Она шла медленно и тихо, мягко ступая по красноватой траве. Она могла приблизиться незаметно и возникнуть за спиной неожиданно - беззвучные и осторожные шаги, ровное дыхание - призрак, плывущий над землей и едва её касающийся.
Но даже так ключник порталов Глеб всё равно знает, что она рядом. Не где-то поодаль или за спиной, как часто бывает и как она любит делать - или просто не может по-другому? - а вообще рядом. В одном с ним мире. Когда рядом открывается портал и приходит она, он это чувствует - потому что это его подарок.
- Зачем ты здесь? - спросил он.
Прохладный бриз качал траву, и вокруг плыли зеленые волны. Глеб сидел на расстеленном плаще, и смотрел в бесконечную даль несуществующего горизонта - алые воды ровного, словно застывшего океана сливались с алым же небом, и лишь облака разделяли две стихии, не давая им сомкнуться для взора.
- Зачем?
Глеб вздохнул - знал, что ответа не услышит. Они уже давно не разговаривали. Когда встречались, то всегда сидели порознь и молчали. Разве что только один из них изредка нарушал тишину и что-то говорил. Немного - короткий вопрос, может, два, и на оба - молчание. Потом еще пара слов, таких же бессмысленных, бесполезных, даже не требующих каких бы то ни было ответов. Сказанных лишь оттого, что иначе - никак. Ни одному, ни другому.
В этот раз говорить выпало ему.
- К чему всё это? Я же просил... Ведь оба понимаем, что ничего не получится. Всё давно рассыпалось.
Она не ответила. Постояла немного, вздохнула и села. Он обернулся - ветер колыхал белое, отливающее краснотой платье.
Почти как призрак...
Она смотрела на алое солнце, большое, но не яркое.
- Неужели это навсегда?.. - сокрушенно сказал Глеб. - Я буду уходить - а ты следовать за мной. Навсегда... - он усмехнулся, помолчал и добавил: - Вот бы слышать волны. Очень хочется. И так не хватает...
Впервые придя в этот мир и увидев океан, захотелось приблизиться к кромке воды и слушать умиротворяющий плеск. Но невидимый за обрывом берег был далеко, и тогда Глеб сел прямо здесь, посреди ровного зеленого поля, окруженного только алым горизонтом.
- Навсегда... - отрешенно повторил он. Так, будто только теперь осознал всю глубину своих слов - без надежды на побег.
Было почти хорошо - необычное небо обычных в своей изменчивости чужих миров, алый океан и бриз. Тепло, но не жарко. И свежо. И солоноватый запах моря - точно так же, как и в уже позабытом родном мире, в родном городке на берегу...
Глеб снова вздохнул - уходить не хотелось. Но и оставаться тоже невмоготу. Не то, чтобы она мешала или он не мог бы находиться в её присутствии, просто тяготило давнее чувство, появившееся после расставания, да так и не прошедшее, хотя минуло не мало дней.
Он прикрыл глаза, сосредоточился. И через миг что-то изменилось - ветер подул сильнее, в воздухе разлилось странное, звенящее монотонное пение. Рядом, над землей, вдруг вспыхнула точка - и вытянулась в высокий овал. Расплавленные края пульсировали, из темного зева плыл неуловимый звон - голос портала, врат в иной мир - один мир с вратами в тысячи миров.
За один шаг от ухода Глеб обернулся. Она сидела неподвижно, и ветер колыхал белое, отливающее краснотой платье.
Пульсирующие края сомкнулись за ним. Алый мир исчез.
***
Тёмная бездна вокруг клубилась и крутилась водоворотом, переливалась тёмными струями. В ней, как сотни мерцающих звезд, проплывали овалы, близкие и яркие, далекие и тусклые, висящие в окружающем просторе.
'Где же этот мир?'
Глеб шёл по синей ленте призрачной тропы, вьющейся в бесконечном пространстве бездны. Лента сворачивалась огромными петлями, изгибалась, колыхалась и плыла как на ветру - но ветра не было. Только мерцание бессчетных порталов и дыхание бессчетных же миров.
Дыханием Глеб называл для себя странное чувство, охватывавшее его из врат - стоило остановиться, присмотреться к 'пульсу', как сразу же пронизывало то, что испытать можно только здесь - ощущение чужого воздуха, чужого света, чужого ветра... И если прислушаться к чувствам, то покажется, что невидимый водоворот тянет к 'звезде' - и вот предстает лик той стороны. Это может быть какое-то конкретное место, как было с предыдущим миром - зеленый простор, а впереди - алый океан и небо. Или же только одна из стихий. А иногда возникал кокон образа, воедино собравшего весь мир...
