Смородина Ольга Васильевна : другие произведения.

Восемь лепестков Пути

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Много-много лет... после конца Земли. Начало первой книги. Тапки приветствуются
  Восемь лепестков Пути
  
  Над серебристой рекой тихо шумел тростник и, скрипя, терлись боками лодки, привязанные к небольшому причалу. Река текла через большое селение, окруженное густым лесом. Звездную ночь освещали огни, горящие, на краях крыш двух-трех этажных домов.
   Луна еще только поднималась над дальними, лесными вершинами. Ей - царствующей среди звезд, было видно, что селение имело, почти идеально, круглую форму. Заключенное в тонкую оправу из высокой каменной стены, оно, казалось, не таилось от густого леса, а приглашало его в гости - на каждой свободной пяди земли что-то росло: пара деревьев, маленькие и большие кусты и кустики, разного размера и формы клумбы, заботливо огражденные невысокими заборчиками из резных деревянных планок.
  В центре селения стоял большой квадратный бревенчатый дом, окруженный площадью, замкнутой со всех сторон шестью различными по размеру и виду строениями соединенными высокими и широкими арками, через которые она, мощенная камнем, растекалась, превращаясь в широкие улицы.
  Дома окружавшие площадь были темны и только в одном высоком и строгом здании, с куполообразной крышей, светились торжественные витражные окна. Окна эти находились под самой крышей, и только луна была способна заглянуть в них.
  В ярко освещенной каменной зале, на платформе, напротив статуи женщины с длинными, темными волосами, в резном кресле сидела худая, со строгим лицом и живыми глазами старая женщина. Она что-то бормотала, не отрывая взгляда от голубых глаз стоящей напротив статуи. Казалось, что застывшая навеки, фигура вот-вот зашевелится и ответит своей седой собеседнице, но та лишь смотрела в пространство, как будто ее глаза силятся рассмотреть что-то недоступное никому кроме нее.
  
  Глава 1
  
  Маленькая, освещенная свечой, комнатка была неуютной. Может из-за грубых бревенчатых стен, может от теней, которые маленький огонек свечи не мог разогнать, не смотря на небольшое пространство. Мебели почти не было, но все равно было тесновато. Лежанка, стол, скамья, маленький умывальник и низкий шкафчик вот пожалуй и все, за исключением небольшого выступа в полу из которого сейчас поднималась серебристая, хорошо отражающая убогую обстановку пластина. Но девушки, увлеченные разговором, не замечали ни тесноты, ни темноты.
  Одна из них сидела на грубой скамье и наблюдала за расплетающей косу другой. Сидящая, рыжеватая блондинка с голубыми глазами и россыпью веснушек, была будто чем-то взволнована. Ее подруга спокойно расплетала длинную, до колен, вьющуюся массу и ее зеленые лучистые глаза смотрели в пустоту, не замечая волнения собеседницы.
  - Как же я тебе завидую! Ты всегда и везде первая. Вот и завтра у тебя уже Церемония.
  Ото-Ала перевела взгляд на, нервно теребящую платье подругу. Они обе были одеты в длинные одинаковые и бесформенные наряды, которые выдавали в храме всем, кто должен был скоро пройти Церемонию Перехода В Возраст Жена.
  - Ну, я же не виновата, что первой пришла на свет в начале года. Тебе это предстоит всего через неделю. - Девушка слегка взбила распущенные волосы пальцами и продолжила, - Ты вот только сегодняшним рассветом тут оказалась, а я за неделю уже привыкла все воспринимать спокойно. Знаешь же эти жены-наставницы все просто замороженные, вот и научишься у них просто каменному самообладанию. - Ото-Ала хитро сузив глаза, наклонилась к сидящей подруге. - Или вам с Тианом не терпится жить своим домом?
  Ата-Ойя грозно свела брови и умоляюще зашептала:
  - Ото-Ала! Ну, пожалуйста, молчи. Ты же знаешь, что я еще не могу выбрать мужа. Но что я сделаю? - вид у подружки стал просто несчастным. - Ему только за последнюю неделю пришлось отказать двум Будущим Женам. А если он передумает? Ведь уже год он - Муж, а я всего Дева.
  Девушка несчастно опустила голову и сгорбилась.
  Тиан был Знающим Мужем и занимал довольно высокое положение в Рассталле - большом селении, где они жили. Поэтому с тех пор как прошел свою Церемонию Перехода В Возраст в мужском храме, получил свой амулет и статус взрослого мужчины, он постоянно отказывался от всех предложений от девушек, желающих стать его половинкой.
