"Тролль восседал на груде скал, Урчал, стонал и кость глодал, Уж много лет таков обед-- Поскольку с мясом тяжко. Ляжка! Ряшка! Сидел один и кость сосал, Поскольку с мясом тяжко."
Дж. Р. Р. Толкиен "Властелин Колец"
***
А эльф был хорош. Нина знала толк в эльфах, еще соплячкой она всегда прибегала послушать истории о великой войне.
Старый н`Гомар, увечный ветеран, и живой свидетель тех страшных событий, по утрам развлекал детишек страшными историями, про ужасных эльфов, свирепых гномов, и коварных людей. А маленькая Нина, долго не могла потом уснуть, до боли вглядываясь в потолок детской пещеры. Она видела их как наяву, золотые волосы развеваются на ветру, нестерпимое яркое сияние как ореол окружает изящные фигуры, закованные в чешуйчатую броню. Никогда она не забудет, эту смесь страха и восхищения, так некоторые люди смотрят на тигра, прекрасного, но смертельно опасного в своем изяществе. Позже, когда Нина уже начала работать на кухне, в охотничьи сети попался старый книжник. Он знал массу историй, и мог увидеть истории в смешных кусочках бумаги, которые он называл книгами. Его юная Нина, практически замучила своим любопытством, прежде чем старика съели, на день рождение вождя.
Тогда Нина совершила роковую ошибку, наложившую отпечаток на всю ее дальнейшую жизнь, он поделилась своими переживаниями со сверстницами. И на следующий день над ней смеялся весь клан. Даже когда пришла пора созревания, когда юные тролли, проходят обряд посвящения, и получают взрослое имя, ей досталось имя б`Уже. Мечтательница. Что может быть хуже? Сколько уже ночей минуло с того момента? А жгучая обида, все возвращалась, мешая уснуть, отравляя вкус даже самой вкусной пищи. Нина, так и осталась на кухне, от чего все только выиграли, там раскрылся ее настоящий талант. Козленок б`Уже, был знаменит на все окрестные горы, сладкий и нежный, ну точь в точь как человек. Уже три цикла подряд, Нине доверяли главное блюдо на празднике зимнего солнцестояния, главном празднике троллей. Когда безжалостное светило, надолго пряталось за вершинами гор. Танцы с вечера и до утра, игры и обряды, и конечно главное событие священное блюдо, всем доставался хотя бы маленький кусочек, считалось, что от качества этого блюда, зависит удача на весь следующий год. И следующий год обещал стать на редкость удачным. Подумать только - эльф. Такой добычи, не могли припомнить даже старики.
***
Нефитриэль очнулся рывком. Только что он был во власти липкого ночного кошмара, подробности которого мгновенно испарились из памяти, оставив только чувство тревоги, и ощущение судороги в руках и ногах. Эльф попытался размять руки, и внезапно понял, что связан по рукам и ногам. Тут же в голове стали проявляться события кошмарной ночи. Он попал в засаду! Слишком беспечно он вел себя, забравшись далеко от тракта, в чащобу предгорья. Кто может угрожать эльфу в лесу? Так он, кажется, тогда подумал. Они появились из ниоткуда, как будто родились прямо из тумана, огромные неуклюже с виду фигуры. Эльф пытался сопротивляться, но куда там. Первый же удар превратил в груду бесполезных щепок его великолепный лук, а попытка достать кинжал, и вовсе закончилась беспощадным нокаутом. Происходящее дальше Нефитриэль помнил смутно, балансируя на грани сознания, и периодически впадая в беспамятство. Он разлепил глаза, оценивая окружающую обстановку.
Его притащили в какую-то пещеру, потолок высоко вздымался и едва угадывался, скрытый под слоем копоти. И запахи. Да тут воняло хуже, чем в гномской таверне. Запахи немытых тел, подгоревшего жира, продуктов жизнедеятельности, все это смешалось в ужасающую какофонию, и обрушилось на чуткий эльфийский нос. Опустив взгляд, Нефитриэль впервые увидел своих пленителей, вернее одного из них, а еще вернее одну. Против ожидания, фигура не была такой отвратительной, как его ночные противники. По сравнению с ними, фигура троллины, была даже изящной. А под мешковатым сарафаном, угадывались такие формы, которых никогда не встретишь у худеньких эльфиек. Троллина, протянула руку, не угрожающий жест, в нем скорее присутствовало любопытство, даже с оттенком робости. Большая ладонь провела по волосам эльфа, коснулась щеки. В этот момент Нефитриэль встретился с ней глазами. В этих глазах, не было той животной ярости, терзаемого голодом хищника, что он ожидал увидеть. Любопытство, и возможно даже восхищение. Может эльф, впервые видел тролля, но этот взгляд был ему знаком. Собственно это и стало причиной его бедственного положения.