Тропа колыхнулась и разделилась. Два рукава, завиваясь причудливыми петлями, разошлись. Глеб застыл в нерешительности - куда же идти? Постоял недолго, перебегая взглядом от звезды к звезде и окунаясь в миры...
Золотое небо, рассеченное ровной бело чертой...
Вздыбившиеся на сотни метров волны, катящиеся медленно, немногим быстрее дюн - вода в желтом океане будто бы медленна и тягуча; цунами, зародившись однажды, живут долго и достигают берега через десятки лет...
Исполинский провал, изорванные гранитные стены, обрывистые края охвачены поясом огней, а на дне, как сквозь дыру в скорлупе - видны круг неба, плывущие облака и край солнца - яркие лучи золотят коричневый гранит снизу-вверх...
Нет, всё не то.
Он искал мир, один из мириадов, поразительный и вместе с тем совершенно обычный. Мир, в котором живет особый человек - поразительный и вместе с тем совершенно обычный. Ведь таких все же больше, чем миров.
Поколебавшись, Глеб сделал шаг по левому пути. Остановился, оглянулся. Правый поворот манил, и почему-то казался единственно правильным выбором.
Еще один шаг. И с этим шагом желание вернуться и пойти другим путём стало еще сильнее. Глубоко вздохнув, он быстро двинулся вперёд, и вместе с извивающейся тропой стал переворачиваться...
'Ну, где же?..'
***
В этот раз врата удалось открыть удачнее. Погрузившись в очередной овал - и увидев голубой берег и тёмную реку, Глеб не замедлил с переходом, и теперь сидел на голубом песке, у самой кромки воды, и слушал плеск.
Река виднелась шагов на пятьдесят, а дальше и вода, и пляж терялись во мгле синего тумана. В вышине различалось желтоватое трио светил. И, кроме этого, больше ничего. Только вода, песок, и мгла. И хотя царил штиль, солнце пригревало, а сырость тумана вовсе не ощущалась, было как-то неуютно в этой синеве.
Это был не тот мир, который Глеб долго искал на пути. С призрачной тропы междумирья он спутал образы - синий туман, сквозь который он увидел реку, случался и в искомом мире.
За тот час, что прошел с момента перехода, монотонно звенящего пения не возникало, чувства ключника молчали. Глеб не сомневался, что она придёт. Так быстро - вряд ли, должно пройти больше времени. Может, часа два, или три. Бывало, что проходили дни, прежде чем кончится одиночество и снова придётся бежать.
Но вместе с тем нет надежды, что она оставит - на это он рассчитывал раньше. Много раньше, еще в первые дни после расставания. Вернее, в первые дни после того, как, не дождавшись от неё снисхождения и прощения, отвернулся и сам всё бросил и ушёл.
А ведь виноваты-то оба...
Глеб, закутавшись в плащ, ждал, когда его 'потревожат' открывающиеся врата.
Когда-то он любил её. И думал - нет, был уверен, что это - навсегда. Что его - их - счастье навсегда. А потом... Только боги знают, что случилось потом. Разбираться в этом уже не осталось ни сил, ни желания. Терпение копаться в себе - и друг друге - и то кончилось давным-давно. Так что не важно теперь, из-за чего всё началось, из-за чего продолжилось - хотя уладить проблему оба старались одинаково сильно. И не важно, из-за чего всё закончилось. Пусть останется знанием богов.
Когда меж ними случился разрыв, Глеб, чувствуя себя виноватым, пытался загладить свою вину. И не только свою - а, наверно, вину обоих. Вернее, он простил её и ждал того же для себя. И плевать на все проблемы, кто перед кем виноват, кто совершил ошибку, кто должен был понять, пойти навстречу и этим всё уладить...
А потом они поменялись местами. Недели три назад или около того. Но Глебу уже всё стало безразлично. И он попросту ушёл. Туда, куда уходил половину своей жизни. С тех самых пор, как проявился в нём дар - в иные миры.
Потому что он - ключник. Повелитель Врат. Мастер телепортации и Миронавт - в разных мирах титулы разнятся. Только такие, как он - наделенные особым даром - могут открывать врата.
