- Оо-ооо! - сказал Толстый Кролик. - А ты не боишься Его?
- Кого мне бояться? - спросил Крошка Енот.
- Того, кто сидит в пруду, - сказал Толстый Кролик. - Я Его боюсь!
- Ну, а я не боюсь! - сказал Крошка Енот и пошёл дальше.
Лилиан Муур, "Крошка Енот и тот, кто сидит в пруду".
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Чёртова дюжина мертвецов
Из чрева материнского зари
рождался день. Хоть на руки бери.
И звери выходили из берлог,
и воздух оглашал победный слог.
Рождался день. И пели гимн ему
все сущие, ушедшие во тьму,
сосущие живительную кровь,
до срока покидающие кров.
Почуяв жертву, скалили клыки
и прятались в тумане у реки.
И день, разлив тумана молоко,
рождался в муках - умирал легко.
1. Максим. Серпейск. 1989 год.
Сквозь пробитые кое-где в фундаменте дома отдушины в подвал проникали багровые лучи заходящего солнца. Через несколько минут в этот ранний апрельский вечер начнёт быстро темнеть. В подвале было жарко, душно. В многочисленных трубах сипело, булькало, рычало, хрипело.
У Максима разболелась голова, и он замолчал. А до этого рассказывал выдуманный им только что какой-то более чем сотый эпизод войны амазонок с кентаврами. Лёха, бессменный предводитель и хозяин ребячьей компании, прорычал из угла:
- Чего замолк, мыслитель ты наш бесценный? Да и ну их на фиг, баб этих беститих, всё равно от них никому никакого развлечения, одни только сложности. Давай, ври что-нибудь про этого, как его, Геракела, что ли... Во мужик был! Крутой!
Максим сидел на самом почётном месте, в центре "клуба", прислонясь спиной к трубам теплоцентра, на сравнительно чистом, недавно притащенном со свалки диване. А остальные члены Товарищества разлеглись кто на тряпье, кто на рваных тюфяках, а кто и просто на кучах гравия в отнорках подвала.
Оттуда, из темноты, изредка слышались смачные плевки, хлюпанье, хрюканье. Там вспыхивали огоньки, и по всему помещению разносилась отвратная вонь махры, а иногда и сладковатый запах горелой травки. Максиму больше не хотелось развлекать эту компашку, да и давно надо было сбегать за хлебом и накормить парализованную бабку. Лёха опять прогундел:
- Так, значится, ты Товарищество не уважаешь? Что, настроения нету? Да ведь я тебе его враз поправлю... - И из глубины подвала послышались приближающиеся шаги.
Максим скрючился, от страха вжав голову в колени. В этот миг он почувствовал неясное движение рядом, дуновение воздуха, горьковатый запах ранее вроде бы неизвестного ему цветка, и кто-то тихонько присел на диван рядом с ним.
На сжатые кулачки Максима легли легкие прохладные пальцы, и он услышал:
- 0! - удивился Лёха. - А у нас гости. Ну, ты даёшь, тихарик! Привел такую тёлку и прячешь ее от общества. Нехорошо! Ну что ж, мадам, пойдёмте знакомиться, для начала пожалте на медосмотр вон в то помещение. Здесь ведь не какая-нибудь кодла, а сплошь интеллигенты. - Кто-то заржал. - Колян! Разберись, кто там такой несерьёзный, выпиши ему банку для лечения. - Раздался звук удара, затем приглушённый стон, шипение, бормотание. - Специально для тебя, мадама, повторяю, что здесь собралась порядочная компания, и мы не хотим, чтобы к нам занесли что-либо нежелательное для нашего физического и морального облика. Да ты не боись, все будет хоккей, до сих пор никто не жаловался... Ну, так что ж?.. Да быстро ты, падла!
Лёха схватил девчонку за коротко стриженные тёмные волосы. Зажигалка потухла. Гулкую тишину нарушили звучные шлепки ударов. Удар - удар - удар - стон. Удар - стон - удар - вопль Лехи: "Уй-я!" - удар - "Уй-я-я-я! Ты что, дура, убьешь!" - удар - "А-а-а!"
Потом всё стихло, только Леха продолжал жалобно подвывать: "Уй-я-я!" Грудной девичий голос спокойно произнёс: "Дошло до тебя что-нибудь, скотский потрох? Если тронешь при мне хоть кого единым пальцем, будет ещё хуже, намного хуже. Понял? А это тебе для закрепления!" - И раздался звук еще одного удара.
Лёха медленно уполз в свой угол, и оттуда послышалось приглушённое кряхтение и матюги вполголоса. А так в подвале было тихо. Погасли даже огоньки сигарет. Затем к выходу прошелестели осторожные торопливые шаги. Несколько раз хлопнула дверь в подъезде. Крысы покидали своё теплое вонючее убежище. Кажется, что вскоре кроме Максима и его соседки да Лёхи с его верным телохранителем Коляном в подвале никого не осталось. Тут в Лёхином углу по гравию проскрежетала железяка - это был отрезок трубы, страшное оружие в руках озверевшей шпаны.
Максим повернулся к девчонке:
- Он с ломом сюда идёт...
- Слышу, сиди спокойно, не дёргайся. - Она тихонько встала, и в густых сумерках подвала Максим увидел, что она прижалась спиной к опорной колонне. Лёха крался на полусогнутых, с негромким шорохом, затем рядом в проёме стала вырисовываться вторая тёмная фигура. Как только они приблизились на три-четыре метра, девочка метнулась вперед. Удар, хряск! Сначала на пол медленно осел Колян, а после подсечки грохнулся на спину и Леха.
- У, бля! А меня за что? - сидя на полу, пробубнил Колян.
- За дело, за дело! А теперь поднимай это дерьмо - и двигайте отсюда.
Она подождала, пока эти двое, поддерживая друг друга, выбрались на улицу, села рядом с Максимом и обняла его опущенные дрожащие плечи.
