Скворцов Владимир Николаевич : другие произведения.

Смута

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 4.34*16  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ну как же в сегодняшнее время можно обойтись без попаданцев? Судя по нашей литературе, именно они являются двигателем науки, прогресса и человеческих отношений. Именно им мы обязаны всем происходящим вокруг - кто-то из них рассказал Сталину про атомную бомбу, и подсказал, как победить в войне, кто-то вовремя привёл в родные края бомжей-варягов, научивших тупых варваров жизни, а кто-то остановил нашествие злобных инопланетян. Не является исключением и эта книга, как положено по законам жанра, попаданцы вместе с ГГ научат несмышленых предков новым технологиям, производствам, найдут свободные земли и создадут своё государство, которое окажет всемерную поддержку их предкам и поможет тем победить своих врагов, совершенно изменив существующую историю.

   Скворцов Владимир Николаевич
  
   А я живу у самого восхода
   Книга 1. Смута
  
   Аннотация
   Ну как же в сегодняшнее время можно обойтись без попаданцев? Судя по нашей литературе, именно они являются двигателем науки, прогресса и человеческих отношений. Именно им мы обязаны всем происходящим вокруг - кто-то из них рассказал Сталину про атомную бомбу, и подсказал, как победить в войне, кто-то вовремя привёл в родные края бомжей-варягов, научивших тупых варваров жизни, а кто-то остановил нашествие злобных инопланетян.
   Не является исключением и эта книга, как положено по законам жанра, попаданцы вместе с ГГ научат несмышленых предков новым технологиям, производствам, найдут свободные земли и создадут своё государство, которое окажет всемерную поддержку их предкам и поможет тем победить своих врагов, совершенно изменив существующую историю.
  
  
  
   Глава 1
   - Ну что же, коллеги, время вышло, и кажется, нам больше ждать некого. Если кто-то подойдёт ещё, мы все с вами будем только рады. А сейчас позвольте мне открыть внеочередное собрание членов нашего садоводческого товарищества.
   Не успел я закончить дежурную фразу, как раздался громкий хлопок, всё перед глазами потеряло резкость и слилось в одно размытое пятно. Я даже не успел понять, что произошло, и попытаться протереть глаза, как вернулось прежнее восприятие окружающего. Вот только оно почему-то стало другим. Вместо привычной площадки перед будкой охранника и входом в наши коллективные сады, где обычно и проводились подобные собрания, мы все оказались стоящими в чистом поле.
   Здесь будет правильным, как говорится, огласить весь список присутствующих и затронуть место происшествия. Наше товарищество располагается неподалёку от Москвы, в ста двадцати километрах по направлению к Ярославлю. И большая часть садоводов - москвичи, вышедшие на заслуженный отдых и отдающие свободное время работе на земле. У каждого из них конечно имеется своя профессия, по которой они отработали не один десяток лет, но после выхода на пенсию многих начинает тяготить ритм большого города, хочется тишины и покоя, а их в избытке предоставляет дача.
   Так что многие из наших садоводов живут здесь почти всё лето, так же как и я со своими близкими. Позвольте представиться - Романов Михаил Федорович, нет, я не основатель династии Романовых, а обычный пенсионер, бывший инженер-механик, отработал много лет на разных производствах, причём в основном приходилось заниматься нестандартным оборудованием, а точнее, системами механизации и автоматизации производств.
   После выхода на заслуженный отдых приобрёл земельный участок в этом товариществе, да не шесть соток, а гораздо больше, тем более, что такая возможность предоставлялась вполне законно, построил на выделенном месте дом, и большую часть времени провожу в нём вместе со своей женой Евдокией. А что нам делать, дети выросли, у них своя жизнь, правда периодически подбрасывают на выходные внуков, но это всем в радость. Рядом со мной построили свои дома мои братья - средний Лев и младший Иван.
   Оба они военные пенсионеры, отслужили свои сроки, и хоть были хорошими офицерами, но очень неудобными подчинёнными для своих командиров, так что при первой возможности в звании майора оказались отправлены в отставку. Лев служил в десанте, Иван - в морской пехоте. Наши родители погибли в автомобильной катастрофе, так что растила нас бабушка, царство ей небесное, ну и мне, как старшему брату, пришлось стать примером грубой мужской силы и непререкаемым авторитетом. Поэтому с измальства мы привыкли держаться вместе.
   Так вышло и сейчас. Я тут организовал небольшой кооператив по переработке излишков урожая, а то сердце разрывается, глядя на землю, усыпанную яблоками, а также прочими дарами, пропадающими при хорошем урожае. Готовую продукцию меняем у военных на горючее и многое чего другое, благо связи с армейскими снабженцами остались. Так что мы с братьями и сейчас при деле, да и не только мы, а все желающие, готовые принять участие в спасении своего урожая.
   Есть у нашего кооператива и свой автотранспорт, газон, переделанный старым его хозяином под дизель. Вот на подножке этого автомобиля я сейчас и стою, пытаясь понять, что же произошло. И тем же самым занимались ещё восемнадцать человек, располагавшиеся передо мной. Все они недоумённо оглядывались по сторонам, стараясь понять, откуда тут взялось поле, куда делись сады и привычная обстановка.
   - Что произошло, где мы, что случилось? - так и сыпались вопросы с разных сторон.
   - Тихо, народ, тихо. Главное без паники, сейчас разберёмся и всё выясним. Не надо зря шуметь, - пришлось мне успокаивать людей и наводить среди них порядок. Но что-то, кроме всего окружающего нас, было не так, чем-то ещё, кроме пейзажа, оно отличалось от привычного. Но после очередного крика всё стало ясно:
   - Посмотрите на себя! Мы все стали моложе!
   И тут я действительно понял, что стоящие вокруг меня люди мало напоминают пенсионеров. Крепкие двадцатипятилетние парни, красивые и обаятельные девушки - вот кто сейчас находился в этом чистом поле. И тут раздался ещё один возглас:
   - Это попаданство! Мы перенеслись в какое-то другое время, так всё происходящее обычно описывают в книгах.
   Похоже, идея переноса во времени была знакома многим, на эту тему было проведено немало споров и сломано ещё больше копий, как на страницах книг и журналов, так и на экранах телевизоров и просторах Интернета. В них принимали участие самые разные люди - от юмористов до программистов, высказывались самые неожиданные, порой диаметрально противоположные мнения.
   Ну и особенно популярной была идея альтернативной истории, когда благодаря вмешательству потомков в жизнь предков удавалось изменить привычной всем ход событий. Среди окружающих меня людей стали раздаваться крики то ли согласия, то ли протеста против произошедшего. Теперь всех занимали извечные русские вопросы - кто виноват в случившемся и что делать дальше. И опять взгляды обратились на меня.
   - А я вам что, вселенский разум, чтобы знать ответы на все вопросы? И почему чуть что, так "скажи, Федорыч"? Я пока могу сказать только одно - надо отойти куда-нибудь в сторонку, найти спокойное место, понять и обдумать произошедшее, да заодно и узнать, куда мы попали. Поэтому предлагаю не пороть горячку, вот там видна опушка леса, давайте залезайте все в кузов и отправимся туда. Там всё и обсудим.
   В такой ситуации самое главное - дать объяснение происходящему, каким бы фантастическим оно ни выглядело. Книжки все читают, как-никак мы были, а скорее всего и до сих пор являемся, если не самой, то одной из самых читающих стран мира. Так что услышав такие знакомые слова - попаданцы, перенос, другое время, - люди успокоились, как же, любой русский считает себя по крайней мере знатоком, если не экспертом, по выживанию в самых экстремальных условиях. Во всяком случае, теоретически, и готов научить этому любого смертного, да и бессмертного тоже.
   Так что мы все, хотя некоторые что-то и бурчали про необходимость находиться на том же месте, вдруг опять откроется портал, погрузились в машину и отправились к видневшемуся рядом лесочку. Кстати, виднелся не только лесочек, но вдали располагалось что-то похожее на населённый пункт.
   После проведения планируемого собрания садоводческого товарищества мы с братьями семьями хотели отправиться на охоту, как-никак недавно открылся сезон, утка сейчас жирная, поохотиться можно было знатно. Соответственно в машине всё было припасено для нескольких дней проживания на природе. Так что, добравшись до леса, мы с братьями быстро вытащили стол, поставили портативную газовую плиту и на неё чайник. С кружкой горячего чая обсуждать любые проблемы гораздо легче.
   - Слышь, Лёва, неплохо бы на разведку смотаться, - обратился я к брату. - Вон там какие-то дома виднеются, сбегал бы по-молодецки. А я тут пока людей успокою, разговоры о жизни и текущем моменте вести буду.
   - Понял. Ваньша, бери ружьё и бегом за мной.
   Вся процедура подготовки чаепития придала произошедшему совсем другой характер и несколько успокоила народ. Ну какие могут быть страхи в том, чтобы выпить стакан чая? Да и сама процедура вносит в душу умиротворение. Вот я и пытался в меру своих сил и понимания ситуации вернуть людям спокойствие, ведь самое главное - избежать паники и принять взвешенное решение. Почему сам оставался спокоен? А не знаю. Вот было ощущение, что всё нормально и ничего плохого с нами не случится. Откуда и почему появилось такое чувство, сказать не могу, но во всём произошедшем я не видел ничего страшного.
   - Федорыч, а почему мы на машине не поехали к тем домам? - спросила меня Тамара Головина, показывая в сторону видневшейся деревни.
   - А ты знаешь, что там? И я нет. А может, там первобытные люди живут и пришельцев на кострах жарят? Вот поэтому туда отправились Лева с Иваном, узнают обстановку, соберут информацию о времени и месте, где мы находимся, и вернутся сюда. А мы потом решим, что нам делать. А пока давайте чай пить.
   - Ты знаешь, Федорыч, а вот меня беспокоит то, что мы все вдруг помолодели, - вступил в разговор Гриша Шаховский. Мне кажется, что всё это неспроста, и сюда мы попали если не навсегда, то надолго.
   - Да, да, и нас это беспокоит, - загомонили окружающие.
   - Ты знаешь, Гриша, смотри на произошедшее по-другому. Мы для себя уже решили, что попали в новый для нас мир. Там, в прошлом, мы были отработанным материалом, чего уж от себя таиться. Все тихо-мирно доживали оставшиеся годы, просто сил ни на что другое у большинства не хватало. А теперь посмотри вокруг, все как боевые кони землю роют, хоть сейчас в бой. Только пока большинство из нас не знает, на что рассчитывать и с чего начать.
   - А если я не хочу опять бороться за место под солнцем, а хочу спокойно сидеть и не квакать? - это Ванька Голицын, вечный спорщик и поперечник не преминул вставить своё слово.
   - Не хочешь - живи, как хочешь. Я, кстати ничего тебя делать не заставляю и ни к чему не призываю. Тем более, мы про эту жизнь ничего не знаем. Поэтому я предлагаю всем не суетиться, попить чаю, успокоиться, принять свершившееся как факт и подождать, что нам скажут Лёва и Ванька.
   К этому моменту поспел чайник, посуды на всех конечно не хватило, и начался весёлый гомон, сопровождающий подобную ситуацию. И дальше пошёл уже спокойный разговор, касающийся обсуждения произошедшего, по большей части вспоминали прочитанные книги о попаданцах и путях их выживания в новом мире. Где-то часа через два мы заметили быстро идущих, порой срывающихся на бег, моих братьев.
   - Ну что, господа попаданцы, могу вас поздравить, мы действительно попали!
   - Говори, Лёва, не томи. Что узнали? - не выдержал я.
   - Сейчас август месяц 1608 года от рождества Христова. А находимся мы в княжестве Московском, на окраине города Устюжна Железнопольская.
   - Ох ты ёпсель-мопсель, - вдруг выругался в наступившей тишине Иван Михайлович, отработавший не один год учителем истории, увлекающийся историей Русского государства и знающий о нём если не всё, то очень и очень много.
   - Что, Вань, так плохо? - тут же спросила его жена Ольга.
   - Да как сказать, по Задорнову - так веселуха полная, а вот как будет - кто же его знает.
   - Ты давай, Ваня, расскажи людям, что нам ждать следует? - спросил я его.
   - Войны.
   - С кем это ты воевать собрался, друг мой Ваня? - спросил его Лев.
   - Вы праздник 4 ноября помните? Ну тот, что день единения, и про Минина с Пожарским знаете. Так вот, сейчас начинается польско-литовская интервенция. Уже появился Лжедмитрий II, которого называют Тушинским вором, его войска осадили Москву, и по стране разбрелись польские отряды, приводят все города к подчинению новому царю.
   А город этот, - и он махнул в сторону видневшихся вдали домов, - Устюжна или Железный Устюг или Устюжна Железнопольская, располагается примерно в пятистах километрах от Вологды и станет со временем одним из центров сопротивления полякам. По первости, как раз в это время, город признал их власть, затем вернулся под руку царя Василия Шуйского, а потом, после начала сопротивления, принял на себя первые удары поляков и выстоял.
   Сейчас, по-видимому, город никому не подчиняется, поляки привели его под руку самозваного царя Дмитрия и отправились дальше. Так что можно попытаться временно там устроиться, вот только надо быть готовым ко всему. Этот город стал одним из центров, где начало собираться русское ополчение северной земли Московского государства. Так что будет всё по Задорнову - веселуха, вот только крови прольётся немеряно.
   - Ох не люблю я поляков и литвинов, - задумчиво протянул Лёва.
   - Вы это тут прекратите историю обсуждать. Нам надо найти место для ночлега и определиться с жильём на ближайшее время. Как-то не хочется мне в лесу ночевать. Так что давайте собираться, и надо в город двигаться - есть там поляки, нет там поляков - разберёмся на месте. А вы, братья, ружья пулями перезарядите, или картечью. Так, на всякий случай.
   - Уже. А вон и гости к нам нежданные.
   Обернувшись, я увидел шестерых всадников, двигающихся в нашу сторону. Судя по связанным рукам, один из них был пленником, а намерения остальных, учитывая что они направлялись к лесу, были понятными. Тем более, что связанного сопровождали пятеро вооружённых людей, один из которых, одетый достаточно богато, судя по всему, был старшим. Похоже, какой-то воинский отряд или подразделение во главе со своим командиром, причём заняты далеко не мирным делом. И в такой ситуации рассчитывать на благоприятный исход нашей встречи мог бы только большой оптимист.
   Как будто предчувствуя неприятности, все наши встали ближе друг к другу, теснее. Лев и Ваньша вышли вперёд и разошлись немного в стороны, стараясь расположиться сбоку от незнакомцев, держась настороже и будучи готовы к любому развитию событий. Я выдвинулся навстречу чужакам, не давая им приблизиться к беззащитным людям. Сам, кстати, тоже повесил на плечо двустволку, всё-таки мы на охоту собирались, так что оружие имелось, а с ним было как-то спокойней при встрече с незнакомыми вооружёнными людьми.
   У незнакомцев вперёд выдвинулся командир, и глядя на нас сверху вниз, небрежно, с чувством собственного превосходства и значимости спросил:
   - Кто такие?
   - Посольство государства СССР, немного заблудились, да попали в беду при переправе через речку, утонуло всё наше имущество, запасы, да и некоторые из людишек. Хорошо бы нам где-нибудь обустроиться на время, чтобы собраться с силами, отдохнуть и продолжить наше путешествие, - ответил я.
   - Не знаю я что-то такого государства. Где оно находится?
   - Далеко на востоке, за горами и морями, путь туда долгий и трудный, поэтому немудрено, что мало кто такую дорогу может пройти, из-за чего знают о нашей стране самые образованные и допущенные до государственных секретов люди.
   - Мне нет никакого дела до вашей страны, а вот раз вы попали сюда, то будете делать то, что я скажу. Все давайте идите в эту вонючую деревню, там мои жолнеры разберутся с вами. И не забудьте прихватить всё своё имущество, может быть мне что-то и понравится из него. Вот у тебя я вижу ружьё интересное, давай его сюда. Оно тебе больше не понадобится, ты под моей защитой.
   - А кто ты, считающий себя непогрешимым и всемогущим?
   - Я, пан Волдыевский, после того как этот сброд, - и он махнул в сторону города, - принял руку царя Дмитрия, остался здесь, чтобы присматривать за смердами, собирать дань в пользу царя и бороться с ересью. Именно я хозяин здешних мест.
   - Я думал, что это русская земля.
   - Теперь ей будет править царь Дмитрий, а он очень любит польских солдат, помогающих вернуть ему законный трон. Так что теперь нам придётся учить порядку этих русских свиней.
   Ванька всегда был среди нас самых шустрым и несдержанным. Даже годы службы не помогли ему избавиться от этой привычки, из-за которой ему приходилось часто страдать.
   - Ты бы лучше, урод, убирался домой или научился разговаривать с уважаемыми людьми. Жизнь-то у тебя одна, да и та пустая и никчёмная, - не выдержал Ваньша.
   - Что-о-о? Да как ты смел вообще говорить без разрешения, смерд? Солдаты, повесить его.
   Ну да, так мы и стали этого дожидаться. Ванька метнул нож, который пробил горло этому пану, после чего вскинул свою двустволку и свалил двоих. С другой стороны дважды грохнуло Лёвкино ружьё, а последнего, ещё остававшегося живым поляка, дострелил Ваньша, успевший перезарядиться.
   Надо ли говорить, что всё произошедшее повергло народ в ступор. Как же так, всего несколько часов назад мы все жили в мире, где дело редко доходит до таких кровавых разборок, во всяком случае, для большинства населения. И произошедшее по меркам того, оставленного нами мира, было преступлением. Давно прошли времена мушкетёров, когда только за намёк на грубое слово в свой адрес можно было лишиться жизни, сейчас все отличались огромной толерантностью и всепрощением. Может, у этого поляка было тяжёлое детство, и он не доедал? Так его жалеть надо и давать лучший кусок.
   - Слава Богу, дошли до Него наши молитвы, - вдруг раздался незнакомый голос.
   Все невольно оглянулись, заговорил ещё один незнакомец, остававшийся сидеть связанным на лошади.
   - Что бы со мной ни случилось, я должен от имен всех жителей города сказать вам спасибо. Это был настоящий упырь, каждый день кого-то пытали и мучили, его люди шарились по всему городу, врывались в дома, хватали девок и баб, тут же их насиловали, забирали любую понравившуюся вещь, а если им оказывали хоть малейшее сопротивление - убивали всех, находившихся рядом. Это не люди, а настоящие демоны, и я благодарю вас за спасение города. Правда, там ещё остались солдаты, но думаю, узнав о судьбе своего хозяина, они быстро разбегутся.
   - Кто ты, незнакомец? - спросил я.
   - Я дьяк местного приказа, Широков Савелий Михайлович, можете обращаться Савелий. В городе никакой власти не осталось, кто сбежал, кого убили, а сейчас добрались до меня. Почему не кончили на месте - не знаю, как не знаю, почему повезли в лес. Но я только рад тому, что произошло, значит, Он не оставил нас в своей милости, и всё вернётся на пути своя. Это нам испытание.
   Сказанное Савелием слышали все, что немного их успокоило, как же, представитель местной власти одобрил сделанное пришлыми, да ещё и благодарен за это. И пусть никто не пустился в пляс, но люди расслабились, хотя в голове у многих произошедшее выглядело каким-то побочным событием, пусть страшным и безжалостным по своей сути, но не имеющим к ним никакого отношения. Все ещё жили по стандартам покинутого мира и даже не задумывались о примерке на себя реалий здешнего.
   Похоже, Ваньша первым преодолел этот порог. Сейчас он освобождал пленника от верёвок, с опаской посматривая по сторонам.
   - Скажи, Савелий, мы можем найти в городе жильё на некоторое время? И раздобыть еду и одежду. Я уже говорил, что хотелось бы отдохнуть перед дальнейшей дорогой, да и подготовиться к ней надо. Зима уже не за горами.
   - Можете, сейчас многие дворы стоят покинутые или лишились своих хозяев. Еду и одежду достать тоже можно будет, вот только деньги нужны. Очень много пограбили и забрали себе поляки.
   - А сколько их осталось в городе? И где они живут? - спросил Ванька.
   - Всего их было около полусотни, но сейчас осталось не больше половины, часть ушла с обозом, увозя награбленное своим покровителям. Живут в усадьбе, раньше принадлежавшей купцу Неелову. Каждый день пьют, жёнок со всего города таскают, одно разорение от них и страх.
   - Как, Савелий, найдёшь нам проводников по городу, да с десяток охочих людей? Мы с твоего согласия сейчас отправимся заселяться на двор, что ты укажешь, а ночью, точнее под утро, навестим татей. Нам всё равно деваться некуда, за этих, - и Ваньша махнул в сторону трупов, - нас, да и тебя, не помилуют. Не возражаешь против такого плана действий?
   - Думаю, это будет правильно. Не по-людски вести себя, как эти пришлые.
   - Ох и повеселимся, братуха, - воскликнул Ваньша, хлопая Лёву по плечу.
  