  У мужчин Церемония Перехода В Возраст была другой, Ото-Ала не знала какой именно. Традиционно даже мужья с женами не делились друг с другом подробностями. Боги у мужчин и женщин разные, как разные и их пути. Женщина - Хранящая Жизнь и ее путь дать жизнь новому человеку, как Великая Богиня дала жизнь всему существующему. Мужчина, как и Великий Бог, лишь сопровождает Хранящую Жизнь и его путь обеспечить ей все, чтобы будущие дети и мать были здоровы и счастливы. Мужчина был спутником, добытчиком.
  Каждый пришел на свет благодаря матери и отцу. Каждый в народе с молоком матери впитал истину о неразделимости двух разных начал. Но Великую Богиню почитали как создательницу всего, что есть на свете и поэтому правили в народе женщины. Женщина выбирала мужа, у мужчины было только право отказать нелюбимой или прислать предложение той, что он хотел.
  Ото-Ала отвлеклась от мыслей и увидела, что Ата-Ойя совсем загрустила.
  - Ну что ты нос повесила? Ну, подумай. Он целый год ждет твоего Перехода В Возраст. - Девушка подняла поникшую подружку со скамьи и подвела к отражающему экрану. - Ну, посмотри на себя. Ата-Ойя, он смотрит только на тебя, с тех пор как тебе исполнилось четырнадцать. И ты смотришь только на него. Вы истинные половинки целого и ты это знаешь.
  Ото-Ала смотрела в экран отражателя на улыбку подружки и неожиданно загрустила сама.
  - Знаешь, я была бы совсем не против уступить тебе место в Церемонии. - Девушка подмигнула, чтобы скрыть грусть, - Ты знаешь, что ждет... и кто ждет тебя после Вступления В Возраст.
  Ата-Ойя засмеялась:
  - Неужели ты думаешь, что долго задержишься в Будущих Женах? Да двух дней не пройдет, как тебя посетят, по крайней мере, трое ожидающих твоего выбора.
  - Но я не выберу никого. Никто из будущих Мужей не люб мне. Нет моей половинки тут.
  Ото-Ала отвернулась от экрана.
  - Ну, я думала, что Даймос тебе нравится. Ты говорила с ним чаще, чем с кем либо. Разве он плох?
  Ата-Ойя выключила экран отражателя и повернула подругу к себе лицом.
  - Ото-Ала, я думала, ты хранишь свои тайны крепче, чем я. Но мне сдавалось, что я видела твою радость от Даймоса. Ты разве не знаешь, он ждет тебя? - девушка потупилась от вспыхнувшего в глазах подруги подозрения,- Мне Тиан сказал еще месяц назад. Даймос думает, что ты выберешь его.
  Ото-Ала гневно повела плечами.
  - Я говорила с ним чаще, чем с другими, потому что он всегда заговаривал первым! Я была вежлива и только, а он решил, что я его выберу, даже делится этой глупой фантазией с друзьями! Он даже не нравится мне. Вот самонадеянный болван! Я не выберу его даже, если мне всю жизнь предстоит провести в лечилище и знать только исцеление больных, а не семейную жизнь.
  Ата-Ойя открыла рот, чтобы успокоить, легко вспыхивающую подругу, но тут в дверь комнаты постучали.
  - Девы, пора отходить ко сну.
  Одна из Старших Жен храма Великой Богини вошла в комнату.
  - Конечно, Старшая.
  Ата-Ойя поклонилась Старшей Жене, как и Ото-Ала, быстро сжала подруге руку и выбежала.
  - А, ты, уже не Дева, но еще и не Будущая Жена вместо болтовни должна думать о том с каким сердцем предстанешь перед Великой Матерью. Эти дни до Церемонии Перехода не просто так.
  Ото-Ала внутренне скривилась, но ответила, как положено:
  - Да, Старшая.
  Пожилая женщина еще раз окинула комнатку и девушку строгим взглядом и вышла.
  Девушка скривила, закрывшейся двери, рожицу, нашла на лежанке, брошенную недавно, расческу и занялась спутанными волосами и мыслями.
  
  "Как этот раздутый болван мог подумать, что я его выберу? Неужели он считает себя таким неотразимым? Ну да ладно, пусть надеется, если больше заняться нечем".