- Я - Ксения. Понял? Меня зовут Ксения. Я знаю, что тебе плохо, тяжело. Успокойся, успокойся. Отдохни немного, и пойдём из этого гадюшника навсегда. - Она сжала ладошками его виски, погладила их, помассировала. - Закрой глаза. Ложись! Вот так! Да выпрямись ты, ведь ты же человек! Спи!
Максим положил голову к ней на колени, и его скрюченный позвоночник начал постепенно распрямляться, и впервые за многие годы, за тысячи-миллионы-миллиарды лет он уснул спокойно. Спал Максим совсем недолго, может быть, всего несколько секунд, но когда открыл глаза, головная боль и какая-то повседневная хмарь исчезли без следа. Они вышли на улицу и присели на скамейку в скверике.
И тут Максим вспомнил, вспомнил всё, что случилось с ним с сегодняшнего утра, и, сбиваясь и заикаясь от волнения, перескакивая с пятого на десятое, рассказал Ксении. А день начинался обыденно. Максим вышел из дома часов в десять утра, сжимая в ладошке последнюю мятую "трёшку". Бабушка после бессонной ночи чувствовала себя плохо и снова прилегла на кушетку, укутавшись тёплым потрёпанным пледом. Когда Максим уходил, она, приподняв голову, попросила:
- Ты побыстрей возвращайся, Максимка, а то очень хлебушка хочется.
А на улице ему повстречался Витёк. Он подбежал к Максиму и, захлёбываясь слюной, торопливо залопотал:
- Я тебя, наверное, скоро час жду. Пошли скорее в "клуб". Там жратвы навалом: бутерброды, лимонад и прочее. Ребята уже уминают. Пошли скорее!
Но из ребят там были только Лёха и Колян. Они сидели в центральном "зале" за колченогим столом и лениво перекидывались в картишки. Кроме них, немного поодаль, в полутьме на скамейке сидел какой-то незнакомый мужик в годах, с седым ёжиком волос, одетый в потёртые джинсы и мятую грязную рубашку. Когда Максим вошел, Лёха кивнул:
- Знакомьтесь: Ерофеич, наш работодатель, можно сказать, эксплотатор. Ха-ха! Мы с Коляном сегодня попахали на него. Вот наш гонорар. - И он показал на грязную, заляпанную жиром газетку, на которой лежало несколько вкривь и вкось нарезанных бутербродов с неаппетитной сизой варёной колбасой. Обхватив Максима за плечи, Лёха подвел его к Ерофеичу: - А это наш хороший друг Максимка, очень умный и порядочный, никогда не подведет. Верно ведь?
Максиму пришлось подержаться за скользкую и холодную пятерню Ерофеича. Тем не менее, мужик крепко сжал пальцы Максима, как бы не желая их отпускать. И когда Максим с плохо скрываемым отвращением выдернул свою ладошку, тот тихонько прошипел сквозь сжатые зубы:
- Ну что ж-ж-ж, ладно... - И подтолкнул к столу. - Ешьте, подкрепляйтесь. Чем богаты, тем и рады. А потом можно и поговорить...
- А о чем говорить-то?
- Что же, у нас, у мужиков, и темы для разговора не найдётся? А? Ну вот!
На столе, кроме бутербродов, стояла початая бутылка "Пепси" и два грязных стакана. Лёха плеснул в один немного лимонада и вместе с куском хлеба, положив на него маленький кусочек колбасы, протянул Витьку:
- Жуй! А потом мотай отсюда. Что "ну"? Что? Не по-о-онял... Мотай! Нужен будешь - призовём под свои знамена.
Лёха кивнул Максиму:
- Ешь, пей. А может, ты "Фанты" хочешь? - И подмигнул Ерофеичу, а тот достал из пакета пластиковую бутылку, тоже не полную. Максим взял ее и выпил из горлышка почти всю, оставив на дне два-три глоточка. У лимонада был какой-то странный привкус. Ерофеич довольно покивал:
- Молоток! Может, чего покрепче желаешь? - И достал из того же пакета чекушку водки.
- Не-а! - ответил, жуя, Максим.
- Во наворачивает! - завопил Лёха. - Да что же, тебя бабка совсем не кормит? Одни кости у ребенка остались. - И больно ткнул своим железным пальцем под ребра Максиму. - Что ой-то? Или больно? Ты же мужик, а не кто-нибудь та-самая! Верно?.. Кстати, а как бабка себя чувствует? Как всегда, говоришь? Всё время лежит, говоришь? Лады!.. Ну, ешь! А мы пока по граммульке своего лекарства примем.
Он ловко плеснул в два стакана из чекушки, а затем влил себе в горло оставшееся.
Очень скоро Максиму, хоть он и не пил спиртного, стало весело, радостно. Голова закружилась, зашумела. Ерофеич внимательно следил за ним. Потом, переглянувшись с Лёхой и Коляном, сказал:
- А теперь, как в порядочной компании, за карты. Мы с Максимкой на пару играем, очень уж мне он по душе пришёлся. Садись напротив, будем вдвоем сейчас этих сопляков учить.
- Да я плохо играю, только в дурачка немножко.
- Ну и ладно, в "очко" ещё проще.
- А это на деньги? У меня только вот. - И Максим показал бумажку.
- Так мы же с тобой на пару играем. Вот, возьми! - Он достал из кармана пачку денег и, не считая, половину сунул Максиму.
- Да мне нечем отдать, если проиграю.
- Какие могут быть счёты между партнерами? Разбогатеешь - отдашь. Я же тебе верю.
Вот это мужик! Максиму стало смешно: сейчас они будут учить этих сопляков, Лёху и Коляна, сейчас он отомстит им за всё. Колян начал сдавать, а Ерофеич объяснил правила игры. Так это же действительно очень просто!