   Глава 2
   День уже заканчивался, когда мы добрались до этой самой Устюжны. По нашим современным меркам, небольшой городок на несколько тысяч жителей, расположенный на берегу реки в месте её слияния с другой. Вокруг него нет никаких укреплений, как и детинца внутри. В городе несколько церквей, дома деревянные, дворы большие, в каждом по несколько строений, как правило, стоящих на подклетях. Внизу располагаются хозяйственные или жилые помещения для прислуги, наверху горница.
   Савелий довёл наш караван до одного из таких дворов. Мы все поместились в кузове грузовика, туда же были сложены по большей части собранные с убитых трофеи. Ими оказались имеющиеся при них деньги, оружие, одежда и обувь. Нам всё пригодится, если не себе, то пойдёт на продажу.
   На двух лошадях верхом двигались Ваньша с Левой, остальные три тянули машину, я ей управлял. Да, зрелище было достаточно непривычное, но чтобы не пугать местных самобеглой шайтан-арбой, нашли верёвки и смогли худо-бедно, но заставить лошадей тянуть грузовик. Бросать нам его никак нельзя, да и без надзора оставлять в лесу ну очень не хотелось.
   Всё произошедшее для многих из нас было непонятным, и судя по первой реакции, воспринималось как плохой роман из жизни попаданцев. Да в общем-то и трудно найти обычного человека, оставшегося равнодушного к произошедшему. Но как ни странно, люди ещё держались, не было ни криков, ни слёз, ни проклятий. Видимо, факт омоложения оказался достаточно веским аргументом в пользу произошедшего и сразу снимал все отрицательные эмоции.
   Перед отправкой в дорогу я обратился к остальным с предложением:
   - Коллеги, я вас понимаю, всё происходящее не укладывается в привычные для нас стереотипы поведения, но я попрошу вас немного повременить с высказыванием своих мнений. Сейчас не место заниматься спорами по поводу реалий этого времени. Давайте доберёмся до нашего временного жилища, найдём еду, узнаем больше о том, что происходит вокруг, а потом будем вести разговоры.
   Кто-то уже определил своё место здесь и ведёт себя соответственно, кому-то ещё предстоит это сделать, так что не торопитесь осуждать или клеймить других. Постарайтесь понять, куда мы попади, понять, как живут и что чувствуют местные обитатели, и только потом действовать и говорить по меркам покинутого нами мира.
   Как ни странно, это подействовало, в первую очередь соотечественники стали пытаться осмыслить, куда же нас занесло, и вспоминать всё, что знали об этом времени, а не вешать ярлыки и клеймить поступки других. Об этом по большей части и шли разговоры во время нашего неспешного движения, но и они затихли, когда мы добрались до города.
   Сам город казался вымершим и притихшим, словно затаившимся и пытающимся укрыться от взора врага, оглядывающегося вокруг и выбирающего с чего начать грабёж. Людей на улицах не было, хотя чувствовалось, что они тут жили и просто прятались, надеясь избежать возможных бед. К счастью, далеко ехать нам не пришлось, дом, в котором нас собирался поселить Савелий, находился на самой окраине.
   - Вот, люди добрые, тот двор, в котором вы можете расположиться на первое время. Здесь раньше жил хороший мастер, но его убили, а хозяйство разграбили. Наследников не осталось, так что живите пока, а там видно будет, - сказал Савелий, заведя нас в один из дворов.
   - Меня зовут Михаил, по отцу Федор, - наконец представился я. - Скажи, друг Савелий, ты можешь нам помочь приобрести еду, ну там мясо, горох, зерно, муку или хлеб, а то у нас ничего нет. Если нужны деньги, возьми, сколько надо, - и я протянул ему доставшиеся нам с покойников монеты. - Хорошо бы ещё купить лошадь с телегой, точнее телегу, лошадь вроде бы у нас есть, одежду для людей, ну и какой-нибудь инструмент и посуду. Хватит этих денег?
   Раньше всеми хозяйственными делами занимался наш проводник, но он утонул при переправе вместе со всеми вещами и деньгами. Так что если это тебе не в тягость, помоги сам или порекомендуй того, кто сможет нам пособить. И будет хорошо, если ты сможешь вечером прийти к нам на трапезу, расскажешь о здешней жизни и обычаях. А то ведь для нас многое здесь в диковину, в нашей стране живут по-другому.
   - Я помогу вам, Михаил, жизнь-то мою вы спасли, чего уж там скрывать. Но как вас встретит город, обещать не могу. Как начнёт темнеть, приеду, приглашу с собой одного купца, он хороший человек, лишнего не возьмёт, но и вы его не обижайте. Он вам поможет.
   - Спаси тебя Господь, Савелий, за доброту твою и справедливость.
   - И не забудь подобрать и привести десяток хороших бойцов, надо будет с незваными гостями разобраться, - напомнил Иван об обещанном.
   - Так-то оно так, - ответил дьяк, - но смотри, воин, не ошибись.
   - А что я не так сделал?
   - В бою допускается многое, а вот если ты замыслил ворога убить во сне, то так поступают только тати, и многим это может не понравиться. Лучше будет, если ты возьмёшь их в полон, а потом люди припомнят им содеянное и вынесут свой приговор. Тогда и тебе почёт будет, и греха на душу не возьмёшь.
   Сказав это, Савелий развернулся и направил лошадь к выезду со двора. Выделенное нам подворье находилось на окраине города, открытого всем ветрам, и на наш взгляд совершенно не пригодного к обороне, не было ни стен, ни каких других защитных ограждений. Выделенный нам двор оказался обнесён высоким забором из брёвен, скрывающим всё, происходящее за ним. По сути дела, нам досталась настоящая усадьба, хотя в это время так и выглядели дома состоятельных жителей.
   Здесь находилось два жилых дома и три повалуши, соединённые крытыми переходами, конюшня, амбар, кузня, баня, поварня и ряд других хозяйственных построек. Назначение многих сооружений нам стало понятно только после их изучения.
   Богатая усадьба, видимо принадлежала раньше далеко не бедному человеку. Во всяком случае, как место для нашего размещения она подходила идеально. Правда, из всего нужного для нормальной жизни там были только стены, немного дров и вода, всё остальное - посуда, продукты и любое другое имущество, имеющее хоть какую-то ценность, отсутствовало.
   От добра добра не ищут, и после осмотра подворья каждый стал выбирать себе подходящее место. Тут же провели и первую перепись попаданцев. Всего нас оказалось девятнадцать человек:
   - Я, Михаил Федорович Романов, пенсионер, бывший инженер-механик и моя жена Евдокия, учитель биологии/зоологии;
   - мой средний брат Лёва, майор ВДВ в отставке, и его жена Анастасия, учитель физики;
   - младший брат Иван, майор морской пехоты в отставке, и его жена Ксения, учитель химии;
   - Трубецкой Никита Романович, морской капитан в отставке;
   - Голицын Иван Васильевич, пенсионер, бывший старший корабельный механик;
   - Молчанов Михаил Андреевич, бывший электронщик/электрик, проработавший до выхода на пенсию на самых разных должностях на больших и малых предприятиях Москвы и области;
   - его жена Антонина, кандидат геолого-минералогических наук, участвовавшая в многочисленных геологических партиях в разных концах нашей страны и имеющая богатый практический опыт;
   - Шаховский Григорий Петрович, слесарь инструментальщик шестого разряда, и его жена Елена, отработавшая много лет бухгалтером на предприятиях различной формы собственности;
   - Головин Семён Васильевич, инженер-механик, принимавший участие в разработке и освоении производства многих уникальных изделий нашей промышленности, и его жена Тамара, медсестра с огромным практическим опытом;
   - Мстиславский Федор Иванович, инженер-теплотехник с богатым опытом эксплуатации различных тепловых установок, а также их разработки и проектирования;
   - его жена Галина, врач терапевт или как сейчас говорят - общего профиля;
   - Воротынский Иван Михайлович, учитель, исследователь и знаток русской истории, а также многих других народов, и его жена Ольга, экономист;
   - Лыков Борис Михайлович, металлург, инженер-литейщик.
   Как видите, всего попаданцами стали девятнадцать человек, одиннадцать мужчин и восемь женщин. У каждого за плечами опыт прожитых лет, знания по своей и смежным профессиям, и впереди новая жизнь в новом для нас мире. Пока, следуя моему призыву, никто не начинал общего обсуждения сложившейся ситуации, хотя между собой многие уже обменялись имеющимся у них мнением, а занялись обустройством жилья. Совместно определили комнаты для проживания, вернее часть бывших хозяйственных помещений перевели, так сказать, в жилой фонд, и распределили все комнаты по жребию.
   Кому что досталось, тот там и будет жить. Правда, тут же начались обмены, кто-то старался устроиться ближе к своим друзьям, наши жёны так вообще провели целую серию таких обменов, и в результате в нашем распоряжении оказался весь первый этаж в одной из повалуш.
   К тому моменту вернулся Савелий в сопровождении тщедушного мужичка неопределённого возраста, управляющего лошадью, запряжённой в телегу.
   - Знакомься, Михаил, это Дешковский Петр Иванович, местный купец, по моей просьбе будет оказывать вам любые возможные услуги, не безвозмездно, конечно. Вот сейчас вам привёз мясо, горох, зерно, муку, масло, различную кухонную утварь и посуду, платье, мужское и женское. Лошадь с телегой, кстати, тоже вам. Вот остаток ваших денег.
   - Здрав будь, Петр Иванович. Я Михаил Федорович, временно исполняющий обязанности руководителя посольства государства СССР. Тебе наверно Савелий рассказал, в какую беду мы попали, помоги нам, и не останешься в обиде.
   - Помогу конечно, ты не сомневайся во мне, Михаил Федорович. Всё сделаю, что потребуется.
   - Вот и отлично, будем рассчитывать на твою помощь. Ты завтра к нам с утра зайди, мы за ночь сообразим, что нам ещё нужно, вот ты и поможешь нам с этим. А пока хозяйки готовят еду, давайте побеседуем, больно уж нам любопытно, что здесь происходит, почему людей запросто так убивают и тати иноземные свободно по городам шастают.
   Мы прошли в комнату, расположенную на втором этаже, которую определили в качестве совещательной, и где намеревались в дальнейшем проводить совместное обсуждение наших проблем. Во всяком случае, так предполагалось по общим замыслам. С собой я пригласил нашего историка, Воротынского Ивана Михайловича, пусть сверит свои знания с текущей реальностью.
   - В общем, всё началось после смерти государя нашего, Ивана Васильевича. Некоторым из бояр не понравился новый царь, кто-то захотел больше власти, кто-то посчитал себя обиженным и обойдённым, но каждый из бояр пытался подняться ещё выше и подмять под себя других. Не оказалось у царя достойного наследника, да и новые цари что-то больно быстро помирали от неведомых болезней. А после того, как умер или был убит последний законный сын Иван Васильевича - Дмитрий Иванович, вообще стали твориться непонятные вещи.
   Пошёл слух, что царевич Дмитрий не умер, а остался жив и спасся у поляков. Те решили ему посодействовать вернуть родительский престол и помогли собрать войско, с которым он побил московских бояр, пришёл во столицу и занял царский стол. Вот только опять поднялась смута, пошли слухи, что это не царевич Дмитрий, а беглый монах-растрига Гришка Отрепьев. И неважно, откуда он, главное, что это самозванец, причём не нашей веры.
   Русские обычаи не блюдёт, веры православной не придерживается, а больше смотрит на католиков и живёт по их обряду. Царскую казну тратит на пиры и подарки иностранцам, да ещё собрался жениться на католичке Маринке Мнишек. Вроде бы ничего страшного, и никто против этого не возражал, да вот только ей надо было перед принятием царского венца креститься по православному обычаю, а она отказалась. Да и слухи пошли, что новый царь обещал папе отринуть православие и перейти под его руку, со всей страной, кстати.
   Вот народ и не выдержал, поднялись московские люди, ведомые боярами, да и убили самозванца, и сами, не спрося всей земли русской, выбрали царём Василия Шуйского, предводителя мятежников. А поляки не успокоились, оказывается, у них появился новый царевич Дмитрий, якобы спасшийся от боярского восстания, так появился у нас ещё один царь Дмитрий Иванович, и опять его поддерживают польские паны. Вот они и пришли на нашу землю, сам новый царь встал под Москвой, в Тушине, и взял её в осаду.
   По всей земле русской пошли отряды польских панов и солдат, казаков, все требуют себе денег и земель, говорят, что они законная власть и действуют по указу царя Дмитрия. Грабят города, селения, церкви, не жалеют ни старого, ни малого, насилуют баб, угоняют в свои земли людишек, да ещё продают их басурманам. Народ пока терпит, но недовольных происходящим уже много. Да ты и сам видел, что творят ляхи на нашей земле, меня чуть не убили только за то, что я не знал, где казна бывшего воеводы.
   Вот такая беда пришла на нашу землю, так что твоему посольству, думаю, не стоит сейчас идти в Москву. Непонятно, кому свои грамоты будешь показывать - царю московских бояр Василию Шуйскому или польскому самозванцу, тушинскому вору, присвоившему себе имя царевича Дмитрия, как о том говорят разошедшиеся по стране грамоты. Кто из них истинный царь - никто не скажет. Поживи пока у нас, осмотрись, а потом решишь, что делать.
   - Да и к дороге следует подготовиться, зима скоро, - добавил Дешковский. Хотя бы охрану нанять надобно, тати, да и те же самые казаки и ляхи по дорогам балуют.
   - А скажи, Савелий, люди против поляков ещё не поднимаются? Если ты говоришь, что они веру свою латинскую всем силком навязывают, то монастыри и патриарх должны народ на борьбу с ними поднимать.
   - Как же, есть и такое дело. Ходят по городам письма от имени патриарха и настоятелей монастырей, вот Троице-Сергиеву лавру в осаду латиняне взяли, да только пока с божьей помощью отстоять её удаётся. Призывают в тех грамотах не верить ляхам и объединяться всем миром для борьбы с супостатом.
   - И как народ, поднимается?
   - Везде по-разному, но видимо, ещё не сильно припекло, за оружие ещё не взялись, но недовольных новыми порядками и правителем много.
   - Спасибо за разъяснения, Савелий. Есть о чём подумать. А пока пойдём, перекусим, чем бог послал. Не дело это, человека, пришедшего в дом, отпускать не накормив, не по-нашему обычаю это.
   Немного перекусив гороховой каши с мясом, что успели сготовить наши женщины, мы расстались с Савелием и Петром, договорившись встретиться с утра в "губной избе" (прим. - место, где располагалось самоуправление городом). При расставании Савелий сообщил, что десяток охотников для ночного дела придёт уже в темноте, старшим там будет Лобанов Иван, мужик разумный и принимавший несколько раз участие в военных походах в составе посошной рати (прим. - ополчение).
   После ужина я обратился ко всем остальным "попаданцам":
   - Коллеги, вы сами видите, как развиваются события. Кое-что узнать о происходящем нам удалось у Савелия, другие подробности, известные из истории, расскажет Иван Михайлович, он присутствовал при разговоре. И хотя сейчас я самовольно принял на себя обязанности старшего среди нас, прошу вас потерпеть до завтра, тогда и проведём обсуждение. А сегодня нам недосуг, надо готовиться в схватке с поляками.
   - Не трогали бы их, так и проблем не возникло.
   - Ну да, всех бы нас перепороли, а женщин изнасиловали. Вы сами слышали, что нас ожидало. Я лично с таким предложением согласиться не могу. Но не будем спорить, все разговоры отложим на завтра. А пока послушайте Ивана Михайловича, он много интересного может рассказать.
   Дождавшись прихода местного бойца, Лобанова Ивана со товарищи, мы обговорили порядок наших действий и немного потренировались. Сами местные были вояки никакие, нет, мужики они здоровые, приложить могут знатно, но вот понятие о войне у них совсем другое. А нам предстояло действовать не так. Мы с братьями договорились, что обезвреживание поляков они возьмут на себя, как-никак специалисты, и не один год занимались чем-то подобным. Так что никто кроме них для этого не подходил.
   Я же буду командовать приданными нам вспомогательными силами, мы должны были помочь в нужный момент и в то же время не дать скрыться тем, кто попытается сбежать. По совету Савелия, решили обойтись без лишнего кровопускания, нам ещё в этом городе, чувствую, долго придётся находиться, так зачем портить отношения с местным населением. Тем более, по словам Савелия и Ивана, нашего добровольного союзника, всю большую часть ночи поляки обычно пьянствовали и развлекались с бабами. Так что к утру у нас должна была появиться возможность справиться с ними без особых трудностей.
  
   Глава 3
   На месте мы оказались, когда серый рассвет только-только начинал вытеснять ночную темень. Правда, до этого мои братья побывали там, ознакомились с противником и общей обстановкой. Всего в усадьбе располагалось семнадцать человек - казаки, беглые холопы и стрельцы, перешедшие на сторону самозванца, и пятёрка поляков. И вот они-то и представляли главную опасность, ляхи хоть в своих развлечениях ни в чём не уступали другим, а порой и превосходили их в жестокости, но при этом оставались относительно трезвыми, держались вместе, да и ночевали в отдельном доме.
   Размещалось всё это воинство в центре города в отдельной усадьбе, на территории которой было три жилых дома и несколько вспомогательных строений - конюшня, дровяник, поварня, кузня, баня и прочие подобные сооружения. Для этого времени такое обустройство усадьбы являлось типичным, она была практически автономна и обеспечивала её жителям всё необходимое для проживания и защиты.
   Наши предположения о поведении захватчиков полностью оправдались. Если первое время после ухода основных сил с награбленным добром эти горе-освободители ещё опасались нападения местных, то в последнее время, чувствуя свою безнаказанность, стали творить полный беспредел. Почему никто не сопротивлялся? Сопротивлялись конечно, но только те, которых непосредственно затрагивало творимое насилие.
   А на всех остальных жителей города оказывало своё влияние то, что тати прикрывались званием царских посланников. Кто их там разберёт, этих царей, истинный он или самозванец. Тем более, за каждым из них стоит свой патриарх и подтверждает всё им сказанное. Поэтому большинство жителей старалось держаться подальше от всего происходящего и оставаться сторонними наблюдателями. Да и был у людей уже соответствующий опыт, в памяти ещё не стёрлись совсем недавние по времени похожие события, связанные с опричниками.
   Но для нас, пришедших из другого времени, всё было ясно и понятно - идёт грабёж и уничтожение нашего народа польскими захватчиками и их пособниками. Это война, а значит, и действовать надо соответствующим образом. Так что магия царского имени на нас не действовала, и мы занялись контртеррористической операцией, если оценивать происходящее по меркам нашего времени.
   Командовал Лёва, как более рассудительный и спокойный. Я вместе с местными расположился у ворот усадьбы, ещё несколько человек были отправлены контролировать забор, Лев и Иван, как самые подготовленные из нас, отправились на захват.
   Честно говоря, не самое лучшее времяпрепровождение - стоять у ворот и ждать результата боевой операции, проходящей рядом с тобой. Время тянулось медленно-медленно, из домов не доносилось никакого шума, но тем не менее, напряжение буквально витало в воздухе. Так и казалось, что сейчас начнётся стрельба и раздадутся крики. А тут из ворот вышел Ваньша, и оглядев нас, приготовившихся к схватке, ухмыльнувшись, сказал:
   - И чего вы все такие нервные? Расслабьтесь, всё уже закончилось. Да и вообще нам там делать было нечего. Они все пьяные, мы их перевязали, а они и не проснулись. Ну, кто-то, конечно, попытался что-то чирикать, но тем быстренько по башке настучали, они и успокоились. Так что, друг наш Ваня, - обратился Ваньша к приданному нам местному воину, - давай займись тем, как мы будем доставлять этих гавриков к Савелию, в приказную избу. Да и бабёнок успокой и отпусти по домам. В общем, иди, разберись с пострадавшими.
   Приданный нам боец поступил проще.
   - Пойду приглашу Савелия, пусть сам здесь разбирается, - пробасил он и отправился за дьяком. - И никого сюда не пускать, пока не придёт Савелий.
   - Надо глянуть, что там творится, - сказал я, направляясь к дому.
   - Не ходи, Мишка, нет там ничего интересного. Вместе с Савелием потом посмотришь, - посоветовал мне брат. - Мы там ничего не трогали и трогать не будем, пусть местные сами разбираются, что с этими делать. Только бабёнок прикрыли тряпьём и оказали им первую помощь. У них самих совсем нет сил ни на что, выживут ли - не знаю. Надо наверное Тамару с Галиной пригласить, пусть как сумеют помогут страдалицам.
   - Это верно. Значит, давай бегом к нашим и веди их сюда.
   - Да я за этим и пошёл, вот только с вами тут заболтался, - ответил Ваньша, направляясь за врачебной помощью.
   Врач с медсестрой в сопровождении брата и дьяк Савелий прибыли одновременно. Дьяк велел всех пленных везти в "губную" избу и держать там до решения, которое должно принять вече. Но прежде, чем собирать народ, Савелий хотел обсудить сложившееся положение с уважаемыми городскими людьми. Да и меня туда пригласили. Пленников, захваченных поляками, всех отпустили по домам. Но две молоденькие девчонки после всего произошедшего с ними, отказались возвращаться в родительский дом и пошли с нашими женщинами.
   Ваньша не упустил возможности оставить последнее слово за собой.
   - Друг мой Савелий, а скажи мне, что делать с трофеями? По обычаю, действующему во всех странах, что взято в бою, принадлежит победителю. Так мы можем воспользоваться тем, что захватили здесь?
   - Скажу Петру, купцу вашему, чтобы разобрался с имуществом. За четверть стоимости хозяева смогут его выкупить. Что не выкупят - ваше. Десятину от дохода заплатите в казну города, и владейте.
   - Оружие и порох не отдам, - встрял в разговор Лёва.
   - Да и не надо, - ответил дьяк. - Ты лучше с Михаилом на совет приходи, воин ты справный и спокойный, может, что и дельное присоветуешь. И повернувшись в мою сторону, добавил:
   - Можешь ещё кого-нибудь из своих людей взять с собой. Думаю, хуже от этого не будет.
   Совет состоялся часа через три. Я пришёл в сопровождении брата Лёвы и Воротынского Ивана Михайловича, бывшего учителя истории и знатока этого времени. Из местных присутствовали дьяк Савелий, отец Прокопий, священник одной из местных церквей, купец Барков Федор Семёнович и мастер, кузнец Кезолин Лука Иванович.
   -Собрал я вас, люди уважаемые и гости нашего города, для совета, - начал разговор Савелий. - Так уж получилось, что чужеземцы, пан Волдыевский со своими солдатами, убить меня хотели. Да вот Михаил Федорович не позволил свершиться несправедливости и защитил меня. Волдыевский и сопровождающие его люди были убиты.
   Спасаясь от мести оставшихся пришлых воинов царя Дмитрия, после разговора со мной сегодня ночью Михаил Фёдорович со товарищи взяли их в полон, и их судьбу решит народ. Уж больно много зла они принесли людям. Но речь сейчас не об этом будет. Нам надо решить, что дальше делать, кому служить. Есть два царя, обоим мы крест целовали, и оба сейчас заявляют о своём праве на царский стол. Что бы мы сейчас ни решили, а город и его жителей надо защищать от войск хоть того, хоть другого. Вот и надо нам определиться, чьё имя выкрикнуть на вече.
   - Не надо было этих воинов трогать. Покуражились бы ещё немного, и убрались отсюда. И было бы у нас всё по-прежнему - здесь тихо, а там, в Москве, пусть бояре разбираются, - сказал Федор Семёнович.
   - Много писем ходит по стране, - это отец Прокопий, вступил в разговор. - Шуйский называет Дмитрия Ивановича самозванцем, а тот в свою очередь обвиняет его в захвате царского стола. И каждый считает себя правым.
   - А скажите мне, почтенные, ведь у каждого из них есть своё войско? - спросил я.
   - Конечно есть. Мы же сегодня кого вязали? - ответил Савелий.
   - Да я не про это хотел спросить. Вы ведь должны знать, кто воюет в этих войсках?
   - Нам трудно об этом судить, воют где-то там, далеко, у нас тут обычно спокойно. Но судя по тем грамотам, что приходилось читать, царя Дмитрия Ивановича поддерживают поляки, литвины, казаки и прочие люди, по большей части выходцы из южных украин. А царя Василия - воины из Московских, новгородских, низовых и поморских земель. Да и письма идут из монастырей, призывающие всех русских встать супротив нашествия иноземцев, - сказал отец Прокопий.
   - Вот вам и ответ, кто из этих двух царей ратует за русскую землю. Один ведёт с собой иноземцев, которые её грабят и обещают всех привести к новой, латинской вере, другой воюет с этими пришельцами. Лучше иметь хоть плохого царя, но своего, чем хорошего, но чужеземца и иноверца. Таково моё мнение, а уж вы решите, за кого воевать будете.
   - Ладно, об этом мы ещё поговорим потом. Но тут сразу появляется новая напасть - если мы выберем какую-то одну сторону, то придётся воевать против другой. А наш город, в отличие от других, не приспособлен для войны - нет ни стен, ни войска, - это высказал своё мнение Лобанов Иван, возглавлявший местных воинов.
   - Значит, надо готовиться к войне, собирать ополчение и ковать оружие, - промолвил Лука Иванович.
   - Да где же нам боярина найти, чтобы мог этим войском командовать, - в сердцах проговорил Барков.
   - А чего его искать, - удивился Савелий. - Вон Михаил Федорович с его воинами малыми силами справились с двумя десятками. Вояки знатные. Вот давай и попросим его о помощи городу. Как, Михаил Федорович, поможете нам?
   - А это зависит от того, чью сторону вы выберете, - ответил я. - Дело в том, что у нас в стране было что-то похожее, объявились два царя, один свой, другой пришлый. Воевали долго, сильно разорили землю, много людей погибло, и государство часть территорий потеряло. Но потом поднялся весь народ, и прогнали иноземцев. Так что вы решите сначала, за кого будете воевать, а уж мы всегда поможем, если вы будете биться за родную землю. А нет - так уйдём в Великий Новгород.
   В общем, ещё какое-то время пообсуждали вятшие люди сложившуюся ситуацию, а затем пошли мы все на вече. К этому моменту, по словам нашего историка Ивана Михайловича, в результате войн, болезней и всяких других подобных напастей численность населения города значительно сократилась и составляла в настоящее время где-то около двух тысяч человек.
   По сути дела, Устюжна сейчас являлась основным центром металлообработки и оружейного дела Русского государства. Это лишь потом она уступит своё место Туле, а затем и Уралу. Но в настоящее время этот город являлся крупным торгово-промышленным центром, специализирующимся на получении железа, а также изделий из него. В нем изготавливали разнообразное железо для городов и монастырей, ковали плуги, гвозди и оружие, в том числе пищали и ядра.
   По сути дела, город оказался ремесленным посадом, у него не было не то что стен и защитных сооружений, но даже обычного забора. А также каких-либо вооружённых городских отрядов, предназначенных для его обороны. И как поступить в такой ситуации, никто не знал. Тем более, многие крупные города уже присягнули самозванцу. Делалось это в большей части под давлением силы и "прелестных" писем, в огромных количествах рассылавшихся Лжедмитрием II. И только некоторые города, такие как Нижний Новгород или Смоленск, оставались верны законно избранному правителю.
   На общий сход собралось практически всё население города. Проходил он на городской площади, и вёл его Савелий. Он напомнил о беззакониях, творимых пришельцами, их грабежах и развлечениях, невольными участниками которых пришлось стать некоторым жителям. Рассказал о бескровном захвате всех татей и предложил всем присутствующим решить их судьбу. Одновременно озадачил горожан необходимостью определиться, кого из царей признать настоящим, а кого считать самозванцем.
   Описать достаточно подробно и внятно ход обсуждения невозможно. Было всё - споры и крики до хрипоты, мордобой, таскание за бороды и битьё шапками о землю. Но в конце концов, где с помощью горла, а где и кулаками, горожане приняли такие решения:
   - целовать крест царю Василию Шуйскому;
   - избрать городской совет, в который вошли знакомые нам лица - Савелий, купец Барков и мастер Кезолин;
   - создать городское ополчение и просить его возглавить и обучить воеводу Романова Михаила Федоровича, гостя из далёкой страны, т.е. меня. Озадаченные и несколько ошарашенные подобным решением, мы отправились в предоставленный нам дом, нам ещё самим необходимо было разобраться, а что же делать дальше.
   Что касается захваченных пленных, то нескольких главарей было решено казнить, а остальных - отпустить. Русский человек милосерден, хотя порой потом и жалеет об этом
   Глава 4
   0x01 graphic

