Смирнова Алиса Александровна : другие произведения.

Темный бард, книга 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Общий файл 2ой части( комментарии, оценки- просьбы те же)

  ПРОЛОГ
  Где-то и когда-то
  Наверху, там где рядом с божественными Чертогами Братьев светят молодые звезды, среди огней и вихрей темных ветров сидели трое.
  Старший мужчина восседал на сгустке тьмы, нервно постукивая по краю темно-фиолетовой чаши, стоящей в центре. Его бледная сияющая кожа в полумраке зала казалась мерцающей, и тем еще более неживыми и пугающими казались его глаза- черные, с еле заметной фиолетовой искрой. Черты лица мужчины постоянно менялись, перетекали из одной формы в другую, искажались, плавились...И единственное, что объединяло все облики Демиурга- это то, что он был пугающе красив, до дрожи, до оцепенения. Но красота его не привлекала, не внушала любви и вожделения- нет, она была такой же холодной и ужасающей, как ветра Темных Небес.
  Справа от него сидел юноша, полупрозрачный, мерно источавший серебристо-голубой прохладный свет. Тонкие черты лица, хрупкие запястья и очень длинные, превращающиеся на концах в свет бесцветные волосы. Лунный Свет, Первый Герцог Тьмы улыбался неожиданно радостно и заразительно, а длинные белые когти сплетали в косы лучи ночного светила.
  На ступени рядом, закутавшись в тень как в изысканный мех, сидел темноволосый мужчина с мерцающими глазами, Второй Герцог, Ночная Мгла. Тот, слегка улыбаясь, смотрел в наполнявший чашу серый туман, одобрительно кивая увиденному. Там, в глубине тумана, виднелись башни Аль-А-Зира- старые и новые, разрушенные и сверкающие, там ходили потерянные тени и радостные жители, а между всем этим стоял, разрываясь в петле времени юноша с черной кожей и золотыми волосами, да скользили фигуры его спутников, выбирающихся из проклятого города.
  -Вы уверены, что он сможет?- раздался голос Демиурга, звучащий тысячами оттенков, рокочущий, глубокий.
  -Да, Создатель,- усмехнулся Мгла, понимающе переглянувшись с Лунным Светом.- Он сможет сломать ловушку. Он уже получил Власть Времени, но еще не осознал ее. Ему надо только пройти барьер памяти, созданный вашим старшим сыном, и он выберется из петли.
  -Ему даже не понадобится нашей помощи!- кивнул Свет, наклоняясь над чашей.
  -Но,- Демиург, пристально следя за поющим жрецом, нахмурился.- Что если он потеряется в потоках? Как когда-то мой Альрен?
  Тонкая тень печали легла на чело Бога, когда он вспомнил рассеявшегося тысячами воспоминаний и осколков памяти сына, так и не сумевшего обуздать время.
  -Он сильнее,- глухо произнес Мгл, не смотря на Создателя.- Да и те осколки, что заперты в ловушке, подарят менестрелю нужные знания, что бы он не повторил ошибок вашего сына. Единственное, что меня смущает, так это тень Райзена, остатки его бессмертной души, запертые в камнях города...
  -Он может воспользоваться беспомощностью Кантаре,- подтвердил Первый, прикусывая бесцветные губы.- И он вполне может укрепить стены Вуали Памяти, не давая барду вспомнить себя. Он хитер. И очень мстителен.
  -Он мой сын,- согласился Демиург.- Но и на него найдется управа. Он обозлен на меня, он сам себя запер в том проклятом дне...И это убивает остатки его души, лишает разума. Он обязательно ошибется.
  В чаше, наползая одно на другое, появлялись все новые и новые картины- вот сияющие купола блестят от первых лучей солнца, вот летят магические огни фейерверков. А вот...Город горит. Башни за башнями обрушивались во тьму, рассыпались пеплом. Это была ночь, но от зарева магических огней, молний и пламени было светло как днем. И в центре этого ада двое золотоволосых юношей- один, ослепленный ненавистью, запечатывает на мир и отца страшное проклятья, сам становясь призраком-хранителем, а другой, мягко улыбаясь, продолжает играть на своем инструменте, словно не видя как под ним рассыпаются перила...
  -Он сможет,- кивают друг другу мужчины и рассеиваются в первозданной мгле, а вылившаяся из чаши жидкость проливается на проклятый Аль-А-Зир, очищая душу отчаявшегося полубога...
  
  Кантаре-Альрен,
  Петля времени
  Под моими стопами мерцали огни ночной столицы. Иногда казалось, что это не бесполезные шутихи заезжих магов, а пламя горящих пожаров, что не смех и песни долетают до верхних этажей Дома Владык, а стоны и крики заживо сгоравших в пламени войны.
  Я знал, что это лишь видения, но в этот час мое усталое сознанье не могло понять, что сон- эта реальность, где за спиной, в роскошной спальне Второго Владыки меня ждут две прекрасные девушки или другая, где светлые жгут мой родной город...Где боль, страх и гарь повсюду, где мой обезумевший от собственного бессилия брат проклинает отца, и где меня больше нет.
  Сильные порывы холодного ветра откидывают пряди с лица и я чувствую как по щеке ударяет цепочка...Или это был еще один мираж этой безлунной ночи?
  Мои тонкие пальца ласкают струны ситары- новой, блестящей- и словно бы ищут привычные царапины и потертости...и не находят. Струны отзываются тихим перезвоном, Эхо подхватывает мелодию, вплетая ее в смех, крики, стоны и стук песчинок в старых, стоящих на балконе, песочных часах:
  -Где ветер безумный на призрачных струнах
   Играет над миром сказанья основ,
   Танцую над бездной, на огненных рунах,
   Сплетая из них вязи истинных слов.
   И нет здесь начала, как нет завершенья-
   Здесь только дорога свивается в круг...
   От солнца до ночи, от славы к забвенью,
   От детского смеха до хрипов старух!
  Я пою, уставившись в мерцающую пелену миражей и времен, я не помню кто я, я не знаю где я, когда я...Везде ложь- сейчас, в эту холодную ночь я это знаю, чувствую всем телом и мечтаю разорвать эту подделку...Но я так и не могу понять- что же правда? Что? Жизнь? Гибель? Или, может быть, одинокая слезинка на смуглой щеке женщины с выкрашенными хной волосами?
  -И струны под пальцами жалобно плачут,
   И рвется реальность как будто от ран...
   Я вновь призываю Богов на удачу,
   Пытаясь понять, где закрался обман.
   Здесь все идеально- и холод, и ласки...
   Я путаюсь в сети обманчивых снов.
   И глаз не заметив, я видел лишь маски,
   Пришитые к лицам как сталью оков...
  Я хочу вспомнить себя...Я не он- не Альрен, нет, это не мое имя! Я не Владыка, нет! Я помню, помню! Я помню мать- и она не холодная Леди Ночь, я помню рыжего мальчишку, неумело играющего на деревянной флейте, я помню мужчину с серебряной косой и брата- не Райзена, нет! Вампир с серебряными волосами и насмешливый лич, И сид-изгнанник и забавная воровка...Я помню! Я помню и наемницу с жестким характером и необыкновенно теплыми глазами...
  Я помню!
  Я- Канта...
  Четыре теплые ладошки скользят по моей едва прикрытой халатом груди и я все забываю.
  -Альрен? Ты не замерз?- говорит одна.
  -Давай мы тебя согреем?
  И я ухожу, бросив на рассыпающемся балконе ситару...
  Кто я? Второй Владыка Аль-А-Зира- Альрен!
  
  Возможно, потерявшийся во времени бард смог бы все вспомнить, если бы в эту секунду обернулся назад...Смог отвлечься от алых губ любовницы.
  На старых песочных часах сидела знакомая ему тень Второго Герцога.
  
  Глава один
  Диран, наемник.
  Чайхана " След оазиса",
  Эвир-сарай
  -Так вы говорите, что прошли насквозь проклятый город?
  Рыжеволосый гном с недоверием покосился на потрепанную команду, подобранную ими на тракте, ведущем через пустыню. Странные это были ребята- это заметили и Селиш с Николой- непонятные, неправильные.
  Первый, по-видимому командир- высокий жилистый человек, воин. Или скорее, убийца. Темноволосый со сталью в светлых глазах и кошачьей походкой он напоминал проклятых убийц Гильдии, только вот что-то не давало старому гному в это поверить- толи трепетное отношение к двум мальцам, жавшимся друг к другу, толи необыкновенная улыбка, когда он смотрел на всю компанию, толи настоящая, рвущая душу, боль в глубине этих бесстрастных глаз.
  Рядом с ним, небрежно поигрывая тонкими боевыми иглами, сплошь покрытыми магическими узорами, сидел чистокровный дроу, причем из высших слоев. Наметанному глазу наемника это было ясно с первого взгляда- только темные аристократы двигаются не слишком экономно, но красиво и величественно, словно красуясь перед "недостойными". Но вот только он явно слишком молод- эльфенок нервничает, и пока еще не может это полностью скрыть. Его тонкие длинные пальцы подрагивают, отчего смертоносные иглы напряженно звенят, соприкасаясь наполированными боками, да темные зрачки постоянно двигаются, не в силах остановиться на чем-то одном.
  Длинноволосый сид, из-под ворота чьего халата виднеется край жреческой татуировки, сидит чересчур прямо и с маниакальным вниманием ровняет длинные ногти. Его распущенные волосы, чуть отливавшие зеленью, скрывали золотистое лицо от взглядов, не давая понять, взволнован ли он, или просто опечален испорченным маникюром. Рядом, облокотившись на стену сидела южная красотка, закутанная в рваный плащ, едва прикрывавший потрепанную кольчугу. Вот она, похоже, совсем не собиралась скрывать свои чувства- боль, обида, непонимание, надежда, усталость и снова безнадежное отчаяние. Судя по разрезу глаз и крашенным хной( это было видно по потемневшим корням) волосам женщина была жительницей этих краев...Странно, странно...Очень редко ханские девушки становились воительницами.
  Забавная и невозможная парочка, сидящая чуть в стороне вообще не могла существовать в нормальном мире- ну где могли встретиться нормально общающиеся вампир и некромант? Они же друг друга на дух не переносят! Гном, смотря на двух не совсем живых приятелей, только качал головой да поминал Великого Орла...
  Малышня вообще вызывала недоумение и вопрос о нормальности старших- ну кто потащит детей в поход? Да еще и не до соседнего города, на ярмарку, а на хвост к Змею Подземельному, через проклятые развалины? Хотя и они были под стать всем остальным- пытливый и острый взгляд пышноволосой девчушки вызывал желание проверить на месте ли кошелек, а вот от парня хотелось держаться как можно дальше. На первый взгляд ничего пугающего в зеленоглазом сорванце, чье бледное личико покрывал слой веснушек, а грязные пряди золотисто-рыжих волос не желали лежать ровно...Но вот если приглядеться, то холод проползал по позвоночнику неглупого гнома. Вокруг него буквально струилась Сила, мерцая черно-фиолетовыми сполохами. Она была незнакома Дирану- а он повидал множество магов, как темных, так и светлых.
  "Змей знает, что тут твориться, но не будь я сыном Красного Орла, если я отвернусь от этих разумных, принесших разнообразие в нашу скучную жизнь!" И наемник переглянулся понимающими взглядами с друзьями, решая вступить в новую игру.
  -Да,- хмуро обронил человек, смотря в окно, мимо голов своих сотрапезников. Гном лишь поморщился- этот короткоживущий явно не был разговорчивым. Ну да и не с такими разговаривали! По упрямству с сынами подгорного племени мало кто сравнится!
  -Невероятно! Вы первые кто это сделал, да еще и без потерь...
  Селеш, полуэльф с темно-шоколадной кожей и теплыми глазами внезапно замолк, увидев как побледнело лицо воина. Растерянно оглядев команду, он переглянулся с Дираном, закусив тонкую губу. Гном только пожал плечами- извиняться было явно поздно. Зато теперь была понятна нервозность ребят- терять своих всегда больно...Так что он только махнул чайханщику и тот споро плеснул всем прохладного вина.
  -Выпьем?- Предложил он, поднимая глиняный стакан и слегка салютуя грустным путешественникам, но те неожиданно зло взглянули на чашку, и чуть ли не плюнули туда.
  -Еще нет,- зло прошипела баба, вонзая в деревянный стол короткий кривой кинжал.- Мы его вытащим! Кантаре не сгинет там.
  -По крайней мере один,- мрачно подтвердил дроу, обнажив зубы в пародии на улыбку.- Я обещал матери, что защищу брата, и я лучше сдохну у той стены, чем сдамся без боя. Он не может вот так нас бросить!
  -Учитель всегда держит обещания,- подтвердил мальчишка.
  Остальные лишь кивнули, безмолвно соглашаясь с друзьями. Дирану оставалось подивиться их смелости и безумству.
  -Вы собираетесь вновь лезть в Аль-А-Зир?- все-таки недоверчиво спросил он, пристально глядя на этих сумасшедших, которые вместо того, что бы радоваться, что пройдя через эти проклятые тьмой руины, потеряли только одного. Собираются снова дразнить Темного. Ведь в этот раз у него может оказаться не столь благодушное настроение, и сгинут уже все...
  Путники молчали, но в этой звенящей тишине чувствовалось твердое решение идущих-на-смерть. Старый гном лишь покачал головой, поражаясь смелости и верности таких разных разумных...Что же держит их вместе? Он не понимал...
  Словно прочитав его мысли, рыжеволосая красавица произнесла, отхлебнув добрую половину чашки крепкого вина и смотря на суетящегося у дальнего столика чайханщика:
  -Он был нашей душой, гном. А тело без души умирает.
  -Да кто же этот ваш Поющий?- пробурчал дампир, нахмурив тонкие брови и усмехнувшись бескровными губами.- Король? Великий воин? Могучий архимаг?
  -Бард,- веско уронил Некатор, ошарашив тройку наемников.
  -Темный бард?- Не слишком удачно пошутил Селиш, уже изрядно нахлебавшийся крепкой араки- единственного из алкоголя, что брал смеска дроу и южного следопыта, с детства хлеставшего вино как воду.
  Только вот их сотрапезникам шутка явно понравилась- смеялись все, пусть немного истерично и невесело, но это было все-таки лучше их траурной невозмутимость. "Отпустило"- переглянулись друзья, когда, отсмеявшись, лич сверкнул своими аметистовыми бельмами и произнес:
  -Не поверите, но ваш полуэльф в общем и целом прав!
  -Не ужели вы умудрились посеять в Аль-А-Зире самого Апостола Тьмы, Врага в обличье простого смертного, Истинное Зло?- продолжил кривляться Селиш, выгибая подвижные брови и усмехаясь недлинными, но все же больше чем у человека, клыками.
  -Он не такой!- запальчиво заявила Джайрин- так кажется звали рыжую бестию. Диран, смотря на яростно сверкающую темными глубокими очами женщину, как-то мельком подумал, что не все так просто с этими двумя- пропавшим бардом и отважной воительницей. Но, решив не делать выводов раньше времени, Диран только пожал широкими плечами и громко прихлебнул разбавленного вина. Гном уже давно, в отличие от своих молодых приятелей, не пил ничего особенно крепкого- после того, как однажды спьяну лишился всего( а приобрел только пару ноющих на погоду шрамов), он предпочитал смотреть на мир более-менее трезвыми глазами. Старик Абдул- здешний чайханщик- знал его давно, еще с тех пор как он сбежал из родных гор, не желая идти по проторенному дедом пути, так что исправно, даже не спрашивая, наливал ему разбавленного красного.
  Посмотрев на ребят, и заметив, что Селиш вот-вот ляпнет что-нибудь такое же "остроумное" и нас ждет показательный бой, Диран ощутимо ударил парня своим окованным сапогом, и успокаивающе кивнул женщине:
  -Мы его не знаем, прекраснейшая...А мой друг просто немного пьян.
  Та грустно усмехнулась, оценивающе посмотрела на полный стакан, но, наткнувшись на напряженный взгляд командира, так и не прикоснулась к чашке.
  Справа донесся тихий перестук- Никола, уставший быть украшением интерьера, привлек к себе внимание, постукивая по полупустому глиняному кувшину:
  -Так вы все же собираетесь вытаскивать вашего приятеля из проклятого города?
  -Да, без сомнений,- прошелестел голос вампира, с интересом разглядывая нечастую смену эмоций своего сородича.
  -Тогда вам нужен кто-то, кто разбирается в магии времени и проклятьях.
  -Естественно,- казалось, что эти двое не замечают никого вокруг- полностью сосредоточившись друг на друге.
  -Я помогу.
  -Разумеется.
  Два сына Великой Матери-Мыши переглянулись, усмехаясь только им понятными улыбками. А Диран только горестно вздохнул, допивая на пару с Селишон горькую араку. Сегодня можно- они снова ввязались в какую-то авантюру.
  
  Ренеске, Наблюдатель,
  Чайхана, Эвир-сарай
  Рене с нескрываемым интересом наблюдал за темноволосым дампиром, поражаясь богатству мимики полукровки его Клана. То что он был из Следопытов чувствовалось всем существом Наблюдателя, как и то, что он очень хочет что-то узнать у сородича.
  Это можно использовать.
  Никола, а так звали этого наемника, понимающе усмехнулся- вампиры все решают равным обменом. И Кровь слегка прикрывает веки, соглашаясь помочь в ответ на помощь мага. Он немного удивился, узнав, что юный полукровка владеет временем( проклятья были одним из очевидных даров вампиров). Судя по всему- это наследие его людской части. Вот еще один плюс скрещивания кровей! Иногда Рене даже жалел о своей чистокровности- ему, как и любому другому вампиру, достался лишь один дар.
  Они договорились. Жаль только, что привыкшие к нескончаемому движению разумные так и не заметили этого диалога...Разве что Кэсс что-то почуял, но и то лишь за счет долгой дружбы с Кровью. И Никола начинает танец слов. Бесполезный. Утомительный. Рене отвечает. Односложно, с понимаемой только им двоим иронией.
  Остальные тоже должны знать.
  Старик гном, обреченно хлебнул из стакана соседа мутно-белую араку, и начал разговор с Неки, признав в нем командира. Как ни прискорбно было это признавать, но человек был куда опытнее долгоживущих и после того, как смешливый бард шагнул за грань ловушки, все беспрекословно послушались его спокойного и жесткого голоса. Нет, не то что бы раньше все решал Кантаре, нет, Рене понимал, что жрецу Проклятого было наплевать на субординацию и тем более он не собирался взваливать на плечи новую ношу, но при его присутствии командир был величиной чисто теоретической- все проблемы решались как бы сами собой.
  Но он исчез, а они не знали что же им теперь делать. Следопыту было стыдно признавать, но и он растерялся в тот миг, не зная что делать- толи ожидать возвращения полукровки, толи спасаться самому. И он был благодарен, что тяжелое решение оставить Кантаре принял не он. А взявший на себя ответственность Черный Лис.
  Вампир смутно помнил как они неслись по темным улицам города, ужасаясь жутким миражам разрушения и смерти, как молились своим Богам и Темному Демиургу, которому уже принесли клятву. Стены домов проклятого города, порытые остатками рельефов и мозаик проносились мимо...Иногда из соседних окон выпрыгивали странные твари. Но либо Кэсс, либо Шу откидывали их прочь, иногда, если тварь оказывалась излишне живучей, им помогал и сам Рене в компании человечки и дроу. Они скользили все дальше и дальше, надеясь до полуденной жары достигнуть Эвир-сарая, столицы ханства, что бы не оставаться под сенью Аль-А-Зира дольше необходимого. Рене благодарил Матерь-Мышь за то, что круги города были смещены к когда-то прилегавшей к морю, а не к пустыне, крепостной стене, и им не пришлось тратить на дорогу четверо суток. К завалу, обозначавшему выход они подобрались уже к рассвету. Шурай споро, не спрашивая командира, вырастил им лестницу и с первыми лучами жаркого южного солнца они покинули негостеприимные стены старой столицы.
  Стены Эвир-сарая, родного города ханни Джайрин, были едва видны в мутном мареве пустыни, но Неки уверенно повел всех вперед- да и никто особенно не возражал. Несмотря на ужасную усталость, раны и быстро поднимающуюся жару, никто не хотел возвращаться для отдыха к проклятым стенам.
  Они шли и шли, поднимаясь и спускаясь по широким барханам, а город, казалось не приближался. На карте, которую Рене купил еще у Четырех Путей, стены Эвира были достаточно близко к Аль-А-Зиру, но на деле...Усталость, страх и потеря наваливались на них непосильным грузом, казалось, что только сейчас все поняли, что оставили там, позади, друга. Мелкие раны ныли, а с первого взгляда не сильно текущая кровь, начинала путь сознание. Закончилась вода.
  Первыми упали дети- первой Фури, которую тут же подхватил Некатор, а затем и держащийся только на остаточных эманациях Пати. Его взвалил на плечи сам Рене, слепо щурившийся на яркий белый круг солнца.
  Не лучше чувствовали и Илл с Кэссом- плоть лича, который не имел сил для восстановления, начала разлагаться на жаре, а кожа дроу, в местах, где плотный плащ был порван, покрылась страшными волдырями. Он практически ничего не видел, шатаясь от проклятого солнца и физического истощения.
  Чуть лучше чувствовал себя Шурай, который вместе с дроу разделил последнюю воду. Но и он уже начинал меняться- когда-то масляно блестящие волосы потускнели, посветлели, пожухли как трава, а и так не слишком упитанная фигура ссохлась. Шел он достаточно уверенно, но по тому каким тяжелым и прерывистым стало его дыханье это было не надолго.
  Лучше всех себя чувствовали трое- Неки, воин явно был привычен к изматывающим неожиданностям, Рене, который, хоть и не любил солнце, но благодаря Дару, мог защитить себя от жары и жестоких лучей, и Джайрин, вообще прожившая здесь большую часть не такой уж долгой жизни. Но они понимали, что если упадут те трое, то они не смогут дотащить ребят до ворот.
  Прошло еще несколько часов ада, прежде чем им встретился купеческий караван, где их подобрала троица наемников- старый гном, в чьей рыжей, заплетенной в три косы бороде уже поблескивала седина, и два похожих словно братья, парня- темноволосый дампир и смесок дроу. Последный, увидев в каком состоянии его сородич, быстро достал какую-то дурно пахнущую мазь и намазал сожженные до мяса руки, спину и лицо Илла. Остальные справились и сами- Шу оказалось достаточно выпить пару литров прохладной воды, что бы если не ожить, то хотя бы уже не напоминать высушенную травку, Детей положили в глубину повозки, положив на лоб мокрые тряпки, а лич, усевшись медитировавать в самый темный угол, достаточно быстро остановил разложение. Восстанавливать плоть он пока не стал- слишком мало сил, и слишком мало магии, просто прикрыв некрасивые куски плащем. Немного пришедший в себя сид, поморщившись, махнул рукой и запах разложения и горелой плоти исчез, оставив легкий аромат сирени.
  Разговор с седым караванщиком взяла на себя Джайрин, как наиболее понимающая в здешних реалиях, а Неки начал обрабатывать гнома, скачущего рядом с повозкой на коротконогом рыжем муле. Рене практически не слушал этих разговоров, лишь изредка недовольно морщась, когда караванщик брал особенно высокую ноту театральных причитаний. Сидя рядом с погрузившимся в транс Кэссом, он расчесывал спутанные волосы, морщась от так до конца и не исчезнувшего запаха смерти.
  Мимо проносились барханы, иногда заглядывал травник, что бы проверить подростков и сменить повязки на спящем дроу. Илл так и не мог успокоиться. Даже во сне он метался по жесткой циновке и звал брата, безумно, жалко, так как кричал там, в старом полуразрушенном замке, пытаясь проникнуть сквозь черный заслон.
  В тот миг всем было плохо- казалось, то от каждого оторвали кусок души и зияющая рана непрерывно кровоточит, обугливаясь на палящем солнце.
  Вампир даже не заметил, задремав, как они проехали ворота- очнулся он от осторожного прикосновения Некатора, молча кивнувшего на чайхану. У входа которой их ждали трое наемников.
  И вот сейчас он сидел напротив закованного в легкие доспехи дампира. Темно-красные, теплые, глаза Николы не выражали ничего, но вот хищные тонкие ноздри изящного носа еле заметно раскрывались да уголок рта слекга подергивался, выдавая нетерпение. "Что же тебе надо, полукровка?"- пронеслась ленивая мысль в усталом сознании Крови.
  Но Рене сейчас не хотелось ни думать, ни решать какие-то загадки- усталость последних дней путала мысли, туманила сознание, и он просто отвернулся, смотря как попрощавшись, уходит в стороны купален Шу. Вампир, брезгливо взглянув на сальные пряди когда-то сияющих темным серебром волос, поспешил за ним.
  Уже выходя из зала, он заметил как ушли и Кэсс с Илом, оставив за столом только Джайрин, жаждущую узнать последние новости, и Неки, о чем-то вполголоса разговаривавшего с Дираном.
  Купальни оказались неожиданно хороши- мраморные стены и пол, лавки, небольшие фонтанчики и много-много пряно пахнущего пара, приятно ласкающего потрепанную кожу. Рене проводил по бледной коже мягкой, вымоченной в лечебном отваре, тканью, снимая грязь, кровь и усталость. Многочисленные порезы уже затянулись. Пусть и оставив вязь белых шрамов, почти незаметных на бесцветной коже. Но вот глубокая рана на бедре так и не затянулась до конца- у вампира все еще было слишком мало сил, хорошо хоть кровь перестала идти.
  С потом из пор выходила грязь, теплый дум успокаивал, но Рене понимал. Что он не может сидеть здесь слишком долго- приятная слабость и расслабление в его положении могут стать если не смертельными, то уж точно опасными, так что он собрался с силами и вышел прочь к заполненной прохладной водой купальне.
  Заметив деревянную бадью с чистой теплой водой, он сразу же туда окунулся, смывая грязь с тел и волос. Ароматное мыло, жесткая мочалка- на столике около бочки стояло все. Что надо, так что Рене достаточно быстро отмылся и присоединился к сиду, который, погрузившись с головой в воду буквально впитывал в себя живительную влагу. Вампира немного передернуло, но он все равно окунулся, хоть и не понимал как можно так долго лежать в холодной воде мраморной чаши.
  На стоящих в углу магических часах виднелось время- похоже, пока вампир нежился в воде давно перевалило за полночь...И если Рене хочет на рассвете быть достаточно свежим и отдохнувшим, то пора отправляться наверх.
  В открытом настежь окне в их комнате- большой, одной на всех- виднелась огромная бледная луна. Ее яркие лучи насмешливо блестели на пыльных куполах древнего чудовища- проклятого Аль-А-Зира, пожравшего их душу.
  
