Скворцова Надежда Геннадьевна : другие произведения.

Сборник "Моя Душа"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

0x08 graphic

0x08 graphic

НАДЕЖДА СКВОРЦОВА

ЛИРИЧЕСКАЯ ПРОЗА

0x08 graphic

  

МОСКВА

2012 г.

  
  
   Душа -
   неуловима.
   Люди проходят
   мимо
   В каждом
   душа живет.
   В одном - поет.
   В другом - летает.
   В третьем - сверкает.
   Лед растает,
   душа оживет.
   Соловей поет,
   И юноша песню поет
   любимой.
   Душа -
   неуловима.
  
  
  
   Автор
  
  

РЕЦЕНЗИЯ

на сборник рассказов Н.Г. СКВОРЦОВОЙ

  
   Чем живет человек? Душой! Доброй, трепетной, ранимой и величественной.
   Именно такое впечатление создается при чтении этих замечательных рассказов.
   Они умные, душевные, познавательные, лиричные. Легко и свободно льется повествование, будто речка течет. И вот, набросок разворачивается из "фотографии памяти" в саму жизнь во всех ее проявлениях. Простая и безыскусная, но в ней та самая завораживающая Душа, что способна жить и развиваться здесь на этой земле, неразрывно сплетаясь с ней в своей приземленности с самим Вышним.
   Рассказы-эссе, рассказы-зарисовки; сколь коротки - столь емки. Автор идет на грани невозможного - в малой форме, не прибегая к ни каким философским и психологическим сложностям, пробуждает в читателе саму суть его существа, перенося в пространство, где царят любовь, понимание и свет.
   Гусева Т.Ф.
  
  
  
  
  
  

0x08 graphic

МОЯ ДУША.

   Мягкое, ласковое солнце сентября согревает меня. Сегодня день твоего рождения, доченька. Я иду в берёзовую рощу и собираю осенние листья. Приношу домой, разглаживаю их и прикрепляю их прямо на стене. Получается листопад.
   Быстро проходит осень. Вот уже последний листок висит на дереве. А земля покрыта золотыми листьями. Я хожу по ним и вспоминаю, как мы гуляли по осеннему лесу. Ты любила собирать листья в охапки и разбрасывать в разные стороны.
   Наступает зима. Падает первый пушистый снежок. Через неделю снег укроет всю землю. Я беру лыжи и качусь через еловый лес по нашей лыжне. На меня сыплется снег с еловых веток. Лицо всё мокрое от снега. А вечером пью чай с яблочным вареньем. За окном кружит метель, а я думаю о весне.
   На салфетке, вышитой тобой, - весенние цветы. На картине, которая висит над моей кроватью, тоже ранние цветы весны, нарциссы. Они стоят в тёмно-синем кувшине. Рядом лежит пионерский галстук. В ту весну ты вступила в пионеры.
   А летом мы поехали в пионерский лагерь. Я устроилась вожатой и взяла тебя в свой отряд. Днём были марши, пионерские игры. А вечером мы шли в лес, на большую поляну. Разводили костёр и жарили хлеб на палочке. И уже в сумерках возвращались в лагерь. Я и сейчас приезжаю в эти места. Старые деревья срубили. Осталось много пней. На них растут опята. В конце лета мы поехали в Тулу за яблоками. Тётя Таня подарила тебе красивый голубой шарф. Теперь в саду у тёти Тани растёт виноград.
   У меня тоже есть маленький сад. Там растёт яблоня, рябина и черёмуха. Я посадила много цветов. Они цветут всё лето до конца сентября. Я собираю их и делаю разноцветный букет и ставлю в вазу на подоконник. Рано утром, когда я просыпаюсь, я чувствую их терпкий аромат.
   Как много лет прошло без тебя, моя доченька, как много зим! Как я живу? Мой день заполнен. У меня ученики. У меня любимый человек. У меня много друзей. Но душа моя тоскует о тебе, моя доченька. Мне так не хватает твоего нежного взгляда, твоего голоса. Мне не хватает твоего участия. Ты покинула этот мир совсем юной девушкой. Ты была всегда очень ранимой, и твоя душа не выдержала. Я не смогла уберечь тебя от невзгод и потрясений. Прости меня.
   Снова осень. И опять засентябрило. И что было, всё опять со мной. Я иду знакомою тропой на поляну, где ты бегала с горки. Горько жить без тебя, девочка моя нежная.
   Помню, безмятежно мы гуляли по траве. А теперь она покрылась инеем.
   Это - ранние морозы.
   Это - материнские слёзы.

ПОЕЗД ЖИЗНИ

Поэтическая проза.

(Посвящаю своим родителям.)

   Мы едем на поезде жизни, Как много остановок в пути.
   Мы ищем счастья, покоя, но их так трудно найти.
   Нет идеального счастья. Нет идеальной любви.
   Нет идеального цвета. Нет и ответа о смысле.
   В каждом цветке - своя красота. В каждой душе - свой трепет.
   Детский лепет порой сильнее поэмы.
   И касанье руки так обжигает. А костер вдруг погаснет.
   Каждый сажает дерево жизни свое.
   Только не всякое дерево приживается.
   Вот и мается душа неприкаянная. И томится она от отчаяния.
   Не находит места под солнцем.
   Что такое успех? Что такое удача?
   Женщина плачет порой, что муж не вернулся к ночи домой.
   Вся в шелках и сладости, но не знает радости.
   Потому и льет слезы рекой.
   А теперь постой у калитки, увитой плющом.
   Нет в доме том богатства и роскоши. Но в саду розы цветут.
   Женщина встала. На столе ее розы.
   И высохли слезы от печалей зеленых.
   И не надо наград ей иных. И сама зардела, как роза.
   Ехали двое в одном вагоне. Он смотрел на нее очень долго и ласково.
   Неужели не зная, что опасно огонь любви разжигать.
   Неужели не мог он понять, что обжег мне сердце любовью.
  
   Ты сошел на полустанке так вдруг, не простившись.
   И твой образ давно уже не тревожит. Это очень похоже на бегство.
   И теперь другое соседство в пути. Есть иная история встречи.
   Ехали двое в теплушке.
   Улыбались девчата загорелым солдатам, пели песни в пути.
   Он сошел с нею вместе. Стала невестой, а потом и женой.
   Это были отец мой и мать.
   Радости жизни не надо было им занимать.
   Начали рай в шалаше по-библейски.
   И будил их звон соловьев.
   Дом построили вместе. Вместе сделали печь.
   Запекала в духовке все мама - свеклу, картофель и репу.
   Было все просто и вкусно.
   Почему же мы сами живем так нелепо и так неумело?
   Только тело нас беспокоит. Мы забыли про душу.
   Едем мы в скором первого класса. Но глядим уж с опаской в окно.
   На стекле след от камня. Мы с испугом вжимаемся в угол.
   И боимся открыто взглянуть.
   Долог путь, коротки остановки.
   На плечах у солдат боевые винтовки. Им опять на войну.
   За какую страну? За какую вину?
   Не ищите вы виноватых, дорогие ребята.
   Надо вовремя остановиться и вокруг посмотреть.
   Надо просто любить и просто дышать.
   Запахом трав и цветов.
   И избавитесь вы от оков, что стесняли вас и тревожили.
   Надо просто закинуть голову к небу. И все, что было и не было,
  
   Вдруг покажется мелким, пустым. И наполнишь ты жизнь смыслом.
   Женщина утром пойдет с коромыслом к колодцу и наполнит водой ведра.
   Стройно идет и прямо, боясь расплескать.
   Будь и ты осторожен. Не выплесни дитя из корыта, когда будешь купать.
   Не рви все цветы в округе, когда будешь букет собирать для подруги.
   Оставь хоть один цветок. И чаще гляди на восток.
   Там солнце встает, не заходит. И снова приходит любовь и радость жизни.
   Скажи спасибо отчизне, что тебя родила и напоила родниковой водой.
   И ухом прильни к земле. Ты услышишь биение сердца земного.
   И твое застучит в унисон. И твой сон будет спокоен и легок.
   А колеса стучат и стучат. И в вагоне звучат песни и смех.
   Это - успех.
   Это - удача.
   Быть не может иначе.
   И я тоже улыбнусь.
   И всю грусть унесут быстрые ветры.
   Апрель, 2008 г.

0x08 graphic

  

РАЙ В ШАЛАШЕ

   Ехал солдат с фронта и оказался в одном вагоне с двумя молодыми девушками. Они были весёлые и красивые. Одну из них звали Ольга. Солдат не обращал внимания на Ольгу. Говорил с её подругой. Ольга пользовалась успехом у мужчин. Её задело, что солдат, молодой мужчина с голубыми глазами, совсем не смотрел на неё.
   И тогда Ольга запела. Голос её, звонкий, глубокий, звучал по всему вагону. И Геннадий, так звали солдата, уже не сводил с неё глаз. Познакомились ближе, Ольга рассказала, что живёт в маленьком городке Плавске, под Тулой. А Геннадий сказал, что едет к отцу, в маленький город Белёв.
   "Я обязательно Вас найду", - сказал на прощание Геннадий.
   И, правда, уже через две недели он стоял в дверях маленького домика - сторожки, прилепленной к станции. Там и жила Ольга в своей большой семье. Переселились они после долгих скитаний, к родным местам поближе. Геннадий пробыл у Ольги два дня, а на третий день стал собираться домой. Ольга увидела, что солдат еле держится на ногах. Он был очень истощён суровыми годами войны.
   Молодой мужчина слёг с высокой температурой. Уступили ему самое тёплое место у печки. И пока Ольга ухаживала за ним, она всё больше и больше проникалась к этому солдату с голубыми глазами. Был он ниже её ростом, очень робок, говорил мало и порой как-то старомодно. Например, он говорил "яблок" вместо "яблоко", "полотенец" - вместо "полотенце". Ольга была филологом, и её коробило такое искажение слов. Да и родители неодобрительно смотрели на Геннадия.
   "Что это за жених такой. Ни кола, ни двора, с одним деревянным чемоданом," - говорила мать.
   "Но он воин. Он землю нашу защищал!" - спорила Ольга.
   Но такие объяснения только раздражали всю семью и её братьев. Никто из них на войну не пошёл. Все убереглись. Обижены были на Родину. Отца их раскулачили в тридцатые годы. Семья была разорена.
   Но Ольга была далека от политики. Солдат вызывал у неё внутреннее восхищение. Она продолжала ухаживать за ним. Скоро Геннадий поправился. Он соорудил шалаш на опушке леса, у реки. Там и начали семейную жизнь. Ольга была ловкой, и такая романтика её не пугала. В шалаше прожили до октября, до морозов. Геннадий устроился к тому времени на стройку. Ещё до войны он закончил три года геодезического института в Москве. Там и практику получил на строительстве метро.
   Молодая семья сначала получила маленькую комнатку в бараке, а потом половину в финском домике. Родилась дочь Татьяна. И тогда Геннадий решил построить свой дом. Он тоже был маленький, но очень уютный: две спаленки, кухня с печкой, и зал. Так называли комнату, где собиралась вся семья. И чулан был, и терраса. Но самое главное, что при доме был большой участок земли, на котором отец разбил сад. С детских лет он запомнил городок Белёв, утопающий в садах. И теперь он сам решил окружить свой дом, свою семью цветущими яблонями. Семья к тому времени выросла. Родилась дочь Надежда и сын Владимир. Дети шли один за другим. Жили весело. Мать всегда пела, и за шитьём и на праздниках. Отец тоже любил музыку. Он купил для детей рояль. Этот царский инструмент занимал половину зала. Было много пластинок. Это была и современная музыка: фокстроты, вальсы, танго. Была также и классика: итальянская опера.
   Помню огромные диски. Я заводила их, когда оставалась одна. Все мы учились играть на рояле. К нам приходил студент музучилища Слава, высокий, утончённый молодой человек. Он часто оставался у нас после занятий и играл сложные произведения. Мы слушали его игру с восхищением.
   Отец наш работал с утра до ночи, зарабатывая на большую семью. Днём - на стройке. Он совмещал сразу две должности, геодезиста и прораба. А вечером и по выходным днём отец трудился в саду и на пасеке.
   У нас был прекрасный сад. Вместо травы отец сеял гречиху. На яблонях зрели яблоки, а над цветками гречихи летали пчёлы.
   Мать работала учительницей в ШРМ (школа рабочей молодёжи). Днём она была свободна. Много времени посвящала нам, детям. Хозяйством она тоже занималась. У нас была корова. "Наша кормилица", - так говорила мать.
   Жили мы на окраине города через дорогу - деревня. А за деревней - луга и поляны. Там и пасли мы нашу Малютку.
   Помню наши сенокосы, когда мы жили по две недели в шалаше, в лесу, запасали сено на зиму. Помню ночи на сеновале, на свежем сене. Помню купанье в пруду. Отец и мать отлично плавали. И мы старались ни в чём не отставать от них. Помню лыжные походы с нашим отцом. И в этом он был ловок. Во дворе у нас был турник, на котором отец занимался гимнастикой. А позднее на основе этого турника он сделал для детей качели. И много разных радостей испытали мы, воспитываясь в большой, дружной семье, так здорово организованной нашими родителями, Геннадием и Ольгой.
   В доме была большая библиотека. Отец покупал книги целыми собраниями сочинений. Я с увлечением читала романтические повести Тургенева, произведения Ромена Роллана, пьесы Мольера.
   Очень интересно в нашей семье проходили праздники. Отец запекал утку с яблоками. Мать пекла пироги. Всегда приглашали гостей. Мы танцевали, пели, играли на рояле. Нам отмечали всегда дни рождения.
   Семья выросла. Детей уже было семеро: две дочери и пять сыновей. Жизнь была непростой: болезни детей, нехватка денег. Были и ссоры. Но каждый раз кто-нибудь вспоминал про шалаш на опушке леса, на берегу реки. И лица Геннадия и Ольги снова становились молодыми.
  
  

ТЕТЯ ЖЕНЯ

   Старшая сестра матери была центром притяжения для всей родни. К ней, в ее маленькую комнатку в Кунцево, ехали не только близкие люди, но и совсем чужие, если оказывались в Москве. И всех тетя Женя принимала, для каждого место находила.
   0x08 graphic
Сначала она жила в бараке. Я очень хорошо помню этот барак, длинный, по коридору много-много дверей. А за каждой дверью семья жила. И не по одному ребенку имели, а по пять, по шесть. Так и семья деда жила после раскулачивания. Но в войну они эвакуировались. А тетя Женя, совсем еще девочка, осталась. Было ей тогда четырнадцать лет. Но жизнь она уже хорошо знала, и раскулачивание, и скитание по городам, и войну. Поступила Женя на педагогические курсы, стала воспитательницей в детском саду. Потом ушла на фабрику, кепки шить. Но умела она многое - и готовила хорошо, и вязала. Помню ее всегда со спицами. Свитера так и вылетали из-под ее рук. Обвязывала всю нашу большую семью. Но и своя семья у нее тоже была - муж и дочь подрастала. Но семью тети Жени никто в расчет не принимал, и всегда звали ее на выручку в трудные минуты жизни. Эти минуты складывались в целые дни, а дни - в месяцы, а месяцы - в годы. Заболел кто-то - вызывают тетю Женю. Она едет на выходные из Москвы, везет тяжелые сумки с продуктами, жарит-парит. В доме сразу тепло и светло, и болезнь отступает. Сенокос начался, тут уж тетя Женя отпуск берет и едет с мужем и дочерью на сенокос. Тетя Женя у костра управляется, готовит на целую бригаду косцов. У младшей сестры дочка родилась, так тетя Женя на целый год переехала. Помогала нянчить малышку. И работать устроилась. Деньги-то всегда нужны. Умер муж, он старше ее был на много лет. Выросла дочь. Тетя Женя уже не молодая. А все без нее не обходится. То на пасеку пчел сторожить, то картошку убирать, то корову доить. Со всем справлялась тетя Женя. И никому в голову не приходило, что пора бы и ей чем-то помочь, что-то сделать для нее. А получалось, что у тети Жени делалось все само собой. Не жаловалась она никогда и никогда ни о чем не просила Рано ушла тетя Женя из жизни. Сгорела она, отдавая свою любовь людям. Некогда ей было о себе подумать, некогда отдохнуть. Тепло ее души помню до сих пор. Помню ее клецки в супе, ее запеченный картофель. Помню ее сарафан, ее свитер с красной полоской. Всегда приезжала от нее с обновой: то туфельки купит, то юбочку сошьет. Уже, будучи взрослой женщиной, я часто думала о том, где же она силы брала для всех. И поняла - горел в ее душе неистощимый огонь любви к людям, ко всему живому. И тот свет, который излучала наша добрая тетя Женя, не погас и сейчас. И душа ее греет до сих пор.

