Подземные храмовые залы днем обычно всегда ярко освещались огромными факелами и пылающими масляными лампами, но с наступлением ночи, большую часть их гасили, оставляя лишь слабые скупые островки света, вырывающие из тьмы обрывки массивных колон, теряющихся во мраке и желто-песочных гладких стен, разрисованных различными сценами из Священных Текстов. В такие часы редко кто осмеливался спускаться в них, лишь на несколько минут в полночь открывались массивные ворота, и под глухие своды врывалось возвышенное пение ночной службы, но потом снова все стихало, и залы погружались в зловещую тишину. Только один человек осмеливался регулярно наведываться в гипостили - старец Итем. После полночного богослужения, он брал факел и уходил в дальние залы, где среди толстых массивных колон сидел и размышлял о мире и боге. С ранней молодости его покорила особая тишина и величественность этих помещений, здесь думалось легко и приятно, и в слабом потрескивании факелов чувствовалась особая милость Всевышнего, именно здесь ему приходили самые лучшие мысли, которыми потом он делился с другим людям, и которые и сделали его известным мудрецом.
В эту ночь Итем пришел несколько позже обычного. Старец проскользнул в огромный проем массивных ворот и, дождавшись, когда их за ним затворят, неторопливо пошел мимо колон в свое любимое место у одной из фресок, вслушиваясь в затихающие эхо от хлопнувших ворот, и слабое шуршание пола под ногами. Рядом спали тысячи метров молчаливого холодного камня, потрескивали факелы, где-то капала вода, то затихая, то вновь звонко ударяя по массивным плитам и, казалось, что вот-вот появится нечто таинственное и загадочное, материализуется прямо из клубящегося под ногами, скрадывающего колоны, которые, казалось, обрывались прямо над головой, чернильного мрака, отскакивающего от света факела в руке и падающего с глухим шорохом за спиной, растекаясь по узорчатым плиткам пола.
Служители храма боялись подземелий, рассказывали множество легенд о странных явлениях и звуках, призраках и вспышках света, но старец знал, что все это только россказни. Нет, действительно после долгого сидения начинают казаться таинственные вздохи, глухие тихие шаги, мелькающие тени, но все это Итем приписывал только утомлению. Поэтому старец всегда оставался спокойным, и когда расстилал тоненькую циновку для сидения, и когда долго молился и еще дольше размышлял, полностью погружаясь в свой мысленный мир. Вот и сейчас, проделав весь нужный выработанный годами ритуал, Итем стал размышлять о мире, но как назло что-то мешало, и мысли упорно убегали в сторону, так что как он ни старался, никак не мог отделаться от всякой мирской ерунде, лезущей в голову, да еще этой ночью звук падающих капель был каким-то особенно звонким и сильным, так что наконец Итем бросил все попытки сосредоточится и стал просто молится, вознося хвалу Светлым Духам и прося их о помощи.
Но как только первые слова сорвались с его губ, мимо промелькнул странный белый силуэт в развивающихся одеждах. В глубокой тьме было трудно понять кто это, да и шагов не было слышно, лишь слабый шелест одежды обозначал скрывшегося во тьме незнакомца.
- Кто здесь? - громко спросил Итем и встал с циновки.
В ответ где-то за спиной тихо вздохнули.
- Наверное, показалось, - прошептал старец и хотел было уже продолжить молитву, но внезапно воздух перед ним зарябил, мощный порыв ветра ударил в грудь и засвистел над головой.
Старик соскочил с циновки и, дрожа от страха, лихорадочно искал спрятанный на груди амулет.
- Итем, не бойся, - раздался слабый шепот, и перед ним проявилось туманное едва различимое видение, - Это я, Отимий.
- Отимий?! - удивленно воскликнул Итем и недоверчиво покосился на призрак, - Каким образом? Как ты смог? Что это?
- У меня мало времени, мне тяжело говорить. Мне дали всего лишь несколько минут, чтобы поговорить с тобой и предупредить об опасности.
- Кто дал?
- Атолы убили меня день назад, думаю, теперь ты понимаешь кто.
Итем хотел что-то сказать, но призрак жестом попросил его замолчать и продолжил:
- Исиана вернулась, Итем. Она уже здесь. Долго наш Орден ничего не слышал о ней, и когда я уходил отсюда, чтобы стать вольным адептом, не думал, что придется столкнуться с ней, но пришлось.
- Исиана?!! - старец от неожиданности присел и с ужасом взирал на Отимия, - Этого не может быть?
- Может, Итем, может. Она сильна, с ней надо бороться. В мире духов с ужасом говорят о ее мощи. Думаю нам не справиться без помощи Предстоящего.
- Предстоящего? - Итем все еще не мог поверить в слова призрака, - Это невозможно, нет, это не возможно. Действительно ли это так?
Вместо ответа Отимий застонал, видение дернулось и стало стремительно бледнеть, пока не превратилось в сизые клубы тумана, и тогда рассеялось по залам, оставив Итема в полном одиночестве.
- О, Силы Света! - застонал старец и поспешно бросился к выходу.
Настоятель храма, верховный жрец Ноар, обычно ограничивался несколькими часами сна перед полночным богослужением, после чего уединялся в большом просторном кабинете и проводил время за разбором бумаг. Это обычные жрецы могли себе позволить заниматься только духовной работой, ему же приходилось обращаться к мирским делам куда чаще, чем хотелось бы, но на то он и настоятель, чтобы заботится о благе и процветании обители, тем более, что помимо жрецов и паломников сотни нищих и обездоленных каждый день приходили в храм за едой и одеждой и всегда это получали. Кроме этого, приходилось еще поддерживать все конструкции здания в полном порядке, ремонтировать, расширять подземные хранилища, заниматься прочей мелкой работой, но Ноар был прирожденным настоятелем и со всем справлялся довольно-таки быстро. В это время, когда он занимался счетами, никто не смел беспокоить его, но сегодня, только Ноар открыл амбарную книгу и вытащил из ящика стопку чистого папируса, в дверь настойчиво постучались.
- Кто там? - недовольно спросил настоятель.
- Итем! - послышался глухой старческий голос.
- Итем? - Ноар удивленно и встревожено посмотрел на дверь, - Входи.
Дверь бесшумно распахнулась и под полутемные своды, слабо освещенные одинокими свечами и лунным светом, льющимся в окно, вошел старец.
- Прости, великий паар, что отрываю тебя от дел, но это не ждет
- Говори, Итем, не томи! - встревожился настоятель.
- Сегодня я как обычно был в подземных залах, и ко мне пришел наш брат Отимий. Он предупредил, что Исиана в нашем мире!
- Кто?! Исиана?! - Ноар резко встал с кресла и обперся обеими руками о дубовую крышку стола.
- Да, она решила посетить нас. Мир духов обеспокоен ее визитом.
- Я так и думал, что мы когда-нибудь навлечем на себя эту беду. Нельзя быть такими боязливыми и суеверными, как наши люди, - настоятель сокрушенно вздохнул, - Он что-нибудь еще говорил.
- Духи говорят о ее необычной мощи, Отимий думает, что нам не справиться с ней без помощи Предстоящего.
- А ты что скажешь?
