Смирнов Артур Сергеевич : другие произведения.

Девятый

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 7.11*89  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    У него нет будущего. Имени тоже нет - он просто девятый. Ни один из восьми его предшественников не протянул ТАМ и часа. И лишь от него зависит, станет ли следующий десятым, или получит его номер... номер очередного неудачника. Книга окончена. Будет издана летом 2011-го. На странице оставлен неполный вариант.
  Девятый (черновик книги)
  
  - Вулканическое стекло, на первый взгляд, не слишком похоже на оконное, но свойства, наиболее для нас интересные, у них аналогичны. Взгляните вот на этот осколок - видите, какая здесь кромка? При желании можно выбриться или, что иногда бывает гораздо полезнее, перерезать чье-то горло. Можно освежевать добычу и раскроить звериную шкуру. Много чего можно; главное - не забывайте, что камень - не сталь. Тем более стекло - увы, это слишком хрупкий материал, нуждающийся в нежном обращении. Один неловкий нажим - и вы останетесь без своего обсидианового ножа, да еще и рискуете заработать травму. Любой, даже пустяковый, порез в условиях дикой местности угрожает немалыми неприятностями. Особенно если повреждены руки: держать их в чистоте постоянно у вас не получится, и рана почти неминуемо запачкается. Нагноение, заражение крови, омертвение тканей, газовая гангрена - все эти приключения вы можете заработать, всего-навсего излишне надавив на инструмент из вулканического стекла. Кстати, не пытайтесь из первого найденного обломка создать что-либо серьезное. Вы - увы, не древний человек, искусство работы с камнем - для вас великая тайна. И не только для вас: человечество потеряло немало полезных знаний той эпохи. Кроманьонец мог изготовить такой вот нож парой уверенных ударов, а вы этого повторить не сможете. Попытаетесь брать пример с далеких предков - обязательно заработаете порезы и ушибы пальцев, - про возможные последствия уже знаете. Не суетитесь - там, где обнаружился один подходящий образец, обязательно найдется еще немало качественного сырья. Безжалостно разбивайте все, не забывая про технику безопасности, - осколок в роговице вряд ли вас порадует. Таким вот разрушительным методом вы обязательно создадите несколько обломков, годящихся на роль заменителя ножа. Ни о чем более сложном и не мечтайте. Выбросьте из головы разный бред о наконечниках на стрелы и копья. Полноценного наконечника вам не создать - научить этому за столь короткий срок я не смогу. Да и вряд ли кто сможет... Если уж вам обязательно это потребуется - используйте кость. Копье и вовсе сойдет деревянное: главное - найти подходящую сухую палку. Обжигать ее на костре, как упорно советуют в низкопробных пособиях и художественной литературе, не спешите - если древесина действительно подходящая, то вы рискуете испортить ее трещинами или даже сжечь. Не стоит эстетствовать: правильно обструганное каменным ножом острие в дополнительной обработке не нуждается. Кстати, из хорошей древесины и наконечники на стрелы можно вырезать. Разумеется, речь не идет о серьезном оружии, но для мелкой дичи вполне достаточно. Стучите-стучите - не жалейте камней. Все эти образцы принесли сюда с одной целью: расколотить вдребезги. Теория - это хорошо, но с практикой она усваивается лучше. Кстати, насчет практики - завтра вас вывезут в лес, и я вам на местности покажу, где и как можно добыть качественную древесину. Это не так просто - нам ведь надо работать с сухой, но не трухлявой. Опытный человек сможет заметить такое сырье издалека, а наша задача сделать из вас именно такого опытного человека.
  Я до сих пор не знаю имени-отчества этого старика. И вряд ли узнаю. Моих данных ему, очевидно, тоже не стали сообщать. Друг друга мы при встрече называем просто: "Здравствуйте". А встречаемся мы в последнее время часто - каждый день. Обычно он возится со мной с обеда почти до ужина, терпеливо и в доступной форме обучая множеству странных вещей. От него я узнал, чем съедобный бычок отличается от морского дракончика1; как обрабатывать нижние венцы избы прокисшей мочой; и как из стирального порошка, золы, электролампочки и банки томатной пасты "Чиполлино" сделать дымовую гранату. Насчет томатной пасты его, конечно, слегка занесло - вряд ли ее ТУДА поставляют.
  
  
  # # 1 Морской дракончик - ядовитая рыба.
  
  Хотя мало ли... такие знания - вещь в себе - могут пригодиться самой концепцией, а не точностью рецептуры. Старый Здравствуйте с первого дня упорно вбивает в мою голову "Scientia potentia est"2. Я вообще-то сразу с ним согласился, но он, похоже, до сих пор не верит - думает, что неблагодарный ученик мастерски скрывает свой скептицизм.
  
  
  # # 2 "Знание - сила" (лат.).
  
  Интересно, в какой пустыне палеонтологи выкопали этого динозавра? Глядя на него, я начинаю догадываться, кто научил кроманьонцев шлифовать кремневые топоры о куски песчаника и распиливать нефритовые валуны с помощью веревки. Дай ему возможность - он и меня научит вырезать из вулканического стекла разнообразные пыточные инструменты. Вот только нет у него такой возможности - отпущенное время не позволяет развернуться во всю ширь. Меня ведь надо успеть научить многому... очень многому... До обеда тренируют плевками сбивать страусов на лету и потрошить морских черепах заточенным сибирским валенком; после обеда приходит седобородый Здравствуйте со своим неизменным тоскливым взглядом старой мумии и каким-нибудь очередным доисторическим девайсом под мышкой.
  К вечеру, разумеется, я должен обязательно научиться делать аналогичные девайсы с завязанными глазами левой рукой на бегу под артобстрелом. Помешать этому может лишь одно - очередной затяжной приступ. Тогда мне делают укол и дают немного отдохнуть. Час-два, не больше.
  И так каждый день, вот уже два с половиной месяца. Не научит он меня искусству кроманьонцев - времени не хватит. Я не про его время говорю: у него впереди вечность - такие личности бессмертны. А у меня, увы, вечности не предвидится - мне осталось жить недолго.
  Может, месяц... может, два... Если повезет - три-четыре. Мне двадцать девять лет, и до тридцати я не доживу - умру в окружении безымянных людей.
  И сам я такой же безымянный - имен у "номеров" не бывает.
  Еще недавно оно у меня было. Достаточно редкое. Я был Данилом, Данилой, Даном - как только мое имя не извращали.
  А теперь меня зовут просто - Девятый.
  
  
  Глава 1
  Параллельная медицина
  
  Вы вполне преуспевающий человек, вас не обременяют старость и болезни, не беспокоят серьезные личные проблемы, на жизнь вы посматриваете с оптимизмом. И вообще она у вас расписана далеко вперед, и серьезные отклонения от плана не предвидятся. А внезапно узнаете, что все не так. Совсем не так... Вам оставляют лишь прошлое - будущего больше нет.
  "Вы скоро умрете".
  Интересно узнать, что будет дальше? Я вот сегодня узнал. Сам себе удивился - всю силу воли пришлось собрать, чтобы не растянуть рот в слюнявой клоунской улыбке. Классический психологический шок с парадоксальной реакцией. Сознание, спасая себя, способно на многое, в том числе и на самое идиотское поведение. Ему защищаться приходится - такая деструктивная информация сама по себе зло, способное убить быстрее неизлечимой болезни.
  С подобными вещами не шутят - врач это очень серьезно сказал, а ему стоит доверять. Ведь к кому зря я не пойду - к здешнему светилу медицины попал по очень серьезному знакомству. И приняли меня тоже очень серьезно: обследование на полторы недели затянулось - и вовсе не из-за местного разгильдяйства. После такого, в случае положительного результата, принято в космос запускать - готов.
  Только у меня вот результат оказался ни разу не положительный - этот мордатый эскулап прямым текстом посоветовал мне поспешить заключить договор с работниками кладбища.
  - Доктор, я не совсем понимаю... Вы не ошиблись?!
  Ну и голос, - сам себе противен. Будто застенчивый малолетка, страдающий от пивного похмелья и мечтающий с помощью родственного попрошайничества получить очередную порцию карманных денег. А вместо этого - отцовская фига и широкий ремень с тяжелой пряжкой...
  - Увы, сомнений быть не может. Мы перепроверили несколько раз, связались с Торсоном, передали ему данные обследования, и он подтвердил наши выводы. Мы, конечно, можем повторить, но надежды на ошибочный диагноз нет - все перепроверено несколько раз, различными методиками. Знаете, у нас не принято сообщать пациенту такое - всю правду говорят лишь родственникам. Но вы сами попросили ничего не скрывать, в самом начале. Возможно, это просто бравада была - не ожидали такого результата. В любом случае мне жаль. Очень жаль...
  Ага - жаль ему. За такие деньги мог бы и слезу пустить. Родственникам он, видите ли, сообщать должен, а пациенту - молчок. И где ты родственников моих видел? А? Не было их здесь.
  И не будет...
  - И что - лечение невозможно? Вообще никак? Даже при СПИДе, насколько я знаю, уколы делают и таблетки дают.
  Что за бред я несу, да еще и таким заискивающим голоском, - все более себе противен становлюсь... Никогда так не унижался, все же врачи - зло в чистом виде: даже меня довели.
  - СПИД известен достаточно давно, а синдром Торсона-Макграуэра впервые диагностирован два года назад. В русскоязычной литературе он до сих пор не описан, да и в англоязычной не так уж много информации. С болезнью еще только начинают работать. Сведений очень мало - фактически все, что есть, - это жертвы. Люди умирают. Неизвестны причины заболевания, нет данных о начальной стадии - человек приходит к нам слишком поздно, когда симптомы начинают его серьезно беспокоить. Есть лишь теории: бактерия-возбудитель; генетические дефекты; иммунная реакция на грибковое поражение. Но все это, по большей части, пустые домыслы - полной клинической картины нет. И неизвестно, когда будет. Болезнь редкая, диагностировать ее непросто. Обратись вы в обычную провинциальную больницу, вам бы в итоге поставили диагноз "глиома"1 или что-нибудь другое, столь же неверное. Хотя, по сути, врачи были бы формально правы. В случае с тем же СПИДом человек умирает не от ВИЧ-инфекции, а от болезней, которые развиваются при поражении иммунной системы. Так и в случае синдрома Торсона-Макграуэра: опухоли мозга возникают как следствие. И пациент умирает именно от них.
  
  
  # # 1 Глиома - злокачественная опухоль головного мозга.
  
  Врач из колеи меня, конечно, выбил серьезно, но ненадолго - я не из тех людей, которые сдаются сразу, и прихожу в себя очень быстро.
  - Хорошо, болезнь эта ваша неизлечима. А сами опухоли? Если бороться с непосредственной причиной смерти?
  - Здравая мысль, но - увы, в вашем случае это не сработает. Опухоль, конечно, серьезно запущена, но не безнадежна. Химиотерапия, бывает, помогает и в более сложных случаях, а как крайнее средство остается операция. Ни первое, ни второе не спасет вам зрения: зрительный центр серьезно поражен. Собственно, из-за проблем с глазами вы и оказались на обследовании. Хотя полностью тут что-то гарантировать невозможно - все бывает. Возможно, зрительные функции частично сохранятся. Но даже при стопроцентно положительном результате в лучшем случае получите лишь отсрочку, причем короткую - опухоль вернется, и не одна. Синдром Торсона-Макграуэра никуда ведь не уйдет. Традиционные методы лечения подобных опухолей приводят к парадоксальному результату: врачи, покончив с одной, вскоре сталкиваются с развитием новых, причем многочисленных. Это очень удивляет - ведь до операции или окончания курса химиотерапии метастаз не наблюдалось. Собственно, так и открыли синдром Торсона-Макграуэра - по странной клинической картине у благополучно прооперированного больного.
  - То есть, если эту штуку в моей голове вырежут или задушат химией, то через неделю появится десяток новых?
  - Если утрированно - то да. И что хуже всего - это конец. Химиотерапией злоупотреблять нельзя - повторный курс в таком случае просто убьет больного; радиотерапия здесь тоже неуместна; прооперировать такое количество опухолей можно лишь у трупа. У нас не останется способов продолжать борьбу. Но даже если - теоретически - с ними расправятся, это ничего не даст: новообразования на последнем этапе возникают непрерывно. По сути, они поражают весь мозг, и мы не знаем, как остановить процесс. Даже имей мы дело не с мозгом а, допустим, с кишечником - все равно безнадежно. Просто в какой-то момент чуть ли не все клетки начинают перерождаться в раковые. Я опять утрирую - чтобы вам было понятнее.
  - Спасибо, понял. Вы сказали: традиционные методы лечения. А как насчет нетрадиционных?
  - Ну... вы можете обратиться к бабкам-шептуньям; поискать великих магов всея Руси по объявлениям в газете; или съездить к каким-нибудь эскимосским шаманам, прочитав в Интернете, что они лечат все что угодно пометом белых медведей и мясом беременных тюленей. Некоторые отправляются на Филиппины, к тамошним хилерам - они опухоли голыми руками вытаскивают без наркоза.
  - А помогает?
  - Скажите, вы - богатый человек?
  - Ну... скажем так: не совсем уж бедный. Кое-что есть.
  - Я вам гарантирую, что ничего они вам не оставят. Нет, не подумайте. Я на ваши капиталы не посягаю. Не потому, что вы попали ко мне не с улицы. Про врачей много плохого говорят, но поверьте - мы не такие уж злодеи.
  - Вы хотите сказать: не все врачи злодеи?
  - Можно и так, - легко согласился мой судья.
  - Так, значит, вы не рекомендуете нетрадиционных методов?
  - Запретить я вам ничего не могу. Только не поможет это ничем. Так что если вы не горите желанием финансово облагодетельствовать незнакомых вам мошенников - не связывайтесь. Вы просто отдадите им все свои деньги.
  Деньги?! Да на кой они мне теперь нужны, эти деньги. Тут я пришел в себя настолько, чтобы немножко (самую малость) повысить голос:
  - Значит, вы мне помочь ничем не можете, но и к конкурентам не отправляете? И что мне остается? Ехать к морю?1
  
  
  # # 1 Речь идет о знаменитом фильме "Достучаться до небес". Один из героев, узнав от врача о том, что жить ему осталось недолго, спешит осуществить свою заветную мечту - увидеть море.
  
  - Знаете, не самая худшая мысль.
  Вот теперь я окончательно понял: будущего у меня нет. Врач не имеет права так отвечать. Он обязан бороться за меня до последнего. Господи, да они же клятву дают! А он тупо отпускает меня к морю - и даже на деньги мои не зарится. Совестно, наверное, грабить покойника.
  Это конец...
  В глазах потемнело, грудь сдавило нервным спазмом; удобное, самое устойчивое во вселенной кресло поплыло, накатываясь на спину. С трудом догадался поднять руку, предостерегающе помахать пальцем напрягшемуся доктору:
  - Спокойно, это - не приступ. Извините, просто накатило. Наконец накатило. Дошло...
  - Понимаю.
  Да что ты понимаешь...
  - И как... как это будет происходить?
  Врач чуть подумал, затем деловито приступил к подробностям:
  - Приступы начнут учащаться. В конце концов вам придется ложиться в клинику - под наблюдение. Но еще до этого я выпишу вам кое-какие лекарства. Нет, они не лечат, просто смягчают симптомы, да и помогут бороться. Это недешево обойдется, но не советую "ехать к морю" без них.
  - Сколько?
  - Простите, я не могу знать цены, это лучше в аптеке...
  - Сколько мне осталось?! Ну?!
  Доктор впервые засуетился, чуть подрастеряв свой апломб:
  - Ну... если... Вы понимаете - здесь невозможно установить точный срок. Приходится использовать статистические данные, отталкиваясь от них, но при одинаковой симптоматике различия в течении болезни у разных пациентов могут быть...
  - Сколько приблизительно?!
  - Синдром Торсона-Макграуэра открыт недавно, и статистика по нему...
  - СКОЛЬКО?!!
  - Простите. Три-четыре месяца гарантировать могу. Возможно, до полугода. В принципе организм у вас молодой и крепкий, да и про лекарства не стоит забывать... Знаете - может, и больше удастся. Но не намного. Слишком уже все плохо...
  - Эти полгода или три месяца я смогу прожить полноценно, или улыбающимся овощем под капельницей?
  - Приступы, как я уже сказал, будут учащаться. Возникнут серьезные проблемы со зрительным центром. Прогнозировать процесс трудно: к примеру, вы можете перестать распознавать печатный текст. Внезапная полная слепота тоже не исключена. Если не повезет, это может произойти в любой момент, достаточно скоро. Но настоящие проблемы начнутся на последней стадии - это приблизительно треть оставшегося срока. Вам понадобятся обезболивающие. Очень сильные обезболивающие. Знаете... - доктор понизил голос. - Некоторые пациенты переходят на тяжелые наркотики, покупая их на улице. В нашей стране закон таков, что полноценное обезболивающее, для вашего случая, в аптеке приобрести не получится. Правоохранительная система позаботилась о том, чтобы наркоман не смог купить в киоске дозу серьезной дури, но при этом не подумала о таких случаях, как ваш. Я ничего не советую, просто имейте в виду.
  - Весело... Спасибо.
  - Сейчас я выпишу рецепт - не забывайте принимать вовремя. В остальном даже не знаю, что вам еще посоветовать и рассказать. Вы взрослый человек и очень достойно восприняли это. Надеюсь, ваше "море" тоже окажется достойным, а то я на всякое насмотрелся... И в любом случае держите со мной связь - когда придет время, я помогу с клиникой. В принципе, можно все устроить и на дому - но придется оплачивать услуги медсестер.
  - Господи, сдохнуть дома - теперь платно...
  - Простите, но...
  - Не обращайте внимания - это я так шучу. Понимаю, что не очень смешно...
  - Так и держитесь - не раскисайте. Я многих в этом кресле повидал, в том числе и таких, как вы. Я о ситуации. У вас хорошая реакция. Мне жаль...
  Достал жалеть. Уже давно хотелось выйти из этого просторного кабинета. Он меня давить начал. Для кого и кабинет, а для меня залом судебным оказался.
  Приговор вынесен - подсудимого можно выводить...
  
  
  * * *
  Уже в коридоре догнала медсестра. Или секретарша - не знаю как правильно. Мне она бумажки заполняла, когда на обследование пришел в первый раз. Строгая конопатая пышка - при ее внешности строгость выглядела неестественной. Видимо, долго за мной гналась - глаза уже как чайные блюдца, а в плечо вцепилась - будто кусок мяса вырвать хочет. Похоже, я ее за собой тащил, не замечая ничего вокруг. Ну, накрыло меня сильно: извините, любезная, - денек неудачный выдался.
  - Вас тут видеть хотят.
  - Так пусть смотрят.
  - Простите?
  - Хотят видеть - пусть смотрят. Не возражаю.
  Откуда-то сбоку выплыл ничем не примечательный человек. Я бы даже сказал - эталонно непримечательный. В нем было идеально непримечательно абсолютно все, и это в целом образовывало личность, на которой не способен задержаться взгляд. Возраст - от пятидесяти до девяноста, ростом не низок и не высок, плечи не узкие и не широкие, лицо простое как некрашеная миска, взгляд непонятен из-за невозможности его поймать. Идеально выглаженный костюм единственно выбивался из шаблона - он должен быть непременно чуть помятым. Самую малость.
  - Простите, Данил, вы не могли бы уделить мне несколько минут?
  - У меня нет времени.
  - Я знаю, но все же поищите.
  Не сдержал невеселой улыбки:
  - Вы даже не представляете, насколько у меня его нет.
  - В этом как раз ошибаетесь - прекрасно представляю.
  Знает? Откуда? Врач рассказал? Вот же козел... А зачем рассказал? Задумал что-то мутное? Говорит, что на мои деньги не зарится, а сам медсестер подсовывает в платные сиделки и хмырю непонятному сдает мою историю... Зачем?
  Моя дрессированная жаба, моментально насторожившись, подсказала неутешительный ответ: передо мной стоит тот самый эскимосский шептун с мешком животворных экскрементов беременного шамана и удивительным даром, с помощью которого он может удалить все мои деньги без наркоза.
  Жабу было немного жаль - она до сих пор не поняла, что деньги хозяину уже не помогут. Старается, беспокоится, будто в былые славные деньки.
  - Вы - врач?
  - Не совсем. Я...
  - Понятно - давайте я пойду дальше, а вы останетесь здесь ожидать интеллектуально ограниченного пациента, который способен клюнуть на ваше заманчивое предложение. Предпочитаю сдохнуть по-простецки, а не от рук шарлатанов.
  Внешность у меня недобрая, юношеское увлечение тяжелой атлетикой и боксом оставило неизгладимый отпечаток, сказано все было суровым голосом смертника, которого уже невозможно напугать статьей 1111. Но незнакомец почему-то не убоялся - растянул губы в надежде изобразить улыбку, выказывая при этом не больше эмоций, чем замороженный питон.
  
  
  # # 1 Уголовный Кодекс Российской федерации. Статья 111. Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью.
  
  - Я не шарлатан, и если откровенно, к медицине вообще не имею ни малейшего отношения. У меня к вам есть предложение. Деловое предложение. Возможно, вас оно заинтересует. И могу гарантировать - на ваши несметные капиталы, а именно: дорогая квартира, подержанная машина и не слишком впечатляющий банковский счет - я не посягаю. Наш разговор будет бесплатен, - опять все та же пародия на улыбку.
  Жаба завизжала дурным голосом: "Хозяин! Беда! Все пропало! Он знает! Даже про счет в банке знает! А когда говорят - бесплатно, - это в итоге всегда оказывается очень дорого!"
  Ну точно врач сдал - я ведь сам перед обследованием анкету заполнял... удивлялся еще вопросам про имущество. Хотя о банковском счете там ни слова не было... Ох, и дурак я! Раз есть кредитка, значит, и счет имеется - не надо быть великим гением, чтобы догадаться!
  - Ну так что? Поговорим?
  А почему бы и нет! Если, выходя из кабинета, я не хотел никого видеть, то сейчас какая-то бесшабашность накатила - будь что будет. Послушаю этого афериста - возможно, меня это позабавит.
  Но глубоко в душе тлел слабовольно-предательский огонек надежды на чудо. На ошибку врачебную, на внезапно изобретенное лекарство, или пусть даже на такого вот подозрительного субъекта, способного хоть чем-то помочь. И ведь прекрасно понимаю, что мошенник, а остановить себя не могу.
  Мне ведь уже нечего терять...
  
  
  * * *
  Незнакомец, представившись редким именем Иван, предложил переговорить в машине. Отказываться я не стал - и благодаря этому получил порцию озадаченности: у автомобиля оказался классически казенный вид. Не ассоциируется подобный транспорт с мошенниками. Когда садился, затрезвонил телефон:
  - Дан! Привет! Ты где?
  - Привет, Миш, - у врачей я...
  - Ну как там твой простатит? Лечат?
  - А как же.
  - Ватка-йод - мажут? Гы-гы-гы!
  Миша - истинный друг, способный ради меня асфальт грызть, но вот человек уж очень простой, и юмор у него соответствующий.
  Видимо, что-то почувствовав, тот решил немного исправиться:
  - Не! Даня! Я серьезно - как там у тебя дела?
  - Да ничего хорошего пока. Сказали, что у меня синдром Дауна.
  - А без врачей не знал? Ты - это, лечись.
  - А как же - ватка, йод.
  - И ты - это, быстрее давай там развязывайся. Дело есть на миллион. Тут такая тема... Не по телефону.
  Все темы у Миши были однообразно полузаконными, из-за чего он пару раз сидел, причем один раз сидеть нам пришлось вместе. Недолго, и только в следственном, но мне почему-то не понравилось.
  - Завтра, Миш, - все завтра. Сегодня не до дел мне... уж прости.
  - А вечером? Можем к Таньке закатиться - она уже неделю на мозги капает.
  - Давай не сегодня.
  - Ну ладно, тогда отбой пока. - Мишка на удивление покладисто себя ведет - обычно он бывает гораздо назойливее... Видимо, даже по телефону догадался, что со мной не все ладно.
  - Извините, - это я уже Ивану - толика вежливости никогда не помешает, особенно при моей не слишком интеллигентной внешности.
  - Ничего - мне торопиться некуда.
  Да уж... а вот у меня со временем...
  - Ну давайте, - покорно вздохнул. - Расскажите о своем чудо-способе лечить таких смертников, как я.
  - Я разве говорил, что хочу вас вылечить?
  - А разве вы затеяли этот разговор не для того, чтобы предложить мне "почти бесплатно" испытать на себе секретное лекарство атлантов, способное удалять перхоть и раковые опухоли? Вы ведь хотите меня спасти от скорой смерти, причем почти бескорыстно...
  - Ох, и фантазия у вас... Увы, должен разочаровать. У меня нет этого вашего "лекарства атлантов". Сомневаюсь, что вам вообще удастся найти подобные медикаменты. Насколько я понимаю, приблизительно через полгода вы умрете. И этого, увы, избежать невозможно. Ваша болезнь убивает безотказно - спасения от нее нет. Хорошо, что она очень редкая и не заразная. Вы даже не представляете, насколько редкая - патологоанатомы будут драться за право делать ваше вскрытие.
  Жаба, напрягая свой крошечный мозг, зажмурилась до хруста в черепке - судорожно пыталась понять, как именно нас с нею собираются облапошить. Похоже, с простым вариантом я немного погорячился - задумано что-то многоходовое.
  Хотя...
  - Дайте догадаюсь... Вам нужны свежие сердце и левая почка, чтобы пересадить их своей умирающей прабабушке? Надо будет что-то подписать, и у моего смертного одра будет дежурить мясник с тесаком?
  - Мне не нужны ни сердце ваше, ни почка, ни иные органы.
  - Понятно. Значит, вы регулярно общаетесь со своей канарейкой, и она попросила через меня передать письмо Сатане?
  - У меня нет канарейки.
  - У вас имеется пустующий шкаф, и вы хотите хранить в нем мой скелет? Вы решили пригласить меня на смертельное шоу "Смертники небоскребов: прыгни с крыши - поцелуй асфальт"? Вы патологоанатом, коллекционирующий автографы своих... гм... пациентов. Или тайный некрофил и любите начинать знакомство еще при жизни избранников?
  - Браво.
  - Что?! Я догадался?!
  - Нет - мне все больше нравится ваша фантазия. Для человека, только что узнавшего о смертном приговоре, вы мыслите очень уж здраво и быстро, да и чувство юмора никуда не пропало. Похоже, я не ошибся - с вами действительно стоит поговорить. Такие, как вы, нам и нужны.
  - Ну так расскажите сами, для чего. Я уже устал гадать, да и настроение сегодня что-то не очень... не располагает к шуткам.
  - Хорошо, начнем. Вы знакомы с понятием "параллельные вселенные"?
  - В принципе, немного понимаю, о чем речь.
  - Я поясню подробнее. - Вырвав листок из блокнота, Иван заговорил голосом лектора: - Представьте, что это вселенная. Маленький мирок, в котором есть ширина и длина, но нет высоты. Примитивная модель двумерного континуума. И этот мирок парит в нашем трехмерном пространстве. В нем имеются жители, которые пятнами ползают по этому листу, не замечая нас с вами: их органы чувств не воспринимают того, что удалено от них по высоте. И вообще - мировоззрение простых обывателей этого мира не позволяет предположить подобных вещей. Берем второй такой же листок. Он ничем не отличается по свойствам от первого, и, предположим, в нем имеются свои жители. А теперь располагаем один листок над другим, параллельно. Видите? Между ними миллиметры, но жители друг друга не замечают. И вообще не подозревают о существовании других миров - все, что отделено по высоте, недоступно для их понимания. Максимум, на что они способны, - допустить теоретически существование параллельной вселенной и пытаться разработать способы наблюдения за ней или даже проникновения. Вы меня понимаете?
  Неожиданный вопрос заставил встрепенуться. Нет, я не был увлечен заумными пояснениями, но вот поведение Ивана удивляло. Начав возню со своими листочками, он на глазах преобразился - знаменитый взор Эйнштейна, уставившегося на свой волчок; дрожащие руки Франкенштейна, опускающие медный рубильник для замыкания цепи оживления монстра; вмиг растрепавшиеся волосы, пытающиеся изобразить прическу "сумасшедший профессор". Будто ребенок, заполучивший желанную игрушку.
  Он, похоже, действительно псих - на листочках блокнотных свихнулся.
  - Да, понимаю. Я в школе почти без двоек учился - не совсем дурак. Но я не понимаю, зачем вы мне рассказываете все это.
  - Представьте, что существуют миры, параллельные нашему. Трехмерные миры.
  - Легко. В миллиметре от меня сейчас пробегает девятилапый овцеящер с оранжевой бронешкурой. Я его не вижу - не способен через четвертое измерение заглядывать; он меня, соответственно, тоже, из-за чего сегодня останется голодным. Последнему обстоятельству я очень рад, но все равно не понимаю, зачем мы это обсуждаем. Знаете, у меня действительно проблемы со временем.
  - Хорошо - сокращу теоретическую часть до минимума. Параллельные вселенные существуют. Это не фантастика, а доказанный факт. Не все так примитивно, как в описанных мною моделях, но общую концепцию вы должны были уловить.
  - Да понял я... понял. И даже слово "континуум" почти запомнил. Я очень рад очередному торжеству науки, и на этой оптимистичной ноте вы, наконец, объясните, что вам от меня надо?
  "Сейчас скажет, что у него не хватает денег на постройку пепелаца в мир девятилапых овцеящеров", - жаба не расслаблялась.
  - Понимаете, само по себе открытие параллельных вселенных - это ничто без возможности путешествовать по ним. Мы уже научились создавать проколы континуума, но - увы: чтобы, используя наши технологии, послать через них человека, не хватит всей энергии нашей вселенной. Это если живого человека... Но есть варианты.
  
  
  Глава 2
  "Доброволец" ? 9
  
  - Итак, перенос прошел успешно. Теоретически предполагается, что, скорее всего, носителем окажется детское тело с неразвитой личностью - практически нулевая информационная матрица. Идеальный для вас вариант, не грозящий серьезными проблемами. Но, предположим, произошел сбой, или теория оказалась не без погрешностей. Вы оказались в зрелом носителе. Взрослый человек с личностью, чуждой этому миру. Без знания законов, языка, элементарных правил поведения. Ваши первые действия?
  Сегодня после жизнерадостного господина Здравствуйте со мной занимается единственный здешний сотрудник с именем - тот самый Иван. Подозреваю, что он такой же Иван, как я Девятый. Ну да ладно - чего к мелочам придираться. Нравятся мне его "лекции". Точнее, не лекции - что-то вроде бесед. Но беседы непростые - в них мне дозированно выдают интересную информацию. Предпочитают делать это не прямо, а наводить на правильные ответы. До многого приходится догадываться самому - не без ошибок, конечно же; кое-что говорят в лоб, без намеков, но всегда в правильный момент - для полноты усвоения. Мне ведь приходится запоминать очень многое - ТАМ заглянуть в шпаргалку не получится.
  Неординарный человек, и от меня добивается нестандартных ответов. Всерьез решил сделать из своей подопытной морской свинки покорителя параллельных вселенных. Недавно целую гору книг притащил мне в "келью". Художественных книг. Во всех сюжет абсолютно одинаковый: герой или несколько героев попадают в другой мир или время, после чего начинают там чем-нибудь заниматься.
  Книги было велено прочесть, ознакомиться с их обсуждениями в сети, усвоить полученный материал, после чего - отчитаться. Похоже, наступило время отчета.
  - Первым делом я встану.
  - Вы предполагаете, что окажетесь там сидя или лежа?
  - Это логичнее всего - ведь в голове столкнутся две развитые личности, и от этого шизофренического кризиса у любого ноги отнимутся. Ни в одной из книг не видел, чтобы герой подолгу рассиживался, - как правило, они ведут очень активный образ жизни, так что действовать придется сразу.
  - Хорошо - предположим. Итак, вы встали. Что дальше?
  - Дальше все элементарно. Первым делом решаем проблему с инопланетным языком. Если он изначально не обнаружен в приобретенной голове, то следует проверить ближайшие заросли - желательно кусты. Там обязательно должен обнаружиться рояль, на котором наяривает местный маг. Пришельцев из других миров вроде меня он бесплатно и мгновенно учит всем местным языкам - и письменности заодно.
  - Вот как? Интересно, продолжайте.
  - Дальше возможны варианты. Их ровно три. Первый: если там развита магия, я немедленно становлюсь самым сильным магом мира и оказываю посильную гуманитарную помощь: учу местных архимагов магии и уничтожаю армии Темного Повелителя секретным стилем чародейского кун-фу - "балет с огненными мечами". Ведь всем известно: круче, чем на Земле, магов не бывает, как и танцоров. Второй вариант: мир преимущественно технологический, но с магией. Тогда надо заниматься двумя вещами: первое - опять же стать самым великим магом и учить местных дилетантов разным оккультным премудростям; второе - как можно быстрее найти кузню и заняться ковкой булата.
  - Стоп! Что это вы заладили про магию? На Земле ее нет, так почему она должна оказаться в соседней реальности?
  - Вы уверены, что нет? Эти ваши засылки - самая настоящая магия.
  - Бросьте, - технология, не больше. С таким же успехом жители Средневековья могут телевизор счесть колдовством. Может, без магии обойдемся?
  - Не-а - не получится. В книгах, что вы мне принесли, почти во всех полно магии.
  - Так уж и во всех?
  - В тех, где ее нет, все гораздо запутаннее или противоречит здравому смыслу. С магией проще - она любую несуразицу может оправдать. Если в "немагической книге" герой, к примеру, стреляя из снайперской винтовки за полтора километра, через прицел спокойно наблюдает, как пуля пятидесятого калибра сносит противнику полголовы; или с точностью до миллиметра распахнутым левым глазом определяет, на сколько промахнулся, - это вызывает некоторое недоумение. А вот магии плевать на законы оптики и баллистики в частности и физики вообще. Магическое оружие не имеет отдачи: пульнул - и без проблем любуйся через стократный прицел, выточенный из хрусталика великанского ока, - куда попал. Или вообще наслаждайся видами внутренних частей черепа Темного Властелина, разместив виртуально-мистическую "гляделку" на кончике пули. Или, как вариант: левый глаз снабжен оккультным дальномером, а заодно и биноклем - при отдаче оружия его поле зрения ничто не заслоняет. Хотя лучше всего вообще обойтись без винтовки или иных технических архаизмов: огненным дождем по площади пройтись, а потом, помочившись на дымящийся трупик Темного Повелителя, начинать собирать трофеи тоннами. Нет, Иван: магия - сила, технология - отстой.
  - Жаль, Инквизиция больше не работает - кое-что сжечь не успела.
  - Если вы о книгах, где наш современник становится круче всех в магическом мире, то не стоит баловаться с огнем. Если их все сжечь, то от дыма и сажи наступит атомная зима.
  - Как все запущено... Но давайте все же попробуем. Итак: вы все же попадаете в мир, где магии нет. Ваши действия?
  - Первым делом встаю. Потом иду в кусты, к роялю.
  - Стоп! Мы же договорились: без магии и магов!
  - А я разве что-то говорил про магов? На рояле наяривает дедушка с умным лицом. Это, естественно, местный мудрец, и у него имеется загадочный ценный артефакт, который он где-нибудь стырил во времена бурной молодости. Это не просто артефакт - это квантово-нейтронный преобразователь пси-волн. А этот дедушка...
  - Я уже понял: он абсолютно бесплатно учит всех желающих всем местным языкам и письменности. С помощью того самого квантово-нейтронного преобразователя.
  - Да вы, оказывается, и без меня все прекрасно знаете. Может, и дальше сами рассказывать будете?
  - Нет - с удовольствием послушаю вас.
  - Вот и не придирайтесь: не буду же я тратить кучу личного времени на изучение языка! Это очень скучно и вредит динамике сюжета. Так что вопрос закрыт - все необходимые мне языки я получаю в готовом виде, или, как вариант, аборигены говорят на родном "великом и могучем". Итак, обогатив свой лингвистический багаж, я выхожу из кустов и, пританцовывая с мечами, начинаю поиски кузницы. Как только найду, приступаю к ковке булата.
  - Да на кой вам сдался этот булат? Вот же заладили...
  - Мне он, если честно, вообще не нужен, но жанр обязывает: во всех книгах герои, оказавшись в средневековом мире, обязательно начинают ковать булат - закон подобных сюжетов. Булат - это очень важно. Оказывается, на Земле булат умеет делать любой школьник, а вот там, среди людей, чья жизнь зависит от качества оружия и доспехов, это знание ни разу неизвестно. Кстати, дедушка, который только что учил меня вырезать бумеранги из мамонтовых лопаток, тоже про булат много чего рассказывал. А ведь это неспроста - чему зря он дрессировать не станет. Похоже, ковать придется много...
  - Бред.
  - Сами заставляете это читать, и сами потом критикуете.
  - Я вам "Робинзона Круза" принесу - там точно без булата обошлось.
  - Если я окажусь на его месте, то как сумею создать портальную установку на необитаемом острове? Или там окажется все необходимое? А ведь запросто!.. По сути, что мне потребуется для создания резонатора? Мне надо добыть около двух тонн меди и тонны чугуна. Медь куплю у гномов за булат или выплавлю из руды, которую сам найду на второй день; чугун украду у кузнеца, пока он будет валяться в шоке, после того как получит по башке все тем же булатом. Графита и хромита килограммов по триста насобираю в местных горах - их же там как грязи. С пластиком для изоляции тоже потребуется решить вопрос, но нефть там обязательно будет - как же без нее; а остальное сущие пустяки - не так ли? Ну и по мелочи кое-что понадобится: вакуумные диоды и триоды, конденсаторы переменной и постоянной емкости, амперметры, резисторы, сердечники, частотомеры, осциллограф... Ерунда - на коленке сварганю. Медь в основном пойдет на проволоку для резонатора и генератора, из чугуна отолью кольцо главного контура и вставки для сердечников радиальных катушек. Наматываю катушки, ни разу не запутавшись в этих миллионах витков, а на местной речке деревянной лопатой насыпаю плотину и ставлю генератор, получив электростанцию мощностью сорок киловатт. Опускаю рубильник - и привет, Земля: Россия была первой в космосе, а теперь она - первая в параллельном мире. Ну а все остальные, как обычно, в...
  - Почему Россия? Вы считаете, что мы - государственная организация?
  - Я не считаю - я знаю: вывеску у входа прочитал. Не хочу хвастаться, но читать научился еще в детском садике. Да и в частной конторе столько казенных лиц не бывает - почти всем местным ребятам не хватает только штампа "УплОчено" на лбу. Здесь, если честно, только две морды неказенные - ваша и мистера Здравствуйте.
  - У кого?!
  - Я про того жизнерадостного старичка, что сегодня учил делать бумеранги и правильно задерживать дыхание, когда меня будут топить.
  - А почему Здравствуйте?
  - А потому что он так представился: "Здравствуйте. Я буду обучать вас некоторым очень полезным вещам. Для начала давайте поговорим о пытках утюгом". Кстати, учить он умеет. Если бы он занимался вбиванием в мою голову конструкции установки, я бы за час все запомнил.
  - Нельзя - у него нет допуска.
  - Вот как? А у меня, получается, есть?
  - Вообще-то нет, но в вашем случае...
  - Понимаю. Но я ведь свободный человек? А вдруг передумаю! Придется меня выпустить. И как только я выйду из вашего бункера, абсолютно всем про вас все расскажу. Про то, чем вы тут занимаетесь.
  - Обязательно. Сразу бегите к редактору газеты "Мытищинский гудок", расскажите ему, что страдаете уникальной болезнью мозга, и агенты спецслужб хотели послать вас в параллельный мир собирать на необитаемом острове секретную установку для создания "кротовых нор" в пространстве. Он тут же все напечатает большим тиражом, и к вечеру это будут знать все Мытищи. Тут, кстати, неподалеку, в сторону Ярославля, и больница найдется - как раз по таким, как вы, специализируется.
  - Вы про дурдом?
  - Все знаете... Бывали?
  - А я не пойду в газету "Гудок". Я пойду в посольство. В посольство одной великой демократической страны. И расскажу им все. Они, может, и не поверят, но я им нарисую чертежи установки. До малейшей детали. Со всеми размерами и параметрами. С частотами основного и радиальных контуров, с данными по силе тока и напряжению, с инструкциями по настройке и активации. Они узнают абсолютно все.
  - Ай-яй-яй, как непатриотично. И знаете, что они с вами потом сделают?
  - Наградят? Да не надо мне наград - я из бескорыстной вредности. Мне ведь в этом мире ничего уже не надо... Даже денег не попрошу, хотя моя жаба этого не одобрит.
  - Жаба?
  - Мой внутренний голос: личный советник по всем финансовым вопросам, и заодно казначей - дрессированное земноводное, жадное до изумления.
  - Вашему психиатру, думаю, захочется с ней познакомиться... А по поводу посольства: не будут вас там награждать. И денег тоже не дадут. Удавят в кладовке - и все.
  - За что?
  - Потому что у вас допуска нет.
  - Да при чем здесь мой допуск?! Какое им дело, что у меня нет допуска к российским секретам?!
  - Никакого дела - вас удавят за отсутствие допуска к ИХ секретам.
  - А при чем здесь их секреты? Я же выдаю НАШ секрет - отечественный. Их военные тайны мне не нужны. И вообще они мне неизвестны.
  - Вы так думаете? Сколько вам лет? Двадцать девять? А наивны как маленький ребенок... Те самые чертежи и параметры, о которых вы постоянно упоминаете... Как по-вашему - откуда мы их взяли?
  - Ну... коллектив секретных ученых разработал.
  - Вы представляете, сколько людей трудилось над первыми космическими кораблями?
  - Думаю, много.
  - Вы когда-нибудь видели на объекте толпу секретных ученых, способных разработать что-то настолько же серьезное?
  - Ни разу - здесь малолюдно.
  - Верно: нас тут сокращают каждый год - все меньше и меньше остается работников... Бюджетный дефицит... Думаете, такой горстке людей под силу создать не просто концепцию подобного устройства, а готовое изделие? Вы ведь каждый винтик потрогали, каждый виток - сложнейший по замыслу агрегат, при этом гениальный по простоте исполнения.
  - По сути, там действительно ничего особо сложного... Постойте! Я правильно понял?! Вы украли эту грандиозную идею у честнейших разработчиков из той самой великой демократической страны?!
  - Лично я этого не делал.
  - Но соучастник! Как это низко и бессовестно!..
  - На что только не пойдешь ради увеличения финансирования. Мы, кстати, на благо человечества старались - даже улучшили прототип немного. У них в оригинале предусмотрены полупроводники в паре узлов, а мы ламповой техникой обошлись. Мало ли как все обернется - вдруг ТАМ монокристаллический кремний на базаре не продают. Ну и, разумеется, изменили частоту главного контура - теперь он настроен на нашу базовую станцию. Теперь-то хоть понимаете, за что вас удавят?
  - Понимаю. А почему именно в кладовке давить будут?
  - Ну, пусть на чердаке. Вам от этого стало легче?
  - Спасибо, гораздо. А может, я расскажу о ваших делах в посольстве великой азиатской страны? Коммунистической? Хотя я это так... теоретически. Кто же меня отсюда выпустит...
  - Вообще-то вы все еще свободный человек.
  - Ну, разумеется. Но чтобы решить вопрос с моим выходом из проекта, придется полгода согласовывать все в вышестоящих инстанциях. А там уже и согласовывать ничего не понадобится... Просто так ведь отсюда мне не выйти? Господа Нельзя, которые вечно стоят возле лифта и изображают сусликов у норки, на меня смотрят как-то странно... Заикнись я им про "выйти", умру явно не от рака мозга.
  - Не исключено...
  - Кстати, о финансировании: признаков нищеты я здесь не наблюдаю. Скорее, наоборот - с каждым днем все больше людей новых появляется, и они постоянно возятся с различными материальными ценностями. Вчера вон компьютеры свеженькие видел, а сегодня мой мозгоправ заявил, что должны привезти дорогущую медицинскую установку для просвечивания моего многострадального мозга.
  - С финансированием у нас дело наладилось. Но вот до этого проект находился на грани полного закрытия. Как бесперспективный... Эх... - Ивану явно было нелегко вспоминать те трагические времена. - Но теперь все не так - несчастье помогло.
  - И что за несчастье?
  - Конкуренты.
  - Позвольте, догадаюсь: те самые злодейски уворованные чертежи секретного набора катушек и конденсаторов, попавшие в ваши грязные лапы, вдохнули в проект новую жизнь?
  - Нет, что вы. Подобные разработки ведут во многих странах, только вот толку от них никакого. И чертежи резонатора, если уж откровенно, - даром никому не нужны. Какой в них смысл? Установку мы перебросить не можем и вряд ли когда-нибудь сможем, так что ценность ее не больше, чем у песка в пустыне.
  - Тогда не понимаю...
  - Ну же! Вы умны, и интуиция у вас на высоте. Еще попытка...
  Обошлось без интуиции - вариант оставался ровно один:
  - У конкурентов наметились успехи.
  - Видите - умеете, когда не ленитесь подумать.
  - И что за успехи? Мне опять заниматься антропомантией1?
  
  
  # # 1 Антропомантия - гадание на человеческих внутренностях.
  
  - Нет, тут впору самому гадать. Одно только известно точно: у них получилось.
  - Удачная засылка?
  - Именно.
  - И как они определили, что запуск действительно удачный?
  - Связь. Их оператор держал контакт с испытателем несколько часов. И контакт не прервался - просто канал начал терять стабильность и был потерян. А потом его уже не смогли отделить от фоновых помех. Несомненно одно: доброволец сумел адаптироваться настолько, что покинул район высадки. По нашим предположениям, для этого необходимо преодолеть минимум несколько километров - только тогда канал начнет терять стабильность из-за входа источника в зону действия помех. Даже если его из места высадки вывезли или вынесли, все равно он был при этом живым. Это первый известный нам случай, когда доброволец протянул на той стороне больше нескольких минут.
  О-па - Ваня проговорился. Это что же получается: все мои предшественники откидывали копыта сразу после старта?! Надо развить тему.
  - У конкурентов используют добровольцев?
  - Как и у нас.
  - Меня это удивляет: ведь от хорошо подготовленного спецназовца или ученого толку ТАМ будет гораздо больше, чем от таких дилетантов, как я.
  - И это тоже было - ученые, военнослужащие, гениальные ребята. Пробуют разные варианты. Экспериментируют. Мозг и его содержимое - слишком тонкая материя, чтобы без практики судить, у кого именно больше шансов. У нас нет теории, по которой можно выработать критерии отбора кандидатов, так что остается только экспериментировать.
  - Меня можно считать добровольцем?
  - А вас что - кто-то заставляет идти на это?
  - Вообще-то про риск вы не сильно распространялись, когда уговаривали.
  - Так ведь задача стояла уговорить, а не напугать. Да и потом - о каком риске вы говорите? Клиническая смерть при запуске не сработает - все должно быть по-настоящему. А чем рискует покойник? Вы ведь неизбежно умрете - без нашей вины, естественной смертью, от редкой болезни, к которой мы не имеем отношения. А уж дальше или конец, или у вас будет шанс прожить новую жизнь - в другом теле. И кто знает - возможно, сумеете собрать резонатор и вернуться на Землю. Вероятность благополучного исхода не нулевая.
  - Меня называют девятым... у меня было восемь предшественников? И что - никто из них не протянул ТАМ больше нескольких минут? Ничего себе у вас конкурс...
  - Да, восьмерых наших добровольцев удалось протащить через канал. Сколько было тех, кого не довели или завели слишком далеко, даже я точно не знаю - не меньше четырех десятков. Не смотрите на меня как на палача: мы ведь никого не убиваем. Не сомневаюсь, что каждый из нас, когда придет время, пойдет на это так же добровольно, как и вы. Шанс получить после смерти продолжение... Заманчиво - не находите?
  - Чудесно... Постойте - ведь не факт, что меня удастся протащить. Так что я могу оказаться в числе этих "безномерных" четырех десятков. Тогда почему меня называют девятым?
  Иван бледно улыбнулся:
  - Неписаная традиция - каждый новый кандидат получает номер в линейке успешных испытателей. Если у вас получится - следующий будет уже десятым; а не получится - появится очередной девятый.
  - Это как космонавты, которые по стойке "смирно" мочатся на колесо автобуса перед стартом, как повелось еще со времен Гагарина?
  - Да - мы погрязли в высоких технологиях, но при этом не избавились от смешных суеверий.
  - А у конкурентов с этим как? Я о добровольцах и их шансах.
  - Примерно так же. Нам известно минимум о четырнадцати попытках, и лишь одна из них успешная. Последняя.
  - Я бы не спешил называть ее успешной. Ведь, как догадываюсь, собрать установку он пока не смог.
  - Даже попади он в мир, мало отличающийся от нашего, за такое короткое время невозможно успеть. Представьте, что вы - пришелец с задачей собрать резонатор, и вас забросили к нам, на территорию современной России. Вы в теле младенца, или даже умалишенного, запертого в сумасшедшем доме. Вам надо добыть несколько тонн достаточно дорогостоящих материалов, причем нестандартных. Обычный медный провод, купленный в магазине, не подойдет. В вашем мире вряд ли процветает метрическая система, значит, придется пересчитывать на здешние размеры и заказывать тот же провод с нужным вам диаметром. И мне даже трудно представить, кто возьмется за такой странный заказ и как не вызвать ненужных подозрений. При этом решая кучу сопутствующих проблем. К примеру, у вас не будет с собой эталона родной единицы длины.
  - Это мне в первую очередь объяснили. Но выйти на метр можно и в другом мире - ведь подразумевается, что физические законы аналогичны. Если так, то мне понадобится узнать длину волны оранжевой линии спектра у кое-какого изотопа криптона, после чего умножить ее на число, вбитое в голову надежнее, чем дата рождения, - память у меня отличная. Подойдет не только криптон - я могу использовать восемь различных изотопов, со своими коэффициентами. Простите, что перебил.
  - Прощаю. Вот скажите - как простому человеку узнать длину излучения линии спектра какого-то редкого изотопа инертного газа? Все, что у вас поначалу будет, - это углы: в любом мире не потребуется много усилий, чтобы разбить круг на триста шестьдесят сегментов. Для этого достаточно обычной веревки. На ней, кстати, заодно и повеситься можно будет, когда дело дойдет до вычисления метра и секунды. Даже мизерная погрешность приведет к перекосу выстроенной вами системы. Частоты окажутся разными, и резонанса с базовой установкой, оставшейся в вашем родном мире, не произойдет. А все потому, что ваш герц будет чуть-чуть отличаться от истинного. Самую малость, но этого вполне достаточно, чтобы резонатор остался кучей бесполезного хлама. Вы потратите годы на работу; облысеете от умственного перенапряжения; будете скрываться от соседей и властей; голодать, вкладывая все свои средства в материалы... И в итоге - все зря... А еще учтите, что ваша установка спроектирована по минимуму. Она не способна ни на что, кроме как задать направление для огромной махины, оставшейся в вашем родном мире. Вот она-то, входя с вашей самоделкой в резонанс, и создает широкий направленный канал, пробивая пространство своим силовым кулаком. И знаете, сколько на это потребуется энергии? Даже чтобы просто держать ее включенной в режиме настройки на резонатор, придется использовать целый энергоблок электростанции. А уж для выхода на рабочую мощность, для одной попытки прокола... У-у-у-у-у! Спарка эмгэдэ-генераторов1 - вы даже не представляете, во сколько это обойдется! Так что проблемы будут не только у вас, а и у тех, кто остался. А вдруг правительство урежет бюджет, и финансирование сократится? Или проект вовсе закроется. И тогда включать установку на поиск вашего сигнала будут раз в десять лет, на большой праздник. И все - резонатор не заработает, даже если сумеете настроить его идеально. Или вдруг действительно попадете в средневековый мир? И что? Будете на рынке у холопов спрашивать криптон восемьдесят шесть и потом замерять длину волны в вакууме?
  
  
  # # 1 МГД- генератор - магнито-гидродинамический генератор.
  
  - То есть этот удачливый доброволец у конкурентов может зависнуть там лет на двадцать? Или вообще пропадет?
  - Может случиться что угодно - нам только гадать остается. Все, что мы знаем о другом мире, - это наклон оси сопредельной к нам планеты и период ее оборота. Не так уж много информации, да и та под большим сомнением. Хотя мы уже начали ее использовать - сутки на объекте равны местным. Медики считают, что это может помочь добровольцам в начальный период адаптации. Освещение здесь искусственное, а все часы переделаны - вы ведь сами уже это заметили.
  - Кто он? Тот доброволец...
  - Психопат. Серийный убийца. Был смертельно ранен при попытке пересечь границу штата.
  - Прорывался через полицейский заслон с бензопилой?
  - Нет - он предпочитал старые добрые ножи. И бритвы...
  - А ничего у них добровольцы... Там все такие?
  - Нет, не думаю. Они, как и мы, постоянно экспериментируют - не зацикливаются на ваших "спецназовцах и гениальных ученых". Выбирают кандидатов из разных рас, разного интеллекта, возраста, социального положения, психотипа. После такой череды неудач не то что маньяка - Гитлера готовы запустить. У нас вот впервые решили привлечь добровольца с раком мозга, вызванным редкой болезнью - у кого-то из наших яйцеголовых возникла идея, что такого легче проводить за счет изначального отрыва части информационной матрицы от поврежденного материального носителя.
  - А что происходит с этой самой матрицей, если она не попадает после смерти в другой носитель?
  - Понятия не имею. Этого никто не знает. Может, рассасывается, может, попадает во вселенское хранилище информации, может, еще что... Если думаете, что я расскажу вам о загробном мире, то забудьте. Помните наш первый разговор, когда я с помощью пары бумажек демонстрировал модель параллельных миров? Так вот: операторы говорят, что освободившиеся матрицы уходят даже не через какое-то там "энное измерение", а Бог знает куда и как. Даже не измерение это вовсе. Эх... хотелось бы узнать еще при жизни...
  - Ваши операторы все же маги...
  - Бросьте, я еще при СССР изучал одного экстрасенса. Женщину. Все ее способности поддавались изучению. Не спорю - странные способности, но законам физики они не противоречили. Если у человека есть талант, почему бы не использовать?
  При СССР? Глядя на Ивана, и не в такое поверишь: он, похоже, еще при Петре Первом подобными вещами начал баловаться. Я так и не смог понять, сколько же ему лет...
  - А почему никто не пересаживает матрицы здесь, в нашем мире? Разум безнадежно больного - в младенца или "овоща", или даже добровольца - продавца своего тела. Найдется немало людей, готовых отдать за такую услугу миллиарды.
  - Думаете, вы первый о подобном задумались? С таких вот идей вообще-то и начинались все аналогичные проекты: параллельные миры - это уже побочное открытие. Да только не получается ни у кого изменить направление движения матрицы на обратное. Дальше, к следующим по очереди мирам - пожалуйста, а назад - никак. Так что управлять их полетом можем только ТУДА. Причем шанс на внедрение в носитель есть только в сопредельном, самом ближнем к нам мире - дальше помехи не позволяют. А уж если матрицу потянуло наверх, через это непонятно что, то - пиши-пропало: канал теряется мгновенно и окончательно. Будто засасывает что-то невероятно мощное. Даже не представляю что. Прокол, который мы делаем при запуске, в миллион раз меньше того, что иголка тончайшая оставляет, а энергия, направляемая на такую малую площадь... Это похоже на условия фазы огненного шара при термоядерном взрыве... даже страшнее... Мне страшно представить, что за сила с легкостью вытягивает матрицу из такого жесткого канала.
  - Если узнаю, постараюсь вам как-нибудь рассказать... если это вообще возможно.
  - Вы о чем?
  - О тех информационных матрицах, как вы их называете. Если моя не приживется в носителе, но я узнаю, куда они уходят. И о пылесосе внепространственном тоже постараюсь разузнать. Так что если после моего запуска увидите завывающий призрак, не спешите заниматься паникой - это я вернулся на минутку, чтобы отчитаться.
  - Уверены, что матрица и есть вы? Мы вот до сих пор не уверены, хотя обычно добровольцам говорим обратное...
  - Скоро я об этом узнаю...
  
  
  * * *
  Чем мне нравятся такие разговоры с Иваном - он ведет себя со мной как с человеком. С нормальным человеком. И даже постоянно поднимаемая тема моей скорой кончины его ничуть не стесняет. Он полностью погружен в свой мир высоких материй, и до проблем жалких смертных ему нет дела. Сумасшедший профессор в идеально выглаженном костюме... До общения со мной он снисходит лишь из необходимости - я ему очень нужен. Очередной винтик к механизму его теории. Винтик позолоченный - во мне есть уникальное свойство: раковая опухоль, вызванная редкой болезнью. Такого добровольца у него еще не было. А плюс к тому операторы (знали бы вы, как плачет по всем этим операторам та самая больница, что в сторону Ярославля!) дружно заявляют, что моя матрица идеально идентифицируется и потерять ее на канале будет непросто...
  Они все почти уверены, что ТУДА меня протолкнуть получится. И "пылесос" этому не помешает.
  А дальше уже второй этап - приживление матрицы. С ним тоже непросто: мои предшественники, попавшие ТУДА, протянули недолго. Все восьмеро очень быстро потеряли связь с носителями, и дальше эксперимент заканчивался - здравствуй, "пылесос". Второй попытки это загадочное явление не дает, а вернуть матрицу назад невозможно, да и некуда (хотя это, не сомневаюсь, тоже пробовали). Почему не приживаются матрицы, никто не знает. Теорий, конечно, великое множество, да только толку от них пока нет.
  Как много сложностей на моем пути - страшно представить. Хотя чего, казалось бы, бояться - так или иначе, от смерти мне не уйти.
  А все равно страшно. Смерть, как таковая, меня пугает мало - страшно КАК. Превращаться в орущую от боли развалину, зная, что это необратимо... Наверное, в итоге буду ждать костлявую как избавление...
  Зато если все получится, ох, и попотеть мне придется. Ивану хорошо - он от самого факта удачного заброса будет радоваться, будто кокаинист, попавший на ПМЖ в Колумбию; а мне ведь пахать придется. Неизвестно где, неизвестно как, неизвестно из чего создать здоровенную махину из медных катушек и чугунного бублика. И создать ее надо быстрее, чем тот жестокий демократ со своими окровавленными бритвами. Хотя не верю я, что он там будет заниматься намоткой медного провода на чугунные сердечники. Ему это ни к чему - у него другие жизненные интересы... не без странностей. Хотя кто их знает... Вдруг он истинный патриот? Резал глотки и гимн распевал при этом? И устроит там такой террор, что ему местные сами подарят целых четыре резонатора. И начнут конкуренты качать на Землю нефть и тащить алмазы, а взамен туземцам поставлять комиксы и стеклянные бусы. И приезжать на охоту: "Эй, Билл, а не съездить ли нам на остров, где тот растяпа-русский пытался с помощью костяного бумеранга из вулканического стекла резонатор выточить? Постреляем в него немного? Он ведь совсем обнаглел - отказывается за наши деньги продавать свои экологически чистые кокосы. Как он будет без валюты расплачиваться с нашим национальным героем-добровольцем, с Фредди-нож-бритва, когда тот в очередной раз захочет его поиметь? Или да ну его - вечно прячется по кустам и стрелы оттуда деревянные выпускает, одежду портит. Неспортивно себя ведет, как и вся их нация. Давай лучше на стриптиз махнем, а к нему на остров пошлем пару "стелсов"1 с крылатыми ракетами... чтобы знал".
  
  
  # # 1 "Стелс" - самолет-носитель для крылатой ракеты.
  
  Ладно, надо постараться выбросить из головы всю эту кашу и уснуть. Каждый вечер одно и то же - моя многострадальная голова не прощает такого тотального насилия. С одной стороны, ее точит опухоль, с другой - широкой рекой течет информационный хлам. Грузят меня жестко... Надо уметь отключаться - иначе высыпаться не смогу. А завтра очередной трудный день - придется опять узнавать много нового, и все это запоминать.
  ...Проснулся я слепым.
  
  
  * * *
  - Данил, да что вы прямо! Этого ведь стоило ожидать. Врачи еще вначале вас предупреждали, что слепота почти неизбежна.
  - Вам легко говорить - ослепли-то не вы.
  - Это еще не конец - просто поврежден зрительный центр.
  - Врачи смогут вернуть мне зрение?
  - Вы же понимаете, что нет.
  - Тогда запускайте.
  - Вы еще протянете не меньше трех месяцев - врачи это почти гарантируют. Одумайтесь.
  - Вам так дороги три месяца моей жизни?
  - Зря вы считаете, что я абсолютно бесчувственная сволочь. Стараюсь не привыкать к добровольцам, но увы... Мне действительно вас жаль.
  - Да вы даже не помните, сколько нас было, - сами признались. Может, просто жалеете о той полезной информации, что я могу получить за оставшийся срок?
  - И об этом тоже. Кто знает, что вам может понадобиться.
  - Помню - шпаргалок ТАМ не будет. Но из тех месяцев, что мне остались, минимум два я проведу на сильнодействующих обезболивающих. Вы всерьез думаете, что в таком состоянии я смогу продолжать полноценное обучение? Слепой, регулярно теряющий сознание, засыпающий на ходу, одуревший от наркоты... Запускайте!
  - Вы точно не передумаете?
  Да как это можно объяснить? Жить по соседству со Смертью можно - я жил так с первого дня на объекте. И ни разу не сорвался - приспособился. Но это при свете. В темноте - нет, не смогу. Все, что копилось эти месяцы, сработало разом, будто распрямившаяся пружина, прежде бывшая моим позвоночником, а теперь разорвавшая плоть и кожу.
  Она здесь.
  Она рядом.
  Она почти схватила меня.
  А я даже не могу ее увидеть...
  Я это просто чувствовал, знал, понимал, и выть хотелось от такого знания. Это конец - я начал разрушаться всерьез. Это не короткий приступ с временным потемнением в глазах - теперь потемнение не уйдет. Это серьезно. Это распад. Сегодня я потерял зрение, а завтра проснусь слюнявым идиотом.
  У меня есть лазейка - не отговорите.
  
  
  * * *
  Традиционное последнее желание. Будь у меня глаза - обязательно бы потребовал от Ивана чего-нибудь несолидного. Пусть изобразит на столе танец маленьких лебедей или с кукареканьем пройдет мимо парочки Нельзя, торчащих у лифта, - может, хоть это заставит их улыбнуться? Может, элитную проститутку потребовать - тоже неплохо. Не в том смысле, что очень уж хочется, а просто приятно будут поразмышлять, как же они проведут такие странные расходы по своей отчетности. Представляю реакцию местных бухгалтеров...
  Позвонить родителям? А оно им надо? Когда мы в последний раз говорили? На Новый год? Похоже, да... Мы и раньше были не очень дружной семьей, как-то не сложилось, а когда они переехали жить к тем самым демократическим конкурентам, и вовсе... Квартиру оставили, за что я им очень благодарен, а в остальном... Достаточно им того праздничного звонка.
  Интересно, а хоронить меня они приедут - или как?
  А пошло оно все...
  - Дайте телефон - хочу позвонить.
  - Родителям? - уточнил Иван.
  - Не переживайте - на международный звонок разорять не буду. Местный сотовый телефон - номер продиктую.
  Ну же! Возьми трубку! Дура, последний шанс даю! Хотя какой тут может быть шанс...
  Взяла.
  - Лена, привет.
  - Привет, - ответила после нехорошей паузы, подчеркнуто-равнодушно.
  Вот зачем я вообще решился позвонить?..
  - Лен - ты как?
  - У меня все хорошо.
  - Рад за тебя.
  Теперь уже я молчу.
  Вместе молчим...
  - Лена... Ты извини, что столько не появлялся: проблемы возникли. Разгреб я их немного, вот и звоню...
  - Я рада, что ты решил свои проблемы.
  Она что - решила меня по телефону заморозить? Не голос, а поток жидкого азота...
  - Ладно, Лена... и вообще извини. Скоро ты обо мне кое-что услышишь...
  - Если ты о Мишином дне рождения, что послезавтра, то я не приду.
  - Не о нем, - эх, испорчу другу праздник... - Лен, в общем, пока. Прощай. Не думай обо мне плохого - я не со зла.
  - Пока.
  Короткие гудки; вслепую протягиваю руку:
  - Забирайте. Подруге позвонил... подруге детства. Попрощался.
  - Еще звонить будете?
  - Я же сказал - нет. Забирайте. Все - потратил я свое последнее желание (причем бездарно потратил). Начинайте.
  - Нам понадобится еще несколько минут - канал микроскопический, но энергии потребляет много. Не хотелось бы потерять его из-за технических причин.
  - Но меня-то готовить надо? Или нет?
  - С вами сейчас начнут - вот ваш оператор.
  - Приветик, - жизнерадостный, гротескно-сексуальный, сильно прокуренный женский голос. - Что, здоровячок, дошла и до тебя очередь?
  - Привет, - вздохнул я.
  Операторы все чокнутые, но эта, одиннадцатая, - просто нечто. Когда мне их показали, она первым же вопросом поинтересовалась геометрическими характеристиками моего первичного мужского признака. Остальные вопросы были не менее откровенными. Что-то очень скромно себя ведет - Вани стесняется? В авторитете он здесь...
  - Милый, я твой проводник на ту сторону.
  - Это я уже понял, - опять вздох. - Меня почему-то не учили самому переходу - что именно при этом надо делать?
  - Тебе ничего не надо. Старайся до последней секунды не терять со мной связи - оставаться в сознании. Я буду держать тебя за руку, вот так. Чувствуешь?
  - Да.
  - О! Какие у тебя мышцы! Спортсмен?!
  - Железки раньше таскал серьезно, да и потом баловался.
  - Накачанные мышцы - это так сексуально, особенно если с волосами на груди.
  Начинается... Ваня, ты где?! Эта страхомордная одиннадцатая сейчас прямо здесь меня изнасилует!
  - Данил?
  Спасен - Ваня удостоил меня вниманием!
  - Что?
  - Есть проблема. Живого тебя не запустишь, а три месяца установка наготове не простоит.
  - Понимаю. Думаете, я совсем наивный? Смерть секунда в секунду не приходит, если ей не помогать. Не думаю, что все мои предшественники ушли естественным путем. И никогда не думал. Все равно ведь умирать? Так что не делайте вида, что мучаетесь от угрызений совести, - я ведь вас не виню.
  - Тогда надо поставить подпись на документе. Это согласие на... гм... "ускорение процесса".
  - А что, - у нас уже разрешена эвтаназия?
  - Нет. Это для внутренней отчетности. Зачитать все?
  - Не надо тратить времени. Давайте ручку... Как символично...
  - Вы о чем?
  - Моя последняя дань родимой бюрократии - подпись под согласием на убийство. Отличный завершающий штрих биографии.
  - Завершающий? Думайте об этом как о начале.
  Первый раз в жизни расписываюсь вслепую. Ничего сложного - просто пришлось подождать, когда ручку подведут к нужному месту на "приговоре".
  Может, и впрямь потребовать зачитать текст? Вдруг я ставлю подпись под новым вариантом завещания, отдавая квартиру, машину и счет в банке Ване и его подруге, которая одиннадцатая?
  Нет - на такой бред даже жаба не стала реагировать: слишком уж масштабно все для такой пошло-мелкой аферы.
  - Что теперь? Пуля в голову?
  - Данил - вы нас за мясников держите?
  - Ах да, извините. Вам же еще труп родственникам предъявлять. Надеюсь, не станете его закапывать в безымянной могиле где-нибудь в темном лесочке?
  - Если для вас это принципиально, мы можем организовать на похоронах военный оркестр. Одному добровольцу организовывали.
  - Не стоит - обойдемся без торжественной части. Просто хотелось бы по-человечески. Кто знает - может, когда-нибудь сумею заглянуть к себе на могилку. Объясняйте - что и как?
  - Вам введут в вену препарат... Это не яд - что-то вроде обезболивающего. Вы перестанете чувствовать тело, но будете оставаться в сознании. Он еще вызовет сонливость; с ней боритесь - наши специалисты считают, что засыпать нежелательно. Потом вам введут второй препарат - он вызовет мышечный паралич; затем третий - он остановит дыхание и сердце. Вы не будете чувствовать боли - просто сознание начнет меркнуть. Ничего неприятного - будто сон одолевает. Старайтесь при этом думать только об операторе, слушать ее голос. Что будет потом, мы не знаем. Никто ведь не рассказывал... Советую я вам лишь то, что советовал остальным: если ТАМ, в состоянии информационной матрицы, вы будете понимать происходящее и останется возможность совершать какие-либо действия, влияя на процесс перехода, - не совершайте. Доверьте все оператору. Она знает что делает и доведет вас до конечной станции.
  - А можно поподробнее? Как она вообще найдет эту станцию, и можно ли заранее высказать пожелания о том, что именно мне требуется? Я, знаете ли, гомофоб и не хочу оказаться в женском теле или, тем более, в шимпанзе вселятся - помимо гомофобии, еще и зоофобией страдаю. Нельзя ли пояснить, как это все происходит?
  - Нельзя. Простите, Данил, но это знание вам ни к чему, и давать вам подобную информацию опасно. Неизвестно, что там, на другой стороне, - вдруг их технологии в сочетании с нашими способны упростить переход. Не хотите ведь оказаться причиной нашествия на Землю чуждых матриц?
  - Чертежи резонатора я знаю наизусть - под пытками выдам мгновенно.
  - Это бесполезное знание: базовую установку по ним не восстановить, а чья база - того и портал. Даже если сумеют создавать точечный прокол, без технологии переброски информационных матриц ничего не выгадают. Увеличивать диаметр прохода с помощью односторонней установки невозможно - расходы энергии растут в такой прогрессии, что всей энергии взрыва сверхновой не хватит на переброску макового зернышка. Так что не доводите дела до пыток - выдавайте все сразу. Нам они этим знанием не навредят. Верьте оператору: она умеет находить в другом мире области с низким уровнем фоновых помех - только там есть надежда на успешный перенос матрицы. Просто доверьтесь ей.
  - Ладно, буду лететь через астрал бесчувственным бревном. Одиннадцатая - за руку меня держи! Куда ты там потянулась?
  - Через десять минут техники будут готовы. Можно начинать?
  - Да, Иван, я готов.
  
  
  * * *
  Тела больше нет, но при этом почему-то ощущаю прикосновение одиннадцатой. Наверное, это и есть смерть...
  Странно - страха тоже нет.
  
  
  * * *
  Чернота, вспышка, опять чернота. Пустота за спиной. Пустота везде. Толчок. Серия вспышек, не освещающих ничего. Бесконечная чернота.
  Одиннадцатая?! Где ты?! Я больше тебя не чувствую!
  Свет. Не вспышка, а именно свет - настоящий свет. Гнусная рожа, заросшая клочковатой бородой. Борода грязная, глазки мелкие и сальные, рот распахнут в немом крике.
  Кричит мне в лицо.
  Рожа расплывается, заваливается набок.
  Или это я заваливаюсь?
  Чернота.
  Полная чернота.
  