  Ото-Ала перешла к следующей пряди.
  "Зря я ляпнула про лечилище. Ата-Ойя сейчас не заметила, но потом вспомнит обязательно".
  Дело в том, что - это было единственное в чем, девушки не понимали друг друга.
  Ата-Ойя с детства жалела всех и каждого, мечтала избавить от хворей всех: от заболевшего кролика, до соседского дедули. Поэтому когда ей исполнилось одиннадцать лет, при Церемонии Перехода В Возраст Дева, выбрала ученичество в лечилище и, после Церемонии Перехода В Возраст Жена, станет лекарем.
  Ото-Ала во время той церемонии тоже уже знала, что ее влечет больше всего - это свитки знаний. Поэтому, когда церемония была завершена девочка сразу подбежала к представительнице Хранилища Знаний. Она не понимала, как подруга может терпеть запахи зелий и трав, смотреть на раны и вообще спокойно реагировать на кровь. Ото-Алу вид крови приводил в состояние близкое к обмороку. Но Хранилище Знаний... этот шелест страниц, буквы каждого слова, запах старых свитков и иностранных книг. Такие, кстати, стали делать и у них в Хранилище, но девушка, как ученица, не имела туда доступа. Она улыбнулась своим мыслям.
  "Да, это, пожалуй, та причина, по которой я не готова уступить никому свою очередь в Церемонии. Я стану не просто ученицей, завтра я стану истинным Хранителем Знаний".
  Внезапно в крошечное круглое окошко постучали. Ото-Ала вздрогнула и подбежала к окну, забытая расческа так и осталась в волосах.
  - Ты, что тут делаешь, Тамлен?
   Маленький взлохмаченный братишка девушки с размаху прижался к лицу сестры мокрой щекой.
  - Тамлен, что случилось? Ты сейчас должен спать. Почему ты тут?
  Ото-Ала обожала братишку и сама поняла, почему он тут. Они не виделись уже неделю, которую она провела в Храме. Так было положено: мужчине тут не место, хоть этот мужчина и пережил только шесть сезонов.
  - Се-сестричка, я так соскучился. Когда я спрашивал маму, она говорила, что ждать не долго. А сегодня она сказала отцу, что, когда ты выйдешь, то будешь жить отдельно и не вернешься. Ото-Ала, это же не правда?
  Девушка гладила мальчика, чтобы успокоился.
  - Ну, что ты, глупый. Я, конечно, буду рядом. Ты видел, как отец и мама обустраивали второй этаж? Это для меня. Там теперь буду жить я. Чтобы побыть со мной тебе нужно будет всего лишь спуститься вниз. Бабушка тоже живет отдельно, но она рядом. Рядом буду и я. Не плачь, маленький.
  Мальчик вытер слезы и улыбнулся.
  - Хорошо. А я подумал ты уедешь куда-то. А когда ты вернешься. Я уже не могу ждать.
  - Завтра утром. Ты, лучше расскажи, как ты сюда попал? И откуда знал куда стучать?
  Тамлен потупился, но на лице играла лукавая улыбка.
  - Мама решила, что я сплю, а я сбежал потихоньку. А окно... я запомнил. Мама показала, когда мы ходили за мясом в лавку.
  Ото-Ала улыбнулась.
  - Беги домой. Вдруг кто обнаружит твой побег. Завтра я уже буду дома.
  Из-за спины мальчика раздался густой бас.
  - Вообще-то побег был обнаружен еще во время совершения. Вы, что выдумали, молодой человек?
  Мальчик втянул голову в плечи и повернулся.
  - Я очень скучал, отец.
  - Это мы с матерью поняли. Но почему ты решил бежать? Нужно было прийти ко мне, - под сведенными грозно бровями заблестела улыбка, - сбежали бы вдвоем. Здравствуй, дочь.
  Ото-Ала вытянула руку и дотронулась до грубой, в мозолях, руки отца.
  - Доброй охоты, папа. Я скучала.
  Отец слегка пожал ее руку и сказал:
  - Хорошей ночи, милая. А этого беглеца я заберу домой. - Мужчина опустил взгляд. - Тебе еще маме объяснять, куда ты бегал.
   Ото-Ала еще раз сжала руку отца, погладила братишку и улыбнулась.
  - Хорошей ночи, вам обоим, и маме передайте.
  - До завтра, милая.
  - Я буду ждать тебя, сестренка.