Российское государство, конец 16 века, европейская часть

   Вот таким образом я неожиданно для себя получил должность воеводы в этом мире. С одной стороны - честь, с другой - забота, да причём ещё какая! И самое главное - неизвестно, как вести себя, ведь мы со всеми остальными "попаданцами" так и не решили, что делать дальше. Пожалуй, это будет самое главное для меня в настоящее время - поддержка своих соотечественников. Вот этим, а также нашей общей безопасностью и благоустройством мне предстояло заняться в ближайшее время.
   Правда, не обошлось и без подколов, в первую очередь со стороны Ваньши. Услышав решение схода о моём назначении, он так задумчиво протянул:
   - Мишаня он такой, он вас быстро научит надевать сапоги на свежую голову.
   Вот мы и добрались до своего жилища. Наши были уже в курсе всего происходящего - захвата пленников, освобождения заложников и оказанного мне доверия. Так что стоило зайти на подворье, как сразу же поднялась суета, со всех сторон посыпались вопросы, и каждый старался получить ответ на свой.
   - Друзья, коллеги, давайте поступим так, - постарался перекрыть я общий гомон. - Сначала мы поедим, а потом проведём общее собрание. На нём и решим, что делать и как жить дальше.
   С ворчанием, но моё предложение было принято, так что хоть поесть нам с братьями удалось спокойно. Ну а после началось общее собрание. И почему-то все вопросы о случившемся и планах на будущее задавались мне. Чувствуется, что прошедшее с момента переноса время было использовано для подготовки предстоящего обсуждения. Оно начиналось с вопросов о произошедшем переносе, о том времени, куда нас занесло в результате всего этого, и заканчивалось определением планов на будущее, что нам делать и как жить дальше. Именно таким был общий смысл всех прозвучавших вопросов.
   - Вот скажите мне, товарищи, почему вы именно меня об этом спрашиваете? Что касается переноса, то я сам нахожусь в таких же условиях, что и вы. И даю вам честное пионерское, что я его не устраивал. А что касается дальнейших планов, то это должен каждый решать сам. Я же не указывал вам, что сажать на ваших участках. Конечно, мы можем, и по моему мнению, просто обязаны держаться друг друга, но как говорится, колхоз - дело добровольное. Это личное решение каждого, потому что именно оно определит дальнейшую жизнь. Общим может быть только принятие совместного решения, касающегося всех. Вы видели, как это происходило сегодня на вече? Так что я тут как бы не при делах.
   - Пионер, ты в ответе за всё, - тихо, будто бы для себя, но так, чтобы всем было слышно, вставил свои пять копеек Ваньша.
   - Давайте говорить прямо - вы что, решили избрать меня старшим? И теперь ждёте, что я найду вам землю обетованную?
   - Ну во-первых, это не мы решили, а ты взял на себя эту обязанность, представившись местным как руководитель посольства СССР, а во-вторых, мы тут поговорили между собой, и всех такой выбор устраивает. Можешь считать, что общий "одобрямс" тобой получен. Ну и в третьих, с местными у тебя установились хорошие отношения, вот даже доверили пришлому защиту родного города. Так что начинай излагать свой план действий по общему спасению, - подключился к разговору Никита Романович.
   - Значит, без меня меня женили? Тогда потом не жалуйтесь, я хоть мягкий и пушистый, но требовать буду строго и без всяких скидок на незнание и неумение.
   - А у солдата выходной, пуговицы в ряд, - тихонечко пропел Ваньша.
   - Тогда для уяснения всеми текущей ситуации прошу вас, Иван Михайлович, прочитайте нам лекцию о текущем международном положении Российского государства. Кстати, хорошо бы затронуть и географические особенности его территорий. А всех остальных прошу устраиваться поудобней, думаю, разговор у нас получится длительным и обстоятельным.
   - Значит так, господа-товарищи, - начал свой рассказ Иван Михайлович. - Сейчас здесь у нас август 1608 года, и судя по известной истории, разгар так называемой смуты - смены династии Рюриковичей, борьба за царский престол и польско-литовская интервенция. Но начну я, пожалуй, с общего описания государства, точнее - его центральной, западной и южной части. Территорий на Востоке, за Уралом, пока касаться не будем.
   Основу, так сказать центр Московского государства, составляли бывшие княжества Владимирское, Московское, Суздальско-Нижегородское и Тверское. Здесь была самая высокая плотность населения и наиболее развитая промышленность. Здешние города назывались "замосковские" (с точки зрения южных и юго-западных земель). На севере особо выделялись Новгород и Псков с их пригородами и окрестностями. Они носили даже своё название - "города Немецкой украйны".
   Все остальные бывшие новгородские земли, присоединённые к Москве, и располагавшиеся на побережье Белого моря, а также вдоль рек Северная Двина, Онега и вплоть до Урала, назывались Поморье. Земли и города в Среднем и Нижнем Поволжье (после Нижнего Новгорода) назывались Низ или низовые города.
   На западе, на границе с Диким полем, стояли "польские города" или "города польской украйны". Города и земли в верхнем течении Днепра и Западной Двины относились к Литовской украйне. К ним примыкали северские города и донские казачьи городки. Последние в большинстве случаев не считались государственными землями, и дела с ними велись через Посольский приказ.
   Вот примерно таковым было неофициальное, но часто используемое разделение внутренних областей Московского государства.
   - Так что получается, в это время казаки не относились к Московскому государству? - спросил Лёва.
   - Чаще всего именно так и обстояли дела. Основную часть казаков составляли беглые холопы, по своей сути казаки были вольными птицами, грабили как белых, так и красных, их интересовала только добыча, а также всё, связанное с её получением. Правда, они порой нанимались и на государственную службу, но опять же, исходя из своих собственных интересов. Понятно?
   - Да.
   - Тогда перейдём к нашим соседям. На западе стоит в первую очередь отметить Речь Посполитую, союзное государство, образованное королевством Польша и Великим княжеством Литовским. В настоящее время официально между Россией и Польшей мир, что однако не мешает частным лицам собирать свои отряды и отправляться в Россию помогать несправедливо, по их мнению, лишённому престола царевичу Дмитрию.
   Поляки никогда не скрывали своего интереса к нашим землям и делали всё возможное, чтобы прибрать их к своим рукам. В первую очередь ляхов интересовали северские земли, Смоленск, а также Новгород и Псков. Да и вообще все русские территории. Кроме того, в движении Польши на восток были очень заинтересованы и откровенно подталкивали её в нужную строну в Ватикане, ставя перед собой цель привести в лоно католической церкви всё население Московского государства.
   На севере нашим соседом являлась Швеция, с которой у русских также сейчас мир. Но и король Карл IX хотел прирастить свои земли за счёт русских территорий, пользуясь возникшими затруднениями. Да вдобавок ещё опасался союза Польши и Московии, ибо польский король Сигизмунд III имел полное право на шведский трон, а совместными с московитами силами он вполне мог им завладеть.
   А уж если он станет русским царём или в какой-либо мере сможет оказывать на него влияние, то поход на Швецию можно считать неминуемым. На юге правители Крымского ханства всегда ждут только удобного момента для очередного набега на земли северного соседа. Да и казачки неоднократно грабили русские города и были готовы в любой момент примкнуть к каждому, кто им заплатит или хотя бы пообещает хорошую добычу.
   - Иван Михайлович, а какие войска у всех этих соседей? - поинтересовался Ваньша.
   - Я не большой знаток в этом вопросе, никогда специально не интересовался армиями и оружием, но могу сказать, что основным видом войск в это время являлась кавалерия. У поляков в большом почёте была тяжёлая конница, их отряды всегда отличались хорошей выучкой и вооружением. Кроме того, в армиях того времени очень часто воевали наёмные воинские отряды. Их костяк по большей части составляли хорошо подготовленные и оснащённые профессионалы, прошедшие не одну воинскую кампанию. Пожалуй, это всё, что я могу сказать по этому поводу.
   - Хорошо, Иван Михайлович, пока и этого достаточно, - согласился Ваньша.
   - Тогда я продолжу. Вот такой сложной складывалась обстановка на границах и внутри русского государства - окраины выступали против московской власти, особенно запад и юг. Это было следствием сильного влияния поляков, мечтающих прибрать к своим рукам богатые русские земли. Не стоит забывать и о Ватикане, поддерживавшем эти намерения, благодаря которым надеялся распространить своё влияние дальше на восток, неся варварам свет истинной веры и просвещения. Ну и татары в постоянных набегах угоняли в рабство тысячи русских людей.
   Вот в таких условиях и разразился в Московском государстве династический кризис. После смерти Ивана Грозного царский престол перешёл к его сыну Фёдору. По общей оценке, это был слабоумный, безвольный человек с вечной улыбкой на устах, сильно подверженный чужому влиянию. Фактически сложилось положение, когда царствовал Федор, а правил его шурин - Борис Годунов, брат жены царя.
   Детей у венценосной пары не было, несмотря на их многочисленные попытки родить наследника. Был, правда, жив ещё один сын грозного царя, Дмитрий Иванович, в кормление которому был выделен Углич, где он постоянно проживал вместе со своей матерью Марией Нагой и приближёнными к ней людьми. Но он не рассматривался как наследник престола, так как был сыном шестой жены, а церковь считает законными только три брака. По сути дела, Дмитрий был незаконнорожденным и никаких прав на престол не имел. Так что после смерти царя Федора Ивановича власть перешла к Борису Годунову.
   - Бориску на царство? - прошептал Ваньша.
   - Да, да, именно так, - услышал и ответил Иван Михайлович. - Борис Федорович Годунов стал русским царём, московская ветвь Рюриковичей пресеклась. Но тут стоит обратить особое внимание на один эпизод, предшествующий воцарению Бориса, - смерть царевича Дмитрия. По официальной версии комиссии, назначенной Годуновым и возглавляемой Василием Шуйским, смерть угличского затворника наступила в результате несчастного случая.
   Якобы он играл с ребятами в ножички, когда у него случился приступ эпилепсии, или как тогда говорили, "чёрной немочи". В припадке болезни царевич якобы нанёс себе раны, несовместимые с жизнью. Подобное изложение событий и было представлено комиссией собору, по решению которого и передано на рассмотрение царя. По оценкам современных судмедэкспертов, такое невозможно в принципе, в припадке эпилепсии человек не способен удержать в руках никакой предмет, его ладони широко раскрыты.
   Однако это оказалось не единственной версией событий. Высказывались также и следующие соображения:
   - было осуществлено покушение, организованное Борисом Годуновым, для устранения возможного противника на пути к царскому трону;
   - царевич Дмитрий не погиб, ему удалось спастись и скрыться в неизвестном месте.
   Сам председатель комиссии Василий Шуйский в течение своей жизни придерживался всех трёх версий, в зависимости от того, что от него требовали.
   Вот это событие и послужило отправной точкой того, что впоследствии историки и назвали Смутным временем. Точных причин установить не удалось - то ли это было заранее спланированной акцией Речи Посполитой, то ли личной попыткой пробиться к вершинам власти, то ли частной инициативой отдельных лиц.
   Хотя последнее установлено точно - провокация против Русского государства под названием "воцарение счастливо спасшегося от убийц Годунова царевича Дмитрия Ивановича" была осуществлена Сандомирским воеводой Юрием Мнишеком, литовским канцлером Львом Сапегой и братьями Адамом и Константином Вишневецкими при неявной поддержке короля Сигизмунда III и Ватикана.
   Итогом усилий этих господ стало появление на свет царя Дмитрия Ивановича, якобы счастливо избежавшего покушения и являющегося законным наследником царского престола, вероломно захваченного Борисом Годуновым. В истории эта личность получила название Лжедмитрий I, расстрига и Гришка Отрепьев.
   Не буду касаться всех перипетий происходящих в то время событий, отмечу только основные, случившиеся перед нашим появлением в этом мире. К ним следует отнести:
   - смерть Бориса Годунова и воцарение на престоле Лжедмитрия I;
   - переворот, устроенный московскими боярами под предводительством Василия Шуйского, избрание последнего на царский престол;
   - появление нового самозванца, Лжедмитрия II, получившего прозвище "тушинский вор" и пытающегося при поддержке польско-литовских наёмников стать новым русским царём.
   В результате всего этого сейчас в Московском государстве два царя и оба в Москве - один в Кремле - Василий Шуйский, другой обосновался в Тушине - Лжедмитрий II, или царь Дмитрий Иванович, он же тушинский вор. И это противостояние под Москвой происходит именно в данное время. А кроме того, по всей стране, во всяком случае вблизи Москвы и ближайших уездах, хозяйничают польско-литовские отряды, грабят и убивают мирное население, разоряют монастыри и православные церкви, силой склоняют людей к принятию католической веры.
   Для полноты описания следует хотя бы перечислить предстоящие земле русской испытания:
   - захват и поджог поляками Москвы;
   - польско-литовская интервенция;
   - прямое вторжение короля Сигизмунда III и захват им Смоленска и окружающих его земель;
   - уступка шведам части северных земель и потеря выхода к Балтийскому морю;
   - полная анархия, отсутствие царя, время правления сильнейших боярских родов, так называемая "семибоярщина";
   - попытка посадить на царский престол польского королевича Владислава, сына польского короля Сигизмунда III;
   - сбор первого земского ополчения;
   - второе земское ополчение под руководством Минина и Пожарского, созыв Земского Собора и избрание нового царя.
   Вот вкратце описание того времени, в которое мы попали.
   - Да, как говаривал классик, "неладно что-то в Датском государстве", - подвёл Ванька итог лекции Воротынского.
   - Надеюсь, теперь после исчерпывающего объяснения реалий этого мира многие вопросы у вас пропали? Никто больше не хочет пробиться к царю и стать его советником или захватить бесхозный город, и организовав там коммуну, осчастливить всех жителей теплым сортиром и демократией?
   - Ладно, Фёдорыч, хорош прикалываться. Честно говоря, были такие предложения, но после такого подробного описания местных реалий все они превращаются в настоящую маниловщину, - вступил в разговор Трубецкой Никита Романович, бывший морской капитан. - У тебя, судя по всему, есть другое предложение. Излагай.
   - Я не буду вас склонять к какому-то одному решению. Давайте вместе рассмотрим различные варианты. Вношу необходимое уточнение - я готов обсуждать только наше совместное обустройство в этом мире. И не допускаю никакой мысли о разделении на отдельные группы и сообщества по идеологическим или иным соображениям. Если всё понятно, пошли дальше. Самое первое и простое - остаться здесь и попытаться вписаться в новую жизнь. Наверное, подобное возможно.
   Что против этого? В ближайшее время тут развернётся гражданская война, если не верите мне, поинтересуйтесь у Ивана Михайловича.
   - Всех убью, один останусь, - неугомонный Ванька не мог обойтись без своих комментариев.
   - Не совсем так, но достаточно близко к истине подобное высказывание характеризует ближайшее время, - отреагировал Иван Михайлович.
   - И кроме того, все здешние земли уже имеют своего хозяина. А вид на жительство можно получить у царя, законный же правитель появится только в 1612 году. Так что, на мой взгляд, это бесперспективный и опасный вариант.
   - Ладно, запомнили, давай дальше, - высказался Никита Романович.
   - Можно попытаться перебраться в Европу. Вот только там нас никто не ждёт, и до всем привычной Европы с открытыми границами и сотнями тысяч эмигрантов ещё очень и очень далеко. Нас там или грохнут, или мы все попадём в полную зависимость от местных, как людей, так и капиталов.
   - Не нужен нам берег турецкий, - Ваньша был краток и категоричен.
   - Не могу не согласиться с подобным высказыванием, - присоединился к его мнению Никита Романович. Так что же нам делать, Фёдорыч, ты так и не предложил ничего.
   - Сейчас дойдём до самого интересного, а пока продолжу. Можно рассматривать множество вариантов нашего дальнейшего поведения, но в каждом из них будет присутствовать местное население и его правители, обладающие силой и властью. И для них мы в лучшем случае останемся помощниками в трудную минуту, а потом об оказанной услуге забудут, или придут новые начальники, хозяева, правители, и мы вернёмся к тому, с чего начали.
   Так что устроиться в этом мире среди сложившихся государств, общностей людей или на каких-то уже освоенных территориях нам всем вместе, на мой взгляд, проблематично. А если каждый попробует сделать это самостоятельно, то вероятность отрицательного результата гарантирована.
   - Так что же, остаётся помереть и не жить? - воскликнул Никита Романович.
   - Нет, я предлагаю найти такое место, где мы сможем быть сами себе хозяевами и устанавливать свои законы. И навскидку могу предложить как минимум два места - Америку и Дальний Восток. В Америке это река Миссисипи, на ней сейчас живут только индейцы, насколько я помню, белые ещё не взяли её под свой контроль, и возьмут ещё достаточно не скоро.
   - Но песню иную о дальней земле, возил мой приятель с собою в седле, - стервец Ванька в такой момент не мог промолчать.
   - Они сейчас только начинают строительство своих первых поселений на восточном побережье. Так что на Миссисипи можно рассчитывать на установление дружеских связей с индейцами, особенно если оказать им помощь и поддержку. Ну а по самой реке можно подняться практически до самой середины континента и до Великих Озёр.
   А на Дальнем Востоке сейчас не заселён Сахалин, Хоккайдо и земли вдоль Амура. Ну и Западное побережье Америки, Аляска, и есть ещё ряд территорий, которые можно рассматривать как место основания будущей колонии.
   - Что, вот сидя здесь мы возьмём и создадим колонию в Америке? - спросил Иван Михайлович.
   - Нет, конечно. Для этого нужна длительная подготовка и база, где её можно провести. Вот в качестве этой базы и можно использовать Устюжну. Мы будем воевать с поляками и одновременно готовиться к переселению на новые земли.
   - А почему нельзя отправиться сразу в Америку, туда ведь сейчас двинется множество переселенцев? - не преминул поинтересоваться Григорий Петрович Шаховский.
   - Я не большой знаток истории освоения Американского континента, но на мой взгляд, этому мешают те же самые причины. Сейчас и в ближайшем будущем произойдёт множество событий, связанных с США. Именно того государства, что мы знали в своё время, а не каких-то там СШР, конфедерации и прочих промежуточных этапов.
   И я не хочу оказаться среди тех, кто начнёт всё это реализовывать. Тем более, рулить там будут бритты. Да, нас примут в число колонистов, но только в качестве грубой рабочей силы. Мы всегда будем для них чужаками, это не наша культура и не наш мир. А мне что-то не хочется гнуться, как дядя Том, и жить в хижине, или идти убивать индейцев, отнимая у них землю.
   - Я так понимаю, Фёдорыч, ты уже принял решение о переселении в новые места и предлагаешь нам присоединиться к этому проекту.
   - Пока ещё нет, но серьёзно обдумываю такую возможность. И честно говоря, для её реализации необходима наша общая работа.
   - Один за всех и все за одного! Даёшь Миссисипи! - радостно воскликнул Ванька.
   - Ты не колготись, шебутной, - одёрнул его Трубецкой. - А скажи-ка нам, Фёдорыч, как ты хочешь эту колонизацию осуществить?
   - В том-то и дело, что нет у меня готового решения, есть только наброски проекта и мысли, как это можно сделать. И здесь я, честно говоря, рассчитывал на вашу помощь и поддержку.
   - Ну вот и излагай свои мысли.
   - Хорошо, слушайте. Для реализации этого, да и любого другого проекта нужны будут деньги, люди, корабли и оружие. Вот я и задумался, как всё перечисленное получить. Конечно, в деталях по каждому пункту придется ещё обсуждать с теми, кто будет заниматься реализацией наших планов, но свои соображения я могу высказать сейчас.
   Что касается денег, то нам их дадут поляки. Сейчас война, а она, по высказываниям мудрых людей, должна кормить себя сама. Поэтому я думаю, надо создать рейдовую бригаду, или если понятней - партизанский отряд, и заняться экспроприацией экспроприаторов.
   - Грабь награбленное, не позволим чужеземцам вывезти русское достояние! - возопил Ванька.
   - Примерно так. А командовать этим отрядом предлагаю назначить этого баламута, - и я указал на младшего брата. - Он хоть и шебутной, но вояка неплохой, это я точно знаю, судя по тем местам, где ему пришлось побывать и вернуться живым. И людей бережёт. Этот отряд будет уничтожать поляков и прочую мерзость, защищать город от набегов бандитов, обеспечивать нас продовольствием и трофеями, реализация которых позволит получить деньги, порох и оружие. И кроме того, в составе такого отряда смогут пройти проверку и обучение привлекаемые люди.
   - Артиллеристы, Сталин дал приказ, артиллеристы, зовёт Отчизна нас, - не смог не оставить за собой последнее слово Ваньша.
   -Что касается людей, то их надо искать. Причём нужны не только военные, но и обычные крестьяне, ведь там придётся начинать всё с нуля, пахать и сеять зерно, растить скотину, строить дома. По моим очень грубым прикидкам, по первоначалу должно быть не менее двухсот человек, а скорее всего, потребуется гораздо больше. И их придётся искать здесь, приглашать с собой. Учитывая, что сейчас война и вокруг полный беспредел и безвластие, думаю, найти желающих избавиться от подобного будет не очень сложно.
   - С этим понятно, - сказал Никита Романович. - Вполне разумно, мне кажется, должно получиться. А что с остальным?
   - Я не сказал ещё об одном - о времени, необходимом на подготовку. По моим оценкам, на это потребуется не менее года, а то и двух. И в первую очередь оно уйдёт на подготовку морской части нашего переселения и доведения до нужных требований трофейного оружия. Что касается кораблей, то тебе и карты в руки, Никита Романович. Сам понимаешь, нам надо будет перебраться через Атлантику, и что для этого потребуется, тебе лучше знать.
   Единственное, что могу сказать - на Севере, в Архангельске и Холмогорах, строили морские кочи, способные перевозить до сорока человек. На этих кочах поморы ходили вдоль всего северного побережья, добирались до Груманта (Шпицбергена). А оттуда совсем недалеко до Гренландии, от неё, думаю, можно будет пройти до Северной Америки, а потом вдоль всего побережья спуститься до Карибского моря.
   - Ишь ты, какой шустрый, уже и по морю дорогу проложил, - ответил мне Никита Романович.
   - Это только предложение, а как добираться, тебе виднее. Могу только сказать, что у нас есть один дизель, и один корабль может быть моторным. Остальные будут парусные.
   - А где ты соляры столько возьмешь?
   - Биодизель будем делать, технология известная и простая, в наше время его можно было получить в любом хозяйстве, используя масло или любой жир.
   - Ну-у-у, вариант, - протянул Трубецкой.
   - Вот тебе, Никита Романович, придётся зимой отправиться в Архангельск и организовать там строительство необходимых нам кораблей. Или это будут морские кочи, или ты предложишь другой проект - тебе решать. Мы здесь начнём готовить оружие, припасы, топливо, добывать деньги, собирать людей и всё необходимое для похода, а ты займешься строительством кораблей для перехода через Атлантику и набором экипажей.
   В дальнейшем эти суда пригодятся нам для борьбы с пиратами, ведь мы идём в места, где они чувствуют себя полными хозяевами. Так что нужно будет подумать и о соответствующем вооружении.
   - Пятнадцать человек на сундук мертвеца. Й-охо-хо и бутылка рома, - не мог Ваньша упустить такого момента для своих комментариев.
   - А что ты думаешь по оружию, брат, - это Лёва, его всегда интересовало любое стреляющее и взрывающееся изделие, и он был большим их знатоком.
   - А оружие надо переделывать. И здесь я надеюсь на наших механиков, Григория Петровича и Семёна Васильевича, а также Бориса Михайловича. Не можем мы воевать с фитильными карамультуками. Нужны нормальные ружья и пушки. Но это отдельный разговор. Вот вкратце те мысли, что появились у меня по нашему выживанию тут. Да, думаю, одной Миссисипи не стоит ограничиваться, в зависимости от возможностей стоит подумать и о Западном побережье Америки, Гавайях, Аляске и Сахалине с Амуром. Но это план максимум.
   - Да, Фёдорыч, масштабно мыслишь, - произнёс Трубецкой.
   - Подобная возможность бывает только раз в жизни, Никита Романович. И раз мы попали в такие условия, то надо ситуацию использовать по полной.
   - Что я могу тебе сказать? Слишком много вопросов, на которые пока нет ответа. Думать надо. Как вы считаете, люди? - обратился Трубецкой к окружающим. - Подумаем над предложением Фёдорыча?
   - Конечно, надо подумать, нельзя с кондачка решать, - раздались возгласы с разных сторон.
   - Вы думайте, обсуждайте, только не забывайте, что сейчас здесь идёт гражданская война и осуществляется интервенция. И думайте не только о себе, но и о своих даже не детях, а внуках и правнуках, в каком мире и как они будут жить, - ответил я. - А пока извините, мне надо с нашими военспецами обсудить, как нам защитить город и что предложить местным. Так что думаю, как минимум до завтра у вас время есть, тогда мы и продолжим рассмотрение моего проекта.
  
   Глава 5
  
   Мишаня, - обратился ко мне Лёва после того, как мы попили травяного отвара, закончив обсуждение проекта по переселению на Миссисипи. - А что будем по оружию делать? Да и обсудить надо, как город защищать, как-никак люди нам поверили и доверили свою жизнь.
   - А вот сейчас и обсудим. Ваньша, организуй нам ещё одно собрание, там должны быть вы оба, Шаховский Григорий Петрович, Головин Иван Васильевич, Лыков Борис Михайлович, Голицын Иван Васильевич. Ну и Воротынского Ивана Михайловича с Трубецким Никитой Романовичем пригласи.
   - Понял, сейчас всех соберу, - ответил он, удаляясь и тихонько при этом напевая: - дан приказ ему на запад, ей в другую сторону...
   - Приструнил бы ты его немного, Мишаня, он только тебя может послушаться.
   - Ничего, Лёва, сам знаешь, если Ванька балагурит и куролесит, то всё нормально. Страшно будет, если молчать начнёт и замкнётся в себе.
   - Знаю, поэтому и не говорю ничего, так всем спокойней будет.
   - Расскажу я тебе одну историю. Мне как-то подвернулась командировка в город N-ск, а там Ванькина бригада стояла. Ну я и согласился, думал, с братом побуду, поговорим, пообщаемся. Приехал, а он сам только что из командировки вернулся, половину личного состава своего отряда потерял, но остальных вытянул. Сам весь черный, и молчит. Оказалось, что какой-то столичный хлыщ отменил уже начатую операцию, причём они своё дело сделали и должны были возвращаться. А их там бросили.
   Но Ванька нашёл какие-то левые возможности, то ли через контрабандистов, то ли террористов, но сумел уйти и увести людей. Пробыл он в городе тогда недолго, через пару дней прислал мне сообщение, что ушёл в отпуск и уезжает на море. Я тогда даже обиделся на него. А потом, когда перед отъездом зашёл к нему в часть, узнать, вернулся он или нет, услышал, что тот столичный хлыщ неожиданно помер. Я конечно не аналитик, но два и два сложить умею. Вот так-то. Так что пусть лучше балагурит.
   - Да, Ванька диверсант от бога.
   - Ладно, Лёва, хватит чужие косточки перетирать, там нас с тобой люди уже наверное ждут.
   Все, кто нам был нужен, уже оказались на месте.
   - Друзья, я вас пригласил, чтобы совместно обсудить проблему оружия и его производства.
   Общий недовольный ропот можно было свести к одному - я ничего про бомбы, пушки, сабли не знаю. Пришлось немного остудить слишком говорливых и непоседливых.
   - Про оружие и его применение много знают они, - и я указал на Лёву с Ваньшей. - И немного знаю я вследствие присущей мне любознательности и привычки читать разные книги. Но никто из нас в достаточной мере не обладает знаниями и навыками, позволяющими это оружие изготавливать. Зато этими знаниями обладаете вы.
   - Но я не имею никакого отношения к оружию, - продолжал возмущаться Иван Михайлович.
   - А вы наш штатный историограф и секретарь, вам вести летопись наших деяний и протоколы всех заседаний. А как вы думали - бюрократия прежде всего!
   После этих слов я имел возможность наблюдать изумлённое лицо Ивана Михайловича, даже потерявшего от сказанного дар речи.
   - Не беспокойтесь, коллеги, никто от вас не потребует немедленно начать производство автоматов Калашникова или пулемётов, снайперских винтовок, самолётов и танков. Но ознакомиться с постановкой задачи и существующими образцами оружия, а также обсудить возможности внесения в него необходимых изменений, улучшающих его характеристики, мы должны уже сейчас.
   Сегодняшний разговор будем считать ознакомительным с имеющимися проблемами и пожеланиями военных специалистов. Хорошо бы и им познакомиться с местными мастерами и возможностями имеющегося производства. Надеюсь, что наша беседа даст вам пищу для размышлений о путях устранения существующих недостатков и подвигнет на модернизацию, как оружия, так и производства. Итак, Лев Фёдорович, прошу вас, начните с описания предстоящей работы.
   - Самое главное, как я понимаю стоящую перед всеми нами задачу, - обеспечить защиту всех и каждого, кто присоединится к нашей общине или станет на нашу сторону. Конечно, лучше всего для этих целей подходит оружие нашего времени, но приходится обходиться тем, что есть.
   - Арфы нет, возьмите бубен, - не удержался от комментариев Ваньша.
   - Но надо учитывать, что мы знаем не только об оружии настоящего, но и о том, каким оно станет в дальнейшем и какой путь пройдёт в своём развитии. Поэтому я хочу вам предложить обдумать идеи о доработке существующего оружия или изготовлении более совершенного с учетом имеющихся технологий и материалов.
   Сейчас в этих местах наиболее распространённым видом огнестрельного оружия является пищаль, или что более привычно для нас - гладкоствольное дульнозарядное ружьё, для воспламенения пороха используется фитильный замок. Время массового применения кремнёвого замка ещё не пришло, хотя он уже известен. Не надо описывать недостатки такого оружия, любому, хоть раз видевшему привычное нам, они понятны без всяких объяснений. Но тем не менее, хотел бы остановиться на двух обстоятельствах, характерных для этих ружей:
   - низкая скорострельность из-за длительной перезарядки;
   - частые осечки и ограничения в применении, связанные с погодой (дождь, снег).
   И стоит отметить, что операция перезарядки осуществляется стрелком только стоя, при этом в дуло ружья засыпается порох, забивается пыж, вкладывается пуля, ну и выполняются все необходимые операции. Такие ружья называются дульнозарядные.
   Впоследствии, однако, были изобретены и ружья, заряжающиеся с противоположной стороны, так называемые казнозарядные. Не все они оказались удачными, некоторым из них присущи недостатки, значительно ограничивающие возможности их использования. Тем не менее, появлялись и удачные образцы. Наиболее известным из них оказалась винтовка Фергюсона - казнозарядная нарезная винтовка с кремнёвым ударным замком.
  
