Skyattraction : другие произведения.

Лучшие маги мира. Часть 1: Претенденты Ашероны

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    В мире Кванты любой может стать магом! Четверо выходят с разных сторон континента, чтобы принять участие в ежегодном международном турнире в легендарном городе Махагония. Но каждым из них движет собственная цель...

  
   Пролог.
  
   В космической пустоте, среди разлетающихся галактик и мерцающих туманностей, бушует неукротимый Вихрь.
   Ученые Кванты считают, что именно в нем зародилась Вселенная.
   Впрочем, даже они не знают о Вихре ничего, кроме того, что его спиральные завихрения уходят в бесконечность, пронизывая неведомые времена и миры. Энергию Вихря называют флогистоном.
   Кванта, мирно плывущая по своей орбите, волей судьбы попала в центр пересечения самых мощных флогистонных потоков. Этот небольшой мир наполнен энергией, будто созревшая ягода - соком.
   И всякий из его обитателей, достаточно разумный, чтобы чувствовать силу Вихря, может ее использовать...
  
   I. Начало пути
  
   1. Тайгет пересекает черту.
  
   Над ущельем Зеахеа висело желтое марево пыли. Горы вздрагивали, когда катящиеся по ущелью каменные глыбы врезались в стены. Именно здесь проводились ежегодные соревнования по камнекату небольшого арвидского городка под названием Шенна, и сейчас они подходили к финалу.
   Одна из глыб высотой в человеческий рост неслась прямо на Тайгета.
   Тот приподнялся и уперся в землю ладонями, не обращая внимания на колючий щебень и ноющие после падения мышцы.
   - Trigo! - выкрикнул он.
   Поток энергии, высвобожденный заклинанием Импульса, подбросил его вверх. На мгновение юноша завис в воздухе над готовым раздробить все на своем пути каменным шаром.
   - Vereo... iar Passeo, - быстро сказал Тайгет. Формула, объединяющая заклинания Тяги и Левитации, позволяла игрокам держаться над шаром на своеобразной воздушной подушке. Закрепившись в бесплотном "седле" над глыбой, Тайгет погнал ее заклинаниями Импульса по ущелью. Из-за этого нелепого падения Фернис Халидиан вырвался далеко вперед, и если он первым доберется до Бутылочного горлышка, с победой можно распрощаться.
   Глыба мчалась на всех парах, подскакивая на препятствиях, которые Тайгет даже не трудился объезжать, и поднимая дождь из каменных брызг. Град мелких осколков стучал по дереву экип-лат; один, покрупнее, прилетел прямо в смотровую пластину шлема, заставив треснуть прочную стекломассу. Над каньоном безучастно, как спустившиеся с небес золотые звезды, парили Очи Обозрения. Солнечные лучи отражались от их сверкающих граней и дробились на зайчики.
   В конце ущелья, над мощеной цветными плитками площадкой, вокруг которой расположились зрители, передаваемое этими устройствами изображение превращалось в объемную движущуюся иллюзию. Благодаря этому следить за ходом игры мог любой желающий. Кроме того, Очи непрерывно следили за магическими действиями игроков. Любое неразрешенное заклинание было бы сразу замечено.
   Все это Тайгет знал, и теперь старался подобраться к сопернику как можно ближе. Шлейф из пыли и разлетающегося гравия скрывал его от пристальных судейских взоров - ради этого стоило рискнуть доспехами.
   К несчастью, скорости оказалось недостаточно. Ферниса он нагнал почти у самого Бутылочного горлышка, в котором две глыбы никак не поместились бы. Услышав шум позади, соперник обернулся и издевательски ухмыльнулся.
   - Поешь пыли, неудачник! - пробился его крик сквозь грохот.
   "Ах вот ты как, - сжав зубы, подумал Тайгет. - Хорошо же..."
   Теперь он развил достаточную скорость: чужая глыба крутилась в нескольких шагах впереди. Щебенка очередями барабанила по латам, пытаясь сбросить его с глыбы или сорвать кусок брони, чтобы превратить незащищенное тело в отбивную. Подходящий момент настал. Тайгет запустил руку в карман и извлек оттуда небольшой камешек - совершенно обычную гальку в полпальца размером. Коротко замахнулся и бросил в глыбу Ферниса, после чего потряс кулаком, надеясь, что движение сойдет за жест негодования.
   Эффект не заставил себя ждать.
   Глыба Ферниса совершила кульбит, подскочив так высоко, что пробила воздушное "седло" (наездник издал приглушенный грохотом вопль), затем волчком завертелась вокруг оси. Фернис отлетел в сторону, прокатился по гальке. Глыба же смачно врезалась в стену и остановилась.
   Тайгет направил собственный камень к стене. Судьи должны были засчитать падение как техническую ошибку Ферниса - это означало, что останавливаться и оказывать помощь не требуется. Но разумеется, Тайгет не собирался раздавить соперника в прямом смысле.
   Слишком поздно он понял - места, чтобы разминуться, недостаточно. Раздался скрежет, что-то дернуло его назад, набедренная пластинка лат сорвалась и полетела прочь. Глыба прошла впритирку к стене, высекая искры, и покатилась дальше по узкому каньону Горлышка.
   Пара макти*, и все было кончено. Глыба величественно пересекла каньон, затем перекатилась через финишную черту под крики высыпавшей с площадки толпы. Тайгет успел заметить родителей с братом в передних рядах, прежде чем его ослепила финальная вспышка.
   - И в чемпионате Шенны по камнекату побеждает... - загремел над миром усиленный магическим громкоговорителем голос судьи. - ...Тайгет Деррияр! Внук и наследник великого Газифа Деррияра!
   "Это случилось, - недоверчиво подумал Тайгет, практически наощупь спрыгивая с глыбы. - Неужели это случилось? Я в самом деле победил. И значит... именно я еду на Игры в Махагонию!"
   Чувство триумфа было почти оглушающим, хотя упоминание деда добавило к нему странную нотку.
   Потом оно схлынуло. Только тогда Тайгет ощутил, как саднят все заработанные на трассе ушибы, ссадины и царапины, и как по лицу, размазывая пыль, стекают капли пота. Протерев глаза, он взглянул назад, за черту финиша: за ней из каньона выкатывалась глыба с таким же помятым и исцарапанным Фернисом. Тот прожег Тайгета негодующим взглядом поверх голов восторженных болельщиков и погрозил кулаком.
  
   Жара и городской гул остались за порогом. В комнате, защищенной от полуденного солнца занавесками, стояла прохладная тишина. Сбросив экип-латы в угол, где они улеглись измочаленной кучей, Тайгет издал полустон-полувыдох и рухнул на кровать.
   Довольно долго он лежал, не в силах пошевелиться, и лениво рассматривал потолок. Неплохо было бы смыть с себя пот и пыль, смазать ссадины с царапинами, но Тайгет чувствовал себя слишком вымотанным, чтобы тащиться к термали или носить ведра с водой. Во всяком случае, прямо сейчас.
   Его взгляд рассеянно скользил по шероховатым каменным стенам, окрашенным в песочно-желтый цвет, по молочно-серебристой хладосфере на прикроватном столике, по куче листов тростниковой бумаги и шериланских вечных перьев с высохшими чернилами. После окончания учебного семестра так и не выдалось времени навести порядок, да и подготовка к состязаниям казалась куда важнее...
   Он остановился, зацепившись взглядом за висящую на стене принтографию - портрет деда, Газифа Деррияра. Газиф балансировал стоя на каменном шаре, бешено вращающемся в облаках щебня и магической энергии, изображенной в виде прозрачно-красных вспышек. На этой картине спортсмену было не больше двадцати пяти лет. Простое сочетание красок каким-то образом передавало и живость темного горящего взора, и жесткость взлохмаченных вихрем каштановых волос, и струящиеся складки старомодного защитного костюма, и стремительность движений глыбы. Тайгету нравилось думать, что он похож на этого, молодого Газифа, хотя самому юноше было только пятнадцать, и о мужественном облике настоящего спортсмена пока оставалось только мечтать.
   "Сейчас ему пятьдесят три года, - подумал Тайгет. - Интересно, сильно ли он изменился? Где живет и чем занимается?" Говорят, десять лет назад Газиф вернулся в Шенну, чтобы навестить семью. Но с тех пор от него не было ни слуху ни духу, а Тайгет был тогда слишком мал, чтобы что-то помнить.
   "Что ж, теперь у меня есть шанс увидеть его вживую. В Махагонии".
   Послышался короткий стук в обтянутую хлопком дверную раму. В следующее мгновение, не дожидаясь ответа, в комнату вошла Джелия Деррияр, мать Тайгета. Она, конечно, уже успела привести себя в порядок и сменить уличную одежду на домашнюю широкую тунику и шаровары.
   Замерев у порога, она с негодованием всплеснула руками:
   - Тайгет! Я тут все утро драила, а ты опять грязищи нанес. Хоть бы башмаки снять потрудился! - Ее неодобрительный взгляд наткнулся на латы в углу. - И сколько раз говорить, что надо чистить экипировку! Стыдно-то как - кандидат от Шенны, а у самого в комнате свинарник.
   - Мам, да я только зашел! - подскочил Тайгет на месте. - Сейчас все уберу и помою. Можно пять минут передохнуть или нет?
   - Знаю я твои пять минут... Потом уберешься, к тебе гости пришли.
   - Что? - Сон мгновенно слетел с юноши. Сердце сжалось от недоброго предчувствия. - Какие еще гости?
   - Мальчик, который пришел вторым, - пояснила мать. - Хочет поговорить с тобой. Наверное, попросит что-то привезти из Махагонии, сейчас будет много таких желающих. Я его сейчас приведу...
   - Нет, нет! Не стоит! Ты права, тут и правда свинарник. Лучше на улице поболтаем.
   - Невежливо держать гостей на пороге, - мать поджала губы. - Его семья обидится...
   - Ничуть. Мы с ним давние приятели, нам так удобней. Он будет стесняться при вас, - не тратя времени на дальнейшие объяснения, Тайгет рванул к двери. От Мальчика-который-пришел-вторым он не ожидал ничего хорошего. И меньше всего хотел, чтобы родители услышали хоть слово из предстоящей беседы.
   Фернис поджидал на улице с вежливой улыбочкой. Как только он увидел, что перед ним Тайгет собственной персоной, благопристойное выражение лица тут же сменилось неприкрытой яростью.
   - Знаешь, кто ты? - угрожающе заговорил он. - Жулик, вот кто!
   - Что за бред! - воскликнул Тайгет, но в голосе его было больше уверенности, чем в душе. - Тебе голову напекло?
   - Ничего мне не напекло. Не знаю, как именно, но каким-то образом ты меня подставил.
   - Это просто зависть, ничего больше, - надменно откликнулся Тайгет. Фернис пришел в бешенство.
   - Я должен был победить! Я с детства на камнях гоняю, и то падение случайностью быть не могло, так что не надо тут очки втирать! Ты использовал какое-то заклинание... и если судьи сделали вид, что не заметили, значит, они тебе подсуживали!
   - Здорово, - ехидно хмыкнул Тайгет. - Иди скажи это им. Сам лично. Вот они обрадуются!
   - Обрадуются или нет - плевать я хотел! - заорал Фернис, так что Тайгет даже испугался, не слышно ли его из дома. - А сказать - уж я-то скажу, не беспокойся. Мы с отцом будем подавать петицию. Прямо сегодня! Заставим судей каждую пикту записей пересматривать! И будь уверен - что-нибудь они найдут!
   - А если не найдут? Будешь выглядеть полным ослом. Да ты и сейчас им выглядишь.
   Фернис скрипнул зубами. Чувствовалось, что ему не терпится двинуть сопернику по физиономии... но он понимал, что и сам несколько пострадает в драке. А на взрослых приятного впечатления это не произведет.
   - Посмотрим, кто окажется ослом в конечном итоге, - угрюмо бросил он. - Я с тобой еще разберусь, когда верну титул. Начинай копать себе могилу!
   С этим добрососедским напутствием Фернис двинулся прочь размашистыми шагами. Несколько мгновений Тайгет смотрел ему вслед, в задумчивости прикусив губу. Затем опрометью бросился в дом, сшибая на своем пути предметы обихода.
   Нет, рыть могилу он не собирался - на уме у него было нечто другое.
   Быстро пройдясь губкой по лицу, чтобы стереть пыль, он пригладил волосы (оба действия особого эффекта не принесли) и натянул выходной костюм, приготовленный родителями заранее для вечернего торжества. Посчитав, что выглядит достаточно респектабельно, юноша схватил тубус со свитками документов и направился к выходу.
   Мать оказалась проворней: она перехватила его в дверях. Возможно, сердце с самого начала подсказало ей, что происходит неладное.
   - Куда собрался? До церемонии еще несколько часов! И ты должен их потратить, приводя себя в порядок! У тебя лицо похоже на нечищенную...
   - Мама, - прервал ее Тайгет, - я решил получить знак претендента немедленно. И сразу же начать поход.
   - Что за глупости? - от неожиданности она даже отступила. Тайгет воспользовался этой возможностью, чтобы протиснуться наружу; но сбегать под ее взглядом было неловко. - На церемонии все и получишь, что причитается.
   "Да, это точно, - мрачно подумал Тайгет. - Если не потороплюсь".
   - Пойми, я не могу терпеть, - проникновенно начал он. - Все эти банкеты, показная пышность...
   - Сеймир! - громко позвала мать, обернувшись в коридор. - Дорогой, выйди, пожалуйста. Наш сын опять говорит этим тоном. Никак не возьму в толк, что с ним происходит.
   "Прекрасно", - вздохнул про себя Тайгет. Он нервно потер небольшую татуировку в виде ящерицы у себя руке, у левого плеча. Тайгет считал, что она приносит удачу, и если всё не потрачено на камнекат, малая толика сейчас не помешает.
   - А что случилось? - спросил вышедший к порогу отец.
   - Я отправляюсь в Махагонию. Прямо сейчас, - отрапортовал Тайгет. Вот так, коротко и ясно; отцу наверняка понравится такой подход. Тот посмотрел с недоумением:
   - Сейчас? На ночь глядя?
   - Конечно. Чего мне ждать?
   - Но... Игры начнутся только через три недели!
   - Так ведь путь неблизкий. Как раз успею добраться к началу.
   - Путь к озеру и переправа больше трех дней не займут, - заметил Сеймир. - Незачем мчаться как угорелый, успеешь еще нагуляться.
   - Плыть на пароме? Вот скукотища! Я собираюсь ехать по суше. Хочу повидать мир, - торжественно объявил Тайгет. Отец немедленно нахмурился:
   - Не северной дорогой, надеюсь? Ты же знаешь, нельзя соваться в Йорн! Там одни головорезы. Наткнешься на шайку бледнокожих, сразу кишки выпустят!
   - И не думал даже. Пойду через восточные земли.
   - Через Великий Пустынный тракт? Тамошние места тоже безопасными не назовешь. Не нравится мне твоя затея, сказать по правде...
   - Но я должен! Так принято у претендентов: они совершают паломничество, участвуя по пути в состязаниях и набираясь опыта. Только слабак пойдет на Игры, не испробовав способности в деле.
   - А ты точно уверен, что способностей хватит?
   - Само собой, - ответил Тайгет. Ему было не по себе - разговор слишком затягивался. - Я лучше всех в Шенне владею магией Материи. И даже создал несколько новых заклинаний. Вряд ли кто-нибудь сможет мне угрожать. Ладно, я побежал! Мама, вытащи сумку из кладовки!
   Кивнув онемевшим родителям, он юркнул в ближайшую арку и исчез в переулке.
   - Он странно себя ведет, - повернулась к мужу Джелия.
   - Победа в голову ударила. Амбиций у парня хоть отбавляй, - ответил Сеймир с осуждающими нотами в голосе. - Все пытается догнать Газифа... А ведь способностей у старика было побольше. Не при Тайгете будь сказано, конечно.
   - Разве это плохо? В конце концов, мальчик уже многого добился.
   - Мой папаша был природным гением. Выше на голову всех претендентов Шенны - да что там, всей Арвиды. У меня хватило ума не пытаться угнаться за ним, прожить жизнь по-своему. А Тайгет... Беспокоюсь я за него. Как бы не попытался прыгнуть выше головы.
   - Теперь уж ничего не поделаешь, - сказала Джелия с легкой грустью. - Пока не дойдет до конца, не остановится. Махагония должна быть действительно потрясающим местом, если он так старается.
  
   2. Нулевой год. Руины
  
   Меола поднялась высоко над черными и неподвижными, будто смола, водами Хагона, отражаясь в них почти идеальным лунным диском. От горизонта до горизонта раскинулась молчаливая непроглядная ночь, рассеиваемая тусклыми огоньками звезд, которые равнодушно взирали сверху на обугленные остатки прибрежных зарослей.
   Ветер с холмов нес запах пепла. Пепел кружился в воздухе, устилал землю и мутной пленкой колыхался на озерной глади. Единственными светлыми пятнами в ночном пейзаже белели известковые сколы покрытых копотью развалин Кеберры.
   Большая часть прибрежного городка превратилась в пыль и мелкие осколки. Но замок Ланса Геспериоса, верховного мага кеберрийских земель, остался практически нетронутым благодаря вовремя возведенному барьеру, на который владельцу пришлось потратить всю доступную силу. Ничто другое не смогло бы спасти от удара Серебряного Копья, нанесенного Эдвимаром Привратником.
   Окна нижнего яруса замка слабо светились: там, в тронном зале, среди осыпавшейся позолоты и растрескавшихся фресок, верховные маги истерзанного войнами Севера собрались, чтобы решать судьбы мира. Никто из них не хотел, чтобы его страна разделила участь Кеберры. И каждый собирался приложить все усилия, чтобы этого избежать.
   Разумеется, общая цель и попытки достичь мирного решения вскоре привели к тому, что все участники дебатов были готовы вцепиться друг другу в глотки.
  
   - Почему бы не закончить все здесь и сейчас? - прорычал Ланс Геспериос, плотный, крепко сбитый мужчина средних лет, с бородкой, бакенбардами и собранными в короткий хвост курчавыми волосами. В прищуренных серых глазах, обычно спокойных, плескалось бешенство. - Дайте мне несколько пикт, и господин Эдвимар превратится в облачко флогов. Как и его артефактная оглобля. Если кто-нибудь из вас хочет сделать мир лучшим местом, клянусь Алурдисом, проще способа не существует!
   - Не перетрудитесь, почтенный Пастырь Бурь, - раздался с другого конца стола тихий и серьезный голос Эдвимара. Представитель Шерилана и Криоллы откинулся на спинку резного деревянного стула, не обращая внимания на множество напряженных взглядов, в перекрестьи которых очутился. - На вашем месте я бы не разбрасывался заклинаниями после отражения удара Копья. Не думаю, что вы сейчас и мышь способны испепелить без вреда для себя.
   - Не думаешь?! Так давай проверим! - Геспериос рывком вскочил со стула и вскинул руку. Его кисть сразу же окутало волнистое синевато-белое марево, испускающее низкий угрожающий треск. Эдвимар не пошевелился, лишь его глаза, напоминавшие цветом лед над глубокой водой, слегка блеснули.
   Из-за середины стола быстро поднялся высокий пожилой маг, облаченный в черненые парадные доспехи с алым плащом. Их видимая тяжесть и возраст самого носителя, по-видимому, никак не сказывались на его физической форме и ловкости движений: внушительная фигура сразу приковывала к себе внимание. Геспериос еще раз выругался и замер.
   - Господин Пастырь! Господин Привратник, - маг в черном укоризненно побарабанил пальцами в латной перчатке по каменной столешнице. - Хочу напомнить, что наша дискуссия исходит из одной общей предпосылки. Политика силы исчерпала себя и была признана нежелательной. Превращение любого из собравшихся в пепел или в лягушку автоматически будет означать провал... и мы вернемся на колею, с которой попытались свернуть. И поверьте, хотя Кеберра еще не пала, это не пойдет ей на пользу.
   - Кеберра не падет, Дис. - Геспериос горделиво выпрямился. Свет вокруг его ладони пару раз мигнул и с шипением погас. - Что вы себе вообразили? Несколько разрушенных городов, несколько тысяч испепеленных крестьян и рыбаков - и хиляк с Севера готов праздновать победу? Ну так он жестоко ошибается - и пока я жив, Кеберре есть чем ответить Шерилану!
   Его пылающий взгляд впился в отстраненное лицо Эдвимара.
   - Жаль, что ты не потрудился получше узнать, против кого бросаешь Копье. Потому что теперь вам - тебе самому, твоим наместникам, всем жителям твоих земель, - предстоит пожать действительно безмерную бурю. Бурю, силы которой хватить опустошить весь северо-восток, от обрийских и фогвенских границ до самой Криоллы!
   - Мне показалось это пустой тратой времени, - пожал плечами Эдвимар. - Как и нынешнее собрание, честно говоря. Что до твоего Ока Бури - я прекрасно осведомлен о его истинной силе. Хвастливые россказни меня не пугают.
   - Прекрасно! - Геспериос скрипнул зубами. - Вскоре у тебя будет шанс убедиться воочию...
   - Достаточно, - отрезал Дис. - Прошу прощения, что перебиваю, уважаемый Пастырь, но у Эдвимара нет полномочий говорить от имени всех присутствующих. Лично я не горю желанием знакомиться с истинной силой Ока Бури. Вне зависимости от того, действительно ли она настолько велика, как гласят предания.
   На широком лице архимага Кеберры отразилось удивление.
   - Но я не угрожаю Нистредскому Альянсу. Этот вопрос затрагивает только Кеберру, Шерилан и Криоллу. И только нас двоих - Привратника и меня. Мы способны разобраться между собой, не втягивая соседние страны.
   Дис глубоко вздохнул.
   - Во-первых...
   - Ты, спесивый идиот! - Томхайн Ридерхейм, молодой маг из Йорна, высокий, рыжий и бледный от волнения, внезапно вскочил с места и ударил в пол наконечником окованного железом посоха. - О каких разборках речь? Неужели ты не сознаешь, что собираешься развязать войну, которая может уничтожить весь континент? Даже слепец с мозгами кролика и дальновидностью мотылька способен предугадать, какими катастрофическими последствиями закончатся ваши игры!
   Геспериос нехорошо прищурился.
   - Не стоит так шуметь, юноша. Я знаю, что делаю.
   - Протокол, господа, - снова прервал их маг в доспехах. - Почтенный Ридерхейм, у вас и у всех остальных будет возможность высказаться позже. Повелитель Кеберры сказал свое слово: сейчас держать перед ним ответ предстоит Эдвимару Привратнику.
   Йорнец, еле сдерживаясь, сел обратно. Кое-кто начал тревожно перешептываться с соседями. Эдвимар оставался спокоен. Из-за своего белого облачения, украшенного серебром и не прикрытого ничем похожим на доспехи или защитные амулеты, он производил обманчивое впечатление беспечности и расслабленности. Дис прекрасно знал, что все это лишь демонстрация - даже не собственной силы, а открытого пренебрежения к силе оппонента. Старый трюк натрогорских военачальников, от которого современные правители давно отказались, а самые молодые из присутствующих наверняка и не слыхали. Но Ланс Геспериос помнил - наверное, так же хорошо, как и сам Дис, которому тоже доводилось носить тяжелый гребенчатый шлем военачальника сотни лет назад в Натрогоре. Оба понимали, что шериланский архимаг чувствовал себя в своем праве и не собирался сдавать позиций. Что до остальных...
   Дис Черная Звезда, император Нистредского Альянса, скользнул взглядом по лицам собравшихся. Ридерхейм яростно шептал что-то Орохано - обезьяноподобному магу-брайхе из Северных Хребтов, называемых своими обитателями Брасиром. Элизия Дэйл, верховный шторм-маг далекого архипелага Альдеграны, поджала губы и наморщила хорошенький лобик, явно раздумывая, не опустеют ли из-за бурь торговые порты. Тройка правителей Солнечных Земель - Арвиды, Дзамбира и Киафаира - сохраняла непроницаемые выражения лиц, или, скорее, демонстрировала различные степени надменности. Однако чутье говорило властелину Нистреда, что они нервничают не меньше остальных. А он привык доверять своему чутью.
   Как известно, архимаг на взводе куда опаснее архимага в ярости: никто не способен предсказать, что он выкинет и какими будут последствия. И если позволить событиям развиваться своим чередом, шансов уцелеть у обитателей всего севера Ашеронского континента будет не больше, чем у курильщика на бочке с соляром.
   "Сейчас каждый начнет отстаивать собственные амбиции, - подумал Дис. - Солнечноземцы, конечно, объединятся против чужаков - даром, что в мирное время режут друг друга как овец. Йорнец с брайхе, похоже, собрались провернуть такой же финт. Будь прокляты эти лесные дикари со своей любовью к "горному народцу"! Получаем два противоборствующих фронта, не считая Альдеграны, у которой только один вариант - вернуться к старому доброму пиратству. Под шумок многие захотят свести старые счета. А Эдвимар... И не подумаешь, что какую-то пару сотен лет назад он был самым ревностным сторонником империи. По щелчку пальцев готов разрушить то, что с таким трудом помогал отстраивать. Что ж, люди меняются. Хотел бы я найти простое и безболезненное решение, но..."
   Одно он понимал точно - оставить все, как есть, нельзя. За свою долгую жизнь Дису пришлось столкнуться с немалым количеством запутанных задач, но никогда ответственность еще не была так велика.
   - Хочешь сказать что-нибудь по поводу претензий Геспериоса, Эдвимар? - обратился он к молчащему до сих пор шериланцу.
  
   3. Разговор за стеной
  
   Энее снился сон - будто она стоит перед запертой дверью, за которой раздается приглушенный, несмолкающий тревожный стук. "Я не собираюсь открывать, - думала она, - мама с папой запретили мне. Если затаиться и не издавать звуков, тот, за дверью, решит, что никого нет дома, и рано или поздно уйдет". Но стук все не прекращался. Его неритмичность одновременно раздражала и завораживала; не в силах стронуться с места, Энея смотрела и смотрела на дверь.
   "Ничего страшного не случится, если просто заглянуть в глазок", - решила наконец она. Поднявшись на цыпочки, потянулась к смотровому отверстию, черному и уводящему в бесконечную пустоту, за которой, где-то в невообразимой дали...
   - Энея Милле!!!
   Кто-то потряс ее за плечо.
   Сон ускользнул, как вспорхнувшая с ветки птица. Привычный мир сейчас тоже казался Энее малореальным.
   Она полулежала на подоконнике, прислонившись к стеклу, в которое стучали редкие капли дождя. Рядом стояла воспитательница Бьята Хеттибру с недовольной гримасой на желтоватом морщинистом лице. Убедившись, что девочка проснулась, Бьята скрестила руки на груди.
   - Что здесь происходит, скажите на милость? С каких пор воспитанницам разрешается валяться на подоконниках, к тому же в светлое время суток?
   - Простите, воспитательница. Сама не заметила, как задремала, - Энея соскочила на пол и шагнула было в сторону, но уйти от Бьяты оказалось не так-то просто.
   - Это все потому, - процедила та, перегораживая путь, - что вы колобродите по ночам в нарушение режима. Говорят, некоторые настолько ленивы, что не утруждаются сделать после уроков задания, и потом дописывают их в темноте.
   - Печально слышать, воспитательница. Но я всегда делаю уроки вовремя.
   - А мне кажется, вы склонны отвлекаться от учебного процесса, Милле. Могу я посмотреть вашу рабочую тетрадь?
   - Да, конечно... - запинаясь, выговорила Энея. - Только... чуть позже. Дело в том, я вспомнила - госпожа Фабли просила зайти к ней. Я так не вовремя заснула! Если не побегу прямо сейчас, то опоздаю. Она будет недовольна. - Она ловко обогнула Бьяту и поспешила к двери. Вслед раздался скрипучий голос:
   - Это послужило бы вам хорошим уроком.
   Энея почти бегом бросилась прочь по коридору. Весьма вероятно, воспитательница двинется следом, и хотя девочка надеялась как можно быстрее от нее оторваться, волей-неволей пришлось взять направление к директорскому кабинету.
   Рассохшиеся половицы издавали терзающий душу скрип под ногами, как будто голос вездесущей воспитательницы вселился даже в них. Стараясь ступать как можно тише, Энея уходила все дальше по темному коридору, пахнущему пыльной бархатной обивкой.
   - В этой доске - пол-Хэттибру, - бормотала она, вслушиваясь в звук, издаваемый старым деревом. - В этой - три четверти. (Тут половица почти взвизгнула под ее каблуком). Ого, а эта - целиком Хэттибру! Простите, воспитательница!
   Энея подняла взгляд и смущенно замолкла. Оказывается, она уже добралась до самого кабинета директриссы. Из-под двери пробивалась полоска света, звучали приглушенные голоса - похоже, у госпожи Фабли был посетитель.
   Девочка заинтересованно прислушалась. Второй голос был мужским. Но, как она ни старалась, слов различить не могла. Самое время повернуться и уйти: откровенно говоря, ей не следовало здесь находиться, и если бы директрисса застукала ее у двери кабинета, Энея навлекла бы неприятности на свою голову. Но разгорающееся любопытство пересилило страх.
   Закрыв глаза, она монотонно зашептала считалку для запоминания шериланских областей:
  
   - Когда Пастор Бурь ехал в поход, неблизок был его путь.
   Нес его гальд по холмам и полям,
   По Огривару, Чиммауну, Гритлану,
   Гуре, Борамике и Раумлану,
   По Ирмаклану и Одескалии,
   К северу прочь, от родной Пеландрии...
  
   Считалка не была заклинанием - она лишь облегчала спуск в гипнотический транс, куда Энея погружала сама себя. Давным-давно, когда родители еще были живы и помогали ей делать первые шаги в изучении Психомагии, девочка обнаружила, что заклинание Гипноза позволяет не только отдавать приказания другим.
   "Сосредоточься", сказала она себе. "Ты можешь слышать все".
   Ее чувства многократно обострились. В ноздри ударил усилившийся до невозможности запах старой краски, плесени, отсыревшей побелки, пыльного бархата портер; она различала щебет птиц в интернатовском саду, смех и разговоры, доносящиеся с улицы из-за ограды, гудки флогмобилей, собачий лай, хихиканье и болтовню воспитанниц в дальних комнатах. И негромкую, но оживленную беседу в кабинете.
   - ...Остался весьма разочарован. Госпоже Вигман сейчас как никогда нужны одаренные дети, а мы уже более года не получаем от вас никого. Боюсь, что говорить об увеличении финансирования слишком рано.
   - Одаренные дети не растут на деревьях, знаете ли, - Фабли явно была раздражена, однако изо всех сил старалась это скрыть. - А остальные тоже хотят есть. За время нашего сотрудничества мы перевели к вам немало девочек. Сами понимаете, не будет финансирования - не будет интерната, и вы больше не получите ни одной.
   - Немало? Я припоминаю только четверых. Каббе, Тротлок, Хемме-Хань и Пайпион.
   Услышав эту фамилию, Энея вздрогнула и чуть не разрушила заклятье. Она попыталась взять себя в руки, дождалась, пока успокоится заколотившееся сердце, и вслушалась снова. Но следующая же фраза снова заставила ее содрогнуться:
   - При вашем уровне требований, получить четверых - большая удача, а теперь к ним прибавится еще одна. Дочь Фавиана и Кристан Милле. Они работали на "Гнозис". Слышали о таком?
   - "Гнозис"? Известная организация... в определенных кругах. А девочка имеет какое-то отношение к их разработкам?
   - Она не слишком усердна в учебе, но... Бывали случаи... Я подозреваю, пока родители были живы, они могли как-то развить ее природные способности.
   - Очень любопытно. Сколько ей?
   - Тринадцать.
   - Поздновато.
   - Мне казалось, для вас имеют значения таланты, а не возраст, - подозрительно отозвалась директриса.
   - Вы абсолютно правы. Но есть дополнительный фактор... Умоляю, госпожа Фабли, не надо так на меня смотреть. Интернат Карьены Вигман - респектабельное заведение, сами знаете. Детей ожидает блистательное будущее. А вас - достойная награда. Если эта девица и впрямь унаследовала что-то выдающееся.
   "Ну все, хватит с меня, - подумала Энея. Выйдя из транса, она тут же начала готовить следующее заклинание. - Пора выяснить, кто этот тип на самом деле!"
   Само собой, у нее не хватило бы мастерства, чтобы сотворить запретное заклятье чтения мыслей - она даже и названия его не знала, только слышала о его существовании от родителей. Но существовал более простой, хотя менее надежный способ. Заклинание Ментального Слияния могло помочь получить хотя бы обрывок информации о незнакомце. Энее и этого было бы достаточно.
   - О вечное сияние разума! Освободись от оков и сотри границы между душами, - тихо заговорила она, прикрыв глаза. - Tropo Altadiss!
   Ее сущность вырвалась из тюрьмы обмякшего тела с радостью выпущенной из клетки птицы. Материального мира больше не существовало. Все, что теперь ощущала Энея - притягательное мерцание чужих сознаний сквозь бездну ноосферного не-пространства. Они были похожи на звезды - или на планету-спутник Алурдис, как о нем рассказывали на уроках астрономии: полупрозрачная, неспокойная газовая облочка, окутывающая покровом плотное, сверкающее ярким светом ядро. Две таких структуры находилось совсем рядом. Одно из ядер, должно быть, принадлежало Фабли: по размеру небольшое, тускловатое, с плотной и почти неподвижной оболочкой. Второе переливалось рядом, куда более массивное. Поверхность его бурлила, вытягиваясь протуберанцами. Энея, не раздумывая, переместилась к нему и попыталась слиться с ним всем своим существом.
   Удар оказался так силен, будто она с размаху врезалась в кирпичную стену. Энею почти мгновенно вышибло из ментального пространства. За миг перед исчезновением она заметила тонкую, почти невидимую серебристую пленку заклинания Защиты, охватывающую разум незнакомца.
   Тяжело дыша, Энея облокотилась на стену. Из-за двери послышался сердито-недоуменный возглас. Несколько раз моргнув, девочка что было сил бросилась по коридору прочь. Не оглядываясь.
  
   Только добравшись до прохода, ведущего к общей спальне, и убедившись, что никто не гонится следом, она немного успокоилась и перевела дух.
   Рика Пайпион была ее подругой, лучшей и поначалу единственной в первый год, когда Энея только попала в Мефалийский женский интернат. Скорее всего, они и сдружились по той причине, что обе оказались более продвинуты в магическом искусстве, чем остальные девочки. Энея вспомнила, как Рика рассказывала о Нейромагии, и как потом заставляла цветы в горшках разрастаться до громадных, пугающих размеров. Потом они вместе хихикали, наблюдая, как воспитательница ищет шляпу, надежно замаскированную созданной Энеей иллюзией. Но Энее осваивать Психомагию помогали мама с папой. Рику не учил никто - у нее был сильный природный талант манипулировать живыми клетками.
   - Она ведь сказала, что Рику удочерили, - прошептала девочка себе под нос. - Она врала!
   Подругу увезли из интерната около года назад. Перед расставанием девочки страшной клятвой поклялись друг другу, что будут переписываться - Рика обещала при первой возможности прислать новый адрес. Но шли недели, месяцы, а письма не было. Энея не могла даже ни с кем поделиться своей обидой. Она убеждала себя, что должна хотя бы порадоваться за Рику, а лучше всего, найти новую подругу. Но теперь...
   - Они украли ее. - Энея остановилась у двери спальни, невидящим взором уставившись на ручку. - И других...
   "А теперь хотят украсть меня".
   Только сейчас она полностью осознала реальность и неотвратимость этого факта. Прежняя картина мира - серого и неприютного, но при этом предсказуемого и безопасного - с грохотом обрушилась за одну пикту.
   - Надо что-то делать, - сказала себе Энея. Но привитая с детства привычка к упорядоченному и системному мышлению не помогала, и чувства смешались в в полном раздрае.
   В глубине коридора послышались шаги. Девочка моментально нырнула в спальню и тихо прикрыла за собой дверь.
   Остальные воспитанницы все как одна окинули ее быстрым настороженным взглядом и, убедившись, что к ним вошла не Хэттибру, вернулись к болтовне, картам и вечернему туалету. Энея подсела на кровать Джомини Галиас, самой большой любительницы сплетен и историй в интернате.
   - Джомини, у меня очень важный вопрос, - взволнованно начала она. - Слышала что-нибудь об интернате Карьены Вигман?
   Девушка нехотя оторвалась от расчесывания своих длинных каштановых волос и снисходительно посмотрела на Энею.
   - Вигман? Хм, ну да, конечно. Все знают, что это за место.
   - Знают что?
   - А ты не в курсе, что ли? Вот умора.
   - Была бы в курсе, так не спрашивала, - сердито откликнулась Энея.
   - Ну и зачем тебе вдруг понадобилось?
   - Это секрет. Если хочешь, я скажу... потом. После того, как расскажешь, что в нем такого особенного.
   - Хм, - снова протянула Джомини, смерив ее задумчивым взглядом. - Ну, так и быть. Вечер все равно тоскливый выдался... Так вот, - она сузила глаза, приблизила лицо к Энеиному уху и перешла на зловещий шепот. - Это место, куда детей-сирот сдают на опыты.
   - На какие опыты? - растерялась Энея.
   - Никто не знает. Ни один ребенок, который туда попал, не возвращался обратно. И никто ничего о них больше никогда не слышал! Но говорят, там из детей вытаскивают мозги и консервируют в банках. Живьем! А потом используют как гигантскую флогистонную батарейку...
   - Так не бывает. Ты меня не разыгрываешь?
   - Очень надо! Я слышала об этом сама.
   - От кого?
   - Не твое дело, - отрезала Джомини. - Собираешься назвать меня вруньей?
   - Нет, что ты, - примирительно сказала Энея. - А где он находится, этот интернат?
   - Понятия не имею. И надеюсь никогда не узнать. Хочешь туда попасть, что ли? - Глаза Джомини загорелись интересом. - Ты обещала рассказать!
   - Знаешь, была такая мысль. Говорят, туда берут только одаренных детей, и я подумала, можно попросить директрису...
   - Ой-ой-ой! Одаренных детей! - передразнила Джомини. - Тоже мне, архимагичка! Вечно воображаешь о себе боги знают что. Таких первыми и засовывают в банки! Ни на что другое не годитесь, даже рассказать что-нибудь занимательное.
   Пожав плечами вместо ответа, Энея отвернулась и пошла к собственной кровати. Мысли наконец успокоились и приняли привычный порядок. Теперь она могла обдумать ситуацию и составить план действий - а затем приступить к его выполнению.
   Она была свято уверена, что хорошо продуманный план - ключ к успеху для любого предприятия.
  