  Некатор, воин,
  Чайхана, Эвир-сарай
  Когда за низеньким столиком в самом углу чайханы осталось только пятеро, Некатор, откинувшись на круглые подушки широкого дивана, произнес:
  -Помоги Вам ваши Боги за то, что решили нам помочь.
  Диран на это только усмехнулся, а затем, внезапно став серьезным, заговорил, медленно, словно подбирая слова:
  -У меня всегда было Чутье на перемены- Дар, доставшийся от предков, и сейчас оно просто вопит, что на ваших плащах не пыль дорого, а ростки нового мира...
  -Неужели здесь все так плохо?- приподняла брови в немом вопросе воительница, стараясь не выдать нетерпение.- Разве не славилось Эвир-ханство своим миром? Тем, что любой пришедший на эти земли, мог найти себе место и счастье?
  Гном мрачно хмыкнул, а острый взгляд Неки уловил пробежавшую тень в глазах старика. Да и двое других наемников не скрывали своего напряжения и смутной печали- руки дампира сжались на рукояти клинка, который он чистил, а Селиш-полуэльф зацепил клыком край чашки.
  На лице Джайрин, от которой тоже не ускользнули действия сотрапезников, проступило недоумение. Совсем не такого ожидала юная ханни, заведя этот разговор...
  -Вы, ханни,- обратился к ней Никола, еле заметно склоняя голову в шутовском поклоне.- Судя по всему давно не были здесь...Вот уже почти полгода как все изменилось.
  Он провел по блестящему лезвию своей тонкой рукой, лаская прохладный металл, а затем резко, со звоном, опустил клинок в кожаные ножны.
  -Еще недавно Эвир действительно был практически раем для наемников и изгнанников, но с тех пор как умер Хан Абей...
  -Что?!- вскричала женщина, вскакивая со стула и потерянно оглядывая сидящих вокруг.- О...Великий Хан мертв?
  -Да, ханни,- глухо выронил гном.- Вот уже седьмой месяц, как Сын Неба ушел к предкам. Да будет Небо к нему милосердно!
  Они выпили. Неки смотрел на дрожащую женщину и подумал, что когда все успокоится и златовласка вернется к ним, он обязательно потрясет воительницу на предмет его прошлого. Так как он был уверен, что настолько печалятся только о по меньшей мере знакомым..
  Он видел, что и их новые знакомые увидели состояние женщины, так как Диран начал говорить:
  -Чуть больше полугода назад сюда прилетели драконы...
  Драконы...Неки замер, надеясь, что ему только показалось, но судя по мрачным лицам троицы, это было правдой.
  Некатор давно понял, что рано или поздно, но им придется встретиться с этим народом, но все-таки надеялся, что поздно. Он не верил в совпадения- так что появление на их пути крылатых сильно встревожило мужчину. Чутье наемного убийцы просто кричала, что не только Кантаре попался в ловушку, но и они идут прямо на зубья капкана...и нет возможности свернуть.
  -Да, драконы...- задумчиво протянул полуэльф, смотря поверх голов сотрапезников.- Они прибыли внезапно- ни письма, ни послания, уведомляющего правителя о прибытии послов соседнего государства...Ничего. Просто однажды, ранним утром на главную площадь Эвир-сарая опустились три темных дракона.
  Никто не знает о чем говорили за закрытыми дверьми прибывший с ними Советник Владыки и Великий Хан, но этим же вечером обозленные драконы вернулись к себе, а через три дня Абей Сын Неба ушел к предкам...
  -Как вы относитесь к таким совпадениям?- тихо пробурчал Селиш.
  Неки закусил губу, анализируя информацию. То, что все случившееся совпадение не верилось, так что похоже он может быть уверен, что Белый Владыка драконов знает о барде. Слухи ли, шпионы ли, а может и сам папаша- неизвестно да и, в принципе, не важно, важно лишь то, что Атердоминиус похоже начал охоту на полукровку.
  А значит они действительно шли в ловушку.
  Владыке нужна была помощь Хана Эвира- но тот отказался, и через три дня Хана больше нет...Совпадение? Смешно.
  -И что дальше?
  -А дальше грызня между наследниками- обычное дело для южных стран. Юный Хан, выбранный Абеем еще при жизни слишком мал- Файруху только тринадцатый год пошел и еще по крайней мере три года ханству нужен регент.
  В голове Черного Лиса защелкали шестеренки.
  Он находил все больше и больше подтверждений, что это не очередной завоевательный поход воинственной расы, а короткое точечное действие, которое они, похоже, собираются провести тайно.
  "Все ведет к Кантаре да поможет ему Черный Бог!"
  -И как-то незаметно,- продолжил за гнома дампир.- Оказалось, что у юноши не осталось ни братьев, ни сестер, и единственным претендентом на роль регента стал Зарух, Первый Советник мертвого Хана.
  Неки, наблюдающий краем глаза за Джайрин, увидел как лицо ее скривилось в недовольно-брезгливой гримасе, поддержанной фырканьем Селиша.
  -На редкость мерзкий и скользкий тип. Но ему нельзя отказать в таланте и хитрости- старый Абей держал эту гадюку в латной перчатки, не давая вздохнуть полной грудью, но с его смертью его стало некому останавливать. И все полетело в бездну.
  Не знаю кто, драконы ли, или его собственная гордыня виноваты во всем...Но он стал менять законы, искажать их, заставляя привыкших к мирной и спокойной жизни граждан взвыть. Он выгнал из страны всех изгнанников и беглецов, не способных заплатить ему немалую виру, он обложил наемников налогами, едва ли не превышающими обычный их заработок...С каждым днем в Эвире все меньше и меньше полукровок- аристократам, входящим в ближний круг регента, разрешено убивать любого нелюдя, увиденного в Светлом городе.
  Никола сплюнул на дощатый пол. Джайрин, ошарашенная, смотрела на рассказчика неверящими глазами, не замечая как разорвала шелковый шарф, зажатый в руках.
  -Да, ханни, теперь нам приходится ютится здесь, на окраинах города, смиряясь с тем, что нас прировняли к нежити. Вот таким стал наш любимый Эвир.
  -Но почему вы тогда все еще здесь? Султанат Уралай не так и далеко отсюда- а там тоже далеко не плохие законы для наемников?- Задал Неки логичный вопрос. Но Диран только хмыкнул:
  -Да у нас все пока не так уж и плохо- деньги на налоги наскребаем, а остальное...Плохо это, только вот мы решили, что три года подождем, посмотрим...Вдруг при Файрухе все снова как раньше будет- он малец неплохой, смышленый не по годам. Не плохим правителем должен быть, да и любимый внук Абея вряд ли предаст дедовы заветы...
  -Если он доживет,- мрачно сказал Селиш, вставая из-за стола.- Пойду, проветрюсь- уж больно хорошая ночь сегодня.
  И махнул в сторону окна.
  Неки, повинуясь жесту, тоже взглянул в окно, где светила яркая луна на беззвездном небе. И пусть ее белый свет терялся в теплом освящении чайханы, она все равно была прекрасной.
  -Хороша,- подтвердил он, смотря вслед полуэльфу.
  
  Атердоминиус Морбис-Хиберхория,
  Палаты Дракона
  Сквозь незаметное отверстие в потолке грота пробивались редкие лунные лучи, падая на стены и безмятежную гладь воды. Все вокруг было погружено во мрак.
  На мягких подушках сидел Владыка. На тонких бесцветных губах блуждала легкая полуулыбка, а красно-золотые очи были спокойны. Редко можно было увидеть Атердоминиуса в таком расслабленном состоянии - уж слишком сильно была покорежена болью и силой душа полубога.
  Его белоснежные волосы падали на плечи, спину, ноги, скрывая фигуру подобно причудливому плащу, а тонкие когтистые руки лениво расставляли на доске фигуры.
  -Садись, предатель,- падают в тишину слова.
  Тишина.
  Черному Господину нравится тишина- она укутывает его больное тело как теплый мех, она облегчает страдания его безумной души, и на него нисходит покой.
  Но она прерывается тяжелыми шагами и скрипом, звоном цепей и тяжким дыханием дракона. А еще запахом, сладким запахом крови и страданий.
  -Ардор, поторопись, ты можешь пропустить ход!
  В круг оставленный тлеющими в жаровнице углями вошел мужчина. Он мог бы казаться красивым- статный, высокий, сильный, резкие черты лица придавали дракону особенного шарма, а золотые глаза разве что не светились умом и честью...Только от видные в прорехах одежд раны и изможденный вид вызывали жалость.
  Его руки и ноги были закованы в цепи. Новый узник темниц Дракона.
  Ардор Эри-Нокс, отступник.
  Он все так же молча сел на холодный пол пещеры, вздрогнув от резкой боли. Пристально, не моргая, наблюдал за ним Белый Дракон, отслеживал каждое движение, наслаждался страданиями. И единственное, что раздражало Владыку- это тот, что этот ничтожный отступник перестал его боятся. Ардор споро переставлял фигуры, насмешливо глядя на него, казалось, что он бросал вызов Атердоминиусу. А он этого не любил.
  -Купец на северо-запад, три дня.
  -Советник на юг, договор.
  -Офицер нападает на крестьянина.
  Владыка еле сдержал разочарованный рык, когда воин его пленника сломал ему идеальный расклад он был вынужден признать, что за несколько месяцев в этих подземельях Ардор наловчился играть в дивидоми, и сыну Дракона приходилось прилагать некие старанья, что бы победить.
  На лице пленника расплылась злорадная улыбка, которую он даже не пытался скрыть.
  Это была последняя капля.
  Атердоминиус выбросил вперед правую руку, вонзая когти в жесткую плоть. Его алые глаза пристально смотрели в замершие от боли очи предателя. Это было приятно, по телу Владыки пробежала сладостная дрожь. Он провернул когти, царапая твердые ребра, и наслаждался вырванными стонами воина. Затем он наклонился к самому уху Ардора и прошептал, хрипло, срываясь:
  -Не боишься? Ладно. Скоро я получу от тебя все, что хочу.
  -Убьешь?- криво усмехнулся сведенными болью губами пленник.
  -О, нет, мой милый, не сейчас. Сначала ты увидишь, как я буду пытать и убивать твоих детей, всех троих... Как я буду срезать с их тонких костей плоть, как выколю им глаза, как буду пить их кровь...
  -Ты не достанешь их!
  Черный Господин медленно вытянул из раны когти и почти ласково огладил окровавленными пальцами щеку мужчины. Затем, снова улыбнувшись своей до ужаса спокойной и радостной улыбкой, произнес, слегка растягивая гласные:
  -Неужели ты не веришь во власть своего Владыки? Пройдет меньше месяца- и мое проклятье, мое солнце, мой позор- твой выродок Кантаре будет здесь. Я уже расставил сети- ему не скрыться!
  Ха-ха-ха!
  Эхо разносила безумный смех по всем палатам, когда Владыка уходит вглубь, оставляя обессиленного дракона на милость немого тюремщика, следующего тенью за отступником.
  А тот стоял над доской и зачарованно смотрел, как на его испуганное отражение падают алые капли крови.
  Кап-кап.
  Кап.
  
  Селиш, полуэльф,
  Сторожевые башни Эвир-сарая
  Порывистый ветер на крыше старой башне терзал недлинный плащ, накинутый Селишом перед прогулкой. Огромная луна освещала крутые барханы, делая их похожими на призрачное море. И среди этих волн возносились в небо сияющие купола Аль-А-Зира. Селиш пристально вглядывался в изысканные линии построек, с замиранием сердца разглядывая, как послушная Дару Видения, пришедшему ему от матери, раздвигается ткань мироздания, смешивая три реальность- сияющий город, проклятый город и умирающий город.
  Но в эту ночь он пришел сюда не за этим- в эту ночь он вслушивался в тишину, стараясь уловить тихую мелодию.
  И она прозвучала.
  И полукровка дроу, распластавшись на покатой крыше старой башни, прикрыв глаза, слушал песню, прилетевшую сквозь время...
  
  Глава два
  Эсси,
  "Ласточка",
  На полпути к Эвир-сараю
  За бортом крепкого парусника мерно билась вода. Волны, пенясь белоснежными кружевами, омывали темное, покрытое моллюсками дно "Ласточки" и с шумом разбивались на миллионы сверкающих капель...
  Эссили, Речная Дева из младших сидов, сидела на резных перилах корабля и перебирала спадающие на плечи синие пряди, украшенные лентами и бусинами. Конечно, если ее увидит Шип Терновника, изображавший по их легенде молодого охранника знатной сиды, то сразу же начнет скрипуче шипеть, что не так положено весть себя "молодой госпоже", но пока он о чем-то договаривается с их хмурым и крикливым капитаном, девушка могла позволить себе некоторую вольность и вспомнить как она сидела в ветвях Белой Рощи и смотрела на суетящегося Шурая...
  Дзинь!
  По надраенной матросами палубе зазвенели бусины из разорванного тонкими пальчиками девы украшения.
  Она не должна об этом думать. Иначе все становится совсем страшно.
  Иногда, с тех пор как одурманенный речами отступника сбежал из родного Леса Шурай, Эсси казалось, что все вокруг- это только сон, что вскоре она проснется рядом с темноволосым возлюбленным, разбудит его, пролив на лицо ледяные капли ключевой воды, что он снова будет бурчать, а она...Она счастливо засмеется.
  И она пряталась в эти сны. Там, в этих радостных видениях не было место боли и непониманию, там он не предавал Лес и Свет, там Дочь Первого не давала ей задания убить Шурая, там она не сидела на палубе в роскошном темно-синем наряде, расшитом серебром и речным жемчугом и не теребила в руках разорванную ленту...
  -Госпожа,- внезапно раздался голос Терновника, заставив Эсси вздрогнуть. Даже за месяц путешествия она так и не смогла привыкнуть к нему, слишком немелодичным, неправильным он был для одного из сидов, пусть и проклятого...
  Шип Терновника приближался к девушке стремительно, буквально скользя по мокрой палубе, взлетая над досками. Ему было все равно, что сильные волны раскачивают парусник, что пропитанный влагой и солью ветер, порывами бьющий в паруса, беспокоит даже бывалых моряков- он просто летел к замершей девушке.
  Сама Эсси не могла бы пройти так- она в принципе, что бы не навернуться со своих платформ, ажурных, в ладонь высотой, ходила медленно, маленькими шагами и по возможности вдоль стен.
  Ее охранник выглядел куда менее пугающим, чем в их первую встречу у подножия Ивы. Вместо непонятных летящих тканей- простой зелено-желтый халат, широкие коричневые брюки, заправленные в знакомые сапоги и кожаный доспех с металлическими вставками; вместо широкого расписного шарфа, собирающего золотисто-зеленые волосы в хвост- простая кожаная лента, а вместо массивных перчаток- тонкие, но с пластинами металла. Да и без маски он выглядел почти нормальным- светло-зеленая кожа мерцала, темные равнодушные глаза уже не так сильно привлекали внимание- хотя бы потому, что вся нижняя часть лица была покрыта небольшими шрамами, как от шипов дикого терновника. Хотя вряд ли хоть кто-то заметил это- простой белый шарф прикрывал их, да и необыкновенно светлая кожа не давала особенно выделяться этим странным отметинам.
  Понимая, что сейчас нарвется на очередную лекцию, Эсси быстренько слезла с перил и потупила взор, но охранник почему-то только вздохнул, не произнеся ни слова.
  -Терновник?- попыталась спросить девушка, но мужчина прервал ее одним жестом и, аккуратно подхватив под локоть, повел в сторону каюты.
  Эсси лишь пожала плечами- понять молчаливого сида она уже давно отчаялась, так что так же молча пошла следом. Спустившись чуть вниз, они оказались у дверей каюты Эсси, единственной на небольшой "Ласточке". Раньше ее занимал капитан, но, взяв на борт "благородную госпожу", отдал комнату женщине. Сида нескончаемо благодарила Священную Иву за то, что разумные вне Леса не знают практически ничего о жизни ее народа- иначе их обман мог бы раскрыться в первые же дни. Уж слишком много несоответствий было в поведении простой девушки и Высоких Сидов, да и Шип Терновника совсем не походил на Стражей Рощ.
  Тихо скрипнула дверь, и Эсси вошла в каюту. Достаточно уютная, хоть и предельно скромная, комната сразу же понравилась Речной Деве. Здесь была большая кровать, хоть не такая мягкая как ил родной речки, ковер и множество подушек, похожих на цветущие поля Леса. А еще здесь было окно- большое, мелко расстеклованное, в которое девушка видела бушующее море и иногда, когда "Ласточка" подходила слишком близко к берегу, леса, поля и пустыни далекого материка.
  -Госпожа Эссили, ваш ужин,- проскрипел Шип, о котором она уже умудрилась забыть. Он всегда называл ее Эссили, хоть она и просила его общаться с ней проще, хотя бы когда они наедине. Но тот словно бы и не слышал.
  Хотя теперь, через некоторое время, ей даже нравилось, как тихо он произносит так не любимое ей имя. И было ли это потому, что Эсси ее звал Шурай, или потому, что даже его ужасным голосом это все равно звучало теплее чем звенящим и чарующим пением матери- она не знала, и, в общем-то, не особенно и хотела.
  Обернувшись назад, что бы поблагодарить мужчину, она увидела, что тот уже исчез, бесшумно пройдя мимо скрипучей двери... Она звонко засмеялась, качая головой, и затем, все так же радостно улыбаясь, села за столик, скрестив ноги на мягком ковре.
  Он не любил благодарностей. Судя по всему, этому странному сиду никогда раньше не только не говорили "спасибо", "пожалуйста", но и не улыбались благодарно. Иначе почему он всегда исчезает тотчас, как она решает проявить элементарную вежливость?
  Эсси перевела взгляд на поднос с легким салатом из водорослей и чаем с булочкой. И замерла в изумлении.
  Рядом с чашкой лежали пять жемчужин, упавших с ее волос.
  
  Шип Терновника,
  Проклятый воин,
  Мачта корабля, на пути в Эвир-сарай
  Шип Терновника вдыхал пряный запах водорослей и рыбы, сидя на вершине мачты. Здесь, если не смотреть вниз, было не видно ни суетящихся людишек и полукровок, ни темной палубы, здесь было только бескрайнее синее море.
  Он никогда прежде не видел столько воды. Она была везде, занимая все площадь видимую острому глазу мужчины, она пенилась, волновалась, шумела...Мерно, размерено, успокаивая неспокойный нрав воина, сливаясь с чистым небом, обволакивая его проклятую душу мягким коконом покоя. Мимо пролетали чайки, прикрикивая на него своими противными писклявыми голосами, кружась вокруг в надежде отхватить кусок вяленной рыбы, взятый Терновником, что бы перекусить.
  На западе медленно опускалось в воду алое солнце, зажигая огнями воду, мелкие облака и, если приглядеться на юго-восток, туда где уже виднелся материк- покатые крыши и золотые купола храмов Эвир-сарая. Чуть прищурясь, сид смотрел на этот медленно приближающийся город с легкой печалью и смутной надеждой. Он знал- у Леса много шпионов, хоть сами сиды и редко выходят из своих владений- что именно туда стремится отступник, в компании таких же отщепенцев и предателей, как и сам Шурай Лиан, Младший Жрец.
  Впрочем, как и он, проклятый самим фактом своего рождения, Шип.
  Вампир, отрицающий невозмутимость- Дар их Богини, некромант, посвятивший жизнь спасению, а не уничтожению, убийца, предавший клан...Ханни, ставшая воительницей...Дроу, вышедший на свет...И Черный Апостол. Достойная компания для благословенного Тьмою Шурая, своим предательством подарившем Шипу право на достойную смерть. Он не сомневался, что либо эта сумасбродная девчушка, либо, если она не справится, он сам, убьют жреца. Вопрос был, лишь насколько сложным и долгим это будет. А потом его ждет прощающий огонь, сжигающий его отвратительную плоть, дарующий ему надежду на перерождение из пепла. Шанс стать достойным сидом, а не насмешкой судьбы, проклятым семенем близнецов.
  Жесткие и сухие ладони как шипы древнего терновника вцепились в мачту, оставляя на твердом дереве глубокие царапины.
  Мерно качались темные волны, сине-фиолетовый свод неба сиял тысячами звезд, так не похожими на родной рисунок небес над Лесом, а солнечные лучи, еще не до конца исчезнувшие в волнах, подсвечивали запад, словно бы там, под темными волнами, горел призрачный алый костер.
  И усталый воин застыл в восхищении...
  