В начале игры горка мятых купюр перед Максимом даже увеличилась. Хорошо учили они этих сопляков! Особенно не везло Коляну, и он взял в долг у Ерофеича. Тот дал целую пачку, правда, заставив подписать какую-то бумажку. А удивлённому Максиму объяснил, что игра идет только "на интерес", то есть после неё каждый возьмет со стола те деньги, которые у него были до игры, а подпись нужна лишь для проформы. Максим был не очень доволен, потому что после игры у него останется все та же "трёшка", и проучить сопляков он сможет тоже только формально.
Потом Ерофеич дал Максиму выпить чего-то ещё. И дальше он уже ничего не помнил. Вроде бы начал проигрывать, затем взял у Ерофеича в долг, что-то подписывал, может быть, и не раз. Сквозь дрёму показалось ему, что Колян осторожно вытягивает из его кармана ключи от квартиры.
Очнулся Максим только к вечеру, лёжа на диване. Начали собираться ребята, а Ерофеича и след простыл. Максим хотел идти домой, но Лёха заставил его развлекать общество, рассказывать разные истории, хотя голова у него страшно болела, и выдумывалось очень плохо.
О бабушке он вспомнил только сейчас, и его пробил холодный пот. Он увидел, как посерьёзнело лицо Ксении, она нетерпеливо потянула Максима за руку.
- Ну-ка бегом, быстро!
Когда, запыхавшись, они взбежали на пятый этаж, Максим опустил руку в задний карман джинсов, где обычно носил ключи от квартиры, там их не оказалось. Лихорадочно хлопая руками по карманам, он застонал. Но ключи всё же нашлись - в верхнем кармане рубашки, аккуратно застегнутом на пуговицу.
Максим открыл дверь. В квартире было темно, хотя бабушка всегда включала ночничок в изголовье, как только смеркалось. И было тихо, хотя бабушка всегда спрашивала: "Кто там?", прекрасно зная, что, кроме Максима, никто к ним не заходит.
Ксения вошла в спальню и включила свет. Максим проскользнул следом и увидел, что бабушка мертва.
2.
Бабушку похоронили. А вот с оформлением квартиры всё возникали какие-то осложнения. И завещание, и все остальные документы были в порядке. Но кто-то или что-то мешало. То не могли поставить самую важную печать, а та печать, которую поставили, была недействительной, и все документы приходилось собирать заново. То самую важную бумагу подписывал не самый важный человек, не имеющий права подписывать такие бумаги. А в квартире тем временем отрезали телефон, потом телевизионную антенну. Потом куда-то пропал и сам телефонный аппарат, а затем и допотопный чёрно-белый телевизор. Пропала бабушкина шубейка, побитая молью, и кой-какая немудрящая посуда из буфета на кухне, которую бабушка гордо называла "под хрусталь" и собирала всю жизнь. Максим не знал, что ещё пропало, ведь у них ничего толкового и не было, но бабушка никогда не считала себя нищей, ведь у неё была квартира, заработанная почти за сорок лет труда на ткацкой фабрике, были каждый день хлеб и чай.
Максим чувствовал себя очень плохо: часто кружилась голова, темнело в глазах, тошнило, и даже ночь не приносила покоя. Измучили постоянные кошмары, невероятные сны.
Однажды у него появился участковый лейтенант Тюнькин. Он внимательно осмотрел квартиру, зачем-то очень тщательно и глубоко втягивая носом воздух, как будто к чему-то принюхивался. Затем он взял Максима за руку и подвёл к окну, всмотрелся в его зрачки и сказал:
- Так-так... Пора! - В это время из кухни вышла Ксения.
- А это кто?
- Моя сестра двоюродная.
- Знаем, знаем мы этих сестёр. А тебе, мальчик, надо на медосмотр.
- Никуда я не пойду!
- А ты не усугубляй! Надо значит надо! А то хуже будет!
Ксения вмешалась:
- Что значит надо? Надо, чтобы хуже было?
- Ишь ты! Острит. Дождёшься, что я и тебя куда надо отправлю, на осмотр. Пошли, мальчик.
Ксения увязалась с ними, хотя лейтенант старался помешать этому: "Не положено!"
В поликлинике он посадил Максима в холле, а сам куда-то побежал. Вернулся с целой пачкой листочков, и началось хождение по кабинетам. Максим не запомнил всех врачей, но обратил внимание на таблички на дверях: "Невропатолог", "Психиатр", "Нарколог". А потом ещё в лаборатории брали анализы.
Через несколько часов их медицинской одиссеи Ксения, Максим и Тюнькин, сопровождаемые эскортом врачей, добрались до двери с надписью "Главврач". Ребятам указали на драный дерматиновый диванчик под окном. Тюнькин бодро рванулся в дверь, но щупленький старичок в белом халате загородил ему вход и громко сказал: "Разберемся сами, без вас!" Тюнькин забубнил: "Как это так? Ведь это положено, как это не положено?" Но дверь уже захлопнулась прямо перед его длинным носом. Лейтенант сел невдалеке, закинул ногу на ногу, положил на подрагивающее колено клеёнчатую папку с замусоленными тесёмками и, постукивая по ней пальцами с обломанными жёлтыми ногтями с траурной каёмкой под ними, уставился на Максима, топорща усики и что-то бурча под нос.
Ксения напряглась, как бы вслушиваясь в происходящее в кабинете. А там атмосфера постепенно накалялась, голоса становились громче, но слов было почти не разобрать, изредка произносились какие-то медицинские термины, в которых Максим не разбирался. Наконец, часа через полтора кто-то монотонным голосом начал читать, видимо, заключение. Максим увидел, что Ксюха расслабилась, по её губам пробежала лёгкая улыбка.
Потом их, всех троих, пригласили войти. Главврач, тот самый старичок, обращаясь к лейтенанту, сказал:
- На ваше обращение у нас заключение отрицательное, мальчик практически здоров.
- Как это здоров? - взвился Тюнькин. - Как это практически? Ведь у нас есть данные...