   4. Нулевой год. Конфликт
  
   Шериланский архимаг наконец-то подал признаки жизни: он поднялся со стула и пренебрежительно обвел взглядом зал.
   - Чего ты хочешь от меня, Дис? Оправданий? Все здесь в курсе - все, кто имеет какое-то отношение к делу - что я действовал в рамках полномочий. Спросите у камня, почему он падает наземь, или почему птица летит в небеса!
   - У тебя не было "полномочий" атаковать Кеберру, - холодно прервал его Геспериос. - Алчность, амбиции - да, можно так сказать. Но не полномочия.
   - Ошибаетесь, Пастырь. Не стоит делать вид, будто вам неизвестно, что Кеберра находится под протекторатом Шерилана. Фактически, она является его частью. А вы, как это ни печально, моим подданным.
   - Чумные крысы твои подданные! Кеберра основана еще во времена пилигримов, первыми нистредскими колонистами. Мы всегда были независимыми. И сейчас Шерилану тоже придется придержать свои загребущие лапы!
   - Память начала вам изменять. Очень жаль. Говорят, с возрастом иногда случается, - Эдвимар сузил глаза. - А я прекрасно помню, кем вы были на самом деле. Кучка оборванцев во главе с второсортным погодным магом, которые решили, что план освоения Севера недостаточно хорош для них - и испросили милостивого позволения у Диса отправиться к западным предгорьям. Разрешение, конечно, было вам дано, поскольку никакой другой пользы...
   - ...Поскольку только мой отряд оказался достаточно храбр, чтобы исследовать границу Солнечных Земель, хочешь сказать.
   - Я хотел сказать нечто другое, но рад, что мы хоть в чем-то достигли согласия.
   - Все это осталось в прошлом, - вмешался Дис, кинув быстрый взгляд на непроницаемые лица солнечноземцев. - Какой смысл его ворошить? Это не поможет решить сегодняшнюю проблему.
   - Я лишь собирался напомнить, что присутствовал при вашем разговоре, и не забыл о принесенных Геспериосом обязательствах. В отличие от него самого.
   - Оставь свои дурацкие подколки, Эдвимар. Мы завоевали нашу землю мечом и магией - множество жизней за нее отдали, так что, по моему разумению, заслужили право на независимость. Кеберра не подчиняется Шерилану. - Ланс Геспериос взглянул прямо в глаза Дису. - И Нистреду тоже.
   - Великолепно, - с раздражением откликнулся Эдвимар. - Мне больше нечего сказать, господа. Предательство говорит само за себя. Что же ты молчишь, Дис? Собираешься так все и оставить? Или у тебя есть какой-то план?
   - Конечно, есть, - кивнул император. - Но мне хотелось выслушать вас обоих, прежде чем его озвучить. Он касается всех присутствующих.
   - Любопытно. Так что ты предлагаешь?
   - Я предлагаю заключить пакт о ненападении.
  
   - Отличная шутка. - Эдвимар попытался улыбнуться, но наткнулся на Дисов твердый взгляд. - Нет, серьезно?.. Что это значит, демоны тебя раздери?!
   - Успокойся же! - рявкнул на него нистредец: заседание начало его утомлять. - Почтенные маги, я хочу, чтобы вы серьезно обдумали эту идею, все без исключения. Поскольку только в этом случае у нас есть шанс избежать очередного крупномасштабного конфликта - на этот раз, может быть, непозволительно крупномасштабного.
   - О... так это будет всеобщий союз? - Элизия Дэйл хихикнула, отбросив вьющуюся прядь со лба. - Звучит прекрасно, просто мечта.
   - Альдеграна давно стала мирной республикой, не так ли? - повернулся к ней император. - Вы должны быть заинтересованы, госпожа Девятый Вал.
   - Я не говорю, что не заинтересована. Только подумайте, насколько можно было бы снизить пошлины, упростить прохождение таможни...
   - Мы не о торговле речь ведем, - вмешался Ридерхейм.
   - Воистину так, - сухо обронил один из доселе молчавших солнечноземцев. Иерофант Арвиды, Гаур-Аммет, Рыцарь Протуберанцев, был невысок, смугл и изящен; его парадный белый костюм украшали золотые лилии, на алом плаще сверкали вышитые геральдические звери, тиара переливалась драгоценностями. Маска отстраненности наконец исчезла с лица арвидского мага, и он уставился на йорнца с нескрываемой неприязнью. - Боюсь, мечты сиятельных повелителей Востока обречены остаться мечтами. Разумеется, вам недосуг занимать бесценные часы размышлений грызней соседей на дальних границах. Но с прискорбием вынужден сообщить, что мы издавна обороняем горные рубежи от набегов северных дикарей - как людей, так и их демонических подручных... - Последние слова явно адресовались Орохано, но горный маг ничем не дал понять, что они как-нибудь его задели. Он избегал вступать в споры, предпочитая молча слушать; зато Ридерхейм немедленно вспылил.
   - Значит, вы обороняетесь от набегов? Подлый лжец! Ни один нормальный житель Йорна не сунется в вашу раскаленную клоаку, не говоря уже о брайхе! Разве это не ваши бандиты вырезают целые деревни, только чтобы оттяпать кусок нашего леса? Разве не ты снабжаешь их оружием из собственных кузниц? - Лицо его побелело от ярости; он рывком повернулся к Дису. - Император, я дни и ночи провожу, сражаясь на границе. Если бы вы могли видеть, что творят эти нелюди... вы до конца жизни потеряли бы сон. Женщины из захваченных деревень сбрасывают в пропасть детей и закалывают себя ножами, чтобы избежать участи попасться в руки арвидцев. И после этого вы говорите о мире!
   - Ваши чувства мне знакомы, Томхайн, - Дис слегка наклонил голову. - Не забывайте, что мое государство, Нистред, также служит оборонным рубежом, и на его границах с Саргасом никогда не стихает битва. Я сочувствую вашим потерям - и вашим тоже, иерофант. Именно по этой причине прошу внимательней отнестись к моим словам. Наши враги на юге - почти лишенные разума болотные твари, дикие и злобные; с ними невозможны никакие переговоры, они понимают только язык ненависти. Вы же оба - самые просвещенные представители своих народов. У вас есть возможность... не просто возможность, обязанность - подняться над трясиной конфликта и охватить разумом более широкие горизонты. Если не найдете в себе сил сделать этот шаг, трясина затянет вас навсегда. Взаимное истребление никогда не прекратится.
   - Горькие, но мудрые слова. Значит, так тому и быть, - ответил арвидец, успевший вернуть себе бесстрастность. - Долг крови и чести - превыше всего, таков наш обычай. Его нерушимость заповедана самим Солнцем. Кто мы такие, чтобы трястись за свои жалкие жизни перед Его божественным ликом?
   Дис попытался скрыть разочарование. Он не особо надеялся на действенность речи - лобовая атака редко помогала добиться немедленных результатов. Второй из солнечноземцев, верховный шаман из Дзамбира по имени Саламандра, Владыка Пустошей, возвышающийся над присутствующими татуированной горой мускулов, заметил тень на лице императора и усмехнулся, показав зубы:
   - Волка и льва не превратить в ягнят, бледнокожий. Золоченый божок прав. Война у нас в крови.
   - Даже если в конце концов некому будет воевать?
   - Даже если так. Все равно мы до конца продолжаем надеяться. Рыцарь Протуберанцев - на благосклонность Великого Солнца, лесной мальчишка на своих лесных богов. Что до меня - мы, кочевники, повидали достаточно пустынных бурь. Достаточно, чтобы не испугаться еще одной.
   - Неужели? - с досадой пробормотал Дис. - Но готов спорить на всю медь из арвидских шахт, вы не видали ничего подобного удару Серебряного Копья.
   "Похоже, меня начало заносить, - тут же одернул он себя. - Легче, легче с ними. Время угроз еще не настало".
   Саламандра философски пожал плечами - странный жест для неотесанного громилы, которого он с успехом изображал - и наполнил стоящий рядом кубок. Воды здесь никому не предлагали, и Дис подозревал, что маги сейчас приканчивают последние кеберрийские запасы вина.
   - Есть вещи сильнее страха смерти. Я известен крепостью тела по всему Дзамбиру, и не раз останавливал песчаных буйволов на бегу во время охоты. Но даже мне не придет в голову преграждать путь взбешенному стаду. Вы здесь, на востоке, думаете, что можете спорить с судьбой. Вертеть ее, куда вздумается, будто мальчишки, подпихивающие палками скорпиона... Мы, потомки Солнца, относимся к ней по-другому. Мы помним, что у судьбы есть жало. Порой лучшее, что можно сделать - позволить ей ползти своим путем. - Он со смаком отхлебнул из кубка и откинулся на спинку стула.
   - Всегда ли? - послышался низкий, завораживающий женский голос. - Прошу прощения, что вмешиваюсь в беседу, достойнейшие правители. Не согласится ли сиятельный владыка Юга выслушать мое скромное мнение на этот счет?
   Дис обернулся к третьему солнечноземскому архимагу - вернее, третьей.
   - Разумеется, госпожа магистресса. Со всем моим желанием. Позвольте предложить вам вина?
   - Вы так любезны... но я предпочла бы воду. Надо сохранять ясную голову, когда решаются судьбы мира.
   Дара Триата Самареон с улыбкой пододвинула Дису пустой кубок. Нистредец окинул подозрительным взглядом магистрессу Киафаира, похожую в своем простом черном платье на гибкую тень. Ни один архимаг в здравом уме не попросил бы другого ни о чем подобном.
   Дис вытянул влагу из окружающего воздуха, переместил ее в кубок с помощью небольшого усилия воли - никаких заклинаний произносить вслух ему не требовалось - и подал его Даре. Она сделала глоток и улыбнулась.
   - Ваши навыки впечатляют.
   - Пустяки, уверяю вас. Что действительно впечатляет, это оказанное мне доверие.
   - Смотри внимательней, куда ступаешь, - проворчал Саламандра. - У киафаирских кобр достаточно собственного яда, чтобы не опасаться чужого.
   - Но вы без опаски пьете киафаирское вино, Владыка Пустошей, - женщина слегка наклонила голову, и золотые цепочки в ее черных волосах заструились, как живые. - Должна сказать, мне это льстит. Все члены нашей династии считают себя обязанными лично контролировать качество производства. Говорят, в Дзамбире любым напиткам предпочитают кислое молоко. Это правда?
   - Я не во всем следую традициям. Например, сейчас обсуждаю дела с женщиной.
   - Могущественный Саламандра, - Дара фыркнула, правда, умудрившись и это сделать грациозно. - Вы неподражаемы, как всегда.
   - Почему бы тебе опять не взяться за бледнокожего и притвориться, что меня не существует. Ты прекрасно справлялась с этим последние несколько лет. - Дзамбирец снова напустил на себя надменность и отодвинулся в сторону. Восточные маги, оставшись без присмотра, снова затеяли перепалку, которая мгновенно перешла на повышенные тона. Дис покосился в их сторону, чувствуя неловкость от разыгравшейся сцены.
   - Не обращайте внимания, - сказала Дара. - Дзамбирцев нельзя назвать поборниками прогресса. Традиции - это превосходно, никто не спорит, однако... Иногда имеет смысл немного их усовершенствовать. Полезно для экономики и внешней политики - понимаете, о чем я?
   - Вы бы нашли общий язык с госпожой Дэйл, - улыбнулся Дис.
   - Уже нашла. Мы перекинулись парой слов еще до общего собрания, к взаимному удовольствию. Можно только пожалеть, что некоторых из нас объединяют лишь самые тяжелые времена.
   - Полагаю, Владыка Пустошей имел в виду не столько неизменность обычаев, сколько человеческой природы, которая их порождает. С этой точки зрения, надо признать, он прав. Мы не можем просто взять и отбросить старые обиды. Если только... - Дис замолчал и устремил взгляд на спорщиков. - Если найдется какой-нибудь объединяющий фактор...
   - У меня возникло впечатление, - осторожно прервала его мысли Дара, - что вас беспокоят не сами войны, а тот разрушительный эффект, которым они обладают за счет использования магии.
   - Разумеется, - рассеянно ответил Дис. На несколько пикт повисла глубокая тишина.
   - Разумеется, - повторил он наконец, в то время как в глазах его разгорался свет осознания. - Мы - величайшие маги континента, и во всем полагаемся на силу. Мы используем магию для решения проблем любого уровня. Иное было бы... немыслимо!
  
   5. Первопроходец
  
   -...И было заповедано, что не покинет мира Создатель, ибо Он и есть мир. Горные пики - опоры Его трона, вьюга - дитя Его дыхания; и Слово Творения будет звучать в шуме сосен и голосах водопадов, истинное навеки.
   Голос жреца стих на торжественной ноте. На медном треножнике догорал живой молитвенный огонь; бруски священной ароматной древесины уютно потрескивали, превращаясь в уголь и золу. В зарешеченных пристенных углублениях в полу мягко светился огонь магический - для обрядов он не годился, но исправно распространял свет и тепло внутри просторного бревенчатого храма.
   - Истинное навеки, - нестройным хором откликнулись прихожане. Кое-кто из них поднял благоговейный взгляд на изваяние лика Создателя, искусно вырезанное из пещерного белого с голубыми прожилками мрамора; на месте глаз сверкали два огненных опала. Древней и неземной чуждостью веяло от этого лика, покрытого встопорщенной шерстью, и все же каждый молящийся из народа брайхе знал, что сотворен по образу и подобию Создателя.
   Лишь тех, кто помладше, рассуждения о высоких материях не занимали. Как только обязательная часть богослужения завершилась, детеныши начали проталкиваться к выходу.
   Сегодня солнце ослепительно сверкало в ярко-синем небе над горами Брасира. Снег искрился под лучами, приносимая ветром с вершин хребта мелкая ледяная крупка переливалась в воздухе, будто алмазная пыль.
   Благая Весть В Канун Среднезимья, а в повседневной жизни просто Весть, мчался длинными скачками по узкой обледенелой тропе - ему хотелось успеть к вершине Ламьей Головы раньше остальных. Всю церемонию пришлось стоять у самого алтаря, на виду у толпы, никакой возможности сбежать пораньше не представилось. Другие наверняка его опередили. Он ускорился, прыгая с одного уступа на другой, балансируя длинным хвостом.
   Конечно же, спешка не помогла: когда Весть с разбегу выскочил на открытую, продуваемую всеми ветрами террасу, на него уставилась компания из дюжины юных брайхе. Они столпились почти у самого края обрыва, около двух скал неравной высоты, торчащих на некотором отдалении от друга, острых и тонких, словно два клыка пещерного барса. Так выглядело начало легендарной трассы, спускающейся по Ламьей Хребтине.
   - Эй, вот и наш скороход подоспел! - завопил трехлетний След Ступни Божьей В Облаках. - Мы уж решили, ты спустился в деревню по лесенке. Ха-ха-ха-ха!
   - Ерунды не говори, - проворчал Весть, пытаясь выглядеть с достоинством и делая вид, будто совсем не запыхался. - Куда торопиться-то?
   - Правильно, и на Игры не торопись. Как раз к закрытию доберешься!
   - Замолкни уже, След. - Вести очень не хотелось начинать склоку, особенно сейчас, когда на него с улыбкой смотрела Янтарь. Отчасти он мог понять, почему След так ведет себя: в конце концов, Весть только что стал самым молодым из победителей ежегодных соревнований племени, которому традиционно предстояло после победы проехаться по Хребтине. Два с половиной года - возраст, лишь слегка превышающий минимальную планку. След мог бы оказаться на его месте, или Янтарь. Ей вскоре должно было исполниться четыре, она уже выходила из детского возраста и, по мнению Вести, прекрасно бы смотрелась на махагонийских стадионах. Несмотря на одержанную победу, он все еще нестерпимо боялся выставить себя идиотом в ее глазах.
   - Я принесла хибу! - послышалось вдруг у плеча верещание Кисти, резко вырвав брайхе из мечтаний. Младшая сестренка подпрыгивала от нетерпения, протягивая ему клиновидную деревянную доску, укрепленную железными полозьями. - Можно прокатиться с тобой? Ну пожаалуйста! Можно?
   - Конечно, нет! Выдумала тоже. Хочешь в пропасть улететь? В лепешку разбиться?
   - Я буду держаться! Крепко-крепко!
   - Сказал же, нет. И не подходи к обрыву.
   Весть пристроил хибу между скалами-клыками на краю уходящего вниз ледяного желоба. Ясный, прозрачный воздух густел в вечном сумраке подножий, заволакивая нижние участки трассы легким туманом. Но основная часть просматривалась во всем своем убийственном великолепии: прихотливо закрученная, петляющая над обрывами, а местами летящая без опоры воздушными мостами бесконечная ледяная дорога. То есть, она только казалась бесконечной: на самом деле спуск занимал всего около пятнадцати макти. Весть отчаянно надеялся, что сумеет удержаться на ней все это время - в последние мгновения уверенности в собственных силах у него вдруг резко убавилось.
   "Если прожду еще хоть пикту, - понял он, - примерзну к месту и никуда не сдвинусь". Пытаясь не обращать внимания на дрожащие конечности, Весть запрыгнул на хибу и, не оборачиваясь, махнул остальным лапой.
   - Увидимся внизу! - крикнул он и оттолкнулся от края.
   В следующий момент что-то пушистое, небольшое, но тяжелое прыгнуло ему на спину и вцепилось в загривок. Весть дернулся, хиба подалась вбок и чуть не улетела с трассы. Холодная сосредоточенность, пришедшая на смену первоначальному волнению, помогла ему выровнять траекторию, и доска покатилась дальше, набирая скорость. Удаляющийся смех таял за спиной в высоте.
   Весть обернулся, хотя и так знал, что увидит лапку Кисти, вцепившуюся в плечо.
   - Ты что творишь?! - заорал он. - Чокнутая!!!
   Кисть вместо ответа восторженно завизжала. Усиливающийся встречный ветер выл все громче, заглушая ее голос, и до слез резал глаза. Сощурившись, Весть взялся за полозья: хиба подкатила к первому повороту. Горы вокруг пустились в безумную пляску; ледяные осколки разлетались в стороны и повисали над бездной алмазными облаками. Воздух, казавшийся таким спокойным, стал подобен буйному течению, которое пыталось сорвать и унести наездников с их ненадежной опоры.
   - Держись! - крикнул Весть назад. - Мертвая петля впереди! Ускоряемся!
   Визг за спиной затих, и лапки сестры вцепились в шерсть с такой силой, что в других обстоятельствах брайхе вскрикнул бы от боли. Но сейчас он ничего не заметил.
   - Azair! - Быстро погасшая полоса огня пробежалась по заблестевшей трассе. - Trigo!
   Хиба бешено мчалась по тонкой пленке воды к отвесно вздымающемуся подъему. Гул ветра притих, и Весть услышал, как сестренка снова завопила; а потом мир перевернулся вверх тормашками...
  
   Домой они добрались лишь через пару таби. Когда хиба остановилась, выехав с трассы на обширное заснеженное плоскогорье, Кисть, с трудом расцепив лапки, свалилась прямо в снег и провалялась там с десяток макти, отказываясь вставать. Пока они медленно поднимались к деревне, сестра пришла в себя и носилась взад и вперед, зарываясь в сугробы с головой.
   - Ну-ка, повернись, - Весть попытался отряхнуть ее шерсть, слипшуюся ледяными комками. - Нет, бесполезно. И что теперь скажет мама?
   - А ты не говори ей, - хитро посоветовала Кисть.
   - Будто сама не заметит! Посмотри на свой хвост. Настоящая мочалка!
   Кисть фыркнула и скользнула в приоткрытую дверь хижины.
   Как ни странно, ждущая у порога Колокол Горнего Храма и впрямь не обратила на дочь внимания. Вся его лавина обрушилась на вошедшего следом Весть.
   - Ну наконец-то, явился! Уже пора отправляться, а он где-то шляется со своей оравой. Быстро, сушись и давай собираться. Я уже приготовила кое-какие вещи.
   - А мы разве куда-то торопимся? - невинным тоном спросил Весть. Он уселся у очага и начал приводить в порядок шерсть заклинанием теплого ветра Flay Monna.
   - Не торопились бы, если бы кто-то не сбежал после службы! Воздушный шар до предгорий улетает в полдень. А еще преподобный хочет поговорить перед отъездом. По твоей милости пришлось выслушивать от него вопросы - мол, куда делся ваш сын? Просто не знала, куда глаза девать!
   - Извини, - смиренно отозвался брайхе. Он не испытывал никакого желания посвящать маму в подробности поездки по Хребтине. - Заскочу к нему по пути на станцию.
   - Да уж, будь добр. Я-то в нижнем мире не бывала - и не испытываю никакого желания там оказаться. Так что полезных советов могу дать немного. Но преподобный - другое дело. Он часто общается с людьми... Вот, расчешись и надень.
   Она вручила сыну завоеванную в состязаниях зеленую мантию и металлическую табличку на цепочке с выгравированными символами на ниммосе - всеобщем людском языке стран Пакта. Всякий, кто собирался спуститься в леса и долины, должен был его выучить, а поскольку среди молодежи посетить человеческие города втайне надеялись многие, то разговаривали на нем чуть ли не поголовно. Ревнителей древних обычаев это, конечно, не касалось.
   - Нужно носить это постоянно: говорят, люди всегда ходят в верхней одежде, хотя и живут в ужасной жаре, - продолжала мама. - И еще в городе тебе понадобится обувь.
   - Что с ней делать? - Весть покрутил в лапах пару дощечек из мягкой древесины, к которым были прикреплены какие-то ремешки.
   - Закрепить на ногах. Преподобный рассказывал, в человеческих городах раскаленная почва. Там нельзя ходить с голыми ступнями.
   - Правда? - с сомнением произнес Весть. - Ну, ему виднее.
   Он засунул странное приспособление в дорожную сумку. Покопавшись в вещах, укоризненно поднял взгляд:
   - А зачем столько сыра?
   - В дорогу, разумеется. Но весь не ешь, оставь немного до города. Возможно, потребуется задобрить стражу, или судей...
   - Мама! Я не собираюсь подкупать судей! Тем более, сыром!
   - Не говори ерунды. Всем известно, что наш сыр лучший в мире. Они небось такого за всю жизнь даже не понюхали, - убежденно сказала Колокол. - Возьми-ка еще головку красномраморного. На всякий случай.
   Весть вздохнул и запихнул сыр обратно в котомку.
  
   После прощания с родственниками и приятелями (их набралось больше трех десятков, и по крайней мере четверть из них питала уверенность, что брайхе назад уже не вернется, поэтому сцена расставания получилась долгой и полной слез) Весть взвалил сумку на плечо и отправился к храму.
   Преподобный жрец, Утренний Свет Солнечного Взора, появился из алтарной пристройки, едва заслышав неуверенное приветствие.
   - Простите, что заставил ждать, - начал Весть. Преподобный улыбнулся и жестом пригласил его к скамейке у обогревательной ниши.
   - Ничего страшного. Катания с горок... понимаю, понимаю. У вас, молодых, только одно на уме. И я в вашем возрасте был таким же.
   - Вы тоже катались? - не удержался Весть, хотя такой вопрос нельзя было назвать почтительным.
   - Да, и тоже был чемпионом, юноша. Давно, лет десять назад... Ты не знал? Мне тогда было восемь - самый расцвет сил.
   - Так вы взаправду бывали в Нижнем мире? Ездили в человеческий город? - У Вести захватило дух.
   - Разумеется. Мне довелось повидать много чудес и вынести много испытаний. Однако Создателю было угодно, чтобы на Играх удача отвернулась. Я вернулся в горы ни с чем.
   - Как жаль... То есть, я хочу сказать - там ведь можно остаться после победы. - Весть набрался смелости и испытующе заглянул в глаза старому жрецу. - Вам бы хотелось? Говорят, в городах столько удивительных вещей...
   Утренний Свет издал мягкий смешок.
   - Юноша, когда я проиграл человеку в том, что считал природным призванием своей расы, то впал в ужасный гнев. В своем безумии я проклинал Создателя: не желание остаться в прекрасном городе, но неутоленное тщеславие и задетая гордость говорила во мне. Кто знает, может быть, ваш преподобный жил бы там вопреки закону, прячась в трущобах, будто бродячий пес. К счастью, устройство самой природы препятствует подобным нечестивым поступкам: жаркий климат низин не подходит нашему народу.
   Весть нахмурился.
   - Это значит - и я там не выживу? Даже если стану победителем?
   - Лишь много лет спустя, - продолжал Утренний Свет, не заметив его слов, или сделав вид, что не заметил, - уже обратившись сердцем к Создателю, став Его ревностным слугой, я осознал Его беспредельную мудрость и справедливость. То, что я принес народу брайхе на вершины - нечто большее, чем суетная слава лауреата.
   - Большее? Что это?
   - Истина, - ответил старик. - Истина и знания о мире. Кто-то должен наставлять новые поколения спускающихся вниз, к людям. Ибо к тому, что ты там встретишь, не подготовят никакие уроки. Невозможно даже представить, что такое человеческое общество. Даже мои собственные истории скорее введут тебя в заблуждение, чем помогут понять по-настоящему.
   Весть молчал, сбитый с толку этим странным утверждением.
   - Все, что ты можешь сделать, оказавшись среди них - положиться на голос собственного сердца. Помнить Создателя. Чтить Его законы. Мир людей жесток и лицемерен; он наполнен соблазнами, готовыми поглотить твою душу, как изголодавшийся снежный волк глотает кусок мяса. И ни единого собрата, кто мог бы утешить и поддержать, не будет рядом. Ты останешься с этим миром один на один, как на утлой лодке посреди бури.
   - Я об этом не знал, - прошептал Весть. - Почему вы раньше ни о чем таком не рассказывали?
   - Потому что мои слова вызвали бы страх. А чемпион народа брайхе не должен знать страха.
   - Тогда зачем говорите сейчас?
   - Полное неведение сделало бы тебя беззащитным. Но знай, что против страха существует оружие. Мужество и долг.
   - Долг? - переспросил Весть, зачарованно взирая на жреца.
   - Твой долг перед Создателем. И перед своим народом. Не забывай, что будешь представлять всех брайхе перед чуждой расой. Твои поступки должны оставаться безупречными. Твоя твердость сердца - непоколебимой. Избегай причинить зло и не затевай ненужных ссор; но если столкновения с противником не избежать, всегда проявляй благородство. Если же увидишь зло и несправедливость, с которым твоя душа не может примириться - смело бросай ему вызов. И не отступай, как бы силен ни был враг. Ты мал летами, но перст Создателя указал на тебя, а стало быть...
   Утренний Свет задумчиво смерил Весть взглядом.
   - И хоть я не сомневаюсь в Его воле, все же должен спросить: ты уверен, что сможешь выполнить такие обязательства? Выдержать эту ношу?
   Весть гордился собой с первой минуты после победы, но сейчас был почти оглушен открывшимися перспективами. Никогда в жизни он не чувствовал себя настолько значимой персоной; мир предстал совершенно в другом свете. Если брайхе замешкался с ответом, то не более чем на долю пикты.
   - Думаю, да... Смогу. Конечно, смогу! Можете рассчитывать на меня, преподобный!
  
   6. Нулевой год. Решение императора
  
   - Это немыслимо, - заявил до сих пор молчащий Орохано. Голос у него был резкий, хриплый и непривычно высокий для человеческого слуха. - В особенности странно, что предложение исходит от вас, властительница Самареон.
   - Почтенный брайхе, я действую в наших общих интересах. Запрет на применение военной магии пойдет на пользу тем, кто не любит трясти оружием. Как мы с вами.
   - Если он кому и пойдет на пользу, так только людям с востока. Поскольку у них достаточно людей и оружия, чтобы растоптать вашу страну без всякой магии, если им заблагорассудится!
   - Позвольте, - быстро вклинился в разговор Дис. - О снятии магической защиты речи не шло. Напротив, прямым следствием соглашения станет повышение безопасности.
   - А я не заинтересован в безопасности! - прорычал Рыцарь Протуберанцев. - Магия необходима нашим солдатам. Только безумец откажется от нее добровольно!
   Дис с понимающим видом кивнул.
   - Мудрые слова, сказанные доблестным монархом. Однако хочу заметить, мир имеет свои преимущества. Уверен, благородный Гаур-Аммет, вас заинтересует перспектива проложить новый торговый путь напрямую через Хагон. Арвидские караваны смогут добираться до Шерилана и Обрии в кратчайшие сроки, вместо того, чтобы поджариваться под пустынным солнцем, ковылять по горным тропам и подвергаться нападениям разбойников и монстров... Я прав?
   - Озеро? Я и раньше думал о нем... - уклончиво ответил иерофант. - Разве обязательно для этого заключать иные соглашения? Кеберра и Шерилан могли бы предоставить разрешение на свободный проезд - если бы...
   - Да, если бы. Вот мы и подобрались к ключевому пункту.
   Он выпрямился во весь рост, привлекая всеобщее внимание. Его голос заполнил полуразрушенный зал эхом:
   - Высочайшие и славнейшие властители и властительницы! Перед тем, как прибыть сюда, я разработал проект, в котором может принять участие каждый из вас. Если он увенчается успехом, мы не только восстановим Кеберру. Мы сможем полностью изменить существующий мир - и в частности, карту торговых путей. Отказ от магических войн - необходимое условие для его осуществления, но возможная выгода, и не только материальная...
   - Постойте, - раздался звонкий, взволнованный голос Элизии Дэйл. - Простите, что перебиваю, Дис. Не поймите неправильно, мне по душе идея такого союза... Но как насчет внешних противников? Тех, от которых лично вы поклялись защищать Новые земли? Разве мы не останемся перед ними беззащитными, отказавшись от магии?
   - Внешние противники, - усмехнулся Дис. - Вы имеете в виду Саргас? Не волнуйтесь, Нистред не сдаст рубежей. Разумеется, соглашение не будет распространяться на ящеров и им подобных...
   - Не только Саргас. Я говорю про Натрогор!
   - Удивительные опасения, - холодно прокомментировал Гаур-Аммет. - Боитесь, что за вами последуют ваши собственные бывшие соплеменники?
   - Они пытались... связаться с нами, - с небольшой заминкой ответил Дис. - Несмотря на эффект глубоководья, их послания каким-то образом иногда достигают наших аутниммеров...
   Взгляды всех магов невольно сконцентрировались на стоящей на возвышении замысловатой конструкции из металла и камней-накопителей, с помощью которой высокие гости прибыли в Кеберру. Собравшиеся словно ждали, что в центре перемещающего устройства возникнет бесплотная, зловещая черно-белая фигура в натрогорских доспехах и замогильным голосом нашлет на всех ашеронских правителей проклятие. Ничего подобного, разумеется, не произошло, и все же по залу будто промчался порыв холодного ветра.
   - Вам эффект глубоководья в свое время не помешал. Почему бы нынешним натрогорцам не повторить путешествие?
   - Великий иерофант, вам ничего не известно о первых годах колонизации. Иначе вы не задавали бы вопросов, зная, какое жалкое и разбитое зрелище представляли собой первые пилигримы, - отрезал Дис. - Чем сильнее маг, тем опаснее для него попытка переплыть море. Для меня, к примеру, она чуть не стала самоубийством. А слабых солдат стоит ли опасаться?
   - Однако вы каким-то образом выжили. И вначале забрали ашеронские земли, а теперь угрожаете их уничтожить. Не принимайте на свой счет, но нам не требуются новые натрогорские маги.
   - Я не питаю дурных замыслов.
   - Воистину так. Разве стремление объединить мир под своей рукой - дурное дело? А впрочем, - усмехнулся арвидец, - возможно, в вашем проекте есть разумное зерно... Хотя он заставит многих из нас поубавить амбиции.
   - О да, - процедил Ридерхейм, впившись в него взглядом. - Надеюсь на это.
   - Что касается Натрогора, - продолжил Дис, - мы также не собираемся снимать защиту с восточных рубежей - напротив, мы ее усилим. То же самое на границах северных морей может обеспечить Шерилан. Ну а что касается Запада...
   - Можете быть спокойны. Ни один чужак, или даже целая армия чужаков, не проберется через Арвиду.
   - А нам нет нужды держать береговую стражу, - ухмыльнулся Саламандра. - Наш щит - пустыня.
   - Лед Брасира человеческим воинам не по зубам, - сказал Орохано.
   - Значит, остается Саргас, - подытожил Дис. - По счастью, людей там тоже не любят.
   - И Йорн, - добавил Гаур-Аммет, злорадно глянув на Ридерхейма. Тот вздернул подбородок:
   - Йорн справится без вашей помощи, благодарю.
   Дис, вздохнув, примирительно поднял ладони.
   - Итак, почтенные маги, если мы пришли к согласию...
   - Нет, - раздался резкий голос Эдвимара. - Ни о ком не забыл, Черная Звезда? Может, стоило поинтересоваться мнением того, кто контролирует самую обширную территорию на восток от Хагонского хребта? Ты, стало быть, пытаешься построить новый мир...
   Он подошел ближе - почти вплотную к Дису, - и требовательно уставился прямо в глаза соратника.
   - Но мы с тобой - выходцы из прошлого. Уверен, что в этом мире для нас найдется место?
   - Я верю в будущее, Эдвимар. И не боюсь нового.
   Он обернулся к остальным:
   - Знаю, что многие из вас сейчас думают. Чтобы действительно обеспечить безопасность, недостаточно просто дать друг другу честное слово и надеяться, что сосед его выполнит, а не воспользуется удобной возможностью вонзить нож тебе в спину. - Раскрытой ладонью он указал на Эдвимара. - Здесь, перед вами, единственный человек на континенте, который способен заставить соглашение по-настоящему работать. Тот, кто может осуществить мечту. Так, чтобы она не обернулась для некоторых из нас кошмаром.
   Взгляд шериланца заметался от одного архимага к другому, пока те рассматривали его с новым интересом. Затем Эдвимар с побелевшим от гнева лицом повернулся к Дису.
   - Не могу поверить... Швыряешь меня сборищу недоумков, из которых не каждый в человека-то эволюционировал?! Меня, с кем прошел сквозь огонь и воду! Я начинаю думать, что ошибся с оценкой твоих истинных намерений!
   - Другого выбора нет, - спокойно ответил нистредец. - Из всех присутствующих лишь ты достаточно могущественен и бесстрашен, чтобы совершить то, что требуется.
   - Даже моим силам есть предел! Ритуал, о котором ты говоришь... Он не просто смертельно опасен. Существуют вещи хуже смерти. Хуже всего, что даже ты, прошедший через таинства Шет, в силах вообразить! И мало того... Чтобы запустить его, необходимо огромное количество силы. Готов пожертвовать населением своего Нистреда ради цели?
   - Этого не потребуется. Я сам тебя поддержу, - подмигнул Дис. - Кроме того, в нашем распоряжении семеро сильнейших магов континента. Смею надеяться, этого будет достаточно.
   - Сильнейших? Если они - лучшие маги мира, такого мира и жалеть не стоит, - заявил Эдвимар.
   - Лучше работать с ними, чем против них. И если на то пошло, не только Геспериос приносил мне обеты. Так что это не просьба.
   Эдвимар сжал кулаки, но не ответил.
   - Все это очень интересно, - вежливо вмешалась Дара. - Но прежде, чем мы начнем проводить ужасные натрогорские ритуалы... Можно ли полностью ознакомиться с вашей программой, повелитель Нистреда? Вы что-то говорили про восстановление Кеберры.
   Дис кивнул. Его нетерпение уже едва могло скрыться под напускным спокойствием.
   - О да, великая магистресса. Я говорил про восстановление. Однако подразумевал нечто большее. На месте Кеберры должен быть построен новый город. Под новым именем. Город, который сможет объединить всех... Тем или иным образом.
  