Одаренных мало. И каждый, где бы он ни был, в какой бы глубине своего мира не обитал, рано или поздно всё равно будет найден одаренными. И станет одним из них - Гильдии Лоцманов. Будет открывать и закрывать порталы, станет проводником для многих. Для кого - за деньги, для кого - за доброе слово, если переход будет последней надеждой...
Оставаться в родном мире Глеб не мог. Гильдия не допустила бы - уж слишком редко встречается дар. Да и сам Глеб не мог усидеть - образы, возможные лишь во сне, манили к себе наяву, и стоило только подумать, что ждет на синей тропе, как отпадала сама мысль о сопротивлении. Казалось, ведь если есть дар - то нужно всенепременно им пользоваться, и ни в коем случае нельзя терять ни минуты и находить, открывать, изучать новые миры и упиваться ими!..
Но и бросить её он не мог. И тогда сделал то, о чём теперь жалеет, и что не даёт ныне покоя - разделил свой дар. Однажды ему встретился человек - лоцман Гильдии, старый и избавленный от службы проводника. Он стал свободным - и осел в одном из миров бесконечной вереницы. Стал почти отшельником, и поселился в уединенном мире, рядом с немногочисленным народом, не желающим покидать дом.
Глеб отчасти завидовал - предстояли долгие годы, прежде чем Гильдия снимет с него обязанности. Только тогда он сможет идти куда пожелает, и когда пожелает. Странно, но старик перенял привычки тех, рядом с кем жил. Он ни разу не открыл врат со дня последнего перехода, и только смеялся, видя непонимание молодого лоцмана.
Именно тот отшельник подарил то, от чего Глеб хотел теперь избавиться. Много повидавший на своем веку - и много познавший, старый лоцман позволил Глебу разделить его дар с любимой.
За небольшим условием - открыть она их сможет только туда, где находится Глеб. Он стал для неё словно маяк в бесконечности Бытия.
Глеб тряхнул головой, гоня прочь мысли - отшельник воплотил мечту, но потребовал 'особую' плату. Какую - не сказал. Только намекнул, что Глеб догадается сам, когда придёт время. И добавил, что цена будет более чем неприятной. А до тех пор он подождет - спешить ему всё равно некуда.
Туман мало-помалу рассеивался. Солнце разгоралось всё сильнее. Песок и вода теряли холодную синеву, плавно белели. И вот уже можно различить на другом берегу смутные черты рощи, кустарник за линией пляжа, и ломаную линию гор вдалеке. А если приглядеться, то становятся видны самые большие каменные зубы, тускло блестящие в солнечных лучах. И над ними пылает белое зарево - едва видное, но наверняка впечатляющее вблизи. В небе парят длинные темные искры. Они медленно приближаются, и расплывчатые силуэты превращаются в корабли, багровые вымпелы реют на ветру.
А следом за летающими судами, как дельфины в океанах, следуют стаи странных существ, похожих на большие огни - желтые, оранжевые, красные. Они то плывут по небу ровными линиями, то заводят хороводы вокруг кораблей.
Перед тем, как уйти, он обернулся - и на другом берегу, в не до конца рассевшемся тумане увидел её. Она стояла неподвижно и смотрела на него. Ветер развевал синевато-белое платье.
Почти как призрак...
***
Вновь под ногами струилась волшебная тропа, а вокруг мерцали неисчислимые врата. И вновь приходилось брести, искать, окунаться в затягивающие образы.
Теперь было как-то особенно тяжело. Она снова пришла. А он снова убежал. Сколько может так длиться?
'Недолго, - ответил Глеб сам себе. - Осталось совсем недолго'.
Он понял, какова будет цена. Трудна и тяжела. Слишком тяжела, чтобы смириться... Но другого выхода из ловушки, которую ненароком создал сам себе, нет. Оставить всё, как есть? В надежде, что образуется, решится само собой?
'А вдруг мы?.. - подумал он и тут же одернул себя: - Нет'
Решение принято. И его необходимо исполнить как можно скорее. Пока хватает решимости. А если затянуть, станет слишком тяжело.
Бурлящая фиолетовая мгла впустила ключника в себя.
***
- Сколько миров ты успел пройти? Десятки? Сотни? - хриплым голосом спросил отшельник. Связанное из желтого бамбука, его жилище располагалось на краю скалистого обрыва и буквально висело над зеленой долиной. Оно опиралось на пару бревен, как-то вбитых в бронзовый камень скалы, и дополнительно удерживалось верёвками, связавшими каркас дома и деревья у обрыва. На этих же самых веревках болтались узелки, пучки незнакомых трав и одежда старика.