- Думаю, он прав. Отимий мертв, а, следовательно, более нас осведомлен о том, что твориться. Он всегда отличался хорошим умом и прозорливостью и ему можно верить. Придется звать Предстояшего.
Верховный жрец промолчал, вышел из-за стола и подошел к окну. Храм находился в теплых краях и ни стекол, ни ставен на окнах не было, свежий ночной воздух, теплый и приятный, свободно проникал в помещение и ласкал седые волосы Ноара, вдалеке у горизонта светился огнями город. С каждым годом он неумолимо приближался к Храму все ближе и ближе, а ведь когда-то его совсем не было видно. Теперь его блеск стремился загасить сияние звезд. Временами оттуда доносились отзвуки музыки и смеха - люди веселились накануне празднования дня рождения Коара и не подозревали о тех несчастьях, которые нависли над Орденом и ними.
- Так что же нам делать, паар? - голос Итема дрожал от напряжения.
- Не знаю, Итем, не знаю. Я впервые за столько лет не знаю что делать. Мы никогда не звали Предстоящего. Пусть это решит Совет, я не решаюсь взять на себя такую ответственность.
- Но, это слишком долго.
- Думаю, у нас есть еще время, а Совет соберется раньше, чем ты думаешь. Я позабочусь об этом. Иди, Итем, скажи смотрителю заседаний о срочном созыве.
Итем поклонился и поспешно вышел, оставив настоятеля наедине со своими мыслями. Внешне Ноар оставался спокойным, но внутри, в его душе, разгоралась тревога и сомнения в силе ордена. Приход Исианы никак не ожидался, много веков назад она исчезла непонятно куда и, даже, духи не знали, где находится это ужасное создание. В те дни орден вздохнул спокойно, как и все те, кто страдал от ее проделок. Поначалу Совет опасался ее прихода, потом страхи поулеглись. И вот она вновь заявила о себе. Орден уже далеко не тот, умерли старые знающие адепты, новые всего лишь их жалкое подобие и вряд ли справятся с Исианой.
Итем вернулся, тихо подошел к настоятелю.
- Я отправил приглашения, паар!
- Будем ждать, Итем! Будем ждать!
И настоятель снова отвернулся в окно, вслушиваясь в звуки веселящегося города.
Династия Тианар славилась своими великими правителями, создавшими процветающее государство. Десятки умных коаров восходили на трон, неслись на колесницах впереди войска и выслушивали доклады мудрых министров. Всем наделил их Бог и умом. и удачей, и силой, и ловкостью, но еще никто не правил так долго как коар Варнат, возглавляющий страну уже сорок лет. Именно поэтому своей день рождения и одновременно годовщину воцарения Правитель решил отпраздновать особенно пышно, пригласив в город Атинар, свою столицу и резиденцию, тысячи музыкантов, актеров, певцов и танцовщиц, фокусников, глотателей мечей и огня, заклинателей змей, именно поэтому до этого целый год улицы города застилали дорогой плиткой, разбивали огромные сады и украшали площади новыми статуями и фонтанами.
И вот наступил последний день перед началом празднеств. После работы, люди поспешили в цирки и театры, на ипподромы и представления уличных фокусников, толпы подвыпивших гуляк шатались по улицам, выкрикивая хриплыми голосами песни, с крыш и садов домов слышались веселый смех, музыка и пение, а дворец коара в эту ночь был ослепителен от тысяч факелов и костров, и важный сановники на колесницах и носилках подъезжали к широким дворцовым воротам, чтобы, спешившись, попасть внутрь на великий пир, которого еще не знал Атинар.
И всюду разливалось благоухание цветов и благовоний, запах шипящего на сковородках мяса, покрикивания поваров, и звон мисок. Прямо на улицах все желающие получали отменное жаркое с похлебкой и ароматный свежевыпеченный хлеб, сотни горожан стремились после общественных бань в парки и сады, с окраинных деревень на скрипучих повозках съезжались крестьяне поглазеть на предстоящие торжества, и цирки с ипподромами ревели от восторга или досады, наблюдая за кулачными и конными состязаниями, а площади с замиранием сердца следили за канатоходцами и глотателями ножей. Все были так поглощены зрелищами и весельем, что разом забыли о своих проблемах и бедах, и уже не замечали ни уличную стражу, ни многочисленных в дорожных пыльных одеждах путников, бродящих в поисках гостиниц и ночлега. Поэтому тем более никто не обратил внимания на невысокого человека в темном плаще с широким капюшоном и потрескавшимся от времени посохом, бродящим от дома к дому, останавливаясь и по долгу смотря на ярко освещенные плоские крыши, наполненные гуляющими.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Хозяину гостиницы "Шесть крыльев" было далеко не до праздника. Он и вся его семья с двумя работниками и несколькими служанками сбивались с ног, прислуживая пирующим на широкой крыше и во дворе постояльцам, требующим постоянно себе вина и еды. Их было так много, и они оказались столь прожорливыми, что жена хозяина едва успевала готовить, а сын нырять в погреб за новыми кувшинами вина и пива, дочки и служанки уже с трудом волочили ноги, и даже самому хозяину пришлось им помогать, одновременно присматривая за гостями, беспокоясь за порядок и тишину. Не дай Бог возникнет драка, и здесь все перебьют, как это было на празднование Великого Сошествия в прошлом году. Но, несмотря на подобные хлопоты, все были необычайно довольны таким наплывом гостей, обещавшим немалые доходы и сытую спокойную жизнь на много недель вперед, да еще и в ворота постоянно стучались и просили пустить хотя бы в уголок или в стойло для лошадей, слишком много народу прибывало на праздник, и им всем надо было где-то разместится. И тучный хозяин Чидр пускал почти всех, кто ему нравился, ни сколько из-за сострадания, сколько из жажды прибыли, срывая приличные барыши с бедолаг. За охапку соломы в стойле он брал несколько медных монет, и это только за одну ночь, не считая еды и питья, а прибывающие были голодны как волки. Вскоре их набралось столько, что были забиты все комнаты, стойло и сенной сарай, даже в комнатке над погребом разместились несколько старух. Больше мест не было, и как ни ломал голову себе Чидр, пришлось приказать привратнику никого не пускать, а к особо настойчивым не стеснятся применять дубинку, ну и уж тем более не беспокоить хозяина, даже если просящий предъявит бумагу от самого градоначальника.
Отдав подобные распоряжения, Чидр преспокойно бросился с головой в остальные дела, то грозно увещая слишком разгорячившихся гуляк на крыше, то любезно лопоча с богатой дамой, разместившейся на террасе со своими крепкими вооруженными слугами, то помогая разносить служанкам вино, и вскоре уже совсем забыл и о воротах и о привратнике, но тот напомнил о себе, появившись неожиданно перед самым носом хозяина.
- Что тебе? Давай быстрее, видишь сколько дел! - недовольно проворчал Чидр.
- Там за воротами, один господин... - начал мужчина.
- Что?! Какой господин?! Гони его в шею, осел! Что я тебе приказал, тупоголовый баран, вышвырну вон, как собаку!
- Я его не могу выгнать, похоже он очень важный господин. Требует вас к себе!
- О, Боже! - Чидр воздел руки к небу и, помотав головой, опустил их, - и какой хорт припер этого болвана! Все приходится делать самому! Пошли!