  
  Глава 3
  Райский остров
  
  Срок подготовки был не сказать чтобы очень уж впечатляющим, но ученик я невероятно способный (к тому же ужасно скромный) - успели многое. Я был готов к самым разнообразным сценариям появления ТАМ. Раскаленная пустыня - и арктическая пустошь; жерло действующего вулкана - и трясина; пыточный подвал - и радиоактивная зона в эпицентре термоядерного взрыва.
  Я знал, как действовать в любой ситуации, но в действительности первое, что сделал в новом мире, - глупейше растерялся.
  Шок отнял несколько мгновений на осознание ситуации - я пытался сообразить, куда вляпался, и одновременно торжествовал по поводу вновь обретенного зрения. Правда, зрение как-то не так работало... Сперва даже решил, что атмосфера здесь плотная как кисель, потом, очередной раз хлебнув этого "киселя", понял - я оказался в воде.
  Точнее, под водой. Это в каком же надо быть состоянии, чтобы не понять такого сразу?!
  Я тут же хлебнул еще, а потом еще и еще, едва не заорав от ужаса и понимания того, что теперь новый доброволец получит мой номер, - это конец. Я ведь человек, а не подводная лодка. Хотя насчет человека погорячился - мало ли куда засунула мою родимую матрицу эта чокнутая нимфоманка: вдруг в самку орангутана? Интересно, что она там делает с моим еще теплым бренным телом?
  Вбитые на занятиях знания не спешили подсказать мне выход из ситуации - я продолжал глотать воду и идти ко дну. Ко дну? Раз я вижу свет, значит, глубина невелика. Где источник света?! Быстрее!!!
  Завертел головой, и лишь прижав подбородок к груди, увидел то, что искал - светящуюся поверхность водоема, подпираемую мачтами моих ног (на вид вроде вполне человеческих). Поверхность удалялась - я тонул, быстро уходя ко дну вверх тормашками.
  Отчаянный рывок, переворот - и почти сразу ноги упираются в твердое: я достиг дна. Отлично, теперь от него оттолкнемся. Наверх... наверх... Грудь разрывается от боли, перед глазами темнеет. Как глупо - преодолеть границы двух миров, чтобы утонуть в какой-то соленой луже. Уже почти ничего не вижу - это конец. Но почему-то продолжаю работать руками, на голом упрямстве, бессознательно. До крови закусываю обе губы - рот норовит распахнуться и сделать последний глоток. Тупое тело не понимает, что это будет не воздух, - оно просто работает на рефлексах.
  Голова пробивает водную поверхность. Я уже мало что соображаю, кроме главного: вот теперь, наконец, можно дать волю рефлексам. Легкие, затопленные, наверное, по самые бронхи, скручивает от боли, но в глазах почти сразу проясняется - кислород пошел. Не спеши - еще дыши, и еще. Выкашливай эту горько-соленую гадость. И шевели руками - не позволяй себе расслабиться. Трофейный организм явно мечтает потерять сознание, а в мои планы это не входит.
  Не успев продышаться окончательно, столкнулся с новой проблемой - резко скрутило живот. Рвота ринулась фонтаном - все та же вода, сдобренная редкими ошметками чего-то мерзко-бледного. Брезгливо отгреб от грязного пятна - и только сейчас нашел в себе силы оглядеться. Точнее, просто взглянул вдаль. Там, расправив прямоугольник серого паруса, в сторону горизонта уходил корабль. Я видел лишь корму, что наводило на нехорошие подозрения: судно явно уходит от того места, где я оказался по прибытии. Нетрудно сделать второй вывод: я упал за борт... или мне помогли упасть.
  Судя по тому, что разворачиваться корабль не торопится, скорее всего, имеет место второе...
  Человек я относительно спортивный, но с плаваньем как-то не сложилось. Нет, держаться на воде могу, и даже стометровку способен прошлепать не совсем уж позорно-медленно, но вот переплыть море - не по мне. Тем более что атлетических талантов новое тело не демонстрировало: оно норовило потерять сознание, испытывало головокружение и уже начало подозрительно беспокоить усталостью в руках.
  Зря я при давней беседе с врачом вспомнил о поезде к морю - накаркал.
  Начинаю понимать, почему не выжили мои предшественники: слишком уж много на нас здесь всего наваливается. Обидно - добраться до нового мира, подняться со дна моря, и потом, побарахтавшись пару часов, все равно в этом море утонуть.
  Зато Ваня будет визжать от радости - течение успеет унести меня далеко от места высадки, в область тех самых загадочных фоновых помех, и он будет уверен, что Девятый пережил перенос, после чего шустро почесал в сторону рынка: искать изотоп криптона для эталона метра и медную проволоку для резонатора.
  Но если я посреди моря, то почему здесь так мелко? Судя по ощущениям, до дна в месте высадки было метров пять-десять. Ну нельзя же так тормозить, разом позабыв все, чему учили, и заодно врожденно вызубренные вещи: "шок первопроходца" не оправдывает столь глупого поведения!
  Завертел головой и чуть не выругался - чуть позади, слева, тянулся берег. Остров или полуостров - полоска каменного пляжа темнеет в нескольких сотнях метров, а я, распоследний ущербный имбецил, даже не удосужился оглядеться сразу, уже почти себя похоронив.
  Спасен!
  Хотя не стоит торжествовать раньше времени - не удивлюсь, если в прибрежных кустах, поглядывая в мою сторону и облизываясь, замаскировалось стадо тех самых девятилапых овцеящеров. В этом мире меня не спешат баловать бонусами с порога - все больше гадости подсовывают.
  Едва начав плыть, столкнулся с новой проблемой - мешковатая то ли рубашка, то ли куртка здорово стесняла движение. Возиться с непонятными завязками было неудобно - просто стянул ее через голову. Затем пришлось побарахтаться на месте, соорудив что-то вроде чалмы: бросить одежду жаба не разрешила.
  Майки или ее заменителя на теле не оказалось - поплыл дальше уже быстрее (штаны не слишком мешали, а обуви не было). Волнения практически нет; течения не чувствуется; водичка не сказать чтобы как в ванной, но и не обжигающе-холодная. Это я сам себя начал потихоньку успокаивать, доказывая, что здесь не все так уж плохо.
  Может, и овцеящеры в кустах не прячутся...
  Плыть пришлось долго - в воде я и на Земле спринтером не был, а тут и подавно. Уже перед куцей полосой прибоя (волнения ведь почти нет) попробовал встать. Куда там - ушел под воду, едва не оставшись без "чалмы". Странный здесь рельеф дна - до берега уже доплюнуть можно, а глубина "с головкой".
  Еще несколько гребков - и едва лицо о камни не разбиваю: мель такая, что гусям по щиколотку. Уже не думая о странностях подводного рельефа, устало поднимаюсь. Как я Ване рассказывал? Первым делом надо встать? Вот и встал. А теперь можно и сесть, что я и сделал, добравшись до суши.
  На несколько мгновений просто застыл в позе медитирующего хомяка. Хотелось лечь и закрыть глаза, но держался: нельзя сейчас так расслабляться. Я в другом мире, и не факт, что здесь всерьез заботятся о безопасности инопланетных туристов. Да и не турист я - скорее, диверсант (это если всерьез надумаю создать резонатор).
  Первым делом надо разобраться с обретенным телом. Мне не нравились его физические кондиции и явные проблемы, выдаваемые болью. Болело почти все - раньше я на это не обращал внимания, потому что был сильно занят внезапно возникшими проблемами выживания. Теперь вот время появилось.
  Думаете, я начал исследовать голову, пытаясь понять, почему она раскалывается и кружится? Или саднящий бок ощупывать? Нет - первым делом я полез в штаны. И подарил этому миру искреннюю улыбку - пусть усталую, но зато до ушей. Я получил невероятно ценный бонус: попал в мужское тело. И, судя по растительности, тело явно не младенческое.
  А теперь займемся грустными делами.
  У меня рябило в глазах, а периферическое зрение время от времени обманывало - мерещилось движение, но если разворачивался, не замечал ничего подозрительного. А иногда на мгновение пропадала цветная картинка - мир становился черно-белым. Слух тоже беспокоил: то слышу абсолютно все, то вдруг словно пробки в ушах появляются. И вообще чувствовал себя частично деревянным - будто мне не полноценное тело досталось, а дешевая кукла.
  Так, с этими симптомами пока что будем мириться. Еще на объекте меня предупреждали, что внедрение информационной матрицы в другой носитель - дело тонкое и непрогнозируемое: вряд ли приживется мгновенно. Чтобы новое тело стало полностью послушным, надо к нему приспособиться. Длительность процесса неизвестна, но паники разводить по этому поводу не стоит. Гораздо важнее оценить физическое состояние - похоже, без повреждений тут дело не обошлось.
  Голова - в первую очередь: я на Земле с ней хлебнул неприятностей, и продолжения не хочется. Шишка - здоровенная шишка чуть выше левого глаза. Вершина этого бугра рассечена - пальцы окрасились кровью. Течет вяло: холодная вода сузила сосуды. Это где мое новое тело такое украшение заработать ухитрилось? Не иначе как при падении с корабля, или, скорее, падение за борт было результатом. Тошноты уже нет, голова вроде кружится не столь уж сильно, да и других симптомов серьезного сотрясения мозга тоже не наблюдаю. Лоб - крепкое место, поболит и перестанет.
  Теперь бок. Дивной расцветки синяк размером с кулак - ребро под ним страдальчески жалуется на самочувствие. Осторожно прощупываю - вроде переломов не наблюдаю. Максимум - трещина. Тоже переживу.
  А это что за ужасы на груди? Похоже, о нее сигары тушили. Большие такие - их на Кубе любят скручивать из табачных листьев. Н-да... Мне все больше не нравится тот милый корабль.
  Устало погрозив кулаком еле заметному парусу на горизонте, занялся изучением ближайшей местности. Делал это не сходя с места - просто осматривался. Пляж сложен мелкой галькой всех расцветок, но с преобладанием серой. Вулканического стекла вроде не наблюдалось (вот же далось мне оно...), да и вообще вряд ли найдется сырье для простейших инструментов - размеры не те. Помимо камней, наличествуют выбеленные древесные останки разных размеров, причем большая часть их сложена полосой перед зарослями травы и низеньких кустиков. Вывод очевиден: это отметка линии максимального прибоя или прилива. Не впечатляет - ураганов и цунами с многометровыми волнами здесь явно не бывает.
  Растительность: заросли начинаются сразу за линией максимального прибоя. Громко сказано - для полноценных зарослей слишком все скромно. Пучки вялой травы, скукожившиеся кустики - ничего серьезного, вроде деревьев, не наблюдается. Листва зеленая, на вид вполне земная. Значит, все тот же хлорофилл (во как выдрессировали - даже думаю учеными терминами).
  Животный мир - зверей не заметил. Зато пернатых хватает - обыкновенные на вид чайки летают куда ни глянь; немало птиц бродит по пляжу, что-то выискивая у кромки чахлого прибоя. В нескольких шагах белеет череп - похож на дельфиний, но поклясться в этом не могу.
  Имеются признаки присутствия туземного населения. Обнаружен абориген в количестве одна штука (я в его теле располагаюсь) и почти скрывшееся из виду плавсредство - корабль.
  Рельеф - плоский берег с полосой пляжа шагов в тридцать; далее все так же ровненько, только где-то в глубине суши виднеются несерьезные возвышенности, поросшие все теми же кустиками и сереющие скальными выходами. Береговая линия прослеживается недалеко - заворачивает с обеих сторон.
  Водоем - судя по горько-соленому вкусу, это море или океан. Или огромное бессточное озеро. Отсутствие следов высоких волн и океанического прибоя говорят в пользу внутреннего моря или озера.
  Что остается? Небеса. Такие же синие, как и на родимой Земле, с редкими раздерганными облаками. Имеется звезда в количестве одна штука, спектральный класс в диапазоне G0V-G9V, угловой размер порядка полградуса, положение близко к зенитному. Если не умничать, то здорово напоминает старое доброе Солнце, и время сейчас в районе полудня.
  Итак, первоначальные данные получены. Я нахожусь на планете, очень похожей на Землю, скорее всего, на полуострове или острове внутреннего моря, зона умеренного климата, или даже южнее (если полушарие северное). Наличествует жизнь, схожая с земной, и население, при беглом осмотре показавшееся вполне человеческим: по пять пальцев, две ноги, один нос и так далее.
  Все такое родное с виду - может, меня каким-то чудом на Землю занесло? Расселся на берегу тихого островка посреди Балтийского моря и ерундой занимаюсь?
  Нет, не Балтика это. Не бывает там пляжей без бутылок пустых и пробок от них, пакетов, бумажек, пластиковых стаканчиков, обрывков сетей и прочего хлама. Искать все это добро не надо - повсюду валяется, даже на самых диких побережьях. В небе не видно инверсионных следов; в море не наблюдается яхт, моторок и траулеров. Судно, уже почти исчезнувшее из вида, на современное ни разу не похоже - сейчас под прямым парусом никто не ходит; да и корпус, если глаза не соврали, был деревянным. В реконструкторов, рассекающих по морю на каком-нибудь самодельном драккаре1, не верилось.
  
  
  # # 1 Драккар - корабль викингов.
  
  Вывод: сомнительно, что местная цивилизация крепко дружит с индустриализацией.
  Рубашка и штаны - из грубой, явно домотканой шерстяной ткани; обувь на ногах отсутствует, и, судя по состоянию подошв, я прекрасно могу обходиться без нее: ступни - будто подметки. Ногти обрезаны неровно, явно не маникюрными ножницами; шевелюра лезет в уши, и вообще какая-то неухоженная. Зубы... Вроде все на месте, но вряд ли знакомы с "Коллгейтом". Кожа грубая - ее даже шерсть на голое тело не смущает; на левом запястье белеет застарелый шрам от рваной раны
  Не очень-то я похож на человека индустриального мира...
  Тело - не младенца, смирительной рубашки на нем не наблюдается, - да и безмозглый "овощ" вряд ли будет ходить в незагаженных штанах. Зеркала нет, по габаритам тоже не сориентироваться, но похоже на обычного подростка или юношу. Выходит, захватил психологически сформировавшегося аборигена? Вытеснил его информационную матрицу своей... Неужели такое возможно?
  Почему-то стало неприятно. Я не святоша, но как-то это неправильно: Ванькина шайка к такому варианту меня психологически не очень-то подготовила. Хотя мало ли - может, и "овощ" достался. Не зря же его выбросили за борт! Я не знаю об этом мире ничего, а уже начинаю делать серьезные выводы, не подкрепленные фактами, после чего терзаю себя этическими размышлениями.
  Но в одном почти уверен - изотопами криптона здесь разжиться будет непросто.
  Так, вставать я уже вставал, значит, первый пункт изначальной программы действий выполнен. Что там вторым идет? В ближайших кустах должен находиться рояль - там меня быстро обучат языку и письменности. А может, заодно и магическому кун-фу. Потом займемся булатом.
  Мельтешение в глазах почти стихло, проблемы с ушами тоже не сильно достают: я вполне готов приступать к освоению нового мира - не стоит это затягивать.
  Так, ближайшие кусты рояля не спрячут. Надо шагать дальше - там заросли чуть серьезнее.
  Музыкальных инструментов в кустах не обнаружилось. Зато обнаружилось куча дерьма - я на нее наступил.
  
  
  * * *
  Не сказать, что в моей жизни не бывало таких вот неприглядных моментов, но во всех случаях я встречал их во всеоружии - обутой ногой. А сейчас я был бос, и отходы чей-то жизнедеятельности, сдавленные прессом ступни, с чавканьем поползли вверх между пальцами. Коротко выругавшись, подавил первый порыв бежать к воде - присел перед находкой. Надеюсь, это не птичка нагадила - если хозяин такой основательной кучи умеет летать, я вряд ли здесь долго проживу.
  На вид дерьмо как дерьмо, похоже на человеческое. Но с человеком, столько навалившим, стоит дружить - он, вероятно, борец сумо или просто от природы очень большой. Брезгливо морщась, поковырял палочкой. Остатки чего-то, похожего на рыбью голову, какие-то непонятные ошметки, куски ореховой скорлупы. Он что - эти орехи целиком жрал? Человек такого делать не станет, а вот зверь - запросто. Интересный зверь - и рыбу ловит, и орешки щелкает. Получается, всеядный... Всеядный - это значит, что может и пришельцами из других миров питаться, что при его предполагаемых размерах напрягает.
  Рояль в кустах не нашелся, и вообще мне дальше идти перехотелось. Сучки в ступни впиваются, дерьмо под ногами хлюпает, и где-то неподалеку бродит всеядный зверь приличных габаритов.
  Вернулся к морю, вымыл ногу, ожесточенно оттирая гадость пучком травы. Мне нужно обзавестись оружием, едой и огнем, а не рояли по кустам разыскивать. И вообще - в кусты больше ни шагу. Не хватало в звериную засаду угодить...
  С оружием вопрос решил просто - пошел по берегу, осматривая валяющуюся повсюду древесину. Рано или поздно найду подходящую дубинку или заготовку для копья; заодно разведку проведу. Кто знает, что по пути попадается, да и надо бы понять, куда меня занесло, - плохо, если действительно остров. Мне материк нужен - на меньшее не согласен.
  Не привлекает меня карьера робинзона...
  Берег был все так же уныло-однообразен. Шуршит под ногами галька; нехотя уступая дорогу, взлетают белоснежные чайки; раскачиваются от ветерка ветки чахлых кустарников. Несколько раз поднимал окатанные обломки чьих-то костей, но все они были столь попорчены морем, что для изготовления орудий труда и обороны не подходили. С древесиной тоже дела плохи - все корявое или трухлявое, ни на что не годное, кроме костра.
  Берег все больше поворачивал, и вскоре я начал убеждаться, что это действительно остров: если сперва шел на запад, то теперь на восток. Хотя, возможно, и наоборот - поди сейчас пойми, с какой стороны поднимается местное солнце.
  Обойти остров по кругу? А оно мне очень надо? Возможно, найду что-нибудь полезное; возможно, просто силы потрачу зря. Мне бы отдых не помешал - тело немного потрепано, и адаптироваться к нему еще надо.
  Решил пойди на компромисс - добраться до виднеющегося вдали мыска. Там к берегу подступали холмы - их подмытые основания топорщились зубьями скал. Может, уютная пещерка обнаружится или убежище от зверья, да и чайки, наверное, все заселили - не мешало бы по гнездам пошарить в поисках яиц. Желудок, до блеска промытый морской водой, при мысли о "пожрать" благожелательно заурчал.
  Попить найти тоже не мешало бы...
  В любом случае забраться повыше - хорошая идея: надо бы рассмотреть остров и его окрестности.
  Мысок оказался странным: каменный, но скальным назвать язык не поворачивается. Будто россыпь огромных валунов с плоскими вершинками - между ними бурлит вода, а наверху ветер шевелит все ту же чахлую траву. Под прикрытием этого природного волнореза притаилась крошечная бухточка, окруженная с суши холмами и скалами. Увидев, что из расщелины к морю спускается крошечный ручеек, едва не испустил восторженного клича: сейчас напьюсь!
  Воды оказалось немного - едва сочилась. С трудом нашел микроскопическую заводь - и пил, пока в зубах не заломило. На вкус божественно, а о микробах и паразитах старался не думать. Зачем беспокоиться о том, с чем не сможешь бороться? Из доступных методов обеззараживания - лишь кипячение. Посуды нет, костра тоже нет; а жажда имеется.
  Лишь покончив с нею, поднял голову, разглядывая то, на что обратил внимание еще по пути к ручью. На плоской скальной поверхности светлел простенький символ - диагональный крестик. Будто клеточка лотерейного билета перечеркнута. Размер изображения впечатлял - в три моих охвата. Неизвестный "художник" не пожалел времени, выбив в камне две пересекающиеся бороздки. Сделано это было давненько - на линиях уже расплодились пятна лишайника.
  Зачем человеку тратить время и силы на столь абстрактное изображение? Это явно не ориентир для проходящих судов и не указатель самолетам для бомбометания. На ум приходит ровно один ответ: передо мной - религиозный символ. Ради такого сил не пожалеют - ногтями будут скалу царапать, пока не увековечат.
  Все как на Земле - даже религия есть. Хотя чему удивляться - без веры нет человека. Насколько знаю, ни одного народа или племени без собственного или заимствованного культа в истории не было.
  Где религия - там и жрецы, храмы, ритуалы. А я ничего этого не знаю, и вообще еще не акклиматизировался и к телу новому не приспособился. Может это и к лучшему, что я на маленьком острове оказался. Иначе, глядишь, уже тащили бы меня на костер - за то, что не перекрестился на перекрестке. В жертву тоже могут принести - в древние времена это дело любили.
  Под скальным козырьком обнаружились следы старого кострища - черное пятно и закопченные камни. Бухточка вполне подходит для мелких суденышек - люди сюда, возможно, заглядывают нередко. За той же водой. Уже лучше - не век же робинзонить.
  Обшарив берег, нашел первый свой трофей - ровную сухую палку, над которой явно поработали чьи-то руки. Возможно, сломанное весло или корабельная деталь. Мне без разницы: заточить с одной стороны - и короткое копье получится.
  Теперь мое имущество состоит из штанов, рубахи и ценной палки. Жаба, радуйся: мы начинаем обзаводиться частной собственностью!
  Заметив краем глаза подозрительное движение среди скал, нехотя обернулся. Проблемы с периферийным зрением все еще беспокоили - не сомневался, что столкнулся с очередным глюком. Но я жестоко ошибся: все оказалось очень реально...
  Вот же достало!!! Надо мной явно издевается кто-то, засевший очень высоко! То подкинет бонус, то гадость, то пару гадостей, то еще три! Нет чтобы наоборот!..
  Здоровенный медведь замер у подножия скалы, рассматривая меня столь же внимательно, как и я его. Только я поглядывал, не скрывая панических настроений, а он был зловеще-спокоен. Сволочь, откуда ты вообще на острове оказался?! Здесь же даже леса нет! Или специально приплыл, в честь моего прибытия?!
  Медведь приглушенно зарычал, закатывая верхнюю губу, продемонстрировал устрашающий набор резцов и клыков. Эта скотина, похоже, не хочет со мной дружить - остров маленький, мы здесь явно не уживемся при такой разнице характеров. Да и всеядность у них нехорошая - мясом человеческим не брезгуют.
  Зверь рванул ко мне, взглядом выдавая нехорошие намерения гастрономического характера. Диета из орехов и рыбьих голов ему надоела - мясца захотел.
  На объекте меня учили, что в такой ситуации не стоит убегать сломя голову - только хуже будет. Шли бы все эти умники в берлогу пешком - хуже уже не может быть!
  Бросив трофейную палку (бежать легче будет), я рванул к основанию мыска. Тело, подхлестнутое выбросом адреналина, влетело в щель меж огромных валунов, по-паучьи упираясь в стены расселины, ловко вскарабкалось наверх. Как там косолапый? Вот же негодяй - ползет следом. Похоже, у него серьезные планы, и оставлять меня в покое не собирается - мечтает догнать.
  Чтоб ты потом подавился!..
  Карабкаться по скале оказалось делом нелегким. Я оцарапал палец (да и фиг с ним - до газовой гангрены мне косолапый дожить не даст), едва не сорвался пару раз. А срываться было нельзя: местный гризли пыхтел за спиной, целеустремленно пытаясь повторить мой маршрут.
  Вот и вершина - плоская площадка диаметром шага в три. Сбоку на мой рост вздымается скальный зуб, но забираться туда смысла нет, да и не внушает доверия - растрескался во всех направлениях.
  Где там эта тварь? Пыхтит внизу, косясь на меня недобрым взглядом. Забраться по моим следам у него не получается, или просто боится упасть - высота приличная.
  - Что, сволочь, с альпинизмом не дружишь?! Вали в свою тайгу, покуда цел! Косолапые по скалам не лазят - рожденный ползать летать не сможет! - Сей радостный крик я подкрепил материальным деянием, а именно: бросил в зверя увесистый камень.
  Зря я это сделал - получив булыжником в ухо, медведь нехорошо взревел и, отскочив чуть ближе к краю мыса, полез наверх уже уверенно, без оглядки на риск. Надо признать, разумно поступил - путь там явно удобнее.
  Поведение зверя мне, само собой, не понравилось. Заметавшись в ловушке скальной вершины, я лихорадочно пытался придумать метод спасения. Спуститься по другой стороне вряд ли получится - отвесный обрыв. А если и получится, медведь меня легко догонит и...
  Где от него спрятаться на маленьком голом острове?!
  Стоп, зачем прятаться? Я уже на хорошей позиции - не стоит ее уступать. Ну-ка...
  Повернулся к каменному зубу, расшатав, вырвал из него увесистую глыбу - с трудом удержал в руках. Подскочил к краю площадки, ухнув, вскинул свое новое оружие над головой (откуда только силы взялись?)
  Медведь уже преодолел большую часть подъема - останься у меня палка, я бы сейчас мог ему по макушке постучать. Зверь тяжело сопел: дорога наверх давалась ему нелегко. Ловкий какой - не знал я, что они имеют склонность к альпинизму. Или это только местным свойственно, а наши все больше по кедрам специализируются?
  Да пусть хоть по пальмам на велосипедах катаются - нашел время о зоологии рассуждать!
  С резким выдохом (все членовредительские деяния следует делать на выдохе - это в меня вбили на объекте) отправил глыбу вниз - прямиком на голову подбирающегося хищника. Соударение камня со звериной черепушкой получилось на удивление громким - будто у топтыгина не башка, а барабан. Толчок оказался силен - негодующе взревев, медведь сорвался со скалы, полетел вниз. В процессе аварийного снижения его развернуло, и в щель меж валунов-исполинов мыса он влетел головой вперед.
  Голова застряла.
  
  
  * * *
  На скале я просидел еще долго - никак не мог поверить в случившееся. Все казалось, что зверюга притворяется, усыпляет бдительность - ждет, когда я расслаблюсь и спущусь. Хотя разум подсказывал, что это вряд ли: не может медведь остаться в живых, если его голову завернуло назад перпендикулярно телу. Череп застрял в расселине намертво, и шея не справилась с инерцией разогнавшейся туши.
  Жаба, устав созерцать мою трусость, начала соблазнять радужными картинами повышения нашего благосостояния. Мы можем обзавестись ценной шкурой, костями, когтями, жилами для оружия и инструментов, и самое главное - внизу нас дожидается целая гора мяса (есть хотелось уже очень сильно).
  Спускаться я не торопился, но и времени зря не терял. Огляделся сверху - и правда, островок. Маленький и скудный - ни одного дерева, лишь все те же нищие кустики повсюду. Зато далеко на горизонте просматривалось серьезное побережье - или большой остров, или материк.
  Вот туда-то мне и надо...
  Посмотрев на солнце, убедился, что оно уже перевалило за полдень, начав снижаться. Значит, моя первоначальная версия о расстановке сторон света верна. Таким образом, манящая земля располагается на востоке. Там хорошо, там просторно - там не окажешься запертым в одну клетку вместе с медведем-людоедом.
  Кстати, о людоедах - а не пора ли его проведать? Даже чайки перестали верить в жизнеспособность зверюги - бродят в шаге от туши, проявляя интерес к залившей камни крови.
  Косолапый при моем приближении не стал набрасываться с торжествующим ревом - мертвее не бывает. Голова его засела в расселине столь надежно, что шкуру и мясо при этом сорвало о камни - обнажился череп. Тело выгнулось, задними лапами коснувшись земли: медведь застыл в гимнастической фигуре "мостик".
  Вновь вооружившись палкой, я присел возле добычи и стал думать.
  Первое - чем разделывать? Мне понадобится каменный нож или хотя бы отщеп с приличной режущей кромкой. Кремня или иного подходящего материала я за время своих странствий не обнаружил. Здешние скалы состояли из ни на что ни годной породы, а разнообразная галька на пляже слишком уж мелка, чтобы рассчитывать на хороший инструмент. Конечно, кое-как я кожу в итоге рассеку, но от мечты снять шкуру целиком стоит отказаться сразу - рискую потратить зря прорву времени и сил.
  Мясо...
  Мяса гора, но лучше поголодать, чем есть его сырым. Если здешние медведи и отличаются от земных, то только не кулинарными пристрастиями - судя по обнаруженной ранее куче и явным гастрономическим домогательствам, этот гад готов сожрать все что угодно (даже пришельца из другого мира). При такой политике питания топтыгины неизбежно превращаются в инкубаторы для паразитов. Причем паразитов опасных - мне в голову вбили четко, что от недостаточно прожаренного мясца можно быстро склеить ласты или раньше положенного возраста начать получать пенсию.
  Мне понадобится огонь.
  Как его добыть? Способов я знаю много (в теории), но на практике их не испытывал (до такого садизма на объекте не доходило). Что я могу использовать здесь? А выбора особого нет - только сухую древесину, легковоспламеняющийся материал, и трение.
  Древесины на берегу хватает; в качестве легковоспламеняющегося материала можно попробовать сухую траву и пушистые семена местного растения, похожего на одуванчик.
  Первым делом - дрова: обшарил близлежащий берег, стащив к давнему кострищу все, что нашел. А нашел немало - даже приличное бревно попалось: в этом мире, помимо кустов и травы, явно имеется и серьезная растительность. Несмотря на большие габариты, сумел его сдвинуть с места - удельный вес этой древесины явно невелик. Дотащил трофей до моря и отбуксировал по мелководью - первая деталь моего будущего плота (если я решусь самостоятельно отсюда выбираться). Насобирал камней и прихватил найденный кусок кости, достаточно крепкой. Затем долго бродил среди кустов, собирая растительный пух и пересохшую траву.
  Решив, что горючего материала мне хватит, вернулся к добыче. Опасение, что запах крови привлечет хищников и падальщиков, не оправдались - пусто и тихо. Скорее всего, нет здесь больше зверья. Остров мал - для него и одного медведя было более чем достаточно. Я так и не понял - как косолапый вообще сюда попал? Но в одном уверен точно: он - одиночка. Не любят они кампанию, да и опять же - слишком куцые угодья для существования серьезной популяции.
  Огонь оставил на потом - решил начать с самого неприятного. Наивно думая, что неприятнее разделки туши ничего быть не может, взялся за мясницкую работу.
  Осмотрев тушу, убедился, что несчастный случай, приключившийся с медведем, моей задачи не облегчил. Кожу повредило лишь на голове, но с черепа я качественного мяса не наскребу. От идеи извлечь добычу из расселины и, работая по готовым ранам, добраться до шеи - отказался: крепко засела, да и неизвестно, действительно ли это будет легче, чем резать "по целине".
  Решил начать с бедра. И на нем же закончить - мяса я нарежу более чем достаточно. Холодильника нет - все не сохраню, а рисковать с копченостями не хочется. Придется завтра вытаскивать медведя на мелководье и отдавать морю - не нужна мне падаль возле лагеря: твердо вознамерился расположиться у бухточки.
  Я царапал шкуру крошечными обломками раздробленных галек; буравил кое-как обточенной костяной пластиной; даже щепки применил, получив их из разломанной пополам кривой палки.
  Шкура в итоге поддалась натиску моего садизма - я проделал неровный, но длинный разрез, добравшись до вожделенного мяса. Дальше дело пошло полегче, хотя смотреть на полученную вырезку без содрогания было невозможно (будто зубами выгрызали - издержки несовершенства инструмента).
  В воздухе, проявляя интерес к происходящему, гудели мухи и прочие насекомые - спрятал добычу в ямку у кромки прибоя, прикрыв сверху той самой, спасшей меня глыбой. И вредители не доберутся, и просолится немного в морской воде.
  Все, у меня теперь есть полуфабрикаты для жаркого - дело за огнем.
  
  
  * * *
  Наблюдай за мной Здравствуйте - уже бы, наверное, повесился от позора. Такому безобразию он меня не учил - я явно делал что-то не то. В теории все выглядело просто и понятно, учебный фильм тоже не намекал о сложностях, а вот на практике...
  Я испоганил немало с трудом подтесанных деревяшек, подарил ветру большую часть запасенного растительного пуха, да и сухая трава пропадала непонятно куда. Ладони у меня горели огнем, руки ходили ходуном от усталости, в глазах рябило по той же причине, а костра все не было. И даже не предвиделось: несмотря на все усилия, я не то что огня - крошечной искры не получил!
  Солнце добралось до горизонта, медленно скрылось. Темнело, а я все крутил деревяшки на все лады, с тем же нулевым результатом. Изнеможенный желудок начал строить теории на тему отсутствия в этом мире паразитов и, как следствие, намекал, что можно рискнуть побаловаться сырятиной. Он не от великого голода старался - ему, как и мне, очень сильно надоело занятие последних часов.
  Стоп, отдохну. Пять минут передышки - и попробую опять. Успехи налицо - при последних попытках дерево разогревалось так, что прикасаться больно было, да и ноздри улавливали характерный жженый запашок. Сейчас вернусь к делу с новыми силами и старым опытом.
  На западе темнело, а вот восток, наоборот, подозрительно светлел. Причина феномена показалась из-за горизонта - серебряный диск полной луны. Угловой размер, пожалуй, заметно больше, чем у земного спутника, да и детали различаются четче - те же горы, впадины, и, если глаза не врут, исполинский кратер. Настораживает светящаяся дымка вокруг спутника - широкий ореол образует. Неужели атмосфера? Или пылевое облако? Звезды, кстати, тоже высыпают, причем знакомых созвездий не наблюдается. А в остальном небо как небо - никаких странностей.
  Поежился - хоть ветерок с моря и затих, но начало резко свежеть. Накинул высушенную рубаху - так будет лучше. Все, хватит резину тянуть: пора заканчивать работу. Я себя уважать перестану, если после стольких часов мазохизма не сумею развести этот долбаный костер!
  Со стороны мыса послышался странный шум - будто бревно по щебенке тащат. Волнение на море, и без того несерьезное, к ночи затихло - слышно было прекрасно.
  Насторожившись, я ухватился за палку, готовясь к новым негативным приключениям: в положительные бонусы не верилось. Из темноты под скалой материализовался сгусток еще более черного мрака; медленно и неумолимо пополз в мою сторону; выбрался на освещенный луной пляж.
  Оживший медведь - болтающаяся на сломанной шее голова скалится ободранным о камни черепом; припадает на заднюю лапу (именно оттуда я нарезал мяса); медленно приближается. И не рычит - все в полной тишине.
  Штаны я не испачкал только по причине пустоты кишечника.
  Бежать некуда - за спиной и по сторонам скальная стена. Над головой тоже скальный козырек (это чтобы я с помощью левитации не смылся). Выставил перед собой палку, прекрасно понимая, что защитит она меня не лучше зубочистки. Надо было не с костром возиться, а заточить! Хотя какой толк от копья, если против тебя вышел медведь-зомби?!
  Зловещий зверюга тоже все понимал и к палке уважения не проявил - небрежным ударом лапы выбил из рук, подался вперед, преодолев последние шаги. С оскаленных клыков струились потеки сукровицы и загустевшей слюны, повеяло смрадом.
  Мне оставалось лишь одно - зажмуриться.
  Вот и все...
  
  
  * * *
  Как я оказался в море, помнил смутно. Как этот монстр меня не тронул, понимал, но не понимал - почему: восставший из мертвых медведь просто развернулся и медленно растворился в темноте. Видимо, в какой-то момент я осмелился раскрыть глаза и сбежать. Или не раскрывал - так и драпал, зажмурившись.
  Бревно, притащенное на мелководье еще днем, пригодилось - я плыл, держась за него. Как у меня хватило ума им воспользоваться, не понимаю - не иначе как жаба постаралась, пока мозги хозяина были парализованы от испытанного ужаса.
  Куда я плыл? Тоже не знаю - куда течение несло. Лишь бы подальше от этого милого острова: оставаться рядом с тварью из фильма ужасов мне хотелось менее всего на свете.
  Вспомнил о так и не съеденном мясе, оставшемся под камнем. Желудок скрутило судорогой, но полноценной рвоты не вышло - лишь воздух и слюна.
  
  
  Глава 4
  Кое-что о попугаях
  
  Восход солнца я встретил на все том же бревне (а куда ты денешься с подводной лодки?). К тому времени я начал понемногу здесь обживаться: на огрызках сучьев узлом завязал штаны и рубаху; обхватив ствол руками, попытался подремать (безуспешно).
  Рассвет разогнал ночные страхи, заставив здраво подумать о странных событиях. А не стал ли я жертвой галлюцинации, вызванной проблемами адаптации к новому телу? Вспомни - монстр двигался в полной тишине. То есть глаза выдавали информацию, а слух нет - это вроде бы один из признаков обмана зрения.
  А как же нюх? Я запах почуял из пасти - нос тоже был обманут?
  Не так уж часто люди попадают в другой мир, да еще таким мистическим способом, - мало ли что при этом может произойти в голове? Ведь мертвые медведи не ходят - это бред. Поспешил я вчера: надо было головой думать, а не тем, чем обычно.
  Возвращаться назад, правда, почему-то не хотелось - голос разума не убеждал. Альтернативной суши тоже не предвидится - море пустынно. Но ничего: я же помню, в какой стороне был тот берег, замеченный со скалы. Солнце есть - сориентируюсь.
  Бревно было слишком крупным, и, несмотря на все мои усилия, оставалось непонятным - сдвигается ли оно в нужном направлении или так и дрейфует по воле течения? Не имея ориентиров, не понять. Монотонные усилия без видимого результата серьезно напрягали, к тому же я чертовски голоден, перенес несколько стрессов и одну собственную смерть, устал как собака, ночь не спал; и начал синеть от холода: морская вода - все же не парное молоко.
  Мне себя было жалко.
  А вот жалеть себя не надо - это может навредить больше, чем перелом ноги. Нельзя расслабляться. Если мозг начинает капризничать, надо его загрузить, чтобы не оставалось времени на чепуху.
  Для затравки я начал вспоминать параметры резонатора. При всей его гениальной простоте там было что вспомнить: количество витков в каждой катушке, сечение проводов, толщина изоляции, химический состав материалов сердечников, способы запаивания вакуумных диодов и прочее-прочее. Сотни цифр, три страницы текста с инструкциями по сборке, настройке и эксплуатации - я загрузил мозг на целый час.
  Затем дошла очередь до генератора и контрольно-измерительных приборов - еще час.
  Ногу от холода и монотонных движений свело судорогой. Едва с ней совладав, я услышал хлопанье крыльев, и на дальний конец бревна уселась птица - крупный зеленый попугай с огромным клювом. Осмотрев меня неуважительным взглядом микробиолога, изучающего кишечного паразита при помощи микроскопа, он, потеряв к пришельцу из другого мира всякий интерес, начал чистить перышки.
  - Эй! Зеленый! Попугаи над морем не летают! Ты откуда здесь взялся? С пиратского корабля? Или возомнил себя чайкой?
  Птица, прекратив чистить перышки, уставилась на меня заинтересованно - человеческий голос ее явно заинтриговал.
  Развивая успех, я рассказал пошлый анекдот про жену, любовника и попугая. Зеленый приблизился на пару шажков, склонил голову на бок - заслушался.
  Впервые в новом мире у меня появился полноценный собеседник - патологически жадную ручную жабу в расчет не беру.
  
  
  * * *
  Когда анекдоты про попугаев закончились, мы стали почти друзьями. Зеленый расположился в шаге от меня, на пеньке, оставшемся от толстой ветки, и, чистя перья, не забывал проявлять интерес к моему монологу. Я был ему за это благодарен - с того момента, как он появился, мне больше не приходилось загружать мозг скучными цифрами и описаниями. Я морально отдыхал, продолжая толкать наше плавстредство в сторону суши.
  - Эй! Зеленый! Анекдоты про пернатых закончились - больше не могу вспомнить. Может, на стихи перейдем? Как ты относишься к Гумилеву? Хорошо относишься? Молчание - знак согласия! Итак, Николай Гумилев, стихотворение "Попугай". То есть про тебя. В этом мире исполняется впервые - эксклюзивная декламация.
  Осторожно перебросив ногу через бревно, я блаженно замер: отдохну минут пять, и заодно познакомлю зеленого с шедеврами земной поэзии:
  
  - Я - попугай с Антильских островов,
  Но я живу в квадратной келье мага.
  Вокруг - реторты, глобусы, бумага,
  И кашель старика, и бой часов.
  
  Восхищенный птиц, разинув клюв, взволнованно ловил каждое слово - явно за душу задело.
  
  - Пусть в час заклятий, в вихре голосов
  И в блеске глаз, мерцающих, как шпага,
  Ерошат крылья ужас и отвага
  И я сражаюсь с призраками сов...
  
  Попугай, покинув позицию, подобрался ко мне, присел, вытянул шею, будто пытаясь изобразить хищного ящера мезозоя.
  
  - Пусть! Но едва под этот свод унылый
  Войдет гадать о картах иль о милой
  Распутник в раззолоченном плаще...
  
  На этой строке меня невежливо перебили:
  - В этом кабаке подают свежее пиво? - пропитым голосом матерого алкоголика поинтересовался попугай.
  - Что?!!
  Поступок пернатого оказался столь неожиданным, что я, дернувшись, опрокинулся набок, из-за чего бревно совершило полоборота вокруг своей оси. Зеленого при этом едва не смыло "за борт" - чудом успев взлететь, он с противно-укоризненными криками начал описывать круги над моей головой.
  Вернув плавсредство в прежнее положение, замер, ожидая, когда говорящий птиц успокоится. Долго ждать не пришлось - попугай вернулся, устроившись как можно дальше от меня: перестал доверять такому неуклюжему мореходу.
  - Зеленый, прости! Давай забудем о моем прегрешении. Согласен? Отвечай. Ну? Скажи хоть что-нибудь! Или у меня опять галлюцинации начались - теперь уже слуховые?!
  В ответ лишь холодное презрение. Ну ничего - сейчас тебя расшевелю!
  Я рассказал попугаю сказку про Колобка. Потом отрывок из пушкинской "Полтавы". Затем дошла очередь до Горация. Про Колобка, судя по заинтересованным посвистываниям, ему понравилось больше всего, но ни слова, гад, в ответ не произнес.
  Пришлось перейти к артиллерии посерьезней - я начал петь песни. От попсы до авторских - одну за другой. На "Арии" ошеломленный птиц начал сдаваться - чуть не завалился на пятую точку от культурного шока и, быстро перебирая лапами, бочком прискакал ко мне, заискивающе заглянул в глаза, всем своим видом намекая на продолжение.
  - Что, зеленый, - рок уважаешь? Жаль без музыки - ты бы тогда плясать начал. Продолжать? Ну? Хоть что-нибудь ответь!
  - Якорь тебе по лбу! Плевок ходячий! Земля по курсу! - хрипло выкрикнул попугай.
  На этот раз я совладал с собой - бревно даже не дрогнуло. Зеленый действительно разговаривал, причем я его прекрасно понимал. Но при этом ни одного знакомого слова - едва о них начинаю задумываться, как получаю просто бессмысленный поток звуков.
  Однако каким-то образом понимаю, о чем речь...
  Где-то рядом робко зазвенела рояльная струна - палец великого мага (или, если мир не магический, великого мудреца с таинственным артефактом) коснулся клавиши. Это чужой язык, ничем не похожий на знакомые мне земные (а я в свое время "ин-яз" закончил - немного соображаю). Раз все понимаю (хотя и не без странностей), то какой вывод? Нет, в то, что меня обучил попугай-гипнотизер, я не верил. Эти птицы и на Земле поболтать не дураки - ничего удивительного: жил на корабле, потерялся, летел над морем, устал, увидел бревно, присел передохнуть.
  Не в попугае дело. Куда бы ни пропала информационная матрица прежнего хозяина тела, кое-что от нее мне осталось в наследство. Как минимум, знание языка (или языков). Пусть даже частичное. Видимо, в мозгу на этот случай имеется автономный "жесткий диск", сохраняющий информацию после гибели системы: ставь новую операционную систему - и пользуйся.
  Интересно: понимать я зеленого понимаю, но сказать что-нибудь на его родном языке не могу. Но уверен - это возможно. Знание языка, похоже, даже на физиологическом уровне оставляет след - мой непрерывный монолог на родном великом и могучем привел к спазмам в языке и одеревенению глотки. Чужой речевой аппарат не был приспособлен к произношению подобных созвучий. А вот попытка воспроизвести то, что говорил попугай, будто бальзам на рану: могу часами такие словечки выдавать без напряжения.
  Размышляя на тему лингвистики, я неосторожно расслабился, потеряв бдительность, за что и поплатился. Попугая мое молчание огорчило - взгляд у него стал злобно-раздраженным; издав негодующий крик, он больно клюнул меня в нос, после чего, мастерски избегая расплаты, шустро взлетел.
  - Ах ты, петух-недоросток! - выкрикнул я вслед, успев чуток обрызгать негодяя водой.
  Зеленый, описав надо мной круг, торжествующе крякнул - и почесал на восток по прямой: наверное, изображает из себя перелетную утку. Я в орнитологии мало понимаю, но почему-то уверен, что попугаи не любят крейсировать над бескрайними морскими просторами. Крылья у них куцые, корма широкая - не асы. Тем удивительнее его поведение: он явно полетел вдаль не просто так.
  Опираясь о бревно, приподнялся как можно выше, глядя вслед летучему паршивцу. Так и есть - впереди виднеется что-то похожее на одинокую скалу посреди моря. Не будь зеленого - не заметил бы: мой курс проходит гораздо севернее. Плыть дальше или подкорректировать? Сил уже нет, так охота отдохнуть и погреться. И подкрепиться не мешает.
  Подкорректировал.
  
  
  * * *
  Островом это назвать язык не поворачивался. Действительно скала - будто хрущевская пятиэтажка в два подъезда из моря поднимается. Вокруг россыпь камней, о которые разбиваются мелкие волны, разгулявшиеся к полудню. Ни кустов, ни травы - лишь пятна лишайников и вездесущие чайки, с криком носящиеся во всех направлениях.
  И борт огромной деревянной лодки, застрявшей между камнями.
  Забраться на нее удалось не сразу - волны, разгулявшиеся на мели, мешали. Пришлось отбуксировать бревно в тихий уголок, уже оттуда лезть на камень, а потом, наконец, на борт.
  Наивные мечтания о трюмах, полных сокровищ, марочных вин, деликатесов и обнаженных танцовщиц, пришлось отбросить - волны, похоже, носили по морю эту лодку не один месяц. Ее крутило в водоворотах, било о мели и камни - все, что могло потеряться, давно уже потерялось. Течение принесло сюда жалкие остатки: киль, вытесанный из цельного куска дерева, и несколько шпангоутов с остатками обшивки. Поживиться здесь абсолютно нечем, и этому я не удивлен - на бонусы уже не рассчитываю.
  Присел на теплые от солнца доски.
  Тепло, светло, благодать.
  Прилег. Вырубился почти мгновенно.
  Даже на мягкой кровати и чистых простынях я ни разу не спал так крепко и с таким удовольствием, как на просоленных досках разбитой лодки чужого мира.
  
  
  * * *
  Проснулся, когда солнце прошло уже три четверти своего дневного пути - дело приближалось к вечеру. Волнение опять затихло, но рядом раздавался странный звук - будто карликовый конь топчется копытами по доске и чем-то шуршит при этом.
  Это оказался не конь - мой зеленый знакомый с голодным видом возился в куче водорослей, нанесенной волнами на борт. Покосившись на меня, он уныло произнес:
  - Скучно мне.
  - Я тебя понимаю, - сказал, уже поднимаясь.
  Поспать бы еще часиков десять, но не стоит - надо до темноты успеть хоть немного подкрепиться. Бросив взгляд на кучу вонючих водорослей, не стал составлять конкуренцию попугаю: пусть сам в ней копается. У меня организм большой - мелкими дохлыми рачками его не накормить.
  Чаек летало видимо-невидимо, и гнезд на скале виднелось не меньше. Хищников здесь явно не бывает - обнаглевшие птицы селились на любом мало-мальски подходящем выступе. Мои занятия альпинизмом их насторожили - начали с криками носиться вокруг, едва не задевая крыльями. А когда я добрался до первой кладки, вообще чуть с ума не сошли - пришлось отмахиваться, чтобы глаза не выклевали.
  Яйца были мелкие, и на вкус не очень, но слопал их с удовольствием. Даже наличие зародышей не смутило - выплюнул их и полез выше. Брезгливость - первый признак сытости, - голод быстро делает человека всеядным.
  Так и карабкался, от гнезда к гнезду. Заодно обогатился новой информацией о мире: раз до птенцов дело еще не дошло, то, очевидно, на дворе сейчас вторая половина весны или начало лета. В любом случае не осень. По растительности на острове это определить невозможно: у трав разные сроки цветения и созревания семян; с кустами тоже не все просто - я не замечал на них ни соцветий, ни плодов. Лишь скорлупа орехов в медвежьем помете встретилась, но это вполне могли быть остатки прошлогоднего урожая.
  На очередном гнезде пришлось остановиться - лезть дальше было безумием: почти отвесная скала и пикирующие на голову птицы. Спустился, обошел этот жалкий клочок суши по кругу, едва не сломав ногу на камнях, но другого места для подъема не нашел - сплошной обрыв. Желудок жалобно заурчал, прямым текстом заявляя, что хотелось бы продолжить банкет: трех десятков яиц этой прорве показалось мало.
  Да разве это яйца - не больше перепелиных...
  Вернулся к останкам лодки, проверил одежду. Все высохло, покрывшись пятнами соли. Ничего, доберемся до пресной воды - отстираю это раздражающее дело.
  При мысли о пресной воде облизал пересохшие губы. Пока плавал, жажда сильно не донимала, а вот на суше начала грызть. Это может стать проблемой: морская вода - это медленный яд (а может, и не медленный - солевого состава ведь не знаю). Да и не напьешься ею по-настоящему.
  Покосился на скалу. Забраться бы наверх: оттуда точно можно будет сушу разглядеть. Да уж... дадут тебе эти крылатые твари залезть, помечтай... Мне для полного счастья не хватало еще на камни сверзиться с десятиметровой высоты или глаз на чьем-то клюве оставить. Скажите спасибо, что я чайками не питаюсь, - знаю, что мясо у вас зловоннее, чем тухлая рыба. Я не такой уж эстет, но есть подобное, да еще и в сыром виде... Лучше поголодаю.
  Попугаю надоело копаться в водорослях. Вспорхнув, он пристроился на шпангоуте, сунул голову под крыло, явно намереваясь поспать. Хороший пример для подражания, но чуть позже.
  Нащупав на дне здоровенный, но подъемный для меня валун, вытащил на борт. Пучком водорослей кое-как отер с него зеленую слизь, дождался, когда поверхность чуть подсохнет: не хотелось бы, чтоб из рук выскользнул при замахе.
  Когда камень с силой ударил в край расшатанной доски, остатки лодки содрогнулись, попугай, проснувшись, заорал на все лады и даже вроде бы выругался на не известном моему новому телу языке. Я не обиделся - был занят осмотром результатов моей деструктивной деятельности.
  Доска треснула как раз там, где предполагалось. Расшатав по слому, отодрал, покрутил в руках. Для моей цели сойдет. С помощью другого камня, гораздо меньших габаритов, обстучал все угрожающие места - не планировал завтра получить занозу.
  Почему завтра? Да потому что сегодня я приготовлю еще одну доску, а потом лягу спать и буду заниматься этим приятным делом до утра.
  
  
  * * *
  Ночь прошла спокойно. А если и неспокойно, то я этого не слышал - спал как убитый. И снов не снилось - голова пустая-пустая. Мне сейчас легко: надо просто выживать - и больше ничем не грузить свою бедную голову. Даже предрассветный холодок не смог меня поднять - свернулся калачом и продолжал отлеживать бок.
  Встав вместе с солнцем, разделся, прикрепил под бревно доску, подвязав ее крест-накрест с помощью штанов и рубахи (как замечательно, что она с длинными рукавами). Потом долго брел по мелководью - вокруг скалы оно тянулось далеко. Идти приходилось осторожно - под ногами хаотическое нагромождение огромных валунов, и опрометчивый шаг мог привести к серьезной травме.
  Выбравшись на глубину, ухватился за один из пеньков, осторожно пристроился на осевшем под моим весом бревне будто всадник, вместо стремян использовав привязанную снизу доску: ступнями в нее уперся. Попытался грести заготовленной вчера доской - и едва не перевернул свой "крейсер". После нескольких неудачных попыток кое-как приноровился - пошел вперед с заметной скоростью. До байдарки, конечно, далеко, но уже чувствуется, что двигаюсь туда, куда надо. Только настороже все время надо быть: одно неловкое движение - и опрокинусь набок... будто бешеного быка оседлал. Если поднимутся волны, придется плыть вчерашним способом - усидеть не смогу.
  Но пока что погода мне благоприятствовала, хотя я и уверен, что надолго это не затянется, - наверняка на горизонте уже собираются ураганы и смерчи для очередного негативного бонуса.
  Осторожно обернувшись в очередной раз, с трудом разглядел скалу - далеко позади осталась, причем точно за "кормой". Это порадовало: значит, течение не сносит меня вбок, а возможно, даже помогает... или, наоборот, назад несет.
  Над головой захлопали крылья - попугай шмякнулся на бревно, уверенно потопал к облюбованному еще вчера пеньку.
  - Доброе утро, зеленый. Песен сегодня не будет - перевернуться неохота. Так что извиняй.
  Не дождавшись от меня концерта, попугай занялся традиционной чисткой перьев, а я продолжал монотонно работать доской, будто байдарочным веслом.
  Руки начали уставать.
  
  
  * * *
  Сушу я разглядел часа через два-три. Хотя не уверен даже в этом - точно определять время по солнцу не научился, а сознанию доверять в этом вопросе нежелательно: иной раз пять минут тянутся будто день.
  С виду та самая земля, что со скалы веселого острова разглядывал. Широкое побережье. Как минимум огромный остров, но лучше бы это оказался материк.
  При виде цели заработал еще усерднее - морские прогулки мне надоели до чертиков. Из-за спешки едва не перевернулся - сумел удержать равновесие благодаря резкому нажиму на край опорной доски, работая при этом короткими гребками от себя.
  Попугаю, похоже, плаванье надоело не меньше, чем мне: жадно поглядывая в сторону далекой земли, он явно дожидался удобного момента, чтобы покинуть неустойчивый "авианосец". И, наконец, этот момент настал - захлопали крылья, зеленая точка растаяла вдалеке.
  Везет ему, а мне еще грести и грести...
  Но все плохое рано или поздно заканчивается (или его сменяет еще более плохое) - около полудня я подобрался к земле так близко, что мог различить каждый кустик на берегу. Кроме кустиков здесь, кстати, имелась и древесная растительность - что-то вроде высоких сосен, растущих на пологих очень низких холмах. Может, это песчаные дюны?
  Берег мне нравился все больше и больше - ничем не похож на тот трижды проклятый остров, приютивший меня после прибытия.
  На последних метрах пути пришлось почти добровольно свалиться в воду: волнение здесь не позволяло усидеть на бревне. Ноги уткнулись в песчаное дно - вода едва до груди достает. Дотащил "корабль" до суши, пошатываясь, будто матрос, переживший месячный шторм, выбрался на берег, расстелил одежду, присел.
  Все, плаванье окончено. На третий день странствий пришелец из другого мира достиг Большой Земли.
  Захлопали крылья (очень знакомый звук), на бревно плюхнулся попугай, уставился на меня с ожиданием.
  - Что, зеленый, вернулся? Признайся, что ты от меня в восторге, вот и не можешь оставить в покое.
  - Винца хлебнем? - с затаенной надеждой поинтересовался птиц.
  - Спрашиваешь, - устало усмехнулся я. - Еще немного - и на ослиную мочу соглашусь: губы слиплись, хоть разрезай.
  Попугай, сорвавшись с места, упорхнул прямиком к лесу, зазывающе покрякивая на лету. Неужели и впрямь к винному погребу направление показывает? Не очень в это верится, но рассиживаться не стоит - надо найти воду, пожрать и оружие. И про огонь тоже не забывать... будь он четырежды проклят...
  Проваливаясь почти по щиколотку в чистейший, почти белый песок, направился следом за попугаем. Лес встретил ядреным ароматом хвои, идти по подстилке стало легче, даже шишки не беспокоили - огрубевшая кожа ступней на них не реагировала.
  Взбираясь на холм, подобрал увесистую палку. Не дубина, но при случае врезать такой можно хорошо (или выбросить, чтобы бежать легче было).
  Кроме шишек, сухой хвои и палых веток, частенько встречались грибы. Но, несмотря на лютый голод, даже не думал на них соблазняться: грибы - последнее, что я решусь здесь попробовать. Понятия не имею, какие съедобные, а от каких "мама" не успеешь сказать; и при таком риске пищевая ценность не впечатляет - легче бумагой насытиться.
  На спуске пришлось огибать парочку поваленных деревьев - судя по зеленой хвое, упали они недавно. Не поленился заглянуть в ямы, оставленные вывороченными корнями. Как и подозревал - ничего, кроме песка. И впрямь дюны.
  Попугая видно не было, и я, отходя от берега все дальше и дальше, начал подумывать вернуться. Бродить по этим дюнам можно сутками без толку - вряд ли при таком грунте найдется родник или ручей. Лучше уж шагать вдоль моря, шлепая по накатывающимся волнам, - мокрый песок держит не хуже асфальта. По нему легко идти с комфортом, пока не наткнусь на устье какой-нибудь приличной реки. Это не просто возможность напиться - на берегу можно встретить деревню или город. Не могу же я вечно бомжевать в одиночку: рано или поздно придется выбираться к людям.
  И лучше рано...
  
  
  * * *
  Хорошо, что решил пройти еще немного, - привлекли какие-то отблески впереди: будто маленькие сгустки светящегося тумана водят хоровод среди деревьев. Когда приблизился, ничего не обнаружил - видимо, глаза от усталости шалят. Или не от усталости... Вспомнился тот медведь - неужто опять галлюцинация пожаловала? Нехорошие симптомы... Остается надеяться, что это временная реакция на перенос.
  Пока искал эти огоньки, заметил, что местность дальше резко изменилась. Заинтересовавшись, продолжил путь. Дюны здесь исчезли, потянулись заросли густого ярко-зеленого кустарника, перемежаемые перелесками. Сосен уже не было - что-то лиственное, вроде ясеня и тополя. Ботаник из меня не очень, да и на объекте не сильно озадачивали такими знаниями, так что, возможно, деревья ничем не отличаются от земных. Не удивлюсь - ведь местный человек точь-в-точь как наш, так почему бы и остальному не быть аналогичным...
  Пробравшись через очередную полосу кустов, растянул рот в блаженной улыбке. Вода - маленькая речушка, скорее даже ручей, стиснутый крутыми берегами.
  Найдя удобный спуск, торопливо скатился вниз, распугивая лягушек, припал на колени. Вода не такая вкусная, как в том крошечном ручейке на острове, и далеко не холодная, но выпил я ее столько, что, наверное, уровень понизился.
  Утолив жажду, отполз от берега, присел на склоне. Надо минут пять передохнуть, чтобы вода чуток усвоилась, а то брюхо колышется, будто бурдюк переполненный; да и ноги гудят.
  Долго медитировать не смог - шило в одном месте не позволило. Встал, опять спустился к воде. Нет, не пить: присев, начал разглядывать свое отражение. Море, даже спокойное, этого не позволяло - постоянно рябь и волнение: мертвый штиль только ночью бывал, но при лунном свете не очень-то собой полюбуешься.
  Каштановые волосы в силу превратностей судьбы уложены в прическу "взрыв на макаронной фабрике"; вытянутое лицо с тонкими губами и широкими карими глазами; под узким носом намечается пушок. Ничуть не похоже на мое родное тело: я мало того что был пошире в кости, так еще и блондином с круглой мордой, украшенной поломанными ушами и носом-картофелиной. Описание, конечно, выдает урода, но сам я так не считал - практически красавцем был... просто нестандартным.
  Хотя перед собой признаюсь честно: это тело несколько симпатичнее, хотя и хлипковато.
  Ничего, мясо на кости нарастим. Судя по виду, лет этому парню было не больше восемнадцати-девятнадцати - все еще впереди.
  Рядом захлопали крылья (очень знакомо захлопали), над головой промелькнул зеленый комок, влетел в здоровенный куст, затормозил, плюхнулся на ветку. Раскачиваясь на ней, будто на качелях, попугай, делая вид, что меня не замечает, начал жадно лопать какие-то ягоды, похожие на жимолость. Может, и правда жимолость? На других кустах только цветы или чуть заметные завязи, а здесь уже плоды - она ведь рано спеет. Уж очень сильно есть хочется... Нет, лучше не рисковать: мне только проблем с отравлением не хватает. Хотя...
  Подойдя к кусту, я сорвал несколько ягодок, попробовал. Вкус нежный, но горечь остается - и правда на жимолость похоже. Больше есть не решился: если не будет последствий, потом попробую еще. Хотя можно и не пробовать - энергетическая ценность у подобной пищи ничтожна. Мне не витамины нужны, а калории...
  - Зеленый, спасибо, что на воду навел. Ты, оказывается, умный тип, и друзей не забываешь.
  Попугай даже не посмотрел в мою сторону - лопал так, что клюв стучал, будто пулемет. Тоже, бедняга, оголодал - морские рачки у него, похоже, в печенке уже сидели (или что он там среди водорослей выискивал?).
  В прозрачной воде пронеслась стайка каких-то достаточно приличного размера рыб. Проводил их тоскливым взором: удочки у меня нет (и не предвидится); острогу сделать и то проблема - нечем палку заточить.
  Есть хотелось очень сильно.
  
  
  * * *
  Первую лягушку я поймал после пары десятков бесплодных попыток - эти гадины оказались очень шустрыми и в плен сдаваться категорически отказывались. Разбил пленнице голову ударом палки и, призадумавшись, изменил тактику.
  Теперь не гонялся за ними по берегу и не шарил в тине, пытаясь их нащупать в водной стихии. Поступал просто и жестоко: пришибал ударами длинной палки. Далеко не всегда с первой попытки, но эффективность охоты все равно увеличилась на порядок. Здешние квакуши, похоже, не слишком пуганые - подпускают близко. В итоге так приловчился, что нескольких ухитрился в прыжке подловить - будто бейсболист мячик. Это радовало - похоже, с координацией движений у нового тела уже полный порядок.
  Адаптируюсь к нему потихоньку.
  Через пару часов террора на берегу лежало почти четыре десятка зеленых трупиков. Набил бы и больше, но жаба помалкивала - видно, устрашилась, что ее прикончат вместе с остальными родственниками. Попугай, наблюдая за моими злодействами, вероятно, тоже начал испытывать беспокойство за свою судьбу - исчез бесследно, так что я остался в одиночестве.
  А теперь предстоит самое главное - развести огонь. Я, конечно, третий день уже не питаюсь, а страдаю, но жрать сырых лягушек отказываюсь категорически - на жареных и то с трудом согласился. Может, французам это и нравится, но я-то русский.
  В этот раз подготовился основательнее. Запасся палками из разных пород древесины, натаскал к речке горючего материала: сухой хвои и травы, шишек. В старом пне, оставшемся от упавшей сосны, позаимствовал рыжей трухи - если верить моим "учителям", отличная вещь для подобных целей.
  Потом занялся уже знакомым делом: тер палку о палку, крутил их по всякому, подсыпал то хвою, то траву, то труху, то все вместе в разных пропорциях. В конце концов нашел более-менее приличный вариант: широкий кусок какого-то не слишком крепкого дерева, и короткую крепкую ветку, подобранную в хвойном лесу. Ею я достаточно быстро протер желобок, куда и подсыпал все, чем был богат.
  Несколько раз показывался дымок, но, бросая работу и используя свои легкие для раздува пламени, оставался ни с чем. В очередной раз не стал торопиться - продолжал шевелить палкой, ухитряясь губами подкидывать в желобок пучки сухих хвоинок. Под моим напором огненная стихия начала покоряться - дымило все сильнее, а затем и вовсе вырвалось пламя.
  Тут же подбросил жменю отборной хвои, раздул, выждал, когда все пыхнет, вывалил огненный поток на заранее приготовленную кучку шишек, обложенную сухими сосновыми веточками. Убедившись, что костер уже не потушить, сбил пламя со своей "зажигалки": пригодится еще.
  Через несколько минут огонь ревел, ненасытно поглощая уже серьезные дрова. Я, спустившись к воде, занялся нанизыванием лягушек на прутики. Когда вернулся наверх, увидел, что попугай уже здесь - расселся на ветке неподалеку от костра и косится на меня с таким недовольным видом, будто я ворвался в его дом без приглашения. Вот что бывает с птицами, долго прожившими среди людей, - даже получив полную свободу, не хотят оставлять тебя в покое.
  От лягушек зеленый отказался - воротил клюв с брезгливым видом. А я вот не привередничал - уплел всех. Не скажу, что мне это очень понравилось, но брюхо набил гораздо серьезнее, чем теми жалкими яйцами на скале посреди моря.
  Ночью несколько раз просыпался, подкидывая с вечера приготовленные охапки дров. Один раз подскочить пришлось из-за кошмара: приснились гигантские лягушки с окровавленными головами - зловеще пошатываясь с боку на бок, они, передвигаясь на задних лапах, гоняли меня толпой по дюнам.
  Несмотря на жаркий костер под боком, пот при этом неприятном пробуждении почему-то оказался холодным.
  
  
  Глава 5
  Туземные странности
  
  - Зеленый, расскажи: а как ты вообще в море очутился? Непонятно мне это. Шторма не было, так что корабль твой утонуть не мог; что с материка прилетел, не верю - ты ленив до безобразия, и в такую даль тебя палкой не загнать. Если, допустим, шторм разыгрался еще до моего прибытия - тоже не сходится: ты бы сутки вряд ли смог протянуть над волнами. Сдается мне, твой хозяин тебя попросту вышвырнул за борт, придав пинком ускорение, так что ты летел стрелой до самого моего бревна. Так это было? Да? Молчишь? Стесняешься признаться? Не стесняйся - со мной, возможно, аналогично поступили. Выбросили в море - и пошел я ко дну, крабов кормить. Кстати, о крабах - не отказался бы... Зеленый, здесь крабы водятся? Мне бы побольше и повкуснее.
  Попугай, устроившись у меня на левом плече, все вопросы игнорировал. То перышки чистил, то по сторонам оглядывался, и явно всем был доволен. А чего не радоваться - я шагаю, а его везут.
  Шел я с самого утра. Как вчера замыслил - шлепал босиком по накатывающимся волнам в южном направлении. Почему в южном? Не знаю... Наверное, потому что там должно быть теплее. Я, в принципе, и здесь не очень-то мерзну, но мало ли...
  Труднее всего было расставаться с костром. Я чуть мозг не вывихнул от напряжения, но так и не придумал простого и удобного способа таскать с собой его частичку. Можно насыпать раскаленных углей в керамический сосуд, но у меня нет такого сосуда; я не знаю, где взять подходящую глину для него; зато прекрасно знаю, что, даже имея отличное сырье, придется убить море времени и сил на гончарную работу. Заменить горшок изделием из дерева и коры - неразумно: горючие материалы. Даже если обмазать их глиной (которой у меня нет), все равно никакой гарантии не будет. Да и громоздкое сооружение получится.
  Поступил проще - нес с собой те самые деревяшки, благодаря которым получил вчера огонь. Если не будет форс-мажора, я всегда смогу повторить священнодействие. Пусть на это уйдет час или два, пусть прибавится мозолей на ладонях - это все же лучше, чем тратить дни и недели на поиски глины и последующую работу.
  Поначалу шел вниз по речушке, обнаруженной с помощью попугая (как раз на этом этапе он обнаглел настолько, что расселся у меня на плече). Наивные надежды найти по пути следы людей вскоре пришлось отбросить - русло развернулось к западу, и, перебравшись через сузившуюся здесь полосу дюн, я выбрался к устью.
  Вот и топал теперь по берегу, развлекаясь беседой с попугаем (скорее, монологом: он сегодня помалкивал). Без него было бы совсем скучно - очень уж все однообразно. Лишь изредка в поле зрения оказывалось что-то новенькое. Я наткнулся на почти рассыпавшийся скелет кита (при жизни в нем было метров шесть длины); несколько раз встречал пустые панцири черепах (самый большой - около метра в диаметре); один раз испугал непонятного зверька, похожего на мелкую черную лисицу, - он обшаривал выброшенные на берег груды водорослей. Часто попадались остатки медуз и рыб; особенно впечатлила двухметровая торпеда, похожая на полуразложившегося осетра: заметил ее на мелководье благодаря куче суетящихся над "лакомством" чаек.
  Попалась речка - чуть больше той, что я оставил позади. Напился, сделал привал, но идти по ней вверх не стал. Слишком крошечная, чтобы надеяться встретить выше по течению деревню, или тем более город.
  К хижине вышел уже после полудня.
  
  
  * * *
  Заметил ее не сразу. Мог вообще пройти мимо, если бы на глаза не попались несколько прямых палок, воткнутых в песок. Сами собой они втыкаться не будут - это явно неспроста. Направившись в ложбину меж дюн, не удивился, обнаружив там тропу. Помимо этого сделал еще одно открытие: заросли малины. Вполне земная на вид: отличий не заметил. Ягод нет - только цвести начала.
  Через полсотни шагов, преодолев полосу широколиственных кустарников, увидел маленькую невзрачную хижину: стены из жердей и стеблей тростника, крыша покрыта пластами коры и обмазана глиной. Под навесом сохнет перевернутая лодка, в стороне чернеет потухший очаг - даже дымка не видать.
  Кашлянул для приличия - ноль реакции. Похоже, никого нет дома. Осторожно заглянул. Стены, просвечивающие в миллиарде мест, осмотру не помешали - я легко разглядел всю обстановку. Да и нечего здесь разглядывать: две жердевые лежанки, стол между ними из тех же жердей - и больше ничего. Как и в той разбитой лодке у скалы - ни одного металлического предмета: дерево, кора, стебли тростника, ленточки лыка и размочаленные травяные стебли в качестве скрепляющих материалов.
  Осмотрев землю возле очага, обнаружил богатые россыпи разнокалиберной рыбьей чешуи. Это подтвердило мои подозрения: хижина явно нежилая; люди появляются здесь время от времени. Зачем появляются? Судя по уликам, с целью рыбалки. На это же намекает лодка и те загадочные палки на берегу - там, скорее всего, развешивали сети для просушки.
  Дальнейшие рассуждения привели меня к мысли, что рыбаки приходят сюда по суше - иначе лодки здесь бы не осталось. Осмотрев прилегающую местность, быстро нашел тропу в глубь материка - она тянулась прямиком на восток. Не придумал ничего лучшего, чем просто пойти по ней: не возвращаться же к берегу, даже не попытавшись найти населенный пункт, к которому непременно должен привести этот путь. Следопыт я, конечно, неважный, но здесь будто слоны потоптались - не заблужусь.
  Продвигаясь по тропе, я волновался все больше и больше. Меня беспокоили люди - здешние люди. Какие они? Пока что я знал о них немногое: они способны выбросить за борт такого замечательного человека, как я; им не лень рисовать на скалах крестики по пять метров в размахе; они не используют металла, или он у них слишком ценен и применяется далеко не везде.
  Не сказать, что слишком много позитивной информации...
  Я - чужак. За мной никого нет. В примитивном обществе это плохо. Возможно, для такого, как я, предпочтительнее встретиться со стаей оголодавших волков, чем выйти средь бела дня из лесу к людям и сказать: "Привет вам!" Могут избить и ограбить ("хозяин - ты всерьез размечтался, что кто-то польстится на твои портки и рубаху?"); могут просто убить из страха перед незнакомцем или из-за странных местных обычаев (или вообще просто так - как муху мимоходом прихлопывают); могут принести в жертву. Могут банально схватить - и продать на здешнем невольничьем рынке, после чего немного поработают тупыми ножницами и определят в гарем... причем не султаном...
  Даже в самых дурацких книгах, которые мне подсовывал Ваня, первые встреченные героям люди (или нелюди) далеко не всегда были настроены дружелюбно. И я прекрасно понимал их авторов - они, как и я, не верили в то, что в другом мире принципы гуманизма всех победили и человек человеку стал братом.
  Под влиянием этих мыслей я стал идти помедленнее, хотя отказываться от своих намерений не собирался - мне все равно придется выходить к людям, так что лучше с этим делом не затягивать. Может, подстеречь в лесу детей, выбравшихся по грибы-ягоды? Ага... удачная мысль... Увидев чужака, они с криком побегут в деревню: "Папа! Папа! Там маньяк в малиннике! Он хотел..." Далее папаня берется за топор и начинает искать меня для серьезного мужского разговора (причем не в одиночку). Начну подкарауливать единичных пешеходов - так меня подкараулят гораздо быстрее: лазутчик из меня аховый, тем более что местности не знаю, а они здесь живут с рождения. А что подумают про человека, скрывающегося от чужих взглядов по кустам и иным укрытиям? Да ничего хорошего - раз прячется, значит, имеет злой умысел. И возьмутся за вилы...
  Ладно, буду держаться настороже. К толпе подходить не стану, и вообще - придется изучать реакцию, мимику, жесты, общее поведение. Как только почую недоброе - ноги в руки, и пусть попробуют догнать в этом лесу. Тело у меня, может, не такое крепкое, как оставшееся на Земле, но бегать может быстро - проверял уже.
  
