О мотивации, сбойной конструкции и прочих прелестях иной "любви" глава (черновая главка) из романа... может быть, и - "заключительная" "мне скучно, бес..." Подпись: А.С. - который?... в данном случае, Пушкин... ...с тобой, такой... скучно... какой? - ...я все это время пытался заговорить с тобой... но - нет... ищу интонацию разговора... нет - интонации... это значит нет - тебя... я это понимал после всего... но вот на практике - очевидно... тебя просто нет... у тебя нет лица... уж, вроде бы! ... но - нет... я попытался вспомнить твои черты... и не мог... только веки твои, под которые ты уводила мои глаза, вслед за твоими глазами, и прихлопывала веками... они какие-то старые, в прожилках вен и страшные мне - сейчас, в воспоминании... и светло-светло зеленые... не глаза... веки твои - единственно, что помню... на той проклятой лавке у "Авроры"...
В выборке из собственной работы "Иван Бунин. Гармония страдания" (4 ноября 1997г.), автор предлагает новую логику восприятия Русской литературы. Выдвигая постулат: Если Бытие создано, значит, - оно художественно организовано, предлагает рассматривать земное бытие (окружающий мир) как акт художественного творчества, обеспеченный волей Творца. Реалии человеческой жизни, так же обеспечены волей Творца, однако спровоцированы свободной волей человека (свободой выбора - в понимании святоотеческого наследия). Отсюда: совершенство мира природы и несовершенство мира человека, взаимопроникновение того и другого. Отсюда: бессобытийность (новая, в отличие от Ю.Лотмана, трактовка термина "событие") бытия и бессюжетность русской литературы. Русская литература, по мнению автора, стремится к совершенству созидания (иначе - к Небу), явленном Творением Мира. Отсюда становится возможным сочетание правды жизни с художественным совершенством в произведении искусства. Для подтверждения своей концепции автор апеллирует к творчеству И. Бунина, С. Аксакова, Л. Толстого, А. Пушкина, М. Лермонтова, Н. Некрасова, к автору "Слова о полку Игореве", В. Белинскому, П. Флоренскому, В. Розанову. Попутно определен тип писателя "сюжетного" и "бессюжетного", и, по аналогии, тип читателя - "похотливого" и "пытливого".
В этой сложнейшей для прочтения - поэтому и рассчитанной на настоящих читателей Русской поэзии - работе, автор держит на ладони некоторые стихи современного русского поэта Евгения Чепурных, перебирает их, как перебирают алмазы (сравнение допустимо - первая специальность автора статьи - Обогащение полезных ископаемых - драгоценные камни в руках держать приходилось), рассматривает, открывая в видимом составе творчества поэта элемент невидимый, обосновывающий и природную подлинность Дара Чепурных и драгоценные свойства его поэзии.
Автор статьи - работая в Символическом пространстве книги А.С. Грина "Алые паруса" - рассматривает содержание феереи в сфере Православного миросозерцания, приходит к безусловному выводу, о том, что: смыслы книги вступают в продуктивное взаимодействие с ценностным составом Православного миросозерцания и по эмпирическому правилу "подобное растворяется в подобном", раскрывают содержание "главной" книги Грина как произведения в высшей степени реалистического, закономерного художественного явления во Вселенной Русская литература.
В данной работе, автор, основываясь на критериях православного миросозерцания, сопоставляет факты биографии и "факты" творчества А.С. Пушкина, утверждает единство жизненного и творческого пути поэта. Определяет православный постулат "Свобода выбора", - обеспеченный Инстинктом Истины, присущим поэту по точному определению В.Г. Белинского, - как объективно действующий в реалиях биографии Пушкина, и позволяющий, не давать "судьбе победы над собою" (Белинский) в точке возможного перелома, которую автор статьи доказательно относит к 1825 году (Михайловский период).
Автор работы открывает в поэзии Ивана Алексеевича Бунина "элемент невидимый", в качестве которого предметом рассмотрения становятся категории "Бог" и "Божественное". В научный оборот введено понятие "атмосфера стихотворения" - то есть состояние внешнего мира, окружающего лирический субъект стихотворения. Предложена методика прочтения поэтического текста, когда присутствие Бога и Божественного определяется, через символ, в качестве которого у Бунина выступает определенная "атмосфера". Открытия в поэтическом пространстве, автор статьи подкрепляет обращением к прозе писателя, тем самым выявляя единство и целостность художественного акта Бунина.
Автор работы рассматривает соприкосновения смыслов Библии (Ветхого и Нового Заветов) в святоотеческом ключе православного миросозерцания с жизнью и творчеством Николая Алексеевича Заболоцкого, сравнивает Уржум Заболоцкого и Елец Бунина (по "Жизни Арсеньева), обозначает исследовательский принцип - творческих соприкосновений Заболоцкого с Библией - как результат постижения Логики бытия Наитием (так ходил, и ловил (!) перепелов Слепой в "Жизни Арсеньева"), инстинктом Истины (Белинский о Пушкине), выявляет "мотив окраинности" в поэзии Заболоцкого первых лет после ссылки, обращает внимание на стихотворение "Слепой" как на творческую декларацию возвращения, касается последних мгновений жизни поэта и последних его стихотворений, как свидетельств ясного консервативного чувства, определяющего его миросозерцание.
Последняя терцина в оригинале является кульминацией и накала свойственного оригиналу ни Бунин, ни Анненский в завершающих строках не достигают. "Освободиться от жизни и не знать более/Стыда мыслить и ужаса быть человеком...". Тема стихотворения - Смерть Поэта? Если бы стихотворение было завершено 8 строкой - то, тогда - "да". Однако 14 строка опрокидывает наше представление о теме. Тема стихотворения: реалии мира (жизни), - в котором стыдно мыслить (понимать происходящее) и ужасно быть человеком. Вот - настоящая тема - ужас жизни, ее безысходность и - смерть как освобождение. Здесь и кроется смысл внимания и Анненского и Бунина именно к этому стихотворению - этот взгляд они не только разделяли: категория совести - сущностная и для Анненского и для Бунина.