Хозяин решительно направился к воротам и выглянул в небольшое окошко.
- Что надо? У меня нет... - начал было он, но, встретившись взглядом с глазами незнакомца, тут же замолчал.
Перед ним полускрытый тьмой стоял мужчина. Его распахнутый плащ и простые одежды не отличались богатством и скорее принадлежали бедному ремесленнику, но от него исходило такое величие и спокойствие, какое подобает не просто вельможе, а очень важному сановнику.
- Мне нужна комната, - глухо произнес незнакомец повелительным голосом.
- Очень жаль, но у нас нет свободных комнат, у нас нет даже свободного угла, - ответил Чидр и недовольно поморщился. Подумаешь, напустил на себя величия как коар, знаем мы таких, размышлял Чидр, пусть идет своей дорогой.
- Ты не понял, я не прошу комнаты, я приказываю тебе! - и мужчина ударил посохом о землю.
- Кто ты такой, чтобы мне приказы... - но хозяин запнулся, снова встретившись с вспыхнувшими гневным блеском глазами незнакомца. - Хорошо, я найду тебе место, но только комнат нет.
Чидр сделал знак и привратник распахнул калитку в воротах, пропустив путника во двор.
- Освободи мне комнату! - сказал тот и последовал впереди.
- Ишь какой! - протянул привратник, покачивая головой, хозяин ничего не ответил и, загораясь злобой, последовал за незнакомцем.
- Послушай, ты! - нагнав его, закричал он, - Что ты себе позволяешь?!
Гость не ответил, молча присматриваясь к пирующим, потом через несколько минут обернулся к гневающемуся Чидру и, показав пальцами на группу молодых парней, сказал:
- Вот их выгонишь из комнаты, а меня туда поселишь!
- Что?! Пошел отсюда, вон! - Чидр схватил незнакомца за шиворот, но тот непонятным образом повернулся и растерянный хозяин оказался на земле.
- На первый раз прошу, потом пеняй на себя! - прорычал гость, и его лицо обезобразилось такой злобой, что Чидр поспешил извинится и бросился мигом к тем парням, на которых указал новоприбывший.
Хозяин, конечно, предвидел, что как только он скажет им о выселении, они просто-напросто изобьют его до полусмерти и переколотят тут все, что только бьется, это было нежелательно. Но вот если их попросить расправится с этим нахалом, они, наверняка, с удовольствием разомнут свои кулаки. Все это Чидр передумал в то короткое мгновение, которое хватило ему добежать до кучки подвыпивших гуляк и склонится над ними.
- Чего тебе, любезный хозяин? Хочешь предложить нам одну из своих очаровательных служанок? - забасил один из них, и остальные тут же громко захохотали.
- Угощу бесплатным вином и жареным гусем, если вон того негодяя вышвырните вон!
Парни зашумели и обернулись туда, куда указывал Чидр. Незнакомец спокойно стоял и смотрел на крышу.
- Да запросто! - закричал один из них, и все потянулись к новоприбывшему.
Гость обернулся и спокойным взглядом окинул собравшихся, потом зашевелил губами и достал из-под плаща длинную саблю.
- Пошли вон или я перерублю вас как свиней! - зашипел он.
Несколько задир тут же отступили, остальные же разгоряченные спиртным накинулись на него, но он ловким движением всех их раскидал и, повалив одного на пол, придавил его грудь ногой, а к горлу приставил острие сабли.
- Благодарите Бога, что Госпожа сегодня добрая или вам пришлось бы туго! - проворчал он, и поспешно скрылся в жилом здании гостиницы.
Чидр последовал за ним.
- Ты болван, хозяин этой помойки! - сказал ему незнакомец, - Если бы я захотел, убил бы и их и тебя вместе с твоей семьей, и никто бы тебе не помог. Так что будь со мной впредь повежливее, если жизнь дорога!
И гость глухо расхохотался, завидев как побледнел хозяин.
Чидр промолчал и, проводя его в комнату проигравших парней, вытащил их узлы в коридор, после чего вернулся.
- Что прикажите подать?! - любезно осведомился он, - И как вас называть, почтеннейший?
- Зови меня господин Фати, и принеси вина и жареного гуся с овощами. Да побыстрее, я голоден!
- Слушаюсь! - Чидр низко поклонился и бегом бросился на кухню.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Со времени своего основания орден Белого камня был призван бороться с порожденными людьми злыми духами, и во многом у него это получалось (по крайней мере, по мнению его адептов), пока не появилась на свете Исиана. Поначалу слабое аморфное порождение, она не привлекла внимания братьев, и они проглядели ее, но потом, быстро набрав силу, дух заявила о себе весьма громко, и началась великая борьба, в самом разгаре которой Исиана внезапно исчезла непонятно куда, вызвав бурю радости в ордене. Несколько десятилетий адепты ожидали ее возвращения, стремились всегда быть начеку и постоянно совершенствоваться, но потом, когда пришла уверенность в том, что враг исчез навсегда, все как-то сразу расслабились, облегченно вздохнув, хотя в мире оставалось еще немало опасных порождений. Орден стал слабеть, и постепенно утратил былую силу и мощь.
Теперь когда Исиана вновь вернулась, братство не могло противопоставить ей даже десятка сильных адептов. Но единственное, что по-прежнему сохранилось это четкая организация работы братства. Поэтому не успела луна пройти и половину своего пути, а город погрузится в пьяный угар веселья, к Храму ордена потянулись адепты-члены Совета, кто пешком, кто на лошадях или ослах, из города и пустыни, с гор и лесов, оповещенные о случившейся опасности. Они спешили изо всех сил, пока, наконец, к тому моменту как восток только начал алеть, не прибыли в Храм и не собрались в Главном зале не совещание. Старец Итем не являлся членом Совета, но был допущен на это заседание с целью поведать о случившемся в подземных гипостилях.
- А вдруг это все обман, подстроенный одним из духов. Можешь ли ты, Итем, подтвердить, что перед тобой был именно Отимий? - спросил один из старших адептов, когда старец закончил свой рассказ, - Все прекрасно знают, что немало наших врагов готово ввести Орден в заблуждение.
- Я ручаюсь за истинность видения, - ответил Итем, - За правдивость слов покойного Отимия, а также как и за то, что нам придется звать Предстоящего. Это неизбежно, стоит поверить в опасения духов.
В зале поднялся шум и напряженный шепот, потом все смолкло на несколько минут, и, наконец, встал старый адепт, пользующейся большим почетом и уважением среди братьев.
- У нас, конечно, много врагов, но есть и друзья, и если они приходят предупредить, то надо прислушиваться к их словам. Мы, конечно, можем вступить в борьбу сами, но я думаю у нас слишком мало сил. Все знают, что у Ордена вряд ли наберется десяток сильных воинов. Надо звать Предстоящего.
Совет одобрительно загудел, и на том порешили. Но тут снова разгорелись жаркие споры, никто не знал, где находится Предстоящий сейчас и стоит ли посылать рассыльных или провести обряд вызова, применяемый только в исключительных случаях.
- Искать Предстоящего можно годами, он постоянно находится в пути, надо звать через обряд, - вмешался Итем.
