Это была маленькая планета - без атмосферы, без жизни, без чего-либо интересного на поверхности. По крайней мере, издали так казалось, а чудо - каждый исследователь мечтает найти что-то интересное, беда что не каждый находит. Большинство не находит ничего. Некоторые находят свою смерть. А вот некоторые...
Нужно было сесть на эту планетку - нужно хотя бы "для отчета". В ближайшие годы, а может быть и столетия, этой системе не грозит людское любопытство, космос большой а людей мало. Человек повел свой кораблик на снижение.
Когда-то, в дни бурной молодости этой системы, планете изрядно досталось - под кораблем проплывали кратеры, и большие и маленькие, и круглые и овальные, и сравнительно молодые и старые, успевшие заполучить на своих склонах несколько свежих воронок. Все было как всегда - сколько таких небольших тел он встречал в последние годы?
Ну, вот здесь можно будет сесть. Он уделит этой планете несколько часов - а потом улетит дальше, туда где нога человека еще не ступала, туда, куда зовет обещание нового, неизведанного...
Корабль опустился в тени большой скалы. Пейзаж на экране был мертв, только местное светило медленно двигалось по небу, карабкаясь все выше. Полный оборот планета делала часов за двадцать.Он не собирался задерживаться здесь так долго. Сейчас автоматы обследуют все, что можно, он прогуляется по окрестностям - и прощай система.
Самое неприятное - это процедура надевания скафандра. Вернее - входа в скафандр. Нужно сначала влезть туда ногами - сразу двумя, потом вставить руки, потом сжаться как можно компактнее и протиснуть в раскрытый сзади воротник голову. Потом закрыть дверцу в задней части шлема и на спине кирасы и загерметизировать скафандр. Теперь проверить энергию, жизнеобеспечение, связь...
Первый шаг по чужой планете всегда вызывал необычное ощущение - даже после того, как число этих первых шагов перевалило за сотню. За эти годы ощущение стало даже острее, очистившись от волнения и осознания того, что на несколько световых лет вокруг нет ни одного человека. Случись что-нибудь, помочь будет некому - и это подчеркивалось тем, что от пустоты его отделял не несокрушимый панцирь кораблика, а всего лишь тонкая оболочка скафандра. Но человеческая техника была надежна, и ничего не случалась.
На реголите оставались следы - характерные рубчатые следы подметок вакуумного скафандра. Следы, воспетые с первых шагов по Луне. Он скоро улетит, а следы останутся и будут миллионы лет жариться под этим солнцем. Если метеорит не прилетит, конечно. Но он не прилетит - система старая, и все что могло упасть уже упало, а остальное нашло устойчивые орбиты. Здесь не бывает неожиданностей.
Он обогнул скалу и понял, что неожиданности здесь все-таки бывают.
На поверхности безвоздушной планеты стоял домик - деревянный даже на вид, с крыльцом, с резными наличниками и трогательными цветными занавесками в окне - словом, обычный земной домик, какие строили еще до его рождения, пилот знал о них только по книгам. В его собственном детстве деревянные дома строили уже совсем не такими, высокие технологии добрались и до деревянного строительства.
Поспешно вызванный зонд, как ни странно, указанный ему объект увидел - хотя, похоже, и совсем не таким, каким видел его человек. Его методы исследования здесь дали сбой - человек со вздохом погасил экран, на который зонд выводил свои сообщения.
Нужно было войти внутрь - ступени крыльца выглядели недвусмысленно и приглашающе. Но человек чувствовал, что войдя туда, он, скорее всего, уже не вернется обратно. И все же, ничего иного не оставалось. Вряд ли он мог бы повернуться, и уйти от такой загадки.
Человек в скафандре на деревянном крыльце выглядел, как минимум, экстравагантно. Ручка двери тоже впечатляла - деревянная, массивная, выглаженная и отполированная бесчисленными прикосновениями. Интересно, кто до него прикасался к ней?
Дверь легко открылась внутрь, а за его спиной с легким стуком захлопнулась. Стуком? В пустоте? Он поднял руку, где в рукаве скафандра были газоанализаторы и манометр, но рука поднялась удивительно легко. ОН БЫЛ БЕЗ СКАФАНДРА. А вместе со скафандром пропала и связь и возможность добраться до своего корабля. Он стоял у двери деревянного дома в какой-то легкомысленной летней одежде и в домашних тапочках, и дышал - а ведь дверь только что была открыта в вакуум...
Он потянул за ручку - дверь не дрогнула. Одна атмосфера, однако, судя по тому, что он чувствует себя нормально. А если рычагом - только осторожно, за дверью-то вакуум!
У печки стоял топор - вполне подходящее орудие, если вставить рукоятку в дверную ручку и как следует потянуть. Взревело так, что он невольно выпустил дверь: это был прекрасно знакомый всем космолетчикам рев уходящего в пустоту воздуха. ТАМ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВАКУУМ, и от этого вакуума его отделяет только деревянная дверь.
Так, стоп. Нужно осмотреться и не действовать опрометчиво - прямой угрозы пока не видно, разве что собственная глупость. Вот открыл бы дверь настежь... нужно сначала осмотреться.
Это был обычный деревянный дом - с небольшой печью в центре, с тремя комнатами, в самую большую из которых он сразу попал. Под окном стоял письменный стол со старинного вида коммуникатором. Впрочем, насколько он помнил, коммуникаторы и такие дома в истории не пересекались никогда. Еще один предмет, знакомый только по книгам - память услужливо вытащила откуда-то слово "холодильник" и напомнила, что он был дальним предком продуктовой линии доставки. Предмет этот издавал еле слышные скрипящие и ворчащие звуки, однако легко открылся и продемонстрировал вполне приемлемый набор всяческой снеди.