Внизу лежало поселение, 'приютившее' бывшего лоцмана. С краю бамбукового настила - если не испугаться высоты и подойти - среди густой зелени можно увидеть крыши и каменные дороги. Там жили те самые аборигены, не желавшие покидать родной мир, и этим столь милые старику.
На краю долины таял фиолетовый туман, недавно сползший со скал в преддверии вечера.
- А? - спросил отшельник.
- Я - ключник, - сказал Глеб. - Порталы - моя жизнь.
- Не... не то. Сколько ты прошёл убегая?
- А... Не знаю. Много.
- Зачем?
Глеб пожал плечами.
- Это всё, что я могу сделать. Единственный способ убежать...
- Убежать?! Гм. Но ты ведь ты сам сказал, что бессмысленно. Что она везде тебя найдет.
- Да, но... Новое, необычное - отвлекает, - нехотя ответил Глеб. - Мне так проще.
- Не думал всё уладить? Так же лучше будет. Для тебя и для неё. Особенно для тебя.
Глеб посмотрел на старика. Тот сидел на скамейке из бамбука - как и почти всё в его доме, - и мягко улыбался. Будто радуется, что сегодня ему, наконец-то, вернут старый и - ого-го! - какой долг.
А Глеб был разбит. Ценой за разделение его дара оказался сам дар. Об этом в прошлое посещение, когда заключилась сделка, он и подумать не мог. Как же - лишиться редкого дара богов...
- А как же твоя плата?
- Мне не куда спешить. Хе-хе, я даже предпочитаю медлить! И уж совсем не прочь подождать десяток-другой годков, пока тебе не надоест шататься и ты не найдешь себе новый дом... ну, или не захочешь вернуться в старый и, начать писать картины или там книжки. Об увиденном. Удивлял бы людей красотой и небылицами!
- Какие уж тут небылицы, когда мы открываем для людей стены дотоле нерушимые и единственные.
- И всё же? Ты не уклоняйся, а отвечай уж.
- Нет. Всё кончено.
Старик нахмурился. Улыбка исчезла, лицо посуровело.
- Дурак ты всё же, - сказал он, и Глеб почувствовал себя виноватым, как перед своим собственным дедом. - Но раз уж ты решил... - старик ухмыльнулся, - не буду тебя отговаривать. Правда если уж мне свой-то дар ни к чему, то твой и подавно... Но долг платежом красен - это раз, а два - за все надо платить. - На бородатом лице расплылась улыбка, а в серых глазах заплясали чёртики. - За ошибки и глупость, а еще и за упрямство тем более. Вот ты мне и заплатишь. И это самое... давай не будем тянуть? Чем скорее - тем лучше. Для тебя особенно.
Глеб помолчал.
- Боюсь, придётся потянуть, - сказал он.
- Э? Это еще почему?
- Я не могу вот так бросить её. Где тогда она останется?
- Ааа... да. Это правильно. Уважаю. Хоть не конченый эгоист.
- Надо, чтобы она вернулась домой. После я верну тебе... плату.
- Хм, - усы старого лоцмана зашевелились. - Эт что получается? Тебе надо вернуться, дождаться её, потом снова ко мне? Нее-е-т, не выйдет.
Глеб вопросительно посмотрел на отшельника.
- Сколько придётся ждать? - спросил тот.
- Кто-то сам сказал, что не прочь повременить и год. А тут всего-то дня два. А может и того меньше.
- Или больше, ага. Не в том дело, глупень. Вдруг она снова - скок! - и за тобой? Тогда что? Как дети в догонялки играть будете? Слыхал поговорку: 'Девушка что тень - ты за ней, она от тебя, ты от неё - она за тобой'. Как с тебя придумали.
- Ну, хорошо, - Глеб вздохнул. - А меня-то потом отведешь?
- Смекнул, да? - отшельник улыбнулся и хитро сощурился.
- Я, может, и эгоист, но не дурак же.
- Э нет, дурак. И она дура, раз бегает за тобой.
- Дурак и дура...
- Но не потому, что бегаете-убегаете.
- Так отведешь?
- Угу, - старый лоцман дважды кивнул. - Конечно, отведу! Обоих отведу! Как иначе-то? Не бросать же вас, дураков этаких.
