Аннотация: пожалуйста, шатаясь по стройкам, надевайте шлем!
ЛАЙ-ЛАЙ-ХЕЙ!
Однажды отец мне рассказал, как испытывают мосты. Когда завершена вся работа, туда заезжают грузовики с песком, выстраиваются один за другим цепочкой. А в это время внизу стоит конструктор. Под мостом.
Я не знаю, правда это или нет. Но, в любом случае, шляться под недостроенным виадуком - глупо. Всякая дрянь может свалиться на голову. Когда я плелся по железке к вокзалу, я об этом не подумал - а зря. Какой-то олух выбросил окурок, который стукнул меня точнехонько по затылку. Я поднял голову, чтобы обругать всех наверху, и увидел бетонную плиту. Она летела ко мне, тяжело рассекая воздух. Мне кажется, летела очень долго. Секунды три точно. У меня было полным-полно времени, чтобы упасть в сторону, поджать ноги и откатиться подальше. Я знал, как это нужно сделать - мягкий рывок влево, подставить бок рельсам, свернуться, как эмбрион, - и парочка оборотов вокруг своей оси. Будет немного больно, потому что рельсы, шпалы и эти камешки на насыпи не слишком мягкие, но я потерплю. Мама только руками разведет, когда увидит выпачканные в мазуте светлые джинсы. Рубашка - фиг с ней, она старая.
В общем, я все просчитал, едва тень от плиты упала на мое лицо. Но возникла одна проблема. Я был парализован. Ни одним мускулом не мог пошевелить. Не от страха - я не успел испугаться. Просто... меня будто в кандалы заковали.
Я не успел почувствовать боль. И на том спасибо.
Единственные существа, которые нас видят - бродячие собаки. Странно, конечно, что домашние нас не замечают, хотя, возможно, они просто притворяются. Типа, мы, чертовы зомби, респектабельным псам не ровня.
С дворнягами у меня и при жизни были хорошие отношения... ну, кроме того случая, когда я сбегая утром по лестнице наступил на несчастную псину, мирно прикорнувшую на соседском коврике для вытирания ног. А после той злосчастной плиты именно бродячая собака привела меня в "банду". Большая белая собака, которую я никогда после не видел. Возможно она была призраком. Или, хм, ангелом-хранителем.
В любом случае, сейчас настало время вернуть должок. За то, что они виляли нам хвостами, за их ночные песни, которые они пели нам, за их понимающие глаза... Именно поэтому Миледи разбудила меня в несусветную рань.
--
Вставай давай! - она хорошенько тряхнула меня за плечи, так что я чуть язык не откусил.
Спросонья я начал вяло возражать, но потом просто уткнулся лицом в подушку, стараясь не слышать, как цокают ее каблучки. Миледи металась по комнатенке так, что строительный вагончик, в котором мы жили, ходил ходуном. В такие минуты я всегда представлял себе, как он наконец начинает ехать, все быстрей и быстрей и срывается в бездонную пропасть.
Подозрительное затишье заставило меня открыть глаза. Миледи сидела на табуретке у окна и сосредоточенно подкрашивала ресницы.
--
Выезжаем через три минуты, - ледяным голосом произнесла она.
Я зевнул:
--
Ну да, как же. А машина?
--
Упырь пригнал с полчаса тому назад.
Я скатился с кровати, кое-как выбрался из кокона одеял и, по-быстрому натянув кроссовки, рванулся к выходу. С разорванного плаката на двери мне приветственно помахал Терминатор. "Hola, amigo", - прошептал я, откидывая щеколду.
Стройки еще при жизни мне казались местами почти мистическими. Навалят горы щебня, накопают котлованов - вот вам и пейзаж какой-нибудь далекой планеты. Или, на худой конец, земля после апокалипсиса. Теперь я знаю, что там действительно не все так просто. Стройки, свалки, заброшенные места обычно ведут свою тайную жизнь, заметную только таким, как я. Иногда на месте разрушенных домов остаются их двойники. Можно зайти внутрь, побродить, полюбоваться на всякие странные штуки вроде медленно парящих ламп и решеток, которые обвились вокруг колонн на манер плюща и, кажется, даже пустили корни. Такие места встречаются нечасто, но они для нас. Людям туда хода нет.