ПЕРВАЯ УЧИТЕЛЬНИЦА.

   Анна Ярославна выросла в простой русской семье, в деревне. Опекала младших братьев и сестёр. Мечтала стать учительницей. Сразу после гражданской войны поступила учительские курсы. Сама ещё девочка была, всего четырнадцать лет исполнилось. Но не побоялась поехать в чужой, незнакомый город. Маленькая, худенькая, приятная, простое лицо. А по спине вьётся коса, девичья краса. Косу свою Нина Ярославна сохранила на всю жизнь. Но когда стала учительницей, то делала красивую причёску и косу свою укладывала на голове в виде короны. Такой и запомнили мы её, когда вошла она в наш 1-ый "А". Умный, внимательный взгляд, спокойный, мягкий голос. Всему научила нас Анна Ярославна. Помню её руку, когда она водила мою руку, показывая, как держать ручку. Выводила вместе с нами палочки, крючочки и кружочки. Мы учились считать, складывая цветные палочки. Мы щёлкали на маленьких счётах. И эти палочки, и эти счёты до сих пор хранятся у меня. В нашем классе не было ни двоечников, ни хулиганов. Их просто не могло быть. Ко всем Анна Ярославна относилась по-доброму. Если замечала отставание в чём-нибудь, сразу прикрепляла одного ученика к другому. Помню, как ходила я к одной девочке и занималась с ней по русскому языку. Мы и дружили с ней и много времени проводили вместе. А мальчик Слава занимался с мальчиком Юрой математикой. Они тоже дружили. Помню, как я путала "лево" и "право". Не знала куда поворачиваться на физкультуре. Со мной занимался Ильфат, наш отличник и любимец всех одноклассников и учителей. Выдержал он, правда, всего три дня. Я была очень упряма и не любила выполнять команды. Но за эти три дня он успел научить меня. Помню наши уроки труда. Мы старательно выдёргивали ниточки из маленьких холщовых кусочков. Потом вышивали на них листочки и цветы. Получались красивые салфетки. Собирали открытки с цветами и делали из них вазочки для наших мам. Это была очень кропотливая работа. Но делали мы всё вдохновенно. Труд наш был всегда наполнен каким-то большим смыслом и овеян романтикой. Именно поэтому мы совсем не утомлялись. Но главное в нашей учительнице было не только то, что она дала нам базу знаний и научила первоначальным трудовым навыкам, а то, что она научила нас любить, творить и мыслить. Она вдохнула в нас душу. Простые, человеческие дела, простое, человеческое общение подготовило нас к жизни. Помню, как варили мы манную кашу. Каждый приносил по горстке крупы. Анна Ярославна брала большую кастрюлю, наливала в неё молоко. Когда оно закипало, мы высыпали в кастрюлю из наших маленьких кулёчков крупу. На наших глазах каша густела. Анна Ярославна сама размешивала её. Затем мы сдвигали столы вместе, накрывали их скатертью, и начиналась самая приятная трапеза. Анна Ярославна разливала манную кашу по чашкам. Лёгкий пар струился над чашками. Пока манная каша остывала, мы говорили обо всём на свете. Это был наш классный час. Если кто-то из мальчиков просил добавки, Анна Ярославна спрашивала всех ребят. И мы дружно давали согласие. И нас переполняла гордость за наше великодушие. За столом Анна Ярославна учила нас правилам этикета. Вспоминаю это сейчас и диву даюсь, откуда могла знать всё это простая деревенская девочка, какой была когда-то наша любимая Анна Ярославна. И много ещё разных дел мы делали в классе. Сажали бобы и фасоль и с нетерпением ждали, когда проклюнутся первые росточки. Когда подросли сами, то могли вскопать какой-нибудь бабушке огород. А, получив за работу целый пакет печенья, организовывали чай. Сколько радости было во всём этом. Мы спешили в класс. Мы спешили в школу. Пришивали белые воротнички и белые манжеты к нашей форме, отглаживали галстуки. За порядком в классе следили наши девочки - санитарки. И порядок был безукоризненный. Наш класс был организован, как маленький городок, в котором было всё: и своя библиотека, и свой магазин, и пункт медицинской помощи. Анна Ярославна делала наш городок уютным, добрым и чистым. И каждый из нас старался сделать что-то для всех. Например, мы приносили в класс самые интересные книги. Так получилась библиотека. И свой библиотекарь был, и карточки. Всё - по правилам. А магазин получился так. Если кто-то забывал тетрадку или линейку, то Анна Ярославна спрашивала, нет ли у кого-нибудь лишней тетрадки. И, конечно, такой запасливый ученик находился. А потом мы стали приносить в класс лишние тетрадки, ручки, карандаши. Так получился магазин канцелярских товаров. Он работал на перемене. Был свой продавец. На каждый товар делался ценник. Стоило всё копейки. А собранную сумму пускали на приобретение пластилина, красок или цветной бумаги. Может быть, потому и вышли из наших мальчиков хорошие организаторы производства. Всё, ведь, с малого начинается. Девочки приносили в класс цветы. Конечно, был в нашем городке и свой сад, большой, школьный, яблоневый сад. У каждого была своя яблонька, за которой он ухаживал, поливал и окапывал. Поэтому самое весёлое время для нас было осенью и весной. Осенью мы собирали яблочки. До сих пор помню их терпкий вкус. Мы собирали листву и сучья, жгли костёр. Весной окапывали яблоньки, рыхлили землю. Мы снова собрались в нашей маленькой школе и вспоминали нашу первую учительницу. И образ её встаёт перед нами. И её ясные и светлые глаза смотрят на нас. Одноклассница Ирина вспомнила, как однажды весной мы зарыли в лунки спелые яблоневые семечки и ждали, когда взойдут яблоньки.
   "А помнишь..." - говорил опять кто-то.
   Тихая, светлая радость наполняла душу. Тихая, светлая грусть тревожила сердце. Придёт новая весна. Зацветут сады. И мы снова встретимся в нашей школе. И снова сядем на скамейке под яблоней, которую посадили с нашей первой учительницей.
   0x08 graphic
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

АНЯ БОГОМОЛОВА

   Аню любили все - и учителя и дети. Она не была красавицей. Тонкие косички, короткая юбочка в складочку. Такой я ее помню. Очень живая, подвижная. Большие серые глаза. Все девочки крутились около нее. А мальчики были точно влюблены.
   Аня была умницей. Училась отлично по всем предметам. У нее было много способностей. Она и рисовала, и пела, и вышивала. Все у нее ладилось и все получалось. И, конечно, Аня была у нас председателем отряда. Мы просто обожали нашу Аню и слушались ее беспрекословно.
   Скажет нам Аня: "Сегодня идем копать огород бабе Соне". И мы дружно идем копать огород. И все такие довольные, счастливые. А то вдруг Аня предложит: "Идем в лес одуванчики собирать, сдадим в аптеку. Это ведь очень полезный цветок". И мы радостно бежим на лужайку и собираем охапками одуванчики. И много мы так с Аней добрых дел сделали. То лес очищали от сухих веток. То шефство над какой-нибудь бабушкой организуем. То с отстающими занимаемся. И все у нас весело получалось.
   Очень легким человеком была наша Аня. Если ей что-то не нравилось, то по ее тонкому лицу пробегали волны неудовольствия. Но никогда мы не слышали от нее грубых слов. Часто бегали к ней домой. Жила она рядом со школой. Отец Ани был главным инженером завода, мать - просто инженером. И Аня после школы поступила в политехнический институт. Пошла по стопам родителей. Но ей, тонкой, чувствительной натуре, чужда была техника. Хотя инженерное дело она освоила хорошо.
   Наступили новые времена. Аня узнала о психологических курсах, начала заниматься. Ей интересен был человек, его внутренний мир. Скоро у нее открылся дар - она могла лечить людей прикосновением рук. Поделилась о своем открытии со знакомыми. И скоро к Ане стали приходить люди. Аня принимала всех, лечила. Но не думала о собственном здоровье. Оно стало постепенно разрушаться от большого напряжения и постоянного контакта с больными людьми. Да и злые языки стали говорить, что не имеет права Аня лечить, мол, это колдовство, и все это против бога.
   Аня пошла к священнику, все ему рассказала на исповеди. "Это дар божий тебе дан,- сказал батюшка.- А от злых языков одна дорога - в монастырь". Аня давно была готова к особому пути. Да и в мирской жизни ее уже ничто не держало. Муж не смог терпеть ее превосходства над собой и нашел себе жену попроще. Сын был уже взрослый.
   И отправилась Аня в монастырь. С собой взяла самые дорогие вещи - материнскую шаль и портсигар отца. Аня стала монахиней. Скоро в округе узнали о ее даре. Аня принимала всех в своей келье. Часто ходила к маленькой тихой речке и долго сидела там, глядя на бегущую воду. И силы снова возвращались к ней.
   Всю эту историю я услышала от своей одноклассницы Ирины, когда приехала в Тулу. Захотелось встретиться с Аней, нашей любимицей. Помнила ее очаровательной, молодой женщиной, когда встретились с одноклассниками двадцать лет спустя. Прошло уже двадцать лет.
   "Какой увижу ее?"- думала я по дороге в монастырь. Ко мне вышла миловидная женщина в черном. Такие же серые прекрасные глаза. Такое же тонкое лицо.
   "Совсем не изменилась",- подумала я. Аня узнала меня сразу. Вспомнили детство, школьные годы, нашу последнюю встречу. Мы не задавали друг другу лишних вопросов, боялись ранить неосторожным словом. Я ничего не сказала Ане о своей трагедии, о том, что потеряла дочь.
   Но вдруг Аня внимательно посмотрела на меня и коснулась моей руки своими длинными тонкими пальцами. Мягкие, теплые волны пробежали по моему телу. И я сразу почувствовала успокоение.
   "Спасибо тебе, Аня".
   "Это богу "спасибо", не мне",- ответила Аня.
   Колокол зазвонил к вечерней службе. Аня пошла по дорожке. Ее черные одежды развевались на ветру. Казалось, что это птица летит по воздуху.
   "А, может, она и в самом деле летит над землей?"- подумала я, выходя из ворот монастыря.
  
  
   0x08 graphic
  

БЕРТА

   0x08 graphic
   Она была настоящей немкой. Да, да. И пострадала из-за этого. Семнадцать лет провела в сталинских лагерях. Конечно, не только потому, что немка была. Но и потому, что была она одной из лучших учительниц города Тулы. В лагеря попадали только лучшие, только передовики. Они-то и работали бесплатно, да еще как! Все стройки комсомольские, ГЭСы, железные дороги, все они построили, передовики производства.
   Провела там Берта свои лучшие годы, с тридцати лет до пятидесяти трех. Была у нее семья, трое детей.
   Куда они делись, неизвестно. Об этом Берта ничего не рассказывала. Может быть,отказались от нее, а может быть, пропали в лагере или в детском доме.
   Приехала Берта после лагерей снова в Тулу. Ни квартиры, ни работы. Приютила ее одна добрая душа, старая приятельница. У самой теснота, но для Берты уголок нашла. Она-то и стала потом помощницей Берты по хозяйству, когда Берта состарилась. А потом - ее опекуном и наследницей.
   Наступила "оттепель", потепление, значит, после тяжелых, жестоких времен. Это как раз мое детство золотое. Берта устроилась на работу, получила квартиру. Преподавала она теперь в колонии. Там ведь тоже учатся. К детям нельзя, мол, после лагерей. Берта не сетовала. Она знала, везде люди есть. Берту очень полюбили, очень уважали ее. После срока часто кантовались у нее до полного определения в жизни. И для каждого она находила и кусок хлеба, и угол в своей маленькой однокомнатной квартире.
   Моя мать познакомилась с Бертой на совещании учителей. Сидели рядом. Разговорились. Я тогда собралась поступать на иняз. Берта взялась меня подготовить.
   "Пусть Надя приходит ко мне по выходным. Я с ней буду заниматься. Только уговор такой - никаких денег".
   И я начала приезжать к Берте Адольфовне. На двери ее висела табличка "Ильверс В.А.". Я поинтересовалась, почему В.А. Берта мне объяснила, что это для конспирации. "Пусть думают, что я - Вера Алексеевна".
   Берта была удивительной женщиной. Занимались мы с ней по несколько часов. Но это были не академические занятия. Просто Берта говорила со мной по-немецки. Рассказывала о своих путешествиях по Италии, Франции. Я все понимала, так как отлично занималась в школе и много уже и сама читала немецких книг. Мне Берта давала тоненькие книжечки. Я их читала дома, а потом рассказывала содержание Берте. Каждое воскресенье было праздником для меня. Маленькая уютная квартира, добрая женщина, много цветов. Потом был обязательно обед. Берта готовила очень вкусно. Учила меня готовить самые простые блюда. Например, она научила меня готовить сметанники. И когда я начала свою семейную жизнь, то я пекла сметанники с большим увлечением и буквально закармливала ими своих близких и гостей. Объясняла мне Берта также правила этикета, поведения за столом. Как вилку держать, как нож, как щипчиками сахар брать. Для меня, девочки из бедной семьи, было это очень удивительно. Это было какой-то игрой. Я и представить себе не могла, что когда-нибудь мне это пригодится. А очень пригодилось! Когда я уже работала переводчицей в городе-спутнике Зеленограде и принимала участие в переговорах самого высокого уровня, то этот этикет и вспомнила сразу. И чувствовала себя очень свободно и уверенно.
   Берта была очень интересной женщиной во всех смыслах. Она показывала мне свои наряды, дарила мне нижнее белье. Рассказывала забавные истории из своей жизни. Вот одна из них. Однажды она путешествовала со своим другом-художником на пароходе. Время было бедное. У Берты было только одно платье. Но оно было белое. Каждый вечер
   0x08 graphic
художник рисовал новый рисунок на платье. Вечером платье стирали, и опять новые узоры, новые цветы. Каждое утро Берта являлась к завтраку в новом платье. Публика на пароходе была из высших кругов. Но такого количества платьев, целых двадцать, не было ни у кого! Вот вам и миллион алых роз!
   Берта подготовила меня к институту. Все, что связано с иностранными языками, стало для меня большой радостью и большим удовольствием. И все благодаря великодушной Берте. Теперь сама даю уроки иностранного языка, и немецкого, и английского. Никогда не беру много денег за свои часы. Знаю, что не у всех они есть и знаю, что изучение языка за большие деньги не принесет такого удовольствия и радости. Я всегда Берту вспоминаю, которая учила меня совсем бесплатно. "Принцип у меня такой - я с учеников денег не беру",- говорила она. Для нашей семьи она стала настоящим другом. Приходила к нам на праздники, пела песни Шуберта на немецком языке. И когда она пела, то я и узнавала в ней ту красивую молодую женщину на фотографии, что висела у нее на стене.
  

