Смолюк Андре Леонидович. Последний бой

Смолюк Андрей Леонидович

0x08 graphic

Рассказ

Снежинск апрель 2022

* * *

Аэродром, где базировалась эскадрилья, в которой Алексей служил и где был его самолёт ЯК-7, находился в лесочке на большой поляне километров в двадцати от Днепра, рядом со сгоревшей деревушкой, название которой никто не знал. В задачу этой эскадрильи входило наблюдение за воздухом вокруг переправы, которую фашисты всеми силами хотели уничтожить.

Поэтому через каждые два часа, когда воздушная обстановка была спокойна, с аэродрома для барражирования вокруг переправы улетали четыре самолёта, которое затем возвращались обратно и их сменяла другая четвёрка.

Так продолжалось до тех пор, пока над Днепром не появлялись фашистские самолёты с единственной целью - уничтожить переправу. Тут в воздух поднималась вся эскадрилья и над рекой разыгрывались нешуточные воздушные сражения, в которых были потери с обеих сторон, но наши всё-таки не подпускали близко для бомбометания фашистов к переправе, то есть справлялись со своей задачей.

И надо было такому случиться, что когда Алексей со своим ведомым Саньком и ещё двумя самолётами из их эскадрильи охраняли с воздуха переправу, над рекой появились фашистские самолёты Мессершмиты и Хенкели. Алексей сразу сообщил это на аэродром, а пока им вчетвером суждено было сражаться с кучей фашистов, как с саранчой.

В первую очередь надо было уничтожить бомбардировщики Хенкель 111, но это задача была для четвёрки наших ЯК-7 очень трудной, так как их охранял целый рой Мессершмитов. Алексей со своим ведомым Саньком сразу взяли на себя Мессершмитов, чтобы второй паре наших самолётов разобраться с бомбардировщиками.. Надо было продержаться и не дать сбросить бомбы на переправу минут пятнадцать, когда в районе, где находился Алексей, появятся самолёты нашей эскадрильи. Тогда сразу станет легче. Но эти пятнадцать-двадцать минут надо было продержаться, а задача это была совсем не из лёгких.

Алексей и Санёк постарались оттянуть на себя как можно больше Мессеров, чтобы двум другим самолётам было легче справиться с бомбардировщиками. А Мессеров была целая стая. На самолёты Алексея и Саньки вначале приходилось по четыре Мессера, поскольку видно немцы не заметили ещё пару наших Яков. А когда заметили сразу два мессера кинулись на них, и Алексей с Саньком остались вдвоём против шести фашистов.

За себя Алексей особо не переживал. Он бывал в переделках и похлеще, а вот его ведомый Санёк ещё был совсем неопытным лётчиком, только-только из лётной школы.

Короче говоря, завязался бой два против шести. По три немца против одного нашего.

* * *

Одного фашиста Алексей срезал практически сразу. Тот пытался сделать что-то типа бочки и подставил нашему асу брюхо своего самолёта. Вот Алексей и вжарил в это брюхо из всех пулемётов. Немец сразу загорелся и пошёл вниз. Видно этот тоже был вроде Санька только что из училища, то есть без боевого опыта.

Своего ведомого Алексей тоже старался не упускать из виду и видел, как тот бьётся с тремя фашистами. Одного он умудрился тоже подбить и этот немец так же пошёл дымить к земле. Было видно, как фашист выпрыгнул из кабины, но до земли было недалеко и успеет ли его парашют раскрыться, было неясно. Но Алексею это было всё равно, даже если этот фриц успешно приземлится, то попадёт на наши позиции и что там с ним сделают, Алексей не знал.

Теперь перед Алёшой было два самолёта. Но один вдруг сделал разворот и пошёл вниз, очевидно так скомандовал третий немецкий лётчик, который был по всей видимости за командира.

Алексей краем глаза видел, что теперь на Саньку нападают опять три фашиста и такого боя он долго не выдержит. Так и получилось, самолёт ведомый Санькой задымил и медленно пошёл к земле.

Санька тоже выпрыгнул из кабины, но, повторюсь, до земли было недалеко, и успеет ли раскрыться парашют, было непонятно. Хотелось бы, чтобы успел.

Но дальше рассмотреть, что было с его ведомым, Алексей не успел, так как оставшийся против него фашист дал крупную пулемётную очередь по его самолёту. Это сразу привело в чувство Алексея и он забыл про Саньку.

А немец ему попался видать опытный, не хуже его самого.

.Одним словом в воздухе между Алексеем и немцем завязалась карусель. Каждый хотел зайти сопернику сзади, чтобы одной пулемётной очередью сразить его. Но пока это ни у кого не получалось.