   7. Молчащие в лесах
  
   Деревушка Тотри затерялась среди бескрайней путаницы тропиков на южном побережье Саргаса. Заросли великанов-арухо толщиной в несколько обхватов, вздымающих воздушные корни из прудов и заводей, отгораживали ее от диких необжитых джунглей Лоо.
   Под корнями одного из деревьев притаился кограут.
   Черепаховой окраски тело хищника, изящно изогнутое, с коротким хвостом и небольшой головой, почти сливающейся с массивной шеей, подрагивало от нетерпения. Оранжевые глаза с узкими зрачками выжидательно щурились; широкий нос втягивал сложный букет запахов, отслеживая тот единственный, что интересовал кограута - запах добычи.
   Добыча в данный момент карабкалась по сплетению корней, пытаясь добраться до ствола, в котором на недосягаемой для диких зверей высоте находилось вместительное дупло. Кограута она еще не заметила.
   Цель хищника напоминала человека, но очень отдаленно. Гладкое темно-коричневое тело, тонкое и гибкое, было твердым и блестящим, как мореная древесина. Вместо ступней и кистей руки и ноги заканчивались корнеобразными отростками, каждый из которых ветвился на несколько более тонких. Узкая, вытянутая в длину голова, без носа и ушей, казалась безликой; глаза представляли собой пару вытянутых раскосых щелей, из которых проглядывала светлая зелень. От лба до середины спины спускались ряды жгутов из волокнистой темно-зеленой массы, напоминающей сухие водоросли. Таков был облик дорнов, представителей одной из разумных рас, населяющих Саргас.
   Съесть дорна - точнее, дорни, потому что предполагаемая добыча оказалась женского пола - кограут не смог бы. Но многие хищники Кванты в своих аппетитах не ограничивались плотью жертв. Воздействие флогистонного поля порождало многочисленные мутации, одной из которых была способность поглощать чужую энергию, подпитывая таким образом собственные магические запасы. По опыту кограут знал: если убить дорна и расщепить когтями его плотную телесную оболочку, получишь больше энергии, чем достаточно.
   Дорни потянулась вверх; рука соскользнула, и она съехала по гладкому стволу. Кограут прыгнул.
   Она вскрикнула и отшатнулась, уворачиваясь от оскаленных клыков. Это ей удалось, но полученный от массивного зверя удар был так силен, что ее отбросило прочь. Перевернувшись в воздухе, она врезалась в выступ корня и скатилась на землю.
   Кограут гигантским прыжком ринулся с высоты. Он приземлился точно на жертву - та едва успела перевернуться на спину в тщетной попытке встать. Тяжелая лапа прижала ее горло к земле. Вторая, с выпущенными острыми когтями, взметнулась в смертельном замахе...
   Но вместо того, чтобы опуститься, застыла в воздухе. Не по воле кограута - лапу захлестнула прилетевшая неизвестно откуда петля, сплетенная из лианы.
   Дорни тут же воспользовалась шансом: с силой оттолкнув зверя, выскользнула из-под туши и вскочила на ноги.
   - Сюда! - донесся крик сверху.
   На ветви арухо балансировал, натягивая импровизированное лассо, другой дорн, повыше ростом и массивнее. Его кожа была темнее, а глаза отдавали желтизной.
   Кограут издал злобный рык и перекусил лиану. Освободившийся конец отлетел в сторону дорни. Та мгновенно ухватилась за стебель, прыгнула в сторону, уворачиваясь от последовавшей атаки. Кограут прыгнул снова, но она уже карабкалась наверх, отталкиваясь ногами от ствола. Дорн помогал, вытягивая лиану. Судя по всему, ему для этого почти не требовалось прилагать усилий.
   - Ха! - с последним рывком дорни вскочила на ветку рядом с ним, совершив сальто. Она опустилась на колено и прикоснулась к коре арухо. - Не с той компанией связалась, киска!
   Кограут попятился с поджатым хвостом, издавая недоуменное злобное рычание. Враги оказались вне досягаемости, преимущество внезапности исчезло. Кроме того, у него возникло ощущение, что земля под ногами утратила обычное спокойствие.
   В следующее мгновение почва вздыбилась. Из-под земли вырвались ожившие, извивающиеся корни.
   Кограут не стал ждать, что будет дальше. Взвизгнув, он на полной скорости рванул прочь и исчез в чаще.
   Дорн усмехнулся:
   - Пугаешь беззащитных зверюшек, Листленн?
   - Немного замечталась, - опустила та взгляд. - Спасибо, что подсобил, Альпин. Не хотелось бы сыграть роль точилки для когтей. Ну, а теперь...
   - Может, вернемся в деревню?
   - Ты прекрасно знаешь, зачем я здесь.
   Несколькими ловкими прыжками она добралась до дупла. Выемка в стволе оказалась настолько просторной, что позволяла дорни стоять внутри в полный рост. Пол покрывал слой высохщих листьев, обрывков лиан и прочего мусора; у задней стенке перегной возвышался целой грудой.
   Листленн бросилась ее разгребать, и вскоре извлекла наружу вместительную кожаную сумку.
   - Что там? - пробравшийся следом дорн заглянул через плечо. - Людские безделушки, которые тебе обещали передать?
   - Да, - Листленн с благоговением расстегнула пряжку. - Их оставили представители Ордена.
   Внутри сумки оказался аккуратно уложенный набор инструментов, карта, нож и круглый глиняный сосуд размером с кокосовый орех, украшенный сложными узорами. Увидев его, Альпин неодобрительно прищурился. Еще в ней лежала стопка одежды болотного и зеленого цветов, а также добротно сшитые высокие ботинки на толстой подошве.
   Листленн вытащила одежду, развернула, разложив на полу. Костюм состоял из рубашки, коротких штанов и куртки со множеством карманов. После внимательного осмотра и попыток сообразить, какая деталь куда относится, дорни сумела надеть все на себя и даже зашнуровать ботинки.
   - Так вот зачем эти вещи, - Альпин обошел вокруг нее, с удивлением оглядывая, будто диковинную статуэтку на выставке. - Уверена, что они именно так используются? А что это, зеленое?
   - Самая главная деталь. Мантия претендента.
   Листленн облачилась в зеленую накидку без рукавов. Вытащила из кармана металлическую бирку длиной и шириной в полпальца, испещренную надписями на ниммосе, и надела на шею.
   - А этот знак - пропуск на арену. Теперь я почти готова.
   - Все-таки собираешься отправиться в город? Не уверен, что людская одежда поможет. Безумная затея. Ты не очень-то похожа на человека, даже замотавшись в тряпки...
   - Знаю, что непохожа, - улыбнулась дорни. - Наблюдатели научили меня еще кое-чему. Смотри!
   Она закрыла глаза, собирая флогистонную энергию и сосредотачиваясь. Затем ее тело начало преображаться.
   Кожа изменила цвет и фактуру, став бледной и мягкой на ощупь. Зеленые дыхательные отростки на голове превратились в облачко коротких светлых волос. Глаза приобрели белок и зрачок, лишь цвет радужки остался светло-зеленым, как раньше. Очертания расплылись, как глина, чтобы зафиксироваться в новой форме; лицо и фигура потеряли прежнюю сглаженность. Теперь Листленн выглядела как стройная узколицая человеческая девушка лет двадцати.
   Она поднесла к лицу и с любопытством начала рассматривать собственные пальцы. Затем принялась ощупывать одежду.
   - Отлично села, правда? Похоже, людские мастера свое дело знают!
   - Еще бы, - прокомментировал Альпин. - Им нужно прилагать много сил, чтобы скрыть уродство. Хотя ты даже в этом виде хороша, - быстро добавил он.
   - Благодарю, - улыбнулась та. - Знаю, ты недолюбливаешь северян...
   Глаза дорна мрачно блеснули.
   - Мне нет дела до людей. Больше всего на свете хотел бы никогда их не видеть и не слышать. Пускай с ними возятся обитатели Паллапаги, если необходимо. Только не пойму, что им нужно от тебя!
   Листленн нахмурилась. Человеческая мимика пока давалась ей не очень хорошо, и дорни боролась с искушением состроить рожу, чтобы проверить работу мышц. Но сейчас момент для этого явно был неподходящим.
   - Я сотрудничаю с ними, потому что беспокоюсь о нашем народе. Тебе и всем остальным свойственно недооценивать людей. Они могут принести большой вред, так же как и огромную пользу. Но если игнорировать их существование, добром это не кончится при любом исходе.
   - Может быть. Но зачем влезать в межклановые разборки? Орден отлично обойдется без тебя. У них наверняка полно других исполнителей!
   - Так вышло, что для задания лучше всего подходит агент из дорнов.
   - Мало ли кто им подходит! - зашипел Альпин. - Ты же не собираешься рисковать жизнью ради этих полуобезьян?
   - Знаю, покидать джунгли не совсем... безопасно. Но ты ведь и сам имел дело с Орденом. Они тоже рискуют, пробираясь в Лоо, и не из пустой прихоти попросили о помощи. Кроме того, я хорошо подготовлена. Когда-нибудь нам все равно придется налаживать контакты с людьми, так почему не сейчас?
   Повисло долгое молчание.
   - Мне все это не нравится, - заговорил наконец Альпин. - Не нравится то, что лежит в сумке. И что ты ничего не рассказываешь о цели путешествия. Что связалась слишком тесно с этими Наблюдателями. Что перекидываешься в человека и направляешься в их земли в одиночку...
   - Я не одна. Наблюдатели помогают друг другу, они рассеяны по всему континенту.
   - А есть среди них хоть один дорн?
   - Никто, кроме меня, больше не может освоить трансформацию. Не надо переживать так сильно. Я уже давно не саженец, могу сама о себе позаботиться. - Листленн подошла к нему ближе и обняла за плечи. - Обещаю вернуться сразу, как закончу дела.
   Альпин обнял ее в ответ, поправил прядь волос длинными пальцами, затем отстранился.
   - Надеюсь, они закончатся скоро, - сказал он. - У меня кора трескается от дурных предчувствий. Не хочу терять тебя... и знай, если такое произойдет, племя с этим не смирится. Не все относятся к существованию людей с таким терпением, как мы с тобой.
   Листленн застегнула наполовину опустевшую сумку и закинула ее на плечо.
   - Чего-чего, а терпения старейшинам хватает! По-моему, они не способны потерять его в принципе.
   - Многое изменилось в последнее время. Мы и раньше имели дело с людьми, но никогда не заходили так далеко. Сейчас дорны молчат. Но настанет момент... если с тобой что-нибудь случится, это может послужить поводом. Старейшины начнут действовать. Мы выйдем из джунглей, присоединимся к Паллапаге. В этот день заграждения Боевого пояса рухнут, и люди снова столкнутся с мощью Саргаса лицом к лицу...
   - Убереги Великий Дух! Звучит ужасно, - встревожилась Листленн. - Если наши начнут поднимать подобные темы на совете, постарайся их отговорить.
   - Отговорить?! Да я сам их поведу!
   - Давай не спорить понапрасну. Я верю, что ты поступишь наилучшим образом. А сейчас мне пора. Пока тот кограут не вернулся.
   Спрыгнув из дупла на ветку, она заскользила вниз по оставленной дорном лиане.
   - Увидимся! Не засохни тут без меня! - послышался удаляющийся голос.
   - Да. Увидимся, - вздохнул Альпин, вглядываясь в заросли, пока дорни в своем камуфляжном костюме не скрылась в них окончательно. Ее путь лежал к побережью.
  
  
   II. Дороги под солнцем, дороги во тьме
  
   8. Солнечные Земли
  
   Покинув Шенну в великой спешке, Тайгет уже на следующий день добрался до соседнего города и присоединился к ковер-каравану, держащему путь в Киафаир.
   Путешествие проходило так: он валялся на парящем в воздухе обтрепанном коврике и бездумно глядел в ясное небо, либо рассматривал проплывающие мимо пейзажи. Коврик был привязан к веренице своих нагруженных поклажей и пассажирами собратьев. Цепочку связанных друг с другом ковров и дощатых грузовых платформ, невесомых благодаря заклинанию Левитации, тащил за собой, будто связку воздушных шаров, проржавевший тягач на колесах размером в рост человека. В хвосте процессии летела пара крытых кабинок, где можно было путешествовать с минимальным комфортом. Но Тайгет предпочел самый дешевый вариант, и от палящих солнечных лучей его защищал только капюшон накидки.
   Дзамбир оказался далеко не таким интересным, как ожидал юноша. Фруктовые рощи вдоль оросительных каналов сменились однообразным ландшафтом из волнистого песка. Вместо придорожных статуй святых рыцарей и героев на обочинах торчали выветренные каменные столбы причудливых форм. С тех пор, как четыре дня назад караван пересек пограничный монумент, изображающий восход Солнца, взгляд Тайгета мог отдохнуть только на туманно-голубой полосе гор у восточного горизонта. Где-то за ними лежала Махагония. Но чтобы до нее добраться, придется обойти всю горную область кругом.
   "Лучше б я поехал через Йорн", - подумал с досадой новоиспеченный претендент. Уже в который раз он повернулся к соседнему ковру, на котором сам с собой играл в шашки пухлый торговец вином Люар:
   - И так всю жизнь? Как вы это выносите?
   - С благодарностью к Великому Солнцу, - блеснул зубами торговец, взглянув на Тайгета. - Нынче путешествие проходит спокойно, хвала ему и всем святым.
   - Неужели никогда не происходит ничего интересного?
   - Всякое случается... Ведь мы в Дзамбире. Но обычно обходится без происшествий. Солнце даст, и в этот раз обойдется.
   - А я бы не отказался поучаствовать в каком-нибудь происшествии, - с надеждой сказал Тайгет.
   - Хочешь, в шашки сыграем? - предложил Люар. Тайгет помотал головой. Шашки ему надоели после первых тридцати партий, которые торговец выиграл вчистую.
   Откинувшись на коврик, он надвинул козырек на глаза и попробовал задремать, в надежде, что так путешествие пройдет быстрее. Но что-то мешало, неуловимо отвлекая внимание. Сквозь ленивые крики попутчиков пробился далекий гул, и его громкость нарастала с каждой пиктой.
   Голоса тоже стали громче. И оживленнее.
   - Утюги! - выкрикнул кто-то совсем рядом. Странное слово произвело эффект ковша холодной воды - Тайгет распахнул веки и рывком выпрямился. Одновременно с этим остановился караван.
   - Они идут с запада, - послышался резкий голос Россета, командира охраны. - Все по местам! Стройся в ограждение! Живо, живо! Пассажирам - немедленно спешиться!
   Ковер-караван теперь напоминал растревоженный муравейник. Охранники ссаживали людей с их мест. Тягач развернулся и поехал по кругу, пока не уперся в хвост каравана, - в результате тот превратился в зависшее в воздухе кольцо.
  - Что происходит? - спросил Тайгет у Люара, с ошарашенным видом наблюдая за этими маневрами.
   - Беда, - ответил тот. Теперь маленький торговец не улыбался. - Похоже, удача от нас отвернулась.
   Тайгет проследил за его взглядом, устремленным к западному горизонту.
   С гребня далеких барханов спускалась группа серо-коричневых точек. То есть, это пока они казались точками, но с каждой секундой приближались с большой скоростью, слишком большой для живых существ, передвигающихся на двух или четырех ногах.
   - Думаете, это бандиты?
   - Не думаю, молодой человек. Я уверен. Никого не может быть в этих песках, кроме бандитов, разве что мы наткнулись на Большое Пустынное Ралли, - Люар нервно хихикнул. - Только для гонок сейчас не сезон.
   - Эй, вы! - к ним подошел Россет, высокий, с рассеченной шрамом губой, и указал на свернувшийся кольцом караван многозарядным арбалетом. - Если не способны держать оружие, забирайтесь внутрь. - Взгляд его задержался на зеленой мантии Тайгета. - Хм, ты у нас претендент, можешь пригодиться. Песчаные крысы будут использовать магию. Оставайся снаружи и готовься к бою.
   - К бою?.. - Тайгет решил, что ослышался.
   Никогда в жизни ему не доводилось держать в руках оружия - настоящего оружия. О сражениях он знал только из газетных статей, все, что мог записать в свой актив - несколько потасовок с Фернисом и его приятелями. Причем потасовки эти происходили до того момента, как оба серьезно занялись подготовкой к будущим состязаниям, а именно лет до двенадцати.
   Но стражник только кивнул в ответ, явно не собираясь шутить.
   - Я раньше не стрелял из арбалета.
   - И не придется. Арбалеты оставь тем, кто умеет с ними обращаться. Ты ведь маг, верно? Вот и займись тем, что по твоей части.
   - То есть... в сражении? Но это... - У Тайгета перехватило дыхание. Россет вскинул бровь.
   - Только не начинай сейчас про Пакт, запреты и прочую белиберду.
   - Это не белиберда! Магию нельзя использовать для сражений! Всем это известно, и вам не...
   - Слушай, ты, - охранник рывком притянул его к себе, схватив за воротник, и почти вплотную приблизив лицо, на котором появилось отнюдь не дружелюбное выражение. - Или сейчас встанешь с моими ребятами и будешь защищать жизнь и имущество этих добрых людей, которые платят налоги, чтобы такие, как ты, могли развлекаться в больших городах... Или я тебя отправлю пинком под зад прямиком в объятия песчаных крыс. Что предпочитаешь?
   - Хорошо, хорошо. Я понял, - Тайгет отступил на шаг и поплелся к группе с арбалетами. По пути он кинул взгляд в сторону, в смутной надежде, что, может быть, Люар захочет за него вступиться. Но торговца рядом не наблюдалось. Должно быть, он уже перебрался внутрь караванного кольца, как и остальные.
   Командир охраны, убедившись, что никого лишнего снаружи не осталось, дал отмашку водителю тягача. Платформы с грузом медленно опустились на тракт, где застыли миниатюрным подобием крепостного вала.
   - Рассредоточиться! Не стрелять без команды. Парень, стой рядом. Ты должен будешь позаботиться об их шамане.
   - Как его отличить?..
   - Тихо! Они уже здесь.
   "Позаботиться! Легко ему говорить, - подумал Тайгет. - Это ведь мне придется рисковать утратой..." Страха перед бандитами он не испытывал: весь опыт его не слишком длинной жизни говорил об одном - одаренным людям нет нужды разбойничать и бродить по большакам. Двери успеха и так широко для них распахнуты. А вот его драгоценные способности...
   Но размышления пришлось отложить, поскольку серые пятна уже достигли ближайшего бархана, и теперь скользили к тракту, выстроившись хищно вытянутым клином.
   Вблизи они оказались машинами - бронированными конструкциями длиной в элим**, открытыми сверху и с боков. Впереди выдавался заостренный выступ. Аппараты действительно напоминали большие утюги, лишенные ручек и верхней крышки. Сходство усиливалось из-за отсутствия колес - приспособления парили над землей, словно на воздушной подушке.
   "Это же шериланские гоночные фуги, - понял Тайгет, приглядевшись лучше. - На флогистонном двигателе". Только фуги, которые он видел на открытках и записях, сделанных Очами Обозрения, были новенькими, отполированными и сверкали яркими цветами (каждый спортсмен щеголял собственным фирменным сочетанием). Эти же, тусклые и ободранные, давно забыли, что такое краска. За исключением не слишком умело нарисованных, угрожающего вида темно-красных символов, нанесенных на изъеденные ржавчиной капоты.
   И люди, стоящие за штурвалами... Никак они не походили на гонщиков, одетых в современную форму и удобные, защищающие от жарких лучей и суховея шлемы. Рослые, выше любого арвидца, под темной, покрытой синими татуировками кожей перекатываются мускулы, головы обриты либо украшены пучками черных блестящих волос. Тайгет насчитал одиннадцать фуг, и готов был поклясться, что одежды на их обладателях меньше, чем оружия. Бандиты располагались в машинах по двое - один за рулем, один позади.
   - Аррррииии!!! - издал пронзительный вопль тот, кто занимал место на острие клина. "Утюги" изменили строй, окружили караван. Дзамбирцы повыскакивали на землю и, выхватывая на бегу оружие, ринулись к охране.
   Тайгет с удивлением заметил, что среди них была девушка. Точнее, девчонка-подросток, не старше его самого. Растрепанную черную шевелюру она не обрила, но в количестве татуировок и оружия почти не уступала мужчинам. Выхватив две сабли из парных ножен на боку, ринулась на охранников в первых рядах. Лицо перекошено, из одежды только обтягивающие кожаные брючки, оставляющие открытой нижнюю часть ног, жилетка на голое тело и ботинки на толстой подошве.
   "Родители бы упали в обморок, если бы увидели меня с такой", - подумал Тайгет, и в следующий момент получил подзатыльник.
   - Заснул, что ли, недоумок?! - заорал над ухом Россет. - Говорю, шаман на правом фланге! Тот, с золотыми побрякушками! Сделай с ним что-то, живо!
   Он развернулся, одновременно вскидывая саблю, вклинился между Тайгетом и бегущим на него бандитом. Послышался лязг металла. Только теперь Тайгет заметил шамана: тот, действительно, отличался от прочих меньшим количеством оружия и множеством металлических украшений. И еще тем, что пучок его волос был совершенно седым.
   В ладонях старика переливался быстро растущий шар пламени.
   "Защита, - лихорадочно соображал Тайгет. - Магию нельзя использовать в бою, но если для защиты, это ведь не будет считаться?"
   Впрочем, времени проверять это предположение не осталось.
   - Trigo!
   Он направил заклинание на песок. И вложил достаточно сил - песчаная струя чуть не сбила дзамбирца с ног. Тот закашлялся, пламя погасло. Отряхнувшись, шаман уставился на Тайгета с нескрываемой злобой, продекламировал скороговоркой длинную незнакомую формулу и дунул по направлению к мальчику.
   Из его дыхания соткалась стена огня. Натренированные камнекатом инстинкты не подвели; Тайгет рухнул наземь.
   Огонь пронесся над его головой, подпалив волосы. За спиной послышался звук, похожий на хлопанье гигантской простыни. Тайгет кинул взгляд назад: тюки товаров, лежащие на пути пламени, загорелись. Из-за импровизированной ограды послышался яростный крик.
   - Шелка! Шелка мои бесценные! Ах ублюдки, чтоб вас наизнанку вывернуло! Чтоб вам задницу подпалило, чтоб вас греббгаварры обглодали...
   "Надо погасить, не то..." - начал думать Тайгет, поднимаясь на ноги, и тут в него полетел другой огненный шар. Юноша отпрыгнул в сторону, сразу же на кого-то наткнулся.
   Тонкая девичья ручка чувствительно врезала ему под ребра.
   - Эй! Смотри куда прешь, ты...
   Девушка внезапно осеклась, застыла на месте. В темных глазах отражалось пламя. Тайгету не надо было оборачиваться, чтобы понять причину.
   Еще один шар.
   Бывают моменты, когда пикта растягивается до бесконечности, когда мозг не способен отдавать команды телу. Тогда тело действует само.
   Тайгет изо всех сил толкнул девушку и повалился на нее сверху. На этот раз шаман целился ниже. Лопатки и шею обожгло, Тайгет вскрикнул от боли, девушка - от испуга.
   - Слезь с меня немедленно, арвидский извращенец! - завизжала она, опомнившись, и столкнула юношу на песок.
   Тайгет глубоко вдохнул, пытаясь больше не кричать. Несколько раз перекатился с бока на бок: ему казалось, что спина горит, и волосы горят, и если немедленно не окатить себя водой, он весь превратится в вопящий факел.
   "Энергомаг, - отчаянно думал он. - Не знаю, как это называется у них, шаман, колдун или что-то, но он гребаный энергомаг, и как вообще я могу с ним справиться? Что противопоставить? Зарядить песком в глаза? Отправить в полет? Покрасить розовым?"
   Но ведь на самом деле он мог. И уже делал это раньше.
   Тайгет сел. К фуге шамана пробивался Россет, вооружившись отобранным у кого-то из бандитов железным посохом. Хорошее оружие, если не хочешь подбираться близко, но юноша уже видел, что оно не поможет. Колдун успел приготовить новое заклинание. К счастью, отвлекшись на охранника, на какое-то время выпустил из поля зрения Тайгета.
   Тайгет схватил камешек с земли и поместил туда Веретено. Запечатал заклинание, поднялся на ноги... И обнаружил у собственного носа поблескивающий кончик сабли.
   - Ты... - девушка, держащая саблю, тяжело дышала. Глаза снова пламенели - на этот раз от ярости. - Как ты посмел, мерзавец, ты не заслу...
   Он не мог на нее отвлекаться. Отчаянно извернулся, отпрыгнул и одновременно кинул камешком в шамана, молясь Великому Солнцу, чтобы не угодить в командира.
   Но не попал ни в того, ни в другого. Камешек скатился по склону придорожной насыпи и высвободил заклятье в паре шагов от цели, породив маленький песчаный водоворот. Шамана не сбило с ног, как хотел Тайгет. Однако ступня дзамбирца оказалась на краю осыпи, и он споткнулся. Взмахнул руками, удерживая равновесие.
   Огненный заряд исчез. Это дало охраннику необходимую пару пикт.
   Одним прыжком преодолев разделявшее их с врагом расстояние, Россет ударил колдуна в грудь наконечником посоха.
   От недостатка физической силы охранник, видимо, не страдал. Посох с треском пробил грудную клетку, оставив чудовищную вмятину и практически пригвоздив жертву к земле. Дзамбирец не успел даже вскрикнуть: изданный им звук походил скорее на тихое шипение с клекотанием. Изо рта его хлынул поток крови; Тайгет побледнел и отвернулся. Девушка забыла про саблю и завороженно наблюдала за умирающим.
   Один из оставшихся бандитов резко что-то выкрикнул и запрыгнул в фугу. Прочие последовали его примеру. Девчонка отвернулась от шамана, обожгла Тайгета еще одним ненавидящим взглядом и тоже побежала к "утюгам". Флотилия поднялась в воздух и развернулась к пустыне, не заботясь больше о построении. Заработали двигатели, подняв тучу пыли, но даже сквозь нее было заметно, что почти в каждой фуге осталось лишь по одному человеку.
   - И не возвращайтесь, засранцы! - торжествующе прохрипел Россет, погрозив удаляющимся налетчикам кулаком.
  
   После того, как потушили пожар и сосчитали павших, выяснилось, что охранный отряд потерял двоих. Кроме того, погиб торговец шелком, который вылез из-за баррикады, снедаемый желанием спасти свой товар от огня. Не удержавшись, он свалился к подножию груды тюков, и кто-то из бандитов рубанул его поперек живота. Дзамбирцев, считая шамана, на Тракте осталось девять.
   - И всех надо хоронить, - сплюнул Россет. - Ладно, шваль эту оттащим в пустыню и зароем в песок. Но Месида, Чифа и господина Аргемала тоже не следует оставлять на Тракте. Они должны лежать в твердой земле, ближе к горам, где бури не занесут могилу. Поможешь, претендент? Здесь твоя магия придется в самый раз.
   - Конечно. Я... Простите. - Тайгет с трудом выдавливал слова. Горло будто перехватило железным кольцом.
   - Я не справился. Не оправдал ваше доверие...
   - Какое доверие? Ты ведь не солдат-новобранец, - лицо командира оставалось бесстрастным. - По правде, я ожидал большего, но... Для первой стычки - неплохо. Для горожанина.
   Тайгет чувствовал, как его лицо пылает.
   - И сбежали они благодаря тебе. Даже я, выходит, у тебя в долгу. Ловко сбил того хмыря!
   - Но если б я соображал быстрее... Может, он не успел бы поджечь тюк...
   - Если бы да кабы... Хватит разводить драмы. Лучше сделай выводы и в следующий раз не тупи, как муха на хладошаре. Хорошая реакция понадобится тебе в Махагонии. - Он поглядел на восток, на скрывающие озеро предгорья, у подножия которых предстояло навеки упокоиться его товарищам и одному невезучему торговцу. - Хорошая реакция, скорость и удача.
  
   Без приключений, в траурном молчании караван миновал остаток дзамбирской территории. Дальше начинались земли самого южного из государств Солнечных Земель - Киафаира.
   От пустыни Киафаир огораживала очередная горная гряда, протянувшаяся от юго-западного побережья на восток, до нистредского Боевого пояса и плодородных земель Обрии. Отвесные зубцы скал впивались в небо и казались куда выше хагонских предгорий. Здесь путям ковра-каравана и Тайгета предстояло разойтись.
   - Мы отправимся в страну винограда, морского бриза, драгоценностей и прекрасных женщин, - разглагольствовал Люар, развалившись на ковре. Он уже успел оправиться после нападения и пришел в обычное приподнятое состояние духа, тем более, что его имущество не пострадало. - А тебе, друг, предстоит опасное путешествие по горным тропам в земли бледных варваров. Уверен, что не хочешь поехать с нами? Киафаир поистине удивительное место, врать не стану!
   Тайгет усмехнулся и покачал головой.
   - А правда, что драгоценности они покупают у саргасцев? Тех, что из Зирши?
   - Зирши! - Торговца явственно передернуло. - Если б ты видел, какие твари ее населяют, подобная мысль не пришла бы тебе в голову.
   - А вы видели?
   - Мне однажды показали - нет, не живого зиршанца, только украшение, гравировку на лезвии топорика... Утверждали, что сами зиршанцы ее и сделали, но... - Люар запнулся. - Такими конечностями... Подобные создания не могут быть даже способны к человеческой речи... Я предпочитаю думать, что надо мной подшутили. Глупая шутка над чужестранцем. - Он попытался улыбнуться, но улыбка получилась жалкой.
   - А мне все равно было бы интересно посмотреть, - начал Тайгет, но, взглянув на цвет лица торговца, смягчился. - Может, вы и правы. Даже волшебные украшения раскупаются лучше, если ведут происхождение от чужого таинственного народа. Верно?
   - В точку, мальчик. - Люар немного воспрял духом и назидательно поднял палец:
   - Ты понимаешь бизнес.
   Дорога сузилась, стала каменистой и пошла в гору - круче и круче, пока путешественники не взобрались на верхнюю точку перевала. Там находился пропускной пункт в Киафаир; оттуда же начиналась тропа в Обрию, идущая вдоль границы.
   Тайгет распростился с Россетом и Люаром, а те, каждый на свой лад, пожелали ему счастливого пути и успеха в Махагонии. После осмотра караван двинулся вниз, в киафаирские долины. Торговцы торопились - они собирались до темноты добраться к ближайшей гостинице и после сытного ужина провести ночь под крышей на настоящих постелях. Тайгета пригласили заночевать на таможенном пункте.
   - Ночь наступает, - объяснила стражница. - Путь вдоль границы неблизок, но при солнечном свете почти безопасен. А в темноте можно столкнуться... с местной фауной. Сможешь себя защитить? Или выделить сопровождающего?
   - Благодарю, но я сражался против налетчиков в Дзамбире, и обратил их в бегство, - с достоинством ответил Тайгет.
   Вероятно, он уделил бы предложению больше внимания, если бы не был так поражен фактом, что в киафаирском отряде служили одни женщины - воительницы в плотных мундирах и металлических доспехах, украшенных тонкой гравировкой. Не исключено, что снаряжение было изготовлено легендарными зиршанцами. Тайгет так и разрывался от вопросов, но не решился их задать этим крепкого сложения дамам с суровыми лицами.
   От его ответа стражница улыбнулась:
   - Что ж, можешь идти один, раз такой герой. Только помни, мы не несем ответственности за пропавших в горах претендентов. По тропе ходят патрули, но нечасто - если что-то случится, помочь будет некому.
   - Я справлюсь, спасибо.
   Он не сомневался, что справится. В конце концов, ему почти пятнадцать, и он чемпион Шенны, не так ли? И в битве в пустыне, ну... Он не проявил себя совсем уж плохо. К тому же на горной тропе, где не встретишь никого, кроме пограничников, разбойникам тоже не место. Тайгет был уверен, что самая тяжелая часть пути осталась позади.
   Наутро его накормили киафаирским виноградом, козьим сыром и хлебом - обрийским пшеничным хлебом. Ничего подобного Тайгет никогда в жизни не пробовал, и удивительная еда заметно его подбодрила. В отличном состоянии духа, оставив тревоги позади, он двинулся вперед по тропе на восток.
  
   Тайгет шел весь день, стараясь делать как можно более краткие перерывы на отдых. Горы, спокойные и величественные, не нравились ему... Возможно, после привала, для которого он присмотрел приплюснутый гладкий серый валун. Не успел путешественник расположиться поудобней, как камень под пятой точкой шевельнулся и зашипел. Тайгет вскочил, словно подброшенный. После этого случая он очень внимательно осматривал места, куда собирался сесть.
   Ближе к вечеру он наткнулся на будку, где сидели двое патрульных - обе, разумеется, женщины. Встретили его не так приветливо, как на таможенном пункте, и придирчиво осмотрели бирку, прежде чем поверили, что он не бандит и не шпион. Тайгет догадывался, что претенденты редко ходят пограничной тропой, а из Арвиды он наверняка был тут первым. Но все же такое обхождение его задело, и он решил, что не станет пережидать здесь ночь. И еда оказалась хуже, чем на первом посту - сухие лепешки, с которыми он уже свыкся во время странствий по Дзамбиру.
   - Разносолов не держим, - буркнула одна из женщин, бросив несколько обломков лепешки в миску. - Размочи водой, и все дела.
   Тайгет так и сделал, после чего покинул гостеприимный кров со всей поспешностью.
   "Заночую на воздухе, мне не привыкать," - думал он, вышагивая по медленно утопающей в тенях тропе, над которой царили пламенеющие розовым горы, и высматривая место для ночлега. Наконец нашел защищенную от ветра площадку с плоским удобным камнем - на этот раз настоящим; уселся на него и развернул карту.
   Через несколько минут солнце опустилось за горы, но Тайгет успел подсчитать, что если завтра начнет идти с раннего утра, то к ночи может достичь второго перевала, за которым лежала Обрия. Он поклялся себе, что непременно так и сделает. Горы... было в них что-то неуютное. Возможно, всего лишь странные очертания скал, шорох гравия под ногами, и все же...
   Шорох. Но ведь сам он не двигается.
   Тайгет превратился в слух. Затаил дыхание.
   Ему показалось, шорох повторился. Словно кто-то очень тихо, бесшумно - почти бесшумно - подкрадывался из теней.
   - Эй? - выкрикнул Тайгет, не в силах больше сдерживаться.
   Ответа не последовало. Но он определенно услышал новый звук. Звяканье камешка.
   Тайгет резко втянул воздух сквозь зубы. Наклонился, схватил кусок гальки; сосредоточился, создавая заклятие Веретена...
   - Аррррииии!!!
   На него будто налетел маленький, черный, сверкающий полосками стали вихрь. Тайгет отшвырнул камешек и, вытянув руки, крикнул: "Trigo!"
   Вихрь отбросило назад. Юноша уже по голосу догадался, кто последовал за ним в горы Киафа: девчонка из пустыни - такая же растрепанная, такая же злобная, если не больше. Но куда сильнее покрытая пылью, и без каких-либо признаков фуги поблизости. Неужели шла все время пешком? Тайгет был уверен, что иначе она не пробралась бы мимо таможенниц.
   - Ты что здесь... - начал он, но девушка, не удостоив вниманием его слова, подняла сабли и снова бросилась к нему. - Ну ладно. Vereo!
   Заклинание Левитации вознесло девушку над землей, будто она была одним из тюков на караванном коврике. С руганью и яростным шипением она размахивала саблями, пытаясь достать Тайгета, и тот на всякий случай поднял ее повыше.
   - Может, успокоишься уже? Чего тебе вообще надо? - не выдержал он наконец. - Неужели тащилась через пустыню и горы, чтобы ограбить бедного претендента?
   Девушка, убедившись в бесплодности попыток, посмотрела на него сверху вниз уничтожающим взглядом.
   - О нет. Не собиралась я тебя грабить, молокосос.
   - Ого! Тогда, наверное, потому, что я, ну... запал тебе в душу? - Тайгет не удержался от ухмылки.
   - Что-то вроде того, - кивнула она с серьезным видом. - Вообще-то я намерена тебя убить. Ты опозорил меня перед всем кланом в бою на тракте.
   - Что значит - "опозорил"? - растерялся Тайгет. Он быстро прокрутил в памяти прошедшие события. - Да я только и делал, что пытался спастись от колдуна-маньяка с огненными шарами!
   - Не помнишь, значит? Но ты кинулся защищать меня от заряда Эхинука.
   - Ах, это. Я не кинулся, просто толкнул в сторону. Какое это имеет значение?
   - Спрашиваешь еще?! Ну конечно, откуда тебе знать, крысеныш, - она состроила злобную гримасу. - Солдат клана, принимающий помощь в бою от врага, считается изменником. Таких казнят самым позорным образом - забивают палками, как рабов. Но я дочь вождя, с хорошей репутацией, и меня всего лишь изгнали из стойбища...
   Голос девушки задрожал, и Тайгет увидел, как в последних лучах на ее щеках заблестели мокрые полоски. Он ощутил жуткую неловкость - хотя по правде-то все это его не касалось.
   - Но... Я ведь не знал. И твоей вины тут нет... Думаю, с тобой поступили несправедливо.
   - Ошибаешься, очень даже справедливо. Я еще могу вернуться в клан. Если принесу твою отрубленную голову отцу в подарок! А теперь спусти меня на землю, и покончим с этим!
   - Не думаю, что мне этого хочется.
   - Но ты не сможешь держать меня в воздухе вечно, - сказала она с жуткой рассудительностью в голосе. И была права.
   Левитация не требовала много сил, но запас энергии у Тайгета был не бесконечен. Рано или поздно он должен будет заснуть - тогда его разум не сможет поддерживать заклинание, и оно разрушится само по себе. Он не мог даже отвлечься, чтобы разжечь огонь.
   - Слушай, может, договоримся... - начал он. - Эй, что ты делаешь?
   - Ничего. Что, по-твоему, я могу делать? Когда меня подвесил, будто тушку над костром, какой-то недомерок...
   - Тогда откуда эти звуки? - Она озадаченно умолкла. - Слышишь?
   Из сгустившихся теней доносился странный шум - нечто среднее между шлепаньем или легкими ударами. Так могли бы звучать шаги очень тяжелого зверя - если бы тот мог пройти по узким горным тропам; но для шагов звукам недоставало размеренности.
   - Может, камнепад? - предположил Тайгет.
   - Я могу сказать, что это. У тебя только что стало на одну проблему больше. А точнее - на много проблем больше.
   В голосе девушки звучало злорадство, но к нему явственно различимой ноткой примешивался страх.
   - Это значит, горные монстры пришли за тобой... и не думаю, что они задержались по пути, чтобы поужинать.
  