  Кантаре-Альрен,
  Петля времени
  За моим окном вставало солнце. Медленно и величаво оно выплывало из восточных лесов, золотя кроны дубов и вершины елей. Вслед за ними, словно загораясь от живого огня, начали светиться тысячи куполов и башен храмов, богато украшенные крыши домов аристократов и кузнецов, башни магов. Первые лучи перламутровыми каплями блестели в окнах и прудах, забирались в мою комнату, сверкали в зеркалах...
  Я стоял перед открытым настежь окном обнаженный, так до конца и не очнувшийся от недолгого забытья. Тонкие полупрозрачные шторы колыхались вот свежего ветра, принесенного утренним бризом с моря, он перебирал мои волосы, ласкал тело прохладными пальцами... На мятых простынях темной кровати, что стояла позади меня, остывало тепло женских тел, а пряный запах страсти и тонкий аромат лаванды и фиалок всегда сопровождающий двух прекрасных Сид, все еще чувствовался в воздухе комнаты. Да, я так и не смог выспаться... Ведь когда тебя в постели ждут двое, пусть и холоднокровных, но очень даже горячих девушек, то засыпать как-то не торопишься. Вот мне и удалось урвать только пару часов до рассвета...
  -Где утра свет- жемчужины рассвета,
  Из глаз небес мне падают на грудь,
  Моя душа теплом его согрета,
  Зовет меня за край небес шагнуть...
  Я еле слышно пробормотал несколько строчек пришедших на ум, откладывая их в памяти, что бы когда-нибудь, возможно, создать новую песню.
  Я не помню с чего мне так понравилось петь- ведь раньше, как говорит мой брат, мне это не так уж сильно нравилось- куда больше времени я проводил в магической лаборатории, пытаясь найти разгадку времени. А моя ситара, с которой я теперь практически не могу расстаться, пылилась в самом дальнем уголке лаборатории... А ведь говорят, что ее на мой детский алтарь принес сам Солис!
  Странно, непонятно, не так...
   Иногда мне начинало казаться, что все вокруг лишь сон, обычно это происходило в ночной час, когда огни вечно не спящего города сливаются в причудливые миражи, а пряный запах благовоний и моря туманит усталое сознание...Но иногда я чувствую это и в такие тихие часы покоя.
  И тогда мне хочется сменить роскошные многослойные халаты на обычную одежду странника, взять ситару и, почему-то заплетя свои волосы в светлоэльфийскую косу, пойти по миру с друзьями...Бывает, что в своих полуснах-полувидениях я и их вижу- высокого мужчину-человека со стальным взглядом убийцы, дроу, которого я называю почему-то "братом", аметистовоглазого некроманта, путешествующего с вампиром, сида- изгнанника, двух веселых подростков и очень красивую воительницу с ярко-рыжими волосами... А еще, я никому не говорил об этом- даже брату, когда я впервые вошел в пустынный храм Темного, лишенный жрецов, то я явственно увидел как радостно ухмыльнулись мне два первых Герцога.
  Что же происходит со мной?
  Тихий стук в дверь, и после того как я разрешаю войти, в спальне появляется Мариэль- служанка, помогающая мне одевать ритуальную одежду. Она была невысокой человечкой с золотистыми локонами и необыкновенно красивыми синими глазами. Я, если говорить честно, не слишком люблю, когда меня одевает кто-то другой, но некоторые официальные костюмы слишком слоны, что бы их мог надеть только один человек. Сегодня я должен выглядеть идеально- в полдень в Дом Владык собираются прибыть на Совет все полубоги Соррена.
  Шуршат невесомые халаты, один за другим одеваемые на меня, звенят украшения... Слой за слоем, словно причудливые латы мое тело скрывали ритуальные одежды Второго Владыки, и так же медленно, но неотвратимо исчезали из моего сознания все вопросы и сомнения. Наконец все закончилось. Мариэль низко поклонилась и выскочила за дверь, оставив меня в одиночестве напротив огромного, в полстены, темного зеркала.
  Из него на меня смотрел высокородный Сын Тьмы, полубог из рода Демиурга- Альрен, Владыка Аль-А-Зира. Темная, практически черная кожа, золотые глаза и рассыпанные по черному бархатному халату косички, волной спускающиеся до пояса. Тонкие небольшие уши всегда вызывали у меня некоторую настороженность, как и хорошо подстриженные тонкие ногти, но я упорно отбрасывал эти сомнения- мало мне других проблем? Так брат еще подкинет! Тем более что пора уже уходить- через час начнут собираться гости.
  Переход за переход я шел по Дому, не замечая склоненных в подобострастии чиновников и придворных, слегка улыбаясь знакомым и иногда перебрасываясь несколькими словами с послами и приближенными. Мне нравились коридоры и залы нашего дворца- здесь не было ненужной мишуры и показного богатства как в домах придворных и знати. Все было предельно просто, но при этом крайне изящно и утонченно, ничего лишнего- все на своих местах. Темные стены из серебристо-синего камня украшали сложные, хоть и не многоцветные гобелены, восславляющие нашего Отца и Бога, кованные светильники с золотистыми магическими огнями освещали переходы, мягкие черные ковры устилали пол. Лишь изредка попадались ажурные столики да небольшие скамеечки в полукруглых стенных нишах, служащие скорее для отдыха недремлющей стражи, чем для красоты.
  И лишь Главный Зал Приемов отличался от остального Дома- роскошь и богатство юной Темной Империи там было очевидно.
  И сейчас я входил именно туда, сквозь огромные резные двери, что бы встретиться с братом, лично проверяющим все ли готово к Совету Соррена.
  Несмотря на то, что света в зале было достаточно, тысячи тысяч белоснежных свечей в невысоких серебристых подсвечниках стояли на полу, освещая полупрозрачные резные колонны, зажигая в их зелено-синей глубине золотистые искры; шелковые драпировки мерцали на стенах, искусная мозаика на полу в центре зала и мягкие ковры и низкие расписные диванчики по краям, за строем колонн; полупрозрачные ткани с вышитыми гербами всех рас, свисающие с потолка и круглый стол с девятью резными тронами посередине- все это было настолько прекрасно и гармонично, что у меня захватило дух.
  Подойдя к Столу Совета, я провел пальцами по спинке черно-синего трона брата, рассматривая стоящий напротив бело-алый трон Наместника Света. Справа и слева от места Сына Старшего были зеленые троны для Первого Садовника и Рожденного Светом, а рядом с Райзеном в полдень расположатся Атердоминиус, Владыка Драконов, и Алира, дочь Паучихи. А в центре, друг напротив друга, должны восседать враги-кровники Карон-гном и Кир, пророк вампиров. Чувство юмора моего брата поражает! За каждым креслом было выделено специальное место для сопровождающих, и я прекрасно понимал, что Поверенным брата суждено быть мне. Не то, что бы я возражал против такой чести, но этот праздник должен был стать одним из скучнейших вечеров моей жизни...
  Сквозь витражи пробивались солнечные лучи, наполняя зал разноцветными лучами, переплетающимися в причудливые узоры...Я подошел к самому стеклу и, прислонившись к прозрачному кусочку, увидел, что солнце поднялось на крышами, а значит приближается время приема.
  Вскоре зал начал наполнятся гостями. Первым пришел Садовник со свитой, в которой я разглядел сказочно выглядевших близняшек и незаметно им подмигнул, невзирая на явно недружелюбный взгляд Рожденного Дубом, то есть Священной Ивой, хе! Да и это, в принципе, было понятно- Владыка сидов уже несколько недель гостил в нашей Империи, решая возникшие территориальные разногласия. Вслед за ним впорхнул Рожденный Светом со своей новой пассией, выглядевшей лет на дцать его старше. Вечноюный эльф был как всегда прекрасен и обманчиво безмятежен- лишь в глазах иногда мелькали ледяные искры опасности. Он был радостен, в отличие от явно чувствующей себя не в своей тарелке Княгини Зеленой Долины. Да и дети его не слишком радовались пребыванию в твердыне Тьмы, разве что зеленоглазый Ацериэль, который запомнился мне еще с предыдущего бала необыкновенно цепким взглядом и искусным обращением с клинком, столь не свойственное пацифистам-эльфам, был необыкновенно спокоен и даже умиротворен. Странный он, но не менее странный, чем я. Такое ощущение, что на него не давит аура Мрака, нависшая над Домом и ненавидимая всеми созданиями Старшего. Мы обменялись пристальными взглядами, и слегка кивнули друг другу. Смотря ему вслед, я вдруг подумал, что нам суждено пересечься еще не раз...
  Чуть погодя вошли, мирно разговаривая, Кир и Алира, причем по действиям и словам пророка, он явно в самое ближайшее время переведет эту беседу в горизонтальную плоскость. Жаль, что из-за багряно-черной повязки, скрывающей верхнюю часть его лица, было невозможно понять куда и как он смотрит...Хотя догадаться несложно- уж слишком очевидно его нос тычется в выдающуюся грудь красотки-дроу.
  Белый Дракон прибывает последним- уже и Карон с десятком дружинников вошел в сияющий зал, и Наместник Света, Белый Шаериноэл, прибыл навешенным с Западного Храма порталом, а его все не было. Но и он появился. Хрупкая фигура, укутанная в метры ткани и покрывшая бесцветные волосы белоснежным расшитым платком, казалась слабой и беспомощной, но аура Ненависти и Боли казалась не мене очевидной, чем Безумие и Знание Кира или Гордыня и Злоба Алиры.
  Я чуть склонил голову, не отрывая взгляда от него, почему-то из всех прибывших, считая и природного неприятеля, он казался мне самым опасным. Его золотисто-алые, чуть прищуренные в презрении к окружающим глаза, тоже следили за моей фигурой, словно мы были хорошо знакомы друг другу. Аккуратный кивок- и Черный Господин уходит, а я, наконец-то, могу перевести дух.
  До полдня- времени начала Совета- было еще много времени, солнечный диск едва доставал до шпиля Нижнего Храма, так что по мановению руки брата заиграла тихая музыка, а полуобнаженные человечки( что бы не оскорбить ни одну из Старших рас) понесли по залу закуски и легкое вино. Я тоже не отказывался от напитков, особенно если учитывать крайне приятную компанию девушек- не только прелестные близняшки, но несколько дроу и эльфиек хотели познакомиться со вторым Владыкой. И там было несколько красоток с которыми я был бы не прочь познакомиться поближе, особенно учитывая, что мои сиды леди совсем не ревнивые...
  Вот, например, Ольярра- дочь Алиры. Высокая, даже немного выше меня, с необыкновенно темными глазами она была самой эффектной среди остальных- несмотря на жилистую мускулистую фигуру и нахмуренные брови. Но вопреки этому она была больше женщиной, чем все оставшиеся жеманные красотки- от макушки до кончиков пальцев, и в этом сочетании силы и страсти, в ее взглядах, походке, речи было нечто настолько притягательное, что я едва смог оторвать взгляд от черно-алых глаз принцессы, судя по прелестному серебристому румянцу, крайне польщенной моим вниманием.
  Или Алиэль из Рода Серебряных Листьев- маленькая, намного ниже средней эльфийки, изящная, но не хрупкая, с пышной кудрявой копной соломенных волос и необыкновенно ярко-зелеными глазами. Веселая, сияющая словно солнце, она затмевала подруг, пусть и, возможно, более красивых телом. И именно она, улыбнувшись радостно и открыто, попросила, заметив пристегнутую мне на спину ситару:
  -Владыка Альрен, вы нам не сыграете?
  Этой улыбке было невозможно отказать, так что я кивнул и отстегнул ремни, снимая свой инструмент.
  Ситара ложилась в руки мягко и нетерпеливо, звенели струны, тихое эхо рога вторило им...А я перебирал песни, стараясь найти в закромах памяти нечто достойное этого случая. И нашел.
  -Я знал, что нам не быть с тобою
   Еще когда сиял рассвет-
   Не мне играть слепой судьбою,
   В твоем пути мне места нет.
   Мне суждено ходить по свету,
   Тебе- хранить очаг и дом,
   Мне песню петь шальному ветру
   И в холод греться пред костром...
  Тихо звучит мой голос, сплетаясь с музыкой, радостно порхают пальцы по струнам ситары. Замерли все, слушая печальную песню...
   -Мой друг, забыв о данном слове,
   Придешь с другим пред лик Богов,
   А я, обнявшись не с тобою,
   Не позову тебя сквозь сон...
  И полдень нас слепил жарою
  и не спасали тени скал-
  Мы не заметили с тобою,
  Как на закат катился шар.
  Меня зовут чужие страны,
  Звенят в ушах стенанья струн.
  И я уйду за плеть ограды,
  Разжав кольцо изящных рук.
  Закат сияет мрачным светом,
  И ты не жжешь огонь свечи,
  А я иду за вольным ветром,
  Храня в душе любви угли...
  Но ночь, жестокая миледи,
  Мой путь свернет на твой порог...
  Твой муж мне даст полезной снеди
  За нашу песню в вязи слов.
  Он не поймет- а ты не помнишь,
  И ночь смеется за окном...
  Встает рассвет. Ты не приходишь.
  И все растает странным сном.
  -Ты великолепен, брат,- раздался голос Райзена. Он, в компании Кира подходил к нашему уголку, слегка улыбаясь и оглядывая окружавший меня цветник. Кстати, за время песни там прибавилось еще несколько девушек из вампиров, что, похоже, изрядно веселило Пророка.- Я и не думал, что ты скрываешь от нас такой талант! И чего ты так увлекся магическими исследованиями? Ты можешь превзойти славу Солиса, если забросишь свой безумный проект и начнешь сочинять песни!
  Я усмехнулся, не понимая такого ярого желания Первого Владыке отвлечь меня от работы. Казалось, что ему не хотелось, что бы я добился успеха! Но так как это было абсолютно невероятно- какой Владыка откажется то власти над временем?- то слегка настораживало...Да еще эта улыбка Кира...
  -А мне кххажетссся молодой Владыкха ужжже добивалсссся усссспеха,- прошелестел тихим и зловещим шепотом вампир, заставив моего брата вздрогнуть и побледнеть. Я тоже замер- не было у Пророка такого голоса. Кир славился нежным и певучим тенором, а не хриплым, шипящим шепотом, словно связки его были сожжены или сорваны криком. Но это точно был он- холодная призрачная черно-алая аура могла принадлежать только Сыну Матери-Мыши.
  А еще это "добивался"... В прошлом? И несколько раз?
  Или...
  -Что ты говоришь, Кир?- нахмурился брат, резко оборачиваясь к спутнику. Его тонкие темные кисти, скрестившись на груди, еле заметно подрагивали, выдавая немалое напряжение. Что-то в словах вампира его напугало, и сильно.
  Что же творится вокруг меня?..
  -О, проссстите меня, Владыкхха,- все так же хрипя говорил Пророк, склонив голову набок и словно бы смотря сквозь непрозрачную маску на Райзена. Иногда мне начинало казаться, что его фигура двоилась- то представая изящно одетым юношей в черно-красном костюме, то полуобнаженным и истерзанным, да и окружающее пространство...
  Наверное, я все-таки слишком много выпил- иначе как объяснить, что мне казалось, что само пространство вокруг вампира разрывалось, и в этом разрыве, вместо пышного зала была видно небольшая темная комната, завешанная гобеленами?
  -Я ссснова переппуталл, гххде зззаканчиваетсся прошлое,- брат сжал ладони, почти что разрывая тонкую ткань, а Кир ухмыльнулся зловеще и понимающе.- Проссстите, я хххотел скхазать будущее и...нассстоящее...Мы, прокхлятые даром пророкха живем вне петли времени.
  Брат оскалился, обнажив немаленькие клыки и едва не бросился на полубога, но все-таки сдержался. Затем, несколько раз глубоко вздохнул, улыбнулся, и сказал, не отрывая взгляда от безмятежного лица пророка:
  -Мне приятно знать, что мой брат все-таки добьется успеха в своем проекте.
  -Даа?- протянул вампир.
  -Да,- выплюнул Владыка.
  Прямо передо мной происходило что-то очень, очень странное. Как мне казалось, брат и Владыка вампиров всегда неплохо ладили и причины их ссоры я понять не мог. Они говорили о чем-то явно связанном со мной. Но, забери меня Свет, я этого не знал.
  Наконец, вампир отвернулся, изящно пожав плечами и прохрипел, уходя к своей свите:
  -Хорошшшо, Владыка, игххрайся, не мое дело вмешшиватьссся в чужую партию...Но помни, что я...ха-ха...помню!
  -Чертов пророк.
  Брат процедил эти слова с такой явной ненавистью, что я поежился. Да, что-то происходит, и я буду не я, если не узнаю что!
  
  Кир, Пророк,
  Подземелья Дома Охотников
  Кир лежал на широкой кровати, откинув голову назад. Его мутно-белые бельма светились, мерцая в такт медленным ударам сердца, а бескровные губы непрестанно шевелились, словно бы безумец с кем-то разговаривал.
  Он был почти обнажен- только свернувшаяся вокруг чресел темно-красная простыня прикрывала его, а вот остальное тело было открыто прохладному из-за сквозняка воздуху. Он был невероятно худ- все тонкие кости выпирали, чуть ли не прорывая кожу, которая из-за своей тонкости практически не скрывала сетки сине-голубых вен. А местами открывала и рисунок волокон мышц. А еще все тело Кира покрывали шрамы- большие и маленькие, широкие и узкие, они как будто складывались в причудливые узоры на груди, руках и животе. Их лишь немного прикрывали длинные, слегка посеребренные пряди волос, причудливыми крыльями распластавшиеся вокруг, сливаясь в темноте с мрачными простынями.
  Внезапно его кажущуюся неподвижность нарушили судорожно сжавшиеся пальцы, разрывающие шелк отросшими черными когтями...
  И Пророк очнулся от Видения.
  Медленно гас огонь в его слепых глазах, и Врата исчезали. Кир медленно сел на кровати, опираясь спиной на резную спинку кровати, затем, подняв ладони к лицу, закрыл тяжелые веки. И улыбнулся.
  Радостная и светлая улыбка на губах безумного полубога, во мраке самых страшных стен казалась неуместной, пугающей. И хуже нее мог быть только радостный смех, прозвучавший следом. Пророк заливался хохотом, вспоминая разговор себя-прошлого, себя-замкнутого, в зале, вспоминал бессильную ярость предателя-Райзена и такие красивые и сильные глаза Апостола.
  Это было крайне приятно посмеяться над Первым Владыкой в его собственном творении, увидеть бессильную ярость на этом гордом лице, ткнуть в его слабость...Это наполняло истерзанную унижениями и болью душу Кира радостью и покоем. Он не беспокоился за Жреца- время так прекрасно и понятно, что увидеть его путь не составило Пророку труда.
  -Он вернулся. То есссть, вернется...Как ссссложно пххравильно понимать вххррремя,- посетовал вампир, сплетая слишком длинные волосы в одну тугую косу. Затем, прислушавшись к жуткому карканью, вылетавшему из его горла, поморщился. Это было отвратительно слышать хрипы и шипение вместо мелодичного перезвона прошлого, но еще хуже, что это напоминало мужчине часы проведенные в застенках, когда его собственные дети, сковав его "убийцей богов", резали плоть и пили кровь Прародителя. Помнить, как он кричал от боли и унижения, не способный сдвинуться с места, вцепиться в глотку, вырезать презренное семя, заставив их кровь оросить ступени алтаря Матери...
  Даже сейчас, когда позади столько лет тьмы и одиночества, одна мысль о мучителях заставляла его скалиться и скрежетать зубами, понимая, что сейчас он бессилен для мести.
  Нет, никто не мешает ему уничтожить Калиго- даже та глупая клятва ничто для Пророка, но он не мог рисковать партией своего Бога. Он знал- видел- что у потомка его старшего сына своя роль в новой игре, и он сдерживал зверя, просящего крови и страданий этого ублюдка, даже сейчас считающего себя хозяином положения. Кир знал, что придет время и тот узнает, насколько ошибся, полагая, что может повелевать Пророком, знал и ждал. Ждал, жалея лишь об одном, что сможет увидеть его лицо, искаженное гримасой ужаса и понимания, только в своих видениях...
  -Ты здесь, Кир-пророк?
  Ненавистный голос Охотника звучным эхом разлетелся по комнате и Кир, сразу определив его расположение, обернулся к Калиго и своей собственной Тени.
   Его еще один козырь в предстоящей игре.
  -Да, потомокххх,- прохрипел недовольно Сын Мыши.- Что тебье надо, черххный?
  -Чаша.
  -Не терпитссся начать войххну?- засмеялся Кир, искривляя рот в подобии улыбки.- Или тххы не доверяешшшшь мне?
  -Не доверяю.
  Сухо и уверенно. Достойный потомок. Но он все равно умрет.
  -Так что с Кубком, пророк? Не заговаривай мне зубы!
  -Какххая пошла нетерпеливая молодежжжь,- засмеялся Пророк, притворно качая головой.- Не кхакхого уважения кххх ссстраршшим...Не кхххорошо!
  Затем, насмешливо глядя на оскалившегося Калиго, продолжил, резко поскучнев:
  -Не злись, несссчасстный! Я принесу тебе Кубок. Его не такх просто найти, я умел прятать весчи. Кровавый Кубок будет нашим.
  "Моим"- подумал каждый из них.
  И только один был прав.
  
  Эсси,
  Эвир-сарай
  На город опустилась ночь, и тысячи огней зажглись в окнах. Но все равно этого света было мало, что бы достойно осветить улицы. Зато огромная в полнеба луна давала необыкновенно много света, заливая голубым светом мостовые, широкие улицы и стены окрестных домов. Даже в этот достаточно поздний час в Эвир-сарае не замирала жизнь- он был заполнен спешащими людьми и другими разумными. Вот толстенький человек истошно орет на нескольких охранников-полукровок, вот несколько слуг тащат паланкин с благородной госпожой, вот слуги несут огромные корзины со снедью, а вот несколько темный теней, скользят у самого края- воровская Гильдия только что проснулась. Везде слышится смех веселящихся наемников и визг девушек не очень тяжелого поведения, бродячие музыканты играют веселые мелодии, а из храмов звучат псалмы и молитвы.
  Эссили шла в толпе, не переставая удивляться сколько шума в человеческих городах. Она впервые вышла за пределы родного Леса, и было попросту оглушена и ошарашена. Здесь все куда-то спешили, кричали, смеялись, ни на секунду не прекращали движение. В глазах юной сиды мелькали разные цвета, а голова кружилась от сильных запахов. Сначала она даже хотела наплевать на гордость и все-таки подождать идущего следом Шипа, что бы продолжить путь за его спиной, но смогла. Шип Терновника поселил их в одной комнате! Эсси не понимала, зачем он экономит, если Дочь Первого выдала им не мало золотых, а слова о том, что он должен защищать ее и кинжал сам и постоянно, не вызвали у девушки ничего кроме глухого раздражения.
  Наконец впереди показался небольшой дворик, засаженный невысокими деревьями, и обрадованная сида тут же вошла под их сень. Здесь было намного тише и спокойнее- за высокую ограду почти не проникали огни, только свет луны падал на мелкую листву, а шум и гам ночного города казался далеким рокотом моря. Эссили ходила между толстых стволов, перебирая пальцами темную листву, прижимаясь к ним, вдыхала аромат древесной коры и сока...
  Этот дворик, похоже, был задним двором у небольшого постоялого двора- из дома в конце площадки раздавались едва слышные здравницы и смех, да и запахи мяса и хлеба практически перебивали ароматы леса. Но это все равно было лучше чем на улицах.
  И тут она услышала голоса:
  -Что ты здесь делаешь, Шу? Нам вставать еще до рассвета!
  Эссили, заинтригованная, проскользила в тени деревьев к самому последнему стволу и выглянула.
  Там, сидя на подоконнике второго этажа, небрежно играя черным клинком, сидел темноволосый мужчина. Луна ярко освещала его лицо с пухлыми четкими губами и словно сияющими светлыми глазами. Он опирался спиной на раму и смотрел вниз, туда где тень от здания скрывала еще одну фигуру.
  -В такую луну в этих местах цветут "лунные слезы",- тихо прозвенел так хорошо знакомый девушке голос, и из тени вышел Шурай Лиан.
  Он почти не изменился за эти годы, разве что в темно-зеленых глазах прибавилось усталости и невозмутимости, разве, что в движениях мятежного сида больше не было суетливости, а в голосе смеха. Он, выйдя на лунный свет, присел у маленького кустика с десятком цветков-капелек, сверкающих в лунном свете как настоящие слезы. Тот, второй, только пожал плечами и спрыгнул вниз. Его шаги были очень легкими и невесомыми, совсем не похожими на шаги человека, кем он без сомнения являлся. А свет луны не позволял шпионке рассмотреть мужчину подробнее.
  -Красивы,- равнодушно бросил он, осмотрев цветки. Эсси даже покоробило от такого безразличия к одному из чудеснейших растений мира.
  -Да.
  Голос ее возлюбленного не потерял и грамма спокойствия от такого пренебрежения человека. Но на его губах расцвела еле заметная в лунном свете улыбка, и он, поднеся ладонь к кустику, резко распрямил немного согнутые пальцы, даруя им вечную жизнь.
  Повинуясь власти Жреца, цветы раскрылись.
  Теперь словно бы призрачное пламя сияло вокруг каждого цветка, а капли воды, сохраненные в бутонах, сияли как драгоценные камни, радугой переливаясь в тусклом серебристом свете.
  -Ну над ж,- пораженно выдохнул человек, и Эсси почувствовала злорадную радость от того, что Шу показал этого тупому человеку его ошибку. Она не знала, что теперь делать- Шурай ничуть не изменился за прошедшие годы, разве что немного повзрослел, но это не причина его убивать. Дочь говорила, что он предал Свет и состоит в свите Апостола Тьмы, но в этот миг она не могла быть уверена в этом. Да и даже если так, пока он остается тем же парнем, что жил в Белой Роще...
  -Да красиво,- произнес он, не переставая улыбаться, а затем сомкнул кулак, отнимая дар.- В своей настоящей природе.
  Лунные лучи, зайдя за край крыш, лишили цветок силы и он медленно завал, рассыпаясь серебристой пылью семян. А Шурай Лиан, Младший Жрец, с такой же нежной улыбкой смотрел за их полетом.
  Человек рассмеялся. Затем, положив руку на спину сида, произнес, кивая на здание таверны:
  -Идем, Шу, хоть пару часов вздремнешь до подъема.
  Их шаги сначала казавшиеся легким шорохом, затихли уже через несколько секунд, но Эсии этого не слышала. Она рыдала, уткнувшись в колючий халат Шипа в тени невысокого дерева.
  
