"Обезоруживающая улыбка не действует должным образом на вооруженных людей".
- Она уже приехала? - согласный кивок головы. - Хорошо... И какова новая призывающая?
- Глупая. И сильная.
- Глупая? - удивление.
- Была бы умной - не приехала, - усталый вздох.
- Сядь ближе, мне неудобно смотреть снизу вверх.
Тихие шаги, легкий шорох одеял. В последнее время в этой комнате очень тихо, даже когда звучат голоса.
- Ты долго не приходил, - в голосе слышится упрек, но глаза отражают понимание.
- Как ты? - волнение.
- Как раньше, - спокойно, почти равнодушно. Почти.
Тонкое, очень хрупкое запястье. Кожа настолько белая, что, кажется, начнет просвечивать. И простыни ярко-синие, как насмешка.
- Князь собирается принять ее в клан? - скорее утверждение, чем вопрос. - Что ж, это вполне разумно.
- Не только девушку. Еще мальчишку, брата, кажется.
- Брата? - заинтересованность. - А он?..
- В нем нет силы.
- Жаль.
- Может быть, - задумчивый наклон головы. - Для него же лучше.
- Венса, прекрати, - не злость, только намек на нее. - Все, что можно, мы уже обсудили.
- Как скажешь, - усталость, опустошенность. - Церемония состоится через три дня.
- Пойдешь?
- Я обязан.
- Я тоже приду.
- Что? - удивление. - Но ведь...
- Не отнимай хотя бы этой малости, - улыбка, а потом серьезно: - Никто не посмеет запретить мне. Пока что... А теперь иди, я хочу отдохнуть.
Шорох ткани, сжатая на прощанье ладонь. Аккуратно прикрытая дверь. Разговор, в котором слишком много недосказанного; разговор, повторяющийся уже не первый раз и обреченный повториться вновь. Неважно, когда - этим вечером, следующим или через неделю.
И, может быть, они, наконец, смогут разобраться, в ком осталось больше жизни и что со всем этим делать дальше.
Нам выделили шикарные апартаменты - одни на двоих, правда, но так даже лучше. Стоило, наверное, немного повосторгаться на тему, какие же синай предупредительные, пунктуальные, да щепетильные... Но в моем восприятии эти беловолосые заразы мало походили на великосветских джентльменов, а я, в свою очередь, впечатлительной барышней, краснеющей при каждом комплименте или знаке внимания, отнюдь не являлась.
По моим скромным подозрениям, которые озвучились только братцу, наши радушные хозяева просто зажали вторую комнату. И, хотя в апартаментах можно было разместить человек десять, причем так, чтобы они друг другу не мешали, мы с Оливером вдоволь поострили на эту тему.
Судя по тем немногим помещениям, в которых я успела побывать, синай имели весьма странные представления об архитектуре. Взять хотя бы с нашу с Оливером комнату. Начнем с того, что она, комнаты, была одна, но это, откровенно говоря, я поняла не сразу. Нет, в ванную вела отдельная дверка - в этом отношении претензий не возникло. Но то, что все помещение делилось на "зоны" арками, бумажными ширмами, шторами и прочей декоративной дребеденью первое время вводило меня в откровенный ступор.
Зато братец повеселился, увидев собственную кровать, у которой отсутствовали ножки и которая, фактически, лежала на полу. Добавьте ко всему этому некое подобие балдахина. Моя, впрочем, не слишком отличалась.
Если отбросить все вышеперечисленное, комната мне, безусловно, нравилась. Пожалуй, если я когда-нибудь обзаведусь домом, то сделаю нечто похожее.
После разговора с Князем, оставившего неприятный осадок и привкус недоговоренности, я сразу же завалилась спать. Первое, что предстало передо мной после пробуждение - обеспокоенное лицо брата.
- Совесть, - набычился мальчишка. - В твоем словарном запасе, такое слово отсутствует как определение!
- Дорогой мой, я не поняла, - сердито нахмурилась, - что за наезды с утра пораньше?
- Ах, не поняла, - саркастически ухмыльнулся Оливер. - Ты проспала почти сутки!
- Ничего себе, - тихо присвистнула я. - Но что, собственно, такого?
- Да ничего, собственно, такого. Только разбудить тебя не получилось.
- Хм, а вот это уже странно, - нахмурилась я, садясь на постели.
