Аннотация: Банальная история эмиграции одной семьи. Читать не рекомендуется.
Привет Лёня. Я тебе честно писал в начале, из сегодняшнего дня это выглядит так давно, но не выкидывать же уже написанные письма. Я отправил пару штук, но не получил ответа. Понимаю, что не все любят писать, и по этому не упрекаю тебя. Все мы такие, какие есть. Не лучше и не хуже. Так что и ты не суди строго, я, ведь не писатель. У меня другая профессия. Из всех дальнейших писем я выкинул, здравствуй и прощай. Получилось так:
ПИСЬМО ПЕРВОЕ
И так 1995г. Январь. Я приезжаю домой из Иркутска. В кармане 550$. Сумасшедшая сумма по тем временам. Дома, хоть шаром покати. Остались лишь старые запасы, которые мы потихоньку расходуем. Работает только Люська и то на пол ставки, а это значит, что на хлеб у нас есть, а вот всё остальное очень большой вопрос. Летом, не раньше уезжаем в Германию на, как говорят ПМЖ и бумажная волокита в самом разгаре. Паспорта, визы и ещё куча более мелких бумажек и разрешений, треплющих нервы, забирающих кучу времени и последние деньги.
Я сижу без работы. Через друзей устроиться не могу, хотя и предлагали потому, что через 4-5 месяцев сделаю шефу ручкой и подведу рекомендовавших меня людей. Приходиться искать через газеты. Но тут выясняеться, что водители требуются, но очень опытные и не старше 20 лет, а мне 43. Опыта не занимать, а что делать с возрастом? И я, звоня и оббивая пороги, начинаю потихоньку сатанеть. Предлагают такие зарплаты, что впору удавиться. Оплатить дорогу не хватит, а пахать с утра и до ночи плюс ещё топливо, с которым перебои, а вернее днём с огнём не сыщешь. На вопрос о топливе следовал примерно такой ответ: "Ну, как вам сказать? Ну, подумайте. Изыщите внутренние резервы. Мы вам поможем". В переводе на нормальный язык это означало, что они мне выделят 1,5-2 часа в день, чтобы я потаксовал и "нашёл" на бензин.
Ситуация с таксованием обстояла так, народ почти перестал пользоваться такси, а также частниками и леваками. Можно было проехать совсем не маленький город из конца в конец, не встретив ни одного желающего, но это должно заботить только меня. "Вы же бывший таксист, как же так?" Как будто у бывшего таксиста в кармане пиджака за подкладку завалилась парочка бывших пассажиров. Через 2-3 недели мне становилось тошно и противно т.к. все до единого, включая уборщицу и дворника, думали, что таксованием я уже заработал миллионы, а бедная фирма всё никак не может им выплатить зарплаты. И я уходил от них, получая обещание, что они обязательно заплатят, но позже. Конечно, нужно было продержаться 4-5 месяцев, но моральный прессинг был настолько сильным, что меня хватало максимум на 3 недели, минимум 3 дня. Было и такое.
Наконец-то после всех мытарств нашёл фирму, которая платила 20$ в месяц (прошу не забывать, что последняя гос.фирма платила 10$, правда сквозь пальцы смотрела на таксование, но ситуация за год сильно изменилась) и с 7 до 18, а иногда до 20-22 я сидел как бобик на привязи. Потом отвозил шефа домой. Отдавал ему ключи от машины и на автобусе возвращался к себе, благо было не далеко. За это время нашёл, опять же по газетам одну не дорогую фирмочку, которая рассылала пособия по учёбе немецкому языку. Выписав первые несколько уроков, усердно штудировал немецкий. Что, спрашивается сидеть днями истукан-истуканом в машине? Ведь нельзя отойти 10 метров попить кофе. "Мы сейчас выезжаем" и это сейчас могло растянуться до вечера. Слава богу, возможность отойти в обед со скандалом, но выбил. В общем, полное впечатление, что отношение как даже не к собаке, а к чему-то стоящему гораздо ниже. И не смотря на всё это услышав, что я увольняюсь, шеф искренне огорчился. "Валера, очень жаль. А я хотел вас поставить начальником тех.станции. - С чего бы это вдруг? Из водителей в начальники. - Ну-у, учитывая вашу пунктуальность, честность и порядочность, плюс институтское образование", но было уже поздно. На руках были загранпаспорта и визы. Оставалось купить билеты и собраться.
Квартиру решили не продавать потому, как вокруг поднялась такая возня, что стало ясно. Никто нас с этими деньгами из города и страны не выпустит. И мы решили оставить квартиру на мою мать и отчима, а т.к. собаку с собой брать нельзя, то они присмотрят за ней до лучших времён и это будет, как бы квартплатой. Вроде б всё устраивалось. За проданную мебель было решено купить билеты на автобус, но вот загвоздка, мебель продали люськиной школьной подруге, с которой мы дружили семьями почти 20 лет, а она деньги всё не отдаёт. Завтра, послезавтра, сегодня после обеда. И нет и нет. Остатки от $$ нужно было обменять на марки. После долгих споров 150$ я оставил дома, подозрительно долго подруга отдавала деньги, а билеты не ждали, 250$ взял с собой и поехал менять.
Как все полунищие надеясь из этой последней суммы выжать максимум, потерял бдительность. Короче, меня "кинули" как последнего лоха. Это был нокаут. Я был раздавлен настолько, что уселся прямо тут же на обочине. В голове крутилось: "Как же так? Что ж теперь делать?" и некоторое время я был в полной прострации. Потом навалились, как-то все вместе: рожи, хари, рыла всех тех, на кого я работал всю жизнь за бесценок, кому униженно "давал на лапу" только за то, чтобы они делали свою работу, все от кого зависела моя жизнь и маленькое благополучие моей семьи. Что жизнь почти прожита, и я ничего не стою в ней, стоит какому-нибудь дяде нахмурить брови. Да, видимо это было последней каплей. Но у меня был шанс начать всё с начала. Очнулся от того, что меня трясут за плечо и какая-то женщина участливо спрашивает: "Вам плохо?" на что я ответил: "Нет. Спасибо. Сейчас гораздо лучше". Это было правдой. И если ещё оставались какие-то сожаления и колебания, то после этого я твёрдо решил уехать. Конечно, это может показаться моим единичным или как говорят, не типичным случаем, но это мой случай. Это МНЕ болит отдавленный мозоль. С превеликой благодарностью вспомнил наш с Люськой вечерний спор, сколько менять денег. Это её идея была оставить часть дома. Билеты стоили 150$. На всю эмиграцию у нас оставалось 10DM подаренных той самой подругой во время "празднования отвальных". Становилось ясно, что подруга нас решила "кинуть". До отъезда оставалась неделя, а она всё кормила "завтраками". Мы перестали ей звонить, и она не подавала признаков жизни. Продавая разные мелочи, мы протянули эту неделю.
Утром в воскресенье подъехал автобус. Огромный. Прямо во двор. Двухэтажный с затемнёнными стёклами. На сие диво вывалил смотреть почти весь дом. Мы спустились вниз с нашими 5-ю баулами и провожающими. Моя мать не провожала т.к. боялась устроить истерику. Были только мой брат, друг и люськина подруга. Начали взвешивать баулы. (Вес ограничен. За перевес доплата, а с этим см. выше) 32кг. завесили только железяки, т.е. инструмент. Что я мог предложить в чужой стране кроме своих рук? А они без инструмента вообще ничего не стоят. Люська собрала посуду, книги и кое-что из одежды. В общем для трёх взрослых, ведь сыну скоро должно исполниться 20, это было не так много. Слава богу, перевеса не было. Все распрощались и мы поехали.
Оказалось не далеко, аж до места основного сбора пассажиров, что-то типа автовокзала. Каким-то образом об этом пронюхал мой друг Игорь, и они с женой Иркой примчались на машине туда. И вот только там, глядя на них и болтая о чём-то совершенно не существенном, я понял, что уезжаю НАВСЕГДА. И не только от всех тех ублюдков, но и от них, родных, друзей, матери, брата. Что у нас же там никого нет, с кем можно было бы словом перемолвиться, что теперь, чуть ли не с этой самой минуты, весь мой мир, это моя семья. Жена и сын, а они смотрят на меня, как на мужчину. Опору. Где ж сил-то взять? Продолжая болтать о каких-то пустяках, как-то само собой выяснилось, что у нас в кармане 10DM. Ирка была в шоке. Вдруг она вытаскивает из сумочки 20$ и отдаёт нам. Сначала я подумал, что это шутка, но нужно было знать Ирину. Когда речь шла о деньгах она из симпатичной женщины превращалась в фурию. Деньги были её больным местом.
С этой парой мы подружились давно. С Игорем вместе учились в школе. Мы не были большими друзьями, но как-то так издалека с симпатией относились друг к другу и когда в 1979 году переехали на новую квартиру оказались соседями по парадному. Они на 9-м этаже, мы на 7-ом. За какие-то пол года они стали нашими самыми близкими друзьями. Мы встречались почти ежедневно. То ли пирушка вместе, то ли просто зайти поболтать, а уж о семейных праздниках и говорить нечего. Все наши и их друзья, а также родственники воспринимали наше сообщество, как нечто цельное. Мы были всегда в курсе всех проблем, а если выпадала возможность помочь, то это было настолько само собой разумеющееся, что выражение какой бы, то не было благодарности воспринималось, чуть ли не как оскорбление. Единственным "пунктиком" была любовь Ирки к дензнакам. Мы над ней подсмеивались, но и только.
Такого великодушия, а ведь мы уезжали в "чёрную дыру" и были все абсолютно уверенны, что не увидимся НИКОГДА, не ожидал никто. Эти 20$ и по сей день для меня дороже тысяч евро, прошедших в последствии через мои руки. Забегая вперёд, скажу, что с нашим отъездом эта семья, не смотря на то, что они прожили вместе 20 лет и имели 2-х детей, распалась из-за внутренних проблем. Видимо мы как-то это гасили, но кто может сказать, что было бы. Позже, приезжая к нам в гости Игорь сказал, что это мы всему виной, т.к. уехали, и исчезла амортизирующая прослойка. Тут можно было бы поспорить, но мы не об этом.
ПИСЬМО ВТОРОЕ
Ну, вот, сколько бы ожидание не тянулось, когда-нибудь и оно кончается. Поехали. Глядя на проплывающий мимо город, я думал, что вижу его в последний раз, а не тут то было. Уже выехав в пригород, обнаружилось, что у второго водителя автобуса истёк срок визы в загранпаспорте (хорошо хоть так, а не на границе) и вызванивать нужно другого. Мы развернулись и поехали обратно. Где болтался этот водитель, которого якобы вызвонили и он уже ждёт, неизвестно, но ждать пришлось до 4-х часов ночи. Наконец то все нервные и задёрганные поехали.
