Я листаю ленту фейсбука и вижу, что "Театр.док" дает на билеты хорошую скидку.
- Может, сходим? Рассадка два через два.
- На что? - спрашивает Гоша.
- На "Фантазии Фарятьева".
Билет с сорокапроцентной скидкой, зал заполненный на восемьдесят процентов и стопроцентное желание очутиться среди этих восьмидесяти. Я не была в театре два года, это сколько-то процентов от моей жизни, я потом посчитаю сколько.
Звонит наш друг Славка.
- Возьмите меня с собой! Я сто два года не был в театре. Я хочу выйти в свет. Я купил себе в секонд-хенде новый пиджак!
- В субботу в восемь.
- В субботу не могу, - огорчается Славка. - Мне чинят трубу. Черт знает, во сколько они закончат.
Я взяла нам с Гошей билеты. В субботу получаю сообщение:
"Трубу починили! Там еще есть билеты?"
"Есть, Славка!"
"Со скидкой?"
"Да. Суббота - последний день черной пятницы".
Я взяла третий билет.
Гоша надевает жилет. Я в модном тренче. После слова тренч хочется написать - в руке моей клатч, но нет. Крашу губы.
Мы едем в трамвае. Хочется написать - грохочет трамвай, но нет, современный трамвай не грохочет, он гудит, буднично, повседневно, зато его крыша озаряется синим, потом зеленым, желтым, голубым, лиловым, но я этого свечения не вижу, я внутри, просто представляю, что мы внутри огромной светящейся гусеницы.
Я сижу у окна, глядя на темную улицу, в душном облаке французских духов, в маске испачканной изнутри помадой, когда от Славки падает:
"Тут на Сходненской все встало. Парень бросился под поезд".
"Ужас!"
Мы выходим из трамвая у Щуки. Спускаемся в метро.
- Ходят поезда? - спрашиваю человека в форме.
- С увеличенным интервалом.
- Знаем мы это, с увеличенным интервалом, - хмыкает Гоша.
Время - семь вечера.
"Театр начинается не с вешалки", - шутит Славка.
"Шел на Фарятьева, а попал на Каренину", - отвечает ему Гоша.
"Подожду, пока пустят поезда".
Парни переписываются. Время идет. Я раздраженно думаю, какого черта, они, что не могут позвонить друг другу? Надо же срочно брать такси.
- Надо взять такси.
- Ты же знаешь Славку. Этот вечный студент вечно на мели.
- И что теперь? - я напрягаюсь.
- Возьмем ему с заездом за нами.
"Сейчас выйду на улицу, скажу точный адрес, где я".
Ждем, пока Славка выйдет на улицу.
Наконец, Гоша тычет пальцем, набирает адреса, первый, конечный, нашу Щуку.
- Такси будет через десять минут.
- Блин.
Ждем.
- А ехать сколько от Сходни до Щуки?
- Минут пятнадцать.
- Уже почти половина восьмого.
- Я вижу, как он едет. Пойдем навстречу. А то потом ему ехать обратно.
Идем куда-то вдоль дороги. Гоша смотрит в телефон. Холодно. Ветер. Я начинаю злиться.
- Какого черта мы не могли взять каждый свое такси?!
- Какая ты некомпанейская! Я вообще только из-за тебя иду в этот театр!
- Мы опоздаем, блин!
- Езжай одна! Я вызову тебе!
- Я сама себе вызову, если мне надо!
- Ходи одна в свой театр! Я с тобой больше никуда никогда не пойду!
Я оглядываюсь - у светофора стоит группка подростков и давится от смеха.
Пока мы орем друг на друга, выясняется, что водитель ехал не по Яндексу и надо бежать обратно, машина ждет у Щуки. Бежим, злые, обиженные.
- И где?
- Где-то здесь.
- Где?!
- Алло...
- Вон они, впереди.
Без двадцати восемь мы, наконец, едем в театр.
Я сижу впереди, надутая. Парни на заднем сиденье.
- Пакет с пивом на платформу бросил. Руки раскинул и вниз ласточкой. Двоих забрали в свидетели, а я дальше стоял в трех вагонах от всего, - рассказывает Славка.
- Мы можем ехать быстрее? - как можно вежливей спрашиваю я водителя. - А то мы...
- Я в курсе. Постараюсь.
Мы едем, перестраиваясь из одного ряда в другой. Я смотрю в окно. Вид зимней вечерней Москвы завораживает меня своей спокойной, подсвеченной огнями красотой. Мы проезжаем по Тверской. Машина замедляет движение недалеко от Красной площади, я поднимаю глаза и вижу на одном из балконов старинного дома человека. Кутаясь в спортивную кофту, он курит. Вид у него потрепанный и безразличный.
- Какой-то алкаш курит на балконе, полюбуйтесь.
- Я тут видел одного, прямо вон в том доме перед площадью, - говорит водитель. - Прямо стоял себе спокойно в халате и курил! Представляете? Вот, вон там. С нерусской рожей.
- Обалдеть! - говорю я. - Здесь? Стоял и курил? Обалдеть.
Восемь часов. В театре начался наш спектакль.
- Надеюсь, нас пустят в зал, - говорю я.
- У нас уважительная причина! Мы так и скажем! Человек бросился под поезд! Пусть только не пустят! - машет рукой Славка.
Мы подъезжаем к Садовнической набережной. Двадцать минут девятого. Благодарим водителя. Заходим внутрь. Вешаем на вешалку куртки. Нас встречает женщина. Проверяет наши куэр-коды, паспорта, билеты.
- Начали на десять минут позже, - говорит она, провожая нас в зал.
Мы попадаем на галерку со служебного входа, садимся на стулья в паре метров от человека за пультом.
Фарятьев делает предложение. Мы вовремя. Она не говорит "нет".
Я наслаждаюсь спектаклем. Мне нравятся подушки на стене и портрет Штирлица. Как поют и танцуют, как ходят по стульям, как проникновенно смотрят в зал и говорят возвышенно-театральными голосами.
Аплодисменты. Прекрасно проведенный вечер.
Мы идем довольные по вечерней улице по направлению к метро.
- Сколько ей лет? Она играла в "Красивой".
- Ну-у...
Провожаем Славку до станции, он говорит, ему рано вставать, а сами еще немного бредем вдоль набережной, делимся впечатлениями.
- Мне нравятся такие простые пьесы, - говорит Гоша.
У Таганки заходим в японское кафе. Я заказываю, как обычно, Калифорнию.
- Выпьем вина?
- Еще бы.
- Ты не злишься?
- Ты псих.
- Не злись.
Загорается экран лежащего на столе мобильника. Славка пишет снова: