"Если три раза плюнуть через левое плечо, то вероятность, что получишь по голове сзади, повышается в три раза".
Одна из отличительных особенностей Гелиана заключена в том, что крепостные стены окружают лишь мелкие и по большому счету незначительные города. Пару столетий назад Совет Архимагов и с десяток магистров пятой степени, по приказу короля установили защитные барьеры вокруг всех важных населенных пунктов, пограничных застав или рудников.
В спокойном состоянии барьеры практически невидимы и неосязаемы для не сведущих в магии. При угрозе проникновения купол, светящейся сеткой накрывает город и способен отразить, как простейшие магические удары, так и таран средней силы. Барьер вокруг Кастороля был установлен в числе одних из первых.
Но, несмотря на внешнюю доступность, попасть в неофициальную столицу королевства, колыбель искусств и религии, можно только в специально отведенных местах - своеобразных пробоинах в отточенном до совершенства защитном механизме.
В своем роде купола уникальны - идеальная система, работающая исправно в течение столетий и требующая минимум затрат как физического, так и магического характера. Они созданы так, что самый никчемный колдунищка, прошедший простенький инструктаж, способен закрыть "брешь". Ушлая городская управа организовала специальную "купольную" службу, которая направляет волшебников на "ворота" в дополнение к страже.
Город под колпаком - в этом есть что-то органически неправильное. Неестественное... Пусть он невидим, но все равно... Как подумаю - дрожь пробирает. Возможно, сказывается наследие матери, свободолюбивой дочери Северных Ветров, как она сама иногда говорила, не объясняя при этом точного значения опрометчиво брошенной фразы.
Наша маленькая конная процессия вплотную приблизилась к "воротам" - призрачной, мерцающей арке с легким привкусом силы, которую я теперь чувствовала. Пропустили нас на удивление быстро, едва взглянув на дорожные грамоты и собрав положенную мзду. Это настораживало... Да и сами стражники выглядели уж слишком, что говориться, "при параде". Ждут кого-то?
Признаться, я подсознательно рассчитывала на другую реакцию. Новая длинна волос требовала соответствующей прически. Конечно, сотворить у себя на макушке нагромождение кудряшек, завитушек и косичек теперь было вполне реально, но глупо. Поэтому я собрала волосы в высокий хвост, придавший моему образу своеобразный шарм. Черная одежда в сочетании с изначально каштановой шевелюрой, погребенной под сотней-другой золотых прядок непомерной длинны - делали меня фигурой приметной. Не забываем так же и о глазках...
По началу я жутко тушевалась. Внешне это никак не сказывалось, но за неполный месяц, проведенный в пути, хотелось порой сквозь землю провалиться. Вскоре, я начала получать странное удовольствие от производимого эффекта. Восемь лет вынужденной маскировки, убеждения себя, что иначе и быть не может... да что говорить! Имя, переходившее из поколения в поколение, имя, которым не без оснований гордились предки - мне не позволили оставить даже этой малости. В какой-то мере здесь была и моя вина, но какая теперь разница?..
Нервный и изрядно взвинченный стражник, поминутно стирающий крупные капли пота натруженной мозолистой ладонью, возвращает нам дорожные грамоты. Поднимаю воротник осенней куртки - ветер хоть и слабенький, но довольно промозглый. Эх, лютая будет зима ...
Я делаю вид, что не замечаю ничего, но от пронзительного взгляда мага, приставленного к четверке стражей, хочется скрыться. Да что же это такое?! Он еще и третей ступени! О чем недвусмысленно свидетельствует особый значок. Магистр Савго как-то рассказывал, что их изготовляют в ограниченном числе и подделать такие "знаки отличия" практически невозможно. По-сути, это один из самых совершенных отпечатков личности и ауры, на котором по мимо другой информации отражается уровень магических способностей.
Аккуратные до тошноты улочки - предмет гордости архитекторов, лишь в центральной части Кастороля. Даже в этом городе не обошлось без трущоб, нищих, бродяжек, мелкой шпаны и беспризорников. Только вам придется изрядно потрудиться, чтобы найти всех вышеперечисленных. Уважаемая стража свое дело знает - "портящих облик пресвященного города" отбросов загнала в самые темные дыры, ожесточив этот слой общества до критической отметки. Поэтому Кастороль негласно делится на районы для приезжих и народа посостоятельней, и захолустья, где ходить не то что запрещено, но опасно для жизни.
