Была глубокая ночь, когда Дик, словно почувствовав волнение, проснулся и, томимый неясным чувством, вышел на балкон. Он глубоко вздохнул, но не отделался от беспокойства. Что-то было тревожное в этом воздухе, будто присутствие потусторонних сил, решивших навестить Землю и его, Дика... От этой глупой мысли парень рассмеялся, но тут же осекся, как только взгляд его коснулся неба, вернее того, что раньше можно было назвать голубым небесным покровом. Сейчас оно представляло невероятное зрелище, и впрямь больше похожее на фантастическую картинку из детских сказок. Но что же придавало небу такую контрастность и таинственность? И как ответ у Дика мелькнула отгадка-луна!!! Именно этот, всегда безобидный спутник планеты занимал чуть ли не пол неба и чудовищность его размеров конкурировала с необъяснимым цветом странной в такой близости планеты: дело в том, что луна смыла с себя привычную желтизну запыленности и сейчас нависала над Диком словно сочный гранат. Хотя присутствовали и оранжевые тона, однако это было больше похоже на пятно краски на палитре художника, который в спешке не уделил должного внимания этим двум цветам, и теперь они словно теснили друг друга...
--Неудачный симбиоз! -- сказал кому-то вслух Дик, как вдруг справа над ухом прозвучал ответ:
-- Отчего же? Все в мире относительно... Относительны и сами цвета, и понятия о них, то есть идеалы, даже сам мир весьма и весьма относителен... - последовала пауза, после которой говоривший решился еще на откровение:
-- И вы все в этом убедитесь: "Пока часы еще идут, а утром в мире станет жарко!".
Надо ли говорить, что чувствовал Дик и как он испугался! Он еще недвижимо простоял несколько минут на балконе, боясь даже пошевелиться, но сколько бы он не вглядывался, никого рядом не было. Да и быть не могло-11 этаж все-таки! Поразмыслив немного, он еще раз взглянул на луну и чуть ли не лишился чувств! Луна! Она была ОБЫЧНОГО РАЗМЕРА, ОБЫЧНОГО ЦВЕТА, и наверно, совсем не думала раздавить Землю...
--Не может быть!!! Я же видел! Только что! - нервы Дика явно сдавали, поэтому он решил забыться сном, удалившись в комнату.
Глава 2.
Будильник на следующее утро пел во все горло, наслаждаясь редкой возможностью высказаться, ведь обычно Хозяин давал оплеуху раньше, чем металлический брат докончит утренний монолог о погоде и природе. Но сегодня! Будильник благодарил небо за чудное утро, которое он будет помнить всю механическую жизнь, и каждая шестерёнка вращалась с удвоенной силой, дабы словоохотливость иссякла естественно, а не по каннибальскому решению Хозяина, забывшегося сном. Еще минута, и тирада будильника подошла к концу. "Дзинь" - напомнил он о себе, будто ставя точку в повествовании. И тишина...
Дик заворочался в постели и, скинув одеяло, резко вскочил. Ночь, луна, балкон, голос, часы.... Все это пронеслось в его голове подобно вспышкам молний. Парень выглянул в окно-ничего необычного или сверхъестественного. Начинался обыкновенный рабочий день: люди торопливо куда-то бежали, неумолимо опаздывали, встречались, радовались, огорчались. Машины все такой же вереницей тянулись по улицам города, временами создавая пробки.
--Все как обычно. Фу! - Дик чувствовал себя если не обманутым, то расстроенным. Приснилось - так он решил для себя и начал суетиться, как и каждый день, собираясь в институт на скучные лекции нелюбимой профессии геолога. Да! Все эти камни, исследования почвы и местности не представляли для него никакого интереса, более того, он терпеть не мог эту деятельность, с которой ему предстояло связать всю жизнь. Учился он в институте лишь из-за милости отца, который подсуетился за "сына-оболтуса", не оказывавшего даже в школе предпочтения хоть каким-нибудь предметам.
