"Все люди разные; некоторые настолько, что и на людей непохожи".
Борис Крутиер
Аронаир, сидя по правую руку от молодого короля, рассеяно слушал доклад начальника тайной дворцовой стражи, в миру Высокого лорда Ноэма Айтер, а так же главного королевского информатора. Но последний факт был известен лишь узкому кругу лиц, которых можно было пересчитать по пальцам одной руки. Стоит отметить, что некоторое время назад круг был несколько шире в отличие от сегодняшнего состава, но парочка не связанных друг с другом несчастных случаев сократили его на незначительную, болтливую часть.
Епископ без особого интереса игнорировал сочащиеся неприязнью взгляды, которые искоса бросал на него лорд Айтер, и предавался собственным мыслям. Нельзя сказать, чтобы они были совсем уже невеселыми, хотя бы по сравнению с последним месяцем, добавившим церковнику ни один седой волос.
В принципе, рассуждал епископ, не все так уж плохо, как казалось раньше. Девчонка Грейсеру, свалившаяся на его голову как снег средь бела дня, благополучно испарилась с досягаемых пределов и в ближайшее время не должна была появиться. К тому же, она кажется слишком умной для этого. А организовать несчастный случай всегда не составит особого труда. По крайне мере, ничего выходящего за пределы его возможностей.
Воспоминания об откровенно бездарном, провале вызывали у мужчины приступ мигрени, такой же нестерпимой и вездесущей, как леди Аэлла. Досадные мелочи, связанные с исчезновением троих высокооплачиваемых специалистов узкого профиля (на последней мысли епископ позволил себе насмешливо усмехнуться, чем вызвал еще один подозрительный взгляд со стороны Ноэма) настолько выводили его из равновесия, что обычно сдержанный Аронаир в открытую срывался на подчиненных. Две недели к нему боялись подходить даже приближенные, которые, как никто, понимали всю шаткость собственного положения.
Однажды епископ слышал предположение о том, что всякое событие имеет в своей основе определенную цикличность и повторяется через какой-то отрезок времени. Тогда Аронаир лишь улыбнулся такому предположению, назвав собеседника софистом, а само предположение не заслуживающим внимания. По мнению епископа, с любой ситуацией следует разобраться раз и навсегда. Любыми способами. Чтобы исключить всякую возможность цикличности. Кто-кто, а уж точно не церковник, и предположить не мог, что когда-нибудь окажется в подобной ситуации. Слишком тщательно все в его жизни планировалось. И любое, даже самое незначительно, отступление от этого графика жутко выводило его из себя, что и говорить о такомотклонении.
Всю свою сознательную жизнь Аронаир посвятил служению своему родному королевству, которое взрастило и создало его, определило систему ценностей. Желание защитить, уберечь от ошибки, смогло реализоваться с появлением нового, молодого короля. Столько сил, столько времени было потрачено на достижение цели. Ни разу мужчина не засомневался. Да и как можно, если он всегда абсолютно и яростно был уверен в соей правоте? Если он действительно знает, как будет лучше всем? Неужели тот немощный и чересчур добросердечный старик, что занимал должность до него, смог бы сделать все правильно?
Разумеется, нет. В этом епископ был уверен в той же степени, как и в том, что любой посмевший посягнуть на благополучие его веры, его королевства, его монарха, его личное спокойствие, любые твари - человеческие или, не приведи Единый, нелюдсике, будут устранены любым способами.
Дед, единственный родственник, которого удалось застать Аронаиру, помнивший еще последние стычки у Зачарованных гор, научивший мальчика правильно определять приоритеты в этом сумасшедшем и безжалостном мире, де всегда говорил ему, что перед достижением цели не станет ничего. Но тот же самый дед некоторое время спустя назвал его бездушным ублюдком. Но это не слишком волновало будущего главу Касторльского отделения Святой церкви - он успел зачерпнуть тот необходимый минимум, который позволял ему стойки идти по жизни.
А еще была у Аронаира слабость, о которой мало кто догадывался. А кто догадывался, тот благоразумно помалкивал. До тошноты, до дрожи не любил епископ всех "не таких". Он и магов с трудом переносил, что и говорить о синай.
Синай... Проклятые твари, даже самое незначительное упоминание о которых вводило епископа в состояние близкое к бешенству. Но он старался держать себя в руках, выждать до поры до времени. И когда эта представилась такая случайность, она оказалась возмутительно, бездарно провалена!