Призывно поблескивающая крупинками магии арка осталась за спиной. Тяжесть, жуткая, почти невыносимая давящая сила, лишающая возможности нормально вздохнуть, обрушилась мне на плечи и раскаленным обручем окольцевала виски.
- Аэлла?
- Все нормально Райнольт... голова немного закружилась, - сквозь силу улыбаюсь я.
- Еще чего! - фыркаю я. Становится значительно легче. Гнетущее чувство уходит на задний фон, но не пропадает. - Из-за такой ерунды? Не смешите меня, мальчики!
- Райнольт, ты похож на наседку, которая кудахчет над своим выводком, - нейтрально говорит Кирилл.
Странный человек. Себе на уме. Расчетливы, хитрый, жесткий, ищет выгоду и не скрывает этого. Но выгода носит разный характер... Но, вопреки всем указанным качествам, Кирилл приятный в общении молодой парень. Сколько ему лет - двадцать шесть, двадцать семь или даже восемь? Может, я его и не всегда понимаю, но уважения моего это не умаляет.
- Куда дальше собираешься, Аэлла? - игнорирует его Кирилл.
- Со мной вы уже рассчитались, так что... можем расстаться, - пожимаю плечами я.
- Я рад, что мы познакомились, - немного застенчиво улыбается Райнольт.
- Я тоже, ребята, - на этот раз в моих словах только искренность. - Тоже...
- Адрес наш, тебе известен. Если кто обидит - обращайся.
- Сама кого хочешь обижу, - в полголоса бормочу я. Приятели все равно слышат и самым возмутительным образом смеются.
- В крайнем случае, поможем трупы закапывать, - говорит Райнольт с таким видом, словно не видит в подобном занятии ничего нового и тем более предосудительного.
- Какой оптимизм! - я изобразила возмущение. - Все, ребята, пора мне: долг зовет!
- Долг? - приподнимает брови лорд Кирилл.
- Я обещала передать местному епископу письмо матери-настоятельницы Иветты, - неохотно разъясняю я.
- Что-то ты не слишком радостно выглядишь, - подмечает Райнольт.
- Еще бы! По мнению церковников место женщины на кухни, а я женщина-наемница - нонсенс, грешница и тому подобное. А недвусмысленно обозначившаяся наследственность возводит меня в ранг богомерзких порождений темных богов, - менторским тоном проинформировала я, специально сделав ударение на последних словах.
- Были прецеденты? - полюбопытствовал Высокий Лорд Кирилл.
- Нет, - озорно улыбнулась я. - Но такой поворот событий легко угадать. Я в Единого Бога не слишком верую... мне язычество ближе.
- Мда, - глубокомысленно изрек мужчина. - Об этом стоит умолчать.
- Во всяком случае, до того исторического момента, когда я вознамерюсь погреть свои косточки на казенном церковном костерке, - мы выехали на одну из центральных улиц. Как рассказывал Райнольт, основное поместье лорда Домира расположено за пределами города, но для ведения финансовых операций он должен находится в Кастороле: старик предпочитает держать ситуацию под контролем, заодно и сыночка приобщает.
- Надолго в городе? - после паузы спрашивает Райнольт.
- Отдохну пару дней, а потом уеду.
- Здесь тебе будет несложно найти работу, - с намеком говорит Высокий Лорд.
- Несложно, - согласно киваю я. - Не нравится мне этот город, хоть ты тресни - не нравится. Ладно, пора мне свои делишки проворачивать, а то ночевать придется на скамейке в парке. До свидания!
Может, это и не слишком красиво, но наше расставание что-то слишком уже затянулось. Пора и честь знать. А еще я уходила от неприятной темы самым незамысловатым образом - малодушно сваливала, проще говоря. Я им не сестра, не жена, и вообще не родственница! С вероятностью в пятьдесят процентов могу заявить, что мы больше не встретимся, потому что завтра я сваливаю из этого прогнившего города!
Я неторопливо брела по серой улочке, наметив курс на ближайший трактир, который, как сквозь землю провалился. Джай уныло плелся позади, изредка останавливаясь и намекая тем самым на заслуженный отдых. Кастороль здорово напоминал лабиринт и я постепенно начинала склоняться к мысли, что заблудилась...