- Я с ним полностью согласен, - ответил Настоятель, и адепты вышли из зала, чтобы все приготовить к вызову.
Бог был благосклонен к ним: как раз на востоке стало подыматься солнце - самый благоприятный момент вызова. Упустить его значит отсрочить ритуал на целые сутки, а кто знает, что предпримет Исиана за это время. Поэтому все действовали так быстро и слажено, что не прошло и получаса, как члены Совета и еще несколько высших адептов, включая старца Итема, собрались в гипостилях в нужном порядке и приступили к обряду.
Вызов производил сам настоятель. Облачившись в простую одежду из грубоватой ткани, босой на холодных плитах, он громко читал сформулированный древними адептами текст, воскуривая на жаровне особое сочетание благовоний, остальные в нужные моменты громко восклицали "Взываем! Приди!" и звенели маленькими серебряными колокольчиками.
Время тянулось медленно и напряженно, обряд уже подходил к концу, но ничего, вопреки описаниям древних книг, не происходило. Наконец, Ноар произнес последние слова, и адепты склонили головы в ожидании, но залы молчали. Проходила минута, другая, и только вода капала где-то в отдаленном уголке, разносясь глухим эхом меж колонн.
- Не получилось! - в отчаяние прошептал один из братьев и остальные грустно покачали головой.
- Что ж, надо проверить все ли мы сделали как надо, и провести вызов следующим утром! - сокрушенно вздохнул настоятель, и все молча двинулись к выходу.
И тут... Итем обернулся, ему показалось, что-то за спиной послышался шорох. Старец обшарил скрытое мраком пространство, пытаясь хоть что-нибудь уловить своими уставшими глазами, но факел выхватывал только изрисованные колонны.
- Что случилось, Итем? - голос Ноара прокатился по всему подземелью, - Пойдем, скоро начнется богослужение.
- Сейчас, сейчас! - откликнулся старец и поспешил нагнать остальных.
Веселье, что ни говори, тоже труд и сколько не веселись, все равно рано или поздно устанешь, поэтому ближе к утру Атинар постепенно успокоился, и его многочисленные улицы погрузились в сон. Лишь кое-где в богатых домах, кабаках и прочих злачных местах еще продолжалось пьяное гуляние.
Гостиница "Шесть крыльев" заснула в числе первых. Еще задолго до того как начал светлеть восточный свод неба, ее постояльцы разбрелись по номерам или повалились спать прямо на крыше и во дворе, издавая мелодичное сопение, прерываемое иногда громким храпом. Чидр и вся его семья вместе со слугами облегченно вздохнули и рухнули как мертвые на свои кровати, не успев даже помолится перед сном Светлым Духам. Только привратник еще некоторое время бодровствовал как и полагалось ему по должности, но и его через некоторое время сморил глубокий сон, и он погрузился в сладостный мир сновидений прямо у ворот, свернувшись калачиком на грязных плитах двора. Только один человек - господин Фати - по-прежнему оставался вне власти сладкого божества и сидел в своем номере, неторопливо лакомясь принесенным ему гусем. С минуты на минуту он ждал визита очень важной для него персоны, и хотя внешне оставался спокойным, все же нет-нет, но бросал взгляды то на дверь, то на окно.
Нужный ему гость явился совершенно неожиданно, словно вырос из под земли, под самым носом у Фати. Это был низинький корявый человек неопределенного пола, закутанный с ног до головы в черные просторные одежды, полностью скрывающие от посторонних глаз его фигуру.
- Приветсвую тебя! - голос незнакомца был до неприятности хриплым и дрожащим.
- Все готово, господин. Остается только дождаться нужного момента.
- Хорошо, очень хорошо, - Фати немного помолчал о чем-то раздумывая, потом спросил, - А как Орден?
- Трудно понять, господин, но орден не представляет для нас опасности. Они растеряли свою силу.
- Иногда лучше переоценить противника, чем недооценить его.
- Но не в этом случае, господин. В мире духов говорят, что они не смогли даже вызвать Предстоящего.
- Что?! Предстоящего?! - Фати едва сдержался чтобы не вскочить с места. - Так значит они знают о приходе Госпожи?
- По-видимому, да.
- Что это за ответ, по-видимому?!! Как ты мог прогледеть и не сообщить мне сразу?!. Кто им рассказал?! Не ты ли уверял вчера меня, что у ордена не осталось ни одного адепта, который бы мог общатся с духами!
Апонар задрожал и, сжавшись, казалось перестал вовсе существовать.
- Я не виноват, великий! Я не виноват! Это все Отимий, он предупредил их!
- О! - зарычал Фати, - Этот жрец мешается у меня под ногами, даже после смерти! Чтобы его хорты сожрали!
Гость сжался еще сильнее и почти пропал, но Фати быстро успокоился, и гнев в его глазах сменился полным равнодушием.
- Иди и оповести всех, чтобы готовились! Скоро начнем!
- Слушаюсь, господин! - Апонар низко поклонился и стремительно исчез.
Никого, пожалуй, провал обряда вызова Предстоящего не поверг в такое расстройство, как настоятеля ордена Ноара. И дело не в том, что именно он проводил его (хотя это тоже угнетало), а в том, что по какой-то причине Предстоящей не захотел придти к ним.
Все утреннее богослужение, которое он провел при большом стечении паломников, в присутствии важных сановников и брата коара, его не покидал тяжелый груз печали и обиды, а самое главное страх перед Исианой. Будь он уверен в силах ордена, Ноар бы не стал особо переживать, но теперь приходится принимать нелегкое решение. Что же делать? Как быть? Оставалось только уповать на Всевышнего, Светлых Духов и собственные силы Ордена. После службы и недолгой беседы с несколькими посетителями, Ноар собрал членов Совета в своих покоях и долго советовался с ними о дальнейших действиях.
Старец Итем в это время просматривал древние свитки в Хранилище в поисках ошибок, которые были допущены в обряде, а они были, в этом просто не возникало сомнений. И теперь старшие адепты лелеяли надежду, что когда найдется правильное описание обряда, тогда все наладится, надо только подождать. Каков же оказался удар, когда Итем разыскал старую книгу Мудрости Ордена, ту которую считали утраченной, и в ней прочитал, что сам обряд скорее символичен, и что важна не четкость и правильность выполнения ритуала, а сама просьба, ее искренность. Но разве не искренне просил Ноар? Разве не жаждали прихода Предстоящего остальные члены Совета? Конечно желали, конечно были искренни в своих просьбах. О том, кто такая Исиана все слышали, и встречаться с ней не очень-то хотелось!
- Выходит, что Предстоящий не захотел придти к нам на помощь? - задумался один из адептов.
- Возможно, и это, - ответил Ноар, - Но возможно, он умер и его давно уже не существует. Кто из нас видел его?
Все молчали.
- Вот именно, что мы только слышали, что он есть! Но правда ли это? Да и толком-то мы не знаем кто это такой. В свитках говориться только одно: увидев его, узнаете сразу, а захотев найти - найдете.
Никто не решился ответить, адепты только растерянно смотрели на настоятеля, обдумывая сказанные им слова.
- Не стоит отчаиваться, - ответил Итем, - Я конечно, не член Совета и не могу вмешиваться в ваши решения, но позвольте мне сказать, что я думаю.