Более кошмарной поездки я не припомню за всю свою жизнь, хотя поездить пришлось прилично. Следующие приключения продолжились на украинской таможне. В общем, никто не был удивлён т.к. это было заранее известно. После пятичасового ожидания попросили выгрузить весь багаж и каждому стать возле своих вещей. Потом на выбор ткнули пальцем в парочку пассажиров. Им предстояло вывалить всё содержимое из чемоданов, баулов, сумок и кульков на длиннющий стол, стоявший тут же. Мельком взглянув на одно, обнюхав и ощупав другое, разрешили запихивать всё обратно. А оно не лезет. Попробуй чемодан или сумку собранную и упакованную в спокойной домашней обстановке снова собрать ночью под взглядами 30-ти 40-ка человек, которые ждут только тебя, а тут ещё таможенники добавляют: "Скорей! Не видите, какая очередь?" Кое-как люди запихали всё в свои расхристанные чемоданы. Но, несмотря на всё это собрали по 5$ с человека. Поляки поступили точно так же, правда вещи не выгружали и если учесть, что после украинской таможни у нас осталось 5$ и 10DM, то полякам нам давать было нечего. Кто-то в автобусе заплатил за нас. Чувство мерзопакостнейшее. А впереди ещё немцы, но этим кроме паспортов вообще на всё наплевать. По дороге автобус ломался несчётное количество раз. По человечески было жаль этих бедолаг водителей, а тут ещё часть пассажиров, что побогаче и по уверенней в себе подняли абсолютно дурную бучу. Каждый требовал, чтобы его везли в первую очередь, ничего не желал слышать и грозился всеми мыслимыми и немыслимыми осложнениями водительской жизни. Так мы и ехали под этот гвалт, в тридцатиградусную жару из города в город. Обещанный кондиционер не работал, также как и туалет и вообще этот автобус только выглядел супер, а на самом деле был вконец добит.
Первый немецкий город, в который мы въехали, был Frankfurt am Oder. Там выгружались первые пассажиры. В поисках адреса, проезжая какую то задрипанную улочку мужики чуть не перевернули автобус т.к. все разом кинулись на правую сторону смотреть на проституток, стоящих на дороге. Женщины поджали губы, а посмотреть было на что. Четыре куколки Барби. Две чёрненькие и две беленькие, а в начале и в конце улицы два плотных мальчика старательно делали вид, что не имеют к ним никакого отношения. Конечно, если присмотреться поближе, это, скорее всего, был умело сделанный макияж, но издалека смотрелось здорово. Даже моя Люська восхищённо округлила глаза и подняла вверх большой палец.
Первая остановка на автобане произвела впечатление, как будто я попал на другую планету. Остановились мы уже вечером где-то ближе к полуночи. На автозаправке даже не пахло бензином. Кругом была, какая то неправдоподобная чистота. В любом месте на асфальте можно было сесть и не запачкать брюки. Прямо на проезжей части. Да и асфальта, как такового не было. Была аккуратно выложенная брущатка. Узором. Чуть в стороне от заправки сверкал огнями ресторанчик с магазином, а между ними (т.е. заправкой и рестораном), детская площадка с качелями, каруселью и ещё какими то лабиринтами. Всё выглядит так, как будто вчера поставили. И что характерно, ни одной держиморды вокруг. Пошли поглазеть в магазинчик. А что мы ещё можем при наших капиталах? Раздвижные автоматические двери. У нас, в столице страны, 4-х миллионном городе такие двери только в международном аэропорту, а тут где-то посреди земли! Между неизвестно где! Зашли. Никого. Никаких охранников, меряющих тебя взглядом, мгновенно и безошибочно оценивающих содержимое твоих карманов. Одна единственная женщина на кассе. Тихо играет успокаивающая музыка. Мы ходили как по музею. На цены даже не смотрели. Где-то ближе к концу недели, во время очередной остановки, в каком-то селе, иначе это не назовёшь, ну какой это городок 10-15 домов, но магазин!! Те же раздвижные автоматические двери, а товаров видимо-невидимо. Мы зашли купить хлеба. В общем, выглядели мы как типичные селяне в городе.
Но вернёмся к нашей поездке. По закону подлости наш город был последний и, хотя в немецком разрешении на въезд было чётко написано "приезжайте в рабочий день и в рабочее время" нас умудрились, выехав в воскресенье привезти в пятницу в 20:30, объехав 17 городов. За неделю пребывания в автобусе у Люськи настолько оттекли ноги, что она не могла одеть босоножки, так и стояла босиком, благо Серёжка помогал тащить вещи и здорово жрать не просил, а всё равно было нечего, и деньги с последней остановки ушли все. Я мысленно был в панике, что если нам скажут: "Граждане дорогие, приходите в понедельник". Что делать два с половиной дня и три ночи? Денег ни копейки. По-немецки четыре с половиной слова в запасе и то не те, которые нужны в данный момент. С такими чувствами и мыслями я подходил к воротам заведения, куда нас привезли. Моя маленькая армия, негласным командующим которой я был, смотрела мне вслед. Два дорогих мне человечка. Они не допускали мысли, что я с чем-то не справлюсь. С какой-то ситуацией. И нужно было держать "фасон", чтобы в армии не наступил разброд.
Фразу заготовил заранее, но вот понять ответ оказалось решительно невозможно. Пришлось прибегнуть к жестам, впоследствии прозванных азбука глухонемых. По сему выходило, что багаж мы можем оставить на проходной, а сами идти к дежурному. То-есть нас вроде бы принимают. Огромный камень упал с души. С дежурным оказалось посложней. Он нам выдал каждому по три формуляра и, сделав характерный знак, означавший заполняйте, углубился в какие то свои гроссбухи. Написано было везде только по-немецки и если ещё Name можно было понять, то Staatsangehoerigkeit и пр. стало не преодолимой в данных условиях преградой. Конечно, в баулах мы везли два академических словаря и двухтомник немецкой лексики, но где те словари, а где мы? И кто бы сейчас в темноте разбирал баул на улице, чтобы найти всё это? Через 15мин. дежурному с нами стало всё ясно. Он забрал у нас приглашение, формуляры и вписав, что считал нужным сам, обратился к нам с пространной речью, из которой мы не поняли ни-чер-та. Ни слова! Ни звука! Опять язык жестов, т.е. размахивание руками, строенье рож, наподобие обезьяны. Непонятно. Тогда он берёт карандаш и рисует на бумаге кровать, человечка на ней и показывает за угол. Хорошо, а что с багажом? Слава богу, багаж-Gepeock по-немецки я знаю и, вложив в это слово как можно больше вопросительной интонации, спрашиваю. Из жестов ясно, куда его перенести. Т.е. часть взять с собой, а часть оставить в камере хранения. Отлично!
Мы с Серёгой переносим ту часть, что в камеру хранения и, захватив ту часть, что с собой спешим к парадному одной из 16-ти этажных свечек. Всего их две. Над одной горит надпись Gruendig. Во дворе ещё какие-то постройки, но в темноте не разберёшь, да и не до того сейчас. Люська ждёт уже там. В фойе нас встречает другой дежурный. Выдаёт ключ от комнаты и показывает, что нам на 14-тый этаж. Два лифта и оба работают абсолютно бесшумно. Потом тот же дежурный даёт нам какие-то три пакета, вернее кулька. Я в недоумении, но беру. Мы садимся в лифт и добираемся до "своей" комнаты. После недели проведённой в автобусе можно, наконец-то принять душ и лечь в нормальную кровать, но ребёнок изнывает от любопытства. Что ж там в кульках-пакетах? Оказался ужин сухим пайком. Каждому две колбаски салями, консервная банка, какой-то рыбы в масле, бутылка "Pepsi" хлеб и ещё что-то. Что, сразу не разберёшь. Мы и не стали разбирать. Просто съели и всё. Как ни странно остались живы и рухнули по кроватям.
ПИСЬМО ТРЕТЬЕ
Не буду рассказывать, как мы ходили по Nuernberg"у", заглядывая во все доступные "дырки". Такого особого впечатления как в самом начале уже не было. Очевидно, стали привыкать или устали удивляться, а может быть просто большие города немного похожи друг на друга, короче побродили субботу и воскресенье в пешей досягаемости. Посмотрели глазами туристов на всё вокруг т.к. к тому, что мы здесь будем жить, головой понимали, а это нужно понимать сердцем и душой, а с этим пока была напряжёнка.
В понедельник нас "взяли в работу". С утра высидели очередь, в какую-то комнату, где дотошная и вежливая барышня через переводчицу очень интересовалась моими планами в Германии (вызывали по одному, но вопросы были одинаковые и улыбка тоже) и старательно делала вид, что мои ответы что-то значат в нашей дальнейшей судьбе, правда я ей не поверил, и как позже выяснилось, правильно сделал. Утро того понедельника, было отдано на откуп немецкой бюрократии. Ну, да и бог с ним. Чего-чего, а времени у нас было навалом.
Забыл сказать, что с утра радио разрывалось, от каких то просьб к фамилии Слободской. Нужно слышать, как немцы произносят нашу фамилию, почему-то дальше третьей буквы не идёт. Клинит и всё. Сло..о Сло..о,. Но этот по радио был молодец. Настолько правильно выговаривал, что даже мы её узнали. Оказалось, нам нужно стать на довольствие. Выразилось это в талонах на довольно приличную сумму, которые имели хождение на территории лагеря. Могли быть отоварены в столовой и в магазинчике.
Ближе к обеду к нам заглянула, какая то девчушка и спросила, есть ли у нас открывашка для бутылок, что меня крайне удивило т.к. у нас никогда не возникало подобных проблем. Бутылки открывались в три секунды подручными средствами. Так мы познакомились с одной парой из Питера. Димой и Зиной. Возраста они были нашего, а девочка на два года младше Серёжки. Во вторник утром стало известно, что нас отправляют в какой то W. Наших новых знакомых тоже. Мы пошли посмотреть карту, что висела на стене в вестибюле. Оказалось не далеко. Что-то около 100км. от Nuernberg"a". Городок не большой, судя по карте, но во время нашего путешествия по Германии мы убедились, что размеры не о чём не говорят. После обеда узнали, что отправят нас в среду, в 6:00 на автобусе, который должен стартовать прямо со двора, а значит, баулы далеко тащить не придётся. К концу рабочего дня оставшиеся талоны нам поменяли на деньги. Набралась сумма, о которой сидя в Украине, я не мог и мечтать, но было не понятно, сколько дней мы должны жить на неё.
Вечером в дверь осторожно постучали, и к нам просочился, иначе не скажешь, шустрый дедулечка очень благородного вида, сопровождаемый сухой маленькой женщиной с поджатыми губами.
-Вы знаете!? Мы слышали, что вас отправляют в W. Мы тоже киевляне и нас отправляют туда же. Скажите, что вы думаете об этом городе?!
- Ничего. Не имею ни малейшего понятия, что за город и с чем его едят. - Скажите, а кто вы по специальности?
- Водитель.
- Вы что, собираетесь быть механизатором в этом селе?
- А у меня что, есть выбор? Или у вас? Главное чтобы была работа и за неё платили, а как она будет называться мне всё равно. Механизатором, так механизатором.
- Послушайте, ведь надо что-то ж делать!
- Например.
- Ну, я знаю!? Пойти и попроситься в большой город. Чтобы оставили в Nuernberg"е". У нас дочь математик. Что она будет там делать? Кур считать?! А зять? Он электрик. Это кошмар! Кошмар!!
Выглядели они так, как должны были бы выглядеть люди, потерявшие в один момент все надежды, или погорельцы. Не знаю о чём и чем они думали и на что надеялись, уезжая в Германию, но их надежды явно не оправдывались. Очень расстроенные они ушли. Мы переглянулись, но никто из нас ничего не сказал.
ПИСЬМО ЧЕТВЁРТОЕ
Утром в 5:30 довольно приличная толпа уже стояла внизу. Ждали автобус. Он подкатил в 5:35. Не спеша, погрузились и поехали. Мы уже стали привыкать к тому, что нас везут последними, но тут оказалось, что после нас ещё кто-то есть, но и перед нами было достаточно. В W. мы въезжали в 10:30, объездив опять чёрти сколько посёлков, но как я уже говорил, мы никуда не торопились и в этот раз наслаждались поездкой.