- Как раз нет, - сказал братец, опасно сузив глаза. - Скажи мне, Аэлла, какого беса ты пила эту дрянь?!
Ко мне в руки полетел бутылек от настойки, которую я приобрела еще в Кастороле и которую неосмотрительно отхлебнула не так давно.
- Темные боги тебе на голову! - воскликнул брат, натолкнувшись на полное непонимание в моих глазах. - Аэлла, запомни раз и навсегда: никогда, ни при каких условиях не принимай тонизирующие зелья вроде этого перед телепортацией!
- Но почему?
- Пойми, перемещение отнимает много сил, как магических, так и физических. А это, - кивок в сторону бутылька, - чтобы кто ни думал, не панацея. Оно лишь заставляет организм выжимать из себя то, что трогать ни в коем случае нельзя. Пусть затягиваются кое-какие раны, но это лишь иллюзия! Потом может стать еще хуже. Когда мы переместились, все почувствовали общую слабость, а тебя вырубило, пусть ненадолго, но, тем не менее...
- В обмороке нет ничего противоестественного, - нахмурилась я.
- В обмороке, может, и нет, - криво улыбнулся Оливер. - Но в том, что он мог закончиться фатально - еще как есть! Твое счастье, Аэлла, что тебя вывернуло тогда. Я сильно подозреваю, что твоя сила работает наподобие защитного механизма. Ты могла просто не проснуться.
Я сидела полностью опустошенная и не знала что сказать. Как можно было предположить, что прозрачная безвкусная жидкость, которой-то и на полновесный глоток не хватило, способна довести до такого!
- Несколько раз заглядывали синай, - неприязненно сказал Оливер. - В основном, Сейтеннин. Папочка, наверное, заставил контролировать драгоценных гостей.
- В тебе слишком много яда, - с укором посмотрела на него.
- В самый раз, - сухо прокомментировал мальчишка. - Я выпроводил их, сказав, что ты слишком устала от путешествия и желаешь отоспаться перед принятием в клан. И видеть никого не желаешь. Думаю, нам следует просидеть оставшиеся два дня здесь, чтобы сохранить легенду, а так же для восстановления твоего здоровья.
- Согласна.
- Я догадался не сразу. Только когда нашел вторую настойку, - и, подумав, добавил: - Я ее вылил.
- Что?! - поперхнулась воздухом я. - Ты хоть знаешь, сколько она стоит?!
- Мне плевать. Лучше сам тебя энергии перекачаю, если потребуется, но это мерзости ты пить больше не станешь!
- Оливер, - растерянно произнесла я, внимательней разглядывая брата. - Ты... перекачивал в меня силы, пока я спала?
Теперь стали понятны и тени под глазами, и покрасневшие глаза, и общая изможденность. Чувствовала себя после этого на редкость мерзко.
- Я... я испугался, что ты не проснешься, - избегая моего взгляда, ответил он.
- Какого-то телепорта еще недостаточно, чтобы извести меня! - преувеличенно бодро ответила я. - Так что подбирай сопли и расслабься.
Через пару часов милая девчушечка принесла обед и бесшумно удалилась. Она оказалась невысоким золотоглавым и беловолосым созданием, одетым в длинное сизо-серое платье странного покроя. Прелестное дитя вполне могло умилить своим видом и заинтересовать, если бы не источало явную настороженность.
Когда за девочкой закрылась дверь, я покосилась на братца, который старательно рассматривал узоры на ковре. Видимо и у братца с ней диалога не сучилось... Тут, в принципе, все ясно. С высоты прожитых лет, его состояние вызывало исключительно покровительственную улыбку, но в пятнадцать такое, наверное, кажется настоящей трагедией.
Отвесив легкий подзатыльник, я с большим удовольствием послушала возмущенное Оливерово сопение.
- Отшили тебя? - все-таки не удержалась я.
- Аэлла! - надулся братишка.
- Ну извини, - невинно захлопала ресницами я. - Такой несчастный вид...
- Аэлла...
- Уже боюсь, - подняла руки в знак примирения. - Расслабься, Оливер, все у тебя будет.
- Она даже говорить со мной не захотела, - обиженно вздохнул он.
Я аккуратно поставила кружку с чаем на низенький столик, на котором теснились подносы с едой. На убой, что ли, закармливают?..
- Оливер, скажи мне, какая была первая мысль, когда ты повстречался с синай?
- Какие они жесткие да костлявые.