   0x01 graphic
0x01 graphic
  

Винтовка Фергюсона, сверху - затвор закрыт, снизу - затвор открыт

   Её калибр составлял 16,5 мм, затвор был выполнен в виде поперечного вертикально расположенного винта, вкручивающегося снизу в вертикальное гнездо, расположенное в казённой части. Перемещался этот винт, выполняющий функцию затвора, при помощи воротка, которым служила спусковая скоба. Затвор имел коническую многозаходную резьбу с шагом, обеспечивающим его полное открывание (выкручивание) или закрывание (вкручивание) за один оборот скобы.
   Пользоваться такой винтовкой было достаточно просто - когда затвор открывался, а это осуществлялось поворотом скобы на триста шестьдесят градусов, в рассверленный казённик вкладывалась пуля, а затем насыпался порох. При закрытии затвора излишки пороха удалялись, и в стволе оставалось строго отмеренное его количество. Операции по зарядке винтовки можно было выполнять даже лёжа. Скорострельность такого ружья при определённом навыке составляла шесть - семь выстрелов в минуту.
   Общее количество выстрелов, выполняемых без чистки оружия, доходило до шестидесяти, после чего необходимо было его чистить, иначе клинило поворотный механизм. Подобные винтовки применялись во время гражданской войны в Америке и проявили себя с самой лучшей стороны.
   - Хочу только немного дополнить сказанное. Причиной, по которой подобная винтовка не нашла широкого применения, была высокая стоимость её изготовления, - добавил я. - И это не единственная казнозарядная винтовка с кремнёвым ударным замком. Я думаю, нашим специалистам стоит потом отдельно обсудить их конструкции для определения возможности повторения в наших условиях.
   - Тут нам уважаемым Львом Федоровичем было сказано, что в настоящее время у нас используется только фитильный замок. Что, и его будем использовать в новых образцах оружия? - поинтересовался Григорий Петрович, бывший слесарь-инструментальщик и наша главная надежда на успешную модернизацию пищалей.
   - А вот этого вопроса я сейчас коснусь отдельно, - ответил Лёва. - Кремнёвый замок, который буквально в это время начинает вытеснять фитильный, служил очень долго, к нему привыкли и уже не мыслили ничего другого на его месте. Но всё когда-нибудь случается, и на смену оружию с кремнёвым замком пришло ударное оружие с использованием взрывчатых составов, в частности гремучей ртути. Первые образцы представляли собой что-то похожее на всем известные детские пистоны, в которых между двумя слоями бумаги располагался состав, взрывающийся при ударе.
   Подобные лепёшки из взрывчатого вещества получили название капсюли или пистоны. Конструктивное их исполнение было разным - в виде лепешек взрывчатого вещества (ВВ), помещённых между двумя слоями бумаги, трубочек, наполненных ВВ, колпачков, на дно которых помещалось ВВ, воспламеняющееся при ударе. В некоторых случаях отдельные пистоны соединялись в виде бумажных лент.
   Потом их стали использовать для воспламенения пороха, и даже был разработан специальный замок для подобных (бумажных) капсюлей. На полке делалось специальное углубление, в которое помещалась такая бумажная лепёшка с взрывчатым составом, по ней ударял курок, вызывал детонацию капсюля и воспламенение пороха. Со временем бумагу сменил металл, и капсюль принял всем привычный вид медного колпачка. И были разработаны ружья под такие капсюли, или их можно назвать пистонами.
   - А где мне взять такую песню? - Ванька, стервец, как всегда зрит в корень.
   - Гремучую ртуть нам, конечно, получить будет затруднительно, а вот гремучее серебро достаточно просто. Для этого нужна азотная кислота, само серебро и спирт. Серебряные монеты есть, азотку можно получить, обрабатывая селитру серной кислотой, ну а где взять спирт, мне вас учить не надо.
   - Так ты что, Лёва, предлагаешь нам открыть производство азотной кислоты и капсюлей?
   - На мой взгляд, это самое простое, что мы можем сделать. Раз есть порох, то значит, есть и селитра. А серная кислота в это время уже известна, бумага тоже. Так что мне кажется, необходимо проработать технологию доработки существующих пищалей под казнозарядки по типу винтовки Фергюсона, или каким-то иным образом, а вместо кремнёвого ударного замка использовать замок с пистонами на основе гремучего серебра.
   А с таким ружьём уже можно воевать и иметь неоспоримое преимущество над противником. Что касается пистонов, то думаю, этим займутся другие, вам нужно будет только помочь им с изготовлением необходимого оборудования. А вот доработка имеющегося оружия под новые замки ляжет на ваши плечи. Я так думаю.
   - Броня крепка, и танки наши быстры, и наши люди мужества полны, - пропел Ванька.
   - Ты же понимаешь, Лёва, что мы не сможем дать тебе ответ сию минуту? - спросил Григорий Петрович.
   - А его никто сейчас и не ждёт. Главное, чтобы вы задумались о том, как это можно сделать. Нам всё равно придётся возвращаться к обсуждению оружейного вопроса ещё не раз, рассматривать различные варианты и выбирать лучший. А потом потребуется отрабатывать саму технологию, изготавливать при необходимости станки и инструменты. И времени у нас на всё это не так уж много. А врагов с каждым днём всё больше и больше.
   - Ельничек, осинничек миную стороной, ох как страшно, девочки, в лес ходить одной, - пропел Ваньша слова из старой известной песенки.
   - Это всё, что ты нам хотел рассказать, Лёва? - спросил Григорий Петрович.
   - Нет, я бы хотел сегодня коснуться ещё гранат и ружейного гранатомёта, если вы конечно готовы меня слушать.
   - Продолжай, Лёва.
   - Что такое граната, вы все себе представляете. Так вот, я бы хотел, чтобы вы рассмотрели возможность их изготовления. Здесь только один вопрос - надо сделать запал. Если делать по уму и безопасный для бойца вид оружия - то запал будет достаточно сложным, если пытаться как-то его упростить и снять ограничения по безопасности - то можно обойтись и обычным терочным.
   Теперь о ружейном гранатомёте. В принципе, это простая вещь. На ствол обычного ружья надевается специальная насадка, называемая мортиркой. В неё вкладывается ружейная граната, она отличается от обычной взрывателем. В зависимости от конструкции мортирки производится выстрел холостым или обычным патроном. Под давлением пороховых газов граната летит на расстояние не менее четырёхсот метров, а если снабжена дополнительным ускорителем, то и на восемьсот.
   Взрыв происходит либо при контакте гранаты с целью, либо через определённое время после выстрела, как правило, равное четырем-пяти секундам. Но и здесь основные сложности связаны с конструкцией гранаты.
   - Думаю, на сегодня общей информации изложено достаточно, её всем нам стоит обдумать, а завтра при первой возможности мы продолжим этот разговор, - решил я завершить нашу беседу, заметив несколько отсутствующее выражение на лице у некоторых из наших собеседников.
   Сегодня, видно, день такой, придётся полностью посвятить его разговорному жанру. Прибежал какой-то мальчонка и принёс сообщение, что меня ждут в губной избе. Для чего, и так понятно - предстоит обсуждение, как защитить город и что для этого потребуется сделать. Да и вообще, пора поближе познакомиться с местной властью, пусть она и выбрана на вече, но другой-то нет. Как говорится за неимением гербовой ...
   На встречу с местной администрацией я отправился вместе с Лёвой и Ваньшей, и хоть дорога предстояла короткая, но мы успели поделиться соображениями о происходящем. Тем более, по моим замыслам, каждому из братьев предстояло заняться своей частью общего дела.
   Встречали нас все трое местных вновь избранных властителей - дьяк Савелий, купец Федор Семёнович и мастер-кузнец Лука Иванович. И разговор начал наш старый знакомый Савелий.
   - Понимаешь, Михаил Федорович, нельзя сказать, что боимся, но опасаемся мы войск самозванца. Тут вон три десятка воев приехали и чуть весь город не извели, а что будет, если целое войско подступит? Бежать только и остаётся. А как мужику всё бросить, дом, хозяйство, скотину? Вот и раздумывают люди, что делать дальше. То ли сейчас всё бросить и уходить в чужие края, то ли готовиться к смерти неминуемой за наше непокорство. Можешь ты нам что-либо сказать по этому поводу?
   - И хорошо бы знать, воевода, собираешься ли ты защищать город, и что тебе будет нужно, - добавил Фёдор Семёнович.
   - Раз люди мне доверяют, значит, я должен оправдать это доверие. Защищать город мы будем, но только с вашей помощью, а что для этого потребуется, сейчас скажу. Значит, слушайте, что я предлагаю сделать. Перво-наперво надо собрать всех тех, кто будет воевать. Ну и естественно, посошных и даточных людей. Их нужно будет учить воевать так, как воюют в наших землях. Вы уже заметили, что двое наших воинов смогли победить два десятка пришлых разбойников.
   - Не велика заслуга, пьяных повязать, - пробурчал купец.
   - А что же до нас никто этого сделать не решился? Значит, и пьяные эти воины сильнее ваших. Так что здесь надо не силой и количеством меряться, а умением побеждать. Вот этому и начнём учить ваших воинов. Только вы их сразу предупредите, что тяжело им будет науку нашу усваивать, так чтобы не роптали. Всего я думаю подготовить два отряда, один - не более двух-трёх десятков, им будет командовать Иван Фёдорович, - и я подтолкнул вперёд младшего брата.
   Задачей этих воинов будет разведка и выяснение намерений врага. Ну и уничтожение его отрядов, грабящих нашу землю. Думаю, им придётся уходить далеко на юг в поисках противника. Мне так мыслится, что вокруг Москвы и ближних городков скоро поляки выгребут все запасы, часть проедят, часть отправят к себе домой.
   - Почему ты так думаешь? - поинтересовался Фёдор Семёнович.
   - А что произошло в вашем городе, не то же ли самое? Ограбили людей, снасильничали баб и девок, а потом убрались с добычей к своему царю, а оттуда отправятся в свою Польшу.
   Все промолчали, да и что тут можно возразить?
   - Тогда продолжаю. Этот отряд должен будет своевременно сообщить о появлении войск самозванца, чтобы мы смогли подготовиться к сражению.
   Теперь, что касается второго отряда. Им будет командовать Лев Фёдорович, - и я вытолкнул вперёд другого своего брата. - В его задачу входит подготовка города к обороне. А значит, заниматься он будет обучением воинов и строительством городских укреплений. Что же касается потребного для всего этого, то нужны люди, их надо кормить, нужно оружие, в первую очередь пищали, как для стрельцов, так и затинные (крепостные), и огненное зелье.
   Ну и инструмент, чтобы строить укрепления, лошади и всё прочее. Сколько потребуется денег, зависит от того, сколько будет занято людей и как быстро они справятся с поставленными им задачами.
   - Ну что же, теперь понятно, что нам делать, - проговорил Савелий. - На мой взгляд, план совсем неплох. Самое главное в нём - защита города. Я рад, что ты, Михаил Фёдорович, не надумал идти на Москву воевать за царя Василия.
   - Меня люди просили защитить их и город, а не спасти Василия. Хотя и об этом придётся задуматься, но это будет после того, как отобьём нападение поляков.
   - Тогда порешаем так - набором людей и помощью в их обучении будет заниматься Лобанов Иван. Оружием и инструментом - Лука Иванович, он в этом деле знаток, может, и наши мастера скуют пищали.
   - Непременно сделаем, чать не впервой такое ковать, - ответил кузнец.
   - Ну а как воевать и бить ворога - тебе виднее, Михаил Фёдорович.
   - Один вопрос у меня есть, Савелий. Со мной много людей, мне их надо кормить, а также готовиться к дальней дороге домой. Я понимаю, что такие проблемы вас ни в коей мере не касаются, но хочу внести ясность, чтобы потом не было недоразумений. Добыча, что мы возьмём в боях, в первую очередь это касается его отряда, - и я хлопнул Ваньшу по плечу, - кому будет принадлежать?
   Тот, нисколько не задумываясь и не дожидаясь решения дьяка, как видимо старшего в этом триумвирате, высказал своё мнение:
   - Что с бою взято, то свято!
   - У нас такое же правило, - успокоил Ваньшу Савелий. - Так что можешь использовать добычу для своих нужд, Фёдорыч. Только воинов не обижайте.
   - Можешь не сомневаться, всё будет по правде.
   На этом, можно сказать, наше обсуждение текущего момента закончилось.
   Глава 6
  
   Конец сентября, Устюжна, Трубецкой Никита Романович, руководитель морской группы
   Прошло уже больше месяца с начала нашего "попаданства" в семнадцатый век. И после бурного обсуждения все согласились с предложением Фёдорыча основать свою колонию в Америке. И дело тут даже не в том, что кто-то против самого предложения. По сути, оно позволяло обойти все сложности врастания в это время.
   Просто у каждого было своё мнение о произошедшем, свои планы на жизнь в новом для нас мире и место, которое хотелось бы занять в нём. Нет в этом ничего странного, не мной сказано: - "Мы почитаем всех нулями, а единицами - себя".
   Поэтому кто-то попытался примерить роль лидера на себя, в том числе и ваш покорный слуга, да и мыслишки разные в голове бродили, как лучше поступить в тех или иных случаях, стараясь повысить свою значимость. Но оказалось, что всё это совершенно лишнее. Тот же Фёдорыч никоим образом не стремился стать лидером нашей небольшой общины. Такое его решение быстро оценили и невольно сравнивали любого претендента с уже имеющимся.
   Да и реалии текущей жизни вносили свои коррективы. Здесь люди жили по тем правилам и законам, которые в большинстве своём вышли из обращения в наше время. Из-за этого порой между местными и нами возникало непонимание. Особенно часто подобное происходило в отношении к религии и богу, домашнему быту, да и вообще повседневной жизни. А Фёдорыч почему-то оказался своим для всех местных, как будто родился и вырос в этом времени. Да и относились местные к нему с настоящим, а не показным уважением.
   Так что всем остальным его в большинстве случаев пришлось зарабатывать, чтобы добиться хотя бы равного к себе отношения. А это оказалось далеко не так просто. То, что ты знаешь, какие кнопки нажимать на компьютере, или умеешь делать сэлфи на фоне кучи навоза в той или иной форме, здесь не имеет никакого значения. И пустые разговоры о месте личности в истории тоже. Здесь ценили настоящее дело и результаты. А этого оказалось ох как непросто добиться.
   В общем, столкнувшись с реальной жизнью, многим из нас пришлось поменять своё мнение об этом времени, а заодно попытаться осознать, найти в нём своё место. И чем больше мы обсуждали складывающуюся ситуацию и возможность обустройства в текущей реальности, особенно если задумываться не о себе, а о своих потомках, то приходили к убеждению, что Фёдорыч прав. Нам нет места в этой стране, хотя мы русские и наши корни именно отсюда.
   Мы для данного мира чужие, а "гнуть его под себя" - пустая затея. Сожрут-с, не заметят и не поперхнутся. Прав Фёдорыч, нужно искать своё место и там строить свой дом. Да и к тому же, эта страна была для нас не чужой, и она сейчас нуждалась в помощи. Надо бы ей помочь с учётом нашего знания её истории. И в будущем мы могли бы поспособствовать её развитию, правда нашу помощь она должна была принять сама и желательно не от своих жителей, а со стороны. Как говорится, нет пророков в своём Отечестве.
   Так что после бурных и долгих обсуждений все признали правоту Фёдорыча и приняли его план, а заодно признали его своим руководителем. Но и здесь всё оказалось не так просто. Наш лидер на очередном общем собрании потребовал единоначалия - полного подчинения командиру и безусловного выполнения принятых решений. Как сказал Иван - если тебе скажут прыгать, то ты можешь только спросить, как высоко. Или далеко.
   И в этом была своя сермяжная правда - демократия хороша при разговорах, пусть от них и есть польза, но только на этапе обсуждения. Да и то не всегда, слишком много при этом бывает пустой болтовни из-за желания придать себе несуществующую ценность. Для реализации планов необходима диктатура, когда тебе приходиться добиваться результата через не могу, а не кричать, что мы много работали и добились больших успехов.
   Так что за это время наша случайная группа людей если не стала, то была на пути становления единой команды, работающей на одну цель. И ею все признали обеспечение будущего детей и внуков.
   Чего уж тут таить - возвращение молодости и всего с ней связанного привело к тому, что по ночам страстные стоны и скрип лавок неслись со всех сторон. И уже в скором времени стоило ожидать увеличения численности нашей команды. Но это только по ночам, а днём все занимались подготовкой путешествия в Америку. Были созданы несколько групп, каждой из которых отведено своё направление работ.
   Мне и Голицыну Ивану Васильевичу пришлось заниматься кораблями. Да, пока только чисто теоретически мы обсуждали, что сможем построить в Архангельске с учётом имеющихся технологий и материалов. Разговаривали с местными корабелами, они, правда, ладили только речные суда, но кое-что знали о поморах и их кочах. Да и мы с Иваном Васильевичем вспоминали всё, что знали о парусниках, плавании в полярных водах, и по памяти прикидывали маршрут будущего похода.
   Многое в этом зависело от количества будущих переселенцев и от наличия денег, но тут как всегда своё слово сказал Иван: - "Ты жарь, жарь, рыба будет". Они сейчас с Лёвой создавали два военных отряда - диверсионный и роту ополченцев. А пока мы жили на средства, полученные от реализации трофеев, доставшихся нам после захвата поляков. Надо признать, что добыча оказалась достаточно щедрой и позволила нам жить сытно и спокойно.
   Ну да ладно, пора идти знакомиться с новым человеком - в предстоящее зимой путешествие до Архангельска с нами отправится приказчик, который и будет заниматься, скажем так, материально-техническим снабжением строительства кораблей.
  
   Конец сентября, Устюжна, Шаховский Григорий Иванович, руководитель технической группы
   Да какой я вам руководитель, едрить вашу в тритудылку! Я обычный слесарь, ну пусть не совсем обычный, а квалифицированный, могу сделать всё, что угодно, если конечно есть нужные инструменты. А вот с ними как раз проблема. А решать её мне, вот и сунули в зубы эту должность.
   Хотя, надо признать, есть в таком объединении специалистов какой-то смысл. Одному мне не справиться, вот и придали в помощь всех имеющихся технарей, всего из нашей компании таких оказалось четверо - Мишка Молчанов, он правда электрик-электронщик, но пойдёт, понятие о технике имеет. Ещё в состав группы вошли Головин Семён, он инженер-механик, Федька Мстиславский, раньше работал инженером-теплотехником, и Борька Лыков, этот хороший литейщик. Есть ещё Ванька Голицын, бывший корабельный стармех, но его не отпускает Трубецкой, мол им корабли надо строить.
   Это попаданство нам конечно вставило по полной. Правда, пока больше забот, чем неприятностей, но уж забот выше крыши, и в первую очередь с местными. Мы тут уже больше месяца живём, и я понял, если с ними не разобраться сейчас, то всё, сгноят тебя. Тут самое главное - кто ты по рождению, крестьянин - будешь всю жизнь быкам хвосты крутить, боярин - будешь боярин. Редко кто выбирается из своего окружения, разве что воины да монахи. Ну и мастерам изредка такое удаётся, только вот стать им чрезвычайно трудно.
   Это Фёдорыч с братанами быстро ситуацию просёк, едрить в тритудылку. Сначала без раздумий положил хмыря, пытавшегося качать права, потом забил стрелку с местными паханами и после тёрок стал местным воеводой. Молодцы мужики, на ходу подмётки рвут, но своих не забывают. Сейчас мы здесь как какие-то чужеземцы живём, нас никто не трогает, со всех сторон почёт и уважение, правда надолго ли, не знаю.
   Вот поэтому и требуют с меня оружие лучше местного. Хорошо, хоть не заставляют калаши делать. Какую-то винтовку Фергюсона вспомнили, все мозги мне проели, пока про неё рассказывали. Правда, надо признать, головастый был мужик. Хорошую вещь придумал. Вот только как её сделать, не имея станков и инструментов, я не знаю. А Фёдорыча это совсем не волнует, он сам неплохой механик, так что на все мои вопросы отвечает - нужен тебе металл - найди руду и выплави железо, нужен станок - пойди и сделай. Работай, а не сиди ровно, ты не менеджер, а пролетариат, можно сказать, гегемон и двигатель прогресса.
   Кстати о двигателе. Разобрали мы газон на детали, ничего не выбрасывали конечно, даже доски от кузова сохранили, и сейчас пытаемся на его основе создать привод к тем станкам, которые и собираем по совету Фёдорыча. Вот только с горючкой пока проблемы, тут приходится параллельно собирать установку для производства биодизеля, там Ванькина жена, Ксения рулит. Они два сапога пара, Ксанка без мыла куда угодно влезет и мёртвого ... заставит делать, что ей нужно. Едрить твою в тритудылку!
   Так что сейчас мы готовим свою мастерскую для доработки обычных ружей под эту винтовку Фергюсона. Тут конечно своих заморочек хватает, а самое главное - непонятно, что брать за основу. Дело в том, что сейчас идёт переход от фитильного замка к кремнёвому ударному. Правда стрельцы и армия пользуются фитильным, но и кремнёвые замки достаточно широко распространены, их много, есть даже так называемые русские.
   Мы тут с братанами, Ванькой и Лёвой пообсуждали проблему и решили пока ограничиться доработкой ружей с кремнёвыми замками, а также готовить доработку фитильных ружей под использование пистонов, будут, как сказал Лёва, казнозарядные ружья с пистонным замком. Правда их, я имею в виду пистоны, ещё получить надо, едрить твою в тритудылку. И тут меня немного радует, что заниматься этим будет Ксанка. Она конечно вывернется наизнанку, но сделает их. А радует то, что не одному мне придётся из штанов выпрыгивать.
   И это ещё не всё! Надо делать гранаты, пистолеты и пули. Они, понимаешь ли, хотят на первом этапе использовать не нарезные ружья или, как их тут называют, штуцера, а обычные гладкоствольные, но с какой-то особой пулей типа Минье. Вот и приходится думать не просто о том, как доработать ружья, а ещё о том, чем и на чём выполнять работы. Едрить твою в тритудылку.
  
   Конец сентября, Устюжна, Романова Ксения, бывший учитель, а сейчас химик-технолог
   Ну Ванечка, ты у меня дождёшься, не одну ночку отрабатывать будешь. Я с тебя с живого не слезу. А потом вылечу и опять залезу. Это надо же, меня, обычного учителя химии, сделали каким-то химиком-технологом. И всё потому, что моему благоверному потребовались новые игрушки - особые ружья и бомбы, которых нет ни у кого.
   Я понимаю, что без этих пистолетов и гранат ему будет очень трудно выжить, но мог бы запросить что-нибудь другое, например атомную бомбу. Тогда бы Настя, Лёвкина жена, крутилась бы. Она у нас физику преподавала, так что тут ей и карты в руки. Да ещё и Федорыч нагрузил - мол давай, Ксения, биодизель изготавливать. Положим, как его сделать, я знаю, но ведь надо не только знать, что делать, но и знать, как его изготавливать.
   Сама процедура достаточно проста - берётся жир, в горячем виде смешивается со щёлочью и спиртом, и затем всё выдерживается несколько часов. Эта процедура называется этерификация. В результате в биореакторе получается снизу глицерин, а сверху биодизель. Его, правда, надо очистить, но достаточно просто выпарить лишнюю воду, дать отстояться и отфильтровать. Но за этой простотой, во всяком случае для меня, скрыт целый ряд трудностей.
   Во-первых, надо найти само оборудование, тот же биореактор, а так же все трубки, шланги и краники. Тут магазинов нет, где что взять - не знаю. Но я знаю, что мне нужна установка, вот я её и нарисовала, как умела, и передала Гришке Шаховскому, он у нас главный технический спец, пусть и думает, где что взять.
   А кроме каких-то железок надо найти необходимые компоненты - тот же самый жир, щёлочь и спирт. Ну жир, допустим, можно вытопить из сала, щёлочь получить из золы, пропуская через неё воду, ну а как, где и из чего нагнать спирта, любой мужик знает лучше меня. Так что Гришке я нарисовала, как понимаю процесс, дополнительное оборудование - салотопку, установку для получения поташа (щелочи) и потребовала обеспечить меня спиртом. Пусть сам думает, как его гнать.
   Если с биодизелем всё, на мой взгляд, оказалось достаточно просто, то вот как получить так нужные Ванечке пистоны, я пока не знаю. Точнее говоря, я представляю, что надо сделать, тем более Лева, светлая головушка, посоветовал вместо привычной гремучей ртути, применяемой в капсюлях, использовать гремучее серебро. А его я получала ещё на уроках в школе, так что процедура знакомая.
   Но вот всё как обычно упирается в детали, и если с серебром всё понятно, монет хватает, то где брать всё остальное? Правда, для проведения реакции нужны спирт и азотка. И если спирт Гришка наверняка нагонит, да не бывает такого, чтобы мужик не смог добыть спирт, то вот где взять азотку? Хотя и её получить не проблема, надо селитру обработать серной кислотой, вот и будет азотка. Но тут встаёт другая проблема - где найти серную кислоту.
   Хоть она сейчас и известна, но не так широко распространена, чтобы можно было на любом углу приобрести ведро или два. Видимо, придётся действовать в соответствии с рекомендациями Фёдоровича - нужен металл - найди руду и выплави железо. Хотя ведь для изготовления пороха используется сера. Вот из неё и будем получать кислоту по методам алхимиков. Так что надо потребовать от местных купцов, или кто там у нас занимается снабжением общины всем необходимым, серы и селитры. Вот!
   А ещё нужно необходимое оснащение лаборатории - пробирки, трубки, реторты, горелки и прочее оборудование. Желательно из стекла, с кислотами будем работать.
  