  
  * * *
  Деревня располагалась километрах в пяти от побережья - я вышел к ней приблизительно через час (по субъективным ощущениям). Сосновый лес к тому времени остался позади - шел по лиственному. В какой-то момент по курсу начало светлеть, я, предполагая, что это очередная поляна, вышел на опушку - и увидел впереди частокол.
  Не забор - именно частокол, какой только в историческом фильме можно встретить. Тонкие бревнышки в полтора моих роста, вкопанные в землю одно к другому. Верхушки зловеще заточены, посреди стены виднеются основательные ворота из таких же бревнышек. Перед укреплениями выстроились острые колья в несколько рядов - зловещий наклон и различная высота могут пропороть брюхо как человеку, так и животному размером с лошадь. Огражденная территория не просматривается - выглядывают лишь верхушки двускатных крыш.
  И тишина.
  Выбрав удобное дерево, я забрался на несколько метров вверх и с этой позиции смог изучить внутреннюю территорию деревни. Изучать особо нечего: восемь низких, будто вросших в землю домов с потемневшими двускатными крышами, жмущиеся к ним какие-то сараи, колодец по центру - даже деревянное ведро под аккуратным навесом разглядел.
  Ни человека, ни собаки, ни коровы - лишь одинокая курица бродит.
  Может, жители по делам пошли? На поле работать или еще куда? Кстати, так оно, наверное, и есть: крестьянам в разгар дня дома делать нечего. Они ведь пашут от зари до зари.
  А вдруг здесь живут не крестьяне? Серьезных полей не видно, а из огородов только несколько несолидных грядок у реки. Раз не видно - значит, они далеко: отсюда не разглядеть. Может, их лес от меня закрывает. А какой смысл заниматься земледелием вдали от деревни? Смысл простой: им занимаются там, где имеется плодородная земля. А вот саму деревню строят в месте, удобном для жизни; в данном случае еще и для обороны. Частокол ведь не от бурундуков поставлен - от простого зверья забора хватит. Следов серьезных монстров за время странствий не заметил, так что сомневаюсь, что здесь водятся динозавры. А народ здешний явно чего-то опасается: вон как расположились - в излучине речушки... с трех сторон вода прикрывает. Да и берега там высокие - нелегко забираться при штурме. Живут как в крепости, а хозяйство держат в стороне. На рыбалку за пять кэмэ им ведь не лень бегать? Так же и с остальным.
  Раз население отправилось на работу, внутри, судя по отсутствию серьезного движения (единичная курица не считается), остались только древние старики. Максимум - сторож сидит за воротами. Стоп, а дети? Ну... старшие тоже на полях пашут, а кто помладше - в лесу малину собирает. Какая малина? Ягод же еще нет, сам видел. Ну... тогда жимолость или грибы. Да и какая мне разница, что они там заготавливают, - пусть хоть шишки на сосновое варенье.
  Спустился вниз. Попугай, согнанный при карабканье на дерево, тут же вернулся на законное место - передвигаться самостоятельно он теперь считал ниже своего достоинства.
  - Так, зеленый, готовься - если что, придется быстро сматываться: мы выходим к людям.
  Выбравшись из лесу, медленно направился к деревне, всем своим видом демонстрируя, какой я положительный и безобидный, - вдруг сторож в щелочку поглядывает, поглаживая ложе взведенного арбалета. Подойдя ближе, заметил новую деталь: ворота подпирала увесистая палка. Вроде бы так раньше в деревнях делали, когда дома никого не оставалось... хотя и не уверен. Это что получается: все здешнее население куда-то дружно убралось?
  Остановившись в нескольких шагах от ворот, деликатно кашлянул, подсказывая вероятным наблюдателям, что готов к диалогу. Ввиду странностей с овладением местным языком, я мог им сказать лишь то, что услышал от попугая. Не думаю, что фразы вроде "Плевки ходячие" помогут в налаживании дружеских отношений, - вот и пришлось прибегать к неопределенным звукам, провоцируя на ответ.
  Тишина.
  Вздохнув, прибегнул к помощи русского языка:
  - Здравствуйте! Я - мирный путник! У вас не найдется несколько миллиграммов изотопа криптона восемьдесят шесть и чего-нибудь пожрать?!
  Опять тишина. Они надо мной издеваются, что ли? Или заманивают? Или побежали в амбар за бочкой с изотопами?
  Зеленый тоже решил внести вклад в диалог и зловеще предложил:
  - Предадим всех огню?
  - Потише ты - сила сегодня не на нашей стороне! Хотя идея мне понравилась...
  Попугай, видимо, сочтя мои слова сигналом к началу атаки, взлетел, исчез за частоколом. Реакции на этот авианалет не последовало - я уже не верил, что в деревне имеется хоть одна живая душа.
  Ворота оказались не заперты - я раскрыл их легко, но с жутким скрипом: наверное, даже на побережье было слышно. Никто на шум не появился - все так же тихо.
  Осторожно вошел, огляделся - ничего нового не усмотрел. Те же домишки-сараи, одинокая курица и классическое деревенское амбре - запахи сена и навоза.
  "Хозяин, здесь никого нет! Ура! Мародерство форева! Хватаем все, что унесем, - и ходу, пока нас не застукали!"
  Придерживая жабу за поводок, неспешно обошел деревню по периметру. Никого не встретил, если не считать той самой курицы-одиночки, проворно умчавшейся от меня за угол. Частокол цел - ни брешей, ни перекошенных бревен. Избы, несмотря на темный цвет стен и теса на крышах, оказались новыми - просто древесина чем-то обработана. Явно не заброшенные, хотя и несовременной конструкции, - слишком низкие; далеко распластавшиеся скаты опускаются почти до земли, образуя навесы для поленниц; стены засыпаны по самые окошки. Окошки, кстати, затянуты мутной пленкой неизвестного происхождения - стекла или слюды нигде не заметил.
   Наконец решился заглянуть в первый дом. Отличий от встреченной ранее хижины нашел немного - внутри так же пусто. Голые топчаны из небрежно отесанных расколотых бревнышек; столы из такого же материала; печи из камней и глины, без дымоходов; потолки черны от сажи. Никаких признаков еды и ценных предметов - даже разбитого горшка не нашел.
  В остальных домах дела обстояли аналогично - пропавшие жители, похоже, утащили с собой абсолютно все. В сараях дела ничем не лучше: я нашел там лишь навоз, солому и сено - ничто из этого богатого списка мою жабу не соблазнило.
  Вот так облом...
  Из ценного имущества здесь остались лишь дома и частокол... ни то, ни другое мне даром не нужно. Деревню обнесли подчистую. Ни малейших следов паники или спешки - здешние куркули медленно, без суеты, погрузили все материальные ценности на телеги и уехали, оставив меня ни с чем. Они не на поля свои уехали - они вообще уехали. Не верю, что после такого решат вернуться. Ждать их бессмысленно...
  Хотя кое-что они все же для меня оставили. Оглядевшись, заприметил ту самую курицу - глупая птица бродила возле колодца, время от времени что-то поклевывая. Мой вчерашний ужин состоял из поджаренных лягушек, сегодня на завтрак было то же самое с десертом из жимолости - после первой пробы ягод негативных последствий не последовало, вот и решился.
  С меня такой диеты хватит: этим вечерком полакомлюсь курятиной...
  При моем приближении птица насторожилась и отошла в сторону, уступая дорогу. Но я подкорректировал курс, продолжая идти на сближение. Курица оказалась не столь уж безмозглой - быстро сложила два плюс два и с паническими воплями принялась спасаться от преследователя. Ну а я начал за ней гоняться, позабыв про все остальное, в том числе и про бдительность, - в очередной раз сглупил.
  Когда мне после долгих и героических усилий удалось загнать паникующую птицу в угол между домом и сараем и я уже почувствовал во рту вкус хорошо прожаренной куриной грудки, за спиной лязгнули металлом и как-то нехорошо всхрапнули - почти как тот медведь перед атакой.
  Голова тут же услужливо нарисовала хреновый образ: ко мне подкрадывается окровавленный топтыгин с железными когтями и титановыми клыками.
  Похолодев, обернулся, инстинктивно отступая вслед за курицей, - все в ту же ловушку из стен. Черная лошадь с белым длинным пятном на голове - храпела, надеюсь, она. В седле - всадник: коренастый мордатый мужик с небрежно обрезанной бородой, топорщащейся над опущенным нижним забралом. Раз имеется забрало (даже два - они будто пасть образуют: даже зубы стилизованные имеются), то, само собой, есть и шлем - основательная железная полусфера. И вообще много чего имеется: сложное металлически-кожаное сооружение, прикрывающее все тело; кольчужная юбка из больших колец, свешивающаяся ниже; огромное толстое копье со зловещим крюком ниже наконечника, удерживаемое в вертикальном положении.
  И очень недобрый взгляд, устремленный на меня.
  Прикинув радиус поражения копья и свою тактически проигрышную позицию, я понял, что с этим "Конаном-варваром" надо обязательно подружиться (любая альтернатива нежелательна).
  Подняв правую руку, продемонстрировал раскрытую ладонь, улыбнулся - полный набор интернациональных жестов миролюбия. Сказать при этом ничего не сказал - все по тем же лингвистическим причинам.
  "Конан" дружить не стал, зычно выкрикнул:
  - Сюда все - гляньте, что я нашел.
  Зрители появились очень быстро - еще парочка аналогично экипированных мужчин, таких же бородатых и мрачных. Я погрустнел еще больше - тут и так шансов не было, а уж с тремя...
  Один, самый крупногабаритный из всей троицы, подъехав поближе, чуть свесился, взглянул мне в глаза, резко рявкнул:
  - Кто ты будешь?
  И что мне ему отвечать? "В этом кабаке подают свежее пиво"?
  Пришлось промолчать - вместо слов продемонстрировал еще одну улыбку.
  - Ишь... скалится еще, - сквозь зубы прошипел мужик, подав коня назад.
  Похоже, улыбаюсь я как-то не так...
  - Немой? Или?.. - как-то непонятно спросил тот, что меня нашел.
  - Не ведаю - похоже, слышит хорошо, а немые редко ушами владеют. А для простых ходунов больно чист с виду - одежда недавно стиранная. А ну рубаху подними! - это уже ко мне.
  Мне ничего не оставалось, как подчиниться: закатал одежду под шею.
  "Первый" присвистнул:
  - Глянь какой синячище на боку, и подпалины на шкуре свежие. Эй! Откуда у тебя это?! Цезер, он не отвечает ничего, да и на раны похоже, что у обращенных бывают.
  - Надо его проверить, - ответил здоровяк (видимо его зовут Цезер). - Хис, давай на воротах проверим. Ликсар, гони его следом.
  Молчун направился к воротам (значит, Хис), тот, что меня застиг при ловле курицы, пнул древком копья в бок, заставляя идти туда же (получается, это Ликсар: знание - сила, и надо запоминать все).
  Когда добрался до ворот, увидел настораживающую картину - Хис, остановившись под перекладиной проема, деловито, с явным знанием дела завязывал на конце веревки петлю. Диаметр петли бы характерным - как раз голова пролезет. Сомнений по поводу упомянутого до этого "испытания" я теперь не испытывал и начал лихорадочно думать, как бы мне выпутаться из этой не очень перспективной ситуации.
  Насчет бежать - сразу пас: до леса добраться мне на дадут, лошади - твари быстрые. Шмыгнуть назад, в деревню - это значит оказаться в ловушке частокола. Перелезть через него, конечно можно, но не со всадниками за спиной: копьями подсадят.
  Вот же гадство - на объекте меня почему-то не научили выкручиваться из таких переделок. Может, и правда стоило на месяц-другой задержаться? Глядишь, и получил бы так необходимые сейчас знания...
  Захлопали крылья, на плечо приземлился Зеленый, тут же, не тратя времени зря, начал прилизывать перья на брюхе. В поведении окружающих мгновенно произошли существенные изменения: Хис, уже закидывающий второй конец веревки через проем, замер; Ликсар подал лошадь назад, явно не желая находиться рядом со мной; Цезер, вытаращившись на птицу, ошеломленно поинтересовался:
  - Это твой попугай?!
  Что будет, если отвечу "нет"? Я получу статус "человек без попугая". А человека без попугая они только что собирались вешать на воротах. Лучше уж скажу "да" - может, они передумают.
  Или казнят более мучительным способом...
  Я кивнул.
  Тройка "конанов" издала дружный вздох, затем Хис, едва не уронив веревку, охнул:
  - Да он, наверное, страж! Хотя больно уж молод - разве бывают такие стражи?!
  Цезер недоверчиво уточнил:
  - Ты - страж?
  Врать так врать - опять кивнул, догадываясь, что ответ "нет" может завести наши отношения в невыгодную для меня стартовую позицию.
  Всадники начали озираться друг на друга - они явно растерялись. Наконец тот, что Цезер (явно главный), приказал:
  - Хис: посади его за спину - с нами поедет. Это точно нормальный - попугай на обращенного не сядет. И на дема тоже. Наверное... Уж не знаю, что с ним приключилось, но немых стражей не бывает. Надо к сэру Флорису отвезти - это он должен решать. Проверим Напу - и к нему быстрее.
  
  
  * * *
  На лошади мне ездить доводилось два раза в жизни. Один раз в детстве - на пони; второй - на объекте. Разумеется, в бункер коня никто доставлять не стал: меня вывезли на какую-то подозрительную ферму, где почти целый день я учился запрягать разных четвероногих в телеги, седлал их, чистил. Ну и, само собой, катался. Кавалериста из меня, конечно, не сделали, но общее представление получил.
  Спина Хиса воняла дубленой кожей и потом, седло скрипело под весом его туши и амуниции, лошадка неторопливо шагала по лесу, вслед за Цезером. Оглядываясь, я каждый раз натыкался на колючий взгляд Ликсара - тот замыкал колонну, явно контролируя мое поведение.
  А еще я заметил, что Хис очень странно косится на попугая - с явной опаской. Зеленому я был благодарен - он каким-то образом одним фактом своего появления избавил меня от намечающихся проблем. Но поведение всадника настораживало: похоже, мой птиц чем-то его напрягает. Пернатый столь небезобиден, что его боятся местные рыцари? Неужто я, наконец, обзавелся ценным бонусом, классикой жанра - миниатюрным смертоносным говорящим драконом с массой полезных опций? Не очень-то он похож на такое грозное существо... Надо будет этот вопрос прояснить, если переживу встречу с загадочным сэром Флорисом.
  Впереди начало светлеть - подъезжали к опушке леса. Цезер, внезапно остановившись, поднял левую руку:
  - Сэр страж - слезайте. Я вижу, в Напе действительно нелады - как бы драки не вышло. Идите следом - и не попадите под копыта, если дело до копий дойдет.
  Чудненько - может, слинять под шумок? Хотя не стоит - с этими хоть какой-то контакт наладить удалось: другие могут опять за веревку взяться. И если говорящий птиц вовремя не появится, то...
  Всадники между тем перегруппировались - встали в одну линию. Затем опустили копья и, пришпоривая лошадей, помчались к опушке. Я осторожно направился следом, сильно отстав.
  Когда вышел из лесу, всадники уже не скакали - стояли посреди того, что еще совсем недавно было, по-видимому, такой же деревней, как та, в которой я попался на попытке кражи курицы. Тот же частокол, дома, сараи. Только далеко не так аккуратно покинута: здесь отъезд был жестким.
  На первый взгляд, через деревню на полном ходу прошел танковый взвод в развернутом порядке, после чего поработали огнеметчики. Колья, прикрывающие дальние подступы, снесены во многих местах. Частокол там зиял огромными проломами - бревна были вырваны из земли с такой силой, что некоторые отбросило на десятки метров. На месте большинства домов дымились груды обгорелой древесины - лишь парочка неповрежденных осталась. Когда подошел к выбитым воротам, увидел груду внутренностей и мяса - с трудом опознал в этом непотребстве останки лошади. А когда пробрался мимо нее и оглянулся на створку ворот, не сдержался - согнулся в три погибели, залив землю содержимым желудка.
  На воротах висел человек. Нет - не повешенный. Его прибили к створкам деревянными колышками. За руки, за ноги... за пах... за шею и живот.
  Хис, подъехав, показал рукой в сторону колодца:
  - Сэр страж - там ведро опущено. Вам бы напиться, а то вон как мутит. Съели что-то несвежее, наверное, - вода студеная от такого дела помогает.
  Стараясь не смотреть по сторонам (везде кровь, трупы и бесформенные куски мяса), торопливо посеменил в указанном направлении - вода и впрямь не помешает.
  Скрипучий ворот начал наматывать веревку, но вместо ведра из колодца показались чьи-то белые ноги, покрытые рваными ранами.
  Пить я не стал - едва желудок не выблевал.
  Ко мне подъехал Цезер, склонился, разглядывая попугая. Затем вдруг спросил (причем не меня):
  - Что делать будем?
  - Предадим всех огню? - прокаркал птиц свою коронную фразу.
  - Так и поступим, но мне не то хочется слышать. Скажи, попугай стража: враги человеческие рядом остались? Нечисть? Демы?
  - Туч на горизонте нет - можно вспомнить про вино, - с намеком ответил пернатый. (Это что же за птиц такой, раз к нему люди прислушиваются?)
  - Спасибо, попугай стража, - очень серьезно произнес Цезер и обернулся к своим подчиненным: - В окрестностях, похоже, чисто! Да и день... не так страшно... Стаскивайте всех в крайний дом и пускайте огонь под крышу. Потом уйдем. А я пока следы посмотрю - надо выведать, кто здесь был и как много.
  Ликсар и Хис спешились, с помочью крючьев на копьях начали таскать трупы к уцелевшему дому. Меня привлекать для помощи не стали, а сам я не горел желанием присоединяться к такой грязной работе - выбрался из разоренной деревни, присел у опушки; отгоняя кровавые видения, начал размышлять.
  Что мы имеем? Имеем одну деревню, покинутую жителями, и одну уничтоженную вместе с жителями. И трех мужчин, посетивших и ту и другую. Я у них то ли в плену, то ли в гостях - статус пока не определен. Кто они? Логичнее всего предположить, что это солдаты какого-то местного аристократа - один раз упоминался некий сэр Флорис, который, похоже, своей волей решает сложные вопросы. С другой стороны, нельзя быть уверенным, что я понял все слова правильно. То, что мой мозг воспринимает как "сэр", в реальности звучит "наблис". Я же не виноват, что мое знание языка работает столь странно - переводит местные термины в земные аналоги. При этом погрешность не исключена - услышанные фразы нередко архаичны или неестественны. Подсознание мое явно не способно к качественному переводу - ошибки не исключены.
  Ладно, допустим, имеется некий сэр-барон, и меня пленили доблестные войска его великой армии. Высокотехнологичных устройств я у всадников не заметил: наконечники копий железные, выкованные без излишеств и показушного изящества. Единственное усложнение - крюки, столь же непритязательные, так что невелико усовершенствование. Амуниция столь же проста, груба и функциональна. У Цезера имеется меч в кожаных ножнах, которого он пока что ни разу не показывал, и булава - столь же невзрачная, как и копье. Остальные солдаты с боевыми топорами - широкое лезвие и обух-клюв. Лазерной заточки на кованых лезвиях не замечено.
  Что из этого следует? А следует то, что с приобретением криптона восемьдесят шесть могут возникнуть большие сложности: ни малейших признаков развитого индустриального общества я пока что не наблюдаю.
  Ладно, спустимся от стратегии к тактике. Что здесь произошло? Почему одна деревня покинута, а вторая уничтожена столь жестоко? Понятия не имею... Похоже, эта троица что-то вроде патруля, или разведчики, посланные проверить, что происходит в этих населенных пунктах. И что дальше? Проверили они - и увидели, что здесь не все ладно. Деревня, похоже, для них не чужая - вон как стараются с похоронами. И? И сейчас они вернутся для отчета, прихватив меня с собой. Их феодал, узнав про потерю собственности, будет огорчен и озадачен планами мести или сбережения оставшихся у него человеческих ресурсов. И много внимания мне уделить не сможет - ограничится беглым допросом. Допросом... Как допрашивать того, кто знает лишь несколько слов, полученных от попугая? Тем более что попугай не очень-то часто клюв раскрывает, да и характер у него скверный.
  Стоп! Идиот! Я же столько слов получил от вояк этих! Совсем умственно деградировал! Если я хочу здесь выжить, то должен много думать, и думать правильно - замечая и анализируя все с ходу! Все, что у меня есть, - разум человека, выросшего в условиях плотного потока информации. Это единственное, что может позволить мне дать фору местным патриархатам.
  Стоило о них подумать - и вот они, все трое.
  - Сэр страж, забирайтесь к Хису. Нам пора возвращаться.
  
  
  * * *
  На этот раз пришлось натирать зад седлом долго - дорога затянулась. Троица пробиралась по лесу уверенно: ни разу не сбились с тропы и не петляли - двигались почти прямо. Заметно, что чувствуют они себя здесь как дома. Руки от копий не убирали, а там, где ими трудно было работать, брались за короткое оружие - дом домом, но, похоже, здесь не все ладно (а то ты в деревне этого не понял!).
  Очередная опушка - на этот раз широченное открытое пространство. Впереди виднеется пологий, очень низкий холм, оседланный очередной деревней. А может, и городом - не сравнить с населенными пунктами, встреченными ранее. Стена в два моих роста тянется метров на сто. Если предположить, что укрепление квадратное, то огражден целый гектар. По аналогии с тем, что уже видел, думаю, там домов сорок-пятьдесят может оказаться.
  Сами укрепления выглядят тоже посолиднее, чем деревенские. Стена заметно выше, и бревна толще; рядов заостренных кольев перед нею тоже побольше будет. На углах и у ворот - вышки с закрытыми площадками. Даже от опушки там можно разглядеть маленькие бойницы - значит, помимо копий, топоров и мечей, здесь используют и метательное оружие.
  От ворот подскакал всадник - такой же солдат в коже, железе и при копье, с клочковатой рыжей бородкой. Осадив лошадь в двух шагах от Цезера, он коротко спросил:
  - Как там?
  - Напы больше нет, - мрачно ответил Цезер. - Мы привезли с собой человека - нашли его в Матере. Он ничего не говорит, но понимает. И у него есть попугай стража - вон, на плече сидит. Говорит о себе, что страж. Мы решили, что его надо показать сэру Флорису.
  Незнакомый всадник кивнул:
  - Я доложу ему.
  Развернулся, пришпоривая лошадь, помчался обратно. Похоже, сейчас мне предстоит новый экзамен... Ворота, кстати, здесь пошире и повыше - таких, как я, человек семь можно легко развесить. Это я так, от нечего делать подумал...
  Впервые я видел местное поселение, не брошенное жителями и не разоренное неизвестными садистами. На дома и сараи я уже насмотрелся - здесь в них отличий не заметил, а вот живых жителей встретил впервые. Мужик в короткой кольчуге и при луке, стоящий на помосте над воротами, девочка в длинном сером платье, хворостиной подгоняющая стаю гусей, кучка женщин у колодца, в такой же длинной, но уже более веселых расцветок одежде, два мужика, голых по пояс, перетаскивающих ошкуренное тонкое бревно. И толпы праздных зрителей куда не глянь - таращатся на нас и друг на друга, не занимаясь при этом ничем общественно-полезным. На удивление многолюдно здесь.
  Высоких технологий так и не заметил - вся одежда незатейливая, явно не от Кутюр; на женских лицах ни намека на косметику; стекол не видно - все та же непонятная пленка; крыши перекрыты темным тесом. Жители при нашем проезде оглядывались, но помалкивали, только пара мелких беспородных собак осмелилась нас облаять, убравшись с курса после угрожающего жеста Цезера.
  За "центральной площадью" с колодцем возвышался самый большой здешний дом. Нет, не в два этажа - просто не совсем в землю врос, как все остальные. У него даже высокое крыльцо имелось, и на крыльце этом сейчас стоял тот тип, что нас у ворот встречал, а рядом с ним, на ступеньку выше, местный владыка - наверное, тот самый сэр Флорис. Не опознать его было трудно: он разительно отличался от мирных граждан и моих пленителей. Габариты впечатляли - плечи не во всякую дверь позволят прямо войти, рост тоже не подкачал. Голова непокрыта, черная борода подрезана достаточно аккуратно - почти щегольски. Тело закрыто панцирем, будто рыбьей чешуей; на широченном ярко-красном поясе висят ножны с длинным мечом; сапоги, почти достающие до колен, начищены столь тщательно, что в них, наверное, можно смотреться как в зеркало.
  Солдаты начали спешиваться, подскочившие откуда ни возьмись проворные пареньки повели их лошадок к коновязи. И вообще народ начал быстро подтягиваться - нас обступали со спины и боков, явно желая приобщиться к новостям.
  Цезер, подойдя к крыльцу, коротко поклонился, без подобострастия, информативно, доложил:
  - Сэр Флорис, Напа полностью разорена.
  - Как там? - феодал требовал подробностей.
  - Все случилось быстро - три дюжины мелких обращенных при бурдюке. В землю сходу всех втоптали. Наши успели загнать своих детей в дом и зажечь его, но, похоже, сгорели там не все. Пожар потом затушили, бревна разгребли. Тел там осталось немного - только сильно подгоревшие. Демы, похоже, тоже были - над стариками поиздевались, а погань такого не делает. Но не знаю сколько - по следам не понятно.
  Ничего себе дела - если я правильно понимаю, жители в той Напе сами сожгли своих детей?! Или с восприятием языка у меня большие проблемы, или здешние порядки очень уж оригинальны... причем нехорошо оригинальны.
  - Плохо, Цезер, очень плохо. А остальные?
  - С остальными как всегда - остались только тела стариков и старух. Некоторые умирали очень плохой смертью - обращенные и демы не торопились. Скота тоже не осталось - только лошадей бросили.
  - Все как обычно... Эх... Велик ли бурдюк?
  - След широк, но неглубок, и хотят, чтобы мы думали, что он гораздо больше. По частоколу видно, что завяз в кольях и расшатывал его, а не сходу проламывал. Бревна потом растащили дальше, чтобы провести нас.
  - Понятно: напугать хотят... Что с вашим пленником?
  - Ничего с ним - нашли его в Матере. Он гонялся там за курицей и не заметил, как мы подъехали. У него есть попугай стража, и он сам подтвердил, что страж. Только он еще и немой - ни слова не сказал.
  - Как же он тогда вам поведал, что страж?
  - Сэр Флорис, он кивнул, когда его об этом спросили.
  - Ну-ка...
  "Феодал" спустился с крыльца, приблизился, осмотрел меня с ног до головы, недоверчиво хмыкнул:
  - Одежда у него не из дорогих, да и потрепана изрядно. И молод совсем - не слыхал, чтобы среди стражей тощие юнцы встречались. Что скажешь, Арисат? - спросил он, обернувшись к рыжебородому.
  - Сэр Флорис, он к тому же еще и бос, - ответил тот от крыльца.
  - Цезер, почему ты решил, что он страж?
  - Сер Флорис, он сам это подтвердил.
  - Цезер, ты болван! Он подтвердил, когда ты прямо об этом его спросил - сам же ни слова тебе не говорил! С чего ты вообще взял, что он страж?!
  - У него есть попугай стража. И еще мы его ни разу не видели - он чужой здесь. Не с нами пришел: лицо у него приметное, ясное, мы бы такого запомнили. А кто на здешнем побережье, кроме стража, по своей воле появиться может сейчас?
  - Ты и впрямь болван: зеленого попугая может завести кто угодно. Не обязательно страж. Главное, чтобы духу на такую дерзость хватило, - не у многих хватает. А что чужой... Неужто сам не знаешь, чего здесь можно ожидать от чужих? Думаешь, раз лицо ясное и при свете бродит, так свой? Позабыл про демов, или перерожденных? Или того хуже? Что с лица спал? Ладно, Цезер, я тебя не виню, но больше так не ошибайся.
  - Не повторится! Сэр Флорис, так получается, он не страж?
  - Сейчас проверим.
  Я похолодел, начиная готовиться к неизбежному знакомству с веревкой, а сэр Флорис, повернувшись, требовательно произнес:
  - Quisnam es vos?1
  
  
  # # 1 Кто ты? (лат.)
  
  Мама! Это же, похоже, самый что ни на есть латинский! Земной латинский! Пусть произнесено не классически, с искажениями и безграмотно, но я вполне его понял! С трудом вспоминая давно забытую латынь (если откровенно, не очень-то в "ин-язе" ее учили), не нашел ничего лучшего, как ответить совершенно по-идиотски:
  - Homo sapiens2.
  
  
  # # 1 Человек разумный (лат.). Видовое название человека.
  
  Флорис, уважительно кивнув как равный равному, уже на обычном местном с достоинством произнес:
  - Приветствую вас, сэр страж, простите за не слишком вежливую встречу. У нас, в славном городе Талле, тяжелое положение, вот и напрягаемся по любому поводу.
  В свою очередь, с максимально невозмутимым видом кивнув, как можно спокойнее ответил:
  - И вас приветствую, сэр Флорис. Извинения принимаю - я уже понял, что у вас сложности.
  - А чего ж ты раньше молчал? - обиженно вскинулся Цезер, тут же поспешно поправившись: - Ой, простите, сэр страж! Это я от неожиданности!
  Я не обращал на него внимания. И вообще - немного выпал из реальности. Я только что разговаривал на местном языке!!! Не на латинском - именно на том, на котором говорят эти солдаты, их феодал, и даже зеленый попугай со скверным характером! Абсолютно все могли говорить, кроме меня, - я лишь слушал. Ответив Флорису словом из земного мертвого языка, будто плотину в своем сознании разрушил - внезапно чужие слова пошли легко, как будто я с детства на этом наречии общался. Возможно, какие-то неточности и есть, но общение уже возможно в двустороннем порядке - меня прекрасно поняли.
  Кстати, а откуда здесь латынь известна?!
  
  
  Глава 6
  Ужасы на сон грядущий
  
  Я парился в бане. Боже, какое это блаженство! И пусть она топилась по-черному, пусть вместо мыла использовался какой-то подозрительный слизкий порошок в смеси с песком, а вместо мочалки откровенно садистское деревянное приспособление и пучки пакли, - это все же истинная благодать. После четырех дней бродяжничества по чужому миру ничего лучше не пожелаешь.
   Одна-единственная фраза на латыни решила все вопросы - я получил статус стража (похоже, почетный) и право на гостеприимство по полной программе. Флорис тут же заявил, что сегодня мы будем ужинать за одним столом (судя по реакции толпы, даже чаепитие с английской королевой рядом не стоит с подобной честью), а пока что я могу посетить баню, и мне подберут одежду и обувь.
  В бане я был не один. Нет - веселыми девочками, увы, не снабдили: вместо них выделили мрачного горбуна с таким знатным носярой, что в профиль он напоминал Зеленого. Мужик возился с печкой, плескал квас на камни и от души обхаживал меня дубовым веником - то, что надо.
  В покое меня даже здесь не оставляли: сперва пришел какой-то суетливый мужик, попросил осмотреть ступню, чтобы решить вопрос с обувью. Едва с ним разобрался, заглянула женщина лет сорока на вид (хотя с местными уверен быть не могу). Ничуть не стесняясь, сняла с меня мерку - уже для одежды.
  Попытки разговорить горбуна к успеху не привели - он отвечал односложно, и выдавить из него лишнее слово было затруднительно. Так что с точки зрения пополнения информационного багажа время в бане потратил зря.
  Вышел оттуда почти человеком. Меня снабдили одеждой: явно ношенными, но крепкими шерстяными штанами, льняной рубахой (вроде совсем новая) и чуток потасканной кожаной курткой с деревянными пуговицами, которую не стал застегивать по причине теплой погоды. Белье, похоже, здесь не в почете или вовсе неизвестно... Про обувь тоже не забыли: на ногах у меня красовалось непонятно что - два треугольных куска кожи, подвязанных к щиколоткам хитрым способом. Очень напоминало те простейшие изделия, которые Здравствуйте учил выкраивать из звериных шкур. В общем, относятся ко мне хорошо, но с сапогами пожадничали. Хотя не исключено, что здесь это редкая роскошь, которую делают долго и только по предварительному заказу.
  На улице меня дожидался рыжебородый Арисат - похоже, особа, приближенная к Флорису.
  - Сэр страж, ох, вы и горазды париться - мало кто с Туком столько продержаться может!
  - Кто такой Тук?
  - Да тот детина, который вас веничком охаживал. Спина у него гнутая, но зато мало кто с ним в силе уравняться может. Подковы разгибает руками, прут кузнечный вокруг шеи может накрутить, а в Шерре, рассказывают, он на спор кирпич о свой лоб разбил, взяв его у литейщиков, - а там порченого держать не станут.
  Я было размечтался, что Арисат поведет меня в оружейную получать доспехи - меч, копье и боевого коня: жаба настойчиво требовала продолжения халявы, да и законы жанра вспомнились. Напрасно - он просто проводил меня в местный замок, на ужин.
  По дороге заметил Зеленого - он нахально объедал местных лошадей, воруя какие-то зерна из их кормушки. Меня он полностью проигнорировал - променял на жратву. Я на него не обиделся: сам после бани был так голоден, что вспоминал вчерашних лягушек с симпатией.
  Арисат, тоже заметив пернатого, указал на него:
  - Сэр страж, как зовут вашего попугая?
  - Зеленый.
  - Почему вы его так назвали?
  Ответил с расстановкой, чеканя каждое слово, - момент ведь почти торжественный:
  - Потому что. Он. Зеленый.
  Так птиц обзавелся именем.
  
  
  * * *
  Называть замком избу, на крыльце которой по приезде нас встречал Флорис, несколько преувеличенно, но опять же - ситуация требовала. Даже мне, не слишком по местным меркам высокому человеку, пришлось немного пригнуться, чтобы войти в дверь. Внутри полумрак - света через мутные окошки проходит немного, да и солнце вот-вот горизонта коснется. После короткого тамбура, заваленного дровами и разным хламом, открылась большая комната - практически на весь дом. Сэр Флорис, судя по всему, здесь и ел, и спал... в общем, жил. У дальней стены высоченный широкий топчан - кровать. У печи (впервые увидел здесь печь с дымоходом) основательный стол с одиночной лавкой, чуть дальше, почти по центру, второй, еще более основательный стол - за таким можно человек двадцать накормить: здесь лавок было две, имелся так же грубый стул во главе. А уже дальше, у противоположной стены, стоит не стол, а столище. Затрудняюсь ответить, сколько народу там разместить можно. Лавки окружают его со всех сторон.
  Свободного места практически не оставалось - всю площадь занимала эта простецкая мебель.
  За средним столом, по обе стороны, расположилось девять мрачных мужиков, среди которых я опознал лишь Цезера. Не скажу, что никогда не видел остальных, - кое-кого по передней части лица опознал: сталкивались. Имен только не знаю.
  Сам Флорис в одиночестве расположился за самым мелким столиком, что у печки. Арисат, доведя меня до порога, явно счел, что его миссия завершена, - шмыгнул ко второму столу, захватив коронное место - на боковом стуле. Я за ним спешить не стал: во-первых, почетных мест больше не заметил; во-вторых - меня пригласил лично Флорис. Не знаю, конечно, как тут и что, но почти уверен: личное приглашение не означает, что надо искать себе место меж простых вояк вроде Цезера.
  Хотя в сравнении со мной... может, Цезер не так прост...
  Обработка всей доступной информации подсказала мне единственное решение - с самым невозмутимым видом я направился к столу Флориса, уверенно заняв место рядом с ним (по левую руку). При этом ожидал возмущенных криков, зловещих призывов повесить меня в воротах или четвертовать на месте, но не дождался: все делали вид, что так и надо.
  Флорис, скальным уступом восседая за своим элитным столом, нарушил молчание:
  - Сэр страж, вы считаете, что место по правую руку от меня вас может стеснить?
  Н-да... И что тут ответить? Думай, сэр страж, думай. Все, что у тебя есть, - это гибкий разум: используй его по назначению, и тогда умрешь не прямо сейчас.
  - Сэр Флорис, я пришел незваным - и до сих пор среди вас чужак. Не хотелось бы ставить себя выше, не зная всего, что мне следовало бы знать.
  Нейтрально, туманно и уважительно - то что надо в ситуациях, из которых не видишь стопроцентно успешного выхода.
  Не удивился, когда простая тактика себя оправдала, - Флорис понимающе улыбнулся:
  - Пусть будет так! Воины, выпьем чарку за стражей! За их храбрость, честь и ум, благодаря которым мы узнаем врага! Чем больше мы про врага нашего ведаем, тем меньше его сила!
  Выскользнувшая из-за спины стройная девушка поставила передо мной гипертрофированную серебряную рюмку, ловко заполнив ее мутной жидкостью. Она не была одинока - еще тройка таких же барышень занималась аналогичными вещами, обхаживая Флориса и остальных. Не забывая запоминать мелочи, обратил внимание, что дорогая посуда только у меня и местного царька, - остальные скромно довольствуются бронзовыми и оловянными кубками. Вывод ясен: драгметаллы, как минимум один, здесь в чести. Как я с легкостью отличил серебро от олова в условиях слабоосвещенного помещения? Позанимайтесь с мистером Здравствуйте пару месяцев - и поймете как...
  Пришлось выпить - тост дело обязательное, я это по Земле помнил и не сомневался, что некоторые вещи не имеют границ во времени и пространстве. Честно говоря, даже не понял, что в себя залил, - нечто горько-сладкое и чуть кисловатое одновременно. Или некачественное вино, или ядреная брага... не знаю...
  Та же женщина выделила нам одно блюдо на двоих - овальный медный поднос, заполненный тушками птичек размером с мелкого голубя, обложенных горками рубленого овоща, похожего на картофель, и пучками разнообразной зелени. Рядом поставила керамическую соусницу и плетенку с ломтями белого хлеба. Учитывая то, что на завтрак я жрал с углей лягушек без соли, - достойно.
  Флорис с опозданием решил похвалить свою кухарку:
  - Жареные голуби в тушеных овощах - то, что надо такому отощавшему воину, как вы, особенно когда из женских рук. Эх, вижу, зря нахваливаю: вы и без лишних советов это понимаете. Ешьте-ешьте, не отвлекайтесь. Со мной тоже такое случалось... Хорошо помню, как на осаде Трейи довелось мне супчик из кожаной лапши отведать... Вот это было грустно - гадость редкая, и живот от нее в дугу скрутило. А куда деваться, если больше жрать нечего было? Вы не отвечайте - давайте-давайте.
  Сглотнув пережеванный комок, признался:
  - Простите, сэр Флорис, я и впрямь последние дни питался не очень хорошо.
  - Да это и без разговоров понятно... Тут даже не дни, сэр страж: без мускулатуры воина не бывает. А от вас почти скелет голый остался - то-то мои ребята даже поганыша заподозрили. Рассказали, что хотели уже испытание веревкой устроить. Скажите, сэр страж: вы по делу в наши края наведались или по иной причине?
  О-па... начинается. Я ни разу не верил, что мне дадут набить брюхо спокойно: телевидения здесь не имеется, Интернета тоже, любой чужак - это потенциальные новости. Натура человека неистребима - пока все не выведают, в покое не оставят. А меня тем более принимают за стража - явно непростую личность.
  Самозванцам только в книгах хорошо живется - в реальности все очень уж нервно выходит: одно неосторожное слово - и... Что мне им рассказывать? Правду? "Здравствуйте, братья по разуму! Я пришел к вам из другого мира в поисках изотопа криптона! И еще мне меди понадобится пара тонн и помощь в строительстве электростанции".
  Я - канатоходец на лезвии ножа: врать надо дозированно и очень аккуратно. Лучшая ложь - это правда, или около правды, - так и начнем.
  - Сэр Флорис, мне очень неловко, но я не могу дать полноценного ответа на ваш вопрос.
  - Это не ваша тайна? - с нескрываемым разочарованием уточнил тот.
  Увидев, что воины за соседним столом, поглощая закуску, откровенно подслушивают, я, отбрасывая соблазн подтвердить, что все дело в секретности, тихо пояснил:
  - Нет, я просто этого не знаю.
  - Как так? - изумился Флорис.
  - Сам не понимаю. Я пришел в себя четыре дня назад, лежа голым на берегу маленького острова. И с памятью нелады - почти ничего о том, что было до этого, не помню. На теле своем нашел следы пыток - похоже, прутом раскаленным прижигали, а на голове огромная кровавая шишка. Если бы не обрывки старых знаний, даже не знал бы, что я страж.
  Странно, но в это Флорис поверил охотно:
  - Такое бывает, если по голове получишь сильно, - доводилось видеть. Но обычно в чувство такие быстро приходят. Вы еще не пришли?
  - Знания возвращаются, но не так быстро, как хотелось бы, - уклончиво ответил я.
  - Теперь понимаю, почему сразу моим ребятам не представились, - понимающе кивнул Флорис. - А имя свое хоть вспомнили?
  - Дан, - на автомате брякнул я.
  - О! Значит, помните! Сэр страж, давайте выпьем за ваше славное имя! Раз этого не забыли, то и остальное вернется! Эй! Воины! Чарки вверх! Выпьем за здоровье нашего гостя - сэра Дана! За полуденного стража, появившегося так вовремя! Жаль, что пир в его честь закатить не можем, - времена сейчас неподходящие! Но кто знает - может, с ним вместе мы это исправим!
  Насчет "вовремя" я насторожился - не хватало, чтобы припахали неизвестно к чему. Мое положение здесь более чем шатко: одна ошибка - и рискую отправиться украшать ворота.
  Разум, используй свой разум. Они, несомненно, сильнее тебя в рукопашной и на мечах, но твой ум быстрее - значит, рассчитывай только на него. Хватит уже ошибаться, контролируй себя ежесекундно. Привыкай к такой жизни - ты диверсант, а не вечно сонный придаток к дивану и тапочкам. Через каждого из этих людей за всю жизнь не проходит столько информации, как через тебя за один год. Они такого темпа не способны выдержать - отключились бы от всего, что не успевают усвоить, убравшись на край потока. Не верите? Представьте такую прекрасную картину: Тихий океан, прибой, крики чаек, полуденное Солнце, золотой песок пляжа, огромный корабль под горой белоснежных парусов. На берегу красивейшей в мире бухты сидят несколько туземцев - грызут кокосы и поглядывают вдаль, не обращая внимания на приближающийся фрегат. Путешественников такая реакция не смущает - уже сталкивались. Они знают, что равнодушие аборигенов сменится бурной реакцией, как только на воду спустят шлюпку. Почему так? Да потому: большого корабля здесь никогда не видели, и сама его концепция для местных непостижима. Они не верят, что подобное явление возможно, и мозг просто отказывается его воспринимать: глаза видят - разум игнорирует. А вот шлюпка - это просто лодка, привычная вещь, несмотря на странность конструкции, прекрасно вписывающаяся в их мирок; не противоречащая обыденному.
  Это не сказка - так и было. Разница в развитии - это не просто ватерклозеты против каннибализма: разница - в человеке.
   Вы, ребята, не замечаете "кораблей", а вот я замечаю. Надеюсь, что замечаю... Информация, мне нужна информация. И побольше - пока что я просто слепой щенок, не понимающий элементарных вещей. Это надо исправлять, быстро исправлять. Мне ведь здесь жить...
  Флорис, похоже, тоже умел думать, на что намекнул его следующий вопрос:
  - Вы сказали, что голым оказались на берегу... А откуда тогда одежда на вас?
  - Когда начал обследовать остров, нашел еще одного человека. Молодого парня. Мертвого. Тоже следы ожогов и кровь на голове. Это его одежда.
  Покачав головой, Флорис уточнил:
  - Что это за остров такой интересный? Ничего там не замечали странного?
  - Замечал. Нашел там бухточку, а возле нее следы старого костра. И знак на скале рядом интересный - крестик вот такой, - я пальцем провел по столу.
  Флорис напрягся, уставился мне в глаза:
  - Сэр Дан, вам разве ничего этот знак не напомнил?
  - Чем-то он меня беспокоил, но так и не понял, чем... - неопределенно ответил я.
  - Да уж... с памятью у вас совсем дело худо. Демы таким знаком отмечают свои рассадники.
  - Демы?
  - Вы и этого не помните?! Однако... Демы - дети могил. Проклятый орден отказников от жизни. Вечная наша заноза. Я в вас поначалу одного из них заподозрил - с них станется попугая приручить, для стража-самозванца. Хотя не уверен, что такую мудрую птицу можно обмануть... Тот парень, что мертвый лежал, - как вы с ним поступили?
  - Оттащил от пляжа и закопал среди кустарников.
  - Эх...
  - Что-то не так?
  - Сэр страж, его следовало разрубить на куски, а лучше сжечь до костей. Уж вы-то должны понимать, для чего он там...
  - До сих пор не понимаю - не забывайте: я почти полностью потерял память.
  - Такое знание потерять грешно... Постойте! - Флорис стукнул кулаком по столу: - Волчьи выкидыши! Получается, они и вас замыслили обратить!
  - Не понял?
  - Тот парень, он... Эх, все забываю, что с памятью у вас нелады. Расскажу, как оно обычно бывает. Демы среди добычи выискивают особых пленников: с хорошим телом, без болезней и уродств, крепких, с головой светлой, духом ярких. Самых лучших выбирают, понимаете? Пытками и своей противоестественной ворожбой убивают душу - бедолага превращается в куклу без разума. Потом отвозят оболочку к рассаднику - вроде того острова. Оставляют на берегу или, поговаривают, иной раз в воду бросают: слишком страшно приближаться даже им бывает. Ночью выходит из пещер тамошняя погань разная и вытаскивает его, а потом - на черный алтарь. У такой добычи особая задача: из нее обращенного делают - сразу высшего, а может, и того хуже... Получается, вам тоже плохую участь готовили, да не получилось у них душу вытравить - только память и покалечили. Ох, и трудно, наверное, будет это лечить - демы свое дело знают... верблюжьи плевки... Поняли, почему того парня сжечь следовало или на куски изрубить?
  Если откровенно, я, понимая все эти частности, не мог понять цельной картины: что здесь вообще происходит? Но ответ давать надо - иначе даже благодушно настроенный Флорис начнет подозревать, что эти странные демы сделали из меня бесполезного дебила.
  А еще меня очень порадовало, что носитель, который я занял, по-видимому, на тот момент был уже пустой оболочкой - после пыток и неких негуманных манипуляций в нем не осталось разума. Я, может, и бессовестный человек, но мысль о том, что забрал тело у хорошего парня, временами угнетала.
  - Понимаю. Рубить мне нечем было, а огонь развести непросто. Да и не помнил... Я, если честно, совсем тогда потерянный был.
  - Остров тот велик был?
  - Да нет.
  - И как же ночь пережили?
  - А никак. Вечером на меня напал медведь - мне удалось его убить. Собрался жаркое на углях приготовить, а он вдруг поднялся и пошел на меня. Пришлось мне вплавь оттуда удирать...
  Флорис расхохотался и зычно объявил:
  - Сэр страж, попав в рассадник демов, голыми руками убил медведя, но не успел его зажарить до полуночи - тот вдруг восстал прямо на вертеле и был при этом очень недобродушен. Пришлось сэру стражу срочно плыть по морю к нам в гости, причем без корабля, да еще и в потемках.
  От дружного хохота в окнах завибрировала пленка. Странно - мне почему-то ни разу не смешно было, особенно когда вспоминал, как смердело из окровавленной пасти. Очевидно, местный юмор имеет свою специфику, мне непонятную.
  Или не верят?!
  Но слова Флориса убедили, что в этом ошибаюсь:
  - Не будь вы стражем, ни за что бы в такое не поверил, но про вас и не то слышать доводилось. Спасибо, повеселили от души. Хотелось бы самому это увидеть - после такого уж точно будет что вспомнить в старости, если вдруг доживу до нее. Вы его на уголья, а он, значит... Ой, не могу! - Флорис опять расхохотался.
  Я через силу улыбнулся, делая вид, что мне тоже очень весело это вспоминать. Рыцарь, склонившись, тихо произнес:
  - Ребятам не рассказывайте, что парня того и медведя не упокоили. Я-то с пониманием: как-никак, память вам отбило, но вот они огорчатся и озадачатся - уж больно чудно для стража такое дурное творить. И про то, что демы из вас чуть обращенного не сделали, тоже молчите - люди шарахаться начнут. Народ у нас простой и темный - верят, что от детей могил возврата не бывает.
  - Спасибо, сэр Флорис, прислушаться к советам образованного человека всегда полезно.
  - Откуда знаете, что я образован?
  - Сами только что сказали, что с пониманием относитесь к факту потери памяти и последующих странных поступков. И предупредили, что остальные ваши люди не столь просвещенны - могут не понять. Да и встречу нашу первую помню - язык, на котором вы ко мне обратились, далеко не все знают.
  - Вы про язык стражей? Ну так не думайте, что я такой уж шибко умный: на нем, кроме стражей, никто и не говорит. Так... отдельные словечки среди студентов ходят, и мало кто понимает, что они значат. Я вот совсем не понимаю, что вам сказал.
  - Но как же тогда поняли мой ответ?
  - А я его и не понял. Я на реакцию вашу смотрел - вы очень удивились, когда услышали, и не мешкали с ответом: четко сказали, уверенно, со знанием. Погань удивляться не умеет, да и не может знать языка стражей. А с остальным тоже просто - два года при университете состоял, пока отца не схоронили. Тогда только за меч всерьез взялся и к королю на службу пошел.
  Ну что ж... количество предоставленных мне роялей опять сократилось... Я-то думал, что меня выручило знание латыни, а вот как, оказывается... Ответь я ему на чистом монгольском, он бы не сомневался, что это и есть секретный язык стражей: главное - вид при этом уверенный должен быть. Так что наследие римлян из списка крупногабаритных музыкальных инструментов вычеркиваем - спасло меня не оно... или не совсем оно. И что у нас остается в кустах? Только странный попугай, благодаря которому меня сочли стражем. Но еще не известно - к добру это или наоборот, так что...
  А еще, получается, сэр Флорис не столь уж и умен, раз на "homo sapiens" купился. Слишком доверчив... Хотя... дитя своей бесхитростной эпохи...
  Флорис тем временем подозвал ту самую стройную "официантку", указал на мою посуду:
  - Подливай сэру стражу - ему можно. А вот остальным хватит - и мне тоже.
  - Почему хватит? - не понял я.
  - Да дело у нас еще есть... до рубки дойти может... не надо во хмелю за оружие браться. Видели ведь, что с Напой приключилось? Разорили подчистую... Сэр страж, вы, наверное, подзабыли, но побережье это все под поганью давно - самое что ни на есть древнее поганое место. И мы посредине. Такие вот дела...
  Я понятия не имел, о чем он говорит, но молчать не стоит - отделываясь неопределенными словами, можно создать впечатление, что хоть частично разбираешься в происходящем: прослыть дураком - последнее дело.
  - Да уж... не повезло вам с этим...
  - Вот и я о том же - будто в гнездо осиное влезли, в самую середину, и прячемся тут. Погань ведь к границам своим жмется, где добычи побольше: здесь обычно тишь и благодать. Только мы ведь высадились еще прошлым годом - даже поля расчистили и озимые успели посеять. С тех пор огораживаемся здесь, ждем королевского маршала с войском и отряд церковников обещанный. А ни души пока не пришло - вообще никого: вы - первый, кого увидели. Я уж обрадовался - решил, что с вестями вас прислали, да и попугай ваш не лишним будет: для поиска логова очень полезная птица. Погань чует лучше всех - шипит на нее из большой дали, будто болотный змей за хвост пойманный. А то ведь кончилась у нас спокойная жизнь: полезла на нас погань. Уже шесть деревенек разорила подчистую. У них десятка четыре мелких при бурдюке упитанном - не выстоять там против них было. Вот и приходится народ спешно в Талль прятать - видите ведь, как здесь многолюдно стало? Шайка эта нам здесь не страшна, но вот округу они держат крепко. Пахать не сможем мы больше - считайте, в осаде теперь. Надо бы логово их выследить, да только как попало они его мастерить не будут, а на серьезное дело у меня воинов не хватит. Вот и получается, что им не достать нас, а нам - их. Только вот они подмогу получать могут, да и в деревеньках тех пойманный народ опоганили или на бурдюк пустили, а нас ведь больше не становится. Не станут они терпеть такое в гнилом сердце земли своей - начнут всерьез доставать рано или поздно. Сгинем все, если помощи не будет. Замыслил вот попробовать их пощипать. Нас король сюда не одних прислал - ссыльных еще ватага есть: иридиане. Вера у них умеренно-еретическая, но с полезным зерном: погань от правильного отделяют. Убрали их сюда, под надзор церковный, только вот не получилось никакого надзора - убили нашего священника по зиме, с тех пор никто им не указ. Напа почему разорена, и еще четыре их деревеньки? А потому, что отказались они в Талль уходить - так и сидят на задах, о чуде молятся. Своих я после первого случая сразу укрыл, а их - никак... Сгинут все - не верю в чудо я. Зато в сталь добрую верую - она такому делу всегда поможет. Убежище у погани недалеко от Напы - не спешили они там, как Цезер говорил. А ведь рядом с ней главная деревня иридиан - Анеш. Дорога хорошо набитая - думаю, погань не совсем уж слепая и все это приметила. Не сегодня, так завтра на Анеш пойдет.
  - Вы хотите дать там бой?
  - Да, сэр Дан, - тут даже не хотение, а сильная необходимость. Под Анешем поля широкие во все стороны - ровное и удобное место. Конному раздолье - не укрыться им от удара нашего, если из лесу выберутся под стены. Будь у них даже полсотни мелочи - раскатаем. Бурдюк на пашне не страшен - неповоротлив больно, - и если не мешкать, то в землю не втопчет, только лошадей пугать сможет. В темноте они беды ждать не будут от нас - вольготно пойдут. А мы на опушке со своей стороны засядем, и как только они покажутся, начнем. Луна нынче не сильно еще убыла, кони у всех, кто там будет, боевые, широкоглазы - темнота невелика помеха. В лес, конечно, врываться не станем, но на поле не хуже, чем днем, получиться должно все. Так что вы пейте-ешьте, а нам облачаться пора. И не взыщите - с собой не возьмем вас. Оклематься надобно от ворожбы демов, отдохнуть, жирок набрать - не будет сейчас от вас проку в драке. Тука гнутого знаете уже?
  - Горбун? Знаю.
  - На постой вас к нему определю - бобылем он живет: хоть козел ходящий, но никак не хочет остепеняться. Избы у нас сейчас переполнены, сами понимаете, но у него попросторнее и дети с бабами не орут - только отроков несколько и пара воинов. Вам там спокойно будет.
  - Сэр Флорис, я сыт, а до выпивки не жаден, да и одному как-то не то... Так что, думаю, пора мне отправляться к Туку - отдохнуть и впрямь не помешает.
  - Ну как знаете, сэр страж. Эй! Йена! Красавица! Проводи сэра Дана к избе Тука! - Флорис позвал ту молоденькую женщину, что обслуживала наш стол. - И, сэр страж, если что, а меня не будет, - к Арисату обращайтесь: без меня он здесь всем заправляет. Как вернусь, тогда и договорим, а то вопросов у меня к вам много еще, да и у вас, думаю, тоже.
  
  
  Глава 7
  Настоящие неприятности
  
  Дом у горбуна ничем не отличался от стандартных крестьянских построек - столь же низкий, с топчанами и лавками, без излишеств вроде здоровенных столов у Флориса. Топилась изба по-черному, но в связи с теплой погодой печь не использовали. С порога оценив скученность и заподозрив, что здесь можно познакомиться с местными неприятными насекомыми и инфекционными заболеваниями, попросил Тука выделить мне местечко на сеновале. Мотивировал это пожелание тем, что не привык к домашнему комфорту: стараюсь, мол, закалять тело. Хозяин, скептически осмотрев меня с ног до головы, по своему обыкновению ничего не сказал, хотя по глазам было понятно, что осмотр его не впечатлил и в пользу закаливания он не верит. Так же молча выделил какую-то не слишком грязную дерюгу и показал сеновал. Попроси я у него разрешения расположиться в уборной - не сомневаюсь, сделал бы это также без возражений.
  Сено было мягким и пахло приятно. Устроив себе удобное гнездо, прихлопнул одиночного комара-разведчика и приступил к инвентаризации полученной сегодня информации.
  Первое: я наконец вышел на контакт с туземцами и даже получил в их обществе не самый последний статус. Статус, правда, не без проблем оказался - я в положении самозванца. Как только появятся настоящие стражи, последует неизбежное разоблачение. Сомнительно, что сказки про амнезию и более чем скромные познания в латыни помогут мне сойти среди них за своего. Однако, если верить сэру Флорису, за полгода или более того я - единственный человек, появившийся здесь, да и про широкое распространение стражей в других землях пока что не слышал. Значит, шанс нежелательной встречи не слишком велик и пока что не будем этого опасаться.
  К тому же есть у меня кое-какая гипотеза. А вдруг это тело раньше действительно принадлежало стражу? Попугай ведь меня признал, а это, возможно, неспроста... Хотя о стражах я не знал ровным счетом ничего, но подозревал, что люди они суровые, раз пользуются уважением в среде воинов. Доставшийся мне носитель не выглядит атлетом, но примитивный "тест-драйв" показал, что прежний хозяин вряд ли был рахитичным ботаником. Шестьдесят два отжимания после минутной разминки. Понимаю, что не рекордная цифра, но это если не задумываться об обстоятельствах. Я четыре дня скудно питался (мягко говоря), и, вспоминая, как выглядела рвотная масса, извергнувшаяся из меня в первую минуту пребывания в этом мире, подозревал, что и до этого меня не слишком баловали разносолами, - обилия непереваренной пищи не наблюдалось.
  Итого: хроническая голодуха как минимум в течение нескольких дней; изнурительное плавание по морю на бревне; долгий пеший переход по суше; череда стрессов, начиная от смерти и внедрения в новое тело, столкновения с медведем - и заканчивая сегодняшними разнообразными событиями... Другой бы на моем месте три раза ласты склеил, а я с набитым брюхом сумел отжаться шестьдесят два раза. Более чем достойный результат. Не удивлюсь, если действительно наследство от стража досталось - жилистое тело опасного бойца. Шрам на запястье, еще один шрам на лодыжке - не похоже, что блохи покусали: от серьезных ран отметины. Если в бою получены, то вояка, вероятно, не из последних был, раз пережить такую рубку сумел. Молод на вид, но среди местных солдат видел не старше себя - рано здесь взрослеют.
  Ладно, теперь по туземцам. С приобретением криптона восемьдесят шесть здесь, видимо, могут возникнуть некоторые сложности. Инвентарь, здания и сооружения, оружие, одежда - все указывает на слаборазвитое общество раннего Средневековья. Высокотехнологичными предметами и сырьем здесь не разжиться... Выход остается один: получить все материалы самостоятельно.
  Задача для одиночки абсолютно неподъемная...
  Теоретически, конечно, в идеальных условиях я могу собрать установку, но на это уйдет столько времени и сил, что не уверен - хватит ли на это отпущенной жизни.
  Стоп, а чего это я опять о резонаторе задумался? Как будто больше думать не о чем. Хотя чему удивляюсь - сказывается наследие последних месяцев. Отчаявшийся "Иван и кампания" прекрасно понимают, что у добровольцев ТАМ может возникнуть столько неотложных проблем, что о главном они даже думать перестанут, быстро забыв все чертежи и параметры. Вот и тратили мозгоправы мое бесценное время, вдалбливая мысль, что цель всей жизни для меня - это выполнить миссию: запустить установку.
  Мозгоправы свое дело знали, но пошлю-ка я их пока что в далекий зеленый лес - подумаем о более насущных проблемах.
  Я попал в местность, где действует некая шайка "Погань", промышляющая уничтожением сельского населения. Причем, судя по обрывочной информации, не все с этой шайкой просто. Похоже, тот милый медведь мне не померещился, да и не только в нем дело.
  Дивные дела здесь происходят, но пока что никто не заикается о магии и некромантах - значит, будем считать, что я столкнулся с природным или искусственным явлением, не противоречащим физическим законам моего мира. Хотя, если честно, при воспоминании о восставшем из мертвых топтыгине трудно было представить объяснение этому удивительному факту в школьном учебнике. С другой стороны, еще в первый день, при осмотре своего нового тела заметил, что некоторые синяки и ранки располагаются в тех местах, куда медсестры любят делать внутривенные инъекции. Тогда не обратил на это внимания, а сейчас вот призадумался - некроманты со шприцами как-то не ассоциируются.
  Хотя мало ли - может, у местных магов все не так, как в книжках: орудуют лазерными скальпелями и капельницы ставят с клизмами.
  Ладно, пока с этим стоп: все равно информации не хватает. Будем знать, что в округе беспокойно, а ночью откровенно опасно. И вообще не исключено, что меня вскоре поставят в строй: не будут же вечно кормить и поить просто так!
  Я здесь четвертый день. Уже пристроился в местное общество. Мало что понимаю, но это вопрос времени - учусь я очень быстро. Обзавелся традиционным роялем - знанием языка и, соответственно, возможностью получать ценную информацию от доверчивых аборигенов. Пусть попал в опасный регион, но пока что от этого только плюсы зарабатываю.
  Захлопали крылья, на рукоятку вил приземлился второй мой рояль и мгновенно все опошлил:
  - Что это за шалава за тобой таскается?
  - Добрый вечер, Зеленый, - сову из себя изображаешь? И не надо на меня сразу наезжать - я чист как младенец: девушка просто помогала мне найти дорогу к новой жилплощади. А вот тебя где носило? Я, между прочим, винца попил и покушал неплохо.
  - Как печально, - вздохнул попугай.
  - Меньше шляться надо в одиночку. Вдруг бы меня опять вешать начали, а тебя где-то носит? Кто тебе потом песни такие споет?
  - Виноват, сэр барон, - прикажите не пороть на этот раз.
  Вот, значит, как. Я и до этого подозревал, что Зеленый не случайно произносит фразы, достойные момента, а сейчас окончательно убедился. "Высокоинтеллектуальных" высказываний вроде "Попка дурак!" от него ни разу не слышал - птиц по делу обычно клюв раскрывает или хотя бы недалеко от темы глаголет.
  - Скажи мне, Зеленый, - давно мы с тобой знакомы?
  - Хлебнем винца? А?
  - Э, нет! Ты по делу отвечай: давно меня знаешь?
  - В этом клоповнике нет такой шлюхи, чтобы тебя не знала, - презрительно пробурчал попугай и, демонстративно отвернувшись, приступил к чистке перышек.
  - Зеленый, ты не попугай: ты - грубая бестактная скотина. - Мне оставалось лишь вздохнуть.
  Вновь задумавшись, начал составлять перечень вопросов, которые завтра надо непременно задать Флорису. Пока что он единственный местный источник информации. Пожалуй, одного дня не хватит - не успею сэра выдоить досуха. Ничего, послезавтра продолжу. Мне ведь некуда торопиться - я сюда надолго заглянул.
  Вопросов накопилось очень много...
  
  
  * * *
  От раздумий отвлекли странные звуки. Обернувшись, обнаружил их источник - попугай. Зеленый вел себя несколько необычно: взъерошил перья во все стороны, превратившись в распушенный мячик с торчащим из его глубин клювом, и при этом шипел, как рассерженный кот. Вспомнил слова Флориса: он описывал, как нервно такие птицы реагируют на эту загадочную погань. Рыцарь наверняка уже уехал - стоит ли беспокоить Арисата?
  Зеленый начал шипеть как анаконда-мутант из недорого фильма ужасов - похоже, надо бы действительно сообщить. В любом случае уснуть птиц мне не даст.
  Осторожно протянул руку, намекая Зеленому, что ему следует занять любимое место. Забежав на плечо, он опять принял форму "морская мина - первая фаза взрыва" и зашипел еще громче.
  Арисата нашел у ворот городка - стоя на помосте, он разговаривал с лучником. Забираться к нему не стал, кашлянул, привлекая внимание, и спокойно произнес:
  - Мой попугай сильно разволновался.
  Арисат не стал ничего уточнять - будто кот, легко спрыгнул вниз, встал передо мной, уставился на шипящий зеленый мячик. Пару мгновений молчал, затем вздохнул:
  - Если он сейчас просто волнуется, не хочу увидеть его всерьез разозленным... Невовремя сэр Флорис уехал... - Затем уже громче лучнику: - Следи в оба - погань рядом! Сейчас народ подниму. Хис, бегом к Туку: пусть огневиков готовит. Сэр страж, пойдемте со мной, сейчас потихоньку подниму народ. Нам главное - шумом их не пугнуть: может, это просто охотники одиночные, как по зиме было в церкви. Тогда надо всех уложить - не позволить уйти. Ну а если не одиночные... Ох, невовремя сэр Флорис уехал!..
  Воин без стука ввалился в первую избу, резко скомандовал:
  - Погань под стенами - всех поднимайте! Только тихо - не насторожите раньше времени! Она не лезет пока - выжидает, когда уснем, или готовится.
  Захлопнул дверь, пошел дальше, через плечо пояснив:
  - Пусть побегают со страхом в штанах. Их главная шайка сюда вряд ли могла поспеть - ночь ведь только началась, а у них логово где-то возле Напы: думаю, в сторону от нее. Охотники это - сумеречные охотники. Но веселиться все равно не следует - от них тоже великих пакостей можно дождаться. Сэр страж, вы как? Оружие удержать сможете?
  - Смотря какое, - неуверенно ответил я. - Потрепали меня в последнее время сильно - сила уже не та.
  - Ну тогда, раз вы без доспеха, дам вам копье огневое, простецкое, и поставлю с ватагой Тука - они у нас второй заслон: на случай, если бурдюк пожалует. У простых охотников бурдюка быть не может, так что не придется вам надрываться - просто постоите немного, для порядка. Вам на стене делать нечего, пока в себя не придете, - вас сейчас оберегать надо.
  Из скороговорки Арисата я понял лишь то, что меня определили на тыловую позицию. Возражать, конечно, не стал - художественных пособий для слабоумных героев перед запуском прочитал немало, но на идиотские подвиги не тянуло.
  Возле сарая на заднем дворе "замка" уже толпился народ - быстро здесь по тревоге собираются. При свете поднимающейся луны издали по горбу разглядел Тука, а когда приблизился, опознал еще пару ребят из тех, что в его избе жили.
  Арисат, не останавливаясь, скомандовал:
  - На позицию бегом! Факелов пока не зажигать - держите просто фитиль наготове. Увидят ваш огонь - и не полезут, так и будут ночами спать спокойно не давать. Не шумите и не показывайтесь им - со стороны все спокойно должно быть. Пусть думают, что мы про них не знаем. И дайте огневое копье сэру стражу - он с вами побудет, посмотрит, как у нас боевое дело налажено.
  Арисат растворился во мраке, а горбун молча протянул мне странное оружие: длинное копье с коротким игольно-острым наконечником гарпуна и странной штукой на древке через полметра от него - обернутый холстиной длинный горшок с торчащим из горловины тонким деревянным стержнем. Объяснений я от Тука не дождался (чему не удивился) и, пристроившись в хвост маленького отряда, на ходу изучил приобретение.
  В горшке, судя по звукам, плещется какая-то жидкость, холст на совесть промаслен. Принцип действия загадочного оружия оставался непонятным.
  Впереди показались ворота. Тук, остановив отряд, хрипло пояснил:
  - Здесь будем ждать, как дело обернется. Далин, держи свой лук наготове: если это просто охотники, то могут выйти на нас, как заберутся. Пуляй в середину по-простому - пока погань будет корежиться от раны, надо успеть ее на копья взять. Если не успеем - не поймаем их уже: неудобные у нас копья для такого шустрого дела. Сэр страж, вы с оружием мужицким вряд ли знакомы, так что не гневайтесь - расскажу. Наше дело встречать бурдюк, если он снесет ворота или стену. Двигается тварь рывками, и когда на скорости прет, лучше его не огорчать - в блин превращает все, что ему не нравится. Как приостановится для разворота, тогда надо бить со всей силы в бочину или в зад. Сильно бить - чтобы копье глубоко ушло, зубцом завязнув, а чопик1 в шкуру уперся, раздавив горловину. Зелье горючее сразу пыхнет - тогда убегайте: свое дело сделали. Но перед тем не забудьте холст зажечь - для того у нас факелы припасены. Сам факел ваш пока пусть лежит - его зажжем, если бурдюк и впрямь прорвется. Так Арисат сказал.
  
  
  # # 1 Чопик - пробка, затычка.
  
  Переспрашивать Тука не стал - и так благодарен за океан информации. Он столько слов, похоже, за год не выдает - расщедрился.
  Итак, с оружием разобрались: примитивная зажигательная мина на шесте. Вот только с "бурдюком" этим ничего не понятно - это что же за тварь такая, способная сносить стены и ворота? Да и длина копий поражает - на таких "шампурах" можно матерых слонов целиком жарить. Неужели здесь воюют с применением дрессированных динозавров?!
  Ладно, Арисат почти поклялся, что это некие загадочные охотники-одиночки, у которых стенобитных бурдюков никогда не бывает. Так что посижу в тылу, посмотрю, как здесь ведутся боевые действия. Точнее, послушаю - темень вокруг кромешная. Луна не помогает - стоит низко, тени от домов и стен длинные, скрывают землю надежно. Окна избушек тоже темны - не принято здесь по ночам телевизоры смотреть или хотя бы свечи жечь: солнце село - все уснули. Единственное яркое пятно во мраке - одинокий факел возле ворот: хитро освещает створки, но при этом помост наверху остается скрытым.
  Во мраке звенело оружие, неподалеку кто-то выругался, мимо нас прошмыгнуло несколько мужиков: кто с луками; кто со щитами и топорами на длинных рукоятях. Городок готовился к бою, но я готов был поклясться, что невидимые противники, засевшие снаружи, об этом не догадываются, - шума и впрямь почти нет.
  Суета резко прекратилась - все "военнообязанные" заняли свои места. Тишина, лишь петли дверные скрипят во мраке - бабы и дети, небось, любопытные носы выставляют, пытаясь разглядеть, чем это мы здесь занимаемся. Лично я ничем не занимаюсь: стою, как дурак, начиная потихоньку проклинать попугая, - похоже, он из-за вредного характера этот переполох устроил, и теперь мысленно хохочет над дураками, ему поверившими.
  Зеленый, будто догадавшись, что я думаю о нем плохое, зловеще пробормотал:
  - Сейчас здесь начнутся страдания.
  - Заткнись, Нострадамус пернатый! - шикнул я.
  Вокруг зашуршало-зазвенело - наверняка все бойцы отряда обернулись в нашу сторону. Неинтересно им просто так стоять - вот и тянутся на любой шум, надеясь скрасить скучное ожидание.
  В следующий миг скука нас покинула, причем очень надолго. Я еще этого не понимал и просто удивился странному звуку - будто издали приближается гибрид разогнавшегося поезда, резвящегося великана в грохочущих деревянных башмаках и жабы, мутировавшей до габаритов грузовика. Гул, мокрые шлепки, частый гулкий стук. Неведомое науке создание к тому же страдало одышкой или легочным заболеванием - периодические нездоровые вздохи на это очень намекали.
  Зеленый, заслышав эти звуки, ухитрился раздуться вдвое прежнего - вот-вот лопнет. А уж шипел так, что я начал понимать, почему этих птиц так опасаются: даже глухому сейчас должно быть страшно. У ворот закричали, тут же в небо, рассыпая искры, улетел огненный росчерк. Сперва удивился - за ракету принял, но потом понял, что это всего лишь горящая стрела. Сигналят? Кому? Кому еще, как не сэру Флорису: он ведь ушел в ночной рейд и понятия не имеет, что его городок сейчас готовится встречать проблемы. Почему раньше не пуляли в небо? Тоже легко догадаться - Арисат старался раньше времени не показать врагу, что тот обнаружен: выгадывал минуты для подготовки к обороне.
  Кстати, об опасности: будь здесь те самые охотники, сигналить отряду Флориса смысла нет - своих сил хватит для победы. Да и звук нехороший - что-то очень уж серьезное к нам в гости идет. Вот смеху будет, если это та самая банда при своем бурдюке пожаловала. Снесут нам стены, сожгут все избы, а меня... Иван найдет способ рядом повеситься от досады - его единственный успешно запущенный доброволец ухитрился выбыть из проекта по очень экзотической причине: на четвертый день его приколотили колышками к воротам разоренного туземного поселения.
  Горбун решил, что раз уж сегодня разговорился, то надо не останавливаться на достигнутом:
  - Никакие это не охотники - бурдюк идет.
  - Велик ли? - испуганно уточнил кто-то из молодых бойцов.
  - А ты сам поразмысли - будет ли от малой погани шума столько? Если на кольях и рогатках не застрянет, то ворота вынесет, да и стену порушит. Как услышим это, сразу к месту надо подаваться или караулить на пути. От пролома он обычно вперед рвется, но недолго - разворачивается, чтобы западню впереди не подстроили. А нам как раз и надо западню подстраивать. Если отстали в суматохе, слушайте, куда он помчался, и за ним стороной следуйте. Как развернется на вас, подстерегайте за углом. Если видите, что скоро мимо проскочит, зажигайте копье - и в бок ему суйте или в зад. В голову и рядом с ней даже не думайте - не выйдет ничего. И сильно надо бить - он хоть и рыхлый, но надо, чтобы горшок чопиком в кожу уперся. Сама кожа упругая - без резвости не проколется. И бегите оттуда сразу - если на вас попрет, то на погребальный костер замыкавшихся будут свернутыми в рулон нести. Тварь быстра, но не сильно поворотлива - если не проспать, то отскочить можно. Главное - не давать ему разгуляться, а то проломов наделает и проходы завалит бревнами от домов порушенных. Лишь бы ребятки Арисата мелочь задержали, что его прикрыть от нас постарается, иначе здесь совсем худо будет. О! Ишь, подвывает! Видать, на шипы тайные ступил, что в траве понизу укрыты!
  За стеной негодующе-громоподобно квакнули - на вой это совсем похоже не было. А вот в хоре, грянувшем следом, вой присутствовал - из многих глоток одновременно. Интонации и сила этих звуков заставили мои волосы зашевелиться, принимая положение, перпендикулярное телу. Я, может, и не совсем уж трус, но удручающий инструктаж Тука и этот концерт способны былинного героя в заикающегося неврастеника превратить.
  - Мелочь тоже себе пятки поколола, - злорадно прокомментировал горбун.
  Послышалась серия пулеметно-быстрых ударов, сопровождающихся треском. Тук, не забывая нас информировать о происходящем, пояснил:
  - Через колья продирается... шустро идет - похоже, очень уж здоровая тварь пожаловала, и весь передок в крепкую кость закован. У нас там в три яруса по высоте защита, и рядов двенадцать, а он прет, не замечая. Готовьтесь, ребята: руку даю, что до стен сейчас доберется. Не мелочь это... ох, не мелочь...
  Несмотря на ночную прохладу, ладони, сжимающие копье, начали потеть - я почти не сомневался, что сейчас столкнусь с воистину негативным бонусом: все, что было прежде, покажется белыми полосками в моей короткой второй жизни. Основная часть местного войска бродит непонятно где, а частокол сейчас начнет ломать шайка, вырезавшая подчистую уже несколько деревень.
  И еще меня очень не радует наличие у них дрессированного стенобитного тиранозавра.
  На воротах опять закричали, уже хором - во тьму полетели новые горящие стрелы, теперь уже горизонтально - явно в какую-то наземную цель, а не ради подачи сигналов.
  А затем в городок ворвался сам мрак, с оглушительным треском снеся ворота, проталкивая их дальше на своих плечах. В разные стороны разлетелись факелы - с разрушенного помоста ссыпались защитники. Тук, сгорбившись еще больше, нервно выкрикнул:
  - За углы прячьтесь и глядите, куда его демоны понесут!
  Бурдюка понесло прямо на нас. Видеть его я не видел, но темный прямоугольник висевших на нем ворот просматривался отлично. А когда лучники вбили в доски парочку горящих стрел, вообще прекрасно получилось - будто локомотив мчится по улице, приглушенно поблескивая фарами.
  Кто-то сунул мне в руку горящий факел, тут же исчезнув из поля зрения. Я бы на его месте тоже исчез - лучше против разъяренного быка с зубочисткой выйти, чем с гранатометом против этого ночного кошмара. Сейчас чудовищная махина, одним касанием разваливающая дома, втопчет меня в навоз и почву...
  Бурдюк начал тормозить, остановившись шагах в тридцати от нашей позиции. Рядом с ним в стену тут же встряла еще одна горящая стрела, в ее скудном свете я заметил парочку гибких стремительных фигурок, резво мельтешащих вокруг "динозавра".
  - Уходим все: мелкие проскочили! - крикнул Тук, поспешно удаляясь.
  Мужик опытный - стоит прислушиваться к его команде. Да и геройствовать по-прежнему не хотелось - я, не раздумывая, рванул по направлению к ближайшему углу. За спиной противно завизжали, затем кто-то заорал. Нехорошо заорал - усевшись на занозистый пенек, таких криков не издают. С этим бедолагой что-то очень нехорошее там делают, но это не мои проблемы - раз не успел уйти со всеми, то извиняй.
  Опять затрещало, загремело - бурдюк ворочался на повороте, сминая мешающие ему избы и сараи, будто карточные домики. Великие боги! А я-то опрометчиво счел сэра Флориса опытным воином: мудрый стратег и великий рубака! Студент-недоучка! Двоечник! Тупой туземец! Одноклеточный врожденный даун с задержкой развития! На частокол из зубочисток понадеялся! Да здесь стена нужна железобетонная! Я даже размеры мог бы ему сейчас подсказать: в четыре раза выше Великой Китайской и в девятнадцать раз толще!
  Куда бежать?! Где прятаться?! Скоро здесь все будет закончено, и неудачников вроде меня начнут топить в колодцах и к стенам приколачивать!
  Приступ паники прошел, толком не начавшись: убравшись с пути загадочных "мелких", я, главным образом с помощью ушей, попытался понять, что же вокруг происходит. И с удивлением обнаружил, что, несмотря на потерю ворот, Арисат, оставшись у пролома, держится прекрасно - почти без ругани выкрикивает приказы, свидетельствующие, что положение не столь уж безнадежно:
  - Рогатки сюда! Телеги к воротам! Стрелкам на главной продолжать бить по склону, остальным - по бурдюку огнем! Цезер, бери своих - и ходу за ним: там кучка мелочи проскочила и не дают на копья его поймать! Шевелитесь! С дальней всем сюда - оставляйте стену! Да шевелитесь же! Слизни беременные!
  Так, сейчас Цезер зачистит тех вертких тварей, и суровые мужики вроде Тука напичкают тушу бурдюка зажигательными копьями. А я тут посижу пока тихонечко - глядишь, и без меня справятся. Не с моим опытом и физической формой на рожон лезть...
  Живой таран, прорвавшись в городок, продолжал заниматься деструктивной деятельностью - носился, не разбирая дороги, снося дома и сараи. Если и затихал, то ненадолго - чтобы развернуться на новый маршрут.
  После очередного разворота он понесся на меня.
  Я понял это не сразу, хотя и слышал, что шум приближается. И лишь Зеленый, резво улетевший во тьму, заставил насторожиться - очень может быть, что насиженное местечко он покинул не просто так, а с целью экстренной эвакуации. Громыхало уже совсем рядом - за дом-два от меня резвится бурдюк. Левее проскочит или правее? Вроде левее. Попятился вправо, подсвечивая факелом, - между сараями там вроде узкий проход имеется.
  Из прохода выскочила тварь... замерла, уставившись на меня.
  Та самая - из тех, что перед "тараном" бегали. Теперь я ее отлично смог разглядеть. Гибкое тело, перевитое канатами жилистой мускулатуры, длинные ноги, вывернутые назад, тонкие лапы богомола, украшенные длинными кривыми когтями, бугристая темная кожа, покрытая сеткой выпирающих черных вен. И гротескная человеческая голова на узких плечах: лысая, морщинистая, будто усохшая, с непропорциональными мясистыми ушами, с провалившимся бесформенным носом... и равнодушные глаза, укрытые в черноте глубоких глазниц, холодно отражающие свет моего факела.
  Несмотря на шок от неожиданной встречи, я не запаниковал. Просто замер, оставив противнику право на первый ход. Копье мое бесполезно - слишком длинно для такой короткой дистанции: даже древком не успею стукнуть - неудобно развернуто. Другого оружия нет... Теперь все зависит от твари: если попробует приголубить когтистой лапой, отскочу назад прикрываясь факелом; если кинется всем телом, тоже отскочу, бросив копье под ноги: может, хоть споткнется об него. В любом варианте благоприятный исход схватки для меня один - разорвать дистанцию и попытаться удрать. Оружия, подходящего для боя с подобным противником, у меня нет.
  Тварь чуть подалась вперед, шумно втянула воздух в свой деформированный нос, странно задрожала, будто разрываясь от наплыва противоречивых желаний. А затем, резко отвернувшись, сиганула испуганным кузнечиком, исчезнув во тьме, показывая этим трюком, как велика моя наивность: убежать от ТАКОГО у меня не было ни единого шанса.
  Затошнило, поджилки задрожали, шагнув назад, я оперся о копье - реакция некрасивая, но естественная: чудом ведь избежал смерти или, как минимум, тяжелого ранения (скорее, многих ранений: коготь ведь не один имелся).
  Но на этом мои боевые приключения не исчерпались - сарай, мимо которого только что проследовала пощадившая меня тварь, раздулся в стороны, крыша его провалилась, тут же взметнувшись облаком сорванного теса. Затем стены поползли, рассыпались, выпуская разогнавшееся белесое тело исполинского монстра. Двигался он столь стремительно, что в мареве взметнувшейся соломы и обломков жердей я не успел разглядеть его головы - уже через миг мимо меня тащился белесый бугристый бок в два моих роста высотой.
  Быстро вытянул левую руку - огонь коснулся промасленного холста, тот мгновенно занялся. Затем отбросил факел, ухватился за древко обеими руками. Правую ногу отставил назад, чуть развернулся вслед за монстром - он уже почти миновал мою позицию, ненадолго завязнув в руинах очередной избы, - бить придется в гипертрофированный зад: будто у свиньи, ожиревшей до неприличия.
  Выпад, удар, острие попадает меж костяных бугров. Эластичная кожа прогибается, растягивается, сопротивляется нажиму, но я сильнее - заставляю ее поддаться, пропустить в тело сталь. Копье, сокрушив преграду, пошло дальше с такой легкостью, будто в пустоту провалилось, - я, с трудом удержал равновесие, едва не рухнув на колени. Перед глазами пыхнуло синим - горшок, уткнувшись деревянным бойком в тело твари, выплеснул тут же занявшуюся начинку.
  Рядом будто циркулярная пила заработала - исполинская циркулярка, визжащая на частотах, близких к ультразвуку. От этого визга заломило в висках, а ноги налились свинцом - великих трудов стоило быстро отскочить, броситься за угол. Краем глаза успел увидеть, как бурдюк, будто танк, утюжащий окоп, разворачивается на месте, разбрасывая вокруг себя обломки избы и показывая отвратительную рожу - наверное, личинке мухи попытались морду свиную пересадить, но не совсем удачно вышло: результат загнил и покрылся крупной чешуей.
  И еще увидел гнутую кряжистую фигуру Тука, ухитряющегося стоять в этом смерче невредимым, занося для удара пылающее копье.
  А затем новый взрыв визга - нестерпимого, заставившего прикрыть уши ладонями.
  