Брови удивленно взметнулись вверх. Даже дар речи пропал. Членораздельной.
- Сестренка, не делай такое лицо, - ухмыльнулся Оливер. - Я упал на Найру и Стейна... Когда ты меня через ограду перекинула. Помнишь?
- Помню, - заулыбалась я. - Получается, мы им практически на голову свалились.
- В точку.
- Шутки в сторону, Оливер, - я сосредоточенно посмотрела на мальчишку. - Первое впечатление друг о друге было ужасное. И не могу точно сказать, сильно ли оно изменилось за неделю совместного путешествия. Но что бы кто не думал, мы для них, дорогой мой, такая же неприятность, как и они для нас. Что-то органически неприемлемое. Будь мы полностью людьми... А так... Не то и не сё. Плюс моя сила и твоя магия. Как думать, что делать? Аномалия, закономерность, новая ступень развития?
- Кажется, я начинаю понимать, - вздохнул мальчишка. - Но Князь, судя по всему, виды имеет вполне определенные, хоть и не до конца ясные.
- Совсем не ясные, - поправила я. - Оставим Князя и иже с ним. Подумай, какое впечатление будет у всех остальных? У нас не получится стать своими. Прибавь еще и одну милую традицию насчет полукровок... И ее настоящую подоплеку.
- Мне это не нравится.
- Ты не одинок, - улыбнулась я. - Поэтому, Оливер, вспоминая все защитные заклинания, которые только есть и держись ближе ко мне. Принятие в клан все решит.
- Не нравится мне все это, - поморщился братец. - А если станет только хуже? Если мы навредим себе этим решение, Аэлла?
- Не попробовав, не узнаешь, ведь так? - подмигнула я. - И, как не печально признавать, я оказалась совершенно не готова к появлению этих способностей. Подождем, Оливер, подождем, сколько потребуется, а потом станем думать, где нам следует действовать, а где отступить. И что бы синай от нас не хотели, я не собираюсь так просто сдаваться.
Говорят, непонимание рождает страх. Это истинная правда. Что-то происходит со мной, Оливер, и это что-то пугает меня гораздо больше синай со всеми их выходками.
Когда не можешь полностью доверять самому себе, следует хорошенько задуматься о жизни.
Поэтому вопрос, кому суждено занять почетное место на пьедестале чудовищ и монстров остается открытым. А у меня есть неплохой шанс посоревноваться за место в первой десятке.
Для такого торжественного случая, как принятие полукровок в клан, правящий на протяжении многих столетий, не поленились повылезать из своих нор многоуважаемые господа, свет и цвет синайского общества.
Хотим представления, почтенные нелюди? А не страшно?
Роль забавной зверушки, которая, судя по всему, была уготована вашей покорной слуге на это замечательный вечер, меня отнюдь не прельщала. Но делать нечего.
Мой опыт касательно торжественных мероприятий подобного плана оказался настолько смехотворен, что не заслуживал какого-либо упоминания вслух. У Оливера не было даже этого. Единственное, что я могла - не отходить от него дальше, чем на метр. Внешне братец демонстрировал поистине аристократическую выдержку и некоторое пренебрежение к происходящему, но я чувствовала, насколько Оливер неуверен.
Ничего, умный парень, сориентируется.
Помню, мой погибший наставник, Ивиан, пребывая в сильном подпитии (а такое с ним изредка случалось) любил за жизнь поболтать. Особенно ему нравилось наставлять меня на путь истинный, так как он искренне полагал, что молоденькой девчушке не пристало заниматься такой грязной и тяжкой работой. Оттого и учил по-своему.
Возможно, подобным образом он пытался заставить меня одуматься, испуская на свою новоявленную ученицу поток цинизма и грязи, на который был способен только человек, повидавший на своем пути много мерзостей и сам сотворивший их предостаточно. Ивиан говорил ночи напролет, яростно полыхая хмельными полубезумными глазами. Я, молча и без особого интереса, так как решение приняла окончательно и бесповоротно. А на грязь я уже предостаточно насмотрелась.
Да, Ивиан, ты был абсолютно прав, но, увы: слова ушли в пустоту, которая незаметно и прочно выпустила корни в моей душе. Что бы кто ни говорил, самая жестокая вещь в этом мире - равнодушие. С этим очень сложно бороться.
Можно нас ненавидеть, пытаться убить, презирать. До тех пор пока мы с Оливером вместе, я все вынесу. Но для одиночек шанса нет.