Зато успешной оказалась та, которая уже покрылась пылью лет. Аронаир довольно хмыкнул. Он все сделал правильно. Во благо королевства, во благо веры и совсем немножко во благо себя. Никто не непогрешим, и он, Аронаир, осмелится взять этот грех на себя, дабы осталось незыблемым то, что создавалось людьми на протяжении стольких столетий без всякого синайского участия.
Если не вмешиваться, то эти твари сами вымрут спустя какое-то время. Об этом Аронаир был осведомлен лучше многих, он позаботился, чтобы так было. А ждать епископ всегда умел. Пусть он и не увидит результатов своих многолетних трудов, но знать, что начало положено, для него вполне достаточно.
- Поэтому я считаю милорд, что наиболее благоразумным решением будет заключить соглашение... - мужчина постарался вникнуть в монотонный Ноэмов бубнеж, но, увы, не преуспел в этом деле.
Епископ досадливо поморщился и сосредоточился на лорде Айтере. Окон в помещении не было, и Аронаир не могу знать наверняка - успокоилась ли разыгравшаяся в короткие сроки снежная буря, которая буквально засыпала полгорода снегом. Да что там! Ему пришлось несколько часов ждать, пока расчистят дорогу перед крыльцом. И это в главном отделении церкви, что уж и говорить про окраинные районы города.
Мужчину всегда поражала изящная смертность стихии, какой бы она не была - воздушной, огненной или водной. Он восхищался ее безудержной силой, которую никогда не сможет обрести ни одно существо в этом мире.
Аронаир посмотрел на Ноэма и с трудом удержался, чтобы не протереть ладонью глаза - жест крайне недостойный при его положении. Незаметно зажмурившись, епископ вновь взглянул в сторону начальника дворцовой стражи и расслабленно вздохнул.
- Кого ищем? - послышался тихий, слегка хрипловатый голос.
У служителя Святой Церкви зашевелились волосы на затылки. И отнюдь не от страха, а от того, что чье-то насмешливое дыхание их недвусмысленно шевелило! Резко обернувшись, он не увидел никого.
- Вас что-то беспокоит, епископ? - мягко поинтересовался милорд Деамайн.
Аронаир еще раз пристально оглядел пространство у себя за спиной и, не найдя там ничего предосудительного, обернулся к своему сюзерену с почтительной и немного покровительственной улыбкой, которая тут же заледенела на устах.
Вольготно облокотившись на резную спинку монаршего кресла, вместе с Ноэмом и его величеством на епископа, щуря бесстыжие золотые глаза, искоса смотрела леди Грейсеру. Смотрела спокойно и прямо, но за маской на аристократически-правильном лице, отчетливо проглядывалась настоящая буря чувств. И она здорово напугала мужчину.
- Милорд... За вами, - он осекся, потому как никого возле кресла уже не было. Епископ и себе не смог бы объяснить сей феномен, что и говорить про изрядно удивившуюся парочку. - Простите, показалось.
- Да, милорд, - покаянно склонил голову Аронаир, белея от бешенства.
- Надо же, какой послушный мальчик, - промурлыкала рядом леди Аэлла. - Я и не думала, что ты можешь оказаться таким покладистым.
- Ты...
- Тс-с! - насмешливо цыкнула она. - Вот этого не советую. Все равно они меня не видят.
- Но как? - одними губами прошептал епископ.
- Проклятая кровь, ты не забыл? - собеседнице церковника хватило и даже такой малости.
- Ты остра на язык, моя дорогая. Не в твоем положении обращаться ко мне на "ты", - вставил свое веское слово мужчина.
- Поспешил с выводами, дорогой мой, - несмотря на интонации сытой кошки, прозвучавшие в этом голосе, у епископа выступил холодный пот. Он неподвижно замер, словно заяц, загнанный гончей в тупик. - Очень поспешил. Но еще большую ошибку ты сделал, когда посчитал, что кое-кому будет позволено уйти безнаказанным, за все совершенное.
- О чем ты говоришь? - выдохнул он, поворачиваясь.
Эти глаза, эти беспощадные колодцы расплавленного золота, обжигающие, прожигающие насквозь, эти проклятые синайский глаза! Как они могли казаться ему красивыми? Как?! Сейчас Аронаир не видел там ничего, кроме холодной, спокойной ненависти, трезвого расчета и абсолютно выверенного, оформившегося желания убить.
