- Странно, но ни капли восторга это у меня не вызывает.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что тебе страшно?
Двое шли по узкой тропинке, изредка спотыкаясь о корни и сучья заросших мхом скользких деревьев и с плохо скрываемым страхом оглядываясь на любой еле уловимый, все чаще мнимый шорох. В глубине огромного затуманенного леса, сквозь ветви деревьев которого пробивался слабый сероватый свет тускнеющей из-за приближения рассвета луны, не было абсолютно никаких признаков жизни. Стояла невообразимая непроницаемая тишина. Из-за тумана и без того темно-серое небо, которое почти не видно было из-за ветвей высоких деревьев, казалось неправдоподобно белым. До рассвета оставалось не больше получаса.
По земле стелился туман: не то чтобы слишком густой, напротив, - он был даже слишком бледным, призрачным, но в то же время слишком плотным для того, чтобы быть настоящим туманом. Казалось, что стоит протянуть к нему руку - и он оттолкнет ее. Туман был повсюду.
Очередное хмурое утро почти ничего не изменило, - разве что сделало несколько различимыми силуэты двух измученных людей. Несколько бессонных ночей и постоянная тревога оставили глубокие следы на их лицах. Под глазами залегли тени, смертельная усталость придала им совершенно безразличное, отсутствующее выражение лица. На голове одного из путников была изрядно потрепанная черная шляпа с обвисшими полями; она немного прикрывала его серые, как будто выцветшие, ничего не выражающие глаза, которые были полузакрыты. На шее Монсквелля Фрауса висел, покачиваясь, небольшой серебряный медальон. Глядя под ноги, Мон устало, но, в отличие от своего спутника, очень уверенно шел вперед. У него были черные с проседью волосы до плеч и тяжелый взгляд многое повидавшего человека. Мон был спокоен.
Внезапно второй путник, куда более напуганный, резко остановился. Он озлобленно, но с некоторой обидой смотрел на Мона.
- Я никуда больше не пойду, - он сказал это негромко и с еле заметной угрозой в голосе. Было видно, что он пытался тщательно подобрать слова, колебался. Но вдруг закричал: - Сколько можно ходить кругами по этому чертовому лесу? Ты думаешь, я не понял еще неделю назад, что у нас нет выхода? Не смотри на меня так, - резко оборвал Сервиоз Флур, раздраженно глядя под ноги. Он был бесконечно зол на Мона за его каменное спокойствие; со дня их бегства он почти ни слова не сказал, он вел себя так, словно все было просто замечательно. Это бесило Флура. Не то чтобы он очень хотел услышать, что им суждено остаться в этом лесу навсегда, но эта мысль за последние несколько часов столько раз наведывалась к нему в голову, что он сам почти поверил в это. Невозмутимость же Мона в конец действовала Флуру на нервы: после событий той смутной ночи Мон почти ничего ему не сказал. Если брать в счет слова о ближайших планах, то вообще ничего. Поэтому Флуру приходилось рассуждать с самим собой, и в его голове рождались самые страшные догадки, приводившие к самым страшным выводам. В конце концов, у Флура полностью иссякли оптимистические мысли, которые обычно так и рвались в его голову, и любые надежды на будущее, так что для Флура стало совершенно очевидным: можно было не сомневаться, что дороги назад нет. Ни назад, ни вперед.
- Флур... успокойся, пожалуйста, - сказал Мон тихо. - Мне кажется, мы уже близко. Мы определенно близко... - Мон рассеянно погладил серебряный медальон на груди.
- Близко к смерти? О да, несомненно! - взорвался Флур. - А раз так, может просто останемся здесь и уснем? Какой смысл постоянно идти куда-то, хотя мы даже не знаем - не смотри так на меня! - не знаем, куда идем...
- Ты знаешь, Флур...Ты знаешь... Все дело в тумане. Мы умрем, если перестанем идти.
- Да мне плевать! Все равно умирать, так не лучше ли сделать это во сне и безболезненно, чем шататься по зачарованному лесу, подыхая от голода?.. - Флур со злостью пнул лежащий рядом с ним камень. Тот угодил в большой грязно-зеленый куст с острыми листьями. - Я очень устал, Мон. Ну неужели нельзя просто проснуться, узнать, что мы свободны, что в жизни есть смысл и она прекрасна, а то, что с нами произошло - это просто чей-то бредовый сон, жуткий кошмар... Почему, Мон? Зачем ты врешь, что ищешь какой-то выход? Ты же сам знаешь, что его нет...
- Вообще говоря, есть, - по лицу Мона пробежала некоторая тень улыбки. Флур недовольно смотрел на него. Мон улыбался. - Знаешь, Флур... Мне даже кажется, что я почти нашел его.
- И где же он? - По выражению лица Флура нельзя было сказать, что он особенно сильно заинтересован. Что-то упрямое, недовольное все время в нем оставалось. И все же кое-что изменилось. С минуту он колебался. Откуда Мон мог знать, как отсюда выбраться? Он никогда не был в этом лесу, здесь сомнений нет. Но как?.. Почему?..
- Почему ты молчал? - Внезапно выпалил Флур.
- Я говорил тебе, что выход есть и что я ищу его. То, что ты мне никогда не веришь - твое личное дело, Флур. - И с этими словами он повернулся и пошел уверенным, хоть и спотыкающимся от усталости шагом. Флур пошел за ним.
Казалось, в этом лесу они провели уже целую вечность, а события вне его были лишь отрывками из какой-то другой, чужой жизни. Они шли молча довольно долго, нет, пожалуй, слишком долго, и стояла тишина, тишина, от которой звенело в ушах. Флуру много раз хотелось заговорить, но тишина словно отговаривала его от этого, не разрешала, запрещала, закрывала рот своей скользкой рукой... - так или иначе, Флур молчал. И даже идти становилось тяжелее, казалось, только из-за этой тишины, - она давила на них со всех сторон, прижимала к земле. Но идти надо было. Сколько они уже прошли, Флур толком не знал, - время в Туманном лесу тянулось ужасно медленно, каждый шаг давался с трудом. Каждую минуту он пытался восстановить в памяти события позавчерашней ночи. Каждое слово, каждое движение. Внезапно Мон повернулся к нему; он улыбался.
- Мы пришли, Флур.
Перед ними высились руины невероятно древнего замка. Некогда желтые песчаниковые камни потемнели, стали почти черными, полуразрушенные, осыпавшиеся стены поросли грязно-зеленым мокрым мхом и мелкими кустами с острыми черными листьями.