Как бы нелепо это ни звучало в свете моего образа жизни и профессии, но в венах вашей покорной слуги течет выдержанная поколениями знатных предков аристократическая кровь. Давно забыты манеры, роскошные платья, богатое родительское поместье, только факт остается фактом - я дворянка до мозга костей. По обоюдному согласию, мы с Оливером ни разу не заикнулись о своем происхождении. Потерявши голову, по волосам не плачут...
Отец родился и вырос в Кастороле вместе с младшим братом Лансемом. Согласно закону, маги не подчиняются светской иерархии, поэтому графский титул перешел к другому сыну знатного семейства. Не сказать, что кто-нибудь сильно расстроился этим фактом: сфера отцовских интересов располагалась в другой области, нежели светское болото, и в доме эта история рассказывалась не иначе как забавная шутка, а Лансем получил реальный шанс добиться весомого положения в обществе.
Сложно сказать, как познакомились мои родители, но они были счастливы друг с другом. Иногда я замечала тоску в глазах матери. Она часто забиралась на смотровую площадку одной из башенок и, запрокинув голову, разглядывала ночное небо.
Синай - дети природы, ее воплощение. Наверное, матери было тяжело жить в четырех стенах, но она не показывала этого. Отца я почти не помню, только его добрую, немного рассеянную улыбку, бесконечные магические изыскания, опыты и разработки... В доме что-то постоянно взрывалось или ломалось. Иногда нам приходилось лазить по всем закоулочкам и трещинам, отлавливая очередной эксперимент, совершенно случайно сбежавший из лаборатории.
К великому разочарованию папеньки магических способностей, в отличие от брата, во мне не обнаружилось. Позже я узнала, что полукровки даже в теории, к чаровству не способны! На что надеялся отец - непонятно. Иногда я начинаю склоняться к мысли, о сокрытии им определенных фактов...
Лет с восьми мама учила меня драться с оружием и без оного. Так что к шестнадцати годам я обладала неплохим набором знаний и хорошей физической подготовкой.
Родители жили с легкой бесшабашностью, стараясь получить все сразу, редко планировали что-то на будущее, жадно наслаждаясь каждым моментом. В какой-то мере эта черта передалась и нам с братом... В доме всегда было много гостей, знакомых, друзей и коллег отца. Только все хорошее имеет тенденцию заканчиваться.
Детство оборвалось слишком быстро. Тем вечером к нам пришли какие-то люди. Прежде чем я успела их толком рассмотреть, мать наказала мне схватить Оливера в охапку, спрятаться в одной из дальних комнат и не выходить ни при каких условиях. Встревоженный и затравленный взгляд отца отбил всякое желание спорить.
Разговор внизу шел явно на повышенных тонах, и мне пришлось отвлекать братишку несколько часов подряд. Когда шум несколько стих, я не выдержала и отправилась искать родителей. Оливер, не захотев оставаться в одиночестве, потащился следом.
Гостиная у нас была знатная: с шикарной отделкой, окнами от потолка до пола, плющом на стене и магическими светлячками вместо масляных ламп... В самом центре на полу лежал отец с развороченной от жуткого удара грудной клеткой, его ладони выжгло магией до самых мышц. На обитой шелковой софе нашла свое последнее пристанище мама. Густые струйки стекали из перерезанного горла, путаясь в складках платья, белые волосы слиплись от крови. В широко распахнутых глазах застыло удивление и немой вопрос: "за что?"
Зажав Оливеру рот, я побежала к одной из лазеек, которой пользовалась, чтобы улизнуть от родительской опеки... В доме могли до сих пор находится убийцы родителей и возможно, они искали нас.
Языки пламени выскальзывали из окон, но дыма не было. Пожар начался слишком быстро, и в его неестественном характере сомневаться не приходилось. Я затащила Оливера на пригорок возле дома за секунду до того, как занялось алеющее зарево... Следующую неделю мы прятались в кедровой роще, а потом... потом, я каким-то чудом добрались до единственного родственника, которого знали - брата отца, Лансема.
Дядя с семейством изредка наведывался в наше поместье и мне показалось, что он не откажет нам с Оливером в крыше над головой.
Отказал. И глазом не моргнув. Даже, несмотря на то, что у самого было двое взрослых сыновей, а младшей дочке шел второй годик. Назвав нас выродками, нелюдями, проклятой кровью, дядюшка сухо добавил, что лишние проблемы ему ни к чему. Мне пришлось проглотить всю свою гордость, чтобы взять тот мешочек монет, что родственничек великодушно пожертвовал нам на дальнейшую жизнь. Достаточно тощий мешочек, стоит отметить...