На душе, конечно, было тревожно. Ведь этому городку предстояло стать нашей новой "родиной". Какой он? Как встретит? Въезжая в город мы все конечно раскрыли глаза, но чудес не бывает. Типичный немецкий городок. Аккуратненько. Чистенько. Всё сверкает. Нас провезли через центр и поехали куда-то дальше, а когда автобус стал въезжать во двор, окружённый забором, по верху которого шла колючая проволока в три ряда, кто-то высказал предположение, что автоматчики на вышках ушли, наверное, на обед, скоро должны вернуться и тогда с нами окончательно всё станет ясно. Кто-то нервно хихикнул, и наступило гробовое молчание. Такого, мы никак не ожидали.
Во дворе стояло два двухэтажных здания очень напоминающих казармы, чем они в прошлом и являлись, пока не были приспособлены под общежитие (которое мы сразу же переименовали в общежидие) и не радовали глаз архитектурными излишествами. Здания были расположены перпендикулярно друг другу и образовывали что-то типа буквы Г, между горизонтальным и вертикальным штрихом которой был проход. Длинное здание было, собственно жилым помещением, а короткое кухней-столовой и как бы актовым залом на втором этаже которого, тоже были жилые комнаты.
Перед входом сидела бабулька экзотического вида, и когда автобус отъехал мы, т.е. три семьи и ещё одна женщина инвалид с ребёнком из Питера остались с ней как бы один на один. Она. Сложив руки на груди: "Шо вы сюда приехали?! Вы шо, не видите шо это за дерьмо!? Езжайте обратно. Здесь и без вас хватает!!" Тут открывается дверь и выходит женщина: "Ой, мама! Шо ты людей расстраиваешь! Не видишь, дамочка сейчас в обморок грохнется! Оставь их в покое, они сами всё увидят!" Немая сцена, как пишут в сценариях. Я уж открыл, было, рот, чтобы послать эту бабульку по известному адресу, но Люська взяв меня за руку, тихо сказала: "Ты что, не видишь, не везёт бедной женщине в жизни. Оставь её в покое".
Сначала нас повели к коменданту на KПП превращённое в административное здание, который от нас получил банальное прозвище Белокурой Бестии. Он действительно был блондин и имел светло-голубые глаза. В зависимости от настроения они превращались, то ли в голубые льдинки, то ли в два водянистых пятна в которые было не очень приятно смотреть. Он принципиально "не понимал" жестикуляции и когда переговоры заходили в тупик, а туда они заходили в 99% случаев, говорил примерно следующее: "Вы не знаете языка. (Затем следовала пауза) Вы находитесь на территории Германии, а здесь говорят по-немецки. Найдите переводчика и приходите". Без коменданта нельзя поселиться. Примерно чрез полчаса все кто приехал, и мы в том числе с потерянными рожами слонялись по двору. Никто не знал в достаточном объёме немецкий. Тут, откуда ни возьмись, появляется дама и оттопырив нижнюю губу, говорит: " Идёмте" и про себя, но так, чтобы мы слышали: "Как вы мне все надоели".
Делать нечего. Идём. Оказывается. Ведь мы не первые, а она у себя в городе работала учителем немецкого языка и как только приезжают новые граждане разыгрывается выше описанный спектакль. Затем, промурыжив людей какое-то время, обычно час, полтора (где люди возьмут переводчика в чужом городе и чужой стране?) на сцене появляется эта дама и дело двигается дальше. Странно, но кроме этого пункта у меня к коменданту больше не было никаких претензий, хотя позже приходилось к нему обращаться по разным вопросам. Дела он вёл чётко. Не имел блатных и любимчиков. Не вербовал стукачей. Требовал чистоту и порядок, но не так как нам показывали по телевизору немцев, а нормально в разумных пределах. Уважал нашу частную жизнь, насколько это было возможно в тех условиях, а первое впечатление оставил не приятное.
Следующей фигурой, с которой нам предстояло познакомиться, был Hausmeister Альфонс. Я сразу не понял, если он альфонс, то почему Hausmeister (хаусмайстер - это дворник, но с большим набором обязанностей) или Hausmeister это имя? Если это так, то почему нам его представляют. Мы ж не на экскурсии. Да и мужик по внешнему виду не тянул на альфонса, хотя, сколько я альфонсов видел в своей жизни? Оказалось все наоборот. Альфонс - имя, Hausmeister - должность. И вот этот Альфонс выдаёт нам постельное белье, кухонные принадлежности, при желании можно было получить даже зубную щётку. Также у него средства для мойки, чистки и поддержания порядка. Ведро, швабра, тряпки и если пожелаете дополнительно в комнату стул, стол и разной мелочёвки по возможности. Далее он ведёт на кухню и, показывая на эл.плиту, объясняет, что 4-х конфорочная плита закреплена за двумя комнатами. Две конфорки за одной, а две за другой. А вот духовка общая и как ни странно, всё понятно. В общем, после всех формальностей мы заселились в комнату на втором этаже примерно 5х5 метров. Две двухэтажные койки, одну из них мы сразу разобрали и превратили в двуспальную кровать, стол, два двустворчатых шкафа, маленький холодильник, размеры морозилки которого вогнали меня в лёгкий шок. Цыплёнок табака в фольге там не помещался. Только без фольги. Вот и вся меблировка.
Все очень хорошо, но время двигается к четырём. В Rathaus мы уже не успеваем. (Rathaus-Исполком - я и дальше буду вводить немецкие слова т.к. они вошли в наш обиход и без них просто не обойтись. Мы так разговариваем в действительности). Альфонс нас успокоил, сказав (вот ещё один интересный момент, Белокурая Бестия подчёркнуто требовал переводчика, Альфонс же не знал ни одного русского слова, мы пока почти ни одного немецкого, а каким-то непостижимым образом умудрялись понимать друг друга. Конечно, речь не шла о задушевной беседе. Самое простое. Иди туда, возьми то, а попробуй, пойми куда идти и что взять), что время прибытия в город берет отсчёт с момента поселения в общежидие (название не долго продержалось, сменившись на немецкое Heim-общежитие) так, что мы можем не торопиться и обустраиваться.
А как же новоселье? И мы решили объединиться с нашими новыми питерскими знакомыми. Больше просто не с кем. С такими людьми нам раньше общаться не приходилось. С ними явно было, что-то не так. Что именно сразу не скажешь. В глаза не бросается, но по мере общения проявлялось как фотография в "Поляроиде". Разговаривали они каким то странным тоном, как будто их подслушивают и элементарные вещи не говорили, а сообщали с видом как сообщают о том, что у вас случился пожар или вот-вот будет наводнение или землетрясение. Выглядели вечно перепуганными, плюс куча разных мелочей, создающих общее впечатление людей прибитых из-за угла пыльным мешком по голове. Причем одним мешком и сразу все трое.
Но, как говорится, на безрыбье... Денег из Nuernberg(a) получили достаточно. А что? Мы не можем себе позволить?! Хватит!! Нанищенствовались!!! Даёшь гулянку до небес!!! И мы пошли в магазин. Он был почти рядом, метров 350-400. Это сейчас таким магазином никого не удивишь, а в 95-м году? Черт! Все написано по-немецки. Хорошо хоть картинки понятно показывают, что там внутри. Ведь раньше мы ходили в такие магазины как в музей и не очень задумывались, что за продукты там внутри т.к. не собирались покупать, а сейчас? Оставили мы девчонок чесать в затылках, а сами пошли в винно-водочный отдел, и тут... Ведь мы, что знали? Водка. Три-четыре вида. Или она есть или её нет. Короче из знакомого был только Амаретто, но ведь это ликёр и его стоит 4-5 видов. Взяли мы какого то напитка самую красивую бутылку. За 17 DM. В складчину. Скажи мне кто дома, что я куплю бутылку стоимостью моей полумесячной зарплаты? Но мы не дома и заработной платой пока не пахнет, а что дают - то дают. Г у л я е м!!!
Когда разложились, то еда была вроде бы как съедобная, но сей спиртной продукт... Уж на что я разной гадости за свою жизнь перепробовал, но это скажу я вам... По маленькой рюмке хлопнули и поставили под стол. Не нашлось героя продолжать. Перекусили и пошли гулять. Городок тихонький. На улицах никого. И это в 20:30 вечера летом. Мы гуляли около часа и встретили двух человек выгуливающих собачек, а прохожих ни одного. Потом до меня дошло, они ведь все на машинах едут. А движение будь-здоров. Машина за машиной и на велосипедах народ встречается, а мы пешком как белые вороны. Но нас это не очень волновало.
ПИСЬМО ПЯТОЕ
Назавтра договорились вместе отправиться к 8:00 в Rathaus. Прописываться, становиться на учёт и вообще, черт его знает, что от нас захотят, да ещё при нашем немецком. Исходя из опыта беготни при отъезде, я думал, что к 8:00 придём и до конца дня половину, в лучшем случае сделаем, ведь немцы славятся своей бюрократией. Ровно в 7:55 мы с Димой, стояли под дверью кабинета с надписью Herr - такой-то. Пришёл мужичок и в 8:00 мы зашли в кабинет. Оба. Три-четыре вопроса. Кое-как объяснились. Он посмотрел наши документы. Отправил нас ещё в одну комнату с паспортами. Потом когда мы вернулись, выдал каждому по бумажке, из которой следовало, что мы в кассе должны получить ещё что-то около 350-400 DM. Как он сказал до конца месяца, а число 21 июля и после Nuernberg(a) у нас осталось больше 200 DM. Если учесть, что мы приехали с 10 DM, то мы миллионеры!!! УРА!!! Зашли в кассу. Получили. Выходим из Rathaus(a) 9:00. ВСЕ! Все дела закончены. Даже не верится. На такие процедуры в Киеве, неделя!! А то и больше. С очередями, руганью, пропусканием вперёд блатных и с утра до вечера нервотрёп. Похоже, это надо забывать как дурной сон. Приснилось и все. Стоим мы с Димкой как два обормота и не знаем что делать. В кармане на двоих 800 DM. Черти что. Всё так просто, что не похоже на правду. Взяли кофе и по 50 грамм Jaegermeister(a). Это фирменный немецкий травяной ликёр крепостью 30%. Очень вкусно. Надо будет и девчонок угостить. В Heim пришёл в 10:00. Люська сразу: " Что случилось? - А ничего. Всё поделал. И ещё деньги получил. Вот!"
Жара стояла конкретная, и окно приходилось держать открытым, а прямо под окном была скамеечка, на которой сидели обитатели сего заведения, преимущественно дамы и трендели, трендели, трендели... Избавиться от сего трендежа, можно было лишь, закрыв окна, но сразу же становилось нечем дышать и приходилось выбирать между воздухом и этим словесным поносом. Было утро второго дня нашего пребывания в городе и Heim(e). Tолком ещё не успели осмотреться. И мы решили остаток пятницы, субботу и воскресенье посвятить знакомству с городом, но в воскресенье вышел облом т.к. всё было закрыто. Работали только заправки и рестораны. На заправках заправлять нам нечего, а до ресторанов мы ещё не доросли доходами, так что оставались остатки пятницы и суббота. Мы пошли втроём, т.е. всей семьёй. Не спеша. Погода отличная. Мы не торопимся. Заходим во все магазины по дороге, а их хватает.