- Где же наши, - думал Алексей, - уже прошло минут двадцать, а эскадрильи с лесного аэродрома что-то не было видно. Ладно, Бог с ними, мне бы вот этого гада свалить, а ведь опытный мне он попался, не зря оставил нас один на один.

В общем, они кружились так в воздухе достаточно много времени, и никто не совершал ни малейшей ошибочки, чтобы ею мог воспользоваться противник.

Тогда почти одновременно они, то есть Алексей и фашист, полетели на встречу лоб в лоб. У кого первого не выдержат нервы. Тут у Алексея было небольшое преимущество, солнце светили ему сзади, а немцу прямо в лоб. Вот он первый и не выдержал и дал очередь по самолёту Алексея. Но солнце видно мешало ему и его попадания в наш самолёт ни к чему не привели. ЯК-7 выдержал. Зато не выдержал Алексей. Он почувствовал, что ранен, причём тяжело и с трудом нажал на гашетку пулемёта.

Немец вспыхнул почти сразу и весь, и пошёл вниз к земле.

- Так тебе и надо, гад, - подумал Алёша.

Когда напряжение боя немножко спало, Алесей почувствовал боль во всем теле. Он почувствовал также, что по лицу его и ногам бежит кровь, и руки его еле ему подчинялись. Но с самолётом было почти всё нормально, хотя он видел пробоины и на крыльях и на двигателе.

- Если я сам помру в этой кабине, это будет плохо, вот поэтому надо дотянуть до аэродрома. Всё равно выпрыгивать с парашютом у меня нет сил. А самолёт надо спасти, он ещё пригодится если не мне, то другому.

* * *

Пока Алексей размышлял, он, наконец, увидел своё эскадрилье, которое спешила к переправе. Он машинально посмотрел на часы и оказалось, то что с ним приключилось заняло всего семнадцать минут.

- Наконец-то, - подумал он, - теперь фрицам дадут жару. И переправу отстоят и этим гадам достанется. Ну, а моя задача дотянуть до аэродрома.

Он машинально посмотрел на счётчик топлива. Топлива оставалось мало, но до аэродрома должно было хватить.

Тут он почувствовал, что руки его немеют и руль поэтому не слушается его, а его верный ЯК-7 выписывает в воздухе всевозможные зигзаги. Алексей собрал всю свою силу воли и вцепился в руль изо всех сил. Самолёт его выровнялся в полёте и лёг на прежний курс.

Тут в наушниках Алексей услышал голос диспетчера с аэродрома. Вызывали его. Алексей с трудом проговорил:

- Да...

- Наконец-то хоть один откликнулся, послышалось в наушниках. Неужели остальные три самолёта с ребятами погибли?

И вновь прозвучали позывные Алексея.

- Где ты? -спросили с земли.

- Иду домой, - с трудом ответил Алексей.

- Что-то нам твой голос не нравится, ты ранен? - опять послышалось в наушниках.

- Прилечу, увидите, - сказал лётчик и отключил рацию, потому что сил на разговоры у него больше не было.

А под его самолётом уже мелькал знакомый лесок, окружавший поляну, где базировалась эскадрилья.

- Значит, скоро я буду дома, - с облегчением подумал Лёша.

А минут через пять он увидел знакомую поляну и пошёл на посадку. Но с первого раза не получилось. Руки не слушались Алексея и самолёт трясло и болтало. Лётчик собрал тогда в кулак все оставшиеся силы и всё-таки посадил самолёт, правда, с третьей попытки.

На земле уже поняли, что с Алексеем не всё в порядке, и как только самолёт остановился, все кто оставался на аэродроме, в основном механики, бросились к самолёту.

- Бог ты мой, - воскликнул кто-то, смотря на пробоины в фюзеляже самолёта, - ну и досталось же Алексею! Почему же он только не вылезает из кабины. Дай Бог, чтоб он был только ранен.

Но когда механики открыли кабину, то все сразу сникли и смолкли. Алексей был мёртв. Он спас машину, а вот себя не сберёг.

Вот так окончился последний бой для хорошего, смелого и доброго парня Алексея из Свердловской области.

Тело его вытащили из кабины и положили на траву возле самолёта. Все сняли кепки и пилотки.

Похороны были недолгими, едва возвратилась эскадрилья на аэродром, в которой, кстати, тоже были потери, но все восхищались мужеством Алексея, который смог довести машину до аэродрома и умер сразу после посадки. Похоронили его тут же в лесочке, где уже было с десяток могил.

Вот на этом и кончилась история про последний бой. Впрочем, нет, стоит ещё добавить, что через четыре дня на аэродром в грузовике привезли Санька, который был жив и здоров. Парашют его всё-таки успел раскрыться над землёй и Санёк приземлился прямо на наши позиции, где его накормили, дали отдохнуть и на попутке отправили на аэродром.