  Две фигуры, большая и маленькая, скоро скрылись в темноте. Ото-Ала закрыла окошко и покружилась по комнатке.
  - Что ж, я завтра стану настоящим Хранителем Знаний и Будущей Женой. Вот она - взрослая жизнь.
  Она задула свечу и уснула, еще не коснувшись щекой подушки. Забытая расческа, так и осталась в волосах.
  
  Глава 2
  
  - Пора вставать! Доброго рассвета. Я скоро вернусь!
  Бум! Ух! Ну, кто придумал с утра так хлопать дверями? Глаза открывать не хочется и голова совсем не отрывается от подушки. В бок что-то колет, но и это не повод двигаться.
  Потом слова дошли до затуманенного сном мозга, Ото-Ала резко открыла глаза. Кто-то, а скорее всего Старшая Жена-наставница, внес в комнату шаросвет. Девушка какое-то время смотрела на сияние, разлившееся по комнате, за неделю, которую она провела в комнатах Подготовки при Храме, ничего, кроме свечей, им не давали. Раньше, рассказывала бабушка, перед Церемонией Перехода В Возраст Жена, девушек вообще отправляли в пещеры за селением. По мнению Старших Жен-наставниц, неделя в условиях без изделий, сделанных мужчинами, помогала Будущим Женам лучше понять смысл единства противоположных начал мужчины и женщины. Сейчас девушки просто лишались многих созданных Знающими вещей.
  "Хотя экран-отражатель в комнате есть, - хихикнув про себя, подумала Ото-Ала, - ой, чего ж я лежу"!
  Она подскочила и обнаружила, безнадежно запутавшуюся во вьющихся волосах, расческу.
  "О, Святые Создатели! Вот тупая овца! Как это я? Ой и времени уже нет"!
  Девушка лихорадочно принялась распутывать волосы, к счастью, расческу довольно быстро удалось освободить.
  - Добрый рассвет, солнышко.
  В дверях комнатки стояла мать и посмеивалась над мучениями дочери.
  - Мама! Добрый рассвет! Спаси! Не могу управиться, не успею. Ты же Старшая Жена задержи все.
  Женщина подошла к дочери, усадила ее на скамью и приняла в свои руки и волосы, и расческу.
  - Церемонию уже нельзя отодвинуть, как нельзя изменить этот рассвет, в который, семнадцать лет назад, ты родилась. Но тебе нечего волноваться, я попросила Старшую Жену-наставницу позволить мне тебе помочь, - мать усмехнулась, - не каждая может гордиться таким подарком Великой Матери, - она чуть дернула за прядь, которую расчесывала, и добавила, - и точно ты - единственная способна столь, мало ценить это.
  Волосы довольно быстро привели в порядок и заплели в косу. Спустя немного времени девушка была готова к Церемонии Вступления В Жены - последней Церемонии на пути к тому, чтобы считаться взрослой и, наравне со всеми, участвовать в делах своего народа.
  Мама коротко поцеловала в лоб и, под строгим взглядом Старшей Жены-наставницы, ушла.
  У Ото-Алы начали подрагивать колени. Сегодня, сейчас, она войдет в Великий Зал Церемоний. Сегодня предстоит пройти через созданный Святыми Создателями дверной проем из цветного дыма. Более ранние Церемонии проходили просто в общей зале Храма. Первую церемонию, наречения, Ото-Ала не помнила, она проходила, когда девочке едва исполнилось тридцать рассветов. Вторую, очень смутно, когда в три года была церемония Вступления в возраст Дитя. Ну, а третья, была ее любимой, Церемония Вступления В Возраст Дева, сразу после нее выбиралось направление Ученичества и, если девочка сразу не выбирала область занятий, за нее это делали Старшие Жены-наставницы.
  Ото-Ала, вместе со Старшей Женой-наставницей, дошли до дверей Главного Зала Церемоний.
  - Удачи, девочка, - прошептала та и, открыв дверь, слегка подтолкнула девушку в спину.
  Большой каменный Зал был ярко освещен. Ото-Ала огляделась. В самом центре Зала стояла Великая Дверь Матери украшенная, постоянно меняющими цвет, огоньками. К двери, точнее арке обозначавшей дверь, вела дорожка из прозрачного переливающегося материала. Девушка не знала что это, она ни разу в жизни не встречала таких материалов. Справа от Великой Двери, на платформе, в резном кресле, сидела Старейшая Жена Храма, по обе руки от нее расположились остальные Старшие Жены. Слева от Великой Двери находилась статуя Великой Богини-Матери. У Ото-Алы перехватило дух. Вот это да! Никогда и нигде не видела она таких статуй, казалось это живая женщина, покрытая тонким слоем вечного прозрачного льда. И... девушка готова была поклясться... эта статуя была жива, казалось, глаза Великой Матери смотрят прямо ей в душу. Большего девушка рассмотреть не успела.
