Аннотация: Автор - Смирнова В.А. Рассказ - "Она любила летать по ночам". Рассказ о женщине и ее отношениях с мужчинами. Женская проза. Реализм.
Ветрено.
Мое пальто продувает. Я иду по пляжу Финского залива. Мне надо пройти расстояние от санатория до кафе "Бахрома", я хочу там пообедать.
Я иду, набирая песок в сапоги. Песчинки сыпятся за ботфорты.
Над заливом чайки. Их крики, призывны, они мечутся в поисках рыбы. Я смотрю на них, встаю на большой камень с надписью "ю".
Смотрю вдаль, вдалеке Кронштадт.
Мне хочется вдруг сбежать с этого пляжа, сбежать на трассу, сесть в большой просторный автобус и ехать. Но я не могу себе этого позволить. Мне надо идти в кафе "Бахрома" вспомнить прошлое.
Я иду по песку и размышляю.
Я думаю о том, что наступает момент, когда становится все равно.
Я рассталась с Игнатом несколько лет назад. У нас не было ни общих детей, ни общей собственности, нас развели быстро. Он переселился от меня в комнату под самой крышей. В комнате было мансардное окно, с которого можно было попасть на крышу. Я была у него один раз после развода, в тот день пришли какие-то счета и я, прихватив заодно фикус, который он любил, когда мы были вместе, отправилась к нему.
Надо ли говорить, что это была коммуналка?
На дверях не много ни мало 7 звонков с фамилиями.
Вот и его - Петухов.
Жму на зелёную кнопку. Игнат открывает быстро. Он измазанный пеной, в семейных трусах в цветочек. Его сутулая спина, соски, волосатая грудь. Когда-то это все влекло меня. Я могла часами водить пальцем по его груди, проделывая дорожки в его седоватых уже волосах. Теперь же я просто смотрю.
Я протягиваю ему фикус, а он машет рукой в сторону двери - "проходи" .
Я прохожу в комнату и сажусь на диван. За окном видно, что пошёл дождь. Боже, это целый ливень воды упал на Петербург.
Игнат проходит в комнату, вытираясь белым полотенцем.
Он падает на диван рядом со мной.
- Ну что рыба моя, соскучилась?
Я пытаюсь отмахнуться от него или хотя бы перевести разговор в деловую плоскость. Протягиваю бумаги.
- Ну и что? Ты полагаешь, мне интересно? - Он смотрит на меня пристально.
Я встаю, одергиваю платье, порываюсь уходить.
- Знаешь, у нас ведь и нет будущего, не было никогда, - говорю я.
Он встаёт, подходит ко мне близко, и я вижу его длинные тонкие пальцы.
- Ты всегда была упрямой. Вот и сейчас. А мужчинам эт-то не нравится. Вот попомни моё слово не один я такой.
Мы больше ни о чем не говорили и я ушла.
Прошел год.
Я встретила Виталика.
Виталик остановился и предложил подвезти меня. Виталик был худ, бледен, носил очки и чёлку. Виталик вёз меня, молча, а когда доехали начал приставать. Он прошептал мне, взяв меня за руку и положив руку на свое колено:
- Я хочу тебя.
Я капитулировала. Задом открыла дверь и выскочила на улицу.
Но это был не конец.
Наутро, выйдя из квартиры на свет божий, я вновь увидела его. Он стоял около своей машины и когда увидел меня, то подошёл.
- Я хочу тебя. - Все также произнес он. Он был одет в коричневые большие очки и казалось, что он тонул в сером пиджаке с чёрными заплатками на локтях.
Секса у меня не было года полтора. А агрегат должен работать. Но к чему привело бы наше быстрое знакомство?
Я стояла, оценивая перспективы, и смотрела на него.
Он вдруг поднял руку и положил мне на плечо.
Так держат товарища, так держат брата.
"Камрад", пришло мне на ум. И я представила себе этот дружеский быстрый секс, дружеские чаепития с печеньем "Юбилейное" и круассанами из соседней кофейни.
Хотела ли я подобных отношений? Была ли готова к ним? Мне надо было подумать, и я сначала отступила, а потом пошла как-то неуверенно боком, некоторое время все держа его взгляд.
Я сбежала от него.
День прошел как всегда. На работе было настолько людно, что казалось, что я сижу на вокзале, а не в кабинете. Я заварила себе чайник чая и попивала его. О чем я размышляла? Мысли мои были разбросаны и перемещались, словно вечерние кузнечики.