А ещё два самолёта, которые вместе с Алексеем и Саньком барражировали над Днепром, так и пропали без вести. Может лётчики погибли сразу, может самолёты врезались в землю и лётчики не успели выпрыгнуть с парашютом, может и что самое страшное попали в плен к немцам. Судьба их так и осталась неизвестной. Как говорится: Вечная им память!.

22.04.2022 6:35

Смолюк А.Л.

0x01 graphic

Смолюк Андрей Леонидович

0x08 graphic

Снежинск март 2023

Введение:

едов я своих не видел и не знаю. Просто была война, которая выбила практически весь цвет нашей интеллигенции, да и рабочих. Но одного деда я всё-таки застал живым, правда, когда он умер от ранения и контузии, мне было всего два года и я его совершенно не помню, но остались фотографии и я знаю, какой он был хотя бы внешне. Это был отец моего отца. А вот отца моей мамы я вообще не представляю, даже фотографии не осталось. Он пропал не в самом начале войны, а чуть попозже, где-то в сентябре сорок первого, когда меня ещё и в планах не было.

И пусть то, что я сейчас расскажу - плод моей фантазии, но мне кажется, что всё так и было, как придумала моя буйна головушка.

* * *

Деда моего по материнской линии звали Гаврилой. Отчество я его не знаю, да и имя-то знаю только потому что у мамы моей отчество было Гавриловна.

Когда началась война, а у моего деда военная специальность была артиллерист, то его сразу в армию не призвали, а призвали где-то в конце августа, начале сентября, когда немцы уже нацеливались на Смоленск. И дорогу на Смоленск надо было защищать изо всех сил.

И вот артиллеристов, в том числе и моего деда, с четырьмя пушками поставили именно защищать эту дорогу. Позиция у них была очень удобная, дорого проходила между двумя холмами и вот на каждом из холмом было установлено по две пущёнки. Пущёнки сорок первого года, судя по картинкам были весьма маломощными, но броню немецких танков всё же пробить могли. Так что с этой стороны все было сделано правильно. Единственным недостатком было то, что к пушкам не дали пехотинцев, не роты. Обещали, что пехотинцы подойдут, но обещанного в начале войны надо было ждать, как известно три года. Так что пехоты не было и четырём пушкам надо было противостоять против и танков, и пехоты фашисткой.

Немцы появились неожиданно. Наши ещё даже толком не успели окопать пушки и приготовится к бою. Немца появились откуда-то справа и было их по нашим подсчётам до двадцати пяти танков и ещё пехота. Сколько пехоты, сосчитать было трудно, но если учесть что у наших артиллеристов пехоты вообще не было, то ситуация складывалась явно не в нашу сторону. Нужно было отступать, но был приказ стоять насмерть.

- Слушай, Гаврила, - сказал Фёдор, друг моего деда и заряжающий при пушки, - а ведь нам хана сейчас придёт. Смотри сколько танков да ещё пехота, а у нас всего четыре пушки.

- Да, - согласился мой дед, - но делать нечего, будем стоять насмерть.

Когда немецкие танки подошли поближе к холмикам, командир батареи поднял красный флажок, он расположился на другом холмике, где не стояла пушка с моим дедом. Рации тогда ещё ни у кого не было, и командовали по старинке, флажками. Так вот командир батареи, поднял красный флажок, что означала Огонь!.

Позиция у нас была удобная, и нам почти сразу удалось подбить три танка, а потом огонь пушки перевели на пехоту, и это заставило сначала фашистов остановиться, а затем немного отступить. Просто они не ожидали такого отпора, всё ещё вспоминая лёгкую прогулку по Европе.

На поле боя наступила некоторое затишье, неприятное затишье, несущее собой огонь и смерть.

Видимо посовещавшись немцы решили просто расстрелять наши пушки из танков не привлекая пехоту. Они подошли поближе к нашим орудиям и открыли по ним огонь. Стрелять им было неудобно ещё и потому, что солнце слепило им глаза, но одну нашу пушку вместе с командиром батареи они всё-таки уничтожили.

Отбиваться тремя пушками было уже сложнее. Немцы видя наши потери вновь пошли в наступление, а наши открыли огонь. Но и фашисты не молчали, и на наши позиции буквально обрушился шквал снарядов. Была разбита сначала вторая пушка, затем третья и осталась одна, где был мой дед.