  - Иди, дитя. Встань на Путь и пройди в Дверь к будущей жизни.
  Старейшая смотрела ласково и внимательно. Ото-Ала вздохнула и медленно подошла к переливающейся дорожке.
  - Ступи на Путь, дитя, - повторила Старейшая.
  Девушка осторожно ступила на сияющую поверхность босой ногой. Дорожка была гладкой-гладкой, как самый накатанный лед, но не скользила. И, как только она дотронулась обеими ступнями до этого странного материала, спокойная сияющая поверхность стала меняться. Больше не было сияния, но появились цвета: серый и коричневый, белый и зеленый, голубой и желтый, темно-синий и оранжевый, потом снова зеленый, серый, золотой. Цвета сменяли друг друга, плыли полосами и волнами. Чтобы голова не закружилась, от скорости с которой менялись цвета, Ото-Ала подняла взгляд прямо на Великую Дверь. Весь проем Двери заполнился клубящимся дымом, с прожилками белого цвета.
  И вот дверь рядом. Девушка шагнула прямо в этот дым, лишь усилием воли удерживая глаза открытыми. Это было похоже на очень густой туман, только сырости не было. Ото-Ала видела, что и туман стал менять цвета: коричневый и белый, зеленый и голубой, желтый и темно-синий, оранжевый и темно-зеленый, в конце концов, цвета стали повторяться, но чаще других появлялись одновременно две полосы: золотой и ярко-красный. На краю сознания промелькнул общий вздох женщин в зале и чей-то вскрик или всхлип.
  Туман кончился. Впереди Ото-Ала увидела дверь, в которую следовало выйти, не оглядываясь, она скосила глаза - у всех находящихся в Зале был потрясенный вид.
  "Что-то не так. Что-то со мной не так. Почему? Какой цвет должен быть у меня? Почему все так мелькало? Не может быть, чтобы..."
  Девушка панически перебирала в голове вопросы, пока возвращалась в комнату, чтобы переодеться. Тот бесформенный балахон, который она была вынуждена носить всю последнюю неделю, следовало оставить в Храме.
  Достав из шкафа свои вещи, Ото-Ала не спеша одевалась, казалось, каждая привычная деталь наряда успокаивала, вселяла уверенность. Обычный наряд девушки состоял из рубашки из беленого хлопка, холщовых штанов, таких широких, что казалось это юбка с симметричными двойными складками спереди и сзади. Только когда она двигалась, становилось понятно, что это на самом деле. Ото-Ала едва успела переодеться, стянуть косу потуже и завязать сапожки, как в дверь постучали. Теперь никто не мог войти без стука - она стала взрослой.
  
  - Ала-Ирна, успокойся. Я все понимаю. Нам всем надо успокоиться. Надо поговорить с девочкой до того как она выйдет из Храма. Старшая Жена Ана-Инис, присмотрите, чтобы Ото-Ала не вышла, а знаете, идите к ней и приведите в Комнату Совета Храма.
  Названная женщина коротко поклонилась и, постаравшись убрать с лица следы всех эмоций, вышла.
  - Моя дочь! Старейшая, что это было? Почему моей дочери достался такой Путь?
  Старейшая тяжело опустилась в резное кресло, стоящее в небольшой комнате, примыкавшей к Главному Залу Церемоний. Женщины перешли сюда после необычного события, чтобы обсудить увиденное и немного успокоится.
  - Не знаю, Ала-Ирна, не знаю. Я читала об этом в свитках Старейших. Подобное случалось и раньше, но в наши времена это происходит крайне редко. Последний раз это было пятьсот лет назад, но в описании приводились другие цвета. Твоя дочь - очень необычная девочка.
  - Что бы ни означала эта Судьба, куда бы ни вел этот Путь, пусть отвратится он от нее!
  - Что ты говоришь, глупая?!
  - Что значат эти цвета? Почему их так много? Этого нет в свитках архива Храма.