   - Ничего не видно, - сказал Тайгет после нескольких мгновений повисшей вокруг парализующей тишины. - Давай так. Я тебя спущу и зажгу свет, а ты пообещай не мешать, если они нападут... ладно?
   Молчание.
   - Если меня съедят первым, ты не справишься с ними в одиночку.
   - Ох, ну ладно, ладно. Обещаю. Похоже, придется объединить силы... пока что.
   Облегченно выдохнув, Тайгет опустил девушку на землю, а затем подобрал очередной кусочек гальки и зажег Розу Газифа.
   Это заклинание он считал лучшим из своих изобретений: оно объединяло все попытки Тайгета экспериментировать с Энергетической магией. Камешек разгорался, пока не начинал светиться от жара, как вытащенный из костра уголь. Затем он вспыхивал огнем, в котором разворачивала лепестки роза величиной с мужскую ладонь. Конечно, чтобы удержать пламя, руку требовалось предварительно защитить заклинанием Termio Brenn. Кроме того, необходимо было заранее подготовить семечко-фиксер, но Тайгет захватил в дорогу свой запас. Девушка кинула заинтересованный взгляд на огненный цветок.
   - Красиво, правда? - улыбнулся Тайгет. Она пожала плечами.
   - Так себе. - По крайней мере, из ее голоса исчезла часть враждебности. - Лучше смотри вперед... Они выходят из теней.
   Маленькие круглые силуэты появились за пределом освещенной части площадки. Размером чуть больше каравая хлеба, они передвигались прыжками; никаких признаков конечностей на шарообразных, слегка сплющенных телах не просматривалось. Они действительно по виду напоминали камни. Ожившие валуны с маленькими глазками, которые светились тускло-красным отраженным светом.
   Несколько "валунов" со звуками, напоминающими квакающий скрежет, впрыгнули через световую границу. На этот раз Тайгет разглядел под складками тела пару длинных, мускулистых ножек, распрямляющихся при прыжках.
   - Каменные жабки? - неуверенно улыбнулся он. - Выглядят довольно мило...
   - Назад! Это греббгавары, - нахмурилась девушка. - Готовь все боевые заклинания!
   - Нет у меня никаких боевых заклинаний!
   - Готовь хоть что-нибудь! Быстро! - Дзамбирка вскинула саблю, давая понять, что не шутит.
   Ближайший из греббгаваров распахнул пасть - огромную, чуть ли не с него самого размером, и усеянную спиральными рядами треугольных зубов. Тайгет решил, что не такие они и милые. Из складок серой плоти на том месте, где полагалось находиться рукам - или ушам, учитывая размеры пасти - вылезла пара конечностей, заканчивающаяся чем-то вроде якорных крючьев. С неожиданной силой оттолкнувшись от земли, монстр полетел в сторону ребят, как пушечное ядро.
   Девушка встретила его ударом сабли. Поймав клинок зубами, греббагавар повис на нем, пытаясь перекусить пополам.
   Тайгет запустил в него чистым, незафиксированным заклинанием Веретена. Греббгавара закрутило вокруг своей оси; острое лезвие сабли за пару секунд нашинковало его, как в мясорубке. Кусочки плоти, прикрытые толстой, бронированной кожей, разлетелись во все стороны шрапнелью.
   - Это уж слишком, тебе не кажется? - возмутилась девушка, но тут сразу несколько греббгаваров прыгнули с разных сторон, поразевав пасти.
   - Flay Zirna! - выкрикнула девушка. По лезвиям сабель зазмеились молнии, а волосы их обладательницы превратились в копну, пытаясь встать дыбом. Крутанувшись в неуловимом глазу пируэте, девушка отбила монстров на лету. Кругляши отлетели к краю площадки. Их тела потрескивали от разрядов, но шевелились, и Тайгет заподозрил, что бронированной каменной коже ток не слишком страшен.
   - Ты умеешь работать с электричеством? - удивился он.
   - Только с саблями! Совсем немного. Это... больно, - она закусила губу. Тайгет сочувственно кивнул. Чтобы воспользоваться заклинанием Тока, магу приходилось пропускать заряд через собственное тело. Металлические сабли усиливали эффективность приема, но в данной ситуации не помогли добиться преимущества. Греббгавары уже приготовились к очередному прыжку.
   - Подними их в воздух! - скомандовала дзамбирка.
   - Всех сразу? Я долго не выдержу!
   - Неважно! Хоть пикту, этого хватит!
   Кивнув, Тайгет встретил новую волну горных тварей заклинанием Vereo. Те зависли над скалами, и прежде чем юный маг потерял концентрацию, девушка развернула саблю тупой стороной и сильными ударами отправила одного за другим в полет по крутой дуге в пропасть. Греббгавары летели в темноту, будто мячи в баретте. Тут Тайгет вскрикнул, разрушив заклинание: один из монстров подкрался к ноге и впился в нее зубами.
   Юноша повалился наземь и ожесточенно затряс ногой. Стряхнуть монстра оказалось не проще, чем разжать капкан... и он не мог повторить фокус с Веретеном, когда дело касалось собственной конечности.
   Девушка подбежала к нему, не раздумывая, с размаху проткнула греббгавара саблей. На этот раз острие пробило кожу, нанизав того, как печеное яблоко на прутик. Монстр завопил от боли, широко распахнув пасть. Девушка отдернула клинок, размахнулась, раскрутила и запустила греббгавара к пропасти, как из пращи. Тот улетел прочь с раздирающим уши криком.
   - Сейчас... сейчас я помогу! - крикнул Тайгет, морщась от боли. - Trigo!
   Но остальные греббгавары больше не пылали энтузиазмом битвы. Поняв, что добыча оказалась не по зубам, они тяжелыми шлепками запрыгали в темноту, а некоторые юркнули в какие-то малозаметные норы среди нагромождения скал.
   - Уфф!
   Девушка выпустила из рук сабли и плюхнулась рядом с Тайгетом, тяжело дыша.
   - Даже не верится... Сильно они тебя обгрызли?
   - Неглубоко, но обширно, - улыбнулся тот, одновременно морщась и стаскивая изжеванный, начавший пропитываться кровью сапог. - Ничего. С этим я справлюсь. Претенденты должны знать лечебные заклинания - иначе не допустят к Играм.
   - Выглядит как после нападения ожившего кактуса с зубами вместо колючек. Тебе придется постараться.
   - Да, и... Проклятье! - он приподнял за ручку изрядно погрызанную сумку. Кто-кто из греббгаваров, не принимавших участия в битве, решил найти менее опасное развлечение. - Они сожрали все мои припасы. И атлас Восточных земель! И запасные сандалии... - обернувшись, он наткнулся на мерцающий взгляд прищуренных глаз девушки.
   - Чего так смотришь опять? - насторожился Тайгет. - Все еще думаешь отрезать мне голову?
   - После того, как мы сражались бок о бок? - Она вдруг широко улыбнулась и протянула руку.
   - Брат по оружию, мое имя Малика.
   - Э... очень приятно. - Тайгет отвлекся от ревизии сумки и после недолгого раздумья сжал протянутую ладонь. - А мое - Тайгет. Тайгет Деррияр, - добавил он, решив, что официальное представление будет сейчас уместней.
   - Тайгет Деррияр, мы не будем врагами. Пока что, - сказала она. Улыбка превратилась в еле заметную, но осталась в уголках губ.
   - Прекрасно, - юноша перевел дух. - Просто гора с плеч.
   Он вытянул поврежденную ногу и начал обрабатывать ее дезинфицирующими и исцеляющими заклинаниями магии Жизни. Кровотечение прекратилось, рана начала затягиваться. Но далеко не так быстро, как Тайгету хотелось бы.
   - Если ты передумала убивать меня, можно задать личный вопрос?
   - Смотря какой, - осторожно ответила Малика.
   - Кое-что не дает мне покоя после стычки на тракте. Почему шаман не боялся использовать магию в бою? Он ведь нарушил Пакт!
   Малика фыркнула.
   - Ну ты даешь. Таких вопросов не ожидала... Нарушил, и что с того? Мы законам не подчиняемся. Все магические соглашения нам нужны как мертвецу сапоги.
   - Интересно. Стало быть, дзамбирцы не теряют от этого силу?
   - Некоторые. Такие, как Эхинук. Обычно мы на волшебство не полагаемся, оружия вполне достаточно.
   - Получается, если он не соблюдает Пакт, - задумчиво продолжил Тайгет, - то не попадает под действие запрета. И если бы я использовал заклинание против него, ничего бы не произошло. Значит ли это, что против вас можно применять боевые заклинания без последствий? Или это сработает только с шаманами?.. Эй, не надо так смотреть. Просто рассуждаю теоретически!
   - Откуда мне знать? - огрызнулась девушка. - Я всего лишь глупая дикарка. Таких не приглашают в Страну-За-Озером.
   - Не обязательно. Эй, есть идея. Раз ты все равно не можешь вернуться назад... Почему бы нам не пойти вместе?
   - Серьезно? - Ее глаза расширились. - Настолько мне доверяешь? Я действительно хотела тебя убить... И ты не боишься?
   - Наоборот. Думаю, путешествовать вдвоем куда безопасней. Мы можем стать отличной командой! - Тайгет ободряюще улыбнулся. Малика в ответ покачала головой.
   - Спасибо. Правда, большое спасибо за предложение... Но города бледнокожих не для меня.
   - Ладно тебе! Где еще увидишь столько интересного? И ты могла бы научиться магии, если бы захотела...
   - Ты не понимаешь, - прервала Малика, - я отказываюсь не из-за страха перед Востоком. Прежде всего нужно вернуться в пустыню. И каким-то образом восстановить свою честь - раз не получилось это сделать обычным путем.
   - А это обязательно? Я имею в виду, какое тебе дело до мнения клана, который тебя вышвырнул? Зачем нужно им что-то доказывать? - Тайгет почувствовал, как в нем зарождается злость. - Никто не может быть изменником из-за того, за что не в ответе. Наплюй ты на них и на эту честь, пусть сидят в песке со своими дурацкими предрассудками!
   Малика опустила взгляд.
   - Не ради клана. Это важно для меня. И хватит об этом.
   Тайгет тяжело вздохнул. Невозможно понять, что творится в голове у этой девушки. Похоже, она видит мир по-другому - совсем не так, как он. Остается только гадать, есть ли в этих двух мирах что-то общее.
   - Утром мы разойдемся, - добавила Малика. - Я должна выбраться из гор до темноты, а ты... Постарайся найти ночлег не под открытым небом.
   - Думаешь, они полезут снова? - Тайгет поежился.
   - Кто знает? Пока не беспокойся. Спи, я покараулю.
   - Не думаю, что смогу заснуть.
   - Постарайся, не то завтра будешь так хромать, что греббгавары ползком догонят. Отдыхай! Я разбужу, как придет время.
   Ночью Тайгет долго лежал с открытыми глазами, вглядываясь в окружающую темень. Не только потому, что боялся возвращения греббгаваров. Он раздумывал, может ли Малика, со своими непонятными представлениями о чести, забыть о дружелюбии? Вдруг она все же решит восстановить репутацию старым добрым способом?
   Тайгету не улыбалось проснуться с отрезанной головой, и все же в какой-то момент он, видимо, отрубился. Когда открыл глаза и высунул голову из спальника, уже наступило утро. Девушка из Дзамбира исчезла.
   Ему оставалось только мысленно пожелать ей удачи.
   Остаток пути по горам прошел без происшествий, хотя прежнего подъема духа Тайгет уже не испытывал. Раны под воздействием лечебных заклинаний быстро затягивались, но скорость передвижения все равно снизилась. На этот раз он заночевал в будке вместе с патрульными - хотя и злился на киафаирских воительниц, что те не сочли нужным рассказать о местных опасностях. И лишь к вечеру второго дня, оставив позади последний таможенный пункт и последний перевал, оказался в начале длинного, теряющегося в сиреневой дымке спуска в долину.
   Северные склоны Киафы спускались отлогими бархатными складками, под ними великанским клетчатым покрывалом расстилались поля. Темные пятна леса кое-где прерывали их геометрическую правильность. Зелень была повсюду. Зелень и черная земля.
   Тайгет добрался до Обрии.
  
   9. Хлопоты перед отъездом
  
   Первый пункт в составленном Энеей плане гласил: "Сбежать из интерната".
   Девочке он казался самым сложным для осуществления. Помимо вездесущих воспитателей, охранников и соучениц, дополнительную проблему представляли сторожевые горгульи на крыше и столбах ограды. Если от людей можно было скрыться, отведя им глаза, то для магического зрения каменных креатур иллюзии не имели значения.
   Для начала необходимо было ускользнуть из-под присмотра учителей на максимально долгий срок. Энея заранее об этом позаботилась, заставив Бьяту Хэттибру на уроке истории поверить, будто та видит написанное эссе, а потом, как бы случайно, показав вместо него чистый лист. Естественно, Хэттибру разъярилась.
   - Кажется, госпожа Милле считает себя выше того, чтобы готовить уроки, - процедила она. - Почему бы вам не потратить излишек свободного времени на уборку класса? А затем не забудьте переписать "Оду Губернатору" Абнольда Златоустого двадцать раз. Для лучшего усвоения.
   Энея притворилась обиженной, но на самом деле чуть не подпрыгивала на месте от нетерпения. Медленно размазывая мел по доске, она с трудом дождалась, пока все девочки до последней не выйдут из классной комнаты. Подняла сумку, сегодня набитую отнюдь не учебниками, и выглянула в коридор.
   Там было пусто. Она на цыпочках перебежала в его противоположный конец, к кабинету географии. Снаружи напротив него росла гордость интернатовского сада, раскидистый бук с мощными ветвями. Дальние нависали над оградой, а ближние подходили почти вплотную к окнам.
   Ни один человек в здравом уме не рискнул бы прыгнуть из окна в надежде удержаться на одной из веток. Такое дело, подумала Энея, вскарабкавшись на подоконник и критически разглядывая открывшийся вид, по силам разве что полуобезьянам с далекого севера, или саргасским монстрам. Однако изучая Психомагию, она усвоила и ее главнейшую идею - здравый ум из телохранителя может порой стать тюремщиком.
   Энея ненадолго замешкалась, размышляя: входить в роль обезьяны или монстра все-таки не хотелось. Кто знает, что случится, если заклинание выйдет из-под контроля, и она застрянет в чужом сознании надолго? Приняв решение, девочка с помощью считалки начала погружать себя в гипноз.
   "Я - канатоходец. Канатоходец-гимнаст... Высота для меня привычна, как прогулка по тротуару".
   Закончив, она во весь рост выпрямилась на подоконнике и настежь отворила раму. Крепко обвязала ремень сумки вокруг пояса, оценивающе взглянула на расстояние до ветки. Подобравшись, пружинисто оттолкнулась от доски и прыгнула.
   Тонкий конец ветки согнулся и затрещал под ногами. Энея моментально отскочила ближе к развилке.
   На этот раз дерево выдержало. Энея подобралась вплотную к кряжистому стволу с шершавой корой. Обхватив руками и ногами, переползла на другую его сторону, спрыгнула на нижнюю ветку, тянущуюся к ограде.
   И встретилась взглядом с горгульями, которые таращились с приворотных столбов.
   Пока сторожа бездействовали. Воспитанница, хотя и вела себя странно, все еще находилась на территории интерната. Для каменных мозгов этого было вполне достаточно, но Энея не сомневалась: стоит хоть палец высунуть за ограду, горгульи немедленно сорвутся с места. Однако для них у нее тоже было кое-что припасено.
   Она прервала заклинание и развеяла самовнушение. Тут же, взвизгнув, вцепилась в ветку. Уселась на нее верхом и прислонилась спиной к стволу, стараясь не смотреть вниз.
   - Все-таки я не канатоходец, - простонала она. - Ладно... к делу. Kaari!
   Заклинание Зова, подманивающее неразумных существ, официально относилось не к Психомагии, а к более простому разделу Пути Жизни - Животворной Магии. Тем не менее оно прекрасно подходило для обучения и практики. Сейчас Энея использовала его, объединив с заклинанием Гипноза - недостаточно просто подманить, следовало еще отдать команду. От напряжения она почти физически чувствовала, как трещит голова: мало того, что пришлось сплести два заклятия, она еще и взяла под контроль не одно, а больше десятка сознаний. Энея звала голубей.
   Голуби и горгульи по своей природе не очень ладят. Точнее, птицы не имеют ничего против серых камнеподобных существ, а вот горгульи терпеть не могут голубей и последствия их привязанности. Поэтому сторожа на колоннах вовсе не пришли в восторг, когда поклевывающая крошки стая одновременно вспорхнула с места и бросилась на них, залепив глаза. Горгульи даже потеряли обычную невозмутимость и принялись неуклюже подпрыгивать, размахивая когтистыми лапами и издавая сердитый скрежет.
   Это был шанс для Энеи. Никаких других заклинаний она больше использовать не могла и медленно начала съезжать ногами вперед к тонкому концу ветви. Та постепенно сгибалась, и в конце концов девочка повисла над острыми прутьями ограды. У ворот уже собралось несколько зевак, но их больше интересовал переполох с горгульями и голубями, чем она. Энея качнулась вниз, нащупала ногой перекладину и слегка разжала руки. Вспотевшие ладони тут же заскользили. Судорожным усилием она вцепилась в прутья и съехала на землю с высоты четырех элимов, ободрав ладони до мяса.
   На миг забыв об осторожности, она с тяжелым вздохом прислонилась к ограде. Перед глазами стояло навязчивое видение собственного тела, нанизанного на наконечники прутьев, как шашлык, всем будущим беглецам в назидание.
   - Эй, девочка! Ты что такое вытворяешь?!
   Ее все-таки заметили. Толстяк в клетчатом костюме и фетровой шляпе подозрительно уставился на нее, перегородив путь.
   Энея подавила панику моментально. Поднялась на ноги, смело взглянула прохожему в глаза. Неторопливо и размеренно заговорила:
   - Пять дней и шесть ночей шел бой у Хвойного залива. В нем потерял великий Эдвимар солдат без счета. И там, где раньше стяг его взвивался горделиво, теперь гуляет йорнская пехота... А вы про меня уже забыли. Взгляните-ка лучше на голубей.
   Толстяк отвернулся и поднял осоловевший взгляд к горгульям. Энея направилась прочь, изо всех сил стараясь не сорваться на бег. Причиной был не только испуг - он уже начинал сходить на нет; и по мере того, как он отступал, Энею переполняло опьяняющее чувство свободы. Сейчас она и впрямь ощущала себя почти всесильной.
   Вытащив из сумки список, она с важным видом прочертила ногтем галочку около первого пункта.
   "Найти дорогу к вокзалу", говорил пункт второй.
  
   Высокий, плечистый кондуктор в сине-голубой форме стоял у подножки вагона пассажирского поезда "Чиммаунский сокол" и неторопливо осматривал перрон. Через десяток-другой макти объявят подготовку к отправлению, туннель из вокзала откроют на вход, и начнется толкучка. Но пока на платформе царила тишина...
   Контрольная рама над входом вспыхнула красным огнем с неприятным резким звуком.
   - Atropo Brenn, - нахмурившись, сказал кондуктор. Он протянул руку и выхватил, словно из пустоты, девочку тринадцати лет, светлокожую и веснушчатую, с длинными черными волосами. Одета она была в коричневое платье и накинутый поверх голубой блейзер с вышитой эмблемой Мефалийского интерната; на голове красовалась слегка помятая серая шляпка. - Что вы здесь делаете, барышня? Посадку еще не объявили.
   Казалось, девочка смутилась.
   - Я просто... хотела посмотреть. Никогда еще не ездила на поезде. Я не знала, что сюда нельзя пройти до посадки, извините.
   - И что нельзя использовать заклинания на персонале - тоже не знали? Вы же как-то прошли мимо заграждения. Можно взглянуть на ваш билет?
   - Он остался у надзирательницы.
   - Тогда советую отправиться прямо к ней, и без документов не возвращаться. Не воображайте, что вы единственный психомаг на всем вокзале, - добавил он ей в спину. - Еще раз попадетесь на глаза, вызову охрану.
   Фыркнув себе под нос, Энея уныло побрела к тоннелю. Но путь ее лежал не дальше противоположного выхода. Убедившись, что кондуктор не смотрит в ее сторону, она подбежала к краю перрона и спрыгнула на полотно. Затем перешагнула через рельсы и скрылась от бдительного взора за вагоном.
   Пассажирские платформы здесь заканчивались. Дальше простирались длинные железные гусеницы грузовых составов.
   Хрустя устилающим землю гравием, Энея пробиралась поперек путей и читала надписи на вагонах: "Каррик - Пеландрия", "Мефалийский почтовый", "Иахасский бассейн", "Хоанбей - Махагония"... Здесь она повернула и зашагала вдоль вагонов к хвосту состава.
   Вагоны все как один оказались крытыми, с наглухо запертыми дверями. Выкрашенные в легкомысленный светло-желтый цвет, с красными надписями по бокам, они выглядели почти празднично, но попасть в них казалось не легче, чем в опечатанный сейф. Энея начала уже прикидывать, можно ли путешествовать верхом на сцепке, но у самого последнего вагона судьба к ней смилостивилась. Задняя дверь была открыта, и пара грузчиков лихорадочно закидывала внутрь массивные тюки.
   "Хоть эти-то не психомаги?" - подумала девочка, разглядывая их из-за колес. Она попробовала использовать Tropos; ни один из рабочих не обратил внимания на осторожное вмешательство в свой разум.
   - Отлично, - прошептала Энея. Выскользнув из укрытия, она нырнула в кучу тюков, неожиданно мягких и легких. Оставалось произнести последнее заклинание. - Mareon!
   Несколько макти спустя грузчик, благодаря заклинанию Иллюзии принявший девочку за один из тюков, швырнул ее в вагон вслед за остальными. Энея описала в воздухе дугу и плюхнулась на мягкую пружинистую кучу. Сверху тут же приземлился следующий мешок; девочка ойкнула и начала выползать из зоны обстрела.
   Вскоре погрузка была закончена. Дверь захлопнулась, отрезав шум вокзала и ленивую перебранку рабочих. Энея вылезла из укрытия, вскарабкалась на груду тюков - судя по печатям на боках, внутри был хлопок - и свернулась клубком, дожидаясь отправки. Однако время шло, поезд стоял, и утомленная событиями сегодняшнего дня беглянка в конце концов заснула на своем непривычном, но удобном ложе.
  
   10. Монстр и механизмы
  
   Под густой хвоей соснового леса царила тишина, прерываемая лишь редким падением иголок на мох и шагами путешествующего брайхе.
   Весть провел двое суток в пути по Йорну. За это время он почти не видел открытого неба над головой. Тропа тянулась к югу на стимы и стимы, и все они заросли нескончаемым угрюмым северным бором. До сих пор навстречу не попалось ни единой живой души, кроме птиц и мелких лесных зверюшек. Мшистая подстилка, усеянная сухими иглами, скрадывала звук шагов, так что Весть сам себе казался призраком, движущимся сквозь подгорное царство мертвых.
   Впереди между стволами блеснул просвет, и брайхе невольно ускорил шаг. Давно пора было устроить привал.
   Выйдя из сумрачной тени на солнечную полянку, он с удовольствием потянул воздух носом и вдохнул дурманящий запах летнего разнотравья. Но тут же сморщился, уловив в букете запахов неуместные ноты металла, горючего - и еще чего-то, что ему в жизни не приходилось нюхать. Только после этого он увидел, что не один на поляне.
   Покрытый загаром и дорожной пылью человек с убранными в хвост волосами и куцей бороденкой, одетый в рабочую робу со множеством карманов, из которых торчали разнообразные инструменты, копался в механизме железной повозки на колесах - как помнил Весть, такие назывались флогмобилями. Судя по седой шевелюре и морщинистой коже, он находился в весьма зрелом возрасте; на лице застыло свирепое выражение. Самой примечательной деталью его внешности был механический протез вместо правой руки. Угрожающего вида приспособление заодно служило креплением для инструментов: сейчас к нему была приторочена отвертка.
   После недолгой возни старик извлек из-под капота нечто похожее на плоский ящик из желтоватого металла. Аккуратно опустил на траву и откинул крышку: под ней блеснули уложенные в шестигранные ячейки куски кварца.
   - Здравствуйте, - вежливо обратился к нему Весть, подойдя ближе. - У вас все в порядке?
   - Что? - старик обернулся, поднялся с колен и вытер единственную руку о край замасленного фартука. Сварливость исчезла с физиономии, сменившись широкой улыбкой. - Не может быть. Или глаза меня подводят, или это спустившийся с гор брайхе. И не просто брайхе, а официальный претендент! Как ваше имя, юноша?
   - Благая Весть в Канун Среднезимья, - отрекомендовался тот с небольшой заминкой. - Но лучше зовите меня просто Весть.
   - Так и сделаю, будь уверен. Ну а меня звать Том Бедалад.
   - И вы механомаг, - с нескрываемым интересом сказал Весть.
   Ему всего раз довелось повидать бродячего человеческого механомага. Они изредка добирались до Митханы по подгорным тоннелям, чтобы наладить вышедшие из строя механизмы, с которыми мастера брайхе не могли справиться самостоятельно. Конечно, они появлялись чаще, чем раз в несколько лет, просто Весть не считал нужным глазеть на людей. Его больше занимали ледяные трассы.
   - Вы чините мобиль, да? Может быть, надо чем помочь?
   - Моя колымага в порядке. Сейчас-то. А вот накануне бак прохудился. Я его, конечно, подлатал, но весь соляр вытек до капли. Места здесь глухие, никаких заправок - ни солярных, ни флогистонных. Пришлось идти на магической тяге, пока не вышел весь заряд. Теперь предстоит заряжать матрицу вручную.
   - А так разве можно? - Весть присел рядом на четвереньки, разглядывая ячеистое устройство. От запаха машинного масла, графита и озона у него сразу засвербило в носу.
   - Ехать захочешь - и не так раскорячишься, - ответил Бедалад. - Не руками же через пол-страны толкать? Но жрет она как не в себя, это факт. Как и все остальные.
   - Кто - остальные?
   - Остальные машины. Двигаться придется полегоньку.
   Он уселся рядом с брайхе и положил руку на боковую грань матрицы, на одну из контактных пластин. Камни-накопители заискрились в металлических гнездах.
   - А знаете что, - сказал Весть. - Давайте я ее для вас заряжу? Я специализируюсь на Пути Энергии. И прекрасно знаю Потоковую магию. Сил у меня много, без труда управлюсь.
   - Не сомневаюсь, - усмехнулся старик. - Если ты претендент, стало быть, маг не из слабых. Только дурак от такой помощи откажется. Что ж, давай, окажи любезность. Но смотри не сожги батарею!
   Он отодвинулся от пластины. Весть кивнул и поднес лапу к контакту.
   - Flay Flog, - проговорил он, направляя чистую флогистонную энергию в накопитель.
   Механомаг оказался прав. Энергия текла и текла, словно бы в бездонную дыру. Кварцевые ячейки засверкали чуть ярче, но не более того. Сообразив, что так может продолжаться долго, Весть увеличил напор, но никакой разницы не почувствовал. Когда матрица поглотила две трети его запаса сил, брайхе не выдержал:
   - Не понимаю. Куда все помещается? Я уже флогов пятьдесят вкачал!
   - А она рассчитана на девять сотен. Батарея не только накапливает, но и конденсирует энергию. Не слишком-то хорошо ты разбираешься в механизмах.
   - Никогда ими не интересовался, - буркнул Весть.
   - Неудивительно. Ваш брат машины не любит. Сколько землю копчу, еще не довелось встретить толкового брайхе-механика.
   - Наверное, все считают это пустой тратой времени...
   - Вот почему у таких, как я, не переводится работа. Может, передохнешь? Я сам чуток подзаряжу.
   - Рано, я еще не закончил. - Брайхе отвернулся и сосредоточенно уставился на батарею, пока остатки энергии переливались в ее внутренности. Он чувствовал себя обязанным помочь старику. Вряд ли тот обладает сколько-нибудь значительным запасом сил. Сложно представить, чтобы кто-либо от хорошей жизни посвятил себя вечному бродяжничеству и возне с вышедшими из строя железками. А значит, потеря количества энергии, которое брайхе мог потратить на батарею без ущерба для себя, человека бы просто прикончила. И разве не велел преподобный Утренний Свет всегда следовать заветам Создателя? Помощь тем, кто слабее, должна занимать один из первых пунктов в их списке.
   Он пытался размышлять о том, как можно применить заповеди в обычной жизни, но мысли куда-то ускользали; их течение сделалось вязким, как древесная смола. Воздух словно сгустился и запульсировал океаническими усыпляющими волнами, пронизанный неким звуком за пределами слышимости.
   "Что это, - неохотно подумал Весть, клюя носом. С каждым мгновением его все сильнее сковывало безразличие. - Я потратил слишком много сил?" Но он был уверен, что это не так. И вообще размышления на эту тему казались не стоящими усилий. Пурпурные искры закружились вокруг хороводом. Сквозь слипающиеся глаза он различил, как нечто черное и массивное взгромоздилось на капот флогмобиля.
   Происходило что-то странное. Внутри заскреблось чувство опасности; Весть изо всех сил пытался стряхнуть одурь и начать соображать.
   - Мугга! - крикнул рядом Бедалад. Накативший острый приступ паники внезапно прояснил взор, и Весть вскочил на задние лапы.
   Теперь он явственно - слишком явственно - различал круглое кожистое тело, похожее на раздувшийся черный бурдюк, извивающиеся многосуставчатые конечности, торчащие из его горловины и густо усеянные мерзкого вида шипами. Два ряда глазок-бусин на передней части "бурдюка" тускло светились малиновым. Чудовище издало отрывистое клекотание, кощунственную пародию на смешок, и его конечности задвигались, перемещая тело ближе. Весть не в силах был даже вообразить, что в мире может существовать нечто подобное. Он с трудом удерживался на грани обморока.
   Как ни странно, дурнота помогала ему, не давая снова подчиниться власти пронизывающих звуковых волн. Он мог думать, хоть и с трудом, и должен был использовать возможность.
   Пошатываясь, Весть шагнул вперед и вскинул лапу.
   - Azair!
   Тонкая струйка огня протянулась от ладони, продержалась в воздухе несколько пикт и угасла, разбившись о частокол мелетешащих конечностей.
   Он израсходовал весь магический запас на батарею.
   "Остается черпать из резерва, - промелькнуло в мыслях у брайхе. - Это может плохо кончиться, но..."
   - Azair!
   Ничего. Он не мог сосредоточиться достаточно, чтобы убедить организм расстаться с последними крохами необходимого для жизни флогистона. Издав несколько злорадных щелчков, чудище оттолкнулось от капота и прыгнуло прямо на него.
   Металлический ящик, просвистев у Вести над ухом, врезался прямо между рядами глазок, и сразу же исчез в ослепительной вспышке. Чудовище скрутилось в дикой судороге, его конечности беспорядочно задергались: злые фиолетовые молнии обхватили его, подобно густой сети. От тела повалил отвратительно пахнущий дым.
   Пронизывающий звук перешел в неслышный вопль агонии, затем резко оборвался. Весть почувствовал, что снова обрел контроль над телом. Со всей скоростью, какую позволяли дрожащие лапы, он кинулся к кустам.
  
   - Ничего особенного. Всего лишь мугга, - сказал Том Бедалад, закончив обтирать ветошью драгоценную батарею. Он подсоединил ее к клеммам небольшого прибора с циферблатом, который медленно загорелся зеленым. - Как новенькая. Что значит, хороший уход и качество. Раньше умели делать машины, не то что сейчас. Все эти новомодные запчасти рассыпаются еще до конца гарантийного срока.
   - Вы убили ее? - неверным голосом проговорил сидящий на траве Весть. Лапы его не держали.
   - По счастливой случайности. Коробка не повредила бы этой тварюке, если бы не освобождение заряда. Ты и впрямь немало успел туда закачать - она поджарилась, как бифштекс на гриле! Похоже, юноша, я должен благодарить тебя за спасение!
   - Прошу вас, не надо больше об этом, - Весть с трудом подавил позыв снова сбежать в кусты. - А что такое эта мугга?
   - Один из местных реликтовых монстров. Йорнцы зовут ее "берложьей тьмой". Считается, все они вымерли, но вот эта, к примеру... вымерла только сегодня. С лесными обитателями никогда нельзя быть уверенным. - Старик испытующе уставился на Весть. - Тебя там, в Брасире, не предупредили перед выходом, что гулять по Йорну в одиночку - не лучшая идея?
   - Только в общих чертах. На самом деле я думал, люди - самые опасные создания.
   - В каком-то смысле да, - серьезно кивнул механомаг. - Но тварь, которая телепатически заманивает людей к себе в берлогу, чтобы сначала вытянуть из них магию до последнего флога, а потом переварить тело с помощью шипов, тоже не самый приятный вариант, по моему мнению.
   - Я же попросил - хватит! - простонал Весть. - И почему ей не сиделось в берлоге, в таком случае?
   - Должно быть, изголодалась. Наши флогистонные переливания ее приманили. Берложья тьма воспринимает мир магическим зрением. Если голод прижимает, а добыча кажется слабой - может наброситься первой.
   - А как же вы сами? На вас монстры раньше не нападали? Вы не боитесь их?
   - Ха, за это спасибо моей колымаге. Большая, железная, странно пахнет, громко рычит, едет с большой скоростью. Они предпочитают держаться подальше. Я только несколько раз видел из окна, как они наблюдают из листвы.
   - Кто - они? - спросил Весть с меньшим хладнокровием, чем ему хотелось бы. - Здесь неподалеку могут быть еще мугги?
   - Мугги живут поодиночке. Даже если эта не последняя, нападение второй нам не угрожает. Но в лесу есть другие обитатели. И запашок может их привлечь, - в голосе старика прозвучало беспокойство. - Сделаем вот что. Моих скромных сил хватит, чтобы сдвинуть колымагу с места и отъехать на безопасное расстояние. Там устроим привал, как следует отдохнем и подзарядим батарею. Заберем к востоку, там и цивилизация недалеко. Тебе ведь к речному порту надо, верно?
   - Да. Я собираюсь добраться по Хвойной до озера Хагон.
   - Прекрасно. Пожалуй, я тебя подброшу.
   - Вовсе необязательно из-за меня сворачивать с маршрута, - смутился Весть. Механомаг снисходительно отмахнулся:
   - Я человек вольный, а в порту работы всегда хватает. Мне будут рады. Кроме того, куда спокойней путешествовать вместе с могучим магом-претендентом. - Старик воинственно погрозил отверткой дымящейся туше мугги. - Все чудища разбегутся с нашего пути без оглядки!
  
   11. Бог грязи и компоста
  
   На седьмую полночь созвездие Птичьей Лапы взошло в зенит, а звезда Лотос коснулась южного горизонта, и тогда Листленн повернула лодку из открытого океана к берегу. На востоке замерцали далекие искры света, но то были не звезды. Отсюда начинались земли людей, и магические охранные вышки огораживали их с моря, как продолжение Боевого Пояса.
   Нос лодки наткнулся на какое-то препятствие. Прямо по курсу на волнах покачивалось массивное бревно с довольно уродливым наростом сверху. Когда волна снова ударила о него лодку, нарост зашевелился, поднял приплюснутую голову, похожую на змеиную, и открыл отражающие бледный лунный свет глаза.
   Некоторое время он молча рассматривал Листленн.
   - А... Деревяшшка, - просвистел он наконец.
   - И тебе не хворать, - невозмутимо ответила дорни, хотя в глубине души ее кольнуло беспокойством. Пантиды, амфибиоподобные обитатели болот Паллапаги, сейчас враждовали только с людьми. С остальными народами на словах поддерживался мир, но дурной нрав пантидов был известен на весь Саргас.
   - Все в порядке? - на всякий случай спросила она.
   - В совершенном. Было, пока ты не появилась, - ворчливо ответил паллапаганец.
   - Ваше племя вроде бы не имеет привычки заплывать в открытое море.
   - Как и ваше. До того, пока не превращается в трухлявые бревна.
   - Нам не страшна соленая вода, в отличие от вас.
   - Не беспокойся, я прекрасно защищен. Отсюда безопасней вести наблюдение, чем с берега. - Немигающие глаза подозрительно прищурились. - И это не объясняет, что ты здесь забыла? Крутишь делишки с потомками приматов?
   - С чего бы? Я еще не сошла с ума. Просто... веду наблюдение. Как и ты. - Помедлив, она добавила: - Шерп Ула Куорн - мой хороший знакомый. У нас нет причин для разногласий.
   Голова патрульного дернулась.
   - Как и для доверия. Может, имеет смысл тебя задержать?
   - Тогда тебе придется искупаться, сын топи.
   Несколько долгих пикт пантид разглядывал ее, видимо, размышляя, не является ли угроза блефом. Проверить на практике у него желания так и не возникло. Он что-то тихо прошипел и оттолкнул свое плавсредство от лодки. Оно пустилось дальше дрейфовать по волнам, напоминая корабельный обломок причудливой формы.
   Листленн задалась вопросом, догадываются ли люди об этих молчаливых ночных шпионах - пантиды с их чувствительной кожей никогда не покидали болота днем, когда солнце палило лучами в зените. Во всяком случае, человеческая армия установила охранный периметр. Периметр, рассчитанный на оборону от амфибий.
   Но наверняка при его возведении никто не думал про дорнов. Этим Листленн и рассчитывала воспользоваться.
   Подогнав лодку ближе, пока огни на вышках не вознеслись вверх на высоту фаланги пальца, и не стали различимы рыскающие по темной воде лучи маячных светильников, Листленн продырявила ее днище и нырнула под воду. Двигаться пришлось вслепую - она лишь различала магическим зрением излучение скопившегося в механизмах флогистона. Зато, благодаря способности подолгу обходиться без воздуха, могла подобраться вплотную к периметру незаметно.
   Долгое время спустя ее пальцы уперлись во что-то твердое. Подводное пространство перегородила решетка. На ощупь материал напоминал скрученную металлическую проволоку.
   Следовало порыться в сумке в поисках кусачек, но почему-то Листленн это показалось не лучшей идеей - возможно, из-за окутывающего металл флогистонного покрытия неизвестной природы и назначения. Вместо того, чтобы прорываться сквозь, дорни нырнула глубже, к морскому дну.
   Погружение проходило непросто. Ее тело, по составу близкое к древесине, было легче воды, и довольно скоро она не смогла сопротивляться выталкивающему на поверхность давлению. Листленн пожалела, что не захватила пару массивных камней или железных брусков. Но невозможно предвидеть все - затем и нужен опыт, чтобы уметь иногда действовать по ситуации.
   Поколебавшись, дорни снова коснулась проволоки, потом обхватила пальцами ячейки. Никаких изменений. Если решетка служила сигнализацией, то на простые прикосновения не реагировала. Разумный ход, иначе охране пришлось бы срываться с места после тычков каждой любопытной рыбешки. Цепляясь за проволоку, Листленн полезла вниз.
   Ограждение доставало до самого дна.
   Листленн готова была застонать при мысли, что придется делать подкоп, но тут выталкивающая сила сыграла ей на руку. Нижний край сетки приподнялся сам собой, из-за того, что ее тело послужило в качестве буйка.
   "Еще чуть-чуть... - думала она, протискиваясь под железными складками и обдирая бока донным песком. - Есть!"
   Вспышка! Яркость энергетического поля, охватившего сеть, ослепила ее. Листленн отчаянно пыталась отплыть в сторону, но что-то ее удерживало. Когда внутреннее чутье немного восстановилось, она увидела, как прутья под воздействием переполняющей их силы расплетаются и движутся, обвиваясь вокруг щиколотки.
   Дергаться было бесполезно. Железная проволока не уступала современному зачарованному капкану, сдавливая ногу с каждым рывком. Сквозь толщу воды пробился низкий искаженный вой; далеко вверху, на поверхности, замелькали световые пятна. Листленн засекли.
   "Слишком быстро", - подумала она с досадой. Паниковать рано, у нее осталось кое-что, приберегаемое на крайний случай. И похоже, этот случай наступил.
   На ощупь расстегнув сумку, она извлекла оттуда шарообразный кувшин.
   Люди, давно отказавшиеся от Пути Эфира, крайне редко имели дело с подобными вещами. На Боевом Поясе все обстояло иначе: здесь шли непрекращающиеся сражения с пантидами, чьи шаманы умели изготавливать демон-бомбы, вызывая жителей Нижних Планов в наш мир и заточая в особые сосуды. Листленн даже не могла представить, каким образом Наблюдатели сумели раздобыть один из них. Жаль было использовать настолько мощное оружие для освобождения из примитивной ловушки. Но другого выхода дорни не видела.
   Она изменила свойства своего тела, сделав его непроницаемым для потоков энергии - этот талант позволял дорнам скрываться от хищников, выслеживающих жертву по флогистонному следу, но сейчас предназначался, чтобы обеспечить хоть какую-нибудь защиту. На поверхности даже это не спасло бы - но здесь, под водой, могло сработать... Листленн сорвала печать и запустила кувшин в решетку.
   Мощная волна высвободившегося чистого зла мгновенно испепелила сталь; море превратилось в кипяток, закружилось бурлящим водоворотом. Листленн ударило так, что она не успела даже зажмуриться. Ее разум не в силах был сопротивляться безумному, разрушительному наплыву. Бешено кувыркаясь, уносимая потоком неизвестно куда, дорни потеряла сознание...
  