Защити, Единый, детей своих, огради от греха, не дай упасть в бездну порока, не дай погрузиться во тьму. Помоги с достоинством вынести...
- Его просишь? - одними губами рассмеялась девушка. - Бесполезно. Он глух и слеп.
- Как ты смеешь?! - закричал епископ. - Господь Единый, отец всех...
- Вот так и смею, - отрезала она. - Мне твой бог не нужен - своих достаточно. А отца я хорошо помню, несмотря на все твои старания. А ты, помнишь его или забыл уже?
Не введи во искушение...
- Милорд Аронаир, с кем вы разговариваете? - осторожно поинтересовался Ноэм.
Епископ уставился на него широко открытыми глазами, часто и шумно дыша. Как он и предполагал, девушка уже стояла за спиной его вечного оппонента. Стояла и улыбалась. Только вот ничего дружелюбного и даже нейтрального в этой улыбке не было. Сердце Аронаира пропустило один удар и забилось вновь с бешеной скоростью.
- С кем вы разговариваете, епископ? - повторила леди Грейсеру. - Быть может, с совестью? Ну как, справляюсь я со своей ролью или нужно постараться чуть больше?
- Она... она, - Аронаир не слышал почти кроме громогласного стука собственного сердца и этого тихого голоса.
- О ком вы говорите? - удивленно спросил лорд Айтер.
- О ней... о девчонке, - Аронаира сотрясала крупная дрожь, словно что-то непонятное и необозримо большое выворачивало наизнанку все его мысли и мыслишки, все его воспоминания, играючи бросая их перед его внутренним взором.
- Аронаир! Кроме нас никого в комнате нет. Что с вами? - Ноэм подошел к дрожащему церковнику и положил руку тому на плечо.
- Да, что с тобой? Никак прошлое спокойно жить не дает? - прильнув к начальнику внутренней стражи, Аэлла насмешливо потерлась щекой о его руку.
Вскочив, как ошпаренный, Аронаир попятился назад. Кресло, опрокинутое его неловкими движениями, с грохотом упало на пол.
- Сгинь, сгинь проклятая тварь! - прошептал он и тут же крикнул: - Разве не видите?! Она здесь, по правую руку от вас! Здесь!
- Да кто же, нечисть подери? - не выдержал Ноэм.
- Эта девчонка с гнилой кровью... Она здесь, давно здесь... - бормотал мужчина. Страх и злоба исказила его черты. В этом дрожащем и бормочущим что-то несвязное человечке нельзя было узнать прежде величественного главу Касторльского отделения Святой церкви, вседержателя истинной веры.
- Ваше величество! Я решительно ничего не понимаю, - повернулся к молодому королю Высокий Лорд.
- Вы не одиноки в своей растерянности, лорд Ноэм, - вздохнул Деамайн, с жалостью глядя на епископа.
- Здесь... Она рядом с вами стоит!
- Епископ, повторяю еще раз: никого, кроме нас в помещении нет!
Аронаир зажмурился. Как же так, ведь он видит все собственными глазами, ведь видит же... Ох, он знал, он догадывался, что от этой полукровки будут только одни проблемы.
- Единый, позволь нам оправдать твои надежды, - произнес епископ, достав из кармана четки.
- Я все знаю, - девушка стояла прямо напротив него, скрестив руки на груди. От ее кожи исходило мягкое рассеянное свечение. - Ты их убил.
- Отец, наш...
- Ты убил моего отца.
- Не в веди во искушение...
- Ты убил мою мать.
- Даруй свет, дабы мы смогли нести его тем, чьи глаза застилает пелена...
- Ты хотел убить меня и моего брата. Ты вероломно предал, человека, которому обещал помощь.
- Единый, отец мой... Да будет рука моя столь же крепка, как и вера в тебя.
- Убийца! - эти слова Аэлла выплюнула епископу прямо в лицо.
- Нет... Я не убивал... не убивал!
В руках девушки появился тонкий прозрачный клинок. Аронаир задрожал еще сильнее и отступил назад, упершись лопатками в стену.
- Только тебе отец открыл секрет. Не ври...
- Епископ с кем вы разговариваете? - требовательно воскликнул Ноэм, подходя ближе.