Вагончик, в котором живет наша банда - тоже такой... особенный. Хотя зимой в нем ужасно холодно, если забываешь подбрасывать дрова в железную печку.
Само собой, для того, чтоб ездить по призрачным дорогам, нужен призрачный автомобиль. Поэтому Упырь и поперся к автомобильной свалке на ночь глядя. Честно говоря, мне до последнего момента казалось, что он лишь рассмеется, узнав о нашей затее с бродячими собаками. Сколько я его помню, он всегда хмуро и скептически отзывался обо всем. Я его особо не виню - что поделаешь, если нанятая им бригада рабочих уронила металлическую балку прямо ему на голову. А после шикарных похорон любимые родственники в рекордные сроки довели до банкрота его любимое детище, фирму по производству эксклюзивной мебели. С тех пор Упырь был твердо убежден, что девяносто процентов людей - полные болваны, а остальные десять - идиоты. Самого себя и нас он оптимистично причислял к болванам.
Сейчас он сидел, развалясь, на капоте старого джипа и задумчиво рассматривал огромное мачете.
--
Ого, машинку достал!
--
Угу...
--
Выбрал лучшую со свалки, да?
--
Я туда не доехал. Взял со стоянки рядом с аэропортом. Там просто редкостные дебилы работают, - задушевно сообщил он. - У них самолет стырят, а они и не почешутся. Хотя машинка тоже того... мистиццкая... труп американской автопромышленности. Должно быть специально на стоянке оставили, чтоб на свалку не вывозить. Авось там понемногу рассыпется.
Он сплюнул и продолжил любоваться мачете.
--
А это тебе зачем?
--
Может понадобиться... после шести вечера, - Упырь ухмыльнулся. - Войдем в новую жизнь с оружием наперевес.
--
Машинкаааааааааа! - радостный крик Олежки-водяного заставил нас обоих вздрогнуть.
Олежек - настоящий пацан из ада. Когда-то он, влекомый нездоровым любопытством, пошел погулять на стройку, упал в заполненный водой котлован и захлебнулся. После этого долго и настойчиво пытался поиграть в полтергейст с рабочими, но они внимания на него не обращали. Он скитался со стаей бродячих собак пока не нашел Миледи, которая и подобрала этого чертенка, как и меня потом.
Сама Миледи тоже померла на стройке, но гораздо более изящно, чем мы все. Ее проткнул длиннющий стальной штырь. Упырь над этой историей всегда ржал и называл ее "шашлык из леди", но по мне это все же лучше чем быть расплющенным плитой. Или балкой.
Не успели мы с Упырем и глазом моргнуть, как Олежка, открыв проржавевшую дверцу, забрался в кабину и нажал на клаксон. Бииииип, биииииип, бип.
--
Я вижу, все готовы, - Миледи стояла у машины в бежевых туфельках на шпильках, в белой узкой юбке и тщательно выглаженной блузке. Под ее ногами сверкали осколки пивных бутылок, ветер задумчиво перелистывал старый журнал.
--
Как всегда, - Упырь равнодушно пожал плечами. - Ты бы приберегла какой наряд на вечер.
Она кокетливо улыбнулась:
--
А вы сводите меня в театр? Или в кино? Сто лет не была...
--
И в ресторан тоже, - Упырь расплылся в улыбке, а я почувствовал, что начинаю его ненавидеть.
Когда мы погрузились в джип и поехали, мне стало немного лучше. Машину вела Миледи, а это всегда поднимало мне настроение. Сам я так никогда и не получил водительских прав.
--
Ах ты козел, куда ж ты прешь? - Миледи нервно держалась за руль, как утопающий за спасательный круг. - Господи боже, что за гребаные ублюдки на дорогах...
Упырь сидел на заднем сидении и тоже наслаждался зрелищем. Скоро, однако, ему пришлось перебраться наверх. Кабина заполнялась бродячими псами, которых я свистом подзывал к машине. Мне кажется, они знали, что должно было произойти в шесть вечера. Странно, почему не ушли раньше. Хотя... возможно они также знали, что мы приедем их забрать. Кошек, например, нам почти не попадалось - только несколько, с маленькими котятами. Разумеется, мы их тоже погрузили в джип, который, как и свойственно магическим автомобилям начал меняться. Он стал больше, шире, а сзади обозначился прицеп - пока еще полупрозрачный. Упырь, ехавший на крыше автомобиля, ворчал что-то про хренов ноев ковчег, который менее тупые болваны приготовили бы заранее, дней за десять.