И вот часа через два с половиной доходим до центра. Пешеходная зона. Никаких машин. Только велосипедисты и пешеходы. Кафе, кафушечек, забегаловок, макдоналдсов, бюргеркингов видимо-невидимо. Казалось, что в городе нет столько жителей, чтобы их все заполнить. Сюда ещё нужно добавить турецкий кебап и греческий жирос, плюс лотки выносные с жарящимися колбасками, от которых стоит такой запах, что хочешь не хочешь а... Серёжка сразу же заканючил колбаску. Я ему сказал, что он за неё родину продал. Я хотел пошутить, но он на меня жутко обиделся. Пришлось долго и длинно извиняться, чтобы выклянчить прощение. Деньги по привычке зажал в "потном кулаке", а в голове происходили подсчёты. Сколько есть, сколько потратить, сколько останется, и вдруг я понимаю, что колбаски нам "погоды не делают", у нас достаточно денег и на них и на кебап и на жирос. Дай бог всё съесть. А пиво? Его столько! А сортов! Объёмы наших желудков оказались маловаты, чтобы попробовать, хотя б десятую часть от окружавшего нас изобилия. И тут ребёнок говорит: "Вы куда-то спешите? Я, нет. Придём в понедельник, вторник, а также любой другой день". На что я ему вежливо замечаю, что наш кошелёк такой напряжённой программы не выдержит. Вот разве, что в следующую субботу. Ребёнок не спорит. Он сыт и согласен.
Нас воспитывали в презрении к деньгам и материальным благам. У нас считались дурным тоном разговоры о заработной плате, стоимости приобретённых вещей. На первое место ставилась духовность. Конечно, мы не питались воздухом, а любили хорошо одеться и вкусно поесть, но это не было основной целью. Я и сейчас за это, но с небольшими поправками. Да, бедность не порок, а нищета унижает. Как трудно ползти с гордо поднятой головой. Особенно в большом городе, где всё, ну буквально каждый шаг требует денег. Дай! Дай!! Дай!!! Средства передвижения, ночлег (если это не лето, и ты не живёшь под мостом или в подвале, что само по себе унизительно), да даже стакан воды (чистой, а не из лужи или речки) и если человек не просит то... И не получает. Я против уравниловки, но и против нищеты. Должен, быть какой-то минимум, чтобы человек, выбравший этот минимум, как образ жизни мог оставаться достойным. Не рыться по мусорным бакам в поисках завалявшегося куска или бутылки.
Не знаю. Может быть я идеалист, но существование социала подвигает на сии размышления. Безусловно, он не панацея от всех бед, но всё же в Германии я не видел нищих. Это не значит, что их совсем нет. Есть где-то. Даже по телевизору показывали, но это люди, сознательно выбравшие этот образ жизни, а не загнанные туда обстоятельствами, чем-либо или кем-либо. Никогда не забуду одного старика, который мне встретился возле метро "Левобережная" в Киеве. Он стоял с протянутой рукой. Одет в чистые старые вещи, выбритый, а в глазах ТАКОЕ... Это передать невозможно. На фоне всех нищих, которые тогда стояли рядами и толпами, он светился как красный фонарь. Он не был один из этой толпы. Что же такое страшное должно произойти со страной и обществом, чтобы такой человек был вынужден выйти на улицу с протянутой рукой?! Не помню, что я ему тогда дал. По моему всё, что было в карманах, оставив себе только мелочь на автобус, но он у меня и сейчас перед глазами. И сколько раз я проходил там позже ни разу его не видел, хотя и сейчас узнаю.
Это не дифирамбы Германии, а попытка понять и сравнить, хотя там мы прожили всю жизнь и знаем все, ну почти все входы и выходы, а здесь только начинаем знакомиться, а знакомство, как известно, начинается с парадного входа. Всё остальное нам ещё только предстоит узнать. Кто-то сказал: "Ребята! В Германии для каждого из вас есть персональная бочка с дерьмом и возле неё лежит маленькая ложечка. Вы возьмёте эту ложечку и будете ею черпать дерьмо до самого дна и даже со стенок собирать пока всё не вычерпаете. Повторяю. Персональная. Независимо от пола, возраста и социальной принадлежности". Как позже выяснилось тот, кто это сказал, был далеко не глупым человеком и имел оригинальный образ мышления. Весь фокус в том, что кто-то растягивает это "удовольствие" на годы, кто-то на всю жизнь и заключительную ложку "доедает" в последний день, а кто-то разбирается шустро, но количество от этого не меняется, только скорость его потребления и никогда не знаешь уже всё или ещё осталось. И сколько. Многие на этом "ломаются" т.к. "дерьмо" поступает непрерывно и просветов не видно. Ведь была обещана персональная бочка, а размеры разные.
Одному одно, а другому может в два-три раза больше. Никто не знает. Ну, это конечно образные понятия и касаются только тех, кто чего-то хочет добиться, т.е. не "сидеть на социале или пособие по безработице". Тех, кого социал устраивает, (И такие есть. У них даже философия своя: "Нас пригласили и теперь нам должны..." или "Во время войны моих дальних родственников расстреляли и теперь они меня должны содержать...") не ждёт никакая бочка? Может потом? Кто знает. Они, получив все полагающиеся льготы, а эти граждане знают всё и требуют, как им и положено, живут тихо мирно и спокойно. Как в закрытом саркофаге. Хотя, кто я такой, чтобы судить? Недаром говорят: "Не судите, да не судимы будете".
ПИСЬМО ШЕСТОЕ
Напротив, через дорогу располагалась воинская часть. Казарма на этом месте была бы гораздо уместнее, чем Heim, который, по сути, являлся общежитием беженцев и переселенцев. Когда мы заселились, то четверть Heim(а) пустовала, а остальное место занимали боснийцы и евреи из СССР пополам, но еврейцы прибывали, а боснийцев отсылали на родину т.к. события в Боснии из-за которых они вынуждены были бежать подошли к концу и их выдворяли обратно. Общение с ними было на уровне жестов и улыбок. А как общаться, имея плотный языковый барьер?
Что такое языковый барьер знают все. И те, кто его прочувствовал на себе и те, кто нет. Так вот, для тех, кто нет. Ребята! Это страшная штука!! Не верьте Задорнову. Он всё-таки юморист. У него всё пофигу. Русские самые - самые. Мы сначала сами так думали. Вот вам маленькая картинка из жизни. Идут Рая и Лёня по улице. Обоим где-то хорошо за 40. Навстречу турчонок лет 10-ти и за чем-то к ним обращается, конечно же, по-немецки. Смущённые лица. Разводят руками. Лепечут что-то. Потом Рая говорит Лёне на всю улицу: "Ты посмотри! Такой маленький, а уже говорит по-немецки, а ты здоровенный жлоб ничерта не знаешь. Мне стыдно идти с тобой рядом". И переходит на другую сторону. Абсолютно серьёзно. Сколько было в семьях скандалов, слёз, трагедий, истрёпанных нервов на этой почве. Не передать. Но мы к этой теме ещё вернёмся. Вернее она нас сама к себе позовёт т.к. не один год проходил под девизом: "Надо срочно выучить (подправить, доучить) язык".
С одним из первых я познакомился с Борей Рабиновичем. Когда он представлялся, то сказал: "Вы все должны меня беречь. Я единственный Рабинович на весь еврейский Heim. А что за еврейский Heim без Рабиновича"? Он не ходил, а носил лицо. Знал абсолютно всё. Откуда? Для меня остаётся загадкой. Часов в 9-ть утра каждый день на кухне вокруг него собиралась толпа дам, и Боря произносил речь. Он скорее вещал, чем говорил. Рабиновичи (а у Бори была жена Лиза, маленькая стройная женщина неопределённого возраста. Ей можно было дать и 30 и 50, с причёской а-ля Тина Тернер) приехали около двух месяцев назад из Днепропетровска. Во дворе Heim(а) стояла их девятка "Жигули" цвета мокрый асфальт (кто помнит те времена, должен знать, что это значит) с днепропетровскими номерами и все смотрели на них квадратными глазами. На наш взгляд они уже были старожилами и должны всё знать. Вот Боря и вещал. Повторяю. Он знал абсолютно всё. Кроме языка и действительного положения вещей. На любой вопрос у него был ответ. Многие жёны говорили своим мужьям: "Вот, смотри, Боря знает, а ты нет. Почему"?
Тут нужно сделать небольшое отступление, чтобы внести ясность. Кроме самого необходимого, что мы обязаны были сделать, т.е. прописка, визовые дела, нам никто ничего не объяснял. Нянек нет. А ведь нам ещё было кое-что положено от социальных служб. Кому что. По обстоятельствам и возрасту. Например, всем были положены деньги на зимнюю одежду, но пока не придёшь и не скажешь: "Дай". Никто тебе ничего не даст. Т.е. ты должен прийти и сказать что-то типа: "Я знаю. Мне положено, то-то и то-то. Дайте". Тогда, если положено, можно получить, ну, а нет - так нет. На этой почве были уникальные случаи и розыгрыши т.к. люди настолько разные и ситуации настолько не привычные, что верили почти всему. И вот Боря с утра стоит и вещает, а к 10-ти Heim пустой. Все ринулись в социал. Боря что-то опять наворожил.
Но как ни странно, кто-то, что-то таки получал. Основная масса возвращалась конечно же с носом, но кто-то всё же... Боря ходил гоголем. Я говорил. И такая картина повторялась сначала 2 раза в неделю, потом 2 раза в месяц пока Рабиновичи не уехали. Обязательно нужно представить гордость Heim(а) одесскую бабушку. У неё было хобби встречать автобусы с вновь прибывшими. Это она нас встречала. Ничего не доставляло ей столько радости как видеть отвисшие челюсти, обескураженные лица. Одна беременная дама из Питера даже грохнулась в обморок после этой встречи.
Бабулька с абсолютно серьёзной физиономией каждую неделю, а то и по два раза на неделе рассказывала о своих похождениях в город. Языкового барьера для неё не существовало. Она не знала, что это такое. Каждый раз она, по её рассказам знакомилась с каким-то немцем, который её водил в кафе. Угощал кофе с коньяком и предлагал проехаться куда-то с ним на его Mercedes(е), но бабушка целомудренно выпив коньяк и кофе, отказывалась и гордо шествовала в Heim. Прозвали её СТАРАЯ ОДЕССА.
Однажды С.О. отправилась в магазин. Там она хотела купить мёд, но как он называется, по-немецки не знала. А что такое словарь, так боже упаси. Она подходит к кассе, где сидит молоденькая девчушка, а как я уже говорил, какой бы магазин не был огромный, обычно один человек на кассе и один или два работника в зале. Причём по необходимости. Если наплыв покупателей, то они меняются. Что-то принести. Что-то убрать. А так никого. С.О. внятно, громко и медленно как у ребёнка по-русски спрашивает, где мёд. Девчушка хлопает глазами и естественно ничего не понимает. Она же немка и русскую речь слышит, может впервые в жизни. Но нужно видеть С.О. Ни тени замешательства на лице. Всё абсолютно серьёзно. Опять спрашивает, а на лице раздражение, что её не понимают. "Эка бестолочь, русского языка не знает, кого только набирают в магазины?" Потом она начинает с этим же выражением на лице размахивать руками, вертеть задом, жужжать и носиться по магазину. Кассирша в панике. Покупатель двинулся мозгами. Что делать? Вызывать психушку? А С.О. продолжая изображать 80-90-то киллограмовую пчелу носится по магазину. На её счастье туда зашёл парень, который в Германии уже не один год. Махом, разобравшись в ситуации, он успокоил кассиршу и показал бабульке, где стоит мёд. После этого случая она была переименована в ПЧЁЛКУ МАЮ. Но видимо всех этих приключений ей было недостаточно. Бабулька решила "навести красоту" и покрасила волосы в нежно розовый цвет. Мгновенно была забыта пчёлка мая и на свет родилась РОЗОВАЯ ФЛАМИНГО.