- Всё! Свободны, идите! А мы с мальчиком еще побеседуем, сестрёнка тоже может послушать. - Когда лейтенант вышел, он продолжил: - Мы понимаем, что у тебя сложная полоса в жизни, что ты устал, вымотался. Ведь так? Мы видим, что реакции у тебя заторможены, ослаблены. Всё это пройдет, должно пройти через некоторое время. Тебе надо отдохнуть. Но есть ещё некоторый нюанс, специалисты предполагают, что есть следы воздействия на организм каких-то психотропных веществ, правда, лабораторные исследования этого не подтвердили. Значит, это только предположение. Где вы питаетесь?
Максим ответил:
- Обедаем в столовке, а на завтрак и на ужин продукты приносит Ксения. Правда, иногда заходят друзья, приносят лимонад, конфеты.
- Так, друзья, лимонад... Ну , с этим пока всё. Теперь вот о чём. В июне в Кириллове организуется трудовой лагерь, работа в основном пыльная: прополка картошки, свёклы и что там у них ещё есть. Но обещают хорошо кормить и платить за работу. Места там замечательные - бывшая барская усадьба, клуб рядом, река очень красивая. Рыбалка превосходная, как рыболов со стажем я это знаю. Ты любишь рыбалку? Нет? Ну, ничего, стоит только разок посидеть на зорьке с удочкой - на всю жизнь от этого дела за уши не оттащишь. Читал "Детство Багрова-внука"? Нет? Ну, это зря! А о квартире своей не беспокойся. Я состою в комиссии по делам несовершеннолетних. С милицией мы эту квартиру опечатаем и охрану обеспечим. Я проконтролирую, чтобы документы поскорее оформили, и сообщу тебе. А пока учись, заканчивай учебный год, сестрёнка за тобой приглядит. И решай насчёт Кириллова. Или ещё подумаешь? Согласен ехать? Молодец! Завтра в паспортном отделе милиции найди Миронову Надежду Семёновну, она этим лагерем занимается. Сейчас я ей позвоню, она будет в курсе. Лучше с этим делом не тянуть, заявку подать заранее. Ну, что еще? Всё? У тебя вопросов нет? Хорошо! Тогда до свидания.
Ребята вышли из поликлиники и по аллейке направились к дому. За ними опять увязался назойливый лейтенант. Он что-то недовольно бубнил под нос. Можно было разобрать только отдельные слова:
На скамейке около дома их поджидали Лёха с Коляном. Максим хотел пройти мимо, но Лёха, поднявшись, с кривой улыбочкой сказал:
- У нас дело к тебе и к ней. Ксюха, я на тебя не в обиде, здорово ты дерёшься, а мастерство мы уважаем. Где училась? Что молчишь? Слушай, дело такое: мы с обществом решили попросить тебя стать нашим тренером по драке, и платить тебе будем, всё чин-чинарём. Вот тогда мы наведем порядок в городе, всех построим.
Ксюха посмотрела на них со злостью и сквозь зубы прошипела:
- Пошли вон, подонки! Я вот его, Максима, научу, он вам козью морду покажет!
- Значит, война?
- А что, у нас великая любовь была?
В это время подкатил, запыхавшись, лейтенант Тюнькин.
- Ну-ка, ребята, - он поманил пальцем Лёху и Коляна, - пошли со мной.
Они нехотя поплелись за ним, и Максим увидел, что Колян вытащил из кармана бутылку "Фанты" и бросил ее в кусты пыльной акации. Бутылку "Фанты"! В кусты!
3.
Как только они проникли на территорию Лысых Чертей, то сразу почувствовали, что их засекли. Они - это Товарищество Чистых, как звались они между собой, а для Лысых были просто Псивые. А территорией Лысых была часть Центрального парка, включающая танцплощадку, игровые автоматы, бассейн и, самое главное, - заросли кустарника и деревьев, изображающие некогда аллеи с фонтанами, от которых давным-давно остались груды тщательно раздолбанного железобетона. Лысые допускали всех остальных в киоски на входе в парк, в буфет и с некоторым недовольством - в видеозал, закуток когда-то знаменитого в городе театра.
Чистые - это "главный", Леха Пузырь, Колян Качок, Ксюха и Максим, временно заключившие перемирие. А шли они к игровым автоматам, так как недавно почувствовали, что "однорукие бандиты" почему-то подчинялись Ксюхе, и она безо всякого напряжения могла снять любой выигрыш, даже самый крупный. Но так рисковали они не всегда, чтобы не примелькаться. А вот сейчас деньги нужны позарез, и много: в видеозале шли "Кошмары на улице Вязов", сразу по две серии, а это на все Товарищество получалась огромная сумма. Да хотелось бы попутно усладить душу "Фантой", мороженым и жвачкой. Вот тогда был бы полный кайф!
Они разрабатывали свой план два дня. В зал игровых автоматов был послан тайный лазутчик, недавно приехавший в город Витёк. Он неплохо разбирался в компьютерах, играл сам. Товарищество снабдило его всей наличностью, которую смогло собрать, и Витёк уже несколько дней вертелся в зале, сам играл понемногу и внимательно наблюдал. Он доложил, что самый большой куш можно сорвать в покере. Часам к пяти там набирается несколько сотен рублей. Днем подъезжают подвыпившие "крутые" с тугими кошельками, суют монеты во все автоматы, проигрывают и с гоготом уходят на очередной заход в кафе. А вот к вечеру бывают более серьёзные люди, пытающиеся заработать хотя бы на бутылку, и некоторым это удаётся. После шести часов механик по автоматам перестраивает компьютеры, выгребает накопившиеся деньги, и потом много уже не выиграешь.
Ксюха согласилась не сразу. Колян с Витьком начали учить её покеру, но она коротко бросила:
- Не тарахтите, лучше вас знаю...