  Глава три.
  Зарух,
  Регент Ханства Эвир,
  Ханский Дворец
  Зарух Арин уже давно не мог спокойно спать- от его комаров не спасало ничто. Он пробовал разные снадобья, ходил к многим магам, но все без толку- проклятие умирающего полукровки было не снять, уж слишком сильно ненавидел тот человека, убившего его дочь. Энира, квартерон вампиров, дочь Вайрана-кузнеца была редкостной красавицей- иссиня-черные кудри, черно-алые глаза и бледная кожа, так и сияющая в солнечном свете, привлекали многих господ. Но самым влиятельным из них был тогда он, Первый Советник Великого Хана. Но эта сучка отказала ему, а когда он попытался ее...уговорить, еще и ударила Заруха между ног. Когда тот отошел от шока, он немедленно отыскал девушку и зарубил ее на глазах отца, изуродовав прекрасное лицо. А затем убил и обезумевшего отца, забыв о Даре кузнеца- Проклятье мертвого. И вот теперь, каждую ночь в течении последних двух лет, ему является эта красотка в окровавленной одежде и лицом покрытым шрамами от любимой сабли вельможи и смотрит. Она не говорит ни слова, ни двигается, но ее взгляд...Пристальный, ненавидящий, насмешливый. Он его ждет, ждет там, за гранью, что бы поквитаться за все...
  И Регент Эвира просыпался с криком, вознося молитвы всем известным Богам и демонам, что бы прожить как можно дольше.
  Страх смерти становился все сильнее и сильнее, Заруха окружали сотни врачей и целителей, следящих за здоровьем престарелого человека, а маги и алхимики в подземельях Дворца искали секреты хотя бы долгой, а лучше- вечной, жизни. Но все без толку. В песочных часах Заруха становилось все меньше и меньше песка, а дочь кузнеца в его жутких ведениях становилась все радостней и радостней.
  Так что было совсем не странно, что старик ухватился за малейшую возможность прожить хоть чуть дольше, и когда разозленный посол драконов улетал к Отцовским горам, предложил свою помощь. Через месяц стал регентом- он никогда не любил Великого Хана, так что абсолютно не переживал, подсыпая тому в кофе безвкусную отраву. А потом, прибывший после смерти Абея, дракон принес ему золотистый порошок, продлявший жизнь человеку чуть ли не до бесконечности, и Зарух перестал даже думать о произошедшем. И смеялся в лицо ждущей его за гранью девушке.
  Но проходило время. Порошок кончался. А он так и не выполнил второе задание Владыки- не нашел полукровку-менестреля. В страхе он даже разрешил своим приближенным убивать всякого нечистокровного в стенах Верхнего Города, но пока им не попадался нужный полудроу. А Энира вновь воспряла духом, танцуя в его видениях...
  Так что сейчас, усталый, золой и не выспавшийся старик, завернувшись в темно-фиолетовый халат, шел пустынными коридорами Дворца на встречу с Призраком, вором и убийцей Гильдии, посланным Гором, послом Владыки, на помощь. Не смотря на старость и медленно подбирающуюся смерть, Зарух все еще выглядел красиво- темно-коричневая кожа, покрытая морщинами, не скрывала сурового и умного выражения черных глаз, а побелевшая грива волос была такой же густой как и в молодости, и даже жиденькая бородка не портила облик этого умного и беспринципного человека. И пусть вся фигура Советника сгорбилась и ссохлась, от него по-прежнему веяло смутной угрозой- убивать старый шакал так и не разучился.
  Призрак сидел на резном подоконнике и в первых лучах рассвета действительно напоминал бесплотного духа. Светлая кожа, пепельно-русые волосы, убранные в короткий хвост, голубые глаза и невыразительное лицо, да еще и серо-белая одежда вора...Он сливался с пришедшим с моря туманом, и только кольцо Главы сияло радостно и насмешливо.
  -Азам,- слегка склонив голову, произнес Призрак, прикладывая сомкнутые указательный и средний палец к груди, по обычаю ханцев уверяя в чистоте сердца.
  -Мазу,- ухмыляясь, ответил Советник, прислоняя лоб к тыльной стороне ладони. Чистота сердца, чистота намерений...Смешно. Зарух склонил голову, признавая, что понял иронию.
  -Я знаю, куда и с кем придет наш добрый друг.
  Зарух замер. Неужели его опередили...В мыслях вновь засмеялась изуродованная девушка, ждущая старика в гости за гранью...
  -Вы...- неожиданно голос Заруха задрожал, выдавая волнение ханца. Призрак на это только злорадно оскалился, наслаждаясь неожиданной властью над первым человеком этой далеко немаленькой страны. Но все же, сжалившись над слабым сердцем Советника( или подумав, что он еще пригодиться Гильдии), произнес, спрыгивая с окна:
  -Да, я все сделаю сам. А вы получите причитающуюся награду, если поможете мне, заманить их в капкан.
  Он наклонился ближе к лицу старика, смотря прямо в маленькие и очень черные глаза Заруха пристально и немного безумно, и произнес тихую фразу. Растягивая слова. Наслаждаясь их звучанием:
  -Они все, ..., сдохнут! Но сначала надо убрать одно маленькое и надоедливое препятствие... Дружище Зарух, как ты относишься к идее стать Ханом?
  
  А за окном только-только вставало солнце, и в спальню к юному хану спешили слуги, еще не зная, что через час сероглазый мальчишка сляжет смертельно больной...
  
  Фури, странница,
  Эвир-ханство
  Едва первые лучи солнца поднялись над горизонтом девушка уже стояла у дверей, проверяя все ли взяла с собой. В этот раз ей не хотелось оказаться самой бесполезной, да и, учитывая, что никто не знал насколько долго им придется находиться в проклятом городе, готовились в поход как на серьезную войну. За те сутки, что они провели в Эвир-сарае их запасы денег изрядно полегчали- воины готовили оружие, маги артефакты, а Фури и Пати остались ответственны за все остальное. То есть продукты и разные хозяйственные мелочи. И девушка подошла к этому крайне ответственно.
  Так что сейчас она со слезами на глазах, под недовольное ворчание Неки вытряхивала из четырех неподъемных сумок все самое ненужное, под незлые шутки друзей.
  -Все, хватит,- поморщился гном, поднимая на плечи одну из сумок.- Это уже донесем, а там, где-нибудь на четвертых Воротах встанет лагерем и оставим вещи. Если не успеем добраться до середины неба в Аль-А-Зир, то потеряем много сил на жаре.
  Неки тоже кивнул, взваливая второй мешок и поправляя перевязь с добрым десятком хороших ножей, едва прикрытых недлинным плащом пустынника. Кэсс и Никола забрали два оставшихся и потрусили в конце колонны.
  Первые лучи жаркого южного солнца после прохладной ночи казались путникам даже приятными, но все они прекрасно помнили, как беспощадно оно жарит позднее. Песок, устилающий всю северную сторону ханства, сейчас был не золотисто-серым, а практически перламутровым- лилово-розовые лучи солнца падали на барханы из-за шпилей проклятого города. Тени же, иссиня-черные, глубокие, давали путникам прохладу, так что все стремились обходить барханы с западной стороны.
  Фури шла в центре отряда вместе с Пати, которого Селиш, как оказалось неплохо играющий на флейте, обучал нескольким мелодиям ханцев. Девушка пристально смотрела на этого наивного мальчишку с необыкновенно чистыми глазами. Сейчас, весело смеясь грубым шуткам наемников и неумело наигрывая мелодии пустынь, в нем не было ничего от того окруженного плетями тьмы мага, появившегося на миг в ту страшную бойню. На нем не виделось даже тени Печати Тьмы, упавшей на ученика Темного Жреца. Они ведь все понимали, что значит та аура, пронизывающая парня, знали, что что-то подобное вырастает и у их тела, но никто не знал, что за Дар или Проклятие достанется ему от щедрот Темного...
  Солнце поднималось необыкновенно быстро и тени барханов, становясь все меньше и меньше, уже не спасали от палящих лучей. Переглянувшись, все дружно решили прибавить шагу- благо до Внешних стен было уже не так далеко. Пару часов быстрого шага- и они проходят сквозь завал под тень проклятого города.
  В Аль-А-Зире не чувствуется той иссушающей жары- словно он находился где-то намного севернее, а не у самых песков Эвир-ханства. Здесь стены покрывал черно-зеленый мох, а в тени домов даже цвели чахлые кустики. Диран, которого на пару с Неки объявили начальством, предложил передохнуть здесь, прежде чем делать рывок к четвертым Воротам. Все, естественно, согласились.
  Город был необыкновенно красив в этой, когда-то припортовой части. Не разрушенные Ворота выстраивались в коридор ведущий к самому Дому Владык, так, по словам Николы, назывался Дворец императора Аль-А-Зира. А между воротами были небольшие кварталы с низкими домиками и многочисленными разросшимися садами, выстраивавшимися террасами.
  -Аль-А-Зир был морским городом, - начал повествование Никола, собирающий предания о городе.- Он жил и общался с другими странами преимущественно по воде. Так что это- парадный вход в Империю Тьмы, поэтому и Круги расположены так неровно, сдвинувшись на юг. Здесь имели право селиться только послы и Владыки других стран, так же здесь были самые дорогие гостиницы, магазины и театры...
  -А не слишком ли жарко? При такой погоде не особенно отдохнешь,- протянул Неки, прячась от солнца в небольшую нишу, по-видимому, раньше используемою стражником.
   -Раньше в этих широтах не было так жарко- пустыня пришла только из-за "мертвого песка"...
  -"Мертвого песка"?- Удивленно переспросил Кэсс, услышав, что о чем-то мертвом и похоже мощном ему все еще неизвестно.- Проклятие или существо?
  Никола еле заметно улыбнулся, глотая смешанную с кровью воду из небольшого кожаного бурдюка, взятого из Эвира. Он, все еще закованный в свои доспехи, смотрелся необыкновенно органично в проеме окна полуразрушенного храма, словно оживший мираж проклятого города...
  -"Мертвым песком",- неожиданно ответил Шурай, до этого с восхищением рассматривающий какую-то страшную колючку.- Это последствие магии Высшего Порядка, уничтожившей жизнь в Аль-А-Зире. Не так ли, господин дампир?
  Тот немного поморщился на такое обращение, но ничего не сказал, а только легко кивнул, возвращаясь к рассказу:
  -Магия Белой Розы. И хотя само заклятие уничтожило только Носящих Тьму в черте города, сила разрушенных щитов и магии выжгла землю к югу от Аль-А-Зира, где раньше было море и Свет не поставил защиту...
  -Белая Роза?- Не удержался от вопроса Пати, смотря на побледневших взрослых.- Что это? И... "носящие тьму"?
  -Белая Роза- это союз Наместника Света, триумвирата Старших и двенадцати Эмблем,- объяснил Никола, невидяще смотря вдаль. - А "Носящие Тьму"- это все те, кто присягнул Темному Демиургу. Тысячи тысяч. Все жители этого города...
  Все замолчали, представляя развернувшийся здесь когда-то ад. А Фури тихонько зашептала приятелю то, что сама слышала еще от матери, далеко в детстве:
  -Наместник Света- это Верховный Жрец Светлого Демиурга, триумвират Старших- это три Владыки светлых рас, а Эмблемы- это воплощения двенадцати светлых сил...По легенде и темные собирались в свой круг.
  -Да, - кивнул Кэсс, прислушивавшийся к разговору.- Это Черный Лотос. Раньше это считалось только легендой, потому что не было Жреца, Наместника Тьмы, но сейчас...
  Кривая ухмылка расцвела на пухлых губах некроманта. Остальные тоже заулыбались, представляя повесу-барда на месте Темного Властелина.
  Троица наемников немного неуверенно переглянулась. Что-то в этой компании было не так. Но в этот миг это было не важно- воинам было плевать кому служат эти забавные ребята, лишь бы не втыкали нож в спину. Разве что Диран напряженно нахмурился, вспоминая шуточный разговор о том, что они собираются спасать Темного Барда, новую сказку-страшилку Соррена. В которую никто из них не верил. Может, зря?
  -А что за двенадцать сил?- не унимался Пати. Лишенный возможности тиранить учителя, неугомонный мальчишка переключился на окружающих. Окружающие же уже даже не пытались игнорировать парня- осознали, что это бесполезно.
  -Ну про светлые не скажу, а в Черный Лотос должны входить Эмблема Смерти( некромантия и некромагия), Эмблема Хаоса( потерянное искусство первостихии), Эмблема Пламени( стихийник огня и магмы), Эмблема Крови( кровомагия и вампиризм), Эмблема Времени( магия времени и прорицание), Эмблема Теней( потерянное искусство), Эмблема Холода( криомагия и стихийная), Эмблема Камня( стихия и големостроение), Эмблема Миражей( иллюзии и магия сна), Эмблема Ночи( перемещения и исчезновения), Эмблема Разума( менталистика) и Эмблема Возрожения( Черные Целители)... А триумвират темных- это сильнейший вампир, дроу и дракон с тремя дарами Темного- Кровавым Кубком, чашей вампиров, Призрачным Пламенем, клинком драконов, и Черным Перстнем, кольцом, подаренным Ллос своим дочерям.
  -А...
  -Пора выдвигаться,- быстро произнес Диран, уже осознав, что парень сам по себе не успокоиться.- Часа три и становимся лагерем, пережидая самую жару. Там и договорите.
  И снова они идут по городу. Сейчас, когда жаркое солнце южных земель приближается к зениту, идти тяжело даже по тенистым улочкам Аль-А-Зира. Фури, устало обмахиваясь ладонью, уже даже не любуется красотами проклятого города- настолько она выбилась из сил. Что бы не свалиться в ближайшую трещину или придорожную канаву, воровка стала прислушиваться к разговору Селиша, Шурая и Пати, продолжавших обсуждать "цветочную" тему:
  -Наместник Света сейчас- это Белый Шаэнориэл, сын Пресветлого Демиурга, погрузившийся в сон под сводами Западного Храма. Говорят, что после смерти Райзена- императора Аль-А-Зира и тогдашнего Наместника Тьмы, он уснул, ожидая возвращения своего извечного врага, что бы продолжить войну...
  -А разве светлые не желают мира во всем мире? Ну или типа того?- влезла девчонка в чужой разговор.
  -Желают...
  -Но только после смерти всех темных,- с грустной улыбкой закончил фразу Шурая Селиш, автоматически поглаживая горло на котором, почти не скрываемый высоким воротником-стоечкой, белел страшный шрам.
  -Понятно,- девушка покосилась на шрам, но так и не решилась спросить откуда он. Слишком уж страшно побелел полудроу при одних воспоминании о тех событиях. Он все шел вперед, лениво поглаживая шрам, рассказывая о Белой Розе практически автоматически, не понимая что говорит и игнорируя вопросы:
  -Триумвират светлых- это Рожденный Светом, вечноюнный полуэльф, Карон-кузнец из народа гномов, и Первый Садовник...
  -Владыка сидов,- закончил Шурай, принимая эстафету.
  К этому времени к разговору прислушивались уже все- это помогало хоть чуть-чуть отвлечься, да и тема, надо признаться была довольно интересной.
  -Ага, - кивнул пришедший в себя Селиш.- А вот про Эмблемы я, надо сказать, не слишком много знаю...Никогда не интересовался теоретической магией- мне хватало моего Дара да пары хороших клинков.
  -Зато знаю я- все жрецы, даже Младшие, должны знать двенадцать Эмблем Света,- грустная ухмылка на лице Шурая была какой-то кривой и отчаянно-пронзительной, как будто он, как и Селиш, погрузился в далеко не приятные воспоминая. Только вот невозмутимый сид оправился куда быстрее наемника- прошло лишь мгновение как он снова улыбался равнодушно и чуть-чуть насмешливо.
  -Большая часть Эмблем у обоих "цветков" совпадает, отличаются лишь "оттенки" силы, например, Возрождение- это не Черный, а Белый Целитель, не Ночь, а День, не Хаос, а Порядок, не Смерть, а Жизнь...
  -Тоже самое, но с другим знаком,- хохотнул гном.
  -Вы правы, господин Диран,- спокойно кивнул Шурай. А Неки, смахнув со лба крупные капли пота, слегка прищурился и спросил его, впустив в голос немного холода:
  -А вы, судя по бусинам, уважаемый.- он прямо выделил голосом это место. Фури нахмурилась, не понимая почему ее старший братик тянет вспыльчивого гнома за его рыжую бороду, ведь не хуже нее знает как трепетно бородачи относятся к обращениям.- Гном, как вы оказались в компании таких ненадежных и...темны личностей?
  -Эй, приятель,- усмехнулся Никола, приобнимая сморщившегося человека за плечи,- темные личности и обидится могут!
  -Если ты, человек,- не менее степенно и холодно ответил Диран, хотя в глазах старика мелькали чертенята...с рыжими и пушистыми бородами.- Так хорошо разбираешься в бусинах, то видишь уже что я изгнанный мастер. А если спрашиваешь как я отношусь к Темному и его верующим,- он удовлетворенно кивнул, увидев как вздрогнул Пати- самый несдержанный из них. Девушка смогла лишь недовольно покачать головой- из него никудышный актер.- То мне абсолютно плевать.
  -Хорошо,- отвернулся Неки, устремив взор вверх, туда где возвышались Четвертые Ворота. Достаточно внушительное сооружение в виде двух баше, соединенных крутым горбатым мостиком и ажурной толстой решеткой, закрывало все небо.
  -Мы раньше никогда не заходили за этот рубеж,- небрежно сказал Никола, пиная камушки и деловито прилаживая страховку.
  -Воон там,- Диран показал на правую башню.- Наверху есть небольшая комнатка, видимо там отдыхали стражи. Мы там уже не раз становились на ночлег- удобное место для обороны, большинство здешних тварей не способны летать, а те кто могут- не пролезут сквозь бойницы...
  Командиры принялись за скучные разговоры. Неки, перестав боятся удара в спину, подобрел и слушал объяснения гнома куда более доброжелательно. Тот на это лишь посмеивался. Хоть и старался делать незаметно. Получалось из рук вон плохо. Но Неки не злился- тоже делал вид что не замечает.
  А Фури, успокоившись, что никто никого убивать не будет, отошла подальше- от нудных разговоров ее начало клонить в сон, а ведь им, скорее всего, всю ночь не спать. У самых стен Шурай помогал Селишу и Николе навесить лестницу- толстые побеги зелени, выраставшие по слову сида, оплетали решетку, выстраиваясь в крайне удобный проход, а два приятеля, держась на веревках, направляли молодые побеги в сторону комнаты. Причем Никола еще и успевал трепаться с Кэссом.
  -А че мы лезем-то? Через дверь никак?- лич кивнул на небольшую деревянную дверцу, ведущую в башню. Никола же, перепрыгнув еще на два деления вверх, осклабился, с силой вернул пару непокорных стебельков в коллектив, и ответил:
  -Там лестница полностью разрушилась, ее труднее чем здесь забраться. Хочешь- проверь.
  Фурии засмеялась, увидев как неугомонный некромант действительно полез проверять. Зайдя следом, девушка увидела, что башня полностью пустая, если не считать груду камней посередине. Обломки лестницы, когда-то спиралью поднимающейся наверх, вряд ли смогли бы выдержать даже ее вес, не то что бы кого-то из остальных.
  -Это мы в наш позапрошлый визит позабавились,- сказал дампир, вернувшейся парочке.- Сбегали мы, дай Мать памяти, от буррга. Это такая громадина чешуйчатая с пятью очень злобными пастями на длинных и, побери из Свет, прочных шеях...Решили затаиться в комнатке, так эта сволочь за нами погналась и всю лестницу порушила, когда нас не смогла выковырять...
  -А зачем вы сюда ходите раз тут так опасно?
  Девушки и вправду было интересно. Ну не за острыми же ощущениями лазают взрослые мужики в проклятый город?
  -Артефакты,- веско уронил Никола, свисая вниз головой на высоте почти десяти человеческих ростов, обхватив ступнями столбик решетки. Ногами обутыми в мягкие сапожки- свои доспехи и тяжелые боты он оставил внизу под присмотром Пати. Хотя как сказать под присмотром? Парнишка, не сомневающийся, что его учитель скоро вернется, усиленно повторял новые мелодии на флейте, желая порадовать менестреля.
  Артефакты... Это действительно объясняло все.
  В любых краях Древние артефакты стоили немало- тысячи секретов были утеряны с прошествии времени и особенно много здесь- в сердце когда-то великой Темной Империи. И многие маги готовы заплатить немало золотых смельчаку решившемуся войти в проклятый город и вернувшегося с несколькими магическими вещицами. Такие походы приносили ту же прибыль, что и пару месяцев службы при каком-нибудь караване. Но и опасностей было не в пример больше. Так что мало находилось разумных готовых заняться "охотой за артефактами".
  Фурии только присвистнула в восхищении- эти ребята были рисковыми до жути, а в разумных именно это бывшая воровка ценила больше всего.
  -Раньше мы не решались на такой риск- нашей группе вполне хватало охраны караванов,- Селиш, уже спрыгнув вниз, деловито отвязывал веревки, служившие им страховкой.- Но после новых законов...Что бы платить налоги и продолжать жить так же как и раньше, нам пришлось искать дополнительный заработок. Или от чего-то отказываться...А так как ни я от музыки, ни Никола от магии отказываться не собирались, нам пришлось добывать деньги. Да и Диран уже давно хотел приобрести собственную кузню...
  -Ему легче,- сказал Никола, приземляясь рядом с девушкой.- Он чистокровный гном, а не полукровка как я или Селиш. Но он все равно остался с нами.
  Теплая улыбка необыкновенно шла темноволосому дампиру. Смотря на нее, хотелось улыбнуться самой- и Фури так и сделала.
  -Он отличный друг,- подтвердил Селиш.- Кстати это именно он, обнаружив у Николы старые планы Аль-А-Зира, предложил заняться "охотой". И мы не прогадали. Теперь нас почти не трогают- в окружении Заруха много магов, покупающих у нас разные вещички, так что эти три года мы точно протянем.
  -Эй, хватит болтать!- раздался рык гнома. Он, наконец-то закончив болтать с Неки, обратил внимание на них.- Все готово?
  -Да, командир!- весело отсалютовал Никола.
  -Поднимаемся?- немного вопросительно сказал Диран, оглядываясь на бывшего убийцу.
  -Поднимаемся,- подтвердил Неки.
  