- Говори, брат. - Ноар слегка наклонился вперед.
- Еще целые сутки до следующего утра, когда можно будет провести повторно обряд. Но мы не можем сидеть, сложа руки, надо действовать. Мне почему-то кажется, что Исиана да поглотит ее вечность не будет действовать быстро и решительно. У нас еще есть время, и стоит воспользоваться им.
- Постой, Итем, почему ты считаешь, что Исиана не решится воспользоваться нашей слабостью?!
- Я не могу это объяснить, просто сердце подсказывает. А я привык доверять ему. Если бы она хотела что-то сделать с нами, она бы уже это сделала. Чую, что не первый день она бродит в нашем мире.
- Так что же ты предлагаешь? Вступить с ней в борьбу?
- Нет, это не в коем случае невозможно! Мы с трудом справляемся с мелкими порождениями. Что же будет, если сцепимся с Исианой?! Надо искать Предстоящего. Я предлагаю выслать на поиски адептов. И готов сам пойти.
- Не обижайся, Итем, но ты слишком стар и слаб для этого, - Ноар встал и подошел к окну, вглядываясь в просыпающийся город. - Твое предложение не лишено смысла, но как мы найдем Предстоящего?
- Было бы желание, а Всевышний и его Духи помогут. Ты же сам, великий паар, сказал, что в свитках говорится: "захотев найти - найдете"! Опускать руки нельзя, действие всегда лучше паники!
- Он прав, - Ноар окинул взглядом Совет, и все согласно закивали головами, - Надо отобрать подходящих для поиска братьев и отправить их как можно скорее.
Есть ли более суровое место в мире, чем пустыня? Может и есть, такое же страшное и губительное для человека, как эти раскаленные пески. Круглый год здесь царит невыносимый зной днем и суровый холод ночью, и страшная изнуряющая жажда бродит среди сыпучих барханов, оставляя черепа и кости вместо отпечатков своих ног. Редко кто осмелится ступить в изжелтобелые бескрайние просторы пустыни, и если решается, то идет осторожно, запасаясь водой и провизией, спеша побыстрее добраться до ближайшего оазиса, потом еще до одного, затем до другого, пока не достигнет своей цели. При этом путник будет осмотрительно ступать, стараясь не сбиться с тропы караванов, иначе гибель настигнет его так быстро, как только его горла коснется жажда, а в бурдюке не останется и капли живительной влаги.
И все же находятся смельчаки, которые набираются храбрости и удаляются в пустыни, чтобы жить во благо своего духовного развития. Зачем они это делают трудно объяснить? Может потому что в одиночестве легче думается. Может для того, чтобы избежать соблазнов этого мира. Так появляются отшельники-пустынники, в поисках которых и бродят многочисленные паломники, в надежде, что мудрые старцы решат разом все их проблемы и жизнь потечет гладко и ровно.
Был ли таким отшельником один из молодых парней, поселившейся в пустыне совсем недавно, никто не ведал. Среди старцев-пустынников мало кто знал о нем хоть что-нибудь, да и редко кто его и видел, хотя все они друг друга знали очень, даже очень хорошо, пусть и жили подчас разделенные десятками километров. Он пришел несколько месяцев назад, поселился в самом что ни на есть пустынном месте и с тех пор ни разу не покидал его, стараясь не показываться никому на глаза. Лишь изредка кому-нибудь из отшельников удавалось увидеть его загорелую фигуру издалека, но тот по странному чутью скрывался от людского взгляда. Поговаривали, что незнакомец был сыном очень богатого сановника, а может даже и побочным отпрыском самого коара. Много нагрешил и решил смыть свое зло в одиночестве от людей, страдая от зноя и жажды. Другие наоборот, сказывали, что это, скорее всего, бедный жрец, решивший таким образом очистить свою душу от скверны. Третьи так вообще говорили такое, что и совсем непонятно становилось, кто он и что он. Ясно было только одно, парень не хотел общаться с пустынниками, а значит презирал их и считал недостойным входить в их общество, а посему и стал ненавидим всеми этими благочестивыми старцами, которые непременно говорили всем приходящим к ним, чтобы не в коем случае они не искали встречи с этим страшным молодым человеком, порожденным злыми духами. И все этому верили, распространяя эти слова все дальше и дальше, пока парня не окрестили Черным Духом пустыни. С тех пор любые несчастья с караванами или путниками-одиночками, а также песчаные бури приписывали его злому гению. Так простой, а может и не совсем простой человек, превратился в исчадие ада.
Впрочем, его это мало волновало (может он об этом и не знал, а может и знал, но не обращал внимания), парень продолжал жить в пустыне и заниматься тем, чем занимался. Каждое утро его можно было увидеть сидящем на разогревающемся песке и смотрящим на восходящие солнце. Его поза всегда была непринужденной, несколько вразвалочку, и подозревать, что он тем самым погружался в общение с природой, как это делали (вернее представляли, что делают) другие отшельники, никак нельзя.
В то утро, когда Орден производил вызов Предстоящего, он также сел на песок и, чуть прищурив глаза, смотрел на розовый диск восходящего светила, наслаждаясь утренней столь кратковременной для пустыни свежестью. И вот как только солнце вынырнуло из-под земли наполовину своего диска, за его спиной зашебуршало, и тела коснулся горячий ветер. Рядом заструились змейки песка, закружились, и потянулись вперед на восток, вздымаясь все выше и выше. Ветер усиливался, песок стремился закрыть небо, разгоралась песчаная буря. Но парень даже не пошевелился, он по-прежнему оставался сидеть в той же позе, наблюдая как над головой смыкается песок, скрывая светлеющие небо от его глаз. Ветер завывал, ударял в спину, обжигал лицо, и на какое-то мгновение сквозь него послышались слабые звуки человеческого говора. Кто-то читал заклинание, кто-то звенел колокольчиками, кто-то кричал "Приди!", потом все смолкло и буря утихла. Лишь несколько змеек песка все еще неторопливо кружились вокруг него.
А между тем, Совет Ордена, придя к соответствующему решению, поспешно отбирал подходящих для поиска адептов.
Одним из братьев, которым Ноар поручил разыскать Предстоящего, был молодой и еще совсем неопытный, но подающий надежды, послушник Тико. Во время службы он носил кадильницу с благовониями, в остальное время занимался в библиотеке, колол дрова для кухни и тужа же носил воду из источника во дворе, прочищал бассейн, и подметал подземные залы. Однако, несмотря на свою столь маленькую роль в ордене, отличался быстротой и сообразительностью, именно поэтому настоятель обратил на него свой взор и, вызвав к себе, четко объяснил, что от него требуется, не вдаваясь в особые подробности, но достаточно для того, чтобы Тико постарался.
- Помни, Тико, от того, как ты отнесешься к этому заданию, зависит не только судьба нашего ордена, но и твоя жизнь, жизнь твоих близких, Атинара и всего государства в целом. Иди и выполни свой долг! - напутствовал его Ноар, провожая до самых ворот, распахнутых в сторону столицы.
- Я постараюсь, великий паар! - послушник низко склонился и, поцеловав руку настоятеля, поспешил к Атинару, подымая за собой столбы пыли.
