Время не подобно прямой линии,безгранично продолжающейся в обоих направлениях. Движение времени соединяет конец с началом и это происходит бесчисленное число раз.
Прокл.
( Греческий философ. 410-485гг.)
Слайд 1.
Тишина. Вязкая предрассветная тишина. По небу, с застывшими на нём облаками, стекали к горизонту остатки ночи. Утро, корчась от боли, выдавливало из себя очередной день. Ещё мгновение и на небо выползло багровое солнце, заливая всё вокруг ярким светом. Рёв, казавшийся в этот ранний час криком новорождённого младенца, разорвал тишину в клочья. Это проснулся старый бродяга бульдозер. Поработав ещё немного на высоких нотах, что бы разогнать кровь по жилам, он снизил обороты и не громко затарахтел, прислушиваясь к работе организма.
Стройная симфония звуков работающих механизмов была идеальной, словно бульдозер только что сошёл с конвеера. Но наслаждаться ему этой симфонией пришлось не долго. Сильные и уверенные руки человека тронули рычаги бульдозера и направили его к видневшемуся невдалеке пятну леса. Оттуда, сквозь лохмотья тишины, долетали трели проснувшихся птиц.
Быстро преодолев несколько песчаных холмов, бульдозер вскарабкался на последний холм, и остановился. Перед ним лежал неболь-шой лесок. Пески подобрались к самой кромке леса, где просматривалась резкая граница между зеленью жизни и серым шуршанием смерти. Лес стойко сопротивлялся наступавшей со всех сторон пустыне. Но его участь уже была предрешена человеком. "Этот последний. - Подумал бульдозер, - На день работы. Завтра придут рабочие, нагонят техники. Всё здесь разроют, заровняют, зальют бетоном, закуют в железо. И всё это ради какой-то глупой идеи, которая продержится не дольше, чем простоял этот лес". Но, повинуясь желанию человека, он скатился со склона, и двинулся к ощетинившейся стене леса.
Птицы, почуяв беду, взвились в небо. Их молящие о помощи крики слились в один. И этот вопль - полный боли и слёз, удивления и недоумения - поднимался над лесом, всё выше и выше, заглушая треск па-дающих деревьев. Над проснувшейся пустыней прокатился стон умирающего леса.
Слайд 2.
Тишина. Мёртвая тишина пустоты. Если где и возникали звуки, они тут же умирали в неподвижном воздухе. Кровавые подтёки на нависшем куполе неба возвещали о рождении нового дня. Тишина была настолько густой и плотной, что лёгкое жужжание очнувшегося после ночного забытья бульдозера было почти неразличимым. Это был всё тот же ста-рый работяга, но теперь его не узнать. В бронированном панцире он был похож на огромную черепаху, и только большой нож впереди выда-вал его.
Сверкнув линзами, бульдозер оглядел пространство. Везде, куда хватало его электронного взгляда, простиралась пустыня. И только впереди мрачным нагромождением скал среди моря песка стоял город. "Этот последний.-Подумал бульдозер.-На день работы. Последний... на день... Что-то очень знакомое". Порывшись в блоке памяти, он на-шёл то, что искал - та же, как и сейчас, заполнившая всё пространство тишина; то же, в мрачных красках утро; небольшой пробуждающийся ото сна лесок; те же, потрепанные временем, но не изменившиеся, слова. А что потом? Потом - треск падающих деревьев и крики птиц, раздирающие тишину в клочья.
От страшной картины, которую нарисовала память, в электронно-механическом чреве бульдозера возникло какое-то чувство. Но его мозг не знал что такое тоска. Затолкав ненужные воспоминания обратно в неведанные глубины блока памяти, он взревел двигателем, и не спеша, направился к развалинам города.
Бульдозер был прав - к концу дня от развалин не осталось и следа. И уже в сумерках, забравшись на песчаный холм, он огляделся. Он был один. Только пустыня, лениво катившая серые волны песка, окружала его. На пустыню надвигалась ночь. Что-то тревожное и щемящее не давало бульдозеру покоя. Это "что-то" лихорадило его механизмы. В разрядах, пробегавших по электрическим цепям, зарождалось что-то новое для бульдозера, приобретало форму. И вот, пронзив страшной болью его мозг, родилась тоска. По пустыне пронесся тихий, полный отчаяния, стон.
Слайд 3.
Солнце огненным клубком висело в зените, пытаясь растопить, превратить в стекло, уходившие в бесконечность пески. По раскалённой пустыне, задыхаясь от липкой, душной тишины, медленно полз дряхлый бульдозер. Его мозг ещё работал в полную силу, но вот корпус был основательно потрёпан временем - в панцире появились трещины; меха-низмы сработались до предела. Уже давно в мозгу бульдозера возникло желание остановиться и навсегда исчезнуть в недрах пустыни. Но какая-то неведомая сила заставляла его двигаться; тлевшая где-то в глубине сознания надежда влекла его вперёд. И вот однажды, с трудом поднявшись на очередной холм, бульдозер заметил что-то знакомое.
Внизу, среди трещин запёкшейся земли гордо стоял зелёный росток, подставив солнцу и ветрам свои неокрепшие, дрожащие листочки. "Круг замкнулся. - Устало подумал бульдозер, - Новая жизнь снова на-бирает силу".
Блок памяти был повреждён, но бульдозеру всё же удалось выдавить из него несколько сгустков воспоминания. Неясными, почти неразличимыми очертаниями над бескрайними песками поплыли тени - зелёное, шумящее море лесов; силуэты городов, наполненные весёлым смехом детей; лица людей, которые построили прекрасные города. "Новая жизнь. Новое время. Неужели это начало конца. Но может быть но-вый человек будет разумней?" - Бульдозер с грустью посмотрел на росток, и не спеша, направился в самое сердце пустыни. Его долгий путь закончился, и он не хотел умирать там, где время начинало свой новый виток.