Я тряхнула головой, отгоняя воспоминания, и огляделась по сторонам.
"М-да, подруга, - сказала я себе. - Ты окончательно заблудилась".
Можно было, конечно, попенять на однообразность архитектурной мысли, но все оказалось гораздо проще: я ходила по кругу и сейчас вернулась к началу пути. Я хмуро посмотрела на Джая. Конь ответил мне не менее мрачным взглядом и раздраженно передернул ушами.
Мимо прокатилось элегантное ландо, в котором вальяжно восседал молодой и очень богато одетый мужичина. Наши взгляды перекрестились, но я тут же отвернулась, не приметив ничего интересного. Предстояло решить проблемку позаковыристей... Наверное, следует попросить у кого-нибудь помощи. Нет, с начала сама поброжу!
Для разнообразия я решила направиться в противоположную сторону.
- Простите, - прозвучал за моей спиной неуверенный голос.
- Да? - я обернулась, не слишком приветливо рассматривая окликнувшего меня мужчину. Это был тот самый парень из повозки. - Что вы хотели? Я тороплюсь!
- Неужели не узнаешь? - после долгой паузы спросил он, немного печально рассматривая меня.
- А что, должна? - продолжила ершиться я.
"Боги и Демоны! Еще один блаженный на мою голову! Ну, что ему понадобилось? Вечно мне везет на знакомства. Ой... а может, мы прежде встречались где-нибудь и я успела его оскорбить, и сейчас парень жаждет мести? Или я денег должна? Вроде бы, нет..." - я лихорадочно размышляла.
С одной стороны этот странный тип не проявляет никакой агрессии (пока!), но бес его знает! Я пристально и бесцеремонно начала рассматривать мужчину. Именно мужчину, а не парня, как показалось в первый момент. Ему около тридцати, если не больше. Тело хорошо сложено, и в случае надобности, он сможет воспользоваться его ресурсами... Короткие каштановые волосы, серые глаза, немного излишне правильные черты, поэтому лицо кажется совершенно непримечательным. Едва уловимое узнавание, но не больше...
Одежда богатая и чересчур вычурная, но практичная и выгодно подчеркивает фигуру. Руки в перчатках из тонкой кожи, идеально скроенная удлиненная куртка по последней моде слегка распахнута, на сорочке приколота изящная брошка в форме герба...
Что-о? Какого?.. Герб? Откуда у мужика этот герб, а?
- Если я должна была вас узнать, то извините, - постно отчеканила я. - Но единственное, что мне знакомо - это герб на вашей брошке: такой принадлежал роду моего отца.
- Не узнала все-таки, - вздохнул мужчина. - Я Касим Грейсеру.
- Касим? - перепросила я, хотя сомнений не возникало. Уж лучше я ему денег задолжала, право слово! - Ты изменился.
- Как и ты. Пойдем в трактир и поговорим там.
- Отлично! Заодно покажешь, где в этом проклятом городе трактир! - Касим удивленно покосился на меня, но промолчал.
Через пятнадцать минут мы сидели в уютном и чистеньком зале. Местный контингент выглядел на редкость прилично. Судя по тому, как хозяин стелился перед Касимом, мужчина появлялся здесь не в первый раз, а может, просто выслуживался пред богачом.
- Что ты такое говоришь? - очень натурально удивился он. Какое лицемерие! Еще чуть-чуть и я съезжу кому-то по морде. Угадайте, кто это будет? - После смерти родителей прошло целых восемь лет, а от вас с братом не слуху ни духу! Мы думали, вы погибли! И... Аэлла, почему ты... наемница? Ты же девушка... неужели приятно заниматься такой... работой?
- Лицемер! - взбеленилась я. - Мерзавец! Папочкин сынок! Да как ты посмел мне такое сказать... Что мало насмеялись? Мало потешались? Ты думал я смогу простить то унижение? Я уже не маленькая девочка, Касим, и молча терпеть, когда надо мной измываются, не стану! Прощай, и больше не подходи ко мне!
Я вскочила с места, но далеко уйти не успела. Касим схватил меня за запястье и удержал. Я была слегка ошеломлена. Что ему еще нужно?
- Да объясни ты толком! - раздраженно сказал мужчина.