ИНТА

   Есть у меня племянница, Инта. Она старшая дочь моей сестры. Сейчас она уже взрослая женщина, а я помню ее совсем маленькой девочкой. Черные густые волосы, большие темно-голубые глаза. Была она всегда очень подвижна. Днем не спала никогда, даже в младенчестве. Сестра была студенткой, когда родила Инту. И только что сдала летнюю сессию, а 27 июня родилась Инта. Я очень хорошо помню этот день. Вся наша семья очень волновалась. Мы привыкли к тому, что наша старшая сестра заботится о нас, а теперь нам предстояло нянчиться с нашей маленькой племянницей, ее дочерью. Только не подумайте, что мы перекидывали малышку из рук в руки. Совсем нет. Заботу о ней взяла на себя, прежде всего, я, потому что была наиболее всех близка к сестре. И младший брат Алик тоже очень помогал. Интересно ему было с малышкой возиться. Конечно, и родная мама не забывала про девочку. Но в первое время мама Инты была очень ослаблена. Вот мы и начали нянчить Инту, Помню, хожу я с ней на руках по саду, качаю, качаю, баюкаю, баюкаю, только она глазки закроет, я ее сразу кладу на кроватку в беседке. Но Инта тут же открывает глаза и начинает кричать. И опять я беру ее на руки.
   Выросла девочка и стала очень активной. В семье уже трое детей было. Инта - старшая. Мама с папой целый день на работе, а Инта управляется с братом и сестрой. И строго так управляется. Они у нее по струнке ходили. Но папе с мамой никогда не жаловались. Очень любили старшую сестру. Порядок в доме был образцовый. Все обязанности Инта распределяла. Самую трудную работу на себя брала. Сестре поручала посуду мыть и пыль с мебели стирать. А брат был "снабженцем" - за хлебом, молоком бегал. Если гвоздь какой прибить надо, Инта ему в руки молоток сразу, и - полный порядок.
   Училась Инта только на "отлично", других отметок просто не понимала. Кроме того, были у Инты хорошие музыкальные способности. И много еще разных способностей: и шила Инта, и вышивала, и вязала. Конечно, это очень помогало. Ведь семья была большая, и доходы - скромные. А Инта всегда могла сшить себе платье или связать свитерок. И всегда нарядная была.
   Веселиться Инта тоже умела. И была всегда очень зажигательной. Ни один праздник в доме не обходился без грандиозных концертов. Программу составляла Инта. Принимали участие не только свои дети, но и соседские ребята. Были стихи, танцы, игра на фортепиано. Я сама была на таких концертах, когда приезжала в Тулу.
   Жизнь Инты сложилась так, что родилась она в России. Уже начала говорить по-русски. А потом семья переехала на родину отца, в Латвию. И там уже Инта легко и просто усвоила латышский язык. И до сих пор говорит с отцом только по-латышски. И отцу это очень приятно. Через семь лет семья Инты вернулась в Россию. И Инта уже в полной мере овладела русским языком.
   После окончания школы Инта легко выбрала факультет - педагогический, на котором готовили учителей младших классов. Привыкла пестовать брата и сестру. Захотелось заняться серьезной педагогической практикой. Инта успешно закончила пединститут и как положено, отработала в деревенской школе три года. Инта любила детей, и дети полюбили свою молодую учительницу.
   Когда Инта возвращалась из школы домой, то обязательно находились ухажеры, которые провожали ее. И это не удивительно. Стройная, статная фигура, густые волнистые волосы, темно-голубые глаза привлекали молодых людей. Но Инта была очень строга к мужчинам. И ей никто не нравился. Но наступил момент, когда сердце Инты дрогнуло, на нее обратил внимание молодой солдат из Белоруссии. Он проходил службу в армии в тех местах, где работала Инта. Он не был красавцем и ничем особенным не выделялся. Но так уж бывает в жизни женщины, что выбирает она душой, а не глазами.
   Отслужил солдат службу и увез невесту к себе на родину, в Белоруссию. Там и свадьбу сыграли. Я тоже была на этой свадьбе, как и на свадьбе сестры. И эта свадьба игралась по национальным традициям, только по белорусским. И танцы тоже на лугу были, и игры.
   Инта без труда устроилась в школу. Но очень скоро от молодой учительницы потребовали знание белорусского языка. Таковы были новые порядки свободной республики. Через два года Инта овладела белорусским языком и начала преподавать детям на их родном языке. С мужем она говорила теперь только по-белорусски и тем самым очень льстила молодому супругу.
   Инту тянуло в Латвию. Связи оборвались из-за возникновения границ. Но однажды Инта купила туристическую путевку и поехала с сыном в маленький, родной поселок недалеко от Риги. Родные тепло и радушно приняли Инту. И снова восстановилась прерванная связь. И снова пошли письма и звонки. В Латвии у Инты оказалась очень многочисленная родня кузины, кузены, дяди и тети.
   А теперь Инта овладевает английским языком. Недавно выяснилось, что прабабушка по материнской линии - англичанка. И Инта захотела посетить туманный Альбион, чтобы и там найти корни своих предков. Недаром в переводе с латышского имя Инта означает "сердечные узы". Благодаря знанию иностранных языков Инта соединяет утраченные связи, восстанавливает общение между родственниками и налаживает новые отношения. Для Инты нет границ и нет языковых барьеров. Но главное в общении с Интой - это ее открытая душа, ее любящее сердце, которое трогает всех, каждого человека, независимо от того, на каком языке он говорит.
   0x08 graphic
  
  
  
  
  
  
  
  

ХУТОР ЯУНПУРИНИ

   Каждое лето, в течение семи лет, я ездила в Латвию к сестре. Она вышла замуж за латыша и, как положено женщине, поехала за мужем. А жил он вместе со своей матерью на хуторе Яунпурини. Так он назывался. В Латвии нет деревень, там хутора. Находятся они на расстоянии трех километров друг от друга. Но это не мешает людям общаться. Просто для них посещение соседа - это целый поход.
   Познакомилась сестра с Арвидом в Юрмале на курорте. Ее внимание привлек молодой человек, который всех провожал. Он помогал женщинам нести чемодан. Он таким и остался, готов всегда помочь. Свадьбу играли на хуторе, танцевали на лугу под гармошку. Помню, один латыш подкидывал меня вверх, как игрушку. Был он высокий и сильный. Помню купанье в реке Даугава. Помню взморье, курорт Майори, маленькое кафе на берегу. И много можно рассказать про Латвию. Но наш рассказ про хутор.
   Хутор - это большой двухэтажный дом. Все комнаты раздельные. И в то же время в каждой есть две двери. Так что всегда можно придти к близкому человеку, если захочешь. Очень удобно. Обстановка очень скромная. Очень просторно, Окна большие. Пол на кухне бетонированный. Есть печь. И прямо на кухне колонка. Но колодец во дворе тоже есть.
   Но двор - это поляна. Заборов у них нет. А огород огорожен жердями, чтобы скот не повредил посадки. Латыши очень хорошие огородники. Все у них растет на огороде. Очень любят цветы. На день рождения или именины, если это летом, приходят с цветами обязательно со своего огорода. Сад у них растет сам по себе. Вокруг леса там во мху много грибов. Рядом с хутором - березовая роща. А в роще - качели. Все это было удивительно для нас.
   Когда-то эти земли принадлежали отцу Арвида, пятьдесят гектаров. А потом пришла новая власть, и все отошло колхозу. Но в начале 90-ых все вернули хозяевам, то есть тем, кто прожил на земле 30 лет.
   Но моя сестра переехала с мужем к этому времени в Россию. И вся земля оказалась в руках его племянницы Лигиты. Так вот одним днем она стала помещицей. И очень оказалась хорошей хозяйкой. Дело у них пошло хорошо. Детей в Англии выучила. Сделала на хуторе ремонт.
   Недавно дочь сестры и моя племянница Инта съездила в Латвию. Захотелось увидеть родину и хутор, где она росла до семи лет. Встретили ее очень хорошо. И снова наладились связи с близкими. Я спросила ее, какие теперь на хуторе порядки и ставят ли теперь на дорогу бидоны с молоком. Она сказала, что уже нет. А когда-то люди доверяли друг другу и выставляли молоко прямо на дороге, а потом его сдавали на фабрику.
   Помню также, бидон с молоком висел прямо в колодце. Молоко сохранялось всегда свежим и было очень холодным. Приятно пить такое молоко в жаркий летний день.
  

ЯНТАРНЫЕ БУСЫ

   0x08 graphic
Любовь, рожденная на янтарном берегу Юрмалы, длится уже целую жизнь. Недавно Татьяна и Арвид отметили приятную дату - тридцать пять лет семейной жизни. Татьяна накрыла на стол, напекла пирогов и, как всегда, пригласила всю родню. Она надела свое любимое платье, цвета бирюзы. Арвид подошел к жене и подал ей маленькую коробочку. В ней оказались янтарные бусы. Существует легенда, что янтарь - это слезы сосны. Сосновая смола скатывается на песчаный берег. Потом капельки смолы смывает волной в море. Но они не растворяются в воде, а превращаются в желтые камешки, отражающие солнечные лучи. Татьяна надела бусы. Арвид посмотрел на жену и сказал: "Каждый камешек в этих бусах - это год нашей жизни". Дочь Инта начала считать камешки и насчитала ровно тридцать пять. Арвид любил делать сюрпризы Татьяне. Но этот подарок был особенный. Он привез янтарные камешки с берега Юрмалы, где они познакомились, и заказал мастеру символические бусы. Начали веселье. Пили вино, которое Арвид сделал из винограда, посаженного в собственном саду. На столе стояли розы, тоже из сада. И яблоки, и сливы, и вишня, и смородина. Был конец июля, когда Татьяна и Арвид соединили свои сердца. Напротив сидели их взрослые дети - Инта, Ольга и Андрей. Инта - высокая, стройная женщина. Деловая и решительная. Вышла она в свою бабушку Анну Карловну, мать Арвида. Недаром отец дал ей латышское имя. Ольга - изящная, романтичная особа, Любит музыку и поэзию. Ольга уродилась в свою русскую бабушку, мать Татьяны. У нее тоже был приятный голос. И она так же обвораживала мужчин. Особой гордостью отца был сын Андрей. Казалось, что вобрал он в себя самые лучшие черты двух наций. Был он высокий атлет, порывистый и быстрый, как отец. Андрей умел все - и дом построить, и яблоню посадить. Во всем помогал отцу. Нет, не безоблачной была жизнь у Татьяны и Арвида. Были слезы и огорчения. Но всегда, каждый год, отправлялись они на берег Юрмалы, где встретились впервые. И, стоя на осеннем ветру, они начинали жизнь заново. И домой возвращались обновленные и счастливые. И сейчас, отмечая свой праздник в летнем саду и вкушая спелые плоды, они вспоминали счастливые годы своей жизни. Наступил вечер. Гости перешли на террасу. Зазвучала музыка. Арвид пригласил Татьяну на танец. Медленные, плавные движения уже пополневшей Татьяны говорили о ее спокойном и желанном счастье. А в янтарных камешках бус отражался свет цветных огоньков, которыми дети украсили весь дом. Братья смотрели на Татьяну и снова видели в ней веселую, стройную девушку, которая качалась на качелях в березовой роще.
  
  
  
  
  
  
  

ЗАЦВЕЛ БАГУЛЬНИК

   Марина открыла сайт одноклассников и сразу увидела его. Он смотрел на неё своими озорными, весёлыми глазами. Она сразу вспомнила мартовское раннее утро. Мальчишки ворвались в класс и начали вручать девчонкам подарки и сувениры. Виктор подошёл к Марине и протянул ей веточки багульника. На них едва-едва пробивались нежные листочки. Марина вспомнила маленький северный посёлок, над которым струилась лёгкая фиолетовая дымка, когда зацветал багульник. Обычно, это был ничем неприметный кустарник. Но раз в году, в начале марта, происходило чудо.
   Неужели прошло двадцать лет с той поры, когда она закончила школу и уехала в маленький подмосковный городок Завидово. Туда перевели на службу её отца - военного. С тех пор она ничего не знала о Викторе.
   Вышла замуж. Воспитала сына. Она очень любила мужа, высокого, красивого, сильного. Создавала уют, готовила вкусные обеды.
   Но однажды муж объявил, что нашёл другую. К ней и ушёл. Как оказалось, и дом для неё строил. И осталась Марина в своей меленькой квартирке, в одном из районов Москвы, совсем одна. Сын был уже взрослый и жил самостоятельно.
   Тяжело и больно переживала Марина развод с мужем. На какое-то время её отвлекло художественное творчество: она делала украшения из бисера, металла и полудрагоценных камней. Марина была тонкой натурой и очень увлечённой. И её украшения пользовались спросом. Но потом занятие это наскучило. И она не могла уже нанизывать на ниточки бусинки и камешки. Раздала всё, что у неё осталось, подругам.
   Тихая грусть вселилась в её сердце и уже не отпускала. Вот тогда она и обратилась к сайту одноклассников. Воспоминания юности всегда приятны. А встречи с друзьями всегда радостны. Больших привязанностей, правда, у Марины не было. За десять лет учёбы пришлось поменять несколько школ. Семья колесила по стране. Отец Марины был военным. Но школу в далёкой Сибири она хорошо помнила. Ведь там состоялся её выпускной вечер. Помнила, как кружилась с Виктором в вальсе. Потом гуляли до рассвета.
   "Мой нежный, северный цветочек", - сказал Виктор на прощанье. Не было слёз, не было объятий и поцелуев. А в душе осталось лёгкое, приятное чувство. В памяти остался нежный запах цветущего багульника.
   Марина снова посмотрела на фотографию в Интернете. Все данные сходились. Это был Виктор. Марина сразу написала ему и разместила своё фото. Она не боялась, что Виктор может не узнать её. Она сохранила тонкую, стройную фигуру. У неё была такая же задорная стрижка, и такой же молодой взгляд.
   Виктор ответил сразу. Стали встречаться. На первое свидание он пришёл с веточками багульника. На них едва-едва пробивались нежные цветочки. И в Москве стали продавать такую диковинку.
   Был месяц март. Марина сияла от счастья и расцветала вместе с маленькими фиолетовыми цветочками. Жизнь снова наполнилась смыслом и любовью. Через год Виктор сделал Марине предложение. Но она боялась круто перевернуть жизнь. Боялась, что может наскучить Виктору и сказала ему об этом прямо. А он просто ответил ей: "Ты не наскучишь мне никогда. А я постараюсь сделать всё, чтобы не наскучить тебе".
   Виктор оказался внимательным мужем. На столике у Марины всегда стояла ваза с цветами. Но самым дорогим подарком были веточки багульника, которые Виктор дарил Марине в начале марта.
  

ВЛЮБЛЕННЫЕ

   Они познакомились на вечере в институте. Шура скромно стояла у стенки в своём скромном, сером платьице. Ростислав смело направился через весь зал. Именно своей скромностью привлекла его эта стройная девушка с пышными волосами. Ни тени косметики, ни украшений на лебединой шее. Она явно выделялась среди пёстрой, цветной компании студенток.
   Ростислав галантно раскланялся.
   "Разрешите пригласить!"
   Девушка посмотрела на парня. Он был прямой её противоположностью. Крепкий, коренастый, уверенный в себе.
   Шура доверчиво склонила голову. Ростислав провёл девушку по всему огромному залу. Это был вальс. Потом были другие танцы. Ростислав был мастером танца. В отроческие годы танцевал брейк-данс. Лихо крутился на голове. А ноги его двигались в такт музыке великолепно.
   Так и прошёл вечер, в вихре кружения.
   Наступило лето. Начались экзамены. Шура и Ростислав учились на разных факультетах. Но Рост, так называли его друзья, активно участвовал в общественной жизни института. И был на виду. Шура давно не встречала этого разбитного, весёлого парня, с которым так весело провела вечер в институте. Спросила у друзей, почему его нигде не видно.
   "А, Рост, да он в больницу попал," - сказал кто-то.
   Шура отправилась в больницу навестить товарища. Ростислав вышел к ней такой же уверенной походкой, как тогда, на вечере. Глядя на него, трудно было поверить, что он болен бронхитом и что у него температура.
   Он не терял духа и самообладания ни при каких обстоятельствах жизни. Так уж он был организован.
   "А, танцорка," - весело сказал он.
   Ростислав провёл в больнице целый месяц. Друзья навещали его. Но дороже всех стала ему эта милая, скромная девушка, которая больше слушала, чем говорила. А он болтал безумолку. Его перехлёстывало чувство, которое уже бурлило и кипело в нём.
   Так и стали они встречаться. И уже не расставались. Скоро Ростислав перебрался к Шуре. Жили в её маленькой комнатке. Но места хватало. Да и много ли места надо влюблённым.
   Шура прилежно занималась. Училась на дизайнера. В её комнатке стоял мольберт. Всё время пахло красками и лаком. Все эти запахи ещё больше будоражили Ростислава. Он совсем забросил учёбу. Он и раньше учился без особого рвения. Но почему-то всё знал. Выручал природный ум и любовь к литературе. Читал не только русскую классику, но и великих англичан, в оригинале. Он закончил английскую школу и владел языком в совершенстве. Память у него была отличная. И когда Шура делала свои этюды, он рассказывал ей что-нибудь из романов Драйзера или Диккенса.
   Жил Ростислав исключительно по чувствам и по желаниям. И часто говорил: "Я воспитываю в себе волю. Стараюсь не делать того, чего не хочу". Было ему восемнадцать. И звёзды над его головой сияли ярко и торжественно.
   Так прошло два года. Ростислав официально попросил руки своей избранницы у её матери. А та неодобрительно относилась к молодому молодчику, вошедшему в их дом так шумно и так неожиданно. Но Шура ждала ребёнка и категорически отказалась делать аборт.
   Сыграли свадьбу. Была глубокая осень. Но день выдался тёплый и мягкий. Ростислав нёс молодую жену на руках очень аккуратно. Он помнил о ребёнке. Родители Ростислава благословили брак сына. Помнили себя молодыми студентами. И у них рано появился ребёнок. И они жили очень просто и скромно, в маленькой комнатке в общежитии.
   Отец Ростислава снял им комнату. Шура нарисовала на стене радугу. Так они жили. И каждый день их был окрашен ярким цветом.
   В марте Шура родила сына. Он был очень похож на отца, такой же крепыш и такой же головастый. Пошли обычные дни, наполненные заботой о ребёнке. Молодой отец стирал пелёнки, готовил еду. Гуляли вместе. Ростислав катил коляску и мечтал о будущем. Летом перебрались на дачу. Шура оказалась неприхотливой в быту. Очень увлекалась творчеством, но о ребёнке тоже не забывала. Он всегда был рядом. И что-то уже малевал, опуская свой пальчик в баночку с гуашью.
   "Будущий мастер растёт", - смеялся отец.
   Так и живут они вместе. Мечтают о большой семье.
   Но чувствую я, что самое главное у этих молодых влюблённых - чистая, незамутнённая душа.
   Не портится вода в чистом, лесном роднике. Не портится душа человека, если он чист в своих помыслах и стремлениях.