  Селиш, полудроу,
  Башня Четвертых Ворот,
  Аль-А-Зир
  Солнце медленно и неторопливо опускалось к земле. Воздух словно вздохнул от облегчения и выдохнул прохладным после недавней духоты бризом. Селиш, наблюдающий за своим сородичем- чья кожа все еще была воспалена после путешествия по пустыне, заметил как тот облегченно вздохнул. Селиш только покачал головой, удивляясь упрямству парня. Они ведь собирались оставить его в Эвир-сарае, но тот отказался, еще и злобно прошипев что-то на языка своего народа. Явно нецензурное.
  Селиш никогда не видел отца- посол дроу, проведя приятную ночь с дочерью караванщика, никогда не вернулся- ни для того, что бы увидеть восточную красавицу, ни для того, что бы повидаться с сыном. Но Джаймилайя и не переживала- ее взяли в жены даже с ребенком-полукровкой. Миар- десятник Абей-хана давно был влюблен в красавицу, но раньше та ему всегда отказывала. А вот с ребенком на руках она оказалась практически никому не нужной, вот и согласилась на предложение стражника. И не прогадала- тот быстро стал сотником и переехал в Верхний город. А вот сын-полукровка был ему совсем не нужен, так что едва Селишу исполнилось двенадцать, как его буквально выкинули на улицу.
  Мать так и не вышла.
  Селиш долго тешил себя надеждой, что она попросту не знала, что сделал ее супруг, но после встречи с ней постарался навсегда забыть, что у него вообще была мать. Легче считать себя сиротой, чем понимать, что мать тебя ненавидит как напоминание о собственной глупости. Больно осознавать, что ты попросту ошибка.
  Слава Темным Богам, что он тогда уже познакомился с Николой и Дираном, иначе кто знает смог бы он выжить, найти в себе силы бороться. Старый гном заменил ему отца, а дампир старшего брата. За эти годы, проведенные с ними, Селиш уже успел позабыть случившееся в самые первые годы его одиночества.
  И вот сейчас какая-то небрежно брошенная фраза вскрывает подсохшую рану. Ты думаешь, что она уже зажила, что под темной корочкой выросла новая кожа, но случайным движением сорвав защиту, видишь, что она все так же сочится кровью и сукровицей, мешая двигаться, затуманивая сознание болью.
  О том как на шее пятнадцатилетнего полудроу появился жуткий шрам не знают даже Диран с Николой, не знают и, как надеялся Селиш, никогда не узнают.
  
  Селиш,
  Много лет назад,
  "Белая чайка"
  -Эй, каналья! Скорее! Работа сама не сделается!
  Старый боцман Жирард Лен родом из Западных Земель имел на редкость громкий голос, так что у Селиша не было ни шанса сделать вид, что не услышал и выиграть еще полминуты отдыха. С тех пор как его взяли на торговый парусник "Белая чайка", перевозящий в земли сидов шелка и специи, полудроу отдыхал только ночью- и то минус три часа, когда его посылали на мачту следить за дорогой по звездам. Но Селиш не жаловался- Жирард говорил, что из него через пару лет выйдет неплохой штурман- благо он прекрасно знал астрологию и географию- домашнее обучение, хоть так и не оконченное, было в этих краях редкостью.
  Так что паренек, быстро вскочив с полупустой бочки с зерном, резво побежал на палубу- помогать матросам драить палубу.
  Воздух был необыкновенно свежим, ярко сияло солнце в спокойных водах океана- ничто не предвещало той страшной бури, что должна была разыграться через несколько часов. Именно с этой бури во второй раз началась новая жизнь Селиша- именно после нее он потерял последнюю надежду на справедливость.
  Волна накатывала за волной, сверкали молнии, выл, срываясь на визг, ветер, тьма, холод и страх- липкий, лишающий мыслей, наполняющий все твое существо, лишающий всех мыслей, кроме одной- выжить, выжить, выжить любой ценой. Никто уже не пытался спасти корабль, особенно после того как упавшей мачтой насмерть придавило старого Жирарда и капитана Лайона. Селиш же, спрятавшись под мостиком, вцепившись в крепкие доски молился всем богам, которых мог вспомнить- даже безликому Врагу и его двенадцати демонам.
  Шли часы- он слышал крики и стоны, шум моря, который с тех пор люто возненавидел, и его сознание и тело, усталое, обессиленное, равнодушное, все так же вцепившись в сваю, забылось беспокойным сном.
  Когда он пришел в себя, качка прекратилась, а из щелей в досках пробивались яркие солнечные лучи. Селиш, не в силах поверить, что все закончилось и что он жив.
  Пели птицы. Выглянув в небольшую трещину, маленький полудроу увидел, что "Белую чайку" прибило к самому берегу- буквально через несколько метров, за краем белоснежного песка стоял Лес. Только так, с большой буквы, можно было назвать дом сидов. И еще там, среди огромных стволов и роскошных крон, стояло четверо. Когда же они вышли из тени деревьев на свет, то мальчик едва смог сдержать восторженный возглас- настолько прекрасными были трое из них.
  Первой шла женщина с необыкновенными, длинными волосами небесно-голубого цвета. Они спадали на землю и, не касаясь песка, слегка парили, сплетаясь в локоны. А еще с них непрестанно текла вода- прозрачная и сияющая как драгоценные камни. Белоснежная кожа, ярко-синие глаза и тонкая изящная фигура, практически не скрываемая мокрым полупрозрачным халатом, расписанным алыми рыбами. Ее волосы и руки были увиты нитями розового речного жемчуга, а на груди лежали три белоснежные кувшинки. Сида шла по берегу легко, почти не касаясь песка- и так же легко она пошла по воде, приближаясь к покореженному паруснику.
  И за ней шагнули двое близнецов с темными, почти черными волосами, забранными в высокий хвост. Их лица были не менее красивыми чем у незнакомки, но вот фигуры были практически лишены легкости и изящества. Широкие плечи, узкие бедра, сильные мышцы, четко прорисованные под легкими халатами- они явно были воинами. Об этом говорили и причудливые резные доспехи из светлого дерева, и два длинных боевых посоха из дерева и кости, что торчали у них из-за плеч. Они шли вслед за прекрасной женщиной шаг в шаг, невозмутимо смотря перед собой.
  Четвертый же шел немного отдельно- чуть впереди и сбоку, словно бы не решаясь подойти к троим другим- и он был абсолютно на них не похож. Никакого изящества движений- только скупые и резкие, никакой красоты черт и сияния кожи- четвертый, одетый в темные одежды и кожу, закрывший лицо полотняной маской, был похож на сухую ветвь рядом с цветущим садом. Единственный достаточно ярким пятном был широкий платок, связывающий его волосы.
  Зачарованно наблюдающий за странным сидом мальчик не заметил, как трое других уже вступили на борт, так что вздрогнул когда раздался мелодичный голос одного из Стражей:
  -Вы уверенны, что Он здесь, госпожа Иллисандра?
  -Ты сомневаешься в моем Даре, воин?
  Чуть вскинутая бровь женщины и ледяной тон заставили воина побледнеть и упасть на колени, моля о прощении его дерзости. Женщина же на это только улыбнулась и, потрепав мужчину по щеке, произнесла:
  -Я прощаю тебе твое недоверие, Страж. Но это было в первый и последний раз.
  -Да, госпожа.
  -Я чую, что Эмблема здесь- нам необыкновенно повезло с этой бурей- я уж думала, что придется выводить флот. Мы должны уничтожить это исчадие любой ценой!
  В глазах незнакомки засияли зловещие огни, и Селиш невольно посочувствовал этому или этой Эмблеме, кем бы они не были.
  -Шип, - протянула она, присаживаясь на бортик корабля.- Есть ли здесь живые?
  -Только один, Дочь Старейшего, только один.
  Скрипучий, жутковатый голос названного Шипом раздался прямо позади Селиша, и мальчишку поглотила тьма.
  
  Никола,
  Аль-А-Зир
  Дампир, устроившись на крепких балках, идущих под потолком, с любопытством рассматривал попутчиков. Странные, хоть и очень обаятельные ребята...
  Их командир- темноволосый человек с длинной серебряной косой и именем Убийцы, своими далеко не безобидными ножичками нарезает мяса, совсем не удручаясь такому использованию боевого оружия. Вокруг него непрерывно носятся двое ребятишек- рыжий мальчик, не на секунду не отстававший от Селиша и чуть более старшая девушка с вечно недовольным личиком, обещающая вырасти в настоящую красавицу. Дампир не понимал, как этим неугомонным ребятам удалось упросить Дирана и Неки их взять в столь опасное путешествие, но не отказался бы от такого козыря на будущее. Два совершенно невозможных приятеля- лич и вампир, мирно беседовали чуть в стороне друг от друга. Хотя как сказать беседовали...Говорил Кэсс, а Рене делал вид, что слушает. Хорошо делал вид, этого не отнять- видно не первый год знаком с этим крайне болтливым мертвяком. Хоть Никола и не был чистокровным, но расовую неприязнь Крови к Праху получил в полном объеме и сейчас недовольно морщился, лишь почуяв легкий аромат разложения, всегда сопровождающий Высшего лича. Он был совсем небольшим- вряд ли хоть кто-то из людей смог бы его почувствовать, но он неимоверно бесил наемника. А у небольшой трещины сидела ханни, так и не сняв своих доспехов, и молчаливый сид. Они спокойно пили чай, заваренный на небольшом костерке, разведенном предусмотрительной женщиной.
  Все было спокойно.
  И единственный, кто вызывал беспокойство дампира- это Селиш, безмолвно сидящий в самом темном углу. Его глаза были полуприкрыты, а тонкая темная кисть блуждает по старому жуткому шраму на шее, о котором он никогда не говорил...
  
  Селиш,
  Много лет назад,
  Леса сидов
  Боль. Она пульсировала в висках, заставляя мальчика просыпаться, уходить из такого мягкого и теплого небытия, возвращаться в обычный мир- жестокий и беспринципный, мир в котором он распят на ветвях терновника.
  Селиш едва смог приоткрыть глаза, когда его пронзила новая волна боли- его тонкую шею обвили тонкие ветви, покрытые острейшими колючками. Он пытался что-то прохрипеть, попросить объяснений, пощады- но из израненного горла не вылетало ни звука. Да и прекрасной незнакомке, сидевшей на белоснежном песке в тени опахал, созданных ее Стражами, все это было безразлично. Но, увидев, что пленник очнулся, сида начала говорить, очень нежно улыбаясь умирающему полукровке:
  -Ты, малыш, наверное удивлен? Но, право слово, не стоит, это наш долг- уничтожать заразу, способную погубить всех нас.
  Голос ее звучал так прекрасно, что Селиш не сразу понял, что она говорит.
  -Никогда не думала, что нам повезет, и что одна из проклятых Эмблем сама придет в наши Леса! Да еще и что это будет мальчишка, не способный сопротивляться! Видимо сама Священная Ива и Пресветлый Демиург на нашей стороне! Черный Лотос никогда не соберется вновь! Шип,- она повернулась к сидящему чуть вдали воину, из-под чьих ног и вырастали плети, обвивающие тело Селиша.- Выброси эту заразу в океан- Эмблема не должна погибать на священной земле. Пусть его пожрут рыбы. Достойная смерть для подобной падали!
  -Слушаюсь, госпожа.
  Ветви с силой дернули покорное тельце мальчишки, выбрасывая его в холодное и соленое море. Он закричал, чувствуя как буквально разъедает вода его раны, как вытекает кровь, как безвольно швыряют его волны, как сознание пытается исчезнуть, что бы полудроу мог умереть в покое. Но Селиш не хочет. Он хочет жить.
  И мальчишка пытается плыть, не давая себе думать о боли и страхе, он плывет все дальше и дальше от проклятого берега, где уходят в глубь Леса четыре фигуры...Он плывет...
  Еще немного...
  Он не помнил как оказался на маленькой скале в океане. Как вылез на нее и упав, смотрел на темнеющее небо. Как кричал от боли и отчаяния, как звал богов и демонов...Но он прекрасно помнил ощущение счастья и покоя, охватившее его в ту секунду, когда солнце окончательно исчезло в темно-зеленых водах. Он помнил звезды и мягкую тьму, в которой его тело, растворяясь, исцелялось. Его сознание чертило тысячи тысяч мостов- темных, сотканных из струящейся темноты ночи, ведущих во все места, которые только мог представить Селиш. Он стоял, зачарованно глядя на них, на миллиарды оттенков тьмы и ночи, окружающих его. И еще над всей этой темнотой мрачно сиял сотканный из ночи знак.
  Эмблема.
  Селиш никогда прежде не видел ее- но тотчас понял, что за руна сверкает перед ним, отражаясь на тонкой ладони.
  И в эту же секунду он осознал, что отныне проклят. Что отныне он по-настоящему принадлежит тьме. Но в этот день она его спасла, и маленький полудроу впервые вознес молитву Врагу, наполняя своей силой старую Эмблему. И шагнул на мост.
  
  Селиш,
  Аль-А-Зир
  Темная тропа вывела его на порог дома, где жил Диран и его воспитанник- мальчишка-дампир, чуть старше самого Селиша. И именно оттуда началась жизнь Селиша-наемника.
  Он никогда больше не обращался к силе Эмблемы, опасаясь, что это заметит один из членов его семьи, но исправно каждый месяц возносил молитвы Темному, выбираясь из города и разжигая костры на вершинах окрестных барханов. Он благодарил того за жизнь, подаренную в тот страшный день и гладил страшные рубцы на шее, оставленные шипами терновника. И так и не исчезнувшими, даже после магии Эмблемы, вылечившей все остальные раны, не оставив даже следа.
  Он помнил то ощущение свободы, охватившее его в миг единения с ночью, он помнил...и сердце его сжималось от страха. Сейчас, находясь рядом с этими странными путниками, он чувствовал то же волнение и счастью, что и тогда. И бледная Эмблема, скрытая под плотной перчаткой начинала гореть черным огнем, нежно лаская теплом кожу Селиша...
  -Пора,- произнес Диран, смотря на спускающееся к крышам солнце.
  -Пора,- кивнул Никола, аккуратно доставая из большой сумки шкатулку с артефактами.
  Пора.
  
  Киара,
  Где-то в лабиринтах Аль-А-Зира
  Киара была здесь очень давно. Она уже почти забыло то время, когда, путешествуя с караваном отца по окрестным землям, всегда боялась стен проклятого города, ставших ей домом.
  Она разучилась говорить- за тысячи дней, проведенных среди тварей Аль-А-Зира, она так и не нашла никого с кем бы можно было поговорить- да и не хотела. Ей хватало компании темных зверушек, понимающих ее мысли. Она не понимала почему эти странные люди( себя синеглазая девушка уже давно не считала человеком) так боятся ее друзей- убегают с криками, убивают без причины...Они же такие умные, они же о ней заботятся! Она почти ненавидела людей.
  И вот сейчас, выбравшись из своего убежища у стен огромного Дома, она следовала за огромной мохнатой тварью, ведущей ее к новым смельчакам. Женщина, сидя на спине своего друга, смотрела во тьму, чувствуя одиннадцать разумов, скользящих в сторону Дома...
  
  Глава четыре.
  Арборис,
  Пещеры дроу
  Закутавшись в темный плащ, Верховная Жрица тенью скользила прочь от столицы. Темные коридоры трущоб плавно переходили в природные лабиринты, в которых, как было написано в Виаре- летописи их народа, скрывалось жилище Дочери Ллос, прекрасной Алире, из чего рода и происходила правящая династия дроу. Лишенная сил полубогиня, вечноюнная и бессмертная, изгнанная из родного города и обозлившаяся на мир, она ждала возможности вновь вернуться и отомстить за убитого Наместника и разрушенную Империю. И сейчас Арборис была нужна ее помощь.
  Женщина не знала, что сможет предложить одной из Триады за помощь, но за жизнь Ардора и Кантаре была готова отдать все, что имела. А без знаний древней Жрицы она ничего не сможет сделать для их спасения. Уходя, она завершила все дела и оставила письмо Орис, надеясь, что девушка сможет взять в руки храмовую власть. Ее старшая дочь, не смотря на взрывной характер, была умна и решительна, так что вряд ли растеряется в этой непростой ситуации. А ее саму, скорее всего, объявят мертвой- еще никто из отправившихся на поиски Алиры Паучихи не вернулся назад. Арборис и сама не знала сможет ли отыскать ее, или сгинет на пути от когтей тварей, скрывающихся во мраке пещер, но выбора у дроу не было. Она двадцать семь лет наблюдала, двадцать сем лет ее мучили кошмары, двадцать семь лет она презирала свою трусость, двадцать семь лет она оправдывалась долгом, но теперь, когда опасность потерять любимых стала очевидной, она не смогла бы простить себе бездействие. И она сделает свой шаг.
  Дар ее Богини поможет ей пройти сквозь тварей- она сможет попросту заковать их в кокон из камня, поможет и найти здесь съедобные лишайники и живность, вода из подземных озер напоит ее. А значит рано или поздно, но она найдет первую из рода дроу, что бы молить о помощи.
  И Арборис, во второй раз отрекаясь от Законов, уходила прочь, добровольно присоединяясь к когорте Отступников.
  
  Альрен-Кантаре,
  Петля времени
  -Вставай...
  Чей-то тихий голос незваным гостем ворвался в мой сон. Я как раз объяснял рыжеволосому сорванцу об игре на флейте, небрежно наигрывая мелодию, когда услышал его. Отмахнувшись, я что-то пробормотал, надеясь на то, что голос отстанет от меня и даст мне досмотреть такой приятный сон, но это было бесполезно.
  -Брат, вставай, у нас еще много дел!
  Осознав, что от меня не отстанут, пока я не отвечу, я начал подниматься, все еще держа глаза закрытыми. Наконец я приоткрыл глаза...И отпрянул в ужасе.
  На меня смотрел обтянутый серо-желтой кожей череп с горящими золотым светом глазами. С истлевшего одеяния свисали кружева паутины, а протянутая к его плечу рука истончилась практически до кости. Да и комната претерпела значительные изменения- вместо покрытых гобеленами стен- полуразвалившиеся камни, вместо мебели и ковров- груды мусора, вместо витражей- зловещие провалы...Я вновь сомкнул глаза, пытаясь прогнать жуткое наваждение. Когда я открыл их вновь, все было как раньше- я лежал в своей кровати, а надо мной склонялся мой брат.
  -Аль, с тобой все в порядке?- нахмурившись, спросил он, так и не убрав руку с плеча. Я, все еще ошарашенный видением, мог только смотреть на нее, убеждаясь, что она привычно темная и живая.- Аль? Аль!
  -А! Все хорошо, брат...Просто не сразу же проснулся,- я криво усмехнулся. Встряхнув длинными золотыми прядями, я прогнал остатки сна, сладко потягиваясь после бурной ночки.
  -Не буду даже спрашивать, чем ты занимался все ночь, если не можешь нормально встать в три часа пополудни, и мне лично приходится плестись сюда, что бы поднять твою царственную задницу с кровати и отправить работать,- недовольно пробурчал Райзен, сдергивая меня с кровати.
  -Эй, ты чего, с ума сошел?!
  -Работа, Аль, работа!
  -Зануда ты,- широко зевнув, я поднялся с пола, ничуть не стесняясь своего обнаженного тела. Затем, быстро натянув халат, повернулся к брату, разглядывающему мой слегка помятый вид.- Чего?
  -Да вот думаю, что посылать тебя на встречу с Первым Садовником и Рожденным Светом, как собирался, не стоит. Вид у тебя не соответствующий...
  -Я всю ночь налаживал политические мосты с Великой Рощей!- гордо сообщил я, хитро поглядывая на брата. Тот лишь скривился. Зануда!
  -Лучше бы документы просмотрел! Эстер уже трижды приходил ко мне с жалобами, что ты от него прячешься!
  -Ну не разбираюсь я в финансах, не разбираюсь! У меня от этих чисел башка болит!- под тяжелым взглядом брата стало как-то зябко, и я отвел взгляд в сторону. А красивое белье у сид...К несчастью в ту же сторону посмотрел и Райзен, что тут же заставили только-только успокоившегося мужчину, вновь разозлиться:
  -От цифр, значит, у тебя голова болит? А не от коллекционного вина, пропавшего из наших кладовых? И от двух тоже весьма сонных девушек, с которыми ты, игнорирую злобные взгляды Садовника, ушел после Совета? Смотри, Аль, ведь возьму и женю! На обоих!
  -Даже ты, брат,- ответил я, закалывая волосы и натягивая верхний парчовый халат, расписанный золотистыми драконами.- Не настолько жесток!
  -Ты плохо меня знаешь!
  Плеснув из фарфоровой чаши воды на белый отрез ткани, я начал медленно вытирать лицо. Ледяная влага приятно холодила мышцы, расслабляя, успокаивая. Что бы не думал брат, но я вчера не так уж и много выпил, так что похмелье обошло меня стороной. Просто после всех этих высокопарных речей, произнесенных на Совете, и за которыми скрывалась банальная ругань, мне хотелось хоть немного отдохнуть, не думая о том, что судя по разговорам, нас может ожидать очередная война. Никто не хотел идти на уступки- болезненная гордость всех бессмертных не давала шанса решить все проблемы мирным путем. Личные счеты, территориальные вопросы, споры вокруг веры и морали, политика и отношения- все слилось в один узел, мешая им договориться. И что еще хуже- та это то, что брат, по-моему, и не особо хочет мира. Иногда, когда он говорит о Шаэнориэле, в его глазах загорается такая ненависть, что я чувствую, что от убийства его отделяет лишь шаг. И тоже самое с другими- они словно бы специально подогревают взаимную ненависть, приближая неизбежный финал.
  И это меня пугает.
  Я, похоже, сильно отличаюсь от остальных бессмертных- в моей душе нет ни жажды безграничной власти, ни стремления к войне...Но и я готов проливать реки крови для того, что бы защитить свое.
  -Раз уж ты сегодня не в состоянии помочь в разговорах с Владыками, иди в сад- тебя там дожидается Наследник Князя эльфов.
  -Ацериэль?- удивленно переспросил я. Темноволосый эльф был мне очень приятен, но особого стремления к общению тот не показывал, так что я и позабыл о том, что приехал вместе с отцом.
  -Он самый,- небрежно кинул Райзен, уже вылетая из комнаты.
  Я пожал плечами. Что ж, пойдем, посмотрим, что от меня надо пресветлому эльфу...
  Сад расстилался на стороне моря. Двенадцать мраморных террас, покрытых зеленью и цветами, скрывали в своей сени множество небольших беседок и скамеек, часть из которых можно было найти только точно зная, куда смотреть. У самого входа, в тени раскидистого дуба, сидел мой знакомый. Непривычно темное одеяние слегка оттеняло необыкновенно бледную кожу будущего Князя, а рассыпанные по плечам иссиня-черные волосы блестели капельками дождя, видимо только-только оросившего город. Склонив к себе длинный стебель цветка, только-только расправляющего лепестки навстречу солнцу, он с какой-то странной грустью смотрел на него, поглаживая бархат венчика. Я тихо подошел к нему, опираясь спиной на корявый ствол дуба. Говорить не хотелось.
  -Мне иногда жалко, что я не могу забрать такое чудо себе, что бы оно было всегда со мной,- прозвенел голос эльфа. Он, отпустив тонкий стебель, любовался сверкающими каплями, летящими с цветка на темный мох земли.
  -Так сорви,- пожал я плечами, не понимая проблему. Все эти странные моральные проблемы светлых были для меня странной блажью.
  -Не могу,- печально произнес Ацериэль, смотря на меня со смесью брезгливости и восхищения.- Это...противоестественно и отвратительно. Это практически...убийство.
  -Даже если так,- я в недоумении уставился на юношу.- Я не вижу проблему. Ты сильнее- ты и устанавливаешь правила. Хочешь- срывай, хочешь- оставляй. Это- свобода.
  Тот лишь покачал головой.
  -Я не понимаю это. Зачем утверждать свою свободу за счет других?
  -Потому что,- я смотрел на этого эльфа как на маленького ребенка. Неужели он не понимает?- Только так и можно почувствовать настоящую свободу- самостоятельно выбирая путь, принимая решения, выстраивая границы дозволенного только сам. Остальное- лишь клетки разной ширины.
  -Я хотел бы понять тебя.
  -Плюнь на запреты- и поймешь. Или не плюй- все в твоих руках, Ацериэль.
  Тот лишь тихо засмеялся.
  -А теперь ты пытаешься сделать за меня выбор?
  Я улыбнулся, кивая такому занятному светлому. Только вот...светлому ли?
  -Ты быстро учишься, сын Первого эльфа.
  -У меня хороший учитель, сын Врага.
  