- Да брось ты, что такой серьезный? Такие красоты видел, а нет в тебе поэта... М-да... Видишь, солнце садится? Почти как огонь! А скалы - красивые, да? - как камин.
Глеб посмотрел на закат. Яркое жидкое солнце тонуло в налитом пылающей медью небе. Котёл заката обрамляли крутые бронзовые скалы
- Эх, лепота!.. - сладко сказал отшельник. - И дым - в самый раз.
- А если дождь? Ветер? Зима, в конце концов? Спускаешься?
- Ничего-то ты не знаешь. Здесь... а, впрочем, не стану я тебе ничего рассказывать.
Замолчали. Запах дыма стал чётче и насыщеннее, небо и скалы раскалились еще сильнее. Старик поглаживал бороду и смотрел вдаль.
- Мир-то выбрал? - поинтересовался хозяин бамбукового дома.
- Нет. Как выбрать? Я видел так много... так мало...
- А, ну конечно, - хрипло заворчал бывший лоцман. - Думаешь, посидел на песочке, поглазел на что придётся, и уже знаешь, что представляет собой мир? Ну, малой, ну ты даёшь. Нет, чтобы побродить-походить, людей посмотреть, так ты просто зенки выпучил и доволен. Знаешь, что я тебе скажу? Оставался бы здесь. Я поболе твоего повидал, и знаю, какой это мир, какие здесь люди. Для молодой пары - рай.
- Скажи это той самой паре.
- Тьфу!
Глеб откинулся на спинку бамбукового стула, стал вспоминать всё виденные миры. И понял, что и вправду не может выбрать. Один другого затейливее. Мелькнула даже мысль - не вернуться ли в родной? Но он её отбросил - слишком всё знакомо. И как быть с людьми? Как жить там дальше? Как раньше? Зная, что есть за гранью, не выйдет. Воспоминания не дадут покою. Да и она туда же вернётся.
Посмотрел на бронзовые скала и пылающее медное небо. Сглотнул, не в состоянии примириться с мыслью, что придётся остаться в одном мире навсегда.
- Так что решил?
- Не знаю. Время есть.
- А сколько ждать твою суженную?
- Она мне не суженная.
- Слушай, парень...
- Когда как. Если не придёт через пару часов - то дни.
- Оооо...
Но она вскоре пришла. Врата открылись рядом, на пологом склоне. И Глеб и старик увидели овал, вышедшую из него девушку в белом. Та постояла, оглядываясь, и прикрывая рукой глаза. Заметив висящий дом, неуверенно шагнула и почему-то замерла. Тогда отшельник поднялся, помахал:
- Ай, красавица! Не бойся! Иди сюда!
Когда она с опаской зашагала по бамбуковому настилу, на всякий случай взявшись за веревку, старик вышел навстречу с распростертыми объятиями, словно невестку встречал.
- Здравствуй, красавица! А мы тебя уже заждались, боялись, вовсе не придёшь! Да ты не бойся, дом крепкий. Присядь пока.
Он вопросительно посмотрел на Глеба. Тот кивнул. Старик тоже кивнул и отвел девушку внутрь. Что было дальше - Глеб не знал. Старик приказал закрыть глаза. А потом Глеб почувствовал свист и кружение ветра, касание чего-то холодного, услышал незнакомую речь хриплым шепотом... И так ключник лишился дара и возможности убежать от бывшей любви, а бывшая любовь - возможности найти его, где бы он ни был. Плата возвращена, и осталось совсем немного...
Старик подошёл, посмотрел в глаза Глебу. Взгляд у него был очень серьезный и как будто извиняющийся.
- Вот и всё, - сказал он.
- Сначала её, - сказал Глеб.
Отшельник помедлил с ответом, оглянулся - из прохода выглядывал белый призрак с удивленным лицом.
- Боюсь, я разочарую тебя, - сказал старик. - Ты ведь наверно чувствуешь, когда она приходит? Потому-то ты и знаешь о её приходе. Мой подарок - это не разделение твоего дара между двумя людьми. Это связывание двух людей и редкое искусство, тайна Гильдии - открытие врат для того, с кем связан. Как бы далеко вы друг от друга не находились. Это не она открывала порталы вслед за тобой. А ты для неё...
Глеб посмотрел на девушку. И понял, что надежды рухнули. Попытка бегства привела в тюрьму и кончилась заточением. Если отшельник не соизволит... а он не соизволит - значит, они оба останутся в одном мире.