ОБРАТНЫЙ АДРЕС

   Достаю коробку с письмами. Я храню их все. Читаю обратный адрес: Цхинвали, улица Мирная, от Георгия К. С этим мальчиком, а потом - юношей, я переписывалась почти десять лет, с 14 до 23. В наше время были распространены КИДы, клубы интернациональной дружбы. И между детьми гуляли разные адреса. Это были адреса пионеров из социалистических стран, а также из наших советских республик. И ко мне попал адрес мальчика из Южной Осетии, Георгия К. Я начала с ним переписку. Я писала ему подробные письма о себе, о нашей семье, о том, как я провожу время. И посылала ему много своих фотографий, конечно, самых лучших. А мальчик писал мне очень сдержанно, но регулярно. Мы выросли. Георгий был старше меня на два года. Он ушел служить в армию. И, наконец, мы решили познакомиться. Он прислал мне свои фотографии в армейской форме. Парень был эффектный. После службы в армии он приехал ко мне. Но почему-то остановился в гостинице. И дал мне телеграмму: "Жду в 11.00 в гостинице "Центральная". А я думала, что в Туле всего одна гостиница, она была недалеко от нашего дома. И мы с сестрой поехали туда. Одна ехать я не решилась. Приезжаем. В вестибюле никого нет. Ждем некоторое время. Потом подходим к окошку администратора. Показываем телеграмму. Администратор называет номер комнаты, в которой поселили Георгия К. Мы поднялись на второй этаж. Волнение мое было невероятно. Сестра постучала. Я спряталась за дверь. Вышел молодой человек. Мы познакомились. Он быстро оделся, и мы пошли обедать в ресторан. Потом поехали к нам домой. Мы провели вместе неделю. Георгий оказался невероятно скромным. Он сразу влюбился в меня. А скорее всего, он влюбился по фотографиям. Через три дня он сделал мне предложение. Что могла я ему ответить? Ведь мне было 18 лет. Многие девушки в этом возрасте многое уже понимают о жизни. А я думала об учебе и о том, что совсем не хочу выходить замуж. Да и чувство не успело разгореться. Конечно, Георгий не торопил. И мог ждать хоть несколько лет. Он так и ждал, пока я окончу институт. Приезжал еще один раз, потом звонил. Странно, но я поняла, что женщина тоже должна завоевывать. А когда ты получаешь любовь сразу, то это неинтересно. А может быть, это у меня такой характер. Но наши встречи я очень помню. И наши прогулки, и катание на лодке, и поездку в Москву. Георгий очень бережно относился ко мне, не позволял себе ничего лишнего, хотя мы часто были одни. Однажды он поднял меня на руки и нес, как пушинку. Конечно, это было приятно. Один раз поцеловал. Что-то загорелось во мне, но он уехал. И все улетучилось. Сложно это, отношения между людьми, как костер. То загорится быстро, а то загораться не хочет, как поется в песне. У меня есть фотография с ним. Я стою в середине, слева - отец, а справа - он. Хочется иногда написать Георгию на его адрес. Узнать, как сложилась его судьба. Написать, что я помню его всю жизнь. Но я не смею этого делать. Знаю: одно короткое письмо может разрушить целую жизнь.

0x08 graphic

  
  

БЕЛОЕ ПЛАТЬЕ

   Недавно моя кузина Маша отметила фарфоровую свадьбу, двадцать лет супружеской жизни со своим мужем Виталием. Фарфоровой посуды у них набралось порядочно, поэтому муж подарил Маше букет белых роз.Сидим за столом, говорим. И вдруг дочь Валерия спрашивает мать: "Мама, расскажи, как вы познакомились?"
   "Очень просто", - ответила мама. Вот ее рассказ слово в слово.
   "Дело было летом. Стояла я на остановке, ждала автобус. Автобуса долго не было, Вдруг подкатывает машина, дверца открывается, и молодой мужчина спрашивает: "Девушка, Вам куда?"
   - К ЗАГСу, - отвечала я.
   - Замуж выходите? - спросил мужчина. Я улыбнулась. На мне было белое платье, и в руках букет цветов. Я не стала объяснять мужчине, что люблю белый цвет, а цветы - это подарок моей подруге на день рождения. Да и ехала я не в ЗАГС, а в магазин "Мелодия", где я работала. Просто этот магазин не все знали, а ЗАГС - все. А магазин мой рядом был. Распрощались мы с мужчиной. Он мне пожелал счастливой семейной жизни.
   Через год на том же месте опять я стою и опять жду автобус. Опять подкатывает машина. Дверца открылась. "Девушка, Вам опять в ЗАГС?" - спросил мужчина. На мне было белое платье, и в руках у меня был букет цветов. Вот так совпадение! "Что-то часто Вы замуж выходите!" - пошутил мужчина. На этот раз я ему все рассказала. И мы оба долго смеялись.
   Начались наши встречи. Не все гладко складывалось у нас. Во всяком случае, я ничего определенного не решила. Ну, а мужчина все уже решил. И однажды он мне сказал: "Маша, приходи завтра на остановку, туда, где мы с тобой в первый раз встретились. И обязательно надень белое платье. А цветы я сам куплю. А маршрут наш будет обычный - поедем в ЗАГС". Я улыбнулась.
   0x08 graphic
На следующий день я стояла на остановке. Ровно в 10.00 подкатил мой Виталий. Вид у него был очень торжественный. Он подарил мне белые розы, и мы поехали в ЗАГС. Расписали нас сразу, так просил Виталий. "Мы уж к вам в третий раз приезжаем", - сказал он. Никто ничего не понял, но спорить не стали. "А белое платье я до сих пор храню, и в день нашего бракосочетания твой папа всегда дарит мне белые розы", - закончила свой рассказ Маша. "Мама, а может, мне надо на остановку выйти в белом платье, когда я замуж захочу", - спросила, смеясь, Валерия. "Нет, дочка. В жизни не бывает повторений. У каждого своя история. Для каждой женщины - свое платье и свои цветы".
  

ЖЕМЧУЖНОЕ ОЖЕРЕЛЬЕ

   Юля и Роман познакомились и подружились в пионерском лагере. Работали на одном отряде вожатыми. Их пионерам было по четырнадцать, а им - двадцать. Веселое было время. Лагерь находился в лесу. На большой поляне разводили костер по вечерам, а днем проводили разные конкурсы и соревнования.
   Юля стройная, худенькая ничем не отличалась от пионеров. И задор у нее тоже пионерский был. Все время что-нибудь придумывала. И веселая была, песни пела, танцевала. А Роман был спокойным, рассудительным. Выглядел настоящим мужчиной. Мальчики, глядя на него, как-то стихали вдруг. Очень прислушивались к нему.
   Легко им было работать вместе. Никаких разногласий не было. Кончилось пионерское лето.
   А Юле и Роману расставаться не хотелось. Особых объяснений между ними не было. Они понимали друг друга по взгляду. Скоро они поженились.
   И началась семейная жизнь.
   Дома, в семье, Юля была такая же, как в пионерском отряде. Бойкая, веселая. Про таких говорят, все у них в руках горит. И, правда, жизнь их семейная бурлила. Юля родила двух девочек, одну за другой. Шума и веселья прибавилось. И хлопот прибавилось. Роман поначалу радовался. Любовался на стройную Юлю. Очень любил девочек. Но щли годы, и он начал уставать от вечного шума и кутерьмы.
   Хотелось уединения. Но где его найти в двухкомнатной квартире? А работа у него была серьезная, ответственная. Работал он начальником отдела на предприятии электронной промышленности. Конечно, уставал. И времена вдруг изменились. Перестройка началась.
   В доме началось напряжение.
   Юля все понимала, ничего не просила. То перешьет что-то девочкам из своего нарядного платья, то свяжет. Однажды нашла красный флаг. И он пошел в дело. Надо было сшить девочкам юбочки карнавальные на Новый год. Роман оформлял как-то город, готовил Зеленоград к демонстрации. У него и осталось длинное шелковое полотнище. Вот эту алую ткань Юля и использовала. Пришила к ним цветные ленточки. И девочки были довольны и танцевали перед отцом и матерью в своих ярких юбочках.
   Но скоро кончились все кусочки ткани, все ленточки, а девочки уже невестами стали. Начали думать об образовании. Они поступили в институт культуры. Семейный бюджет начал поправляться. Юля оказалась на редкость рукодельной. Стала делать кружева и продавать их в художественном салоне. Но долгие годы напряжения сказались на ее здоровье. Она не жаловалась. Только все гасла и гасла, уходила от ласк Романа.
   А он мужчина еще молодой, хотел женской любви, женской ласки, хотел страстной любви. Стал чаще задерживаться на работе, искал счастья на стороне. Что могла сделать Юля? Она переносила все молча, но становилась все бледнее и бледнее. А однажды упала в обморок.
   Скорая увезла в больницу. Диагноз был необратим.
   Схватился Роман за голову. Начал звонить по врачам, по знакомым. Но ход болезни остановить было нельзя.
   Юлю то в жар бросало, то в холод. И казалось ей, что сотни костров горят на большой поляне.
   Роман теперь оставался по вечерам дома. Думал о жизни. Все время вспоминал пионерское лето, карнавал на прощальном костре. Юля, загорелая, босая, танцевала у костра индийский танец. На ней было цветное платье. На тонкой шее - цветные бусы из каких-то блестящих камешков. Вспомнил, как сказал ей: "Вот поженимся, и я куплю тебе жемчужное ожерелье".
   Юля засмеялась: "Тебе придется нырять на дно моря много раз". Опять и опять Роман вспоминал тот яркий вечер. Тогда он чувствовал себя таким сильным. Он готов был прыгнуть в огонь и в воду ради своей Юли. Роман сказал ей об этом. А Юля опять пошутила: "Только в костер не прыгай, а то все пионеры за тобой в огонь попрыгают".
   И опять засмеялась. В эту ночь они не спали. Долго бродили по лагерю. А над ними сияли яркие звезды.
   "А хочешь, я звезду для тебя достану", - продолжал Роман. А Юля ответила: "Расставаться не хочется".
   "А мы не будем расставаться с тобой никогда, - серьезно сказал Роман.- Поженимся сразу после пионерского лагеря. Мы ведь уже взрослые". Юля счастливо засмеялась.
   Он вдруг подумал, что так и не купил Юле жемчужное ожерелье. В суматохе дней забылось как-то шутливое обещание. И Юля никогда об этом не напоминала.
   "Жемчужное ожерелье! Вот что спасет и озарит мою Юлю", - воскликнул Роман. На следующий день, после работы, он зашел в ювелирный магазин и выбрал для Юли нитку жемчуга. Когда он выбирал жемчуг, продавщица поинтересовалась: "Хотите жене подарок сделать? Если Вы прожили тридцать лет, то это очень символично. Тридцать лет супружеской жизни - это жемчужная свадьба. Самое время, чтобы жемчуга дарить". Продавщица мило улыбнулась.
   "А мы ведь и, правда, тридцать лет вместе. Сегодня двадцать первое октября", - размышлял Роман вслух. Ожерелье положили в красивую шкатулочку. И Роман почувствовал себя таким же сильным и молодым, как тогда, в ту прощальную ночь их пионерского лета. Когда Роман подъехал к больнице, уже стемнело. На небе светили яркие звезды. Роман вошел в вестибюль. Прошел длинным пустым коридором в Юлину палату. Вошла медсестра и сообщила страшную новость. Юля умерла. Яркое пламя вспыхнуло перед глазами Романа, а в нем он видел свою Юлю. Это был их прощальный костер.
   Открыл Роман шкатулку с жемчужным ожерельем, вытащил нитку и рванул с такой силой, что драгоценные горошины покатились по полу.

ИСТОЧНИК.

   Василиса жила в городе. Но через дорогу находилась деревня, очень живописная. Хотели ее снести, но так и оставили. Рельеф очень сложный был. Ручейки, овражки, холмы и речка маленькая. И повсюду из-под земли живые источники пробивались. Именно это обстоятельство и помешало строительству, на радость жителям деревни. Они уж и квартиры получили под снос их домов. И теперь их собственные дома стали для них дачами. Вот в эту деревню и ходила Василиса каждый день за водой. И зимой, в морозы и метели. И осенью, в дождь и ветер. И летом, в ясную и солнечную погоду. Набрав воды, она садилась на лавочку, у источника. Здесь всегда было тихо и хорошо. Зимой сюда не задувал ветер. А летом освежала приятная прохлада. Потом Василиса вставала и шла домой. Ее серые глаза сияли каким-то необыкновенным светом. Мужчины склоняли перед ней головы, а женщины смотрели удивленно. Они не знали ее.
   "Кто эта женщина? Кому она носит святую воду?"- спрашивали они друг у друга.
   А Василиса никого не замечала. Все шла и шла. Дома ее встречал сын.
   "Мама, почему ты так долго не приходила?"- спрашивал он.
   "Ты ведь знаешь, сынок, я у источника была".
   Потом она наливала воду в кувшин, ставила на стол и начинала готовить ужин, очень простой и вкусный. Вечером приходил муж. Василиса встречала его у порога. Ужин стоял на столе. Муж проходил на кухню.
   "Налей мне сначала воды из кувшина",- говорил он.
   Пил воду, а потом умывался чистой прохладной водой. И сразу проходила усталость. Они садились за стол, вели тихий разговор. Ели вареную картошку, посыпанную укропом. Потом муж брал Василису за руку. Они шли по липовой аллее и вспоминали свое первое знакомство. Случилось оно в той самой деревне, у святого источника. Подходили к лебединому озеру. На нем жили две пары лебедей - белые и черные.
   "Ты моя лебедушка",- говорил муж. А она склоняла голову к его плечу. Возвращались домой поздно вечером.
   0x08 graphic
А утром Василиса снова шла к живому источнику. И глаза ее светились и сияли от счастья.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

   "И дым отечества
   нам сладок и приятен"

С. Грибоедов

  
   Нина и Денис готовились к поездке заграницу. Изучали немецкий и английский языки. Куда поедут, пока не решили. Может, в Канаду. Там у них друзья неплохо утроились. А, может, в Германию. Там у Дмитрия дальние родственники нашлись. Готовились к заграничной жизни основательно. Открыли банковский счет. Изучили все правила приема эмигрантов. А профессией они овладели отлично. Оба закончили МИЭТ (Московский институт электронной техники). Были они программистами высшего класса. Такие специалисты заграницей очень ценились.
   Вот и пришел день экзаменов. Нина и Денис волновались, как школьники. Надо было сдать минимум по иностранному языку. Они уже максимум знали и читали литературу в оригинале. Но мало ли что могло случиться! Зададут коварный вопрос, и тогда все пропало. Но коварных вопросов не было. К молодой паре отнеслись положительно. Вышли Нина и Денис из МИДа, вздохнули с облегчением.
   "Ну что ж, теперь дело за малым осталось,- сказал Денис,- покупаем билет на самолет, и прощай Россия!"
   Нина улыбнулась. Представила себя гуляющей по Парижу, по Лондону, по Берлину. У них ведь там ЕС. Гуляй, где хочешь. Не то, что у нас. У них - свобода.
   Уехали Нина и Денис в Германию. Исколесили всю Европу. Плавали по Средиземному морю. Насмотрелись на красивую жизнь. И не из окошек автомобиля, не из иллюминатора самолета. Прямо перед ними разворачивалась сказочно налаженная жизнь. И они сами были ее участниками. Нина наслаждалась свободой. По вечерам ей не надо было готовить ужин. Денис приносил в баночках полуфабрикаты. Кинул на сковородку, пять минут - и готово.
   Работа тоже устраивала. Никаких сбоев, никаких авралов. Полный порядок. "Ordnung" во всем. Сын Артур овладел немецким. Посещал гимназию. Что еще желать? Родителям помогали. Регулярно высылали им деньги и посылки. Старики рады были за детей. Но шли годы. Нина вдруг начала худеть и бледнеть. Денис заволновался,
   "Что с тобой? Чего тебе не хватает? Может, витамины попить надо?"
   "Мне не хватает воздуха нашей России. Хочу наших просторов, наших полей. Здесь все застроено, все засажено. А мне не хватает наших беспорядочных просек, наших заросших пустырей, наших лужаек с одуванчиками".
   Трудно было Денису жену понять. Сам он имел немецкие корни. Налаженная и устроенная жизнь нравилась ему. Но после слов жены он вдруг задумался. Вспомнил ночное в деревне, купание в теплой воде, колодец с журавлем. Заболело вдруг сердце.
   "Давай поедем в отпуск в Россию, домой. Навестим друзей, родителей. А там видно будет",- предложил Денис.
   Приехали в мае. Сразу на дачу отправились. Маленький деревянный домик. Сирень у окна.
   "Как пахнет сирень!"- сказала Нина. На лужайке цвели одуванчики. Она набрала охапку цветов и сплела из них венок. Потом пошли к колодцу. Набрали воды.
   "Хорошо у нас. Вольготно дышится",- сказала Нина. Так и остались дома.
   "А давай по России путешествовать. А то мы полмира объехали, а своей страны не знаем",- предложил Денис.
   0x08 graphic
Теперь они каждый год команду подбирают и плывут на байдарках по рекам России. К ночи причаливают к берегу, делают привал, разводят костер, варят уху. Долго потом сидят у костра. Кто-то вдруг скажет: "Как приятен запах дымка". Все вдруг замолкают, и каждый вспоминает в ту минуту самое родное, самое близкое и дорогое.
  