И если Р. Ф. Выделялась среди довольно таки пёстрой публики своими причудами, то другие тоже не были ангелы во плоти. Пример: я иду в туалет, который находится на первом этаже. Мы на втором. В коридоре меня останавливает незнакомый парень и начинает рассказывать бубы-майсы, т.е. начал он с какого-то вопроса, слово за слово и вот я стою уже 20 минут, и слушаю его историю. А конца не видно. Но, ведь я шёл в туалет, а прерывать человека на самом интересном вроде бы как не вежливо. Через полчаса я понял, что если буду продолжать оставаться вежливым, Люське придётся стирать мои штаны. Наплевав на всё, я ринулся в туалет и когда через некоторое время вышел оттуда с просветлённым лицом, что вы думаете? Он ждал меня в коридоре. Через два с половиной часа, оказавшись дома, выслушал резонный вопрос жены: ""Ты что? Проглотил километра два верёвки? Или ходил в центр города в общественный туалет. Если так, то ты должен был вернуться час назад. Где тебя носило?". После этого случая сей молодой человек, получил от меня прозвище "Грузила", которое, как ни странно прижилось, и народ даже не знал его настоящего имени. Я сам его узнал лишь на курсах немецкого языка, куда мы ходили в одну группу.
В Heim(е) публика собралась самая различная. До нашего приезда там жили около 15 семей из различных точек СССР, но в основном с Украины. В наш заезд верховодила одна группа семей из Кременчуга т.к. их было четыре. Т.е. три семьи близких родственников: папа, доча, сын и одна семья, двоюродная сестра сына. Все остальные были сами по себе, но в принципе это верховодство так уж особо и не проявлялось. С одной стороны они были общительными людьми, с другой никого к себе близко не подпускали. Шуточки, улыбочки при абсолютно холодных глазах. Дальше на контакт идти не хотелось, а четыре семьи это 10 человек в трёх поколениях. Не так уж и мало, если разобраться, но более менее мирно мы соседствовали.
ПИСЬМО СЕДЬМОЕ
В пятницу вечером к нам постучали, и ввалилась группа граждан женского полу в количестве трёх человек, среди которых по-русски говорила только одна очень симпатичная девочка лет 22-23-х, две других говорили только по-немецки. Одна толстая круглолицая, улыбчивая и говорливая, а другая в возрасте, который на глаз определялся трудно т.к. она могла быть и 30-летней и 60-ти. Невысокая, худощавая. Почти не говорила, но не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, она в этой компании главная. Также её выдавало выражение глаз, внимательные, цепкие и какие-то холодные. Чувствовалось, что их обладатель привык к подчинению. Это оказалась Gabi Brenner председатель местной городской еврейской общины, позже получившая прозвище Железная Леди, Susanna Kemmpf - работник общины и Света - переводчица. Они заходили ко всем вновь прибывшим, раздавали заранее отпечатанные информационные тексты на русском языке и просто знакомились. Через 15 минут они ушли, и мы начали разбирать принесённые бумаги. Еврейская община города предлагала свою помощь в оформлении документов, поиске квартиры и школы для ребёнка. Кое-как была растолкована система обучения в Германии, прилично отличающаяся от той к которой мы привыкли. Это оказалось то, что нужно. Нет! Просто необходимо.
Ведь тот поход в Rathaus утром можно считать первой ласточкой. Нам нужно было стать на учёт в Arbeitsamt (биржа труда) от него нас должны послать на языковые курсы, нужно искать квартиру, иначе так и будем сидеть в Heim(е). Вот эти проблемы община предлагала помочь решить. Не решить, а именно помочь. Но был один маленький пунктик, и он являлся обязательным. Я, как заявитель, должен был доказать, т.к. мы приехали по линии еврейской эмиграции, что я еврей. Т.е. требовался оригинал паспорта и метрики родителей. Слава Богу, это мы с собой привезли, и я не видел никаких сложностей. В Heim(е) по этому поводу поднялась целая буря. Больше всех орал Рабинович: "Я Рабинович!!! Это что, не еврей?!! Что я ещё должен доказывать?!!" Кто-то попросил показать главное доказательство, которое у настоящего еврейского мужчины всегда с собой. Все заржали, а Боря как-то незаметно, вдруг испарился. Через пару дней никому не сказав ни слова они сели в свой "жигуль" и исчезли из нашего города. Говорят в Hannover. Может быть. Наверное, Боря был не такой уж и Рабинович, которым хотел казаться. Видимо не такие глупые люди придумали эти проверки. Община была еврейской и хотела помогать только евреям. Разве можно их за это осуждать?
ПИСЬМО ВОСЬМОЕ
В Heim(е) нам все уши прогудели Sperrmuell! Sperrmuell!, а что это такое? А это люди выставляют не нужные вещи на улицу. Есть расписание улиц, когда можно выставлять. Наутро мусорка едет и собирает всё выставленное. Если б вы видели, что там выставляется. Мебель, холодильники, телевизоры, стиральные машины, пылесосы, велосипеды, посуда и т.д. и т.п. Всё конечно старое и не очень, но если порыться, можно было найти очень неплохие вещи. Мебель подобранная там нам служила 6 лет. Соковыжималка работает по сей день, а это 10 лет. Холодильник поменял трёх хозяев и продолжает работать, а велосипед, к сожалению, украли, но он после ремонта прослужил восемь месяцев при Серёжкиной "зверской" эксплуатации.
Список можно продолжать, но это не рекламная статья. Конечно, вещи требовали, то-ли ремонта, то-ли просто помыть, почистить, смазать подогнать и Heim вечерами выходил на "охоту". Привыкшие к вечной нищете люди тащили всё подряд. У одного деда в подвале стояло 16 штук, ДА, ДА 16 велосипедов. Он над каждым трясся и никому не давал не то, чтоб прокатиться, а даже на запчасти или отремонтировать. А когда пропал один из них, он такое устроил, что пришлось вызывать полицию, чтобы его успокоили, и он перестал лазить по всем комнатам. Ну, не бить же деду физиономию, ведь ему за 70.
Боснийки где-то надыбали ковры. Постирали их и три дня они висели во дворе, сушились. Белокурая Бестия ходил зелёный от злости, но ничего не говорил. Только смотрел. Если б взгляд был материален, то эти ковры превратились бы в пепел в одну секунду. Были люди, которым как-то везло. То велосипед притащат, то ещё что-то ценное. Тут нужно оговориться. Велосипед имел повышенную ценность т.к. служил средством передвижения, чем он, в сущности, и является. На нём можно ехать куда угодно, от похода по магазинам, (велосипед оставлялся у входа в специальной стоянке и пристёгивался замком) до прогулок за город. Всё устроено удобно для человека на велосипеде и машине, а вот для пешехода не всегда такие удобства есть. Также на велосипеде перевозились всевозможные грузы. Дороги-то ровные. Без тряски. Поездка в общественном транспорте была нам не по карману. Нет, конечно, билет мы купить могли, но платить 2,50DM за проезд двух трёх остановок давила большая зелёная жаба. Нас трое. Туда 7,50 и обратно. 15DM, а за 15DM можно купить приличные кроссовки. Или рубашку, довольно козырную. А наше время ничего не стоит.
С появлением велосипеда решилась проблема транспортировки моего бренного тела в Gemeind(у) (еврейскую общину), а также всевозможные амты (службы). Туда же пешком 1 час в один конец. Дело не в потере времени, как я уже говорил его навалом. В тот год стояло уж слишком безоблачное лето. За весь август не выпало ни одного дождя. На небе за неделю могло появиться одно облачко величиной с носовой платок, пройти куда-то по своим делам и исчезнуть, а солнце старалось во всю. При такой погоде лежать бы на пляже с утра до вечера, но нужно иметь "пляжное настроение", а вот его-то как раз и не было. В городе есть шикарный бассейн с вышкой, горкой и вообще всевозможными прибамбасами. О нём надо писать отдельно, но вот настроение...
Казалось бы, чего не хватает? Деньги есть. Живи - развлекайся. Ан нет. Грызла какая-то непроходящая тревога. Она сидела где-то глубоко внутри не затихала ни на миг и не давала расслабиться. Я со страхом переводил (переводили всей семьёй, но боялся, мне казалось один я) каждое пришедшее к нам письмо, а ими нас заваливали в избытке. От всевозможных амтов и каждый что-то хотел или о чём-то сообщал. Сюда ещё нужно добавить бюрократические обороты речи, которые не понимали многие местные немцы и кое-что можно уже себе представить. Ну, чересчур всё вокруг было чужое. Денег мы сами не зарабатывали, а сидели на шее у государства. А государство я представлял себе в виде какого-то большого дяди, которому скоро это всё надоест со всеми вытекающими отсюда последствиями. Чувство можно охарактеризовать ещё и как засидевшиеся в гостях и конца этим гостям не видно. И я сам себя спрашивал: "А что ты хотел? Чего ожидал?" И сам себе отвечал: "Нет, но всё-таки".
Сарафанное радио работало во всю. То с утра по Heim(у) ползли слухи, что завтра или послезавтра нас всех выгонят на родину к чертям собачьим. То к вечеру говорили, что с Израилем есть соглашение о том, что Германия берёт на своё обеспечение, и называлось количество человек, чтобы не платить контрибуцию за уничтоженных евреев во время 2-й мировой войны и нас будут кормить до скончания века. От всего этого можно было чокнуться. Так какие бассейны и пляжи? Я так устроен, что если меня изнутри что-то грызёт, то не могу отдыхать. Само слово отдыхать подразумевает, что когда-то ты работаешь. А где та работа? Последнее время мы то и делали, что отдыхали, и я уже от отдыха устал.
В понедельник мы всей семьёй отправились в Gemeind(у). Нужно было стать на учёт, сдать паспорт на проверку и вообще выяснить на каком мы свете находимся. Что нас дальше ждёт? Меня и Люську в плане работы. Серёгу, учёбы или работы? Придя туда, мы застали такую картину. Сюзанны ещё не было, а в комнате, где обычно граждане евреи ожидали своей очереди на приём, стояла среднего возраста супружеская пара и что-то возмущённо втолковывали, почему-то по-английски Werner(у). Werner, член правления Gemeinde и местный еврей, по-русски не понимал и сия чета пыталась общаться с ним по-английски т.к. немецкий не знали. У Werner(a) была какая-то растерянная физиономия, похоже, у него с английским были нелады. Через несколько минут влетел, именно влетел т.к. эту скорость вошёл назвать нельзя, Олег. Тоже член правления и один из старожилов, только настоящих. Он был в W.(e) уже что-то около девяти лет, конечно сходу начал переводить. Чета была возмущена проверкой паспортов и грозилась всеми мыслимыми жалобами вплоть до ООН.
Нам сразу стало скучно. Таких склок и жалобщиков мы навидались достаточно. Особенно за последние дни. Единственно, что было немного обидно, что они тоже из Киева. Сам не знал, но мы оказались патриоты города. Скандал переместился в другую комнату. Вскоре пришла Сюзанна с девочкой лет 13-ти, как она сама сказала: "Я сегодня дежурная по Gemeinde". Её дежурство заключалось в том, что она была переводчицей и довольно бойко переводила. Конечно, переводчицей громко сказано. Я понимаю разницу между переводчиком, как профессией и человеком умеющим говорить и понимать язык. Это огромная разница, а также ответственность. Но скажите мне, где взять профи? Профи нужно платить, и не мало, а тут сидит такая серьёзная маленькая девочка и с сознанием собственной важности и почти незаменимости, (на ближайшие пару часов) быстренько тараторит туда и обратно. Та, ещё картинка маслом. Там-то мы и выяснили, что нам нужно. Это вам не сарафанное радио и его вдохновитель Боря.