Он обследовал весь дом, что, впрочем, было нетрудно. Нашел множество шкафов, полок и шкафчиков со всякими предметами, назначение которых было либо очевидно либо непонятно. Нашел крохотный санузел с душевой кабинкой и краном, из которого текла чистая и холодная вода. Как обновляется воздух он не понял, однако как-то тот несомненно обновлялся, всегда оставаясь свежим. Внимательно осмотрел окна, вперившиеся в безвоздушный пейзаж спутника, видел собственные рубчатые следы на реголите, но корабль был скрыт за скалой, и подать ему сигнал не удалось. Впрочем, что мог бы сделать корабль, даже если бы увидел избушку?
Была в домике также вторая дверь. Она казалась незапертой, но открыть ее не удалось даже прилагая усилие, значительно большее чем на входной двери. Потратив несколько часов, он прекратил бесплодные попытки и занялся коммуникатором, который оставил на потом как самый интересный предмет в домике.
Едва он сел в кресло, аппарат включился сам, по экрану побежали строчки текста:
"Возможно, я делаю то, что жители мира не могут себе позволить, однако это сообщение должно до некоторой степени исправить положение. Прочитай его, а потом задай вопросы, только имей в виду, что чем дальше ты уходишь от тех вопросов, которые нужно задать, тем более случайным и далеким от переданной информации будет ответ.
Мы совершенно невообразимы друг для друга. С твоей точки зрения у меня нет ни размеров ни продолжительности существования и мое "я" рождается только в твоих глазах - а значит, меня нет вовсе. Точно также тебя нет по отношению ко мне - однако, я смог пронзить всю эту разность между нами тончайшей проекцией части себя, пронзить в одну сторону и необратимо. У меня не было другого выхода, если пользоваться твоими понятиями как аналогией, альтернативой была бы гибель моего мира - а может быть, и нечто худшее.
Разумеется, вся наша - это только аналогии, ты не можешь представить себе меня и у тебя нет понятий, которыми можно воспользоваться для того, чтобы уравнять нас и дать нам возможность общаться. Ты можешь только воспринимать приблизительную попытку воспользоваться твоими словами и, не понимая что такое ты и что такое твои слова, попробовать описать то, что ты должен воспринять.
Итак, чтобы не случилось моей гибели я должен был воздействовать на твой мир. Ты находишься сейчас в эпицентре этого воздействия. Я не только не могу представить себе, как оно проявляется, я еще и не могу получить никакой информации о результатах моего воздействия, но, если говорить твоими словами, расчеты говорят, что я должен действовать именно так.
Я послал частичку себя через все миры, времена и многое другое, разделяющее нас. чтобы она задержала тебя здесь. Вернуться туда, откуда ты прилетел, ты не сможешь. Мое действие может быть неправильным с твоей точки зрения, но оно уже сделано и оно необратимо.
Теперь ты можешь спрашивать."
Мысли еще не собрались, а руки уже набрали на старинной клавиатуре:
"Ты один или вас много?"
"Меня вообще нет, неужели ты еще не понял? Ты просто привык иметь дело с существами, да шок от последних событий еще не прошел. Задавай настоящие вопросы и помни, что я не существо, а говоришь ты, по сути, с очень ограниченной моей проекцией."
"Мы когда-нибудь поймем, что ты такое?"
"Вероятно, да. Но какое значение это имеет сейчас?"
"Что я могу делать, а чего не могу?"
"Ты можешь делать здесь что угодно, но ты не сможешь покинуть эту планету. Если ты хочешь оставить что-то людям, то они смогут воспользоваться этим после твоей смерти."
"Почему ты просто не уничтожил меня?"
"Я рассчитал воздействие, которое позволяет моему миру уцелеть. Как оно отразиться на тебе, я не знал и не знаю."
"Куда ведет вторая дверь?"
"Возможно, мое воздействие будет для тебя неприятным. За этой дверью - компенсация, там чудеса и знания, которые ты искал всю жизнь".
"Но дороги домой там нет?"
"Но дороги домой там нет. Зато там есть много чего еще. Придет время, и ты все узнаешь."
"Мне вернут скафандр?"
"Он на чердаке, люк туда в комнате с санузлом. Но тебе он не понадобиться. Впрочем, если ты хочешь погулять по планете, домик будет его подзаряжать."
"Я еще смогу задавать тебе вопросы?"
"Это домик и есть моя проекция, ты можешь спрашивать его о чем угодно но не факт, что в ответах будет больше от меня, чем от твоего мира".
С немалым трудом вытащив с чердака скафандр - позже обнаружилось, что нужно было только попросить - он одел его и вышел наружу. Как он и подозревал, корабля на месте не оказалась, вместо него стояла стела - надгробный памятник с его профилем и его именем. Судя по дате, с момента посадки прошло более трех лет. Корабль, не дождавшись пилота, позвал на помощь, домика же спасатели не увидели...
Со временем, его жизнь нашла свой ритм и порядок. Он совершал дальние походы по планете, насколько хватало резервов скафандра, он читал нашедшиеся в старинном коммуникаторе книги - их хватило бы на десяток жизней, он вел долгие беседы с отражением Неведомого, и оба - и человек и отражение - удивлялись, насколько он смог окрасить его, казалось, почти превратив в существо...
И еще - он часто подходил к запертой двери и дергал за деревянную ручку. Ведь что-то за этой дверью было...