Оливер стоял возле узкого окна. Отведя рукой край занавески, не отрываясь, он следил за насмешливым танцем снежинок и не менее насмешливым изгибом Зачарованных Гор. Причина его смутного беспокойства мне была не до конца понятна, хотя возникновение подобного состояния не вызвало особого удивления. Нужно иметь поистине железные нервы, чтобы остаться абсолютно спокойным в аналогичной ситуации.
- Вы настолько безмятежны, - Венса стоял неподалеку и я обернулась к нему. - Не хотите к ним присоединиться?
Взгляд мужчины скользнул вверх моей головы, вдоль очередного изящного поворота арки, туда, откуда доносился тихий перезвон голосов собравшихся по наши души гостей.
- Пожалуй, нет,- он вновь повернулся ко мне.
Венса оказался немногим выше, да и телосложение имел отнюдь не массивное, даже чересчур тонкое для мужчины, но отчего-то я чувствовала себя на редкость хрупко. Нельзя сказать, что мне стало неприятно, нет... Скорее, странно.
- Почему вы выбрали серое? - вопрос вывел меня из задумчивости.
Несколько секунд я непонимающе хмурилась, потом осмотрела свое длинное прямое платье простого силуэта. Что он пристал? Или для такого случая следовало выбрать что-нибудь более помпезное? Перья, метры тяжелой давящей ткани и жуткий корсет?
- Платье не соответствует ситуации? - напрямую спросила я, чувствуя некоторую досаду.
- Нет, что вы, - он отрицательно покачал головой и улыбнулся. - Я всего лишь размышлял о забавных случайностях.
У меня заныло под ложечкой.
- Эта случайность в самом деле любопытна, хотя история, связанная с ней еще более примечательна.
- История?
- Даже не история, а так... миф, сказка, обретшая более правдивости, чем хотелось бы. Ведь люди рассказывают друг другу сказки?
- Чаще, чем следовало бы, - я подавила усмешку. - Но всегда с большим удовольствием.
- Простите мое любопытство: я никогда не покидал гор, - право слово, не будь я девушкой, этот чудной синай наверняка хлопнул бы меня по плечу. - Итак, вернемся, к нашей истории. Скажите, Аэлла, вам известно о том, как синай оказались в горах?
- Увы, нет.
- Боги покарали мой народ за великий грех, совершенный во славу гордыни, и нарекли нам жить в зачарованных горах, средь камня, снега и бесконечного ветра. Сила стала проклятием избранных. Живя здесь, в холоде и одиночестве, мы искупаем вину своими жизнями. Поэтому цветом правящего клана, испокон веков считается серый, цвет, традиционно символизирующий пустоту. Наверное, остальные гости подумают, что вы заранее подготовились и подчеркиваете свое положение столь определенно.
- Она не серая. Голодная, но никак не серая.
- Простите, что?
- Пустота. Она не серая. Может быть, безликая или сочетающая миллионы оттенков. Но я бы сказала, что она лишь то, что еще не выбрало определенный путь. Следовательно, выделить что-либо конкретное будет не совсем верным.
- Интересная позиция, - Венса выглядел заинтересованным. Даже равнодушие, вечный спутник этого синай, отошло на второй план.
Возможно, его личная пустота решила определит цвет? Какой он будет?
- Во всяком случае, я не успею сменить платье, даже если оно оскорбляет чьи-то чувства.
- Не стоит, - мужчина смотрел на меня спокойно, но без былой оживленности. Показалось? - Вам хорошо.
- Благодарю, - с легким удивлением ответила я. - Мы еще долго простоим здесь?
- Только одно, - я поморщилась. - Опасаюсь, что безделье быстро надоест Оливеру, и он захочет развлечься самостоятельно.
- Не думаю... Ваш брат производит впечатление разумного юноши, - ответил синай. - Хотя в тоже время чистейшего ребенка.
- Все зависит от того, что мы желаем видеть в конечно итоге, Венса, - пожала плечами я, искоса наблюдая за Оливером. Мальчик казался полностью погруженным в свое созерцание. Возможно, он видит чуточку больше, чем я предполагаю. - Если смотреть на одну и ту же вещь с двух точек, то порой получается совершенно отличная картина.
- Вы не боитесь, Аэлла? - прищурившись, спросил Венса. - Не испытываете страх, находясь среди незнакомых существ? Вдали от семьи?