И откуда она всё знает? Но они не раз уже убеждались, что она не врёт. По плану Максим с Ксюхой, как "мелкие", идут впереди, быстро снимают выигрыш и линяют. Если случится шум, то Лёха с Коляном прикрывают их отход. Скорее всего, выстоять им удастся несколько минут, причём с большими неприятностями, но за это время Ксюха должна непременно отдать деньги Витьку и быстро уматывать из парка.
Но с самого начала всё получилось не так. Уже на входе в парк, как только Чистые миновали ворота, со скамейки встали двое вполне серьёзного вида пацанов, которые в качестве почётного эскорта последовали за Максимом с Ксюхой.
- Ксюх!.. - зашептал Максим.
- Вижу. Не дёргайся. Всё будет нормально. Веришь?
Максим ей верил. И она ни разу его не подводила. На крыльце зала игровых автоматов стояли ещё двое Лысых. Они сосредоточенно дымили сигаретами и вроде бы как никого не замечали.
Ксюха замедлила шаг и зашептала Максиму:
- Видимо, Витёк продал. Как только снимем куш, я отдам тебе конверт с деньгами. Ты сразу же выбегай. Кричи Лёхе: вот они! И покажи деньги. А сам со всей скоростью сматывайся отсюда вон по той дорожке, там за будкой есть дыра в заборе. Беги быстро, как только сможешь. Понял?
- А ты?
- Обо мне не беспокойся. Всё будет нормально.
И действительно, вначале всё пошло как по нотам. После получения выигрыша в дверях она сунула Максиму в руку конверт. Он развернулся, выскочил из зала и уже подошедшему Лёхе заорал на бегу:
- Всё нормально! Вот они! Дуй за мной!
Лёха с места включил третью скорость. Сзади, едва поспевая, тяжело топотал и шумно дышал Колян. Даже у него, если припекало задницу, мысли вертелись быстрее, а ноги тем более!
Лысые обалдело смотрели на них, никак не могли врубиться, что же случилось. Но всё же четверо бросились вдогонку. Когда Чистые выскочили к будке, слепленной из ДСП у самого забора, где раньше была дырка, на площадке перед нею возникло ещё двое Лысых. Да, враги предусмотрели всё! Уже на ватных, подгибающихся ногах Максим подбежал к будке и, тяжело дыша, привалился к стене, где корявыми буквами было выведено "Эльдорадо". Лысые подошли, уже не спеша.
- Ну что? Не дёргайтесь, ребята, подышите спокойно! Подойдет сейчас вся наша группа, и будем серьезно разбираться, - прошепелявил фиксатый.
Можно сказать точно, чем бы обошлась Чистым эта разборка, но тут сзади открылась дверь, вышел парень лет двадцати и с улыбкой сказал:
- Добро пожаловать в "Эльдорадо"!
Чистые замялись, но он настойчиво продолжал:
- Заходите, ребята, вижу, у вас тут серьёзные дела, но мы всегда на стороне слабых.
- Э! Э! Мужик! Это наша добыча! Не нарывайся на неприятности!
Парень пристально посмотрел на фиксатого.
- Не простуди лёгкие, а то зуб вылетит!
Ребята вошли внутрь, и тут же следом проскользнула Ксюха. Во молоток! Всюду успеет! На её щеке багровела глубокая царапина, Максим протянул ей носовой платок, но она только отмахнулась:
- Пустяки, сейчас затянется!
Внутри было довольно просторно и, несмотря на затрапезный внешний вид, уютно. Компьютерные мониторы, стойки с разноцветными огоньками, шкафчики, белый кухонный стол с кофеваркой, несколько кресел.
- Присаживайтесь, леди и джентльмены. Кофе, "Пепси", "Фанту" или что покрепче? - Это уже сказал мужчина постарше, в яркой футболке, не скрывающей, а скорее подчеркивающей впечатляющую мускулатуру. - Разрешите представиться, Степан. Для друзей - Стив. А этого мальчика зовут Борис.
- Можно просто Боб, - кивнул тот.
- Алексей. - И Лёха коряво сунул свою пятерню.
- Николай, - как-то смущённо произнес Колян.
- Ксения, - почему-то очень хмуро сказала Ксюха, внимательно всматриваясь в Степана.
- Максим, - тихонько проговорил самый младший в их компании.
Гости расселись в кожаных, очень удобных креслах, и в это время снаружи раздался грохот.
- Мужики, на переговоры! Иначе мы разнесём ваш гадюшник! Козлы! Откройте! Выходите!
- Боб, сходи, успокой этих идиотов! А вы не волнуйтесь, на этот раз ваши неприятности позади.
Боб выскользнул за дверь. Сначала раздались крики, шлепки, затем вопли, какой-то придушенный писк, удаляющийся топот и постепенно затихающие стоны.
Боб вернулся, бросил на стол нунчаки:
- Посмотри, Стив, как классно сделаны: эбонит, накатка, воронёные кольца. Ребята, не знаете, кто такие делает?.. У нас, ребята, с этими козлами свои счеты. Они, можно сказать, "крыша" видеозала. Мы тоже хотели поставить павильон с автоматами на входе. Привезли настоящие, интересные программы, не то, что там у них, сплошное дерьмо и старьё. Так вот, эта банда разгромила склад и аппаратуру куда-то увезла. А это уже серьёзно, важный повод для того, чтобы их не любить. То, что вы видите здесь - крохи от былого изобилия. Кстати, ребята, отдохните, садитесь за мониторы. Мы несколько программ восстановили, попробуйте сыграть. Нам тоже интересно посмотреть, может, надо что отладить.
Стив начал объяснять правила Лёхе и Коляну, а Боб подошел к Максиму с Ксюхой.
- Ты, мальчик, садись за футбол, думаю, правила знаешь. А вот девочке досталась самая сложная программа, компьютер нового класса. Если хочешь, я переключу управление на клавиатуру. Из деталей, что появятся вот здесь, надо собрать в центре такую же фигуру, которая будет в этом углу. Время - деньги. Понятно?