  
  Глава 8
  Особенности туземной медицины
  
  Я мчался до самого колодца - лишь там рискнул обернуться. Вовремя: при свете разгорающихся пожаров, факелов и синих костров на теле подраненной твари увидел, как бурдюк разваливает стену, прорываясь к реке. Сверкнув пылающим задом, исчез из виду.
  Но шум не затих - в районе ворот орали десятки глоток, звенел металл, слышались удары твердым по твердому и не очень твердому. Там продолжается бой - Арисат сражается за городок.
  Идти туда не стал. Зачем? У меня нет ни оружия, ни доспехов, ни навыков супергероя - даже огневого копья не осталось, и факел потерял. Пользы от меня в бою не будет, а вот здоровье себе там испорчу запросто.
  Пошел назад, по следам своего бегства, возвращаясь к месту, где успешно атаковал монстра. Надо кое-что проверить...
  Груды бревен и мусора на месте сараев и избы, в одном месте уже мелькают язычки пламени - от потерянного факела или разлитого зажигательного состава начинается пожар. Быстро раскидал обломки, затоптал огонь ногами, засыпал землей, вывороченной лапой бурдюка. Затем начал разбирать завал - если не ошибаюсь, в последний раз видел горбуна где-то здесь.
  Сбоку зашевелился пласт теса, раздался в стороны, пропуская грубую руку с короткими грязными пальцами. Вытянувшись вертикально, она совершила неопределенный жест. Успокаивающе пожав мизинец, я начал раскопки. Вскоре показалась лысоватая макушка, а затем голова повернулась ко мне окровавленным лицом:
  - Сэр страж?! Вы?! А где бурдюк?!
  - К реке пошел. Наверное, пить захотел... причем срочно.
  - Это хорошо. Но и плохо тоже - огонь с себя собьет. Эх... без воды ведь они горят, пока на пепел целиком не исходят.
  - Тук, если руки целы, то помоги это бревно приподнять. Оно тебе грудь придавило, у меня силы не хватит... наверное.
  - Да вроде целы. Вы давайте за край его, а я здесь упрусь.
  Дружными усилиями приподняли бревно, отодвинули в сторонку. Горбун тут же начал активно ворочаться, червем выползая из завала.
  - Не спеши - у тебя, может, спину повредило! Вон как завалило!
  - Сэр страж, не переживайте за спину мою: ей уже ничем не навредить. Живуч я, как собака бродячая, - дайте только дух перевести, и к воротам пойду.
  - У тебя оружия нет, чтобы в бой идти. И у меня тоже.
  - Так я найду - у меня в избе кое-чего имеется, да и в кузне из запасов тамошних можно чуток в долг взять для хорошего дела. Не брал ничего лишнего с собой, чтобы не мешало - огневое копье легкости требует большой и свободы в движениях. Не дело при нем пояс отягощать: нас в заслоне ноги кормят. Так что дух переведу - и можно сходить.
  - А бурдюк не вернется?
  - Чего это ему сюда возвращаться? Не верится мне, что вонючке шибко у нас гостить понравилось, - уйдет он раны свои тухлые зализывать.
  - Надо бревна растащить - там ведь, наверное, всех, кто здесь жил, завалило.
  - Потом растащат. Ничего им под развалинами не сделается - в схроне под полом бабы с ребятней укрылись. А если не укрылись, то дуры полные, значит, и нечего таких торопиться выручать - пущай теперь отдохнут под бревнышками.
  Крики со стороны ворот усилились, причем настрой их стал злорадно-торжествующим. Тук, сплюнув кровью, насторожился, склонил голову, прислушиваясь точь-в-точь как Зеленый, радостно пояснил:
  - Рожок гудит - сэр Флорис на подходе, к атаке готовится. Быстро он что-то - драка ведь только началась. А теперь и закончится: мало погани больно, раз смять наших на стене сразу не смогли. Не устоять им против дружины конной - побегут сейчас. Жаль, что темно очень, - многие смогут уйти. Раз такое дело, так пойдемте к колодцу - без нас обойдутся там, а нам надобно с ран грязь смыть, а то загнить могут.
  Я был уверен, что медпомощь понадобится только горбуну, но, оказывается, жестоко ошибался. В хаосе скоротечной схватки даже не заметил, что и мне досталось. Чуть выше колена штанина разорвалась - под прорехой обнаружилась рваная рана, уродливая, но на удивление малокровная. Еще две, поменьше, Тук нашел на левой лопатке, и предплечье правое сильно исцарапало - рукав в хлам истрепался. Не оружие поработало - зацепило разными дровами, разлетавшимися от мчавшейся туши бурдюка: слишком близко я к нему подобрался.
  Туку досталось побольше. Лоб рассечен от края левой брови до середины, нос сломан, на правой щеке кожа лоскутом свисает - красавцем ему уже не быть (да и не был). Широкая рана на плече мне не понравилась - из кровавого месива торчат острые щепки: чистить надо тщательно; на голени мясо стесано до самой кости - здесь надо серьезно зашивать.
  Мужик оказался в этих делах опытный - сам догадался, что колодезной водой проблемы не решить.
  - Сэр страж, к лекарке мне надобно, а то ослабею совсем. Да и вам тоже надо. Лекарка у нас дело свое знает; к тому же добрая, хорошая и писаная красавица - вам она понравится. Пойдемте.
  Подошли к какой-то избе, где Тук уверенно нашел в жердевом полу замаскированную крышку погреба, поднял, гаркнул в темноту:
  - Трея, явись передо мной во всей своей ослепительной красе! Хватит прятаться - надобно кое-кому шкуру подлатать!
  - Кому? - уточнил из мрака сварливый женский голос.
  - Для почина с меня начни, а там помоложе, может, кого тебе найдем. Мне зашить пару дыр надобно.
  - Сходи к демам в свинарник - и набери лопатой то, чего там много под ногами найдется, - этим вот и замажь свои дыры, чтоб побыстрее сгнил потом, - злобно посоветовала добрая лекарка.
  - Выбирайся, сказано, некогда мне с тобой лаяться! Плечо мне побило сильно, голову и ногу тоже зашить надо бы!
  - Плохо, что уд твой блудный не оторвали, - уж я бы пенек от него зашила!
  - Ты еще не здесь?! Смотри, жалеть будешь потом! Кровью ведь исхожу! Но пока изойду, успею тебя так вожжами проучить, что до снега присесть не сможешь, а снег в этих краях не каждый год бывает! Ведь опозорю прилюдно!
  Угроза все же подействовала - из подпола вылезла угрюмая толстуха не очень молодого возраста. Не переставая ворчать, высекла огонь, зажгла светильник. Потянуло рыбной вонью, при тусклом неровном свете обернулась ко мне, охнула:
  - Господин полуденный страж, не гневайтесь! Не знала я, что вы здесь, вот и молола чепуху, а то достал уже этот кобелина до невозможности всех! Сейчас я вас быстро заштопаю!
  - Вы Туку сперва помогите - с ним серьезно все, а у меня просто царапин пара.
  - У Тука серьезно? Да у него хоть дрова на лбу коли - даже моргать не станет! Придуривается, как всегда, - совсем совести в нем ни щепотки нет!
  Несмотря на острую критику, все же осмотрела раны горбуна. Заклеила голень каким-то вялым лопухом:
  - Тут кровь уймется - тогда и зашью, а плечо тебе чистить придется - загадил до невозможности... вот же любитель нагадить везде, и себе тоже... Эй! А ну бегом за Йеной! Она крови не боится, а мне помощь понадобится!
  Из подпола вылез совсем мелкий ребенок неопределенного пола, шустро скрылся в дверях.
  - Пока чищу, расскажи, чего там и как у стены, и что за шум такой был, что аж земля со стен осыпалась, - проявила толстуха любопытство.
  Тук, похоже, очень неординарный человек - Трея вытаскивала из раны щепки без обезболивающего и не церемонясь, но горбун спокойно, будто на печи лежит и в потолок поплевывает, кратко поведал о наших героических приключениях:
  - Шайка погани пожаловала к нам - бед наделала немало. Ворота бурдюк начисто снес и несколько изб порушил, что у главной стены. А как пошел к центру, так мы его с сэром стражем подкараулили - и шкуру припалили. Начал гореть в двух местах сразу, проломил стену и в реку сиганул. А мелочь сейчас сэр Флорис гоняет - увидел он, как наши стрелы сигнальные пускают, и быстро вернулся.
  - И кто ж вас потрепал? - недоверчиво уточнила старуха.
  - Так бурдюк и потрепал.
  - Вот же язык лживый - бурдюк если кого потреплет, то ко мне они на своих ногах не приходят.
  - Красивая ты и добрая, Трея, но глупая очень. Видела бы, что рядом с бурдюком делается, когда он разбег набирает, - бревна по небу будто солома на ветру летают. Вот и зацепило, когда кололи его, а меня еще и привалило - еле жив остался.
  - Хороших людей сразу убивают, а таких полугнид, как ты, даже бурдюк не берет! Много там наших побило-то?
  - Не ведаю, но шум был изрядный, так что ты поторапливайся - вот-вот пораненных нести начнут.
  Вернулся ребенок, за ним в дом вошла все та же девушка, что меня к избе Тука провожала. Посильнее затянув платок на голове, она с равнодушным видом склонилась над горбуном, взглянула на рану, затем с ожиданием уставилась на Трею.
  - Йена, сейчас тряпицу, вымоченную в животворе, протяну через мясо, а ты держать будешь покрепче парой зажимов - тут шить глубоко надобно. Потом я ногой его займусь и головой глупой - там сама справлюсь, а ты посмотри сэра стража: его тоже где-то угораздило.
  Женщины дружно взялись за плечо горбуна. Я не слабонервный, но вид крови и ран мне очень не нравится, так что наблюдал без искреннего интереса - просто не помешает узнать, каков здесь уровень медицины. На удивление все оказалось не столь уж примитивно - действо походило на высокопрофессиональную хирургическую операцию. Несколько светильников расставлены вокруг стола с пострадавшим на специальных подставках, а один, самый яркий, висит под потолком. Йена зажимала края раны или разорванный сосуд парочкой бронзовых зажимов, причем концы их, похоже, были изготовлены из серебра. Вычищенную рану обработали какой-то остро пахнущей мазью, полностью остановившей кровотечение, после чего Трея зашила ее тонкой кривой иглой, причем нить, если верить ее словам, в извлечении не нуждалась - сама потом рассасывалась.
  Единственное, что мне не понравилось, - так это отсутствие обезболивающего. Хотя, не исключено, просто для Тука пожадничали - его в этой избе явно недолюбливали. Это подтвердилось, когда моими царапинами занялась Йена. Она, прочищая раны, смазала их чем-то, почти мгновенно превратив нарастающую боль в неприятное, но терпимое покалывание. Трея, оставив горбуна в покое, быстро зашила отметину на ноге, наложив три стежка. Лопатку шить не стала, заявив, что само затянется за пару дней, если грязь не занесу или расчесывать не стану. Ну и мазь с целебным компрессом менять надо пару раз в день.
  Когда со мной заканчивали, на пороге появились новые пострадавшие: воина, неловко прыгающего на одной ноге, помогли доставить два товарища - левая штанина у него побурела, кровь стекала на пол. Второго вообще занесли на плаще бесчувственным. Мельком его оглядев, лекарка послала ребенка за кузнецом - от удара сильно смяло шлем, и снять его не получалось.
  Медпомощь мне оказали, - чувствуя себя лишним, вежливо поблагодарил за помощь и, оставив женщин хлопотать над ранеными, вышел на улицу. Здесь меня поджидал Тук:
  - Сэр страж, а не пойти ли нам домой? Вы у нас не в командирах вроде как, огневикам теперь мои указания тоже ни к чему, так что нет в нас великой надобности. Зато у меня есть кое-что, против боли припасенное, а то эта живодерка все мясо разбередила своими железками - ноет сильно. Бой вроде как стих, а мы отдых заслужили - без нас там все разгребут.
  Удивительно - горбун все же способен ощущать боль. Что-то не верится: на жестокой операции он вел себя более чем жизнерадостно - даже Трею за зад ущипнуть ухитрился.
  - Да, Тук, отдых нам не помешает. Пойдем.
  Горбун заглянул в "лазарет":
  - Трея, если искать меня кто будет или сэра стража, так пусть в избе ищут - там мы будем.
  - Да кому ты нужен! Утопи себя в уборной - сделай мне приятное!
  - Я тебя тоже люблю больше жизни - и обязательно на приятное сподоблюсь. Как закончишь зашивать мужиков - так сразу приду с тобою спать, готовься.
  Тук проворно захлопнул дверь, и какой-то твердый предмет, запущенный в него из глубины избы, с грохотом врезался в доски.
  - Вот теперь точно можно уходить, а то мало ли - вдруг кому понадобимся?
  Я покачал головой - горбун на себя не похож стал: болтает, шутит, даже выпить предлагает. Или он от полученной дозы адреналина с рельсов сошел?
  Идти было недалеко, и по пути Тук рассказал мне о новостях, услышанных от солдат, притащивших раненых:
  - Мелких в ворота не пустили - Арисат со своими воями стеной там встал. А потом, когда сэр Флорис подоспел, зажали их меж стеной и лесом. До сих пор вроде гоняют меж кольев, добивают. Говорят, не уйти оттуда погани, хотя не верю в такую удачу - темень, суматохи много, не бывает при таком, чтобы все хорошо было. Всегда глупо побитых много и другого дурного. Я бы вообще гонять их по темени не стал - пускай бегут: вои дороже, чем несколько шкур прыгунов. А вы, сэр страж, красиво тогда их провели, как цыплят глупых: проскочили они мимо вас, вот и получил бурдюк в зад подарок. Как завизжал, мелочь суету развела, кинулась назад, вот тут я и выскочил - еще один подарочек вручил. Хорошая драка получилась, и потрепали нас с вами не сильно. Могли бы и убить - дело нешуточное. Мелкие для нас погибель быстрая. Огневики ведь без доспеха в бой идут - от бурдюка он не поможет, а движение замедлит сильно. А нам это сразу смерть - если проворно не шевелиться, то в землю втопчет. Он хоть здоровый, но проворный и разворачивается на удар сразу - на месте. Чуть замешкаешься - и только чавкнешь под копытом. Даже вбей в него сразу дюжину копий - не сдохнет, бегать будет. Пока целиком не сгорит: крепкий он...
  Дошли до избы. Я, по-прежнему не желая заходить в это тесное и не слишком чистое помещение, предложил:
  - Может, лучше на сеновале посидим?
  - А чего на сено лезть - можно сразу на завалинке.
  Я не возражал - присел с удовольствием. Усталость навалилась многотонным прессом. Вроде и кровопотери нет, и воевать недолго пришлось, а придавило... Нервы - все от нервов. Этот мир твердо решил убить меня чередой непрекращающихся стрессов.
  Тук выбрался из избы, присел рядом, протянул глиняную кружку:
  - Извиняйте, сэр страж, но серебряной посуды не держим, а выпить с простыми мужиками, из битвы выйдя, даже королю не зазорно. Не слыхали легенду про Кенгуда третьего и лучника Теофа?
  - Нет - в другой раз ее расскажешь: наливай, что там у тебя.
  - Тоже корежить начало? Так завсегда, когда в сече шкуру попортит: сперва и не чувствуешь ничего, потом только видишь, что одежка от крови вымокла. А уж после - будто тело не свое становится, и перед глазами темнеет - лечь хочется и не шевелиться. Много хороших ребят так и отходят - прилягут в кустах и кровью исходят. Не по глупости - от слабости в голове, что накатывает.
  Кружка потяжелела от подозрительной бурды. Я не спрашивал, что там: вряд ли горбун станет меня травить. Банально напиваться тоже не хотел - хотел расслабиться до состояния желе, потом уснуть и не просыпаться до полудня.
  Захлопали крылья, и на плечо приземлился попугай. Не отвлекаясь на чистку перьев, он жадно уставился на кружку.
  - Здрас-с-с-с-сьте! Чего вы тут делаете?
  - Пьем, - устало ответил я.
  - А.... наливай! - задорно разрешил птиц.
  Отхлебнув горькое, шибающее пойло, даже не поморщился - протянул кружку Зеленому. Тот, выдав в себе хронического алкоголика, присосался будто реактивный насос, торопливо зачерпывая бурду своим немаленьким клювом и задирая голову, чтобы спиртное самотеком уходило в глубины организма.
  - Такой маленький, а пьет как конь, - удивился Тук. - Наверное, жажда замучила. Может, ему еще одну кружку вынести?
  Отобрав у попугая посуду, я покачал головой:
  - Обойдется. Мало того, что без тостов пьем, так еще и с разными попугаями делиться собрался.
  - Какими разными?! Он же один всего?! Да и не жалко - у меня в подполе целый бочонок студится, хоть там и гадость едкая. А эту благодать из кувшина наливал, что в тайнике скрыт, - для важных случаев, вот как этот.
  - И чем он важен?..
  - А живы остались, вот и порадуемся. Кто знает, как оно все могло обернуться. Я и слово застольное сообразил: за вас, сэр страж! Ловко вы бурдюка продырявили! Не сделай этого, трудно бы пришлось - много чего порушить мог, а так малым разором обошлось. И я с вашей помощью подобраться смог мимо мелочи когтистой, вот и прогнали его сообща. Так что за вас!
  Добил до дна, и расщедрившийся горбун тут же плеснул опять.
  Попугай, подозревая, что про него все забыли, укоризненно крякнул. Пришлось поделиться, а затем дошло дело до ответного тоста:
  - А теперь за тебя, Тук! Ты неплохо себя показал - до сих пор не пойму, как смог устоять там: вокруг столько всего летало...
  - Ага, было такое дело. При развороте он шустро избу снес - на меня все это непотребство рухнуло. Уже когда замахнулся, в лоб мне бревном врезало - аж треснуло. Не кость - бревно треснуло, но все равно неприятно было. Выпьем!
  Из-за угла показался хромающий воин. Подсветив нас факелом, он, жадно облизав пересохшие губы, хрипло сообщил:
  - Сэр страж, Арисат зовет вас к воротам. Очень просит подойти - без вас там не управиться ему.
  И что от меня могло понадобиться? Да еще так срочно? Я сейчас ни на что не способен - даже соврать прилично не смогу, оправдывая свое очередное незнание какой-нибудь элементарной вещи.
  Поднялся, протянул свою кружку воину:
  - На вот, смочи горло.
  Пить больше не хотелось.
  
  
  * * *
  Смерть бывает разная. Героическая и трусливая, величественная и смешная, трагическая и глупая, мучительная и быстрая.
  Сэр Флорис погиб глупо...
  Зато быстро.
  Слушая торопливые объяснения Арисата, я и без него прекрасно воссоздавал картину произошедшего. Отряд рыцаря не успел далеко уйти от городка - заметили следы шайки погани, пересекающие дорогу. Флорис мгновенно передумал идти на помощь еретикам - свои люди все же дороже, и рисковать ими неразумно. Всадники помчались назад с максимально возможной в темноте скоростью.
  Они успели вовремя - как раз в тот момент, когда объятый пламенем бурдюк сверзился в реку с корабельного причала. Под этот шум и ударили противнику в спину - твари ломились в прореху, оставшуюся от ворот, и слишком поздно заметили новую опасность. Многие повисли на копьях, оставшиеся прыснули во все стороны. Сэр Флорис помчался за одним из беглецов. В азарте погони он не обратил внимания, что тот удирает по следу, оставленному стенобитным монстром.
  И еще он позабыл, что лошади к темноте не очень-то приспособлены...
  Копыто подвернулось на вывороченном колу или в ямку угодило - уже не скажешь точно. Сэр Флорис, перелетев через шею лошади, на всей скорости столкнулся с другим колом - на этот раз не вывороченным. Деревянное острие пронзило доспех насквозь - рыцаря нанизало будто бабочку на булавку.
  Прямо в грудь - кол двумя ладонями не обхватить... легко умер.
  Я смотрел на Флориса, сдерживая позывы к рвоте. Нет, мутило меня не от зрелища его смерти, хотя к такому непривычен. Мутило от того, что осталось за спиной. Там, на месте вынесенных ворот, толпились воины рыцарской дружины и простые пешие ополченцы городка. Окружив несколько неподвижных тел своих убитых товарищей, они безмолвно наблюдали, как Цезер с помощником занимается кровавым делом - рубит павших на куски.
  У каждого народа свои погребальные ритуалы - этот меня очень впечатлил... нехорошо впечатлил...
  - ...десятка два в лес ушло или через реку, бурдюк тоже на другом берегу выбрался, а остальных всех посекли - больше половины шайки, - продолжал докладывать Арисат.
  Именно докладывать - он не разговаривал, не болтал: отчитывался.
  Перебивая его, уточнил:
  - Зачем меня звал?
  Запнувшись, воин опустил взгляд:
  - Сэр страж... сэр Дан... Будь дело вчера, я бы сам, конечно, - кому ж еще. Но раз вы здесь, то сам уже не решаюсь... Окажете ему последнюю честь? Выше вас здесь ведь никого теперь не осталось...
  Покосился на меня - видимо, заметил полное непонимание, протянул боевой топор с заляпанным темным лезвием и верхней частью рукояти. Автоматически приняв оружие, я без слов понял, чего от меня ждут - для подсказки за спиной продолжались удары твердым по мягкому. И я был уверен - отказываться не стоит. Я здесь чужак, пришелец, самозванец - для меня установлен лимит ошибок и вольностей, которого не стоит преодолевать. Рано мне ставить этот мир перед фактом появления своих порядков - надо подчиняться чужим.
  Я многое здесь изменить могу - меня хорошо научили... дайте только выжить...
  Меня учили качественно, но за несколько месяцев невозможно подготовить абсолютно ко всему. Я знал общие принципы работы с мечом и несколько эффективных связок. Топорам внимания уделили не больше, так что выручили дачные навыки - дров переколоть мне пришлось немало.
  Опытные палачи делали это с одного удара - мне понадобилось три. На последнем едва не выпустил топор из рук - не ожидал, что он так легко пройдет через остатки препятствия. Отступил на шаг, протянул оружие Арисату, спокойно, даже слишком спокойно, произнес:
  - Доделайте остальное без меня - устал я... сильно.
  Не оглядываясь, быстро прошел через толпу воинов, молча взирающих на мясников, обезглавливающих и четвертующих их товарищей... друзей... родных...
  Сумел сдержаться - лишь за углом одиночного сарая, чудом уцелевшего посреди сплошной полосы разрушений, согнулся, вываливая на землю содержимое желудка. Но в покое даже здесь не оставили - краем глаза увидел, что кто-то пришел следом.
  - Арисат, что еще? - спросил, с трудом удерживаясь от грубости.
  Воин, помявшись, уточнил:
  - Дальше-то что делать?
  - А я здесь при чем? Сами думайте.
  - А чего тут думать - вы теперь главный. Сэр страж, вы, конечно, королю нашему не служите, но разве можно нас сейчас самих оставлять? Нет ведь больше сэра Флориса, и замены ему нет - он один был благородный. Так что не оставляйте - примите на время под руку свою. Вы же с ним за одним столом вечеряли - хлеб один преломили. Я, конечно, не из благородных, но знаю, что некрасиво после такого людей его бросать в беде.
  - Я никого не бросаю... я вообще не понимаю, чего вы от меня хотите. Если так подкосила смерть сэра Флориса, то заменяй его сам - ты ведь его первым помощником был. Он ведь и сегодня тебя здесь за главного оставил, как обычно делал, если уезжал.
  Увидев, что рубаха заляпана свежей кровью, не сдержал нового приступа рвоты - проклятый топор... неаккуратное оружие.
  Арисат не уходил - так и стоял, неуверенно переминаясь с ноги на ноги, поглядывая на меня жалобно-растерянно.
  Странные люди: готовы подчиняться первому попавшемуся чужаку, лишь бы не брать дело в свои руки.
  - Ну чего вытаращился?! Сказано - сам бери командование над городком! Не думаю, что лучше тебя кто-то справится!..
  - Так ведь...
  - Ничего не ведь - берись за дело и не ищи себе оправдания! Все! - уже спокойнее закончил: - В баню пойду - надо хоть немного отмыться... от всего...
  
  
  * * *
  Бесконечная ночь - мне казалось, что тьма тянется уже часов двадцать... не меньше. Но вода в бочке оказалась еще горячей - руку в такой не удержишь. Получается, немного времени прошло с тех пор, как парился здесь, под веничком Тука. А сколько всего произошло с тех пор... Я ужинал с настоящим рыцарем, узнал массу удивительных вещей об этом мире, получил одежду, обувь и временное жилье, воевал, был ранен, ознакомился с местной медициной и отрубил голову человеку, с которым вечером выпивал за одним столом...
  Стоп, не надо об этом! Желудок пожалей!
  Хорошо бы иметь кнопку отключения рвотного рефлекса - похоже, в этом мире она пылью покрываться не будет...
  И почему я не бывший спецназовец, прошедший сотню локальных войн и горячих точек? Во время обучения со мной проводили психологические занятия - пришлось даже прирезать барана и застрелить свинью. Но этого, оказывается, мало...
  Осторожно, стараясь не намочить повязок из полос льняной ткани, смывал с себя пот и грязь, с остервенением оттирая места, куда могла попасть кровь Флориса.
  Спокойно, не нервничай. Поговори лучше с Зеленым. Он, несмотря на глубокую ночь, до сих пор не спит - тоже переволновался. Залетел за мной в баню, сидит в проеме окошка, молчит - не в настроении. Наверное, обиделся, что налакаться ему не дали вволю...
  - Зеленый, не дуйся. Попьешь ты еще вина - обязательно. И хорошего...
  - Помочь убогому - это не всегда честь, - лениво ответил попугай, занявшись перышками.
  Странно - обычно на тему выпивки он очень даже связно отвечает: вопрос этот для него явно важный. А тут вдруг невпопад... Да уж... Похоже, мне спать пора... Я ведь на русском это произнес - попугай, увы, великим и могучим не владеет. Научить, что ли? Хотя бы начать диктовать ему суточные отчеты в форме докладов Ивану. Неплохая ведь идея, и для науки польза. Зеленый все это запомнит, а потом, когда я соберу резонатор, будет сутками воспроизводить мои ежедневные записи, отчего Иван быстро тронется: "День четвертый. Ознакомился с местной баней. Удалось установить, что в ней невозможно уронить мыло по причине его отсутствия".
  Заскрипела отворяющаяся дверь. Зеленый от неожиданности зашипел, угрожающе раздулся, затем настороженно уставился на девушку, осторожно переступившую через порог. Опять Йена - я с ней постоянно пересекаюсь. Ей-то что от меня понадобилось?
  Девушка не спешила давать пояснений. Подошла, замерла, уставилась на меня снизу вверх - я не великан, а она уж совсем миниатюрная. Света в бане не было, но луна, заглядывающая в дверной проем, четко очерчивала ее точеную фигурку. Затем Йена спокойно скинула платье на пол. Белья здесь не носили не только мужчины - сияния естественного спутника планеты вполне хватило, чтобы я оценил привлекательность ее женских достоинств. Не фотомодель из-под "фотошопа", но милое у нее не только личико, а и все остальное. Всесторонне милая...
  В душе ничто не шевельнулось.... и вообще ничто не шевельнулось. От окна раздраженно прошипел Зеленый - видимо, возмущался моим позорным столбняком.
  - Зачем? - тупо спросил я.
  - Ты уведешь нас отсюда? - вопросом на вопрос безжизненно ответила девушка.
  - Понятно... Арисат прислал? - В ответ тишина, лишь глаза поблескивают в отблесках лунного света. Вздохнул, сжал кулаки до боли... чужой мир, но некоторые вещи ничем не отличаются от хорошо знакомых... - Йена, иди назад, и скажи, что утром с ним поговорю. А сейчас спать пойду... устал я сильно... И оденься.
  Девушка исчезла так же безмолвно, как появилась, - лишь птиц ей в спину шикнул на прощание. Что-то он разошелся сегодня... Взревновал, что ли?
  Зачем я им понадобился? Сильно красивый и всем нравлюсь? Гипнотический авторитет стражей? Чужаку-юнцу матерые мужики готовы в ноги бухнуться просто так, при первой возможности? Что-то тут явно нечисто... Что? Да откуда мне знать! Завтра, все завтра!
  Спать... спать... иначе эта ночь никогда не закончится.
  
  
  Глава 9
  Бремя власти
  
  Будильников здесь не было, воплей петухов я не услышал - разбудил меня Тук. Видимо, молчалив он был только с незнакомцами и чужаками, а меня, после совместного сражения против исполинской погани, решил признать своим:
  - Сэр страж, не хотите ли выпить с утречка?!
  - Хочет-хочет, - хрипло прокаркал моментально пробудившийся попугай.
  Продрав глаза, заморгал от лучей поднимающегося солнца, отказался:
  - Спасибо, Тук, но будет лишнее.
  - Ну а я выпью - подраненным не зазорно и с утречка. Птице вашей можно дать немного, а то она кружку глазами выдуть хочет?
  - Только немного - он пьяный ведет себя некрасиво.
  Пока горбун угощал попугая и угощался сам, выбрался из-под рогожи, потянулся. Рана на ноге саднила, лопатка неприятно зудела, но в остальном самочувствие прекрасное - похоже, здешняя медицина заслуживает уважения. И аппетит разыгрался - я ведь за четыре дня полноценно поужинал лишь один раз, да и то в желудке все не смог удержать из-за некоторых негативных ночных событий.
  - Тук, а поесть у тебя не найдется?
  - Почему не найдется? Яичек сейчас принесу, лучка подрежу, хлеб солью посыплю. Не взыщите - чего получше нету: по утрам у нас без стряпни обходятся. Молока еще принести могу - парного; и сметаны маленько есть.
  - Сметаны не надо, а молоко давай.
  - Сейчас, я мигом, вы и спуститься не успеете.
  Спуститься успел, и даже сходить умыться к колодцу успел. Вернувшись, столкнулся с Туком - он как раз тащил пожрать. Яйца грязные и теплые - их явно только что вытащили из-под курицы, но я выпил их с огромным удовольствием, не думая о сальмонеллезе и прочих возможных неприятностях. Вкус прекрасный, настоящий - это в местной еде заметил еще вчера. Здесь тоже не все ладно, но уж по части чистоты и натуральности нашему миру фору дать может.
  "Продолжение отчета добровольца номер девять. День пятый. Питаюсь по-прежнему нерегулярно. Позавтракал яйцами. Пока что не своими".
  Легкомысленный я человек - все вокруг, наверное, плохо, а у меня настроение повышается. А чего ему не повышаться? Пять дней назад я был слепцом, загибающимся от рака мозга, а сейчас жив-здоров, солнышко светит, птицы поют, зеленый лучок на зубах хрустит, такого же цвета попугай с радостным видом заглядывает в кринку с молоком и, мгновенно помрачнев, вздыхает от разочарования, - вокруг все прекрасно. А то, что ночью здесь кучу народу поубивали и перекалечили, и мясником поработать пришлось... Так это же мелочи вроде пятен на Солнце - гадят исподтишка, но затмить все чудесное не в силах.
  Умею я себя успокаивать...
  Арисат, видимо, подглядывал из-за угла - появился в тот самый момент, когда в кринке закончилось молоко. Остановился, неловко поинтересовался:
  - Сэр страж, Йена сказала, что вы утром хотели поговорить со мной о чем-то?
  Я чуть не расхохотался, потрясенный прямолинейностью местного такта. Если Арисат не иронизирует, то этот мир очень сильно нуждается в таком цинике и редкостно умном гаде, как я. Ладно, не будем отвлекаться и удивлять сурового воина грубым ржанием:
  - Да. Можно сказать и так. Хотел. Арисат, давай откровенно: почему именно я вам так нужен? Не верится, что вы без сэра Флориса совсем уж беспомощны - зачем вам страж понадобился, тем более, сами понимаете, не слишком опытный?
  - Долго объяснять, - опустив глаза, ответил рыжебородый.
  - А я не спешу - начинай.
  - Вы же знаете, что это за место...
  - Знаю - очень давно опоганенный край. Точнее, самый центр опоганенной территории.
  - Ну вот. Сэр Флорис клятву дал Кенгуду Восьмому, что поставит здесь малый городок, военный монастырь и деревни. И будет держаться до прихода основной толпы поселян и армии - они всерьез начнут чистить землю. Погань такого не ждет, и если начнется очищение от самого сердца их земель, то всяко может быть - может, даже придется ей убираться за море. Клятву сэр Флорис сдержал свою: городок стоит, деревни тоже. Монастыря нет, но это не его вина - священника по зиме погань погубила, а заменить его некем. Одного нам дали сановного, остальные должны были потом подойти. Но не подошли. И поселян нет. И армии... А погань нешуточная в округе появляться начала... Нас ведь немного, а воев всего ничего - не выстоять нам, если всерьез пойдут. Живы только потому, что мало здесь погани пока было - не хотела она, наверное, от границ уходить, на нас отвлекаясь. Ей ведь расширяться надо - вот и давят на границы королевства. Нет нам подмоги, и вестей от короля никаких нет. Послали мы по весне струг с гонцами, и те как сгинули - не знаем, дошли ли. Голуби еще по зиме все закончились... тоже без толку. Время проходит, а мы сидим, ждем уже не знаем чего. Не высидеть ведь - раз погань всерьез взялась, то будет давить, пока либо она нас, либо мы ее... А мы ее никак не сможем - силенок почти нет. Мы будто муравей, в зад бычий забравшийся. Сейчас бык чесаться начинает, а потом совсем прихлопнет. Понимаете? Если не уйдем, то сгинем все здесь.
  - И?
  - Уходить надо, а не уйти... Клятву сэр Флорис дал королю. Он умер, а клятва никуда не делась - мы же его люди и дело не можем бросить.
  - И что вам сделают, если просто вернетесь?
  - Не вернемся мы - от клятвы ведь не освобождал никто.
  - А нарушить?
  Посмотрев на меня очень удивленно, Арисат покачал головой:
  - Не будет такого - лучше уж всем здесь лечь. Мы ведь бакайцы - одни из последних, кто ушел с острова. Под поганью теперь Бакай. К Кенгуду пришлось на поклон идти - к кому же еще. Он нас, конечно, принял не радостно - много ведь чего промеж нас было нехорошего. Некоторые обиды тянутся из таких времен, что уж не знает никто, с чего все началось. Сэр Флорис королю клятву на мече дал - клятву верности; но тому мало было. Решил, чтобы делом мы свою верность доказали, - вот и послал сюда. Как после такого вернуться? Получается, на мече обманно поклялись. Какие же мы тогда бакайцы? Нет, сэр страж, не говорите такого больше. Вы ведь не клялись - свободны от слова. Если берете нас под руку, то мы должны повиноваться вам во всем. Скажете уходить отсюда - уйдем. А сказать надобно - иначе смерть нам всем скорая.
  - И что будет, когда вернемся в королевство?
  - Так ничего не будет - правда за нами ведь. Не будет слово нарушено: вы его не давали, - а мы за вами шли, как полагается.
  - А со мной что будет?
  - С вами? - Арисат призадумался, неуверенно пожал плечами. - Да тоже ничего не будет - вы под руку Кенгуду не шли, и нет на вас клятвы. Хотя лучше бы вам ему на глаза не показываться - вдруг осерчает... король все же. Да и пусть серчает - что он полуденному стражу сделает?! Видано ли дело - на вашего руку поднять!.. Не бывает такого - вы же особые, в дела людские не лезете.
  - А я, получается, полезу...
  - Сэр страж, доведите до пограничной черты - и ступайте, куда вам надо, а дальше к королю мы сами... если его гнева опасаетесь.
  - Не в опасении дело... Мы, стражи, не только в ваши дела не лезем - мы и не понимаем их иногда... Я даже не представляю, куда и как вас вести, и вообще здесь второй день, а дело может оказаться непростым.
  Почуяв, что я даю слабину, Арисат затараторил будто из пулемета:
  - Да уж, конечно, нелегкое, но мы во всем поможем - вы, главное, прикажите уходить, а дальше, считайте, сами все сделаем. Все только того и ждут сейчас - никто не усомнится, что вы на приказ такой право имеете. На опоганенных землях слово стража - закон железный для всех, кто ему не ровня, - это каждый знает. А мы как раз на опоганенных, и не ровня вам, так что слушаться должны. Не будет на нас вины за отступ от клятвы - король хоть и суров, но судит справедливо.
  Веселые здесь порядки... И что мне делать? Отказываться? А смысл? Мне ведь здесь, после незабываемой ночки, не сильно хочется оставаться - надо перебираться в безопасные края. В одиночку это сделать непросто - с моими-то ничтожными знаниями мира и скромными возможностями. А тут огромный коллектив, при опытных воинах, знакомых с местными раскладами, при проводниках - сплошные удобства. Шанс, что мое самоуправство вызовет гнев короля, похоже, незначителен, а если и не так - никто не заставляет меня показываться ему на глаза. Можно ведь расстаться с Арисатом на границе королевства, отчитавшись там перед пограничниками, чтобы к нему потом не было претензий.
  - Сэр страж, так что вы решили? На погибель нас здесь оставлять будете?
  - Я не такой уж злодей... И вообще - у меня имя есть.
  - Простите, сэр Дан.
  - Можете объявить людям, что я приказал вам возвращаться в королевство. И заодно объясни мне, как думаешь это организовать.
  - И думать нечего - по воде только. Все на струги не поместятся, так что тащить лишних на плотах будем. Медленно, и под шторм попасть опасно, но зато верно - на море спокойнее будет, да и границу легко пересечем, не пробиваясь через тамошние орды поганые. Погань здешняя этому как раз и помешать хотела ночью - пока мы на стене отбивались, несколько пробралось к причалам, убили там дозорного и спихнули струги в реку. Думали, их в море течением унесет, а не унесло - прибило к косе ниже городка. Сейчас мужики все назад вернут да ремонтом займутся - кое-чего переломано там. Плоты собрать - дело нехитрое: избы на бревна можно разобрать, бочек тоже хватает. Дня за три управимся и уйдем еще до смутной недели.
  - До смутной недели?
  - Ну да - луна ведь убывает уже, а через недельку вообще истает, солнца касаясь. Пока прибывать не начнет, погань сможет по свету бегать, хоть и не круглый день, - не надо нам здесь этого дожидаться. Раз на приступ уже отважились идти, то дальше только хуже будет - под смуту пробудят тварей из дальних убежищ, и не выстоим мы.
  Как много информации - не успеваю переваривать, тем более что расспрашивать Арисата приходится аккуратно: не нужно ему знать про "амнезию" и прочие странности - совет сэра Флориса не забылся. Надо взять передышку:
  - Ладно, мне подумать надо. И хорошо бы по карте прикинуть маршрут. Карта есть?
  - У сэра Флориса была - он ученый воин, при университете целых два года провел. Прав на эту землю у него не было - король обещал в будущем даровать их, если клятву сдержит, так что рыцарь он безземельный. Наследника тоже нет - весь род на Бакае остался... Раз вы принимаете его людей под свою руку, имеете право на все возимое имущество сэра Флориса - книги и карта ваши.
  Жаба мгновенно активировалась и начала подстрекать немедленно проверить, досталось ли нам что-нибудь поценнее трех столов и избы. Не стал ее ограничивать:
  - Пойдем - на карту взглянем.
  
  
  * * *
  Арисат провел меня в отдельную комнату избы Флориса - попасть в нее можно было через тамбур. Здесь хранилось наиболее ценное имущество рыцаря: на стенах развешано оружие и части доспехов, на полу стоят три сундука. В самом большом - одежда и связки ценных шкур; в том, что поменьше, - мешочки со специями, посуда и запечатанные кувшины с дорогими винами; в третьем, самом маленьком, - несколько пергаментных книг, связка свитков, лакированная деревянная шкатулка.
  Пока Арисат возился со свитками, жаба принудила меня раскрыть шкатулку. Два мешочка: один, побольше, набит медными и бронзовыми монетами; второй - серебряными. На дне несколько золотых кругляшей и серебряная цепь грубой работы. Без понятия, много здесь ценностей или мало, а спрашивать нежелательно - с головой выдам свою полную некомпетентность.
  Перевел взгляд на оружие. Сэр Флорис в этом вопросе был настоящим маньяком: десятка два разнообразных мечей и топоров, четыре булавы, шипастый шар на длинной цепи, какой-то шест, украшенный пучком бритвенно-острых серпов, несколько кинжалов и ножей устрашающего размера.
  Увидев, куда я посматриваю, Арисат пояснил:
  - Сэр Флорис почти всю замковую оружейную смог вывезти. Многое раздал своим воинам, часть продать пришлось, но осталось еще немало. Вы подберите себе что-нибудь - дурных клинков он не держал, а вам с пустыми руками ходить негоже.
  - Карту нашел?
  - Вот, смотрите.
  Я посмотрел. Посмотрел еще раз. Покосился на Арисата. Нет - похоже, он не издевается. Или я дурак, или он - это ведь не может быть картой. Простая горизонтальная линия на всю длину развернутого листа, вдоль нее под сотню стрелок, направленных в разные стороны, и куча надписей. Увы - не понимаю ни слова: знания письменности себя не проявили. Или прежний хозяин тела был необразован, или использовать их невозможно.
  Так, думай, Дан... Думай. Стрелки - к чему здесь все эти стрелки? Такие можно встретить и на земных картах - указывают направление на север. Предположим, здесь у них аналогичная функция. Бред - не может север быть в разных сторонах. И что это за рябь ниже линии? Похоже на стилизованные морские волны... Береговая линия? Возможно. Опять бред: если это карта обширного региона, то невозможно представить ровную береговую линию такой протяженности. Должны быть заливы, бухты, мысы, полуострова. Стоп! Стрелки! А ведь все просто - они показывают угол между береговой линией и направлением на север или иную сторону света. Вот какой я умный - догадался. Все просто: плывет корабль - и при виде ориентира проводится измерение. Описание ориентира наносится на карту, над стрелочкой. В итоге получается такая вот ровная линия. Неужели здешние картографы не доросли до полноценных карт? С этой ведь работать очень неудобно. А не умея читать, вообще невозможно...
  - Арисат, буквы корявые очень, почти ничего не понимаю. Нет ли другой карты?
  - Нет - эту сэр Флорис сам нарисовал, переписав у главного кормчего, который нас сюда привез. Давайте я прочту - его почерк хорошо понимаю.
  - Подожди - надо бы мне подписать своим почерком, чтобы без тебя понимать мог.
  - Вот, держите, - Арисат протянул тонкий свинцовый стержень, заточенный с обеих сторон. - Подойдет или чернила развести?
  Карандаш не впечатляет, но вряд ли у меня получится достойно писать гусиными перьями - опыта нет, так что не стоит позориться.
  - Сойдет. Так что вот здесь написано?
  - Треглавая скала на высоком холме. К западу от холма в море впадает ручей. Вода в нем хорошая.
  - Ясно. А здесь?
  - Руины. До погани тут стоял город. Приставать опасно: по слухам, много убежищ в округе.
  Вскоре я на русском продублировал все записи. Делал это с дальним прицелом - сравнивая с местными буквами, можно вывести здешний алфавит и самостоятельно изучить письменный язык. Да и полноценная карта нужна - попробую это убожество перерисовать на привычный лад.
  Продиктовав последнюю надпись, Арисат взмолился:
  - Отпустите ненадолго - надо людям хоть поведать, что уладили с вами дело. А вы пока оружие себе подберите. Потяжелее лучше - чтобы рубило хорошо. Погань надо рубить до костей, а лучше сразу разваливать. Хотя чего это я вас учить вздумал...
  Я бы как раз учился и учился, только нельзя этого показывать:
  - Ладно, займусь оружием.
  - Я быстро вернусь - только к пристани сбегаю, а потом назад: гляну, что подберете.
  Арисат ушел чуть ли не с низкого старта, а я, поднявшись с сундука, мрачно окинул взглядом арсенал. Выбрав серьезного вида топор, снял со стены, подкинул в руках. Представил, как делаю им взмах, после чего разрубаю напополам тушу той когтистой ночной твари. Представил: тварь, пока я замахивался, вспорола мне брюхо и неспешно заплела вывалившиеся кишки в косичку.
  Нет, топором я дрова рубить умею, не более.
  Что по мечам? Фехтованию клинковым оружием меня учили серьезно - каждый день по часу, а то и больше, в течение почти трех месяцев. Меня это удивляло своей нелогичностью - ведь если попаду в мир, где такое умение актуально, вряд ли дело дойдет до попытки создать резонатор. Взял первый, самый здоровенный меч. Таким, пожалуй, главное попасть - коньки откинет все живое. Только вот работать им не легче, чем управляться с тем топором, - будто тяжелый лом расплющили и кое-как заточили. Будь у меня прежнее тело, даже тогда быстро таким не взмахнешь, а с нынешним и думать нечего.
  Начал перебирать мечи попроще. В итоге остановился на парочке - не слишком короткие, и работать ими уже возможно. Хотя все равно дискомфортно - не хватает им легкости.
  Заметил за сундуком с одеждой неподъемную связку оружия, по какой-то причине не попавшего на стену. Причину установил сразу: или ломаное, или голые клинки без рукоятей, или иззубренные о что-то твердое. Но все равно развязал, со звоном рассыпав по полу.
  Почти сразу заметил странное - два меча вполне целые на вид. Очень тонкие, чуть изогнутые, с односторонней заточкой, длинными рукоятями, увенчанными шарами противовесов. Почему Флорис их на стену побрезговал вывесить?
  Попробовал - короткий отложил сразу, а тем, что подлиннее, заинтересовался. Для моей руки почти идеален - махать таким одно удовольствие, особенно если укоротить его чуть-чуть. Сталь непростая - узорчатая. Похоже, булат мне ковать не придется - здешние кузнецы и без меня много чего умеют.
  Опять взялся за короткий - и опять отложил. Нет, длинный лучше.
  Загрохотали каблуки по дереву, на пороге появился Арисат:
  - Ну как, сэр Дан, подобрали себе оружие?
  - Да - вот.
  - Матийский свинорез? Сэр Дан, дело ваше, да только смешной это ножик - легок больно, чтобы на погань с ним идти. Матийцы такими на дуэлях рубятся, шрамы красивые зарабатывая, - у них если на морде рубца нет, то не мужик, значит. А кроме них никто такого не пользует. Сталь у них загляденье - это не отнять, а в остальном дрянь. Против погани надо такое, чтобы дрова кололо, - тогда дело будет. Вон, двуручник бакайский возьмите - с вашей длиной рук не удар выйдет, а загляденье. Развалите на две половины что угодно, кроме разве что бурдюка.
  - Чтобы развалить, надо еще попасть, а им пока размахнешься... Погань ведь стоять смотреть не будет... А этим я быстро пырну.
  - Ну пырнете, и дальше чего? Отскочит тварь на шаг и в себя быстро придет - кинется.
  - А я тоже на шаг пройду, и еще добавлю. И буду бить, пока не свалится.
  - Кости и жилы рассечь таким нелегко - все равно поднимется.
  - А я вот этот топорик на поясе держать буду. Как свалится, за него возьмусь - разрублю ведь?
  - Этим, пожалуй, разрубите, но чудно как-то все задумали.
  - Хочу немного укоротить клинок - это возможно?
  - Да кузнец укоротит - расскажите ему только, на сколько.
  - Арисат, вопрос, наверное, странный - кузнецу надо платить?
  - Раз вы теперь вместо сэра Флориса, то не надо. И вообще, если имущество свое пересчитать хотите, поглядите у него хорошенько - часть оружейной там ведь хранится. Ломаное оружие и доспехи. С ним и о броне договоритесь - надо под вас подогнать то, что есть. Сэр Флорис, может, и не богат был, но железа разного у него хватало. А кузнец наш очень хорош - не попортит.
  - Тогда я ему кое-что еще закажу, а ты можешь идти - кузню и без тебя найду.
  
  
  * * *
  Как я рассказывал Ивану? Попав сюда, первым делом встану, затем выучу язык, потом пойду искать кузницу. Вроде такой алгоритм... На своих двоих я с первого дня уже, язык тоже на рояле выучил - вот только теперь, на пятый день, дошла очередь до кузницы. Я по сценарию должен добраться до нее, танцуя с мечами, и потом заняться булатом - здесь ведь ничего подобного никто в глаза не видел.
  Шел я без танцев - не очень с ними дружу, похоже, мешает что-то. А уж с мечами даже пробовать не рискну - опасаюсь нечаянно остаться без того, что мешает плясать. Меч, впрочем, имелся - тот самый, что выбрал под свою кривую руку. Учитывая то, что откован он, похоже, из дамасской стали, булат отменяется на неопределенное время - и без меня здесь умеют создавать интересные вещицы.
  Кузницу нашел без расспросов: еще вчера запомнил, откуда грохот молота раздавался, и теперь оставалось лишь пройти в нужном направлении. Длинный сарай у стены - единственное здешнее сооружение, сложенное из камней, и второе, считая дом Флориса, с печной трубой. Причем здесь труб имелось сразу две - очень большая и просто большая.
  Молотками внутри не звенели, но дымок вился. Розовощекий паренек у дверей возился с круглым окованным железом щитом, постукивая зачем-то деревянным молотком по краям. Из недр кузницы вышел плечистый мужик в кожаном фартуке на голое тело, собрался было сказать что-то юноше, но, завидев меня, чуть заметно поклонился:
  - Здравствуйте, сэр страж.
  - И вам того же. Вы кузнец?
  - Да, я.
  - Звать как?
  - Гратом.
  - Мое имя Дан - работу вам принес.
  - От работы мы не бегаем - всегда рады.
  Протянул ему меч:
  - Клинок надо укоротить на четыре моих пальца - вот, я свинцом черту навел. И сбалансировать потом. Сможешь?
  Кузнец, осмотрев меч, почесал затылок, затем вдруг молча скрылся в недрах кузницы. Я начал раздумывать - идти следом или нет, как вдруг он вернулся, протянул мне клинок без рукояти.
  - Сэр Дан, это такой же матийский свинорез, но короче как раз на столько, как вы хотите. Если сгодится, то я рукоять надену, и к вечеру уже готово будет.
  Покрутив в руках, покачал головой:
  - Без рукояти трудно судить, сойдет или нет.
  - Если не сойдет, тогда укорочу этот - дело недолгое.
  - Хорошо, так и сделайте. А откуда у вас этот клинок оказался?
  - Так от сэра Флориса - он мне их четыре штуки на перековку отдал. Сталь в них хорошая больно - дорогая, а сами мечи дрянь - для серьезного дела не годятся. Вот и отдал, чтобы добро не пропадало.
  Да уж, похоже, все, кроме меня, считают что эти "свинорезы" - полный хлам, несмотря на высокое качество и стоимость. Наверное, стоит с этим согласиться, да только выбор у меня невелик. Хорошо книжным героям: они, еще будучи в нашем мире, обычно с детства учатся обстригать ногти двуручным мечом и плавать в доспехах. Или, в худшем случае, овладевают этими полезными вещами в первые часы "попадания". А я вот на Земле, кроме бокса и немного сопутствующего кикбоксинга, ничем боевым не занимался, а здесь почему-то великим воином мгновенно не стал. Или боксом отбиваться от погани - или вот этим красавцем. Думаю, сталью все же лучше, чем кулаками.
  - Ладно, я тогда к вечеру загляну.
  - Да не утруждайтесь - сам принесу или пацана пошлю.
  - Хорошо. И еще - мне понадобится выковать несколько деталей. Вот, смотрите.
  Я развернул свиток с каким-то текстом. Что написано, не понимаю, но на обратной стороне набросал чертежи. Грат, изучив мои художества, опять почесал затылок:
  - Сэр Дан, такого же размера?
  - Да. Толщина вот этих безразлична - лишь бы не гнулись под нажимом пальцев. Эти вот уголки потолще надо - на них нагрузка будет приличная. Вот этот фигуристый крючок придется делать из хорошей стали, этот штифт тоже. Вот таких наконечников надо сделать двадцать штук, и таких тоже двадцать. Но самое главное - эта полоска: на нее нужна сталь, не уступающая вот этой, - указал на меч. - И толщина такая же.
  - Если дозволите меч перековать, то быстро сделаю - остальное ведь ерунда. Уж не серчайте, но стали я делать не умею. Способ знаю, да только условия здесь неподходящие.
  - Когда сможете сделать?
  - Завтра только - с полосой повозиться придется, из-за этого вот выреза и краев.
  - Полировать и обрабатывать напильниками пока не надо - возможно, придется переделывать.
  - Все равно завтра - мне ведь ковать самому: такое никому не поручишь. А напильником и малец может поработать - там и дурак справится. Наконечники тоже пусть набивает - дело нехитрое, и у него ловко уже выходит.
  - Доспех нужен.
  - Броню сэра Флориса под вас подогнать? Там ничего сложного, только починить сперва.
  - Мне бы полегче что-нибудь - не люблю, когда движения стесняет. Пешим дерусь.
  - Кольчугу?
  - Неплохо бы.
  - Мерку снять надобно - фигура у вас потоньше. И если без сапог воинских, то наголенники надо.
  - С сапогами, может, придумаю.
  - А что придумывать - справит вам Фрокл быстро, если прикажете строго.
  - Значит, с сапогами решено.
  - Наручи тоже надо - без них не дело. У сэра Флориса хорошие - под руку вашу только подогнать. И шлем его тоже можно - головы у вас, похоже, одинаковые. Хорошо бы перчатки еще латные, да только с ними возиться долго придется...
  - Не стоит - времени у нас нет на это. Мне еще по дереву кое-что надо изготовить - есть здесь умелый плотник?
  - Найдется: малец вас проведет.
  
  
  * * *
  Загрузив плотника и сапожника, направился к дальней стене - где-то за ней должны располагаться причалы с таинственными стругами. Хотелось лично взглянуть на местный флот, да и вообще не помешает осмотреть городок со всех сторон.
  За стену выбрался через пролом, любезно оставленный отступающим бурдюком. Здесь возилось несколько мужиков - заделывали брешь. Волокитой не занимались: к вечеру, похоже, все закончат. Присев неподалеку на бревнышко, уставился на реку. Неширокая: наш берег пологий, противоположный обрывистый, весь в корягах и поваленных деревьях. Большому кораблю здесь не пройти - лужа лужей. А больших здесь и не было - у причалов и просто на мелководье стояло девять лодок. Язык не повернется называть такое кораблем, хотя, не исключено, викинги на подобных плавсредствах могли до Америки добраться. Хотя вряд ли - пожалуй, их знаменитые драккары были раза в два больше.
  Арисат всерьез верит, что эта эскадра может поднять на борт все здешнее население? Сколько человек в одну лодку влезет? Не думаю, что более пятидесяти с припасами. А сколько людей в городке? Понятия не имею... Приблизительно шестьсот-восемьсот, а может, и вся тысяча. Значит, и половина не поместится. А еще деревня этих еретиков - неизвестно, сколько там, а их ведь тоже не оставишь. Имущество, скот...
  Нет, не верится, что даже с плотами на буксире все это увезти получится. Или я чего-то не понимаю...
  И что-то я упустил, с этими стругами связанное... Что? Не знаю, но червячок какой-то точит. Ну-ка - что там Арисат говорил? А говорил он, что погань ночью пыталась оставить нас без флота - столкнула все плавсредства на течение, чтобы в море унесло. А ничего не унесло - сели они на мель у косы, что ниже городка.
  А зачем погань вообще нападала? Да кто ж ее, погань, знает... Соблазнилась тем, что отряд Флориса поехал к еретикам, оставив городок без главной военной силы? Не верится - она заранее выдвинулась, раз он наткнулся на следы шайки, из-за чего и вернулся так вовремя. Значит, они изначально собирались на городок нападать, и плевать им было - есть здесь дружина или нет. Смысл? Снесли они нам ворота, но их к вечеру установят. Стену пробили - тоже починят. Струги в море отправили - и тоже облом. Несколько изб и сараев развалили, но это далеко не катастрофа. Убили и ранили десятка полтора воинов и ополченцев, но сами при этом потеряли кучу тварей и стенобитному бурдюку шкуру попортили серьезно. Даже мне понятно, что сил для разгрома засевшего в крепости гарнизона у них не было - на верное поражение шли. Однако при этом действовали достаточно грамотно: добрались незаметно, атаку организовали неожиданно, и если бы не мой попугай, мало кто к началу успел бы подготовиться.
  Итого: мы имеем грамотно-безрассудное поведение вначале - и смешной результат в конце.
  Чего они вообще добились? Убили сэра Флориса... Нет, не верю, что все ради этого затевали: его смерть - случайность. Невозможно такое подстроить, да и смысла нет сложности разводить.
  Думай, Дан, думай. Похоже, ты ухватил точащего тебя червячка за хвостик. Стоп! Если они задумали резню, зачем вообще отвлекли часть сил на струги? А за тем, что струги как раз и были главной целью атаки - все остальное лишь для отвода глаз и отвлекающего маневра. Логично? Конечно, логично: никто здесь и не усомнится, что в этом вся причина. Пожертвовали большей частью шайки, чтобы лишить нас средств к спасению.
  А я вот не верю в это - если у них хватило ума разработать меры для отвлечения гарнизона и прочего, то почему не добились главного - не оставили нас без кораблей?
  Будь проще, Дан, и думай проще - они и не думали нас без них оставлять...
  Прям не погань, а иезуиты такие-то - восхищен...
  От берега поднялся улыбающийся Арисат:
  - Струги в порядке - хоть сейчас отплывай. Повезло нам, что погань до моря их не довела.
  Я покачал головой:
  - Это не везение - погань не собиралась их до моря доводить.
  - Ну как же! Они же специально нас на переднюю стену выманили, бой затеяв, чтобы здесь под шумок все струги вниз пустить.
  - И что? Столкнули на течение и ушли? Неужели им не понятно было, что на этой извилистой реке, мелкой и закоряженной, далеко они сами не уплывут?
  Арисат задумался, неуверенно пожал плечами:
  - Да... понимать должны. Ошиблись, наверное, или сплоховали.
  - Не надо считать врагов такими уж тупыми - весь этот бой был затеян ради стругов. И что? Отвлекли нас отлично, а главный замысел бросили, едва за него взявшись?
  - Тогда зачем они вообще струги трогали, раз не хотели их уводить?
  - А ты сам подумай - объяснение этому одно всего. Поставь себя на место погани - для чего бы ты на такое пошел?
  - Да что вы говорите! Это как же себя на их место ставить! Тьфу!
  - Я тебя не заставляю когти отращивать и выть по ночам - головой подумай. Эх... Ладно, я сам отвечу. Они хотели, чтобы мы подумали, что нас хотят оставить без кораблей. Понимаешь?
  - Не понимаю я. Зачем им это?
  - За тем, чтобы мы ушли отсюда именно на кораблях. Причем побыстрее ушли. Нас подталкивают.
  - Не понимаю я вас - мы так и так на них уйдем.
  - Да? А что ж до сих пор не уходили?
  - Так клятва же...
  - А откуда им знать про нее, и про то, что вы все поляжете, но клятвы нарушать не станете? Они выгоняют нас в море: шайкой запугали, нападением, попыткой оставить без стругов. Мы должны испугаться, что в следующий раз так и произойдет - поспешим воспользоваться кораблями, пока они у нас еще есть. Арисат: раз нас так хитро подталкивают бежать морем, то что из этого следует?
  Помрачнев, воин повесил голову:
  - Значит, ждут нас там. Всерьез ждут. И взять хотят всех. В море ведь удобно это проделать - можно просто корабли и плоты порушить ударом таранным и хватать тех, кто барахтается. Утопшие тоже в дело пойдут - часть всплывет сразу, других на берег вынесет. Мы ведь далеко от берегов не станем отходить - нет для такого хороших кормчих.
  - Вот видишь - сам все понимаешь. Нельзя нам морем уходить.
  - И что тогда делать? Запремся в городке и будем отбиваться, пока все не поляжем? Да, так лучше: дорого себя продадим, да и детей не получат они.
  - А сушей? Я по карте прикидывал уже - ближе выйдет, чем морем.
  - Сушей?! С бабами?! Толпой такой?! До границы, может, и дойдем, а там конец нам всем - встретят целой армией. У них ведь там главные силы. Малой дружиной, если повезет, может, и проскочим тихонько, чащобами, а такой оравой...
  - Предлагаешь на корабли - и рискнуть?
  - Лучше так попробовать - если нас и караулят, можно попытаться прорваться. Хотя и трудно будет: перегруз сильный, да и плоты придется волочить - быстро идти не сможем. Перехватят нас в смутные дни или ночью, когда мы видеть мало сможем.
  - А если уйти далеко от берега и идти без ориентиров, по компасу и звездам?
  - Не умеет у нас так никто - заблудимся, а в море здешнем это делать нельзя. Течения знать надо хорошо и ветры, чтобы не нарваться на беду. Островов там много, и один поганее другого, а то и с деревнями демов. Да и устье реки, если такие дела, наверняка те же демы под присмотром сейчас держат - они ведь днем не прячутся. Может, попробовать их там поискать?
  - Попробуй. И подготовку к выходу по морю не прекращай - пусть знают, что мы их плана не раскусили. Но при этом подумай над тем, как бы нам по суше выбраться. Не спорь! И не говори никому - вдруг и среди ваших есть уши демов.
  - Да откуда у нас свинство заведется!
  - Ну пусть не у вас - пусть у иридиан. Уверен, что среди них не может быть шпионов демов? Не уверен? Значит, помалкивай. Мало ли - лишняя предосторожность никогда не помешает.
  - Как скажите - хоть не очень верю я, что демы среди них могут быть, но вам виднее. А к берегу пошлю прямо сейчас мужиков - пусть посмотрят там все тихонечко.
  
  
  Глава 10
  Думай, Дан! Думай!
  