  Киара,
  У Дома Владык
  Одиннадцать фигур медленно приближались к Дому. Киара, застыв в тени причудливой горгулью, внимательно следила за ними, пытаясь понять, несут ли эти существа опасность ее любимым зверюшкам. Пока что они не приносили ей неприятностей, но снимать слежку она не решалась.
  На Город спускалась ночь, и девушка прикрыла свое обнаженное тело плотной шкурой, спасаясь от холода и ветра, приходящего сюда с тенью. Здесь, на крышах, от них не спасали даже длинные и пышные волосы, срывающие ее до пят. Почувствовав тепло, она вновь вернулась к наблюдению.
  Фигуры остановились.
  В такой темноте она уже практически не видела силуэтов, но за то еще лучше почувствовала их разумы. Существа нервничали. Существа надеялись. Существа боялись.
  Но в них не чувствовалось агрессии.
  Это хорошо.
  Наконец они стали подниматься по ступеням, вступая на запретную даже для нее территорию лабиринтов Дома. Глупые.
  Оттуда никто не возвращается.
  Но, не смотря на уверенность в гибели странных существ, Киара осталась на крыше, ожидая рассвета. У нее было не так уж много гостей, что бы отмахнуться от этих.
  
  Никола, наемник-дампир,
  На ступенях Дома Владык
  Дампир пристально следил, как исчезают за крышами последние лучи солнца, погружая Аль-А-Зир в сиреневый сумрак. По прошлым вылазкам он уже знал, что до полного заката у них остается около двух часов- как раз достаточно, что бы все подготовить к ритуалу. Он впервые начнет что-либо настолько сложное, но готов был рискнуть всем- Силой, Даром и самой Жизнью, что бы получить свой шанс на месть.
  Никола ненавидел своего отца. Искренне, яростно, так как может ненавидеть лишь человек. Это был Дар его матери, и, если бы его спросили, самый желанный из всех. Он был готов вцепиться в глотку этой скотине, изнасиловавшей его мать, разорвать на части, выпить всю кровь до последней капли... Но как он, безродный наемник, мог достигнуть одного из Совета?
  И теперь, встретив Наблюдателя, судя по одеждам и внешности- одного из Приближенных, он не смог удержаться.
  Пустынный зал, который он избрал для церемонии, когда-то был храмом- еще не поблекли фрески, не истлели резные скульптуры. Все еще витает в проклятых стенах запах древней, забытой, темной, жреческой магии, все еще звенит Сила -и это вселяло в мага Времени надежду.
  -Оставайтесь позади и, если сможете, не вмешивайтесь в ритуал, что бы не случилось,- голос юноши звучал глухо. Он впервые почувствовал липкий страх смерти, которая в эту ночь будет дышать ему в затылок. И что самое страшное, так это то, что если он ошибется, то так и не сможет перешагнуть грань небытия, он навеки развеется осколками воспоминаний по миллиардам секунд времени, исчезнув из памяти живущих. Забвение намного хуже смерти.
  Из кожаной сумки он с благоговением достает книгу. Она попала к нему совершенно случайно пару лет назад, когда он впервые совершил свой поход в глубины Аль-А-Зира. Она словно бы звала его, мерцая, источая сладчайший аромат жасмина, и Никола не смог отказаться от такого Дара. Уже потом он понял истинную ценность древнего фолианта, осознав свой Дар и достав Часы. Те самые, что завернутые в мягкий алый бархат, он доставал следом.
  Сделанные из кости и неровно отшлифованного мутного стекла, они казались бы небрежной подделкой под старину, если бы от них не шел такой приторно-зловещий запах пыли и жасмина, если бы не бледно-золотистое сияние, охватившее древний артефакт в этом насыщенном Силой месте. Дампир ласково гладил бока своего инструмента, восторгаясь, настраиваясь, готовясь к своей страшной, практически самоубийственной эскападе.
   -Ты уверен, брат?- раздался тихий голос Селиша, облюбовавшего место на покореженной балке и явно не собирающегося оттуда сходить.
  -У меня нет выбора.
  -Ну, эт ты зря,- потянул своим громовым басом Диран.- Выбор есть всегда!
  -Я пообещал,- усмехнулся парень, отрывая взгляд от Часов.- А я всегда держу слово!
  -А почему они пустые?
  В оглушительной тишине, наставшей после последней фразы дампира, звонкий голосок рыжего парня казался каким-то нелепым, неправильном. Никола даже немного поморщился, недовольно косясь на наглого парня. Он вообще до сих пор не понимал, как двум малышам удалось не только упросить взять их в проклятый город, но и пойти суда, в самый центр Аль-А-Зира, присутствовать на одном из опаснейших ритуалов?
  Но несмотря на это, ответил:
  -Вот поэтому,- и разрезал ладонь.
  Верхняя часть артефакта выполнена в виде воронки, на дне которой небольшое отверстие. Тонкое стеклянное горлышко между двумя чашами перекрывается перегородкой- так что льющаяся густая и темная кровь полукровки медленно но верно заполняла Часы. В этот раз ему придется вскрывать очень сильную ловушку, откручивая назад сотни лет, так что крови понадобиться много. Судя по всему, он переоценил себя, так как чаша еще не наполнилась и наполовину, когда он уже качался от слабости. Слава Матери, что Селиш заметил это раньше остальных, и влил в горло слабеющего мага какое-то горькое зелье, сразу же взбодрившее его и, похоже, обладающее слабым кроветворным эффектом.
  Наконец, артефакт засиял темным золотом, и Никола смог позволить себе перевязать рану. Неловко пытающийся наложить повязку, дампир был остановлен изящной рукой отлученного сида, произносящего:
  -Я помогу.
  И медленно поднеся ладонь к ране, Лиан Шурай выпустил полупрозрачные белесые корни из центра. Никола слегка передернулся от странного щекочущего ощущения, когда эти ростки прикоснулись к порезу, впитывая кровь, смыкая края раны. Через пару секунд все прекратилось, а на руке юноши остался лишь красноватый шрам, обещающий исчезнуть через пару дней.
  -Спасибо,- пораженно выдохнул он, смотря в спину уходящего мужчины. Впервые он видел настолько впечатляющий талант целителя. И что маг такой силы делает здесь?
  -Ты должен вернуть нам Апостола,- тот лишь пожал плечами. Его голос звучал как-то необыкновенно скучающе и обыденно, и в голове дампира впервые появилась мысль, что все прошлые разговоры были куда большим, чем оригинальной шуткой. Но отступать было поздно. Да и за возможность отомстить отцу, он отдаст жизнь кому угодно, хоть Черному Апостолу, хоть самому Врагу.
  Осмотрев помещение, он обнаружил в высоком потолке витражное окошко, сквозь которое должен падать лунный свет прямо на центральный алтарь. Руны, собранные из осколков цветного стекла, уже сияли, ловя косые лучи ночного светила. Дампир улыбнулся.
  "Как все удачно складывается"- подумал Никола, водружая артефакт на черную глыбу и раскрывая фолиант на описании заклятья.- "Возможно все и удастся. Сегодня полнолуние, так что сила луны даст дополнительную мощь магии слова, а если я прав, и алтарь ее еще и усиливает...То на мне останется только поддержание разрыва, что должно быть вполне мне по силам".
  Первый луч луны упал на Часы, подсвечивая бордовую кровь.
  Пора начинать.
  
  Фури, путешественница,
  Храм Темного, Аль-А-Зир
  Высокая тонкая фигура дампира, одетого только в ало-зототой халат, белые брюки и простые сандалии, казалась эфемерной. Медленно разгорающаяся клепсидра, наполненная кровью, источала сладковатый дым. Золотистый, жуткий, он окутывал Николу словно призрачный плащ, вибрируя в такт словам неизвестного языка, вылетающим из уст наемника.
  Девушка дрожала от холода, наползающего из-за стен и страха. Это было до ужаса мерзко и страшно, ощущать как трещит пространство и время в этом зале, как, послушное воли мага, искажается, меняется, течет не так, как было задумано при Творении. Фури уже начинала жалеть, что не осталась в защищенной комнатке на вершине Четвертых ворот, когда почувствовала, как на ее плечи опустился теплый плащ Неки, принося с собой запах муки и специй, покой и уверенность.
  Он стоял рядом незыблемый как скала, и никто бы не смог сказать, что Черный Лис боится. Но она-то выдела как пульсирует практически незаметная жилка, как стекает по щеке капля пота, как подрагивают кончики пальцев- и это неожиданно окончательно прогнало страх из сердца девушки. Раз уж сам Неки боится, значит и ей не должно быть стыдно.
  И она прижалась к нему, с надеждой и страхом смотря на золотые всполохи вокруг дампира.
  А они тем временем превратились в огромную клепсидру, чьим центром был Никола. Именно вокруг него крутилась она, разрывая золотыми сполохами пространство. Словно бы старая бумага рвалась завеса времени и в этих зловещих провалах виднелись другие времена. Большинство из них ничем не отличалось от сегодняшнего- та же пыль и грязь, но в некоторых...Где-то появлялись жуткие твари, невесомо скользящие по пыльным плитам, где-то они пожирали незадачливых посетителей...
  Но вот наконец они увидели гибель города. В этом, пульсирующем черно-алым пламенем разрыве тряслись стены храма, слышались крики, рушились баки. А еще там, у самого алтаря, прямо напротив дампира, стояла закутанная в старинный халат фигура, сжимающая в руках ситару.
   Этот мужчина был похож и не похож на их барда. С одной стороны он был так же темнокож, золотоволос и златоглаз, но только вот у этого не было тех знаменательных ушей и когтей Кантаре. Но все же Неки крикнул Николе, останавливая танец времени:
  -Стой! Это он...
  Из-за грани доносились лишь невнятные осколки фраз:
  -Времени...Ложь...О, Боже! Кто я...Не помню...Брат...
  Вглядываясь в черты лица мужчины, Фури все больше и больше убеждалась, что это действительно их "принц Тьмы". но даже его внешность была не самым странным в этом месте- зал, в котором молился бард постоянно менялся, словно не в состоянии удержать образ. Он то был роскошным и сияющим храмом, то рушащимся и умирающим, а то вообще являл собой отражения места, в котором находились они сами.
  -Петля времени,- прохрипел Кэсс, качая головой.- Смешанная с искуснейшей иллюзий! Тот, кто создал эту ловушку, был настоящим гением!
  -Только ты, труп ходящий, можешь восхищаться тем, что мешает нам,- недовольно буркнула девушка, фыркая в сторону лича.- Как он будет доставать оттуда это чучело зловещее?
  -Не знаю- не знаю,- покачал головой некромант, обеспокоено глядя на плетущего какое-то заклятие мага. Тот, явно из последних сил, хриплым голосом читал древние руны, закрепляя проход.- Если я прав, а судя по странному виду барда, я прав, то без желания жертвы петлю не разорвать.
  -А учитель что, может не захотеть возвращаться?
  В звонком, ломающемся голосе парня звучали слегка панические нотки. Его потерянному взгляду вторил не менее испуганный Илл, судорожно сжимающий свои иглы. Фурии чувствовала себя не лучше. А Кэсс только отвернулся.
  - У него там,- он кивнул в сторону разрыва.- Другая жизнь, и, судя по всему, весьма неплохая, так что для того, что бы захотеть вернуться, ему сначала придется нас вспомнить. А тот, кто это создал, скорее всего, предусмотрел такую возможность.
  -И что же нам делать?- потерянно спросил дроу, смотря на склонившуюся в молитве фигуру брата.
  -Надеяться. И, наверное, молиться.
  -Кому? Ллос?- удивленно произнес Инумура, непонимающе глядя на лича. Тот лишь усмехнулся, складывая руки у груди.
  -Конечно же, Темному! Кто еще должен помогать своему Верховному Жрецу?
  И восемь фигур склонились в молитве. Первой за многие века молитве Темному Демиургу.
  
  Альрен-Кантаре,
  Храм Темного, петля времени
  Я не помнил, как оказался на высоких ступенях Храма.
  Солнечные лучи уже давно погасли, скрывшись за изогнутыми крышами домов, а я, вместо того, что бы вернуться в свою комнату, где на мягких простынях меня ожидают две прекрасные девушки, как неприкаянный хожу по ночным недремлющим улицам, словно ища что-то забытое, потерянное...Что?
  Когда передо мной возник Храм Темного, я понял. Что что-то, какой-то смутный Зов тянет меня к алтарю, словно именно там я найду все ответы. И я иду.
  Лестница, ведущая в Храм, огромна- тысяча двести ступенек тянутся вверх в окружении невысоких колонн из золотистого камня. И я иду по ней, отрешаясь от всех сомнений и мыслей. В эти мгновения мне кажется, что краем глаза я вижу совершенно другую картину- полуразрушенные ступени, тысячи немертвых тварей, скользящих по темным, заброшенным улицам...Смерть и запустение.
  И впервые я начинаю задумываться, что же правда, вспоминая странные слова Пророка.
  Храм в этот поздний час был пуст. Да и, собственно, он всегда был не слишком наполнен верующими- наш отец не любит подобострастия, да и завещал обращаться к нему только в крайних случаях. Что ж, сегодня, наверное, именно такой день. Я иду по вымощенной черным камнем зале, не отрывая взгляд от фигуры над алтарем. Мой Безликий Повелитель, Темный Демиург в окружении двенадцати Герцогов. Я пришел к тебе за помощью. К тебе и твоему второму Герцогу.
  Я смотрю на него, складывая руки на груди и подбирая слова. Я никогда не умел молится- в нашей вере нет стандартных молитв, которые заучивают светлые, и мне тяжело найти свои слова. Вдруг, почувствовав за спиной ребристую кость ситары, я шумно вдохнул, находя решение- и медленно взял ее в руки.
  Мелодия и слова будто бы сами вырывались из меня. Словно бы давно соскучившись по прохладному воздуху с запахом моря, они хотели быстрее вырваться на свободу, взлететь в небо, достигнуть стоп моего отца.
  И я не стал их сдерживать.
  -С рассветом небо ночь забудет,
  И вниз прольется теплый летний дождь...
  Я помню то, что было, то, что будет,
  И я теперь не знаю где же ложь...
  С каждым словом я все больше и больше чувствовал, как запуталась моя жизнь, как свернулись вокруг видения, слишком похожие, правильные, что бы быть просто ложью. Мои изменившиеся привычки, странные картины рушащегося города, те восемь ребят, что путешествовали со мной в моих необыкновенно реальных снах- все это не может быть просто совпадениями! Должно быть то, что свяжет это все в одно видение мира! Что же правда?! Что?!
  -Мой Господин, тебе я шлю молитвы,
  Спаси мой разум от чужих идей!
  Тебя я кровь дарю во время битвы,
  И свои песни в паутине дней!
  Я не отрываю взгляда от капюшона, накинутого на лицо Демиурга, пытаясь вспомнить его внешность, голос, движения...Я молю его сказать мне правду, лишить меня сомнений, рассказать Истину. Мой всегда болезненно честный Бог, никогда не лукавящий перед теми, кто просит правды! Что же здесь происходит?
  Мне начинает казаться, как вокруг начинает вибрировать само пространство, дрожа и искажаясь от Силы, водоворотом скручивающейся вокруг меня. ..
  -И времени поток я растерзаю,
  Не дав себя запутать и забыть,
  И я не помню, то, что уже знаю,
  Я вас о правде смею попросить!
  Кто я- в мирах затерянный сказитель?
  Или один из тех, кто держит мир?
  Ты- моей жизнь одинокий зритель,
  Забыв о чем, пришел к ногам твоим?
  Все больше и больше дрожь...Кажется, будто бы рвется само время и пространство вокруг меня, словно бы кто-то стремиться пробиться ко мне из-за невидимой грани. Я слышу тихий звук старинного заклинания, произносящийся срывающимся от боли, страха и напряжения голосом, и вижу как передо мной появляется разрыв.
  Я не знаю, что это, но чувствую, что там, за этой золотой границей находится все ответы. Что дало силы- моя молитва или заклинание неизвестного мага я не знаю, но продолжаю петь, начиная вспоминать обрывки жизни...
  -О, Боже! Я не помню жизни!
  Я потерялся в веере времен!
  Я на своей еще не бывшей тризне,
  В твою молитву выплесну свой стон.
  Отрывки чувств осколками волнений,
  Меня в ночи лишают даже сна!
  Я вижу чью-то жизнь, и без сомнений
  В тот миг я знаю, что она моя!
  Но стоит лишь очнуться от забвенья,
  Я снова вижу свет других времен...
  И забывая ту, без сожаленья,
  Иду, смеясь, вдоль призрачных окон...
  Но я ведь знаю, что мой сон реален!
  Так почему все длится этот день?
  Когда смогу я черной жадной сталью,
  Рассечь ловушки этой злобной сень?
  Мой голос уже звенит, отражаясь от стен Храма, впиваясь лезвиями в тонкую нить разрыва, стремясь расширить трещину, показать мне что-то. Золотистые туман уже окутывает все- и тринадцать фигур у алтаря, которые кажутся необыкновенно живыми в этом приторно-жасминовом мареве, и высокие стены, и меня, и то, что за гранью.
  Разрыв все шире и шире. Я в нетерпении вглядываюсь туда, стремясь увидеть другую реальность, убедиться, что мой сон- не просто странное видение или насланный морок...И туман рассеивается.
  Напротив меня стоит маг. Молодой парень, сомкнувший руки на Клепсидре Веков, очень похожей на ту, что использовала одна из Эмблем брата, читал заклинание, отдавая последние силы на поддержание Разрыва. Из его рта вместе с кровью вылетали слова и сила, стремящаяся ко мне...Но что-то не давало ей слиться с моей. Дампир, а это было видно по его покрасневшим от напряжения глазам и слишком темной для чистокровного коже, не сдавался. Он вновь и вновь выплескивал свою силу на границу, надеясь прорвать ее.
  Я не сразу заметил, но за спиной его стояли знакомые мне по снам фигуры, склонившие голову в беззвучной молитве.
  Все дрожало.
  Искрилось.
  Я чувствовал, что должен, что-то вспомнить, что-то необычайно важное, то, что позволит мне разорвать путы, выйти за пределы странной ловушки...Имя! Я должен вспомнить свое имя!
  А разве меня зовут не Альрен? Здесь- да! А там...Как меня зовут там?
  Как?!
  -И я найду свое чужое имя,
  Сломав границы чьих-то страшных слов.
  Теперь того, кто я теперь отныне,
  Не сможет удержать вязь призрачных оков!
  -Молю тебя, Черный Создатель, верни нам нашего барда, помоги выбраться из ловушки Кантаре, Апостолу Тьмы Извечной!- звучит голос человека.- Молит тебя тот, кто пошел за ним добровольно, Черный Лис, Убийца Некотор, отдавая во славу твою все смерти, бывшие и будущие!
  -Прошу тебя,- вторит ему тихий девичий голос.- Помоги ему, Владыка Позабытый! Помоги вернуться своему Жрецу! Кантаре!
  -Темный Демиург, мой Господин,- голос вампира невозмутим, но даже в нем слышится отголосок волнения.- Дай ему силу преодолеть все заслоны, благослови Кантаре- жреца! Отдаю тебе кровь мою и всю пролитую раньше и впредь!
  -Тот, что выше Муэрты, тот, кто дал моей Госпоже жизнь! Молюсь твоей милости! Прошу сил тому, кто ищет путь! Помоги Кантаре, принимая платой мои силы и молитвы!
  -О тот, что приходит с тенью! Я отрекаюсь во имя твое от Священной Ивы, данной твоим братом мне во Владыки, присягая Жрецу и Храму Твоему! Дай путь Кантаре-Апостолу! Дай надежду молящимся тебе!
  -Я не умею молится, тот, кого называют Темным, Врагом, Тьмой, но прошу тебя вернуть мне учителя, помочь ему вспомнить! Я отдам все, что ты пожелаешь, только помоги! Учитель! Кантаре!- ломающийся мальчишеский голос дрожит от страха, на тот не прекращает молитву, с надеждой глядя на разрыв, за которым поет свою молитву его учитель.
  -О, Тьма! Владыка ночи! Я прошу тебя о помощи другу! Прошу, помоги забывшему истину, запутавшемуся во времени, вернуться домой, что бы и дальше славить твое имя! Я, ханни Эвира, клянусь морем и песками, что посвящу все свои молитвы только тебе! Верни нам Кантаре!
  -Темный Демиург, создатель Паучихи Ллос! Я прошу за брата старшего, сына моей матери и твоего жреца! Помоги справится с ловушкой Кантаре- полудроу!
  Молитвы звучат набатом в моих ушах, и я стараюсь тянутся к ним, слыша только одно: Кантаре, Кантаре, Кантаре! Это...мое имя?
  Поющий?
  Кантаре?
  Я...помню...
  -Все завершилось в яростном сиянье,
  Я снова вспомнил, кем когда-то был.
  В душе тень призрачного знанья,
  Восстанет вновь в мерцании светил!
  