Нам надо было в Arbeitsamt (биржу труда) стать на учёт, записаться на курсы языка и т.д. и т.п., в Wohnungsbuero (квартирное бюро) стать в очередь на получение квартиры, и нужно было что-то решать с Сергеем. В школу ему уже поздно (20 лет), профессии (в немецком понимании) никакой. То, что у него есть права на вождение грузовика, ничего не значит. Во-первых, в Германии разрешают иметь такие права только с 21-го года. То, что он уже работал, никого не интересует. Он считается человеком, имеющим право на вождение автомобиля (причём права с Украины и нужно пересдавать), но не проф. водителем. То есть профессии нет. Нужно учиться. Где? Сюзанна предлагает интернат за 200 км. от нас. Бумажную волокиту она берёт на себя и мы, посовещавшись, соглашаемся. Сергей и мы все не в восторге, но других предложений не поступало. Язык где-то надо учить. Мы через Arbeitsamt, а он в интернате. Звучало, конечно, не очень здорово, но я лелеял надежду, что немецкий интернат всё-таки отличается от советского. Ребятёнку будет там хорошо, и он сможет найти себя. А то с нами было более менее ясно, а он получался как бы в подвешенном состоянии.
В этот же день "побежали по кругу". Куда-то успели, куда-то нет, но не это было главное. Главное была уже какая-то определённость. В бюро по квартирным вопросам нам сказали:
-Мы вас зарегистрировали. Зайдите месяца через 2-3.
- Что будет квартира?
-Нет. Отмечаться надо каждый месяц, а квартира, как только появится, мы вам сообщим.
- И каковы прогнозы?
- У нас люди стоят по несколько лет. Есть такие, что и 5-ть лет не могут найти.
- И что же делать? Жить всё это время в Heime?
- Попробуйте поискать сами. Может что-нибудь и найдёте. Auf Wiedersehen.
Мы вышли оттуда как мешком по голове прибитые. И тут я вспомнил, что в Gemeinde обещали помочь в поисках квартиры. Прискакали туда. Да. Мы записаны. Существует очередь. Ждите. Прогнозы? 3-4 месяца. Ну, так это же совсем другое дело! Жизнь опять начала улыбаться. Вот теперь можно и в бассейн!
ПИСЬМО ДЕВЯТОЕ
Как и обещали в Gemeinde, раньше прибывшие семьи стали расселять по квартирам. Тут нужно сделать небольшое отступление и объяснить некоторые основные условия квартиросъёма. В Германии основная масса людей являются квартиросъёмщиками и снимают квартиры у союзов, фирм, частных лиц и т.д. и т.п. на договорной основе. Всё в куче регулируется законом. В любой газете вы найдёте объявления о сдаче квартир, как минимум на два разворота мелким шрифтом. Выглядят примерно так: "W: Schoene renov. 3-Zi.-Whg.,78m;, ab Jan. 96, 2St., ohne Balk.,Gas-Hzg., Hoehe Stadtwerke, 450,-+60,-NK, zu verm. Zuschr. Nr. 67433 an Der Neue Tag. Postf. W.".
Вы что-нибудь поняли, кроме цены? И если Zi. ещё можно понять как Zimmer (комната), то остальное это шифр. Ладно. Шифр мы расшифровали и читали эти объявления, более менее понимая, о чём идёт речь, но цена должна не превышать суммы определённой социалом за 1 кв.м., а таких объявлений на два разворота 3-4, но не в этом фокус. Поставьте себя на место хозяина квартиры. Вам звонит кто-то и жутким языком пытается что-то втолковать, не понимая ответов. Кто это? Зачем снимают квартиру? Может это какая-то банда или секта? Поручителей нет. Вы сдадите квартиру при таких переговорах? А нужно ещё к этому добавить, что в Германии хозяин не может выгнать жильцов на улицу просто потому, что ему не так что-то сказали или не так улыбнулись. У него должны быть очень веские доказательные основания. Договора, как правило, заключают бессрочные, и вы можете жить в этой квартире, пока вас не вынесут вперёд ногами. Или вы перестали платить. И даже в последнем случае хозяину выгнать вас, будет не так просто как кажется. Вот и осторожничают они. А если звонят из еврейской Gemeinde, то это же совсем другое дело. Во первых, разговор идёт на "чистом" языке, во вторых, Gabi и Сюзанна уважаемые люди в городе и если они поручаются от имени Gemeinde, что люди порядочные, то и отношение другое.
Зачем я всё так подробно и обстоятельно пишу? Ведь можно было обратиться к маклеру. Сейчас объявлений куча. Но тогда мы о них и не слышали, плюс маклер берёт 2х-3х месячную оплату. Т.е. если квартира стоит 400DM в месяц маклер возьмёт с вас 800-1200. А пишу я это затем, чтобы у читающего не создалось впечатления, что мы сидели, сложа руки, и ждали, когда нам само упадёт. Мы просматривали газеты. Расшифровывали все эти (к) и (w), но кто будет звонить? Люди знавшие хоть как-то язык ходили с такой гордо поднятой головой, что я бы их просить не стал иди речь хоть о жизни и смерти. Оставалось одно, ждать и учить язык.
Первой из нашего заезда получила квартиру женщина инвалид с ребёнком из Питера. Это стоическая женщина. Её зовут Ирина. Ей не было и 30-ти лет, когда она от обычного гриппа получила осложнение на позвоночник. В Питере медицинские светила сказали, что она с инвалидной коляски не встанет. В Германию же она приехала на своих ногах и ходила (правда медленно и очень раскачиваясь) опираясь на палку, которую именовала "Мой любовник. Моя поддержка и опора". Всегда была улыбчива и имела потрясающее чувство юмора. Её энергии, жизнелюбию и какой-то положительной ауре можно было позавидовать и когда, как бы раньше положенной очереди она получила квартиру, никто в Heime и не пикнул. Конечно же мы все помогали ей перебираться. Gemeinde вместе с Caritas(ом)(католическая благотворительная организация) выделили кое-какую мебель, на первый случай и это всё нужно было перенести, собрать, расставить, чем мы и занимались. Мы даже были довольны, что хоть чем-то заняты.
В последний день, закончив расставлять оставшуюся мебель, мы с Олегом, одним из многочисленных добровольных помощников, пошли помыть руки. Заходим в ванную и видим кран с одним рычагом над умывальником. Крутим вправо, влево ничего не происходит. Нажимаем, реакция нулевая. Олег глубокомысленно замечает, что, мол, квартира была некоторое время нежилая и, наверное, закрыли центральный кран, что в общем-то звучит логично. Мы лезем (почему-то вдвоём) под раковину. Точно. Там два краника. Начинаем их вертеть. Никакого эффекта. Тут я вижу, что в коридоре стоит Werner с абсолютно "отсутствующей" физиономией и как бы на нас не смотрит, однако почему-то и не уходит и весь этот процесс, попытки добыть воду наблюдает, но со стороны. Когда мы появились из под раковины, он делает шаг вперёд и молча поднимает рычажок крана. Течёт вода. Мы переглядываемся и начинаем ржать. Я могу себе представить, что подумал Werner. А ведь мы ещё жители больших городов...
ПИСЬМО ДЕСЯТОЕ
Время идет, мы ждём свои языковые курсы, которые должны начаться с сентября, а до этого пытаемся сами учить язык. Честно говоря, получается плохо. Слова, не имея применения, вылетают из головы, предложения складываются "по-русски". Если кто-то из местных зачем-то обращается, это происходит практически всегда неожиданно и ты мало того, что не знаешь, а не готов и потом "переваривая" слышанное: "Чёрт побери! Я ведь это слово знаю и это, а вот два десятка других, нет. Что от меня хотели?"
Кроме языка продолжаем изучать город. Как-то с Люськой забрели в парк. Если считать по занимаемой площади, то парк не такой уж большой, а если по впечатлению, то кажется огромным. Отошёл на 10 метров и тебе, ни города, ни домов, сплошной лес. Конечно, цивилизация присутствует в виде асфальтированных дорожек, скамеек и фонарей. И вот мы, сокращая дорогу, попёрлись в парк, где-то в час, полвторого ночи. Угадайте с трёх раз кого мы там встретили? Тех, кого и должны были встретить в это время и в этом месте, молодёжную компанию в количестве 10-15 человек, расположившуюся на скамейках, тротуаре и траве. Налетели мы на них из-за поворота. Возвращаться мне не давало что-то, что сидело внутри меня. Я чувствовал, что если вернусь, то потом уже никогда не смогу спокойно смотреть в зеркало, да и жена, женщина рядом. Нельзя же и перед ней "труса праздновать". И мы на них пошли, взявшись за руки. Я плохо представляю, чем бы это закончилось в Киеве, но здесь нас просто не заметили. Кто-то подвинулся, кто-то убрал с дороги ноги, абсолютно не обращая на нас внимания. Мы были как бы прозрачными и существовали для них в другом мире и другом времени. Я был готов ко всему, но только не к этому.
После этого как будто что-то растаяло внутри. Куда-то исчезло постоянное ожидание окрика "документы"! Я перестал себя чувствовать червяком, зависящим от "большого дяди" и ощущение присутствия "всевидящего ока", взвешивающего твои поступки на одному ему известных весах, тоже куда-то исчезло. Это было ни с чем не сравнимое ощущение свободы и уверенности в своих силах. Прошу не путать с самоуверенностью. Этим и не пахло. Не знаю, как у других всё происходит, но у меня вот так. Только ради этого ощущения можно было решиться на эмиграцию. Я теперь ходил и смотрел вокруг глазами другого человека. Да я и чувствовал себя другим. Может действительно однажды в жизни нужно получить или не получить по морде, чтобы взглянуть на мир другими глазами, а впрочем не в этом дело. Причина, скорее всего сумме. Всё другое. И ежедневное отношение к тебе окружающих и всё, всё вокруг. Общим с прошлым была только начальная часть адреса, т.е. планета Земля, континент Европа и то, это нужно было писать на другом языке, и Земля называлась по-другому.
В середине октября, как раз на ребёнка 20-тилетие из Gemeinde нам прислали подарок, т.е. бумажку с извещением, что нам нашли квартиру и нужно её посмотреть. Можете себе представить, как мы прыгали от радости. При смотринах радости поубавилось т.к. это был чердачный вариант. Что это значит? А это последний этаж, в нашем случае 5-й без лифта. Дом, довольно, старый. В каждой комнате потолок где-то от середины по направлению к окну, которое тоже одно на всю комнату, размерами всего лишь 1м х 1м, опускается вниз к полу и заканчивается где-то на высоте 40-50 см. А в остальном квартира шикарная. Три комнаты, большая кухня, прихожая, кладовка, выход на чердак и никаких соседей по лестничной площадке. Мы занимаем весь этаж. Честно сказать из-за этих скосов, которые "съедали" половину площади я был в шоке. Что делать? Отказаться? А кто будет искать другую квартиру? Всё-таки это лучше, чем в Heim"е". Мы же взрослые люди и живём в одной комнате с великовозрастным ребёнком уже три месяца, короче никакой личной жизни, а тут... Хоть и скосы, а всё-таки... Плюс в центре.
Смотрю, Люська летает по квартире как на помеле и вся аж светится. Я ей уныло:
- Ну, как?