   Конец сентября, Устюжна, руководитель общей группы экономист Ольга Воротынская
   Фёдорыч так и сказал - дел у нас слишком много, а расписать я их все не могу. Первоочерёдные известны, там уже назначены ответственные люди, и работа ведётся, а остальными, не менее важными и чуть менее срочными, придётся заниматься всем остальным. Вот так и образовалась наша общая группа, в ведении которой находится всё, не связанное с оружием, кораблями и войной.
   Вот только так получилось, что вошли в эту группу одни бабы, нет ни одного мужика. Правда, и заботы в основном связаны с хозяйством и здоровьем. Среди нас учитель физики, бухгалтер, экономист, врач, медсестра и целый кандидат геолого-минералогических наук. Понятно, что к войне мы отношение имеем самое отдалённое, вот и отправили всех "копать отсюда и до понедельника".
   Так что приходится заниматься всеми вопросами повседневной жизни общины - питанием, одеждой, здоровьем, созданием запасов и прочим, прочим, прочим. Рекомендованный в помощь группе купец, Дешковский Петр Иванович, работает именно с нами. Правда, пришлось немного повоевать, не привык он к тому, что нужно баб слушаться, но Фёдорыч с ним побеседовал, причём неоднократно, и теперь у нас с ним мирное сосуществование - каждый занимается своим делом - он достаёт, а мы тратим.
   Есть в нашей общине и прибавление - две девчонки Анфиса и Василиса, освобождённые при захвате поляков и которых лечила Галина, отказались уходить, и теперь их приходится считать членами коллектива. Занятие им конечно нашли, пристроили к кухне, там всегда работы много, так что теперь они каждодневно приносят обществу пользу.
   Причём всё находится под строгим Галкиным контролем - она ведь врач, так что вместе с Тамарой, медсестрой, постоянно проверяют и меню, и текущее здоровье всех попаданцев. А с врачами не больно-то и поспоришь, чуть что, так клизму пропишут или энурез пообещают. Да и остальным забот хватает - Фёдорыч, пока есть хоть немного свободного времени, велел готовить учебники для будущих учеников.
  
   Конец сентября, Устюжна, губная изба, глава попаданцев Романов Михаил Фёдорович
   Сегодня мы встречаемся с местным руководством, чтобы обсудить подготовку города к обороне. В общем-то, я считаю, дело полезное, надо понять, что же сделано, и куда двигаться дальше.
   - Людей мы тебе дали, Михаил Фёдорович, только одних стрелков удалось собрать три сотни, да ещё сумели найти работников землю копать по твоему указанию, - начал разговор Савелий.
   - И мастера целыми днями пищали куют, так что вооружить сможем всех, - добавил Лука Иванович.
   - Порох и всё нужное для огненного боя у тебя есть, так что поведай нам, как ты надумал защищать город от супостата, - закончил общую мысль дьяк.
   - В общем-то, уважаемые, наш план достаточно простой - мы хотим использовать все преимущества, что даёт оборона на заранее подготовленных позициях. Известно, что в остроге отбиваться от ворога гораздо легче, чем пытаться взять его приступом или отбивать нападение в чистом поле.
   - Ну да, верно сказано.
   - Нам известно, что основную силу противника составляют польская тяжеловооружённая конница и казаки, присягнувшие тушинскому вору. Кроме того, заранее зная, какими силами располагает неприятель и откуда его ждать, воевать гораздо легче. Поэтому мы решили подготовить специальный отряд, который будет действовать вдали от города, вести разведку и следить за противником, собирать сведения о его расположении и перемещении, ну и своевременно сообщать нам об этом.
   Как говорят люди, отряды самозванца сейчас подчинили себе многие земли. Тверь, Переяславь-Залесский, Ростов и Ярославль, Кострома, Углич, Кашин, и ряд других. Так что расползается нечисть по нашей земле, и бить её придётся не только здесь. Поэтому и нужен такой отряд, знать надо, что вокруг творится.
   - Партизанский отряд "За веру и отечество", - гордо добавил Ваньша. - Будем действовать в отрыве от своих баз, заниматься диверсиями на коммуникациях противника и уничтожением его личного состава. Для этого из общего числа стрельцов я отобрал добровольцев и теперь обучаю их дополнительно навыкам диверсионной деятельности. Общая численность личного состава планируется около двадцати пяти человек. Для обучения хотя бы самым простым приёмам ещё потребуется месяц, после чего отряд готов приступить к выполнению боевой задачи.
   - Из всего, что ты, воин, тут так громко сказал, я понял только название отряда, хорошее и правильное, кстати, название, и то, что вы собираетесь воевать где-то вдалеке от города. Ну, это ваше дело, вам лучше знать, как его защищать. Будем надеяться, что это у вас получится.
   - Конечно получится. Как говорится - огонь, манёвр, натиск, и победа за нами, враг будет разбит.
   - Экий ты шустрый, Иван. Ну да ладно, смотри не подведи. А что ещё, Фёдорыч, ты придумал?
   - С этим немного сложнее, хотя предлагаемый нами подход позволит справиться малыми силами с любым противником. Во-первых, мы строим вокруг города достаточно много небольших острожков, в каждом из которых может расположиться до трёх десятков воинов. Причём стрельбу должны вести не больше десяти из них, остальные будут заряжать пищали.
   Таким образом, мы сможем делать не менее трёх выстрелов в минуту, уверен, что подобная плотность огня позволит остановить любого противника. Ну и постараемся там же дополнительно разместить пищали, снаряжённые картечью.
   Кроме того, перед острожками мы хотим установить заграждения, это будет несколько рядов вкопанных брёвен, не позволяющих разогнаться коннице. А когда она остановится, тут мы её и перестреляем.
   - Хитро придумал, - задумчиво произнёс Лука Иванович. - А что, хорошая мысля, должно получиться.
   - Непременно получится, - ответил я мастеру.
   - А что ещё придумали? - продолжил интересоваться Савелий?
   - Будем учить стрелять по-новому.
   - Это как?
   - Ну вот представь - стоят стрельцы в три ряда. Сначала стреляет первый ряд. Стрелок выстрелил и ушёл назад, встал после третьего и начал заряжать пищаль. В это время второй ряд стал первым и тоже стреляет по врагу, потом так же уходит назад и встаёт после воинов из первого ряда и тоже начинает заряжаться. Теперь стреляет третий ряд, после чего тоже уходит назад. К этому времени первый ряд уже успел зарядить пищали и опять может стрелять.
   Так что всё повторяется по новой, стрелки из первого ряда стреляют и уходят назад перезаряжаться, а их место занимают воины из стоящего сзади. Из-за такого перестроения огонь можно вести практически непрерывно, так что никто к воинам и близко приблизиться не сможет.
   - Хитро, хитро, - задумчиво протянул Савелий. - Получается, что твое построение чем-то похоже на гуляй-город. Да и заграждения твои напоминают рогатки и засеки, которыми наши предки останавливали конницу.
   - Да, это именно так, - не стал спорить я. - Вот только огненного зелья и свинца много надо, пока людей научим всё правильно делать, много его потратить придётся на тренировки. Да и пищали дополнительные нужны.
   - Всё нужное для войска будет, Фёдорыч. Вижу, что хорошо оборону города продумал, должен быть толк, и с малыми силами сможешь одолеть ворога.
   - Это конечно не все наши задумки, часть из них пока реализовать не получается, но будут для ворога ещё сюрпризы. Наши розмыслы работают и готовят для супостата подарки.
   - Я рад, Фёдорыч, что ты на нашей стороне. Но о будущем мы поговорим потом, когда город защитим. А пока пошли заниматься своими делами.
  
   Глава 7
  
   Середина ноября, где-то в окрестностях Устюжны, Иван Романов
   - Товарищ командир, старший приказал передать, что по дороге едут поляки.
   - Почему решили, что поляки, и сколько их?
   - По оружию, коням, одежде сразу видно. Их где-то два десятка, и с ними три десятка казаков.
   - Молодцы, правильно смотрели. Давай отправляйся в первый десяток, к дозору ты сейчас не проберешься.
   Так что теперь оставалось ждать, когда противник втянется в подготовленную для него засаду. Наверное, надо рассказывать по порядку, но не всегда так получается, хочется при этом скорее добраться до главного. Не зря меня Мишаня всегда ругает, но тут уж ничего не поделаешь, горбатого и могила не исправит.
   Свой диверсионный или более понятно, партизанский, отряд я всё-таки создал. Ну не моё это, сидеть в обороне и отбивать наскоки лихих польских парней. Лучше я их поймаю со спущенными штанами и вложу, по самое не хочу, в эти спущенные штаны. Чтобы доходчиво было. Вот и сейчас я со своим отрядом был в рейде, скорее даже учебном, и тут подвернулись гости незваные, но желанные. А милому дружку мы и серёжку вставим, но не в ушко, а куда-нибудь ещё. А лучше врозь, по очереди, иголки и камешки. И побольше, побольше, для таких гостей ничего не жалко.
   Так вот, нашей задачей было собрать сведения о происходящем вокруг, узнать, что творится в Ярославле, Вологде, Великом Новгороде и прочих городах. Сами мы конечно везде побывать не успели, но проехали по многим деревням и городкам, информацию собрали и возвращались домой. Да ещё и не пустые. По дороге попался нам небольшой обоз, доставлявший припасы полякам. Так что возвращались мы с трофеями, а тут ещё польский отряд нам повстречался, да и место для засады подходящее, поэтому удержаться нет никаких сил. Это просто праздник какой-то.
   И хоть нас было чуть ли не вдвое меньше, я не сомневался в успехе. За то время, что мы готовили бойцов, наши технари кое-что успели сделать. Появились гранаты, правда скорее предки гранат, но и то хорошо. Отлили обычные металлические корпуса, начинили их порохом, приделали фитиль, который горит пять секунд, вот и готовы гранаты. А для поджога фитилей отобрали у всех наших имеющиеся зажигалки, всего набралось их с десяток, но и то хлеб. На первое время хватит, а потом Гришка обещал что-то придумать.
   Головастый мужик, а самое главное, руки из нужного места растут. Когда я заговорил с ним про мины, он тут же сообразил, как их сделать. Правду говорят, что русский мастер за что ни возьмётся, в первую очередь сделает автомат. Ну или что-то другое, способное смертельно удивить ближнего. Вот и Гришка взял котелок, набил его порохом с рубленым железом, а вместо взрывателя приспособил кремнёвый замок.
   Было у нас несколько пистолетов, так он с них эти замки снял и приладил к горшкам. Принцип простой, на полку порох, а к курку привязана бечёвка. Дёрнешь за верёвочку, дверь в преисподнюю и откроется. Долго, правда, такое устройство на воздухе не пролежит, порох отсыреет, да и в землю не закопаешь. Так что приходится ставить мины навроде монок, да ещё от влаги предохранять, но ничего, мы свои поставили как раз перед приездом гостей, так что всё должно сработать.
   Да и ружья у нас не фитильные, а кремнёвые. Винтовку Фергюсона Гришка пока не повторил, но клянётся и божится, что вот-вот. Ну всё, отставить базар, гости на пороге. Сейчас я вам, господа пшеки, шнурок и подарю. Безвозмездно, то есть даром.
  
   Середина ноября, Устюжна, губная изба, главпопаданец Михаил Фёдорович
   - Так, Иван Фёдорович, давай рассказывай, что узнал во время своего похода, - начал Савелий нашу очередную встречу.
   Ваньша только что вернулся из своего рейда, пригнал небольшой обоз с припасами, кучу трофеев и несколько лошадей. Нам всё пригодится, как говорится, война сама себя должна кормить. Вот пусть нас и кормит.
   - Всё хорошо, прекрасная маркиза.
   - Ты, Ваньша, под дурачка не коси и себя не валяй. Давай кратко и по делу, - прервал я его. Времени мало, а дел выше крыши.
   - Так я и говорю, всё хорошо. Люди потихоньку начинают понимать, что никакой Дмитрий не царь, а вор и самозванец. По всем землям стон стоит. Пришлые, что поляки, что казаки, людей грабят, храмы и церкви разоряют, девок и баб насильничают. Грозят, что как только займут Москву, вообще все православные станут рабами, церкви перестроят в костёлы, а выживших заставят перейти в латинскую веру. А кто будет против - тех просто уничтожат. Вот люди и поняли, что всё обещанное Дмитрием - только обман. И ходят по стране грамоты патриарха, призывающие не отступиться от веры православной и изгнать врагов с нашей земли.
   Города начинают бунтовать, в некоторых, ранее признавших царя Дмитрия, от него отшатнулись и опять целовали крест царю Василию. Ходят грамоты о том, что всем людям русским надо объединиться и вместе стоять против врагов веры и отчизны. Пишут друг другу все, наместники городов, настоятели монастырей и те, кому дорога родная земля и ненавистны польско-литовские захватчики. А они, чувствуя, что народ начинает подниматься против них, злобствуют ещё больше.
   - Слава Богу, услышал Он наши молитвы, не мы одни такие, кто за землю Русскую радеет. И что люди в других местах делают? Как там Москва и царь Василий поживают, как тушинский вор себя ведёт?
   - Да то же самое, готовят оружие, порох, собирают отряды и объединяются. Князь Скопин-Шуйский сейчас в Великом Новгороде, по указу царя Василия ведёт переговоры со шведами, пытается пригласить на службу царю наёмников. Что у него получается - об этом пока никаких слухов нет. Однако и поляки с литвой не спят. К ним постоянно идёт подмога со всех стран - немцы, французы и многие другие хотят нажиться в наших землях, идут грабить и насильничать. Но вояки они отменные, воюют за деньги или добычу. Так люди говорят.
   Москва стоит, и сдаваться не собирается, держится крепко, но трудно там. Народ царю не верит, помощи ему ждать неоткуда, последняя надежда на князя Скопина-Шуйского. Денег в казну не поступает, жалованье платить нечем, проблемы с пропитанием, Москва фактически находится в окружении, и подвоза продовольствия почти нет.
   У самозванца же всё есть - вино, деньги, еда. Правда, говорят, добывается это грабежом окрестных селений и ближних городков. Самозванец раздаёт поместья и земли почти любому, обратившемуся к нему. Люди говорят, что делами заправляет не он, а поляки, вьющиеся вокруг. На людях самозванец - царь, наедине с поляками - кукла, выполняющая их требования. Троицкая лавра держится, было несколько приступов, но все их отбили.
   - А что казаки, они с ними? - спросил Фёдор Семёнович, один из избранных правителей города.
   - Не просто с ними, а порой ведут себя более жестоко, чем ляхи и литва. Их интересуют только деньги, веру свою они давно продали, Отечества не имеют, так что это страшные враги земли нашей. Вот я и говорю, что всё хорошо, люди поднимаются против иноземцев.
   - С кем-то из бояр, правителей городов встречались? - спросил Савелий.
   - Нет, такого задания не было, собирали только общую информацию об обстановке в стране.
   - Повоевать пришлось?
   - Да, размялись немного, отбили один обоз с продовольствием, да уничтожили полсотни кавалерии. Потерь нет.
   - И как вам это удалось?
   - Воевали привычным для нас оружием, вы так не умеете.
   - Михаил Фёдорович, а наши вои так смогут? - поинтересовался Савелий.
   - Конечно! Мы постараемся изготовить в достаточном количестве новое оружие, чтобы всем хватило.
   - Ты уж со своими людьми постарайся, Фёдорыч.
  
   Середина ноября, Шаховский Григорий, главный технический специалист
   Худо-бедно, но дело с мёртвой точки сдвинулось. Пришлось полностью разобрать грузовик, и используя снятые с него детали, организовывать мастерскую. Я сразу сказал этим мечтателям в погонах, чтобы чудес не ждали, и калаш я им не сделаю. Даже мосинку не сделаю. А вот доработать имеющиеся ружья под казнозарядные можно попробовать.
   Тут есть две проблемы - как делать и на чём. Вариантов доработки несколько, который из них лучше - сказать трудно. Что-то реализовать проще, что-то сложнее, но по данным, имеющимся у Лёвы, не все они хорошо показали себя в бою. Кстати, он оказался знатоком огнестрельного оружия, и без его советов у нас бы ничего не получилось.
   Но я отвлёкся. В итоге долгих размышлений и рассуждений остановились всё же на винтовке Фергюсона. Правда, пищалей с кремнёвым замком оказалось мало, но пока решили работать только с ними. Ничего, хоть технологию доработки проверим да станки и инструмент испытаем, а потом перейдём на замок для пистонов. Ксанка вон грозится на днях довести весь процесс до ума, пробное количество гремучего серебра она уже получила и испытала. Конечно, это будет не серийное производство, но небольшое число солдат, порядка сотни, мы сможем обеспечить нужным оружием.
   Так что сейчас мы заканчиваем оснащение мастерской, для её размещения пришлось даже выпросить в своё распоряжение соседнюю усадьбу. Что оказалось очень удобным, там располагалась и небольшая кузница. Сам я кузнец никакой, да и среди наших никто подобным умением не владел, так что пришлось приглашать местных специалистов. Ничего, сработались.
   Сердцем, главной движущей силой стал дизель, снятый с газона. Ничего так получилось. И прав был Фёдорыч - топливо для него добыть оказалось не так уж сложно. Другое дело, что его маловато, но остаётся надеяться, что со временем и эта проблема решится. Во всяком случае, Ксюха от меня отстала, я ей сделал и ректификационную колонну, и биореактор для получения биодизеля, и всё, что она от меня требовала. Вот настырная баба, заставила бросить остальные дела и заниматься только её проблемами.
   Так что сейчас она проедает плешь работающему с нами купцу, Петру Дешковскому. Ей надо сало и масло, чтобы получить биодизель. И побольше, побольше.
   Ну да ладно, станки мы, пусть и примитивные, но изготовили. А что ещё второпях - скорее, скорее, ещё быстрее - можно сделать? Только примитив. Но самое главное - станки работают, и с их помощью удалось сделать первую винтовку. Так что отдам братанам, пусть испытывают.
   Сегодня же меня озадачили и новой проблемой. Надо делать пушки. Вернее, эта задача стояла и раньше, но теперь надо иметь в виду не только потребности братьев для наземного сражения, но и корабли вооружать. Ведь отправляемся в самые пиратские места, а там пушка - весомый аргумент в любом споре-разговоре. Но думаю, с этим разобраться успеем, сначала наладим производство ручного оружия, а потом займёмся станками и всем остальным. Пока новые более-менее работающие станки не сделаю, никуда не поеду.
   Тут хоть железо есть, да и мастера, умеющие с ним работать. Пусть не так, как мне бы хотелось, но многое из их умения и мне недоступно. Здесь ведь нет обрабатывающих центров и компьютеров, а они могут сделать то, что мы сможем повторить только на самых современных станках с ЧПУ.
   А вот с металлом в этих местах не очень. Устюжна славится богатейшими болотными рудами и сейчас фактически является крупнейшим поставщиком железа для всей страны. А мне ведь зачастую нужна сталь и чугун, не говоря о других металлах. Но широко используется только железо. Так что Борька Лыков организовал ещё свою мастерскую, где железо превращает в сталь. Ничего необычного, насыщает металл углеродом и получает так называемую томлёную сталь. Она идёт у нас в основном на изготовление инструментов и пружин.
   А что, мы собираемся делать ружейные замки и взрыватели, без этого, оказывается, нашим воякам не обойтись. Им гранаты нужны и мины, с ними врагов можно уконтрапупить гораздо проще и эффективнее. Что Ванька недавно и доказал, теперь требует все эти игрушки в промышленных масштабах. И причём не в том варианте, что мы ему дали, а в нормальном, которым можно было бы пользоваться без всяких спичек и верёвочек.
   Глава 8
  
   Середина февраля 1609 г., Устюжна, Лев Романов
   Ну вот и отбились, самое главное сделано - город отстояли, своё обязательство выполнили, и можно некоторое время жить без опаски. Но лучше рассказать обо всём по порядку.
   После первого Ванькиного похода, когда захватили обоз и побили поляков, такие рейды стали регулярными. Тем более, что тушинцы расширяли сферу своего влияния, силой заставляя присягать самозванцу все города и веси. И при этом каждый пришлый считал своим правом и долгом ограбить местного и изнасиловать их баб и девок. Причём от имени царя Дмитрия одно и то же селение на законных, по их мнению, основаниях, грабили по несколько раз разные люди.
   И это не способствовало популярности самозванца, недовольство только нарастало, и наконец, полыхнуло. Началось всё в Вологде, в конце ноября. Доведённые до крайности грабежами и издевательствами местные жители подняли восстание. Наместник, поставленный самозванцем, был арестован, поляки и прочие тушинцы тоже. Как мне кажется, вологжане попервоначалу сами испугались своей смелости, но в конце концов, после долгой ругани со сторонниками самозванца, приняли решение целовать крест царю Василию.
   Тут надо отметить, что среди тушинцев появились истинные сторонники самозванца. И если все пришлые - поляки, литва, да те же самые казаки, пришли за добычей и весёлой жизнью на дармовщинку - вина попить и девок повалять, а после завершения своей службы намеревались вернуться домой, то кроме них появились и свои шакалы. Некоторые местные безденежные и безземельные дворянчики, а также те, кто хотел расширить свои владения за счёт соседей, и просто желающие разбогатеть, правдами и неправдами получили жалованные грамоты от самозванца на земли и поместья.
   Так вот эти отбросы прекрасно понимали, что с поражением самозванца могут потерять всё, что сумели прибрать к своим рукам. И вели себя соответственно - дрались до последнего, а при любой возможности грабили всех, кого только могли. Так что, порой свои были хуже чужеземцев.
   Но отвлёкся я что-то. Так вот, у восставших в Вологде был наш пример - по всему поморскому краю разошлось известие, что устюжане, доведённые до крайности поборами и грабежами посланцев царя Дмитрия, выгнали их из города, присягнули царю Василию и сейчас готовятся к обороне.
   Вот и вологжане поступили так же - начали готовиться к обороне и рассылать грамоты с призывами, суть которых в общем-то проста - один за всех и все за одного. А затем к ним присоединилось Белоозеро, Великий Устюг, Тотьма, Соль Вычегодская и другие города. Пришло подкрепление и к нам - некоторые прослышали о нашей подготовке и шли сюда, да и с воинским припасом стало полегче.
   Так вот, Ваньша в одном из своих рейдов обнаружил, что к нам движутся поляки, по его оценкам, около двух тысяч, все конные. Из них где-то половина - польская панцирная конница, остальные казаки, то есть лёгкая кавалерия, способная действовать в пешем строю. Для нас такой расклад сил можно считать практически идеальным - конницу остановят рогатки и засеки, и она окажется под массированным огнём укрытых стрелков.
   Так что никакой паники у нас не было, острожки давно стоят, всё остальное тоже приготовлено, люди обучены, и все знают, где находиться и что делать. Так что мы просто ждали, когда эти бандиты пойдут на приступ. Произошло это в начале февраля.
   Все сволочи и преступники по большей части одинаковы - каждому хочется въехать на белой лошади в лежащий у его ног город, а потом там и повеселиться. Причём, за чужой счёт. Так же произошло и в этот раз. Польско-литовские бандиты вместе с примкнувшими к ним борцами на народное благо в лице казаков и прочих предателей, попытались в походном строю въехать прямо в город.
   И очень расстроились, когда им это не удалось, дорога оказалась перекрыта рогатками и ежами. Как только отряд остановился и начались попытки убрать препятствие, открыли огонь замаскированные пушки. Удачно, надо сказать, отстрелялись. Настолько хорошо, что у чужаков пропало всякое желание попасть в город, и они побежали куда подальше. Правда, быстро одумались. Ну что тут можно сказать?
   Жадность и страх лежат в основе многих людских поступков. Желание прибрать к своим рукам что-то чужое борется с опасением получить по шаловливым ручкам, а то и хуже - по мозгам. Но по большей части, особенно в первое время, пока не надавали по рукам, жадность сильнее. Так же получилось и в этот раз.
   Поляки отошли, разделились на несколько отрядов и с разных сторон, причём некоторые действовали пешим порядком, попытались подобраться к рогаткам и убрать их с дороги. Не получилось. Из острожков по ним открыли беглый огонь, заставив отказаться от задуманного. День уже заканчивался, когда несколько сотен польских кавалеристов предприняли попытку сходу протаранить заграждение, но ничего у них не вышло, завязли и получили по самое не хочу от наших стрелков.
   Бандиты отступили и на расстоянии нескольких километров от города начали устраивать лагерь. Но никто не расслаблялся, ожидая какой-нибудь подлости, на которые поляки большие мастера. Так и получилось, был ещё один, ночной приступ, вернее попытка ночного наступления. Но разведчики своевременно вышли вперёд, вовремя обнаружили выдвижение противника и подожгли заранее припасённые кучи хвороста.
   А за время учёбы наши солдаты всё вокруг хорошо пристреляли, и оказалось возможным вести огонь в полной темноте. Так что мы занимались знакомым делом, причём больше на слух, но и этого хватило, чтобы отогнать ворога.
   Внешне всё происходящее выглядело достаточно просто, но потребовало огромного нервного напряжения от участников событий. Во всяком случае - с нашей стороны. Однако, как оказалось, время на обучение личного состава мы потратили не зря. Не было никаких метаний и панических криков, все бойцы действовали как во время многочисленных тренировок. Так что результат оказался вполне ожидаемый - прорваться толпой в полный рост сквозь плотный заградительный огонь не удалось никому.
   Другое дело, что в городе настроение было совсем иным. Страх и боязнь предстоящих мучений стали буквально осязаемыми. Люди набились в храмы и молились, пытаясь найти в этом хоть какую-то возможность успокоения.
   Ко всеобщей радости всё завершилось благополучно, польско-литовские бандиты отошли от города, правда недалеко, до ближайшей деревни, и там организовали постоянный лагерь. Как оказалось, они ожидали подкрепления, которое и пришло через неделю. И где-то ближе к середине февраля последовала ещё одна попытка штурма города.
   В этот раз всё обстояло гораздо серьёзней. Атака производилась с трёх сторон отдельными самостоятельными отрядами, причём действующими достаточно далеко друг от друга. Этим враги пытались растащить нашу оборону. Оккупанты смогли даже перейти на другую сторону реки Молога и атаковать город с тыла.
   И здесь стоит только порадоваться влившемуся последнее время в наши ряды достаточно большому пополнению, вплоть до того, что к нам присоединились самостоятельные отряды. Конечно, мы смогли бы продержаться и своими силами, план обороны был рассчитан и на такой поворот событий, но в этом случае жертв оказалось бы значительно больше.
   Как оказалось, подвиг устюжан, первыми восставших против иноземцев, не остался незамеченным. Кто-то может с этим не согласиться, но изгнание преданных самозванцу войск и отказ признать тушинского вора нельзя не считать подвигом. Правда потом то же самое сделали и другие, но устюжане были одними из первых. И это привлекло к ним людей, увидевших в этом возможность начать борьбу с захватчиками.
   Свою роль сыграло и наличие мастеров, способных изготовить оружие, и не просто пики и топоры, а пушки и ружья.
   Так что и вторая попытка штурма почти ничем, кроме больших потерь у бандитов, не отличалась от первой. Свою задачу рогатки и ежи выполнили - задержали наступающего противника, а остальное сделал плотный пушечно-ружейный огонь из острожков. После нескольких попыток взять город штурмом, и понеся значительные потери, польско-литовские бандиты вместе со своими приспешниками ушли. Они ведь хотели грабить, насиловать и убивать русских, а не проявлять чудеса героизма.
  