  Старейшая опустила плечи и прикрыла лицо руками. Но через секунду на встревоженную толпу женщин снова смотрела уверенная в себе и готовая повелевать Старейшая Жена Храма Великой Богини.
  - Далеко не все есть в общих архивах Храма. Вы - Старшие Жены учитесь распознавать Судьбу каждой и видеть Путь, но это простые Судьбы и Пути.
  Наш народ уже тысячелетия ведет довольно закрытую жизнь. Мы не претендуем на чужие земли и поэтому не начинаем войн. Мы воюем, когда не можем договориться. Никто из нашего народа, за три тысячелетия существования государства, не покидал его пределов. Мы много знаем об окружающем мире, от приходящих к нам путешественников из других народов. И любые новые сведения о мире, доходящие до нас, доступны в общих залах Хранилищ Знаний.
  Это вы знаете. Но есть то, что не найти в доступных архивах. Случалось так, что представители нашего народа отправлялись за пределы государства и видели чужеземные чудеса своими глазами. И каждый раз это случалось по велению Богов: Великого Бога-Отца и Великой Богини-Матери. За прошедшее тысячелетие такой Путь Боги дали шестерым, хотя на заре нашего народа это случалось гораздо-гораздо чаще.
  Старейшая посмотрела в глаза взволнованной матери и, через этот взгляд, постаралась передать ей всю силу и стойкость нужные для преодоления того, что произошло.
  - Твоей дочери, Ала-Ирна, предстоит долгий Путь. Ее судьба сложна и многое она сможет изменить своим выбором. Многое, но не все. И неизменно случится так, что твоя дочь выйдет на Путь не связанный с родной землей.
  - Что говорить дочери? Как объяснить девочке, что ее ждет? Какой камень получит она?
  - Не беспокойся об этом. Я сама с ней поговорю и камень для нее готов.
  - Но нет камней такого цвета.
  Старейшая слегка улыбнулась.
  - Ала-Ирна, пойди снова в Зал Церемоний и осмотри то место, где твоя дочь сошла с Сияющего Пути.
  Женщина, молча, скрылась в резных дверях, вернувшись, буквально, через пару мгновений. Все находящиеся в комнате увидели у нее в руках яркий разноцветный камешек в форме цветка. Каждый лепесток слегка сиял теми цветами, которые все видели во время церемонии: коричневый, белый, зеленый, голубой, желтый, темно-синий, оранжевый, темно-зеленый и только самая сердцевина цветка была двух цветов: золотой и ярко-красный. Вместо ножки цветок имел петельку для цепочки.
  - Вот и камень твоей девочки, - сказала Старейшая, - я сама дам под него цепочку. Простой ремешок не годится. Ладно, пора заканчивать. Расходитесь все. Ала-Ирна, иди домой и готовься встретить взрослую дочь дома.
  Старейшая взяла цветок, поклонилась, расходящимся женщинам, и скрылась в своих покоях.
  
  Глава 3
  
  - Войдите.
  Ото-Ала выпрямилась и постаралась, чтобы на лице не было видно ни одной эмоции.
  - Старейшая желает видеть Вас в Зале Совета, Будущая Жена Ото-Ала.
  Девушка видела, что, пришедшая за ней, Старшая Жена взволнована, хоть та и пыталась это скрыть.
  "Интересно по моему лицу тоже видно, что мне страшно"?
  Ото-Ала только сейчас поняла, что на самом деле испугана. Ее напугали потрясенные лица в Зале Церемоний, напугало острое чувство, что с ней что-то не так, хотя она всегда знала, что с ней действительно что-то не так, как со всеми. А теперь она должна говорить со Старейшей Женой.
  - Конечно, Старшая Жена.
  Она не могла добавить имя, потому что просто не знала его.
  Они шли в Зал Совета и девушка, которая шагала чуть сзади, сопровождавшей Старшей Жены, пыталась заглянуть той в лицо, понять, что ждет ее дальше.
  В Зал Совета она вошла одна. Свет раннего утра уже освещал скамьи и резное кресло Старейшей Жены. Высокие стрельчатые окна находились слишком высоко, чтобы увидеть, что происходит на улице, но слышны были шаги и разговоры людей, блеяние овец, идущих на пастбище. Эти звуки обычного утра показались Ото-Але далекими и чужими в этой полутемной, пронизанной лучами и танцующими в их свете пылинками зале. Она не решилась присесть на ближайшую к ней, покрытую искусно вытканным ковром, скамью. Да и пройти дальше в глубину Зала ей было страшно, казалось, каждый сделанный шаг только отдаляет ее от всего, что она знала и любила. Девушка уже поняла, что ее Церемония Перехода в Возраст Жена пошла не так, но какие у этого "не так" будут последствия? Что с ней будет? Великая Богиня-Мать не приняла ее? Ото-Ала сама не заметила, как начала метаться по Зале: от кресла Старейшей до входа, от входа до кресла Старейшей.