Максим немного погонял мяч. Довольно интересная игра. Он играл в футбол на нескольких типах приставок. По сравненению с ними здесь всё было как-то более объёмно, ярко, динамично, как во время настоящей игры, показываемой по телевизору. Конечно, если бы в зале стоял такой компьютер, он никогда бы не подошел ни к "Денди", ни к "Сеге".
Скоро счёт стал довольно неприличным, и не в пользу Максима. Он повернулся в сторону Ксюхи. Боб стоял за её спиной и внимательно смотрел на монитор. Только что в правом верхнем углу возник неправильный четырёхугольник, а в левом - детали для его сборки. Это Максим тоже понял. Но то, с какой скоростью Ксюха отбраковывала ненужные и набирала координаты подходящих деталей, было поразительно. После того как четырёхугольник был составлен, появилась какая-то невероятная фигура из кривых линий да ещё с дырками внутри. Ксюха сдвинула брови, сжала зубы, отодвинулась немного назад. Такой серьёзной Максим её ещё никогда не видел. Заметно было, как она напряглась, но движения оставались такими же быстрыми и точными. Максим не смотрел на мельтешение на мониторе, а только на её лицо, на то, как на висках девочки появились бисеринки пота. Только потом Максим обратил внимание на лицо Боба, оно было почти таким же сосредоточенным, как и у Ксюхи: сдвинутые брови, сжатые зубы. Но, казалось, он не видел монитора. За секунду до того, как он повернулся к Стиву, Максим тоже посмотрел туда. Стив внимательно смотрел на монитор. Это длилось только мгновение.
Боб со смехом произнёс:
- Ну, девочка, тебе крупно повезло! Ты собрала такую фигуру меньше чем за минуту. Конечно, это случайность. Надо отладить программу, иначе мы разоримся. А ты всего за несколько минут заработала больше полсотни рублей. Поздравляю!
Лёха хыкнул, раскрыл рот, выпучил глаза, да так и застыл с дурацким выражением лица. Боб вытащил из кошелька деньги и протянул их Ксюхе. Она посмотрела на деньги, потом на Максима, на Лёху, взяла бумажки и положила их на стол. Лёха зашипел:
- Бери! Ты что, дура? Дай сюда! - Сграбастал бумажки корявой пятернёй, тщательно пересчитал и убрал в карман брюк.
Стив сказал:
- Видите, ребята, какие интересные игры! Были у нас и ещё более интересные и сложные. Но, как я говорил, нам крупно не повезло. Правда, не без помощи этих бандитов недоделанных... А у нас есть ещё такая штука. Вот матовое непрозрачное стекло, а под ним появляются значки, фигурки, картинки. Ты, мальчик, положи руку на монитор и говори, что там нарисовано. Сначала на этом мониторе будет десять картинок, одна из них - снизу, закрытая. Попробуй назвать её.
Максим сначала протёр вспотевшие ладони носовым платком, положил руки на монитор, ничего не почувствовал, но сказал.
- Баран, - ибо одна из картинок изображала барана с огромными загнутыми рогами.
- Гы-гы... Сам ты баран! - заржал Лёха.
- Нет, верно! - сказал Стив и вывел картинку с бараном на монитор.
Потом ещё несколько раз Максим угадывал, но чаще ошибался, особенно когда снизу была вообще неизвестная картинка.
Следующим сел Лёха, но ни у него, ни у Коляна вообще ничего не получалось. Снова посадили Ксюху. Но её картинки даже не показывали на мониторе, не говорили о правильности угадывания. Ребята не знали её результатов, но чувствовалось, что хозяева компьютеров озадачены. Стив, помолчав, сказал:
- Это, ребята, очень важный тест. Можно сказать, имеющий научное значение. У тебя, девочка, очень большие способности. Так вот. Мы специально проверили вас, потому что знаем, где хранится украденная аппаратура. Там замок хитрый, работает примерно по такому же принципу. Просто надо угадать код замка, всего несколько цифр. Вот Ксюше, скорее всего, это удастся. Конечно, мы хорошо заплатим, вам надолго хватит, чтобы не злить Лысых выигрышами в их зале. Хватит и на видеотеку, и на мороженое. Нужно только твое согласие, девочка... Оксана, сделай нам кофе!
Из-за шкафов вышла стройная симпатичная девушка, и вскоре ребята кайфовали за кофе, от которого даже Лёха был в восторге. Прежде чем ответить, Ксюша долго смотрела на Максима, потом на Лёху, который сжимал кулаки, дулся, краснел и подпрыгивал от нетерпения, потом сказала:
- Согласна!
4. Колюшка. Кириллово - Рыжовские пруды
Деревенский дурачок Колюшка, мужик сорока с лишним лет от роду, одетый в "спортивки" с мотнёй по колено и заскорузлый от грязи пиджак неопределённого цвета, продранный под мышками, шёл привычным маршрутом по обочине дороги из родного Кириллова в сторону автобусной остановки военного городка. Ноги с вывороченными внутрь ступнями в стоптанных кирзовых сапогах с отстающими подметками месили бурую грязь.
Говорят, что раньше он был вполне нормальным человеком, бригадиром животноводов колхоза "Верный путь". Как-то раз под вечер возвращался из Серпейска на рейсовом автобусе со всем своим семейством - женой и двумя сыновьями. Шёл дождь, дорожный асфальт блестел в свете фар. Из-за поворота показался грузовик с армейскими номерами, который мотало по дороге от обочины к обочине. Водитель автобуса, уходя от столкновения, резко вывернул руль. Автобус, сбив ограждения, несколько раз с лязгом и грохотом перевернувшись, сполз по насыпи и замер посреди русла неглубокого ручья. Восемь пассажиров погибло, в том числе и вся Колюшкина семья. Водитель грузовика, солдат срочной службы, отмечавший с дружками сто дней до приказа, загремел в дисбат. А Колюшка двинулся рассудком, полгода провел в дурдоме, но достижения советской психиатрии были не в состоянии вернуть ему душевное здоровье. Поскольку он не был буйным, а дальнейшее лечение, по мнению врачей, не имело смысла, его вернули на постоянное место жительства в деревню Кириллово под надзор старшей сестры. Но та, вдовая алкоголичка со стажем, особо не утруждала себя заботой о брате. И он шатался по деревне и окрестностям, предоставленный сам себе и Божьему милосердию. В свой дом, стараниями старшей сестры лишённый мебели и прочей обстановки, Колюшка возвращался только на ночлег, да и то не всегда, и коротал ночные часы на плоском как блин матрасе.