  Обедал я в гордом одиночестве, но зато вполне полноценно - все та же Йена нашла меня на берегу, позвав за стол, в "замок". Еды навалено здесь было на пятерых: жаркое из какого-то очень жесткого мяса с очень кислым соусом, миска тушеной капусты, моченые грибы, тарелка с мелкими огурчиками, хлеб, кувшинчик с алкогольной бурдой, к которому даже не прикоснулся. И молчунью отослал - без прислуги обойдусь.
  Кстати, питаются здесь не очень: дичь и прочие дары леса; рыба; овощи этого года, а не из запасов; хлеба даже мне подают немного. Молочное только у Тука видел - очевидно, достает его благодаря личной пронырливости и служебному положению. Да и то лишь парное молоко да сметаны немного - о сыре и масле или твороге не слышно. Яйца еще вспомнил утренние - аж две штуки. Если у не последних людей городка такой "щедрый" стол, то что говорить об остальных? Это еще не голод, но близко к нему. Урожай не скоро, а в лес, если станет совсем туго, за зайчатиной и грибочками уже не сбегаешь. То-то местные резко засуетились с отъездом - понимают, что в обороне не отсидятся: нет у них ресурсов для осады. Вот как полезно иногда подумать - столько всего понимать начинаешь.
  И вообще - наступило время провести ревизию накопившихся странностей, а размышлять я любил в одиночестве. Еда мыслительному процессу не помеха - приступим.
  Местный язык я понимал весьма оригинально - мозг мой подыскивал почти каждому слову эквивалент в русском языке. Но я в упор не понимал - почему для таинственных ночных головорезов он подобрал именно слово "погань"? Простейший анализ однокоренных и родственных здешних слов подсказывал, что правильнее будет "мертвость", "антижизнь" или классически-фэнтезийное "нежить". Учитывая, что перед засылкой я изучил немало книг, где частенько фигурировала именно "нежить", непонятно, почему серое вещество выбрало ветхозаветную "погань". Все атрибуты классической нежити налицо: я лично наблюдал, как убитый медведь восстал из мертвых; напав на деревню, они утащили тела людей и некоторых животных, причем жители сами пытались сжечь своих детей, явно спасая тех от более страшной участи; днем скрываются в неких убежищах, подозреваю что подземных, ночью активны; важный элемент местных религий - судя по обмолвкам про еретиков-иридиан, все культы классифицируются по тому, как относятся к погани. Те же демы воспринимаются приблизительно как наши сатанисты, а погань, соответственно, подвизается на роли нечистой силы.
  Тогда почему мозг не называет это "нежитью"? Зачем мудрит, если на первый взгляд все и так ясно? А потому - подсознание не разрешает. Подсознание ведь умное до невозможности - ни одного факта мимо не пропускает. Я не замечу - оно заметит. И выводы свои сделает. Так почему оно сделало вывод, что переводить надо именно "погань"? "Нежить" вроде как-то поэтичнее и правильнее по смыслу. Только вот нежить - исключительно фантастическое явление, а погань - вполне реальное и проверенное временем: помнится мне, на Руси погаными разных бандитствующих кочевников называли, и в былинах термин активно применялся.
  Это что получается: подсознание считает, что все странности здешней нежити не имеют под собой сверхъестественного основания? Голая физика? Получается так, раз перевод подобный дает... Подсознание, конечно, тоже может заблуждаться, но вообще склонен ему поверить - я и без него начал догадываться, что это загадочное явление, наверное, не объяснить вульгарной мистикой. Так что вряд ли я столкнусь здесь с некромантами и их посмертными перерождениями - личами.
  Почему я в этом уверен?
  Да потому что я и есть нежить.
  Нет, я не опасаюсь дневного света, и на кровь некрещеных младенцев меня не тянет. Если даже предположить, что я каким-то образом скрываю свои дурные наклонности даже сам от себя, то в такое не поверит никто - меня попугай обожает, а он нечисти не переносит и чует ее издали. Вряд ли Зеленого могло подкупить мое завораживающее пение.
  Тогда почему я назвал себя "нежитью"? Да потому: оба моих столкновения с поганью заканчивались одинаково - твари меня не трогали. Тот медведь, на острове - подошел со злобным видом, обнюхал и проигнорировал: позволил уйти; ночной прыгучий монстр покосился нехорошо - и дальше побежал, подпустив меня к охраняемому ВИП-телу стенобитного организма. Почему они это сделали? Да уж не за мои красивые глаза: есть во мне что-то, заставляющее их подозревать во мне как минимум союзника. Это что-то такое незначительное, что даже попугай не замечает, а вот они все видят. Кстати, не исключено, что загадочный "внутренний радар" Зеленого, реагирующий на здешнюю нечисть, указал ему тогда, над морем, в мою сторону. Подлетев ближе и не обнаружив стандартной нежити, он приземлился на бревнышко и познакомился с замечательным человеком - то есть мною.
  Чем я отличаюсь от обычных людей? Да есть кое-что... Мое тело, вероятно, побывало в лапах местных "сатанистов" - демов: они его пытали и проводили некие непонятные манипуляции. Может, из-за этого все странности? Может, и так...
  Второе отличие - у этого тела произошла замена информационной матрицы. Старую, вероятно, уничтожили или удалили те же загадочные демы, а новая прибыла из другого мира, заняв освободившуюся жилплощадь. Погань способна это почувствовать или как-то определить? Понятия не имею, но предположить можно все, что угодно. Допустим, чувствует. А какое им дело до того, откуда прибыла эта матрица и куда пропала старая? Разве это основание для того, чтобы считать меня своим парнем?
  А вот теперь главный факт! Что за ужином говорил Флорис?! Что тот замечательный островок был отмечен крестиком неспроста - идеальное место для создания неких перерожденных. А что говорили на Земле перед отправкой и до этого? Мне мало что рассказывали о том, как операторы находят подходящие носители и проводят матрицу по каналу, но иногда добрый Ваня забывал о секретности. В истории про того везучего добровольца-психопата запомнился один интересный момент: его носитель располагался в районе с низким уровнем фоновых помех. Что такое фоновые помехи? Без понятия, но раз они помехи, значит, чему-то мешают. Чему можно помешать при запуске? Только одному - внедрению в носитель или самому поиску носителя. Затем "четырнадцатый" ушел в зону помех, просто удалившись на несколько километров от точки заброса, тем самым подтвердив географическое обособление подходящего для внедрения района.
  Что получается в этом случае? Островок располагается в зоне, идеально подходящей для Ваниных целей - заброски таких, как я, неведомо куда. А теперь узнаю, что этот клочок суши - просто благодатная земля, будто самим чертом созданная для производства зомби из медведей и неких загадочных высших перерожденных из людей, - явно какая-то совсем уж мрачная погань.
  Интересное совпадение, не правда ли?
  А еще были намеки, что мир параллельный не одинок - дальше имеются и другие, вот только послать к ним добровольца невозможно из-за тех же помех. Не удивлен - если брать все ту же простенькую модель с листиками из блокнота, то при сложении помех от пары слоев их становится ровно в два раза больше. Но зато у того листка, что граничит с нужным нам миром, но с другой стороны, шансов на удачную заброску не меньше, чем у нас. И забрасывать не обязательно люди будут: то, что здесь водится homo sapiens, - это огромная удача. Скорее, даже не удача, а следствие материального переноса из нашего мира - не верю я в идентичность эволюции. То, что Ваня не умеет даже маковое зерно перетащить, еще ничего не значит: не исключено, что существует неизвестный науке природный процесс, способный в одно мгновение переправить целый эшелон того же мака.
  Интересная версия... есть к чему придраться, да и высосано из пальца почти все, но что-то в этом есть...
  Имеется еще вариант: мое тело действительно раньше принадлежало стражу. Местную, вульгарно искаженную Флорисом латынь я понял сразу... плюс попугай имеется. Что я знаю про стражей? Мало. Если точнее - ничего. Вдруг у них на генном уровне имеется защита от погани, и потому при виде меня она теряется, предпочитая не связываться. Хорошая теория, но просто теория: все мои предположения пока что базируются на буйной фантазии и многочисленных допущениях.
  Понятно одно - погань на меня странно реагирует, и это уже два раза выручало из неприятных ситуаций. Что-то подсказывает - расспрашивать о таком Арисата не стоит. Не поймет, а то и плохое подумает. Не хотелось бы на своем примере узнать, что делают с людьми, заподозренными в причастности к измененным.
  Теперь насчет идеи Арисата идти морем. Мои слова его разволновали - он послал воинов осмотреть устье реки с целью поиска наблюдателей демов или их следов. Мне кажется, ничего они не найдут. Почему? Да потому что демам незачем кормить там комаров - у них есть наблюдатель непосредственно в городке. Один из жителей, а может, и не один, сливает им все новости. Почему я в этом так уверен? Тоже допущение: на основании косвенных улик. Ведь если верить Флорису и Арисату, городок был поставлен еще в прошлом году, до осени. За все это время случился лишь один незначительный инцидент с поганью - одиночки-охотники убили священника. Уровень угрозы был низок - никто даже не озаботился созданием серьезных фортификационных сооружений: народ спокойно ждал прихода основных сил. Затем появилась эта шайка, и хоть начала сильно напрягать, но близко к Таллю не подбиралась - промышляла разорением мелких дальних деревень.
  И вот тут нарисовался я...
  Нет, я помню, что в книгах, которые пачками читал перед запуском, вселенная обязательно вращается вокруг главного героя. Если он где-то появляется, это место мгновенно становится центром разнообразных увлекательных событий. Но здесь не книжный текст - здесь чужая реальность. И в этой реальности на городок напали, как только я в нем обосновался. Совпадение? Не исключено... Но все же готов поставить ящик спирта против глотка пива: именно мое появление спровоцировало атаку погани. Они узнали, что появился страж, и заподозрили, что это может привести к нарушению их планов. Вот и начали форсировать события, чтобы подтолкнуть нас к устраивавшему их варианту. К какому варианту? А простому - они мечтают, чтобы мы погрузились на все, что плавает, и поплелись вдоль побережья к границе.
  Узнать обо мне они могли лишь от шпиона в городке - других вариантов не вижу. Так что не найдут воины Арисата следов наблюдателей. А если найдут, придется мне стучаться головой о стену, пытаясь понять логику противника и уровень его осведомленности.
  Интересно - как шпион передает информацию? Пешком не набегаешься - подозрительно... Телепатия? Радиопередатчик? Секретная телеграфная линия?
  Кстати, сэр Флорис удивительно вовремя погиб: местные получили шанс уклониться от исполнения клятвы. Очередное совпадение? Или ему помогли умереть? А как это возможно у всех на виду - рыцарь ведь не в одиночку там рубился!
  Странно - Арисат обещал, что я здесь буду на положении почетного короля. Палец о палец не надо ударять - все за меня сделают. А теперь сижу, менингит от напряжения извилин зарабатываю, и вообще суету разводить начал. Сам того не ожидая, всерьез вживаюсь в здешний коллектив.
  В приоткрытую дверь залетел Зеленый. Сослепу, не привыкнув к сумраку, задел печную трубу, неловко плюхнулся на стол. Недовольно каркнул, поспешно осмотрел себя в поисках переломов, заметив кувшин, добрался до него в два прыжка, грустно пожаловался:
  - Пива сегодня хочется как-то особенно сильно.
  - Тебе всегда его хочется, бочка крылатая.
  - От щедрости преумножаются богатства, от скупости - лишь тлен и сожаление о потерянном, - занудным голосом проповедника укорил меня Зеленый.
  - Отдам тебя котам - мне попугай-алкоголик не нужен.
  - Ангелом мщения и самой погибелью для нечестивых становится тот, кто безропотно шел на муки ради торжества истинной веры, - все тем же нравоучительным тоном начал угрожать пернатый.
  - Мстить ты если и будешь, то винным бочкам - за то, что при жизни их не осушил.
  - Кто-то что-то сказал про вино? Попрошу повторить и предъявить, - мигом оживился птиц.
  Вот как против такого вымогателя устоять? Завидев, что я потянулся к кувшину, попугай облегченно вздохнул:
  - Наконец-то - я чуть не засох!
  Рассмеявшись, чуть не выронил кувшин, с трудом направив струю в кружку. Налил немного - чтобы ему трудно было доставать, - иначе этот летающий кашалот опять начнет лакать как бездонная прорва и обязательно наклюкается, а спаивать его не хотелось.
  На шум в избу заглянула Йена. Попугай взъерошился, традиционно шикнул на нее и занялся мелиорацией дна кружки.
  - Сэр страж, вы меня звали?
  - Нет - просто с попугаем разговариваю.
  - Если что-то надо будет, просто крикните - я за порогом буду.
  - Да не надо мне ничего, иди. Чуть позже заглянешь, прибери что останется - я все не съем.
  - Хорошо, сэр страж.
  Попугаю надоело протягивать голову до дна, зачерпывая при этом жалкие капли. Ухватив край кружки лапой, он ловко наклонил ее к столешнице - и присосался к краю как пиявка. Глядя на это, я вздохнул:
  - Какой же ты умница, если дело касается выпивки.
  - О да! Я прекрасен! - Ради самовосхваления Зеленый даже от пьянки на миг отвлекся.
  - Скажи мне - ты был попугаем стража? А? Молчишь? Не понимаешь... А может, у священника жил или у пирата?
  - Нам везде хорошо, - нехотя буркнул попугай, пытаясь выдавить из осушенной кружки хотя бы каплю.
  - Не сомневаюсь. Скажи - как, по-твоему: дадут нам морем уйти? Демы не устроят засаду на пути? Флот погани не нападет? Нам это очень важно! Признайся, Зеленый! - Дожил... вымаливаю ценные советы у пьянствующей птицы.
  Отчаявшись, попугай прекратил доить кружку и начал подлизываться:
  - Хороший ты парень, а если нальешь, так вообще замечательным будешь.
  - Не увиливай от темы - я тебя про корабли демов и погани спрашивал. Караулят нас?
  - В западном проливе шесть галер демов, и в шхерах, что за горлом, еще четыре видели. Великий флот - в одиночку на таком ветре не проскочим.
  - Не знаю я, где этот пролив, где шхеры и кто собирался идти, но за информацию спасибо - мне от тебя только название их кораблей нужно было. Значит, галеры... будем знать.
  - Спасибо в кружку не нальешь.
  - Вон - хлеба пожуй... на закуску, и хватит тебе - на большее не заработал.
  - Спляшу за кувшин пива, - предложил попугай взятку.
  - Я и за кружку спляшу, а ты в любом случае больше ничего не получишь. Держи хлеб.
  Попугай от хлеба отвернулся с таким брезгливым видом, будто ему предложили комок несвежего навоза. Я улыбнулся: птиц - мой самый лучший бонус. Мало того что выручить способен, так еще и кладезь полезной информации.
  За дверью загрохотали уже хорошо знакомые шаги - ввалился Арисат:
  - С правого берега дозор вернулся - никаких следов не заметили. Жду, когда с левого вернутся.
  - Можешь не ждать - не будет и там следов.
  - Откуда знаете?!
  - Стражи много чего знают, - ответил туманно-таинственно.
  На доверчивого Арисата это подействовало - заговорил полушепотом:
  - Значит, морем идти можно?
  - Конечно можно, только тебе это не понравится.
  - А почему не понравится?
  - Там десять галер демов нас караулят, и еще две для слежки выделены. Как только выйдем в море, так и нападут.
  - Свиноеды! - выругался Арисат.
  Я начал задумываться о сложном отношении местных жителей к свиньям - их лишь при ругани вспоминают. Свинарников не наблюдал, салом тоже не кормили - похоже, здесь к этим животным относятся не слишком позитивно. Примерно так же, как мусульмане. Может, ислам или его отголоски и сюда добрались? Ага, естественно - вместе с церковной латынью, - ее ведь каждый мулла знает...
  Раздумья прервал Арисат:
  - Другого пути у нас нет - на стругах и плотах в большое море не выйти. Остается вдоль берега нашей лужи плестись, прямиком в западню. Получается, по-вашему придется поступать - сушей выбираться. Ох, и хлебнем мы лиха по дороге...
  - Я бы тоже чего-нибудь хлебнул, - размечтался попугай, пытаясь взглядом прожечь в кувшине дыру.
  Арисат, вздрогнув, покачал головой:
  - Почти как человек говорит - аж мороз от него по коже. Он, похоже, пить хочет.
  - Он всегда хочет - да только не воды. Пьет лишь то, что горит: в любом количестве.
  - Заслужил он. Выручил нас ночью - успели подготовиться, а то бы больше народу потеряли. Дозоры на ночь у нас сильные, но все равно мало для такой заварухи - остальным время надо, чтобы облачиться и до стены добежать. Да и никто не ждал, что бурдюк столь велик окажется... Откуда погань такой взяла - в жизни не видел подобного! Ох, ваш попугай и шипел - будто змей лютый.
  - На кого попало он не шипит - нежить издали чует. Арисат, если уходить сушей, то сколько времени вам понадобится на сборы?
  - Нам собраться по тревоге хоть сразу можно - всегда готовы. Мы ведь последние из бакайцев - выжить смогли лишь самые умелые да прыткие. Кто мешкал, тот там и остался... Простых пахарей меж нас, считайте, и нет - таким сэр Флорис сразу вольную дал, как пролив пересекли, и мало кто из них остался при нем. А кто остался, те не лаптем деланые - справные мужики: одной рукой за плуг держатся, другой секиру поглаживают. Остальные и вовсе свободны по рождению - по найму к земле приставлены. За надел отрабатывают барщину - и должны по трубе явиться при доспехе хоть каком и при оружии. У многих панцири дорогущие - такой и рыцарю не зазорно носить, - мечи стальные, щиты слоеные, луки клееные, на китовой и тигриной кости, - эти не с земли жили, а в набеги ходили с рыцарями. Добычу на побережье часто брали, и даже с погани не гнушались для аптекарей много чего дорогого вырезать. А если беда, так весь край вставал - от детей до стариков, и каждый знал свое место в строю. У нас здесь даже бабы, которые на Бакае выросли, могут копье в руки взять, если нужда заставит. Супруга сэра Флориса мечом махала не хуже мужика иного... жаль ее, не добралась тогда до берега живой... только тело смогли вытащить из боя. Вся семья его там полегла, при прорыве, а теперь и сам... Пресекся род... Хоть и не титульный, но старый - один из старейших на Бакае был, еще из доцерковных. Сильны мы были, да только погань сильнее... Жаль его... настоящий благородный был... мало таких... Иной раз думаю, что ночью этой он сам смерть искал, чтобы нас отсюда вывести. Глупо нарвался - будто мальчишка рисковал, а не такой ведь... Неспроста затеял ту вылазку: как вы появились, так он переменился сразу. Очень его тяготило, что все здесь останутся при таких раскладах. Мы ведь не наемная дружина - бакайцы чистые, вековой службой с ним повязанные. Деды наши у его деда воями были, а прадеды - у прадеда. Не за серебро при нем остались - не осталось у него после исхода великих богатств: что было, все, считайте, и потратил на припасы разные для общины, перед тем как сюда отправляться. От нас много требовал, но и про свой долг перед людьми не забывал - настоящий рыцарь, каких немного осталось. Эх...
  Я молча налил из кувшина, протянул бокал Арисату:
  - Выпей - сильно ты мрачен.
  - Простите, задумался о плохом.
  - А мне? - Попугай чуть ли не слезу пустил, выговаривая эту фразу.
  Арисат, позволив ему сделать пару глотков, уже спокойнее произнес:
  - Вечером костер смертный зажигать будем, у реки: все там уже лежат. Окажите честь - огонь поднесите, и люди пусть на вас посмотрят.
  - Хорошо. Давай к нашим делам вернемся. Если конкретно: допустим, утром я прикажу уходить сушей или морем - сколько времени уйдет на сборы?
  - Если плоты готовы будут, то еще до полудня пойдем, хотя к устью можем до вечера не успеть добраться - вода сильно упала. По суше так же, а может, и быстрее - повозок у нас мало, здесь все сделаны: по морю только колеса да оси привезли. Погрузимся и выступим - еще быстрее, чем на плотах и стругах.
  - Здесь есть дороги к границе, чтобы повозки тащить?
  - Раньше, до нашествия, были, а сейчас кто его знает... Леса дальше хорошие - высоченные деревья, и места много между ними. По реке еще можно идти долго, вдоль берега - луга ровные да кусты местами. Проход в зарослях всегда найти можно, а где нельзя, там топорами поработаем - мужиков у нас хватает.
  - Повозки замедлять нас будут...
  - Зато на ночь их поставить в круг на удобном месте - и вот тебе городок малый: от мелочи отобьемся или охотников. Если не проспать, то и бурдюка встретим хорошо, хотя и потреплет он нас изрядно: слишком велик. А вот у самой границы - да, в тягость телеги нам будут. Там хоть гробами себя окружай - не поможет.
  - А иридиане?
  - А чего иридиане?
  - Сколько им времени понадобится на сборы?
  Арисат, опустив глаза, покачал головой:
  - Их бы лучше оставить.
  - Не понял? Погибнут ведь все.
  - Самим надо их порубать и пожечь потом - погани на забаву не оставить. Не соберутся они быстро, да и отягощать нас будут. Тут своих спасти нелегко, а с ними вообще...
  - Поясни.
  - Про бакайцев знаете уже - у нас куда ни плюнь, в справного мужика попадешь: и работать не дурак, и для войны сгодится. А иридиане... Нет, работать они могут - хорошо могут. Лучших работников не видал - поговаривают, что они ворожбой тайной себе в любом деле помогают, хотя и не верится в такие сказки. Да только не воины они. Пока мы стены и засеки делали, они избы справные рубили да жирок нагуливали. Городок их храмовый еще ладно - крепко поставлен, а вот деревни любая шайка сходу взять может - забор смешной, и отбиваться некому. Зато телег наделали столько, что на каждого мужика, небось, по две уже имеется. Бортями всю округу заполонили, солеварню у моря поставили, глину нашли хорошую, бондарят у них многие ловко. Горшки обжигают, мед бочками запасают, рыбу вялят. Сэр Флорис охоту разрешил свободную: лишь из пушнины каждая десятая шкура ему идет, с бивнями моржовыми и единорогов так же, да копчености от каждого двора два раза в год нести надо. Иридиане в капканах и западнях мастера - говорят, мехов и кож на целую армию уже приготовили. Все ждут, дурачье, когда торговцы появятся в здешних краях. Вот все это добро и потащат на телегах. Их, наверное, дюжин сорок осталось, и толку в бою никакого не будет. Рогатины охотничьи да луки слабые в руках трусливых - вот и все. С ними быстро не пойти и не собраться.
  - У них есть главный или главные?
  - А как же - все как положено: при епископе. Опальный Конфидус - известный еретик и вероотступник. Он у них всем заправляет.
  - Надо с ним поговорить - я приказывать вырезать полтысячи народу не собираюсь.
  - А куда деваться? Не со зла же такое сказал; нельзя их здесь оставлять: погань...
  - Если не дурак он, то найдет, как своих подстегнуть, чтобы быстрее шевелились.
  - Может, и найдет... Говорить вы будете?
  - А как лучше?
  - Лучше вы - тяжко с ним разговаривать.
  - Завтра поеду - сегодня, как понимаю, до заката вернуться не успею.
  - Нет, не успеть. Как думаете - погань, что не порубили, осталась рядом или ушла восвояси?
  - Думаю, ночью она нам спать не даст - беспокоить будет.
  - Это почему?
  - А чтобы мы побыстрее отсюда убрались. Давай, не забывай готовить струги и плоты. Все должно выглядеть так, будто мы морем уйти собираемся.
  
  
  * * *
  Меч мне понравился - то, что надо. И длина устраивает, и баланс, и как в руке сидит. Слушается плохо, но это дело привычки. Клинок немного странный: толщина к концу чуть увеличивается, для утяжеления, и изгиб там хитрый - для усиления режущего удара. Дрова все равно не поколешь, но умеючи можно такую рану устроить, что в городке не хватит ниток зашить.
  Вот только умею я мало чего - учиться и учиться надо. Полузабытый бокс здесь не поможет - надо привыкать к острому железу.
  Или побродить по кустам в поисках рояля и наяривающего на нем мастера меча, который мгновенно и совершенно бесплатно...
  Эх... в книжках все так просто... А я, помахав около часа, мозоль натер между указательным и большим пальцем, и рану на лопатке разбередил - ныть начала...
  Но работой кузнеца остался доволен: теперь этот меч - мое основное оружие. Завтра сапожник еще ножны под него переделает, из длинных, и можно будет отправляться к епископу-еретику при полном параде.
  Тренировался я на заднем дворе "замка" - от посторонних глаз эту площадку скрывали конюшня, сараи и длинная стена избы. Нечего простолюдинам таращиться на дилетантские потуги "сэра стража". Единственным зрителем был попугай. Он быстро понял, что мои попытки "потанцевать" могут нанести серьезный ущерб его драгоценному здоровью: уселся на край крыши и, пользуясь неприступностью позиции, периодически высказывал оттуда разные гадости, в том числе и в мой адрес.
  Здесь меня и нашла Йена:
  - Господин страж, Арисат просил передать, что на погребение вам пора.
  Зеленый, спорхнув с крыши, приземлился на плечо, шикнул, намекая этим, что коронное место занято и тренировку пора сворачивать, - надо идти на похороны, где нам, возможно, нальют чего-нибудь покрепче молока.
  Зашел в избу, облачился в заранее приготовленную одежду - получше того рванья, что обычно здесь таскаю. Размеры у нас с Флорисом были несколько разные, но именно эти тряпки почти на меня оказались - может, со времен молодости сохранились, или от сына остались. Не знаю, был ли у него раньше сын, но раз была жена, то все возможно.
  Погребальный костер сложили на берегу. Будто слоеный пирог из бревен, жердей, хвороста - изрубленных тел, к счастью, не видно. Повсюду, чуть ли не на каждой веточке, краснеют тоненькие ленточки и пучки крашеного конского волоса. Для чего - непонятно: видимо, просто традиция, а не из практических соображений.
  Между рекой и стеной городка собралось, наверное, все местное население. Попытался сосчитать - примерно восемьсот-девятьсот человек. Большая часть взрослые, детей очень мало - в основном младенцы на руках. Вероятно, родились уже здесь, а не на Бакае. Неудивительно - оттуда, наверное, немногие смогли спастись. Как я понял из отдельных намеков, эвакуация была жестокой - не исключено, что по здешнему обыкновению мелких просто сожгли, чтобы не попали в лапы погани.
  Суровые люди...
  Церемоний не было - просто подошел Арисат, протянул зажженный факел, тихо шепнул:
  - Ближний угол - там жира рыбьего налили и смолы.
  Зеленый зашипел, агрессивно покрутил головой - видимо, до него стало доходить, что здесь не наливают. Я, поднеся факел к дровам, замер. Со стороны, наверное, казалось, что сэр страж застыл от великой печали - скорбит о рыцаре и остальных павших. Но на деле я думал - лихорадочно думал. Опять червячка за хвост ухватил - начал понимать, что меня напрягало еще с ночи, а я отказывался это замечать.
  Эх, Дан, учись думать! Замечай абсолютно все и сразу задавай себе вопрос: "Почему так?" Иначе этот мир тебя раздавит, а ты до последнего не будешь подозревать подвоха.
  В лицо дохнуло жаром - костер разгорался на глазах. Минута-другая - и здесь будет огненный ад. Прошелся вдоль гудящей толпы, обратив внимание, что некоторые изображают странный жест - будто крестятся раскрытой ладонью. Дошел до края людского скопища, развернулся. На обратном пути еле сдержал торжествующую ухмылку - мои предположения подтверждались.
  Да уж, кто бы мог подумать такое.... Ну ничего - будем теперь с этим работать. Я узнал о противнике кое-что новенькое - в такое даже Арисат не поверит.
  А я вот поверил - в мою теорию, о том, что нас вынуждают уходить морским путем, новая информация вошла идеально. Надо стараться не думать о ней до поры до времени: никто не должен даже догадываться о моем открытии. Кто знает - вдруг здесь телепаты имеются, или выдам себя поведением?
  Будем держаться как ни в чем не бывало.
  Подошел Арисат:
  - Господин страж, я распорядился, чтобы трапезную подготовили. Надо бы дружину всю созвать - принято так.
  - Раз принято, пусть собирается.
  - Оставлю на постах нескольких - нельзя в таком деле только на ополчение мужицкое полагаться.
  - Конечно.
  
  
  * * *
  Поминки не заладились, хотя брюхо я набил знатно - по такому торжественному случаю, помимо жесткой дичи, на столе присутствовала курятина, блюдо из тушеных бобов в острой подливке, жареная рыба и пироги с чем-то непонятным, но вкусным, - спрашивать постеснялся.
  Пили мало (если не считать попугая) - что-то сладкое, но коварное: осушив бокал наполовину, я почувствовал, что ноги реагируют неадекватно, и потом только чуть-чуть пригубливал. А вот Зеленый клянчил абсолютно у всех, пока его не начало шатать - пришлось использовать авторитет командира, чтобы прекратить спаивание птица.
  А потом в избу ворвался какой-то розовощекий упитанный паренек при шлеме и в кожаном доспехе - заорал тонко:
  - Погань! Собаки почуяли! И воют вдали вроде!
  Все, как по команде, обернулись на попугая. Он, пошатнувшись, едва не брякнулся с плеча, мутными глазами оценил количество направленных на него ожидающих взглядов, после чего гордо подбоченился и пьяно выдал:
  - И-и-издрас-с-сьте!
  - Я же говорил, что его не надо поить, - вздохнул я. - Он теперь, катаясь на спине у бурдюка, погани не почувствует.
  - Кто еще раз ему нальет - в свином навозе зарою! - злобно пообещал Арисат, выскакивая из избы.
  Я кое-как влез в принесенную кузнецом кольчугу и нахлобучил шлем. Сапог у меня еще не было, как и наручей, - сойдет пока и так. Царапины теперь не страшны - или затопчут, или сразу прибьют.
  Доводилось слышать, кто кольчуга вообще не стесняет движений, и ее почти не ощущаешь - бежишь, будто она из пушинок сделана. Фигу вам - я сразу почувствовал. И движения стесняет, и резвости меньше стало - килограммов десять, наверное, прибавилось, что при моем скромном весе немало. Плюс шлем плюс меч в руках и топорик на поясе. Как же Флорис таскал те стальные латы?
  Эх, тяжела доля местного воина...
  На восстановленный помост над воротами забрался по лестнице. Встал рядом с Арисатом, уставился туда же, куда и он, - во тьму кромешную. Где-то там будто лягушка-мутант время от времени квакала; иногда следом раздавался пронзительный визг.
  - У опушки мечутся, - тихо прошептал Арисат. - Луна поднимется, в тень уйдут - так и будут бегать, спать не давая. Тьфу, погань! Взять нас не могут, так хоть нагадят.
  - Людям отдых нужен - половину можно отправить по домам, а через полночи пусть подменят тех, кто останется. Если даже попрут, сил отбить первую атаку хватит. Бурдюка ведь не слышно, а мелочь без него не опасна.
  - Он зализывает подпалины... Ладно, сэр Дан, мы тут сами разберемся, кому и когда стоять, а вы шли бы спать - вам сил надо набираться.
  Спорить не стал.
  Опровергая свои же объяснения, которые прошлым вечером давал Туку, располагаться на сеновале не захотел - плюхнулся на не слишком мягкую постель рыцаря, укрылся шкурой неизвестного млекопитающего.
  Отключился мгновенно.
  
  
  * * *
  "Продолжение отчета добровольца номер девять. День пятый. Познакомился с местными клопами. Они знакомству обрадовались. А я - нет".
  
  
  Глава 11
  Кое-что о религии
  
  Попугай с самого утра ни слова не произнес - похмелье подкосило. Даже для скоростного птичьего метаболизма принятая доза оказалась неподъемной. Сидел на плече с грустным видом и жадно лакал воду из всех луж, встреченных на пути.
  Мне не один раз доводилось слышать и читать, что человек, впервые или около того севший на лошадь, а потом проехавший верхом значительное расстояние, неминуемо зарабатывает кровавые мозоли или жестокие потертости некоторых нежных частей организма. Посему верхом надо передвигаться дозированно, приучая радикально нижнюю часть спины к нестандартным нагрузкам.
  Странно, но при поездке в качестве то ли пленника, то ли приглашенного в Талль, сидя за спиной всадника, я не испытывал экстремальных ощущений. Сейчас ситуация почти повторялась: покладистая лошадка тащилась за Цезером, скрипело седло, покачивался мир, но признаков зарождающихся мозолей и потертостей не наблюдалось. Или все гнусное вранье, или я ухитряюсь ехать как-то сверхправильно, или мое тело привычно к верховой езде.
  Кстати, седло комфортабельное, и на вид конская упряжь конструкцией не отличается от той, с которой меня знакомили на Земле.
  К еретикам отправились малым отрядом - все те же первые знакомые: Цезер с Ликсаром и Хисом. Наверное, Арисат решил, что мне с ними привычнее будет. По местным меркам, воинская сила приличная, да и не лучшее время сейчас для погани - при свете не шастает. Кстати, так и не понял: почему в новолуние она изменяет своим привычкам? Или дымка, что окружает местный естественный сателлит, заслоняет солнце, уменьшая поток губительного ультрафиолета? Хотя не уверен, что в ультрафиолете дело, - может, их просто яркий свет раздражает или вообще какие-то только им понятные причины.
  Ладно - в новолуние посмотрю... если доживу до него.
  Сосняки перемежались зелеными полянами и лиственными рощами. Перебрались через тощую речушку - лошади с трудом копыта замочили. Цезер, уже на другом берегу, пояснил:
  - Ниже две древни иридиан стояли и одна наша - их в первую очередь разорили... сперва нашу. А они даже не пошевелились - не стали уходить оттуда. Так и не ушли - всех еретиков там упокоили. Вот же чудные люди...
  - А почему сэр Флорис их не защитил? Или не заставил перебраться в город?
  - Вроде как пытался... да только это ведь иридиане... Король приказал нам сюда их довести, а дальше следить, чтобы они не сбежали. Но вмешиваться в их уклад разрешения не давал - вот они и не желают чужих слушать. Все поголовно закоренелые дураки - хоть режь его, все равно продолжает упрямиться.
  К главной деревне еретиков подъехали часа через три. По местному обыкновению поставлена у реки (неужели здесь половодья или наводнений вообще не бывает?) - в излучине. Несмотря на слова Арисата, высота частокола мне показалась приличной - немногим меньше, чем в Талле. А еще он был двойным - похоже, меж бревенчатых стен насыпана земля или глина. Не верится, что бурдюк такое сооружение не разломает, но должен признать - укрепление серьезное.
  Главным отличием двух поселений была красота: здесь каждое бревнышко гладко отесано, разукрашено выжженными узорами. Над воротами двускатная крыша - укрывает часовых от непогоды и стрел, причем покрыта розовой черепицей. И крыши домов тоже черепичные, трубами увенчанные - топят не по-черному. Все аккуратно: дома и сараи будто под линеечку поставлены, заборчики декоративные, за оградками круглые клумбы с яркими цветами, зеленая травка самых натуральных газонов, целых три монументальных колодца - башенки кирпичные под навесами. Не похоже на обычную деревню - будто декорации для фильма в жанре фэнтези. Ни кур не видно, ни собак - они что, вегетарианцы? Или держат их на задних дворах? Если Талль был похож на старую российскую деревеньку где-нибудь в Нечерноземье, то здесь, похоже, расположен филиал Баварии или какой-нибудь Швейцарии, населенный сказочными недоросликами или какими-нибудь оркоэльфами.
  В воротах пропустили парочку женщин, тащивших ведра с молоком, - видимо, с пастбища шли. Одежда ярко разукрашенная, головы покрыты тонкими платками. Если они коров доить в такой ходят, то что же тогда по праздникам носят?
  Цезер, въехав в ворота, задрал голову, уточнил у дозорного:
  - Конфидус дома?
  - Не Конфидус, а епископ Конфидус; и не дома, а в храме.
  - Я так понимаю, что ты сегодня по зубам еще не получал?
  - В храме он.
  - Вот так и отвечать сразу надо. Видели, сэр страж, какие здесь все умные?
  - Это ведь хорошо.
  - Да чего ж хорошего? У дозорного не лук, а страх для навозных мух, и топор плотницкий - лучину строгать или доски себе на гроб тесать.
  - Неужели они вообще к воинскому делу не приспособлены?
  - Вообще - им вроде вера не позволяет на человека руку поднимать.
  - А на погань?
  - На погань дозволяет, да только никогда они ее в глаза не видели раньше: со времен прадедов сидели в своих долинах, откупаясь от всех, кто к ним приходил за добычей. Деньги у еретиков всегда водились, и резать их под корень никому выгоды не было: возьмешь зараз много - потом уже ничего не получишь. А если не выжимать досуха, то каждый год от них серебро можно привозить, и немало. Мы, бакайцы, бывало, их щипали, но без охоты - драки при походе никогда не бывало, разве что по пути зацепишься с королевскими солдатами. А потом церковь за них взялась серьезно, и началось перекрещивание. Кто упорствовал - того в ссылку, как этих. Так что здесь самые упрямцы собрались - головы у всех чугуном залиты. Руки просто золотые, да только меч к такой руке не приставишь - мягкотелые они все.
  Остановились перед храмом. Если избу Флориса я в шутку называл "замок", то здесь без шуток - действительно на храм похоже. Ну, или как минимум приличная церковь.
  Толстая башня, увенчанная острым шпилем, к ней примыкают четыре башенки поменьше: шпилей на них нет - просто сглаженные конусы крыш. Окна высотой в человеческий рост из кусочков цветного стекла; десятки аккуратных клумб вокруг; изумрудно-зеленый газон; ярко-розовые керамические водосточные трубы; резные лакированные двери, обитые полированными медными полосами.
  И все это еретики создали за неполный год? Привезя с собой остатки имущества на чужих кораблях? Их вроде изначально было меньше тысячи... как-то не верится...
  На широком кирпичном крыльце показался высокий и очень худой мужчина в черной одежде: будто тесная рубаха, затянутая в аккуратные брюки, и жилетка цыганская поверх. Лицо морщинистое, чуть раздраженное, а взгляд цепкий, выдает ум - покосился на меня, будто в душу пытаясь заглянуть. Потер миниатюрную бородку, коротко кивнул:
  - Надеюсь, вы не собираетесь на лошадях в храм въезжать? - голос спокойный, но, похоже, показывает, что нашему приезду не слишком рад.
  Или просто такая манера общения.
  Ответил Цезер:
  - День добрый, Конфидус. Не бойся - в храм коней не пустим. Оставим их пастись на твоей травке и цветочках. Лады?
  - Я думаю, в конюшне им будет гораздо удобнее, да и овес питательнее цветов. - Конфидус, похоже, очень терпеливый человек, или долгие гонения сделали его таким. - А вы можете пройти в гостевой дом - там вас сейчас накормят.
  - Ты думаешь, мы из такой дали приехали, чтобы вашей сопливой овсянкой давиться? Новости хоть знаешь? Сэра Флориса погань погубила.
  - Знаю. Хороший был человек, хоть и неверный. Жаль, что погиб во тьме, - такому достаточно было сделать один шаг вперед, чтобы прикоснуться к свету.
  - Да нужен ему твой свет... Вот знакомься: сэр Дан - полуденный страж, явился к нам на подмогу вроде как. Он теперь главный здесь - приказы раздает. Хочет с тобой кое о чем поговорить.
  - Тогда отправляйтесь в гостевой дом, а мы с ним ко мне - думаю, там будет удобнее. Не возражаете, сэр страж?
  - Нет, конечно.
  Спешился, растерянно обернулся, не понимая, где здесь можно оставить лошадь: коновязей не наблюдалось. Выручил Хис - перехватил поводья:
  - Сэр страж, давайте вместе со своей на конюшню отведу, а вы идите.
  Епископ, недовольным взглядом проводив удаляющихся воинов, повернулся ко мне:
  - Простите, что не представился. Я - Конфидус, епископ Конфидус. Так как ваш орден - светская организация, не принуждающая своих членов следовать определенным религиозным догмам, можете называть меня просто Конфидус, или даже Кон. Мое происхождение достаточно знатно, чтобы требовать приставки "сэр", но для меня это давно уже не имеет значения и даже смешно.
  - Тогда я просто Дан - можно без "сэр".
  - А по праву рождения были "сэром", или право полуденного стража?
  - Для вас это очень важно?
  - Ну что вы - просто стариковское любопытство!
  Стариковское? Да на этом сектанте пахать можно - вместо гусеничного трактора. Он еще и меня переживет, уверен.
  - Да что это мы на солнцепеке стоим - пойдемте ко мне. Эй! Мара! Принеси в дом обед для сэра стража и распорядись о чае для нас! Пойдемте, Дан, - моя скромная хижина сразу за храмом. Живу бедновато и тесно - в мои годы места много не надо.
  Мимо проскочил мальчишка лет восьми с мешком и деревянной лопаткой - ловко прибрал кучку "яблок", оставшуюся от одной из наших лошадей. Да уж, чистоту здесь поддерживают жестко.
  
  
  * * *
  Дом "пастора" оказался далеко не мал - скорее, наоборот. Снаружи он был столь же аккуратен, как и все остальные постройки деревни, а внутри поразил не только этим: мебель, похоже, талантливый краснодеревщик вырезал. Не верится, что сделана здесь: работа ручная, очень долгая. Неужели на корабле привезли? В любом случае заявленной скромностью здесь и не пахнет - изба сэра Флориса в сравнении с этими хоромами не более чем нищий свинарник.
  Заметив мой взгляд, Конфидус гордо пояснил:
  - Племянник сделал, из дуба самомореного - нашлось немного на заболоченном речном рукаве. Богатая земля - чего здесь только не находили. Вы присаживайтесь, обед скоро принесут. Уж извините за промедление - не ждали сегодня гостей.
  - Стекло тоже сами делаете?
  - Да, наладили по весне, а то что за храм в рыбьих пузырях? Некрасиво ведь...
  - Удивлен - когда только все успели. И керамика отличная, как вижу, и дома загляденье. Или на кораблях много доставить удалось?
  - Да где уж там много... Мелочи сущие... Считайте, только инструменты и удалось привезти да коров с лошадьми три десятка.
  - И за это время успели такую деревню поставить? Почти городок... Соль, слышал, морскую выпариваете еще, охотитесь и рыбачите. Если судить по тому, что я вижу, вас тут тысячи три должно было быть.
  - Что вы - в три раза менее пришло в прошлом году, - польщенно улыбнулся епископ. - Вы просто иридиан не знаете - так, как мы, никто работать не умеет. Ведь с правильной верой в сердце руки усталости не знают. Вот и давятся наши враги злобой: как нас ни разоряй, мы все равно сразу восстанавливаемся, и живем не хуже прежнего. Чистота, сытость, красота - в любых условиях добиваемся этого с дивной быстротой.
  - Видел я Напу вашу - точнее, то, что от нее осталось. А осталось немного... И не заметил среди остатков особых красот - похоже, все силы у вас ушли на этот милый городок, а до деревень мелких руки не дошли.
  - И это верно, - помрачнел Конфидус. - Для храма старались - без правильного храма не будет правильной жизни. Все от веры начинается, а он - символ веры. Истинный храм должен среди красоты стоять, вот и пришлось от остального отрывать.
  - Знаете - в здешних местах, как мне кажется, полезнее иметь крепкие стены и умелую дружину, чем красоту разводить.
  - Дружину... Дан, дружину надо растить как ребенка, годами, и надо уметь это делать. Откуда у нас такое умение? Его веками вырабатывают - в войнах... в крови. А мы все в мирный труд пускали, как вера требует, - это себя оправдывало, пока сюда не попали. Вот и остались без воинов... А стены наши вы видели - высота хорошая, и поставлены хитро. Заглублены почти на мой рост, и не в земле, а в траншее, бревнами обшитой - мертво стоят. А поверху широко просверлены и дубовыми шипами на брусья в два ряда посажены. Вся конструкция мертвая - не расшатать, и еще промеж пары стен глина, земля да камни затрамбованы. А в Талле что? Пусть чуть повыше, но в один ряд бревен с мостками узкими для стрелков. Бревна вкопаны неглубоко - на Бакае привыкли к каменным замкам, от предков доставшимся, и толку в деревянном строении не понимают. И понимать не хотят - все ждут, когда им Кенгуд Восьмой большую подмогу и попов вышлет, чтобы без помех каменоломню устроить и начать возводить все тот же замок любимый - это ведь на несколько лет работа, даже для нас серьезная. Вот и сидят за оградой, которую тощая корова шатает, когда бок чешет. А большой карпида вывернет эти штакетины одним ударом - и не заметит. Вот, посмотрите.
  Епископ встал, открыл шкафчик, выбрал из ряда книг одну из самых толстых, полистал, положил передо мной:
  - Карпида, он же мурратель, или, как за форму прозвали его невежественные варвары с островов, - бурдюк. Погибель замков и городков. Самая загадочная из тварей погани, и при этом самая безмозглая. Тупой живой таран, способный на многое: разваливает самые крепкие каменные и деревянные стены; очень быстро засыпает рвы и делает подкопы; выбивает ворота и устраивает завалы на улицах, мешая передвижению защитников; не боится ничего, кроме огня, да и тот ему опасен, лишь если подранить серьезно. А подранить его - ох, как непросто...
  Я с искренним интересом уставился на рисунок - ведь рассмотреть монстра ночью во всех подробностях не смог... не очень-то он тогда позировал. Каплевидное тело, резко сужающееся спереди, три пары коротких лап с широкими раздвоенными копытами, тщательно прорисовано что-то вроде угловатой чешуи: сзади ее немного, а вот голова закрыта полностью, внахлест. Ни глаз, ни ушей, ни рогов, ни хвоста - гладкая туша с пятачком бронированного носа.
  - Голова у него иной раз закована в кость целиком, и задирать ее даже некрупный карпида может на полтора-два человеческих роста, после чего с силой опускает вниз - носом будто молотом бьет. От такого удара даже камень трескается, не говоря уже про слабый частокол. Но если стена по высоте больше окажется, то не достать ему до гребня, и приходится колотить башкой, будто тараном. Так что смысла возиться с длинными бревнами и нет - ведь редкий прыгун через такую перескочит. А одним рядом бревен не остановить карпида - даже без разбега легко проминает. А нашу промять труднее - понизу хорошо закреплены и поверху, а следом земля утрамбованная. А дальше, через три шага, вторая стенка - такая же крепкая. И вкопаны бревна очень глубоко - люди сэра Флориса втрое мельче яму рыли. У них, получается, на подпорках ограда держится - иначе ветром перекосит. Смех один, а не стена... ох, уж мне бакайцы: все, что не из камня, - не для них, а с камнем ох, сколько возни... за год никак не успеть... Предлагал я сэру Флорису своих людей дать, чтобы научили. Говорю, мол: "У вас на Бакае леса нет, вот и не понимаете, как здесь надо делать, - мы покажем". А он мне: "Мне сейчас главное - поля расчистить да засеять, чтобы не голодать. А как придут главные силы, тогда начнем камень понемногу ломать - место уже есть на примете. До той поры и забора хватит - от мелочи защитит, а серьезный враг подойти не успеет: помощь рядом уже". Вот и дождался... помощи... Тот карпида, что на них напал, у нас так быстро стену не порушит - долго возиться ему придется. А пока будет носом ковыряться, сверху на него много чего интересного можно набросать. Да и снизу есть кое-что... У нас ведь защитники стоять будут на твердой земле, а не на шатком настиле - при ударах не посыплются вниз. Может, воевать мы не умеем, как эти варвары, но крепости строить нет нам равных - даже Кенгуд это признал: наших мастеров брал, когда за южную линию взялся. И это еще не все - карпиде ведь до стены добраться надо. А у нас, помимо кольев крепких и шипов, много чего припасено. Видели снаружи заборы?
  - У стен? Видел.
  - Это чтобы скотина не забредала - ямы там тайные вырыты, размером немалые. Землю из них пустили на стены, а днище все в кольях. И колья непростые - из сушеной древесины, с особым способом обточенным острием. Если карпида попадется, то брюхо себе во многих местах распорет - у него там шкура нежная. А у нас баллиста имеется, и горшки с горючим зельем - бросить можем метко. Все жидкости организма нежити горят хорошо - если повезет, так в своем соку и запечется. А сумеет выскочить - приступа продолжать уже не захочет, не скоро вернется.
  - Так он на вашу стену не полезет - как в Талле, ворота снесет. По дороге к ним подберется, где ям нет.
  - Рогаток наставим - замедлят они его. Рогатки у нас хитрые: с крючьями и веревками - оплетут ноги и остановят. А под дорогой у нас подкоп широкий, а в том подкопе... Вот...
  Конфидус полез в другой шкафчик, достал тростниковый цилиндрик, подошел к камину, высыпал что-то. Чиркнул огнивом, с первой попытки затлел трут. С опаской поднес огонек: ярко пыхнуло, быстро прогорело, в дымоход ушло облако дыма. Порох?! Похоже на то - скверный, но порох. Эти странные еретики, похоже, на все руки мастера - еще и алхимики.
  - Видели? Зелье особое - страшной огненной силы. В подкопе несколько горшков толстостенных с ним, кольями заряженные. Напротив каждого кола дыра наверх, с трубой широкой - заглушками они прикрыты и сором засыпаны, чтобы не мешали ходить. На ночь их открывают и рогатками обставляют. Карпида ход потеряет, время потратит, выпутываясь из рогаток, а снизу фитиль зажгут, и начнут ему в брюхо колья влетать. Жаль, зелья мало - трудно его делать здесь. Будь мы в своих горах - там проще: в ямах и пещерах гниль набросана старая - веками копилась для хорошего дела. Копья огненные видели, которыми карпиду останавливают? Тоже наша работа - ни у кого такие надежные не выходят. Наши безотказны и жарят на славу.
  - А зачем такие сложности? Ров проще сделать - отличная защита.
  Посмотрев на меня странно, епископ покачал головой:
  - Дан, сделать ров с проточной водой - большое искусство, но даже такой не сильно защитит, а вот навредить может. Засыпать его карпида быстро может, или снизу подрыть борт и завалить стены. И что дальше? Попробуй их быстро поставь. Пролом, даже несколько, за день можно залатать, а такое... Да и вода у нежити всегда под рукой - карпида быстро пламя сбивать может, вновь за дело берясь. Сухой ров нужно глубоким делать, с кольями густо поставленными, а это не везде получится. Честно говоря, нет здесь мест, чтобы городок таким окружить, - только с водой. Да и если б было... Опасное дело - когда пал Раффин, жители пытались спастись, через дальнюю стену перебравшись, и далее уже до реки добежать. Да только пока изо рва своего бездонного выбрались, нежить их уже наверху поджидала - подоспела. Ров знаменитый был, да только не спас города - две ночи продержался он, и никто не ушел... никто. А не будь рва, спаслись бы некоторые - лодок на берегу хватало, и прыткому до них успеть шанс был. Да и как бакайцам такое сделать, будь место? У них ведь ни одной железной лопаты - деревяшками копают. Оружие - да, отличное, а с инструментами беда, кроме разве что кузнечного. Воины - не работники. Попробуй дерево и глину с камнями покопать. Ров в два роста, лес на колья порубить, вал насыпать и утрамбовать, чтобы частокол не повело. И что? В половодье подмывать стены будет - надо бревнами обшивать и камнем, чтобы оползней не было; а придет карпида - окажется вал во рву вместе с частоколом - вот и думай, что лучше...
  Похоже, про ров я зря заикнулся - выдал перед свидетелем свою тупость, что для моего статуса нежелательно. Язык мой - враг мой.
  А эти еретики мне начинают сильно нравиться. Вдруг я когда-нибудь все же надумаю собрать резонатор - надо будет припахать их к делу. Если в Талле, похоже, собрались махровые милитаристы с ограниченным кругозором, то здесь затаился хрупкий рассадник наук и ремесел. Жаль, миниатюрный... Почему жаль? Мне и этих нелегко вытащить будет - Арисат прямо посоветовал всех вырезать, ссылаясь на трудности с реализацией моей затеи.
  Оценив мое молчание по-своему, епископ покачал головой:
  - Извините, Дан, увлекся разговором. Вы и без меня все это знаете - книга ведь орденская, вашими стражами написана.
  - Но в ней не написано про меры защиты вашей деревни. На мой взгляд, сложно, трудоемко, но достаточно эффективно. Но при этом безнадежно - все равно до вас доберутся. Стоит погани ворваться за стену - и все закончится: ваши мужчины - не воины.
  - Это верно... Я так понимаю, хотите что-то сказать по этому поводу?
  - Да. После гибели сэра Флориса я приказал его людям возвращаться в королевство.
  - Вот как? Возвращаться? Вообще-то мы сейчас находимся как раз на землях Кенгуда Восьмого - южная провинция.
  - Вы понимаете, о чем я: земля земле рознь.
  - Простите за сарказм - понимаю.
  - Некоторые считают, что в пути вы будете обузой. Но я так не думаю - каждый человек ценен, и мы не оставим погани никого. Так что готовьтесь - вы тоже должны уйти.
  - Вы уверены, что нам позволят это сделать?
  - Я уверен, что если мы не попробуем это сделать, еще до зимы не останется ни меня, ни вас, ни бакайцев, ни вашей паствы - мы все умрем.
  - Вероятно, так и будет... Скажите, Дан, а что станет с моей паствой, когда мы вернемся к королю?
  - Откуда мне знать - я не имею к нему никакого отношения. Здесь земли погани, а я страж - вправе отдавать приказы. Там уже не моя территория - там приказывает король.
  - Светский суд приговорил нас к ссылке и отобрал имущество - это ведь королевский суд. Если мы вернемся, это будет побег. Беглый еретик вне закона. Знаете, что сделают с нами? Пожалуй, лучше погани сдаться, чем на такое пойти...
  - Это не побег: это приказ стража. Никто вам такое не поставит в вину.
  - Дан, я говорю с вами прямо, давайте и вы прямо: нас проще бросить или перебить - зачем вам лишняя обуза, со своими проблемами?
  - Какая обуза? Просто немного потеснимся на стругах и плотах.
  - Я же просил откровенно: не могу поверить, что вы решились после всего, что было, уходить по морю. Вы кажетесь простоватым, но у вас очень умные глаза, и хитрые, - все прекрасно понимаете и пытаетесь невеждой казаться. А ведь сушей добираться до границы - это непрерывный бой получится: мы там и впрямь обузой будем.
  Вот это да - епископ, пожалуй, не глупее меня. Не имея полной информации, прийти к тем же выводам... Нет, я понимаю, что новости из Талля ему доставили оперативно, вот только про мои открытия и подозрения он знать не может. Или кое о чем сам догадывается?
  - Конфидус, попрошу о своих предположениях никому не рассказывать. Все знают, что мы готовимся уходить морем.
  - Я и не собирался на каждом углу об этом рассказывать - просто чтобы вы поняли: недомолвки в моем случае могут показаться неуместными.
  - Уже понял. Поясняю: морем, или сушей, но вы пойдете с бакайцами. В случае нападения будете оказывать посильную помощь - никто от вас особого геройства не ждет. И собраться в путь нужно быстро - через день все должны быть готовы. Вашим людям придется бросить немало нажитого добра - не страшно: наживете еще. У вас это, как вижу, быстро получается...
  - Дан, а вы знаете, почему мы оказались здесь?
  - Вы о религиозных разногласиях с официальной церковью?
  - Да нет, о чем там говорить... Я о плане Кенгуда Восьмого вернуть эту землю короне.
  - Я не знаком с его планом, хотя метод исполнения мне показался несколько странным. Признаю, что использование ссыльных или беженцев вроде бакайцев - удачный ход, но без серьезной поддержки смысла в нем нет. А поддержки не было.
  - Никто и не собирался нас поддерживать - просто отдали погани...
  - Поясните. Вы обвиняете короля в том, что он сдал иридиан и бакайцев погани?
  - Нет, что вы. У короля своя политика и свои соображения, но умышленно кормить погань он не станет. Все просто - иногда надо пожертвовать пальцем, чтобы сохранить руку. А если палец чужой, то совсем замечательно. А мы ведь чужие: бакайцы, давние грабители, любившие пощипать земли Кенгудов; иридиане, от которых воем воет святейший совет, угрожая отлучениями и проклятиями. Королю не жаль ни тех, ни других. Он не жесток - справедлив, и даже совестлив, - вот только свои люди ему дороже. А со своими не все ладно... Вам знакома прошлогодняя история про замок Мальрок?
  - Нет. Я долгое время провел без новостей.
  - Наследника старого барона на охоте ударило молнией. Совсем мальчик еще, оружия в руки не бравший, - смотрел с холма, как мужчины настигают загнанного оленя. Остался жив, но в себя не приходил. День за днем шли, а он так и лежал. Отец скрыл это от церковников - ведь в подобных случаях положен строгий надзор. Тело неразумное - лакомый сосуд для погани, тем более в пограничье: не зря там младенцев беречь приходится, - а ведь во взрослого тьма охотнее забирается. Так и вышло в Мальроке - опоганился поначалу наследник, а за ним и все семейство. Барон умом тронулся - не получалось больше детей иметь, вот и принял тьму, еще и братьев своих младших туда же затянул, и челядь. Кто противился - тех под нож пустили, демам ворота отворили. С ними уже сообща за округу взялись, - вот тогда все и всплыло, когда крестьяне побежали. Соседи, хватая их на своей земле, россказням простолюдинов не верили - назад беглых возвращали. Да только с концами: своих людей тоже теряли, которые к Мальроку уходили. Хоть там и пограничье, но положение у замка удачно для тьмы - уединенная долина в стороне от дорог. Вот и смогли долго в тайне темные дела сохранять. Когда король спохватился и послал маршала с армией, угодили солдаты в западню - мглы пережидать не стали, нахрапом пошли. Вот и встретили их перерожденные Мальрока с демами и помощью из погани. И получил Кенгуд Восьмой новую войну, как будто непрекращающейся битвы на границе ему мало было. Гнойник такой давить надо сразу, иначе получит погань новый край, и край удобно расположенный - на две стороны можно набеги делать. А как давить, если сил не хватает, особенно после такого поражения? А просто: начать дробить силы погани, ударяя там, где этого не ждут. Мы - один из таких ударов. Слабый удар, но хоть какое-то беспокойство для перерожденных. Теряются они, не понимая, где за них всерьез взялись, а где обманывают. Там укол, в другом месте укол - и набирается прореха, которой поганым уже не заткнуть. Кровью платить приходится великой за такое, не говоря уже о тратах казны, но если не заплатить, то втрое больше потом потеряется. Почему нас до сих пор не задавили? Да некогда ей на нас отвлекаться - Кенгуд не позволяет, щипая их в сотне мест сразу. Понимаете?
  - Понимаю: лучшая защита - это нападение.
  - Хорошие слова, надо запомнить. На смерть нас послали - никто ведь не отправит в сердце погани армию при маршале, если на границе такая беда приключилась.
  - И что - сэр Флорис этого не понимал?
  - Он бакаец - они на войне умом тронутые все. Или не задумывался, или... Он невероятно своеобразный человек был, хотя и хороший.
  - Не думаю, что король будет сильно огорчен вашим возвращением. Вы достаточно долго продержались, и при этом больших сил на себя так и не отвлекли. Толку в выжидании практически нет - так зачем оставаться на смерть? Наш уход, возможно, гораздо эффективнее окажется, чем все это многомесячное ожидание подмоги.
  - Могли бы погань до бешенства довести - отмолить здешнюю землю, да только паствы не хватает. А бакайцы без священника не способны ни на что. Предлагал сэру Флорису по зиме смириться и перейти в нашу веру, чтобы вместе отмаливать, да он уперся - все ждал церковников при маршале.
  Отмаливать? Это что еще за суеверия? Первый раз вижу, чтобы оккупированные земли молитвами освобождали. С серьезным видом говорит, хотя поди пойми этих сектантов...
  - Я так понимаю, вы по-прежнему боитесь королевского гнева?
  - Боюсь... Боюсь, что самим придется держать ответ. Вы приказываете, чтобы мы быстро собрались и не стали в дороге обузой? Я могу попробовать, но мне будет легче, если все будут знать, что вы сами замолвите о нас слово перед Кенгудом Восьмым.
  - Что именно вы хотите получить от короля?
  - Ничего того, с чем ему жалко расстаться. Землю где-нибудь в приграничье - скудную и никому не нужную. Хорошо бы бакайцев туда же - хоть и варвары, но ужиться с ними можно, а без защиты трудно нам. Только не надо нас опять на смерть бросать: два раза за одну вину не казнят. Вот чего хотим.
  - Хорошо, я попробую уговорить короля.
  Ага, так он меня и послушает...
  - Он мудрый правитель и справедлив к тем, кто пострадал за королевство. Нас почти в два раза меньше уже стало - мы заплатили кровью. Отдых заслужен; и ни светский, ни церковный суд не должен нас осуждать за то, что мы сделали или не сделали.
  - Да понял я, понял. Сколько вам надо времени, чтобы собраться?
  - Все собрано. Прикажете если, то к полудню выступим.
  - Удивительно - Арисат говорил, что вам на это и недели не хватит.
  - Он умен для варвара, но до нас ему неблизко...
  - А почему же вы из деревень людей не увели? Столько людей погубили...
  - Зачем? Пока есть хоть какие-то жители в деревнях, они разоряют их и храма не трогают. Спрячем всех здесь - к утру пепелище останется. Мы не бакайцы - не выстоим. Вот и кормим погань кусочками, чтобы сохранить самое ценное.
  - Жестоко...
  - Мир вообще с нами неласков... Что ж, главное мы обсудили - пора бы и пообедать, а то мне уже неудобно перед гостем. Обещаю, что вам понравятся все блюда, - это хоть немного компенсирует долгое ожидание.
  Так и знал, что этот тощий еретик не даст пожрать, пока всего важного не обговорим. Спасибо, что не пытается в свою веру обратить, - так есть охота, что могу согласиться.
  - Верю: ваши люди, похоже, во всем мастера.
  - Лучшие мастера, - епископ указал на мои ноги. - Сапог, гляжу, у вас нет еще?
  - Завтра будут.
  - Наш сапожник снимет мерку, и завтра у вас будут боевые сапоги от иридиан.
  - Зачем мне две пары?
  - Как оденете, то снимать не захотите, и будут бакайские без дела пылиться - сами убедитесь. А вот и обед!
  Еда здесь, кстати, оказалась на порядок разнообразнее, чем в Талле.
  И вкуснее.
  Милейшие люди - не понимаю, почему бакайцы с ними общего языка не нашли. Или предрассудки мешают?
  
  
  * * *
  "Продолжение отчета добровольца номер девять. День шестой. Сегодня обедал у местных мормонов. Или адвентистов - не знаю, как правильно перевести на русский. Пирог с осетриной. Тушеная зайчатина. Фаршированные куропатки. Рыбный и овощной салаты. Вареные в укропе крабы. Черная икра. Ложками. С хлебом черным и белым. Плакал, вспоминая товарища Сухова и Петруху. Криптона не дали. Подумываю о смене веры - может, со своим поделятся. Если кормить будут так же, согласен даже на обрезание".
  
  
  Глава 12
  На чемоданах
  
  Почти все жители Талля демонстративно занимались подготовкой к пешему драпу из этих благодатных мест. Даже ночью, при свете факелов и костров, чинили старые телеги и сколачивали новые. При этом все, за исключением меня, Арисата, и, наверное, Зеленого, считали, что делают это лишь ради дезинформации врага. Пойдем-то по морю - струги и плоты готовили в тайне, чтобы никто из погани не заметил; занимались этим только днем - не слишком демонстративно и не забывая про маскировку.
  Помимо общественной задачи, каждый столкнулся с личной - надо определить, что из имущества стоит тащить с собой, а что можно бросить как малоценное. Желательно, чтобы первого было как можно меньше: большой груз при отступлении нежелателен.
  Мне тоже пришлось делать этот выбор. Вернувшись от иридиан, велел Туку собирать мои пожитки - ведь он при сэре Флорисе кем-то вроде завхоза был.
  Тук остановился лишь с началом ночи, сообщив, что завтра все доведет до конца. Я остаток дня бегал между кузницей, плотником, сапожником и "тренировочным закутком", не контролируя процесса сборов, о чем сильно пожалел.
  Тук собрал абсолютно все, кроме трех столов, топчана, печи, избы и поленницы. Три огромных сундука из кладовой были набиты под самые крышки. На стенах не осталось ни оружия, ни щитов - даже ломаное увязал и запасные древки к копьям и топорам. Постели больше не было - спать мне теперь предстояло на голых, не слишком ровных досках. Горшки и другая глиняная посуда набиты в мешки и переложены сеном. Апофеозом хомячества Тука была связка из ухватов, деревянных вил и грабель, перемотанная соломенной веревкой. Рядом, в такой же связке, возвышалась стопка струганых досок. К ней была прицеплена медная ночная ваза и два деревянных ведра.
  Занавес... Похоже, в Тука вселилась информационная матрица моей жабы...
  Чтобы все это увезти, не хватит двух телег...
  Утром пошел выяснять отношения.
  "Завхоз" нашелся на своей любимой завалинке - горбун с аппетитом поглощал все те же яйца и зеленый лук.
  - Здравствуй, Тук.
  - И вам здравствуйте, сэр страж, и попугаю вашему тоже здоровья побольше. Выпьете чего-нибудь с утречка?
  - Нет, благодарю. Скажи мне, Тук: то имущество, что ты собрал...
  - Если вы насчет того, что собрал не все, так это я мигом доделаю. Сейчас дожую и займусь. Может, даже к обеду управлюсь, а не управлюсь - так до вечера точно.
  Меня чуть не передернуло: он собрался еще пару телег хлама по всем местным помойкам насобирать?!
  - Тук, ты хорошо понял мои слова? Я приказал забирать самое ценное - остальное бросаем.
  - Я так и делаю! Сено не буду забирать, даже нынешнего покоса, - на овсе лошади протянут, а там где-нибудь разживемся. Смолу, что для конюшни готовили, так и оставил у ямы, вместе с тесом липовым - на новом месте накурим. Что мы - пней для такого дела не накорчуем? Кадку, в которой капуста завонялась...
  - Стоп! Ты, похоже, меня не понял. Представь, что мы должны забрать только то, что сумеем унести в руках. Представил? Вот это и оставляй. Остальное бросим здесь.
  - Да как же! - вскинулся горбун. - Одного оружия столько, что впятером не поднять! А бронь сэра Флориса?! А одежды полон сундук?! А мехов лисьих и куньих четырнадцать полных связок, и бобровых две?! А перина, почти не старая?! А две подушки перьевые?! А пуха гусиного четыре мешка?! А две шкуры медвежьи?! А посуда?! А...
  - Стоп! Оружие раздаем дружинникам - у кого свое похуже; и боевитым мужикам из жителей - пусть сами и тащат... уж такое они не бросят.
  - Э! Да оно же денег великих стоит!
  - Жизнь дороже. Бронь эту... На тебя она налезет?
  - При моей-то спине? Без переделки никак...
  - Сам сможешь переделать?
  - Я, конечно, не Грат, но по кузнечному делу не дурак - смогу, если он рядом будет.
  - Вот и займись - на себе броню и потащишь: твоя теперь будет.
  - Благодарствую, сэр Дан, вот только вот оружия мне до слез жалко - может, оставим?
  - Что это ты то на меня, то на попугая смотришь? Он точно ничего нести не будет - даже не мечтай.
  - Эх... разорение же... Выходит, зря оружейную спасали...
  - Не зря - оружие это на нас работать будет: в руках наших людей погань рубить.
  - Все равно очень уж жалко.
  - Посуду только походную возьмем, остальную бросим. Одежду сам выберу, что останется - можно и раздать. И вообще - сейчас вместе разбирать все будем, а то ты опять каких-нибудь досок и бочек наберешь.
  
  
  * * *
  До обеда пришлось выслушивать стоны и причитания Тука - он оказался жадиной пострашнее классического Плюшкина. Дай волю - ни соломинки врагу не оставит.
  Затем устроил обход деревни, подозревая, что жители недалеко ушли от моего завхоза, - такие же матерые хомяки. Удивительно, но все оказалось не столь ужасно - брали в основном действительно лишь самое-самое (или мастерски скрывали от меня лишнее). Дисциплинированный народ - Тук, по-видимому, просто использовал право сеньора на привилегии, пытаясь эвакуировать абсолютно все барахло.
  Я даже решился усилить дезинформационное давление - приказал начать грузить на плоты то, чего мы с собой не собирались брать. Приказ этот получили лишь несколько дружинников, которым лично пояснил, что делаем это для проверки грузоподъемности плотов, и завтра, при настоящей погрузке, все это барахло пинком отправится в воду. Но для тех, кто "не в теме", их поведение должно казаться началом настоящей погрузки.
  Кстати, на струги и плоты смотреть без слез невозможно. Даже с самым скудным запасом продовольствия и бросив абсолютно все имущество, мы вряд ли сможем на них разместиться. А ведь еще иридиане имеются. Если погань такая же умная, как я, то может заподозрить, что ее пытаются надуть.
  И вообще сама идея, что несколько стругов и лодок на веслах будут бороздить море, таская за собой караваны тяжеленных плотов с людьми, скотом и нажитым добром, представлялась теперь несколько наивной...
  Пришлось делать опасное допущение, надеясь на низкий интеллект противника. Знаю, что это неправильно, но у меня не оставалось другого выхода: смутные дни на носу - нельзя нам время терять, а полноценный спектакль потребует его много...
  Не забывая о своих шкурных интересах, вернулся к кузнице - устроился за верстаком, подгоняя детали. Грат, увидев приклад с ложем, вырезанный плотником, наконец догадался:
  - Так это и впрямь самострел, а то я сомневался.
  - Да, арбалет. А почему сомневался?
  - Лук маловат, да и деталей лишних много.
  - Лишних нет - всем место найдется.
  - Взводить трудно будет - поясным крюком такую железяку ох, как тяжко сгибать. Сами просили потолще делать.
  - Я не крюком. Вот - рычагом. Даже ребенок сможет, если не совсем хлипкий.
  - Долго работать придется, покуда взведешь...
  - Ничего - не тороплюсь.
  - Не мое дело советовать, но лучше уж лук - тоже неблагородное оружие, но зато работает быстро.
  - Не умею я из него, а вот с арбалетом толк будет. Раз от ваших луков польза в бою есть, то и от него будет.
  - В бою один выстрел, и бросить придется - не успеете перезарядить.
  - Иногда и один выстрел - это много.
  - Да... бывает и такое...
  Удивительно, но арбалет оказался работоспособным - первый же выстрел в склон холма едва не закончился потерей болта: пришлось копаться в земле, чтобы достать. Машинка компактная, но мощная. Дай время - я из нее научусь прилично бить, но и сейчас шагов за двадцать не промахнусь.
  Два типа болтов: деревянные стержни с широкими режущими наконечниками - рану оставляют, будто лопаткой ткнули; и бронебойки - граненые наконечники способные пробить доспех.
  По крайней мере, я надеялся, что смогут - если Здравствуйте не соврал и если я не напортачил при расчетах и изготовлении.
  
  
  * * *
  Иридиане прибыли к вечеру - на это дело сбежался весь городок.
  Было на что посмотреть - даже я удивился. Сплошная колонна телег - ни единого разрыва. Все высокие, аккуратные, узкие, с крытым задком. Впереди бредет несколько мужиков в кожаных доспехах, при шлемах, с длинными копьями в руках. Издали кажутся настоящими воинами, хотя бакайцы наверняка мысленно плюются.
  Арисат, остановившись рядом, покачал головой:
  - Странные у них телеги.
  - Ты о чем?
  - Сэр Дан, их повозки слишком уж узкие. Специально сделаны, чтобы по лесам да буеракам удобнее ездить: в теснинах не завязнут. Да и колеса очень большие и толстые - хоть по болотам на таких катайся.
  - И что?
  - Да ничего. Просто незачем обычному мужику такие телеги в хозяйстве держать - много не нагрузишь, да и перевернуться на ухабе легко. А вот тем, кто без дорог идти собрался, лесами, в самый раз. Странно это...
  - Епископ догадался, что мы решили сушей идти.
  - Давно ли догадался?
  - Не знаю... вероятно, вчера.
  - И за день телеги переделали все? Не поверю... Иридиане, конечно, мастера стоящие, но не настолько же. Все у них уже загодя готово было.
  - И что из этого?
  - А то: небось, собирались драпать от пригляда сэра Флориса.
  - Для такого дела корабли больше подходят - следов на воде не найти.
  - Мы бы такое строительство заметили.
  - Ладно, пусть даже собирались. Нам-то какая разница - теперь же не собираются.
  - Да, теперь - никакой. Просто чудно - не думал, что они на такое решатся.
  - Умирать никому не охота, вот и они не захотели.
  - Да уж, греха в том не вижу: они ведь не под клятвой здесь. Хорошо, что вы с ними договориться сумели, рубить их - последнее дело... а деваться иначе некуда...
  - Вдвойне хорошо - теперь у нас несколько десятков "джипов" появилось.
  - Что еще за "джипы"?
  - Так на юге телеги называют подобные - повышенной проходимости.
  - Во как - не знал, что по проклятым пустыням на таких гоняют.
  - Сейчас подъедет епископ, и на совет его потащим.
  - И зачем он нам нужен на совете?
  - Ты готов сам заниматься иридианами? Решать их проблемы в дороге? Вникать во все мелочи?
  - Да на кой они мне сдались - со своими бы разобраться!
  - Значит, заниматься ими будет Конфидус, а раз под его рукой полтысячи, то на совете он обязан присутствовать и право голоса иметь.
  - Неслыханное дело - с еретиками совет держать.
  - Он умный человек, и грех это не использовать в такой беде. Привыкай к коллективному мышлению.
  
  
  * * *
  Совет устроили под открытым небом - на одном из стругов. В избе неподходящее место - то и дело заглядывают посторонние, или подслушать могут. А я сейчас собрался выдать нашу одну из наших главных тайн - лишние уши не нужны. Здесь только самые-самые: Арисат, Цезер и еще три командира дружины, три сотника ополчения, и епископ притащил какого-то мужчину, выглядевшего будто цыган, схваченный при попытке конокрадства, - все та же жилетка, черные кудри, и впридачу блудливые бегающие глаза. Конфидус представил его просто: "Хранитель веры и моя правая рука - брат Аршубиус". После этого вопрос о правомочности его присутствия на собрании не поднимался.
  Кстати, это моя первая (причем бескровная) победа на пути к сегрегации еретиков. Проблемы на почве религиозных разногласий мне в дороге не нужны, так что надо заранее приучать бакайцев к мысли, что они полноправные члены нашего общества. Стоило пояснить Арисату и остальным, что совет без епископа - не совет, как они уже сами, без нажима с моей стороны, смирились с присутствием "правой руки".
  Толерантность растет на глазах.
  - Завтра утром мы отсюда уйдем. Знаю, что у многих из вас имеются сомнения, что мы сумеем разместиться на плотах и стругах. Я, кстати, тоже сильно сомневаюсь. Но насчет этого не переживайте - нам не придется там размещаться: сушей пойдем. Сожалею, но морем не получится - нас там караулят галеры демов. Проскочить невозможно - не с нашими силами. Даже если каким-то чудом кому-то повезет, все равно большая часть людей пропадет. Да и не верю я в такое чудо - у нас нет боевых кораблей и опытных кормчих, знакомых с местными водами. А у них есть.
  - Сэр страж, так зачем тогда плоты сбивали? - не выдержал нетерпеливый Цезер.
  - Потому что погань не должна сомневаться: мы собираемся плыть в их западню. Прошу о том, что сейчас услышали, не говорить никому: ни женам, ни друзьям - вообще никому. Завтра утром мы пойдем сушей - у нас нет другого выхода. Если не уйдем сейчас, то в новолуние за нас примутся всерьез. Вы уже видели, на что они способны, - долго не продержимся. Не думайте, что шайка малая так и будет ночами подвывать - тем, кто сейчас дожидается нас в засаде, вскоре надоест без дела сидеть. Так что врагов появится много. Если сумеем сохранить в секрете наш замысел, то выгадаем немного времени - такого маневра они от нас не ожидают. Пока поймут, что произошло, пока определят, куда мы исчезли... А теперь главное - я с Арисатом так и не смог выбрать лучшего маршрута. Мы не знаем пограничья, и на карте нашей отмечено лишь побережье. Мы, конечно, не заблудимся, но хорошо бы знать, где пройти безопаснее всего. Думаем двигаться на северо-восток, а дальше... Некоторые из вас знакомы с материковыми землями - может, что подскажете?
  Конфидус покачал головой:
  - Нет в пограничье тихих мест - везде только смерть и погань.
  - Был я там с отрядом Киртиса, по найму, - глухо произнес один из ополченцев. - Если ничто не поменялось, то надо выходить к Иче - река такая: по ней у моря граница проходит. Погань не очень-то через нее шастает - западнее любит это делать.
  - Там сейчас жарче стало, - опять Конфидус пессимизм разводит. - Падший замок Мальрок под самым устьем, но уже на другом берегу, - главная война теперь там.
  - Мальрок в стороне, - не сдавался мужик. - Если с пути не собьемся, то, минуя осиное гнездо, выйдем к берегу. А там два брода - дальний и ближний. Дальний шумный - постоянно рядом стычки, но зато там солдаты вечно стоят силами великими - прикроют нас. А у ближнего просто замок мелкий, с дозором - они, если погань увидят на переправе, закрываются и дым пускают сигнальный. Не будет от них подмоги, да и брод там от года к году меняется - бывает, и вовсе глубоким становится. Хотя по нынешней погоде вода должна невысоко стоять...
  - И как нам не сбиться на пути к дальнему броду? Кто-нибудь знает дорогу?
  - Да кто ее знать может, - вздохнул Арисат. - Под поганью эти края уже давно - живых проводников не найдем нигде. Не ходят здесь больше. Разве что стражи бывают.
  Увидев, что все уставились на меня, поднял руки:
  - И не мечтайте - я здесь впервые и дороги не знаю.
  - К шлюхам он каждую тропинку знает, а к церкви ни одной дороги, - позорно разоблачил меня попугай.
  - В суп отправлю, - пригрозил я, делая вид, что не замечаю с трудом сдерживаемых смешков.
  - У меня есть карта этой части королевства, - опять епископ. - Старая - еще до погани составлена, но очень подробная. Многое, конечно, изменилось, но реки, ручьи, холмы и горы на месте до сих пор стоят.
  - Неплохо бы на нее взглянуть...
  - Я совершенно случайно ее прихватил с собой. Вот, - Конфидус достал из жилетки пергаментный свиток, расстелил. - Мы сейчас находимся здесь - возле устья этой вот этой реки, а нам, как я понимаю, надо вот сюда, к этим вот желтым черточкам, - так броды обозначаются.
  Карта меня впечатлила - ничем не похожа на филькину грамоту, оставленную в наследство сэром Флорисом. Предельно практичная, без завитушек и лишней мишуры: видны реки, горы, холмы, дороги, города, озера, леса. Сотни поясняющих надписей, увы, ни о чем мне не говорящих, - письменности пока что не освоил.
  - Уже что-то. Дорог давно уже нет, городов и мостов тоже, но в остальном все осталось по-прежнему - дойдем. Если она не врет... А что это за линия?
  - Это я приблизительно нанес линию пограничья - нам за нее надо перебраться.
  - Так если идти прямиком на север, то ближе будет, - заметил Арисат.
  - По карте ближе, но на деле дальше выйдет, - возразил епископ. - Если пойдем на север, то в горы уткнемся скоро. Троп не знаем, дорог удобных там нет, а убежищ для погани, думаю, много. Не сможем быстро идти, да и заплутать легко, в хребет уткнувшись. Нет уж - лучше на северо-восток, к тем бродам. Вот: они тут хорошенечко обозначены, с ориентирами и указаниями.
  - Далеко... - огорчился брат Аршубиус.
  - Значит, будем идти быстро. - Епископа переполнял оптимизм.
  Или чуял, что неприятности в затылок дышат...
  