- Аэлла, ты ошибаешься... я их не убивал.
- Лжец, - тихо сказала девушка, резко выбрасывая руку вперед.
Мужчина закричал от дикой боли, пронзившей его грудь. Меж ребер выглядывало полупрозрачное лезвие клинка, но одежда все еще оставалась целой, словно и нет причин для того леденящего ада, который распространялся по его телу, начиная от сердца и дальше. Епископ едва ли мог сдвинуться с места. Перед глазами все быстрей мелькал калейдоскоп обрывков из его жизни, скроенный чей-то неумолимой рукой.
- Так было нужно, - зашептал он, больше не в силах говорить в полный голос. - Нужно...
- Кому? - леди Грейсеру повернула клинок.
- Всем... кха... лучше так... нельзя... этих детей... неправильно... люди... эти твари... никогда...
- Ноэм, скорей зови лекаря!
- Да, милорд!
- Вас... всех убить... Единый... эт... эти синай...
- Епископ, придите в себя! Успокойтесь! - Деамайн тряс его за плечи, в надежде привести в чувства.
Мужчина не реагировал. Он продолжал бессвязно бормотать, извергая из себя таки слова, от которых у молодого монарха холодело внутри. Деамайн еще не до конца понимал подоплеки происходящего, но интуитивно догадывался.
- Епископ, прошу вас, перестаньте, - почти умолял юноша.
Аронаир смотрел поверх его головы, прямо Аэлле в глаза. Недвижимая, с мечом в руке, она казалась ему карающей дланью, которая...
Девушка отвела руку с клинком назад, согнув ее в локте. Епископ зажмурился, готовый принять последний удар, и уже не владея собой в полной мере, не мог прекратить свои бормотания.
Что-то ярко вспыхнуло, навсегда оставив выжженную полсу там, глубоко внутри, где не сможет достать ни один лекарь, ни один маг. Крик Аронаира совпал с новой, еще более сильной вспышкой света...
Я вздрогнула и открыла глаза. Оливер стоял на коленях, обхватив меня руками за пояс. По его лицу текли редкие слезинки.
- Оливер... ох, что... - растерянно нахмурилась, стараясь понять, что же могло так расстроить мальчишку.
Дневник. Простая тетрадь в потрепанной кожаной обложке. Темные боги... Ох! Ноги подогнулись, и я оказалась в том же положении, что и Оливер.
- Не делай так больше. Не надо, прошу тебя. Я проснулся, потому что ничего не было слышно. Ничего! А потом... полог... ты здесь и я... Я все видел! Аэлла, молю тебя, не делай так больше, не используй свою силу для такого.
- Оливер, но он же... - попыталась сказать я что-то более-менее связное.
Обнявшись и крепко вцепившись друг другу в плечи, мы сидели на полу. По лицу братишки все так же текли слезы. Последний раз я видела его плачущим на обломках того, сгоревшего, уже чужого, дома. А сейчас... Сейчас мне становилось дурно при одной мысли, что это происходит по моей вине.
- Знаю. Я понял, Аэлла, понял, - он попытался улыбнуться. - Того, что ты сделала, достаточно. Отпусти.
- Кого отпустить? - прошептала я, выдыхая полынный аромат его волос.
- Опусти их всех. Не прощай. Это навряд ли удастся. Просто отпусти. У нас своя жизнь, пора начать жить дальше, сестренка. Я этого не вынесу еще раз, понимаешь? Не вынесу. Мне тошно видеть, во что ты себя превращаешь. Прекрати заниматься саморазрушением.
- Какой ты еще ребенок, Оливер, - устало произнесла я. - Как ты можешь понимать, что я делаю?
- Я все понимаю. И перестал быть ребенком, когда увидел наших родителей в луже крови с вывернутыми наружу ребрами! Думала, я не помню? Ничего не забыл и никогда не забуду. Мое детство кончилось, не успев начаться, Аэлла. Это так.
Содрогнувшись от жестоких по отношению к нам обоим слов, я выдохнула:
- Прости меня, Оливер. Я не смогла... Только не плачь больше.
- Дура, - мальчишка нервно, со всхлипом, хохотнул. - Какая же ты дурная до сих пор... Сделай, как я прошу. Обещай мне, что сделаешь!