Навстречу парню брели нищие и калеки, проехал на осле бритый наголо старик с пушистой седой бородой, на паланкине спешила поклонится святыням какая-та важная матрона, несколько воинов на лошадях остановились у придорожного колодца напиться воды. Но никто из них не обратил внимания на молодого скромно одетого в темные неопределенного цвета одежды послушника Тико, так что он благополучно добрался до Атинара.
Столица обычно пробуждалась рано, и уже к восходу солнца на улицы выходили дворники, выметать сор и поливать каменные плиты водой, на рынок спешили торговцы, за ними слуги и бедные женщины, мужья которых не могли позволить себе содержать хотя бы одну служанку.
Но сегодня Атинар пробуждался вяло, лишь кое-где Тико встретил несколько сонных стариков, лениво метущих улицы, да двух-трех скромно одетых девушек, обогнавших послушника, пока он раздумывал на очередном перекрестке куда ему свернуть. Прежде всего Тико хотелось переодеться, чтобы не привлекать к себе особого внимания. Не успел он зайти в Атинар, как уже несколько пар любопытных глаз поспешили хорошенько рассмотреть, зачем это парень из ордена пришел в их город. Такое внимание будет только мешать и отвлекать Тико, поэтому надо переодеться. Правда денег, которых дал настоятель, было очень мало. Но что ж, не пропадать же, подумал Тико, и осведомился у дворника где бы ему найти рынок или купеческую лавку.
- А зачем тебе? - добродушно спросил старик.
- Да вот хочу переодеться, жарко мне в моей одежде, - немного соврав, ответил Тико.
- Э, парень, опоздал. Сегодня же день рождения нашего милостивейшего коара, да продлятся его дни в этом мире! Все лавки и рынки закрыты, народ гуляет.
Сказав это, старик захотел было уже отвернутся и дальше мести улицу, но по-видимому лицо Тико приобрело такой расстроенный вид, что дворник, немного помолчав и окинув парня с ног до головы внимательным взглядом, добавил:
- Хорошо, я помогу тебе. У меня есть сын. Рост у него примерно такой, как и у тебя. Пойдем, приодену тебя.
- Правда?! - Тико искренне обрадовался, - Только у меня денег совсем немного.
- Какие деньги? Ты что, парень? Или я совсем негодяй? - старик сердито махнул рукой и повел послушника к себе домой.
Он жил в небольшом домике почти посередине корявой улицы. Тико сразу понравился его маленький уютный дворик, обнесенный высоким глиняным забором, незатейливо разукрашенный местным рисовальщиком. Сразу у двери стоял колодец, небольшая скамейка, столик и росло несколько финиковых пальм.
- Жена, подбери этому молодцу что-нибудь накинуть на себя, - крикнул старик в дом, потом повернулся к Тико, - Сейчас Ритака оденет тебя, а я пойду, милый, работать.
- Спасибо вам большое, век буду благодарен. - Тико почтительно склонился.
- Мне твоя благодарность не нужна, - грубовато ответил хозяин, - Я всегда рад помочь людям.
Старик уже было хотел выйти на улицу, но остановился и, окинув взглядом еще раз парня, добавил:
- Если понадобится помощь, приходи, всегда рад, - и скрылся.
Ритаку не пришлось долго ждать, вскоре ее полноватая фигура появилась на пороге и она поманила парня своей морщинистой рукой в дом. Жена дворника показалась Тико еще более старой, чем муж. Казалось, что она совсем еле ходит, но выяснилось, что первое впечатление как всегда обмануло. Женщина ловко и быстро подобрала Тико новую одежду, и вдобавок на дорогу дала несколько лепешек и сушеной рыбы, отказавшись при этом брать предложенные парнем деньги.
- Иди с Богом, милый, иди! - сказала она напоследок, и прикрыла за Тико ворота.
Теперь Тико был похож на обычного городского парня, шатающегося в поисках развлечений. Поблагодарив старика-дворника еще раз, послушник отправился бродить по улицам в надежде услышать хоть что-нибудь, чтобы могло пригодится для поисков Предстоящего, о котором он так много читал в древних свитках. Ведь иногда малейшее слово может натолкнуть на такое!..
Но удача, похоже, отвернулась от него, до самого полудня он переходил с улицы на улицу, прислушивался к уличным разговорам, но все говорили о чем угодно, только не о том, что могло бы заинтересовать Тико, кто радовался наступающему празднику, кто жаловался на тяжелую жизнь и бедность, кто просто перемывал косточки своим знакомым, и никто не сказал хотя бы слова, которое натолкнуло бы на нужный путь. Ноги уже горели от усталости, и Тико присел в тенек, развернул тряпку с лепешками и принялся обедать, раздобыв немного воды у водоноса. И тут он услышал зычный голос зазывалы, приглашающего на работу в свою гостиницу.
- Эй, подожди, - окликнул его Тико, - Я пойду к тебе.
Мужчина остановился, оглядел Тико и сурово спросил:
- А ты справишься?
- А что справляться?! - засмеялся послушник, и наниматель согласно кивнул головой, приглашая следовать за ним.
И все же, как ни поздно лег Атинар спать, с наступлением утра люди поспешили проснутся и стали разбредаться по улицам кто куда. Мужчины и женщины, дети и старики заполняли ипподромы и цирки, амфитеатры, где давались кулачные бои, и площади, на которых выступали бродячие артисты. На центральных улицах раздавали всем желающем бесплатную еду, всюду выступали глотатели огня и ножей, музыканты, певцы, танцовщики, заклинатели змей и акробаты. И снова Атинар наполнялся гомоном веселья. Гости столицы спешили в этот сладостный день такого великого праздника развлечься как можно лучше, чтобы было о чем рассказать по приезду в свои родные провинциальные городки и деревни.
Постояльцы гостиницы "Шесть крыльев" не были исключением, и поэтому, как только солнце чуть-чуть пригрело двор, даже не позавтракав (к великому огорчению хозяина. Только богатая матрона со своими слугами отъехала в цирк после плотного завтрака) разбрелись в поисках веселья. Лишь господин Фати оставался в своей комнате почти до самого полудня, но как только солнце достигло своего зенита, он потребовал себе чашку воды с кусочком лепешки и после такого незатейливого завтрака неторопливо вышел за ворота гостиницы.
- Слава Богу, - тут же воскликнул Чидр, полный злобы на своего нового постояльца, - Чтоб тебя там хорты сожрали! Чтоб тебе камень на голову свалился, и ты больше не приходил в мою гостиницу!
Но как не проклинал Фати хозяин, его все же разбирало помимо ненависти и любопытство к этому странному человеку, который может позволить так себя вести. Поэтому, чтобы узнать, куда же направляется этот нахал и к кому он прибыл, Чидр приказал привратнику последить за ним, обещав за это заплатить целый золотой.