  - Доброго рассвета, дитя.
  Девушка резко остановилась и огляделась. На последнем, самом высоком, ряду скамей, в проходе стояла Старейшая Жена. И снова в ее глазах девушка видела только тепло, понимание и улыбку. Старая женщина сошла вниз и опустилась в кресло в центре Зала.
  - Садись поближе, дитя, я вижу у тебя много вопросов.
  Ото-Ала робко присела на ближайшую к Старейшей скамью и подняла взгляд.
  - Доброго рассвета, Старейшая. Я..., я, правда, полна вопросов. Разве на Церемонии что-то пошло не так? Да я поняла, что с моей Церемонией что-то не правильно... Подождите... Вот главный вопрос: что не так? Что теперь будет со мной и моей семьей? Это, что бы это ни было, не отразится на маме и папе, на Тамлене? Если Богиня-Мать решила, что я чем-то ее обидела и отвергла меня, то моей семье это никак не угрожает?
  Старая женщина, приподняла руку, чтобы остановить этот поток слов и мягко рассмеялась.
  - Подожди-подожди.
  Ото-Ала захлопнула рот на полуслове. Старейшая продолжила.
  - Ты же Хранитель Знаний. Разве не знаешь, что Великие Боги принимают всех - никому нет суда от них. Они лишь наблюдают за нашими Путями и Судьбами. Скажи, зачем нужна именно такая Церемония Перехода в Возраст и почему после нее вы считаетесь взрослыми?
  - Я не знаю, Старейшая.
  - Так вот послушай, что я расскажу. Этого не говорят никому, да и не спрашивает никто, потому что Пути Великих Богов неисповедимы. Ты видела уже Зал Церемоний, видела Великую Богиню. И, я думаю, ты знаешь, что таких залов во всей нашей стране всего семь. Семь для женщин и семь для мужчин. Так вот, это потому что на самом деле Великих Богов тоже семь. Семь Великих Матерей и семь Великих Отцов. Ты знаешь, откуда пошло наше государство, почему у мужчин и женщин разные боги?
  Ото-Ала смотрела в пустоту полутемного зала и пыталась вспомнить читала ли она об этом хоть что-нибудь из свитков Хранилища Знаний.
  - Я помню, что читала о возникновении нашей столицы - Тайнолла. Все началось с малого поселения, где жили наши предки, было их очень мало... тридцать, кажется... в основном дети...
  Старейшая кивнула.
  - Все верно. Но это общие сведения. Из этих тридцати четырнадцать были взрослыми: семь мужчин и семь женщин. Это были пережившие Великую Войну и Великую Катастрофу, разрушившие тот мир, который они знали. Эти люди были началом нашего мира и стали нашими богами. Было это три тысячи лет назад. Наши предки обладали такими умениями, которых мы не знаем: они сумели заключить себя в оболочки, где остаются живыми и наблюдают за нами. То из чего сделана Великая Дверь - это стекло и пластик. - Старейшая слегка улыбнулась. - Не спрашивай, дитя, я не знаю, что это и не смогу объяснить. Но давай вернемся к тебе и твоей Церемонии. Я знаю, что в те древние времена, когда еще жили Великие Боги, Двери служили тем же целям, что и сейчас, но главной их задачей было определять Одаренных или Сверхов. Так тогда называли людей имеющих способностей больше, чем все остальные. И знаешь, таких тогда было очень много. Так повелось, что те, в ком обнаруживались такие способности, не задерживались в родных местах.
  Ото-Ала беспокойно двинулась и спросила.
  - А какие способности?
  Старейшая тихо хмыкнула.
  - Вот мы и дошли до твоего секрета. Он ведь у тебя есть, верно?
  Девушка нервно сжала кулачки на коленях и опустила голову.
  - Откуда? Никто не знает, даже мама с отцом. Это случилось первый раз, когда я уронила первую кровь. Я испугалась, потом привыкла. Как вы догадались?