Ничего не отвечая, прижала братишку к себе. Несмотря на раннее взросление и отнятое детство, Оливер, ты еще ребенок и ничего толком в этой жизни не видел. Поэтому и не буду тебе ничего обещать. Никому не буду.
Я бы хотела пролить эти слезы за тебя, чтобы твои глаза никогда не жгла предательская влага, но не получится. Уже давно не получается. Поэтому я промолчу, Оливер.
Только не плач больше.
Дайане прислонился спиной к стене, и устало прикрыл глаза. Чужие проблемы всегда должны оставаться чужими - вот одно из правил, которых он предпочитал придерживался. Когда грань пересечена, это уже совсем не дело. Слишком много беспокойства приходится выносить. И у синай не было никакого желания тратить на это время и силы.
А еще Дайане завидовал. Завидовал той легкости, с которой общались полукровки. Завидовал, что есть шутливые тычки и подзатыльники, короткие объятия и сцепившиеся во сне ладони.
Браки среди синай распадаются редко. И еще реже заключаются повторно. Родители никогда не бросают своих детей. Позволить прикоснуться, заключить в обманчиво-ненадежное кольцо рук, пустить ближе к себе, означает показать свои чувства, открыть душу. Буквально. Это сложно, особенно, когда хочется быть ближе.
Ты сможешь пережить, если со мной что-нибудь случиться?
Дайане резко оттолкнулся от стенки, разом потеряв точку опоры, и тихим, неслышным шагом пошел в сторону их с Шэном комнаты.
Готов ли ты подпустить кого-нибудь к себе настолько близко, чтобы доверить самое ценное, свои чувства? Не побоишься ли ты показать слишком многое? Ведь даже привязанность может перейти в нечто большее.
Человечка, более того, девчонка-полукровка, которая всю жизнь прожила непонятно где, непонятно чем занимаясь, так почему же она оказалась в настолько тесных отношениях со своим младшим братом. Несмотря на множество сор, взаимных упреков, ей удается лучше понимать этого ребенка. Ведь они с Шэном близнецы, зеркальное отражение друг друга, все время вместе, все на двоих... Но отчего Дайане кажется, будто между ними появилась стена? Из-за чего, в сущности? Из-за нелепого страха стать ближе.
Аэлла с Оливером справятся сами, в конце концов, они сильнее, чем кажутся. Дайане решил, что ничего не скажет Рилше, сам разберется - он эту кашу заварил, пусть и думает, как поступать дальше.
Не могу.
Могу - не могу... Всякой глупости есть предел, сложно быть решительным, если точно знаешь, что именно будет чувствовать тот, кому ты причинишь боль. Легче все пресечь на корню. Раз и навсегда.
Но, все-таки, это не конец света. Завтра Дайане обязательно скажет, что он думает по поводу всех глупостей, которых успел наговорить его брат.
Девятнадцать лет мучительны возраст.
Выехали, как и собирались, на следующее утро. Перенервничав, я пролежала несколько часов, бессмысленно глядя в потолок. Оливер отключился сразу, предусмотрительно вцепившись мне в руку. Наверное, боялся, что его беспокойная сестра вновь убежит. Я бы и убежала... погулять в коридорчик.
Мое утреннее состояние определялось, как неописуемое в цензурном плане. Пока Оливер совершал утренние процедуры в отдельной комнатке, я попыталась одеться, но поняла, что не могу даже толком держаться на ногах. Головокружение и слабость здорово пугали, хотя этому существовало разумное объяснение.
Да зачем вообще нужна сила, если потом так "хорошо"?!
Я сама себя лишила права на беспомощность. На слабость. Нельзя показывать синай, как мне плохо! Они не должны увидеть... Вопрос "как быть" разрешился в виде прикупленной мной в Кастороле настойке, той самой, что восстанавливала силы.
Опасливо вытащив из сумки бутылек и осмотрев его, я рассудила, что полглотка мне не помешает. Как говорила тетка? В малых дозах - полезно, после больших и в Вечные земли попасть несложно?
Сделав над собой усилие, я подозрительно осмотрела емкость из темно-синего стекла. Очень некстати вспомнилась старая лекарская присказка, мол, чем мерзопаскостней состав, тем темнее упаковка и сложнее название. Название мне было неизвестно, но вот остальное... Маленький, очень маленький глоточек. Чуть-чуть.
Осторожно поднесла бутылек к губам...