  

ДЕТСТВО ЗОЛОТОЕ

   Приезжаю в Тулу, на свою родину, два раза в год. Обязательно - весной, когда цветут сады. И обязательно - в августе, когда созревают яблоки. Запах детства кружит голову. Маленький сад весь в розовых цветах. Запах цветущей смородины. Ромашки на полянке. Маленькая беседка в углу сада. Старая груша. Один ствол уже спилили. Она ровесница нам с сестрой. Ей уже пятьдесят. Для груши это тоже много. Но она даёт ещё плоды маленькие, но сладкие. Сидим на скамейке под грушей. Солнце не проникает сюда.
   Потом идём гулять по нашему посёлку, по нашим улицам. Посёлок лежит на окраине города, но входит в его черту. Природа сохранилась здесь в том виде, в каком была пятьдесят лет назад. Почти все дома частные. Но есть и побольше. В центре посёлка - двухэтажные дома. Окна - большие. В каждой квартире - веранда. Около домов - маленькие огородики. Когда-то здесь сажали петрушку и укроп. А теперь здесь растут цветы. А вот наш клуб - большое длинное здание. Здесь мы собирались, когда шли фильмы. Всегда было весело и шумно. Ведь все знали друг друга, и каждый хотел поделиться новостями. За клубом - пруд. Здесь мы учились плавать. Помню, как переплыла его однажды в первый раз, держась за плечо своей кузины Елены. Она была спортсменка, очень сильная и смелая. Долго стояла с сестрой у пруда, потом идём дальше. Вот маленькое болотце, заросшее камышом. А вот ещё одно болотце, полусухое. Всё в цветах. Здесь мы ловили бабочек с подругой Ниной. Весело было! А вот крутая горка. Здесь мы катались на санках и лыжах. Порой весь день проводили на улице. Конечно, если мороз был небольшой. А если морозы ударяли до -30?, то отменяли школу. Но мы всё равно гуляли. И очень радовались дополнительным каникулам. В такой морозный день я однажды нос себе отморозила. Потом дома сидела все каникулы. После этого нос на мороз уже не высовывала. И до сих пор варежкой закрываю, если сильные морозы ударяют.
   Но самое раздолье для нас было в лесу. Он находился недалеко от нашего дома. Надо было только через дорогу перейти, а потом ещё пройти три километра. И вот он маленький лесок. Но сколько неожиданностей! Весной зацветают медуницы. Летом петушки и колокольчики. Кукушка кукует. Дятел стучит. А осенью листву собирали на подстилку корове. Вот уж радость была! Набираем охапками шуршащие листья и заталкиваем их в мешки. Приносим мешки с листьями домой. А по всему дому гуляет запах печёной картошки. Мать вынимает из духовки большой противень и ставит на стол. Едим картошку и запиваем молоком. Отец одобрительно смотрит на нас. "Молодцы! Постарались. Теперь наша Малютка не замёрзнет." И такое тепло разливается по всему телу, и от картошки печёной, и от похвалы отца.
   Так проходит мой первый день в Туле. А на следующее утро идём в нашу школу. Очень волнуемся, как когда-то в детстве. Около школы - сад и огород. Здесь мы проходили практику по урокам ботаники. За школьной оградой - скверик. Здесь мы гуляли во время перемен. Мы садимся в тени американских клёнов и отдыхаем. К нам подходят знакомые, друзья, одноклассники. Мы всех радостно приветствуем.
   К обеду приходим домой. Пьём чай с пирогами и вареньем. Наша мама всегда пекла пироги. К ночи она замешивала тесто в ведре. А утром обминала его и начинала печь пироги с капустой и повидлом. Мы целый день крутились около нашей мамы и выхватывали горячие пирожки прямо с противня. А уже к вечеру мать наполняла пирожками огромное блюдо. И мы опять ели пирожки, но уже спокойно и размеренно. Запивали сладким чаем. Какие приятные воспоминания!
   Старшая сестра Татьяна сохранила эту традицию. И пирожки у неё такие же вкусные, пышные и мягкие. Вечером, при свете плетёного абажура, Татьяна читает свои стихи. Они очень наивные: про бабочек, пчёлок. Мне становится весело. Я выбегаю на улицу, на прохладу и кричу что-то восторжённым голосом. Мой голос летит по улице и эхом возвращается ко мне. Он так же звенел в юности на первом свидании с одноклассником, в которого я была влюблена. Помню, ранней весной мы шли по нашей улице. Он провожал меня до дома. А когда он ушёл и был уже далеко, то я крикнула ему что-то таким же восторжённым голосом.
   На третий день идём в дом нашего дедушки. Он на той же улице, напротив нашего дома. Дом давно продан. Там живут теперь чужие люди. Но сестра в хороших отношениях с хозяйкой. Она приглашает нас пройти в дом. Те же белёные, некрашеные полы. Та же печь, те же полати, на которых любил спать дедушка. Выходим в сад. Набираем ароматных антоновских яблок. Такие только растут в саду у дедушки. Рябина около его дома даёт такие же красные, сочные ягоды.
   После обеда едем в центр города в Кремль. Его восстановили. На территории Кремля - Храм, исторические музеи. Кругом цветы. А раньше на территории Кремля проходили уроки физкультуры нашего института. Здесь мы бегали и прыгали, и катались на лыжах. За стенами Кремля - бывший женский монастырь, наш пединститут. Его так в шутку до сих пор называют. Известно, что в пединститутах учатся, в основном, девушки. Помещения в институте такие же остались: маленькие кельи. Там мы занимались очень тесно и дружно. Так же дружно и тепло проводили свободное время. Были, конечно, аудитории побольше и очень большие. Там проходили наши вечера.
   Мы с сестрой зашли в наш институт, поднялись по широкой парадной лестнице в актовый зал. Здесь нам читали лекции целым потоком. Помню, свой первый вечер в этом зале. Мы скромно стояли в своих белых платьях и ждали приглашения на танец. Вспомнила и последний звонок, на котором и читала свои стихи. Очарование юности! Мы идём через весь город пешком, как в студенческие годы. На перекрёстке, в центре города, кафетерий. Сюда мы приходили студентками. Всё то же просторное помещение, всё те же круглые столики. Запах кофе кружит голову. Берём по чашечке кофе и пирожные. Мы никуда не спешим. Официант включает маленькие фонарики. От этого уюта, и тепла, и воспоминаний юности становится легко на душе.
   Мы выходим на улицу. Над нами сияют звёзды. Мы сразу же находим Полярную звезду. Детство, юность, Полярная звезда указывают нам дорогу в жизни.
  

МУЗЫКА ЛЮБВИ

   Наш сад примыкает к усадьбе Люды Бедной. Люда - подруга моей сестры. Эта дружба досталась сестре по наследству. Когда-то дружили наши матери. Я очень хорошо помню маленькие финские дома. Они до сих пор стоят. В таком доме мы и жили. Дом был поделен на две половины. С каждой стороны - маленькая терраса. Удобно было в гости друг к другу ходить. Два шага - и ты в доме у соседа. Очень много дел делали на террасе. И обед готовили, и стирали. И разговоры вели тоже там.
   Потом наш отец взял землю, начал строить свой дом. Семья то большая стала. И дядя Вася с тетей Катей тоже начали строительство. Были они очень ловкие и работящие. И наши усадьбы оказались напротив. Нас разделял только забор. Но до конца забор на стали заделывать, так что мы могли свободно ходить друг к другу в гости, как и прежде. И все были счастливы. И Люся тоже.
   Но умерли родители. Осталась она одна. Когда-то мать сватала ее, приводила женихов. Но Люда стеснялась и убегала прочь. Было у нее совсем незаметное искривление позвоночника. И Люда очень смущалась этого небольшого изъяна. Так и не вышла замуж. Так и осталась девушкой. Были у нее роскошные вьющиеся волосы, серые умные глаза, гибкая фигурка. Была она очень подвижная. Так и видели ее то там, то тут. Сердобольная она очень была. Все время опекала старушек. И суп им варила, и в магазин ходила. И даже хлопотала за них. А в свой дом идти не хотелось. Пусто в нем было. Не все понимали Люсю. И порой осуждали ее.
   "Ты бы у себя в саду порядок навела,- говорили соседи,- там все заросло".
   Но Люся объясняла: "Соловьи у меня там живут. Они любят заросли и тишину. Не хочу их тревожить".
   И правда, очень часто зато весной, выйдя в сад, мы слушали соловьев, которые поселились в саду. Дома Люся жила неустроенно, неуютно. Удобств в доме не было. За водой ходила на колодец в соседнюю деревню.
   "Ты бы водопровод провела",- опять советовали соседи.
   "Да мне недалеко до колодца, всего три километра. А утром так приятно по росе идти",- отвечала с улыбкой Люся.
   И газа у нее не было. Печку топила.
   "Чурбачки березовые так трещат. Такое тепло от них",- объясняла она людям.
   И вся она была овеяна романтикой и любовью к людям. Очень любила музыку. Играла на фортепиано. У нее был музыкальный центр. Она слушала записи всех современных композиторов.
   На Новый год Люда привозила огромную елку. Сама устанавливала ее. Сама наряжала. Мы только диву давались, откуда у нее сила бралась. Мы всегда приходили с сестрой полюбоваться на елку.
   Люся никогда не мерзла. Даже в большие морозы она ходила в легком пальтишке, никогда не носила варежек. А дома всегда босиком ходила, даже зимой. Мы удивлялись этому. А она объясняла: "Меня любовь согревает. Она всегда во мне горит и всегда греет меня". Похоже, что так и было.
   Никогда Люда не жаловалась на жизнь. Всегда веселая, всегда на подъеме.
   Очень скромно питалась. Стала вегетарианкой поневоле. Пенсию крошечную получала. Спасал огородик около дома, маленький сад. Сливы из сада падали прямо на улицу. Да и к дому можно было подойти свободно. Забора перед домом просто не было.
   "А от кого мне отгораживаться? Кругом люди добрые живут",- говорила Люда
   Когда приезжаю в Тулу, иду на Полевую улицу, где Люда живет. Около дома заросли диких цветов. Терраса увита диким виноградом. Подхожу к дому. Стучу в окно. Выходит Люда. Удивленно ахает. Набирает мне корзинку слив. Возвращаюсь к сестре. Мы едим черные спелые сливы, говорим о Люсе. И всякий раз удивляемся ее доброте, легкости ее характера.
   "Она, словно птица божия, по свету летает. Куда прилетит, там и радость будет",- говорит сестра.
   "А душа у нее легкая потому, что не копит она богатство. Последнее людям готова отдать",- добавляю я.
   Наступил вечер. На террасе у Люси зажглась лампочка. Послышалась музыка Моцарта, тихая и печальная. И на душе у нас стало легко и спокойно.
   0x08 graphic
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ЖИВАЯ НАТУРА

   Ирина всегда хорошо рисовала. И наш учитель посоветовал ей поступать в художественное училище. Но без специальной подготовки сделать это невозможно. Недостаточно было только уроков рисования. Ирина поступила в техникум. Закончила его с отличием. Работала мастером на заводе. Замуж вышла за однокурсника. Ничего примечательного в парне этом не было. Но был он очень настойчив. Ирина приняла его ухаживания. Родила двух сыновей, на радость мужу. Все шло хорошо. Но вдруг на Ирину обрушилась болезнь. Долго лечилась. Что спасло ее? Кто спас? Может быть, враги. А, может быть, Богу так было угодно. Не написала Ирина еще ни одной картины в своей жизни. А она так мечтала об этом. Вот и дала ей судьба еще один шанс.
   После больницы муж ее встретил с цветами. Это было в октябре, в день ее рождения. Муж подарил жене яркий осенний букет. А через некоторое время объявил: "Пока ты болела, я другую полюбил". Ирина не держала мужа. Напротив, помогла ему чемодан собрать. Взял муж свои вещи, а сыновей Ирине оставил.
   "Смотри, каких красавцев от меня родила!" - сказал ей на прощанье.
   А сыновья, правда, красивые были, ловкие и умные. Но и хлопот доставляли матери. У каждого свой характер, свои амбиции. Трудно было порой управлять ими. Мягкая, добрая по натуре, Ирина превратилась в твердую, решительную женщину. Ей самой надо было решать все вопросы и делать все дела, и мужские, и женские. Отец детей звонил иногда, давал советы. На прощанье говорил: "Совесть моя чиста перед тобой. Алименты исправно присылаю". Но Ирина ни в чем не упрекала мужа и зла на него не держала. В ее душе он так и остался веселым, разбитным парнем. А цветы в руках мужа, которые подарил ей на прощанье, тоже запомнила, яркие, осенние цветы. Тогда, в тот самый день, когда сердце сжималось от боли, Ирина сказала себе, что в ее саду цветы будут цвести каждый день, круглый год.
   И свой маленький участок земли она превратила в цветущий сад. Более ста видов растений росло в е саду. Каждый день распускались новые цветы. Каждый день добавлялись новые краски в ее саду. Ирина никогда не продавала свои цветы, только дарила. И каждый, кто входил в ее сад, говорил: "Это живая картина". Сад Ирины, и правда, был очень живописным. Легкие, пушистые головки бархаток, разноцветные ромашки, нарциссы, гиацинты, ирисы, гладиолусы. Право, нельзя перечислить все названия. Сад благоухал, бабочки, стрекозы, пчелы кружили над цветами. Каждый день, каждый сезон менялась живая картина. Зимой сад не замерзал. В теплицах распускались розы, красные, пурпурные, белые, чайные и, конечно, розовые. При свете луны в заснеженном саду эта картина очаровывала.
   - А ведь это и есть твоя главная картина,- сказала я Ирине на прощанье. Я возвращалась от Ирины с букетом ярких, осенних цветов. Они долго стояли на моем столе и напоминали мне вечно цветущий сад.
  