  Кэссер, некромант,
  Храм Темного, Аль-А-Зир
  -Смотрите, он тянется к нам!- радостный голос девушки прозвучал необыкновенно громко и ясно, и некромант вместе с остальными поднял голову. И действительно- Кантаре, а теперь это был без сомнения он, стремился проникнуть через разрыв. Обнадеженный Никола из последних сил, не обращая внимания на текущую кровь и кровавый пот, все добавлял и добавлял Сил, пытаясь разломать грань. Но все было бесполезно.
  -Кэсс, ты же говорил, что если он вспомнит, то сможет вернуться?
  -Я так думал, Некатор! Но похоже создатель этой ловушки куда умнее и сильнее, чем мне казалось! Я просто не представляю, какой силой нужно обладать, что бы удерживать сознание стремящееся назад!
  Лич, выйдя вперед, вглядывался в окно, стараясь найти хоть что-то, что могло бы помочь. Но ничего не находил.
  Луна же начала медленно уходить, лишая своей силы алтарь. Судя по мерному сиянию, темный алтарь сохранит прежнюю силу еще на полчаса-час, после чего вся тяжесть ритуала упадет на дампира. А этого он уже точно не выдержит. Прикидывая как он сможет вклинится в неизвестный ему ритуал неподконтрольной магии и при этом сохранить свое крайне приятное посмертие, он вдруг заметил как у ног полуразрушенных статуй появилась фигура.
  С первого взгляда она казалась обычной- если не принимать во внимание легкое свечение, окутывавшее ее, и старинные одежды. Но вот приглядевшись, Кэсс вздрогнул. Он еще никогда не видел такого- незнакомец не был полностью прозрачным как духи или призраки, но через него, если приглядеться, можно было рассмотреть иссохшую мумию с горящими глазами и полуистлевшей кожей.
  -Это ты создал иллюзию, - прошептал подошедший Шурай, в восхищении глядя на него. Ему вторил Рене и Неки- вполне разбирающиеся в том, какие на это требуются силы.
  Странный немертвый только усмехнулся.
  -Отпусти брата! Или я тебя убью!
  Хриплый вороний смех разрезал воздух и мертвый маг поднял руку, со всей силой отшвыривая дроу в сторону.
  -Ничтожество,- прошипел мертвец, кривясь от ненависти и презрения.- Ты никогда не сможешь убить меня, Райзена- Первого Владыку Аль-А-Зира!
  -Вот демон,- выдохнул Кэсс, пытаясь найти решение.
  Вряд ли они смогут придумать хоть что-то, что позволит им прорвать границу петли- единственное, что могло достаточно ослабить древнего мага, что бы некромант смог хотя бы временно обездвижить и обезманить его.
  -Рене,- шепнул он Крови, ставя щит, закрывающий их полусферой от мелких тварей, призванных Райзеном.- Ты сможешь передавать силы дампиру, что бы он не умер раньше времени?
  -Вполне,- кивнул тот,- но мне нужно подобраться к нему вплотную.
  -Отлично.
  Пара кивков и они, вырвавшись из сферы, понеслись к алтарю, защищенному от злобного мага стеной из тысяч разрывов, источающих золотой туман. За их спинами послышались звуки битвы- ни Джайрин, ни Неки, ни Илл не собирались отсиживаться за стеною. Шурай же, взяв на себя защиту остальных, потянул из пола мелкие ростки, уже ощутимо разросшиеся по слову жреца.
  Кэсс же, послав вперед Костяную смерть, смотрел, как безвольными куклами падают на землю десяток мохнатых тварей. Не отставал от него и Рене, искусно перерубающий клинком подбирающихся к ним змей. Кэсс жалел сил, стараясь выбирать самые простые заклинания- он даже не вынул меч-посох и ножен, что бы оставить максимально для сражения с Райзеном. Некромант прекрасно понимал, что из всех он единственный, кто может надеяться выжить осле схватки с этим магом и отвлечь его от поддержания ловушки. Он понимал, что времени у них очень мало- из-за того, что Никола уже был на грани исчезновения, алтарь использовал Ману и для поддержания его жизни. Заряженный лунной силой, он разряжался с огромной скоростью- уже сейчас, спустя меньше получаса, он был практически пуст, и если у Рене не получится... Кэсс буквально швырнул друга в золотистый туман, тут же кидаясь на Райзена и доставая черный клинок:
  -Глупец!
  В сторону некроманта понеслась сиреневое облако. Проскользнув под ним, сам Кэсс кинул в противника Холод Смерти, слегка подпортив тому иллюзию. Уворачиваясь от еще нескольких лучей, лич воткнул в камень меч, читая ритуал простого поднятия- благо материала в виде убитых приятелями тварей был богатый. Теперь, когда манна практически полностью была направлена на поднятие, некромант мог только уворачиваться от явно участившихся ударов Райзена и отмахиваться простейшим Окостенением и Дыханием.
  Вдруг, отвлекшись, он пропустил один из лучей- и теперь явно не мог ни увернуться, ни отразить его поглощающим щитом. Судя по зловещей ухмылке противника- это было что-то на редкость мерзопакостное и, возможно, смертельное даже для него. И тут перед ним пронеслась, отражая луч, боевая секира Дирана.
  -Ты, давай, поаккуратнее там, а то у меня одна секира была, что бы задницу твою немертвую спасать!- хрипло крикнул тот и, перехватив поудобнее алебарду, вновь ринулся в схватку.
  Еще несколько секунд обмена мгновенными заклятиями- и Кэсс почувствовал, как натянулись нить подчинения. Он захохотал, облегченно чувствуя, как его немертвую плоть наполняет освобожденная манна.
  -Теперь посмотрим кто кого!
  Он чувствовал эйфорию.
  Аметиствовые глаза некроманта засияли, движения вновь изменились, став еще более ломанными, неживыми, а улыбка, разрезавшая лицо, стала полностью безумной. Лич вновь почувствовал свою силу- за его спиной колыхалось море мертвых тел, а пара управляющих контуров мерцающими пентаграммами застыла на стенах. Накинув быстро сеть поднятия, что бы все умирающие переходили под его руку, Кэсс направил не-мертвых на врага. Тот лишь отмахнулся.
  Несмотря на то, что до Райзена тварям было не добраться, это отвлекало мага, позволяя некоторым заклятьям некроманта достигать его тела. Кэсс прекрасно понимал, что не сможет победить. Но это было и не нужно.
  Краем глаза он уже видел как Рене, разорвав клыками собственное запястье, поит дампира. Тот оживал на глазах- кожа вновь потемнела, глаза засияли. Вновь и вновь ударял Никола в стену, вновь и вновь стремился к разрыву Кантаре- но все было бесполезно, они не могли прорвать границу.
  -Глупцы,- снова засмеялся ободренный неудачей мага Райзен.- Вы ничего не сможете сделать! Я замкнул в круг не только время, но и пространство!
  
  Селиш, наемник,
  Аль-А-Зир
  Когда прозвучала последняя фраза мертвого мага, полуэльф четко осознал, что делать.
  Он прекрасно понимал, что даже совместных сил Рене и Николы не хватит для прорыва, как не сможет серьезно навредить противнику и Кэсс, но вот он может кое-что сделать.
  Он может открыть Мост.
  И пусть это означало для него раскрытие Сущности Эмблемы, он был готов рискнуть хорошим отношением друзей ради их жизней. Никола не сдастся- уж эту черту характера дампира мужчина знал слишком хорошо, а значит если он не поможет барду вырваться из ловушки, тот умрет. Как, скорее всего и Диран- несмотря на то, что гном был мастером своего дела, возраст брал свое и он не сможет поддерживать тот же темп всю ночь. Так что ему не оставалось ничего, кроме как, обратившись с короткой молитвой к Темному, снять с правой руки плотную перчатку.
  -Во имя твое,- мерным фиолетовым сиянием сверкнул черный полумесяц на Эмблеме, засверкали звезды.
  -Призываю Путь.
  Казалось, что все замерли, когда полудроу скользнул вперед, словно не замечая тварей, закрывающих ему путь. Он проходил сквозь них, с каждым шагом меняясь все сильней и сильней. Его и так темная кожа полностью почернела, белые волосы и одежда превратилась в лоскуты ночной темноты- он весь превратился в одну зловещую темноту и лишь два глаза сияли звездным светом, когда он спешил к разрыву.
  Видение мира для Селиша вновь изменилось.
  Он уже очень давно не призывал Пути и успел позабыть какой прекрасный мир скрывается в нитях ночи. Вновь перед ним были тысячи дорог, ведущих в любое место, существующее или придуманное, следуя по ним он мог попасть в любой из миллионов миров, когда либо созданных богами...Но ему был нужен только один.
  Не давая себе засмотреться на этот мир, Селиш искал тот Мост, что он сможет навесить сквозь завесу. И он его нашел.
  Осталось немногое- показать его барду, что бы тот взошел на него
  Протянув руку с Эмблемой вперед, по направлению нитей, свивающих Мост, он прошептал:
  -Помоги! Прошу, помоги!
  И Эмблема вспыхнула нестерпимо темным светом..
  
  Некатор, воин,
  Аль-А-Зир
  Черный Лис рубил тварей без остановки. Уже один из ножей, сломавшись, был отброшен в сторону., а их не становилось меньше. Справа и слева, прикрывая его спину стояли Джайрин и илл, вспотевшие, усталые. Воительница, судя по всему, уже едва поднимала свой меч- уж слишком медленными и тягучими были ее движения. Дроу тоже выглядел не лучше. Еще не до конца зажившие ожоги на руках и ногах открылись, и теперь, не смотря на магию земли, полученную от Герцога, необыкновенно быстро терял силы, едва успевая уворачиваться от тяжелых ударов огромной мохнатой твари. А на его спине, как и на открытых частях рук Джайрин, уже блестели кровью несколько глубоких царапин. Сейчас, без привычной магической поддержки, сражаться было не в пример труднее- несмотря на посланных некромантом на подмогу зомби. Видимо не желая слишком растрачивать Ману, он создал довольно посредственных помощников, которые больше мешались, чем реально помогали. А отвлекаться тому явно не было времени- какой-то судя по разложению собрат Кэссера не давал ему не секунды отдыха, закидывая десятками разных заклинаний. Рене тоже был не помощник- он поил кровью и маной Николу, из последних сил удерживающего разрыв. Лишь Шурай иногда посылал пару лиан, но в последнее время все реже и реже- за его спиной находились двое подростков вряд ли способных себя защитить, а твари не давали ему спуску.
  А еще чуть в стороне сражался гном, устало и как-то обреченно роняя алебарду на наседающих на него членистоногих и змей. Его метательная секира уже спасла жизнь или то, что у лича это заменяет, Кэссу, и теперь он, теряя силы, сражается тяжелым для него оружием. Чуть в стороне необычайно быстро и тягуче двигается Селиш- полукровка, обеспокоено глядя в сторону дампира и пытающийся к нему пробраться.
  -Демоны подземелий,- прошипел он, дергаясь от боли. Отвлекшись на остальной бой, Неки пропустил одну неясыть ненормальных размеров, спикировавшую на его незащищенный загривок. Хорошо хоть Шу успел перехватить ее прежде, чем неосторожный человек лишился головы.
  Он вновь включился в схватку.
  Когда же ему удалось вновь оглянуться, что бы оценить их шансы на дожить до утра, все изменилось.
  Сперва он подумал, не досчитавшись одного из них, что Селиша убили - но все оказалось не так. Темная изломанная тень, словно вырезанная из первозданного мрака, вся усеянная мелкими звездами без сомнения когда-то была полуэльфом- уж слишком знакомым был ее силуэт. Правая рука существа мерно пульсировала черно-фиолетовым сиянием, а глаза светились белым. Он проходил сквозь брошенных противником Кэсса наперерез тварей, как туман, как видение, не замечая, идя прямо, словно по невидимому нами пути. Судя по той одержимости, с которой Райзен кидал на него своих тварей и заклятьям, он был их спасением. Мертвец даже пропустил несколько заклятий, кинутых в его сторону предприимчивым некромантом, и сейчас потерял руку и изрядный кусок оставшейся кожи.
  Наконец, Селиш остановился. Он простер вперед обнятую магическим пламенем руки и прямо перед ним начала появляться дорога, словно бы сплетенная из толстых канатов. Она шла вперед, сквозь завесу, соединяя нашу и иллюзорную реальность крепким Мостом. Словно предлагая вступить на нее, она замерцала под ногами златоглазки¸ и тот воспользовался приглашением.
  Он быстро вбежал по ней к самому разлому и, немного помедлив, скользнул на нашу сторону, вылетев из нее и упав на пыльный, покрытый кровью пол.
  Все замерло, затихло, и в этой невозможной тишине очень громко прозвучал звонкий треск разваливавшейся ловушки.
  Треньк!
  Со стоном упал на колени мертвец- теперь у него не было сил даже на поддержание иллюзии, и он выглядел как и должен- ссохшейся, полуразвалившейся мумией. Кэсс, тут же вытащивший из пола меч, резко рубанул от плеча, отрубая магу голову. Сухой череп с погасшими глазницами покатился по полу, потеряв по дороге черный венец.
  Но они рано успокоились- твари, несмотря на то, что их перестали контролировать, не спешили отказываться от хорошего ужина, так что Неки поспешил вернуться к бою. Но сейчас на его губах играла легкая улюбка.
  Теперь они достоят до рассвета.
  
