Часто ли вы бываете на кладбище? Если у вас умер любимый человек, если вы практикуете некромантию, если дорога от вашего дома к месту учебы или работы случайным образом пролегает мимо чужих захоронений, то, скорее всего, да.
Что вы делаете, о чём думаете, проходя мимо чужих могил? Мраморные памятники, надгробные плиты, кресты, каменные и деревянные. Богатые, бедные. Безымянные. Вглядываетесь ли вы в лица на фотографиях, вчитываетесь ли в выгравированные вычурным образом имена и даты? Посмертные пожелания "Покойся с миром"?
Поскрипывают на ветру березы, редкие листья несмело, словно в замедленной съёмке опускаются на безучастный камень, тяжёлые прозрачные капли летнего ливня медленно соскальзывают с кованой железной ограды.
Одни могилы заросли травой, калитка покосилась и заржавела, к ним давно уже никто не ходит, имена на камне поблекли и почти стёрлись. У других участок украшают какие-нибудь неприхотливые цветы, синие, жёлтые, белые. Говорят, на могилах хорошо растёт лесная земляника.
Старая бабушка, с трудом опустившись на скамейку, прислонила к памятнику скромный букет гвоздичек. Хотите ли вы знать, к кому она приходит каждое воскресенье? К мужу, к сыну, к внуку? Попытаетесь ли подойти и, незаметно заглянув ей через плечо, прочитать ничего не значащие для вас, но бывшие для кого-то смыслом жизни имя и фамилию?
Но ведь можно поступить иначе. Кладбище огромно, кругом так много смертей и историй. Не смотрите, пройдите мимо. Вы не обязаны страдать чужой болью, принимать на себя груз чужих потерь. Вы не станете от этого хуже или лучше. Зачем вам знать, что в той могиле у самого забора покоится молодая мать с её годовалым ребенком? В больнице, где они лечились, произошло возгорание, погибло десять человек. А в этом почти уютном закутке лежит семейная пара, они прожили вместе счастливых 70 лет и умерли в один день. На самом деле. Просто однажды утром не проснулись, их сердца синхронно перестали биться. Бывает же так.
Но ведь порою так и тянет втянуть этот сырой запах, глубоко, пропитаться им до самых кончиков волос, до самых потаённых уголков души. С еле уловимым привкусом пепла и больничной палаты. Ощутить, что мы ещё в состоянии что-то чувствовать, жалеть совершенно незнакомых нам людей, что нам может быть небезразлично.
На самом деле это не имеет никакого смысла. Можно пройти мимо, опустив голову и спрятав глаза, чтобы не узнать того, что вы знать совсем не обязаны. Можно сделать вид, что все похороненные вокруг люди прожили долгую счастливую жизнь и умерли своей смертью и в своё время. Можно сделать вид.
Что вы думаете, проходя по кладбищу? Ничего. Это просто огромное светлое пространство, ветер с моря и белые силуэты чаек в небе. Даже если море за сотни километров отсюда.
***
Но для памяти существуют не только кладбища. И не всегда можно сделать вид, что всё развивается своим чередом. Притвориться, что ничья смерть не пришла слишком рано и преждевременно.
Трасса тянется бесконечной серой лентой, мелькает перед глазами белая полоса разметки да проносится мимо неизбывная линия электропередач. Венок, прибитый к столбу на крутом повороте, практически незаметный в высокой траве крест у обрыва, памятник с оградкой на богом забытом перекрестке. И уже не получится отвернуться, закрыть глаза, представить, что все жили долго и счастливо. Они - уже не жили. Пьяный водитель, высокая скорость, лопнувшее колесо, дождь, гололёд, темнота. Что-то вмешалось в их жизнь, и жизнь оборвалась. Были - и всё. Больше нет. Совсем, нигде, никогда.
***
Горный серпантин слишком узкий, машину приходится оставить на перевале. Раннее утро, солнце ещё кутается в пелену из облаков, но туман с горных вершин неуклонно начинает сползать вниз. Слишком рано для отдыхающих, поэтому ничто - ни смех, ни рёв двигателей - не нарушает хрупкую тишину пробуждающейся природы. Я прохожу мимо сколоченной для туристов беседки, мимо обвязанных ленточками от корней до самой макушки деревьев. Ленточки синхронно развеваются на ветру.
Я медленно спускаюсь. Гравий обочины тихонько похрустывает под ногами, редкие камушки скатываются вниз. Хорошая дорога, новая. Кажется, если наклониться и понюхать, она всё ещё будет пахнуть свежим асфальтом и краской разметки. Вдоль правого края тянется непрерывная жёлтая полоса - остановка запрещена.
Свежо, даже почти что холодно. Я плотнее кутаюсь в легкую куртку, обхватываю себя руками, но понимаю при этом, что не чувствую холода. Он отступил на дальний план, поблек в неясном утреннем свете. Провожу рукой по дорожному ограждению - шероховатая, цепляющая кожу поверхность. С внезапно нахлынувшей злостью бью по ней кулаком. Ограждение! Одно лишь название! Слишком хрупкое, слишком слабое, ненадежный металл, он не в состоянии удержать от бесконечного падения в пропасть. И неважно, что падать некуда, что в метре внизу тебя поджидают неподкупные стволы деревьев.
Дорога круто уходит влево, и я замедляю шаг. Я не хочу быть здесь, но быть там я уже просто не могу.
Туман почти спустился с гор, обнажив покрытые лесом склоны, практически явив миру свет солнца. Но я не замечаю этого. Медленно, как в гипнотическом трансе я приближаюсь к повороту. Листья с деревьев вдоль дороги то ли уже облетели, то ли их никогда не было, не могу сейчас вспомнить.
Всё, вот я и здесь. На повороте, прибитый к стволу на высоте глаз, висит венок. Зелёный с красными цветами. Искусственный. Чёрная лента с золотой надписью. Да-да, та самая надпись. Покойся с миром. Чуть ниже венка - каменная табличка с датами жизни. И с именем - Михаил. Я настояла, чтобы не было ни фотографии, ни фамилии. Не хочу, чтобы чьи-то глаза задерживались на его лице, пытались придумать его историю, жалели или осуждали. Ничего не хочу.
Я сажусь на землю, упираюсь лбом в холодный металл ограждения и прикладываю руку к дереву. Я бы хотела почувствовать тепло, но дерево не такое живое, как я. И не может мне его дать. Наверно, стало бы чуть проще, если бы я плакала. Но я больше не могу.
Зачем людей хоронят в одном месте? Наверно, помимо всех понятных и логичных объяснений можно найти ещё одно. Так просто-напросто легче. Знать, что ты не одинок в своей утрате и страдании. Что ещё тысячи и тысячи людей испытывают вместе с тобой ту же пустоту внутри.
Но здесь я одна. И это не кладбище. Здесь не пахнет морем, и не слышны крики чаек. Только чёрные стволы с застревающими в ветвях клочьями тумана.