--
Все, - сказал Вальтер, зафиксировав штурвал и взлетая над креслом. - Полчаса назад я попрощался с "Ритмом". Зона досягаемости Станции - примерно через час. Посматривай!..
--
Кого ты учишь, парень? - почти ласково осведомился Виктор, аккуратно подтягиваясь за подлокотники. - Спи спокойно, пока я на вахте...
Вальтер сдвинул мембрану и вплыл в жилой отсек капсулы, иначе называемый "Залом ожидания". Подвесная койка и маленький столик составляли почти все его убранство.
Вальтер приблизился к единственному маленькому ококшечку и, держась за леер, заглянул в него. За ним, затмевая звезды, ровным серебристым светом сияла Луна. Они приближались к ней с каждой минутой. Половина пути была уже позади. Через шесть с половиной часов они приземлятся около Станции.
Вальтер привязался к кровати, проверил кислород скафандра, завел будильник. Приученный ко всему, тренированный мозг заснул почти мгновенно.
Он уже заметил, что лучше всего, как это ни странно, ему спится именно на околоземной орбите. И сегодня ему снилось что-то очень хорошее. Но запомнилось только одно: они с Аней вдвоем идут по шумной улице и смотрят друг на друга. Вокруг много людей, но им никто не нужен, кроме них самих. Он хочет сказать Ане, как любит ее, но почему-то не может этого сделать...
Он проснулся от внезапного толчка и почувствовал, как тяжелеет тело. Перегрузки увеличивались. Что-то случилось!..
...Виктор вел капсулу и медлительно раздумывал о своей почти уже прожитой, совсем не маленькой, 45-летней жизни. Конечно, сорок пять - не такой уж большой возраст, но для космонавта - это предел. Да и сколько же можно!.. Виктор снова вспомнил все, что было. Пять рейсов еще на одноразовых, дважды - на "Снеге", теперь вот шесть леток к Луне, туда и обратно. Пора на покой, пора. Это один из последних его полетов.
Он задумался о том, чем можно заняться на Земле. Пожалуй, лучше всего учителем. Учителем физики. Виктор улыбнулся. "Земля с высоты космического полета". Неплохо звучит!
И еще нужно обязательно встретиться с Аллой...Она помнит его. Последнее ее письмо сейчас у него в кармане. Он тоже писал ей. "Черт, а ведь надо было бы чаще!" - подумал он. Теперь, когда дети выросли, они могут пожить только друг для друга...
--
Говорит Станция! - раздалось в наушниках. - Станция вызывает "Озон". "Озон", ответьте!
--
Говорит "Озон", - откликнулся Виктор. - Говорит "Озон". Следую к месту посадки. Посадка через пять часов двадцать восемь минут. На борту порядок. Прием.
--
Станция приветствует "Дабл Вэ". Здравствуй, Виктор! Это Иван. Значит, снова вы? Прием.
--
Мы, мы. Как у вас дела? Прием.
--
Порядок. Коля фотографирует звезды. Я готовлю угощение. Как твой напарник? Прием.
--
Спит, что ему еще делать. Вахту оттарабанил и спит. Прием.
--
Я слышал, что из него может выйти толк. Большой толк. Прием.
--
Кто тебе это сказал? Прием.
--
Сам шеф. Прием.
--
На этот раз шеф ошибся. Слишком он земной. И собирается жениться. Те, кто рано женится, в космосе не задерживаются. За очень редким исключением. Прием.
--
Может быть, и так. Почту по дороге не растеряли? Прием.
--
Все в целости и сохранности. Да, я хотел тебя обрадовать. Прием.
--
Держись за стул! Перед нашим отлетом на "Ритме" было получено видео с Земли. Только что подписано соглашение об организации под эгидой ООН Международной Лунной эскадры. К нам присоединились Штаты, Англия, Франция, Китай, Индия. Ведутся переговоры с другими странами. Ну как ? Прием.
--
Да...Какой сегодня день...на Земле? Прием.
--
Четырнадцатое февраля. Прием.
--
Четырнадцатое февраля 200... года. Это великий день, Витя. И мы обязательно выпьем за этот день. Прием.
--
Выпьем сегодня же. Давай разливай бражку по фляжкам! Как насчет Марса? Прием.
--
Не понял, повтори. Прием.
--
На конкурс к Марсу не собираешься подавать? Ты ведь еще не старый? Прием.
--
Неужели пора? Прием.
--
Да, теперь уже наверняка. Теперь это дело нескольких лет. Эскадра - первый шаг к этому, Ваня. Так что мой горячий привет марсианам. Прием.