* * *

Поскольку пушка оставалась одна да, причём продолжала стрелять и подбивать танки, немцы весь огонь перевели на нашу единственную пушку. В результате весь расчёт был перебит за исключением моего деда, раненного в плечо и его друга Фёдора. Причём Фёдору явно везло, у него не было даже царапинки от немецких снарядов и пуль. Вот так вдвоём они и управлялись пушкой. Дед одной рукой, как-то умудрялся приносить Фёдору снаряды, а тот стрелял и довольно метко. Но потом дед тяжело был ранен в бедро и ходить почти не мог, так что Фёдору приходилось управляться с пушкой одному.

Но в этот момент вдруг подошло подкрепление в виде пехотинцев и пушечных расчётов и немцы снова были выбиты с возвышенностей, которые, можно считать были ими уже заняты.

А Фёдору так и повезло, ни одной царапины, а вот над дедом сразу склонилась девушка санинструктор и поинтересовалось как он.

- Да живой вроде, - отвечал Гаврило, - только в бедро да в плечо раненый.

Девушка санинструктор осмотрела его раны и осторожно перевязала их.

- А ещё кто живой есть? - поинтересовался Фёдор.

- Есть ещё два тяжело раненых, но их уже отправили в медсанбат. Сейчас и твоего напарника отправим туда же.

- Что же прощевай Гаврила, - сказал Фёдор,- может, когда ещё свидимся.

- Прощай, - ответил мой дед, - дай бог встретимся.

Тут к ним подкатила телега запряжённая лошадью, деда моего осторожно положили в телегу и телега повезла его и ещё двух тяжело раненых в медсанбат, а иначе говоря, в полевой госпиталь.

Медсанбат располагался в большом деревенском доме, где очевидно до войны была школа. По крайней мере об этом говорили многочисленные плакаты и школьный глобус стоящий в коридоре. Здесь раненых оперировали как могли.ели они были не очень тяжело раненными и отправляли на железнодорожную станцию, где паровозами ранынных отвозили в тыл.

Деда моего тоже прооперировали, от чего деду стразу полегчало, ведь носить в себе куски железа не очень приятная процедура. А потом, опять же на телеге отправили на железнодорожную станцию, дожидаться санитарного поезда. Ждать пришлось два часа, но поезд пришёл и деда на носилках занесли в вагон и положили на одну из коек.

Поезд должен был отвези раненных в далёкий Челябинск, а моей бабушке, маминой мамы пришло письмо с фронта, что ваш муж ранен и отправлен в госпиталь в Челябинск.

Бабушка была рада, что её муж хоть жив и сама стала готовится к эвакуации в деревню к родственникам, так как немцы уже подходили к Ленинграду и все гражданские старались уехать из города, куда-нибудь к родственникам.

* * *

А дед медленно, потому что поезда все были перегружены и немцы всё время бомбили составы, идущие по железным дорогам, ехал в далёкий Челябинск.

И как-то пока воздушная опасность в виде немецких самолётов миновала поезд, на котором везли моего деда.

Но беда пришла как всегда неожиданно. За Смоленском над нашим поездом появились два Мессершмита и хотя на всех вагонов поезда был нарисован красный крест, крест медицины и по всем законам войны против таких крестов нельзя применять оружие, но немцы есть немцы и им было начхать на красные кресты, они начали бомбёжку нашего паровоза. В первую очередь они разбомбили железнодорожный путь, так что поезду пришлось остановиться и тогда всех, кто мог ходить сам, кого несли на носилках и все гражданские стали покидать поезд с надеждой укрыться в лесу, что стоял кругом.

Дед мой с трудом ковылял по насыпи, пытаясь её преодолеть. В конце концов, ему это удалось, и насколько позволяли силы он поспешил в спасительный лес. Но по дороге он увидел убитую женщину с младенцем плачущим на её груди. Тогда отбросив палку дед подобрал ребёнка и передал его санитарке, которая бежала рядом.

Им удалось добежать до спасительного леса, а вот моему деду нет.

Рядом с ним взорвалась бомба, и дед получил ещё одно ранение в спину. Оно было смертельным. Дед ещё пытался доползти до леса, но силы оставили его и он умер.

А через месяц моей бабушки пришло письмо с фронта, что ваш муж пропал без вести.

Это было, конечно, большое горе, но делать было нечего, война.

Так что ни я, ни мои родные не знают, где похоронен, если вообще был похоронен, мой дед.

0x01 graphic

Последний бой. А. Смолюк 1

Оставить комментарий © Copyright Смолюк Андре Леонидович (andreismolyuk@yandex.ru) Размещен: 23/06/2024, изменен: 23/06/2024. 25k. Статистика. Рассказ: Проза Иллюстрации/приложения: 25 шт.		Ваша оценка:

Смолюк Андре Леонидович : другие произведения.

Последний бой