Пришел наш активист - рыжеволосый бородач по фамилии Криворучко. Криворучко работал инженером и сидел в башне, маленькой башенке, макушке здания. От чего его за глаза прозвали "Принцесса". Отличался Криворучко тем, что был заводилой и заводил весь НИИ ТрансМаш. Он приходил в кабинеты с новым анекдотом и радостно ржал, рассказав его. Однажды он принес пятилитровую бутылку Smirnoff и прыскал попеременно то себе в рот, то в подставленные суровыми мужиками стопки. Криворучко носил кожаные штаны и неимоверных размеров растянутый зеленый свитер.
Про Криворучко рассказывали истории. То Криворучко прыгнул с Среднеохтинского моста, предварительно обвязав себя канатом, и провисел там несколько часов, пока спасатели вытягивали канат обратно.
То Криворучко сломал руку и как был - в гипсе поехал на Финский залив удить корюшку. Он сидел над лункой и монотонно водил здоровой рукой туда-сюда, пытаясь вытащить рыбку покрупнее. Конечно, он не заметил, что мартовское солнце подпалило льдину, на которой он сидел. Льдина отделилась от основной и поплыла в открытое Балтийское море. Со льдины его снимали вертолетом Ми-26, который завис над ним и ждал пока Криворучко снова обвяжут канатом, на этот раз чтоб подтащить в вертолёт. Забраться по лестнице в гипсе не было никакой возможности.
Криворучко был легендой. На женщин впрочем, Криворучко внимания не обращал и к тому же носил кожаные штаны. В общем, я очень удивилась, когда Криворучко подошел ко мне и шепнул в ухо:
- В пять около стенда.
Стенд располагался уже у самого выхода, там публиковались достижения НИИ, я знала, где он находится.
Я посмотрела на него круглыми от удивления глазами и сказала:
- Хорошо.
Я не люблю опаздывать, поэтому без пяти пять я вышла из кабинета.
Но подойдя к стенду Криворучко не увидела. Зато увидела Виталика.
"Вот тебе бабушка и близнецы" - подумала я.
Виталик стоял в своём сером пиджаке и смотрел на меня.
- Привет, - сказал он.
Я оглянулась в поисках Криворучко, но его нигде не было.
Зато Виталик подошёл ко мне и взял под руку.
Я вырвала руку - я не хотела его.
Он посмотрел на меня своими белесыми глазами.
Я ещё раз оглянулась в поисках Криворучко, и опять, не обнаружив его, развернулась и пошла к выходу.
***
Дома я открыла интернет.
И вошла на сайт знакомств.
Я списалась с одним и с другим. Одному назначила свидание вечером, второй назначил мне свидание утром.
Я смотрела на их фото.
Первый - плотного телосложения был лыс, отчего казался этаким колобком. Сфотографировался он, стоя на фоне лодки, в руках держал здоровую рыбу. Я подумала о Криворучко, куда там ему с его корюшкой.
Он написал о себе, что он врач. Звали его Анатолий.
Предчувствие одолело меня. Я вспомнила вдруг, как участковая посылала меня к хирургу Анатолию, который отлично оперирует. Она дала мне направление в Первый Мед. Я конечно не пошла. Я открыла ящик стола и обнаружила это направление годичной давности. Так и есть - врач Анатолий Поликарпов.
Я спросила его, где он работает и он ответил - Первый Мед. Было ли это совпадение?
Если так, что-то много совпадений за последнее время.
Я стала одеваться.
Выйдя на улицу, я вновь увидела Виталика.
Виталик стоял на том же самом месте, что и вчера. Это начинало пугать меня. Я выскочила на улицу и замахала рукой проезжающему такси.
Анатолий ждал меня за столиком. Черный пиджак, белая распахнутая рубаха.
Он посмотрел на меня как умеют смотреть только врачи и собаки - долгим пристальным
взглядом. Взглядом же указал на стул напротив себя.
Он заказал кофе и стал расспрашивать меня.
Он видно делал это каждый день - расспрашивал.
Я пила капучино и что-то отвечала. Его глаза поблескивали - я нравилась ему.
А я не знала что делать. Мне он не нравился настолько, чтобы сразу идти с ним, а возвращение домой грозило очередной встречей с Виталиком.
Каким образом я сделала так, что выбор был такой, что его вовсе как бы и не было?
- А закажите вина? - сказала я Анатолию, решившись.
Он заказал. Кафе было грузинское, и вино подали в кувшине.
Мы выпили с ним. И налили ещё. Он выпил пару бокалов и, сказав, что это не то, заказал себе водки.
Мы оказались с ним в гостинице, где он, добравшись до кровати, поцеловал меня взасос и отрубился.