--
А ты? Уходишь? Прием.
--
Ухожу. Я свое отлетал. Поживу как нормальный человек. Угощение не пригорит? Прием.
--
Да, верно. До связи.
--
До связи.
Наушники умолкли. Виктор посмотрел на часы и отметил, что через двенадцать минут должны включиться коррекционные микродвигатели.
Через двенадцать минут микродвигатели не включились...
Виктор сначала не поверил этому, а потом с пугающей безнадежностью осознал то, что должно было случиться: при той скорости, которую они имели - 7950 м\с - через 20 минут они должны были врезаться в поверхность Луны. Тогда он приготовился к перегрузкам, нажал кнопку тормозных двигателей и вызвал Станцию.
--
Говорит Станция. Что случилось? Прием.
--
Говорит "Озон". Отказали коррекционные. Врубил ТДУ. Но даже если выгорит все топливо, у нас будет где-то восемьсот метров в секунду. Этого вполне хватит, чтобы разбиться в лепешку. Прием.
--
Не сможешь ли удержаться на стационарной орбите? Прием.
--
Нет, угол слишком крутой. Прием.
--
Через какое время это произойдет? Прием.
--
Через три часа восемнадцать минут. Прием.
--
Где? Прием.
--
Квадрат 42, Море Дождей. Прием.
--
Это около семисот километров от нас. Мы не сможем ничего сделать. Только "Ритм"... Что можешь предложить ты? Прием.
--
Есть только одна возможность: аварийное катапультирование двигателя вместе с Вальтером. Если повезет, может быть, он и спасется. Прием.
--
А ты? Прием.
--
Я останусь на борту. Прием.
--
Понял. Я сейчас же вызываю "Ритм", чтобы они отправили еще одну капсулу в этот квадрат. Через пять минут вызову тебя. До связи...
--
"Дабл Вэ", здесь Станция. Капсула стартует через пять минут. Там один пилот, горючее и кислород. Она должна успеть. Прием.
--
Спасибо, Иван. Ты хорошо слышишь меня? Прием.
--
Да, конечно, слышу, Виктор. Прием.
--
Иван, ты можешь выполнить мою просьбу? Прием.
--
Я слушаю тебя, Витя. Прием.
--
Когда сменишься, пожалуйста, на Земле зайди к одному человеку. Адрес есть у Коли. Поговори с ней. Расскажи, как все было...Ну и...Понимаешь меня? Прием.
--
Конечно, Витя. Я все сделаю, не беспокойся. Если что когда было не так, ты прости меня, дурака...Прием.
--
Спасибо, Ваня. Спасибо... Ты меня тоже прости. Я не прощаюсь. Я еще свяжусь с тобой перед этим. До связи.
--
До связи, Витя. Будь мужествен. Держись.
Все умолкло. Виктор повернул голову. Рядом с ним, уцепившись рукой за поручень, висел Вальтер. Он слышал последний разговор от слова до слова, Виктор понял это.
--
А может быть, лучше, если здесь останусь я? - тихо спросил Вальтер.
Виктор молча посмотрел на него.
--
Нет, дружок. Здесь останусь я. Я уже и пожил, и полетал. У меня была любовь и двое сыновей. У тебя ничего этого не было. Ты должен побороться за это. Ты должен показать этой дряни, - он ткнул рукой в перчатке по направлению к панораме, - что ты чего-то стоишь, как приходилось доказывать это мне, и Ивану, и многим другим. Пойми меня...
Последовала пауза.
--
Да, - сказал Вальтер. - Хорошо. Что надо делать?
--
Ты влезешь на верхнюю часть двигательного отсека и надежно приклеишься к обшивке присосками. Когда будешь готов, я тебя катапультирую. Главное, береги передатчик. По нему тебя найдут. Обязательно найдут.
Виктор вздохнул.
--
Ну а теперь иди отдохни. Поешь. Я хочу кое-что успеть сделать...
...Виктор протягивал ему заклеенный конверт.
--
Будешь на Земле, опусти в ящик, хорошо?
--
Да, - сказал Вальтер. Он был готов. Скафандр до отказа заполнен кислородом, едой и питьем. Аккумулятор подзаряжен.
--
Ну, счастливо, - сказал Вальтер, крепко пожимая Виктору руку.
Они обнялись. Вальтер повернулся и шагнул в шлюз, здесь именовавшийся "бутербродом". Это было очень узкое пространство между жилым и двигательным отсеками, через которое космонавты выбирались из капсулы.