Дик учился "как все", то есть по большому счету, никак-на 3. Занятиям с репетиторами и урокам он предпочитал вольный образ жизни мальчика-подростка со всеми его преимуществами: футболом, речкой, дворовыми играми и опытами, которые с оппозиции старушек-соседок и вредных девчонок ничуть не уступали методам средневековой инквизиции. Их грозная четверка - БОС, то есть Братство Огненной Саламандры, навевала ужас на всех кошек, птиц, и конечно, девочек, которые были чуть любопытнее сверстниц или работали как шпионы на другие "организации". Ведь детская жизнь мало отличается от взрослой, и тогда, в годы детства, были приняты и хорошо усвоены такие непреложные понятия, как братство, верность, тайны, "свои и чужие", доносчики и стукачи. Потому и деятельность ребят была строго фиксирована "Кодексом", каждый знал свои права и компетентность по разным вопросам. Но, к сожалению, такие четкость, послушание и иерархичность были лишь на улице в этом БОС, и исчезали, стоило Дику переступить порог школы или дома. Мальчишка полностью посвящал себя этому братству, поэтому ни на школу, ни на уроки у него не оставалось ни сил, ни желания. Когда же подошел к концу этап 11-ти летнего образования, Дик предоставил выбор профессии отцу, так как мать при одном упоминании о десанте чуть ли не падала в обморок. Ну да. Как же можно, чтоб ее "сына" стал одним из этих мужиков с покалеченной жизнью! Поэтому, без лишнего протеста, Дик поступил в Геологический и тянет там надоедливую узду 4-ый год.
В институте парень первым делом подошел к Крису-лучшему другу из группы, чтобы рассказать про вчерашнюю ночь (то ли быль, то ли сон). Однако друг склонился к мнению, что этого не могло случиться, ибо не подвержено никаким законам логики.
-- Сам подумай: если бы луна настолько приблизилась к Земле, то нас с тобой уже не было, как и этого мистера Брука, который строит нам новую погибель - контрольный зачет. Ты не забыл? Хотя, видя твое лицо, я принимаю единственно возможный ответ: конечно, забыл! Итак, вперед на каторгу. Звонок уже был.
И Крис первый двинулся к дверям кабинета, у которых с ядовитой усмешкой приветствовал студентов мистер Брук - гроза всего факультета - злой и требовательный "препод", не дававший никому спуска, не имевший ни любимчиков, ни врагов, ибо он видел студентов в виде неотесанных бревен, которые ему следовало привести в божеский вид.
После лекций, зачетов и лабораторных студенты наконец начали покидать казенное здание института, изрядно выматывающее за день. Они собирались группами и решали, как дальше провести время, вернее тот убогий интервал, который оставался до сна. Одну такую группу представляли и Дик с Крисом, которые с нетерпением ждали своего друга, почему-то задерживающегося. Но вот он показался в дверях института, причем не один, а с девушкой, о чем-то оживленно разговаривая с ней.
-- Ба! Никак наш ловелас снова на большой сцене! - сыронизировал Крис, немного недолюбливающий чуть легкомысленного Тиля. Дик тоже не одобрял столь бурного внимания товарища к девушкам, ибо Тиль не знал меры и ставил небывалые рекорды в покорении сердец. Местный Казанова - так окрестили Тиля в институте за его "заслуги". Однако, поцеловав новую даму сердца, Тиль направился к друзьям, демонстративно не смотревших на него.
-- Аве! Чего это вы? Или находите ее слишком дурной? Тогда уверю вас в том, что я с ней не встречаюсь - это деловой союз. Она помогает мне писать курсовые и вообще оказывает помощь в учебе, а я ухаживаю за ней!
-- А она об этом знает? Ведь ты как истинный джентльмен все ей честно рассказал! - подколол Тиля не слишком учтивый Крис.
-- Ну, полноте. И чего это ты на меня взъелся? - Тиль выглядел очень веселым и находил в себе силы отвечать добродушно на все выпады друзей.
-- Ладно, братья по разуму. Давайте уж пойдем ко мне. Есть пара тем для обсуждения - не выдержал затянувшегося молчания Дик . И товарищи пошли прочь от Института, который словно ухмылялся им вслед приоткрытой дверью.
Первым шел Крис, и во всем его облике проявлялась уверенность в своих силах, некая гордость за себя - такого удачного парня, которому, пожалуй, везло по жизни чуть больше других. Его жизненное кредо, сформировавшееся еще в подростковом возрасте, состояло в том, что он был нигилистом, признающим лишь законы физики, математики, астрономии и других точных наук и человеком принципа. Он терпеть не мог философские науки, где можно до бесконечности спорить на различные предметы. Ум Криса был развит с особой категоричностью. К любому вопросу он подходил с практическо-теоретической стороны, исключая чувственное восприятие. Его было трудно чем-то удивить, так как помимо большого ума он еще обладал большой выдержкой и стальными нервами, закаленными в бесконечных схватках с учителями в школе, которые не всегда разделяли мнение этого второго Базарова.