Я посмотрела в окно гостиничного номера. Ночной город сверкал своими огнями. Я ощутила вдруг почти нестерпимое одиночество. Вытащила тонкий кент и прикурила.
Я достала телефон и, зайдя на сайт знакомств, посмотрела на второго.
Второй был противоположность первого - высокий блондин с размашистой широкой улыбкой. Блондин носил имя Василий.
Было шесть утра, когда я вышла из номера. Я оставила Анатолия лежащего раскинувшись на кровати. Он посапывал как ребёнок. Он спал так всю ночь. Я же не спала вовсе. Я не знала, что он подумает, когда проснётся. Вспомнит ли меня вообще?
С Василием я должна была встретиться утром до работы. Я шла пешком со Староневского до памятника Добролюбову на Петроградке. Я купила себе пирожок с капустой и жевала еле теплую мякоть.
Было раннее утро и прохожих было мало.
Коней на Аничковом мосту все также держали мускулистые обнаженные парни.
Укрощение коня человеком вот что олицетворяла эта скульптура. Интересно, что испытывал Клодт когда придумывал её?
Я потрогала коня за копыто.
Василий ждал меня у Добролюбова. Я посмотрела на него издали и не пошла к нему. Я устала и хотела домой - спать.
Дойдя до своего дома, я ожидала вновь увидеть Виталика, но его не было. Я вздохнула с облегчением и поднялась к себе. Открыла дверь ключом, разделась догола и написала смс начальнику. "Плохо себя чувствую, не приду". Начальник ответил - "Хорошо".
Я легла в постель, но сон не шёл.
Подумала про Василия, а вдруг ещё...
Взяла смартфон и написала:
- Вася, не успеваю, увидимся позже.
Василий начал названивать - настырный. Я гашу телефон. Потом.
Вяло думаю сразу обо всех и засыпаю.
***
Игнат.
"Она сама виновата. Я ведь любил её. А она...
Поэтическая натура, творческая личность...
- Ига, муза так не прилетит, мне надо общение, мне надо чувствовать... Чувственность. - она проводит рукой по моей щеке.
- Картошки бы лучше пожарила, есть хочу.
- Ну как ты можешь, Ига, все опошлять, низводить до быта?
- Там есть кажется булочка с маком, попей чая. А я дойду до паба и вернусь.
Она упорхала.
Я вспоминал Макаревича... "Она любила летать по ночам...он не спал, пил на кухне горький чай..."
Возвращалась она под утро.
От неё пахло чужими мужчинами и ещё чем-то.
Днём она просыпалась и ждала пока я принесу ей кофе в постель.
- Мне плохо, Ига, влей в меня жизнь.
Потом вставала и писала. Писала час-два. Потом падала на кровать, обнимала меня за шею и целовала бедро.
- Ига, какой ты вкусный.
Мы занимались. Яростно, быстро. Я как-бы наказывал её этим.
Такая жизнь не могла продолжаться долго. Её частые ночные уходы приводили к тому, что я переставал чувствовать себя мужчиной. А я им был.
Я ушёл. Не к другой, а просто.
Повесил её портрет напротив кровати. Просыпаясь, пил кофе и смотрел на портрет. Мне не надо её. Пусть другие.
***
Криворучко.
"Она чего-то совсем грустненькая. Как с мужем развелась, так грустит.
Позвоню- ка Виталику, пусть развлечет ее."
***
Виталик
"Ну чего он, в самом деле? Вечно ему кажется что-то. Ей никто не нужен. Уж я-то точно. Позвоню Криворучко.
- Слушай, я не могу больше. Всё пропало, гипс снимают, клиент уезжает. Она на меня не клюёт. Может ну её вообще?
***
Василий.
"Она красивая. Воздушная. Неземная. Не дозвониться что-то до неё, наверное телефон разрядила, переживает наверное. Лапочка. Позвоню ей позднее."
Мать.
"Пойду, покормлю это чучело. Горе моемоё, горькое. У всех дети как дети - на юга матерей своих возят, квартиры покупают, эта же... Вот тушёная курица и хурма. Она любит.
Тихо что-то в комнате, постучу. "
- Открывай, открывай немедленно.
***
Проснулась - темно. Утро? Ночь?
Я трогаю себя за лицо. Заснула в очках.
Открываю дверь, спотыкаюсь о табуретку. Курица и хурма летит в разные стороны.
*Летит в разные стороны."
Я обкатываю во рту эти четыре слова и понимаю, что это первая фраза нового рассказа.