   Через несколько дней после победы над тушинцами, Устюжна, Фёдорыч
   Сегодня у меня состоялась интересная беседа с одним из представителей местной власти. Мы с ним встретились в губной избе.
   - Как видишь, Савелий, я выполнил возложенные городом на меня обязанности. Город защитили, поляков прогнали, так что свою работу я сделал.
   - С этим не поспоришь. И войско подготовил, и ворогу укорот дал. Вот только хотел бы я узнать, что дальше делать собираешься. Ты вроде бы как первоначально задумывал немного здесь пожить и потом отправиться домой?
   - Всё осталось без изменений, разве что задержаться здесь придётся чуть подольше. Да и обдумать надо, как дальше двигаться. Может быть, вместо привычной дороги домой придётся искать какую-то другую.
   - А почему так-то?
   - А война кругом, и на русской земле воюют, и там, у иноземцев, неспокойно. Так что сомневаюсь я, что нам удастся с малыми силами пройти по прежней дороге.
   - Поэтому ты и отправил своих людей в Архангельск искать корабли для путешествия по морю?
   - И поэтому тоже. Если не найду дорогу домой, то знаю за морем земли, где можно обустроиться и спокойно жить. Конечно, бандиты и грабители есть везде, но там во всяком случае не воюют. По крайней мере, мне пока неизвестно о войнах в тех местах. Хотя возможно, я не всё знаю.
   - Как новые места обживать будете? Вас же всего пара десятков людей. Оставайтесь здесь жить, люди вас уже знают, доверие есть.
   - Это сейчас так, Савелий. А завтра приедет боярин из Москвы управлять городом, и все мои заслуги, да и твои, кстати, тоже, будут забыты. Кто мы? Чужеземцы неизвестного рода-племени, без поддержки бояр и прочих особ, приближённых к царю. Так что любви и дружбы с пришлой московской властью у нас не получится. А что власть в городе будет московская, не сомневайся. Вон на что силён был Великий Новгород, и то склонил свою голову перед Москвой.
   - Да, это верно. Москва не в первый раз перед пришельцами гнётся, но всегда потом верх держит.
   - Вот и я про то же. Так что нельзя нам здесь оставаться, ничего хорошего из этого не выйдет. Да и пришлая московская власть со временем забудет заслуги местных, а будет помнить только о своей выгоде. Всегда так было.
   - И тут ты прав, Фёдорыч.
   - Вот поэтому я и буду искать другую дорогу домой или новое место для житья. Где сам себе стану хозяином и ни перед кем голову склонять не буду.
   В разговоре возникла довольно продолжительная пауза, после которой Савелий неожиданно спросил:
   - А с собой людей отсюда не возьмёшь? Ведь новое место обживать надо. Мужики для этого нужны, вы-то все не больно такой труд уважаете. Да и воины в дальней дороге потребуются.
   - Если кто-то согласится на путешествие с нами, буду только рад.
   - Ну что же, я буду это иметь в виду, и если что, помогу. А теперь есть ещё одно дело. Врага мы тут разбили, но князь Скопин-Шуйский собирает в Великом Новгороде рать для освобождения Москвы от иноземцев. Пришла грамота, зовёт он всех русских людей вступать в его войско. Мы туда пошлём своих воинов. Хорошо, чтобы ты их возглавил. Город тебе доверяет, заслужил ты это. Людей бережёшь, лишнего не требуешь.
   - Тут дело такое, Савелий. Мы ведь воюем по-другому, ты сам это видел. И оружие у нас другое, наши розмыслы ваше переделали как нам надо. Так что под моим командованием трудно будет вашему отряду влиться в войско князя. Но как-то послужить земле русской надо, тут ты прав. Негоже в стороне стоять, когда вороги её насилуют. Давай решим так. Я готов возглавить отряд, отправляемый в расположение князя, но надо подумать, как мы будем вместе воевать.
   - Так и решим. А ты думай, как лучше воевать, и собирай отряд в дорогу.
  
   Конец февраля, Архангельск, Трубецкой Никита Романович
   Ну вот, наконец-то и добрались до места. Да, так получилось, что нашей дружной компании попаданцев пришлось разделиться. Часть осталась на месте, в Устюжне, а часть ушла в Архангельск. Дорога оказалось хоть и непривычной, но вполне спокойной. Мы шли не сами по себе, а присоединились к большому купеческому каравану, зимой тут как раз и начинается основная движуха между Архангельском и Вологдой. А зачем всё это нам нужно, сейчас поясню.
   Как я уже говорил раньше, после долгих раздумий все вынуждены были согласиться с предложением Фёдорыча о переселении за море, в Америку или ещё куда подальше. Каждый мог самостоятельно убедиться, что инородцам, не имея поддержки и прямого указания царя, достаточно трудно, если не невозможно встроиться в местную жизнь. Тут всё оплетено традициями и привычками, почти каждый клочок земли, особенно в постоянных местах проживания людей, имеет своих хозяев и свою историю.
   Так что даже если ты и проявишь себя архинужным и полезным человеком, отношение к тебе будет достаточно сложным и неоднозначным. А у нас у каждого за плечами прожитая жизнь, свои тараканы в голове и привычки. И проще всего нам именно среди таких же попаданцев. Поэтому единогласно и решили держаться вместе и попытаться искать счастья в Америке, не теряя, конечно, связи с Россией.
   Вот и отправили меня с моим другом, Голицыным Иваном Васильевичем, в Архангельск, готовить суда для путешествия, ну и место для проживания всей нашей гоп-компании. Так что можно считать нас квартирьерами, отправленными впереди остальных. Нас и сейчас прибыло достаточно много - мы двое с Иваном Васильевичем, десяток охраны, выделенный в поддержку приказчик и две девчонки, Анфиса и Василиса, освобождённые в самом начале нашей эпопеи и отказавшиеся возвращаться домой. Из них Ксения подготовила, если так можно сказать, специалистов по получению биодизеля.
   Да, нам надо запастись топливом в дорогу, то, что удаётся изготовить на месте, тут же уходит на нужды производства - дизель почти постоянно крутит все станки и механизмы, обеспечивая нашу военную мощь и превосходство. Так что пришлось изготовить ещё одну подобную установку, провести обучение девчонок, и теперь они станут заниматься изготовлением топлива на месте.
   По нашим планам, надо не менее пяти судов для перевоза все необходимого к устью Миссисипи. Да, именно там, на месте Нового Орлеана, и планируется сделать первую базу и принять решение о дальнейшем движении. Было высказано пожелание начать своё врастание в местное общество на Великих Озёрах, но потом решили, что там слишком много англов и лягушатников. Так что пока решили держаться от них подальше, хотя все понимали, что рано или поздно придётся схлестнуться и с ними.
   Так вот, для переселения нам надо не менее пяти судов, и каждое из них должно быть способно перевезти не менее тридцати-сорока человек и соответствующий груз. Откуда столько народу? Да мы решили взять с собой всех желающих переселиться в новые места, ну и солдатиков надо иметь для охраны. Проходить придётся через пиратские места, а там ребята шустрые, на ходу подмётки рвут.
   По моим прикидкам, и пяти штук окажется мало. Но там видно будет, ведь их ещё построить надо, да и команду найти на каждое судно. Моторным будет только одно из них, остальные должны быть парусными, а что из меня, что из Василича капитан парусного корабля ещё тот. Единственное, что помнится - практика в мореходке, когда пришлось недолго прослужить на какой-то шхуне.
   Вот и придётся нам с Василичем организовать тут верфь и строить корабли. Мы уж и проектик с ним набросали будущих покорителей океана, вот только надо с мастерами переговорить, смогут ли они такое сделать. По нашим прикидкам, на это строительство потребуется как минимум год, и жить нам придётся именно здесь. Вот мы сейчас и готовим базу для всех остальных.
   А они занимаются обеспечением нашего сегодняшнего и будущего существования. Иван шастает по разным местам и занимается экспроприацией экспроприаторов, то есть поляков изничтожает. Короче, следует анархистскому лозунгу - грабь награбленное, что и обеспечивает нас пропитанием, запасами в дорогу и средствами на всё необходимое для переселения.
   Надо ещё отметить, что кроме оружия наши технари во главе с Григорием Шаховским пытаются создать необходимые станки. Чтобы к моменту основания поселения их достаточно было достать из трюма, установить, и начинать промышленную революцию в отдельно взятом стойбище индейцев. Или в конкретном вигваме.
   А если серьёзно, то три проблемы не давали покоя любому, кто пытался хоть чуть-чуть заглянуть в будущее. Это были:
   - оружие, дающее преимущество над противником, в первую очередь над пиратами;
   - двигатель, хоть паровой, хоть ДВС;
   - станки и прочее оборудование, способное обеспечить выполнение двух первых задач.
   Вот этим сейчас и занимались оставшиеся в Устюжне ребята.
  
   Начало марта, Устюжна, Иван Романов
   Сквозь полудрёму я почувствовал, что Ксюха, как-то извернувшись, подлезла под мою руку и уткнулась в плечо.
   - Вань, не спишь? - прошептала она мне в ухо.
   - Ум-м.
   - Что ум-м, не спишь, спрашиваю.
   - Сплю.
   - Плохо, придётся просыпаться.
   - Зачем?
   - Ты ведь завтра уезжаешь в очередную командировку?
   - Ну да, в Великий Новгород, на помощь князю Скопину-Шуйскому. Без нас он никак не может обойтись, кто ему ещё умный совет даст?
   - Только не ты, умный бы не занимался пустой болтовнёй, а провёл политико-воспитательную работу с женой, на гормональном уровне, о том, как ей жить в твоё отсутствие. Ты же не на один день уедешь? Как я понимаю, в лучшем случае, я тебя увижу только зимой, или скорее всего, на следующий год, уже в Архангельске. И как мне всё это время жить?
   - Ты, Ксюха, дурью не майся, всё будет хорошо.
   - Я это и без тебя знаю. А вот жить мне как без своего мужика?
   - В трудах праведных, усердно исполняя свой долг и порученное дело.
   - И дураком такого не назовёшь, вроде бы всё понимает и рассуждает здраво, и мужик боевой, сколько бандитов и подлецов положил, сам со счёту сбился, а телок телком. Пока сама не скажешь, ничего не понимает. Ты давай не отлынивай, ночь ещё не закончилась, и времени у нас много. Так что трудись давай, милый, не останавливайся.
  
   Глава 9
  
   Конец марта 1609 г., Великий Новгород, Фёдорыч
   - Ну здрав будь, воевода, - так приветствовал меня князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский, когда я прибыл доложиться о прибытии ополчения из Устюжны в его распоряжение. К этому моменту ситуация в стране стала как бы проясняться - под Москвой образовались два центра - Лжедмитрия II, поддерживаемого польско-литовскими мародёрами, казаками и русскими предателями. Они преследовали свои корыстные цели, и пытаясь захватить Москву, устроили лагерь в Тушино.
   Там уже из перебежчиков была создана своя боярская дума и даже назначен свой патриарх. Им был избран Филарет, бывший боярин Романов, отец будущего царя и основателя династии Романовых. Его в своё время насильно постригли в монахи, а он вот опять наверху, правда на этот раз среди прямых врагов России.
   Им противостоял полузаконный царь, избранный московским боярством - Шуйский Василий Иванович, к этому моменту почти утративший власть и способность оказывать влияние на происходящие события. Но по всей стране города начали вооружённую борьбу с поляками и прочими захватчиками, и речь уже шла о сборе народного ополчения. Как мне разъяснил наш знаток истории Иван Михайлович, в ближайшее время созывалось первое ополчение, пока без участия Минина и Пожарского.
   Но сейчас появлялся ещё один центр силы - создаваемое союзное (русско-шведское) войско под командованием князя Скопина-Шуйского. Этот боярин был отправлен царём Василием для получения помощи от шведского короля Карла IX, являющегося злейшим врагом польского короля Сигизмунда III, и сбора войска на севере русских земель. И вот эта задача близилась к завершению - часть наёмников, набранных шведами для участия в войне на стороне русских, уже прибыла. Ими командовал Делагарди, с которым у князя складывались хорошие, можно даже сказать, дружеские, отношения.
   Кроме того, у Скопина-Шуйского уже собралось порядка пяти тысяч собственного войска, пришедшего с поморских и других русских городов, и оно продолжало увеличиваться. Вот и мы прибыли на его усиление. Наш отряд состоял из полусотни стрелков, подготовленных Ваньшей. Они, правда, больше были заточены на проведение разведывательных и диверсионных операций, так что мне и предстояло определиться с князем, как лучше использовать наш отряд. Остальные стрелки остались охранять Устюжну, как-никак, время сейчас беспокойное, и не стоит складывать яйца в одну корзину.
   Готовясь к войне в составе войск под командованием князя, я постарался собрать о нём больше сведений. Михаил Васильевич оказался очень интересной личностью. Сейчас ему было двадцать три года, и он был признан опытным и удачливым полководцем, одержавшим не одну победу. Физически крепкий, рослый, настоящий русский богатырь. Был верен своему слову и долгу, ни в каких интригах не замечен.
   - Давай проходи, воевода, вон усаживайся за стол, расспросить тебя хочу, как ты ворогов побил. Наслышан, что какую-то хитрость придумал и малыми силами смог одолеть большое войско, - продолжил князь.
   - Да в общем-то каких-то больших хитростей и не потребовалось, Михаил Васильевич, - ответил я ему. - Были поставлены несколько острожков, в которых заранее разместили стрелков. К каждому из них приставили по два помощника, которые находясь под защитой стен, занимались только тем, что заряжали ружья. Благодаря этому стрелки могли делать по несколько выстрелов в минуту, не давая ворогу приблизиться к острожкам.
   А кроме того, перед ними разместили рогатки и заграждения, не дающие коннице разогнаться и приблизиться к стенам. Чтобы преодолеть полосу этих заграждений, конники были вынуждены спешиваться и вести коней в поводу, да и то не всегда это удавалось сделать. А все пути-дорожки заранее пристреляли стрелки, так что им оставалось только выбивать всех, кто попадал в зону поражения.
   - Хитро, хитро, придумал. И что, всех своих стрелков привёл ко мне?
   - Нет, князь, всех не получилось, часть осталась на месте, охранять город. Городское правление так посчитало, что из Устюжны в твоё войско идут пушки и пищали, так что кузни и мастерские охранять надобно. Поэтому часть стрелков оставили на месте, но зато тебе отправили всех прознатчиков и воинов, обученных воевать в тылу противника. Они у нас так действовали несколько месяцев, и мы всегда знали, что задумал враг, ну и кроме того, эти воины нападали на обозы противника, лишая его припасов и снаряжения.
   - Ишь ты, и об этом подумал! Говорили мне, что вы, гости из дальних краёв, воюете по-другому, теперь вижу, так оно и есть. Так что же мне с тобой делать, воевода?
   - А ничего делать не надо, Михаил Васильевич. Ты разреши нам только воевать так, как мы умеем и как научили своих воев. Ну если ещё обеспечишь кормлением и зелья огненного со свинцом дашь, то будет совсем хорошо.
   - А давай так и поступим, заодно посмотрю, что вы умеете и как воюете.
   - Вот и хорошо, Михаил Васильевич, мы не подведём и всегда будем готовы по твоему приказу ударить в спину ворогу.
   - Так тому и быть, воевода. Ступай, устраивайтесь, я распоряжусь о выделении вам кормления и припасов.
  
   Конец апреля, Архангельск, Трубецкой Никита Романович
   Всё у нас устроилось наилучшим образом. Дом, скорее даже усадьбу, мы нашли и сумели арендовать. В ней организовано производство биодизеля. Ну не только его, но и всего необходимого для этого процесса - спирта и щёлочи. А спирта нам требуется много, люди тут такие же, как и везде, во многих случаях договориться можно, но требуется организовать угощение. Насчет этого можно не волноваться, Васильевич в подобных вопросах большой дока, так что, используя его таланты и спирт, нам удаётся решить все спорные вопросы.
   Удалось разместить и заказ на строительство корабля. Долго мы с Иваном Васильевичем выбирали и само судно, и возможность его постройки, слишком уж неординарную задачу поставил нам Фёдорыч. Но в конце концов свой выбор остановили на большом коче. Они тут есть разные, но нам нужен корабль для перехода через Атлантику, так что именно большой коч подходит для этих целей лучше всего.
   Это парусное двухмачтовое судно длиной двадцать пять метров, шириной восемь метров, способное перевезти двести тонн груза. На таких кораблях поморы ходят на Шпицберген или как его здесь называют, Грумант, и вокруг Скандинавского полуострова. Не все конечно, но есть и такие. Причём это судно приспособлено для плавания в полярных широтах, а нам как-никак придётся идти рядом с ними. Как говорится, бережёного бог бережёт.
   Пока заказали изготовление одного коча, хотим с Васильичем немного походить на нём по Белому морю, ознакомиться с этим достижением корабельного искусства и принять окончательное решение о возможности плыть через Атлантику. А то при всех правильных умозаключениях о необходимости добираться в Америку морем, не хочется стать каким-нибудь Хейердалом на плоту посреди океана.
   Так что пока заказ сделали на одно судно, но с мастером договорились о строительстве ещё четырёх и даже дали небольшой задаток для закупки леса. Тут, как оказалось, всё достаточно просто - нет никаких государственных верфей, работа делается либо частными мастерами, либо купцами, принимающими твой заказ и имеющими свои верфи. И нельзя сказать, что желающих построить корабль больше, чем мастеров, так что такой большой заказ для них настоящая удача и возможность неплохо заработать.
   Поэтому слух о нашем предстоящем путешествии за море разошёлся далеко, и как ни странно, оказалось немало желающих отправиться в неизвестные края. Так что уже сейчас команду для первого корабля мы набрали, они работают на верфи, помогая мастерам в надежде ускорить строительство. Мастера обещали сделать подобный коч за пять месяцев вместо обычных семи, так что сейчас нам остаётся только ждать и надеяться, что корабль оправдает наши чаяния.
   Но нельзя сказать, что время проходит в пустом созерцании остова будущего судна. Фёдорыч прислал нам письмо с описанием всех произошедших событий и пожеланиями набрать людей для переселения в новую колонию. Мы и раньше об этом говорили, но он и сам начал подбирать там людей, что посоветовал сделать и нам. Так что занимаемся мы и вербовкой будущих жителей нашей колонии. Вот я и говорю, что пока всё складывается успешно.
  
   Конец апреля 1609 г., Устюжна, Григорий Шаховский
   Как говорится, можно рапортовать руководству об успешном выполнении особо важного задания партии и правительства. И готовиться к получению, вот только непонятно чего - то ли награды, то ли люлей с вазелином. Но обо всём по порядку.
   Сегодня Лёва после длительных испытаний, он лично сжёг при этом не один бочонок пороха, одобрил нашу доработку местных пищалей под винтовку Фергюсона. Крови она у нас отняла немерено, но мы всё же сделали это. Надо честно признать, даже мне, не специалисту в военном деле, понятно, что получилась настоящая вундервафля. Тогда как все могут сделать в лучшем случае один выстрел в минуту, из этой винтовки за то же время можно выстрелить шесть - семь раз.
   И если дальность стрельбы существующих пищалей составляет примерно двести шагов, причём говорить о какой-то прицельной стрельбе на такой дистанции не приходится, то наша винтовка стреляет с вполне приличной точностью на пятьсот шагов. Можно конечно добиться точной стрельбы и на большую дистанцию, но тогда необходимо использовать нарезные стволы. А Лёва говорит, что при текущем уровне вооружения это излишне, должно хватить и пяти сотен шагов.
   Тем более, стрелять на большую дистанцию из такого оружия, да ещё и без оптики - настоящее шаманство. Так что использование цилиндро-полушаровой пули с углублением в хвостовой её части, а также возможность заряжания винтовки с казны, обеспечат нашим солдатам достаточное преимущество. И так ружьё получается дорогим и трудоёмким в изготовлении, на всех такого не напасёшься, но для небольшой, читай - нашей армии, сделать можно. Как-никак тут всё ручная работа, 17 век.
   Но новая винтовка обладает не только высокой скорострельностью и точностью стрельбы. Мы оснастили её штыком. Ещё Суворов говорил, что штык молодец, а пуля дура. Правда, это было связано с невысокой точностью того оружия и низкой скорострельностью, но и в более поздние времена штыковая атака при боевых действиях являлась едва ли не коронным приёмом русской армии.
   Ну и кроме того, нам удалось сделать мортирку, или в переводе на понятный язык - гранатомёт. Небольшая насадка, надеваемая на дуло, позволяла метать гранаты на те же самые пятьсот шагов. Тут самое трудное было в самих гранатах, делать мы их в достаточном количестве пока не способны, так что хотя возможность и есть, но воспользоваться ей удаётся не каждый раз.
   Подводя итог, можно сказать, что наша винтовка в умелых руках является грозным оружием, причём ничего подобного у местных нет. Да и кроме всего прочего, мы сумели наладить изготовление обычных гранат и мин. Причём это уже были не какие-то поделки с использованием переделанного кремнёвого замка, а настоящие гранаты. Дело в том, что Ксюха, несмотря на всю свою вредность, а может быть и благодаря ей, оказалась хорошим химиком-технологом и сумела сделать пистоны.
   Да, самые обычные пистоны. Ну конечно не те, что продавались во времена нашего детства, а гораздо более мощные и пригодные к использованию при любой погоде. Для этого ей пришлось кроме получения гремучего серебра изготовить бумагу, способную предохранять заряд от воздействия влаги. Чего уж там она намешала, да и как обычную бумагу переделывала во влагостойкую, я не знаю. Ну её, эту Ксюху, она хоть баба и ладная, но стерва та ещё.
   Так вот, мы сделали специальный ударный механизм, который бил по пистону, он воспламенял порох, и граната взрывалась. Правда, для этого нам пришлось получить из обычного железа стальную проволоку для изготовления пружин, сделать несколько прессов и научиться прокатывать железо в листы. Но оно того стоило, достаточно было посмотреть на счастливые морды Ваньки и Лёвки и услышать слова благодарности от вечно чем-то недовольных братьев.
   Так что основное время у нас занимало именно изготовление гранат, даже не само изготовление, а попытки научить и привлечь к этим работам местных. И ведь нельзя было приглашать уже состоявшихся мастеров, надо было искать согласных работать с нами среди учеников и подмастерьев. За это мы учили их своему умению и многому другому, неизвестному в это время. Как говорится, курить, ходить и говорить я научился одновременно.
   Так что по Лёвкиному заключению, со стрелковым оружием мы почти разобрались, теперь осталось организовать его изготовление в достаточном количестве и провести ещё одну модернизацию. Теперь речь шла об оснащении этих казнозарядных винтовок капсюльным замком. Как я уже говорил, Ксюха уже научилась делать пистоны, так что теперь надо было их приспособить к ружьям.
   И подобная задача ничуть не проще, чем сделать саму винтовку. Но в первую очередь мы сейчас работали над организацией хоть какого-то производства, не говорю о массовом или устойчивом выпуске оружия в достаточном количестве. Но вроде бы что-то начинает налаживаться, по крайней мере, уже удаётся изготавливать не одну гранату в неделю, а по три-пять штук в день. Правда, теперь надо ещё организовать доработку пищалей до уровня винтовки, и чувствую, на это потребуется не один месяц. Да ещё провести работы по оснащению винтовок капсюльным замком.
   Хотя по большому счёту, что делать и как дорабатывать пищали, мне понятно. Нужна наковаленка, в углублении которой будет размещаться пистон. По нему будет бить курок, при ударе капсюль воспламенится, луч огня по специальному каналу дойдёт до пороха - и оля-ля, вот он выстрел. При следующем взводе курка лента с пистонами передвинется на один шаг и на наковаленку под удар ляжет следующий капсюль.
   Остается только вложить пулю и засыпать порох. Но понимать - одно, хоть и совсем немаловажное дело, а вот воплотить идею в металл - совсем другое. Правда, выбора у меня нет, думаю, что лучше мне это сделать, а то Ксюха и Лёвка всю плешь проедят. Как говорится, жить захочешь - не так раскорячишься.
   Да ещё по некоторым оговоркам Льва и его задумчивому виду, я понял, что у него зреет новая идея. И знаю даже, какая. Несколько раз он, глядя на винтовку, так задумчиво и в раздумьях произносил: - "А вот хорошо бы к ней в пару и пистолетик сообразить".
   Ну а ещё пора приступать к доработке пушек, как говорит Фёдорыч, в море против пиратов они нужны будут в первую очередь. А задача стоит не менее трудная - превратить современные гладкоствольные дульнозарядные пушки в нарезные казнозарядные. Именно к такому выводу мы пришли, обсудив все возможные ситуации во время будущего плавания. Нас слишком мало, чтобы разрешить позволить любому чужому кораблю приблизиться к нашим лодкам. А это может обеспечить только настоящая артиллерия.
  