Следом за Крисом шел Дик, погруженный в свои мысли и пребывавший в некоторой растерянности. Его все еще занимал ночной случай. "Ну как объяснить им, что я, правда, видел ЭТО. Но даже если это галлюцинация, то откуда был голос? а?" - так размышлял парень, который по складу характера был немного философом, немного поэтом-романтиком и психологом. Он всегда старался разобраться во всех жизненных случаях, причем, порой, был склонен к милосердию и оправданию, нежели к более адекватному видению дела. Дик был противоположностью Крису, но, несмотря на это, их дружба была скреплена еще в БОС и до сих пор представляла ценность для обоих, ведь Дику иногда не хватало трезвого взгляда на вещи и холодного расчета, что с избытком помещалось в Крисе, и, наоборот, в Дике преобладали вдохновленность, сострадание, снисходительность, что так не хватало Крису.
И, наконец, чуть поодаль чуть ли не вприпрыжку шел Тиль, отъявленный Казанова и человек, не строивший долговременных планов, уверенный в своей привлекательности. И правда, он намного отличался от своих друзей физически: на голову выше других, рослый и накачанный парень с богатым опытом обольщения мог одним лишь взглядом покорить девушек, так легко покупающихся на внешность, которой мог похвастаться красавец Тиль. Он никого не боялся в этой жизни, ведь мог постоять за себя, он никогда не отступал от своих принципов и даже демонстрировал открыто свое Я: смотрите, какой я есть! Пусть вы находите меня отвратительным в моральном плане, но я не собираюсь ничего менять! Меня все устраивает! И ему многое прощали за его привлекательность.... Так и шел он по жизни, не заглядывая в будущее, но отчего его глаза, как зеркало души, становились такими грустными, печальными, даже в тот момент, когда он признавался в своем счастье? Но может он врал? Я не знаю, и для меня так и осталось это одной из тайн, окутывающих этого паря......
Так, каждый погруженный в свои мысли, они дошли до дома Дика, который наконец-то очнулся от оцепенения и принялся демонстрировать друзьям принципы гостеприимства. Прошел час или два беззаботной болтовни об Институте, родителях, странах, когда Дик почувствовал вчерашний зов. Он сначала отмахнулся от этого ощущения, но оно лишь усилилось.
-- Ребята, опять оно! Вы чувствуете? Это ее зов, я опять забеспокоился! - Дик смотрел по очереди то на Криса, то на Тиля, но те лишь ухмылялись.
-- Наш добрый мальчик превращается в волка! - смеялся Тиль, - Ведь это они так реагируют на полнолуние!
-- Не волк, а оборотень. И причем сейчас не полнолуние. До него еще ждать два дня, - спокойно и с достоинством уточнил как всегда пунктуальный Крис.
-- Вы ничего не...
Дик замолк, поняв, что бессмысленно убеждать двух людей, столь критично настроенных, пусть даже если это твои друзья. Он покосился на балконную дверь. Тишина и спокойствие. Близилась ночь. И тут раздался вчерашний голос:
-- Все в мире предрешено. И спасутся праведники... Часы уже идут...еще идут...пока идут...
Тишина и спокойствие. Близилась ночь. Все трое замерли на своих местах, словно пораженные громом. И только Крис, быстро придя в себя, надел маску и сделал вид, что ничего не случилось. Дик сидел не шелохнувшись, но видя лица товарищей, понял, что теперь и они слышали. Его наполнило едкое чувство торжества и победы:
-- Ну что теперь скажете? Врал я? Или мне приснилось?
Но даже сейчас Крис представлял собой жестокую неумолимость:
-- Классная стереосистема. И звук необычно распространяется, словно звучит лишь в голове. Но это всего лишь указывает на новое достижение техники. Покажешь гаджет?
-- Пошли вон! - не выдержал несправедливости Дик. "Я с ними больше ни словом не обмолвлюсь. Пока сами не извинятся!" - про себя решил парень.
Оставшись один, он медленно встал, медленно пошел на кухню сварить кофе, медленно положил сахар и в глубокой задумчивости сделал большой глоток чуть ли не кипящего напитка. Естественно, он тут же все выплевнул, но сразу же пришел в себя от этого оцепенения. "Завтра пойду в библиотеку. Может, что удастся разузнать" - решил Дик и побрел спать.