  

ОДНОКУРСНИЦЫ

   Осенняя листва кружит по тротуару. Я спешу к своей однокурснице. Мы не виделись двадцать лет. Почему так долго? Наверное потому, что тихую гавань юности трудно соединить с бурным потоком жизни. Почти интуитивно нахожу её дом. Уже глубокая ночь. Приехала в Тулу на южном поезде. Как известно, все южные поезда отправляются с Курского вокзала. Первая станция - Тула. Татьяна ждала меня вместе со своим мужем у подъезда. Поднялись наверх. Меня разместили в отдельной комнате. Это кабинет Татьяны. Здесь она даёт уроки английского языка. Знакомая обстановка: стол, полки с книгами, на стенах - вышитые картины. Это работы её дочери Кати. На них изображены японские сюжеты. Очень утончённая работа. Пьём чай и говорим, говорим, говорим...
   На следующий день нам предстоит встреча с другими однокурсницами. Эту встречу организовала моя подруга Елена. Она опять живёт в родительском доме, в маленьком зелёном дворе, в центре города. Без труда нахожу дом Лены. Ноги сами ведут меня. На пороге нас встречает хозяйка. Немного пополнела, но лицо всё такое же милое и доброе. Проходим в гостиную. На столе - бутылка красного вина, как в студенческие годы. Но разнообразие блюд поражает. Лена - большая кулинарка. Ещё в студенческие годы она удивляла нас своими изысками. Помню, как она готовила глинтвейн в часы досуга. Вспоминаем наш колхоз на первом курсе, как мы спали в избе на соломенных матрасах. Ели щи из баранины, пили парное молоко. Вечером шли на поле к огромному стогу сена. Забирались на него, а потом кубарем скатывались вниз. Вспоминаем работу в цветочном колхозе, недалеко от города Сочи. Утром собирали розы. На лепестках блестели капельки росы. Тонкий аромат наполнял воздух. После обеда - купание в море. Там мы познакомились с ленинградцами. Это были мальчики - студенты. Потом они пригласили нас в свой знаменитый город. Поехали в свободные праздничные дни в ноябре. Гуляли по Невскому проспекту. Мокрый снег облеплял нас с головы до ног. Холодный, пронзительный ветер дул в лицо. Но нам было весело и жарко. По дороге зашли в маленькое кафе. Пили бульон из бокалов. Заедали горячими пирожками. Эрмитаж, Русский музей, Исакиевский собор, разведённые мосты. На разведение мостов шли ночью. Пели песни и видели, как одно за другим загораются окна в домах. "Мы разбудили весь Ленинград", - сказала Оля. Она шла рядом с парнем, который был в неё влюблён. Его рука лежала у неё на плече.
   И много ещё было приятных и радостных воспоминаний. Учёба всем давалась легко, без напряжения. Жили мы весело и дружно. В институте нашу группу называли созвездием. Мы были интересны друг другу. Мы дополняли друг друга. И никто не представлял себя по отдельности. Мы всегда и всюду были вместе. И, словно, не было этих двадцати лет. Такие же молодые лица, тот же свет в глазах, то же самое добро и участие. На следующий день решили поехать на Ясную поляну. Это любимые места нашей юности. Спустились с остановки к усадьбе. Прошли через ворота. Гуляли в старом саду по аллеям парка, переходили по деревянным мостикам через маленькую речку Воронку. И всё в душе всколыхнулось с такой силой, что говорить прозой уже не могли. Читали стихи Пушкина, Есенина, Цветаевой. А я прочитала свои стихи. С той памятной встречи прошло достаточно времени. Но чувство молодости по-прежнему живёт во мне. Чтобы не печалиться о прожитых годах, не думайте о закате, лучше вспоминайте восход.
   "Иду я берегом реки,
   Такой опасной, но влекущей.
   И голос юности,
   Зовущей вдаль,
   Звучит такою
   Чистой нотой.
   Я помню
   маленький оркестр в кинотеатре,
   Где только скрипка,
   флейта и валторн.
   Наш институт,
   девичий монастырь,
   Нет, чувство не остыло".
  

ТОПЛЕНОЕ МОЛОКО

   В добрые шестидесятые - семидесятые первокурсников посылали в колхоз на уборку картошки. Колхоз - это коллективное хозяйство. А добрые те времена были потому, что люди относились друг к другу по-доброму. А воспитывалась эта доброта в коллективе. Может быть, кому-то слово "коллектив" не по душе. Но я думаю, что это только для тех, кто любит в полном одиночестве размышлять на разные философские темы. Но мы были другие. Мы просто жили каждый день и каждый час. Мы радовались друг другу. Но вернёмся к нашему колхозу. Для нас работа на поле, в сентябре, была совсем не принудительной. Напротив, все мы рвались на природу и хотели вдохнуть вольного воздуха. Мы все очень устали от бесконечных экзаменов. К тому же только в колхозе мы могли хорошо познакомиться и подружиться. На ин. язе учатся небольшими группами по 10-12 человек. В нашей группе было десять девушек и один юноша. Но нам он казался уже взрослым мужчиной. Он и был таким. Он отслужил в армии, успел поработать токарем на заводе. В параллельной группе была такая же картина: десять девушек и один юноша. Мы его звали Евгением Онегиным из-за особенной бледности на лице. Юношей в колхозе назначили работать на повозке. У каждого была своя лошадь. Что касается Васи, то он легко и просто управлялся с лошадью, так как был из деревни. Но и Саша, чисто городской парень, тоже неплохо смотрелся на телеге. Девушки собирали картошку, а юноши отвозили её в гурты. Нас поселили по десять человек в избе. Спали мы на соломенных матрасах, которые мы сшили из простыней. Наволочки набили тоже соломой, получились подушки. Укрывались лёгкими, байковыми одеялами. Я оказалась на одном матрасе со своей однокурсницей Еленой. Мы понравились друг другу по взгляду. И уже не расставались все годы учёбы. И к экзаменам вместе готовились. Я часто обедала у Лены дома. И много было у нас общего и близкого. Но это особая история. А тогда, в колхозе, нам предстояло прожить рядом целый месяц, не расставаясь ни на час. Но для нас это не было испытанием. Мы радовались тому, что вместе. Картошку мы собирали с Леной на одной грядке. Грядки эти были длинные, километр или даже больше. Это была наша норма на весь день. Я очень ловко собирала картошку. Но и Лена тоже не отставала. Так что мы с ней ходили в передовиках и очень гордились этим. Закончив свою грядку, мы помогали другим. И это было особенно приятно. В этом и была ценность коллектива. Мы нуждались друг в друге и всегда старались придти на помощь друг другу. Ровно в 17.00 мы заканчивали работу. Вставали мы рано, в 7 часов. Умывались, одевались, завтракали. Готовила нам хозяйка дома. Была она ещё не старая женщина, строгая и даже суровая. Воспитала двух дочерей одна, как многие вдовы, чьи мужья не вернулись с войны. Но сквозь её суровость пробивались нотки добра и тепла. Проявлялось это во всём, что она делала: как готовила, как подавала на стол. Каша у неё всегда была густая, а ещё с бараниной - очень наваристая. А однажды хозяйка нас очень удивила. Мы пришли с поля уставшие и продрогшие. В тот день был сильный ветер. Приходим в избу, а на столе горшочек стоит. Думали, это каша. А оказалось - топлёное молоко. Нельзя передать вкус этого молока, которое особым способом выдерживалось в горячей печи. Но то ощущение тепла, которое разлилось по всему телу, было так приятно. Нам казалось, что это родная мама согрела нас молоком, чтобы мы не простудились. И эта чужая, суровая женщина стала нам ближе и родней. Были у нас и развлечения, не только работа.Ведь свободными у нас были все вечера. Нашим особым развлечением было скатываться с огромного стога сена, который стоял недалеко от фермы, где мы брали ведро молока на всю нашу группу. На каждого из нас приходилось по литру молока. И скоро исчезла наша городская бледность. И мы весело прыгали и скакали. И жили очень весело. Например, мы регулярно организовывали концерты для наших мальчиков. Особенно в этом преуспела Таня Парамонова. Она изображала бабушек. Короткие миниатюры она придумывала сама, на "злобу дня". И все эти сценки были очень гармоничны в деревенской избе. Наши концерты затягивались до полуночи. Каждой девушке хотелось показать себя перед мальчиками. Потом мы выходили на улицу. Ночная прохлада освежала нас. Мы звонко и весело смеялись. Сентябрь в тот год выдался очень тёплым. Мы ходили налегке, и каждый день купались в маленьком деревенском пруду. Много ещё приятных и радостных эпизодов можно вспомнить из нашей коллективной, колхозной жизни. Прошли годы. Но те проникновенные отношения, которые возникли у нас, когда мы спали на тёплой соломе, мы сохранили на всю жизнь. А вкус дружбы для 0x08 graphic
нас - это вкус топлёного молока, которое томилось в печи.
  
  
  
  
  

ИМЕНИНЫ

   Вера, Надежда, Любовь и мать их Софья. Кто не знает этого светлого дня?
   Накануне был серенький и дождливый день. Но Надежда была полна энергии. Она навела порядок в доме. Постелила коврик. Уже захолодало, и пол стал холодный. Поставила в вазу астры. Она любила эти осенние неброские цветы. Следующий день был ясным и солнечным. Так было всегда, сколько помнила себя Надежда. Ее немного удивляло то, что молодость снова вернулась к ней. А ведь ей было уже далеко за пятьдесят. Но она чувствовала в себе такую же энергию, жажду жить и любить. Ее восхищали все явления природы: восходы, закаты, листопады и метели. Вот кружатся листья на ветру. Вот летят первые снежинки. А вот узоры на стекле. И все ее детство, их большая семья, снова все оживает. Надя достает свой детский альбом и опять и опять смотрит на родные лица. Это - сама она. Стоит в саду. Взгляд устремлен в будущее. А вот - вся семья. Отец молодой. Пышные и волнистые волосы. Благородное лицо. Семья еще небольшая - пять человек. Мать - в красивом платье. Надежда очень хорошо помнит это шелковое, блестящее платье. Короткие рукава, тонкие кружева. А вот она с маленьким братом Юрой на руках. А вот Гена стоит на скале у берега моря. Она помнит, как провожала его на ночном южном поезде в санаторий. А вот брат Владимир сидит на скамейке в саду. Задумчиво смотрит вдаль. А вот брат Леня. Такой же благородный и красивый, как отец. А это младший брат Алик. Стоит и щурится на солнце. Теперь он отец семейства. У него самого трое сыновей. А это Надежда с сестрой Татьяной. Сестра улыбается. Сад еще не цветет, но во всем чувствуется весна.Надежда не ждала сегодня звонков. Она знала еще вчера, что никто не позвонит. Она давно уже знала все о себе и других. Ей говорил внутренний голос. И всегда накануне. Это помогало ей пережить большую радость и маленькие неприятности в жизни. А больших горестей, слава богу, давно не было. Надежда никогда не плакала и всегда настраивала себя на положительный лад. Ну и что, что не позвонили, А может, они радио не слушают и телевизор не смотрят? А может, очень заняты? А может, больны? А может, просто очерствели? А может, просто души их пеплом покрылись? А может... Надежда закрыла альбом. Подошла к окну. На небе светила яркая луна. В голове звучали строки ее собственных стихов: "Мне приснился сарафан белый с красным. А на белом роза алая". Из глаз Нади вдруг полились слезы. Вспомнила брата Юрия, рано ушедшего из жизни. Он никогда не забывал, никогда не проходил мимо ее дома. А звонки все-таки были. Утром позвонила кузина Маша. Надежда помнила ее маленькой девочкой. Теперь она уже взрослая женщина. После обеда позвонила подруга "француженка", переводчица с французского. Она осталась такой же тоненькой и изящной, как в двадцать пять. И так же тонко чувствует. И уже поздно вечером позвонила приятельница, уже старенькая, но очень вдохновенная. Сказала, что в библиотеке будет поэтический вечер, посвященный Лермонтову. Надя очень любила этого поэта и знала много его стихов наизусть. Надя вытащила из духовки яблочный пирог. "Завтра угощу своих соседок",- подумала она. По "Орфею" звучала музыка Моцарта. Когда-то Надя очень бойко играла "Турецкий марш". Сейчас он опять очень популярен. Когда она станет старенькой, то будет заниматься с малышами. Она станет играть им на пианино простенькие мелодии, а детишки будут петь английские песни. С этими приятными мыслями она и легла спать. А ночью ей приснились хороводы и танцы на лугу.
   Вера, Надежда, Любовь и мать их Софья... Кто же не помнит этого светлого дня?
   0x08 graphic

ВСТРЕЧА

   Встретились мы на полустанке. Я стояла на холодном ветру и ждала электричку. Пришли новые времена. Все перепуталось, и в жизни, и в движении поездов. Никто не мог сказать точно, когда придет поезд. Ко мне подошел мужчина приятной наружности. В глазах его было что-то сиротское и просящее. Он напомнил мне моего младшего брата, рано ушедшего из жизни. Мы начали разговор. Странно, но мужчина на самом деле оказался сиротой. Во всех смыслах. Он рассказывал о себе, а я не очень его слушала, так как ехала в больницу к дочери, и мысли мои были только о ней. Но я поняла, что он рано потерял мать, воспитывался в детском доме. Сейчас живет один. Всеми забыт. Хотя родни у него очень много. Но все воспитывались в разных детских домах, и близости между ними не было.
   Мы стояли на ветру. Мужчина говорил и говорил. Я почти не слышала его. Но видела его глаза. Потом мы ехали в одной электричке. Через неделю мы встретились снова. Мы гуляли по весеннему городу. Теперь говорила я. Был конец марта, мое любимое время. Свежий весенний ветер, чистое небо. Все оживает и обновляется вновь. И я, словно опять родилась заново.
   "Ты, как листочек",- сказал мне мужчина.
   Я весело засмеялась. На следующей неделе снова решили встретиться. Я уехала к дочери. На следующий день ее не стало.
   На девятый день я поехала к тетушке в Клин. Это был воскресный день. Я рассказала тетушке о своей встрече на станции, о своем свидании.
  
   "Ты должна найти его",- сказала мне тетушка. Она проводила меня на автобус, который ехал до Теряево. Это единственное, что я знала о мужчине - название места, где он жил.
   Конечно, я его не нашла. А, честно говоря, и не очень хотела этого. Для меня главное было - уйти из дома. Убежать от горя.
   Я оказалась в незнакомом месте, где располагался Иосифо-Волоцкий монастырь. Но рассказ об этом - впереди. С Владимиром мы встретились через полгода. Он тоже искал меня и рассказал, что звонил мне несколько раз, но не заставал дома. А я рассказала ему о своей поездке в Теряево.
   Мы вместе уже пятнадцать лет. И каждую весну я благодарю Бога за ту встречу на станции, на ветру.

0x08 graphic

СТАРАЯ ЦЕРКОВЬ

   Старая церковь стояла на самом красивом и видном месте в деревне. Только таким оно было очень давно. А теперь это не самое видное место и не самое красивое. Устроили около церкви гараж. Когда это было, уже никто не помнит. Теперь стоят в гараже старые и новые машины, все вперемешку. Сам гараж обнесли металлическим блестящим забором. За забором растут старые вязы.
   На одном из деревьев ребятишки раскачиваются на веревке. Это тарзанка. Рядом - мусорные ящики. Подует ветер, и мусор разлетается кругом. Иногда его собирают и сжигают. И ядовитый дым гуляет вокруг церкви. И дым разъедает глаза. Часть церкви отремонтировали. Приехали какие-то люди из города и что-то сделали. Но стекла не вставили. Иногда птицы залетают туда и долго кружатся под куполом, ища выхода. Молодой священник приезжает только по праздникам. В нагрузку ему этот приход дали. Неприбыльный он. Да и откуда прибыль возьмется? Кто в бога верил, давно уж умер.
   А остальные о боге вспоминали от случая к случаю. Да и как соединить образ бога, чистого, светлого, с той грязью, вонью и мусором? Много места в деревне. Можно бы гараж и перенести. Да кому лишняя работа нужна? Кто за это заплатит? Можно и мусоросборники перенести и старый, разрушенный склад разобрать. Да кто ж за это возьмется? Из города никакого приказа не поступало. А деревенским какая от этого выгода? Вот и соседствуют рядом церковь и гараж. Стены церкви облупились. На колокольне галки гнезда вьют. Только не видят всего этого убожества деревенские. Им бы своего не просмотреть. Кто за бычком глядит, кто - за коровой, кто - за поросенком. Огород у каждого. И полить, и окучить, и собрать. Всем свободу объявили. Делай, что хочешь. Зачем на бога оглядываться? Бог далеко. А земля - рядом. И на ней - картошка,
   лучок. Это все ощутимо. А в сарайчике - бычок или боровичок. Тоже прибыльно. А зачем глаза к небу поднимать? Так ведь и шею свернуть можно. Высоко в небе купол блестит. А забор гаражный тоже от солнца сверкает. А в гараже мужики деревенские трудятся. В дом копейку несут. Некогда им богу молиться, да и незачем. Сами себе хозяева. А бабы после дойки еле домой плетутся. И когда мимо церкви проходят, никто лба не перекрестит. А то и прямо говорят: "Не пойдем в церковь. Матушка детей рожать будет, а мы на нее работать! Ни копейки не дадим!" Заходят в церковь только одни чудаки, которым делать нечего.
   Так и стоит старая церковь на самом видном и красивом месте. Только теперь это место не самое красивое. Не звонят колокола. Их как скинули в революцию, так снова и не подняли. Давно уж заржавели те трактора, что из колоколов плавили. И души деревенских тоже заржавели. И разбудить их может только большой колокол, что висел на колокольне.
   0x08 graphic
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ОДИНОКАЯ СТАРУХА

   Баба Катя ходила всегда прямо. Высокая и гордая. А тут вдруг согнулась вся. Мужа похоронила. Умер как-то тихо, незаметно. Как жил, так и умер.
   Не любила она его. И всегда принижала. А он, и так невысокого роста, совсем снижался и не знал, куда ему спрятаться. На улицу выходил редко. А если и появлялся, то сидел всегда один, на каком-нибудь пеньке. Подышит-подышит и опять в свой угол забьется. Иногда, правда, несет какое-нибудь ведро с огорода.
   Когда бабу Катю спрашивали, почему она такого неказистого в мужья взяла, то она говорила: "Мужиков-то всех в войну повыбило. Вот и пришлось пойти. Жить-то надо".
   А сейчас, когда осталась одна, вспомнила вдруг, как Вася за ней ухаживал. Песни пел, на гармони играл. И справный мужик был. Все по дому делать умел.
   Все, бывало, подладит. А ласковый какой был! Обнимет так, что сердце зайдется. И откуда только сила у него бралась? На войну его из-за роста не взяли, а так во всем он молодец был.
   Вспомнила степи Казахстана, как целину поднимали. Он - на комбайне, она - в поле, как все бабы. Устали не знали. И жили весело. Около дома подсолнухи посадили, как у себя на родине, в украинском селе. И забор у них самый красивый был.
   Дочерей воспитали. Внуков дождались.
   Жить бы да жить! Да гордость бабу Катю замучила. И куда пойти с таким неказистым? Курам на смех! Так и жили, как-то боком друг к другу.
   И Василий с годами боевитость утратил. Что ни сделает, все не так, все не может жене угодить. Стал попивать. Баба Катя еще пуще сердится. Совсем мужика забила. Вот и стал он тоскливый. Ни к чему охоты у него не было. А тут и совсем съежился, и в один момент умер. Подошла баба Катя к мужу, думала, заспался, стала толкать его, ругать. А он не встает. Тронула руку и в испуге отскочила. Заплакала-запричитала. Прибежали бабы на крик.
   "Что кричишь, что причитаешь? Ты ж его не любила!"
   И кому рассказать она могла, что только его она и любила. Да стыдилась свою любовь показать. Как это она, первая красавица на деревне, за такого невидного замуж вышла?! Ей бы королевой по деревне пройти под руку с высоким, кудрявым лейтенантом. А Василий едва плеча ее доставал. И худ был, и лицом прост. Угождала бабам, когда они насмехались над мужем.
   Вот и угодила всем, а сама одна осталась. Сидит на лавке, согнувшись. Никто не подойдет, не утешит. И дом пустой без Васи. Холодно в избе, неуютно.
   Плачет баба Катя, да ничего не поделаешь. Жизнь свою назад не воротишь.
  