Привратнику Вакиту очень хотелось заполучить такую награду, поэтому он, не задавая лишних вопросов, поспешил за постояльцем и нагнал его у самого угла улицы, но, опасаясь, что Фати заметит его, сбавил шаг и затерялся за спинами прогуливающихся горожан, при этом не упуская из вида мужчину. Привратник, конечно, в отличие от хозяина не злился на нового постояльца, даже наоборот был в какой-то степени доволен тем, что тот так проучил этого болвана Чидра, и поэтому проникся к нему даже еще большим, непомерным любопытством, чем хозяин. В его глазах он стал необычной загадочной личностью, от которой следовало ожидать чего-нибудь этакого странного и до умопомрачения захватывающего. Вакиту очень хотелось, чтобы гость зашел в дом к градоначальнику или, даже, во дворец коара, а вышел оттуда в роскошных одеждах в сопровождении сверкающих панцирями воинов. Но то ли Фати был обычным ремесленником или крестьянином, то ли чувствовал за собой слежку, он, вопреки ожиданиям привратника, бродил с улицы на улицу, временами останавливался и подолгу смотрел на заклинателей змей, громко им аплодируя и кидая медные монеты, или, чуть прищурив глаза, наслаждался затейливыми движениями танцовщиц, но никуда и не думал заходить, чтобы преобразится. Так что Вакит, в конце концов, очень сильно разочаровался в своем задании и перестал бдительно следить за Фати, сам заглядываясь на стройных девушек, выплясывающих древние как мир танцы, лишь изредка приглядывал за гостем. И вот в очередной раз, когда привратник несколько минут заворожено провожал острый блестящий клинок ножа в горло тощего загорелого глотателя, Фати куда-то исчез. Вакит бросил взгляд туда, где до этого был постоялец, но его там не оказалось. В панике и в страхе потерять золотой, он стал метаться по улице, но Фати нигде не было. Вакит перебегал с улицы на улицу, старался заглядывать во все темные уголки и таверны, однако поиски были безуспешными.
- О, милосердный Творец, потерял! - в отчаянии прошептал привратник, и зажмурил глаза, представив, что с ним сделает хозяин, когда узнает, что Вакит упустил незнакомца.
Но судьба была милосердна сегодня к нему, и как только Вакит открыл глаза, то увидел темный плащ Фати на перекрестке. Тот сворачивал на небольшую улочку и, по-видимому, очень спешил.
- Не уйдешь, - прорычал обрадованный Вакит и почти бегом бросился за ним.
Улочка, кривая и неубранная, была почти пустой. Лишь несколько старух опираясь на клюки ковыляли навстречу бегущему, да Фати мелькал впереди, едва не скрываясь с глаз. Но теперь Вакит твердо пообещал себе не упустить его и цепко следил за ним, не давая тому уйти далеко. Честно говоря, гость и не думал отрываться от преследования и продолжал идти, переходя во все более и более глухие уголки Атинара, о существовании которых и не подозревал прожившей в столице всю жизнь Вакит.
Наконец, Фати остановился у какого-то маленького неказистого здания и, немного постояв, постучал несколько раз в калитку, которая тут же распахнулась и пропустила его внутрь. На улицу высунулась женская голова и посмотрела по сторонам. Заметив Вакита, она поддалась вперед и со двора вышла скромно одетая девушка, приветливо помахавшая привратнику.
- Вакит, иди сюда! - закричала она, и тот к своему удивлению узнал в ней невесту младшего брата.
- Охарна?! - удивленно спросил он, - Охарна? Как ты здесь?
Но она не ответила и только весело рассмеялась, приглашая жестами пройти вслед за ней в дом. Ни минуты не колеблясь, Вакит преодолел небольшое расстояние отделяющие их и вошел во двор, думая, как же объяснить Фати, что и он оказался здесь, в этом доме. Не говорить же ему, что он следил за ним.
Впрочем, объяснять ничего не пришлось, Фати сидел сразу во дворе у крыльца и лакомился вареной рыбой. На вошедшего он не обратил ни малейшего внимания, и привратник облегченно вздохнул, подумав, что постоялец его не узнал. Охарна провела Вакита в дом и усадила его за стол в одной из комнаток с узким оконцем и тоненькой дощатой дверкой.
- Садись, любезный брат, сейчас я тебе покормлю. Ты, наверное, очень голоден. - защебетала она, - И как ты догадался зайти ко мне? Ты так давно не проведывал свою бедную сестру, и мой милый жених куда-то исчез? (Она вздохнула и смахнула с глаза слезу).
- Послушай, Охарна, - набравшись мужества, спросил девушку Вакит, когда она вернулась с парящим блюдом рыбы, - Кто этот мужчина во дворе?
Охарна удивленно посмотрела на него, потом сделала круглые испуганные глаза и поспешно зашептала.
- Как разве ты не знаешь? Это великий мудрец! - потом тихонько рассмеялась, и ушла, зачем-то закрыв за собой дверь.
Как-то все странно сегодня складывается, подумал Вакит, уплетая за обе щеки оказавшуюся сказочно вкусной рыбу, и этот дом и Охарна и этот Фати. Вроде бы девушка жила в совершенно другом конце города. А ладно, что ломать голову, главное и поел и золотой получу, наконец, решил привратник, и, насытившись, решил выйти посмотреть дворик. Но к его удивлению дверь оказалась заперта.
- Эй, Охарна! - закричал он, - Открой! Зачем ты меня закрыла?
- Я тебя не закрывала, любезный брат! - крикнула она откуда-то из другой комнаты.
- Как же не закрывала, когда закрыла, - проворчал Вакит, дергая дверь, но та не хотела открываться.
Привратник надавил на нее посильнее, она казалась такой хрупкой и так раскачивалась и трещала, что вот-вот готова была вылететь с петель, и все же держалась, не выпуская мужчину из комнаты. Он даже со злости разбежался и налег на нее всем своим весом - бесполезно.
- О, Охарна, собака, открой! - зарычал он, - Если эта глупая шутка, то я тебя прибью!
Охарна молчала, и как Вакит не прислушивался, в доме царила тишина.
- Ну, что будешь делать?! Сдался мне этот золотой, так и надо болвану! - с досады привратник ударил кулаком в стену и повернулся к столу, в надежде успокоить свою досаду несколькими кусочками рыбы. Вакит всегда ел, когда сильно нервничал или злился. Но когда, он подошел к столу и протянул руку к блюду, его чуть не вывернуло наружу, и он вырвал все, что ел до этого. Перед ним в широкой чаше в крови плавало червивое человеческое мясо с кусочками кожи, пальцами и даже поблескивающий белком глаз. И все это под видом рыбы Вакит ел всего лишь несколько минут назад, а теперь... Теперь, привратник был не просто в шоке, казалось, что для него наступил долгожданный конец света и вот-вот земля под ногами разверзнется, и он провалится в пышущей жаром котлов ад. Мужчина в бессилии и ужасе отринул к двери и, прижавшись к ней спиной, громко затарабанил кулаками по доскам. В ответ за спиной послышались шаги, приглушенное покашливание и певучий голос Охарны, непонятно что щебечущей.
Дверь распахнулась с такой силой, что Вакит отлетел к столу и больно шлепнулся о холодный земляной пол.
- Что ты орешь, как бешеный? - голос девушки стал заметно грубеть.