- Аэлла! - от вопля я резко дернулась и поперхнулась горькой жидкостью.
- Демоны тебя подери, мелкий засранец! - пыталась прокашляться я.
- Да что такого? - возмутился братец, подходя ближе и вынимая бутылек из моих ослабевших рук. - А что там было-то?
- То есть? - просипела я: жидкость попала "не в то горло".
- То есть теперь там пусто.
- Как пусто? - ошалело спросила я. - Она же полная была!
- Ну была. Когда-то, - пожал плечами Оливер. - Я себе заберу: потом какой-нибудь зелье туда налью. Давай шмотки свои пакуй, а то опоздаем, и синай весь завтрак съедят.
- Не расстраивайся, мой вечно голодный брат, - мрачно сказала я. - Мы всегда можем съесть синай. Предлагаю начать со Стейна.
- Фи, какой дурной вкус, - хмыкнул мальчишка. - По-моему, Найру выглядит не в пример лучше в этом плане.
- Да хоть Рилше, мне параллельно.
- Извините, конечно, что отрываю вас от дискуссии на высокие темы, - кашлянул, не вовремя открывший дверь Найру, - но не соблаговолите ли вы присоединиться к нам за завтраком.
- К вам? - Оливер окинул его плотоядным взглядом. - С большим удовольствием!
Рилше потребовал гнать лошадей изо всех сил, объяснив тем, что ближе к вечеру при таком темпе мы достигнем какой-то глухой деревеньки, чье название я вообще слышала впервые.
Идея мне не понравилась, но против авторитета в лице главного синай, как говориться, не попрешь. Не было сделано ни одной остановки, хотя я в открытую высказала свои претензии. В общем, ко времени прибытия в пункт назначения рядом со мной лучше было не находиться. Отсутствие закономерной усталости настораживало и выводило из себя, поэтому лучшем выходом было сконцентрировать внимание на спутниках и отключиться от невеселых мыслей. В чем я и преуспела.
Напряженность среди синай ощущалась так же легко, как и полное довольство сим фактом со стороны моего братца. Вот уж кто-кто, а Оливер всегда найдет причину для наслаждения жизнью.
Рилше ехал с нейтрально-вежливым и очень постными выражением лица. Стейн меня полностью игнорировал, чему я оказалась несказанно рада. Найру огорченным не выглядел, но готовности к диалогу не проявлял. А вот явный разлад между Дайане и Шэном удивлял. Они казались на редкость сплоченной парочкой, да и братья к тому же, хотя... Но, как говориться, чтобы понять синай, нужно родиться синай.
Когда Рилше упоминал о деревне, он явно погорячился, потому как пять хлипких избенок на эту роль слабо подходили. Даже меньше, чем Вьюжный. Судя по удивленному Оливерову взгляду, мальчишка был полностью со мной солидарен в этом плане.
Наша маленькая кавалькада гордо прошествовала в деревеньку, я все еще сохраняла относительное спокойствие, хотя никакого трактира не наблюдалось, а домики оказались чересчур маленькие, чтобы вместить всех нас сразу, да и вряд ли кто-нибудь захотел приютить столь разношерстную компанию. Дорожка причудливо петляла между ветхих, но заботливо отгороженных друг от друга строений, местные предпочли попрятаться по домам или же находились в каком-то другом месте, но я смогла насчитать только троих человек.
Край деревне недвусмысленно виднелся впереди, со стороны Рилше по-прежнему не было никаких вразумительных сигналов, поэтому резкая остановка коня показалась мне единственно верным решением.
Натянув поводья, я безапелляционно произнесла:
- Либо вы объясняете, господа, куда, демоны дери, мы сейчас движемся или я сейчас же возвращаюсь на ночевку в эту деревеньку!
- Аэлла... - вякнул было Оливер.
- Ты тоже, дорогой мой, - отрезала я.
- Аэлла, проявите терпение, - строго посмотрел на меня Рилше, делая вынужденную остановку.
- Не желаю его проявлять.
- Вы ведете себя, как капризный ребенок! - явно рассердился синай.
- Нет, лорд Рилше, я всего лишь проявляю заботу о своем брате и Джае.
- О ком?
- О коне.
- Рилше, узнают они сейчас или чуть позже, ничего не изменится, - произнес Найру.
- Будьте добры, просветите, - я не упоминала, что у меня плохое настроение сегодня? Причины тоже вполне очевидны.