А утром, как будто отрабатывая ежедневный урок, шел на автобусную остановку встречать жену и детей. Вот и сегодня, покрутившись среди пассажиров, насобирав полный карман сигаретных окурков, не дождавшись приезда родных (наверное, завтра приедут), он поплелся по лесной дороге на пруды, мусоля беззубым ртом кусок черствого хлеба, подобранный в мусорной урне.
Он шел по дороге из бетонных плит и бормотал себе под нос: "Блазени нисие духом, ибо их есь Салсвие Небесное..." - цитату из Нового Завета, выученную по настоянию богомольных кирилловских старух.
- Колюска - халосий, - говорил он, улыбался и гладил себя по небритой щеке, заросшей жестким сивым волосом.
Он вышел к Рыжовским прудам и уныло побрел по берегу, собирая прибрежную гальку и швыряя камни в воду. Шел, шепелявил беззубым ртом: "Блазени нисие духом...", ничего не замечая вокруг, погруженный в темный омут своего безумия.
- Гляди-ка, Колюшка-дурачок идет, - толкнул Ванька Попов Мишку Кретова локтем в бок. Ребята ловили на прудах, недавно освободившихся ото льда, ротанов, и маленькое пластмассовое ведерко уже наполовину было заполнено богатым уловом.
Тот замер, как вкопанный, медленно повернулся в сторону ребят и нерешительно приблизился к ним, остановившись в трех шагах. Его руки безвольно висели вдоль тела.
- Кусать хоца! Кулить хоца! - законючил Колюшка.
- Вот тебе рыба. Вкусно! - ухмыльнулся Вовка, доставая из ведерка склизкого ротана, который еще трепыхался и шевелил жабрами. - На, ешь!
На глазах у изумленных малолетних мучителей дурак с аппетитом захрустел живой рыбой, перемалывая ее беззубыми деснами. Слюна, смешанная с рыбьей кровью, стекала по подбородку.
- Я щас сблюю! - сказал Ванька, передернувшись от отвращения и сплевывая на песок.
- Подожди! То ли еще будет. Второе отделение концерта! - торжественно объявил Вовка.
Колюшка между тем прожевал рыбу и проглотил вместе с внутренностями, довольно утер рот рукавом пиджака, рыгнул и снова заныл: - Кулить хода!
Вовка прикурил сигарету без фильтра и протянул ее Колюшке огнем вперед. Тот засунул тлеющий конец в рот и довольно задымил.
- Холосо!
- Ну, теперь проваливай, не мешай нам рыбу ловить! - злобно прикрикнул на него Мишка. - Пошел вон, дурак!
Колюшка непонятливо топтался на мосте, переводя взгляд с одного мальчика на другого.
- Убирайся отсюда, понял?! - Мишка швырнул в дурака камень, угодивший тому в колено. Колюшкино лицо собралось морщинами, как печёное яблоко, и он громко заплакал. Осыпаемый градом камней, он медленно отступил в сторону и, продираясь с ревом сквозь кусты, закричал: - Мальциски - плохие, Колюска - халосый!
Неисповедимые пути вывели Колюшку к военным складам. Он бесцельно пошел вдоль забора, утирая грязным кулаком слезы. Затем вдруг резко остановился и повернулся к забору. Глаза его широко раскрылись, зрачки расширились, нижняя губа безвольно отвисла.
- Эй, ты чего там стоишь? - окликнул его часовой с вышки. - Здесь стоять запрещено. Уходи-ка отсюда подобру-поздорову.
Колюшка запрокинул скованное страхом лицо и закричал:
- Тама..., тама... - он неопределенно махнул рукой в направлении ангаров. - Оцень стласна! Оцень плоха!
- Что ты там бормочешь? Ну-ка быстро убирайся отсюда, а не то я стрелять буду! - В доказательство своих слов солдат передернул затвор и направил ствол в Колюшкину сторону. Тот обхватил голову руками и кинулся прочь. Вернувшись под вечер домой, он ворочался на грязном матрасе у стены, бездумно смотрел в потемневшие окна и причитал:
- Оцень стласна, оцень плоха!
5. Майор Веригин. Серпейск
В десять тридцать утра уполномоченный КГБ по Серпейскому району майор Веригин, а в разговоре между своими просто Ерофеич или Дед, вошел в свой служебный кабинет. Все еще было пасмурно, дождь, поливавший всю ночь, не закончился, вопреки бодрому заявлению Гидрометцентра. В грязное, заляпанное непонятно чем уже много лет назад окно царапались и стучались ветви шиповника. По жестяному подоконнику шлёпали тяжелые капли. На душе было привычно паскудно. Ерофеич уселся в допотопное деревянное расшатанное кресло, стоящее боком к окну, опустил плечи и уставился в грязный, заплеванный, давно не крашенный пол. Не хотелось ни на что смотреть, ни о чем думать. Не хотелось ничего делать. Вон в углу столик уже покосился под весом груды бумаг, накопившихся за несколько месяцев. В основном это были анкеты, которые надо распечатать, разослать по адресам для получения допусков. Но, может быть, там было и что-то срочное.