   Глава 10
  
   Начало мая 1609 г., окрестности Великого Новгорода, Иван Романов
   - Ну что, братья-разбойнички, пора опять нам погулять по полям и лесам, пощупать ляхов за вымя, да заступиться за веру нашу православную, - сказал я выстроившимся в ряд бойцам. - Мы отправляемся в большой и длительный рейд, князю надо знать, что творится на захваченных врагом землях, где собирает свои силы противник и что от него стоит ожидать. Так что не будем тянуть время, по коням, братья! Пока идём все вместе, но потом разобьёмся на десятки и постараемся посетить самые разные места. Как действовать, вы знаете, что делать конкретно, скажут десятники. В путь, бойцы.
   Это был не первый наш рейд после вступления в союзное войско князя Скопина-Шуйского. Практически раз в неделю, а то и чаще, как минимум один десяток уходил на разведку. Мы изучали окрестности, тренировались на неизвестной местности, отрабатывали взаимодействие десятков. Если предоставлялась возможность - брали пленных и захватывали обозы с провиантом и прочим имуществом. Нам всё было нужно, в предстоящей дальней дороге лишней не будет ни одна мелочь.
   0x01 graphic

Схема движения союзных войск

   Да и бойцы были довольны, с каждого захваченного трофея они получали небольшую, но желанную премию. Мишаня надо мной постоянно подтрунивал, вы, говорит, уже стали воевать как наёмники, без копеечки шагу не сделаете. Пришлось разуверять его, что воюем-то мы как раз задарма, а вот если побеждаем, то сами себе обеспечиваем премию.
   Подготовка к этому рейду велась давно, но сейчас под рукой князя собралось достаточное войско, позволяющее хоть как-то померяться силами с поляками. Михаил Васильевич не спешил с началом боевых действий. И я его прекрасно понимал, это войско было последним, что государство могло противопоставить интервентам. Правда, ещё была низовая рать Шереметева, идущая вверх вдоль Волги, ну и оставалась надежда на народное ополчение, но на них стоило надеяться в самом крайнем случае.
   Мы к этому времени уже вторую неделю действовали в окрестностях Старой Руссы, когда к нам пришло сообщение о выходе передового отряда союзного войска в сторону Торжка. И здесь нам пришлось тоже поучаствовать в небольшом сражении. Первоначально польские отряды под командованием Кернозицкого без боя оставили Старую Руссу, и её занял один из отрядов союзников. Во время отступления поляков мы немного сумели их пощипать, так что можно сказать, что время провели с пользой.
   Но потом поляки опомнились и попытались взять Старую Руссу обратно. Для этого они разбились на три отряда, в каждом примерно по две тысячи, и решили провести атаку с трёх сторон. Предупредить своих мы уже не успевали, так что хотя гонцов и отправили, но пришлось вступать в бой, пытаясь задержать противника и дать время обороняющимся на подготовку. Вот сейчас мы и сидели в засаде, ожидая появления одной из атакующих колонн поляков.
   Вот и они, разведка не ошиблась, идут не растягиваясь, плотной колонной. Как раз то, что надо. Местность здесь представляла собой довольно узкую низину, обрамлённую по верху зарослями кустов и низкорослых деревьев. Так что всё наилучшим образом подходило для организации хорошей засады. А вы думали, я с тремя десятками буду атаковать две тысячи панцирной конницы поляков, да ещё поддержанной артиллерией и пехотой?
   Да, вы не ошиблись, именно так я и поступил. Правда никто с криками "всех убью, один останусь" из кустов не выбегал, и размахивая оглоблей, не прокладывал улиц и переулков в толпе поляков. Наоборот, эти бандиты своего противника так и не увидели, хотя небольшое сражение и произошло, и окончилось не в их пользу. И всё благодаря Гришке Шаховскому, его золотым рукам и светлой голове.
   В лощине была устроена классическая минная засада. Правда мин у нас было немного, да и уничтожить всех поляков мы не могли, так что пришлось оставить им возможность для отступления. Но и произошедшего хватило для того, чтобы значительно ослабить удар по Старой Руссе и позволить нашим отбиться.
   Когда колонна втянулась в дефиле, сработали мины. Их было всего четыре штуки, но поставлены они были как монки, так что пронёсшийся по поверхности металлический шквал значительно проредил двигающуюся колонну. А потом сверху из кустов ударили гренадёры, и гранаты заставили даже самых отважных поляков бежать. Ну а нам осталось добить выживших, собрать трофеи - оружие, деньги, драгоценности, и уйти не попрощавшись.
   На мой взгляд, хорошая операция, так что будем искать возможность ещё раз поучить поляков русской пословице - не ходил бы ты, баран, за шерстью, не пришлось бы вернуться стриженым.
  
   Конец июля 1609 г., Архангельск, Трубецкой Никита
   Хороший получился кораблик, ничего сказать не могу. Конечно для нас, меня и Васильича, он совсем непривычный - мачты, реи, паруса, но по морю ходит вполне прилично. Правда, ходили мы недалеко, так, по Белому морю немного прошлись, просто для оценки возможностей кораблика. И говорю, он мне понравился. А команда буквально сразу в него влюбилась - ходкий, лёгкий в управлении, манёвренный - каких только комплиментов в его адрес я не услышал.
   Конечно, его нельзя сравнивать с кораблями нашего времени, но на таких судах, и совершались великие путешествия. Достаточно только сказать, что наш коч по своим размерам соответствовал крупнейшему кораблю Колумба, Санта-Марии, на которой тот отправился в своё первое путешествие через Атлантику и открыл, сам того не зная, Америку.
   Как бы то ни было, но у нас появился корабль, на котором мы могли перебраться в Америку. Правда, было искушение пройти не через Атлантику, а вдоль северного побережья страны и выйти сразу на Дальний Восток, но после длительного обсуждения мы с Васильичем от этой мысли отказались, хотя многие поморы постоянно ходят и в Мангазею, и до устья Енисея. Как говорится, уж лучше вы к нам, мы пойдём через Атлантику. Конечно, и этот переход через океан не станет туристическим круизом, но всё же, думаю, окажется легче полярного плавания.
   Во всяком случае, наши планы начинают принимать реальные очертания, и сама идея морского перехода даже мне, отъявленному скептику, уже не кажется маниловщиной. Конечно, всё это в моём понимании по-прежнему остаётся далеко не простой задачей. Мне понятны предстоящие проблемы во время пути, не говоря уже об освоении новых земель, но в целом задачу можно считать выполнимой, пусть и ценой огромных усилий.
   Надо честно признать, что Фёдорыч сумел всех нас заинтересовать настолько, что каждый отдавал реализации проекта все свои силы. Причём все трудились там, где с максимальной эффективностью использовали свои знания и умения, приобретённые в другом времени. Наглядным примером мог служить этот корабль, построенный местными мастерами за полгода. А чтобы это сделать, пришлось создать если не армию, то хорошо вооружённый воинский отряд. И чего это стоило остальным, занятым в осуществлении совместного плана, можно только догадываться, хотя обо всех происходящих событиях, удачах и достижениях знал каждый.
   Прав Иван - война сама себя должна кормить. И как ни странно, этому шебутному удалось воплотить в звонкую монету усилия всех остальных, точнее - создать основу для выполнения общих замыслов. И пусть трофеи, доставшиеся нам в его рейдах, купцы продают с большой скидкой, но тем не менее, у нас есть средства для осуществления своих планов. Вот и сейчас мне предстоит заказать постройку ещё четырёх подобных судов. А чтобы я это мог сделать, там, где-то под Москвой, гремят пушки, взрываются мины и гранаты, и льётся чья-то кровь.
   Правда на первом месте стоит благородная задача спасения земли русской и православной веры, но в конце концов, определяющими аргументами являются военная сила и оружие. И ведь не в первый раз такое происходит, что народу приходится отстаивать право жить по своему выбору. И стоит пройти какому-то совсем небольшому промежутку времени, как появляется очередной борец за истинные демократические ценности и права обделённых, в первую очередь себя лично.
   Эк куда меня занесло, от раздумий о будущих кораблях добрался до геополитики. Ладно, не будем о грустном, как говорится, времена не выбирают, в них живут и умирают. А помирать нам рановато, есть у нас ещё дома дела.
  
   Август 1609 г., Устюжна, Григорий Шаховский
   Как это ни странно, но нашлось решение и по артиллерии. Правда не то, что задумывалось с самого начала, но после длительного обсуждения с Лёвой и местными мастерами мы пришли к взаимопониманию. Мы все забыли, что Устюжна была одним из центров изготовления огнестрельного оружия, в том и числе и пушек. Правда, не таких как в Москве, типа царь-пушки, но вполне подходящих для нас небольших калибров.
   Причём мастера умели делать и нарезные казнозарядные пушки. В первую очередь это были затинные пищали, или по-другому говоря, крепостные ружья, причём были у них и готовые. По сути своей, обычные казнозарядные ружья большого калибра, примерно миллиметров двадцать пять, длиной до полутора метров и весом до двадцати пяти килограммов. Почему такой разброс? А просто разные они, нет на это дело какого-то стандарта.
   И запирался у них ствол при помощи заглушки, вкручиваемой со стороны затвора. То есть стрелок выкручивал заглушку, вкладывал пулю, засыпал порох, закручивал заглушку и о-ля-ля! Гостинец для супротивника готов. И стреляли из этих пищалей на дальность не менее километра, а то и поболе. Фактически, это были не ружья, а мелкокалиберная артиллерия. Нам только оставалось приладить к такому монстру капсюльный замок, и можно курить бамбук.
   После долгих обсуждений с Лёвой такое вооружение для наших кораблей было признано вполне подходящим. Имея на борту не менее десятка таких пищалей, можно было начинать вести стрельбу задолго до того, как противник сумеет подобраться в зону поражения своих самых могучих гладкоствольных пушек. А это расстояние не превышало при самых-самых благоприятных раскладах четырехсот метров. И то подобная дистанция скорее из области фантастики, реальная дальность стрельбы - порядка двухсот метров.
   Так что десяток стрелков при достаточно высокой скорострельности и точной стрельбе могли выбить почти всю команду пирата, находясь при этом в полной безопасности. Вот и Лёва посчитал подобное ведение боевых действий вполне приемлемым вариантом, пообещал, правда, будущим стрелкам очень тяжёлую жизнь. Как говорится, тяжело в учении, легко в бою.
   Но это ещё не всё. Как оказалось, у местных мастеров есть казнозарядные нарезные пищали калибра сорок два миллиметра, их длина составляет две тысячи восемьсот шестьдесят миллиметров, вес сто пятнадцать килограммов. Запирание ствола осуществляется ввинчивающимся винградом, фактически винтовой заглушкой. В нашем понятии, это уже готовая пушка, ничего и делать не надо.
   Если уж быть точным до конца, надо сделать лафет или специальные тумбы. Именно так раньше поступали на флоте для размещения пушек, предназначенных для противоминной артиллерии. И стрелять такая пушка будет не менее чем на три километра. Так что, имея на борту две такие пушки и десяток затинных пищалей, на мой взгляд, можно отбиться от гораздо более сильного противника. И Лёва со мной согласился, но при этом потребовал, чтобы снаряды были начинены порохом.
   Он назвал их гранатами, и по его утверждению, они позволят как пробивать борта, так и уничтожать живую силу противника. Но это в общем-то оказалось сделать достаточно просто, мы использовали уже готовый механизм от обычных гранат, и теперь при ударе снаряда о препятствие он взрывался. Правда, пришлось оснащать его дополнительно предохранительным колпачком и системой безопасности, исключающей подрыв снаряда при погрузках-разгрузках и транспортировке.
   Так что теперь первые пушки и снаряды проходят испытания, но в общем-то результаты удовлетворительные. Работать ещё есть над чем, в частности, пушки надо оснащать противооткатными и возвратными устройствами, сделать зажигательные снаряды, повысить точность стрельбы и устранить ряд других замечаний, но во всяком случае, и эти пушки за счёт своей дальнобойности и скорострельности, а также использования специальных снарядов, способны обеспечить защиту кораблей.
   Вот только со снарядами придётся повозиться, достаточно сложными они оказываются в производстве. И вообще, для нас именно производство становится основной проблемой. Уже готов, если так можно сказать, к серийному выпуску целый ряд нужных изделий, а вот производить их в нужном количестве не получается. И основная причина этого - отсутствие кадров. И дело не в уровне знаний или какой-то специальной подготовке, научить можно любого.
   Но ведь обучать надо тех, кто готов переехать с нами в новые земли. А такие хоть и есть, но их пока немного, так что приходится использовать временных рабочих. Однако хорошо ли, плохо ли, но дело движется. На складе появляются уже капсюльные винтовки, небольшой запас гранат и мин, несмотря на постоянный их расход Ванькой, а также налажено достаточно устойчивое производство пистонов.
   Ничего нового мы пока делать не собираемся. Сейчас наша основная задача - обеспечить защиту каравана во время плавания, а также подготовить оборудование и станки, необходимые для организации производства на новом месте. Там ведь ничего не будет, так что всё приходится продумывать сейчас и готовить заранее. Кроме станков запасаем необходимый инструмент - лопаты, топоры, пилы, посуду и всё такое прочее.
   Да, наверное я лукавлю. Федька Мстиславский начал очень усердно, в любое свободное время, работать над созданием паровой турбины. У них с Мишкой Молчановым идея созрела - создать на основе турбины и генератора источник электроэнергии, а потом передавать её в нужное место к электромоторам. Понятно, что дело нужное, без машины нам никуда, сейчас выручает дизелёк, но Фёдорыч грозился поставить его на корабль, и что мы тогда делать будем? Городить запруду и строить водяную мельницу? Даже не знаю.
   Так что в инициативном порядке у нас начаты работы по электрификации всего и всех. Ладно, посмотрим, что из этого получится. Хотя ничего не могу сказать - идея хорошая и правильная.
  
   Глава 11
  
   Сентябрь 1609 г., Калязин монастырь, Фёдорыч
   Вот уже как год мы живём в этом времени. Нельзя сказать, что всё тихо и спокойно, но слава богу, устроились вполне прилично, да и отношения с местными сложились нормальные. Правда, и произошло это не просто так, и нам пришлось приложить немало усилий, чтобы добиться такого к себе отношения. Сначала оказали помощь в отражении нападения ляхов на Устюжну, затем последовал разгром их отряда, направленного на подавление восстания жителей города, в котором мы приняли непосредственное участие.
   Нам пришлось готовить ополчение, способное победить значительно превосходящие силы поляков и казаков. Но за счёт правильной организации обороны, создания долговременных опорных точек и массированного и необычного использования стрельцов, с этим удалось справиться. А потом вновь созданному ополчению пришлось присоединиться к союзному русско-шведскому войску, создаваемому посланцем царя Василия князем Скопиным-Шуйским. Но давайте я по порядку расскажу о последних событиях.
   В начале мая союзное войско выступило на Торжок. Этому предшествовала операция по освобождению Старой Руссы, где располагался отряд Кернозицкого. На её освобождение был отправлен авангард, состоявший из шведских наёмников и русских добровольцев. Приняв его за основное войско, Кернозицкий отступил и без боя оставил Старую Руссу. Позднее, поняв свою ошибку, пытался захватить её обратно, но потерпев поражение, вынужден был отступить.
   И здесь отличились наши разведчики. Они сумели устроить минную засаду и малыми силами разгромить одну из колонн наступающих поляков, чем способствовали общей победе в схватке за Старую Руссу. Этим своим подвигом они заслужили огромное уважение всего остального войска, в том числе и наёмников, считающих себя чуть ли не лучшими воинами и пришедшими сюда учить воевать глупых варваров.
   Затем было ещё несколько сражений с интервентами, но упомянуть, на мой взгляд, стоит о битве под Торжком, освобождении Твери, расколе союзного войска и победе под Калязином. Но начну по порядку. Мне по большей части, как воеводе одного из отрядов, приходилось больше находиться в окружении князя, так что я был в курсе всех происходящих событий.
   Торжок являлся важным стратегическим пунктом в планах интервентов, именно там планировалось остановить армию Скопина-Шуйского, направляющуюся на освобождение Троице-Сергиевого монастыря и Москвы. Для этого поляки сосредоточили около тринадцати тысяч гусар, казаков, копейщиков и прочих воинов под командованием Зборовского, прибывшего сюда из ставки самозванца. Правда, надо признать, что не все войска смогли принять участие в сражении под Торжком.
   К этому моменту передовые союзные части под командованием Головина и Горна сумели занять городскую крепость и разместить там около трёх тысяч своих войск. Первую атаку на крепость союзники сумели отбить, и хотя интервентам удалось поджечь кремль, стены устояли. Тем временем на помощь авангарду подошли основные войска, и под стенами началось противостояние регулярных войск.
   Первыми атаку начала панцирная польская конница. Надо признать, что не зря её считали едва ли не лучшей в Европе. Удар тяжёлой кавалерии был страшен. Но и шведская пехота не пальцем делана. Этот стремительный бросок был остановлен фалангой пикинёров. Центр союзников устоял, зато полякам удалось расстроить порядки шведско-русской конницы на фланге и потеснить её. Положение союзных войск становилось угрожающим, но его спасли войска авангарда.
   Они ударили из-за стен кремля и заставили остановиться, а затем и развернуться атакующую польскую конницу. В дальнейшем союзные войска благодаря своей стойкости и упорству смогли потеснить войска интервентов, и в конце концов те вынуждены были отступить в Тверь. Таким образом, полякам не удалось остановить движение армии Скопина-Шуйского, и после небольшого переформирования оно было продолжено в сторону Твери.
   В Торжке к союзным войскам присоединилось смоленское ополчение, а также добровольцы из восставших городов - Вязьмы, Торопца и других, вставших на сторону царя Василия. В итоге численность войск князя Скопина-Шуйского увеличилась до восемнадцати тысяч, им противостояло девять тысяч войск интервентов, основу которых составлял пятитысячный отряд конницы Зборовского.
   11 июля союзные войска подошли к Твери. Навязать полякам сражение на открытом месте не удалось, как и выманить их за пределы укреплённых позиций. Тогда сложился план, отвлечь внимание поляков ложной атакой с левого фланга, а потом нанести мощный удар союзной конницей с правого фланга, отсечь врага от города, прижать в Волге и уничтожить. Но как говорится, гладко было на бумаге, да забыли про овраги.
   В первую очередь в ход развития событий вмешалось погода - шёл сильный дождь, порох отсырел, и войска не могли вести стрельбу из огнестрельного оружия. А во-вторых, поляки сумели опрокинуть союзную конницу, та действовала разрозненно, а вот ляхи нанесли опережающий удар, французская и немецкая конница была опрокинута и обратилась в паническое бегство. Спасло положение дел вполне обычное явление - любовь к наживе, мародёрство одних и стойкость других.
   Обратив в бегство союзную конницу, поляки посчитали исход дела решенным, тем более, что они захватили лагерь бежавших наёмников и принялись его грабить. Однако пехота в центре союзного войска и русская конница устояли, и смогли отбросить вражеские войска на исходные позиции. В конце концов всё вернулось к тому, с чего начиналось. Продолжавшийся на следующий день дождь сделал невозможным дальнейшее сражение, и поляки начали праздновать свою победу, решив, что они остановили союзное войско.
   Однако это было далеко не так. Дождавшись прекращения дождя, Скопин-Шуйский перегруппировал свои войска и перед рассветом атаковал противника. Поляки не выдержали такого удара и бежали за Волгу, оставив Тверь. Правда в ней, в кремле, остался небольшой польский гарнизон. Победителям достался богатый лагерь интервентов с большим количеством оружия, снаряжения и прочих ценностей.
   Однако эту победу можно назвать пирровой. Скопин-Шуйский попытался продолжить движение на Москву, но тут взбунтовались наёмники. Они потребовали выплаты задержанного жалования, и не получив его, покинули войско и отправились обратно в Великий Новгород, грабя по пути встречающиеся деревни и насилуя местных девок.
   Причин раскола могло быть несколько, и невыплата жалования явилась лишь поводом. Несмотря на дружеские чувства, возникшие между Скопиным-Шуйским и Делагарди, цели у них были разные, и каждый следовал своему долгу. Князь стремился освободить родную землю от нашествия польско-литовской нечисти, а перед Делагарди его королём была поставлена задача присоединения к Швеции Копорья в соответствии с заключённым договором о взаимопомощи.
   И кроме того, наёмники не привыкли к такой войне, где сражения следуют одно за другим, и легко лишиться своей головы. В Европе такие столкновения происходили достаточно редко, всё по большей части сводилось к манёврам и ведению осадных работ. А эти бешеные варвары постоянно устраивали сражения, а в них так легко лишиться своей головы. Нужно ли что-то подобное цивилизованному человеку?
   В итоге Скопин-Шуйский вынужден был остановить своё движение на Москву, вместо этого он ушёл на Калязин и там начал формировать новое войско. Он рассылал грамоты по всем поморским и поволжским городам, организуя от имени царя Василия сбор ополчения и денежных средств на нужды войска. В общей сложности он провёл здесь около двух месяцев, но к исходу этого срока численность его войск возросла до десяти-двенадцати тысяч человек.
   Правда, большинство составляли необученные крестьяне, и для их подготовки пришлось опять обратиться к Делагарди. Из наёмников остался только отряд Сомме, которому и было поручено обучение вновь набранного земского войска. Мне тоже пришлось съездить в Устюжну и привести ещё один отряд, теперь уже чисто стрелков с огнестрельным оружием под командованием Лёвы.
   И там же, в Устюжне, у меня состоялся интересный разговор с Савелием, возглавлявшим местное, избранное вечем, самоуправление. Я немного задержался после обсуждения отправки ополчения на помощь князю, и мы оказались в комнате одни с Савелием.
   - Михаил Фёдорович, - спросил он меня, - так ты точно намереваешься отправиться на поиски новой дороги в твою страну?
   - Да, друже. И если не сумею найти её, то попробую начать жить на новом месте по нашим обычаям и законам. И какие они, ты примерно уже знаешь, тем более мне известно, что ты очень пристально наблюдаешь за нами.
   - Я и не делаю из этого секрета, уж больно любопытная у вас компания, и обычаи ваши порой сильно отличаются от наших. Но ничего дьявольского или противного нашей вере у вас нет. Вот мне и стало любопытно, где же так живут люди, а особенно - чем может закончиться эта история. И отношения у вас необычные, не говоря про знания и умения.
   - Ничего не поделаешь, Савелий. У каждого свой путь в этой жизни. Сейчас мы попали к вам, но жить мы хотим по-своему. Как привыкли. И хотя нас здесь никто не обижает, но думаю, что это только пока. Появится здесь какой-нибудь московский боярин и установит свои правила. А после того, как мы его убьём, места на этой земле для нас не будет. И все забудут, что именно благодаря нам, нашему умению и оружию все остались живы.
   - Да, возможно ты и прав. Это сейчас, пока идёт война с иноземцами, люди стараются не обращать слишком пристальное внимание на всё им непривычное, тем более, если оно помогает им справиться с бедой. А вот в мирное время всё может измениться.
   - Вот поэтому мы и хотим, пока есть такая возможность, найти место, где сможем жить как нам хочется и не бояться чужих взглядов.
   - Мы уже говорили с тобой об этом, вот и хочу спросить - а если я попрошу тебя взять меня с собой, да причём не одного, а обещаю набрать ещё желающих переселиться за море?
   - Ты знаешь, друже, буду только рад. Но и тебе, и другим желающим присоединиться к нам поставлю непременное условие - жить по нашим обычаям и законам.
   - От веры своей никто отказываться не станет, мы и сейчас по большей части за неё и воюем.
   - А я не говорю об отказе от своей веры, наоборот, буду рад, если с нами отправится кто-то из священников. Речь идёт об обычной жизни, работе, отношениях между мужчиной и женщиной, воспитании детей, да и многом другом, что я тебе объясняю, сам всё понимаешь.
   - В таком случае, думаю, что найдутся желающие на переезд, я даже сейчас готов назвать некоторых.
   - Тогда давай считать, что мы с тобой договорились. Ты едешь с нами и будешь, ну пусть старшим над всеми присоединившимися. Согласен?
   - Согласен, Фёдорыч.
   - Ну вот и отлично, тогда сразу возьми на себя набор людей, готовых отправиться с нами за море и организацию караванов в Архангельск. Мне тут письмо пришло оттуда, уже один корабль построили и испытали, так что следующей весной нам надо отправляться в путь. Надеюсь, за это время князь сумеет одолеть ворогов, освободит Москву, и на трон сядет законный и единственный царь земли русской. А после этого для нас и настанет пора отправляться в путь.
   И постарайся набрать больше мастеров и других таких же людей, ведь если придётся начинать жить на новом месте, а я думаю, так оно скорее всего и будет, то всё необходимое для жизни придётся делать самим. Сразу говорю, я рассчитываю на две, ну самое большее три сотни переселенцев. Взял бы больше, но тогда долгое время, не менее месяца, придётся жить очень стеснённо, места на кораблях мало, и организовать приемлемые условия для путешествия будет невозможно.
   - Ладно, разберёмся, сначала определимся, чего люди хотят, а потом их и спросим, какую цену они готовы заплатить. Так что считай, что мы договорились, я тоже еду с тобой за море, буду своими глазами смотреть, какая она, новая жизнь.
   - Я рад этому, друже. Но за дела твои спрошу строго, так что начинай уже сейчас готовить караваны в Архангельск, за зиму мы все должны туда перебраться. Не будем с переездом тянуть, кто его знает, что там впереди нас ждёт. И хорошо бы получить одобрение церкви на переселение, ну грамоту там какую-нибудь, и присоединение к нам православного священника. Людям будет гораздо спокойней.
   - Не журись, Фёдорыч, я об этом позабочусь.
   О состоявшемся разговоре я уведомил всех наших, остающихся в городе, предупредил их о подготовке к переезду на новое место и начале сборов, озадачил созданием запасов всего необходимого для организации жизни на новом месте. Так что можно считать, что процесс переезда в Америку выходит на финишную прямую. Посчитав, что всё нужное для этого со своей стороны я сделал, и передав заботу о текущих делах Савелию и Ольге Воротынской, отправился с ополчением в армию князя.
   А вот там дела обстояли не очень благостно. Поляки узнали о расколе у союзников и решили уничтожить остатки так ненавистного им войска. Для этого двенадцатитысячный отряд Яна Сапеги, осаждавший Троице-Сергиев монастырь, оставив там минимум войск для поддержания окружения, отправился на соединение с разбитыми отрядами Зборовского с целью ликвидации совместными усилиями ослабленного войска Скопина-Шуйского. У поляков было преимущество в кавалерии, у русских - в пехоте.
   Общая численность войск противников при этом оказалась примерно равной, и решающим стало воинское мастерство командующих. А началось всё с того, что русской коннице притворным отступлением удалось заманить польскую кавалерию на топкое место на берегу реки Жабни. Когда поляки завязли в грязи, по ним с двух сторон ударила русская конница, в результате чего интервенты понесли большие потери, а те, кому удалось выжить, бежали к основным силам.
   А вот дальше началось самое интересное. Скопин-Шуйский практически повторил тактику, применённую нами при обороне Устюжны. Или наоборот, мы использовали его наработки, воспользовавшись знанием истории. Хотя по большому счёту, это тактика гуситов, применяемая ими во время своего восстания. Но не в этом суть дела.
   Князь использовал полевые укрепления, своеобразные острожки, в которых укрывалась пехота и плотным ружейным огнём сдерживала поляков, не давая им приблизиться. Как отмечали впоследствии историки, именно такой подход был фирменным стилем ведения боевых действий князем Скопиным-Шуйским. У короля Фридриха I фирменным приёмом была косая атака, у Наполеона I - использование пушек, а вот Скопин-Шуйский широко использовал полевые укрепления для организации из них плотного пушечно-ружейного огня.
   Никакие меры и ухищрения, принимаемые поляками, не давали результатов. Ни притворное отступление в надежде выманить пехоту из укрепления. Ни попытка обходного манёвра и удара в спину. Это оказалось ожидаемо, и атакующих поляков встретила русская пехота в очередном полевом укреплении.
   Надо было видеть довольные лица моих братьев, восхищавшихся действиями князя, противопоставившего непрерывным атакам Сапеги упорную оборону на заранее подготовленных позициях. А затем, измотав в течение дня в безрезультатных атаках поляков и значительно их обескровив, войска Скопина-Шуйского перешли в контратаку и разгромили интервентов. Преследование разбитого противника продолжалось на протяжении пятнадцати вёрст.
   Этой победой над одним из сильнейших и жестоких польских командиров князь подтвердил свой воинский талант, поставил всех перед фактом появления у русских отличной армии, способной в одиночку справиться с самым сильным противником и вогнал в уныние тушинский двор и всех, поддерживающих самозванца, вселив заодно и надежды в русских.
  