Ах, мы злимся... ну, как хочешь! Я на манеры теперь размениваться не буду.
- Хорошо, - я села на стул и сказала с ледяным спокойствием. - Хорошо... Хочешь, чтобы я объяснила? Изволь... После того, как были убиты мои родители и сожжено поместье, мы с братом оказались без гроша в кармане. Ни монетки. Даже сменной одежды не было. Недели через две мы все-таки дошли до вашего дома в Кастороле. Стража долго не хотела пускать таких оборванцев, как мы... особенно цеплялись к Оливеру. Дядя Лансем встретил нас холодно. Выслушав мою незамысловатую историю и окинув брезгливым взглядом, он сообщил, что таким отродьям, как мы, в его доме не место. Даже более того, наше пребывание - угроза его, законного графа Гейсеру, личным интересам. И после смерти нашего отца, о которой к тому времени дяде уже доложили, имитировать лояльное отношение к полукровкам и синайским выродкам он не видит смысла. После чего посоветовал нам убираться на все четыре стороны... Когда я начала кричать и ругаться, твой папочка кликнул охранников, чтобы те выкинули бродяжек прочь. В напутствие мне достался смачный удар под дых - от полноты родственных чувств, я попыталась раскрасить синяками рожу твоего отца. Рядом плакал маленький Оливер и просил меня встать.... А дядюшка Лансем подошел и кинул на землю тощий кошелек с монетами. Во столько, по его мнению, он оценил нашы родственные узы.
Я презрительно посмотрела на собеседника. Ради такого перекошенного лица стоило задержаться:
- Касим, у тебя такой свирепый вид, что мне на мгновение показалось, будто ты первый раз услышал эту историю! - я даже рассмеялась.
- Первый.
- Не смеши меня... Постой. Что значит... первый? - я резко оборвала смех и сжала кулаки.
- Аэлла... я действительно не знал, - он попытался дотронуться до моей ладони, но я резко отдернула руку. - Не верю! Как отец мог так поступить с вами?
- У него спрашивай, - прошипела я.
- Девочка, я не знал! Никто не знал! Он не говорил, что вы приходили! И слуги не проболтались! - Касим смотрел на меня больными глазами. Что-то важное рушилось у него внутри. Новая правда пришлась явно не по вкусу.
- Мне до твоих раскаяний дела нет, - скривила губы я. - И до чьих-либо еще. Касим, ты не тот человек, которому я позволю называть себя девочкой. Я совершеннолетняя, самостоятельная взрослая женщина и уже не раз доказывала это.
- Почему ты стала наемницей? - отрешенно спросил мужчина. - Ты знатного происхождения и могла бы...
- Не могла. Чтобы выжить, пришлось забыть о "знатном происхождении", - я криво усмехнулась.
- Этого нельзя так оставлять! Нужно выяснить у отца...- глаза Касима загорелись опасным пламенем.
- Оставлять? - удивилась я. - Дорогой кузен, обратись ты со своим предложением лет так на семь раньше, я бы ухватилась за него руками и ногами. Но сейчас мне все равно. И на вашу семейку наплевать.
- Я понимаю, что в тебе говорит старая обида...
- Ничего ты не понимаешь, Касим. Это не обида, а безразличие. Не хочу ворошить прошлое. Я в Кастороле проездом, только и всего. Улажу одно дело и исчезну. Так что можешь забыть о нашей встрече.
- Раньше мы дружили, Аэлла, - бесцветно проговорил Касим.
- Правильно, раньше. Раньше ты испытывал привязанность к шестнадцатилетней, избалованной девочке, - спокойно поправила я. - Теперь перед тобой совершенно другой человек. Прости! - я желчно улыбнулась. - Перед тобой полукровка и наемница Аэлла!
- Выкидывать детей на улицу - бесчестие. Выкинуть на улицу собственных родственников, сирот - позор для рода. Аэлла, ты не сможешь забыть обиду, но прошу тебя, пока ты в городе, стань гостьей нашего дома. Это будет честью для меня... Отец вскоре хочет передать мне титул. Я поговорю с ним!
- Зачем? - пожала плечами. - Поздно... Твои предложения слишком сумбурны, Касим. Если придумаешь что-то новое - приходи вечером. Я, пожалуй, остановлюсь в этой гостинице. Нужно уладить одно дело... да и тебе пора, кузен.