- Боюсь? Почему-то мне сложно ответить на ваш вопрос. Естественно, какая-то часть меня испытывает вполне обоснованные опасения. Не бояться было бы глупо, но глупостей и без того хватает. А моя семья сейчас со мной.
Синай выглядел несколько удивленным. Я легко рассмеялась.
- Неужели Стейн еще не успел вас посвятить во все возможные подробности обо мне?
- Баллада о том, как он сумел отыскать и привезти с собой призывающую, не включала этот пункт.
- Целая баллада? Наверное, это было достаточно нудно...
- Сколько можно здесь стоять?! - Оливер возник перед нами, как черт и табакерки. - Мне надоело!
- Оливер, - укоризненно вздохнула я.
-Здесь скучно. А этот глупый костюм мне не нравится. К тому же он жутко чешется.
- Предпочитаешь ходить в грязном балахоне?
- Да хоть и в нем. Всяко удобней.
- Не думаю, что Князю и остальным гостям это понравится.
- А я думаю...
Назревавшую перепалку, затеянную Оливером, как мне кажется, исключительно для "убития" свободного времени, прервало появление Стейн и Найру.
- Пора. Идемте.
Переглянувшись с братом, я направилась вперед. Мальчишка шел по правую сторону, вмиг сбросив полудетский задор - он не казался старше, чем выглядел, но какая-то излишняя для такого возраста серьезность все сильнее проскальзывала в каждом движение.
Мальчишкам в пятнадцать лет следует влюбляться в девчонок, пакостить строгим учителям и безобразничать. Но уж ни как не вышагивать с гордо и отчасти воинственно поднятой головой навстречу синай.
Торжественная зала становилась ближе с каждой секундой.
За последние три дня мы с Оливером почти не выходили из комнаты. И дело было не столько в маленькой лжи, которую сочинил братец. Столкнуться с синай до официального принятия в клан, следовательно, до получения вполне определенной защиты для Оливера, мне не слишком хотелось.
Зала поражала с первого взгляда: неброской красотой, ощущением легкости и странной невесомости. Осторожно ступая по светлому мрамору и наблюдая, как отражаются в мутной, словно зеркальной поверхности, сотни, если не тысячи огоньков свечей, я шла вслед за Венсой и Стейном. По правую руку бесшумно ступал Оливер.
Дикий безумный сонм эмоций, обтекающий меня со всех сторон, почти сводил с ума. Каждый шаг казался настоящий пыткой. Я старалась не смотреть по сторонам, полностью сосредоточившись на фигуре Князя в конце залы. Тяжесть накатывала волнами и неодолимым грузом ложилась на плечи. Хотелось сесть, все равно куда - даже на пол. Только избавиться от этого. Я продолжала шагать вперед, полностью сосредоточившись на процессе.
Острым лезвием злость прошлась по нервам, разрывая натянутую струну внутри.
Как ты смеешь быть слабой здесь и сейчас? Очнись немедленно!
И злость, нарастающая, волнообразная, расходящаяся во все стороны...
Посмели... Мерзавцы! Не прощу!
Не прощай. Ответь достойно.
О нет, тяжесть никуда не делась по волшебному мановению, только вот мое бешенство от осознания произошедшего не шло с этим ни в какое сравнение. Я напоминала вулкан, готовый взорваться в любое мгновение.
Все чувства предупреждающе звенели, готовые выплеснуться в любую минуту наружу чем-нибудь ядовитым.
Мерзавцы.
Презрительная усмешка своевольно завладела моими губами, змеясь и растекаясь ядом. Толпа все еще оставалась безликой - я не хотела пока что воспринимать ее как нечто определенное и конкретное.
Злость дарила силы, становясь чем-то наподобие внутреннего стержня. Не самый лучший способ, но...
На небольшом возвышении, напоминающим подиум, на шикарном кресле (троне?) расположился Истелл Ольенне. Как и говорил Венса, на Князе красовался костюм удивительного жемчужного цвета. Синай едва заметно улыбался, и это следовало причислить скорее к хорошим манерам, чем чему-либо другому.
Возле главы, на странном пуфике без спинки, сидела девушка. Маленькая, хрупкая, словно ребенок. Она смотрела на меня уверенно, спокойно и самую малость надменно. Так, будто знала и видела немного больше, чем остальные.