ПЕРЕЕЗД

   Жила старуха всю жизнь в деревне. Сколько лет ей было, уж и не помнила, может восемьдесят, а может и сто. И дочь ее тоже состарилась. Уж давно на пенсии. И давно в город переехала. Трудно ей стало в деревню приезжать, матери помогать. Вот и решила она мать к себе забрать. Понимала, конечно, что трудно старухе от родных мест отрываться, трудно расстаться со своим добром. В городе-то у дочери и так все было. Куда все это девать? Вот и дала она матери на сборы целое лето. А вернее сказать, не на сборы, а на разорение дома. Дом решили продать. Уже новых хозяев нашли. А те велели очистить дом от лишних вещей.
   И начала старуха потихоньку вещи свои выносить. Цветные платья, расписные платки, кофты красивые, аккуратно развешивала на заборе. Может быть, кто-нибудь возьмет. Ветер трепал вещи, но никто их не брал. Жизнь ушла вперед. Теперь другую одежду носили. Все проще стало. Куда идти в расписной шали? Нет уж ни посиделок, ни хороводов. На дойке бабы и утром, и днем, и вечером. А там все в халатах серых ходят. А вот самовар пузатый. Стоит посреди двора, только в музей. У всех чайники электрические.
   И в городе эта вещь лишняя будет. А вот ведерко обливное, блестящее. С ним по воду ходила. У колодца его повстречала. Попросил напиться. А потом всю жизнь подавала ему и пить, и есть. Так всю жизнь и прожили. Но умер рано, ее одну оставил.
   Лишнее это ведерко в городе. Там вода из кранов сама бежит. А вот коромысло. Вспомнила, как стройно и прямо шла, чтобы ни капли на землю не расплескать. Теперь и в деревне оно не нужно. Тоже вода из кранов льется. А подушки пуховые! А одеяла! Куда все? Ну это - подобрали. Бедноты в деревне хватает. И с каждым разом, когда старуха выносила вещи из избы, становилась она все слабее и слабее. Сядет на лавочку и вздыхает. Жалко было смотреть на нее. Все раздала, и банки, и кастрюли, и посуду.
   Только лопату и грабли никак отдать не могла. Сколько вскопала, сколько сгребла! За что теперь держаться ей? Весной за лопату держалась, летом - за грабли. И положит лопату, положит грабли, и закачается сразу. Неужели с палкой ходить? И катились слезы из глаз старухи. И ничего она уж не видела.
   Вот и октябрь наступил. Пусто в доме. Ветер свистит в трубе. Завтра дочь приедет, в город забирать. Легла бабка на голую лавку, подложила под голову паневу и задремала. Приснился ей большой луг сенокосный. Бабы все в сарафанах, сено ворошат. Все раскраснелись. А потом мужики пришли сено копнить. Иногда, шутя, возьмут какую-нибудь девку или бабу и на стожок кинут. Смеху-то сколько! Открыла глаза старуха. Пусто в доме, уныло. "Лишняя я в городе буду", - подумала она. Вздохнула глубоко и умерла.
   0x08 graphic
Приехала дочь, плачет. Жалко мать. Зачем не дала ей последние дни в деревне дожить? Зачем жизнь ее омрачила? Да делать нечего. Схоронили бабку. Взяла дочь паневу с собой. Это все, что осталось от ее матери.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ДОМ НА БОЛОТЕ

   Деревня Шмелево в Подмосковье была чрезвычайно живописна. Выкошенные лужайки, сирень под окнами, цветущий шиповник, липы, клены, березы. С весны до осени аромат цветений парил над деревней. Около домов, детского садика и школы - цветники. На лужайках - детские площадки. На них - цветные качели, горки, песочницы. Все сделано на радость людям. Но есть один дом, что стоит на болоте. Врос он в болото по самые окна. Когда проходишь мимо, можно легко заглянуть в окно и увидеть убогое жилище. На некоторых окнах даже занавесок нет, а какое-то тряпье или рваная бумага. Дом этот первым построили, когда организовывали центральную усадьбу. Пригнали каких-то шабашников из города и начали строительство. Председатель совхоза попросил построить дома компактно. Так, мол, экономнее будет, да и деревенские любят общаться. Не надо будет далеко в гости ходить. Прораб увидел заросшее болотистое место, ткнул в него пальцем и сказал: "Вот здесь первый дом и построим. Болото засыплем. Человек - властелин природы". Начали возить щебень, песок. Но все проваливалось, как сквозь землю. Почесал прораб затылок и сказал: "Так мы много не заработаем. Давайте фундамент делать. Сколько можно рабочую силу расходовать?" Начали делать фундамент. По планировке фундамент под дом невысоким должен быть. Если на сухом месте строить, то достаточно. На болоте - совсем другое дело. Планировку менять нельзя. Тогда смета к чертям полетит. Строили летом. Дом двухэтажный со всеми удобствами, и даже с подвалами для жильцов первых этажей. Только в этом доме подвалов не получилось. Заполнила их вода, когда осенние дожди пошли. Сам дом тоже провалился. Поселили в этом доме всех энтузиастов, всех передовиков. Только они в нем недолго задерживались. Подходили другие дома к сдаче, и люди поселялись в новых домах.
   А в этот дом стали поселять разных бедолаг. А если и порядочный человек там поселялся, то скоро он скисал и становился каким-то квелым. Болотные испарения и пьяное окружение делали свое дело. Так и стоит этот дом до сих пор. Ни лавочек около дома, ни качелей, ни песочниц. Кто-то прикатил старую шину. Ее дети катают. Кто-то принес бревно. На нем пьяницы сидят, в себя приходят. Местное начальство обходит этот дом стороной. Сельсовет перенесли в другое место. "Портит весь вид этот дом,- жалуются люди. - Взорвать что ли его?" Номер у дома тоже теперь другой. Поменяли нумерацию домов в деревне. Начали дома считать с другого конца. Теперь это дом N30.
   Тяжелым духом несет от этого дома. Трудно алкоголикам, даже мусор отнести к мусоросборнику. Скидывают часто свой хлам прямо в болото. А по весне сжигают его. Стоит зловонный запах несколько дней. Тяжелый, ядовитый дым гуляет вокруг дома. Тревожно становится на душе, когда проходишь мимо этого дома. Ведь живут там и дети. И часто вижу их, грязных, неумытых, босых. Маленькие дети сидят прямо на дороге, в пыли и грязи. Подростки сбиваются стайками и ищут себе дела. Хорошие, благополучные дети сторонятся их. Тогда дети пьяниц начинают мучить собак и кошек. А как еще могут они выместить зло за свое погубленное детство? Одного за другим поглощает дом на болоте. Редко кто из этого дома в люди выходит. Мстит природа человеку за надругательство над ней. Красиво болото, когда на нем клюква растет, разные душистые цветы, а над ними бабочки летают и стрекозки. А построй на болоте дом, превращается оно в зловонную яму и всех поглощает.
   0x08 graphic
А рядом, за околицей поле сорняком зарастает. Вот бы где дом построить! Речка внизу, холмы кругом. И солнца восход наблюдать можно. Там бы расцвела душа у людей. И детвора гуляла бы на просторе. Так думала я, проходя мимо дома на болоте.
  
  
  
  

МАЛЕНЬКАЯ ЖИЗНЬ

0x01 graphic

   Маленькая Настя появилась на свет случайно. Никто не планировал ее рождения. Просто мама "залетела", как у нас говорят. А меры принимать было поздно.
   "Ну что ж, рожай!" - сказал муж. - Справимся. Не обедняем". И вот в дом принесли маленький завернутый кулечек. Брат посмотрел и ничего не сказал. Ему было уж десять лет. Он гонял с мальчишками в футбол и ничуть не интересовался сестренкой.
   Папа владел небольшой фирмой. С утра до ночи - в делах. И отдохнуть некогда. Глянет иногда на девочку и скажет: "Ну что ж, пусть растет".
   А у мамы хозяйство большое. Ничего не хочет упускать. На поляне бычок пасется. В сарае на насесте куры кудахчут. И огород, и дом, стирка, уборка, готовка. На девочку времени совсем не оставалось.
   Конечно, пеленки меняла, кормила. А чтобы поулыбаться с девочкой, с погремушкой поиграть, некогда было. Колыбельных песенок тоже не знала. К ночи с ног валилась. А девочка подрастала. Вот уже два годика исполнилось. Тихая такая была. Не плакала, ничего не просила. Словно понимала, что не до нее всем в доме. Кинут ей игрушку в кроватку. Дадут пузырек. Она и занимается.
   Иногда вся семья ездила к друзьям в гости, в маленький городок. До него рукой подать. На скорости за полчаса доехать можно. И Настю с собой брали. И в этот жаркий летний день поехала семья к друзьям. И чего только не делали! И шашлыки жарили, и купались, и в волейбол играли. И горячительного, конечно, выпили. Гуляли до вечера. Настя, как всегда, спокойно играла. Никто девочкой не занимался. Уже близко к ночи отправились домой. Ехали на скорости. А вот и поворот в деревню. На радостях отец вырулил, не сбавляя скорости. Машина резко развернулась. Всех тряхнуло здорово. Еще пять минут, и вот уже все дома. Берет мама на руки маленький комочек, а глаза у девочки удивленно раскрыты. Не перенесла девочка удар. Оборвалось сердечко. Страшно стало всем. И хмель сразу выветрился. Внесли маленькое тельце в дом. И повисла в доме зловещая тишина. Никто не упрекал друг друга. Каждый чувствовал свою вину перед маленькой крошечной девочкой, которая так недавно появилась на свет. Не знала ни радости, ни участия. И так быстро ушла в мир иной. Схоронили девочку на деревенском кладбище.
   Вышел отец на дорогу, сел на камень. Сильный был мужик, молодой. А горе сломило его. Обхватил он голову руками. Слезы падали на придорожную пыль. Долго сидел так, боялся в дом войти. Пусто в нем было без маленькой тихой девочки.
  

СТАРЫЙ ДОМ

   На окраине деревни, а вернее, сбоку от нее стоял старый заброшенный дом. Никто в нем не жил. Перед домом - кусты сирени до самой крыши. Дом большой, на высоком фундаменте. Доски почернели, в окнах нет стекол. Дверь заколочена крест-накрест.
   Жила здесь большая семья. Зажиточно жили. Хозяин дома Иван Спиридонович ловкий мужик был. И пахал и сеял и кожи мял. Все в руках у него спорилось. И жена его Надежда Николаевна тоже ни в чем ему не уступала. А в чем-то и превосходила. Закончила гимназию, знала языки. Дом вела исправно. Всегда в доме порядок. Всегда чисто и уютно. Муж ее закончил церковноприходскую школу. Но в молодости работал в типографии. Много книг прочитал. Так что умно разговор всегда поддержать мог. Пятеро детей уж у них было. Горя не знали. Но горе пришло. Грянула революция. Не сразу она до деревни докатилась. Сначала в городе всех ограбили. Потом до деревни дошли. Кто грабил, никто не знает. То ли рабочие, которые в ходе революции без работы остались. То ли крестьяне-голодранцы, которые никогда не работали и ничего не имели. Но только однажды появились они у дома Ивана Спиридоныча. А вот здесь мироед живет. Его и потрясем. И потрясли. Вытащили мешки с мукой. Очистили погреб. А мужика-мироеда - в ссылку, в Казахстан.
   Жена уехала за неделю до налета, увезла детей в соседнюю деревню. Добрые люди предупредили.
   И погнали мужика в ссылку. Конвойный, тоже из мужиков, шепнул Ивану на ухо: "Беги, иначе сдохнешь". И Иван побежал. Как уж он шел? Как добирался? Но оказался в Питере где работал когда-то в типографии. Там и устроился. Потом жену с детьми вызвал. В Москве тоже жили. Долго на одном месте оставаться нельзя было. В Москве поселились в бараке. Комната с печкой десять метров. Как уж умещались всей семьей, непонятно. Трудно было жить. После войны снова оказались недалеко от родных мест. Дом отстроили. Конечно маленький, скромный. Но полы белые, скоблила их Надежда Николаевна.
   Хозяйство держали, двух коров. Надежда Николаевна сыры делала и продавала на рынке, надо было поднимать младших. И огород большой был. Никто не брал эту землю, потому что и не земля это была, а сплошное болото. Никто не взялся осушить болото. Но не такой был Иван Спиридоныч, чтобы остановиться, успокоиться. Рыл канавы, осушал землю. И чего он только не выращивал! И подсолнухи цвели, и маки. Даже грибы шампиньоны на грядке росли. А перед домом - лужайка и большая рябина. Все, как в старой деревне. Каждый год ездил он туда. Ходил на могилу отца, который не выдержал разорения семьи и умер сразу же. Стоял Иван у своего дома, осиротелого и пустого. Встречался с мужиками-колхозниками. Хмельной возвращался домой. Так и шла жизнь. Иван Спиридоныч совсем опростился. Шляпа его, воспоминание о счастливой молодости, лежала в шкафу. А Иван Спиридоныч не снимал ватнушки и спал на полатях на кухне. Влез он в шкуру вечно гонимого. Всегда готов был взять шапку в охапку, и снова бежать, и снова строить, и снова сажать. Совсем высохла и состарилась Надежда Николаевна. Разве о такой жизни мечтала она, когда изучала языки в гимназии? Кто виноват в такой жизни? Никто не мог ей ответить.
   Умер Иван Спиридонович. Умерла Надежда Николаевна. Реабилитировали Ивана Спиридоныча. Дети об этом случайно узнали. Ошибка вышла в ходе революции. Дети Ивана крепко стояли на земле. У всех дома большие. И кусок земли у каждого был. И казалось, никто ничего не потерял. Все вернулось.
   Только где же затерялась жизнь Ивана Спиридоныча? Затерялась она среди степей Казахстана, через которые он в страхе бежал. Бежал от голода, бежал к детям, жене. Затерялась она на стройках пятилеток, где он каторжно трудился с такими же мужиками, которых согнали с земли. Затерялась она в дыму и копоти вокзалов, когда он менял места, чтобы не схватили его снова за то, что не последовал по месту назначения, а сбежал. Потонула его жизнь в болоте, которое он осушал до конца своих дней.
   А дом его, большой, на высоком фундаменте, до сих пор стоит на окраине деревни. И я его видела. Сама уже бабушка, стою перед домом дедушки. И хочется мне открыть заколоченную дверь, пройти в комнаты, вымыть полы, нарвать сирени и поставить на стол в кувшине. Но я не решаюсь это сделать. Большая трагедия живет в этом доме. И зарастает он кустами сирени. А птицы вьют гнезда на крыше.
  