Нефитриэль родился в годы великой депрессии, во времена, когда великая война выкосила почти все мужское население. В общине эльфов, не так часто появлялись младенцы, а уж мальчик, почитался дороже любого сокровища. С детства Нефитриэль был окружен женской заботой и лаской, и вырос, лучше понимая терзания тонкой женской души, чем прямолинейное благородство мужчин своего рода. Когда долг службы привел его в столицу, он сначала испытывал сильные неудобства, не находя общего языка с другими мужчинами. Но вскоре выяснил, что такой аккуратный, молодой и все понимающий эльф, просто не знает отказа у женской половины старшей расы. Неувядающие величественные княгини, бойкие рыжие наездницы на грифонах, тихие мышки служанки, все они неизменно поддавались его очарованию, и становились легкой добычей любвеобильного повесы. Нефитриэль наслаждался жизнью, пока не повстречал ее. Нет, ничего особенного в ней не было, сердце не начинало биться чаще, не было сладкого томления в груди. Она была вожделенным трофеем. Дочерью владыки. Любимой дочерью владыки. И она стала его трофеем, его главным трофеем и его главной ошибкой. Узнав о их связи, владыка не решился устраивать скандал, не желая порочить имя дочери досужими сплетнями. Он просто отослал наглеца, в самый дальний гарнизон на границе с холмами троллей, охранять участок промерзшей окаменелой пустоши. О происшествии в столице быстро забыли, но он помнил. Он хорошо помнил момент своего триумфа, когда она подняла свои янтарные глаза и встретилась с ним взглядом. Любопытство и восхищение, значит рыбка попалась. Именно так на него сейчас смотрела эта нелепая женщина-тролль.
***
Повинуясь внезапному порыву, Нина протянула руку, и провела ладонью по шелковистым волосам пленника, коснувшись ладонью щеки. Вдруг эльф открыл глаза, и устремил свой, не вполне еще ясный, взор прямо ей в глаза. Он изящно мотнул головой, отбрасывая непокорную, золотистую прядь, и оскалился. Нина тут же отдернула руку. "Демонстрирует клыки? Агрессия?" Мысли лихорадочно метались. "А, это улыбка, про нее рассказывал старый книжник, какой странный обычай". И вновь внезапный порыв настиг Нину. Она растянула губы, тщательно копируя оскал пришельца. И тут он внезапно расхохотался. "Боже! Какая же я дура!". Краска стыда залила лицо несчастной девушки. Она опрометью бросилась из кухни.
- Нет! Госпожа, постой! Я не хотел тебя обидеть, это смех облегчения, для меня было большим облегчением увидеть твою улыбку. - Закричал Нефитриэль.
Этот вопль, заставил Нину остановится, "Госпожа? Ха, вот еще". Но почему-то похвала разбудила приятное ощущение в районе груди, и оно мягкими волнами медленно распространялось по всему телу.
-Позволь мне представится - Эльф попытался принять достойную позу - Я Нефитриель Златогласый, менестрель его величества, Владыки Луны и Звезд. Я путешествую в поисках приключений и подвигов, и был пленен вашей красотой и обаянием. - Внутренне эльф усмехнулся, вряд ли дуреха оценит сарказм.
"Странный он какой-то" подумала Нина "Его пленили братья к`Руше, даже по тролльим меркам не претендующие в равной степени, как на красоту, так и на обаяние". Но волны приятного ощущения уже растеклись по всему телу, ей просто хотелось слышать, как звучит его голос.
- Я хотел бы выразить вам свое почтение, подобающее вашей красоте - продолжал между тем Нефитриэль - Боюсь эти путы, немного стесняют меня -
"А что?" Размышляла троллина, "Убежать, он всеравно не сможет, такими ручонками ни за что не сдвинуть запирающий камень. Интересно посмотреть, как он будет двигаться"
- У входа запирающий камень - предупредила она - он весит в десять раз больше чем ты. Не пытайся сбежать. -
С этими словами Нина достала свой любимый кухонный нож, и разрезала путы на ногах и руках пленника.
- Твой голос столь же прекрасен, - Начал эльф, потирая затекшие запястья, - сколь добро и благородно твое сердце. -
Он покосился в сторону выхода из пещеры. Так и есть, огромный камень заслонял путь к свободе. Должно быть для тролля, сдвинуть такой не составляло труда, но ему не стоило даже пытаться. Надо как по нотам разыграть свою партию. Тогда появится шанс. И тут его блуждающий взор, натолкнулся на лютню, изрядно запачканную, но все еще целую.
- Позволь мне в благодарность за твою доброту, спеть тебе о дальних странах, о прекрасных дворцах-деревьях. О том, как ветер в лунную ночь, шевелит листву, на вечнозеленых деревьях моей родины. -
О большем Нина не смела и мечтать, не зря же ее прозвали б`Уже. Затаив дыхание она несмело кивнула, а сама обратилась в слух, стараясь не упускать ни одного момента этого удивительного дня. Возможно лучшего дня в ее жизни.
И Нефитриэль запел, запел как никогда в жизни, собрав все свое желание выжить, тоску и обиду за несправедливости преследующие его одна за другой. Он пел, закрыв глаза, позволяя мелодии направлять его, от хрипловатых басов, рождающихся в глубине диафрагмы, до пронзительного крещендо, когда гортань до боли напрягалась, рождая эти печальные звуки. Пел о несчастной любви, о прекрасной природе его далекой родины, о подвигах, о принцессах и чудовищах. Обо всем, о чем мог вспомнить. Пел, как будто от этого зависела его жизнь, что было не далеко от истины.
А Нина, она смотрела на эльфа и в глазах ее стояли слезы, он тихо покачивалась, в так мелодии. Иногда даже пытаясь подпевать. Но быстро смущалась своего грубого голоса, и умолкала, залившись краской смущения. Нет, это определенно был лучший день в ее жизни.
***
Праздник удался на славу, такого бурного веселья не помнили даже самые старые из племени. Были танцы, и обряды, веселые хороводы вокруг костра, даже песни, хриплые и рокочущие, никакой мелодии, только ритм. Такие грубые и режущие слух, после мягкого баритона эльфа. Нина сидела в сторонке, баюкая в руках порцию праздничного блюда, и по щекам ее текли слезы. Она прожила еще много лет, но никогда не смогла забыть этот вкус. Такой сладкий, и такой горький, вкус любви.