   Сентябрь 1609 г., Устюжна, Ксения Романова
   Я вам что, старик Хоттабыч? Мол, мне достаточно выдернуть волосок из ... причёски, произнести волшебное слово "бумбамбарабутан" и появится бездымный порох? Да я скорее лысой стану и для этого никакая эпиляция не потребуется, прежде чем на столе будет лежать так ожидаемая ваша манна небесная. Чувствуются за таким пожеланием замыслы Лёвушки, чувствуются. И ты, Ванечка, за это ответишь.
   Думаешь, сбежал на войну и тебя не достать? Сволочь ты, ох какая сволочь, ну как мне без тебя жить? Ты только выживи, вернись, ждать буду и всё прощу. Да и порох я вам сделаю, только вернись живой, сволочь ты, Ванька, жить без тебя не могу, да когда же такое издевательство кончится? Почему все люди как люди, Ванечка, а тебе обязательно на войну надо. А может за это я тебя и люблю?
   Да и деверь хорош, нет бы Ваньку с собой взять, пожалеть бедную женщину, ан нет, он тоже всё о войне думает. Все мужики козлы, все! И что же мне теперь делать, опять ждать? Да я с ума сойду, ожидаючи. Ой лишенько-лихо, прости меня, господи, за язык мой и слова глупые, только пусть миленький мой цел останется и невредим, всё стерплю, пусть только живой будет.
  
   Сентябрь, 1609 г., Устюжна, Ольга Воротынская
   Даже не знаю, за что хвататься. Ладно, ещё мне не надо мастерскими и производствами заниматься, технари сами об этом позаботятся. А вот обо всём, нужном для жизни на новом месте и в долгом путешествии, думать придётся самой. Хорошо, хоть не одной, и есть с кем посоветоваться, Антонина во многих экспедициях была, да и сама ими руководила, подскажет если что.
   В сегодняшнем бедламе радует одно - приближается дорога в новое место. И пусть я не люблю дороги, пусть нам и здесь живётся неплохо, но нет ощущения, что тут свой дом. Как-то все временно, зыбко и может растаять как туман под лучами солнца. И всё из-за консервативности местных обычаев и привычек. Никто уже, правда, этим в открытую не возмущается, но видно же, как местные относятся к тому, как ведут себя наши бабы, как пользуются теми же правами, что мужики, и держат себя с ними на равных.
   Не может добром закончиться такое необычное поведение. Вот из-за этого и возникает чувство призрачности сегодняшней жизни. Не живут тут люди, как принято в нашем времени, и не простят другим такого поведения. Сейчас вон Маринку Мнишек проклинают, за дело, надо сказать, нечего глумиться над верой отцов и предков, но ведь и наше поведение в обычной жизни можно рассматривать как пренебрежение местными обычаями и законами.
   Нет, прав Фёдорыч, однозначно прав. Своё место надо искать, чтобы там и жить, как привыкли, и не смотреть по сторонам, ожидая беды с любой стороны. Ехать пора, засиделись мы тут. Пора свой дом строить, хватит чужие спасать.
  
   Глава 12
   Декабрь 1609 г., Архангельск, Трубецкой
   Ну, теперь и конец нашей с Васильичем ссылки в эти места виден, вон стоят на стапелях четыре коча, скоро можно ожидать прибытия первых переселенцев. Фёдорыч писал, что подготовку они ведут давно, пойдут не менее чем двумя караванами. Все колонисты будут передвигаться в составе торговых караванов, курсирующих между Архангельском и Вологдой. Ожидаем мы их с самым первым, и скорее всего, с одним из последних, что пойдут по льду. Как Фёдорыч говорит, до последнего будут работать станки и люди, изготавливающие оружие и боеприпасы.
   С первым караваном придут все, кто не занят на производстве, а также те, кто согласился на переселение, доставят запасы и всё нажитое, кроме станков. Мастера должны привезти их с последним караваном. И сам, Фёдорыч, кстати, тоже прибудет вместе с ними. А может быть, и с первым караваном, после того, как вскроется Северная Двина. Так что по весне, скорее всего даже с началом лета, нам надо готовиться к отплытию.
   Маршрут мы с Васильичем уже давно разработали - сначала пойдём вдоль Скандинавского полуострова, потом наш путь будет лежать мимо Исландии к южной оконечности Гренландии. Обогнув её с юга, пересечём Девисов пролив и выйдем к Гудзонову заливу.
   А потом будем спускаться на юг вдоль побережья Америки. Пока нашей целью на первом этапе является Миссисипи, по нашим замыслам и имеющимся историческим сведениям, там можно выкупить земли, и они по большому счету никому не нужны, трудно в тех местах сейчас жить. Там есть нефть, под боком река, пересекающая чуть ли не всю будущую пиндосию и позволяющая по ней поддерживать отношения с многочисленными индейскими племенами.
   В общем, планов громадьё, но ими придётся заниматься потом, в своё время. А сейчас вот они, текущие планы - стоят на стапелях и ждут, когда смогут поднять свои паруса и отправиться в далёкий полёт за море.
  
   Январь 1610 г., Александровская слобода, Фёдорыч
   Здесь у нас сейчас образовался своеобразный центр сопротивления земли русской. Сюда шли подкрепления войску Скопина-Шуйского, сюда же пришла низовая рать Шереметева, и именно отсюда отправлялись русские отряды громить интервентов. Но не всё обстояло так хорошо, как нам того хотелось. И хотя блокада Москвы была прорвана, а поступление продовольствия и припасов к тушинцам из северных районов прекращено, сил у поляков оставалось достаточно, чтобы разгромить любого противника.
   Правда, шестнадцатимесячная осада Троице-Сергиевской лавры была снята, в нескольких сражениях оказались значительно потрёпаны самые сильные среди поляков отряды Сапеги и Лисовского, но тем не менее, война ещё далеко не закончена. Тем более, что сам польский король открыто объявил о защите угнетённых и обиженных на русских землях, вторгся на наши территории и осадил Смоленск.
   Но страна жила и сопротивлялась, тем более, что патриарх Гермоген, вот действительно мужественный человек, призвал весь русский народ объединить свои усилия и изгнать ненавистных поляков. И это воззвание придало дополнительные силы и так набирающему обороты сопротивлению. Сам Лжедмитрий бежал из тушинского лагеря и сейчас укрывался в Калуге, теперь самозванцу приходилось воевать на две стороны - и против русских, и против поляков.
   Вот такая непростая обстановка сложилась к этому моменту в стране. Царь Василий, уже практически потерявший управление, но остающийся самодержцем, нашёл деньги, заплатил наёмникам и отдал им ещё один русский город. Так что теперь по приказу шведского короля к войску Скопина-Шуйского опять присоединился Делагарди со своими наёмниками. Правда, теперь это не играло той роли, как в первом союзном войске. Тогда основной силой были именно шведы, сейчас они составляли незначительную часть сил русских.
   И фигура народного любимца, освободителя русских земель от проклятых иноземцев, князя Скопина-Шуйского чуть ли не открыто выдвигалась простыми людьми на место царя вместо бездетного и старого Василия Шуйского. Об этом говорили многие, но сам князь держался в стороне от подобных бесед и оставался верен правителю.
   Так что ситуация складывалась далеко не простой и ожидать можно было всего. Нам пора было уже уходить на север, но не хотелось получить клеймо дезертира, да и не поняли бы меня многие, если уйти в самый решающий момент. Но и тянуть с этим слишком долго становилось опасным, по мере ослабления угрозы со стороны поляков начинали громче звучать недовольные голоса о слишком вольном поведении наших отрядов, большой добыче и независимости от местных воевод.
   И былые воинские заслуги отступали не то что на второй, а глубоко на задний план. Неуютно становилось тут, как только впереди замаячили должности и доходы, а возможность сложить голову стала гораздо меньше, нашлось немало желающих подняться повыше, а для этого очень хорошо подходила голова любого соратника князя, простого и чистого душой человека, не замечающего поднявшейся вокруг него мути.
   Чтобы как-то прояснить ситуацию, я решил ещё раз переговорить с нашим историком, знатоком прошедших времён, Воротынским Иван Михайловичем.
   - Иван Михайлович, присаживайся, разговор у нас с тобой будет долгий и обстоятельный. Не переживай, не потребуется от тебя ничего особенного, расскажи мне, что там было в нашей реальной истории в это время.
   - Конечно расскажу, Фёдорыч, но вот насколько точно всё, что было раньше, воплотится сейчас, гарантий тебе никто не даст.
   - Ну это дело понятное, расклад хоть и одинаковый, да вот ходить можно по-разному. А может быть, мы и сами посодействуем иному развитию ситуации.
   - Как это?
   - Ты, Михалыч, не отвлекайся, не забивай голову глупыми мыслями, а давай рассказывай, что было в реальности.
   - Ну слушай. Здесь, в Александровской слободе Скопин-Шуйский простоит достаточно долго. Он понимает, что его армия - это единственное, что в данный момент московское, русское государство может противопоставить всем внутренним и внешним врагам. Я не буду тебе пересказывать все битвы и походы, но их оказалось достаточно много.
   И хоть войско князя не могло похвастаться хорошей подготовкой, но всё равно оно одерживало больше побед, чем терпело поражений. Тем более, поражения терпели отдельные отряды отдельных воевод, а сам Скопин-Шуйский постоянно побеждал. Его излюбленную тактику - острожки и полевые укрепления, из которых пехота вела плотный огонь, ты знаешь. А найти, что ей противопоставить, поляки не смогли и терпели поражение за поражением.
   Были освобождены многие города, Переяславль-Залеский, Дмитров, Суздаль, Ростов и многие другие. Фактически к весне поляки были выдавлены в южные земли, и всё стало походить на костёр, в котором открытого пламени уже нет, но под верхним слоем пепла лежат раскалённые угли. Слишком много оказалось недовольных русским правлением богатыми землями, особенно на юге.
   Однако находились и те, кто считал именно Василия Шуйского виновным во всём произошедшем, тем более, он был стар и оставался бездетным. И многие пророчили его преемником именно князя Скопина-Шуйского, сумевшего, пока хоть и не до конца, но освободить русскую землю и пользующегося всеобщей любовью со стороны простого народа. Среди бояр, конечно, мнение было совсем иное, каждый из них видел на троне только себя, но никак не другого. Особенно ненавидели молодого князя братья Василия Шуйского, уже сами примеряющие на себя царскую корону после смерти своего бездетного брата.
   Историки выдвигали много версий и объяснений произошедшего, но пожалуй, самой реалистичной была следующая. В марте месяце, если память мне не изменяет, двенадцатого числа, Скопин-Шуйский вступил в Москву как её освободитель, и многие из его воинов отправились на отдых по домам до весны, а часть войска осталась в Александровской слободе.
   Москва встречала победителей хлебом-солью, в церквях шли благодарственные молебны, и всюду радостные толпы народа благодарили своих освободителей. По Москве покатилась череда пиров, на которых непременно должен был присутствовать Михаил Васильевич.
   Его чествовал царь и прочие приближённые лица, но враги князя донесли Василию, что готовится переворот, аналогичный тому, что в своё время устроил сам Шуйский, свергая Лжедмитрия I, целью которого будет посадить на царский трон его племянника, Скопина-Шуйского. Вдохновителем и организатором переворота является рязанский воевода Прокопий Ляпунов. И хоть это был явный навет, и Михаил Васильевич смог оправдаться, но осадочек остался.
   Насколько причастен ко всему произошедшему в дальнейшем Василий Шуйский, точно установить не удалось, но виновны были его ближайшие родственники, в первую очередь жена брата Екатерина Шуйская, которая уже примеряла на себя царскую корону, и вот на пути к её цели стал молодой князь. Эта женщина, по слухам, являлась опытной отравительницей, решавшей подобным способом многие свои проблемы.
   И на одном из пиров в доме князя Воротынского она, как крёстная мать княжича, по поводу крестин которого и проводился пир, поднесла Скопину-Шуйскому чару с мёдом. Отравленную. Это случилось двадцать третьего апреля 1610 года. И через несколько дней Михаил Васильевич умер в жестоких мучениях. Саму отравительницу впоследствии растерзали, но это уже ничего изменить не могло. Ранее непобедимая русская армия под командованием братьев царя терпела поражения и разбегалась. Над страной опять нависла угроза потери независимости.
   А дальше пошёл полный беспредел. Василия Шуйского в конце концов заставили отречься от престола, и бояре, не найдя достойного претендента и не желая допускать до трона кого-то другого, начали переговоры с польским королём Сигизмундом о призыве его сына Владислава на царский трон. Расчёт был простой - молодой королевич на троне будет выполнять всё, что ему скажут опытные бояре. Но и здесь не удалось договориться, по мнению Сигизмунда, русская земля через некоторое время достанется не сыну, а ему самому, причём на его условиях, а не тех, что пытались навязать русские бояре.
   В итоге в стране установился хаос. Полякам удалось занять Москву, их король осаждал Смоленск, а в стране начался очередной разгул смуты. Роль какого-то правительства пытались играть бояре, установив свое правление, так называемую семибоярщину. Описывать в подробностях хронологию событий и творящиеся безобразия достаточно трудно, да и нет в этом особой нужды.
   Борьба шла между сторонниками польского правления, последователями Лжедмитрия, русским народом, боярами и всеми, кто имел хоть какую-то силу, пытаясь разными способами захватить престол. В итоге для борьбы с этим беспределом русскими патриотами было организовано сначала первое, а потом и второе народное ополчение. И если первое было в итоге развалено изнутри боярами и сторонниками Лжедмитрия, то второе, под руководством Минина и Пожарского, освободило Москву и добилось проведения Земского Собора, на котором царём был избран Михаил Романов.
   По общему мнению, династия Романовых правила триста лет, хотя уже через несколько поколений Россией фактически управляла династия Голштейн-Готторп. Вот чем закончилось это время, названное предками Смутой.
   - Да, Михалыч, я конечно многое из сказанного тобой знал, но вот в таком виде это производит сильное впечатление. Выходит, смерть Скопина-Шуйского, которого и можно рассматривать одним из последних достойных русских претендентов на царский трон, повернула историю страны на тот путь, который мы знаем. А как оно было бы при другом раскладе, никто не знает.
   - Не совсем так, но близко к истине. Правда, настоящие Романовы тоже немало сделали для России, вспомни хотя бы Петра I, но вот длилось это правление истинных Романовых не слишком долго. Как посчитали историки, в последнем русском императоре Николае II была одна сто двадцать восьмая русской крови. И если бы Скопин-Шуйский занял царский престол, неизвестно, каким бы оказался дальнейший путь России. И кстати, Василий Шуйский был потомком Рюриковичей.
   Долго я ещё обдумывал всё сказанное Михалычем, и всё больше крепла во мне уверенность, что наилучший выбор - оказаться подальше от этих пауков. Но в то же время и оставлять всё как есть, будет неправильным. И хотя я не имею реальных возможностей повлиять каким-либо образом на принятие решений, но и маленький камешек, попавшийся под колесо, может оказать значительное влияние на ход дальнейших событий.
  
   Конец апреля 1610 г., Александровская слобода, Иван Романов
   - Ходу, братья, ходу, - крикнул я и ожёг коня плетью. - Не задерживаемся, уходим!
   Это была, пожалуй, наша завершающая операция на русской земле. Нам предстояла дальняя дорога через Атлантику в Америку, но мы не могли уйти просто так, зная, что русских людей впереди ждут неисчислимые страдания и мучения. И мы предоставили им шанс самим выбрать свою судьбу - смуту и польскую интервенцию или выбор нового царя. А уж что люди решат - не нам перерешивать.
   Как нам рассказывал Михалыч, знаток истории и наш летописец, всё так и произошло. Было несколько сражений с Сапегой, были манёвры и контрманёвры, но в итоге поляков оттеснили от Москвы, и в конце концов князь Скопин-Шуский вошёл в город. Про встречу и чествование победителей рассказывать нечего, все, в том числе царь и простой народ, были рады окончанию осады и возврату к мирной жизни.
   Конечно, она оказалась далека от прежней, но врага изгнали, возобновился подвоз продовольствия, и цены значительно снизились, что не могло не радовать всех обывателей. Князь начал частично распускать войско, предоставив ему возможность отдохнуть до весны, когда планировалось наступление на Смоленск. Воспользовавшись этим и получив дополнительно разрешение от Скопина-Шуйского, наши ополченцы отправились домой.
   За время войны часть людей приняла решение остаться с нами и переселиться за море. Таких было около полутора десятков среди обычных ополченцев и почти три десятка среди моих разведчиков. Все согласившиеся были молодыми и по тем или иным причинам одинокими мужиками, не старше двадцати пяти лет, которых ничего не держало в этих местах, но прельщали возможности увидеть новые земли, и хорошие деньги, которые им удалось заработать на войне.
   Так что можно сказать, небольшой отряд воинов, причём опытных и побывавших не в одном сражении, у нас был. А с учётом того оружия, что подготовил для нас Гришка, эти бойцы являлись немалой силой. Так что основная часть ополчения ушла на Устюжну, почти все добровольцы вместе с Левой и Мишаней ушли на Вологду, где собирались дождаться меня с моим десятком, оставшимся доделать незавершённое дело.
   Для него были отобраны самые лучшие бойцы, и у меня с ними состоялся такой разговор.
   - Слушайте меня внимательно, воины, и решите сами, на чьей вы стороне. Мы много с вами воевали под командованием князя Михаила Васильевича, все вы знаете, что наши победы одержаны по большей части благодаря его воинскому таланту. И хоть он молод, но как старый лис способен обмануть любого пса, так и князь не раз оставлял в дураках всех польских воевод. Армия, народ его любит, и уже раздаются голоса, что именно он должен стать правителем государства после смерти бездетного царя Василия.
   И многим из бояр это не нравится, в первую очередь братьям Василия. Верный человечек прознал и сообщил, что готовится злодейство. Надумали царские братья отравить Михаила Васильевича, и сделать это взялась Катька Шуйская, жена Дмитрия. Завтра должен состояться пир у князя Воротынского, и там она поднесёт Михаилу Васильевичу чашу отравленного мёда.
   После этих слов все бойцы зашумели, призывая проклятия на голову отравительницы и её братьев, самого царя, и собираясь бежать на улицу поднимать народ и спасать любимого полководца.
   - Тихо, кто давал команду шуметь! Никто из нас не хочет смерти Михаила Васильевича, но защитить его тут, в Москве, никому не удастся, слишком много здесь у него врагов и недоброжелателей. А вот в Александровской слободе, среди верного ему войска, он будет в безопасности. Уговорить его переехать не получается, так что нам придётся доставить туда князя против его воли.
   И вот для этого я вас и собрал. А если мы этого не сделаем, то Михаил Васильевич умрёт. Именно нам с вами предстоит незаметно похитить князя, доставить его в Александровскую слободу и скрытно уйти, не привлекая к себе внимания. Так вы готовы помочь спасти князя?
   Одобрительный гул голосов стал мне ответом. И после этого я объяснил свой план. Завтра Михаил Васильевич должен быть на пиру у князя Воротынского, и там его задумала опоить отравленным мёдом Катька Шуйская. Вот я и предполагал похитить Скопина-Шуйского по пути на пир, а для отвлечения общего внимания устроить пожар в усадьбе Воротынского, и пользуясь поднявшейся суматохой, вывезти в бессознательном состоянии Михаила Васильевича в Александровскую слободу.
   Самое трудное было захватить князя. Он воин, и далеко не из слабых, его рост под два метра и огромная физическая сила делали этот процесс достаточно затруднительным, но как говорится, безвыходных положений не бывает.
   - Едут, командир, - пришёл доклад от выдвинувшегося вперёд наблюдателя.
   - Всё орлы, как только подъедут к проулку, начинаем. Я свистну.
   Кавалькада из пяти всадников, один из которых, в богатой епанче, ехал немного впереди остальных, двигалась достаточно уверенно и спокойно. Когда первый из них поравнялся с проулком, я свистнул, и тотчас на проезжих налетела толпа неизвестных всадников, отделив переднего конного от остальных. На князя, а это был он, накинули куль из дерюги, буквально спеленавший его, выхватили из седла, и перекинув на заводную лошадь, неизвестные умчались прочь. Остальных сопровождающих нападающие просто повалили на землю, порезали сбрую на лошадях и скрылись в переулке.
   В то же время не менее интересные события происходили около усадьбы князя Воротынского. Два всадника, проезжая мимо высоко забора, немного задержались, и после небольшой заминки через забор улетел какой-то непонятный предмет. Как только это было сделано, всадники пустились в галоп и скрылись в ближайшем переулке.
   А непонятный предмет оказался коктейлем Молотова, только вместо бутылок были глиняные горшки, а вместо бензина - масло. Но и такая замена компонентов сработала как надо - во дворе усадьбы начался пожар, возникла суматоха, постепенно распространяющаяся на значительную часть города. А как же иначе, Москва была деревянная, и от одного пожара мог сгореть весь город.
   А дальше была только бешеная скачка, запалённый хрип лошадей и мелькание деревьев, деревень и весей вдоль дороги. Князь лежал в возке, по-прежнему в дерюжном куле и обвязанный дополнительно веревкой. Перед самой Александровой слободой наш отряд сбавил скорость, и я обратился к Михаилу Васильевичу.
   - Послушай меня, князь, и многое тебе станет ясно. Мы друг друга не знаем, но я должен помочь земле русской по воле пославших меня старцев. Было мне видение, что спасти ты должен её от врагов поганых и нашествия чужеземцев и инородцев. В этом же видении святые старцы поручили мне спасти тебя от смерти неминуемой на пиру у князя Воротынского, где Катька Шуйская, жена Дмитрия, уже подготовила отравленную чару мёда.
   Не дали силы небесные свершиться непоправимому, вмешавшись в ход событий. Всё, что будет сказано - не мои слова, а повеление святых старцев. Нельзя тебе сейчас находиться в Москве или вблизи царя, должен ты быть постоянно при войске своём, и как можно быстрее освободить землю русскую от польско-литовской нечисти. И только после того, как последний вторгнувшийся на нашу землю враг будет уничтожен, можешь считать себя свободным от возложенного долга.
   И не пытайся судить народ русский, если решит он поручить тебе обязанность хранить и защищать нашу землю. Не противься его воле и послужи ему, как и вере нашей православной. Ты нас не знаешь, и не ищи, сказать мне больше нечего, да и незачем, всё нужное уже сказано. Верёвки мы ослабим, ты легко сможешь освободиться от наложенных пут. Оружие впереди сложено, конь сзади привязан, перед тобой Александровская слобода, где ждёт войско верное. Служи земле русской и вере православной. А нас не ищи, велели старцы оставить тебя в неведении, кто помог тебе в трудную минуту. Прощай князь.
   Немного отъехав от возка с Михаилом Васильевичем, я и скомандовал:
   - Ходу, братья, ходу! Не задерживаемся, уходим!
   Нас ждала дорога на Вологду, а там ладья с братьями и путь за океан, в Америку.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   84
  
  
  
  
Оценка: 4.34*16  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"