Машин на дорогах становилось все меньше. Город пустел на глазах. Джип несся по улицам, под брань Миледи, хохот Упыря и стройный вой дворняг. Я сам, кажется, свистел. Меня захватило странное ощущение надвигающегося чего-то замечательного. Хотелось смеяться и бить витрины.
Громыхая тройным прицепом, мы въехали на Старый мост. На самом деле его снесли лет двадцать назад, но призрачный джип запросто мог проехать по призрачному мосту. Перила трепетали на ветру, как волосы русалок. Олежек, с вцепившимся в плечо черным котенком, наполовину высунулся из окна и размахивал руками.
Буйство немного улеглось, когда мы выехали на шоссе. Упырь, свесившись с крыши, прижал лицо к ветровому стеклу и корчил зверские рожи. Миледи показывала ему фак дрожащей от напряжения рукой. Собаки, кажется, спали. Даже Олежек немного угомонился.
Зверюг мы выпустили в поле. Я смотрел, как они убегают и думал, что мы отдали последний долг миру живых. От этого было немного грустно.
Назад ехали в молчании. Кажется, даже Олежек понимал, что больше нам не вернуться к ним, к тем, из плоти и крови. К стаду безмозглых ублюдков, как их называл Упырь. К тем, которые когда-то были нашими родными.
--
Я еду в центр, да? - спросила Миледи, судорожно переключая скорость.
--
Угу...
Джип принял обычные очертания, Упырь занял свое место на заднем сидении и теперь хмуро глядел мне в затылок.
Брошенный город теперь производил удручающее впечатление. Когда мы проезжали мимо вокзала, я заметил остановившиеся часы и к горлу подступила тошнота. Олежек рыдал в голос, Упырь растерянно гладил его по голове.
--
Ничего, пацан, не плачь. Ну что ты. Все будет хорошо, я обещаю.
--
А т-ты мне свой ножик дашь? - спросил Олежек, подняв залитое слезами лицо.
--
Конечно, малыш... Хм, эээ, какой ножик?
--
Вот э-этот, - мальчишка указал на висевшее в ножнах у пояса мачете.
--
Да ты!.. Эээ, конечно, конечно дам. Потом... счас вы выйдем из машины и будем смотреть, как падает звездочка.
--
Не забудь желание загадать, - сказала Миледи, паркуя машину у супемаркета.
Естественно, большая часть товаров была вывезена. Тем не менее мы с Упырем нашли несколько шоколодных батончиков и бутылок с газировкой. После этого он сказал, что скоро вернется и исчез.
Мы - я, Миледи и Олежек - сидели у джипа, ели шоколад, запивали газировкой и посматривали на небо в ожидании "звездочки". Из радио неслась бодренькая мелодия и мне снова стало весело. Вернулось предвкушение праздника. А когда пришел Упырь с бутылкой шампанского, снова захотелось радостно заорать на весь мир. Что я и сделал, стоя на крыше джипа:
--
Хээээээй!
--
Смотрите! Вот она! - закричал Олежек, тыча пальцем в небо.
--
Эгей!
Миледи вскочила на капот, теряя каблук. С шампанского сорвалась пробка - красиво разливать не было времени, Упырь танцевал вокруг джипа, направляя на нас пенную струю.
Высоко в синем вечернем небе "звездочка" чертила белую линию, похожую на инверсионный след от самолета. Летела она абсолютно бесшумно.
--
Ура! -- Упырь подкинул бутылку в воздух.
Через несколько мгновений мы стояли посреди зачарованного города. Небоскребы стали выше и покрылись какой-то блестящей чешуей, антенны на их крышах превратились в игольчатые гребни. Нечто, ранее бывшее старым автомобилем, медленно покатилось по улице, раздувая радужные паруса. Неоновые вывески подмигивали, ругались матом и стекались в фосфорецирующие ядовито-зеленым цветом озерца.