Мой отец, служивший в юности во флоте, был еще тот выдумщик и фантазер, но я твердо верю, что остров, о котором он рассказывал, существует на самом деле.
В 1973-м году его корабль "Клементина" потерпел крушение в Тихом океане. Крепкий и выносливый, мой папа, звали его Николай Иванович, несколько дней дрейфовал в открытом море на практически пустой бочке из-под пива. Когда все стало совсем плохо, он попрощался с белым светом, прочел молитву и стал ждать смерти. Но к большому для всех нас счастью, он выжил, хотя не помнил совершенно, кто и как его спасал.
Он очнулся уже на земле, окруженный голыми загорелыми туземцами, и очень этому обрадовался.
Первую неделю Николай Иванович болел и не мог понять, куда попал. У него были жар и лихорадка, и он бредил. А все это время за ним ухаживал тощий парнишка, лет двенадцати.
Когда Николай Иванович пошел на поправку, он понял, что островитяне говорят между собой на одном из диалектов испанского языка. А был он почти полиглот, потому что пока служил, много стран посетил и на многих языках неплохо изъяснялся.
- Эй, как тебя зовут? - спросил он мальчишку. И тот ответил:
- Ук.
- А я Николай Иванович, - представился мой отец.
На следующий день, окрепнув, он вышел погулять по острову. У одной из хижин он увидел мальчишку.
- Привет, Ук. Иди сюда, - позвал он, но мальчишка стоял и будто его не слышал.
- Ук, ты, что, не слышишь, что я зову тебя? - спросил он, подойдя близко.
А мальчишка отвечает:
- Я не Ук. Я Зукис.
Тут Николай Иванович нахмурился и спрашивает:
- А Ук где?
А мальчишка засмеялся, пальцем по горлу провел и убежал.
Оглядевшись по сторонам, Николай Иванович не заметил ничего необычного. Среди густых зарослей и пальм расположились несколько бамбуковых хижин, вокруг одной из них бегали две девчонки лет пяти. Блеяла коза. Расхаживали домашние птицы вроде павлинов, хотя это и были павлины, отец их только на картинке раньше видел.
На следующий день он отправился узнать, что случилось с мальчишкой, который столько времени о нем заботился. Зукиса он встретил на берегу, когда тот чинил сети. С ним сидел другой мальчик, чуть помладше, но такой же худой и черноглазый.
- Привет, Зукис! - сказал Николай Иванович. Зукис что-то сказал своему товарищу, и мальчишка обнажил белые зубы, со смехом разглядывая белого человека.
- Сегодня меня зовут Маркус, - ответил мальчишка.
- Что значит сегодня?
- Новый день - новое имя, - объяснил мальчик. - Разве там, откуда ты родом, не так?
С того момента отец понял, что там, откуда он родом, кое-что действительно не так.
Вдали, в море, белели лодки рыбаков.
- Спасители мои, - тихо сказал Николай Иванович. - Значит, я даже не узнаю ваших имен?
Вдруг к отцу подошла туземная женщина.
- Добро пожаловать на остров, - сказала она.
- На какой? - спросил отец.
- Сегодня он называется Мапуло.
- А завтра?
- А завтра ему придумают другое название. Для того есть специальный человек.
- Интересно. А тебя как звать? Сегодня.
- Сегодня меня звать Туна. А тебя?
- А я Николай Иванович. И сегодня и завтра и всегда.
- Нельзя.
- Почему?
- Духи тебя накажут. Таков закон этого острова. Имя можешь выбирать любое.
- Значит, Туна?
- Сегодня.
- А что мне делать?
Туна улыбнулась.
- Ничего. Мужчины помогут построить тебе хижину. Ты где хочешь жить - у холма или на берегу океана?
- На берегу.
- Нет ничего проще!
И стал Николай Иваныч жить на острове.
Утро на острове начиналось со знакомства. Все выходили на берег, кланялись друг другу и пожимали руки.
- Здравствуйте, я Риккардо!
- А я, здравствуйте, Винсенто!
Николай Иваныч тоже каждый день выдумывал себе новое имя и писал его на табличке, которую крепил на дверь. Сначала он назывался только русскими именами, но вот русские имена подошли к концу, и он начал величать себя именами английскими, итальянскими, бразильскими (которые помнил), потом греческими, ветхозаветными, потом подумал, почему бы на зваться в честь знаменитых людей, и назывался поочередно Шекспиром, Байроном, Пушкиным, Гоголем, Юлием Цезарем, Платоном, Сократом. В это время он написал несколько пьес, рассказов, завоевал ручей, который никому не был нужен, поставил спортивные рекорды, открыл школу, и много много разных интересных совершил вещей, чтобы оправдать славные имена.
Он долго жил на острове и потому фантазия его однажды иссякла, и он стал писать на табличке женские имена. Он был не только Марией, Еленой, Анной, Айсидорой, Гульчатай но и еще сотней другой прекрасных женских имен. За это время он стал лучше понимать женщин, научился с ними дружить, пил в их компании козье молоко и лузгал семечки, обсуждал женские темы. У него появились некоторые женские черты, такие как мягкость, сердечность, боязливость и чувствительность. Он округлился лицом.
Потом ему пришло в голову, что он зациклился на именах, ведь он может называть себя как угодно, и вместо имен начал использовать названия окружающих вещей и предметов. Он был камнем, каплей росы, жуком, пауком, лучом света, козьим пухом, рогом буйвола, листом пальмы и самой пальмой, кокосом, молоком кокоса, тенью бамбука и даже глазом мальчишки, который в день знакомства назвался Уком.
Несколько лет провел Николай Иваныч на этом замечательном острове. Однажды он понял, что побывал всем, чем только можно, и даже тем чем нельзя. Кроме того, ему пришла пора жениться.
И тогда он уплыл на родину. Там он женился на красивой и доброй девушке Серафиме. У них родилась я.
У меня все хорошо. По паспорту я Николаевна. Но когда я встречу хорошего человека, который позовет меня замуж, я обязательно раскрою ему все свои отчества.