Острою бритвой...

Бритвой опасною, узкой и острой,
Калёным железом, точно и просто,
Рваною раной вскрыла мне вены,
Маленьким словом, но горем, - измена!

 
Жизнь вытекает по капле, со вздохом...
Может, бывает и больше, чем плохо...
Может, бывает и больше, чем гадко...
Ложь заползала змеёю, украдкой,
 
Тихо, без шороха, - в сердце и душу.
Дом не достроен, бесславно разрушен...
Мечты и надежды пеплом покрылись.
Иллюзии стёрты. Фантомы разбились.
 
Боль вытекает сквозь вскрытые вены.
Вера упала на плаху измены.
Веру казнили, не дав оправдаться.
Подлость ликует под маской паяца.
 
Подлости в радость вскрытые вены.
Шабаш над тем, что казалось нетленным,
Что вечным и светлым когда-то казалось...
Но всё сожжено, ничего не осталось.
 
Исчезло, иссякло, ушло, испарилось.
Во взорванном мире судьба раскрошилась.
И жизнь вытекает по капле... Так зыбко...
Цепляюсь за вечность - за сына улыбку,
 
За смех и за взгляд, и за детские речи.
Вот я обнимаю ребёнка за плечи,
К разбитому сердцу его прижимаю,
И вскрытые вены мои заживают.
 
Всё знают волшебные детские книжки:
Моё исцеление - в дыхании мальчишки.
И в жизнь возвращаются яркие сны,
Когда на колени взбирается сын,
 
Когда замирает, елозит и скачет
И ложь ничего в этом мире не значит.
Казнённая вера вновь в сыне воскреснет.
Ведь Бог есть Любовь, и Любовь не исчезнет.
 
Острою бритвой, узкой, опасной...
Лишь шрам от измены полоскою красной...
И пусть... Воскресаю, как Тот, Кто распятый.
Убить невозможно, что вечно и свято.