Золотые волосы мягко струились по хрупким плечам, сглаживая неожиданно острые углы. Руки с тонкими запястьями благовоспитанно сложены на коленях, приглаживая пепельную ткань юбки. Бледная, почти просвечивающаяся кожа. Тлеющая искорка силы в глазах, переливающихся сотней солнечных оттенков.
Призывающая тонко улыбнулась, наверное, для меня одной. Я вздрогнула.
- Аэлла, дорогая, подойдите сюда, - Ольенне-старший протянул мне ладонь. - Оливер, и вы тоже.
- Господа, - начал Князь, когда мы с братом встали по обе стороны от него. Тишина мягким пологам укутала залу, - в этот благостный день я пригласил вас всех...
Я не особо слушала, больше рассматривая гостей. Их оказалось немного - двадцать или может быть даже тридцать.
Это было удивительно. За редким исключением, достаточно высокие, подтянутые, беловолосые; резкие, ломкие черты лица - синай оказались слишком экзотичными, чтобы с точностью охарактеризовать их внешность по человеческим стандартам. Ощущение нескольких десятков пар глаз, направленных на тебя - пожалуй, это не то, что мне захочется повторить вновь.
Девушки, которых оказалось заметно меньше, надели длинные, струящиеся до пола платья. Минимум украшения и максимум достоинства. Мужские костюмы выглядели достаточно шикарно, несмотря на внешнюю незамысловатость.
Красота в простоте? Что ж, мне это нравится.
Синай оказались пугающими? В какой-то степени. Страхи от незнания, поэтому я наизнанку вывернусь, но разберусь, что же здесь все-таки происходит. А потом решим, стоит ли мне бояться или нет.
- Для меня большая радость сообщить о предстоящем увеличении клана Ольенне. Позвольте представить вам Аэллу и Оливера Тайхе, - сказал Князь. Мне на секунду показалось, что стало даже тише, чем за минуту до этого. Хотя куда уж больше? - Дорогие мои, прошу.
Мы подошли к Князю и, встав напротив, опустились на одно колено, благовоспитанно склонив головы. Стоит отдать Венсе должное: о необходимом минимуме информации, которая бы не позволила нам попасть впросак, он позаботился. Ай-яй-ай, какой внимательный синай попался. Куда бы деться. Но, тем не менее, теперь я абсолютно точно знала, что нам делать во время церемонии принятия, какие общие фразы стоит говорить господам гостям, которые непременно подойдут к нам...
Знала, например, что чересчур открытая улыбка, допущенная в присутствии представителя клана, не говоря уже о его главе, иначе, как оскорбление воспринята не будет. Говорить не по делу тоже не стоит; вести себя скромнее, спокойнее, и не при каких условиях не отвечать на оскорбление оскорблением, даже если оно будет совсем прозрачным.
Так случается, и сейчас мы играем на чужом поле.
Князь говорил достаточно долго. Хотя я с большим интересом слушала его речь, ничего кроме общих весьма обтекаемых фраз сказано не было.
Я скорее почувствовала, чем услышала ее шаги. Легкие и такие же невесомые, как весь вид этой девушки. Тишина в зале сменила тональность, став... почтительной. Приподняв склоненную голову, я встретилась взглядом с призывающей. Ее тлеющие золотистые глаза, частично скрывались за пушистыми ресницами пшеничного цвета.
Девушка незаметно подмигнула. Мои брови удивленно поползли вверх и я поспешила скрыть выражение лица за волосами, вновь склонив голову.
- Благослови вас Северный Ветер, новые дети клана Ольенне. Будьте достойны во всех свершениях, не склоните головы перед слепой силой и она сама склонится перед вами. Пусть смелость не покинет вас на пути, как бы извилист он не был. Благословляю.
Благословляю.
Призывающая коснулась кончиками пальцев моих волос и я почувствовала, как тело наливается силой. Не резкой порывистой, как это случалось прежде, а очень мягкой, но в тоже время надежней всего, что я когда-либо могла представить.
Когда все было кончено и призывающая шагнула назад, оставшись подле Князя, мы с Оливером поднялись с колен и повернулись лицом к гостям.
Даже не видя сейчас брата, я была готова поклясться, что его глаза так же переливаются золотом, как и мои в этот момент.
Зачем бы мы вам не понадобились, господа, не считайте, что с нами будет так просто справиться. И, хотя в наши предложения пока что заканчиваются многоточиями, я собираюсь расставить запятые. Не сомневайтесь.