  Иллисандра,,
  У корней Священной Ивы
  По Роще пронеслась дрожь, потревожив дремавших в пышных кронах птиц и спящих на дне озер и рек рыб.
  Прекрасная девушка с длинными голубыми волосами удивленно подняла голову вверх, задумавшись, ожидая повторения.
  Но все было спокойно.
  -Наверное, показалось,- пробормотала она, возвращаясь в родное озеро.
  Она так и не увидела как на лице практически вросшего в ствол Священного Дерева Первого Садовника засияли глаза, а щель рта, вот уже полсотни лет не выпускающая ни звука, раздвинулась в жутковатой ухмылке.
  Глава пять
   Ивариэль,
   Первый Княэь,
   Дворец Утренней Росы
   Из-за тонкого шелка занавесей, спряденных для эльфийского дворца тысячами пауков, пробивались первые лучи солнца, дразня спящего Князя. Ивариэль уже давно не мог по-настоящему выспаться в своем доме- лишь в невысоких домиках отступников он отныне чувствовал себя в полной безопасности.
   Наконец, настырный лучик заставил его открыть глаза. Мир утопал в легком золоте рассвета, пели птицы и в воздухе одуряющее пахло цветами. Ивариэль мягко улыбнулся, чувствую приятную тяжесть и нежный шелк волос.
   Справа от него, уронив свою голову ему на плечо, спала прекрасная Флариэль, закутавшись в мягкие золотые локоны как в одеяло. Сейчас, когда на ее лице не было привычной маски спокойствия и величия, она казалась даже моложе своего возраста- совсем девочка, хрупкая, изящная, невесомая. Он медленно отвел несколько прядей, любуясь точеными чертами лица Дочери Дома Серебряных Листьев, а затем мягко коснулся белого уже немного округлившегося живота, где спал его сын.
   В этот миг он был почти счастлив.
   Почти, потому что знал, что мир продлится недолго.
   Вчера вечером, перед самым закатом, он проскользнул мимо стражей на встречу с Ацериэлем. Тот, как обычно встретил Князя невозмутимо-насмешливым взглядом. Изысканно поклонившись, но так, что в каждом его движении чувствовалась легкая издевка, тот поприветствовал Ивариэля:
   -Мой Светлый Князь, покорно благодарю за ваш визит,- его необыкновенные изумрудно-зеленые глаза сверкали в сиреневом сумраке, а капли влаги на серебристо-черном мехе, опушавшем тяжелый плащ, поблескивали в слабом свете заклинания света, заключенного Ивариэлем в сплетенный из сухих трав кокон.
   -Пожалуйста, Риэл, не надо издеваться,- устало попросил Князь, не особо надеясь, что древний Убийца послушается его просьбы. Он уже так устал от всего этого...
   Он не знал, что совершил этот отступник, да и, если говорить предельно честно, не хотел бы знать. Ивариэль понимал, что он один из Трех Первых, но знать подробностей не желал, как не желал даже думать о том, как далеко заведет его собственная тропа Тьмы, что потребует от отступника Света за свою милость. Смирившись с попранием многих Заветов, он все еще не мог понять как это- убить разумного, смотрящего на тебя внимательными глазами, убить собрата, погасить искру жизни. Он ел мясо убиенных животных, любовался срезанными и поломанными цветами, он даже сходил на охоту, что бы увидеть, как одна из отступниц свежует только что застреленного оленя, но возможность, а для него в недалеком будущем, как полагал Риэл уже необходимость, убить равного все равно пугала светлого эльфа.
   -Ты все еще такой правильный, Ивар,- махнул рукой отступник, смотрясь в блестящее зеркало лезвия.
   -Я знаю,- ответил тот.
   Снова молчание.
   -Я знаю, где он,- наконец-то глухо выронил отступник.
   Ацериэлю не надо было ничего уточнять- Ивариэль моментально понял о ком идет речь. Все их разговоры всегда крутились вокруг одного слова, хоть никогда раньше не называемого вслух- Апостол.
   Когда Ивариэль впервые услышал от Рожденного Светом о Наместнике Тьмы, то был ошарашен тем, что тот оказался менестрелем. Такая зловещая фигура как Черный Апостол, как казалось Князю, должна быть чем-то более значимым, чем нищий безродный поэт. Но потом он начал следить за всеми странными событиями Соррена и стал понимать. Сначала странное шевеление Гильдии, и гибель ее элиты в маленьком трактире на стыке Четырех Трактов, после- исчезнувшее проклятье одного небольшого графства и появившиеся легенды о "темном барде". Все это было делом рук Апостола и его свиты- но этого было мало, что бы знающие светлые могли объявить открытую войну, даже если сумели так же связать эти события с изменением баланса сил, в последние столетия перекошенного в сторону света. Гениально! Если бы этот Поющий был воином, главнокомандующим или даже просто миссионером своего Бога, то он был бы уже мертв- не успевший осознать своей силы и власти Жрец вряд ли мог бы выжить в схватке с десятками древних магов- даже если ему и будут помогать его друзья. Пока не собрана хотя бы половина Эмблем, они лишь кучка дураков, посмевшая бросить вызов миру. А Ацериэль говорил, что проснулось лишь три Эмблемы- Ночь, Разум и Миражи. Но Разум не осознает своей силы, Ночь ее боится, а Миражи находятся в самом сердце света. При этом Риэл так улыбался, оскаливая слегка заострившиеся зубы, что Ивар был практически уверен, что именно он- потерянная Эмблема Миражей.
   -Ночь рядом с ним, так что я смог вычислить его местоположение.
   Князь все еще молчал. Пришло время выбора.
   Несмотря на сказанное Рожденным Светом, Ивариэль понимал, что заставить его не смогут. Было ли это последствием его падения или нет, но он не собирался позволять кому-либо решать за него- пусть даже это был сам Роженный Светом. И Ацериэль это понимал. Он ждал ответа, решения Князя, давал его свободу выбора.
   А Ивар думал, что если он пойдет предсказанным путем Предательства, то потеряет своего не рожденного сына. Это единственное, что заставляло его сомневаться в принятом давно решении пройти тропой Тьмы до конца, принеся присягу Черному Апостолу, Наместнику Тьмы. он не переживал о власти или богатстве, практически не думал о прекрасной Флариэль, но вот одна мысль о том, что его сын будет ненавидеть его, пугала. Иногда он думал о том, что лучше всего будет убить свою супругу, что бы не разрываться, но каждый раз ужасался этим мыслям.
   "Что со мной сделала Тьма?"
   И с другой стороны он осознавал, что выбора уже нет. Он еще был тогда, когда он сидел на берегу моря, слушая рассказ предка, тогда, когда не началось его падение, он еще мог отказаться...Но он не смог, и теперь его душа тянется к той темноте, что шлейфом стелется за темным бардом.
   -Где?
   Он решил.
   Риэл радостно улыбнулся. Впервые на памяти Ивара на этом лице появилась искренняя улыбка, впервые сквозь маску насмешки и презрения пробилась надежда.
   -Аль-А-Зир, проклятый город. Этой ночью разбилась петля времени старого Наместника, и я вспомнил нашего барда.
   -Что? Вспомнил?- Князь в недоумении приподнял бровь.- А разве вы встречались?
   -Я же сказал- петля времени,- недовольно проворчал тот. Затем, посмотрев на все еще удивленного сообщника, продолжил.- Ты никогда не слышал об этот изобретении Альрена, Первой Эмблемы Времени?
   -Нет,- процедил Князь.
   -Если представить время как непрерывный поток событий, то петля времени- это некая сфера, в которую заключается часть потока и закольцовывается. Остальные события обтекают петлю, двигаясь привычно- соответственно в памяти участников не появляется никаких "белых дыр". Создатель может влиять на события, заключенные в сферу, по своему разумению, проигрывая их снова и снова, играя разные варианты. Но вот если там появляется еще один, то участник, не имеющий отношения к зацикленным событиям, то игра становится непредсказуемой. Получив место одного из персонажей, его память и чувства, он оказывается в ловушке времени, не в силах прекратить этот поток событий. Именно на основе этой разработки Альрена, его брат, Наместник Тьмы, после гибели Аль-А-Зира, создал свою ловушку, надеясь поймать дух брата и заставить отца изменить прошлое. Вот он притянул барда- он и внешне, и силой сроднен с Альреном. Но его приятели разорвали круг. И мне пришла новая часть истории.
   -Пришла?
   Ацериэль кивнул. Затем, слегка прикусив губу, стал подбирать правильные слова:
  -Если петля разрушается случайным образом, то последняя версия событий, разыгранных магом, выплескивается в общий поток, сливаясь с другой версией, приходя к тому же финалу. Но вот выжившие участники событий получают бонус в виде второго варианта этих дней. Как-то так,- и пожимает плечами.
   -И что теперь? Ну когда ты нашел Жреца нашего Господина? Мы пойдем за ним?
   Ивар смотрел на огромную полную луну, этой ночью начинающей уменьшать свой диск. Бледный серебристый свет стал куда более приятен светлому эльфу, чем яркий, слепящий огонь солнца. Он знал ответ, и спрашивал лишь для того, что бы кто-то другой, не он сказал о том, что все началось. До этого момента он еще мог обманывать себя, живя прежней жизнью, оставаясь в глазах своих подданных великим Светлый Князем, но теперь...Теперь он должен открыто заявить о своем предательстве. Он должен уйти, проклинаемый и ненавидимый, уйти, наслаждаясь бессильной яростью, по своему пути, ведущему к ногам Врага, ставшего Господином.
   Риэл понимающе усмехнулся, поднимаясь с земли и, уходя в ночь, прошептал:
  -Завтра, мой друг, завтра на закате.
  И вот он лежит на мягком шелке простыней, обнимая свою беременную жену, вдыхая сладкий травяной запах ее волос, прощаясь, запоминая ее черты.
   -Что с тобой, супруг мой?- раздался удивленный голос Флариэль, не привыкший к такой нежности и страсти холодного Князя. Но тот лишь еще больше зарылся в ее золотые локоны.
   -Все хорошо, жена моя,- грустно усмехнулся он.- Просто я впервые понял как ты дорога мне.
   И девушка засияла, покраснев от нечастой похвалы Князя. А Ивар, не отрываясь, любовался этой чистой и радостной улыбкой, думая, что отныне вряд ли увидит на этом лице что-то кроме ненависти презрения.
   За окном солнце исчезло за иссиня-черными тучами надвигающейся грозы.
   Файрух, хан Эвира, Личные покои
   Вот уже сутки мальчик метался в лихорадке. Суетящиеся вокруг врачи ничего не могли поделать с жаром, охватившем тело мальчика, как и несколько магов-целителей. Единственное на чем сошлись и те, и другие- так это то, что болезнь в теле хана держит какое-то проклятие.
   Но мальчику это было не интересно.
   Он, метясь по кровати, непрерывно стонал, потерявшись в жутких кошмарах. Не в силах выбраться из лабиринта. Он плакал, просил о помощи, звал сестру...но никто не приходил, что бы облегчить ему путешествие по кошмарам. А еще все чаще и чаще среди лабиринта памяти и снов, он видел лицо Советника Заруха, предлагающего усталому мальчику холодного чая со странным травяным привкусом...
  Но он ничего не может сказать, и лишь еще громче стонет, когда, прорвавшись сквозь завесу бреда, видит торжествующую улыбку на лице своего регента, стоящего в тени балдахина.
   Граница снов
   Вокруг клубился молочно-белый туман. Его толстые, полупрозрачные щупальца дрожат вокруг темной фигурки барда, сидящего на земле и небрежно наигрывавшего несложную мелодию. Его длинные тонкие пальцы небрежно летали над струнами, а низкий бархатистый голос эхом скользил по этому странному месту:
   -Среди туманов чьих-то судеб,
  Струною тянется мой путь,
  Пусть я не знаю, что же будет-
   Я не смогу с него свернуть.
  Меж этих призрачных видений,
  Как росчерк тонкого пера,
   Струиться тень, как наважденье,
  Не зная горестей и зла.
  Она, закрыв подолом платья,
  Своих тоскующих сынов,
  Хранит их души от ненастья,
  От веры в вязь красивых слов...
   Голос юноши звучал уверенно и гулко, отдаваясь эхом в струящихся потоках тумана, сквозь которые просвечивали чьи-то призрачные фигуры, еле слышно переговаривающиеся между собой. Он заканчивает мелодию звонким перебором струн, и с удивлением слышит аплодисменты. Обернувшись, золотоволосый юноша видит темную фигуру, затянутую в черный плащ, словно живой стелящийся за незнакомцем. Лицо его гостя изменчиво- неуловимо искажаясь, оно плавиться, являя взору удивленного полукровки разные образы, не давая запомнить ни одного из них.
   -Красивая песня, мой бард,- рокочет его голос, блуждая от рычащего баса до звонкого, мальчишечьего сопрано.- Я рад, что ты оправдал мои надежды.
   -Кто вы?- спрашивает бард, тянясь к клинкам. Но те, неожиданно превращаются в двух светловолосых девушек с длинными, кинжалообразными когтями на изящных пальцах. Они, прижавшись к его рукам, настороженно смотрят на мужчину, а юноша чувствует ледяной холод и металлическую гладкость там, где они касаются его плоти.
  -Ах, да, Кантаре,- махает рукой незнакомец.- Мы же с тобой так и не знакомы. Я твой Владыка, Черный Апостол.
   -У меня нет хозяев,- настороженно говорит тот, кого назвали Поющим. Изменяющийся мужчина только усмехнулся, саркастично выгнув туманную бровь:
   -Не ври себе, маленький человечек! Ты знаешь правду,- голос его звучит спокойно, даже немного покровительственно- так как с бардом разговаривала Марья, когда он говорил какую-нибудь глупость.- У всех в этом мире есть хозяева- и ты, поверь мне, не исключение. Ты, как бы не отрицал это, Жрец Темного Демиурга а это обязывает.
  -Я не просил этого,- насупившись, пробормотал Кантаре, уже понимая, кто стоит перед ним. Правда особого восторга это ему не прибавило.
  -Не стоит благодарности,- пропел Бог, усаживаясь в соткавшееся из тумана кресло.- Но приступим к намеченному разговору. У нас, к несчастью, не так уж много времени осталось- твои ненаглядные товарищи уже почти привели в себя твою бесчувственную тушку.
   Демиург бодро закинул ногу на ногу и, аккуратно расправив незаметные складки на дымчатых брюках, достал из воздуха два бокала, наполненных темно-красным вином. Протянув один из них барду, он начал говорить, изящно прихлебывая из прозрачного сосуда:
   -Так или иначе, но ты принял служение мне, мой Первый Жрец. И, наверное, теряешься в догадках, зачем мне нужен такой, по сути свой, непутевый слуга? Знаешь, Кантаре, это Младшие Боги стремятся к силе и славе, нам же, Демиургам, наплевать на призрак власти, ибо мы есемь сама суть мира. Мы его плоть и кровь, поэтому нам не интересны бессмысленные молитвы и жертвы. Мы крайне редко вмешиваемся в судьбы смертных, населяющих созданный нами мир. Но должны следить за равновесием, ибо именно оно- залог жизни мира. Если исчезает тьма, то и свету осталось недолго жить.
   Мужчина печально смотрел наверх, где, проглядывая в ажурных прядях тумана, светили звезды, мерцая в черной бархатной глубине бескрайнего неба. Кантаре лишь вглядевшись в пол, смог увидеть внизу очертания Соррена, а так их окружало только бескрайнее небо, манящее душу поэта в свои теплые объятья...
  -Эй!- щелкнул пальцами Бог, привлекая внимание отвлекшегося парня к своей персоне, сменившей бесформенный плащ и призрачные доспехи на искусно вышитый лиловыми языками пламени халат. - Вернись на землю, бард! Ну, или, говоря о нашей с тобой ситуации, на твердое небо. На чем я остановился?
   Кантаре флегматично пожал плечами и, неуверенно предположил:
   -На равновесии? Он не мог понять почему, но совершенно не боялся этого мужчину, несмотря на то, что всей кожей чувствовал его огромную силу и власть, способную создавать и рушить в ничто целые миры.
  -Именно. Равновесие между тьмою и светом, непрерывность круга жизни и смерти- вот основа существования любого мира! И если одна часть начинает перевешивать другую- мир несется в бездну из которой когда-то и вышел. А это, знаешь ли, неприятно для Создателя! Во-первых, обидно, когда кто-то уничтожает результат твоего упорного труда, а во-вторых, немало неприятных минут доставляет разрушение осколка личности, помещенного в творение...
   -Осколка личности?- удивленно переспрашивает Кантаре, прижимая к бокам двух задремавших Леди, чувствуя, как нагревается их металлическая, хоть и мягкая на ощупь, плоть от жара его живого тела.- Как это?
  -Личности, души, памяти- называй как хочешь!- разводит руками Темный.- Разве ты не знаешь, что, создавая что-то новое, делишься частичкой себя с творением? Нет? Ведь даже твои песни несут в себя часть твоей мятежной душ, часть твоей жажды свободы! Пойми, мальчик,- в этот момент собеседник барда действительно начал походить на древнего, безумно уставшего, Бога-Творца этого мира.- Нельзя что-то создать из ничего! За все- за каждый новый шаг, за каждую новую ноту мили слово надо платить- и платить самим собой! Именно поэтому вы, поэты, певцы, художники, обречены на безумно короткую жизнь...Исчерпав себя, вы просто исчезаете из картины мира...Так же, как и мы, Боги и Демиурги, ибо даже наши души имеют предел сил.
   Мужчина неожиданно печаль смотрел вдаль, словно вспоминая о чем-то невообразимо сильно ранящем его старую душу.
  -Мне осталось недолго,- наконец роняет он.- Моему брату и того меньше. Именно поэтому, боясь смерти и забвения, я бросил Соррен на произвол судьбы, надеясь, что двое моих детей смогут удержать равновесие. Но,- он грустно ухмыльнулся.- Один из них рассеял душу в ленте времен, а второй сошел с ума, а равновесие перекосилось к Свету. В то время как я спал, копя силы, мой старший брат тратил душу, что бы помочь смертным, причем, что своим, что моим творениям, неумолимо приближая час расплаты. Но и это не помогло- баланс все больше и больше перекашивался- и вот сейчас настал последний миг, когда все можно исправить!
  Несмотря на некий скептицизм полукровки, Кантаре не мог не заслушаться переливами голоса Демиурга, рассказывавшего своему Жрецу, о самом Творении.
   -И я должен это сделать!
  -Ну так делайте,- пожал плечами бард, не понимая сути спора.
  -Я не могу напрямую вмешиваться в канву мира- слишком опасно во второй раз подарить часть души собственному творению! Но зато я могу поделиться ей со смертным, приблизив избранника к самому себе, прировняв его с первыми Демонами! И я выбрал тебя,- пламенный взгляд Бога уперся в хрупкую фигурку барда, поежившегося под таким пристальным вниманием Древнего.- Что бы ты с именем моим прошелся по Соррену, возвращая силу изначальной Тьме.
   -Но почему?- спросил Кантаре, вскакивая с земли и не замечая, как две девушки-сиды развеваются серебристой пылью, вновь превращаясь в два кинжала, висящих на простом кожаном поясе.- Почему именно я?! Я не воин, ни клирик, не лорд или король! Я простой бродяга, изгнанный и разыскиваемый!
  -А мне и не нужны ни победы во имя мое, ни храмы, воскуривающие благовония, мне не нужна империя или страна, поклоняющаяся моему образу- мне просто нужно, что бы разумные, живущие на Соррене, вспомнили, что такое Тьма, боялись и восхищались ее детьми...Мне нужно, что бы они вспомнили, что я не мятежное творение Пресветлого, не Враг миру, а равный Свету Демиург, вложивший в творение осколок души. И ты сможешь сделать это, Черный Апостол, ты сможешь незаметно пройти по миру, неся в своих песнях мои слова, напоминая людям, что в ночном мраке скрывается не только животный страх и ненависть, но и покой и милость.
   -Но я сам не верю в это!- кричит бард.
  На этот крик Бог только рассмеялся. Запрокидывая голову, и пророкотал:
   -Послушай свои песни, маленький бард, прозванный "темным", послушай их, и скажи мне, что не веришь во Тьму!
   Фигура Демиурга истончалась, текла прядями тумана, сливаясь в безумном хороводе с окружающим миром...Нестерпимо ярко сияли звезды, кружащиеся вокруг барда, мелькали лица, звучали голоса, и среди них наиболее ярко слышался усталый голос повара с походкой убийцы:
  -Просыпайся, златовласка, пока принцессы в очередь не выстроились...
   Диран, Гном-наемник, Дом Владык Аль-А-Зира
   Когда сквозь разбитые и запылившиеся витражи начали проникать первые лучи солнца, старый гном облегченно отбросил в сторону изрядно погрызенную алебарду, удовлетворенно оглядывая отползающих вглубь проклятого города искаженных старым колдовством тварей. Эта демонова ночь наконец-то закончилась.
   Со всех сторон медленно поднимались и остальные - усталый и ссохшийся как травинка сид помогал подняться двум подросткам, а Неки, разорвав на полосы свою рубашку, перевязывал раны Иллаби, чьи кровящиеся ожоги, так и не залеченные до конца Шураем, выглядели просто отвратительно. А воительница, подтащив с помощью некроманта к выдернутому из ловушки барду, двух вампиров, без сознания валяющихся у алтаря, поила их пряным вином, стараясь привести в себе легкими ударами по щекам. И лишь Селиш, уже вернувшись в свою обычную форму, дрожа, стоял у самой стены, обреченно и загнанно смотря на суету в заполненном трупами тварей храмовом зале. Диран на это только покачал головой, понимая, что этому парню надо все объяснять самому...
   Подойдя к полуэльфу, гном с силой хлопнул того по плечу( не дотянувшись, обрушил сильный удар на предплечье):
   -Молодец, парень! И что бы мы без тебя делали!
  Селиш только вздрогнул, обращая взгляд своих нереально красивых глаз, опушенных по-девичьи густыми ресницами, на улыбающегося гнома. Тот лишь небрежно пожал плечами:
  -А ты чего ждал? Жутких криков ужаса? Не дождешься, сынок,- по-доброму сказал старик-наемник, обнимая парня, ставшего ему вторым сыном.- От меня так просто не избавишься!
  -Но...я же...
  Прервав невнятную фразу Селиша, Диран поднял с пола залитую кровью перчатку и выбросил ее в окно, ухмыляясь криво и радостно:
   -Забудь, малыш. Просто забудь.
   И на губах полудроу вновь появилась неуверенная улыбка.
  -С тебя история за кружкой пива,- бросил через плечо гном, твердо шагая в сторону спящего барда.- А сейчас давай-ка глянем, что за чудо мы из ловушки вытащили. Стоит ли оно того...
   Светловолосый юноша только рассмеялся незлобному ворчанию старого гнома, уже более уверенно следуя за ним в центр зала, где над фигурой златоволосого певца ворожила воительница. Сейчас, понимая, что его семья не отреклась от него, узнав о том, что его душа уже принадлежит Врагу, и он носит на теле печать Ночи, он словно бы родился заново, чувствуя необыкновенную легкость и радость. Все позади...
  Диран же, остановившись над недавнем пленником полузасохшей мумии, саркастично приподнял бровь, с сомнением смотря на изящную фигурку. Кантаре, лежащий головой на коленях рыжеволосой южанки, прикладывавшей к его губам смоченный в вине платок, мечтательно улыбался в пустоту, крепко сжимая в руках свой старый и изрядно пошарпанный инструмент.
  -М-дя,- пробурчал он, переглядываясь с подошедшим Некатором.- Ну и кто целовать это чудо будет? На меня, кстати, не рассчитывайте- я не по этим делам...Что такого я сказал?!- слишком наигранно удивился гном, вскидывая пышные брови на сильный толчок в окольчуженный бок, пришедшийся от алоглазого дроу, скептически рассматривающего свои забинтованные руки.- Скажете еще, что он на сказочную принцессу не похож?
   Все начали рассматривать прикорнувшего на коленях смущенной Джайрин Кантаре. Сейчас, удивительно спокойный и умиротворенный, он действительно походил то ли на принцессу, то ли на божество- антрацитовая кожа, яркое золото волос и пушистых ресниц, мягкая полуулыбка...Первым не выдержал Кэсс, расхохотавшись в полный голос:
   -Прошу принцесс не толпиться и подходить по одной!- пафосно нахмурив брови и изображая возмущенного слугу из хорошего дома, заявил он.
   Глупую шутку тут же поддержали и все остальные, изображая смущенных принцесс. В смехе и шутках уходило напряжение прошлой ночи, так что когда бард, после выкрикнутой Некатором фразы, бодренько понлся и, широко зевнув и потянувшись, заявил:
   -А я совсем не против очереди из прекрасных принцесс..
  -На завтрак, мерзкий слуга Тьмы?- очень похоже изобразил Священных Псов Кэсс.
  -На завтрак, обед и ужин, и можно не по одной,- убийственно серьезно заявил бард, прежде чем, полюбовавшись ошарашенными лицами двух неизвестных, и не привыкших к нему, наемников, озорно улыбнуться и заявить, смотря в расцветающее нежно-розовыми сполохами небо, видное за разбитым витражным окном:
  -Я вернулся!
   Шип Терновника, Эвир-сарай, Портовая таверна "Хвост русалки"
   Шип ненавидел людские города. Шум и бесконечные крики раздражали привыкшего к тишине воина. Отвратительные запахи горелого мяса и протухшей воды, пьяный перегар жителей и тошнотворный в своей сладости парфюм людей, наполняющих тесные коробки душных жилищ- все это вызывало брезгливость и презрение у холоднокровного сида. И он предпочитал проводить жаркие дни в номере гостиницы, а по ночам путешествовать по пустынным крышам, смотря на веселящийся город с высоты окрестных домов.
  Но сегодня ему пришлось прийти в грязную припортовую таверну, пропахшую стухшей рыбой и кислым вином, что бы встретиться с человеком, называющим себя Призраком. "Хвост русалки" только-только просыпался после вчерашней попойки, когда зеленоглазый сид вошел в зал, моментально увидев невзрачного юношу с пожухлой травинкой в уголке рта. Призрак смотрел прямо на него своими незапоминающимися водянистыми глазами и призывно махал рукой, приглашая за накрытый стол. Кроме них в этой таверне было только два побитых во вчерашней драке моряка, мрачно опохмеляющихся в разных частях таверны, да женщина тяжелых форм и легкого поведения автоматически строящая глазки что Шипу, что Призраку.
   Подойдя к столу, проклятый воин отстраненно, хоть и не без некоторой радости, отметил, что человек явно думал о природе своего вероятного союзника, и на столе было только хорошее вино и овощи. Шип Терновника иногда был вынужден поедать плоть, продлевая жизнь своего отвратительного тела. Но об этом не должны были знать непосвященные в тайны древнего народа. Так что он, выдавив из себя сносную улыбку, присел за затемненный столик и с благодарностями принял бокал.
   Пару минут они сидели в молчании, приглядываясь друг к другу. Шип не хотел начинать разговор первым, хотя прекрасно понимал, что общего у посланника Гильдии и проклятого убийцы может быть только одно.
  Наконец Призрак заговорил:
  -До меня дошли слухи, что прекраснейший народ сидов ищет отступника, предавшего заветы и присягнувшего тьме?- ласково проговорил он, пристально следя холодным взглядом за невозмутимым сидом.
  -Что ж,- ответил Шип, разглядывая оттенки багрянца в прозрачном бокале. Видимо, человек принес их из дома- вряд ли столь качественная посуда нашлась на кухне дешевой таверны.- А если и так...Какое отношение к этому имеете вы?
  -Гильдия тоже разыскивает своего отступника...
   -Ах, это тот случай, когда при исполнении заказа погибла вся элита вашей организации?- вскинул бровь сид, с удовлетворением смотря на ярость в глазах человека.
   -Именно,- выплюнул он.- Так вот наш отступник, как и ваш, путешествуют вместе, в компании друзей и того, кого называют темным бардом.
  -Мне это известно, Призрак. Что дальше?
   -А дальше, сид, дальше ты уверен, что сможешь справиться с тремя воинами, двумя магами и вампиром и Черным Апостолом?
  -Неужели ты веришь в эти сказки,- медленно проговорил Шип, меряя взглядом человека.- Призрак?
  -Я признаю это возможным,- глухо выронил тот, отворачиваясь к мутному оконному стеклу.- Я видел, сид, что осталось от Стражей Льда, я видел умерших воинов графа, чьи лица были искажены гримасой ужаса...И я не верю, что это мог сделать обычный человек. Единственный выживший тогда- сошел с ума и бесконечно твердит о тьме под золотом и голодной бездне...Что еще я могу думать?
   -Ты боишься?
  -Не смеши меня,- устало заявил наемник.- Все люди боятся, но не все могут переступить через него. Я все равно убью отступника и выполню заказ, отомстив за Живчика и остальных, просто проще это будет сделать вместе, а не мешая друг другу.
   Шип улыбнулся краем рта- этот странный человек начал ему нравится. Он отставил бокал в сторону и, поставив локти на деревянный стол, положил подбородок на скрещенные пальцы
  -Что ж, почему бы не попробовать?
   Кантаре, Жрец Темного, Улицы Аль-А-Зира
   Идти было крайне тяжело- практически все воины были ранены, а маги обезманены предыдущей битвой. Самыми здоровыми оказались именно я и Кэсс, который, хоть и стал вновь слегка попахивать, шел куда бодрее живых, даже таща на спине безвольную тушку вампира. Мне, кстати, тоже достался кровосос- маг Времени, вытащивший на пару с приятелем меня из ловушки, так и не пришел в себя. Сам приятель- короткостриженный полудроу, едва не висел на старике-гноме, одном из трех наемников, сопровождавших моих друзей в их самоубийственной спасательной операции, только чудом и, как я подозреваю, помощью Темного, завершившуюся удачно.
   Дети, шатающиеся от усталости и слегка поддерживаемые не менее уставшими воинами- Неки и Джайрин, практически спали на ходу, а Шурай флегматично шел позади, иногда прикасаясь к темной земле белесыми корешками, впитывая жизненную силу, что бы подлечить двоих вампиров и моего братца. Илл, кстати, полностью игнорируя свои раны, уже промочившие небрежные повязки, все пытался помочь мне с переносом тушки мага.
   Мы почти не разговаривали, стараясь беречь силы и дойти до Четвертых Ворот, располагающихся, к нашему счастью не так уж далеко от Дома. Слава Темному, мы дошли туда задолго до полудня, когда яркое солнце окрестных пустынь и лесов, начинает особо сильно жарить усталых путников. Из последних сил забравшись наверх, мы перекрыли все выходы, и без сил опустились на землю. Приспособив пару плащей под ложе для Фури и Пати, уже успевших задремать в уголке, обнявшись и свернувшись в клубочек, мы принялись за пересчет ранений. Тело Некатора было покрыто мелкими царапинами и укусами, как и мрачный Селиш. За них принялись тут же принялись Джайрин и я, смазывая раны выданной гномом пахучей мазью и перевязывая бинтами, сохранившимися в оставленных здесь сумках. Сам гном, которого как я узнал, звали Диран, и наша рыжая воительница благодаря неплохим доспехам, обошлись парой царапин, уже обработанных и забинтованных. Диран же, проконтролировав первые минуты нашей работы, дал добро продолжать в том же духе, и отправился помогать сиду. Шурай же, с его помощью разместив раненных головами друг к другу, улегся четвертым, замыкая круг.
   -А теперь, уважаемый, присыпьте-ка нас землей,- проговорил он, приоткрывая свои узкие зеленые глаза.
  -Э?- выпал в осадок гном.
   -Да-да.
  -Я так не согласен,- моментально бледнея, пробормотал мой брат, пытаясь встать из круга, но резко взметнувшиеся белые корни прижали непокорного пациента к земле.
  -Не дергайся, друг,- ласково поговорил сид, обращаясь к брату. Наблюдая за этой сценой, мы с Джайрин даже отвлеклись от наших пациентов, благо их тоже интересовала развязка истории с Шу. А тот тем временем радостно смотрел, как ворчащий гном присыпает всех четверых тонким слоем накопившейся за годы на полу башни земли.- Вот так, хорошо, здесь хватит. Спасибо, глубокоуважаемый!
  -Кто бы мне сказал еще пару дней назад, что я, в обществе паствы Темного буду заживо закапывать Николу- убил бы не раздумывая,- качал головой гном, с сомненьем рассматривая пустившего корни сида и его белесые побеги, опутавшие все три тела плотным коконом.
  -Не беспокойся, бородатый,- махнул я рукой, возвращаясь к перевязке Селиша, почему-то очень напряженно рассматривающего меня.- Шу знает свое дело- твой друг будет как новенький!
  -А им не больно?- въедливо и настороженно спросил гном, с подозрением смотря на дергающегося дроу. Брату явно не по нутру было лежать без действий в плотном шевелящемся коконе корней, так что он непрерывно дергался и ругался.
  -Не больно,- успокоил я гнома, не отвлекаясь от спины Селиша.
  -А тогда чегой-то он вопит?- все еще не сдавался воин подгорного племени.
  -А он не любит, когда по нему ветки ползают,- махнул рукой я.- Да и кто такое любит?
  -Ага,- поддержала меня Джайрин.- На редкость мерзкое ощущение. Но зато помогает просто отлично! Вот и все, Неки, через недельку будешь как новенький, а если уговоришь Шу помочь, то и быстрее...
  Неки с сомнением посмотрел на художественную композицию в центре зала, передернулся, и пробормотал в полголоса:
  -Да я уж как-нибудь своими силами...
  И побыстрее убрался в темный угол, проверить уже просыпающуюся Фури. Девушка, вывернувшись из потрепанного плаща, сонными глазами смотрела на всю компанию, аккуратно перекладывая голову рыжего парнишки со своих колен на пол.
  -Я думаю так,- начал старик-гном, заметив, что все( за исключением лечащейся четверки) очнулись.- До завтрашнего рассвета мы останемся здесь- и раненные,- тут он снова передернулся.- Подлечатся, и остальные отдохнут. Если мы выйдем сейчас, то точно попадем в праздничное меню окрестных тварей, так как дойти до пустыни мы не успеем, а сил отбиться у нас точно не будет.
  -Поддерживаю,- кивнул Неки, готовя себе место для отдыха подле смущенной девушки. Рядом устроился и некромант, начертив на покрытом тонким слоем земли полу ритуальную пентаграмму, светящуюся бледно-зеленым светом.
  -Я тоже согласен,- коротко кивнул он, слегка приоткрывая аметистовые глаза.- Здесь очень сильны эманации смерти, так что я вполне успею обновить резерв маны, и стать к утру полостью боеспособным.
  Все согласно закивали, быстро укладываясь спать на жестком полу- думать об удобствах не было ни сил, ни желания. Только гном, оглядев всех мутным взглядом, промямлил что-то о часовых, на что я, наконец-то закончив перевязку полудроу, только устало махнул рукой:
   -Кэсс все равно не спит- он и подежурит...
   Дирану, как и остальным, этого вполне хватило.
   Только Селиш, слегка задержавшись, пристально посмотрел на меня своими каре-красными глазами, и неожиданно низко поклонился, прижимая к груди левую руку, на которой мрачно сиял черный Знак:
  -Прими мою преданность, Черный Апостол.
  И я замер, слыша как где-то высоко, у самых звезд заливается жутким смехом Темный Демиург.
  Киара, Четвертая Стена Аль-А-Зира.
  Тонкая фигурка черноволосой девушки без движения застыла на треугольном зубце крепостной стены, и только редкие порывы горячего ветра перебирали длинные пряди.
  Она, скрывшись от полуденного солнца в тени Четвертой Башни, смотрела сквозь стены на разумы двенадцати разумных, сумевших выйти из Дома. Впервые на ее памяти. Кто-то смог не только войти в самый эпицентр черноты, сгустившейся над ее родным городом, но и выйти оттуда практически невредимыми, изничтожив саму причину проклятия. И ее неизмеримо сильно влекло к этим забавным существам. Особенно к тому, что появился из ниоткуда. Его разум, опутанный словно плащом силой и властью, сродной с ее родным Даром, пьянил сознание девушки, заставляя ее следовать за двуногими след в след.
  Она чувствовало, как горит кожа на переносице, отдавая странным голубовато-белым свечением, стремясь к спящим людям. И она уже не могла противиться этому Зову. Она принялась ждать.
  Завтра на рассвете, когда незнакомцы выйдут из Башни, она встретит их. Да будет так!
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"