  
  * * *
  Ночью погань опять устроила концерт - пришлось ополченцам и дружинникам дежурить на стенах. Неприятно - отоспаться всем не мешает хорошо. Даже пожалел, что не поддался на уговоры Арисата: воин мечтал с помощью следопытов и попугая поискать новое убежище врага, - тот явно ближе перебрался. Удайся этот замысел, можно было разгром устроить.
  Не согласился: времени рискуем потерять много и без толку, да и потери не исключены большие. Лучше уж смириться с тем, что за нами может оперативно уйти в погоню кучка недобитков, уцелевших после того набега.
  А теперь жалел - последнюю ночь испоганили. Неизвестно, когда теперь поспать спокойно удастся.
  И удастся ли...
  
  
  * * *
  "Продолжение отчета добровольца номер девять. День седьмой. Ужинал липкой кашей с включениями частиц посторонней растительности и деревянной по консистенции дичью. Ввел сухой закон с целью сохранения боеспособности попугая. Завтра выступаю на северо-восток с отрядом в полторы тысячи туземцев. Нам предстоит ралли на телегах повышенной проходимости по сложному маршруту, а на финише вероятен не слишком желанный приз: встреча с крупными силами недружелюбно настроенных зомби, вампиров и демонов. Надо обязательно выяснить, нет ли у них изотопа криптона восемьдесят шесть и туалетной бумаги - ресурсы лопухов в окрестностях исчерпаны, а крапива в качестве заменителя меня почему-то не устраивает. Готов убить за рулон".
  
  
  Глава 13
  Тише едешь - дальше будешь
  
  Вам никогда не доводилось за один раз очень сильно ошарашить сразу полторы тысячи человек? Нет? Говорите, что несколько десятков удивили? Мелко берете - я веду речь о настоящем изумлении, а не о тривиальных ситуациях вроде тех, когда на вас, после предательски шумного выпуска газов, оборачиваются все пассажиры троллейбуса. Внимания серьезных масс такими дешевыми методами не заработать. А я вот по-настоящему ошеломил огромную толпу, когда на рассвете объявил, что морская прогулка отменяется: придется к светлому будущему шагать ножками - своими или лошадиными.
  А вот потом пришел черед удивляться мне.
  То, что мы все это время для постороннего наблюдателя демонстрировали подготовку к переходу сушей, не означало, что делали это спустя рукава. Хотя все не сомневались, что идти придется морем, к делу относились серьезно - я лично проверял, чтобы телеги готовили без обмана.
  А в итоге выяснилось, что обманывали...
  Раньше мне казалось, что телега - это коробка с колесами, где все просто, понятно и не нуждается в серьезном техобслуживании. Занятия с Иваном и прочими замшелыми консультантами по древнему быту приоткрыли завесу над моей глупостью - с подержанной иномаркой может оказаться меньше проблем, чем с деревянной колымагой. А теперь я понял, что те мысли были полны неоправданного оптимизма.
  Некоторые телеги не могли сойти с места, потому что лишь с виду были работоспособны. А некоторые даже с виду не были... Меркантильные пейзане, собираясь помахать городку ручкой с борта корабля или тяжелого плота, не придумали ничего лучшего, как поснимать деревянно-железные подшипники и колеса - в их представлении ценнейшие предметы. Некоторые, особо бессовестные, не постеснялись прихватить оси.
  Телеги без подшипников передвигаться не могли.
  Без колес это тоже несколько затруднительно...
  Я воздержался от истерики, сжато и четко приказав Туку принять меры к немедленному восстановлению транспортных качеств разукомплектованных повозок. Видимо, в моем лице он, несмотря на спокойный тон, прочитал нечто большее, потому что уже через две с половиной секунды начал с показным энтузиазмом стучать кулаками по лицу ближайшего саботажника.
  Дело пошло - народ начал лихорадочно вкалывать, торопясь уберечь физиономии от синяков. Те, чьи транспортные средства остались на ходу, поглядывали на неудачников с превосходством, неспешно занимаясь погрузкой. А куда спешить - все равно успеют, раз такая задержка вышла.
  На всю эту суету благодушно взирали иридиане. Им вообще торопиться было некуда - они со вчерашнего дня на походном положении, и даже ночевали в своих "джипах".
  Арисат, видимо, заметив, что я бросаю на еретиков одобрительные взгляды, нарисовался перед глазами и начал неуклюже отмазывать провинившихся земляков:
  - Добрые ополченцы и семьи дружины готовы - вся заминка из-за крестьян простых. Хоть они и бакайцы, но натуру не изменишь: жадные, медлительные и сильно уж тупые.
  - Ты вроде говорил, что у вас дефицит дураков, но почему-то телег, как я вижу, около трети не на ходу. Не похоже, что идиотов недостаток...
  - Э... Треть - это ведь все равно мало?
  Математик...
  - Арисат, раз такие дела, то выводим иридиан из городка - их телеги впереди пойдут.
  - Не понял?! Люд обидится - мы ведь бакайцы, а не кто-то там! Нашим, получается, за их лошадьми придется навоз нюхать?!
  - Да пусть хоть вылизывают его, раз копаться собрались до вечера. Арисат, нельзя нам здесь задерживаться. Чтобы колонну организовать, времени тоже немало уйдет. Так что беремся за дело прямо сейчас - с иридиан, раз они уже готовы.
  Воин больше не рискнул возражать или высказываться неодобрительно - сам понимал, что земляки сильно проштрафились.
  С еретиками все просто оказалось: раскрыли ворота - и они организованно, без вмешательства бакайских командиров начали выбираться за стены. Каждый возничий прекрасно знал свое место: заранее определили - еще у себя. Мне понравилось, что на первых повозках ехало полтора десятка мужиков с топорами и пилами. Явно не для самообороны инструменты прихватили - команда рабочих, на случай встречи с препятствиями. Все продумано: не пешком шагают, а едут - силы берегут, чтобы все в дело пустить.
  Вид выбирающихся из Талля иридиан на бакайцев подействовал правильно - их будто подстегнули. Молотки заработали в четыре раза быстрее, телеги восстанавливались с дивной быстротой. Или от позора стараются, или испугались, что их здесь оставят.
  Но даже этого мне показалось мало - позвал Тука:
  - Объяви всем, что последнюю телегу оставляем в городке. Так что кто не успеет, тот потащит свое добро на горбу - сколько унесет.
  - Может, тогда сразу три оставим, чтоб неповадно было? - кровожадно предложил горбун.
  - Одной достаточно - давай.
  Темп работ увеличился: молотки застучали будто пулеметы, восстановленные телеги грузились в считанные минуты, а из ворот они выезжали со скоростью света.
  Хозяин последней, видя, что никак не успевает поставить вторую ось, чуть ли не рыдая, взвалил на плечо баул и, подталкивая загруженную, будто ишак, жену, покинул городок, с виноватым видом прошмыгнув мимо нас.
  Арисат, неспешно затворив ворота, подпер их палкой:
  - Все, господин страж, в Талле даже курицы не осталось.
  Про курицу он, гад, наверняка специально сказал - не забыл.
  
  
  * * *
  Опять поскрипывает седло и покачивается мир - я еду верхом. И опять никаких неудобств при этом не испытываю - как пить дать вранье все про мозоли и потертости. Одни положительные эмоции - даже пешком после такого ходить не хочется.
  Место мое не абы где, а в авангарде - при отряде конных дружинников, возглавляемых Арисатом. Второй, аналогичный по численности, отряд замыкает колонну; есть еще маленькая группка приблизительно в центре. Сто семь телег растянулись, наверное, километра на два - мы очень уязвимы для нападения. Хорошо, что наш противник активен лишь в темноте, - иначе мог бы трепать нас почти безнаказанно. Хотя как сказать - ополченцы у бакайцев категорически не признают пацифизма. В кольчугах, кожаных доспехах, изредка в простеньких стеганых куртках, обшитых местами железными и роговыми пластинами, с разнообразными шлемами на головах; при щитах, копьях, топорах, у некоторых даже мечи, и луков хватает. Около четырех сотен очень даже боеспособных мужиков - из них две с половиной сбиты в три организованных сотни. А вот с остальными неудобство - разобщены сильно по своим телегам: в куче на марше возничих не удержишь.
  Обещания Арисата начали сбываться - я сейчас будто свадебный генерал: ничего не надо делать, кроме как сидеть с умным лицом. Назначенный обозный старшина с несколькими помощниками оперативно решают вопросы с поломавшимися повозками, сварами возничих, потерянными подковами, заторами, столкновениями и прочими проблемами. Сам Арисат взял на себя охрану и разведку. Больше пока делать вроде и нечего, так что я рутиной не занимаюсь - с чистой совестью любуюсь окрестностями.
  Любоваться, если откровенно, особо нечем. Едем пока что по дороге - местами вся в колдобинах от давно засохшей грязи; местами, когда проходит через сосновые боры, песочек, усыпанный засохшими иголками хвои. Частенько встречаются звериные следы - благодаря обучению даже немного в них разбираюсь. Лисы, зайцы, косули, ежи, мелкие кошачьи или куньи; чуть пореже - олени, кабаны, волки; еще реже - лоси и медведи. Иногда попадались оттиски солидных кошачьих лап и чего-то совсем уж непонятного - будто крокодил пробежал или анаконда проползла. Дичи, похоже, здесь хватает. Странно - если верить полученной информации, погань просто обожает уничтожать все живое. Или это касается лишь человека и всего, с ним связанного? Да и топтыгина того ожившего забыть не могу - если здесь тоже так происходит, то лес должен просто кишеть "зверозомби". Однако обилия нечисти не наблюдается. Или спонтанное перерождение возможно лишь в особых местах вроде того острова?
  Остается лишь гадать...
  Часто жалею, что меня приняли за стража. Имей я статус, допустим, дурачка безобидного - можно получать информацию, не опасаясь подозрений в некомпетентности. Но что вышло, то вышло... Вот и пользуюсь теперь урывками, домыслами, отрывочными сведениями. Наверняка меня за странного типа уже держат - невозможно не выдать своей некомпетентности.
  Впереди светлеет очередная опушка. Наверное, большая поляна, или опять выехали к лугу - двигались параллельно все той же реке.
  Река и впрямь показалась далеко справа - она здесь огибала очень даже приличный холм, обезображенный следами земляных работ и остатками сгоревших сооружений.
  Недоуменно повернулся к Арисату:
  - Руины явно не древние - что здесь было?
  - Церковь это наша... бывшая...
  - Погань сожгла?
  - Нет, после резни зимней оставили без присмотра, и в грозу молния попала.
  - А почему не присматривали?
  - Да тут такое было... Священник наш не один пришел - с парой послушников и пятеркой мужиков приписных, причем четверо семейных. Из ордена святой стражи ему семь солдат дали при боевом капеллане. Отряд мал, да крепок. Церковь всем миром ставили, как и стену, а потом они уж сами остались, потихоньку обживаясь. До сих пор не понимаем, как беда случилась, - охотников мало ведь было: всего семь тварей. Но подчистую вырезали церковников - и священника, и мужиков, и семьи их, и солдат, и капеллана. Лишь жена капеллана осталась - занемогла она накануне и в бане протопленной спала. На шум вышла и сумела добить клевцом последнюю тварь - ту из последних сил муж ее подрубил и сам сразу упал. Жене тоже досталось - от пинка предсмертного отлетела, головой о стену приложилась сильно. Поутру дозор следы заметил и нашел ее без памяти, на теле мужа лежащей. Забрали в городок и выходили, остальных погребли. Ничего - ожила со временем, только молчаливая сильно стала. Вы ее знаете - Йена. Жаль ее - совсем молоденькая, и красавица, мужа любила сильно, да и он тем же отвечал. И на тебе... Кто после такого останется за всем присматривать? Видали, сколько здесь нарыто? Готовили место под боевой монастырь - для десятка священников, - да так и не дождались. Место здесь хорошее: камень хороший под боком - годится и на стены, и на известь; глина рядом; обороняться удобно. Сэр Флорис Талль здесь ставить хотел, да священник уперся - себе загреб. И получилось - ни церкви, ни нам не досталось... обидно.
  - Да, склоны круты: хорошо обороняться.
  - Вы это... - Арисат понизил голос. - Про Йену плохого не подумайте. С той поры она все время молчит, только иногда разговаривает по слову-другому. И говорит всегда одно: дескать, надо отсюда уходить - не будет нам жизни. А как уйти через клятву? У нее будто в голове все в одно ударилось - не хотела здесь оставаться ни за что. Вот и вас... уговаривать вызвалась, чтобы помогли уйти. А так она честная и хорошая - лекарке добрая помощница, да и по хозяйству справляется. Сэр Флорис очень о ней хорошего мнения был. Я даже начал подумывать, что промеж них что-то наладится, - ведь и он вдовый остался, только пораньше. Жену свою тоже любил, но вечно скорбеть не будешь - рыцарю надо торопиться род продолжать.
  - Жаль, и с ним не получилось... Арисат, я вот смотрю на все это и думаю: сколько же кораблей вас сюда доставляло? Одних лошадей почти полторы сотни, и коров с быками штук семьдесят.
  - Так нас морскими кораблями довезли - струги эти сэр Флорис купил в королевстве. Свои пришлось продать за гроши - Кенгуд сказал, что негоже нам оставлять боевые ладьи. Боялся, наверное, что разбой затеем, по бакайскому обыкновению. А галеоты даже в реку войти не смогли - на побережье разгружались. Три дня там разгрузка шла: мелководье не позволяло близко подойти. Парочка на песок крепко села - стаскивали. Не только скот: доски, тележные детали, бочки, семена, припасы на первое время - много чего привезли. Без всего этого не смогли бы так быстро наладить хозяйство.
  - Понятно... Далеко эта дорога тянется?
  - Нет - это наша ведь: от старых путей и следов не осталось. Дальше вырубка - сосны валили для церкви и на стены, а потом все: лес густой. Дозор уходил на день пути однажды вдоль реки - говорят, проехать можно, хотя местами тяжеловато придется. Ну а дальше уже никто не ведает, что там.
  - Скоро узнаем...
  
  
  * * *
  Дорога и впрямь закончилась на обширной вырубке: пни и груды засохших веток. Устроили здесь короткий привал для ремонта пары телег и водопоя скоту - рядом имелось чистое озерцо.
  Дальше скорость продвижения, и без того невеликая, снизилась чуть ли не втрое. Колеса вязли в сыпучем песке, подлесок местами приходилось наскоро вырубать - очень пригодилась ватага работников, приготовленная епископом. Но уже к полудню стало гораздо легче - лес начал меняться. Сосны, и прежде не слишком мелкие, принялись на глазах увеличиваться по высоте и диаметру. Вскоре вокруг, куда ни глянь, тянулась редкая колоннада величественных стволов - в два-три обхвата. Великанам требовалось много места, и конкурентов они не терпели - ни кустика внизу, ни молодого деревца. Ехать можно в любую сторону - мы будто в огромном, залитом светом храме оказались. Лишь изредка путь преграждали павшие исполины - таких объезжали издали, чтобы не делать резких поворотов.
  Дозор, высланный вперед, сообщил, что такое великолепие продолжается и дальше, главное - не отклоняться к востоку, иначе наткнемся на лиственные леса, что вдоль реки тянутся. Там вольготно не поездишь - настоящие джунгли.
  С рекой скоро придется расставаться. Судя по карте, дальше она начнет заворачивать к западу, преграждая нам путь. Остается надеяться, что раз струги с трудом к городку подходить могут, то к тому моменту она станет совсем уж маловодной. Жаль, что в районе Талля левый берег у нее слишком обрывистый - из-за этого не стали переправляться сразу, на заготовленных для дезинформации плотах.
  Привал на обед устроили посреди леса. Я, если честно, готов хоть в седле жрать, лишь бы побыстрее ноги унести из этого милого края, но лошади и коровы - капризные твари: их надо кормить, гонять на водопой и отдых давать. Это мы, люди, готовы сутками бежать, если жареный петух в одно место клюнет.
  Иридиане без намеков выделили пайку дружинникам, раз уж те оказались в их расположении, а меня пригласил к своему столу Конфидус. Отказываться я не стал, по старой памяти подозревая, что давиться сухарями и сушеной дичью не придется. Так и оказалось: епископ скромно, по-походному, постничал охотничьими колбасками, копченой лосятиной, холодными пирогами с яйцами и диким луком, и даже окрошкой в высоких глиняных тарелках - ее, видимо с утра нарезали, а сейчас квасом залили и сметаной заправили. Про хлеб черный и белый и два вида соусов можно даже не вспоминать. Не знаю, что не так с их религией, но некоторые особенности образа жизни иридиан мне очень понравились.
  Конфидус ел молча, а вот после, когда подали чай с костра, решил устроить мне допрос:
  - Скажите, Дан, а сколько вам лет?
  Про прежнее тело я ответ знал - двадцать девять. Да только оно уже восемь дней как мертво - лежит сейчас в могиле, где-нибудь на не особо престижном кладбище, и подбираются к нему голодные беспозвоночные создания... От этой мысли слегка передернуло, и епископ, неправильно поняв гримасу, поспешно поднял руки:
  - Да не надо говорить, если не хотите, - я просто из пустого любопытства интересуюсь.
  - Просто молод я еще - возраст не тот, чтобы хвастать, - ушел от ответа дипломатично: ведь и сам не знал, сколько этому телу.
  - Если в таком юном возрасте столького добились - значит, лукавите, есть чем похвалиться.
  - И чего же я добился?
  - Вы полноправный полуденный страж, раз самостоятельно странствуете по опоганенным землям, и за вами вон сколько людей пошло - небольшая армия. Простому юнцу вряд ли по силам удержать вместе варваров-бакайцев и иридиан.
  - Как раз ничего сложного: и тем, и другим это выгодно. Будь на моем месте бобер на лыжах - без разницы: все бы за ним пошли.
  - Не надо преуменьшать своих заслуг. Уж бакайцы вас точно уважают - хотя бы за то, что в бою против погани хорошо себя проявили.
  - Подколоть бурдюка не сильно сложно - все так говорят.
  - Ага, слыхал такое. А полностью эта поговорка звучит так: "Подколоть бурдюка несложно - гораздо сложнее найти прачку, которая после этого сможет штаны отстирать". В оригинале текст более груб и вульгарен - вы уж извините: сан не позволяет такое вслух произносить.
  - Конфидус, вы, как я догадываюсь, не с рождения при еретиках. Зачем вас, неглупого человека, понесло в религию?
  - Ради будущего... все ради будущего... Вы верите в будущее нашего мира?
  - Вы что имеете в виду?
  - О погани, разрастающейся будто плесень, и не видно этому остановки. О дикости, чья плесень растет еще быстрее. Наш мир медленно умирает - его пожирает гниль. На нашу жизнь его еще хватит, но вот что мы оставим внукам? Я не знаю... и не верю в хорошее... Не верю, что будущее появится само собой - за него надо побороться. А вы как думаете?
  - Еще не задумывался, но точно знаю, что церковники вроде вас постоянно такое рассказывают: смерть идет, последние дни наступают, нравы падают, нечисть из углов выползает - покайтесь, пока не поздно, молитесь и не забывайте жертвовать на новый храм.
  - Вы решили, что я вам проповедь читать собрался? Эх, молодость... Дан, я не о вере вовсе: я о том, что происходит здесь и сейчас. При желании мы можем свернуть с пути и осмотреть руины, что на карте обозначены, - еще три поколения назад там был цветущий город, а теперь лишь прах. Лес, звери - и ни одного человека. Даже погань отсюда ушла - завоевывать новые земли и жизни. В этом городе вы, возможно, увидите развалины величественных зданий: больше таких не возводят. Почему? Потеряны знания или просто уже не хотят тратить сил на бесполезную красоту. Знания и умение их применить - вот высшая ценность.
  - И в чем заключается ценность? - с интересом уточнил я.
  - Оглянитесь - эту землю люди потеряли. Почему? У них ведь были мечи и боевые топоры, воины в крепкой броне, стрелы с железными наконечниками. Почему же они не смогли защититься? Да потому что враг оказался сильнее. Мы слабеем, а они усиливаются. Чем дальше, тем будет хуже - что к ним от нас попало, то уже никогда не возвращается. Мы проиграем эту войну, если не изменим ее правил. Вы ведь видели наши огневые копья? Понравилось?
  - Интересное оружие, но насчет понравилось - вряд ли: я едва не погиб.
  - До совершенства огненному копью далеко, но это все же лучше, чем расстреливать карпиду из луков - бурдюку и тысячи зажигательных стрел может оказаться мало. Или как раньше: рубили ему шкуру секирами, опутывали лапы, накрывали сетями, кололи длинными рогатинами и прижигали раны смоляными факелами. А теперь один удачный удар - и тварь прекращает бой. А знаете, что самое забавное? Никто не хотел брать это новое оружие - все привыкли воевать по старинке, и новшества, да еще из рук еретиков, не принимали. Я тогда был грозой запада - младший сын, не имеющий прав на наследство, зато имеющий отряд лучших наемников в мире. Триста сорок пять бойцов нас было против орды - дни мрака... глубокий рейд погани. Город спасти могли лишь мы. Наниматель на коленях стоял, суля горы серебра, лишь бы мы не испугались - не покинули их на смерть. Зря уговаривал - мы были не из тех, кто нарушает слово. Нас боялись за буйство хмельное, за кровь на руках, за дочерей горожан, которых мы бесчестили по пьяни. Но кроме нас никто не мог их защитить. И мы защитили - отбили первый приступ. Погань зализывала раны, готовясь идти опять. Днем меня нашел иридианин и сказал, что наш наниматель ему отказал, и он без его ведома предлагает нам новое оружие против карпиды. Денег не просил - просто хотел спасти город. Нас оставалось семьдесят шесть на ногах - второй приступ отбить этого не хватало. Я был пьян и меланхоличен. Мне было все равно - убить этого еретика или попробовать его огненные копья в деле. Решил все же попробовать. Когда карпида снес баррикаду, поставленную в проломе после первого приступа, он замешкался - тогда погань еще не знала про новое оружие и позволяла себе не торопиться. Я вбил наконечник меж костяных пластин. Пламенем опалило волосы, но я не отступил - с хохотом смотрел, как перепуганная тварь пятится назад, жалостливо подвывая. А потом она застряла в проломе, и мы вбили в нее все копья, что дал нам еретик. Лишь одно сохранили - для важного дела. Она горела всю ночь, освещая спины отступающих детей тьмы и демов. И днем она продолжала гореть - весь город провоняла. Жаль, наниматель наш этого не видел - мы посадили его на последнее копье, будто на кол, до самого бойка. Он тоже сильно вонял, когда горел. И до того, как загорелся, тоже вонял - засмердел от страха еще до посадки на кол: мы припомнили ему всех наших, сложивших головы из-за того, что не было у них этих замечательных копий. Я потерял друзей, товарищей, брата и побратима. Ушел оттуда вместе с иридианином, и со мной шестеро друзей. С тех пор много чего произошло - из них лишь брат Аршубиус уцелел. От рождения у него было другое имя, но он взял себе другое - за старое могут четвертовать в дюжине королевств. Много за ним такого осталось, что не забывается с годами... да и за мной тоже... Простите, Дан, заговорился я.
  - Ничего - слушать было интересно. К тому же сам спросил.
  - Да - теперь, надеюсь, вы понимаете, почему я стал иридианином.
  - Понимаю - крестились огненным копьем...
  - Можно сказать и так. Мне пришлось стать другим и от многого отказаться, но я ни разу еще об этом не пожалел. И пока жив, сделаю все, чтобы вещей, подобных такому копью, и лучших, чем оно, становилось больше и больше - если мы не можем победить старым оружием, то надо придумать новое. Мы не только работать умеем - мы еще умеем сохранять знания и преумножать их. Знания - вот в чем наша сила, а не в бесполезных мечах. Не за догмы нас церковь проклинает, а за знания, которые эти догмы опровергают.
  - Знание - сила, - улыбнулся я, вспоминая Здравствуйте.
  Епископу он бы понравился.
  
  
  * * *
  На ночевку свернули к реке - озер или ручьев впереди не обнаружилось, а без воды никуда. Разведчики заранее выбрали удобное место: крутой перегиб реки, окружающий площадку ровного луга почти со всех сторон. Твари не очень ладили с водой, особенно с текучей - идти через нее в атаку не любят (именно поэтому, видимо, граница погани обычно проходит по рекам - легче оборонять). Так что главный удар следовало ожидать с перешейка шириной шагов в сто - там поставили повозки в два ряда, а сам лагерь окружили в один ряд.
  Дров здесь не было, но до темноты успели натаскать из леса и насобирать по берегу коряг, так что хватило и на приготовление горячей пищи, и на просто "посидеть у костра".
  Наворачивая пшенную кашу, я, задумчиво уставившись на огонь, краем глаза поглядывал на Зеленого, а краем уха прислушивался к отдаленным звукам. Попугай, трезвый как стеклышко, с видом паиньки поклевывал рассыпанный для него овес, не проявляя ни малейших признаков беспокойства. Органы слуха тоже не улавливали ничего угрожающего.
  Похоже, погани в ближних окрестностях нет.
  Интересно - что сейчас происходит в районе городка?
  Арисат, присев рядом, жуя ту же кашу, проявил способность к телепатии, прочитав мою мысль:
  - Интересно, что сейчас у Талля - они ведь наверняка опять к стенам пришли повыть, а нас нет. То-то удивятся...
  - Бегут они сюда со всех ног, - буркнул я. - След за нами хороший - потерять невозможно. Быстро догонят - они ведь без телег тихоходных...
  - Сэр Дан, догнать мало - надо ведь еще и побить нас. А не смогут: мало их. Только гадостей и наделают. А как рассветет, придется им убираться. Да только куда - вряд ли рядом есть убежище, а если и есть, то старое, и о нем еще знать надо. А мы при свете легко их нагоним - слабеют они сильно от солнца. Нет, если в них хоть кроха разума осталась, не тронут они нас сейчас. Догнать могут легко - мы медленно идем; а вот нападать опасно. Будут искать на пути убежище и возле него западню устраивать. Да только ночью мы не станем ехать - зубы обломают, но лагеря не возьмут.
  - Ты думаешь бурдюка остановят телеги?
  - Не остановят, да только копий у нас огненных хватает - ими остановим. Изб и сараев нет - ничто мешать не будет: окружим его и утыкаем всего. Полягут многие, но тут уж ничего не поделать...
  - Арисат, у иридиан в обозе баллиста есть. На повозке стоит, с тетивой натянутой. Зарядить ее недолго, а стреляет горшком с тем же зельем, что в огненном копье. Думаю, на ночь стоит ее на дежурство определить - попробовать против бурдюка.
  - Не - не будет толку. Шкура у него не горит - надо глубокую рану нанести, чтобы вытекающая кровь пыхнула. Горшком кожу не пробить - она у него крепкая и упругая.
  - Жаль...
  - Ага. Но все равно попробовать можно. Испугаем хоть - огня они боятся.
  
  
  * * *
  Спать пришлось в кольчуге, наручах и боевых сапогах (у иридиан они действительно оказались удобнее) - лишь шлем снял. Мне еще хорошо, а вот таким, как Тук, в броне, не очень. Горбун, правда, не жалуется - храпит на весь лагерь. Интересно - а как он чешется теперь? Или его блохи не кусают по соображениям брезгливости? Меня вот злобно заели - будто я здесь самый вкусный. Вокруг столько животных, а они на людей лезут... вампиры бессовестные.
  А ночью приснился странный сон, или даже множество снов. Вот я совсем маленький, в окружении огромных людей - младенец, или около того. Рядом река или озеро, под оползающим берегом темнеет нора или промоина, и я почему-то ее боюсь. Вот я, такой же мелкий, разглядываю ствол дерева - красных мелких жуков, шныряющих в складках коры. А потом, будто кадр сменили, скачу во весь опор на гнедой лошади, с замиранием сердца вижу, как уходит назад земля, будто ее отбрасывают копыта. И опять лошадь, только теперь вороная, и опять я верхом, только нет уже легкости - закованы в железо и конь, и всадник, а навстречу надвигается стена таких же всадников. И я знаю, что это враги, - подаюсь вперед, уверенно опуская копье.
  И так всю ночь - яркие картины чужого детства и лошади во всех видах и вариантах.
  И во рту даже во сне отвратительно: его ведь ни разу в жизни не чистили полноценно - нечем.
  
  
  * * *
  "Продолжение отчета добровольца номер девять. День восьмой. Продолжаю предпринимать безуспешные попытки натереть мозоли на нижней части спины. В отместку лошади начали преследовать даже ночью. Дорогой Иван, не мог бы ты взорвать парочку сверхновых, чтобы прислать мне зубную щетку и тюбик пасты? Понимаю, что затраты высоки, но щетку можешь взять самую дешевую, а пасту на распродаже, или просто не сильно дорогую. С нетерпением жду посылки".
  
  
  Глава 14
  "Хьюстон, у нас проблемы!"
  
  Утром был мрачен - не выспался. Такое впечатление, что всю ночь лошадей на спине катал, а не они меня. Жуя подогретую вчерашнюю кашу, ежился от прохлады - солнце еще не поднялось над краем леса, по реке сплавлялись клочья тумана. Плескались рыбы, стучали ложки по мискам и котлам, гомонили потихоньку пробудившиеся люди, на дальнем краю лагеря звенели молотки походной кузницы. Даже не верится, что здесь полторы тысячи человек собралось. Три десятка землян могут устроить шумиху на порядок сильнее. Врубят все, что может издавать ритмичные (и не очень) звуки, и, не слыша из-за этого друг друга, будут орать на ухо что-нибудь высокоинтеллектуальное: "Милый, доведи мена до кустиков - а то прямо на помидорный салат сейчас вывернет". А здесь будто на похоронах. Кстати, ни разу не слышал, чтобы местные пели песни. Нет такого явления? Не верю. Хотя чему удивляюсь: у них здесь так радостно, что впору петлю на шее примерять. В обозе, на повозке, видел какой-то струнный инструмент - вроде прадедушки гитары. Может, одолжить и спеть попугаю уже под музыку? Он просто обалдеет.
  - Зеленый, ты музыку любишь?
  Прекратив щелкать овес, он склонил голову набок, призадумался, выискивая подходящую случаю фразу, затем уверенно выдал:
  - Я обожаю смех, песни, женщин и вино.
  - Это ты в порядке возрастания градуса любви перечислил? Свой парень - теперь понятно, почему мгновенно со мной подружился. Я тоже порадоваться жизни люблю. Вот выберемся из этой глубокой задницы - заявимся в кабак, и лучшего вина тебе налью.
  - Зачем так долго ждать? - оживился попугай.
  Арисат, сидя по другую сторону костра, покачал головой:
  - Сэр Дан, вы с ним будто с человеком разговариваете. Чудная птица.
  - Сам ты дятел, - выругался Зеленый, вернувшись к овсу.
  - Дозорные говорили, что дальше, через пару равнинных миль, место есть удобное - можно переправиться. Если круг через сосняк сделать, то быстро дойдем - там легко ехать.
  - Значит, надо перебираться, - кивнул я, раздумывая, сколько же метров в этой самой "равнинной миле". - Невыгодно нам дальше за рекой двигаться - она скоро заворачивать к западу начнет, если карта не врет.
  - На другой берег они не ходили - не знаем, что там.
  - Ну так сейчас надо проверить - пока обоз туда доберется, десять раз успеют все объехать. А знаешь, я, пожалуй, с ними махну. Разомнусь, а то вялый что-то совсем - усну в седле, если так и будем плестись впереди телег.
  - Хорошо, сэр Дан, только, пожалуйста, шлем не забудьте. Погань, конечно, в такую пору не полезет, а вот демы - запросто.
  - Следов чужих не попадалось.
  - А кто их знает - вдруг на другом берегу они вообще все вытоптали? Плохая земля - все что угодно может быть. Не верю я в хорошее...
  
  
  * * *
  Дозор не галопом мчался, но в сравнении с ленивым продвижением обоза скорость была просто метеоритная. Мы не стали возвращаться к сосняку с его величественными деревьями - махнули прямо по берегу. Луг быстро закончился - потянулся обрывистый берег, поросший кустарниками и зарослями разнообразных лиственных деревьев. Иной раз приходилось объезжать их стороной, но обычно удавалось пройти по звериной тропе - их тут было великое множество, в том числе и достаточно широких для лошадей.
  Вскоре добрались до брода. Берег здесь понижался, и весь речной поворот желтел песком пляжа. Противоположный - обрывистый, но на одном участке достаточно пологий: можно затащить повозки. Вода прозрачная, просвечивает дно с редкими ракушками и пучками водорослей - человеку в самом глубоком месте и до груди не достанет. Перебирались не спеша, опасаясь за лошадиные ноги. Проблем не возникло - даже в сапоги не зачерпнули.
  Левый берег не понравился - сильно заросший. Вдоль него еще кое-как передвигаться можно, по тем же звериным тропам, но отдаляться очень нелегко. Пришлось спешиться, вести лошадей по более-менее проходимым просветам. Кое-где воины за топоры брались, или оттаскивали в сторону здоровенные сухие ветви, будто специально натыканные для создания препятствий движению.
  Паутина лезла в лицо, крапива жгла неосторожно подставленные руки, жужжали потревоженные комары, успел снять с ладони ядовито-красного клеща - собирался присосаться. Очень нехороший лес - если он так и будет дальше тянуться, придется искать другой брод: телеги здесь без героических усилий не протащить.
  К счастью, зеленый ад закончился быстро - выбрались на долгожданную опушку. Впереди тянулась ровная пустошь, поросшая высокой травой. Тянулась она далеко - лес темнел на горизонте. Редкие островки камыша и осоки намекали на вероятную заболоченность некоторых участков, но я не сомневался, что дорогу для обоза найти сумеем - грунт под копытами плотный, песчаный. Справа лес подступал ближе, и там, вдали, виднелась стена тростника, над которой шныряли чайки и утки, - по-видимому, в том месте располагается приличное озеро. Слева равнину ничто не ограничивает, но неподалеку виднеется кое-что интересное - угловатые курганы, перемежаемые руинами каменных зданий.
  Обернулся к воинам:
  - Что это там?
  Старший, Ктор, пожал плечами:
  - Какие-то развалины.
  А то я не догадался...
  - Глянем, что там: может, найдется поудобнее дорога и брод. А то здесь придется до полудня прорубать дорогу - телеги не пройдут.
  Объезжая мелкие озерца, которых здесь оказалось немало, добрались до руин. Не так давно в этом месте располагался городок. Невысокий вал зарос колючим кустарником, от частокола на нем осталась лишь линия кочек и бугров; на месте деревянных построек зеленели курганы, затянутые сочной травой. Зато каменные сооружения частично уцелели: толстая башня, сложенная из массивных известняковых блоков; стены сложного здания, по архитектуре напоминавшего храм иридиан; два очень длинных дома - будто здесь стрелковые тиры располагались.
  Подъехал к башне, спешился, зашел в дверной проем. Внутри лишь обломки обрушившихся перекрытий и ласточки, с чириканьем маневрирующие вокруг многочисленных гнезд.
  Выбравшись, увидел, как Ктор указывает на длинные здания:
  - Казармы бывшие - в королевстве и сейчас любят такие строить: ничем не отличаются. Крыши провалились, а стены до сих пор стоят.
  - Хороший был городок - с каменными домами и башней. Стены вон какие крепкие.
  - Да не помогло им это - убежали все или под поганью остались. Можно пошарить по округе - вдруг старое убежище найдем? Там, бывает, кое-что остается хорошее... слышал про такое дело. Или просто тут покопаться - если народ здешний не смог уйти, то добро может найтись.
  - Ага... для тебя оставили. Пойдем к реке - проверим, что там насчет переправы.
  Река здесь была столь же мелкой, хотя и пошире. Вода бурлила меж огромных камней, оставшихся от опор давно разрушившегося моста. Пойменного леса нет вообще - только чахлые кустики, которых телеги даже не заметят.
  Повеселев, приказал Ктору:
  - Пошли бойцов к обозу: пусть сюда его проведут - хорошее место для переправы. А сами дальше проедем - глянем, можно ли по этой равнине нормально пройти. Вдруг болота дальше начнутся - не нравится мне эта пустошь.
  - Не похоже: почва - песок сплошной, низин серьезных не видно, и растений болотных мало - лишь местами редкими. Но глянуть надо - тут вы, сэр страж, правы.
  Два воина направились к реке, оставшиеся поплелись за мной, в сторону темнеющего на горизонте леса. Едва отъехав от руин, наткнулись на поляну, усеянную странными плоскими камнями. Присмотревшись, различил на одном буквы местного алфавита.
  Ктор присвистнул:
  - Кладбище! Самое настоящее - из древних! Похоже, городок этот старый совсем, раз здесь так хоронили. Видите, как лежат: явно над отдельными могилами. Сейчас всех сжигают в одном месте, и камни, кому надо, приносят к нему, один к одному укладывая. А тут не так все... До погани, говорят, всех в землю зарывали, даже голову не отделяя от тела. Теперь так только некоторые еретики поступают, да и то нечасто. Если, конечно, живешь в спокойном краю, то можно и так, но только кто знает, будет ли спокойно завтра. Все ведь быстро может поменяться...
  - Большое кладбище... - заметил я.
  - Видать, городок военный - по казармам заметно. В них юнцы теснились, в избах ветераны и старшины, в башне генерал сидел. Вояки королевские и сейчас помирать любят по разному поводу, а хоронить их должны были как положено, - вот и не жалели для такого дела тесаного камня. Интересно - где они на этой плоскотине столько его наломали?
  Меня сейчас геологические загадки вообще не интересовали - остановился у каменного столбика с острой верхушкой. Примерно по пояс человеку - торчит из земли строго вертикально.
  - Дорожная веха, - любезно пояснил Ктор.
  - Толку от старой дороги нет - все позарастать должно, - заметил я.
  - Это точно - только столбики и остались.
  Дальше поехали молча: больше ничего достойного внимания не попадалось.
  Интересно - сколько лет прошло с тех пор, как люди оставили эту землю? Понятия не имею - Здравствуйте и кампания не научили меня определять подобное по степени разрушения деревянных и каменных построек: решили, что без такого знания можно обойтись. Доводилось мне видеть деревни, брошенные двадцать-тридцать лет назад. Там стены изб стояли будто новенькие, хотя с крышами бывали проблемы. Но, возможно, повреждало их не время, а человек - срывали доски и рубероид для своих нужд. Здесь от стен и следов не осталось - древесина сгнила. Сто лет? Больше? Не знаю... В любом случае достаточно много, чтобы догадаться: погань в этом мире далеко не вчера появилась, но не так уж и давно.
  Под размышления время тянулось быстро - вскоре далекий лес начал демонстрировать подробности. Сосняк - это хорошо. Не такой величественный, как тот, по которому сейчас плетется обоз, но на вид проходимый. Да и чего ему не быть проходимым - здешние сосны на болотах не растут, а если деревья высокие и старые, то расстояние между ними во многих местах достаточное для прохода узкой повозки. Не помню, как с этим на Земле обстояло, но здесь подобным лесам можно смело доверять.
  Ктор, будто читая мои мысли, несмело предложил:
  - Сэр страж, может, к переправе вернемся? Сосняк хороший, тянется, наверное, далеко - обоз можно без боязни сюда вести. А дальше одним отходить опасно - мало ли... Арисат не велел отрываться.
  - Ладно, возвращаемся. Как раз полежу на песочке - что-то не выспался.
  - Во - отдохнете! А мы с ребятами пошарим по развалинам - вдруг чего найдем.
  Вот же клептоман-кладоискатель...
  На реке оказалось все так же тихо и спокойно. Рыбки плещутся, птички чирикают, солнышко поднялось, хорошо прогрев песочек. Благодать - люблю валяться на теплом пляже.
  Увы, не успев даже толком задремать, вынужден был перебраться в тенек под старой ивой: кольчуга, нагреваясь от солнечных лучей, грозила превратить меня в запеченный мясной пирожок с железной корочкой. Здесь уже ничто не мешало - положив голову на седло, разрешил себе отключиться.
  Стреноженная лошадь жует травку возле развалин. Там же бродят "золотоискатели", топорами и палками копаясь в мусоре: несметные сокровища ищут. На случай внезапного появления врага или хищника имеется Зеленый - усевшись на край седла, он одним глазом дремлет - другим несет службу.
  Можно смело расслабиться...
  
  
  * * *
  Опять лошади - это, видимо, заговор с их стороны. Картины детства перемежаются зрелищами конных забегов или баталий. Скачу по лугу, преследуя улепетывающего зайца. Замахиваюсь кистенем - и тут же, будто программу на телеке переключили, вижу перед собой накатывающуюся лавину синемундирной кавалерии. Солнце отблескивает на лезвиях сотен палашей и сабель, но перед самой сшибкой внезапно обнаруживаю себя маленьким ребенком, тянущимся к праздничному столу, за кружкой, - роста не хватает, а взрослые игнорируют.
  Самое интересное, что прекрасно понимаю - это всего лишь сон. Но при этом не могу на него влиять - будто кино смотрю от лица актеров. Кадры увековечены - изменения сюжета недопустимы. Так что помчаться на коне к красивым барышням у меня не получится.
  И мыслю вполне здраво - будто бодрствую. Начинаю догадываться, что не сон это, а какое-то странное состояние сознания, - то-то я после ночных скачек чувствовал себя словно лимон выжатый. Что со мной происходит? Очевидно, последствия переноса в чужое тело - раньше ничего подобного за собой не наблюдал. Некоторые мелкие проблемы со зрением и координацией движений меня покинули еще в первые дни после переноса, и я решил, что прижился здесь окончательно.
  Похоже, поторопился с выводами...
  Просыпается банк памяти, оставшейся от прежнего хозяина? Вряд ли - в одном из эпизодов видел что-то вроде флага с дореволюционными надписями - буква "ять" хорошо различалась. В другом фигурировали всадники в буденовках, при звездах - сомневаюсь, что у прежнего владельца этого тела случались встречи с красной кавалерией.
  Тогда что это? Шиза пришла? Не удивлюсь: перенос сознания - для нее очень благодатная почва.
  А если отбросить подозрение в психзаболевании? Что я имею? Имею визуальный рад картин прошлого - воспоминания маленьких детей (похоже, разных) и взрослых дядек, скачущих на лошадях. Память предков проснулась? А раньше почему не просыпалась? Ну... раньше, к примеру, я не умирал и не переносился в тело жителя другого мира. Ни один специалист не скажет, что после такого может начаться. Тот же Ваня честно предупреждал, что не исключен коллапс личности или, наоборот, раскрытие новых возможностей.
  Коллапса пока не наблюдаю, как и новых возможностей. Толку от этих картинок - ноль, скорее даже вред - я из-за них не выспался ночью.
  И сейчас спать не дают...
  Стоп. Раз я чувствую физическую усталость после них, значит, что? Возможно, тело выполняет какую-то работу. Нет - не коней таскает: допустим, мышцы напрягаются, повторяя усилия человека, чьи воспоминания я вижу. Можно ли груз этих чужих воспоминаний сделать своим? Научиться фехтовать тяжелым мечом, как далекий пращур, или стрелять из лука? Было бы полезно, особенно если среди предков затесался Робин Гуд...
  Сон! Приказываю немедленно перенести меня в тело лучника! Программа не сменилась - опять кони да кони. Хоть бы конного стрелка дали - так нет же...
  Не было в роду лучников? Может, и так... Сон! Приказываю перенести меня в тело великого мечника!
  Опять лошади...
  Получается, что мои предки из лука не стреляли и мечом не махали? Ага, так я и поверил. Двое родителей, четверо бабушек и дедушек, восьмеро прабабушек и прадедушек, шестнадцатеро прапрадедушек и прапрабабушек... и так далее. Чем дальше от меня, тем больше - не верю, что все они страдали пацифизмом. Я вот вроде человек мирный, но драки не никогда не пугался - гены сказываются.
  Тогда что получается? А не знаю я, что получается. Перенос сознания штука тонкая - будем считать, что активировалась память предков, или я подключился к какому-нибудь информационному банку ноосферы, причем избирательно: лишь лошади и детские картинки доступны.
  Ну и ладно - раз так, попробую покататься по-настоящему, а не тихим шагом, как с обозом. Раз уж все так реально, то, может, хоть джигитовке поучусь - надеюсь, после пробуждения навык сохранится. Точнее, не сохранится - вспомню то, что уже знал, пусть и опосредованно: не зря ведь, наверное, мозоли не натираются седалищные.
  И я покатался.
  
  
  * * *
  В детстве я был не слишком сильным ребенком - быстро вытянулся вверх, а вот вширь разросся далеко не сразу. Выглядел будто шнурок ходячий, за что, из-за парадоксов подростковой логики, заработал кличку "Толстый". Каждый себя уважающий школьный хулиган считал своим долгом затеять со мной драку, чтобы потом похваляться перед своими одноклеточными дружками великим свершением: избил пацана на голову выше.
  Естественно, мне это не сильно нравилось, и я решил покончить с проблемой трудным, но правильным методом - научиться давать сдачи. О боксе тогда еще не задумывался - продукция мирового кинематографа буквально вынуждала остановить выбор на восточных единоборствах.
  Я так и сделал.
  Задним умом понимаю, что "сенсей" мне попался далеко не первосортный, но тогда этого знать не мог - он мне казался Чаком Норрисом. Уже на первом занятии увидел, как ловко машут ногами старшие ученики. Ноги у меня были длинные - воображение тут же нарисовало картину, как одним взмахом я отправляю в нирвану сразу всех своих обидчиков.
  Картинка понравилась.
  На все том же первом занятии я выведал, что для успешной работы ногами надо иметь растянутые связки и гибкие суставы. Собственно, все полтора часа "сенсей" учил нас разминаться и растягиваться, так и не показав секретных приемов мордобоя. И еще я узнал, что растяжка - долгий процесс: за один день садиться на поперечный шпагат не научишься.
  Ситуация с хулиганскими домогательствами не терпела отсрочек - я решил форсировать события.
  Две тренировки в неделю слишком мало - уже на следующий день приступил к растягиванию сразу всего, что только можно. Разминкой пренебрег - нельзя терять драгоценное время. Часа два терпеливо, глотая слезы, выворачивал суставы и сухожилия. На шпагате чокнулся - пытался выполнить его за день. И чем больше старался, тем ниже удавалось сесть - пусть на сантиметр, или даже миллиметр: так мне казалось. Связки и хрящи подчинялись диктату - я на глазах становился резиновым!
  Следующий день стал днем великой кары...
  Болело абсолютно все - каждая косточка, каждая жилка, каждый сустав. Ходить я мог с трудом, и только в очень странной позе - будто всадник, оставшийся без лошади, но сохранивший положение "в седле". Унитаз превратился в электрический стул, а спускаться по лестнице получалось лишь боком.
  Мне было невероятно хреново - лишь веки, наверное, не болели.
  А вот сейчас болели даже они - даже поднять не рискую...
  Все тело превратилось в сгусток боли и немощи. Ломота такая, будто с дыбы сняли: суставы огнем горят, а оголенные жилы какие-то садисты обливают концентрированной кислотой.
  Похоже, я во сне не катался на лошадях, а лишь падал с их спин, причем всегда на острые камни...
  Что за звук? Куры квохчут под ухом? Скрип какой-то - конь всхрапнул вроде... Да еще и в спину что-то подталкивает. Похоже, я лежу на телеге, которая куда-то движется. Как я здесь очутился? Без понятия - последнее, что четко помню: лег под ивой подремать.
  Круто подремал...
  Может, демы подкрались и, обманув бдительность попугая, оглушили меня, после чего тяжелыми ботинками пересчитали все ребра? А теперь тащат к жертвенному алтарю, или куда там положено тащить таких ротозеев, как я?
  - Снорр, у тебя колесо разболталось! На привале подправь!
  Голоса не припомню, но Снорр, если не ошибаюсь, один из самых главных разгильдяев среди возничих - у него хронические техпроблемы с телегой. Это что - я в нашем обозе еду? А почему на повозке? И почему у меня такое "замечательное" самочувствие? И как сюда попал из-под той ивы?
  Рядом кто-то заворочался, угрюмым мужским голосом заметил:
  - Даже не видно как дышит - будто мертвый лежит.
  - Ага - со вчерашнего так. Удивительно, что еще не обделался, - таким же не очень жизнерадостным голосом ответил другой мужчина.
  - Трея сказала, что у него просто горячка.
  - Ага - ты ей больше верь... она и не то сказать может... С горячкой трупом не лежат. Странный этот страж какой-то...
  - Может, у стражей своя горячка - особая... стражницкая...
  - Глупость сказал: стражи - такие же люди, и болячки у них такие же.
  - Раз в опоганенных землях как у себя дома ходят, значит, не такие как мы.
  - Откуда знаешь, что спокойно ходят?
  - Так это все знают...
  - Кто все? Я вот не знаю - не видел ни разу.
  - И где ты такое видеть мог? В теплой избе за частоколом прячась? Или у жены под подолом? Этот ведь пришел из погани. Цезер говорит, он спокойный был, улыбался им, а у самого даже ножа нет. Ничего не боится - ходит, будто по своему огороду.
  - А не говорил он тебе, что у стража следы от ожогов были?
  - Слышал - народ рассказывал.
  - Думаешь, он сам себя прижигал?
  - Это зачем ему такое делать?!
  - Раз не он, то кто? Странный этот страж, очень странный... Видел его меч? Таким только цыплят потрошить. Щит не взял, копье тоже, доспех простой - латы на себя мог переделать, а отдал бабнику горбатому. А самострел его глянь - будто игрушечный, но бьет хорошо вроде. Хитро устроен - будто демы придумали. Только зачем он нужен, если луком уметь пользоваться? А на лошади как держится? Будто навоза комок - видно, что боится скачки. А сейчас еще и в беспамятство впал - день лежал, ночь, и все утро тоже лежит.
  - Ну и что с того? Заболеть каждый может.
  - А остальное? А то, что тащит нас на погибель, - виданное ли дело границу пройти с таким медленным обозом? Да нас улитки обгоняют. Захоти он спасти народ - приказал бы бросить все и пешими уходить, на три-четыре отряда разделившись. Так вернее будет - хоть кто-то прорвется. И за помощью надо бы вперед гонца попробовать послать - может, солдаты короля ударят с другой стороны. Так нет - он вообще ничего не делает. Странно это... все дела его странные...
  - Ну... Откуда нам знать, каким должен быть страж и какие у него замыслы? Ты стражей много видел?
  - Вообще-то только одного - вот этого.
  - Вот и я о том же.
  - Все равно странный - не слышал я такого про стражей.
  - А слышал, про мракян говорят, будто у них мужики платья носят, а бабы их вечерами на сеновал затаскивают и насильничают?
  - Слышал, конечно.
  - А я вот с купцом говорил, который к ним ходил. Тот рассказал, что враки все это - оттого они пошли, что бабы у них больно страшные, вот и принимали их чужие за мужиков в платьях.
  - Это ты зачем рассказал?
  - А затем - всему, что говорят, верить нельзя.
  - Да? Так, может, тот купчина как раз и соврал.
  - Может, и так.
  Возничие замолчали, зато рядом послышался хорошо знакомый голос Арисата:
  - Как он?
  - Да никак - лежит и лежит, даже мух не отгоняет. Бубнит иногда в бреду что-то, но не понять ничего - язык не наш.
  - Плохо... На привале Трею к нему надо - пусть посмотрит.
  - Утром смотрела - ничего нового не сказала. Раны его затянулись, кашля и хрипов нет, а огнем горит. Только судороги прекратились, а то корежило вчера страшно - уж думали, что спина вот-вот лопнет.
  - Потрогай его лоб.
  - Ага! Если я его рукой коснусь, попугай мне перст отхватит, а то и два - клюв у него больно страшный! Он только Трею подпускает и Йену, да и то шипит на них иной раз, будто змей ползучий! Тука тоже терпит, и даже "здрасьте" ему говорит, а вот когда Цезер к стражу нагнулся, птица ему в глаз так ловко плюнула, что он потом целое утро богохульствовал! Сам и потрогай!
  Зеленый молодец - службу несет. Если выберусь из этой передряги, лучшим вином угощу. Немножечко...
  - Чего испугался - спит его попугай... вон - валяется пьяный в дымину... лапами кверху. Ладно, пусть им Трея занимается. А вы на привале соломы свежей постелите - эта уже слежалась.
  Дождавшись, когда воин отъедет, пессимист-возничий буркнул:
  - Перебьется - он пока что на солому не жаловался.
  Вот гад - надо будет его запомнить!
  - Как сэр страж? - Опять знакомый голос - на этот раз Тук пожаловал.
  - А никак - лежит колодой.
  - Раз живой, то встанет. Он парень крепкий и боевой.
  - Ага - боевой! В жаркий день от горячки слег почти намертво! Дети малые его боевитее!
  - Флом, болтаешь ты больно много, и только нехорошее. Что-то я тебя рядом с нами не заметил, когда сэр страж бурдюка в зад приголубил.
  - Ну и что? Я на левой стене был - из лука стрелял. Зачем лучнику с огневым копьем бегать?
  - Раз не бегал, значит, закрой свой рот на крепкий засов, а то напраслиной хорошего человека обижаешь.
  - Да он все равно не слышит и не видит ничего.
  - Вот как? Так что получается: все делать, значит, можно, если не видят? Ну ладно - учту. Как уйдешь ночью в дозор, жену твою тогда проведаю - сам, получается, разрешил.
  - Это когда я такое разрешал?!
  - Ты сказал, что если не видят и не слышат, то можно. Вот и схожу: не первый раз - дорогу помню.
  - Ах ты! Да я тебе спину топором подравняю!
  - Язык себе подравняй, а то отрастил до колена! Лучше другое отращивай, чтобы жена твоя за мной не бегала с просьбами срамными!
  - Тьфу на тебя!
  - Плеваться?! Н-на-а-а-а! - послышался приглушенный звук удара.
  - Старшину сюда! Горбун Флома лупит! Опять! - заорал второй возничий.
  Через несколько секунд вокруг начался импровизированный митинг: оскорбленный возничий отплевывался, Тук пытался вырваться из чьих-то рук, ругались сразу в три десятка глоток, и кто-то кого-то пытался бить. Обозный старшина подоспел быстро - его громоподобный голос легко перекрыл шум толпы:
  - Это что здесь опять неладно?
  - Да Тук с Фломом подрались.
  - Он первый полез! - яростно взвыл возничий.
  - Это так, Тук?
  - А он в меня плюнул, - мрачно ответил горбун.
  - Это так, Флом?
  - А он сказал, что к моей жене ночью придет! И еще сказал, что это опять будет! То есть уже бывало, получается!
  - Это так, Тук?
  - А чего не прийти, если в прошлый раз ей это понравилось, и мне тоже?
  Народ дружно расхохотался, хотя, почти уверен, Флом при этом не сильно радовался. Представив его рожу, не выдержал, улыбнулся. Странно, но от такого мышечного усилия голова не лопнула, как опасался.
  - Глядите - страж зубы скалит, - выкрикнул кто-то.
  Да уж... с улыбкой у меня, похоже, проблемы...
  - Арисат! - зычно проорал обозный старшина - его голос просто незаменим, если надо поднять мертвых.
  - Может, ему просто сон хороший приснился? - несмело предложил опозоренный Флом.
  - Ага - снится ему, как я к бабе твоей опять пришел, - поддакнул Тук.
  - Да я тебя! Тьфу!
  - А ну стоять! Обоим кнут организую! - опять крик старшины.
  Похоже, надо приходить в себя начинать - отдохнуть мне не дадут. Попробую открыть глаза. Это не так просто - ведь веки весят десять тонн. Каждое. По миллиметру, со скрипом, скрипя зубами от натуги, пошли вверх. В глаза ударил свет, и я увидел людей.
  Лучше бы не смотрел...
  Перед глазами будто туннель овального сечения, в котором, сильно искажаясь, шевелятся жуткие хари - кривые, заостренные книзу, ядовито-синего цвета. И глаза монстров - красные, светящиеся. Одна из них голосом обозного старшины удовлетворенно констатировала:
  - В себя приходит!
  Ошибаетесь - это шиза пришла, с богатым набором галлюцинаций.
  Закрыл глаза - смотреть на такое не хотелось.
  - Сэр Дан, вы слышите меня?!
  Голос Арисата - надо ответить, а то ведь не отстанет.
  - Да, - прохрипел на грани слышимости.
  - Вы сильно заболели - лекарка говорит, лежать вам надо. Но не волнуйтесь - довезем вас до королевства. Карта епископа не врет - и городок на ней указанный видели, и дорогу, и озеро. Правильно идем - не собьемся.
  - Пи-и-и-ить... - как трудно выговаривать длинные слова.
  - Потерпите - уже за лекаркой послали. Сами опасаемся - вдруг вам простой воды нельзя.
  Трея подоспела быстро - холодная рука ощупала лоб, оттянула веко, продемонстрировала все ту же синекожую личину, подержала руку на шее.
  - Ну что с ним? - не выдержал Арисат.
  - Горит весь, и белки покраснели. И сердце сильно быстро бьется. И пот нехороший. И смотрит странно...
  - И что с этого?
  - А болен он.
  - Трея! Это и так знаю! Когда поднимется?!
  - Может, и никогда...
  - Да ты что!
  - А что я?! От такого огня можно и совсем сгореть. Льдом бы его обложить, да где ж его взять... Мокрые тряпки - не то... Вон, зубы стиснул - плохо ему совсем.
  - И что делать?
  - А не знаю - не ведаю, что за болезнь такая. А как лечить то, чего не понимаешь?!
  - Ну ты попробуй - кто же, кроме тебя. Он еще и пить просил только что.
  - Дам ему зелья сонного - раз пить просит, то тело примет. И тряпками мокрыми будем обкладывать - иначе точно сгорит. Йена пусть возле него сидит - меняет. А если в себя придет, опять напоит зельем - спать ему сейчас надо больше. Только Тука не подпускайте - он его брагой напоит, или чем похуже. Вон что с птицей говорящей учудил - до сих пор кверху лапками валяется в углу... как бы не сдохла от такого пьянства.
  - Он у меня плетей допросится!
  - Вот и верно - попугай в трезвости должен быть, чтобы погань чуять. Сэр страж, приоткройте рот: это вкусненькая такая сладенькая водичка... вам от нее хорошо-хорошо будет.
  Отключился я, наверное, не успев добить кружку до конца.
  
  
  * * *
  Вроде бы через некоторое время опять проснулся. Самочувствие при этом не улучшилось.
  Вроде бы Йена задавала какие-то вопросы, но сил не было ни ответить, ни понять, чего она от меня хочет.
  А потом опять прохладный край кружки, горькая гадость в глотку и мертвый сон.
  
  
  * * *
  "Продолжение отчета добровольца номер девять. День десятый. Сегодня ничего не курил, но глюки дивные. Похоже, началось отторжение души от тела - иммунная реакция на ментальном уровне. Ловите мою матрицу между мирами и запихивайте куда угодно - согласен даже на тело свиноматки. Очень уж жить хочется. Если не поймаете - все отчеты, кроме последнего, сохранились в памяти попугая. Информация в его голове легко активируется с помощью алкоголя.
  P.S. Много не наливайте".
  
  
  Глава 15
  Бонусы! Бонусы?..
  
  Придя в себя, поначалу заподозрил неладное - ни боли, ни ломоты в суставах, ни дикой жажды. Умер, что ли? Отмучался? Вряд ли - мертвое тело не должно так сильно мечтать сходить в кусты по неотложному делу.
  Открыл глаза - ни боли, ни овального туннеля вместо поля зрения, ни синих морд. Солнце несмело освещает верхушки сосен над головой - или утро, или вечер... не разобрать. Лежу на чем-то умеренно мягком, причем мир не раскачивается - если это по-прежнему повозка, то мы никуда не едем.
  Пошевелил руками - на месте, ноги - аналогично. Ни боли, ни каких-либо неудобств. И вообще чувствую себя как никогда бодрым и здоровым.
  Рискнул сесть. Опять обошлось без проблем. Где я? Как и предполагал - в повозке. С одного бока возвышается двухъярусная клетка с курами, с другого жердевой тележный борт, используемый спящим Зеленым в качестве насеста. Подо мной толстый слой соломы и веток с вялыми листьями. Лошадь не запряжена, но оглобли до земли не склонились - лежат на задке следующего тарантаса.
  Все ясно - ночной привал с обязательным кругом из повозок. Если мне не померещился тот разговор мужиков, получается, я, завалившись под иву позавчера, провалялся весь день - и лишь на утро следующего поднялся.
  А может, и не следующего...
  Неплохо поспал...
  В кусты хотелось очень сильно, но куда подевались сапоги, понять не мог. Кольчуги тоже нет - только простая рубаха и штаны. Да зачем мне обувь - я и босиком передвигаться умею.
  Спустился на землю, направился в сторону ближайших кустов. Из-за толстой сосны выглянул ополченец с луком наготове, покосился на меня, ничего не сказал. А может, и сказал, но не мне. По возвращении столкнулся с целым комитетом по встрече: Арисат, обозный старшина и Трея.
  - Утро доброе, сэр страж, - настороженно поприветствовал воин.
  Ответить не успел - перебила лекарка:
  - Не мешайте - мне надо осмотреть его. Сэр страж, присядьте на бочонок. Или можете назад лечь - я помогу вам забраться.
  - Лучше сяду - належался уже.
  - Дайте-ка...
  Трея потрогала лоб, проверила пульс, заглянула в глаза, заставив раскрыть рот, изучила вываленный язык. Потом крутила пальцем, приказывая на него смотреть, и напоследок болезненно прощупала какую-то точку у бицепса, отчего рука в локте конвульсивно дернулась.
  - Сэр страж, голова не кружится?
  - Нет.
  - Ничего не болит?
  - Нет.
  - Пить хотите?
  - Хочу.
  - А есть?
  - Тоже хочу.
  - Арисат, сэр страж здоров!
  - Ты же вчера говорила, что он при смерти.
  - Мало ли что я говорила вчера - сегодня он здоров.
  - Удивительные дела... Сэр Дан, мы вас уже хоронить почти собрались. Совсем плохо с вами было.
  - И что хоть было?
  - Да нашли вас на берегу реки без памяти. Думали сперва, что вы просто спите, но когда даже от шума переправы не зашевелились, подняли тревогу. Вы вообще будто умерли - совсем вялые и еле дышали. Вчера в себя приходили ненадолго, но выглядели очень нехорошо. Удивительно, что так быстро на ноги поднялись.
  - Ламиса по зиме деревом по голове ударило, когда сосны валили для храма, так он тоже на другой день поднялся, - вспомнил старшина.
  - Ха! Ламис! Да ему корабль груженый на голову скинь - ничего не случится. Разве что корабль в киле переломится... Голова мало того что без начинки, так еще и костью все внутри затянуло еще в младенчестве! - это уже Арисат.
  Так - интересный факт: местные жители предполагают, что вместилище разума располагается в голове. Несмотря на ситуацию, я продолжал анализировать всю доступную информацию - похоже, пришел в себя окончательно.
  Встал:
  - Ладно, раз я здоров, то где мои вещи? И поесть тоже не мешает - только умоюсь сперва у ручья.
  
  
  * * *
  Аппетит сегодня был зверский. Я умял две полные миски недосоленной каши, кусок вяленой рыбины, парочку распаренных сухарей и пресную лепешку, от которой на зубах долго хрустел песок. Съел бы и больше, но вовремя остановил себя - живот не резиновый.
  Похоже, и правда здоров как бык - больной человек до еды не жадный.
  Покончив с чревоугодием, облачился в кольчугу, натянул сапоги, про наручи тоже не забыл. Опоясался, нацепил ножны с мечом, за плечо перекинул сдвоенный колчан с болтами и арбалет. Сделав несколько шагов, замер, недоумевая: легкость; невероятная легкость. Я еще при пробуждении ее заметил, но списывал на отсутствие доспехов - тело привыкло к нагрузке и без нее, естественно, ощущало некоторую эйфорию.
  Но сейчас я опять в железе, а эйфория не исчезла.
  Подпрыгнул. Ожидал, что взлечу чуть ли не до верхушек сосен, но на деле впечатляющего рекорда не получилось, хотя и приподнялся над землей изрядно.
  Ладно, не огорчен. Все равно чувствую себя просто замечательно. Только сейчас начал понимать, что все предшествующие дни с новым телом не дружил - ощущал его чуждость. Будто тесную одежду нацепил - там жмет, там трет, там неудобно, а где-то и вовсе зияет прореха портновского брака. Должно быть, со стороны создавал впечатление неуклюжего человека с неровной походкой. А сейчас ничего подобного - это тело стало моим полностью: во всем слушается, родным ощущается. И еще здоровье в нем через край переливается - переполнено бурлящей жизненной силой. Сколько ему? Девятнадцать? Двадцать? Неужели и я такой раньше был?
  Не помню уже...
  Настроение было замечательным - в здоровом теле здоровый дух. Хотелось хулиганить и веселиться - на глупости тянуло, на движение. Тоскливо здесь.
  На меня, должно быть, косо смотрели - я шагал по лагерю улыбаясь, будто клоун. Только клоунам такую улыбку рисуют, а у меня она натуральная.
  Быстро оседлал лошадь - сноровка потрясающая, если учесть, что этим всегда занимался Тук.
  Взлетел в седло, не касаясь стремян, - это вообще для меня фантастика. Тут же пришпорил коня, заставляя с места сорваться в галоп. Тот, ошеломленный странностью моего поведения, заржал, но подчинился. Тяжелое боевое животное на удивление быстро набрало скорость. По сторонам, будто патроны пожираемой скорострельным пулеметом ленты, замелькали стволы сосен. Под копытами сверкнула вода - ручей пересекли в прыжке.
  Дальше! Быстрее! Еще быстрее!
  То, что седло мне мозолей не натирало, еще не делало меня полноценным кавалеристом - я ездил тихо, не стремясь к большему. Справедливо подозревал, что к большему стремиться вообще-то рановато - не с моим нулевым опытом.
  А теперь во мне проснулся профессиональный жокей - я будто сросся с лошадью. До мелочей понимал, куда и когда отклониться, в какой момент пришпорить, а в какой придержать. Ногами мягко сдавливал бока, нажимом внося мелкие корректировки в направление движения. Когда надо, давал коню полную свободу выбора маневра, когда доверять ему не стоило - перехватывал управление на себя.
  Да я действительно величайший наездник! А ну-ка! Раз! Поднимаюсь - встаю во весь рост, ловко уклоняясь от налетающих веток. Два! Прыгаю назад в седло, одновременно заваливаюсь вбок, одной рукой ухватываюсь за стремя, другой зачерпываю горсть сухой хвои с земли. Три! Опять в седле. Четыре!..
  Стоп!
  С трудом подавив адреналиновое буйство, начал замедлять ход. Хотелось продолжать гонку, но я не безвольный наркоман, готовый на все ради удовольствия, я - чужак, в чужом мире: нельзя идти на поводу у своих примитивных желаний, к тому же возникших столь странным образом.
  Что со мной вообще такое? Я еще могу смириться с загадочной болезнью, после которой наступила эйфория, - наконец-то, судя по ощущениям, информационная матрица прижилась полностью. Но при чем здесь умение верховой езды? Или прежний владелец был виртуозом-кавалеристом, и мне достались его навыки? Лучше бы он был мастером меча или лука... Э, нет! А сны тогда при чем? Сны про лошадей и всадников. Пробудившаяся генная память добралась уже до реальности, подарив мне багаж навыков от предков? Бред - все мои гены на Земле остались: ни при чем они. Неведомый ни науке, ни шарлатанам побочный результат смерти, перехода между мирами и последующей метаморфозы?
  Без понятия - я просто столкнулся с результатом непонятного мне явления и могу лишь теории разводить на тему его причин.
  Лошадь, тяжело дыша, перешла, наконец, на простой шаг - будто с обозом плетется. Вовремя остановился - мог загнать неразогревшееся животное.
  За спиной знакомо захлопали крылья, на плечо приземлился Зеленый, тут же начав возмущаться:
  - Ты что - дочь городского палача обрюхатил?! От самых ворот скачешь будто ошпаренный!
  - Птиц, я просто немного прокатился. Не обижайся.
  - Тебя следует наказать - чтобы неповадно было!
  - Жестокость тебе не к лицу. Зеленый, ты же в душе сама доброта: не злись.
  - Без меня на помойке подохнешь, - буркнул попугай и, сочтя, что воспитательная беседа окончена, занялся перьями.
  
  
  * * *
  На полпути к лагерю увидел впереди одинокого всадника - он, нахлестывая лошадь, мчался по моим следам.
  Ба, да это же его светлость еретический епископ! Первый раз вижу, чтобы он так торопился, - обычно сама степенность.
  Поравнявшись со мной, Конфидус с удивительным проворством осадил лошадь, развернув ее на обратный курс. В итоге через миг мы с ним ехали к лагерю уже бок о бок.
  - Доброе утро, Дан.
  - И вам добра, Конфидус.
  - Что, прогуляться захотелось?
  - Ага. Погодка ведь чудесная. Что-то не так?
  - Да ничего - все в порядке, просто мы в центре враждебной земли; нас окружают шайки погани и, возможно, демов; неподалеку граница королевства; вы валялись два дня трупом, а затем, с поразительной скоростью оседлав лошадь, умчались вдаль не менее стремительно - за вами ветки с деревьев посыпались.
  - Просто захотелось промчаться с ветерком.
  - Я бы даже сказал: с ураганным ветерком... Скажите, Дан, с вами все в порядке? Может, из-за болезни...
  - Нет - я в полном порядке. Поднялся на ноги, и жизнь бурлит - вот и подурачился немного.
  - Ох, уж эта молодость - напугали вы нас, и продолжаете пугать...
  - Боялись, что я умру? Но это не так уж печально - свидетели перед королем поклянутся, что слышали мой приказ уходить из Талля, и ничего вам король за это не сделает. Так ведь?
  - Разве только в этом дело... До короля еще добраться надо...
  - Доберемся - недолго уже осталось до границы.
  - Дан, скажите: а вам не кажется странным, что нас никто не трогает?
  - Вы о чем? О погани? Не так просто атаковать обоз на переходе - у них могут возникнуть проблемы с убежищами на ночь, да и сил у нас достаточно: три десятка дружинников конных, и ополченцев умелых около двух с половиной сотен. Да и неумелые на что-нибудь сгодятся - у бакайцев даже женщины при необходимости могут за копья взяться.
  - Дан, это земли погибели. Убежищ здесь хватает - на нашем пути обязательно должно несколько оказаться. Мы оставляем за собой такой след, что его даже лесной бездарь без труда разглядит, - они прекрасно знают, где мы. Но почему-то не трогают. А ведь мы не за стенами - даже в лагере очень уязвимы. Должны напасть - просто обязаны!
  - Вы хотите сказать, что их устраивает наше поведение?
  - Это не я говорю - это и без слов уже всем понятно. Их устраивает то, что мы направляемся к броду, - ждут нас там. Люди волнуются из-за этого. Если это и тайна, то не доводите дело до бунта: скажите - может, нам навстречу выйдет помощь? Вы каким-то образом связались с офицерами короля? На что вы вообще рассчитываете? Пока не дошло до беды, хоть как-то поясните свою беспечность - ведь пятнадцать сотен народа в западню ведете. Простите за прямоту, но так многие думают.
  Да уж... Пожалуй, придется мне начать колоться... Нет - полной правды даже одному человеку не скажу. Страшно очень - вдруг не сможет себя сдержать, и тогда мой план провалится из-за одного болтуна.
  А если я умру? Если опять болезнь эта накинется и доведет дело до конца? Они ведь все погибнут или, если повезет, отделаются большими потерями. Женщины в длинных, путающихся в ногах юбках; грудные дети, рожденные в надежде на спокойную жизнь; древние старики, которых сумели спасти во время бегства с Бакая. Вряд ли им удастся пережить подобное вновь...
  Полторы тысячи человек...
  Нет, не скажу. Со мной у них будет хоть намек на шанс, а без меня, похоже, ничего не светит - даже Конфидус не сможет себя не выдать. Мою тайну придется держать в себе до конца. И не просто держать - я даже думать про такое боюсь, и сны страшные отгоняю, чтобы не проболтаться при этом. План мой глуп, авантюрен до невозможности и наверняка грандиозен по наивности. Хотя, судя по нынешнему поведению погани, вероятно, имеет шанс на успех - она искренне верит, что мы простые бараны, покорно идущие на заклание, и пылинки сдувает на дороге, чтобы нам ничто не мешало шагать к воротам забойного цеха. Вся туда стягивается - встречать собирается в полном составе, чтобы никто не ушел.
  Тем хуже будет для нее. Или для меня... пока что очень смутно представляю наш последний шаг к спасению.
  И вообще до сих пор не уверен в своей правоте...
  - Конфидус, я не все рассказываю.
  - Мы догадываемся.
  - Большой брод, к которому мы идем, - там вот-вот начнется наступление.
  - Король решился устроить вылазку на другой берег?
  - Да, ему известно про несколько убежищ.
  - Зачем наступать тогда в смутную неделю? Непонятно мне...
  - Он не будет наступать - он просто захватит брод. Помните, там, на вашей карте, старые военные лагеря обозначены? Вот на их линии он собирается держать оборону - уже на правом берегу. Погань догадывается, что королевские войска знают про некоторые убежища, но им неизвестно, про какие именно. Если они сразу не выдавят армию назад, то придется отступать от реки, оставляя все, - иначе их поодиночке будут давить днем. На этом весь расчет строится.
  - Уж очень заумно как-то... Это где же король такие силы возьмет, чтобы устроить подобное? Для погани брод очень важен - много ее там, и в смутную неделю она особенно опасна.
  - Кенгуд верен своей тактике - отвлекает врага в десятках мест, а потом наносит главный удар там, где никто не ждет. Сил и правда немного будет, но этого хватит - погани в районе брода не так уж много сейчас, и такого она не ожидает.
  - Вот оно что... И вы думаете проскочить при этом?
  - Погани не до нас будет - сами понимаете.
  - А откуда вы об этом узнали? Это правда, что стражи умеют мыслями обмениваться на дальние расстояния? Хотя и не верится - про ваших много глупостей говорят.
  - Насчет мыслей врут, хотя способы передавать сообщения мгновенно есть. Причем далеко.
  - Не поведаете?
  - Понимаю вашу любознательность, но сейчас не время. Обещаю - если выберемся, много чего интересного расскажу. Мне нравится ваша иридианская тяга к новшествам - сам в душе такой. Вот, к примеру: взрывчатое зелье, и колья, запускаемые из керамических сосудов в незащищенное брюхо бурдюка. Почему не поставить такой сосуд на станок для баллисты? Насыпать побольше порошка, и выпустить твари в лоб?.. Пробьет ведь.
  - Не выйдет ничего - разорвется сосуд, если в глину утрамбованную его не вкопать. Да и в ней разрывается часто.
  - А если сделать его из бронзы? Отлить? С толстыми стенками?
  - Ну... кол все равно далеко не полетит, да и кувыркаться будет - врежет боком, и все.
  - А если сделать кол тонким, бронзовым, с оперением, как на стрелах? Только не гусиные перья, а металлические пластинки?
  Конфидус призадумался, хмыкнул:
  - А знаете, что-то в этом есть: интересная мысль - стоит как-нибудь проверить.
  - У меня таких мыслей очень много.
   - Как замечательно, что мы встретились! - обрадовался епископ. - Скажите, Дан, а какой вы веры? Я понимаю, что ваш орден декларирует свободу вероисповедания, но все же тяготение к единой церкви наличествует. Вы тоже с ней?
  - Конфидус, можно маленькую просьбу?
  - Разумеется, можно.
  - Давайте обойдемся без религии, и тем более без агитации перехода в лоно вашей церкви. Останемся приятелями. Считайте, что я неверующий, и менять этого не собираюсь.
  - Без веры человек ущербен, - еретик не сдавался.
  - Я похож на ущербного?
  - Ну что вы, Дан, я не хотел вас оскорбить.
  - Значит, вопрос закрыт - о вере больше ни слова.
  Ставя точку в разговоре, Зеленый крякнул, затем начал зловеще шипеть, потихонечку раздуваясь и поглядывая налево. Повернувшись туда же, я заметил:
  - Попугай разволновался - где-то там погань.
  - Надо быстрее в лагерь возвращаться и прийти с дружиной, - занервничал епископ.
  - Зачем торопиться? Солнце уже поднялось - можно самим посмотреть.
  - Дан, наши жизни слишком ценны, чтобы ими рисковать.
  Вот ведь скромняга...
  - Мы в бой лезть не станем, и вообще, если попугай начнет слюной исходить - развернемся. Может, там просто след свежий - не стоит понапрасну дружину от дела отвлекать.
  Меня сегодня тянуло на приключения.
  