- Вам нет смысла беспокоиться о своем скакуне, леди Аэлла, - ответил вместо старшего синай Стейн. - Чуть дальше мы выйдем на тропинку, которая приведет нас к порталу в Зачарованные горы.
- Порталу? - удивленно переспросила я. - Какому еще порталу?! Не смешите меня.
- Знаешь, сестренка, в его словах есть логика, - задумчиво протянул Оливер. - Существует несколько видов телепортации. Например, когда маг перемещается сам, при помощи заклинания или ритуала. Хотя, последнее основано, скорее, на врожденных способностях. Так же встречается частичные и кратковременные перемещения.
- То есть? - с интересом спросила я.
- Говорят, что существуют способы временного отделения сознания от тела или же проекция тела в заданное подсознанием место. Но в тоже время другие источники утверждают, что это невозможно, ибо как ведет к потере контроля, а так же раздвоению личности. Тем более, доподлинно неизвестно, какие способности сохранит проекция и сможет ли отделенное сознание влиять как-то на происходящее.
- Интересная способность, - странно посмотрел на меня Стейн.
- А, по-моему, ерунда полная, - нагло заявила я. Оливер согласно закивал. - Что там с порталами?
- Хм, точно. Если коротко, кроме перемещений существует еще так называемые, стационарные порталы. То бишь, место с вырубленной в камне пентаграммой, которая активируется при помощи энного количества силы. Не обязательно быть магом, чтобы ей пользоваться, достаточно купить концентрированный сгусток магии.
- Если бы все было так легко, как ты описываешь, эта разновидность порталов получила бы массовое распространение, - хмыкнула я.
- В принципе, да, - пожал плечами Оливер. - Если бы магистры не менее пятой ступени согласились заняться их массовым строительством, а каждый человек мог бы потратить на единичное несколько десятков золотых монет.
- Сколько? - против воли округлились мои глаза.
- А ты думала забесплатно? - хохотнул Оливер. - Видимо, нашим уважаемым послам пришлось здорово потратиться. Очень здорово. Никто из вас случайно денежную палату не грабил?
- Может, у них в горах алмазное месторождение? - предположила я.
- Или какой-нибудь редкий минерал для рунной магии.
- Или...
- Довольно, - оборвал наш спор Рилше. - Едем.
- А вот и не правда, - заартачилась я. - На скотину, как мне представляется, телепорт не рассчитан?
- Разумеется, нет.
- И вы хотите, чтобы я бросила коня, с которым провела более полутора лет, просто так, в лесу?
- Вы можете представить в горах лошадь, Аэлла? - вежливо поинтересовался Найру. - Мы расседлаем и отпустим коней. Наши дорогу найдут. Тут в нескольких часах местный заводчик живет, он их специально натаскивал, чтобы в случае побега от хозяина обратно возвращались.
- Поступайте, как хотите, но я вернусь в деревню и пристрою Джая. Оливер, тебя это тоже касается, - сказала я, приметив его недовольное происходящим лицо. - Если не считаешь нужным заботиться о существе, которое беззаветно служило тебе, то я разочарованна.
- Ладно-ладно, пойдем.
- Подождите нас немного, - попросила я синай.
- Дайане, Шэнарат, - скомандовал Рилше. - Идите с ними.
Наших с Оливером лошадей пристроили довольно быстро, хоть и не без хлопот. Мероприятие было из серии: "отдам котенка в хорошие руки". Как оказалось, желающих обзавестись бесплатной скотиной - предостаточно. Джая определился у вдовы с двумя ребятишками, Оливерову кобылку отдали какой-то древней бабульке.
Напоследок, я крепко обняла коника за шею, стараясь не смотреть в его умные, понимающие глаза. Было мерзко.
Управились где-то за час. Стейн и компания ждали на условленном месте. Сумки распределили между всеми, да и так уж много их было. Меня в нагрузку взял к себе Дайане, Оливера - Найру.
Мальчишка жутко краснел и пробормотал что-то о том, мол, он не девица, чтобы садить его боком, впереди себя. Я не преминула напомнить, что в противном случае братик рискует свалиться. Оливер злобно огрызнулся, но ворчать перестал.