   Очнувшись, она не сразу поняла, где находится. Темнота мягко покачивала ее; наверху алмазной пылью раскинулась россыпь звезд. Неподалеку слышались отрывистые крики, мелькали желтые огни... Из морской глубины пробивался болезненно-лиловый пульсирующий свет.
   Листленн встряхнула головой и пришла в себя. Она болталась на поверхности моря совсем рядом с катерами патрульных. На волнах поблескивали чешуей всплывшие кверху брюхом рыбки. Дорни не смогла даже испытать сожаление - сейчас она ощущала себя такой же оглушенной рыбой, холодной и безвольной.
   "Не время для апатии", - вяло проскользнула мысль. Вероятно, патрульные сейчас были заняты разборкой с демоном, а Листленн больше походила на кусок дерева, о котором говорил пантид, чем на человека. И все-таки ее скоро заметят, если не отыскать укрытие немедленно.
   Под водой было не спрятаться - подсветка от взрыва еще не погасла, и весь океанический мусор просматривался как на витрине. "Вряд ли меня примут за дельфина, - мрачно подумала путешественница. - Была бы тут одна шлюпка, а не целый флот, спряталась бы за бортом... Стоп, а это мысль".
   Стараясь двигаться как можно незаметнее и держаться как можно глубже под водой, она подплыла - точнее, придрейфовала, - к ближайшему катеру, нырнула и устроилась под килем, схватившись за скользкое днище. Из пальцев брызнуло множество побегов, которые уцепились за обшивку.
   "Отлично! - Листленн зажмурилась. - Только бы под винт не затянуло..."
  
   Прошло несколько мучительных таби, а по ощущениям - целые сутки, когда она наконец, дрожа, выползла из воды на берег.
   Листленн отцепилась от катера возле причальных столбов и спустилась по одному из них на дно. Долго ползла вдоль берегового шельфа вслепую, цепляясь за водоросли, и только заметив, что разбитое рябью небо начало светлеть, решилась повернуть к линии прибоя.
   Судьба вывела ее в крохотную песчаную бухточку, отгороженную скалами. Сюда доносился только шум волн, никаких звуков, указывающих на присутствие людей. Листленн отползла подальше от воды и со стоном рухнула на сухой песок.
   - Первый раунд за мной, Нистред, - пробормотала она.
   Перейдя в человеческую форму, Листленн вырастила в волосах цветок с белыми лепестками - на иные выражения радости сил не осталось. Затем некоторое время просто сидела, облокотившись спиной на скалу, и наблюдала, как солнце поднимается из океанских вод.
   После того, как окончательно рассвело, солнечные лучи вернули ей малую толику бодрости. Демонический взрыв нанес не столько физических повреждений, сколько опустошил душу... Но в каком бы состоянии Листленн не находилась, расслабляться сейчас грозило смертельной опасностью. Наткнись на нее пограничный отряд, она не смогла бы оказать ровным счетом никакого сопротивления.
   Поднявшись с песка и облачившись в просушенную одежду, Листленн вскарабкалась на скалы и выглянула из-за обрыва.
   Взгляду предстала каменистая дорога, петляющая среди бледно-зеленых оливковых деревьев и сухого чертополоха. Городок Барма, к которому она вела, выглядел очень колоритно со своими крохотными красно-белыми домиками, тянущимися в ряд вдоль дороги по холмистым склонам. Лишь одна деталь в пейзаже портила впечатление - настолько, что Листленн в досаде шлепнула рукой по пыльной земле. Вдоль побережья, куда хватало глаз, протянулась колючая изгородь, над которой через равные промежутки возвышались охранные вышки. Там, где изгородь пересекалась с дорогой, находился пропускной пункт, рядом несли караул несколько людей в военной форме. Подводный периметр оказался не единственным оборонительным сооружением Нистреда.
  
   - Что-то я вас не припомню, - мужчина в одежде цвета "пустынный хаки", перехваченной на груди, поясе и рукавах свинцовыми защитными амулетами, смерил светловолосую девушку подозрительным взглядом. Та уставилась в землю и покраснела.
   - Меня матушка послала. Говорит, штормом что-нибудь могло вынести на берег, сходи да погляди. А так я к морю обычно не спускаюсь.
   - И что вы там отыскали?
   - Только рыбу да водоросли. Вот, - девушка показала набитую серебристыми тельцами сумку.
   Взгляд охранника смягчился, но ненамного. Листленн его понимала. Дорожная сумка выглядела слишком добротной и качественной, чтобы деревенская девчонка таскала в ней рыбу.
   - Я должен обыскать вас, - сказал охранник. - На ящера вы не похожи, но ночью был не простой шторм. Произошла атака на границу, и мы усиливаем меры безопасности.
   - Ой, ужас какой... Ну хорошо, как скажете, - Листленн протянула ему сумку. - На нас напали ящеры? Кого-нибудь убили?
   - Террористы уже ликвидированы, - ответил солдат, активируя один из амулетов, и дорни поняла, что ничего из него не вытянет.
   Она удовольствовалась наблюдением за обыском, когда человек, не добившись ничего магическим сканированием, начал рыться руками в склизких тушках. Сумку пришлось вытряхнуть прямо в бухточку, но в конце концов... это всего лишь инструменты, и всегда можно раздобыть новые. Листленн оставила только бирку претендента, которую повесила на шею, спрятав за воротом.
   - Похоже, чисто, - солдат с сожалением оторвался от рыбных раскопок. - Не принимайте близко к сердцу, барышня, это необходимая мера. И в ближайшее время лучше ни вам, ни вашей матушке на побережье не появляться. Как ее имя, кстати?
   Листленн замешкалась на пикту, порывшись в памяти.
   - Катрина.
   - Полное имя. Вместе с фамилией.
   - Ох, извините. Катрина Лархес.
   - А ваше?
   - Тоже с фамилией?
   Листленн могла бы гордиться последней фразой: подозрительность на лице солдата сменилась отчетливым раздражением.
   - Можно без. Так вышло, что я ее уже знаю.
   - Тогда - Симона.
   - Очень хорошо. Эй, Миркос! - крикнул он прислонившемуся к столбу напарнику. - Проводи-ка Симону к матушке. И убедись, что госпожа Лархес узнает свою дочь при встрече.
  
   Втайне Листленн надеялась, что сопровождающий пойдет впереди, и ей не придется полагаться на карту по памяти. Но Миркос упорно держался за спиной, порождая неуютное ощущение. Впрочем, он и сам мог не знать, где проживает Катрина Лархес.
   Добравшись почти до верхней точки подъема, они остановились около ухоженного дома с увитым виноградом палисадником. На стук в калитку из двери появилась низенькая полноватая женщина, со смуглой кожей, убранными в пучок черными волосами, одетая в шерстяную юбку и красную блузку с длинными рукавами. Голову ее украшало кружевное покрывало тонкой работы. Лицо казалось добродушным, но появление чужаков ее явно не обрадовало.
   - Матушка! - воскликнула Листленн прежде, чем женщина успела что-нибудь сказать. - Ветер дует с моря, - поспешила она добавить в ответ на выжидательный взгляд. - И берег завален мусором. Ничего хорошего там не нашлось, только немного рыбы.
   - Не только рыбы, как я погляжу, - женщина перевела взгляд на солдата. - Подцепила парня в самоволке?
   - Вовсе нет! - возмущенно воскликнула Листленн.
   - Я ее сопровождающий, - вмешался Миркос. - Вы - Катрина Лархес?
   - Уже шестой десяток лет.
   - Ваша дочь молодо выглядит, - заметил он.
   - Не нужно комплиментов, она и так избалована. Так вы все же?..
   - Я здесь, чтобы предупредить, - поспешно сказал Миркос, - не стоит вашей семье ходить к берегу в ближайшее время. После шторма там... небезопасно. То же самое передайте соседям.
   - Какой добрый молодой человек, - растроганно откликнулась женщина. - Подумать только, протащились через весь город, охраняя эту бездельницу. Я не отпущу вас без стаканчика граппы. Она у нас своя, с ледника. А ты сходи почисти рыбу, раз уж принесла, - повернулась она к Листленн.
   Та немедленно юркнула за калитку.
   - Извините, на службе не положено, - сурово ответил Миркос.
   - Да полно вам! Она легкая, чистый сок.
   - У нас в части строгая дисциплина, но спасибо за предложение. Честь имею, - он повернулся и зашагал вниз по пыльной дороге.
   - Что верно, то верно, - вздохнула госпожа Лархес, запирая калитку. - Слишком уж строгая, на наше счастье. А то, глядишь, мог бы спохватиться, что дочурка совсем не похожа на мать.
   - Очень рада познакомиться, - улыбнулась Листленн. - Ловко вы его спровадили.
   - А то! Нравы наших военных мне прекрасно известны. Кстати, прости, что сразу не ответила на пароль. При парне показалось как-то неуместно. Отзыв - "Лес слышит его голос".
   - По-моему, это необязательно. И так ясно, что вы - это вы.
   - У тебя первая миссия, да? - нахмурилась Катрина.
   - Так далеко на севере еще не бывала, - призналась Листленн. - На территории людей. Но это не значит, что я мягкий проросток... или как у вас говорят, птенец желторотый.
   - Выглядишь совсем юной. Сколько же тебе лет?
   - Четыреста четыре.
   - Ничего себе, - усмехнулась Катрина. - Стало быть, правду говорят, что дорны - долгожители. Не стоило обращаться на "ты"...
   - Все в порядке, - поспешно сказала Листленн, - по меркам нашего народа я еще не вошла в солидный возраст. Ваше обращение подходит в самый раз.
   - Правда? Ну, как пожелаешь. И все-таки вам, наверное, трудно воспринимать людей всерьез.
   - Я воспринимаю их очень серьезно, - возразила Листленн. - Больше, чем кто-либо другой из дорнов. Только потому сюда и добралась.
   - Польщена. Если это был комплимент. Но, не сочти за настырность, к конспирации тоже нельзя относиться спустя рукава. Сколько-то раз небрежность может сойти с рук, но всегда наступает момент, когда она приводит к краху. Понимаешь?
   - Сейчас была другая ситуация.
   - Никогда не знаешь наверняка. Ну, хватит торчать на пороге, - сменила тему Катрина. - После нынешней ночи ты наверняка не откажешься от небольшого отдыха.
   - Не откажусь, - призналась дорни.
  
   Дом Лархесов отличался от жилищ обитателей Саргаса, к скудости обстановки которых привыкла Листленн. Он поражал количеством вязаных ковриков, занавесок и кружевных салфеток. Старинная мебель из мореной древесины, заставленная безделушками и картинками с изображением каких-то родственников или друзей, создавала впечатление уюта. Разведчица никогда бы не подумала, что агенты отправившего ее на задание Ордена могут так прочно врасти корнями в жизнь.
   В кухне она познакомилась с господином Михайо Лархесом, грузным человеком с отрешенным выражением лица. Устроившись около окна, он что-то срисовывал с большого куска бумаги. Лархес жизнерадостно приветствовал гостью, но, как ей казалось, больше обрадовался рыбе - "внутри Периметра рыбалка не очень, сами понимаете", сказал он.
   - Михайо, нам потребуется твое мастерство, - сказала Катарина. - Вещички Листленн не пережили путешествия по морскому дну. Ей нужна новая карта северных земель, чтобы добраться куда следует.
   - И еще, если можно, карту Махагонии отдельно. Пожалуйста, - добавила Листленн.
   - Хорошо, если нужно, - будет вам карта. Но потребуется время, чтобы сделать копии. Больше одного экземпляра не храню - в легенду не впишется.
   - Не будем тебе мешать. Идем, подсоблю со стиркой, - позвала Катарина. - И надо кое-что добавить к припасам. Мы подготовились к твоему приходу, но не рассчитывали полностью менять инструменты с оружием. Придется разворошить старые тайники...
   - Вы так добры, - ответила Листленн. - Надеюсь, у вас не будет из-за меня неприятностей?
   - У нас всегда достаточно поводов для беспокойства, - усмехнулась женщина. - Хоть мы официально ушли от дел. Не ты первая, не ты последняя... надеюсь. Просто помни - осторожность превыше всего. Чем ближе ты будешь подбираться к Махагонии, тем больше ее следует проявлять.
   - Слышала, на север от Нистреда нравы мягче. Кроме того, рано или поздно мне придется раскрыть свое инкогнито.
   - Да, придется рассказать, кто ты есть, чтобы принять участие в Играх. Проверяющие там ушлые, следят за соблюдением Пакта, как за собственным кошельком. А согласно правилам, никакая анонимность или обман недопустимы. О чем тебе не надо рассказывать, так это об Ордене.
   - Понимаю, - кивнула Листленн. - Я буду осторожна.
   - Не уверена, что понимаешь полностью. Видишь ли, скрывать это предстоит не от полиции, судей или даже Трибунала. Твои главные противники будут невидимы и незаметны. Так же, как и мы. Поэтому придется быть начеку постоянно. В таких условиях сложно отличить друга от врага.
   - Не обижайтесь, но на дружбу с людьми я не рассчитываю. У нас слишком мало общего.
   Катарина хмыкнула.
   - Мало общего? Так попытайся побыстрей его отыскать. Не сможешь слиться с окружением - провалишься, и никакой опыт не спасет.
  
   Через полтора дня Листленн покинула дом Лархесов на почтовом фургоне, увозящем ее в соседнее государство - Фогвену. На граничном пункте на них почти не обратили внимания, в отличие от Периметра - таможенников больше интересовало содержимое фургона, до девушки-помощницы рядом с водителем никому не было дела. И все-таки Листленн вздохнула с облегчением, когда Нистред, издавна вселяющий тревогу в любого жителя Саргаса, остался позади.
   Почтальон Леонитас оказался малым неразговорчивым. Листленн так и не поняла, состоит ли он в Ордене или просто оказывает Лархесам дружескую услугу. Сама она эту тему не поднимала, помня о словах Катарины; к тому же последствия взрыва демон-бомбы и ее на какое-то время сделали вялой и необщительной.
   По мере того, как почтмобиль уходил на север, засушливый нистредский климат смягчался. Кактусовые заросли на скалах сменил ароматный сосновый лес. Крохотные цветы пробивались из лесной подстилки под тенистым покровом хвои. Вслушиваясь в жизненные токи, пронизывающие землю, Листленн чувствовала, как и к ней самой возвращаются силы.
   Проехав несколько фогвенских городов, Леонитас в конце концов высадил ее в Праксити. Этот город служил поворотной точкой маршрута и располагался достаточно близко к северо-западной границе. Отсюда путешественнице предстояло самостоятельно добираться до Обрии.
   Распрощавшись с почтальоном, Листленн накинула зеленую мантию, вычищенную и отглаженную после купания в морской бездне, и вытащила знак претендента из-за пазухи.
   - Трепещи, Север! Чемпион Саргаса идет! - шутливо провозгласила она, повернувшись к городу. Потом замолчала и задумчиво погладила бирку. За всеми треволнениями, связанными с подготовкой и прорывом через Боевой Пояс, она упустила из виду одну вещь: в Махагонии придется не только выполнять задание Ордена, но и участвовать в соревнованиях. К ним тоже следовало подготовиться.
   В таких раздумьях она подошла к Праксити. Город оказался более внушительным, чем захолустная Барма: мощеные булыжником дороги, дома из белого камня, порой в несколько этажей, заполненные людьми улицы. Над всеми строениями царил храмовый комплекс в центре города, состоящий из огромной каменной полусферы, прорезанной порталами. Ее окружали полусферы поменьше, к которым от центрального здания тянулись причудливые колоннады. Вокруг расстилалась темная зелень садов.
   Удивительное сооружение так и притягивало дорни. Не в силах противиться любопытству, она направилась вверх по улице, к загадочному храму, чтобы вскоре оказаться у подножия монументальной нефритовой лестницы с экзотическими растениями, увивавшими ограждение.
   Тогда-то Листленн и совершила ошибку. Анализируя свои действия позднее, она сделала вывод, что с ней сыграла злую шутку неспособность разбираться в тонкостях человеческой одежды - а именно отличить человека в форме от обычного горожанина. Итак, она спросила у мужчины в коричнево-зеленом облачении, который стоял на площади и казался ничем особо не занятым:
   - Добрый день. Не подскажете, что это за здание?
   - А вы не знаете? - откликнулся тот со скукой в голосе.
   - Нет, я здесь проездом.
   - Тогда... Стойте, - его глаза сузились. - Нездешняя? Это не вас случаем разыскивает Трибунал?
   - Что?! - поперхнулась Листленн. - Какой Трибунал? Разве я что-то нарушила?
   - Понятия не имею. Сами и разберетесь. А теперь пройдемте!
   Листленн панически оглянулась по сторонам. Откуда ни возьмись, к коричнево-зеленому присоединились двое напарников. Кроме того, вокруг начала кучковаться заинтересованная толпа. Видимо, к зрелищам с арестом путешественников здесь не привыкли...
   - Хорошо, - мрачно кивнула она. - Если считаете нужным.
  
   Ей еще не приходилось бывать в полицейских участках. По рассказам и слухам Листленн представляла себе мрачные застенки без окон, укрепленные антифлогистонным сплавом. Но в Фогвене нравы оказались свободнее, или власти просто не могли себе позволить такую роскошь. Представитель Трибунала встретил ее в светлой комнатушке, выходящей окном на бульвар. Периодически Листленн ловила взгляды любопытствующих зевак сквозь стекло.
   - Наконец-то, - приветствовал ее молодой человек, худощавый и остроносый, одетый в щегольский дорожный костюм с серебряной брошью в виде открытой книги на груди. - Ехал за вами, знаете ли, от самой Бармы. Еле нагнал.
   - Что все это значит? - рассерженно поинтересовалась Листленн.
   - А этот вопрос мне хотелось бы задать самому, дорогая Симона-или-как-вас-там. Похоже, вы замешаны в некоем таинственном происшествии. Как только я нагрянул на побережье и начал расспрашивать солдат, один из них припомнил, что утром вы прошли мимо их поста по направлению к городу. Но ни один человек из предыдущей смены не видел похожей по описанию девушки, которая раньше проследовала бы в обратном направлении, то есть на пляж. Что скажете?
   - Скажу, что вы говорите ерунду, - отпарировала дорни. - И поэтому меня преследовали? Не думаю, что это законно. Кто вы вообще такой?
   - Младший дознаватель Трибунала Монтрис Люшер. К вашим услугам. Взамен мне хотелось бы услышать и ваше настоящее имя.
   - С чего вы взяли, что мое имя ненастоящее?
   Монтрис Люшер нахмурился.
   - Так мы недалеко уйдем. Думаю, для продуктивного продолжения разговора нужно сразу сделать одну вещь... Мои более опытные коллеги, возможно, предпочли бы хитростью вывести вас на чистую воду, но я люблю более быстрые и надежные решения. Закройте глаза на пикту.
   - Что... - Листленн попыталась вскочить из-за стола, но молодой человек поднял руку в упреждающем жесте, второй коснувшись своей броши. Глаза Люшера закатились, а книга вспыхнула кратким ослепительным светом. Дорни почувствовала, как сквозь все существо прошла волна жара - и вернулась обратно, отразившись от ее природной защиты.
   - Вы не человек, - спокойно заявил дознаватель, очнувшись от своего быстрого транса.
   - Я защищалась... - начала Листленн.
   - Структура вашего энергетического поля не имеет ничего общего с человеческой. Но вы и не ящер. Мне уже доводилось их обследовать. Тогда кто же? И какое отношение имеете к событиям в Барме?
   Дорни вдруг ощутила неприятную внутреннюю дрожь. Причина этого чувства крылась не в страхе за себя. Листленн беспокоилась за Лархесов. Но, пока дознаватель не упоминал о них в разговоре, пыталась надеяться, что его излишне цепкое внимание их миновало.
   - Что ж, - начала она. - Если так настаиваете, вот правда. Я и в самом деле не человек. Но, - она коснулась своего знака претендента, - мне пришлось замаскироваться. Ради безопасности. Ведь это не противоречит правилам, верно?
   - Вы не ответили на вопрос. Кто вы?
   - Думаю, здесь никогда не слышали про мой народ. Мы называемся дорнами.
   - Уже что-то, - слегка улыбнулся Люшер. Он помолчал, видимо, ожидая, что Листленн захочет что-нибудь добавить, но та не спешила нарушать тишину, и ему пришлось продолжить самому: - Так что насчет Бармы? Почему вас там видели?
   - Потому что я там была. Проездом.
   - Я не об этом спрашиваю. Почему солдаты вас заметили только во второй раз?
   - Ни малейшего понятия.
   - Так вы отрицаете, что участвовали в инциденте на побережье?
   - Не знаю, в чем вы хотите меня обвинить, - Листленн подпустила в голос металла, - но да, отрицаю. Что бы там на побережье не произошло, я к этому отношения не имею!
   - Печально, - пожал плечами дознаватель. Правда, расстроенным он не выглядел. - В смысле, печально, что вы ничего больше не хотите рассказать. Может быть, мы еще поговорим об этом... Позже.
   - Позже? У меня вообще-то нет времени задерживаться. Игры не ждут, знаете ли. - Листленн снова сжала бирку. - Или собираетесь мне помешать?
   Молодой человек раскрыл глаза, полные драматического шока.
   - Помешать претенденту! Как вы могли подумать? Напротив, - вкрадчивость его голоса заставила расслабившуюся было дорни снова насторожиться. - Я окажу всяческое содействие. В Махагонию вы отправитесь кратчайшим путем, на самом быстром и защищенном мобильном транспорте, под охраной Трибунала - то бишь, меня. До начала Игр останется множество времени. Мне бы очень хотелось побольше узнать о вашем народе и конкретно о вас. Уверен, что...
   - Господин дознаватель!
   Прервавший их охранник, который заглянул в дверь, пытался говорить на пониженных тонах, но явно был сильно взбудоражен.
   - Ну что там?
   - На одну макти... - Люшер нехотя встал и подошел к двери; воспользовавшись этим, охранник подцепил его за рукав и вытащил в коридор. До Листленн донесся обрывок нервного шепота: - Собрались люди, они думают, вы допрашиваете вражеского шпиона, и требуют...
   "У меня нет макти, - стиснула зубы Листленн. - Надо бежать, иначе миссии конец. Сейчас!"
   Она заставила кожу затвердеть, отчасти вызвав к жизни свою древесную ипостась - это немедленно отразилось на внешнем облике, но дорни было все равно. Отшвырнув стул, кинулась к окну и выпрыгнула, разбив в полете стекло.
   - Стоять!!! - донеслось вслед. Над головой пронеслась флогистонная волна от брошенного неизвестного заклинания. Листленн приземлилась на четвереньки, вскочила и, поскользнувшись на осколках, бросилась прочь, не разбирая дороги.
   Из-за спины доносились крики и топот. Похоже, за ней гналась целая толпа. Должно быть, внешность дорни вызвала в местных не самые добрые чувства, и они вознамерились вернуть ее обратно в кабинет, откуда она так отчаянно пыталась унести ноги.
   "Какой короед их укусил? Мы ведь не враги! Они даже не знают, кто я!" Дальнейшие размышления пришлось отложить на потом, поскольку путь Листленн преградила еще одна группа преследователей. Дорни с разбегу подпрыгнула, уцепилась за низкую крышу ближайшего дома, подтянулась и взобралась на кровлю. Спрыгнула в чей-то огород, перемахнув через ограду, помчалась дальше.
   Она не очень-то понимала, куда ее несут ноги, и в конце концов оказалась в густом парке. Голоса преследователей звучали в отдалении, но быстро приближались. Она быстро огляделась, намечая дальнейший маршрут, и тут кто-то позвал ее:
   - Девушка!
   Она рефлекторно шарахнулась в сторону, сначала не поняв, что обращаются к ней.
   Около громадного, в несколько обхватов древнего дуба стоял старик в коричневой мантии. Угрожающим он не выглядел, но Листленн не продолжила бегство только потому, что он сразу добавил:
   - Не беспокойся. Следуй за мной, здесь есть укрытие.
   - Почему я должна вам верить? - с трудом дыша, спросила Листленн.
   - Вера приходит изнутри. Выбор за тобой.
   "Как будто он у меня вообще есть", - подумала она. И, приняв решение, юркнула вслед за стариком, который скрылся за стволом.
   Листленн обогнула дерево и обнаружила трещину, рассекающую ствол пополам. Некогда могучий, теперь он полностью прогнил, древесина превратилась в труху.
   Протиснувшись между складками коры, Листленн чуть не провалилась в туннель, который начинался из-под корней и уводил куда-то вглубь.
   Она осторожно спрыгнула и очутилась на дне просторного подземного хода. Свет, пробивавшийся из отверстия наверху, казался тусклым, но его было достаточно, чтобы различить фигуру рядом.
   - Идем, - сказал старик. - Нам есть о чем поговорить.
   - Любопытно, - Листленн сложила руки на груди. - Люди, которые гонятся за мной, считают точно так же.
   - Понимаю твои опасения. Но здесь гораздо безопаснее... по сравнению с поверхностью. Иногда не помешает залечь на дно.
   Он отвернулся и с легким шорохом заковылял в темноту.
  
   Когда глаза привыкли к сумраку коридора, Листленн обнаружила, что в нем вовсе не царит непроглядная тьма, несмотря на отсутствие факелов или магических фонарей. На земляных стенах фосфоресцировали целые заросли плесени. Шуршание, которое старик издавал при ходьбе, возникало из-за слоя прелых листьев, покрывающих пол. Воздух был пронизан ни с чем не сравнимым запахом сырой почвы и гниющей растительности.
   Ход закончился в просторном круглом зале. Здесь было больше камня - колонны, статуи со смутно различимыми очертаниями, алтарь на возвышении в центре - но запах, казалось, только усилился. Окон в зале не было, и Листленн поняла, что все еще находится под землей.
   Старик шепнул "Heli", - и бледно-зеленоватый светильник загорелся над алтарем. Светился он не ярче плесени, но по потолку разбежалась паутина светлых точек, которая стекла вниз по стенам искрящимся узором.
   Мягкий колдовской свет окутал зал. Теперь дорни смогла увидеть обстановку - колонны, облепленные древесными грибами и гнилушками так густо, что не разглядеть резьбу; заросшие мхом и лишайником стены; и главное, отличительные особенности статуй.
   Во время обучения Листленн посвятила некоторое время истории религий, и знала, что каждая раса придумывает богов по собственному образу и подобию. Глиняные плосколицые идолы пантидов холодно взирали на верующих змеиными глазами. Реликварии с закованными в броню божественными воинами и мастерами-ремесленниками зиршанцев поражали воображение точностью проработки деталей. Скульптуры человеческих богов имели, соответственно, человекоподобный вид, и в основном изготавливались из камня светлых оттенков.
   Статуи подземного зала ничем не напоминали людей, так же как любую другую расу. Они бы напоминали страшный сон безумца-сюрреалиста, если бы при взгляде на них не возникало странного ощущения, будто изваяния тварей созданы с натуры.
   - Здесь что, выставка современного искусства? - поинтересовалась дорни у старика.
   - Самым новым из этих статуй сотни лет, - усмехнулся тот. - Многие прибыли сюда еще из Натрогора. Как и культ Угборагга, в чьем святилище мы находимся. А я - Шемионис, его верховный жрец.
   - Угборагг? Никогда не слышала.
   - Его и сейчас почитают во всех странах бывшей Южной империи, от Нистреда до Махагонии. Люди считают, что он отвечает за плодородие. А от обилия обрийских урожаев зависит само существование Боевого Пояса.
   - Люди считают? А вы?
   - Я всей душой верю в него. Более того, считаю, он и поныне может обитать в нашем мире или где-то поблизости. Само собой, ничье воображение не способно хоть приблизительно охватить масштабы его сущности, его цели и желания. В том числе мое. - Шемионис замолчал, дорни показалось, что на лице старика мелькнула тень смущения. - Но хотя ты не из верующих, думаю, твое присутствие здесь в высшей степени ему угодно.
   - Поэтому вы помогли мне спрятаться?
   - Не только. На самом деле, меня известили, что ты появишься в городе. Общие знакомые.
   "Он тоже из Наблюдателей, - подумала дорни. - Конечно, это стоило предвидеть".
   - Оставаться здесь надолго не советую, - продолжал Шемионис. - Фогвена слишком близко к Боевому Поясу, и чужакам в ней не рады. В Обрии к тебе отнесутся приветливей. Там любят все, что связано с растениями.
   - Этого будет достаточно? - с сомнением спросила Листленн. - Я уже говорила, что за мной гонится Трибунал?
   - Даже Трибунал не всесилен. У каждого кандидата в чемпионы есть право неприкосновенности до конца Игр. Если он не преступник, само собой.
   - Значит, если успею зарегистрироваться до того, как меня кто-нибудь перехватит, и у них не будет официальных обвинений, то окажусь под защитой махагонийских законов?
   - Именно. Если не будет.
   - А могут быть?
   - Мы говорим о Трибунале. Обычно они работают честно, но если решат, что ты представляешь опасность... Могут возникнуть проблемы. А после Игр - если не станешь победителем и не получишь гражданство Махагонии - их руки будут полностью развязаны.
   Листленн решительно выпрямилась.
   - Еще посмотрим. И не таких по носу щелкать доводилось! Пока спохватятся, я уже буду далеко. Жаль только... - она невольно вздохнула. - Так и не успела побывать в том прекрасном здании, в центре города...
   - Ты, должно быть, говоришь про наземную часть храма? Мы сейчас прямо под ней.
   - Что? Да, теперь понимаю, что вы имели в виду, когда говорили о его популярности! Должно быть, в нем постоянно множество паломников!
   - Так и есть. Не огорчайся. Придет время, и ты сможешь сюда вернуться, не прячась от чужих глаз.
   - Если оно наступит, это время...
   - Мы все на это надеемся, - понизил голос Шемионис. - Дорогая лесная дева, я слушаю голоса богов большую часть своей жизни. И в последний год мне не нравится услышанное. Сильно не нравится. Откровенно говоря, я напуган, как и другие жрецы. Боги недовольны, - добавил он в ответ на недоумевающий взгляд Листленн. - Любой неверный шаг может обрушить на нас их гнев. Возможно, от твоего похода зависит больше, чем считают остальные.
   - Звучит слегка туманно. Но в любом случае, спасибо, - откликнулась дорни.
   - Это не было попыткой дать мудрый совет. Всего лишь плохо обоснованная тревога... Больше пользы в нынешний момент принесет другое знание, - он подошел к алтарю. - Как ты уже поняла, в святилище Угборагга есть два уровня, внешний и внутренний, с потайным ходом. Но правда в том...
   Он навалился на алтарь всем весом, и тот съехал в сторону. Листленн шагнула ближе. Ее взору предстали грубо обтесанные ступеньки, которые спускались в лаз, узкий и непроглядно-темный, как змеиная нора.
   - ...Правда в том, что даже в святая святых дорога не кончается. Этот путь ведет за пределы города. Следуй на запад после того, как выберешься на поверхность, и вскоре пересечешь границу Обрии. Я не смогу тебя сопровождать, поскольку и так слишком много времени провел не на виду у паствы. Тебе придется положиться на удачу и милость Угборагга.
   Дорни махнула рукой на прощание и начала спуск.
   - Сделаю все, что в моих силах. Может, тогда ваши боги успокоятся? - эхом донесся ее голос из-под алтаря.
   - Может быть, - пробормотал старик. Выждав некоторое время, он задвинул алтарный блок на место. Плесневелый светильник над ним погас. - Может быть.
  
   12. Обрийский огородник
  
   - Понимаешь, какое дело, сынок... Нет у нас транспорта для претендентов. Чертовски жаль, но это так.
   Плечистый белобрысый таможенник в красной клетчатой рубахе и выцветших мешковатых брюках смотрел на Тайгета с тревожным участием. Чувствовалось, что такое выражение лица для обрийца непривычно.
   - Точней, мобиль-то найдется, только вести его некому. Самое время для жатвы, все на полях.
   - А караваны? Какие-нибудь регулярные маршруты?
   - Магический транспорт у нас запрещен, - нахмурился обриец. - Вредно для экологии. И соляр тоже без необходимости не жжем.
   - Просто отлично, - Тайгет безнадежно уставился на деревянную стойку. - И что мне теперь делать?
   - Можешь подождать, пока кто-нибудь не освободится.
   - Освободится? Кто? Когда?
   - Дай подумать... Через пару-тройку дней подъедет Уорси. Привезет припасов и сменит меня. Тогда... хм, да, я смогу тебя подбросить до ближайшего поселка. А оттуда поймаешь попутку.
   - А далеко ближайший поселок?
   - Ближе всех Лугодворье. До него каких-то восемь десятков стим. Еще через полсотни - большой садовый комплекс, Зеленые Столбы. Оттуда и повозки в сторону Махагонии едут, и соревнования там проводятся...
   - Тьма беззвездная вас побери, - пробормотал Тайгет. - Как же ваши собственные претенденты добираются до границы?
   - Так в каждом хозяйстве своя животина, - удивленно отозвался таможенник. - У кого и мобиль найдется. Если надо подбросить по пути, народ не отказывает. Так что не падай духом, сынок!
   - Ну и что? Здесь, у границы, нет никаких мобилей!
   - Прямо здесь, может, и нет. А чуть дальше начинаются посевы, и при каждом участке есть ферма.
   Таможенник прервался и лениво почесал в затылке.
   - Там, правда, все сейчас работают. Уж не знаю, станет ли кто отрываться... Но почему бы не попробовать? А то оставайся, подожди Уорси, передохни денек-другой...
   - Спасибо, - оттолкнулся юноша от стойки. - Лучше попытаю удачи на ферме. Далеко она отсюда?
   - Полдюжины стим, не больше. Счастливого пути!
   "Звучит как - скатертью дорожка", - со злостью подумал Тайгет, хлопнув дверью. На самом деле он порядочно устал, путешествие по горам даром не прошло, но чувствовал, что еще пара макти в обществе бледнокожего, и у него поедет крыша.
   Спустившись с крыльца, он взглянул на горизонт. На севере расстилалось заросшее зреющим овсом поле, которое рассекала грунтовая дорога. Но никаких построек вдали не наблюдалось.
   "Может, отсюда их пока не видно, - утешил себя Тайгет. - Если подумать, после тракта и Киафы шесть стим - не расстояние. Просто приятная прогулка". Подбодрив себя таким образом, он зашагал к северу.
  