  
  * * *
  Вначале ехали верхом, ориентируясь по клюву Зеленого, будто по стрелке компаса. Затем пришлось спешиться - лес стал гуще, и почва пошла неровная: какие-то ямы, рвы, россыпи валунов. Пробрались через завалы старого бурелома - от павших деревьев местами лишь вытянутые по земле груды гнилья остались.
  Впереди начало светлеть - в окружении захламленных зарослей скрывался пятачок чистого леса: около гектара сосняка. Величественные деревья с пышными кронами жадно рвались к солнцу, не подпуская к земле его лучи. В сумраке кружились клочья радужного тумана - будто бесформенные мыльные шары, переливающиеся всеми цветами радуги.
  Протер глаза - похоже, глюки возвращаются: я такое уже видел, когда только высадился на побережье.
  Епископ ухватил меня за руку, нервно сжал:
  - Дан! Вы нашли убежище!
  - Мы нашли, - так же тихо поправил я.
  - Нет, вы - я просто за вами шел.
  - Попугай что-то шипит слабо - при нападении на городок он почти ревел...
  - Так убежище очень древнее. Видели остатки бурелома? Сгнило уже все там - одна труха. Погань любит подступы к своим логовам захламлять. Но раз святая птица волнуется, значит, не пусто там - спящие сохранились. Уходить надо.
  Спорить не стал - епископ лучше в этом разбирается. Хотя уходил с сожалением - очень хотелось посмотреть на убежище поближе.
  Когда добрались до лошадей, Конфидус попросил:
  - Дан, вы бы лучше не рассказывали никому.
  - Вы о чем?
  - Да про убежище. Если бакайцы узнают, то не успокоятся - полезут чистить. Там ведь, при удаче, можно разбогатеть. Спящие обычно не из простых - ценная добыча. Сами ведь знаете - ваш орден на них и сделал состояние. Товар, конечно, опасный, но его с руками отрывают. Вы лучше потом вернитесь, со своими стражами, и заберите все, а нам нельзя время терять.
  Пупырчатое земноводное, мгновенно пробудившись от долгой спячки, потребовало подробностей - все, что касалось материальных ценностей, его очень интересовало.
  - Конфидус, нам спешить некуда: я ведь даже разрешил телеги взять. Если дело того стоит, можно и задержаться. Деньги, думаю, ни вам, ни бакайцам не помешают. Вряд ли король мешок серебра отсыплет, а ведь потребуется обживаться на новом месте - затратное дело.
  - Правильно говорите, да только и риск есть - нам потери не нужны... и так воинов мало.
  "Хозяин, нам тоже доля не помешает! На границе тебе придется улепетывать от разгневанного короля и разозленных настоящих стражей! Нелегко нам придется, имея из имущества одну лишь твою задницу!"
  - Конфидус, давайте вернемся в лагерь и с Арисатом посовещаемся. Если у бакайцев есть опыт в разграблении убежищ, то сделаем остановку, а если нет - поедем дальше.
  - Дан, у бакайцев опыт обязательно есть. Во всем, что касается насильственного присвоения чужого имущества, они очень грамотны.
  
  
  * * *
  Арисат, выслушав рассказ о предполагаемом убежище погани, улыбнулся, будто кот, угодивший на побережье сметанного океана:
  - Сэр Дан, это очень славная новость! Похоже, к нам потихоньку начинает возвращаться удача! Ох, и обрадуются ребята!
  - Вы думаете, стоит туда наведаться? - мрачно уточнил епископ.
  - Зачем думать? Просто возьмем и наведаемся. Надо только заранее решить насчет дележа. Сэр Дан, как я понимаю, логово погани благодаря попугаю нашли?
  - Да, он волноваться начал.
  - У нас в дружине порядок был такой: четверть идет сэру Флорису, две десятины в остаток, остальное - воям. Если сторонние корабельщики или проводники ценные имеются, или еще кто - тем плата из остатка. Если делиться не с кем, то четверть остатка сэру Флорису, а остальное воям. Раз логово нашли вы, и ведете нас вы, то предлагаю порядок оставить такой же. Вы согласны?
  Круто здесь делят...
  - А епископ? Он ведь помогал искать.
  - И раз уж такое дело, то помогу внутри - факелы у меня припасены особые: горят долго и жарко, даже в затхлом воздухе. Если таким ткнуть в рыло, то и рыло займется - смолой его облепит. А если влипнем в серьезное, то зажечь вход сможем - у нас для того несколько бочонков зелья огневого имеется. Да и не забывайте - вход еще надо расчистить: мои люди это сделают быстро.
  Во как свои услуги рекламирует - не еретик, а продавец-консультант. Как запахло деньгами, сразу все сомнения и нерешительность отбросил.
  - Добрая вещь, - кивнул Арисат. - Сэр Дан, десятину иридианам из остатка и полдесятины епископу? Сам пусть со своими разбирается в мелочах.
  - Не возражаю. А оставшуюся половину?
  - Ополченцам кинем, которых с собой выберем, - пусть вход охраняют... мало ли. Раз все решили, то давайте собираться.
  - А может, не надо? - Конфидус, одумавшись, опять за свое принялся. - Мы и так под смертью ходим, нам бы поскорее выбраться - не стоит задерживаться, и тем более рисковать лишний раз.
  - Иридианин, днем меньше или больше - разницы нет. А вот карманы набить никогда не помешает - мы ведь после исхода сильно поиздержались, да и вы в серебре не катаетесь.
  - Неужели вы думаете, что там гора сокровищ нас дожидается?
  - Нет, редко такое бывает. Но упускать возможность глупо. Сэр Дан, вы обещали топор на поясе носить - так нацепите его. Может понадобиться...
  
  
  * * *
  Как интересно здесь живется. Вчера при смерти валялся - сегодня иду грабить подземное логово погани, завтра собираюсь штурмовать местную "Линию Мажино" с отрядом боевых телег. На Земле у меня за всю жизнь столько приключений не бывало, а уж разнообразие каково... Пожалуй, зря я записал здешних жителей в списки дикарей, уступающих мне в способности оперативно анализировать большие потоки нетривиальной информации. Они по-другому поступают: берут из этого потока только то, что для них наиболее важно в данный момент, игнорируя все остальное. Под словом "важно" в этом контексте подразумевается "очень надо именно сейчас". Вот и живут в гармонии со своим экстремальным миром, мгновенно адаптируясь к любому изменению обстановки.
  И не загадывают далеко вперед - пусть завтра все умрем, но сегодня будем делать вид, что впереди у нас вечная жизнь.
  Теперь я понимаю, почему тогда, на третий день, путешествуя по дюнам, не заметил убежище погани. Огоньки цветные ведь не померещились - вон их здесь сколько летает... демаскируют... Что это за спецэффекты, до сих пор не понимаю: стоит попытаться к ним присмотреться - и растворяются в воздухе. А что до входа - возможно, я по нему даже потоптался тогда, да не заметил. Хотя не факт, что логово там вообще было: как я понимаю, световые явления - сопутствующий признак, который может и не проявляться, или проявляется вхолостую. Насколько помню, попугай особого волнения в тех краях не проявлял.
  Для начала воины, ополченцы и мастеровые-иридиане обошли весь подозрительный участок, прощупывая почву копьями. В итоге по каким-то лишь им понятным признакам определили пару благоприятных мест - взялись за лопаты. От одного раскопа быстро отказались - ложная тревога, зато на втором увеличили темп работ.
  Добравшись до двухметровой глубины, наткнулись на каменную преграду. Долго расчищали, обнажив здоровенную плиту, стыкующуюся с такими же плитами. Далее в яме начали хозяйничать иридиане - попеременно забивая клинья в разные участки стыков, раскачали камень, подцепили, вывернули дружными усилиями.
  Когда рассеялась взметнувшаяся пыль и перестала осыпаться песчаная почва, показался темный зев входа в подземелье.
  Арисат, оценив размеры отверстия, предложил:
  - Может, не будем дальше расчищать - времени много уйдет. Воин и без того даже в броне пройдет - просто нагнуться придется.
  - А если понадобится быстро убегать? Застрянете в спешке - тут по одному надо, без суеты, - Конфидус покачал головой.
  - Дальше шуметь тоже плохо - твари могут пробудиться. Так ведь? - это Арисат уже ко мне.
  Пожал плечами (откуда мне знать - я им колыбельной не пел):
  - Все может быть - я не великий знаток их убежищ, но думаю, лучше не спешить - надо еще одну плиту раскопать и убрать. Тогда вход широкий будет - если что, быстро выберемся.
  - Жаль, у Тука плечо подранено - его бы туда послать на разведку. В темноте он видит хорошо, и везучий. Да и чего жалеть горбатого?.. Хорошо, сэр Дан, продолжим. Эй! Лентяи! Чего остановились? Не слышите, что ли?!
  Времени на вторую плиту ушло еще больше, чем на первую: раскоп пришлось серьезно расширить из-за угрозы оползня. Дождей давно не было, почва песчаная, сыпучая. Время давно за полдень перевалило, когда иридиане выволокли камень.
  Я времени не терял - облазил окрестности, пытаясь найти следы древних инженерных работ, но не заметил ничего. Если бы не епископ, никогда бы не догадался, что под этими соснами скрывается законсервированный бункер. Почему не говорю "подземелье"? Да потому что хорошо осмотрел выволоченную наверх плиту - она оказалась не из какого-нибудь банального гранита, а из самого настоящего бетона. Будь там гранит или хотя бы заурядный известняк - тогда согласен: классическое подземелье. В бетоне благородный камень, кстати, присутствовал, но только в виде дробленого наполнителя.
  Интересная какая-то здесь нежить - бункеры строит, бетон делать умеет. Что там внутри окажется? Древняя ракетная шахта? Главное - не удивиться, если так: я же страж - должен делать вид, что все идет как надо. Нельзя мне лопухом прикидываться - не поймет народ.
  Да и зачем прикидываться - я и есть лопух: ничего не знаю...
  И что там за сокровища могут быть? Если погань серебро и золото тоннами складирует, буду разочарован - такая банальность не вписывается в имидж абсолютного зла. Пусть уж лучше какие-нибудь камни для усиления магической силы и заодно потенции. Я, если откровенно, не ради жабы пошел на эту авантюру с логовом - очень уж хотелось узнать о противнике как можно больше. Боюсь даже поинтересоваться, что за ценности нам могут достаться: выдам себя с потрохами. Вот и приходится на практике подобное выяснять.
  Два самых малорослых воина первыми скользнули в темноту подземелья. Один с факелом и обнаженным мечом, второй прикрывает его, с коротким копьем.
  - Ну что там? - не дав им и десяти секунд на осмотр, требовательно уточнил Арисат.
  - Тихо здесь. И затхло как-то. И воняет чем-то, - приглушенно ответили из тьмы.
  - Стойте, мы к вам.
  Едва не устроив обвал, спустился вниз. Осторожно переступил через перекосившуюся плиту - за нею до пола было около полуметра, и пришлось далеко вытягивать ногу, нащупывая опору. Оказавшись внутри, шагнул в сторону, пропуская идущих следом. Поднял факел, пытаясь понять, где это я очутился.
  Над головой странный неровный потолок - будто свинцовая пластина от жара начала течь. Сосульки-какие-то черные, пузыри, трещины, из которых змеятся корни сосен. Стены будто древесная кора - столь же морщинистые, - а под ногами чистейший мелкий песок: шагов практически не слышно. Дальше угадывается обширное пространство, удерживаемое от обвалов беспорядочно расставленными кривыми колоннами - некоторые не толще моей ноги, а за другими слон укрыться может.
  И запах - острый, пряный, резкий и одновременно затхлый, навевающий мысли о ветхозаветном возрасте сооружения.
  Шумно втянув носом воздух, Арисат констатировал:
  - Очень старое место - давно закупорено. Если начнут ноги слабеть - сразу выскакиваем, а то задохнемся.
  Разумно: с кислородом здесь могут возникнуть сложности. То, что факелы горят прекрасно, - не показатель: кто знает, что за пакость в них использовали алхимики-иридиане?
  - Хис! Лот! Продвигайтесь по правой стене! Ктор, своих по левой веди! Сэр Дан, давайте за мной - мы тоже по правой.
  Арисат здесь главный: без обсуждения руководство ограблением на себя взял - я даже не подумал возмутиться. С моими знаниями "накомандую" - радоваться надо, что здесь есть кому этим заниматься. Мягко ступая по песку, пошел за ним. Поравнявшись с первой колонной, наступил на что-то, громко хрустнувшее под сапогом. Все остановились, одновременно развернулись, подсветили под ноги. Осколки какой-то серой керамики и рядом потемневшая длинная кость. А это что? Оскалившаяся челюсть... человеческая с виду...
  Не керамика это - остатки черепа.
  - Чей-то обед старый, - из-за спины любезно пояснил епископ.
  Египетские боги - это кто ж таким обедает?!
  - Вы бы не шли дальше - на вас даже кольчуги нет.
  - Не волнуйтесь за меня, Дан, кираса крепкая у меня имеется. Под одеждой просто не видно - потайная у меня защита. Не пропаду.
  Интересный еретик - не завидую тем инквизиторам, которые решатся взяться за него всерьез. Почему-то не сомневаюсь - если сильно припечет, он легко и без сожаления откажется от идеи непротивления злу насилием.
  Впереди только спины - Арисат со своими воинами неспешно продвигается вдоль стены. Умеючи все делают: факелы держат так, чтобы свет не затеняли тела товарищей. Костей под ногами все больше и больше - иногда трудно найти местечко, чтобы поставить ногу без тошнотворного хруста. Я предполагал, что погань как-то использует мертвые тела, оживляя их и изменяя. Если так, то откуда здесь столько останков? Жрут они свои неудачные творения или что? Может, и так - питаться ведь чем-то надо: законов термодинамики в этом мире никто не отменял. Если ведешь активный образ существования, значит, потребляешь энергию, а она ниоткуда не появляется - не бывает такого. Мы вот кашку манную по утрам лопаем, белки расщепляем, а они...
  Под ногами опять хрустнуло, намекая на нехороший ответ по поводу гастрономических пристрастий погани.
  Попугай, нервничая все сильнее и сильнее, окончательно озверел: превратился в шарик из распушенных перьев - лишь выглядывающий кончик клюва издает громкое шипение.
  - Арисат, Зеленый сильно разволновался. Мы, похоже, рядом.
  Воин указал вперед - там виднелись факелы второй группы.
  - Сэр Дан, мы с Ктором почти соединились. Значит, все уже обошли по кругу - нет здесь никого, или спрятаны хитро.
  Покосившись на попугая, я мысленно провел линию, продолжающую его клюв. Увидев в ее конце стену подземелья, подошел, подсветил факелом. Стена как стена - такая же морщинистая, почти черная поверхность. Взялся за топорик, шишкой на обухе постучал. Звук интересный - похоже, пустота здесь. Размахнулся посильнее, чтобы все это хорошо расслышали, - врезал от души.
  Морщины превратились в трещины, стена поплыла, рассыпалась, обдав меня облаком пыли. Зеленый захлопал крыльями, возмущенно заорал, затем чихнул будто человек. Закашлявшись, я отшатнулся назад, протирая слезящиеся глаза. Когда открыл их, первым делом увидел наконечники копий и алебард - с двух сторон стояли воины, наставив оружие на открывшееся потайное помещение.
  - Схрон! - возбужденно выдохнул Арисат. - Лото, подсвети туда!
  Воин, держа обнаженный меч наготове, подобрался к неровному пролому, замер сбоку, вытянул руку с факелом, осветил маленький закуток с неровными стенами. Колонн здесь не было, зато имелось нечто новенькое: три непонятных предмета. Будто осиные гнезда, только не шаровидные, а овальные. И размер другой - самое маленькое мне по пояс, а два других почти до груди достают.
  Несколько воинов не удержалось - азартно выкрикнули что-то непонятное, но позитивное; Арисат довольно подытожил:
  - Вот они, голубчики, - хотели спрятаться от бакайцев! Быстрее сеть готовьте! Хис, давай по коконам алебардой врежь!
  Подобравшись ближе, дружинник резким ударом проткнул ближний предмет, затем, выдернув оружие из прокола, ловко рубанул. Кокон рассыпался, превратившись в груду крупных чешуек - среди этой трухи виднелось и кое-что побольше: корявое, бесформенное.
  Хис, подцепив острием алебарды нечто, похожее на обломок оленьего рога, нервно доложил:
  - Сгнило здесь все давно - только куски шкуры и костяка.
  - Остальные проверяй!
  Два кокона рассыпались с тем же результатом - судя по всеобщему разочарованию, того, что мечтали найти, не обнаружилось.
  Сплюнув, Арисат вздохнул:
  - Все зря - ничего полезного здесь не осталось. Очень древнее убежище. Столько времени впустую потеряли... Эх... Уходить надо.
  - Попугай так и волнуется - вряд ли он будет на трухлявые кости шипеть, - логично заметил епископ.
  - А ведь и правда! Сэр Дан, похоже, тут не один тайник имеется! Надо еще поискать!
  Слева, там, где за ряд колонн почти не пробивался свет факелов, с треском рассыпался участок стены, выпустив что-то стремительное, одним прыжком растворившееся во мраке подземелья.
  - Свет! К стене все! Спиной к стене! Сеть! - заорал Арисат, выхватывая меч.
  Я, следуя его примеру, обнажил оружие, проворно шагнул вперед. За спиной, похоже, в том месте, где я только что стоял, мягко шлепнуло по песку, почти тут же кто-то дико заорал, на запястье и левую щеку брызнуло горячим. Это меня серьезно подстегнуло - сиганул так же быстро, как та неведомая тварь. Тут же развернулся, готовясь принять на острие клинка любого, кто не успеет отскочить.
  Никого и ничего - чистый песчаный пол с редкой россыпью темных костей. Чуть правее на колено припал один из воинов - зажимая левой рукой шею, слепо отмахивается топором, будто мух отгоняет.
  Краем левого глаза уловив стремительное, неровное движение, сделал сразу два шага назад, но в стену спиной не уперся - угодил в тупик тайника. Нервы попугая не выдержали напряжения - птиц взмыл с перепуганным криком, по прямой траектории направившись в сторону выхода. Под ним опять промелькнула неведомая тварь - двигалась она с такой скоростью, что глаза за ней не поспевали. Рывок, взмах чем-то длинным, когтисто-шипастым. Арисат каким-то чудом успевает принять удар на меч, прикрыв подраненного бойца. Монстр молниеносно отскакивает в мою сторону, с перекатом проходит под боковым ударом алебарды Хиса.
  Какая скорость - легче муху шилом на лету проткнуть, чем с моим жалким мечом успеть подловить такую тварь. Еще шаг назад - под ногой хрустит чешуя от рассыпавшихся коконов. Еще шаг - спина упирается в стену тайника. Но упирается лишь на мгновение - преграда подается, разваливается, будто она из тонкого стекла, - потеряв опору, я заваливаюсь на пятую точку.
  Соприкосновение копчика с поверхностью пола получилось удивительно мягким.
  А как иначе, если пол за развалившейся стеной был не прочнее яичной скорлупы?
  А под полом оказалась пустота...
  
  
  * * *
  Говорят, в критический момент человек может всю жизнь свою мгновенно вспомнить, до мельчайших подробностей.
  Когда пол подо мной расступился, я, естественно, полетел вниз. Полет продолжался недолго - действительно тот самый "критический миг", но жизнь свою при этом вспоминать не стал. Да и что там вспоминать - скучно я жил, не впечатляюще...
  Пока сюда не угодил.
  Зато я успел обдумать свои дальнейшие перспективы, связанные с приземлением. Если это какая-то западня, то внизу меня дожидается цементный пол, утыканный полутораметровыми стальными кольями. Или что-то поэкзотичнее - например, яма, залитая концентрированной кислотой (не зря ведь здесь так странно воняет). Можно и вовсе без сложностей - тридцатиметровый колодец с твердым покрытием: останется от меня кольчужный мешок, набитый мясом и обломками костей.
  Пессимистические размышления реакции не замедлили - сразу начал распрямлять тело, раскидывая руки в стороны. Если не соврали мои тренеры, то при падении с большой высоты такая поза, при удаче, поможет снизить тяжесть травм.
  Летел-то всего ничего - метров пять-шесть, а сколько всего нехорошего передумать успел...
  Приземление было жестким, но не смертельным: влетел спиной в кучу костей, перемешанных с чем-то липко-мерзким. Выбило дух, но не сознание - восстановил дыхание, пошевелил руками, затем ногами, и лишь потом рискнул приподняться. Вроде обошлось - все функционирует, и переломов нет. Во рту солено от прикушенной губы, нос свербит от неприятного резкого запаха - аммиак смешали с уксусной эссенцией и обрызгали этим "парфюмом" все вокруг.
  А еще дохлятинкой попахивает...
  Рядом пылает оброненный факел: при его свете хватаюсь за рукоять меча - тот встрял в кучу мерзости, будто в могильный холмик. Вытащил, брезгливо стряхнул с лезвия комок какой-то гадости с извивающейся на нем огромной бледно-желтой сороконожкой.
  Так, куда я на этот раз угодил? Не похоже, что в сказку... Повел факелом: будто в недрах огромного барабана очутился. Круглая комната диаметром метров пятнадцать, и до потолка метров пять. В центре потолка виднеется отверстие с неровными краями - через него я сюда попал. Стены - все та же "морщинистая кора", а вот с полом интереснее всего - его вообще не видно. Сплошная масса костей и половинок черепов, замешанных на какой-то бурой жиже. Подозреваю, что вонь здешняя как раз от нее идет.
  Веселенькое местечко - ни разу на райское не похоже...
  Есть и плюсы: вся эта амортизирующая гниль спасла мое тело от травм; я здесь один - тварей не наблюдается. И хорошо, что не наблюдается, - иначе сразу бы пополнил своим драгоценным организмом запасы местной тухлятины.
  Сверху донесся приглушенный крик и отдаленные ругательства - Арисат со своими воинами продолжает забавляться с поганью. Они, наверное, даже не заметили, что я сквозь землю провалился. Надо бы им как-нибудь сообщить...
  Куча мерзости подо мной вздрогнула, зашевелилась, поплыла, проседая.
  Блин - да чего ж ей на месте не сидится?! Ну что опять?! Неужто моей заднице не хватает приключений?!
  Рванул к стене на четвереньках. Глаза уже слезились от резкой вони, из раздраженного носа, по той же причине, полезли сопли, желудок напрягся, готовясь к рвотным спазмам. Как бы не задохнуться в этом местном "Сочи" - кислорода здесь много быть не может.
  В середине помещения костная масса начала обрушиваться - будто в воронку засасывало. Процесс этот шел по нарастающей, распространяясь все дальше и дальше. Еще немного - и до меня достанет, а лететь непонятно куда не хочется. Видимо, своим падением я нарушил хрупкий баланс этой кучи гадости - сейчас все рухнет. Ухватив рукоять меча двумя руками, со всей дури вбил острие в стену. Морщинистая поверхность поддалась - будто в плотную глину треть лезвия ушла. Если подо мной разверзнется бездна, попробую удержаться - крепкая сталь должна выдержать. Провишу пару минут и только тогда рухну - не турник это ухватистый, да и тяжестей на мне слишком много.
  Как раз успею по-быстрому помолиться...
  Оставшаяся масса костей и вязкой гнили обрушилась в один момент - по всей площади. Заскрипел зубами от неожиданного короткого приступа дикой головной боли - будто виски насквозь прострелило раскаленной пулей. В лицо ударило столь концентрированным смрадом, что закашлялся. Болтаясь на рукояти меча, покосился вниз. Похоже, подземный барабан по высоте оказался гораздо больше, чем представлялось изначально, - просто я, упав сюда, оказался на ложном полу, который сейчас развалился.
  Тонкие обломки пола и россыпи гнили теперь летели вниз, и лететь им было далековато - дно разверзнувшейся пропасти просматривалось метрах в тридцати ниже. Что я там, снаружи, подумывал на тему бункера? Предполагал, что найду здесь ракетную шахту? Радуйся, придурок: какую-то шахту ты все же нашел - хоть она и без ракеты, но очень странная.
  Вместо баллистической ракеты на дне виднелось нечто еще более зловещее. Человеческие тела и звериные туши - мертвенно-бледные, без единого волоска, с разорванными беззубыми ртами и странно выглядевшими конечностями: будто из них кости вытащили. Руки и ноги плетьми извиваются, туловища расплываются кляксами. И какие-то неровные шланги, больше похожие на кишки, оплетающие весь этот мрак. Шланги пульсируют - явно что-то перекачивают; под действием этой пульсации вся трупная масса подрагивает, будто желе. Наверное, если туда свалюсь, то даже не ушибусь - приземление окажется мягким.
  Но я лучше в лаву вулканическую нырну, чем в ЭТО.
  А нырять придется - меч опускается с нехорошей скоростью, прорезая стену. Еще немного - и лететь мне вниз...
  Все эти неаппетитные подробности я разглядел вовсе не под факелом - он, падая вниз, продолжал гореть, но его света на такой объем недостаточно. Да и не надо: здесь вовсю резвились те самые туманные светляки, что на поверхности встречались. Их тут, наверное, пара миллионов - все оккупировали. Видно все, будто в луче прожектора.
  Блин, как же меня угораздило сюда попасть! До чего же неохота к этим шлангам лететь и всему остальному, - есть предчувствие, что добром это не кончится.
  Факел долетел до дна, шлепнувшись на кляксу распластавшегося человеческого тела. Ярко-оранжевое пламя вмиг охватило бледную кожу, резво побежало по пульсирующему шлангу, петлей извернувшемуся из разорванного рта, достигло места, где "кишка" исчезала в студенистой массе.
  И вот тут пыхнуло так, что я больше не смотрел - крепко зажмурил глаза, опасаясь, что их может повредить огнем. Ну точно дурак - что толку их беречь, если все равно запекусь в несколько секунд. Волна жара ударила снизу с такой силой, что я закачался на рукояти меча, будто осиновый лист на ветру, заорал, чувствуя, как на голове начинают трещать волосы, выбившиеся из-под шлема.
  Будто отвечая на мой крик послышался протяжный громоподобный стон - похоже, само подземелье страдает от нестерпимой боли. А затем заревела вода, обрушиваясь с большой высоты. Меня обдало новой волной жара, теперь уже мокрого (но не менее обжигающего). Шум низвергающегося водопада усилился, и когда меч наконец вывернулся из стены, я не удивился последствиям - упал не в кровавую помойку, оставленную неведомыми маньяками, а в жидкость. Не едкая кислота и не лава вулканическая.
  Благодать - обыкновенная холодная вода.
  Впечатление, будто в слив душа угодил: сверху льет, снизу засасывает, и в стороны водоворотом пихает, из-за чего то и дело соударяюсь со стенами. С трудом держусь на плаву и стараюсь не наглотаться - может, водица и ключевая, да только смешана с тем дерьмом, что дно шахты заполняло. Держаться нелегко - вместо спасательного жилета на мне железная кольчуга; наручи, шлем и тяжелые сапоги тоже не прибавляют плавучести.
  Очередной удар - и меня засасывает во что-то уж совсем нехорошее - будто в трубу, о стенки которой бьюсь ежесекундно. А затем, с хорошо знакомым звуком смываемого унитаза, вообще накрывает с головой.
  И куда теперь? В канализацию, что ли? Ну, уж нет!
  Не понимаю, где верх, а где низ, но все равно отчаянно барахтаюсь. За все свои двадцать девять лет ни разу не тонул, а здесь уже второй! Ногой ударяюсь в твердое, отталкиваюсь, рвусь вперед. Голова выходит из воды, в до сих пор зажмуренные глаза сквозь веки несмело стучится солнечный свет.
  Озеро в окружении странного леса - все деревья пьяно наклонились к воде: некоторые даже кроны уже намочили. Я болтаюсь посредине, а вокруг будто гуща кофейная бурлит - со дна поднимаются клубы мути, извергаемые, по-видимому, той самой трубой, вынесшей меня на поверхность.
  Дуракам везет - без помощи фортуны я бы оттуда ни за что не выбрался.
  Зато теперь буду знать, что соваться в убежище погани - очень удачная мысль, если тебя донимают суицидальные мысли.
  А я подобным не страдаю - очень жизнь люблю...
  Увязая в топком дне, обессиленно выбрался на берег. Как прелестно - день только начался, а я уже выжат, будто лимон.
  И куда теперь? На противоположной стороне озера берег поднимается, переходя в склон холма, и там, над деревьями вытягивается грязное облачко. Откуда оно? Думается мне, что ответ лишь один - из убежища. Тот бардак, что устроил мой факел, местная система пожаротушения ликвидировала оперативно, но все же не мгновенно. Горячий дым, подчиняясь законам физики, вышел через отверстие на потолке шахты и добрался до пролома, устроенного иридианами.
  Поднялся, пошел в обход озера. Только сейчас увидел, что продолжаю сжимать меч в руке - ухитрился не потерять его при всех этих приключениях. Болтаясь над зловонной пропастью вцепился в рукоять так сильно, что даже сейчас с трудом разжал пальцы - будто судорогой свело. Топорик тоже никуда не делся - висит на поясе. Как я с таким грузом не пошел ко дну?
  Удивительно...
  Как бы не критиковали бакайцы мое оружие, один раз оно меня уже спасло - упал бы прямиком в пламя, еще до начала затопления шахты. А будь у меня тяжелый двуручник с грубым лезвием - не смог бы вбить его глубоко в стену. В итоге отделался подгоревшими волосами и бровями, да кончик носа печет немного.
  Повезло...
  Преодолел полосу "пьяного леса", поднялся по склону, впереди разглядел стволы огромных сосен, окружающие вход в убежище. Там, вокруг столба поднимающегося из земли дыма, суетится народ. Отлично - значит, не один я ноги унес.
  Навстречу кинулся Конфидус, взволнованно выкрикнул:
  - Дан, что с вами?! Откуда вы появились, и почему мокрый?! И в грязи?!
  Устало отмахнулся:
  - Лучше не спрашивайте... неудачно умылся...
  - У вас кровь на лице - вся щека исцарапана.
  Видимо, ссадило о стену, когда по трубам носился. Легко отделался...
  - Конфидус, а остальные где? Успели выбраться? Не утонули?
  - Утонули?! Дан, с вами все в порядке?! Где же им тонуть было?!
  Понятно - значит, верхний ярус убежища не затопило.
  - Они живы?
  - Да - все выбрались, когда этот дым пошел, вот только вас потеряли - и хотели лезть назад, но дым не позволял.
  Над головой захлопали крылья - Зеленый, описав круг, побрезговал приземляться на грязное плечо и, пристроившись на ветке, укоризненно отругал:
  - Ты вывозился как свинья!
  - Я бы на тебя посмотрел, побывай ты там, откуда я еле выбрался! Предатель, бросил меня! Конфидус, а тварь?! Убили ее?!
  - Убили! - радостно заявил подошедший Арисат. - Ох, и перепугала она нас - хорошо, хоть одна была. Настоящий черный охранник - будто из смолы отлит, и прячется ловко. Первый раз такой страх увидел.
  - Они только в убежищах бывают - просыпаются, когда кто-нибудь вламывается, - пояснил епископ.
  - Слыхал я про это, и рад очень - броди они по земле, худо пришлось бы. Он ведь шустрый как молния - не будь сетей, порвал бы там всех. Ламиду щеку снес и шею посек - хорошо, жилы не повредило. Но все равно раны скверные - как бы не слег в землю... Напади дюжина таких тварей на Талль, туго бы пришлось...
  - Да не нападают они на города и деревни. Говорят, они быстрые оттого, что живут недолго: как вылезет из кокона своего, так почти сразу и умирает. За это время надо успеть убить тех, кто проник в логово, - это его задача. Так ведь, Дан?
  Я неопределенно буркнул, преувеличивая степень своего недомогания (впрочем, не особо и преувеличивал).
  - Мы сердце из него вырезали, - торжествующе заявил Арисат. Не встретив с моей стороны реакции, чуть обескураженно пояснил: - Темное сердце - совсем темное. Мне даже показалось сперва, что черное. Вот было бы здорово - за черное можно целый замок купить, на хорошей земле. Так говорят. Но и темное ничего - серебра за него немало отсыплют.
  Покосившись на дым, продолжавший выступать из земли, представил затопленную шахту, заполненную мерзостью и смрадом, и сотни потайных закутков с коконами самых разнообразных тварей. Стенки коконов шевелятся, рассыпаются - твари, потягиваясь после спячки, ждут вечера, чтобы заняться своим любимым делом.
  Что за дело? Не хочу знать, и даже рядом при этом не хочу находиться!
  - Арисат, собирай всех: уходим отсюда. Нам здесь делать больше нечего - надо успеть подальше отойти от убежища до темноты.
  - До вечера еще далеко - успеем, - оптимистично заявил воин, направляясь к лошадям.
  
  
  Глава 16
  О пользе доспехов
  
  Физически крепкий человек при пешей ходьбе по ровной местности преодолевает за час пять-шесть километров. Если он способен держать такую скорость целый день, то с учетом минимум восьми часов на отдых, прием пищи и сон, сможет пройти от восьмидесяти до девяноста шести километров. Если верить инструкторам, натаскивавшим меня перед заброской, некоторые тренированные люди в состоянии делать и по сто, причем на протяжении нескольких суток. Хотя при этом откровенно признавались, что людьми таких ходоков назвать трудно - настоящие звери.
  Наш обоз за час преодолевал не более трех километров - судя по тому, что двигался он приблизительно в два раза медленнее, чем я (если спешившись). Шестнадцать часов в день тащиться телега не может - лошадям нужен отдых, вода и еда. Лопать овес из торб на ходу они не любят, да и распрягать их приходится время от времени, чтобы не начались проблемы. Скорость всего войска не может быть выше, чем скорость самой тихоходной повозки, а тихоходных хватало. Да и поломки донимали - то колесо отвалится, то еще что-нибудь не так. Поодиночке идти, конечно, для основной массы быстрее получится, вот только в нашем случае это невозможно - остается ползти улиткой.
  Сколько за день выходит? Хорошо, если тридцать километров. Даже с учетом нашей спешки больше не получится - бездорожье не позволит, да и "техника" слишком капризная. Основной материал при производстве здешних повозок - жерди. Их укладывают на основу из нескольких досок и тех же жердей, но уже высококачественных. Колеса деревянные, крепятся к осям (тоже деревянным) с помощью шедевра деревянной механики - дубового подшипника. Металлических деталей очень мало - вряд ли во всей телеге наберется хотя бы килограмм железа.
  Почему эти осиновые тарантасы не разваливаются после первой колдобины, до сих пор не понимаю...
  Кстати, похоже, железо здесь в цене: уж очень явно его экономят. Надо при случае наладить его производство в промышленных масштабах и стать первым местным олигархом.
  Но это на будущее, а пока... Если я прав в своих подсчетах, то мы удалились от Талля приблизительно на сто километров - расстояние, которое крепкий человек может преодолеть за день.
  У нас ушло три дня...
  Глядя на мрачные лица возничих и бредущих наравне с телегами людей, я видел в их взглядах, обращенных на меня, все те же неутешительные подсчеты или просто понимание ситуации. Мы идем слишком медленно и слишком заметно - погань десять раз успеет подготовить на границе теплую встречу. Почему именно на границе? Да потому что там у нее основные силы, и сбивать лапы, выдвигаясь нам навстречу, смысла нет - мы ведь сами к ней пришагаем... нет у нас другого выхода...
  Люди сейчас чуток повеселели - моих намеков Конфидусу хватило. Новость быстро пролетела по обозу, и народ приободрился. Как же - все с нетерпением ждут встречи с королевскими войсками, ударившими нам навстречу. Сотни рыцарей, тысячи мечников и копейщиков, шеренги стрелков с длинными луками. Девушки прихорашиваются, готовят одежду понаряднее, чтобы во всей красе встретить потенциальных ухажеров; бакайцы - те, что на повозках, - полируют оружие, чтобы все видели: воины едут, а не абы кто; иридиане пребывают в задумчивости - для еретиков встреча с властями никогда не сулит ничего хорошего, но тоже надеются на лучшее.
  Во всем обозе лишь один человек знает, что это гнусное вранье и напрасные надежды, - никто нас не ждет и не собирается встречать. Точнее, ждут, конечно, но только вовсе не королевские войска...
  Этот всезнающий человек - я.
  Нелегко с невозмутимым видом ехать во главе полуторатысячной толпы заложников моих далеко не бесспорных предположений. Я ведь до сих пор ни в чем до конца не уверен. Мой план основан на случайно обнаруженном факте и на том, что погань не любит действовать прямолинейно-грубо - предпочитает тратить минимум усилий для максимального результата. Тот набег на Талль, затеянный ради подталкивания нас к уходу по морю, не забылся. Но ведь не факт, что она так будет поступать всегда. Если я ошибусь, то мало кто из нас уцелеет. Шанс есть лишь у опытных мужиков вроде Арисата - благодаря воинской выучке и хорошей лошади можно вырваться из засады и добраться до противоположного берега. Причем без брода - ведь на нем, подозреваю, нехороших ребят будет как негров в Африке.
  Зато если не ошибаюсь - выберутся все.
  Или почти все...
  Арисат появился, стоило о нем вспомнить:
  - Сэр Дан, чего это вы мрачный такой? Никак не отойдете? Не утопли ведь - и ладно, да и щеку вам не сильно поцарапало: ерунда одна - даже шрама не останется. Скажите: вы вот случайно не знаете - почем нынче можно темное сердце продать? Если свежее?
  Очередной "Плюшкин" - все считает, сколько ему достанется при разделе.
  Видимо, заметив на моем лице отголоски недоброжелательных мыслей, поспешно пояснил:
  - Нам серебра немало понадобится - я про общину думаю. В прошлом году убегали, все бросив, и сейчас вот... Налегке ведь ушли - много добра оставили, и урожай не собран остался. Назад семенное зерно не выкопаешь, а если и так, то где сеять его? Даст король землю или не даст - неведомо. Если и даст, то непаханную - расчищать придется. Значит, кроме озимых, ничего у нас не будет, да и они не обязательно. Чем тогда в этот год кормиться? Голодать? Серебро надо, чтобы до урожая дожить.
  Вечная проблема Средневековья - существование на грани голода, с периодическим заходом за эту неприятную грань. Да и не только Средневековья - даже в двадцатом веке различных "голодоморов" хватало. А кое-где и в двадцать первом...
  - Извини, Арисат, не знаю я цен.
  - Я вот думаю, что может и не хватить... много нас слишком - поголодаем...
  - Мы еще не вышли - не забивай себе голову.
  - И то верно - если бой серьезный получится, то меньше едоков станет. Хотя лучше без такого обойтись - ничего хорошего...
  Впереди послышался перестук копыт - показался один из дозорных. Осадив рядом с нами коня, четко доложил:
  - Река в паре миль, широкая.
  - Верно, - кивнул я. - На карте она обозначена. Брода не нашли?
  - Да хоть везде перебирайся - она широкая, но мелкая совсем. Только берег наш заболоченный, да камышом порос - прорубаться придется.
  - Арисат, пошли вперед работников: пусть проход сделают, чтобы обоз не задерживался. Надо до темноты успеть переправиться и поставить лагерь уже на другом берегу.
  - Опасаетесь, что твари в убежище на нас осерчали?
  - И этого тоже... Пусть вода за спиной останется - не помешает.
  
  
  * * *
  Слова дозорного оказались преуменьшением - берег не просто "порос": камышовые заросли тянулись на сотни метров от воды. Когда голова обоза добралась до места работ, рубщики еще не успели до русла добраться - пришлось ждать около часа.
  Поглядывая на склоняющееся к горизонту солнце, я нервничал - ночевать на болотистом берегу не хотелось. Дров для костров здесь нет, комаров четыре дивизии, да и про убежище не мог забыть - хотелось между ним и нашим лагерем иметь текучую воду. Не знаю, насколько эффективна ее защита, но очень надеюсь, что местные ее не в силу суеверий нахваливают.
  Первые колеса зашуршали по "щетине", оставшейся от срубленных стеблей. Проход бы столь узким, что между стенами тростника и бортами телег места не осталось. Пешеходам пришлось идти за повозками - колонна растянулась еще сильнее.
  Река была мелкой, но с топким дном, поросшим водорослями. Лошадям приходилось несладко, и лезли в глубину они неохотно. Зато противоположный берег порадовал чистым песком пляжа, зеленью луга и симпатичным лесочком в сотне метров. И дрова имеются, и место для отдыха. Обернувшись, посмотрел, как первая телега подходит к середине переправы, - от нее вниз по течению расплывается пятно потревоженного ила. Покосился на солнце - заходить собирается, а у нас обоз только начал перебираться...
  Мои страхи оказались напрасными: до темноты успели переправиться все. И дрова заготовить успели, и круг из повозок сделать, и даже колья между ними местами вбили. Лагерь наполнился аппетитными запахами из сотен котлов - я с аппетитом умял полную миску все той же опостылевшей каши без масла, а до этого успел немного помыться выше по течению: покончил с грязью, оставшейся от утреннего приключения.
  Моему примеру последовали многие - народ здесь, как я заметил, достаточно чистоплотный, а вчера подходящего водоема не встретилось.
  Четвертый день похода - как бы медленно мы ни шли, все равно уже сделали больше сотни километров. Трудновато по бездорожью двигаться, но это единственное неудобство - нам не мешает ни погань, ни зловещие демы. Да и погодка отличная: будто специально для нас кто-то ее включил. Самочувствие тоже наладилось - даже утренний экстрим уже забылся.
  Еще два-три дня такого пути - и доберемся до границы, а уж там...
  Под утро на нас, наконец, напали.
  
  
  * * *
  Как и в первый раз, тревогу поднял попугай.
  Спал я сегодня хоть и крепко, но без скачущих лошадей и коматозного состояния, - от зловещего шипения проснулся сразу. Поднял голову с "походной подушки" - седла; повернулся на шум. Зеленый, устроившись на специально воткнутой для него удобной ветке, принял ахтунг-форму "взрыв на макаронной фабрике" и издавал соответствующие звуки.
  Тревоги я поднимать не стал - без меня уже подняли. Предприимчивый Арисат, боясь пропустить первые предвестники приближения врага, на ночь ставил рядом со мной дозорного, приказывая ему глаз не спускать с попугая. Эта мера себя оправдала - теперь вокруг, в темноте, угадывалось движение; часто звякало металлом; вся эта специфическая возня намекала на подготовку лагеря к бою.
  - Зеленый, ты, если что, лети в лес, ищи скворечник и там отсиживайся.
  Птиц и без того напрасно рисковать не любит - без меня разберется, но заботу проявить ведь нетрудно.
  Из темноты вырос Тук:
  - Сэр страж, похоже, гости к нам идут... незваные.
  - Да понял я уже.
  - Арисат народ расставляет, а я при вас буду. Прикрою, если что: у меня латы, щит и секира добрая, а у вас только кольчуга и меч смешной.
  Эх, горбун, знал бы ты, что подобными "смешными" клинками можно сделать. Будет у меня возможность - обзаведусь настоящим мечом: размеры вбиты в голову не хуже чертежей резонатора. Эталона метра у меня пока что нет, но пропорции-то имеются, да и приблизительно прикинуть смогу - точности до миллиметра мне не требуется. Но и с этим оружием я далеко не беспомощен. Любое железо только тогда полезно, когда к нему привык, - за эти дни хоть немного с ним освоился и почти уверен, что в бою оно меня не подведет.
  Хотя как знать - не проверял...
  Намотал портянки, вдел ноги в сапоги, затянул шнуровку на боках. Шлем на голову, застегнуть, теперь наручи - Тук помог. Топор - в жесткую петлю на поясе, ножны с мечом - туда же, арбалет и колчан - за спину. Кольчугу на ночь не снимал: все, к бою готов (теоретически).
  Защитники лагеря собирались возле линии повозок. Порядок с этим делом у них был идеальный - каждый воин без дополнительных указаний знал, возле какой телеги ему следует находиться при нападении. Женщины, дети и старики отступили в центр, окружив жестоко стреноженных лошадей, коров и мелкий скот - между этой кучей и полосой обороны осталось пустое пространство. О назначении его я догадался самостоятельно, увидев, что дружинники, несмотря на темноту, поспешно седлают лошадей. Новолуние на носу, да и тучки наползают - темень кромешная. В таких условиях кавалерия малополезна - ей свет подавай. Легко догадаться, что при начале боя зажгут факелы и костры, а затем конница начнет носиться по периметру, оперативно нанося удары по прорвавшемуся противнику.
  В этом замысле мне не нравилось одно - за спинами пеших вояк (и моей в том числе) будут гореть многочисленные огни. На их фоне нас любой желающий рассмотрит без трудностей. Хотя, возможно, и без этого погань во мраке ориентируется отлично, так что хуже не будет.
  Тук, застыв между телегами, небрежно взвалил лезвие секиры на наплечник, оперся об оглоблю:
  - Все, сэр страж, - тут и постоим. Вы бы лучше копьецо себе взяли - я буду их держать, а вы из-за спины бейте или цепляйте крюком за шею: под топор подтаскивайте.
  - Не надо - с мечом я быстрее работать могу, и длина у него подходящая.
  - Ну как знаете. Только под руку правую не подходите - я с замаха от самого горба бью. Если попаду таким ударом по макушке, лезвие разве что в яйцах застрянет, и то вряд ли. А чего ему там застревать? Костей-то в них нет...
  На телегу, что слева, ловко забрался лучник, прислонил колчан к борту, в левую руку взял несколько стрел. Я не спешил браться за метательное оружие - стальной тетивой пока не обзавелся, а жильную долго держать в натянутом состоянии нежелательно. Даже не в натянутом нагрузка от согнутой стальной пластины выходит приличная - не стоит усугублять.
  Попугай приземлился на плечо (и как он меня в полной темноте находит?), вытянул голову в направлении реки, зашипел. Странно - я предполагал, что погань подбирается со стороны леса, который недалеко от нас темнеет: она же вроде воду текучую не жалует. Видимо, от разоренного убежища месть пришла, вдогонку - не зря я от него хотел подальше убраться. Решил поделиться своими соображениями с Туком, но тут началось.
  Хором залаяли собаки, заржали лошади, от реки противно завизжали, заквакали - угрожающие звуки приближались.
  - К речной стороне! Огни зажечь! - Арисат взревел как авиалайнер на взлете.
  Застучали копыта лошадей - боевым животным даже тьма не помешала. Хотя светлело на глазах - по периметру женского столпотворения быстро разгорались костры и факелы. Глядя на это, я понял еще один плюс такого освещения - самые слабые члены общины будут скрыты от глаз врага: вряд ли погань сумеет разглядеть их через огненное кольцо. Парадокс зрения - сидя в уютной квартире, ночного двора не разглядишь, пока не щелкнешь выключателем.
  Из тьмы во тьму смотреть можно, из света во мрак - бесполезно, бакайцы это понимают.
  - Надули нас, как юнцов старые клячи, нарумянившись, надувают, - вздохнул Тук. - Кто ж знал, что они от реки попрут?
  - Вторые все к речной стороне! - опять крик Арисата.
  Захлопали тетивы о наручи, замельтешили трассеры горящих стрел - там начинался бой.
  - Мы не номерные, значит, стоим на месте, - предостерег горбун.
  Лучник, который недавно столь ловко забрался в телегу, спрыгнул на землю, побежал в сторону реки. И вообще туда много кто побежал - линия обороны серьезно оголилась.
  Опять кричит Арисат, но в шуме боя уже не разобрать - железо мечей звенит, топоры ударяют, луки хлопают непрерывно, и каждый считает своим долгом что-нибудь проорать... как правило, матерное.
  - Всю потеху пропустим, - обиженно произнес Тук. - Эх! Так охота броню в деле проверить! Сэр страж, может, прикажете мне тоже туда податься? Вам ведь никто здесь не указ - сами можете командовать, если Арисат не устраивает.
  - Остаемся на месте - Арисат меня вполне устраивает.
  Совсем дисциплину не уважает - так и мечтает лазейку найти...
  Попугай, перестав рычать в сторону реки, резво развернулся, уставился на лес, разинул клюв, с человеческой обескураженной интонацией поспешно выдал:
  - Всем до свидания! - после чего быстро взмыл с плеча, на максимальной скорости направившись вертикально вверх.
  Меня его поведение серьезно обеспокоило.
  - Тук, похоже, не все от реки пошли: готовься встречать.
  - Кого встречать? - не сразу врубился горбун.
  После этого вопроса наш разговор сам собой прекратился - трудно продолжать светскую беседу, когда из темноты выскакивает чешуйчатая горилла и с тонким женским визгом кидается в атаку, протягивая к нам длинные когтистые лапы.
  Когти, кстати, рекордные - не стриги я ногти с детства, все равно бы таких не отрастил.
  К чести Тука, он не растерялся - секира слетала с плеча, ни на миг не останавливаясь, направилась в сторону физиономии противника. Чешуйчатая "обезьяна" тягой к суициду не страдала - проворно отскочила в сторону, пропуская удар мимо. Но горбун, непостижимым образом ухитрившись изменить траекторию движения разогнавшегося тяжелого оружия, от души тюкнул противника в верхнюю часть бедра.
  Погань, вновь завизжав, завалилась на землю, проворно откатилась за угол телеги, но, несмотря на мешающие оглобли, Тук успел ее подколоть коротким штырем на конце секиры, одновременно истошно заорав:
  - Беда!!! На лесной стороне погань!!!
  Его крик вывел меня из созерцательного состояния - я вспомнил, что не явлюсь праздным зрителем: надо и самому в бой втягиваться.
  Присел на колено, сдернул со спины арбалет. Рычаг на себя, назад, опять на себя - повторить до упора. Взвод туговат, но силы хватает, так что комфортом можно пренебречь - важнее скорость перезарядки, а она зависит от количества возвратно-поступательных движений при натягивании. Все просто - будто насосом работаю.
  Без раздумий на ощупь вытащил из первого отделения колчана четыре болта с широкими наконечниками. Доспехов у противника не наблюдаю, а по травматическому действию узкие "бронебойки" сильно уступают. Три болта легко вошли в гнезда на конце ложа, четвертый зарядил.
  Древки болтов отличные: плотник здешний не подкачал - у него для такого дела даже примитивный токарный станок имеется. А вот наконечники дрянь - некачественное железо.
  Ничего, сейчас в деле проверим...
  Если бы я начал подниматься чуть раньше, мне бы не поздоровилось - из темноты прилетело увесистое бревнышко. Тук был широк в плечах, но невысок, и это его спасло - метательный снаряд просвистел над макушкой шлема. А вот мне бы башку свернуло...
  Развернувшись, Тук, осклабившись, резко опустил забрало, глухо выкрикнул:
  - Вот так дела - видали, что они творят?!
  Из темноты прилетело второе бревнышко - его он сейчас заметить не мог. На этот раз невидимый "снайпер" взял поправку на физический недостаток воина - аккуратно по горбу шмякнуло. Размеры деревяшки были таковы, что, поруби ее на дрова, можно пару дней избу топить - Тук только охнуть успел, улетая к центру лагеря.
  Из темноты выдвинулось нечто посерьезнее "гориллы". Даже не знаю, как подобное можно назвать, но зато понимаю, почему попугай так поспешно с нами распрощался. Мне сейчас тоже захотелось оказаться как можно дальше от этого неуютного места.
  Жаль, летать не умею...
  Бочкообразное тело, небрежно поставленное на столбы коротких раскоряченных кривых ножек - будто у слона по кусочку отрезали; вывернутый кверху плечевой пояс - из него почти до земли локтями тоже кверху свисают две длиннющие лапы с широченными лопатами ладоней; меж плеч крошечная голова - такие туземцы раньше коллекционировали, отрубая у врагов и затем высушивая хитрым способом. Эта немногим крупнее, но похожа. Глаза столь маленькие, что не разглядеть, зато рот просто огромный - что называется, "до ушей". И скалится как-то странно - такие добродушные улыбки мультипликационным героям рисовать любят, чтобы детей радовали. Здесь бы они не обрадовались... Серая дряблая кожа, похожая на стены в том проклятом убежище (вот зачем мы туда полезли?!), неспешная, но уверенная походка.
  Я бы тоже шагал уверенно, будь у меня рост в три с лишним метра...
  Теперь понятно, кто там из темноты бревнами кидался: шагающий двухковшовый экскаватор.
  Арбалет в руках показался пластмассовой игрушкой для детей дошкольного возраста - в поединке против такой твари он явно не котировался. Но еще меньше мне хотелось встречать этого амбала с мечом - поневоле задумался о том, что не зря мне секиры и двуручники нахваливали.
  Ага - если бросить, легче убегать будет...
  В голову даже не стал целиться - темень, отблески костров, раскачивающаяся походка твари, мое полное убожество в снайперском деле. Приклад мягко толкнул в плечо, болт ударил в левую часть груди, зарывшись в плоть по самое оперение. На тварь это видимого эффекта не произвело - шагая дальше, небрежно взмахнула лапой, будто соломинки сметая мешающие ей оглобли. Теперь между нами преград не было - сейчас преодолеет линию телег, и буду я как заяц драпать к бабам и детям, пока серьезные мужики, потешаясь над моей трусостью, начнут рубить эту ходячую гору.
  А чего бояться? Я ведь уже мертв, и тело мое разлагается. И еще я зол. Зол на яйцеголовых, научивших меня сооружать чум из шкур, но не научивших с одного выстрела валить таких противников и не нашедших способов переправки сюда противотанковых гранатометов; на тело, доставшееся мне, ибо не имеет встроенных навыков сокрушения монстров; на этот во все географические места трахнутый мир, с первого дня не дающий мне перевести духа, - он будто голодающий садист на меня набросился.
  А особенно я зол на этого переростка, уверенно шагающего вперед: считает меня не опаснее букашки. Из-за таких вот тупых уродов мне в свое время пришлось жилы рвать, занимаясь боксом и таская железо, - по-другому они не понимают.
  Ты думаешь, я мелкий и безобидный? Думай-думай... мечтай... наивный... тем неожиданнее будет мой сюрприз. Что там у нас по плану после кузни? Танец с мечами? Уговорили - сейчас устрою танец... Ну давай... тварь... ты большой, зато я быстрый... Смелый очень?! Подходи... А я сейчас только одного боюсь - что меня заставят твою изрезанную тушу хоронить...
  Глинистая почва, деревянная лопата...
  Ладонь сжала рукоять меча, потянула его из ножен, кровь забурлила от адреналинового впрыска, но я этого уже не понимал - отвлеченные мысли покинули голову: остались лишь я и тварь. Любви между нами не получится - кто-то должен уступить.
  Я уступать не собираюсь - достали...
  Монстр мудрить не стал - поступил со мной так же, как с теми оглоблями: небрежно стряхнул с курса. Точнее, он думал меня стряхнуть - я просто отскочил чуть в сторону, одновременно разворачиваясь, ускоряя рубящий удар движением корпуса. Касание, резкое движение на себя. Пальцы у твари просто загляденье - с детскую руку габаритами. Острое лезвие, резанув, снесло все четыре - лишь отставленный большой избежал общей участи.
  Амбал впервые сподобился на звук - издал что-то среднее между хрюканьем и испуганным воплем, суетливо прижал покалеченную конечность к груди, второй резко ударил сверху, будто мухобойкой. Хотел пришлепнуть. Размечтался - я ему не муха: отскочил на шаг, попытался повторить успешный удар, но вышло не так удачно: лишь ладонь слегка задел.
  Ошеломленный моей невероятной наглостью монстр замер, баюкая уже обе лапы, - я впервые разглядел его глаза: мелкие, поросячьи, стеклянно-равнодушные. Смотрит не мигая, будто просверлить взглядом пытается. И ноль эмоций - будто компьютер ходячий. Чего он застыл? Ищет файл с инструкцией по ликвидации насквозь отмороженных типов вроде меня?
  Крутанул меч, ухватившись за рукоять двумя руками, срывающимся, злобным, вовсе не моим голосом, на чистом русском истерично заорал:
  - Что?! Проблемы?! Да я еще даже не начал тебя убивать!!! Молись, сука, - начинаю!!! На!!!
  Все орут - чем я хуже?
  Прыжок вперед, выпад, укол в бедро, отскок. Рана смехотворная, но зато каков эффект - уже не он атакует, а я. Агрессивная блоха пытается гонять собаку...
  Монстр решил вернуть инициативу - неуверенно шагнул вперед. Вряд ли его заворожили слова на великом и могучем - просто не понимает, какую тактику следует избрать в схватке с таким проворным противником. Габариты у него о-го-го, а вот маневренность подкачала. А у меня все наоборот - столкнулся Давид с Голиафом: слишком разные тактики. Как хорошо, что не стал связываться с тяжелыми латами, - в них так не поскачешь, и акробатика невозможна.
  Издалека прилетевшая горящая стрела вонзилась твари в плечо, но он обратил на нее внимания не больше, чем на мой арбалетный болт. Глаза врага блеснули как-то нехорошо - он понял, как меня достать. Левой лапой подхватил неуверенно поднимающегося Тука, легко швырнул его в меня. Тот и сам по себе не пушинка, да еще и в латах тяжелых, но полетел, будто снежок по зиме. Использование бакайца в качестве метательного снаряда даже в моем состоянии испытание для психики серьезное - я на миг замешкался. Нет, увернуться успел, но вопящий горбун, размахивая на лету всем, чем можно и нельзя, задел меня по макушке латной перчаткой.
  Шлем спас, но в голове зашумело, я попятился, стараясь вернуться в боевую реальность. Тварь проворно приближалась, замахиваясь лапами для хлопка в ладоши. Понять, кто при этих аплодисментах окажется пострадавшим, было несложно, но в мои планы не входило - неожиданно для самого себя бросился вперед.
  Если для меня этот маневр оказался сюрпризом, для погани - тем более: среагировать не успела. Рыбкой пронырнув меж широко раскоряченных ног, тут же, опершись на левую руку, с полуоборота ударил под колено, одновременно отводя оружие на себя. Лезвие, неплохо приспособленное для режущих ударов, не подвело - сталь, коснувшись плоти, пошла назад, углубляясь до кости. Увы - с твердым препятствием легкий клинок не совладал, но мясо пострадало серьезно.
  И сухожилия тоже.
  Тварь опять хрюкнула, заваливаясь на поврежденную ногу, взмахнула рукой - сейчас ударит. Отскакивать далеко я не хотел - достаточно плашмя залечь на землю и оттуда успеть попробовать еще раз зацепить пролетающую выше ладонь: на ней слишком много лишних пальцев.
  Мне помогли с маневром - неожиданный жестокий удар в спину отбросил набок. В шаге от себя увидел недобитую Туком "гориллу" - тварь замахивалась для окончательного решения моего вопроса. В свете костров и факелов длинные когти отливали красным и вообще нехорошо смотрелись. Прикрылся мечом, собираясь встретить гада как полагается.
  Не встретил - заваливающийся великан, продолжая слепо замахиваться своей кривой лапой, промазал мимо меня, но зато угодил "горилле" в грудь - тварь растворилась во тьме, будто волейбольный мячик после жесткой подачи. Затем монстр наконец упал.
  Я не позволил ему разлеживаться спокойно: привстал на колено, рубанул размашисто, с оттяжкой. Кончик клинка ударил по голове, рассек мясо, но с костью не справился, хотя и проскрежетал по ней хорошо. Будь череп человеческим - хана, но увы... Эх, надо было топорик с пояса хватать, да теперь уже не успеваю.
  Непрерывно похрюкивая, упавший великан суетливо замахал лапами, пытаясь прихлопнуть меня вслепую - вывернуть голову назад он не мог. Учитывая габариты конечностей, достанет быстро - я вынужден был откатиться. А затем с огромным удовольствием исполнил свою недавнюю мечту - оставил его левую ладонь без пальцев. На этот раз уцелело два, но зато без большого - теперь в кегельбане шары катать будет нелегко.
  Еще удар - правая, и без того изуродованная ладонь получает новую отметину. А теперь по левой - там ведь еще два пальчика осталось. Теперь не осталось, а на правой тебе последний пальчик тоже ни к чему - все равно ковыряться им в таком микроскопическом носике не получится...
  Вот и все - ногти стричь ты больше не будешь...
  Хрюканье перешло в визг - монстр перестал пытаться меня достать: дошло, что я стою на безопасной дистанции, и он сам любезно подставляет мне свои культяпки для обрезания. Несмотря на поврежденную ногу, начал пробовать подняться. Уж лучше бы дальше ладони на стружку переводил - подскочив, я рубанул уже расчетливее, чуть ниже затылка. Сталь рассекла шею, но справиться с позвоночником не смогла. Из раны фонтаном ударила темная бурда, заляпав мне руки и лицо. Еще неделю назад меня бы после такого вывернуло, но сейчас по барабану все - хоть в дерьмо окунусь, лишь бы эту тварь на капусту порубить.
  Я как пес, гоняющийся за собственным хвостом, носился вокруг бьющейся на земле туши. И бил, бил, бил - не переставал бить. Лапы, плечи, бока, голова - тварь стремительно покрывалась ранами. Визг, хрюканье, вой, отчаянные попытки достать меня сходят на нет после того, как добираюсь до локтевых сгибов. Может, меч мой и легок, но пока секирой врубишь один раз, я три успею, причем метко - по суставчикам, по лакомым мясным кусочкам, по сухожилиям, а теперь еще и колющий в бок с поворотом в ране. У человека здесь печень, а у тебя что? Заплакал? Значит, тоже что-то полезное... Было...
  В какой-то момент обнаружил, что я занимаюсь мясницкой работой не в одиночестве. Какой-то рослый мужик, носится, как и я, машет топором, другой с безопасной дистанции монотонно бьет копьем в одно место - будто пешней во льду лунку проделать старается.
  Третий, подбежав с факелом, поднес его к залитой бурым уродливой голове, жестоко вбил, размазывая горящую смолу по коже. Вспыхнувшая кровь залила огнем сморщенное лицо, ослепила чудовище. Четвертый незваный помощник, пробегая мимо, плеснул на пламя из ведра. В нос ударило жаром и скипидарной вонью, тварь завыла на одной обреченной ноте, игнорируя все наши атаки, резко поднялась, слепо заковыляла вдоль линии повозок, сильно припадая на подрезанную ногу. Ополченец швырнул тяжелое копье, угодив чуть ниже шеи, прямиком меж выступов позвонков. Монстр упал на колени, лапы бессильно опали, вздернутые плечи расслабленно опустились, перестав прикрывать пылающую голову. Проскакавший мимо всадник ловко смахнул ее длинным мечом - только тогда поверженный гигант завалился окончательно.
  Схватка показалась мне бесконечно долгой, но на самом деле это было далеко не так - обернувшись, я увидел, что к нам только-только начали прибывать дружинники Арисата. Учитывая, что до реки рукой подать, у них на это ушло никак не больше минуты (а скорее, гораздо меньше).
  Вот как время в бою растягивается...
  Вокруг кипела нешуточная рубка. "Гориллы", "прыгуны" (памятные по нападению на Талль) и какие-то почти неотличимые от человека (если смотреть издали) твари теснили защитников. Стрелки побросали луки - стоя на телегах, отмахивались топорами; разрозненные защитники сбивались в кучки и, прикрывая друг другу спины, пытались отбросить прорвавшихся врагов. Звенело оружие, воздух сгустился от нескончаемого потока нашего мата и визга погани, во все стороны летели горящие стрелы (некоторые, значит, с луками все же не расстались).
  Кинувшись сразу на пару "горилл", прижавших к борту телеги тройку ополченцев, тем же подлым приемом подрезал им колени, избегая возмездия, успел отскочить в сторону. Не стал здесь задерживаться - без меня теперь разберутся. Через повозку перелетел "прыгун" - успел его достать в полете. Пусть дальше порхает... уже без ступни. Будь у меня тяжелая секира, фиг бы подловил, а с легким оружием - благодать.
  Еще одной "горилле" под колено. Увы, недостаточно удачно. Чудом устояв, тварь проворно развернулась, взмахнув при этом лапой. Хоть наобум била, но бок достала. Больно, но обиднее всего, что не дала уйти в сторону - равновесие нарушила. В отместку шикарным выпадом ударил в грудь. Увы, не пробил. Хлипкая на вид чешуя по прочности не уступала стальному доспеху. Толчок для массивной туши от моей зубочистки вышел незначительным, но повезло - помогло повреждение опорной конечности. "Горилла", разочарованно завизжав, полетела на землю, уже оттуда ухитрившись достать меня по голени - лапы у нее просто бесконечной длины. Спасибо иридианским сапогам - спасли. Сдачи тоже успел дать - брызнули отсеченные когтистые пальцы, и в тот же миг меня ударили в спину, сбив с ног.
  Рухнул рядом с подраненной "гориллой", по мне пробежал кто-то тяжелый и торопливый - не стал меня добивать. Ну и спасибо тебе, добрый путник, - откатился под телегу, успев увернуться от удара когтями: разъяренный монстр жаждал мести. Резанул его в ответ, оставив на память об этом ударе болтающуюся на соплях ладонь - чуть-чуть не хватило полностью перерубить запястье.
  Огляделся. Это я удачно попал - вокруг телеги видимо-невидимо ног, причем не все из них человеческие. Опять порадовался за меч - с секирой в такой тесноте не развернешься, а с ним пара пустяков. Подрезал одну лапу под коленом, сунул упавшей "горилле" лезвие под мышку - там чешуи не было. Согнувшийся пополам "прыгун" заглянул под телегу, пытаясь выяснить, кто там хулиганит. Метким выпадом вбил клинок в широкую глазницу - глубоко, с хрустом, да еще и провернул в ране. Может, погань и живучая, но этот свалился сразу - даже не пикнул.
  Чья-то сильная лапа ухватила за лодыжку, требовательно потащила наружу. Подозревая, что ничего позитивного меня там не ждет, ухватился левой рукой за тележную ось, вытянул правую, приставил лезвие меча к жилистым пальцам, с нажимом провел. Опять визг, и вновь у кого-то полегчала ладонь.
  Ну, вперед, уроды! Достаньте меня здесь! Сам я отсюда ни за что не вылезу - дураков нет!
  Сверху, продравшись через жерди тележного дна, выросла гроздь когтей. Да так и остановилась - это в малобюджетных фильмах ужасов такие ладошки легко пробивают любые препятствия, а здесь суровая реальность. И в этой реальности настил из добротных, высушенных жердей превращается в капкан для хитрых пальцев.
  А пальчики - такая хрупкая штука...
  Я без фехтовальных изысков сбрил все, что выступало из днища, в очередной раз обрызгав лицо чем-то липким. Опять кто-то хватает за ноги - сразу за обе. Одну освободить успел (минус чьи-то пальцы), а вот вторую - нет: меня извлекли на свет божий. Ночь растаяла - повсюду что-то пылало, и видно было немногим хуже, чем днем.
  Торжествующая "горилла" задрала мою ногу кверху. Подметая головой землю, отчаянно попытался достать ее мечом, да где там - чешуя непробиваема, да и замаха толкового не получилось. Вторая лапа вздымается, готовясь опуститься на мой пах. Пальцев на ней поубавилось, но все равно хватает - трудно надеяться на то, что после такого удара у меня сохранится возможность для размножения.
  Чешуя на груди "гориллы" вспухает, расступается, пропуская выбирающийся копейный наконечник... умеют мужики бить... Острый крюк второго копья грубо перехватывает шею, тянет в сторону, меня начинает заливать мерзкой кровью. Пока два всадника удерживают тварь на копьях, подоспевший ополченец деловито, без суеты, сносит обе лапы. Освободившись, я падаю, откатываюсь, оборачиваюсь - обезглавленный торс погани валится на землю.
  Как у них здесь все четко поставлено - командно действуют. А я - будто онанист, заблудившийся в публичном доме, - по-идиотски одинок...
  Подоспевшие основные силы кавалерии вытеснили тварей за периметр, опять захлопали луки - во мрак полетели горящие стрелы. Похоже, мы побеждаем.
  Отвоевался я - боезапас адреналина на исходе, и болит много чего. Без меня справятся - и так, небось, половину армии тьмы перерезал, а вторую половину без пальцев оставил. Ну, если не половину, то четверть точно. Или хотя бы одну десятую... Ладно, пусть даже пять процентов! Все равно в моем мире за такое геройство медаль положено вручать, а в этом я просто выйду из боя чуть раньше.
  Радостные, торжествующие крики - враг сломлен, мы побеждаем. А что я обычно делаю в таких случаях? Правильно - ищу Тука.
  