"Ну, вот сейчас тебе Вакит выдается шанс, подумал привратник, надо только быстро встать, оттолкнуть эту стерву и бежать". Вакит как можно быстрее встал и рванул к девушке, которая к его удивлению моментально превратилась в здорового огромного мужика и с сокрушительной силой ударила мощным кулаком прямо ему в лоб. Привратник снова отлетел к столу и медленно осел на пол, лишившись чувств. А Охарна, вновь приняв обычный женственный вид, кому-то подмигнула и, весело напевая песенку, вышла из комнаты, затворив за собой дверь.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАЯ
Тико решил наняться работником в гостиницу в надежде, что там, при таком стечении народа с разных концов страны, наверняка, можно услышать что-нибудь весьма интересное и натолкнутся, таким образом, на то, что привело бы его к Предстоящему. Поэтому он согласился на все, что ему предложили. Гостиница называлась "Радость путника" и была хоть и одной из самых бедных в Атинаре отличалась особым уютом, и самое главное хозяином этого скромного заведения оказался весьма добрый старик Куриат.
Куриат весьма радушно встретил Тико и подробно объяснил, что от него требуется. Оказалось, всего лишь навсего рубить дрова и таскать их на кухню, вообщем работа совсем знакомая и привычная, да и оплату хозяин предложил весьма недурную. Словом, лучше представить себе Тико и не мог, поэтому с радостью приступил к своим обязанностям и за несколько часов столько наколол и натаскал дров, что кухарка разозлилась на него и прогнала парня во двор.
- Иди, иди, завалил тут все своими дровами! Пройти нельзя, - ворчала толстая повариха, впрочем, при этом она налила ему до краев большую чашку мясной похлебки и отломила здоровый ломоть свежевыпеченного хлеба.
Поблагодарив, Тико вышел во двор и, усевшись на небольшой дубовый чурбан, с аппетитом принялся уплетать еду, мечтая при этом, как он найдет Предстоящего и в благодарность за это будет введен в Совет Ордена. Будь в гостинице постояльцы, он бы обязательно подсел сейчас к кому-нибудь из них и завел разговор, но все как назло гуляли по городу.
А может быть я зря нанялся в эту гостиницу, может мне стоило еще побродить по городу и послушать, подумал парень, относя пустую чашку назад, на кухню.
- Еще, Тико? - кухарка повернула к нему свое круглое румяное лицо и улыбнулась.
- Нет, спасибо! - парень улыбнулся в ответ и добавил, - Очень вкусно!
Женщина довольно кивнула и опять принялась хлопотать над воркующими котлами. Как все-таки хорошо здесь, подумал Тико, я правильно поступил, что пришел сюда.
И словно в подтверждение его слов, во двор гостиницы зашел невысокий щуплый старичок в потрепанной одежде. Он приехал в Атинар еще неделю назад и остановился в своей любимой гостинице "Радость путника", хозяин которой был его давний друг.
- А-а-а! - воскликнул он, завидев выходящего из хозяйственных пристроек Тико, - новый работник. Ишь, какой худой! Где-то я тебя уже видел.
- Вы вряд ли могли меня видеть, - смиренно возразил парень.
- Нет-нет, у меня очень хорошая память. Я запоминаю всех, кого видел и кто привлек мое внимание. - затараторил старик, - Подожди-подожди, в прошлом году я был на Празднике Великого Сошествия в Храме Ордена Белого Камня и видел тебя там. Точно! Ты послушник!
И он при этом радостно, чуть присев, хлопнул себя по коленкам.
- Вы просто обознались! - сдерживая испуг, отрезал Тико, ему очень уж не хотелось, чтобы все узнали кто он на самом деле. Это может вызвать кривотолки.
- Я никогда не ошибаюсь! - возмутился постоялец, - Да ты парень не бойся, я не выдам тебя, понимаю, что привело тебя сюда важное дело!
И старик почему-то заговоршески понизил голос и забегал глазками по двору, проверяя, нет ли кого поблизости.
- Ты ведь что-то ищешь? - добавил он шепотом, - Вернее кого-то, да?
Тико молчал, старик ему не очень понравился.
- Вижу, что да! И я знаю кого! Ты не смотри, что перед тобой нищий оборванный старик! - голос его повысился, - Я видел его издалека!
- Кого его? Предстоящего? - в волнении вырвалось у Тико.
Старик закашлялся, его глаза заблестели.
- Что ты так орешь, парень?! - зашептал он, - Ты в своем уме? Хочешь, чтобы нас все услышали?
- Так вы знаете, где он? Скажите?
- Знаю, знаю! - очередной приступ кашля прервал его слова, - Когда я шел из Метехии сюда, то...
И тут старик замолчал, потому что во дворе появился Куриат. Завидев старика, хозяин расплылся в улыбке, и пригласил того на террасу отобедать запеченным гусем с яблоками.
- Хорошо, с большим удовольствием! - защебетал старик и, подмигнув Тико, удалился с Куриатом.
Господин Фати не был глупцом, поэтому предвидел, что Чидр обязательно пошлет одного из слуг проследить за насолившим ему гостем, чтобы потом в случаи обнаружения чего-нибудь этакого заявить на постояльца в участок городской стражи. Уж наверняка, хозяин "Шести крыльев" был бы рад, окажись Фати в темнице. Но Фати далеко не простачек, чтобы просто так позволять за собой следить. Поэтому, как только он вышел на улицу, мужчина спешно дошел до угла, где его ждал присланный Апонаром слуга, по росту точь-в-точь походящий на Фати и одетый в такие же простые темные одежды ремесленника.
- Смотри, не подведи! - сказал Фати и пошел дальше, а подставной вышел на улицу и направился бродить по городу.
За ним и следил, ничего не подозревая Вакит, в то время как Фати благополучно добрался до одного из неприметных домов на соседней улочке и скрылся под его крышей. Здесь в одной из комнат его ждал Апонар.
- Что нового? - Фати развязал тесемку и скинул на пол плащ.
- Все идет, как следует, господин, - ответил слуга, разодетый теперь по последней аристократической моде с завитыми напудренными волосами и нарумяненным лицом.
- Что это ты так вырядился? - недовольно поморщился хозяин, и презрительно окинул Апонара с ног до головы, - Ты бы еще жреческие одеяния на себя напялил.
- Не положено, я не посвящен в духовный сан. А так я похожу на этих нафуфыренных болванов, когда проезжаю по улицам в дорогом паланкине, - довольно ответил Апонар.
- Ты поосторожнее разъезжай, все-таки Орден не дремлет.
- Орден? - слуга заулыбался, и его лицо приобрело вороватый кошачий вид, - Орден - самая большая пустышка на свете. Нам нечего их опасаться.
- Нечего?! А я слышал, что они разыскивают Предстоящего! - глаза Фати сверкнули гневными огоньками.
- О, тут все спокойно, Он вряд ли пожелает с ними общаться.
- Это точно известно?
- Точно! У нас много сочувствующих в мире духов, так вот они сообщают, что Предстоящий по-прежнему на месте.
- Что он тебе вещь, чтобы быть на месте?! Каковы шансы у Ордена разыскать его?
- Шансы есть, но я уже предпринял все нужные шаги, чтобы этого не случилось. Поверьте мне, скоро Орден прекратит свое существование. У меня с ним свои личные счеты.
- Смотри, подведешь, покараю сурово. Госпожа ждет от нас верной службы. Слава ей!
- Слава!
- И смотри, Апонар, Орденом занимайся, но и о приготовлениях помни!