   Расплывчатые советы на первый взгляд могут казаться полезными и даже универсальными - но только до тех пор, пока в самый неожиданный момент не вступят в противоречие с реальностью. Для Тайгета такой момент наступил, когда дорога превратилась в развилку.
   Два почти одинаковых ответвления разбегались в разные стороны: одно уходило на северо-запад, другое круто разворачивалось к востоку. Северо-западная грунтовка выглядела уже, но пролегала ближе к правильному курсу, и юноша повернул на нее.
   Обзор вскоре заслонили посаженные вдоль тропы высокие тополя и живые изгороди из кустов, увитых лозами с гроздьями светлых шишечек хмеля. Пройдя по петляющей тропе еще несколько стим, Тайгет окончательно перестал понимать, где находится. Тут над одной из изгородей мелькнула остроконечная дощатая крыша с ажурным флюгером из черного железа.
   Присмотревшись, Тайгет различил калитку, почти скрытую буйной зеленью ограды.
   К ней вела мощеная глиняными плитками дорожка. Он взялся было за ручку, но замешкался: ему показалось, будто побеги хмеля шевельнулись... Выругав себя за нерешительность, Тайгет постучался в калитку.
   Тряхнуло так, будто он наткнулся на оголенный флогипровод. Пролетев несколько шагов, юноша грохнулся на плитки.
   - Тьма вас пожри!!!
   Втянув воздух сквозь зубы, Тайгет поднялся на ноги. Все тело кололо сотнями невидимых иголок, каждое движение давалось с трудом. Не было сомнения - дверь закрывал магический барьер.
   "Может, для защиты от животных?" - подумал Тайгет. Странный способ отпугивания вредителей, но кто знает этих обрийцев? Видимо, стоило дать о себе знать как-то по-другому.
   - Эй! Хозяевааа! - заорал он, насколько хватило голоса. - Есть кто дома?
   В глубине души он не надеялся на ответ, но через мгновение тишину летнего полудня прорезал низкий и угрюмый голос:
   - Кого там демоны принесли? Убирайся!
   Тайгет опешил. Он мог смириться с тем, что дзамбирская девчонка пыталась отрезать ему голову на ровном месте, но от обрийского фермера ожидал чего-то другого. Вслед за удивлением пришла злость.
   - Я только поговорить хочу! - крикнул он.
   В ответ из-за забора вылетело большое облако оранжевых спор. Тайгета осыпало с ног до головы, он закашлялся и поспешно отступил.
   - Убирайся, кому сказано, - прорычал тот же голос. - А то хуже будет!
   - Хуже будет? - разъярился Тайгет. - Еще вопрос, кому! Не только вы можете швыряться заклинаниями, между прочим! В наших краях не так гостей встречают!
   - В ваших краях? - в голосе прозвучала неуверенность.
   - А ты кто вообще?
   - Претендент, - ответил Тайгет.
   Наступила тишина. Затем послышалась какая-то возня, быстрая дрожь магической энергии пробежала по доскам, и калитка распахнулась. Из-за нее на Тайгета с подозрением уставился высокий и тощий субьект лет сорока, в мешковатом, запачканном землей и оранжевой пылью костюме, остроносых сапогах и шляпе с лентой. Лицо его было украшено усами, темные глаза прищурены.
   - Гляди-ка, и вправду, - вымолвил наконец он. - Не похож на местного. А я думал, это Хоггли очередную пакость затеял.
   - Я и не местный, - ответил Тайгет, чувствуя себя немного глупо. - Я из Арвиды. Направляюсь в Махагонию, но...
   - Арвида! - усатый фермер присвистнул. - Здесь даже киафаирцы никогда мимо не ходят. Первый раз кто-то заглянул ко мне на ферму.
   - Похоже, я немного сбился с дороги. Вы случайно не знаете, как добраться до ближайшего города? Желательно каким-нибудь другим способом, кроме как пешком.
   - Может, я смогу помочь, - ответил фермер после нескольких пикт раздумий. - Если ты поможешь мне. Заходи, так уж и быть. Мы это обсудим.
   Он отступил назад, и Тайгет последовал за ним, хотя не без внутреннего сопротивления. В доме у дороги, казалось, таилось нечто... зловещее. Что-то, заставляющее проснуться самую древнюю часть инстинкта самосохранения. Юноша пытался убедить себя, что у него просто разыгрались нервы. Обриец, конечно, странный, как и его охранные заклинания... но не выглядит как кто-то, способный представлять угрозу, верно? Тайгету скорее казалось, фермер сам чего-то боится. Поколебавшись, путешественник вошел внутрь, и калитка за ним немедленно захлопнулась.
  
   За оградой раскинулся небольшой фруктовый сад. Чувствовалось, что и за домом, и за растениями тщательно ухаживали. Но неуловимая давящая аура не исчезала.
   - Я - Рэмси Базз, вольный аграрий-исследователь, - представился хозяин дома, пока юноша, забыв обо всем, осматривался вокруг.
   - Тайгет Деррияр, рад познакомиться... что такое у вас растет над входом?
   - Это? - Базз вслед за Тайгетом уставился на оплетающие арку над калиткой заросли растительных жгутов. Растущие на них оранжевые цветы размером с собачью голову напоминали по форме вьюнки. - Разновидность табака... Особая разновидность. Я сам ее вывел.
   - Специально, чтобы отпугивать гостей?
   - Послушай, Тайгет, - в голосе обрийца появились нервные нотки. - Во-первых, это экспериментальный образец. Во-вторых, мне жаль, что так вышло. Не в моих обычаях набрасываться на окружающих, но тут такое дело... Когда занимаешься научной работой, не обойтись без недоброжелателей.
   - Научной работой? А я думал, в Обрии выращивают всякие фрукты и овощи.
   - Можно и так назвать, - отозвался Базз с раздражением. - Моя работа в том и состоит. Я вывожу новые культурные сорта путем магических экспериментов.
   Тайгет посмотрел на него с новым интересом.
   - Понял. Я тоже занимаюсь чем-то подобным. Придумываю уникальные заклинания...
   - Звучит прекрасно. Но ты еще слишком молод, чтобы столкнуться с настоящей конкуренцией, - ворчливо прервал Базз. - Хоггли с Крутой Гряды давно завидует моим успехам. Такому ничтожеству, как он, никогда не добиться выдающихся результатов в садоводстве. Все, на что он использует свои скромные способности - устраивать мне пакости. Пришлось предпринять кое-какие меры для защиты... Кто бы мог подумать, что я перепутаю его со случайным прохожим.
   - Ничего страшного. Значит, вы сможете помочь?
   Базз окинул его оценивающим взглядом.
   - Молодой человек, это еще не все. Хоггли в последний раз зашел так далеко, что мне самому требуется помощь. Только поэтому я тебя и впустил. Обычно претенденты обладают достаточно высоким уровнем силы. Хотя не уверен, будет ли ее достаточно в этот раз...
   - Если у вас проблемы, - заявил Тайгет, выпрямляясь, - можете на меня положиться. Да будет вам известно, перед вами прямой потомок Газифа Деррияра, величайшего из магов Арвиды.
   - Кто бы мог подумать, - отозвался Базз, и хотя он старался заставить свой голос звучать вежливо, Тайгет заподозрил, что вольный аграрий никогда не слышал о Газифе Деррияре. Все же он явно проникся к Тайгету некоторым уважением. - Раз так, мы должны сработаться. Ты наверняка не откажешься зайти в дом и подкрепиться, пока я расскажу, в чем дело?
   - Звучит отлично, - откликнулся Тайгет с искренним энтузиазмом.
   Они проследовали по дорожке сквозь сад, состоящий из действительно необычных деревьев. Кряжистые ветви с трудом удерживали громадные, странных форм и цветов плоды - яблоки в красно-белую полоску, похожие на детские мячи для баретты; черные сливоподобные фрукты, разделенные на дольки, словно очищенный мандарин; какие-то длинные зеленые грозди, похожие на растущие прямо на дереве стручки перца... Что касается ягод, они практически не росли в Арвиде, поэтому Тайгет мог только догадываться, натуральные они или также подверглись магическим экспериментам.
   Базз не сразу направился в дом. Вначале они с Тайгетом обогнули пристройки и оказались в дальней части фермы, где располагался огород. Тот резко контрастировал с ухоженностью сада: грядки напоминали поле боя, будто фермер пытался вместо тыкв и кабачков вырастить на них динамит, который взорвался в самый неподходящий момент. Овощи лежали на кучах земли, подставляя солнцу растерзанные бока. Базз Рэмси взирал на эту картину, словно генерал поверженной армии.
   - Мерзавец использовал нейромагию, чтобы уничтожить плоды моих трудов, - мрачно проговорил он. - Должно быть, считал это остроумным.
   - Не знал, что в нейромагии есть что-то остроумное, - откликнулся Тайгет в надежде на более подробные разъяснения.
   - Мы обычно пользуемся в работе заклинаниями именно этого направления. Нейромагия -инструмент, с помощью которого можно повернуть реку жизни в новое русло. Инструмент, предназначенный для высшей формы творчества. Создание новых форм жизни! Парень, ведь это дело пристало богам! А Хоггли, недоумок с вывихнутыми мозгами, использует ее, чтобы заставить овощи выпрыгивать из земли, словно обезумевшие кроты! Можешь вообразить большее злодейство или извращение?
   - Я... - Тайгет закусил губу. Базз притих и с подозрением на него покосился:
   - В чем дело? Тоже нашел в этом что-то забавное?
   - Нет, нет! Ничего подобного. Просто вспомнилось, как при въезде в страну мне говорили, что магия здесь запрещена, поскольку вредит экологии.
   - Правда? Должно быть, ты повстречался с полным кретином. Или сам недопонял, - буркнул фермер. - Каждый из четырех Путей по-разному взаимодействует с наполняющим мир флогистоном. Пути Материи и Энергии довольно грубы, их использование не приветствуется. Иногда без них не обойтись, конечно, но сам понимаешь - эти заклинания лишь вытягивают магическую энергию из мира, к тому же их применение нарушает покой флогистонного поля. Путь Жизни - совсем другое дело.
   - Значит, все заклинания Материи и Энергии запрещены?
   - Не запрещены. Я сказал - не приветствуются.
   - Тогда как готовятся к состязаниям ваши претенденты?
   - Отлынивание от работы тоже не приветствуется, - сухо ответил Базз. - Возделывая свою землю, человек совершает более достойную работу, чем шатаясь по заграницам. Для тех, кому совсем невтерпеж, есть специальные места соревнований - к примеру, арена для монстробоя в Зеленых Столбах. Но даже соревнуясь, наши спортсмены следуют Пути Жизни... Хотя оправдание слабое...
   - Монстробоя? - Тайгет впервые слышал об этой дисциплине. - Что это такое?
   - Соревнования по магии Креации. Довольно болтовни, - отрезал Базз. - Сам все увидишь, если попадешь туда. Но не раньше, чем поставим беспредельщика на место. А теперь время перекусить.
   Дом фермера оказался уютным и добротным, хотя на взгляд солнечноземца в нем было многовато выставленных на виду пакетов с семенами, инструментов, рыболовных снастей, старой одежды - предметов колоритных, но забивающих пространство. Даже его собственная комната, которая считалась вечно неубранной, в сравнении с этим местом выглядела вполне пристойной. Тайгету хотелось бы думать, что именно в обилии вещей скрыта причина усилившегося гнетущего ощущения.
   Прихватив несколько наиболее привлекательных на вид кабачков с разоренных грядок, фермер поджарил их на сковороде над солярной горелкой. От запаха у Тайгета просто слюнки потекли. В придачу Базз поставил на стол тарелку с плодами неизвестного вида - розовой окраски с коричневыми крапинками. Запах они издавали ореховый, вкус полупрозрачной мякоти сочетал легкую кислинку и молочный оттенок.
   - Нравится? - поинтересовался Базз. - Один из последних успешных гибридов. Называется рей-фрукт, в честь Реи, моей безвременно ушедшей жены.
   У Тайгета в горле застрял кусок.
   - Она... с ней... случилось несчастье? - откашлявшись, спросил он.
   - Можно и так сказать. Она в один прекрасный день присоединилась к вашей братии. Решила попытать счастья в Махагонии. Два года назад уехала из дома незадолго до начала Игр, и... больше я никогда о ней не слышал.
   - Может быть, она стала одним из чемпионов?
   - И начала новую жизнь в Приозерном городе, забыв о родне и друзьях? - Базз издал горький смешок. - Хотелось бы знать. Я следил за результатами оба года, и буду следить в этом. Но ее имени в списках не было. Скорее всего, что-то случилось по дороге...
   - Очень вам сочувствую, - сказал Тайгет. Сердце у него сжалось. Что и говорить, дорога до Махагонии действительно полна опасностей. Но что могло произойти здесь, в мирной зеленой Обрии?
   - Не бери в голову, парень, - махнул рукой фермер. - Жалость мне без надобности. Суть в том, что Рея оставила кое-что полезное, и сейчас выдался подходящий случай использовать эту вещь. Погоди одну макти.
   Он исчез в коридоре и вскоре вернулся, неся книгу без надписей на обложке и небольшую бутылку из темного, почти непрозрачного стекла. Горлышко было запечатано металлической пробкой с выгравированной на ней сложной формы печатью. На обернутом вокруг горлышка проволочном кольце болталась керамическая подвеска - пара красных перчиков.
   - Это острый соус? - спросил Тайгет.
   - Это орудие мести! - Базз со стуком припечатал стеклом исцарапанную столешницу.
   Тайгет взглянул на бутылку внимательней, и внезапно картина мира сместилась. Больше не казалось, будто давящее чувство исходит от фермера, или его сада, или домашней обстановки. Единственным источником угрозы был безобидный на вид сосуд. Тайгет ощущал это почти физически, и не мог оторвать от нее взгляда, боялся даже моргнуть, словно за долю секунды бутылка могла превратиться в неведомое чудище.
   Сам фермер, казалось, ничего не ощущал. Его внимание привлекла лишь забытая Тайгетом тарелка с кабачками.
   - Уже закончил? Не будем терять времени. Пора выдвигаться.
  
   Судя по массивным колесам и креплению для прицепа, фургончик Базза служил универсальным рабочим гальдом в хозяйстве. Наверняка он использовался и для уборки урожая, и еще для каких-нибудь сельскохозяйственных работ, но сейчас вез лишь двоих пассажиров, источая клубы сизого солярового дыма.
   - Рея была по-настоящему талантлива, - говорил фермер, вглядываясь в горизонт. - Она получила много знаний по наследству от предков. Вся семейная ветвь по женской линии практиковала одно направление. Но не того сорта, чтобы использовать в Играх.
   - Тогда это может быть только...
   - ...Путь Эфира, - закончил Базз. Глаза юноши округлились.
   - Никогда не встречал кого-нибудь, кто изучал его! Ведь большая часть заклинаний давно забыта. Кроме тех, что в запретных списках, я так думаю...
   - В древности Путь Эфира тоже не был популярен. Только сильнейшие маги практиковали его. Обычно те, кто правил и возглавлял армии, но попадались исключения. Должно быть, некоторые обрывочные знания сохранились, передаваясь втайне из поколения в поколение, и таким образом ускользнули от бдительных очей Трибунала...
   - Целое направление магии! Но ведь не могло оно исчезнуть полностью?
   - Насколько знаю, последний раз им открыто пользовались архимаги при заключении Пакта. Именно после этого Путь Эфира начали запрещать.
   - Ах да, нам рассказывали в школе. Они провели обряд, который требовал слишком много силы, и он чуть не вышел из-под контроля, и кто-то из правителей погиб...
   - "Кто-то!" - фыркнул фермер. - Сразу видно, что история не твой конек. Так или иначе, в современном мире толку от магии Эфира немного. Рея изучала ее, следуя семейной традиции. Практически все знания, инструменты и амулеты достались ей в наследство от бабки. Как и это, - он поболтал в воздухе донышком бутылки. - И книга с заклинаниями. На всякий случай прихватил ее с собой. Можешь использовать, если понадобится.
   Тайгет смотрел куда-то в пространство. Его мысли напряженно работали.
   - Путь Эфира, как и остальные три, должен подразделяться на несколько направлений, - проговорил он. - Какое из них изучала ваша жена?
   - Сожалею, но совсем не разбираюсь в этом, - буркнул фермер. - Всегда старался держаться подальше. Весьма неуютный тип колдовства, как по мне. Знаю только, что он связан с призывом всяких... нематериальных сущностей. И не начинай про бабкины сказки - если уж древние правители этим занимались, они знали, что делали...
   - Эти сущности - хорошие или плохие?
   - Не из тех, кого приглашают на семейные торжества, полагаю, - пожал плечами фермер, - но Рея не равнялась на архимагов. Вряд ли ее приспособления смогли бы удержать что-нибудь действительно опасное.
   - Постойте! - Тайгет выпрямился на сиденье. - Это означает, что в вашей бутылке...
   - Вот мы и приехали, - как ни в чем не бывало продолжил Базз.
   Участок Хоггли располагался на краю живописной рощи раскидистых вязов. На аккуратных, но прочных и высоких стенах ограды, сложенной из красного кирпича, никаких ползучих растений и ядовитых цветов не наблюдалось. Над оградой возвышалась такая же аккуратная черепичная крыша. В целом дом производил куда более респектабельное впечатление, чем обиталище Базза. Тайгету во время школьных экскурсий доводилось видеть древние городища, укрепленные хуже.
   Припарковавшись под вязом, растущим у стены, Базз распахнул дверцу и оглядел окрестности.
   - Как я и думал. Дома никого, - заключил он. - Болван укатил на ярмарку в Столбы.
   - Собираетесь лезть через забор? - осведомился Тайгет.
   - Через забор? Ну что ты, что ты... Это уголовно наказуемое деяние, хехе. Просто закинем кое-что снаружи...
   Он выскочил из мобиля, заткнул бутылку за пояс и, подпрыгнув, ухватился за нижнюю ветку вяза. Грубая кора дерева позволяла карабкаться вверх без особого труда.
   - Ты со мной? - позвал Базз, взгромоздившись на ветку.
   - Я уже тут, - откликнулся Тайгет с верхней ветки. - Какой чистенький двор. И трава такая... подстриженная.
   - Позер! - с презрением хмыкнул Базз.
   - А для чего эти розовые птицы на длинных ножках? И маленькие человечки, с фонарями и в колпаках? Никогда ничего похожего не видел.
   - Хоггли вечно привозит с ярмарок всякий хлам. Гонится за модой. Ни одной дельной мысли в голове... Ничего, теперь-то он подергается!
   Фермер вытащил из-за пояса бутылку. Сорвав с горлышка кольцо с перчиками, он швырнул ее через забор. Бутылка пролетела над газоном по плавной дуге и приземлилась на краю огороженных колышками тыквенных грядок.
   - Смотрите! - Тайгет широко раскрыл глаза. - Они светятся!
   Ярко раскрашенные деревянные фигуры на газоне окутались прозрачным, потрескивающим ореолом. Их черные глазки над щечками-яблочками загорелись потусторонними зелеными огнями; дрожащие по-змеиному лучи вырвались из них и сошлись в одной точке - на бутылке. Ту охватило пламя. Сосуд мелко завибрировал, но остался цел, лишь с громким хлопком из горлышка вылетела пробка, пробив насквозь бока пары тыкв. Затем из бутылки повалил пурпурно-серый дым.
   - О, знаю. Там джинн! - воскликнул Тайгет, внезапно припомнив что-то из дзамбирской мифологии.
   - Не говори ерунды, стану я подбрасывать Хоггли бутылки с пойлом... По моим расчетам, мы сейчас должны увидеть мелкого домашнего духа.
   - Насколько мелкого?
   В дыму зародилась и потянулась вверх высокая остроугольная тень. Три огненных трещины зазмеились по верхней части в пародии на глаза и рот. Многочисленные тонкие протуберанцы то и дело выстреливали с ее поверхности, а затем втягивались обратно. Несколько из них потянулись по направлению к людям; Тайгету показалось, что самый длинный почти коснулся груди, и юношу пронзило волной могильного ужаса - ужаса, который рождался не из сердца, но возникал где-то извне, за пределами пространства. Лицо Базза посерело.
   - Я думал, будет помельче, - запинаясь, сказал он.
   Странное создание, похожее на помесь чернильной кляксы и морского огурца, похоже, еще не заинтересовалось людьми. Изогнувшись ломаной многоугольной спиралью, оно оторвалось от бутылки и закружило вокруг висящего на шесте на краю бахчи пугала. То вздулось, пошло буграми и рассыпалось, оставив после себя лишь драный серый плащ. Теперь он висел на плечах тени - или на той части, где предположительно могли бы находиться плечи.
   Обзаведясь костюмом, существо переместилось к крыльцу и подхватило - что бы у него ни было вместо рук - прислоненные к перилам грабли. Повращав несколько раз на пробу, оно поволокло их по земле, выворачивая комья острыми зубьями, пока грабли не наткнулись на приличных размеров тыкву. Судорожный рывок - и та взмыла в воздух, оторвавшись от родных корней. Несколько теневых ложноножек вырвались из-под плаща, подхватили ее и впились в румяные бока.
   - Что оно делает?.. - пробормотал Тайгет, не в силах отвести взгляд от странного представления. Рефлексы в голос вопили, что нужно бежать отсюда немедленно и как можно дальше. С ними спорили проснувшееся упрямство и научное любопытство.
   - Может, взялось за ум и решило проредить посадки Хоггли, - откликнулся Базз, но голос звучал не очень уверенно. Существо тем временем закончило мучить тыкву, подкинуло в воздух и поймало себе на "плечи". Оставленные щупальцами прорези вспыхнули багряным пламенем. Они изображали некую пародию на лицо, какую мог бы придумать профессиональный сюрреалист после недельного употребления абсента. Мякоть с косточками свисала сквозь прорези наружу.
   - Да оно просто дурака валяет! - негодующе воскликнул фермер. Он выпрямился на ветке, слегка покачиваясь, но с горделивым видом.
   - Эй ты, древнее чудоюдище! - заорал он что было сил. - Тебя не затем с полки сняли, чтоб наряжаться по последней йорнской моде и заниматься фигурной резьбой. Ну-ка живо, устрой грядкам хорошую прополку! Хоггли должен получить, что ему причитается. Слышишь меня?
   Несколько бесконечно долгих мгновений тыквенная голова пялилась на Рэмси Базза. Затем существо вскинуло грабли и нанесло серию ударов по светящимся фигуркам в колпаках. Те взорвались одна за другой, пылающие щепки брызнули во все стороны шрапнелью.
   - Может и не слышать, - внес замечание Тайгет, выглянув из-за ствола, когда взрывы стихли. - Вряд ли у него есть уши или что-то подобное. Может, оно вообще воспринимает мир не так, как мы...
   Тонкий свистящий звук прервал его. Существо с тыквенной головой снова уставилось на них в упор, издавая шум, напоминающий клокотание закипающего чайника. Хотя наблюдателям не хотелось этого признавать, звук до отвращения напоминал потусторонний смех.
   Обитатель бутылки крутанул граблями, как заправский мечник, и с жутковатым изяществом потек сквозь воздух по направлению к вязу.
  
   - Проклятье, - Базз, судя по голосу, начал нервничать. - Давай, делай свою работу, парень. Останови его!
   - Но мы не знаем, на что оно способно.
   - Знаешь, я решил не проверять. Может, выпустить его было не такой уж хорошей мыслью...
   - Хорошо. Где-нибудь записан способ изгнания?
   - Должен быть в книге, - уклончиво откликнулся Базз. - Там их полно небось.
   - Хотите сказать, вы туда не заглядывали?
   - Я что, похож на мага Эфира? - вскинулся Базз. - Сказал же, эти древние заговоры для меня темный лес! Ты претендент, ты его и останавливай. Я придумаю что-нибудь другое, чтобы насолить Хоггли. Эта штука... перестала мне нравиться.
   Тайгет посмотрел на приближающуюся мельницу из грабель, над которой покачивалась ухмыляющаяся тыквенная голова, и решил, что научным любопытством в данном случае стоит пожертвовать.
   - Как скажете. Демон! Убирайся вон! Trigo!
   Заклинание Импульса оттолкнуло грабли, и те, вращаясь, полетели прочь; тыква сорвалась с плеч и закувыркалась в полете. Существо замерло. Рваный плащ вздулся, щупальца брызнули из-под него во все стороны. Подхваченные неизвестной силой, импровизированная голова и оружие так и не долетели до земли: описав петлю, оба вернулись на свои места. Демон издал новую порцию чайникового свиста и замахнулся на Тайгета граблями.
   - Так и пьянчугу из бара не вышвырнешь! - возмущенно крикнул фермер.
   - Знаю, - лихорадочно соображая, откликнулся Тайгет. - Одну пикту...
   Удар грабель обрушился на его ветку. Тайгет вскрикнул и потерял равновесие. Пролетев около пяти элимов вниз, он грохнулся на что-то неожиданно мягкое.
   - Ой, простите, - пробормотал он. Фермер выдал длинную нецензурную фразу, пытаясь подняться на ноги, но Тайгет не стал тратить времени на дальнейшие извинения - над ним нависла (в прямом смысле) более значительная угроза. Демон дергал за ручку застрявшие в дереве грабли, что дало юноше время собраться с мыслями. Он направил вверх заклинание Веретена.
   То возымело неожиданный эффект - плащ намотался на ручку грабель, подобно половой тряпке, на которую весьма походил. Тварь сердито дернулась, запутавшись в собственных ложноножках; череп-тыква парил сверху, одаривая мага злобным взглядом.
   - Так, я сваливаю, - пробормотал Базз. Моментально развернувшись, Тайгет уцепил его за рукав.
   - Куда собрались?
   - Разве не ясно? Подальше отсюда!
   - Вы так не поступите! Нельзя просто оставить этого урода носиться на воле. Кто знает, на что он способен... Вы вроде собирались разнести огород Хоггли, а не его кишки по всей округе!
   - Прекрасно, но что делать? Я аграрий, а не демонолог!
   - Вот что, - велел Тайгет, - читайте свою книгу, пока я его сдерживаю. Найдите способ изгнания.
   - А ты уверен, что сможешь его применить?
   - Справлюсь, - заверил претендент, который терпеть не мог признаваться в неуверенности в чем-либо. Кроме того, это был единственный способ удержать фермера от бегства. Базз что-то прошипел сквозь зубы, извлек томик из необъятного кармана пальто и начал листать.
   Тыквоголовый тем временем размотал узелки щупалец. Одним движением выдернув грабли, он ринулся на Тайгета. Тот еле успел отпрыгнуть в сторону.
   - Trigo! - Импульс заблокировал удар, отбросив демона на шаг, но не причинив вреда. - Знаешь что? Больно ты непоседливый. Пора передохнуть. Aedd Pakka!
   Заклинание Упаковки обычно использовалось в соответствии с названием - для временной упаковки багажа в пространственный карман, что считалось удобным для путешествий и служило неплохой альтернативой громоздким чемоданам. Были у заклинания и свои недостатки - его требовалось периодически подновлять, если вы не хотели, чтобы вещи вывалились на пол. Кроме того, по требованиям беспокоящихся из-за контрабанды таможенников внесли дополнительные ограничения - например, в Упаковку нельзя было помещать живую материю. Вот почему после заклинания тыква с гулким стуком скатилась на землю. Рядом появился ключ от пространственного кармана - золотистый куб с ребром длиной в палец. Плащ и грабли исчезли.
   Тайгет поднял куб с земли. Золотая фигурка дрожала, изнутри доносились удары.
   - Что ты сделал? - поднял взгляд от книги Базз. - Удалось его приструнить?
   - Ненадолго. Заклинание не предназначено для пленения духов. Нашли что-нибудь?
   - Похоже на то... Вот, изволь. "Способ первый, он же основной, коим находящийся в здравом уме Призыватель должен пользоваться всегда, ежели не хочет отдать душу свою на съедение безымянным тварям из мрачных бездн..."
   - Давайте пропустим и перейдем к сути.
   - Так, так... "Дабы иметь возможность в любую пикту времени отослать Призванного, следует до начала ритуала произвести следующие приготовления. В первую очередь покрыть тело набором защитных символов Цигия Затворника. Символы должно чертить особым составом, способ приготовления которого помещен в приложении..."
   - Нет, нам это не подходит, - нахмурился Тайгет. - Разрешите взглянуть?
   Фермер с неохотой протянул обтрепанный том.
   - Что тут у нас... "Закрыв себя от ненужного внимания обитателей нижних миров, можно приступать к подготовке Октограммы Удержания. Октограмма должна располагаться на крепком каменном основании, кое следует воздвигнуть посреди озера либо широкого пруда - в зависимости от ожидаемой силы Призываемого..."
   Он с досадой поднял взгляд от страницы.
   - Все это следовало сделать раньше. А сейчас...
   - Он прорывается! - севшим голосом вскрикнул Базз.
   Куб-упаковка с треском вздулся, как просроченная консерва. Из лопнувших ребер полезли полупрозрачные щупальца. Одновременно издалека донесся негромкий, но приближающийся звук мотора.
   - Святой перегной! Хоггли вернулся. Можешь что-нибудь сделать... поскорее?
  
   - Что здесь происходит?!
   Из подъехавшего к воротам мобиля благородного вишневого цвета, куда ухоженней на вид, чем фургончик Базза, выскочил приземистый человек с редеющей светлой шевелюрой, одетый в зеленый твидовый костюм. Оставив дверцу распахнутой, он кинулся к незваным гостям.
   - Рэмси, бесстыжий негодяй! Что ты забыл около моего дома? И что, во имя Угборагга...
   - Осторожней, - предостерегающе крикнул Тайгет. - Близко не подходите!
   Хоггли не нужно было просить дважды: он остановился на бегу, увидев тянущиеся из ниоткуда черные отростки, извивающиеся над оградой.
   - Это ты! - ткнул он в Базза трясущимся пальцем. - Ты и твоя женушка-ведьма!..
   - Не смей ничего говорить про мою жену! - рявкнул Базз.
   - Черта с два. Эта штука не сама на грядке выросла. Здесь воняет запретной магией! Тебе придется дать объяснения!
   - Мы пытаемся прогнать ее, господин Хоггли. Ситуация под контролем.
   Последнее замечание казалось очень спорным, и все это понимали, включая самого Тайгета. Тот произнес последнюю фразу чисто автоматически, но вдруг его взгляд зацепился за какую-то строчку в книге. - Да... под контролем, - повторил он, вглядываясь в лист. - Кажется, я нашел подходящее заклинание.
   Заклинание Портала, как гласила посвященная ему глава, будучи должным образом скорректировано, переносило гостя из чуждого измерения обратно. Для активации почти не требовалось подготовки и предварительных ритуалов. Зато требовался внушительный запас личной силы мага, намного превышающий способности Тайгета, но претендент уже зашел слишком далеко, чтобы в этом признаться.
   - Прикроете на несколько макти? - спросил он фермеров. Те переглянулись и кивнули. Как ни сильны были прежние разногласия, перед лицом выползшей из подпространства угрозы они оказались забыты.
   Демон тем временем окончательно разнес упаковочную тюрьму и распростерся над людьми во всем великолепии. Оброненная тыква взмыла ввысь и заняла прежнее место над обрывками пальто. Грабли крутились в призрачных руках с жутким многообещающим свистом.
   - Veta Flog!
   Заклинание, выпущенное Баззом Рэмси, окутало тыкву; пару раз дернувшись, она взорвалась от пронзивших ее изнутри десятков побегов - это прорастали под воздействием силы Животворного Тока семена в сердцевине. Усики опутали рукоятку грабель и примотали к плащу. Демон зашипел, принялся извиваться, пытаясь стряхнуть помеху. Тонкие стебли затрещали под его напором. К фермеру присоединился Хоггли, удваивая силу заклятия.
   Тайгет тем временем вычертил на земле некую сложную фигуру, напоминающую клубок змей, запутавшихся в иглах дикобраза. В центре расположил пустую бутылочку, которую вытащил из-за ограды заклинанием Тяги.
   - Эй? - крикнул Базз. - Мы больше не можем его держать!
   В подтверждение его слов тыква рассыпалась на мелкие кусочки, полностью исчерпав свои ресурсы. Побеги ослабли, бессильно скатились по складкам плаща. Демон стряхнул остатки растительности и издал клокочущее бульканье. Замахнувшись граблями, он кинулся на Хоггли.
   Но Базз оказался быстрее сельскохозяйственного орудия. Возможно, не успев даже понять, что делает, он оттолкнул соседа в сторону; с жилета Хоггли только отскочила пуговица, зато у его защитника оказался распорот рукав. Ткань вокруг разреза начала быстро темнеть.
   - Парень!..
   - Готово! - воскликнул Тайгет. - Осталось заманить его... Trigo!
   Запущенная Импульсом пригоршня камней и грязи картечью врезалась в облачение существа, но то не отреагировало, с маниакальным упорством продолжая преследовать хозяина поместья. Возможно, исходные намерения Базза все же как-то повлияли на его поведение. Тогда юноша сам встал в центр нарисованной фигуры, прямо над бутылкой, и замахал руками:
   - Эй, ты! Башка садовая! А ну лети сюда!
   Строго говоря, у жителя бутылки никакой башки теперь не было вовсе - он с чистой совестью мог бы проигнорировать Тайгета, но тот подкрепил слова на этот раз кое-чем более значительным, чем импульс Trigo, использовав свое любимое Веретено. Демон бешено завращался, будто попал в невидимый миксер. Грабли вырвались и улетели прочь, чуть не зашибив фермеров - те едва успели пригнуться.
   Теперь демон действительно рассердился. Он кинулся к Тайгету, но на полпути замедлился, будто наткнулся на невидимую упругую стену. Воздух вокруг него переливался и дрожал, как химическое желе. Существо прорывалось вперед с немалым трудом.
   "Пора", - решил Тайгет и прочитал вслух первые строки.
   Тут же он ощутил, как его чуждая сила затапливает его, наполняя невероятной энергией тело, и одновременно истощая душу. Мысли улетучивались, будто их затягивал тайфун. В отличие от обычного чтения заклинаний, на этот раз Тайгет полностью утратил контроль над магическим потоком.
   Он попытался закончить ритуал, но обнаружил, что руки вместо бумаги сжимают рассыпающиеся хлопья пепла. Тайгет оглянулся: мир вокруг выцвел и стал плоским. Два человека рядом - он не мог вспомнить их имен - казались полупрозрачными бумажными куклами. Зато на земле что-то привлекало внимание глубоким рубиновым блеском. Присмотревшись, Тайгет различил очертания керамических перчиков.
   - Разве все так должно работать? - пробормотал он. Звук собственного голоса напоминал шуршание сухой листвы.
   Ответа не последовало. По идее, отвечать было и некому... но Тайгет ощущал присутствие - то самое, которое пропитывало дом Базза. И сосредоточенное внимание, обращенное на юного мага.
   А потом присутствие тихо сошло на нет. Тайгет напряженно вслушивался, пытаясь определить, исчезло ли оно полностью, как порой прислушиваются к утихающей зубной боли. Вдруг реальность мира вернулась, чуть не придавив его красками, звуками и запахами.
   Он стоял на коленях посреди нарисованной на земле фигуры. Книга выпала из рук, бутылка лежала рядом, заткнутая пробкой. Керамический брелок вернулся на свое место на горлышке. Но главное, потусторонней твари нигде не было.
   - Эй, парень!
   Базз протянул руку и помог ему подняться.
   - Тебе удалось! В какой-то момент я засомневался, не пора ли делать ноги... Но ты его добил, клянусь Угбораггом! - Он наклонился и поднял с земли бутылку. - Что касается этого...
   - Никто и никогда больше не должен ее касаться, - с усилием проговорил Тайгет. Собственное тело почему-то казалось чуждым. Он будто смотрел на мир со стороны, и как-то... по-новому.
   - Запрячу как следует, будь уверен!
   - Только не держите дома. Мало ли у кого снова возникнет искушение...
   - Больше никаких глупостей, ни-ни! Такие штуки мне теперь не понадобятся.
   - Да уж, Рэмси, - подошел к нему Хоггли. - Должен сказать, ты на поверку оказался неплохим парнем. Никогда бы не подумал... Я даже готов забыть об этом страховидле на своей бахче. И не взыскивать за ущерб.
   - Большое достижение для Хоггли Пикройда, - вздохнул Базз. - Спасибо и на том. Ладно, парень, нам пора.
   - Отправимся в Зеленые Столбы?
   - Конечно. День прошел не совсем так, как планировалось, но я обещал... а ты свою часть уговора выполнил. Кто знает, может, все повернулось к лучшему? Залезай и поехали.
   Они уселись в фургон, но прежде, чем Базз успел завести мотор, Тайгет спросил:
  
   - Мы будем заезжать на ферму?
   - Да, нужно отвезти бутылку. Не хочу, чтобы она болталась рядом в бардачке, - скривился Базз.
   - Тогда я хотел бы попросить еще об одном одолжении.
   - О каком?
   - Заклинание Портала. Хочу записать его на память. На всякий случай.
   Фермер помедлил пару мгновений и кивнул.
   - Почему нет? Надеюсь, больше его использовать не придется, но практиканту вроде тебя оно когда-нибудь может прийтись кстати.
   "Ксстати", - откликнулось слово смутным эхом на задворках сознания Тайгета.
   Всю дорогу до дома Базза он сидел тихо, прислушиваясь к собственным мыслям. Но ничего необычного так и не заметил.
  