  
  * * *
  Тук валялся между линией костров, окружавших скопище небоеспособного населения, и линией телег. У него сегодня выдалась интересная ночка: он получил бревном по горбу; затем им кидались в хороших людей; потом его кто-то бил; а в завершение, судя по уликам, по нему проскакала наша доблестная кавалерия.
  Я бы после такого точно ласты склеил...
  Доспехи смяло, местами совсем уж искорежило, заклинив в сочленениях. Шлем сплюснуло, забрало согнулось на манер птичьего клюва. Бронированный горбун лежал на боку без движения - даже не понять, дышит или нет.
  Постучал по макушке шлема рукояткой меча:
  - Хозяева дома есть?
  Из-под покореженной стали донеслись невнятные звуки, а затем хорошо знакомый голос торопливо, глотая слова, за какие-то четыре секунды успел порекомендовать мне оказать всем здешним мужчинам разнообразные сексуальные услуги, после чего проделать аналогичные деяния с поганью, причем не только с живой - про мертвых не забыл. Скот домашний тоже упомянул, как и лесных зверей на три дня пути вокруг.
  - Тук, живой? Это я, Дан.
  - Сэр страж?
  - А у вас есть другой Дан?
  - Простите дурака - плохо вас расслышал в этой гнутой кастрюле!
  - Да ничего - бывает. Ты как?
  - Вроде не помер, хотя сомнения имеются...
  - Встать сможешь?
  - Пытался, да только железо сильно помяло. Гнат под мой горб на кривой уголок пластины поставил, вот его, похоже, и поломало. Заклинило спину в пояснице - я тут как бублик теперь скручен. Эх, неудачно подогнали все! Переделывать надо по-другому.
  - Сейчас бой закончится - и кузнеца поищу.
  - А как там драка? А то я, кроме навоза, перед глазами не вижу ничего. И не слышу...
  - Твари в лес удирают; люди за ними гонятся; Арисат народ остановить пытается.
  - Это верно - нечего нашим ночью в лесу делать. Да и вдруг заманивают: погань - она такая... хитрая... Сэр страж, а может, вы меня высвободить сумеете?
  - Прости, Тук, но я в кузнечном деле профан.
  - А тут и не надо знать ничего - просто попробуйте расстегнуть броню. Ослабнет гнет - я и распрямлюсь, выберусь, а потом уж ногами займусь - их в коленях зажало.
  С одним боком легко вышло, а вот со вторым повозиться пришлось - переворачивал Тука. Тяжелый, зараза, а на меня вдруг усталость накатила - после выброса энергии откат начался. В бою главное - силы сохранить, а как это сделать, если махать мечом, не переставая? Он только с виду легкий, а на деле... Не хватает мне в этом вопросе опыта...
  Совместными усилиями освободили Тука от доспеха - только перекошенный шлем остался. Я расстегнул на нем ремешок, но не помогло - тут уж без кузнеца не обойтись.
  Горбуна, судя по реакции, это очень расстроило:
  - Вот же погнуло - даже выпить теперь не получится. Что бы придумать, а то ломит все болезненно очень...
  - Ты не сломал себе ничего?
  - Бронь спасла, но помяло изрядно - бока гудят, да и по спине что-то очень уж обидное прилетело.
  - Это тебя бревном угостили, когда на меня оглянулся.
  - Поделом мне - нечего в драке таращиться куда попало.
  - Идти сможешь?
  - А куда?
  - Куда-куда! Пить медовуху!
  - Если нужен, то пойду, конечно, - почему бы и не сходить для хорошего дела. Только как я кружку подносить к этому клюву буду?
  - Значит, и к лекарке дойдешь - пусть тебя осмотрит.
  - К Трее? Да, надо бы ее проведать, и вам тоже не помешает. Поспешите, а то сейчас к ней всех пораненных притащат, и, думаю, немало их будет после такой драки.
  Интересно - как она его голову осматривать станет? В этой кастрюле...
  
  
  * * *
  При нападении погани на Талль я заработал скверную на вид, но пустяковую рану бедра, пару царапин на лопатке и запястье. Тогда это казалось серьезным - никогда до этого мою драгоценную кожу так не терзали. Самая страшная травма за все мои двадцать девять лет и рядом не стояла с таким членовредительством. И вообще обидно тогда получилось, в детстве - жестоко пропорол ягодицу диванной пружиной.
  Если бы в Талле меня лупили столь же интенсивно, как в эту ночь, я бы потом не смог Зеленому своих издевательских отчетов диктовать. Давно бы уже улетучился в атмосферу в виде облачка дыма...
  Тука спасли тяжелые латы - несмотря на все приключения, он отделался лишь ссадинами и ушибами. Синяков заработал много, и один темнее другого, но лекарка даже примочек ему не выписала - с бранью выгнала из своего фургончика, порекомендовав срочно сдохнуть где-нибудь под забором.
  Со мной, как ни странно, хлопот оказалось больше. Удары когтями бесследно не прошли - кольчуга была разорвана на боку и спине, мясо там тоже пострадало; крепчайшая кожа сапога вспорота до голени - под ступней хлюпает стекающая кровь.
  Осмотрев мои повреждения, Трея диагностировала легкие повреждения организма, не требующие высококвалифицированного медицинского вмешательства. В общем, отправила меня к Йене - та как раз подошла. Лекарке не до поцарапанных героев сейчас - к ней начали приносить по-настоящему пострадавших воинов. Первый из них был с оторванной рукой - не думаю, что там смогут примочками обойтись.
  Йена остановила кровь, почистила раны, заклеила местной лечебной смолой, наложила болеутоляющие компрессы и занялась другими пострадавшими. Их было много - несколько десятков.
  Получив медпомощь, я оценил предрассветное свечение на востоке и понял, что досматривать сны уже не получится. А жаль - подремать пару часиков не помешает. Странно: из такой передряги только что выбрался, и никакого возбуждения не осталось - усталость одна. Приживаюсь потихоньку - стрессы перестают доставать.
  Вздохнул и пошел искать Арисата.
  Воин обнаружился на пляже - стоя у кромки воды, он наблюдал, как ополченцы стаскивают в кучу тела погани. Чуть дальше на чистый песок приносили трупы погибших защитников лагеря. Я насчитал их одиннадцать и нахмурился - даже если это уже все, то потрепали нас сильнее, чем тогда, в Талле. Одно утешало: врагов положили гораздо больше. Туши, конечно, изрублены на куски, но это не мешает оценить заметную разницу потерь.
  - Сэр Дан, вы как?
  - Пустяки - пара царапин.
  - Видел я в бою, как вас стригун за ногу ухватил. Ох, вы и рисковый - еще немного, и порвал бы. Когти у него, бывает, латы прошивают стальные - что ему кольчуга простая, тем более пах без защиты. У них это любимый прием - такое лекарка уже не вылечит.
  - Когтей я ему немного оставил...
  - Верно, это дело у вас неплохо выходит. Шатуна, говорят, вообще без лап оставили?
  - Пальцы ему обрезал, локти подсек, плакать заставил.
  - Велик он очень, да нетороплив. Опасно, если бревном размахивать начинает или бросаться разным добром. Смельчаки, если не струсят, могут подловить, подскочить ближе и шкуру попортить. Да только трудно это - у ног обычно пара прыгунов вертится. Хорошо, что этот без защитников шел. Неплохо вы его обкорнали...
  - Видишь, мой меч не так уж бесполезен.
  - Для короткого боя или наскока - да, толк есть, теперь признаю. Да только в серьезной заварушке все не так: там строй надо держать. Передние щитами прикрывают тех, кто из-за спин лупит. А у вас ни щита, ни оружия длинного. Даже если прорвавшихся встречать, сразу их остановить не сможете - силы удара нет, и рану смертельную трудно нанести. А если погань бронированная встретится, вроде стригуна, так и вовсе тоска - не свалите вы его легким клинком. Хотя разозлить, конечно, запросто можно.
  От груды тел подошел Конфидус. Выглядел он непривычно: ни черной одежды, ни цыганской жилетки - кираса, массивные наплечники, хитрые наручи с рядами коротких крючьев переходят в латные перчатки, почти до голенищ боевых сапог спускается гремящая при ходьбе стальная юбка. И здоровенный шлем на голове - не знаю, как называется, но внешне похож на те, что испанские конкистадоры носили.
  На плечо закинут меч. Хотя чего это я так его принижаю - на плечо закинут МЕЧИЩЕ. Если взять два самых тяжелых тесака сэра Флориса, то из них вряд ли один такой получится. Длинный, массивный, с черной рукоятью и противовесом размером с кошачью голову. Это сколько же он весит?! Килограммов двадцать?! Как таким вообще махать можно?! Теперь по-новому оценил фигуру епископа - он не только высок, но и поразительно силен. Худоба фигуры обманчива - не от слабости она. Жилы и туго сбитые мышцы - опасный человек.
  А если сложить длину рук с длиной оружия, то опасный в приличном радиусе.
  Лезвие, кстати, измазано бурым - работали им ночью.
  За епископом тенью следует брат Аршубиус. Выглядит он тоже... гм... на пацифиста ни разу не похож. Пластинчатая броня, массивный шлем, секира на плече по габаритам не уступает мечу Конфидуса. И тоже грязная...
  И эти смертоносные личности пропагандируют непротивление злу насилием?
  - Арисат, двенадцать убитых и трое при смерти... а может, и больше. И раненых почти три десятка, из них половина лежачих.
  - Да уж... сеча знатная была...
  - Сеча? Я следы глянул - четыре дюжины гарпов, растов и наматов, да эрит один. Если вашими словами, то кучка прыгунов, стригунов и ходоков при одиночке-шатуне. Половина шайки осталась, половина ушла. При наших силах такие потери понести позорно - я ведь думал, что бакайцы воины, а не пахари.
  Вмиг побагровев, Арисат зашипел не хуже Зеленого:
  - От кого я это слышу?! От пастуха, что за стадом баранов присматривает?!
  - Да, именно от него. Но даже мне понятно было, что со стороны реки они ударили для обмана. Дюжина всего там была - крик подняли, а вы поверили, кинулись все туда, оголив дальнюю линию. Вот и не получилось строй сбить, когда основные силы полезли от леса. Я ведь кричал тебе, что не надо людей убирать! Ничего бы они нам сделать не смогли - у нас воинов в семь раз больше.
  - Ну ошибся я, и что?! Мы ведь ни разу в такое не попадали - с толпой баб да детишек, и с кучкой воев при них. Думаешь, легко соображать, зная, что если прорвется пара тварей, то кровью весь лагерь зальют?!
  - Мог бы и меня послушать...
  - Мог! Да только на мне все было, а не на тебе! А сэр страж молчал! Вот я и делал, как лучше казалось!
  - Погань через воду атаковать ненавидит - это был обман! Как ты не понял! За грош тебя купили! Эх... - епископ сокрушенно махнул рукой.
  Упоминание о "молчащем страже" заставило меня встрепенуться:
  - Конфидус, не кричи на Арисата: он воюет, как умеет. Нет у него опыта сопровождения таких отрядов по землям опоганенным. И у меня нет...
  - Да у меня тоже нет, но не забыл еще, что погань хитрить любит - в бою против нее всегда думать надо. Всегда! Иначе обманет. Скольких людей потеряли... А ведь это пустячная шайка - с нашими силами ее на один плевок не хватит. Что тогда будет на границе? Там ведь мрак...
  - Снесут нас там, если подмоги не будет, - красноречиво покосился в мою сторону остывший Арисат.
  Игнорируя его взгляды, вновь обратился к епископу:
  - А вам, раньше, до того как к иридианам ушли, доводилось уводить мирных людей от погани?
  - От набегов уводил, даже в исходе Транском поучаствовать пришлось. Много тогда потеряли - воинов не хватало, чтоб везде поспеть.
  - Я вижу, старое оружие и доспехи вы уже достали - теперь давайте вспоминайте прошлый опыт. Думаю, пригодится. Если нас каждую ночь так трепать будут, до границы попросту не дойдем.
  - Да чего они вообще полезли?! - опять вскинулся Арисат. - Может, король раньше времени наступление начал, и они поняли, что западню на границе уже не устроить?
  На миг задумался. А вдруг и правда все так? Дурацкое совпадение вполне возможно. Тогда нам точно хана - королевские войска понятия не имеют, что к броду пробивается толпа спецпереселенцев. Не дойдем...
  Не надо в такое верить. При отсутствии полной информации остается лишь придерживаться старых планов и делать это с оптимистичным видом, чтобы никто не заподозрил горькой правды.
  - Нет, Арисат, рано еще. Просто нас подгоняют.
  - Как подгоняют?
  - Зря мы вчера в то убежище полезли. От нас ждут одного: мы должны медленно, без резких движений, ползти к границе. Останавливаться нежелательно, и бедокурить по пути тоже вредно. Вот и подстегнули нас, как тогда, в Талле.
  - Не лежала у меня душа забираться туда вчера, - вздохнул епископ.
  Захлопали крылья, на плечо плюхнулся попугай, мгновенно нахохлился, грустно выдал:
  - Сейчас начнется.
  Я вздрогнул, готовясь к новым неприятностям, но все оказалось достаточно безобидно - просто на землю упали первые капли дождя.
  
  
  * * *
  "Продолжение отчета добровольца номер девять. День одиннадцатый. Сегодня меня били. Опять. Я в долгу не остался. Спасибо за то, что научили обращаться с ножами различной длины, - пописал многих. Заработал несколько ран. У нас при таких делах больничный на месяц дают, а здесь ставят примочку и говорят, что к службе годен. Насчет зубной пасты и туалетной бумаги: я передумал. Не надо на них разоряться. Хочу кевларовый жилет с керамическими пластинами, и шлем хороший. И пулемет с парой ящиков патронов. И гранатомет противотанковый. И вертолет, чтобы удрать, если все это не поможет. Взрывайте там что хотите, но пришлите срочно - очень нуждаюсь.
  P.S. Пулемет должен быть крупнокалиберным".
  
  
  Глава 17
  "Эх, дороги..."
  
  Дождь зарядил всерьез и надолго. Небо затянуло тучами от горизонта до горизонта, в этом густом покрове солнце не просматривалось ни на миг. Ливнем нас природа пока что не пугала, но капало почти непрерывно и нудно - если до вечера это не прекратится, то в грязи утонем.
  Уже начали тонуть.
  Сосновые леса с их надоевшим податливым песочком остались позади - мы ехали по пустошам, перемежаемым зарослями кустарников и лиственных деревьев. Местность начала заметно подниматься - слева и справа возвышались холмы, и обоз двигался меж двух гряд будто по дороге для древних великанов. Песка больше не было: здешняя почва черна от перегноя и тем для нас опасна.
  Одна телега, проехав по нескошенной поляне, примнет траву. Следующая продавит дерн. Дальше дерн будет продавливаться все больше и больше, пока, наконец, естественный кожный покров земли не разрушится. Влажная почва под нажимом колес начнет терять свою структуру; смешиваясь с водой, будет превращаться в грязевой студень. Чем больше пройдет телег, тем больше получится этого студня.
  Телег у нас было сто семь - пока что ни одной не потеряли. Это много - за собой мы оставляли полосу грязевого месива. Задним повозкам теперь приходилось несладко...
  Сыпучий песок, досаждавший всю дорогу, теперь вспоминали с умилением.
  На подходящих участках старались не двигаться след в след - разъезжались в стороны, уменьшая нагрузку на почву. Увы, таких участков было не слишком много - зачастую приходилось ехать по узкому пути, прорубленному в кустарниках, или пробираться между деревьями. Корневая система серьезных растений даже здесь не очень помогала - копыта и колеса тонули в грязи.
  А что будет, если дождь не уймется и затопит землю по-настоящему?
  Как будто мало у нас собственных проблем - погода свои добавила...
  Несмотря на слабость дождя, влага постепенно добиралась до тела: непромокаемых плащей здесь еще не изобрели. Пытался устроить нахохлившемуся Зеленому что-то вроде капюшона из промасленного холста, но этот неблагодарный гад тут же брезгливо сбрасывал "обновку", категорически не соглашаясь предавать идеалы нудизма. Сидеть в фургоне тоже отказался наотрез - на плече ему почему-то нравилось больше. Ну и пусть мокнет, мое дело - предложить...
  Холодно не было, хотя вечером и ночью, вероятно, возможны проблемы - промокну к тому времени основательно.
  Дождь не мешал думать: мозг не должен пребывать в праздности, и вообще я много нового узнал этой ночью, да и утром тоже, - надо хоть немного систематизировать полученную информацию.
  Новости следует разделить на три категории: хорошие, плохие и нейтральные.
  Нейтральная всего одна: я, похоже, потерял свой "иммунитет" перед поганью. Меня она атаковала с удовольствием. С одной стороны, плохо - риск лишний; с другой - теперь можно не подозревать в себе каких-то нехороших изменений, а то, грешным делом, задумывался. Да и не все в этом вопросе так однозначно: в ночном бою я почти всегда атаковал первым, и противник, возможно, просто отвечал на угрозу. Не исключено, что при покладистом поведении трогать не стали бы.
  Из хороших - понравилось мое полубезумное поведение. В бою я не струсил - это, наверное, главное. Проверил себя по-настоящему и остался собой доволен. Так уж получилось, что на Земле мне не довелось побывать в роли спецназовца, с помощью пары ласт захватывающего авианосцы. Мои самые кровавые деяния - это разбитые губы и носы в потасовках и на боксерском ринге. Ну, мирный я был человек, и даже профессия не связана с экстримом - торговый представитель, а заодно и водитель. Не опытный головорез, способный удавить слона на жабьих кишках; не ролевик-реконструктор, умеющий в условиях примитивной кузницы за день сварганить булатный меч, а за два дня полный доспех из инструментальной стали; не системный администратор-программист с ноутбуком, в котором нет порнографических фильмов и фоток, но зато есть ответы на абсолютно все вопросы, - по канонам жанра я никак не должен попасть в ряды покорителей других миров. Но, тем не менее, попал, и уже довелось серьезно помахать мечом. Действовал при этом достаточно эффективно - нанес противнику значительный урон, практически без последствий для себя: несколько царапин и ссадин не в счет; поспешно залатанная в двух местах кольчуга и порванное голенище - тоже не беда. В одиночку прикончил наповал мелкого прыгуна (или, как их называет епископ, гарпа), очень жестоко надругался над огромным шатуном (эритом). Еще четверка противников заработала от меня ранения различной степени тяжести - в основном конечностей.
  Убедился, что реакция у меня более чем отличная - пожалуй, на порядок лучше, чем в старом земном теле. Или от старого хозяина рефлексы достались, или последствия переноса - возможно, мозг после такого оригинального события заработал интенсивнее. Запросто - с коматозным сном уже сталкивался, так что не удивлюсь и другим странностям. Да и не особо удивительная новость: отличная реакция - это еще не сверхъестественные способности (я бы от них не отказался сейчас).
  Второй плюсик: несмотря на опасную ситуацию, мыслил вполне здраво и в основном вел себя достаточно обдуманно. Приступ бешенства в начале схватки был оправдан, да и вызвал я его осознанно - специально себя распалял. Как бы ни нахваливали мухоморных скандинавских берсерков, предпочитаю в бою сохранять разум, а не превращаться в брызгающую слюной взбесившуюся скотину. Этого и не произошло - даже в самые жесткие моменты мысли оставались достаточно трезвыми.
  Было бы интересно посмотреть в таком бою на берсерка. Говорят, они своим внешним видом вносили смятение в души противников и были нечувствительны к ранам. Да уж... погань сильно испугается, увидев идиота, с пеной у рта грызущего край щита. Врежет разок, распоров от горла до паха, как того бедолагу-ополченца. Он, кстати, в доспехах был, а мухоморные скандинавы их не носили, - таких бы пополам развалило.
  И попробуй потом не почувствовать такую рану... ага...
  Понравилась погань - не так уж страшна, как представлялось. Я не об эстетике и не об интимных предпочтениях - о боевых качествах. Да, опасна, но даже в схватке один на один продержаться можно. Правда, с элитными тварями пока не сталкивался - на нас, как я понял, напали не слишком опасные представители этого загадочного племени, но все равно некоторое представление о противнике получил. Бой в Талле не в счет - мое участие в нем было недолгим и специфическим: слишком мало что тогда понял, если не сказать хуже.
  Из минусов следует отметить рухнувший миф о бакайцах как непобедимых воинах. Может, это и так, но без грамотного опытного лидера ведут они себя будто профаны. Сильны в строю, но строй должен оказаться в нужное время в нужном месте. Погань с помощью примитивного обмана легко оголила линию защиты, не позволив встретить атаку в этом самом плотном строю. Бой поначалу превратился в скопище индивидуальных схваток - из-за этого мы понесли значительные потери, имея при этом подавляющий перевес в силе. Отбросить врага смогли лишь после подхода конной дружины - опытные всадники при поддержке ополченцев, действуя сообща, легко вытеснили противника за пределы лагеря.
  Очень не понравилось, что двое бойцов были ранены стрелами. Все кричали о лучниках демов, прятавшихся во тьме, но я в такое не верил - наши стрелки, столпившиеся у реки, на моих глазах пуляли своими "трассерами" через огненное кольцо. Бестолково себя вели, и никто их не остановил.
  Тоже ошибка командования.
  Возможно, останься с нами сэр Флорис, все было бы иначе. Но его больше не было: были я и Арисат. Последний явно не справляется с управлением такими силами - хороший рубака, но в бою от него требуется не только это. Первый...
  Про первого лучше промолчу - до Арисата ему пока далеко.
  Возможно, объяснение очень простое: бакайцы привыкли воевать с людьми, а не с поганью. Тот эпизод с исходом, как я понял, произошел после неожиданной массированной высадки тварей и демов. Островитяне, прикрытые морем, привыкли к атакующим действиям и к обороне оказались не готовы - понесли большие потери и с трудом ушли на кораблях и лодках, отбиваясь от наседающего врага.
  Второй минус - попугай. Зеленый подвел: слишком поздно засек приближение тварей со стороны леса. Когда поднял тревогу, было уже поздно. Оплошал он... Может, увлекся, наблюдая за атакой от реки; может, по другой причине - неизвестно. Теперь надо учитывать, что он может ошибаться.
  А жаль - стопроцентная сигнализация нам бы не помешала...
  Третий минус: наш лагерь не приспособлен к обороне. Круг из телег - вещь хорошая, особенно если на каждой повозке имеется пулемет "Максим", или хотя бы какие-нибудь пушечки и самопалы, как у гуситов1. А у нас - только луки, толку от которых на вид не очень-то много. Твари легко пришли и легко ушли, не встретив серьезных инженерных препятствий для "прогулки", - им мешали только люди.
  
  
  # # 1 Гуситы - представители чешского религиозного движения, последователи реформатора Яна Гуса. Радикальные представители (табориты) прославились оригинальной тактикой боя с рыцарским войском (против гуситов было объявлено несколько крестовых походов). Широко использовали средневековое огнестрельное оружие и особые боевые повозки.
  
  Как сделать лагерь более защищенным? Нарастить борта телег, чтобы можно было составить из них настоящую стену, а не это смешное недоразумение? Идея неплоха, но сколько займет такая работа? Досок нет: из доступного материала лишь жерди. Можно обойтись только ими? Наверное... Но - увы, времени на переделку повозок у нас тоже нет, так что затея отменяется.
  Перенять военный опыт по созданию укрепленных лагерей? Рыть ров, насыпать вал, ставить частокол и вышки со стрелками? Мы и так в день не больше тридцати километров делаем, а с такими работами и десять станет рекордом. Нет, не выход. Ладно, понадеемся на русское "авось" - что нас больше не тронут.
  Проучили разок за баловство с логовом - и оставили в покое... Раз враг столь хитер, что способен на непрямолинейные тактические и стратегические схемы, то мешать нашему продвижению не станет: ему выгоднее, наоборот, нас поторапливать, не затягивая этой эпопеи.
  Нас и так уже заждались...
  Четвертый минус: моя защита и вооружение. Да, кольчуга и сапоги спасли от серьезных неприятностей. Я успел насмотреться на раны ополченцев, заработанные на незащищенных и слабозащищенных местах, - парой швов там не обойтись. Рваное мясо, рассеченные сосуды - как правило, огромная кровопотеря и, если повезло, дальше едешь в фургоне спиной на сене: заживает такое не скоро, а может и вовсе не зажить.
  Когти тварей разорвали защиту из стальных колец - удар она смягчила, но кожу мне попортило. Почему так? При тщательном осмотре убедился, что сталь попросту дрянь, как и качество работы. Можно применить проволоку потоньше, получив гораздо более достойное изделие.
  Делают здесь такие? Если да, то надо будет при возможности обзавестись - этот "костюмчик" меня не устраивает. Можно задуматься о комбинированных доспехах - с применением кожаных и стальных деталей. В идеале должно выйти что-нибудь не слишком тяжелое. Вариант с латами не рассматриваю - пример с Туком еще не забылся: лучше пожертвовать защитой, чем маневренностью. С таким грузом прыгать точно не смогу, а живучесть у меня поменьше, чем у горбуна: там, где он отделается синяками, я просто подохну.
  Теперь меч. Да, я заставил бакайцев уважать свой выбор - они убедились, что и от легкого клинка в бою может быть польза (хотя скепсис полностью не испарился). Но сам видел немало огрехов. От рубящих ударов толку оказалось мало - действительно не хватает инерции клинка, чтобы рассечь серьезную преграду. А вот режущие при такой форме лезвия просто благодать - немало удачных ампутаций ими выполнил. Но вся проблема в том, что для режущих ударов все же выгодна несколько другая форма лезвия и рукояти. С этой они тоже возможны, но надо работать очень четко: в момент соприкосновения стали с плотью противника начать оттягивать на себя, причем хитрым образом. Чуть прозевал - и все, динамика потеряна, и оружие бессильно завязло в ране. С моим фехтовальным опытом зевал часто, да и меч не тот - для резки серьезно вогнутый нужен: не зря ведь люди для такого дела серп изобрели.
  Ничего, это исправимо. Нужна лишь хорошая сталь и такой же кузнец. Найду. Но пока придется обходиться тем, что есть: за пятнадцать минут в походной кузне даже дрянного ножика не сделать - здесь суровая реальность, а не книжка с аляповатой обложкой.
  Тактика боя: враг доставал меня, стоило лишь остановиться (даже из-под повозки достал). Опытные ополченцы прижимались спинами к тележным бортам, прикрываясь щитами. У меня нет щита, и работать я им не умею, значит, на будущее надо запомнить: остановка - равно - смерть. Движение - моя защита: не такие уж твари шустрые, раз выбирают малоподвижные цели.
  Арбалет. Арбалет оказался бесполезен. За весь бой сделал один выстрел с нулевым результатом. Жаль: возлагал на него некоторые надежды... Ладно, оставлю пока - не выбрасывать же...
  Топор что есть, что нет, - проболтался на поясе без дела. Может, лучше его на кинжал поменять - меньше мешать будет? И что я буду делать с кинжалом? Харакири, после того как меч выбьют из рук? Другого применения ему не вижу: на малой дистанции с поганью лучше не связываться. Или лучше на этот случай обзавестись коротким клинком для тех же полюбившихся режущих ударов, вроде ятагана? Идея хорошая, вот только длина у него приличная - все равно мешать будет. Зато вес ничтожный - это большой плюс. При таких габаритах легко носить за спиной: пояса не отяготит и в ногах не запутается. И метнуть его при нужде можно далеко - получится замена неудобному и малоэффективному арбалету.
  Кстати, о метании: может, ножами для этого обзавестись? Перевязь с ними довольно легка. До арбалетного болта им далеко, конечно, но зато с перезарядкой нет проблем. Глазомер у меня отличный, рука, как уже проверил, очень меткая - можно даже рискнуть по глазам попробовать побить. Вряд ли у тварей они бронированные. Если потренироваться - запросто попаду.
  С другой стороны, в бою этом мне точно не до ножей было, да и скепсиса не могу побороть - погани эти зубочистки не опасны. Да и зачем себя обманывать: попробуй попади в глаз - тут циркачом надо быть, а это годы тренировок.
  Ладно, буду думать.
  Мысли-мысли... сколько мыслей новых. И это при том, что я об убежище еще толком не вспоминал. Столько странностей там навидался, что впору воспаление мозга заработать от чрезмерного обдумывания. Эх, придется срочно научиться читать. Ведь обязательно надо полистать книгу епископа - ту, где бурдюк был нарисован: наверняка в ней много чего интересного по этому поводу написано.
  И когда только время на все найти...
  Вот не первый раз замечаю - стоит о ком-то подумать, как он тут как тут.
  Конфидус, подъехав, кашлянул:
  - Дан, там, дальше, полегче дорога пойдет - без грязи. Местность повышается, почва постепенно станет каменистой, сухой; и так уже до самой границы.
  - Странно - я думал, что к ней понижение пойдет: к реке.
  - Верно, реки внизу текут всегда: на вершинах гор их пока никто не встречал. Но там не понижение - обрыв настоящий. К самому берегу спускается. Трудно придется - дорог почти нет, как и спусков удобных. Местами не то что с телегой - пешими не пройдем.
  - Проводник нужен... Вы так говорите, будто бывали там.
  - Я не бывал, но брат Аршубис был.
  - Хорошо местность знает?
  - Давно это было, да и не сильно он по этой стороне ходил - отряды наемников долго в опоганенных землях не любят задерживаться. Говорит, оба брода знает и тропы к ним помнит.
  - И как там тропы?
  - К большому с этим все отлично: две дороги есть - телеги по ним легко пройдут. А вот к малому броду телеги не протащить - заросший склон, с узкими тропами, оврагами, спусками крутыми.
  - Нас это устраивает - нам как раз большой брод и нужен.
  - Да, удобно. Лишь бы королевские солдаты не сплоховали - не доверяю я этим разукрашенным бездельникам.
  Знал бы ты, что солдат нет, - не так бы запел...
  
  
  * * *
  Предсказание епископа сбылось - тропа и дальше вела наверх, почва становилась все более каменистой, и, несмотря на непрекращающийся дождь, в серьезную грязь мы вляпывались нечасто. И вообще, судя по уцелевшим местами столбикам, продвигались мы сейчас по древней дороге - кое-где даже остатки кюветов и насыпей встречались, что облегчало путь. Неудивительно - холмы справа и слева все выше и выше становятся, так что путникам и в прежние времена некуда деваться было: только меж гряд идти.
  С ночлегом крупно повезло: под вечер встретили древние развалины. Остатки казарм, каменной крепостной стены, башен. Все в ужасном состоянии, без крыш, но для оборонительных целей сгодится. Одно неудобно - воды не нашли. Наверное, раньше здесь пользовались колодцами, да только засыпало их давно. Не страшно - парусину с фургонов использовали для сбора дождевой влаги: вместе с запасами на приготовление ужина хватило, а скотине и грязной лужи достаточно, за неимением лучших вариантов. Закрыли все проходы телегами, развели из сырятины дымные костры - устроились.
  Ночью спал беспокойно. Нет, не из-за тварей: они нас сегодня беспокоить не стали. Донимала промозглая сырость - хоть мне, как белому человеку, на случай непогоды полагалось место под тентом повозки, спасало это слабо. Одежда вымокла, одеял не было, костер под боком не развести здесь. Тем, кто ночевал под телегами или просто под открытым небом, приходилось только соболезновать.
  За ночь умерло двое раненых. Утром пришлось постараться, чтобы устроить достойный погребальный костер: деревьев в этих местах мало.
  
  
  * * *
  Чем дальше мы продвигались, тем больше встречалось следов человеческой деятельности. Остатки дорог, мостов, городков и деревень, каких-то карьеров, сторожевых башен на холмах, серьезная застава возле брода на помутневшей от дождей быстрой речушке. Почти полное отсутствие лесов - тоже красноречивый признак интенсивной антропогенной нагрузки: вывести деревья легко, а возвращаться на смытую почву они не спешат. Или люди ушли из этих мест не столь давно и время не успело за ними прибраться, или раньше местность была густонаселенной, в отличие от зеленой равнины.
  Обоз двигался все так же медленно, и, потакая личному любопытству, я старался осмотреть все встреченные археологические достопримечательности. Дружинники в дозорах по возможности занимались тем же. Они в поисках кладов, а я - просто так (правда, мне не верили - так и норовили проследить, подозревая, что стражи видят золото на глубинах до пяти метров).
  Наличие многочисленных следов горных разработок навело на мысль, что в прежние времена здесь располагался промышленный центр государства. Любая промышленность нуждается в сырье: глина, известняк, строительный камень, руды и прочее. Искать и разрабатывать все это проще в горных районах, а эту местность, хоть и с натяжкой, отнести к таким можно.
  В полдень поравнялись со сплошной линией заброшенных карьеров - когда-то здесь вгрызались в землю очень серьезно. Заинтересовался: что же там могли добывать? Кто знает, вдруг в будущем пригодится.
  Судя по следам, добывали железо - повсюду валяются камни ржавой окраски. Я невеликий знаток минералогии, но кое-чему научить успели, так что азы понимаю. Жаль: надеялся найти золотой или хотя бы серебряный рудник. На драгоценные камни тоже согласен. Не для пользы - просто интересно. Ведь железо - ерунда: ничего в нем авантюрного и ноль романтики.
  Направился к оставленной внизу лошади, по пути прихватив из кучи щебня неожиданно увесистый булыжник. Черный, будто земли комок выглядит, а весит прилично. И следов ржавчины не заметно - видимо, не железная руда, хотя и не уверен.
  Птиц, склонившись, подозрительно уставился на камень и как-то неуверенно зашипел. Ненормальная реакция...
  - Что с тобой? Это ведь простой камень - не погань.
  Зеленого не понять, конечно - он и на меня иной раз голос повышает, - но только сейчас ведет себя явно неадекватно. Может, мозги промочил? Хотя чего там мочить - клюв от затылка растет.
  Поднял другой, первый попавшийся камень, протянул попугаю. Тот брезгливо отвернулся, чихнул, стряхнул воду с крыльев, грустно пожаловался:
  - Винца бы сейчас горячего хлебнуть. Тоскливо здесь.
  - Я тебе предлагал капюшон носить - так ты, дуралей, сам от него отказался. Так что скучай теперь под дождем, не жалуйся на жизнь. На-ка...
  Протянул попугаю первый камень - опять тихое шипение.
  Так, Зеленый реагирует именно на этот. Почему? Что не так?
  Присев, положил камень на валун, расколол шишкой на обухе топора. Такая же черная масса, но на сколах пятнышки ржавчины проступили и какие-то зеленые вкрапления. Поднес к глазам, начал ковырять лезвием. Зеленый камешек легко раскололся на стопку пластинок. Выглядел он так, будто черная масса его пожирает, - или, наоборот, он ее. Что-то мне это напоминает... Блин, обучение последних месяцев было столь интенсивным, что в голове осталась каша из познаний в самых разных дисциплинах.
  Странная растительность вокруг - то скудная, то неожиданно пышная; листья на ближайших кустах будто молью побитые - дырка на дырке, и пятна нездоровые; а попугай так и шипит на черный камень с включениями зеленой слюды.
  Зеленая слюда?!
  Отбросил отколотый кусочек, будто это яд смертельный. Хотя, возможно, так оно и есть. Из-за все той же каши в голове не могу быть ни в чем уверенным, но вполне вероятно, что это очень нехорошая руда - похоже на те образцы, что мне показывали при обучении. Вариантов конструкции установки было множество - в зависимости от доступных материалов. Один из самых экзотических предусматривал использование металлического урана в сердечниках некоторых катушек. Все минералы урана в той или иной мере радиоактивны. Не знаю, насколько это опасно, но лучше сделаю отсюда ноги - о льготах для "чернобыльцев" я никогда не мечтал.
  Снизу зацокали копыта: из зарослей выбрался отряд дозорных. Один, приветливо помахав рукой, доложил:
  - Сэр страж, внизу, у ручья, жимолости видимо-невидимо. И крупная очень - я такую никогда не видел. Будто слива - как только на ветках держится. И сладкая-сладкая - нигде такой не бывает. Обязательно попробуйте - не пожалеете.
  Нет уж, спасибо, - не хочется потом в темноте светиться синими огоньками.
  Отъехав от рудника, покосился на Зеленого:
  - Так ты, получается, и радиацию чувствовать умеешь?
  - Я такой - я красивый, - самовлюбленно ответил птиц.
  - Счетчик Гейгера летучий...
  Интересные дела... Попугай, возможно, недолюбливает радиацию - шипел на подозрительный камень, в котором я опознал урановую руду (хотя и не уверен - я шлакоблок от кирпича с трудом отличаю, а о рудах предпочитаю помалкивать). Еще он шипит на тварей (мягко сказано "шипит" - ревет скорее). Продолжим мысль: что, если его недовольство зиждется лишь на факте обнаружения альфа-частиц, бета-частиц и гамма-квантов? В принципе радиоактивность никогда не бывает нулевой - везде существует некоторое фоновое значение, и, возможно, он реагирует на его превышение.
  Это что получается - погань тоже радиоактивна? Причем серьезно, раз он издалека ее засекает. Может такое быть? Да кто его знает - опять гадание на кофейной гуще... Неприятно, если так: свинцовых трусов у меня нет. Вспомнив, как отмывался от маслянистой крови тварей, вздрогнул - не исключено, что получил при этом неслабую дозу в рентгенах. Хотя, вероятнее всего, из пальца все высосал - мало ли на что попугай реагирует. Он вообще птица с огромными странностями... Да и я не специалист - ни по погани, ни по минералам урана. Изменения в растительности могут быть вызваны сотнями причин - допустим, заражением солями тяжелых металлов возле богатого рудного месторождения. Если уж откровенно, я знаю много чего, но ни в одной отрасли назвать себя специалистом не могу.
  Хотя идея интересная, особенно если вспомнить то убежище - помесь склепа с промышленным объектом. Именно такое впечатление осталось.
  Уж не в атомный ли реактор я провалился тогда?
  Бред, конечно, но бред занимательный...
  А цветные всполохи над бункером? Хотя, если там так фонило, что днем свечение видно было, то мы уже должны червей кормить...
  А горные разработки встреченные? Отвалы толком не заросли, повсюду валяются куски неразложившейся на воздухе руды, ямы на вид вполне свежие - не осыпавшиеся. Может, они не столь древние, как все остальное, оставшееся после людей? И может, люди вообще ни при чем? Не железо здесь добывали, а уран?
  Эдак я сейчас до термоядерной бомбы дофантазируюсь!.. Откуда местным феодалам было знать про радиацию и прочее? Они здесь железо добывали, а урановая руда в отвал шла, за ненадобностью - вот я ее и подобрал. ДО атомной эры ее использовали лишь для получения краски и солей радия... если не ошибаюсь. Краска здесь не очень-то нужна, радий тем более - значит, брали лишь то, что для стали годилось. Если рабочие и страдали от излучения, то никто не понимал, в чем дело: один умирал - на его место другого ставили.
  Болезни - ерунда: никто в те времена не догадывался об их истинных причинах...
  Вроде логично, но все равно сомнения гложут...
  Пересадив упирающегося попугая на запястье, сурово погрозил пальцем:
  - Сиди смирно и не возмущайся - мне надо тебя осмотреть подробнее. Слишком ты странный для обычной птицы - что-то с тобой явно не так. И говоришь всегда к месту, и запоминаешь все мгновенно, и на камни радиоактивные шипишь разъяренной коброй. Про погань и вовсе промолчу - очень остро реагируешь. Признайся - ты ведь не просто птиц?
  - Я умный и восхитительно хорош собой, - весьма охотно ответил Зеленый.
  - Нарцисс летающий... А ну! Не кусаться!
  С трудом заставил раскрыть клюв - неблагодарное создание шипело, клекотало и угрожало отхватить палец. Клюв как клюв - массивный только. Понятно, почему Зеленого побаиваются: цапнуть таким можно хорошо. Язык жесткий; бедолаге, небось, нелегко с таким речевым аппаратом приходится. Насчет отсутствия мозга поторопился с выводами - пух на голове тонкий, и места для серого вещества оставлено предостаточно. Крылья, розовые чешуйчатые лапки с длинными кривыми когтями, длинный хвост с грязным кончиком.
  Какие выводы? Попугай как попугай - я по ним невеликий специалист, но заметных странностей не обнаружил. Нет у Зеленого припрятанных счетчиков Гейгера и детекторов погани - чует все за счет каких-то внутренних возможностей.
  Да и умный подозрительно - не слышал я на Земле про таких попугаев.
  - Может, тебя выпотрошить для исследований?
  Птиц наконец сумел вырваться, проворно забежал на плечо, презрительно чихнул мне в ухо - ему не нравилось, когда его трогали руками. И вообще лишь мне такое прощал - другие не отваживались рисковать: при одном подозрительном движении он в шипящую фурию превращался.
  Этот мир уже столько загадок мне загадал, а ответов давать не спешит. Думай, Дан, думай: сам до всего добирайся. Никто здесь тебе не собирается ничего разжевывать.
  Интересно, а как там поживает наш демократический удалец? Везучий четырнадцатый... Мой загадочный конкурент? Какое тело ему досталось? Сидит в младенческом, терпеливо дожидаясь половой зрелости, чтобы выковать булатную бритву и вернуться к любимому занятию? Или, как и я, во взрослое попал? Может, уже вовсю занялся сборкой резонатора? Или режет кого-нибудь в темном переулке... А может, вообще превратился в женщину? Сидит теперь в гареме местного султана, кормит детей грудью и потихоньку сходит со своих индукционных катушек от превратностей судьбы.
  Удачи ему в поиске криптона восемьдесят шесть - она ему в этом деле очень пригодится... хотя и не поможет...
  Оп! Какой криптон?! Если его переправили смертельно раненным, то вряд ли успели напичкать голову всем тем, что в меня вбили. Времени на это не было - попал "на деревню дедушке". И даже в лучшем случае чувствует себя как курица в супе - ноль подготовки; ноль теории; весьма вероятные сомнения в целостности рассудка (как и у меня).
  Бедолага четырнадцатый...
  А что если запуски будут продолжаться дальше, и со временем в этом мире появятся десятки моих земляков, или даже сотни? Было бы неплохо таких встретить (если, разумеется, они не окажутся профессиональными маньяками). Хотя шанс мизерный - планета огромная, да и как определишь, что перед тобой землянин? На лбу ведь ни у кого не написано.
  С другой стороны, мест, благоприятных для высадки, немного - как я понял, большая часть поверхности планеты оккупирована теми самыми фоновыми помехами. Значит, земляне будут оказываться в одном регионе или в нескольких регионах, так что шансы на встречу значительно возрастают.
  Что-то меня не туда понесло...
  Хотя чего удивляться - просто достало уже. Хочется настоящего собеседника, перед которым не надо притворяться.
  Бедные мои здешние собраться по несчастью - им ведь еще хуже приходится: у них ведь нет Зеленого. Вот кто готов слушать всегда - что угодно и в любых количествах.
  
  
  * * *
  И опять везение - пусть небольшое, но очень вовремя. Брат Аршубиус заявил, что вроде бы начинает узнавать местность. Нет - сюда он не добирался, но холмы, подступившие к дороге с двух сторон, видел со стороны границы и во время вылазок за нее.
  В своих словах он сомневался и попросил послать дозор чуть подальше - если все подтвердится, то на верхней точке подъема должна встретиться древняя башня с остатками казарм.
  Так и оказалось: воины, вернувшись, подтвердили слова иридианина. Пришлось заставить народ увеличить темп продвижения, чтобы до темноты успеть добраться до этого удобного для ночлега места.
  Успели.
  Все как говорил Аршубиус: массивный бочонок низкой круглой башни с пристройкой; обветшалая стена из нетесаного камня, рассыпавшаяся в нескольких местах; длинные остовы двух казарменных зданий. От остальных сооружений лишь холмики и груды мусора остались.
  На такую толпу места в квадрате укреплений оказалось недостаточно - пришлось повозиться, организовывая защиту лагеря. Ополченцы ругались с воинами и все вместе хаяли баб и молчаливых иридиан. Народ нервничал: до границы остался суточный переход - наша затянувшаяся эпопея подходит к концу. Мы сейчас на самой опасной в мире территории, но в то же время в одном шаге от спасения. Дождь, сырость, грязь, смерть окружает - нервы у всех на пределе.
  Командиры с трудом сумели расположить телеги наиболее компактно и эффективно - при нападении тварям придется попотеть, перебираясь через них. Арисат доложил, что если на нас попрут всерьез, то все отступят за остатки стены: пусть там тесно, зато отбиться легче будет.
  Наивный... Он еще не знает, что никакого боя здесь не предвидится. И вообще зря силы тратит на обустройство лагеря. Не понадобится нам больше лагерь: все, мы пришли.
  Приказываю ему собрать в руинах пристройки совет - надо, мол, обсудить завтрашний переход. Последний переход. Понимающе кивает - не признать разумности моих слов нельзя.
  Не будет совета. Точнее, будет не то, чего они ожидают. Пора заканчивать с этим обманом.
  Некоторые вещи нельзя доверять никому, вот и это, предпоследнее слово в своем замысле, должен произнести самостоятельно.
  И дело остается... грязное и страшное дело...
  Надо решиться... Пора.
  
  
  Глава 18
  Черное сердце
  
  В пристройке собрались только самые-самые: Арисат, четыре командира дружины, три сотника ополчения и епископ с неразлучным Аршубиусом. Все как неделю назад в Талле - в том же составе был совет. Вроде всего ничего времени прошло, но прошлое кажется теперь бесконечно далеким. И по времени, и по расстоянию. Машина по шоссе за полтора часа проходит столько, сколько мы за эти дни преодолели, но по местным меркам расстояние огромное.
  Другой мир, другая скорость жизни, другие расстояния - смешные по меркам человека индустриального общества, солидные для местных.
  Тук, сопя от плохо скрываемой зависти, притащил пару бочонков, поставил на них щиты - получилось что-то вроде стола. Недоумевающим людям пояснил:
  - Последний переход остался - все может быть. Возможно, не все дойдем, так что давайте напоследок выпьем вместе - чем меньше вина останется, тем меньше тяжестей тащить. Жаль, что шатров нет ни одного или палатки - достал уже этот дождь.
  - Напиваться не хотелось бы... - Епископ косится на меня нехорошо, явно подозревая какой-то подвох.
  Правильно подозревает.
  - Пьянки не будет - по бокалу: примета хорошая.
  - Не слышал о такой, но от чуть-чуть при такой сырости только польза будет, - благосклонно соглашается Конфидус.
  - Сейчас Йена принесет.
  Арисат молча ждать не намерен:
  - Сэр Дан, четыре телеги вообще никуда не годятся. Не понимаю, почему еще не рассыпались, - только задерживают нас. Бросить их надо бы или починить на совесть, да только времени нет. Или есть? Раз уж пришли, то, может, скажете, что теперь будет?
  - Столько тащили - и бросать? Нет, потащим дальше. А что будет, уже сказал - с утра будет последний переход к большому броду.
  - Дни мрака... если королевских солдат там не окажется, в беду угодим, - вздохнул Конфидус. - Место у брода без укрытий, ровное, но почва плохая - копыта вязнут. Если навалятся на нас серьезными силами с разных сторон, то... Не выдюжим мы сами - помощь нужна.
  В проеме, оставшемся от двери, показалась Йена. В одной руке кувшин, в другой - мешок с позвякивающей посудой и какой-то узелок. Не поднимая глаз, тихо произнесла:
  - Я окорока лосиного остатки принесла. Сыро - испортиться может. А то до ужина еще далеко - костры плохо горят из-за дождя.
  - Спасибо, красавица, что догадалась, - благосклонно киваю.
  - Сухари все вышли, а так хлебца охота, - вздыхает Арисат.
  - На лепешки муки не осталось - зерно молоть надо, - так же тихо поясняет девушка, начиная резать окорок на широкие тонкие ломти.
  Цезер, сглотнув слюну, вздыхает:
  - Жаль, сэр Флорис не дожил - не лишним был бы сейчас. Великий воин - мало таких. Завтра, чую, без боя не обойтись - много ли солдат король послал, мало ли, а погань нас все равно потреплет. Дни мрака - свет им не великая помеха сейчас.
  - Не накликай беды, - мрачно обрывает его Арисат. - Бой бою рознь - если погани будет немного, пройдем через нее даже с бабами и телегами. С кровью, конечно, но как тут без нее обойтись... Сэр страж, там, у брода, нас сейчас все здешние твари ждут. Они со всей округи собрались - встречают. Неделя у них была для этого - тут любой подготовиться успеет. Если на них нападут солдаты, то... Солдаты точно ударят? Йена, а ты брось подслушивать мужицкие разговоры!
  Девушка, покончив с окороком, оставила нож в покое, начала расставлять бокалы. Ушки действительно будто выросли в два раза - каждое слово ловит. И на Арисата ноль внимания - упорно делает вид, что не к ней обращаются.
  Как ни оттягивал я этот момент, а он все равно наступил.
  Пора: надо решаться.
  Сглотнул предательский комок в горле, ухватился за топор, снял с пояса, перехватил поудобнее, шагнул вперед.
  Йена как раз обошла низкий стол по кругу, склонилась с последним бокалом, стоя ко мне спиной. Еще шаг, взмах, резкий удар. Лезвие с тошнотворным хрустом вгрызается в шею наискосок, жестоко вдавливает в плоть пышные волосы, кровь брызжет на пласты пахучего окорока, девушка падает, сбивает щит с бочонка, заваливается набок безжизненной куклой.
  И все - больше ничего не происходит. Я, глядя на дело своих рук, чувствую, как душа опускается в пятки, а потом еще ниже - проваливается в бездну. И хочется лететь следом за ней... И пустота в груди, и слабость в коленях. Я дурак. Я убил хорошего человека. И какого человека... Столько перенести, столько пройти - и умереть от руки идиота, нафантазировавшего черт знает что. Считающего себя самым умным и проницательным. Человек развитого общества, свысока поплевывавший на доверчивых туземцев. Высасывающий из пальца далеко идущие выводы, столь же глупые, как и сам...
  Заигравшийся в свое величие до того, что начал убивать... Непогрешимый страж, не способный ошибиться...
  Как же я мог...
  Скотина!
  Сволочь!
  Погань - самая настоящая погань!
  - Да пусть бы подслушивала, не убивать же за такое... за что ж вы так ее... - хрипло лопочет ошеломленный Арисат.
  Первые произнесенные слова - все как громом пораженные стоят. Да и он еще не пришел в себя, иначе бы подобную чушь не нес.
  Я понял, что мне лучше умереть прямо сейчас, на этом месте. Мало того что убил ни в чем не повинную девушку, да еще и завел всех этих людей в западню, сам ее тщательно подготовив. Я действительно тварь - погани до меня далеко.
  Попугай, взмахнув крыльями, обдал ухо брызгами дождевой воды, с пронзительным криком взлетел.
  В этот миг Йена начала нас убивать.
  
  
  * * *
  В детстве мне подарили забавную игрушку: черная коробочка с кнопкой сбоку - нажимаешь, и чертик ухмыляющийся выскакивает на пружинке. Быстро у него это получалось - когда впервые увидел, сердце в пятки спряталось от неожиданности.
  Йена проделала это в три раза быстрее.
  Только что лежала трупом на руинах импровизированного столика - и тут же непонятным образом оказалась на ногах. Левой рукой зажимает рану, в правой длинный узкий нож - тот самый, которым окорок резала.
  Напади она первым делом на меня, убила бы легко - я, занимаясь самоуничижением, не смог оперативно отреагировать на ее воскрешение. Пока увлекался самобичеванием, она четко распределила цели по доступности и важности. И самой первоочередной признала не человека.
  Лезвие ножа молнией устремилось за попугаем. Тот, выполнив некое подобие противоракетного маневра, чудом избежал расчленения на две половинки - лишь грязный кончик хвоста задело. В воздухе закружились кусочки перьев - новая, не знакомая мне Йена била невероятно стремительно.
  После Зеленого настала моя очередь - нож горизонтальным движением метнулся к горлу. Но не перерезал - я успел прийти в себя настолько, что отшатнулся, делая шаг назад. Но все равно кожу цапнуло. Соседнему ополченцу не повезло - из рассеченной глотки кровь ударила фонтаном, зато дружинник, повторив мой маневр, избежал гибели.
  Йена, поворачиваясь вокруг своей оси, практически единым замахом пыталась пройтись по горлу каждого из нас - двигалась она неестественно быстро. Подобно той твари, встреченной на верхнем ярусе убежища. Мужчины, противостоящие ей, уступали в скорости, но валенками не были - лишь один упал на первом ее обороте, а другому подрезала руку, защищающую горло.
  Ее кружение прервал я - просто швырнул в нее топором. Слабо швырнул, почти без замаха - лишь бы сбить ее с ритма смерти, пока она не перерезала весь наш командный состав.
   Топор обухом угодил ей в затылок. Удар для ее легкого тела оказался силен - Йена, потеряв равновесие, остановила свой смертоносный разворот, просеменила к стене. Выхватывая меч из ножен, кинулся следом, еще не зная, как ее остановить, но понимая, что отдавать ей инициативу нельзя.
  Йена не стала оборачиваться на мою атаку - вмяла тело в замшелые камни, ловко, по паучьи, поползла наверх все с той же невероятной скоростью. Миг-другой - и она на гребне стены; приседает, чтобы одним прыжком раствориться в дождливом сумраке.
  Не растворилась - из-за моего плеча выскочила черная змея, обвилась вокруг хрупкой ножки, выглядывающей из-под грязного края длинного платья, выпрямилась, потянула Йену вниз. Не удержавшись, она рухнула назад, спиной на наши мечи и топоры.
  Сталь встретила ее еще в полете, но даже жуткие раны не остановили стремительную тварь, в которую превратилась девушка. С земли закрутила рукой, стремясь подрезать наши ноги. Лезвие ножа с силой прошлось по голенищу сапога, но не сбило меня со смертельного ритма - раз за разом колол извивающееся тело. Ни рубить, ни резать не мог - ее обступило сразу несколько воинов, занимавшихся тем же. Тесно здесь стало.
  Секира прижала руку к земле, другой топор отсек ее у локтя - кровью из дергавшегося обрубка меня забрызгало с ног до головы. Плевать на возможную радиацию - главное, что нож перестал резать наши тела и доспехи. Вторая рука, а теперь еще хруст и нога... обе ноги. Приседаю, хватаю свой топор. Рукоятка короткая - снизу даже в тесноте можно размахнуться. Бью раз за разом, пока голова не отделяется от тела.
  Туловище все еще живет - его мерзко корежит, оно фонтанирует кровью. Но это уже агония - даже я понимаю, - и отхожу от тела. Одуревшие от пережитого кошмара мужчины продолжают колоть, рубить, резать. Мясницкий угар прекращает зычный крик:
  - А ну стоять!
  Оборачиваюсь - у стены былинным богатырем замер епископ. Будто на голову выше стал - вид грозный, глаза сверкают. Из одной руки свисает черная змея длинного кнута (так вот кто тварь на землю вернул), в другой поблескивает длинный узкий кинжал.
  Странно, но все послушались. Такому требовательно-властному голосу трудно сопротивляться.
  Расступились в стороны, не спуская глаз со все еще подрагивающего изрубленного туловища. Кто-то неистово крестится раскрытой ладонью, другие тихо бормочут молитвы, на земле, зажимая ладонями рассеченное горло, хрипит умирающий. А за стеной обыденно гудит лагерь - звенят крышки котлов; расправляясь с древесиной, собранной на дрова, стучат топоры; ржут лошади, кричит детвора, гомонят женщины. Никто ничего там еще не знает - стены пристройки надежно скрывают происходящее.
  Замерли - стоим молча. Приятно видеть, что в шоке не только я. Хотя чего тут приятного - я-то как раз ожидал всякого, а эти люди собирались попить вина и перекусить. Облом получился эффектный...
  Арисат шагнул вперед, к туловищу, присел. Сверкнул нож, лезвие с натугой погрузилось в подрагивающую плоть. В разрез полезла рука - от этой омерзительной картины к горлу вновь подступил комок.
  Воин поднимается, поворачивается ко мне, протягивает руку. На раскрытой ладони - комок из фигурно закрученной проволоки, облепленный слизью, кровью и какими-то тонкими корешками.
  - Черное сердце, - срывающимся голосом произносит Арисат.
  - Господи, да я чуть в штаны не наделал! - охнул Цезер.
  - А я наделал... - без стыда произносит ополченец, баюкающий подрезанную руку.
  Покосился на уже затихшего его коллегу - этот затих навсегда.
  - Как вы догадались? - опять Арисат.
  Не уточняю, что он имел в виду, - и так понятно.
  - Попугай... На нее шипел попугай...
  - Да вроде не сильно и шипел - на меня, бывает, сильнее шипит, - удивляется Арисат и поспешно, чуть испуганно, добавляет: - Но я не опоганенный ведь! Просто не нравлюсь я птице!
  - Да я тебя и не подозреваю. Зеленый, бывает, и на меня шикает, когда не в настроении. Но на нее он шипел всегда. Не сильно, недолго, но всегда, когда она проходила мимо. Шикнет - и с задумчивым видом затихает: будто видит, что с ней непорядок, но сомневается. Я проверил ее на похоронах Флориса - ходил вокруг толпы, когда все собрались. Попугай беспокоился, только когда приближались к ней.
  - Так вы еще тогда про нее все поняли?! - поразился Арисат. - И все это время делали вид, что с ней все в порядке?! Господи всемогущий - да она ведь раны ваши штопала и кормила-поила! И при больном сидела! Как же вы это терпели?! Почему же сразу ее не прибили?!
  - Убивать ее? Зачем?! Да ведь это удача, что она была с нами!
  Подойдя к телу, нагнулся, выпрямился, положил на бочонок отрубленную голову.
  - Арисат - взгляни на нее. Помнишь, я тогда, в Талле, говорил, что среди нас есть те, кто связаны с погаными? Кто все о нас рассказывает? Ты ведь не поверил, что такие могут среди вас оказаться. Теперь веришь?
  - Теперь - да, как тут не поверить. Только не предавала нас Йена. Она... она хорошая была - честная. Опоганили ее тогда, по зиме, а мы не поняли этого... Наш промах... Сам не пойму, как такое получилось - никогда не видел подобного. Как же хитро все у них получилось... Это что получается?! Нападение на священника было задумано только ради нее?!
  - Наверное... Удобно очень для погани. Все погибают, но остается красивая юная вдова. Она потрясена смертью мужа и друзей - становится тихой, молчаливой. Ее жалеют, и изменение характера объясняют пережитым потрясением. Отличные условия для внедрения к вам опоганенного. Сэр Флорис берет ее под свою опеку: она вхожа в его избу в любое время. Кормит и поит вас на всех пирушках, слышит все, что говорится на любых советах. Знаете, что король сейчас сил не жалеет, нанося удары по погани везде, где можно и нельзя? Потому вас и не раздавили сразу - терпели чужих в центре опоганенных земель. Знали, что беды от вас не будет - у вас же Йена есть, которая всегда присмотрит. Если что не так, то заранее предупредит. Не подумали, почему на вас напали, как только я появился? Нет?! Так я поясню: забеспокоились они, получив такие новости. Страж - это серьезно: мало ли, что у него на уме. Это с вами все ясно и понятно, а он неизвестно что учудит... И без меня бы начали давить, только позже - не может Кенгуд вечно на себя всех отвлекать.
  В пристройку, гремя железом, вошел Тук. Замер на пороге, отвесил челюсть до земли:
  - Э... это чего у вас тут такое?!
  Не тратя время на объяснения, требовательно спросил:
  - Нашел?
  - Вот, - Тук протягивает холщовый мешочек.
  - Что там?
  - Трея сказала, что все травки здесь нужные, для ран мелких - Йена ведь помогала врачевать, вот и держала у себя.
  - А ты узнал у Треи, что я просил?!
  - Да, спросил. Говорит, что сонника желтого много у Йены, а он для ран совсем не нужен. Его для примочек на геморрой берут и отвар делают, чтобы буйных успокаивать. Человек сонный становится совсем, шатает его, но не засыпает.
  Обернулся к собравшимся:
  - Смерть Флориса. Помните? Сам на себя в ту ночь похож не был. А ведь наливала в его бокал она.
  - Опоила?! - охнул Арисат.
  - Очень похоже на то - удивительно вовремя он погиб. Благодаря этому мы сами пошли на резню - не понадобилось на нас силы отвлекать, занятые играми с королем.
  - А вас?! В походе когда вы слегли?! Тоже, выходит, опоила?!
  Насчет этого я сомневался - тараканы мои тогда взбунтовались мозговые, а не тварь поработала. Но Йена при этом крутилась, так что можно все смело на нее валить - отличная возможность развеять всеобщее недоумение по поводу той странной болезни:
  - Да - похоже, она. Чудом выжил.
  - Я подозревал что-то нехорошее, но до такого просто не додумался, - признал епископ. - Дан, хоть со мной могли бы поделиться. Видано ли дело - опоив, она и потом за вами присматривала. Могла ведь добить легко! Ну да ладно, на вашей совести пусть останется... Но плохо то, что твари теперь знают обо всем. Они готовы встретить удар королевской армии, и нас встретить тоже готовы. Наверняка собрали все силы, откуда только можно и нельзя. Мы - лакомый кусочек, который сам пришел в пасть: нельзя такого упускать. Боюсь, даже с помощью армии Кенгуда нам теперь не вырваться...
  - Не будет никакой помощи, - равнодушно сообщаю, наконец, правду.
  Тишина: народ не верит своим ушам. Странно, но первым на вопрос решается Тук, не имеющий здесь вообще права голос подавать:
  - Это как это не будет? Вы ж говорили...
  - А так, не будет: ни Кенгуд, ни его солдаты, ни маршалы, ни генералы - никто понятия не имеет, что мы движемся к границе, и встречать нас, естественно, не собираются.
  В полной тишине неожиданно расхохотался епископ, отвесил в мою сторону ироничный поклон:
  - Браво, сэр полуденный страж! Если вы когда-нибудь займетесь торговлей или политикой - сделаете неплохую карьеру! Надуть и своих и чужих - надо уметь!
  - Еретик, ты это о чем? - обескураженно уточняет Арисат, все еще приходя в себя после новостей о моем грандиозном вранье.
  - Эх, бакаец, неужели ты еще не понял? Дан, вы сами объясните - или мне этим простофилям глаза раскрыть?
  - Раненого к лекарке и объявить общий сбор. Сам объясню. Сразу всем.
  На плечо вернулся чуть успокоившийся Зеленый, покосился в сторону изрубленного тела твари, злобно прошипел:
  - Ну как тебе, красотка, наши моряки?!
  Почему-то никто даже не улыбнулся...
  
  
  * * *
  Полторы тысячи человек: опытные воины и боязливые крестьяне; мастеровые еретики и женщины, не знавшие косметики; дети и старики... Последних очень мало - трудно им при такой жизни приходится. С темного неба временами покрапывает дождь, безветренно, тихо. Огромная толпа стоит молча, лишь в задних рядах монотонно хнычет беспокойный младенец. Все уставились в одну точку - на отрубленную голову, болтающуюся под моей рукой.
  Волосы у Йены были очень длинные...
  - Я такой же человек, как и вы. Про нас говорят разное, но мы не волшебники. Я понимал, что вывести вас из опоганенных земель будет непросто, но у меня был способ облегчить эту задачу. Вот мой способ, - поднимаю голову. - Тварь, захватившая тело Йены, думала, что знает про нас все. Мне оставалось лишь придумать план, который устроит нечисть полностью. Чего они хотят от нас? Ну? Кто подскажет?
  - Так вроде нас и хотят, - несмело отозвался кто-то из задних рядов.
  - Стариков посекут, остальных затащат в убежища. Кроме детей - тех на острова или к демам, - это уже Арисат добавил.
  - Верно, им нужны мы. Вас до сих пор не раздавили только потому, что поганым не до этого - у них на границе проблемы. Но и выпускать вас они не собирались - по морю быстро не пройти на стругах и плотах: имея эту тварь в шпионах, они заранее узнали бы о вашем выходе и послали навстречу флот боевых галер. Шансов в морском сражении вообще нет - вот и осталось нам одно: сушей идти. Куда идти? Туда, где хищнику нас удобнее сожрать, иначе они бы не позволили нам ехать по их земле спокойно. А где ему удобнее? Конечно, на границе - хорошо освоенное ими место, где располагаются основные силы. Они знают, что мы идем к большому броду. Нас там ждут. Их много - нам ни за что не прорваться.
  Толпа охнула, загудела сотнями голосов.
  - Тихо все! Я ведь не говорил, что поведу вас на убой! Не за тем столько времени кормил эту тварь и ее хозяев небылицами! Они ждут нас на большом броде?! Пусть ждут! Мы не пойдем туда - мы пойдем к малому! Если вся погань собралась на западной переправе, то на восточной ее много быть не может. Они знают, что дороги туда нет, - с телегами не пройти. Не ждут от нас того, что мы их бросим. Это ведь странно - зачем тогда столько тащили, теряя время? У нас есть шанс пройти. Дойдут, наверное, не все, но тут уже не моя вина - я сделал все, что мог. Если бы я ошибся... Не хочу даже думать о таком... Дорога будет трудной - идти будем без привалов, в темноте. Если наткнемся на погань, то даже мелкая шайка нас потреплет серьезно. Телеги, разумеется, оставим, как и все добро, - идти будем с пустыми руками. Взять можно только самое необходимое. Если кто-то нагрузит себя как ишак и отстанет - никто его ждать не будет. Отставшие попадут к тварям, так что хорошо подумайте, прежде чем взваливать на плечо большой мешок. Я знаю, что без имущества в чужой земле придется несладко. Но вы не будете голодать. Арисат! Покажи им сердце!
  Воин поднял руку - на ладони темнела странная пакость, вырезанная из тела Йены.
  - Видите? Это черное сердце. Оно мое по праву: никто из вас не заподозрил, что Йена уже не человек, - ни о каких разделах не хочу даже слушать. Стоит эта гадость целое состояние. Я не стану его забирать себе - за него можно получить столько денег, что хватит и на еду, и на семена, и на инструменты, и вообще на все, что вам потребуется. Так что не надо рисковать из-за барахла - спасайте только жизни. Единственно - можно взять коров и лошадей. Где пройдет человек, там и они должны пройти. Но если не получится, бросайте их без жалости. И еще: хоть я здесь главный, но походом руководил, по сути, Арисат. Он хорошо делал свою работу, и воин отличный, но управлять большими силами ему трудно - не хватает опыта. У меня тоже не хватает... Нашим походом с этой минуты будет командовать епископ Конфидус. Тихо все! Я знаю, что многим присутствующим он не по душе, да и трудно бакайцу подчиняться иридианину. Но сегодня нет ни бакайцев, ни иридиан - есть просто мы. Епископ в свое время командовал большим отрядом наемников: сражался против погани в чистом поле и защищал города. Он умеет это делать. И я не принимаю его возражений - на один день он должен забыть про религию: пусть спасает свою паству. Сегодня им нужен воин, а не священник. Если кто-то не выполнит его приказа или осмелится высказывать ему неодобрение по поводу происходящего, я не стану убивать такого придурка. Я просто отрежу его ноги и заботливо прижгу их факелом, чтобы не истек кровью раньше времени. Вы уже знаете, как ловко я могу отрезать то, что мне понравилось. Подумайте: каково будет валяться без ног на тропе, ожидая, когда подоспеет погоня? Вам этого хочется? Что - есть возражения? Нет? Ну тогда, Конфидус, ваше слово. Эти люди ждут приказов.
  Покачав головой, епископ вздохнул:
  - Дан, вы не оставляете мне выбора.
  - Вы что, отказываетесь?
  - Я? Смеетесь... разве можно после таких слов отказаться... Нехорошо получилось, но вы поступили правильно - придется мне вспомнить былое...
  Развернувшись к толпе, Конфидус пронзительным голосом, не терпящим возражений, скомандовал:
  - Теперь собирайтесь и быстро выходим! Погань знает, что мы двигаемся очень медленно, и будет ждать нас на переправе к вечеру! Если не будем спать на ходу, до малого брода доберемся утром - пока они это поймут, пока кинутся вдогонку, мы уйдем далеко! Я надеюсь на это! И еще: по дороге нам будут встречаться заросли! Те из вас, кто не в ополчении и не в дружине, должны заготовить по два кола - чем толще и длиннее, тем лучше, но не перегружайтесь! Те из вас, кто на подходе к броду окажется без кольев!.. В общем, не советую без них туда приходить! Чего стоите?! Бегом все!
  Опять развернувшись ко мне, епископ покачал головой:
  - Дан, погань все равно пронюхает про это. Мы не можем двигаться с ее скоростью - легко догонит.
  - Пронюхает, не спорю. Но не сразу.
  - Вы думаете, она за нами не следит?
  - Зачем? У нее была Йена. Они даже дозорных возле нас не держат - стараются не беспокоить будущую добычу.
  - Вы так уверенно все это говорите, будто погань вам сама все докладывает.
  - Так оно и есть... почти...
  - ???
  - Йена... Когда она вскочила, то в первую очередь попыталась убить попугая. Зачем это делать - он ведь для нее не опасен? Зато без него мы не сможем понять, есть ли рядом твари. А с ним... Она хотела нас ослепить, а когда это не удалось, попыталась перебить всех командиров, чтобы некому было управлять толпой. Или даже надеялась сделать вид, что всех убила неведомая тварь, а она опять чудом выжила, - кроме меня лишь Тук о чем-то догадывался, да и то потому что я его послал обыскать ее вещи. Понимаете теперь? Посмотрите на Зеленого: он полностью спокоен. Нет тут дозоров рядом.
  - Йену он тоже воспринимал спокойно - шипел тихо и мало. Может, кто-то вроде нее рядом...
  - Насколько я понимаю, тварь, завладевшая ее телом, не из простых?
  - Шутите?! Черное сердце... Это чудо, что она нас всех там не порвала. Хорошо, что вы смогли подобраться к ней, когда она не ждала: тот удар, по шее, выручил нас. С такой раной она еле шевелилась. Очень сильная тварь - я о подобных только слышал, да и то небылицы одни. Погани трудно их взращивать - или редко попадаются люди подходящие, или что другое мешает... не знает никто...
  Ну и дела - оказывается, она "еле двигалась". Ох, я и дурак - чуть всех не положил из-за своей беспросветной тупости.
   - И вы думаете, что здесь сразу пару таких тварей держать будут? Одну в лагере, а другую в кустах?
  - Наверное, вряд ли...
  - Вот и я о том же - будем считать, что наш маневр останется незамеченным.
  - На холмах, дальше, могут дозоры все же стоять - попугай отсюда их не почует.
  - Не беда: костры оставим - огонь издалека видно будет, а вот развалины и склон седловины скроют наш отход к востоку.
  - А почему она сразу попугая не убила? В Талле еще или по дороге? Могла ведь скрутить голову и прикопать - никто бы не нашел.
  - Конечно. А еще могла во весь голос заорать на весь лагерь: "Среди нас есть опоганенные!" Это в первую очередь должны подумать, если с попугаем что-то случится. Да и Зеленый постоянно при мне крутился, а ее бы ни за что не подпустил - чуял ведь неладное.
  - Ладно, Дан, не стану больше спорить. Только задумка у вас больно хлипкая - много прорех в ней. Страшно даже подумать... А если не будет по-вашему...
  - Пока что все по-моему идет. Или у вас есть идея получше?
  - Да вроде нет, но...
  - Раз так, то давайте займемся делом - времени нет на разговоры.
  
  
  * * *
  Шкатулка со сбережениями сэра Флориса; тряпица с куском вареной конины - у несчастной кобылы вздулся живот, но добро не пропало; пара сушеных рыбин; копия карты епископа с пометками, сделанными русскими буквами; карта Флориса; серебряный кубок; чистая рубаха и пара портянок. Затянул горловину мешка - закинул за плечо. За второе отправился арбалет с колчаном. Топорик на пояс, меч - там же, узкий нож - за голенищем. Накинул тяжелый от влаги шерстяной плащ - и от непогоды защита, и вместо одеяла послужить может.
  Вот и все мое имущество: больше ничего брать не собираюсь. Загадочные сердца, вырезанные из тел тварей, пусть останутся у Арисата - он, похоже, знает, как их сохранять, а я понятия не имею и выдавать своего невежества не хочу.
  А еще есть лошадь - боевой конь. Стоит, наверное, немало. Не брошу. Но не из-за жабы - мне на нем скакать придется. Если не повезет, то спасаться от тварей; а если повезет - то от властей.
  Власти меня мигом раскусят. Епископ, вон, похоже, раскусил. Общается со мной как с дебилом - все объясняет. Даже вещи, которые, по идее, самый завалящий страж должен знать получше него.
  Спасибо, что не выдал до сих пор. Хотя не удивительно - ему невыгодно мое разоблачение. Да и вряд ли он полностью уверен, иначе бы не верил в мои сказки про королевские войска. Хотя кто его знает...
  Интересно, где здесь граница с Мексикой, или куда вообще принято удирать в подобных случаях?
  Или я уникален - до сих пор олухов, выдававших себя за стражей, не существовало?
  
  
  * * *
  "Продолжение отчета добровольца номер девять. День тринадцатый. Плохая цифра - я ведь не забыл, Иван, про ваши суеверия. Сегодня меня чуть не прирезали, а до этого я сам себя едва не убил об стенку из-за сомнений и вечной своей неуверенности. Женщины, Ваня, чистое зло, но то, что здесь в них вселяется... Женщинам до этого далеко. Теперь хочется запить от перенесенного стресса, но пока не могу - в данный момент драпаю в надежде спасти задницу.
  Имеются и плюсы. У меня есть отличное средство для эвакуации - дорогостоящий боевой скакун. Есть также несколько монет в красивой шкатулке и мясная пайка - на пару раз пожевать. Обеспечен одеждой, бронежилетом, парадным и повседневным оружием. И всем этим обзавелся за неполные две недели.
  На исходе месяца надеюсь стать местным олигархом - при таких темпах запросто.
  Если не повесят...
  Можете за меня порадоваться - адаптировался к параллельному миру почти полностью. Сегодня вот довелось отрубить голову симпатичной девушке, и даже не проблевался при этом. А ведь в первые дни меня наизнанку выворачивало при виде дохлой мухи.
  Крепну на глазах - сам собой горжусь.
  Ваня, ваша морская свинка изменяется - о подобном меня в вашем бункере никто толком не предупреждал. Мне бы отдохнуть... мозги в порядок привести... и вообще подумать спокойно. Ведь скоро превращусь в мутанта - уже себя иной раз не узнаю... Я это - или кто-то, использовавший мое родное сознание, как вы использовали это тело? Или смесь старого хозяина с новым? Или просто растерявшийся диверсант: вместо измерения длин волн в вакууме ему приходится заниматься черт знает чем.
  Кто здесь?
  И кофе хочется - его здесь нет. Может, все же подумаешь насчет подрывов пары сверхновых?
  Иногда хочется себя удушить за ерничанье, но помню ваши слова про чувство юмора. И врач мой говорил так же... Хоть и сволочи вы оба, но в чем-то правы. Как бы ни было тошно, надо стараться улыбаться...
  Улыбайся, Дан, улыбайся: юмор продлевает жизнь.
  Улыбка моя уже больше на оскал похожа, но я все равно продолжаю растягивать губы.
  До связи. Ваш Девятый".
  
  
Оценка: 7.11*89  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"