Я расположилась у Дайане за спиной. Дабы ехать с большим комфортом, нахально придвинулась поближе и, обхватив синай за пояс, крепко к нему прижалась. Через какое-то время Оливер начал мерзко подхихикивать, а остальные прятать ухмылки. Я слегка наклонилась, стараясь хоть искоса, взглянуть в лицо своему извозчика.
Последнее мне не удалось, но вот на алое синайское ушко полюбовалось вдоволь. Хмыкнув, я прижалась еще сильнее и попыталась залезть ладонью парню под кутку.
- Леди Аэлла, что вы делаете? - просипел он. Темные боги, сколько бы я дала, чтобы посмотреть на его лицо в этот момент!
- Да прекрати уже, а то он свалится, - засмеялся в голос Оливер.
- И ничего мы с моим Дайане не свалимся, - промурлыкала я, не меняя положения. - Правда, ведь? Ты не позволишь мне упасть в сугроб и замерзнуть?
- Н-нет, - выдавил синай из себя.
- Вот видишь, Оливер, - показала язык брату, тот закатил глаза. - Дайане, а у тебя девушка есть?
- Кто? - поперхнулся он.
- Ну, девушка, - многозначительно хмыкнула я.
- Нет... В смысле, есть... то есть, нет.. я...
- Ну и славно, - томно, насколько могла, произнесла я.
- Леди Грейсеру, прекратите совращать моего племянника, - строго сказал Рилше, в голосе которого чувствовалась улыбка.
- И никого не совращаю, - с преувеличенной обидой протянула я. - Правда, Дайане?
- Да... то есть...
- Ух, какой хороший мальчик! - умилилась. - Прям, грех не совратить! Смущается, как девица!
- Как девиц, - многозначительно поддакнул братец.
- Вы надо мной смеетесь? - возмутился синай.
- Что вы. Как можно? - поспешила разубедить его я. - Мне наоборот очень нравится.
- Аэлла, а с кем-нибудь другим ехать вам, вероятно, понравится больше.
- Не-а, не хочу.
- Так что неси свою тяжкую долю достойно, Дайане, - подвел итог братец.
- И ничего я не тяжелая, - справедливо возмутилась ваша покорная слуга.
Телепортация не произвела никакого эффекта. По классике жанра, я должна была преисполниться необыкновенных ощущений или, по крайне мере, внутреннего трепета, но не случилось.
Откровенно говоря, выглядело все в высшей мере банально. Мрачного вида каменная площадка, которую мы чудом отыскали среди снега (зато пятеро взрослых синай, сосредоточенно рыскающих по сугробам - зрелище презабавное), хранила на себе лишь намек на пентаграмму. Судя по скептическом лицу моего братца, тот сильно сомневался в успешности нашего предприятия.
Рилше (кто бы сомневался) активировал сгусток магии, мы, занявшие заранее оговоренные позиции вокруг, замерли, потом была вспышка яркого холодного света, за ней глухая безликая пустота.
Первая мысль была о том, как же меня тошнит от всех этих синай. Вторая оказалась примерно такой же, но более развернутой по содержанию. Судя по внутренним ощущениям, некоторое время я пробыла вне этой реальности.
- Если после каждого перемещения так волшебно, то я лучше пешочком прогуляюсь в следующий раз, - просипела я, закрывая рот ладонью и одновременно пытаясь привести тело в вертикальное положение.
Получилось плохо. Кое-как повернув голову, я осмотрела "место действия". Соратники находились примерно в схожем положении, но им уже оказывали помощь.
Темные боги! Вздрогнув, я вновь попыталась подняться, но резкое головокружение не позволило завершить намеренное.
- Нет так быстро, - предупредил негромкий голос. - От резкого движения вам может стать только хуже.
- Но они... - попыталась оправдаться я.
- Всем остальным уже помогают. Телепорт очень старый, и навряд ли его станут использовать впредь, так что мы предполагали подобный исход.
Я почувствовала, как чьи-то руки ненавязчиво придерживают меня за плечи, предупреждая от ненужных действий. Обернувшись, потрясенно замерла.
Бледная кожа, тусклые глаза, лохматые не слишком длинные волосы, пламенеющего сочно-золотого цвета. Мазок скул, надломленная линия носа с острыми крыльями.
Равнодушие и усталость. Никаких чувств от встречи.
Сидя на полу в большом зале без окон, я рассматривала первого в своей жизни Призывающего Ветер и совершенно не представляла, как поступить дальше.