- Ты что Слободскуша сливу повесил?
- Так ты что, скосов не видишь? Придётся покупать или мотоциклетные шлемы, для себя и гостей или строительные каски и в них ходить. Потому, что все бОшки обобьём.
- Ничего. Всё это ерунда. Расставим так мебель, что ты об этих скосах забудешь! А ты посмотри, какая ванная. Мечта!
- А какую мебель?
- Да, ладно не бери в голову, что-то придумаем. Ты посмотри, какая красота вокруг. Можно любоваться восходами и закатами. И никаких окон напротив. Простор!
Ну, подумал я, если жене, хранительнице очага подходит, то надо соглашаться.
Так мы оказались жителями центра города. Люська была права. Мебель мы получили из Gemeinde, т. е на первое время стулья, стол, диван. Всё остальное "нашпильмюлили". В переводе означает, нашли на улице. Из остатков кухни, которую нам подарила Ира К. (женщина инвалид из Питера, я о ней писал), я сварганил довольно приличную кухню. На время. Но нет ничего более постоянного, чем временные вещи. Oна простояла 7 лет и сейчас ею пользуются в русском клубе.
Нужно было видеть, как мы пёрли на 5-й этаж неразборную стенку. Она разбиралась только на три части: верхнюю, середину и нижнюю, но все три в длину были по полной программе. Кто только не помогал. И наши знакомые и Серёжкины. Мне казалось, что весь Heim плюс половина населения города принимали участие. Но вот, наконец, всё потихоньку "устаканилось" и мы смогли перевести дух. Забыл сказать, что в Германии при въезде в квартиру ты не получаешь автоматом на кухне кран, раковину и плиту. На кухне из стенки торчат две трубочки с резьбой, а внизу дырка в стене и запах оттуда такой, что сомнений не остаётся. Для слива. Дырка не проваленная, а аккуратная с вмурованным резиновым кольцом. Вместо плиты розетка для неё. Тоже специальная. Всё это нужно либо искать, либо покупать.
Электроплиту фирмы "Privileg" выдал социал. Ждать пришлось три недели. За это время готовили на спиральной эл. плитке времён Отечественной войны, купленную на Flohmarkte (барахолке) за 1DM. Посуду мыли в роскошной новой ванне. В ванной сантехника стояла вся новая и сверкала хромированными частями так, что я думал, что моюсь в хирургическом отделении перед операцией, что внушало благоговейный трепет, но недолго. Кран и раковину на кухню купили на той же барахолке. Новый кран стоил 90-110DM и это самый дешёвый, а на барахолке 10DM, но нужно было запаять трубки. А зачем я тащил с собой столько инструмента? Конечно же запаял. Он и сейчас где-то стоит и работает. Всё это быстро писать и читать, а искать, ремонтировать и устанавливать, замучаешься.
К тому же начались курсы. Такие резкие переходы от бездельничаний к полной нагрузке даром не проходят. Мы с Люськой несколько раз крупно поцапались, но т.к. мы живём уже друг с другом довольно долго и дружно, то причину нашли быстро. Мы, просто устали. С чего бы это вдруг? А курсы? 8 часов каждый день, до одури. Так, что к вечеру забываешь, как тебя зовут. Но, по порядку.
Начав рассказывать о курсах по изучению немецкого языка в первую очередь надо обратить внимание на материальную сторону сего вопроса т.к. для многих она была решающим фактором. Мало того, что посещение курсов было обязательным, сие времяпровождение немцами рассматривалось как работа. А коль так, то она оплачивается. И не мало. 800 DM на человека в месяц. Народ бежал, аж бегом. Не плохо, да? В Киеве за 1 месяц с меня хотели получить 50$, а здесь я получаю за час 2,2$ и нас двое т. е в семью идёт 4,4$. Длятся эти курсы пол года. Не знаю, в какую умную голову пришло сократить их с 10-ти месяцев до 6-ти, но в нашем случае 6 месяцев и точка.
Ребята! Мы все здравомыслящие люди (я надеюсь). Так вот кто-нибудь, ответьте мне на вопрос. Можно ли выучить иностранный язык так, что бы читать, считать, писать и говорить, за это время? Причём на таком уровне, чтобы интегрироваться в местное общество? Думаю, такой задачи никто не ставил. Это была очередная дань бюрократизму.
Всё прекрасно, но учителя обе немки. Ксандра и Уши (имя такое Уши. К ушным раковинам не имеет никакого отношения). По-русски ни звука. Группа наша состоит из 32-х человек, 14 из которых русские немцы. Два человека имели дипломы института иностранных языков. Одна из них учитель немецкого языка. Что они там делали? А финансовый вопрос? Они сидят, как воды в рот набрали. Одна вяжет бесконечный носок, вторая рисует чёртиков в тетради или читает любовный роман. Остальные, это мы. Никто по-немецки ни в зуб ногой. Что говорит учитель? Чего хочет? Слава богу, у Ксандры потрясающая мимика. Ей бы идти на сцену выступать. Кое-как помогают русские немцы, но и у них проблемы. Понимать они понимают почти всё, но их понимают плохо т.к. у каждого свой диалект. Читать, писать они не умеют.
Вот в такой атмосфере, пытаясь что-то понять, угнаться мы учимся. Не удивительно, что к концу дня все дёрганые, нервные. Через три недели Люська ревёт, чуть ли не каждый вечер. У неё язык идёт хуже и она здорово переживает. Переживания плюс трудности с квартирой накладываются друг на друга и множат проблемы. Я пытаюсь помочь. Отвлечь. Получается плохо. Одна надежда на новогодние праздники. Может, немного отдохнём. Развеемся. Станет получше. Разрешилось кое-что само собой. Неделька за неделькой после выше описываемых событий количество видимо начало переходить в качество и Люська рванула "семимильными" шагами. Сразу же успокоилась, уравновесилась и на свет появилась знакомая женщина, а то я уже устал жить с царевной Несмеяной. Чуть что - слёзы, чуть что присказка: "Я такая дура...".
Но хорошего от курсов всё равно не ждали. Слишком многого мы не понимали, а группа шла дальше и мы тоже, оставляя невыученный материал, честно стараясь, понимая, что язык сейчас это самое главное, но у человеческих возможностей есть свои пределы. В течение восьми часов постоянно держать внимание, одновременно роясь в словаре (за полгода истрепали по словарю, так, что пришлось выкинуть их и купить новые, а они стоят очень приличных денег) пытаясь что-то понять, спросить соседа сзади, что нам сказали делать и всё в бешеном темпе. Какое домашнее задание? Забываешь свою фамилию, а вечерами мы смотрели немецкие телевизионные программы опять же со словарём, пытались переводить и понять услышанное. Не забывайте, мы не молодые люди, не старики конечно, но учиться таким темпом в возрасте за 40. Результат соответствующий. А ведь мы не одни такие и ещё не самые тупые.
К концу декабря, незадолго перед Новым Годом, нарисовался ребёнок. Мы его конечно ждали. Моя "дражайшая половина" испекла его любимый тортик, а я сделал наше фирменное блюдо "мясо по-французски" (не удивляйтесь громкому названию. Это блюдо просто невозможно испортить), но ребёнок выглядел мрачным и каким-то потерянным. Даже издалека было видно, что у него не всё "слава Богу". Сначала Люська, потом я мучили его вопросами, но с ним хоть в разведку. На все вопросы один ответ: "Всё в порядке". В общем, мы от него отстали и начали закидывать удочки с другой стороны. Т.е решили не давить, а подождать. Может сам расскажет.
ПИСЬМО ОДИНАДЦАТОЕ
Еще, будучи в Heim(е) я купил тоненькую книжечку под названием "Социальная помощь." Автор Клаудиа Вирт. Там прекрасным, доходчивым языком объяснялись очень скучные вещи. Что, сколько и когда, при каких обстоятельствах нам положено от государства в виде социальной помощи. Конечно, от земли к земле и соответственно от города к городу условия отличались, но информацию надо было где-то брать. Не идти же в Gemeind(у) за каждым пустяковым вопросом. Так вот там, на последней странице была реклама следующей книги "Осторожно страховка" и все координаты что, где, почём. Эти книжечки по нашим понятиям стоили безумно дорого - 25DM штука. В мягком переплёте, в полтора пальца толщиной и полторы ладони величиной, но информация. Если мы в этой стране не туристы, то кроме языка мы должны знать свои права и обязанности. Что и как делается.
Кто из нас в 95-м году что-то знал или думал о страховках? У нас ещё был в памяти свеж Госстрах с его пыльными агентами, которых вы видели единственный и последний раз в жизни, когда нужно было подписать страховой полис. Зачем? Что? Когда? Вам что-то невнятно бормотали и, увидев этот полис в своих документах, уже через месяц вы морщили лоб и не могли вспомнить. Что это за бумага? Правда и платили что-то, около 7-ми, или 11-ти копеек в месяц.
Здесь всё по другому. Немец без страховки шагу не сделает. Из дома не выйдет. У нас в Heim(е) один пацан на велосипеде выехал на автобан, что категорически запрещено и дядя на навороченном Мэрсе уехал в отбойник. Так, когда он узнал, что у пацана и родителей нет страховок, его чуть инфаркт не хватил от удивления. На пацана повесили 10000DM долга, который он будет выплачивать, когда пойдёт работать. И будет! Немцы таких вещей не забывают.
Мы прожили почти полгода без всяких страховок. Оказалось, здорово рисковали, (Я не имею в виду медицинскую. Тут нас застраховал социал, нас не спрашивая. Обязаловка). Есть одна страховка, которая называется страхование от нанесения ущерба третьему лицу. Например, я пришёл к вам в гости и случайно опрокинул бокал с пивом на ваш дорогущий телевизор или синтезатор или диван, да мало ли что, так вот страховка оплатит вам ущерб. Надеюсь теперь понятно, почему в кино, когда герой опрокидывает бокал с вином на платье героини, а по сюжету фильма оно стоит полмиллиона долларов, то героиня беспокоится только об испорченном вечере. Эту страховку даже оплачивает социал, правда до определённой суммы.
И есть ещё огромная куча страховок в нашем случае совсем не нужных. В этой книге громят капитальную страховку жизни, называя её кормушкой для деляг, т.к. она наиболее выгодна страховому агенту. Вдаваться в подробности не хочу. И вот на курсах по всем признакам обнаружился "дефицит", т.е. "кучкование" с оглядками на перекурах. Замолкание, если подходит посторонний, да вам все эти признаки известны. Всем, кто родом из 70х - 80х - 90х годов. Не буду перечислять.
Случайно и я "сподобился" через две недели после обнаружения. Оказывается очень доверенный человек, аж из самого Кёльна (правда из W. он уехал с месяц назад, жить в Кёльн) приехал в W., чтобы по старой памяти продать "по дешёвке" капитальную страховку жизни. Рассказал мне это "под большим секретом" наш сосед по парадному из Кременчуга. Я рассмеялся и принёс ему вышеназванную книгу. И случилось так, что одновременно со мной пришёл "доверенный человек, торгующий дешёвыми страховками". Выглядел он, конечно очень импозантно. Хорошо за 50, густые седые волосы зачёсаны назад. Одет в костюм тройка. При дипломате, а приехал на последней марки Мэрсе. Весь его вид говорил о процветании. О том, что его дела, а так же дела фирмы, которую он представляет, идут лучше некуда. Правда почему-то никто не задаёт себе вопрос, а на какие шиши? Ведь он, как говорится, не сеет и не пашет, ничего не производит, кроме красивых изречений. Неужели на них можно купить такой Мэрс и так одеться? Увидев в моей руке книжку, попросил посмотреть. Криво улыбнулся и сказал, что всё это чепуха. Я ему почему-то не поверил и пошёл домой.