   13. Через край и дальше
  
   Энея проснулась от звука голосов, пробивавшихся сквозь успокаивающий стук колес. Один - высокий и гнусавый, второй, хриплый, то и дело прерывался кашлем, будто владельца мучила какая-то болезнь. Гнусавый о чем-то монотонно вещал, хриплый порой вставлял редкие, размеренные реплики, не больше чем из пары слов каждая.
   Энея пошевелилась и открыла глаза; голоса тут же умолкли. Она приподнялась на локтях и огляделась.
   У задней стенки вагона расположилась троица незнакомцев. Один - тощий, в протертом до дыр шерстяном растянутом костюме, с буйными, выбивающимися из-под шапчонки космами; на вытянутом лице застыло выражение сбитой с толку собаки. Второй, более плотный и коренастый, недобро поблескивал глазами из-под обвисших шляпных полей. Разнокалиберные куртки висели на нем в несколько слоев.
   Третьим был мальчик примерно одного возраста с Энеей, хотя настолько низкорослый и щуплый, что трудно было сказать точно, сколько ему лет. Одет он был в потертые синие штаны от школьной формы, мешковатый серый свитер в красную елочку и расхлябанные ботинки. Забившись в угол и не поднимая глаз из-под светло-русой челки, мальчик перебирал струны гитары. Энея узнала рассыпающийся мотив песни "Медленное и Мятое", несколько лет назад очень популярной в шериланских городах.
   - Смотрите, кто тут у нас, и без билета! - слащаво улыбнулся косматый. - Добро пожаловать в Махагонийский экспресс, детка!
   С раннего детства Энея привыкла считать, что с незнакомым человеком в первую очередь следует поздороваться. Но до нынешнего дня ей еще не доводилось встречать никого настолько отталкивающего. Как ни старалась, она не могла найти в себе сил даже для простой вежливости, поэтому вместо приветствия поспешно вскочила с тюков и нахмурилась:
   - Кто вы такие?
   - Пассажиры, разве не видно? - осклабился коренастый. - Я Бонзо, а это Лохмач. И ты заняла наше место.
   Мальчика никто представить не потрудился, а сам он не проронил ни слова.
   - Простите, я не хотела, - буркнула Энея. - Как раз собиралась в другой вагон...
   Она сделала несколько шагов вперед, но бродяги преградили путь.
   - Куда так торопишься? - гадким тоном протянул Лохмач. - Маленьким девочкам не следует путешествовать в одиночку. Может, составишь нам компанию?
   - Не нужна мне компания!
   - Зато нам не помешает, - хихикнул лохматый.
   - Дорога предстоит длинная, - добавил Бонзо. - Нужно как-то развлечься, это треньканье уже в печенках сидит. Ты как раз вовремя, малышка.
   Оборванцы следили за ней, не отрываясь. Под их взглядами Энея занервничала - она еще не испугалась по-настоящему, но уже поняла, что добром с этими угрожающими типами не договоришься.
   Она не ожидала, что сумеет полностью избежать неприятностей на долгом пути в Махагонию. Но все опасности, что встречались раньше, поблекли по сравнению с парочкой в поезде. Энея боялась даже думать, что они имели в виду под словом "развлечься".
   - Я могла бы, - пискнула она, отступая в сторону, - рассказать кое-что... Интересное?
   Вся сосредоточенность куда-то испарилась. Попытаться загипнотизировать бандитов? С таким же успехом можно голыми пальцами вылавливать горошину из кастрюли с кипятком. На мгновение Энея пожалела, что плохо владеет магией других Путей. Небольшая вспышка молнии или ударная волна пришлись бы как нельзя кстати.
   - Да неужели? - ухмыльнулся Бонзо. - Что бы это могло быть? - Вместо ответа Энея выпрямилась и застыла, закрыв глаза.
   - О вечное сияние разума, - тихо начала она декламировать формулу. - Освободись от оков и сотри границы между душами. Tropo Altadiss!
   Потоки силы послушались ее и вихрем охватили тела противников.
   Раздался захлебывающийся вскрик. Энея открыла глаза: Лохмач упал на колени и бессмысленно таращился перед собой, упираясь ладонями в трясущийся пол. Благодаря заклинанию Ментального Слияния она на краткое время прикоснулась к сознанию бродяги. Ощущение не более приятное, чем внешний вид или запах его обладателя.
   "Но где же второй?" - успела подумать она, прежде чем взмыла в воздух, схваченная огромной лапой.
   - Ты что натворила, мерзавка? - Бонзо тряс ее за воротник с такой же легкостью, как осиновую ветку.
   - T-tropo Alt-tadis! - выдавила Энея, превозмогая болтанку. Но на коренастого заклинание вновь не подействовало. Флогистонная волна разбилась и откатилась назад, словно прибой от утеса. Бонзо остановился, опустил девочку на пол, не разжимая кулака, и злобно прищурился:
   - Ах вот оно что. Решила попробовать кое-какие фокусы?
   Энея молчала, ни жива ни мертва от страха.
   - Вообразила, что наткнулась на парочку беззащитных простофиль? Тогда сегодня не твой день. Специально для поганцев-психомагов у меня припасено хорошенькое средство!
   Он выхватил из-за пазухи потемневшую медную цепочку. К ней крепился окруженный спиралью металлических полос кристалл, непрозрачно-серый, словно наполненный дымом.
   - Эта бирюлька недешево мне обошлась, - Бонзо самодовольно покрутил камень между пальцами. - Но она стоит своей цены. Любители копаться в чужих мозгах скорее лопнут с натуги, чем подберутся ко мне! До тебя уже пытались многие...
   Он отпустил цепочку и сунул свободную руку в карман, откуда извлек сложенный выкидной нож. Щелкнула сталь, и на девочку нацелился хищно поблескивающий кончик лезвия.
   - Хочешь узнать, что случилось с ними потом?
   Энея посмотрела на острие ножа и завизжала. Хотя знала, что ее никто не услышит за грохотом состава.
   Тут за спиной Бонзо вознеслась тень. Послышался стонущий, протяжный звук удара, сопровождаемый сухим треском.
   Бродяга моргнул и выпустил Энею. Глаза его закатились, и он медленно осел на пол.
   Мальчик в свитере с елочками за его спиной опустил гитару, на которой красовалась внушительная вмятина.
   - Ого, - он покачал головой, разглядывая повреждение. - У кого-то крепкая башка...
   - Не подходи!!!
   Мальчик с недоумением взглянул на Энею. Та вскинула руки, готовя следующее заклинание; вид у нее был дикий, глаза широко раскрыты, в них не отражалось ни следа дружеских чувств.
   - Только шевельнись, и твои мозги через уши вытекут!
   - Постой, - он попятился от нее. - Спокойно, спокойно! Ты же не заколдуешь человека с гитарой?
   - Почему? - от растерянности Энея остановилась. - В ней разве что-то особенное?
   - Ну, если я сяду в угол и начну играть, то не буду представлять опасности. - Видя, что девочка колеблется, он быстро добавил: - Не думай, я не заодно с этими уродами. Просто езжу вместе с ними, чтобы зарабатывать деньги. Я не такой крутой маг, и не мог легко от них отделаться.
   Некоторое время помолчав, Энея кивнула.
   - Хорошо, дам тебе шанс. Но не вздумай сдвинуться с места! Шаг в сторону, и можешь пожелать всем спокойной ночи.
   Мальчик кивнул и сел, прислонившись к стене. Его пальцы забегали по струнам. Продырявленная гитара звучала глухо и надтреснуто, но мелодия осталась узнаваемой. В памяти Энеи сами собой всплыли строки:
  
   "Потеряв свой путь,
   потеряв свой дом,
   потеряв себя
   в полях, что пахнут мятою,
   Не забудь меня
   в мире за окном,
   где восходит утро,
   медленное и мятое..."
  
   Она отвернулась и подошла к съежившемуся на полу Лохмачу.
   Тот, по счастью, не успел прийти в себя. Не требовалось даже приводить его разум в расслабленное состояние длинными стишками, чтобы заклинание Гипноза подействовало.
   - Tropos, - сказала Энея. - Спи! Проснуться сможешь только по моей команде.
   Веки бродяги мгновенно закрылись. Он рухнул на пол и захрапел.
   Девочка вздохнула с облегчением.
   На мгновение ей захотелось самой последовать примеру Лохмача. Да, она знала, дорога к Махагонии не усыпана розовыми лепестками, но это происшествие оказалось как-то... слишком? Никто не рассказывал историй о таких вещах в общей спальне. А если бы рассказывали, Энея все равно не поверила.
   И еще оставался мальчик с гитарой.
   - Как тебя зовут? - повернулась она. Мальчик прекратил играть и улыбнулся.
   - Можешь звать меня Юсти.
   В его взгляде все еще плескалось опасение. Но у Энеи почему-то возникло впечатление, что боится он не ее колдовства. Во всяком случае - чего сильно не хотелось показывать - сама она боялась не меньше.
   - А что насчет тебя? - спросил он через некоторое время, не дождавшись продолжения.
   - Мое имя Энея. Но зачем тебе знать? Я собираюсь скоро сойти с поезда.
   - Скоро? И где, если не секрет?
   - В Махагонии.
   - Прямо на станции? Думаю, часть вагонов разгрузят. Рабочие не обрадуются, когда увидят нас, особенно рядом с этими двумя, - он кивнул на два бесчувственных тела. - Мы вообще-то собирались перебраться к голове состава и спрятаться на время стоянки.
   - Я могу отвести им глаза. Как в Мефалии.
   - Махагония - это не Мефалия, - глубокомысленно заметил Юсти. - Она напичкана сильными магами всех направлений - даже среди грузчиков хватает. Второй раз может не повезти!
   - Отлично, - сердито отозвалась Энея. - Тогда что ты предлагаешь?
   - Я?!
   Последнюю фразу Энея сказала просто так, в сердцах. Но Юсти, похоже, всерьез задумался над вопросом.
   - Я бы спрыгнул с поезда на пустыре перед озером, - сказал наконец он. - Но ты же девочка... Наверное, так не сможешь.
   - Спрыгнуть? - переспросила Энея с недоверием. - Прямо так взять и выпрыгнуть из поезда? Это разве не опасно?
   - Конечно, опасно. Просто первое, что пришло в голову. Вовсе не обязательно...
   - Постой, постой. Ты сказал, что смог бы сделать это. Действительно смог бы?
   - Да, уже делал раньше, - пожал плечами Юсти. - И думал о том, чтобы повторить снова. Сбежать от этой парочки.
   - А почему тогда ты вообще с ними путешествуешь?
   - Неважно, - проворчал мальчик. - Было время, когда это показалось мне хорошей идеей. Иногда устаешь от путешествий в одиночку. Потом познакомился с ними поближе, понял, что ошибся, но слишком поздно. Кроме того... жалко было оставлять гитару.
   Энея кивнула.
   - Ее с поезда не сбросишь.
   - Верно. Но теперь... - Он с сожалением посмотрел на инструмент. - Теперь, думаю, это не так важно.
   Энея не слушала его, думая о другом.
   - А когда поезд подъедет к Махагонии?
   - На самом деле мы уже близко. Скорее всего, едем по прибрежной равнине. Можем выглянуть наружу и проверить.
   - Выглянуть? Как?
   - На стоянке, когда мы забирались внутрь, к составу прицепили несколько вагонов. Среди них есть открытые платформы. Давай переберемся на одну из них.
   - Отличная идея. - Неподвижные тела бродяг нервировали девочку, ей не хотелось оставаться рядом с ними дольше, чем необходимо. Пусть они и не скоро проснутся. - Только мне казалось, двери заперты.
   - Так и есть, но мы не смогли бы кататься, если бы не умели их открывать. Есть несложное заклинание Материи, о котором знают только вольные путники... - Он подошел к двери и поднес руку к задвижке. - Passeo Lok.
   Снаружи лязгнул засов. Юсти толкнул дверь, и та отъехала в сторону на шарнирах.
   - Ух ты! И вправду несложно. Так можно открыть любой замок?
   - Нет! Во-первых, никому о нем не рассказывай. Во-вторых, оно всего лишь сдвигает затвор. С настоящими взламывающими заклинаниями даже близко не лежало.
   - Все равно полезная штука. Иди, я за тобой, - сказала Энея. Она совсем не была уверена, что сможет сотворить заклинание Материи, каким бы простым то ни казалось. И Юсти об этом знать необязательно.
   В грузовых вагонов не было тамбуров, и дети пробирались в соседний прямо по сцепке, стараясь не смотреть под ноги. Потом пришлось перелезать через груды хлопковых тюков, которыми вагон оказался заполнен под завязку. В следующем громоздились штабеля деревянных брусков. И наконец, за ним последовала платформа, огороженная невысокими откидными бортами и груженная каменным углем.
   Перевалившись через борт (Юсти сначала переправил гитару), дети взобрались на вершину угольной кучи.
   Оттуда открывался потрясающий вид.
   Вокруг раскинулась холмистая зеленеющая равнина. Далеко впереди, у самого горизонта, холмы становились выше и сливались с темной полоской гор. Города пока видно не было, но Энее показалось, что она различает серебряную нить озерной воды во впадине у предгорья. Изредка среди буйного разнотравья попадались низкорослые чахлые деревца; тут и там лежали массивные сланцевые валуны, неизвестно как попавшие на равнину, будто их принесло растаявшим ледником. Или ураганом.
   - Здорово, правда? - Юсти с гордостью разглядывал окрестности, словно сам приложил руку к их созданию. - Каких-нибудь полтаби, и будем на месте.
   - Знаешь что? - повернулась к нему Энея. - Я думаю, ждать не надо. Лучше последую твоему совету и сойду сейчас.
   - "Сойду"? Хочешь сказать, "спрыгну"? Но зачем? Это демонски опасно. Почему не подождешь до вокзала? Ну выкинут нас с поезда, не отправят же обратно...
   - Тебя нет, а меня - наверняка отправят. Не хочу рисковать.
   - Ах, да. Я об этом не подумал. - Юсти кинул взгляд на вышитую эмблему интерната. - Тебя ищут?
   - Именно.
   Энея спустилась к бортику. Перегнувшись через край, она неотрывно смотрела на мчащееся внизу дорожное полотно. "Нужно просто взять и сделать", - проносились с такой же скоростью мысли. Но ей никак не удавалось заставить себя сдвинуться с места.
   - Эй, - донеслось из-за спины. - Я с тобой.
   Юсти подтянулся и уселся на бортик, перекинув ноги наружу.
   - Делай так же! - крикнул он.
   Энея тоже уселась на край. Руки против воли вцепились в бешено вибрирующий металл. Костяшки побелели от напряжения.
   - Но почему?
   - Подходящее время... - ответил он, добавив, кажется, еще что-то, неразличимое в грохоте колес. Внизу под насыпью темнела полоса густых зарослей бурьяна.
   - Готова? Давай вместе! На счет три! - Юсти схватил девочку за руку.
   - Давай!
   - Раз!.. Два!.. Три!
   Энея оттолкнулась от бортика. Травяные заросли рванулись навстречу. Она отцепилась от руки мальчика и сжалась в комочек на лету, прежде чем рухнуть в душистую зеленую массу.
   Бурьян успел вырасти сильным и упругим с начала лета, но все равно удар от столкновения был так силен, что девочке показалось, будто из нее выбили дух.
   Она несколько раз перекувырнулась, скатившись вниз, под насыпь. Наконец мир прекратил кружиться и швырять ее, будто рыбу в водопаде. Энея перевела дыхание, распрямила судорожно сжатые конечности.
   Кажется, ничего не сломано... и она осталась жива. Боли не ощущалось - лишь чуть заметно холодил кожу намокающий рукав на локте. Энея подвигала руками и ногами, оперлась о землю, пытаясь сесть.
   Тут боль и накатила. Такая, словно Энею натерли на гигантской терке для сыра.
   Девочка застонала и откинулась на спину.
   - Эй! Ты как? - послышался рядом голос Юсти. В нем звучали обеспокоенные нотки.
   Собрав все силы, Энея приподнялась. Мальчик подполз к ней поближе, на лбу его красовалась ссадина, петли свитера были усеяны листьями и сухими обломками веток.
   - В порядке... Скоро буду. А ты?
   - Тоже в норме. Я так торопился, потому что впереди заросли кончаются, на голые камни падать больней.
   - Представляю себе, - пробормотала Энея. - Но мы еще далеко от города. Предстоит длинный путь.
   Она села со второй попытки. Сухая глинистая почва источала тепло. Очертания приозерных холмов дрожали в мареве горячего воздуха. Вокруг раздавалось стрекотание хора кузнечиков, или цикад - Энея в них не разбиралась. Степные травы были усеяны лиловыми и белыми звездочками цветов. Над некоторыми из них вились запоздавшие желтые бабочки.
   - Зато целы и невредимы. То есть, почти. У тебя рукав разорван.
   - И правда. - Энея провела краткую инспекцию. На локте красовалась огромная дырка, кожа была содрана, по руке сочилась кровь. Вздохнув, Энея скинула блейзер и начала рыться в сумке в поисках платка.
   - Я имела в виду, почему ты это сделал? - спросила она, не поднимая взгляда. - Зачем прыгнул со мной?
   - Давай, помогу завязать. По-хорошему, давно следовало сбежать. В одиночку никак не мог решиться. Ты мне подала пример...
   - А гитара? Жалко ведь было?
   - Она все равно повреждена. Ну вот, до города дотянем, - он затянул концы узелка. - Может, там даже найдется новая?
   - Может быть. - Энея с трудом поднялась, преодолевая протест ноющих мышц. - Спасибо за помощь. И вообще.
   - Не за что! А теперь двигаем отсюда, пока живьем не поджарились.
   - Одну пикту!
   Энея извлекла из сумки блокнот и карандаш. Открыв последний список, торжественно поставила галочку напротив пункта "Доехать до Махагонии". Подумав, добавила строчкой выше: "Победить дорожных разбойников", и тоже отметила галочкой.
   - Все, теперь я готова, - объявила она.
  
   14. Благие намерения
  
   - Ай!
   Флогмобиль совершил очередной скачок, заставив Весть стукнуться затылком о потолок.
   - Проклятые корни, - проворчал Том Бедалад с переднего сиденья. - По здешним дорогам не погоняешь, не откусив язык. Что-то ты притих, не укачало?
   - Все в порядке, - откликнулся брайхе. - Просто думал кое о чем... Знаете, раньше мне не доводилось применять магию... таким образом.
   - Разумеется. "Берложья тьма" в Брасире не водится.
   - Я не о том! Использовать заклинания для убийства... Никогда не думал, что такое возможно. - Отвернувшись, он уставился на пейзаж за стеклом. - Я вообще никогда никого не убивал.
   - А йорнские следопыты сказали бы - ты совершил подвиг. Немногие могут похвастаться, что без подготовки встретились с одним из опаснейших лесных монстров и остались в живых. Веский повод для гордости!
   - Не знаю, - с сомнением ответил Весть, - нужно ли гордиться подобными вещами. Вы правда думаете, что это доброе дело?
   - Не дать себя сожрать - всегда доброе дело. - В зеркало заднего вида брайхе поймал прищуренный взгляд механомага. - Друг, если действительно собираешься чего-нибудь добиться в Махагонии, придется научиться отличать добрые дела от недобрых.
   - Вряд ли там попадется еще одна мугга... Эй! Остановите! Остановите!
   - Что?.. - Бедалад ударил по тормозам. Весть подпрыгнул на сиденье, распахнул дверцу и выскочил из машины.
   На тропинку перед ними выбежали двое. Девушка в странном облачении, напоминающем кожаные доспехи с нашитыми медными пластинами, кинула мимолетный взгляд на мобиль и нырнула в кусты. За ней гнался мужчина с длинными волосами, забранными в хвост; одежда его ничем не отличалась, за исключением красного нагрудника (на девушке был синий). Хотя йорнец показался лишь на мгновение, путешественники различили мерцающий в его ладони флогистонный заряд.
   - Вы видели? - обернулся Весть. - Нужно как-то помочь!
   - Подожди, не вмешивайся, - начал Бедалад. - Это не наше дело. Здесь...
   - Что?! Не наше дело? - брайхе чуть не задохнулся от возмущения. Не сказав больше ни слова, он кинулся вслед за бегущими.
   - Нет, парень! Стой!..
   Не обращая внимания на механомага, брайхе продрался сквозь ежевичные заросли и помчался по лесу, петляя между стволами. Маленький рост, быстрые ноги и отточенная тренировками ловкость позволили ему быстро сократить расстояние между собой и йорнцами. Вскоре впереди тускло блеснули медные бляшки на куртке преследователя.
  Тот уже никуда не торопился: замер на краю поляны, внимательно осматриваясь. Заряд энергии искрился и перескакивал между кончиками его пальцев. Весть чуял магию, куда более сильную, чем требовалась для такого заклинания. И запах - второго человека, девушки.
  Она была где-то здесь, совсем рядом. Пряталась. Значит, рассудил Весть, бежать больше не могла. Только вопрос времени, когда этот, с зарядом, ее обнаружит...
  - Как бы не так, - проворчал он, поднимая лапку. - Aedd Zirna!
  Динноволосый вскинул голову на звук, но не успел уклониться от летящей в него миниатюрной молнии. Следом из кустов выпрыгнул брайхе с воинственным кличем.
  Молния расщепилась на многочисленные электрические змейки, которые опутали и хищно впились в человека. У того подкосились ноги, он упал и задергался, перемежая крики с нецензурными ругательствами.
  - И больше не смей обижать беззащитных! - провозгласил брайхе, глядя на него сверху вниз. Он замешкался, раздумывая, что бы еще поучительного высказать поверженному негодяю, но тут чья-то рука схватила его за ворот накидки.
  Спасенная девушка свирепо уставилась ему в лицо. Хватка у нее оказалась железной.
  - Какого черта, зверушка? - ее голос звенел от ярости. Она чуть опустила брайхе и повертела, разглядывая с разных сторон. - Что ты вообще такое? Новая разновидность монстров? Надо показать тебя капитану.
  - Спокойно, Ильга, - прохрипел парень, втягивая воздух сквозь зубы. - Это не монстр и не зверушка. Наверное, он - обитатель гор. Я слышал про них от деда...
  Он поймал взгляд сбитого с толку Вести и через силу улыбнулся.
  - Кажется, произошло недоразумение. Пора взять тайм-аут.
  
  После того, как Весть, Ильга и подоспевший Бедалад подняли жертву неудавшегося подвига на ноги, они отправились в небольшой палаточный лагерь, разбитый на лесной поляне. Девушка указывала путь, затем объявила, что должна оповестить остальных, и исчезла. Пока путешественники помогали новому знакомому прийти в себя, лагерь заполнился людьми в униформе, такой же, как на встреченной парочке, различающейся лишь двумя вариантами цветов нагрудников.
  Йорнцы, как на подбор, были высокими и мускулистыми, как мужчины, так и женщины. Кожа у них была светлой, волосы - русыми с разными оттенками рыжины, движения - точными и быстрыми. Те немногие из них, кто не носил форму, одевались в одежду из кожи, меха и плотной ткани землистых оттенков. Некоторые девушки носили украшения из плетеных шнурков и кусочков резного рога, но в целом чувствовалось, что излишеств тут не признавали.
  Вернувшись, Ильга отвела-таки Весть к капитану. И теперь брайхе объяснялся с ним, сгорая от стыда.
  Оказалось, сам того не ведая, он вмешался в финальный матч традиционной йорнской игры под названием "охота невидимок". Игра была командной и проводилась по довольно сложным правилам, которые Весть так и не уяснил, поняв лишь, что они основаны на настоящих охотничьих обычаях. Команда "Лесных рысей" состязалась с "Серыми призраками", и победители должны были отправиться на махагонийские состязания... если бы не появление Вести.
  - Не переживай, - утешающим тоном обратился к нему капитан "Серых призраков" Родли Маверик. - Ничего страшного не случилось, на самом деле. Сделаем небольшой перерыв и продолжим...
  - Так не пойдет, - второй капитан, Брениган Кардхей из "Лесных Рысей", скептически хмыкнул. - Один из моих парней выведен из строя. Ему потребуется время для восстановления. Мы должны обнулить счет и начать заново.
  - Времени осталось не так много. Можете взять запасного?
  - Можем, но счет все равно обнуляется, согласно правилам.
  - К муггам правила, мы оба с ними останемся на бобах. Игры уже на носу, времени не осталось. Начнем новый тайм, и дело с концом!..
  Весть понял, что спор затянется надолго. И ничего хорошего за все это время он для себя не услышит. Как можно тише он прокрался к выходу; капитаны в пылу спора его исчезновения не заметили.
  После недолгих блужданий по лагерю ноги сами принесли его к другой палатке, где отдыхал парень, неудачно угодивший под раздачу.
   "Я так и не извинился как следует", - подумал Весть.
  - Эй, ты там! - послышался крик из-за спины. Брайхе испуганно подскочил.
  К нему на всех парах летела разгневанная Ильга. Она уперла руки в бока и обвинительно наставила на него палец:
  - Что здесь забыл, а? Матч сорвать недостаточно было?
  - Так, просто... хотел посмотреть, как дела... - промямлил брайхе.
  - Как сажа бела! Мы по твоей милости можем опоздать на Игры. А тебе еще хватает наглости шнырять вокруг, вынюхивать...
  - Вот и неправда! Не шныряю я. И не вынюхиваю. Всего лишь хочу повидаться с тем человеком.
  - Он отдыхает. Никому нельзя... - начала Ильга, но тут полотнище у входа в палатку откинулось. Пострадавший выглянул наружу.
  - Все в порядке. Если малыш хочет поговорить, я к его услугам. Пойдем, пройдемся, - кивнул он Вести.
  - А ты в состоянии? - с сомнением спросила Ильга.
  - Уже належался. Размять ноги будет самое то.
  Девушка пожала плечами и отошла в сторону, всем видом безмолвно выражая неодобрение.
  Йорнец и брайхе зашагали по тропинке, уводящей от лагеря в березовый лесок.
  - Пора бы нам познакомиться, - сказал парень. - Меня зовут Дерк Макуайл.
  - А меня - Весть. И я хотел попросить у вас прощения.
  - За маленькое столкновение? Не стоит беспокоиться.
  - Не такое уж маленькое. Из-за меня расстроилось соревнование... не говоря уже, что я по вам молнией шандарахнул...
  - А, ерунда, - отмахнулся Дерк. - На тренировках и не такое случается. В Йорне народ выносливый. Слыхал, какое у наших земель второе название? Земля Героев!
  - Почему? Здесь так много героев рождается? - Весть невольно припомнил, что говорил Бедалад насчет умерщвления мугги.
  - Выдающихся личностей хватает, но в каком-то смысле, так можно назвать всех йорнцев. Сотни лет мы вели нескончаемые войны. Защищались от всех подряд - арвидцев с юга, шериланцев с востока, альдегранских пиратов с моря... Сам понимаешь, что пришлось вынести нашим предкам!
  - Скорее всего, нет. Я ничего не знаю о войне.
  - Наверное, потому наши народы и подружились, что вы единственные не показывали зубы, - усмехнулся Дерк.
  - Но ведь сражения остались в прошлом? После принятия Пакта?
  - Отчасти. Есть вражда, которая не имеет срока давности. Я бы не советовал тебе подходить близко к южной границе... До тех пор, пока не сравняешься с нашими чемпионами.
  - Ну, я ведь тоже чемпион.
  - Понимаешь, для нас это звание означает не просто победу в каких-нибудь деревенских играх. Тот, кто сумел себя проявить, используют силу для помощи тем, кто беззащитен. Больше всего возможностей представляется в самых глухих и опасных местах. И помощь означает не только истребление монстров.
  - Стало быть, арвидцы до сих пор нападают?
  - Официально между нами мир, - пояснил Дерк. - Когда происходят стычки, Арвида все сваливает на бандитские племена горцев. Так или иначе, работа для защитников не переводится. К примеру, таких, как Мортен Брах Морк.
  - Кто это?
  - Один из настоящих героев, - серьезно ответил Дерк. - Ты сможешь с ним познакомиться в Махагонии. На границах сейчас тихо, и он собирается участвовать в соревнованиях по Психомагии.
  - Было бы замечательно. Но если защитник становится победителем, разве он не остается в городе?
  - Такого еще не бывало. Мы всегда возвращаемся. - Дерк потер лоб.
  - Что-то я заболтался, не даю тебе слова вставить.
  - Нет, очень интересно слушать, правда, - с воодушевлением сказал Весть. - И все-таки...
  - Да?
  - Может, я могу как-нибудь помочь? Что-нибудь сделать? В возмещение неприятностей?
  - Дались тебе эти неприятности... Если повезет, наша команда тоже будет в Махагонии. Можешь болеть за нас на арене.
  - Это я и так собираюсь делать! Без всяких условий.
  - Упрямый какой, - фыркнул Дерк. - Хорошо. Будем считать, за тобой должок. В будущем сможешь отплатить, когда выдастся случай.
  - Звучит справедливо, - кивнул брайхе. - По лапам!
  
  Распрощавшись с Дерком Макуайлом, - Ильга скоро утащила его обратно в лагерь на межкомандные переговоры, - Весть продолжил прогулку по лесу в одиночестве.
  Он отрешенно брел по тропе, обдумывая сегодняшние события. Возвращаться в лагерь не хотелось, несмотря на то, что там ждал Бедалад. Вести казалось, будто он упускает из виду нечто важное, и не может продолжить путешествие, не осознав, что именно.
  Впереди сквозь просвет в зарослях блеснуло. Весть прибавил шагу и оказался на берегу крошечного озерца с удивительно прозрачной водой. Пейзаж подействовал на брайхе умиротворяюще.
   "Все дело в людях, - подумал он, уютно устроившись в развилке корней и разглядывая переливающуюся водную гладь. - Они кажутся дружелюбными внешне. И все-таки есть в них что-то опасное... Так мне говорят инстинкты. Это из-за них я напал на Дерка.
  Но в городе будет куда больше людей. А инстинкты могут снова подвести... Так стоит ли дальше следовать словам Утреннего Света?"
  В голову ничего не приходило. Весть сдался и некоторое время просто бездумно смотрел на воду.
  Его ухо неожиданно для него самого шевельнулось, а нос дернулся. Весть покрутил головой, отыскивая источник беспокойства.
  Над озером, на энергетическом плане он ощутил ровное мощное движение - восходящие токи, переплетенные спиралью, словно водоворот. От этих потоков исходил низкий звук, похожий на монотонное хоровое пение. Звук неудержимо притягивал брайхе; подойдя настолько близко, что чуть не свалился с берега, Весть перегнулся и посмотрел вниз через край.
  Озера не было. Вместо него землю пронзала бездонная скважина. Завиваясь изнутри, будто след от винтовой нарезки, она уходила на невообразимую глубину, - можно было подумать, через всю земную кору насквозь. Потоки энергии восходили из ее недр.
  Несмотря на безмерность раскрывшегося пространства, Вести казалось, что он различает нечто на самом дне скважины, золотистый проблеск колоссального тела, и почти сбивающее с ног ощущение чужого присутствия, живой сущности, слишком титанической, чтобы осознать ее полностью...
  - Эй, - шепнул Весть, вглядываясь в подземный туннель. - Ты кто?
  Он не ожидал ответа, и все же что-то переместилось в сплетении потоков. Будто огромное существо каким-то чудом уловило голос незнакомца и откликнулось на него.
  - Ты меня слышишь?.. - неуверенно спросил Весть, сильнее наклоняясь над краем.
  Гудящая мелодия изменила тональность: теперь она звучала выше и мощнее. Брайхе вдруг понял, что она ему напоминает - странное, невообразимое дыхание.
  - Просыпайся! - раздался вдруг голос. В первый миг Весть подумал, что он идет из скважины. Сейчас бы он ничему не удивился. Но та вдруг заколыхалась, расплываясь, растворяясь...
  - Просыпайся, приятель!
  Между деревом и берегом озера стоял Том Бедалад. Весть, потянувшись, приподнялся с корней, на которых его, видимо, сморил сон.
  - Мы близко к лагерю, - укоризненно покачал головой механомаг, - но это не значит, что можно спокойненько дрыхнуть без задних ног посреди леса!
  - Наверное, потратил слишком много сил... - зевнул Весть.
  - Можешь поспать в мобиле, - сказал Том. - Давно собрался ехать, а ты как сквозь землю провалился.
  - Простите! Я-то готов, но... Хотелось бы узнать, что будет с "охотой невидимок"?
  - Насколько понял, капитаны решили продолжить тайм с заменой игроков. Менять их будут обе команды, чтобы уравнять шансы. Вроде бы правила допускают такое - я не особенно в них разбираюсь.
  - Как интересно! Может, останемся и посмотрим, кто выиграет?
  - Извини, но я человек занятой, - проворчал механомаг. - Не могу себе позволить подолгу сидеть на месте, а здесь работы не предвидится. Да и тебе не стоит тратить время. Еще опоздаешь к началу собственных соревнований!
  - Ой, и правда, - вздохнул Весть. - Надеюсь, еще встречу "Рысей" когда-нибудь...
  - Мы бы все равно ничего не увидели: пришлось бы сидеть в лагере и ждать финала. Йорнцы не любят, когда у них путаются под ногами, - сказал Том Бедалад. Весть задумчиво шагал вслед за попутчиком, потом спросил:
  - Как думаете, что находится под нами? Глубоко-глубоко под землей?
  Бедалад посмотрел на него с удивлением.
  - Каменные пласты, должно быть. Грунтовые воды. Останки древних деревьев. К чему ты об этом заговорил?
  - Так, просто. Я подумал - может ли там кто-нибудь жить?
  - Тебе лучше знать, - посмеиваясь, ответил Том, - до меня доходили слухи о пещерах под горами Брасира, и странных созданиях, что там обитают.
  - Я с ними не встречался, - быстро ответил Весть. - И вообще говорить про них - дурная примета. А что, если спуститься ниже камней и грунтовых вод?
  - Точно никто не знает. В молодости, когда доводилось беседовать с учеными, я слышал, что внутри Кванты бушует океан раскаленного металла. Он согревает мир и накапливает внутри себя флогистон, но сомневаюсь, что кто-нибудь способен выжить внутри него.
  - Океан? - Весть недоверчиво нахмурился. - Как он там помещается? И почему не вытекает наружу?
  - Примерно как желток внутри яйца. Вас что, в школе не учили? Ах да, извини. Забыл, ты еще очень молод.
  Весть почувствовал себя уязвленным.
  - Я могу читать, писать, знаю много заклинаний, и даже человеческий язык! Вы все это уже умели в моем возрасте?
  - Честно говоря, тут мне до тебя далеко, - сознался Бедалад.
  - То-то же. Но ваши слова звучат очень странно. Причем тут яйцо? Оно же круглое! Мы бы с него все попадали!
  - Об устройстве мира можно рассказывать долго. Знаешь что? Когда закончишь с Играми, советую задержаться в Махагонии и посидеть в библиотеках. Там, как говорится, лежат ответы на любой вопрос.
  - Совсем на любой?
  - Почти.
  - Например, как отличить добро от зла?
  - О, это любимая тема философов, - усмехнулся механомаг. - У каждого мыслителя заготовлен для нее подробнейший разбор.
  Весть молчал. Внутри него просыпалось неведомое чувство. Он уже знал, что такое жажда справедливости; но с неистребимой тягой к поиску истины, скрытой завесами тайны и обычно не имеющей к справедливости никакого отношения, ему только предстояло познакомиться.
  - Одна беда, - продолжал Бедалад, - ни один не согласен с прочими. Если бы все умершие и ныне живущие философы внезапно собрались в одном месте и попытались прийти к единой точке зрения, уверяю тебя, все закончилось бы крупной потасовкой. У каждого человека свой взгляд на подобные вещи. Или у брайхе, - поправился он. - Есть вопросы, ответ на которые можно отыскать только самостоятельно. Понял?
  - Наверное, - Весть прикрыл глаза. - А книги могут помочь?
  - Могут. А могут и навредить. Их ведь не боги пишут... Но ты способный парень, как вижу. Во всем разберешься. Со временем.
  - А что насчет вас? У вас тоже собственный взгляд? По-вашему, что такое добро?
  - Нашел, кого спрашивать! - Бедалад возвел взгляд к небу. - Ну так и быть. Для меня добро - моя колымага. Заботься о ней, заправляй вовремя, и она никогда не подведет. Только вряд ли о ней напишет трактат кто-нибудь из высокоумных фогвенских старцев с именем, кончающимся на "ис".
  - Если они так изобретательны, - сказал Весть, - почему бы и нет?
  