На хрен! Где же этот раздолбай, юный чекист-самоделка? Во, наградили помощничком на старости лет! Видимо, опять девок по кустам гоняет. С его аппетитом никакой дождь не помеха. Надо бы его за машинку посадить, пусть хоть одним пальцем по странице в день шлёпает, все-таки какая-то польза от него будет.
Конечно, Ерофеич понимал, что этого юного наглеца не удастся заставить хоть что-нибудь сделать, но хотелось для собственного уважения считать себя начальником. Он вытащил из пачки, лежащей на столе, сигарету, размял её, закурил, но через пару затяжек, не затушив, запустил ее в угол. Насколько же паскудный вкус у этой "Примы"! А сопляк на глазах у начальника смолит "Мальборо" или этого, как его?.. - склероз! - "Верблюда". В такой депрессии он находился уже давно, все не получалось, все опротивело. Но надо было держаться ещё почти год до законной пенсии.
Наконец в коридоре послышались шаги, к тому же этот гад мурлыкал под нос привычное битловское "Естедей". Ерофеич начал заводить себя. Ну, сейчас он выдаст этому цветику!
Лейтенант Коняев прошел за стол, на место начальника, плюхнулся на заскрипевший стул, привычным движением вытащил из кармана пачку "Кэмела" (ну, конечно же, "Кэмел"!) вместе с очень уж легкомысленной, даже на взгляд много чего повидавшего начальника, зажигалкой.
Майор хмуро, из-за плеча, медленно поднял глаза на своего лихого подчиненного. А тот был явно чем-то доволен. Ерофеич давно, может быть, с самого детства, ненавидел такие юные розовые упитанные рожи, а у этого ещё и торчащие крупные уши да кучерявые чёрные волосы. Ох, и выдавал он им по полной норме в своё время, молодой опер Веригин! Люди, возможно, до конца жизни не могли понять, за что с таким остервенением молча крушит рёбра и лихо выбивает зубы этот коренастый, со злобным прищуром серых свинячьих глаз, зверюга. Может быть, кто-нибудь и спросил бы, но за всю последующую жизнь Веригин своих "крестников" не встречал.
- Чего киснешь, Дед? Всё путем! Начинается самое интересное дело в твоей практике. Можешь вертеть дырку на кителе под орден. Есть ценная оперативная информация. Я добыл.
- Какую ты, на хрен, информацию добыл? Опять под юбкой какой-то? Почему без согласования со мной? Я ведь должен дать разрешение на разработку любого мероприятия как твой начальник. Ты что, службу не знаешь? Вылетишь отсюда, к черту, как пробка. Нашел тёпленькое местечко...
- Ты что, старый идиот, не опохмелился или ещё что?!
Майор Веригин от изумления открыл рот, начисто позабыв все теплые слова, которые он только что приготовил для воспитания своего подчиненного. Но ещё больше он удивился, когда поднял глаза на лейтенанта. А тот изменился даже внешне. Теперь вместо лопухастого салаги перед Ерофеичем сидел властный жестокий начальник. Майору захотелось сжаться в комок и стать незаметным.
- Ладно, Дед, слушай. У нас нет времени. Я сейчас коротко объясню ситуацию. Если сможешь, то все намотай на ус. Если что напортачишь, то завтра же вылетишь на остров Врангеля. Знаешь, где это? Знаешь-знаешь, ты недалеко от тех мест вохрил когда-то. Так вот, если ты думаешь, что такое важное место, как Серпейск, отдадут под наблюдение такому обалдую, как ты, то ошибаешься. Здесь кругом на десятки километров сплошь особо важные и государственного значения объекты. Нужно, чтобы ты был на виду. Чтобы понять, что ты туп, как пробка, ни своим, ни чужим, долго разбираться не надо. А под тобой работают десятки не худшего качества оперативных работников. Вот это тебе пора узнать, но никому, ни вверх, ни вниз, ни вбок об этом ни слова. Так вот, просочилась информация из одного НИИ, занимающегося разработкой биологического оружия страшной, пока непонятной ещё силы. И эта информация, как нам кажется, дошла и до ЦРУ. Пока ещё мы не убеждены в этом на сто процентов, но близко к этому... Следующее, о чем я должен сказать. Мне только вчера удалось подсадить "жучка" в халупу "Эльдорадо". Знаешь, где это и что это? Не знаешь, так и ладно. Так вот. Сегодня ночью на прослушке я уловил, хотя и слышно было отвратно, фамилию учёного из этого НИИ и слова "склад в Кириллове". И что-то про подготовленную комиссию. Думаю, что они по спутниковой связи передали всё своему начальству. А потом, как мне кажется, они как-то обнаружили "жучка", потому что раздался треск, а через несколько минут "Эльдорадо" загорелось. Парней оттуда прихватить не удалось. Вероятнее всего, сейчас события будут развиваться очень быстро. Тебе времени на сборы пять минут. Звони в гараж, чтобы был готов уазик полностью заправленный, и оружие не забудь. Шофёр пусть сюда подгонит, к подъезду, а потом я с тобой за шофёра поеду. Там изображай из себя большого начальника, но без моего слова никуда не лезь, а я постараюсь незаметно поработать. Конечно, там ещё будет много всяких людей, и наших, и не наших, и бесполезных, и вредных, так что имей в виду. Ну что, вперед, начальник, на подвиги! Выпей пару капсул вот этого, мозги будут быстрее вертеться... Да, вот ещё что я у тебя хотел спросить. Ты чего к мальцу привязался, квартиру, что ли, хочешь к лапкам прибрать? У тебя и так хабара, должно быть, целые горы. Да и тайнички, видимо, есть.
- А вот это не твоё дело, - огрызнулся Дед. - Если кусочек-другой ещё можно приобрести, так только дурак не постарается.
- Словом, я тебя предупредил. Так что аккуратнее там.
Майор Веригин встал с кресла, незаметно покосился на сиденье, нет ли там мокрого пятна, и подошёл к телефону.