   0x08 graphic
  
  

ЗАБРОШЕННАЯ ДЕРЕВНЯ

   Однажды мы путешествовали с мужем по Угре. Это маленькая речка в Смоленской области. Много ходили пешком. Зашли мы однажды в заброшенную деревню. Деревня небольшая, всего шесть домов. Расположена рядом с лесом, на большой луговине. Жутковато было идти через такую деревню. Обычно, деревня наполнена звуками - где петух прокукарекает, где собака залает, где корова замычит. А здесь стояла тишина. Казалось даже, что птицы здесь не поют. Дома все были целые. Маленькие деревянные домики. Около каждого - сад. Только очень много крапивы кругом. Крапива всегда бурно разрастается на заброшенных местах. В конце деревни два дома оказались живыми. Это сразу было видно. На колышках забора сушились банки. На веревочке висело белье. На крылечке сидела кошка. Мы постучали. Вышла женщина. Подала нам воды
   "Что случилось у вас? Почему люди покинули деревню?"- спросили мы.
   "А не перспективные мы. Детей мало, работников мало. Вот и переселили всех на центральную усадьбу".
   "Почему же вы не поехали?"- спросили мы.
   "Что же нам от родных ест отрываться. Здесь у нас все знакомое, все родное. Здесь родились, здесь и умирать будем".
   Долго мы с мужем рассуждали о том, почему у нас так с людьми поступают. Кидают их то туда, то сюда. Рубят по живому. Вырывают с корнями. Вот дерево растет. И никто его не трогает. Оно и сто, и двести, и пятьсот лет так жить может. А если перенести его на другое место, оно заболеет и погибнет. Так и человек. Нельзя его корней лишать, нельзя ветки рубить. Погибнет он тогда. А если и выживет, то долго болеть будет.

ИВАН

   Осудили его за курицу. Дали пять лет колонии общего режима. И погнали этапом в Мордовию. Помнила его еще ребенком. Был он добродушным и спокойным мальчиком, хотя рос на улице. Оба родителя пили - и отец и мать. Приходил к нам часто за куском хлеба.
   Шли годы. И добродушный мальчик превратился в такого же спокойного и покладистого парня. Высокий, красивый. Девчата заглядывались на него. Но замуж за него никто не шел. Кто пойдет за сына беспробудных пьяниц? Да и базы материальной у него никакой не было. И профессии в руках тоже никакой. Город хоть и близко, да на какие деньги учиться будешь. Приглядела его молодая женщина с двумя детьми. Обогрела, приласкала. С ней и стал жить. Перебивался случайными заработками. Денег еле-еле на жизнь хватало. Однажды дети так плакали, так просили есть, что он не выдержал, пошел на задворки. Поймал курицу. Ощипали ее, сварили суп. Наелись досыта. У хозяина кур было не счесть. Но он обнаружил пропажу своей лучшей курицы-несушки. Начал дознание вести. Кто-то из ребят показал на Ивана. А тот и не отказывался. Дети, мо, голодные были, просили есть. Вызвал сосед милиционера, составили протокол. Защитить Ивана некому было. В мордовской колонии оказались такие же пацаны, как и он сам, полуголодные, полуразутые, полуграмотные. Там не было извращений, не было драк. Напротив, все старались поддержать друг друга. И если кто-то из ребят получал посылку от сердобольной соседки, то делил ее на всю команду. И начальство колонии тоже люди были. Организовали для ребят мастерские, и столярные, и слесарные. Там и овладел Иван сразу двумя специальностями. А тут указ президента вышел: сделать послабление для тех, кто по мелочи попался. Некому стало в народном хозяйстве трудиться. Да и семьи создавать тоже надо, пополнять население. Так и отпустили Ивана через год. Вернулся в свою деревню. Когда из колонии отпускали, выдали небольшую сумму на первое время. На нее Иван купил бензопилу, сколотил небольшую бригаду ребят. Подрабатывали по дачам. Кому забор отремонтировать, кому сарайчик поставить. Получали немного, но на выпивку и закуску хватало. И девушкам на гостинец - тоже. Сам Иван избегал больших компаний. Выпивал в меру. Вот и я решила подрядить Ивана забор наладить и старый сарай разобрать. Работали споро и весело. Были это все ловкие и способные ребята. Работой их осталась я очень довольна. И потом всегда к Ивану обращалась. Знала: сделает все быстро и хорошо. Когда возвращалась в Москву, то думала о том, что обязательно подарю Ивану два набора инструментов - слесарный и столярный.
   - Настоящий мастер должен свой инструмент иметь,- так рассуждала я.
   0x08 graphic
И всякий раз, когда я думала об Иване и его друзьях, щемящее чувство обиды не оставляло меня. Неужели надо было засадить парня в колонию, чтобы дать там ему специальность? Неужели нельзя было обучить его на месте? Неужели нельзя было сразу на путь истинный наставить? И много этих "неужели" вертелось в моей голове. И мои рассуждения уводили меня далеко от этой маленькой деревни вглубь России. Велика Россия, но не размахом полей, глубиной лесов, а размахом русской души. Сильна Россия, но не газом и нефтью, а силой простой человеческой души, которая не продается и не покупается. Велика Россия. Сильна Россия. Звонят колокола ее монастырей, ее церквей. Звонит колокол русской души.

НЕНУЖНАЯ

   Звали ее Вера. Трудно сказать, сколько ей было лет, двадцать или двенадцать. Ходила она всегда в платочке и немного сутулилась.
   Каждый день делала круги по деревне. И всегда одна. Не нужна она была никому. В школе она не училась. Отправила ее мать в первый класс, но вскоре учительница пожаловалась.
   - Мешает ваша Вера уроки проводить. Все время разговаривает. И матом ругается. Не можем ее в школе держать.
   А хороших слов Вера не знала. Дома отец с матерью только так и говорили.
   Мать ее дояркой на ферме работала лет двадцать. Надломилась. Ничего ей не нужно было. Сама по деревне ходила всегда в пальто, и зимой и летом. И всегда в сапогах.
   А отец жил в соседней деревне. Не прикипел он как-то к ее матери, хоть и родила она от него двух детей.
   Приходил иногда и "разгон" жене давал. Вот и вся его забота была. Брат был постарше. Но тоже не нужна ему была сестра. Сторонился он ее. Сам уже подрабатывал, но деньги свои на себя же и тратил. И телевизор купил и мопед. Но телевизор в свою комнату поставил. А на мопеде девчат деревенских катал. Не нужна ему была Вера. Засмеют еще, когда рядом с ним увидят.
   Забрала мать Веру из школы, чтобы не мешала ребятам учиться. На какое-то время в интернат отправила. Но он находился далеко от деревни. Трудно туда было добираться. Вера скучала, плакала и просилась домой. И оттуда мать ее тоже забрала. Единственным развлечением для Веры было сходить в магазин. Там женщины собирались кучкой, когда товар привозили. Там она и новости деревенские могла услышать. А то и гостинец получит. Кто булочку сунет, кто десятку даст. И грустные глаза Веры сразу становились радостными. Трогало ее людское участие. Да и спросит вдруг кто невзначай:
   "Ну как дела, Вера?"
   Что могла сказать она? Дел-то у нее никаких не было. Только смотрела тогда удивленно и ничего не говорила. Так и жила наша Вера. День за днем проходил. И все больше и больше грустнели ее глаза. И все больше и больше пустоты было в них.
   Но вот и в эту деревню пришли отголоски перестройки. Начали старую церковь восстанавливать. Зазвенел колокол. Службы по праздникам стали проводить.
   Вера пришла как-то в церковь. Все поразило ее - и иконы, и купол высокий, и свечи горят перед иконами.
   Началась служба. Бабы молятся, поклоны бьют. А Вера как закричит, как заплачет. Хотелось ей радость свою показать, только не знала она, как это сделать. Не умела она толком говорить. Никто ведь с ней не разговаривал никогда. Ненужная она была.
   Подняли бабы головы.
   - Почему мешаешь службу проводить? - возмущались они.
   И выгнали ее из церкви.
   Но на следующий раз Вера опять пришла. И опять повторилась та же самая история. Опять Вера кричала и плакала. Тут уж бабы решили действовать. Пришли к матери.
   - Вашу Веру гнать надо! Мешает она нам богу молиться.
   И отвезли Веру в сумасшедший дом.
   Не научили ее ни читать, ни писать. Не слышала она от людей слова доброго. Надели на Веру рубашку с длинными рукавами. Накололи ее лекарствами, уложили в постель.
   Не мешает теперь Вера никому. Тихо и спокойно службы в церкви идут.
   Проснется Вера среди ночи, и в ушах ее колокол звучит. Мечется Вера по палате, не находит выхода. Хочется ей вырваться из этих белесых стен. Хочется в поле, свежим воздухом дышать, цветы собирать, венки сплетать.
   Плачет Вера, кричит. А в ушах у нее звенят колокола. Ненужная она людям оказалась. Видно богу одному нужна.

0x08 graphic

ИОСИФО-ВОЛОЦКИЙ МОНАСТЫРЬ

   Впервые я оказалась в этих местах, когда искала Владимира. Я не очень надеялась найти его, так как знала только имя и район, в котором он жил. Но для меня главное было - это уйти из дома. Я заметила, что стены давят. А когда выходишь на волю, особенно в незнакомые места, тогда горе сразу отступает. Вот я и поехала в Теряево.
   Я слышала об этих заповедных местах. До Теряево я доехала на автобусе. Народу было очень много. Это была Радоница. Многие ехали в те места. И я оказалась среди них. День был солнечный и теплый. Через час с небольшим я была на месте. Спросила дорогу к монастырю. Мне показали. Я пошла через живописное село. Цвела сирень, везде были лужайки. Дома добротные, деревянные срубы. Я проходила мимо домов и считала окна. Где-то совсем маленький домик стоял, всего два окна. Где-то четыре окна, я где и шесть. Сразу можно было представить, кто жил в маленьком домике, а кто - в большом. Но бедности и разорения не было нигде. Перешла через мост и оказалась у озера. Озеро большое, берега заросли камышом. На берегу росли старые лозины. И вдруг в чистой воде я увидела множество куполов. Это самый главный храм монастыря отражался в воде.
   0x08 graphic
Погода была безветренная, волн не было. Эта необыкновенная картина поразила меня. Все это казалось чудом. Светлые, торжественные мысли охватили меня. Горе отступило. Я представить себе не могла, что окажусь когда-нибудь в этих местах. Я пошла к монастырю, вошла в ворота. И опять была изумлена. Внутри монастыря - земляной пол. Посредине двора - деревянный колодец. Не было ни души.Потом я много раз бывала в Иосифо-Волоцком монастыре, когда приезжала к Владимиру. Его отреставрировали. Двор замостили тротуарной плиткой. Колодец убрали. На его месте построили красивую беседку. Разбили цветники, сад. Посадили много зелени на длинных грядках. Много людей устремляется теперь в эти святые места. Купить икону или картину местного живописца. Иногда пройдет по двору монах, смиренно опустив голову. И словно легким ветерком подует. "Легкая душа у этого монаха," - подумала я.Я и у стен монастыря стояла в тени в жаркий летний день. И у озера гуляла. Красивая природа кругом, и уединение какое. Но никогда не забуду ту величественную картину, которая поразила меня в мой первый приезд в эти места. Так и осталась у меня в душе необыкновенное чудо.

РАДОНИЦА

   Я снова у стен монастыря. Встает заря на небе. И все, что было, не было, вмиг растворяется в солнечном потоке. И перезвон печальный пронизывает плоть. И кажется, что сам Господь спустился к нам на землю. Стрижи кружат над куполами. Кусты сирени расцвели у входа. И просветленная толпа народа стремится вверх по лестнице крутой. Я долго буду стоять коленопреклоненной перед иконой Богородицы с младенцем. И образ дочери опять встает передо мной. Идешь ко мне, протягиваешь руки. И просишь защиты.
   Нет, мною не забыты первые твои шаги и первые успехи. И жизни вехи зарубками легли на сердце. Но здесь, в тиши стен белых все грешное, земное меня оставит. И я себя представлю пушинкой легкою. Лечу под облаками. А лебеди взмахнут крылами и полетят в заморские края. Так и моя душа парит над озером глубоким. И купола все отражаются в воде. И в небо купол устремился. И понимаешь, что родился. У каждого свое предназначенье. И новое, святое вдохновенье поднимет на новую вершину.
   И снова зазвучат колокола по тем, кого давно уж с нами рядом нет. Но в этот день воскресный вы снова оживете и в радостном полете вы будете кружить над грешною землей. А над тобою облака плывут, и волны перезвона несут в высоты неземные. Мы ищем все пути иные. Но путь укажет Бог. И потому стремимся к нему душой. Он все поймет, и все простит, и голубем небесным к нам в окно влетит.
   0x08 graphic
  
  
  
  
  
  
  
   0x08 graphic
  
  

БЕРЕЗЫ

   Построили в деревне новый клуб. Посадили вокруг клуба березы. Выросли стройные, белые березки.
   Прошло много лет. Превратились березы в большие, ветвистые деревья. В жаркий полдень приходили к березам люди, садились на лавочку под березой и отдыхали. Делились деревенскими новостями. Радовалась у нас душа. Этот живописный уголок около клуба привлекал старых и малых.
   Но однажды услышали люди, как стонут березы. Выбежали из домов.
   Но было уже поздно. Белые стволы берез лежали на земле. А то, что осталось от них, большие пни, покрылись густым слоем смолы.
   Была ранняя весна, пора, когда деревенские жители собирали березовый сок.
   Потемнели лица людей.
   "Кому помешали березы?" - спрашивали они.
   В тот же день узнали: в сельсовете сменилось начальство. На место председателя прислали бойкую, городскую бабенку. Начала она "порядок" в деревне наводить. Не понравились ей березы, много мусора от них: сучья сухие, листья летают. Вот она и дала распоряжение спилить березы. Решила сэкономить на уборке территории.
   Вокруг клуба положили резиновые шины. Идут мимо люди, тоскливо у них на душе становится от такой картины. И не могут они понять: "Почему так случилось? Кого винить?"
   0x08 graphic
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Человеку нужен человек.
   Днем и ночью
   Нужно нам тепло.
   Бьет в стекло
   Холодный ветер,
   Но вдали
   Мерцает огонек.
   Путь твой светел
   Если ты не одинок.
   Путь твой верен,
   Если другу веришь,
   Если сердце
   Бьется в унисон.
   Жизни камертон -
   Волны трепетной души.
   Снег запорошил
   Дома, поля,
   Но душа
   Радости полна.
   За окном холодный ветер,
   Но вдали мерцает огонек.
   Путь твой светел,
   Если ты не одинок.
  
  
   СОДЕРЖАНИЕ
      -- МОЯ ДУША.
      -- ПОЕЗД ЖИЗНИ
      -- Поэтическая проза.
      -- РАЙ В ШАЛАШЕ
      -- ТЕТЯ ЖЕНЯ
      -- ПЕРВАЯ УЧИТЕЛЬНИЦА.
      -- АНЯ БОГОМОЛОВА
      -- БЕРТА
      -- ИНТА
      -- ХУТОР ЯУНПУРИНИ
      -- ЯНТАРНЫЕ БУСЫ
      -- ЗАЦВЕЛ БАГУЛЬНИК
      -- ВЛЮБЛЕННЫЕ
      -- ОБРАТНЫЙ АДРЕС
      -- БЕЛОЕ ПЛАТЬЕ
      -- ЖЕМЧУЖНОЕ ОЖЕРЕЛЬЕ
      -- ИСТОЧНИК.
      -- ВОЗВРАЩЕНИЕ
      -- ДЕТСТВО ЗОЛОТОЕ
      -- МУЗЫКА ЛЮБВИ
      -- ЖИВАЯ НАТУРА
      -- ОДНОКУРСНИЦЫ
      -- ТОПЛЕНОЕ МОЛОКО
      -- ИМЕНИНЫ
      -- ВСТРЕЧА
      -- СТАРАЯ ЦЕРКОВЬ
      -- ОДИНОКАЯ СТАРУХА
      -- ПЕРЕЕЗД
      -- ДОМ НА БОЛОТЕ
      -- МАЛЕНЬКАЯ ЖИЗНЬ
      -- СТАРЫЙ ДОМ
      -- ЗАБРОШЕННАЯ ДЕРЕВНЯ
      -- ИВАН
      -- НЕНУЖНАЯ
      -- ИОСИФО-ВОЛОЦКИЙ МОНАСТЫРЬ
      -- РАДОНИЦА
      -- БЕРЕЗЫ
  
   Надежда Скворцова
   Моя Душа
  
   Оформители:
   Климашева Инна
   Ушанова Валентина
  
   Подписано в печать 07.12.2012.
   Гарнитура "Таймс".
   Печать цифровая.
   Заказ N1359.
   Тираж 50 экз.
  
   Отпечатано ООО "Зеленоградский Полиграфический центр",
   124460, Зеленоград, Южная промзона, пр-д 4806, д.4, стр.1,
   тел.: (499) 940-95-19, (499) 736-07-15
   e-mail: zpcentr@yandex.ru, www.zelsuvenir.ru
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   0x08 graphic
   0x08 graphic
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"