Потом, позвонив соседу по телефону, попросил, чтобы он сначала прочитал книжку, а потом подписывал договор. На что он мне сказал, что уже подписал. Правда в Германии есть очень хороший закон, дающий право 14 дней думать над любой подписью, т.е. в течение 14-ти дней ты можешь отказаться (правда, письменно) от подписанного тобой договора. Этот закон 14-ти дней распространяется на всё, и не важно какие оговорки делает тот, кто вручает договор. Они всё равно не законны, и на них можно не обращать внимания. Через три дня пришёл сосед. Поставил пузырь. Долго и длинно благодарил. Ведь речь шла о десятках тысяч марок, если не о сотнях. Считайте сами 50DM или 100, 150, 200 в месяц на 30 - 40 - 50 лет. Кто как заключит. Да, деньги вы обратно получите и даже с процентами, но эти проценты гораздо ниже процента инфляции плюс вычеты агенту 2000-3000DM плюс различные сборы. Так что попадание на лицо.
Боюсь, красивому седому господину я здорово попортил репутацию и заработок т.к. на курсах "дефицит" начал раскручиваться в другую сторону. Шёпотом:
- Он у вас был? А у вас? Гоните его в шею. Он жулик.
Для меня осталось загадкой, почему шёпотом? Почему оглядываясь? Ведь это ОН жулик! Он должен шёпотом, и оглядываясь! Вы можете переименовать государство. Уехать в другую страну. Улететь даже на Луну, но то, что в нас сидит от советской власти это с нами, по-моему, навсегда. Спросите быстро, что бы он не успел обдумать ответ, бывшего совка: "Ты против Советской власти"?! Почти всегда услышите "Нет"!!! в ответ, а уж потом "А"?, "Что"?, "Да, я". То, что в нас вбивали с рождения и почти до зрелых лет сидит неистребимо. Воры и жулики ходят с гордо поднятой головой, считая народ вокруг себя быдлом, а честный человек почему-то шёпотом и только в своём кругу жулика называет жуликом, а вора вором. Тогда в 95-м. Так казалось. Спустя 10 лет могу сказать. Нет. Мы потихоньку, но всё-таки выздоравливаем. Процесс этот медленно, но идёт. И откровенным жуликам сейчас жить потяжелее, хотя дураков на их век хватает. И на неожиданный вопрос о Советской власти я уже вряд ли отвечу - Нет! - Хотя кто знает? Меня не спрашивали, а выглядеть хочется красиво.
ПИСЬМО ДВЕНАДЦАТОЕ
Переход с социала на курсы в финансовом, а отсюда и моральном плане дался нам очень тяжело. Ведь мы жили от зарплаты до зарплаты (т.е. от социала до социала) конечно что-то откладывали, но ребятёнок захотел велосипед, взамен украденного. Купили. А это 200DM. Потом снарядили его в интернат (ребёнок должен выглядеть не хуже других) и отвезли, а это на поезде туда и обратно ещё 200DM только билет, плюс прочее, т.е. снаряжение. Короче, как только кончились наши запасы, начались курсы. А это значит. На курсах платят за "отученный" месяц. Социал платил на месяц вперёд. Т.е. мы попали в "дырку". Социал уже не платит - курсы ещё не платят. Плюс зарплата 15-го числа, а на счёт деньги приходят 18-го - 20-го. Т.е. живи и радуйся жизни больше, чем полтора месяца без денег. К 10-му числу, когда впереди было ещё больше месяца, ушла последняя марка, как мы не старались экономить.
Надо было что-то кардинально решать. Одалживать у кого-то? Об этом не могло быть даже речи. Мы все сидели на социале и в эту дырку попали не одни. Если кто-то что-то с собой привёз, то он вам скажет. Держите карман шире. Отсюда следовало, что денег ни у кого нет. Ходи, не ходи, проси, не проси. Зачем унижаться? И тут в книжечке я вычитал, что в крайних случаях можно безпроцентно одалживаться у социала. Мы и подумали: "Если это не крайний случай, то, что это?" И я пошёл. За пять минут мужик меня понял и выписал 400DM с рассрочкой на четыре месяца. Спустя несколько месяцев мы узнали, что все расходы по ребёнку нам вернут. Вернут даже проезд туда и обратно. Нужны только квитанции. И вернули. Набралась приличная сумма, на которую мы сделали наши первые крупные покупки, а именно: купили толковую стиральную машину автомат и телевизор, а пока, я прискакал домой с этими марками счастливый как слон т.к. мы в буквальном смысле сидели уже несколько дней на голодном пайке.
Когда я говорил о деньгах, то рассчитывал попросить, ну, 200 - 250DM, чтобы получить 150 - 180. Мужик сам спросил: "400DM хватит?" Немая сцена. Через месяц, когда мы с Люськой получили курсовые, а из них мы уже должны были платить за квартиру, свет, газ, телефон и прочее, то все равно я отнёс в социал эти 400DM сразу все, т.к. терпеть не могу долгов и если что-то должен, то портится настроение, и вообще чувствую себя отвратительно. Я, конечно, понимаю, что социал без этих денег не обеднел бы, но я себя стал чувствовать гораздо лучше. За этот последний месяц мы так привыкли к экономии, что спокойно могли дотянуть до следующих курсовых с оставшейся суммой.
Первый раз за нашу совместную жизнь, а это уже 24 года мы встречали Новый год одни. Как говорят, в гордом одиночестве. Нас никуда не звали и мы никого не хотели видеть (по крайней мере, из тех, кого могли). Ребёнок унёсся в какую то свою компанию, и мы сидели наедине с телевизором. В 0:15 решили взять шампанское и пойти просто погулять.
Город был красиво украшен, а мы жили чуть ли не в самом центре. К тому же начался фейерверк, что было тоже очень красиво. Конечно, мы далеко не ушли, а наткнулись сразу на знакомых из Heim(а). Они снимали квартиру на соседней улице за углом. С ними была какая-то незнакомая супружеская пара. Нас познакомили. Оля и Ральф. Он местный немец. Она из Молдавии. Когда он был в Молдавии, они познакомились, влюбились, поженились. Это так, если коротко.
Ральф прекрасно говорил по-немецки. Уже предвижу ваше недоумение. А как ещё может говорить немец? Так вот отвечу: "В Германии насчитывается более 3000 официальных диалектов, а сколько не официальных никто не считал". Отличаются они так, что их носители не могут понять друг друга, и вынуждены разговаривать на Hochdeutsche, т.е. официальном языке радио и телевидения. По слухам самый "чистый" язык в Hannover(е). Но мы ж живём в Баварии, которая имеет такой диалект, что баварцев не понимает никто, кроме их самих. В самой же Баварии баварский диалект тоже различается, и самое крутое отличие имеет Oberpfalz, где мы и живём.
Теперь понятно, почему на языковых курсах, учителей мы уже процентов на 40-50 с горем пополам понимаем, а выйдя на улицу, не слышим ни одного знакомого слова. Первое время это здорово удивляло, ведь за бешеный темп учёбы я писал. И неужели при такой интенсивности за три месяца мы почему-то понимаем (громко сказано) выборочных людей, а остальные как будто говорят на другом языке. Так вот, когда заговорил Ральф я аж "подпрыгнул" услышав знакомые слова. Кое-как, что-то понимая, иногда заходя при разговорах в тупик (Оля выручала как переводчик, и разговор двигался дальше) мы узнали, что на данный момент Ральф сидит без работы. Что он не местный, т.е. не родился в W., а из Hamburg(а), но самое большое, что поразило меня в его рассказе это, как он разговаривал с потенциальным работодателем, находящимся за 30 км от W. и они не могли понять друг друга. Я был в шоке. Человек, для которого немецкий язык родной не может устроиться на работу, т.к. не понимает диалекта. М а м а - м и я!!! Куда мы лезем? Как мы можем составить конкуренцию, имея за плечами только полугодичные курсы? А когда улеглись эмоции, я подумал, что это даже к лучшему т.к. как раз это нас более менее уравнивает и шансы всё же есть. Разошлись мы где-то в 4 утра.
Через несколько дней Серёжка уехал в интернат так и не раскрыв свою "ужасную тайну", но кое-какие догадки у меня всё же возникли. Он вдруг попросил 40DM. Это было на него не похоже, т.к. он всегда равнодушно относился к деньгам и я решил в следующий его приезд, т.е. через полтора месяца разобраться. Но события сами пошли своим чередом, не дожидаясь ленивого папу. Через три недели на пороге объявился наш отпрыск с фонарём под глазом и разбитой губой.
Не спрашивайте меня как мы с Люськой "вынимали" из него слово за словом всю историю. А история банальна как мир. Напрасно я надеялся, что немецкий интернат отличается от советского. Да. Отличается, но только в материальном плане. Всё остальное, почти точная копия. И это, в общем-то, понятно т.к. учатся там бывшие советские дети. Те же шакальи стаи, которые почему-то "не замечают" воспитатели, те же "дубовые" приёмы воспитания.
Родители нашего ребёнка, никогда не принадлежали ни к каким шакальим компаниям. Ну да, скажите вы, кто же признается в принадлежности и вообще, что такое шакалья стая? А это подростки и вообще люди, смелости и силы характера которым не хватает, чтобы в одиночку отстоять своё Я. Они сбиваются в стаи. Во главе стоит вожак, почему-то всегда самый жестокий и самый подлый из них, не обязательно самый сильный. Эти стаи довольно опасны. Нападают кучей и никогда один на один. Могут искалечить и даже убить т.к. понятия не имеют о хрупкости человеческого тела. Это что касается подростков, а более взрослые их собраться поступают изощрённей. Организовывают травлю неугодного человека, навешивают ярлыки (попробуй, отмойся) и вообще живут по принципу, кто не с нами тот против нас.
Так вот ребёнку, а он у нас мальчик не маленький, 198см рост при 95кг весе, пришлось отбиваться от стаи, т.к. от родителей он взял привычку не принадлежности, а натравила её, сама того не ведая (или ведая) воспитательница. Когда у него начали отнимать деньги, она каким-то образом об этом узнала. Вызвала его в кабинет и три с половиной часа уговаривала назвать того, кто отнял. Уговорила. И не нашла ничего лучшего как при всех заставить вожака вернуть деньги.
У меня с детства с учителями проблемы. За всю мою жизнь я встретил только двух Учителей и говорят, что мне крупно повезло. Все остальные были ремесленниками. Где их набирают? Помню в 6-м классе, уж и не знаю за какую провинность, завуч вызвала мою мать в школу и стоя в коридоре громко на всю школу объявила: "Вы знаете, ваш сын циник, пошляк и мерзавец"!! На что мать, звенящим от ярости шёпотом ответила: "Вы, видимо очень хороший учитель, если смогли к такому возрасту его всему этому научить"! Не помню где, слышал фразу: "Ошибки врачей обходятся пациентам дорого, но ошибки учителей ещё дороже обществу". Мне так хотелось поехать в интернат и просто посмотреть этой "воспитательнице" в глаза. Боюсь, я бы там ничего не увидел. Конечно же, ребёнок больше, ни в какой интернат не поехал. Кое-как написали письмо, что забираем его и всё. Без объяснений причин. Я сначала носился по комнате, орал, размахивая руками, и сотрясал воздух, но когда всё улеглось, понял. Мы ничего не докажем. А фонарь и губа? Споткнулся - упал - очнулся. Вот.