Настолько тонкие пальцы, настолько белое платье, что ты, очарованный хрупкостью, захваченный в плен прозрачностью, - почти не заметишь, как ласково она тишиною окутает тебя - возможно, излишне доверчивого - и тонкие-тонкие пальчики, хрупкие-хрупкие косточки потянутся к твоему обнаженному, к твоему беззащитному
горлу.
И ты - ты, конечно, умрешь счастливым.
Ты умрешь настолько счастливым, что последней мыслью твоей станет "да, это правильно; я шел всегда только к этому".
Ты не сложил слово "вечность".
Из предложенных тебе блестящих, из подаренных тебе прозрачных осколков ты не сложил слово "вечность" - и вечность тебя поглотила; с тобою остался лишь снег - в легких, в глазах, на руках, над тобой и вокруг - только снег.
Ты не помнишь девочку, бегущую за тобой; ты не помнишь имя, данное кем-то тебе; ты не помнишь, откуда ты пришел в этот белый мир; но ты знаешь: так и должно быть - так нужно.