  15. Турнир в Зеленых Столбах
  
  - Porta Artis... Ну же!
  Над обочиной замерцало серо-бурое марево, но, не продержавшись и пары пикт, растаяло в воздухе.
  - Эх ты!..
  Тайгет обессиленно шлепнулся в заросли подорожника. Перед глазами тоже крутились серые спирали. Но, в отличие от остатков заклинания, исчезать не торопились.
  Всю поездку до Зеленых Столбов он пытался разобраться в полученном от фермера заклинании. Попрощавшись с Базом и сойдя с фургона в окрестностях городка, Тайгет, вместо того, чтобы направиться дальше, немедленно приступил к практике. И потерпел неудачу. И снова, и снова...
  Он сам удивлялся сумасшедшей энергии, которая внезапно пробудилась в нем, заставляя продолжать попытки. Но даже ее запасы оказались не безграничны. После бесплодных стараний Тайгет чувствовал себя выжатым, словно губка.
  - Недостаточно. Мне просто сил не хватает, - проворчал он, глядя в небеса. - Но тогда почему в прошлый раз удалось?
  Заклинание Портала. Ему доводилось слышать о чем-то подобном в прошлом, краем уха. Магия настолько высокого уровня не могла найти применения на Играх, а поэтому не интересовала его... до происшествия с бутылкой. Раньше Тайгет воспринимал сверхъестественную силу как инструмент, нечто вроде автоматической пилы - порой опасный, требующий жесткого контроля, но действенный и во многих случаях незаменимый. Теперь он начал осознавать, что магия не так проста. И уж точно не ограничена в применении одними состязаниями.
   "Должно быть, это случайность, - размышлял он, медленно приходя в себя. - Место какое-нибудь особенное, лей-линии, флогистонные бури... Да мало ли что. Суть одна, с нынешним уровнем я больше не могу использовать этот прием. По крайней мере, в чистом виде.
  А что мешает его доработать? Допустим, немного... упростить?"
  Эта идея придала ему сил. Тайгету приходилось и раньше модифицировать заклинания, пусть не настолько сложные. Он нехотя поднялся с нагретой солнцем травы и побрел к пригородной роще, размышляя над вариантами.
  Не сразу он заметил, из каких странных деревьев состоит роща. Издалека они напоминали очень раскидистые дубы; вблизи - оказались намного толще и развесистей любого дуба. Толстые стволы в несколько десятков обхватов состояли из отростков, перевитых друг с другом наподобие канатов. Чем-то они походили на баобабы; меньшие отростки спускались с кроны и уходили корнями в землю. Кору густо обвивали ползучие лианы, усеянные разноцветными плодами. На большой высоте, цепляясь за лозы и страховочные тросы, по стволам ползали люди с плетеными корзинами за спиной. Кто-то собирал фрукты, другие подрезали или опрыскивали ветви. Воздух казался густым от магических токов.
  Тайгету все это напомнило сказки, в которых молодые искатели приключений забирались по гигантским стеблям до самых облаков.
  Он задрал голову, разглядывая сборщиков, и вдруг рядом с треском и хрустом рухнуло что-то тяжелое. Юноша подпрыгнул от неожиданности. В шаге от него на земле валялась внушительных размеров ветка.
  - Эй, там! - раздался голос сверху. Один из древолазов сердито уставился на Тайгета, размахивая секатором устрашающей величины. - Чего шляешься где ни попадя, тут люди работают!
  - Да я только хотел... - начал Тайгет с негодованием.
  - А, так ты претендент! - перебил его садовник. - Арену ищешь? Поздновато. Состязания уже идут вовсю!
  - Состязания?..
  Тут Тайгет вспомнил, что Базз действительно упоминал о каких-то поединках для местных претендентов. Маг Материи принять участие в них не мог, но посмотреть на это стоило.
  - А где находится арена?
  - Прямо по проспекту до площади. Как упрешься в памятник Дису, направо. - Владелец секатора отвернулся и нацелился на очередную ветку.
  - Понял, спасибо, - крикнул Тайгет и поспешил убраться.
  Арену он нашел скорее по звуку, чем по полученным указаниям. Похоже, на трибунах собралось все население Столбов и окрестностей, не занятое полевыми работами - а может, так оно и было. Стоял шум, пахло жареной кукурузой и семечками. Не найдя свободного места, Тайгет уселся на ступеньках в проходе.
  Площадка длиной в пару сотен шагов, на которой происходили состязания, выглядела так, будто ее несколько раз перепахали местные трудолюбивые фермеры, а затем свалили гору строительного мусора - раздробленных валунов и разбитых в щепки бревен. Сверху ее накрывал защитный энергетический купол.
  - ...После стольких невероятных результатов, момент истины все ближе! - разносился над полем усиленный громкоговорителем голос. - Перед вами участники матча, который решит судьбу последней схватки!
  Переплетение сияющих нитей купола разошлось, открывая два небольших прохода друг напротив друга. Сквозь них на арену вошли две странных пары: каждого участника сопровождало угрожающего вида существо.
  - Встречайте! Хигмар Жестокий, в прошлом уже не раз завоевавший чемпионский титул! А также его хорошо знакомый нам напарник - Жутеносец!
  Парень в черной коже, обильно украшенной цепями, амулетами и множеством других декоративных металлических элементов, воздел кулак и потряс им под одобрительные вопли фермеров.
  Рядом с ним извивалось создание с туловищем длиной примерно в пять элимов, или в два человеческих роста, если бы выпрямилось: балансируя в вертикальном положении на четырех нижних лапах с выгнутыми суставами, оно изогнулось буквой "S". Графитового цвета кожу - или чешую? - прикрывал короткий блестящий мех, черный с зеленоватым отливом. Две верхние лапы кончались раздвоенными штыками-когтями, напоминающими вилки для переворачивания мяса. Драконоподобную голову увенчивал массивный зазубренный рог; волчья пасть щерилась в ухмылке. В общем, Тайгету совсем не хотелось бы увидеть подобное во сне.
  Владелец создания хранил суровое выражение на лице, но впечатление несколько портили его пухлые губы и пробивающиеся юношеские усики.
  - И его соперница - Листленн из Тотри со своим Бешеным Огурцом! Она впервые принимает участие в соревнованиях по монстробою, но уже добралась до полуфинала. Сможет ли она продолжить победную серию?
  - Ага, как же, - фыркнул примостившийся рядом с Тайгетом мальчишка, рыжий и веснушчатый, как один из экспериментальных Баззовских фруктов. - Со старикашкой Мармадакисом в судьях!
  - А что с ним не так? - повернулся к нему Тайгет.
  - Ничего, только Толле ему сынком приходится.
  - Толле?..
  - Толле Мармадакис. Хигмар - это псевдоним такой. Для сцены. Что, вообще ничего не знаешь? Откуда ты свалился?
  - Подумаешь, пропустил кое-что. - Тайгет смущенно отвернулся и уставился на вторую пару. Светловолосая коротко стриженная девушка в рубашке с закатанными рукавами и бриджах интереса на первый взгляд не вызывала. А вот создание рядом с ней казалось не менее удивительным, чем первое, хоть и не таким угрожающим.
  По своим формам оно напоминало скрученную из длинного воздушного шарика лошадку. Только в холке эта "лошадка" была в полтора раза выше своей обладательницы. Светло-зеленое с темными продольными полосками тело, густо усеянное шипами, состояло из плотной волокнистой массы. На спине, боках и бедрах его прикрывали неровные пластины брони. Также броня охватывала голову, образуя нечто вроде продолговатого шлема; на месте глаз и рта виднелись темные отверстия. Хвост с утолщением на конце, похожим на усеянную шипами боксерскую грушу, дергался из стороны в сторону.
  -...Напоминаю, что победитель матча отправляется прямиком в финал, где бросит вызов действующему чемпиону, Эммериху, и его несокрушимому Пень-Пнёвичу. Участники, на изготовку... Гонг!
  - А как они поймут, кто победил? - рискнул Тайгет задать еще вопрос случайному соседу. Тот, смирившись с полным невежеством иностранца, ответил:
  - По правилам, битва длится до пятнадцати макти, после чего судьи сравнивают накопленные баллы и присуждают победу. Но только если обе креатуры не разрушатся к тому моменту. Когда одна из них не может подняться с ног или уничтожена, бой заканчивается! Так чаще всего и случается. Это намного интереснее, как по мне, сразу видно, кто выиграл.
  - Если этот... Мармадакис потеряет свою, то ничего не сможет поделать, - предположил Тайгет. Мальчишка пожал плечами с явным скептицизмом. Его внимание уже обратилось к арене.
  Соперники остались стоять на месте; защитное поле их не прикрывало. Гротескные твари - креатуры, как сказал мальчик, - напротив, кинулись друг на друга с яростью. Жутеносец закружился вокруг Бешеного Огурца, стараясь остаться вне досягаемости морды; подобравшись сбоку, он метнулся вперед, нацелив свои когти-вилки. Но удар не достиг цели: шипастая булава на хвосте отбросила угольного змея. Тот пропахал новую борозду на поле и отпрыгнул, уходя из-под удара тяжелых, будто мешки с песком, копыт.
  Бешеный Огурец встал на дыбы.
  - Шипы! - крикнула девушка. Из дыры на месте рта зеленого существа вылетела очередь мелких снарядов. Огурец целился в Жутеносца, но тот резко метнулся в сторону, обретя вдруг скорость и подвижность тени.
  - Твой тюк с семенами слишком медленный, - издевательски прокомментировал Хигмар. - А ну-ка, Жуть, нашинкуй его!
  Шестилапый снова рванулся к "лошади". На этот раз та не успела среагировать - отдача от залпов задержала ее на месте. Доля пикты - и острые, в локоть длиной когти вонзились в зеленую плоть.
  - Чего же она стоит!.. - возмущенно прошептал Тайгет, прикованный взглядом к Листленн. Жутеносец оскалил пасть, выдернул коготь вместе с куском зеленой мякоти. Стряхнув ее на землю, тут же вонзил конечность еще глубже в нанесенную рану.
  - На бок, Огурец! - завопила девушка, будто этого и ждала. - Быстро!
  Жутеносец, не дожидаясь команды, судорожно рванул лапу, но безуспешно: когти застряли между зеленых пластин брони. А потом на змея рухнуло массивное туловище соперника. Жутеносец душераздирающе взвизгнул, дернулся, но слишком слабо. Выбраться он не смог.
  Покатавшись по нему туда-сюда, Огурец неторопливо поднялся на ноги. Тайгет увидел, что две лапы змееподобного на левой стороне тела раздроблены и вывернуты под неестественными углами, да и туловище выглядело довольно плоским. Существо неуверенно попыталось встать, тут же снова упав на землю.
  - Это еще не все! - в бешенстве заорал Хигмар, увидев эту картину. - Битва не закончена! Жутеносец пока способен двигаться!
  - Тогда исправим это, - отозвалась Листленн. - Огурец, огонь!
  В пустых глазницах "лошади" зажглись бледно-желтые искры. Новый поток снарядов вырвался оттуда, как раньше изо рта, но теперь шипы были охвачены ореолом колдовского пламени. Они вонзились в креатуру-змея, как миниатюрный метеоритный дождь. Останки Жутеносца запылали. Сквозь огненную пелену Тайгет увидел, как черное тело начало разваливаться - будто сила, скрепляющая мышцы, суставы и внутренности, разом испарилась.
  - Бой завершен, - раздалось с судейской скамейки. Плотный лысеющий мужчина - один из троих, сидящих на ней - ударил молотком в небольших размеров гонг на подставке. Звон проплыл над охватившим трибуны гулом. - Листленн из Тотри - финалист. Объявляю подсчет...
  - Что?! Несправедливо! Эта тварь даже боли не чувствует! - попытался перекричать толпу Хигмар. - Как с такой сражаться прикажете?
  - Все в рамках правил, Толле, - отозвался судья, недовольный, что его перебили.
  - Нет уж, постойте, - со скамейки вскочил один из его коллег. Роста и веса в нем было заметно меньше, но въедливое выражение лица компенсировало их недостаток, а преклонный возраст не уменьшал энтузиазма. - В этих словах есть смысл. Налицо явное неравенство...
  - Ну, что я говорил, - оживился мальчишка-зритель. - Мармадакис ее засудит.
  - По данным, полученным при регистрации, - продолжал вещать низенький, - участница к человеческой расе не относится. Судя по всему, она обладает способностями в магии Креации, намного превышающими человеческие. Мы знаем, что работать с растениями проще, чем с животными, но при создании креатур это правило не действует. Для того, чтобы заставить двигаться и мыслить организм, состоящий из древесины, а не из мяса, требуется затратить немыслимое количество энергии... Большинство участников на это физически не способны.
  - Но есть ведь исключения, - возразила третья из судей, пожилая женщина.
  - Уверены, что мы имеем дело с исключением? Я требую пересмотра результатов!
  Судьи поднялись со скамьи, собрались в кружок и тихо, но яростно заспорили. Хигмар неловко ковырял землю носком. Из толпы послышались свист и возмущенные вопли; Тайгет так и не понял, кому именно они адресовались.
  Листленн вздохнула, подошла к Бешеному Огурцу и похлопала по броневой пластине. Существо тут же осело и начало разваливаться, как его недавняя жертва. Ветвистые сплетения, шипы, куски брони - все это сначала обвалилось на землю неряшливой кучкой, затем превратилось в мелкую пыль за какие-то несколько пикт. Девушка разомкнула барьер и направилась к судейской трибуне.
  - Не стоит беспокоиться, - громко сказала она. - Если хоть один из судей считает, что победа незаслуженна, значит, так тому и быть. Я готова принять его решение беспрекословно.
  - Но он здесь не один, - раздраженно откликнулся первый. - Мы должны прервать матч и обсудить, насколько данный случай согласуется с правилами Пакта.
  Листленн с тревогой оглянулась на трибуны. Там явно наметилось какое-то движение.
  - Нет. Я отказываюсь от победы. Не хочу, чтобы меня обвиняли в жульничестве. Прощайте, и спасибо, что позволили участвовать.
  Она быстрым шагом направилась к выходу с арены - раньше, чем кто-либо успел возразить.
  - Как будто Толле это поможет, - хмыкнул рыжий мальчишка. - Эммерих все равно вынесет его одной левой в... Эй, ты куда?
  
  Тайгет нагнал Листленн почти у самой окраины. Вроде бы она не бежала, но пришлось порядочно ускориться, чтобы не потерять ее из виду.
  - Стой! - крикнул он. - Подожди, пожалуйста! - Девушка обернулась, на ее лице проскользнуло странное нервозное выражение, но все-таки она остановилась и выжидающе уставилась на Тайгета. Тот оперся о колени, тяжело дыша.
  - Я спешу, - вежливо проинформировала Листленн.
  - Нет... Но почему, - отдышавшись, юноша наконец выпрямился. - Как ты могла? - заговорил он с гневом в голосе. - Просто так взять и сдаться! Ты ведь выиграла! Это они нарушили правила!
  - Они правы во многом. Я действительно превосхожу силой местных магов. И да, я действительно не человек, и воспользовалась своим расовым превосходством.
  - Какая разница, человек или кто? Слушай, тут, может, свои обычаи, но есть же уложения Пакта, общие для любого турнира. А в них ясно сказано - раса значения не имеет! Древние маги не совсем дураками были, как думаешь?
  - Едва ли они знали о существовании нашего народа, - улыбнулась Листленн. - В любом случае, это неважно. Я участвовала только для практики. Победа не стоила того, чтобы портить отношения с местными.
  - Да какой претендент подобное скажет?! - вышел из себя Тайгет.
  - Не скажет, по-твоему? - в голосе девушки прозвучала легкая озабоченность. - Уверен?
  - Великое Солнце! Ну конечно, уверен! С такими настроениями не видать тебе победы, как своих ушей!
  - Ладно, не кипятись. Вижу, ты в этом неплохо разбираешься. Тоже претендент? - она взглянула на его зеленую мантию. - Как тебя зовут?
  - Тайгет Деррияр. Иду в Махагонию и собираюсь стать там чемпионом, - Тайгет с вызовом вернул ей взгляд.
  - Звучит многообещающе. Уверена, у тебя получится. Из меня-то игрок и вправду не очень, но долг есть долг.
  - Не очень - с такой-то силой? Ха! Нужно просто изменить отношение, - заявил Тайгет. - Слушай, я тут подумал... Если нам в одну сторону, может, пойдем вместе?
  Листленн посмотрела на него с сомнением.
  - Видишь ли... Да ты уже видел, только что. Люди не привыкли к чужеземцам. Вместе может быть... небезопасно.
  - Во-первых, я тоже чужеземец. Во-вторых, могу оказаться полезным. Защитить, в случае чего.
  - Защитить?
  - Не надо меня недооценивать, - с гордостью выпрямился Тайгет. - Всего несколько таби назад в поместье неподалеку я победил демона. В одиночку.
  - Вот это да, - не сдержала улыбки Листленн.
  - И сражался с целой ордой монстров в горах. А до того - с бандой разбойников! И как видишь, ни единой царапины!
  - Хм... Ну хорошо, хорошо. На самом деле, я тоже считаю, что путешествовать лучше в компании. Но есть условие. Одно, оно же главное.
  - Отлично! А какое?
  - Пока мы вместе, я за старшего. Это значит - при любых признаках опасности делай, что скажу, без всяких споров. Если покажется, что признаков нет, все равно делай.
  - У меня вроде как и своя голова на плечах, - нахмурился Тайгет. - Это обязательно?
  - Скажем так, причина есть. Понимаю, нелегкое требование, но по-другому не получится. Решение за тобой.
  Тайгет вздохнул. Если он согласится, будет не слишком-то похож на отважного защитника, побеждающего демонов. С другой стороны, пообщаться с представителем неизвестного народа, о котором даже архимаги не слышали... Ни один настоящий исследователь не упустил бы такую возможность. А еще его интересовала магия Креации.
  - Идет, - кивнул он.
  - Значит, договорились. Тогда не будем задерживаться.
  - Погоди! Ты что, пешком до границы идти собираешься?
  - Разве есть другие варианты?
  - Да. Слышал, что из города на север идут пассажирские фургоны. Это здорово сэкономит время. И потом, у нас, людей, ноги не деревянные.
  Листленн задумалась.
  - Сэкономить время - именно то, что нужно. Так и быть, рискнем...
  - Но у меня тоже условие, - важно сказал Тайгет.
  - Интересно. Ну-ка, озвучь?
  - Больше не делай так, как сегодня! Нельзя сдаваться на полпути!
  Она посмотрела на него с любопытством.
  - Слишком торопишься с выводами, Тайгет. На самом деле я не из тех, кто привык сдаваться. Может, в будущем ты в этом еще убедишься.
  - Не сомневаюсь, - с азартом согласился тот. - Просто попытайся! Раскрой свои таланты, и увидишь, в Махагонии тебя будет ждать фурор!
  - Этого я как раз и опасаюсь, - призналась Листленн.
  
  16. Город под городом
  
  - Я устала... я пить хочу... сейчас упаду и умру, прямо на этом месте...
  - Мы прошли всего две стимы. Ты что, вообще раньше пешком не ходила?
  - Я жила в интернате! - жалобно протянула Энея. - Там некуда ходить пешком. А здесь... так жарко! У нас не осталось воды?
  - У меня вообще с собой ничего, - развел руками Юсти.
  - А у меня только бутерброды. Но никакого желания их есть.
  - А я бы не отказался, - мечтательно сказал мальчик.
  - Тогда бери. Бери, бери! Они в таком пекле до города не доживут...
  - Не доживут, это точно. - Юсти развернул бутерброд, отхватил крупный кусок и сосредоточенно начал жевать. Энея смотрела на него с изумлением.
  - Ты вправду можешь есть? У тебя во рту не пересохло?
  - Не настолько, - с набитым ртом ответил мальчик и снова вгрызся в бутерброд.
  Энея устремила обреченный взгляд на холмы. За четверть таби, которую дети провели в пути, город ничуть не приблизился.
  - Тогда, может, расскажешь побольше о себе? Я до сих пор ничего про тебя не знаю. Даже фамилии.
  - Как и я про тебя. - Юсти проглотил кусок и замолчал в задумчивости. - На самом деле, все это может подождать. Есть нечто более важное.
  - Важное? Что?
  - Я должен объяснить кое-какие вещи про Махагонию прежде, чем дойдем туда.
  - Ну, раз так... Только дожуй сначала, ради богов. Болтать с полным ртом неприлично.
  - А я не фобираюсь болтать, - невнятно откликнулся Юсти. - Эфо крайне необходимая информафия.
  Разделавшись с бутербродом, он заговорил снова:
  - Ты уже думала, что будешь делать, когда доберешься до города? Есть какие-нибудь знакомые, место, где остановиться?
  Энея пожала плечами.
  - Нет, ничего конкретного. Слышала, что каждый участник может поселиться в общежитии - но только на время игр. Насчет кормежки и прочего... Я рассчитывала сориентироваться на месте.
  - То есть, ничего не знаешь и действуешь наугад, - подытожил Юсти. - Опасное дело затеяла. Разве нельзя было поехать официально? Любой ведь может участвовать, даже детдомовцы.
  - Предположим, нельзя, - упрямо поджала губы девочка. - Так что ты говорил про важную информацию?
  - Дело в том, что ты не одна такая. Кто-то приезжает нелегально. Кто-то не может смириться с поражением и уехать. Кого-то дома никто не ждет. - Он еле слышно вздохнул. - А некоторые скрываются от закона, как мои старые приятели. В Махагонии не любят нелегалов. Тем, кто не хочет, чтобы их вышвырнули насильно, приходится прятаться. В специальных укрытиях.
  - Ага, - обрадовалась Энея. - И ты, конечно, знаешь, где их найти?
  - Само собой, бываю там иногда.
  Юсти кинул еще один мечтательный взгляд на сумку с бутербродами, но тут же решительно отвел его и продолжил:
  - Наверное, ты знаешь, что Махагония - очень древний город.
  - Да, нам рассказывали на истории. Здесь жили еще до прихода Пастыря Бурь. Какие-то неизвестные племена, от их домов и храмов остались одни руины...
  - Ну вот, на самом деле, под нынешним городом этих руин - целый муравейник. Старый город, остатки построек до Шериланских войн, под ними доисторические туннели... Все слоями, один под другим. Как тортик с глазурью.
  Энея невольно хихикнула.
  - И в придачу сеть канализации. Кое-где она пересекается с проходами в руины. Но не потому, что так задумано строителями. Обычно подземные постройки ни для чего не используются. Только самая живописная часть, с лабиринтами, скульптурами и тому подобным. В ней проводят особенные состязания. "Охоту невидимок", например.
  Энея не слышала об "охоте невидимок", но не стала выяснять, что это такое. Она задала другой вопрос:
  - Нелегалы, о которых ты говорил... живут в тоннелях?
  - Именно. Они проделали несколько ходов в стенах акведуков и обосновались внутри. Там обычно и останавливаются вольные путники. - Он кинул на девочку испытующий взгляд. - Если не хотят привлекать внимания полиции.
  При мыслях о темных подземных ходах из канализации, ведущих в древние лабиринты и населенных личностями вроде Бонзо и Лохмача, Энею пробрало холодом. Но она постаралась не выдать чувств, и ответ прозвучал достаточно жизнерадостно, хоть голос слегка подрагивал:
  - Звучит неплохо. Мне как надо держаться подальше от полицейских, пока не подам заявку. Только...
  - Что? Спрашивай скорей, а то я хочу еще бутерброд.
  - Разве полиция об этих проходах не знает? Что мешает им спуститься, прочесать канализацию, арестовать всех и заделать отверстия?
  - Иногда так и происходит. Но не часто. Не во время Игр. Когда нелегалов прибывает особенно много.
  - Хочешь сказать, полицейские боятся?
  - Они не любят связываться с подземельем. Под городом много опасностей, кроме людей, и потом... Большинство бродяг, конечно, слабаки, - он смущенно усмехнулся, - но не все. Кое-кто, из тех, кто отсеивается, не попав в чемпионы, обладает очень высоким уровнем силы. А уж если разозлится и впадет в неадекват после проигрыша... Он становится по-настоящему страшной угрозой.
  - И не только для полиции. Да?
  - Не только, - подтвердил Юсти.
  
  Так и вышло, что в свой первый день, достигнув города мечты бессчетного количества магов, Энея толком его не разглядела.
  Солнце начало клониться к горизонту, степные цветы скрыли сердцевинки, жара спала, а ее остатки улетели с первыми дуновениями озерного бриза. Но девочка слишком выбилась из сил, чтобы восторгаться открывшимся между холмами видом. Она лишь кинула несколько рассеянных взглядов на панораму раскинувшегося у берега города-государства, ощущая удовлетворение пополам с усталостью.
  В отличие от большинства прибрежных городов, Махагония не растянулась вдоль береговой линии. Некогда ее построили в форме круга, лишь краем соприкасающегося с водой. Архитекторы продумали заранее, какую форму он примет, расширяясь. Старый город, построенный при Пастыре Бурь, окружали полукольца современных кварталов и мобильных дорог. К нынешнему времени Махагония превратилась в примыкающий к озеру полукруг с плавно изогнутым, изящным срезом. Белый мрамор и черное дерево в центре, дома попроще и попестрее на окраинах, но все выдержаны в общем стиле. Многочисленные кольца стадионов, и самый большой, Центральный - в сердце Старого города. Боковые аллеи и окраины утопали в зелени.
  - Наверное, здесь работает армия садовников, - заметила Энея и зевнула.
  Юсти потянул ее за руку.
  - Пойдем. Вход в туннели тут неподалеку. Его специально прокопали, чтобы не попадаться охране у ворот.
  - Мы должны лезть через стоки?
  - Там бы тоже не прошли. Крепкая решетка, все под наблюдением. Но есть тайный ход через заброшенное ответвление.
  Они стояли на берегу высохшего русла неглубокой речки - вероятно, оно наполнялось только во время весеннего сезона дождей. Юсти повел Энею прочь от ложбины, к склону заслоняющего вид на город холма, подножие которого особенно густо поросло буреломом. От русла сквозь кусты вела еле заметная, теряющаяся в зарослях тропинка.
  - Сюда, - мальчик двинулся по тропе. - Но осторожно! Скоро будут ступеньки.
  Он сделал еще несколько шагов и исчез среди высоких стеблей травы, как будто та его поглотила. Энея направилась за ним, внимательно глядя под ноги. Он продралась сквозь заросли, и вдруг они расступились. Темный, заброшенного вида туннель уходил вглубь холма. Ступеньки были грубо выкопаны прямо в земле. Энея спускалась по ним с жутким чувством, будто погружается в могилу.
  - Ты здесь? - тихо позвал Юсти. - Тут кромешный мрак. Знаешь заклинание Света?
  - Конечно, - тоже прошептала Энея, хотя соблюдать тишину не было нужды. Она подняла указательный палец. - Heli.
  Мерцающая неярким лунным сиянием сфера загорелась над кончиком ногтя. Энея переместила ее себе на правое плечо, где та зависла в неподвижности. Света хватало на пару десятков шагов. Энее стало немного легче, но только очень немного. Не удержавшись, она сама схватила Юсти за руку.
  - В туннелях акведука будет не так страшно, - пообещал тот.
  - Мне не страшно, - откликнулась девочка со звенящими нотками в голосе. - Просто... не нравится тут, вот и все. Давай, веди, если знаешь, куда.
  - Вначале доберемся до города, потом пройдем под ним до порта. Путь неблизкий, конечно. Но это последний марш-бросок на сегодня!
  - Хорошо бы он скорей кончился, - пробормотала Энея. Все еще держась за руки, дети пошли вглубь по туннелю, уводящему, казалось, в самые недра земли.
  
  Энея потеряла счет времени в эту заключительную часть путешествия. Она бы не удивилась, если оказалось, что блуждание по подземелью длилось всю ночь; но когда в конце концов стену впереди неожиданно расцветил ярко-красный луч, поняла, что видит закат, и солнце до сих пор не село.
  - Это портовые стоки, - шепнул Юсти. Теперь он действительно старался говорить тихо. Заглянул за угол и обернулся: - Там какой-то человек, наверное, из наших. Пойду задам ему пару вопросов. Но если услышишь, что бегу, тоже беги со всех ног.
  Его слова Энею совершенно не ободрили. Она не решилась выйти из-за угла - только выглянула, ровно настолько, чтобы одним глазом увидеть, как мальчик шагает к сидящему на полу человеку. Энея различала лишь темный силуэт на фоне закатного неба и пересекающихся крест-накрест прутьев решетки, загораживающей выходящее наружу круглое отверстие. Мужчина в широкополой шляпе и обтрепанной хламиде, не слишком высокий, но все равно опасный, как большинство взрослых, - вот и все, что она могла понять.
  Он лениво повернул голову навстречу Юсти. Мальчик остановился на расстоянии нескольких шагов, произнес какое-то неразборчивое приветствие. Мужчина кивнул в ответ. Тогда Юсти подошел ближе и спросил о чем-то, настолько тихо, что Энея с трудом различила звук голоса. Должно быть, полученный ответ его удовлетворил. Распрощавшись, Юсти зашагал обратно. Заметив, как Энея выглядывает из-за угла, поднес палец к губам.
  - С местными надо соблюдать осторожность, если вокруг никого, - сказал он, когда дети отошли на безопасное расстояние назад по туннелю. - Не все плохие, но никогда не угадаешь...
  - Постараюсь, - ответила Энея. - Узнал, что хотел?
  - Ага. Нам с тобой повезло. Альстер сейчас тут, в городе! Прямо в своем штабе!
  - Альстер? Кто это?
  - Увидишь! Идем.
  - Значит, не последний марш-бросок, - вздохнула девочка. Но на этот раз путь оказался короче.
  Они вынырнули из пролома в стене и очутились под просторным кирпичным сводом ("Как на вокзале", - подумала Энея). Лучи магического света еле достигали потолка. Неподалеку журчала вода, от которой тянуло чем-то затхлым.
  - Смотри не свались, - фыркнул Юсти.
  - Это смешно, по-твоему? - вспыхнула Энея. - Сам не свались, умник! - Но по-настоящему обидеться у нее сил не было.
  Она думала, что придется свернуть в очередной пролом, но Юсти в конце концов остановился перед ржавой железной дверью без ручки и без признаков замка. В верхней части был нарисован символ, изображающий опасность - череп на фоне лиловой магической вспышки с неравномерной толщины лучами.
  Юсти постучал быстрым стуком с рваным, ускользающим ритмом.
  Череп побледнел и стал полупрозрачным. Несколько пикт ничего не происходило. Энея поняла, что кто-то разглядывает их сквозь него, как в глазок.
  Наконец дверь заскрежетала и отъехала в сторону.
  - Привет, Юсти! - молодой человек, высокий и стройный, с любопытством смотрел на них с порога. - Никак, привел подружку? Ну, заходите, раз пришли.
  
  Подобных комнат девочке не доводилось видеть - даже в тот раз, когда давным-давно, еще в прошлой жизни, мама с папой брали ее на экскурсии в "Гнозис". Три из четырех стен были усеяны небольшими экранами. На каждом из них в черно-белых цветах отображалась часть подземных туннелей и помещений. Иногда мелькали и красные пятна с расплывчатыми краями - Энея не сразу догадалась, что это люди. Под экранами располагался вмещающий сотни кнопок и рычажков пульт управления. Около стоял довольно ветхий стул, сбоку - небольшой стол со стопкой бумаг и карт. Обитатель комнаты тоже заслуживал интереса.
  - Меня зовут Альстер Орбигон, юная леди. И я отвечаю за организационные вопросы.
  - Он хочет сказать, что самый главный здесь, - перевел Юсти.
  - Не все в Нижней Махагонии согласились бы с такой формулировкой, - серьезно возразил молодой человек. - Некоторые в принципе не выносят над собой руководства.
  - Понятно, - откликнулась девочка. - А я... Меня зовут Энея.
  Она тут же спохватилось, что стоило назваться как-нибудь по-другому. Удивительно, но при всей тщательности составлении плана она не догадалась заранее придумать вымышленное имя.
  - Очень приятно, - улыбнулся Альстер. - Не буду спрашивать фамилию и откуда ты родом, но... может, тебе не стоит носить интернатовский герб на кофте. Просто чтобы облегчить жизнь в дальнейшем.
  - О боги, - смущенно пролепетала Энея. - Конечно. Вы правы. Я... постараюсь что-нибудь с ним сделать.
  В ярком молочно-белом свете магических ламп, стационарных версий заклинания Heli, Альстер выглядел старше, чем показалось на первый взгляд. Но все равно ему нельзя было дать больше двадцати пяти. Его белая, почти прозрачная кожа контрастировала с угольно-черными глазами и волосами. Куртка и штаны с накладными карманами из грубой, похожей на брезент ткани, а также высокие сапоги на шнуровке выглядели потертыми, но крепкими и плотными. Кое-где на одежде виднелись швы - видимо, ее неоднократно штопали, но, по мнению Энеи, недостатки костюма не умаляли того факта, что Самый Главный в махагонийском подземелье был невероятным красавцем, и все без исключения интернатские девчонки выстроились бы в очередь, чтобы записаться в фан-клуб. Однако, при всей привлекательности, было в его внешности нечто нездоровое. Глядя на его запавшие щеки и темные пятна под глазами, Энея заподозрила, что подземный климат не идет Альстеру на пользу.
  - Если нет запасной, выверни наизнанку, - предложил он. - Юсти, ты сейчас не просто проездом. Угадал?
  - Вроде того, - мальчик вдруг в первый раз на памяти Энеи замялся. - Я как бы вместе с ней. А она хочет остаться надолго. На весь сезон. Если ничего не случится.
  - Чего не случится? - глаза Альстера удивленно расширились.
  - Я собираюсь принять участие в Играх, - пояснила Энея, вскинув подбородок. - Юсти, наверное, имеет в виду, что могу вылететь. И тогда точно понадобится убежище.
  - Ясно. Подумаю над этим, - пообещал молодой человек. - Вообще-то для девочки туннели в межсезонье не лучший вариант. Сейчас в городе опасней обычного: за последние два месяца пятеро детей пропали неизвестно куда. Будьте осторожны и под землей, и на улицах.
  - Хорошо, - Энея поежилась. - А раньше не случалось такого?
  - Случалось, но гораздо реже. Пока идут Игры, жить здесь тем более не стоит. Все участники получают отличные комнаты в Старом городе. Кроме того, после прохождения регистрации и до окончания - или момента, когда они выбывают из Игр - пользуются абсолютной неприкосновенностью со стороны закона.
  - Всегда было интересно, а что случится, если кто-нибудь нарушит закон во время Игр? - поинтересовалась Энея.
  - Это просто. Все игроки находятся под юрисдикцией судейской комиссии. А также за Играми негласно наблюдает Трибунал. Комиссия следит за соблюдением правил во время состязаний, Трибунал предотвращает более серьезные преступления. И конечно, хватает обычной охраны. Но после прохождения регистрации твое прошлое перестает иметь значение. У гражданской полиции нет доступа к конкурсантам.
  - Звучит довольно запутанно.
  - Таким образом Махагония утверждает свою независимость, - пояснил Альстер. - Иначе здесь было бы не продохнуть от иностранных агентов. Понимаешь, в каждой стране свои законы, и многие обычаи жителям других государств кажутся нелепыми. Трибунал достаточно силен, чтобы обеспечить безопасность на любом уровне, а проблемы остальных держав его не волнуют.
  - И никогда не бывало, чтобы какой-нибудь преступник сорвал Игры?
  - Никогда! Некоторые пытались, но их всегда обезвреживали. Обычно Трибунал сдает их властям на родину. Если не успели наследить дома, сам вершит над ними суд. И для преступников это крайне неприятный вариант развития событий, уж поверь. - Энея вздрогнула.
  - Я верю!
  - Но тебе ничего не грозит, - успокаивающе закончил Альстер. - Трибунал к местным властям не относится, он вмешивается только в самых крайних случаях. Такие, как мы, его не интересуют. Поэтому смело подавай заявку, и если каким-то чудом победишь на Играх, станешь полноправной гражданкой Махагонии. Мефалийскому интернату вместе со всем сыскным шериланским штатом останется только локти кусать. Ты ведь за этим сюда приехала?
  - Да. За этим, - сказала Энея. Она не собиралась посвящать в подробности своих планов Альстера, каким бы милым он не казался. И так слишком много разболтала.
  - Должно быть, ты очень уверена в себе, - покачал головой Альстер. - Ну что ж! Пока дело не дошло до регистрации, вам двоим нужно временное укрытие, я так понимаю. У нас в этом году большой наплыв, но есть свободные помещения в юго-восточном секторе. Или, может, для Энеи отдельную комнату поискать?
  - Спасибо, не стоит, - быстро сказала та. Хотя она не рвалась жить бок о бок с почти незнакомым мальчишкой, перспектива остаться под землей в одиночестве пугала куда сильнее.
  - Как знаешь. Пойдемте, я вас провожу.
  
  Альстер привел их сквозь сеть перепутанных катакомб в комнатушку, где у стены примостились несколько невысоких стопок сложенных друг на друга досок. Здесь они исполняли роль кроватей. Также он выделил детям по по паре древних, источающих клубы пыли и запах чьих-то немытых тел одеял. И самое главное, показал по пути торчащий из стены кран, подсоединенный к махагонийскому водопроводу. Энее казалось, что она может оставить без воды весь город; они с Юсти как следует напились и смыли с рук и лиц липкую пленку пота.
  - Это все, что я могу сделать, - предупредил Альстер перед уходом. - Если возникнут проблемы с кем-нибудь из местных, обращайтесь в любое время. Но в остальном вы должны заботиться о себе сами. У нас нет бесплатной еды.
  - Вы нам и так сильно помогли. Большое спасибо! - сонно проговорила Энея. Избавившись от жажды, она в полной мере ощутила, какими ватными стали ноги после целого дня блужданий.
  - Рад слышать. До встречи, и удачи на Играх!
  С этими словами он исчез в коридоре. Энея развернула свое одеяло на одной из стопок.
  - Классный парень, правда? - сказал Юсти с нескрываемым восхищением. - Столько держит на себе!
  - Ага. Даже странно, как он здесь оказался. Совсем не похож на бродягу.
  - Не знаю точно, кажется, он из здешних. Хотя это только мои догадки... А у тебя еще остались бутерброды?
  Энея пошарила в сумке.
  - Только печенье. И пара яблок. Будешь?
  - Ну... нет, оставь лучше себе. На утро, - героически отказался Юсти. - Ты целый день ничего не ела, с утра будешь голодная как волк, точно говорю. Надо что-то раздобыть из жратвы в ближайшее время.
  - Подумаем об этом завтра. Слушай, Юсти, - девочка распахнула начавшие закрываться глаза. - Пойдем на регистрацию вместе? Тебе незачем тут оставаться, если можно жить на поверхности.
  - Ха. Думаешь, я из скромности молчу, или из глупости? Я ведь даже в средних классах не доучился, и не пройду начальную квалификацию. Зачем унижаться ради одного дня?
  - Но... ты ведь знаешь какие-то заклинания?
  - Немного. Самые простые. Heli, например. Еще полезные в дороге, вроде Passeo Lok или Kaari.
  - Знаю, - кивнула Энея. - Я его использовала для побега. Но как еще оно может пригодиться?
  - Очень удобно подзывать кроликов, или куропаток, или рыбу в воде.
  - Аааах, - Энея зевнула, уже в который раз за сегодня. - Это так мило...
  - Без обеда никогда не останешься, - разбил Юсти ее фантазии.
  - О. Ты в этом смысле. Но ведь кролика надо убить?
  - Само собой, не живьем же есть.
  - Наверное, я бы не смогла, - вздрогнула девочка.
  - Со временем научишься, - подбодрил Юсти. - А еще у меня есть свое фирменное заклинание. Для Игр, правда, тоже не подходит.
  - Тогда зачем оно нужно?
  - Оно заставляет вещи петь, - ответил Юсти. И после паузы добавил: - Я сам его придумал, между прочим.
  Ответа не последовало. Взглянув на новую подругу, мальчик обнаружил, что та крепко спит. Снаружи, под открытым небом, давно стемнело.
  Махагония затихла, готовясь встретить новый день.
  
  
   ------------------------
  Примечания:
  * В мире Кванты сутки делятся на 30 таби. В каждом таби 50 макти, которые состоят из 50 пикт каждая.
  **Элим - одна тысячная часть стимы. Длина стимы около 0.6 км. В одном элиме 50 суэлимов.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"