Через несколько минут капсула вздрогнула, и двигательный отсек, сначала выстреленный почти вертикально вверх, быстро полетел к земле...
Виктор в последний раз вызвал Станцию.
--
Говорит "Озон". Я катапультировал его. Все в порядке. Прием.
--
Говорит Станция. Это Николай. Сколько у тебя еще времени? Прием.
--
Десять минут сорок две секунды. Как там вторая капсула? Прием.
--
Идет на двух "жэ" На месте будет через пятьдесят минут. Прием.
--
Отлично. Я пойду лягу на койку. Горючего у меня практически нет, взрыва не будет. Я хочу надеяться. Будем надеяться, до связи, Коля.
--
До связи, Виктор.
--
До связи, ребята.
...Вальтер очнулся и сразу почувствовал острую боль в ноге. Но он был жив - это главное. Он пошевелился и попытался повернуться. Страшная боль пронзила его, и он снова потерял сознание...
Очнувшись, он первым делом взглянул на часы, а потом проверил передатчик. С момента катапультирования прошло двадцать минут. Нужно было ждать.
Ждать пришлось долго. Чтобы отвлечься, он начал вспоминать. Землю, родителей, друзей, наконец, Аню... М-м-м, что же она тогда сказала ему? А, я тебя жду, значит, ты обязательно...обязательно...что?.. а, вернешься. Я тебя...жду, значит...значит...ты обязательно вернешься...Его мысли начали путаться. Он потерял много крови и вскоре снова впал в беспамятство...
...Он пришел в себя уже на подвесной койке. Гудел двигатель. В первый момент ему почудилось, что ничего не было. Что сейчас он встанет и увидит в пилотской кабине Виктора, несущего вахту...
Но тут он увидел свою ногу, забинтованную и уложенную на шину, и вспомнил все.
--
А как же Виктор? - шепотом спросил он. - Как же Виктор? - громче повторил Вальтер и вдруг заплакал. От бессилия, от своей беспомощности и боли и оттого, что никогда больше он не увидит своего командира, что никогда и никого уже не будут называть так, как называли их: "Дабл Вэ"...Никогда и никого...Вальтер плакал, кусая губы до крови, закрыв глаза и тесно сжав веки, но слезы все равно пробивались сквозь них и катились по его щекам.
Кто-то тронул его за плечо и на плохом русском языке тревожно спросил:
--
Что, очень больно? Может, еще промедол?
Вальтер молча посмотрел на незнакомого ему человека и покачал головой. Тот протянул ему таблетку и питательный резервуар:
--
Выпейте, это реланиум.
Вальтер молча исполнил то, что от него требовалось.
--
Вы вне опасности, - сказал ему пилот. - Мы уже начали торможение, через два часа будем на "Ритме". Оттуда вас транзитом переправят на Землю, в больницу. Да, я получил с "Ритма" радиограмму специально для вас. Здесь одна фраза: "Очень жду. А."
--
Спасибо, - сказал Вальтер. - Спасибо Вам. Ведь это Вы...Как Вас зовут, коллега?
--
Не стоит благодарности, - смутился пилот. - Такая уж у нас работа. Зовут меня Рэй Стайн. Станция "Альфа" оказалась ближе к месту действия, - пояснил он.
--
Да-да, - сказал Вальтер и снова чуть было не заплакал, и ему показалось, что таблетка застряла у него в горле...
Пилот немного еще посидел с ним и вернулся к штурвалу. Вальтер же через некоторое время погрузился в благословенный сон...
...У взлетно-посадочной полосы, возле машины "Скорой помощи", прохаживалась, нервничая, хорошенькая девушка, то и дело посматривавшая на небо. Щеки ее порозовели, глаза взволнованно блестели. Для нее эти сумасшедшие часы, изматывающее ожидание еще не кончились.
"Снег-6" пробил верхний слой облаков, и наконец леденящая душу чернота в иллюминаторах сменилась такой родной, хотя пока еще очень бледной и невзрачной, но все-таки голубизной. Мать-Земля...Это была его мать-Земля.
Еще не было ни одного Лунограда, не было ни Лунного космодрома, ни Лунных верфей. Еще незнакома была людям аббревиатура ЭЗМ. Не было даже чертежей "Орлана". Ничего еще не было.
Было только мужество людей, в стальных скорлупках бросавших вызов великому черному Безмолвию. И чтобы приблизить это будущее, нужно было снова и снова уходить в черную бездну, называемую космосом...