  Ото-Ала подняла взгляд на старую женщину.
  - Я все поняла, когда смотрела твою Церемонию. Это не страшно, дитя. Так что ты умеешь? - Глаза Старейшей светились искренним любопытством. - Это ведь не одно умение, так?
  Ото-Ала молча, подняла палец, на кончике горело маленькое пламя, как будто девушка держала невидимую свечу. Потом огонек погас, Ото-Ала вытянула руку - стоящая около дальней стены скамья поднялась в воздух и медленно двинулась к сидящим женщинам, но очень скоро, с громким стуком, упала на пол. Рука Ото-Алы подрагивала, на лице выступил пот.
  - Тяжелая. - Она снова посмотрела на Старейшую. - Это все. Больше я ничего не умею.
  Женщина выглядела слегка потрясенной, но нашла в себе силы улыбнуться.
  - Это просто чудо. Но если посмотреть на вот это. - Она достала из мешочка на поясе разноцветный цветок на золотой цепочке. - Твоих умений должно быть больше.
  Ото-Ала с удивлением рассматривала подвеску. Довольно большой, круглый цветок с восемью лепестками и двухцветной сердцевиной слегка поблескивал в неярком свете, льющемся из окон.
  - Это мой амулет? Но откуда?
  Старейшая Жена протянула руку и опустила амулет в ладонь девушке.
  - Одень. Он появился возле Сияющего Пути, когда ты с него сошла. Так всегда бывает, когда Путь проходит Одаренный. Такой как ты. Остальные получают листочки, сделанные нашими Знающими Мужами из особого состава, рецепт, которого они хранят с древних времен. Это завет Великой Богини: народ - это куст с множеством листьев, а Сверхи - цветы его.
  Ото-Ала скептически хмыкнула.
  - Теперь... После того, что я знаю... Какой из них? Какая из этих древних женщин все это придумала?
  Старая женщина нахмурилась.
  - Не говори так. Они были великими и они стали нашими богами не просто так. Но, отвечая на твой вопрос... Это все, все чем мы сейчас живем и вообще то, что мы живем заслуга Великой Видящей. Той, что стоит сейчас в Храме, в столице. Согласно древним свиткам - это она собрала те тридцать живых, после Великой Катастрофы. Великая Видящая выбрала место для поселения. Она и ее муж руководили нашими предками. Так что не надо так непочтительно отзываться о Великих Богах. Благодаря им и их знаниям живем все мы.
  Ото-Ала надела амулет на шею, он оказался неожиданно тяжелым, и кивнула.
  - Да, Старейшая, простите. - Девушка посмотрела в глаза Старейшей, и на ее личике загорелось воодушевление. - Вы дадите мне прочесть древнейшие свитки?
  - Нет, дитя. В нашем Храме их нет. Все Великие Хроники хранятся в Храме Великой Богини в Тайнолле.
  - А Великий Бог? В его Храме тоже есть такие записи?
  Старейшая улыбнулась.
  - Вот он - Хранитель Знаний в своей стихии. Нет, дитя. Записей там нет. Там есть Живые Картины о жизни Богов. - Женщина улыбнулась шире. - Великий Бог, наверное, не любил писать, зато, вероятно, был первым Знающим Мужем.
  Девушка расстроено вздохнула, но потом с надеждой спросила.
  - А я попаду в Тайнолл? Мне теперь нужно ехать туда?
  - Ты должна идти по своему Пути. И какой это будет Путь никому не ведомо. Может и случится так, что ты увидишь Великие Хроники.
  - А сейчас? Что мне делать сейчас?
  - Прямо сейчас ты пойдешь домой и никому, кроме женщин твоей семьи, не расскажешь о том, что узнала. Ты - Хранитель Знаний, так будь им и живи спокойно, твой Путь найдет тебя сам. Я же говорила: всегда случается так, что Одаренные покидают родные земли. А по вечерам можешь приходить сюда. В моих покоях есть комната, где Одаренные могут развивать свой дар. Правда, не использовали ее уже очень давно. Иди, дитя, и пусть Великие Боги берегут тебя и твой Путь.
  Ото-Ала встала, поклонилась сидящей женщине и вышла из Зала Совета.
  
  
  4 глава
  
  Свежий утренний ветерок с реки прошелся по волосам, выгнав из головы мысль: "Почему я не показала Старейшей всего?". Солнце еще не высоко стояло в небе. Девушка стояла на площадке перед Храмом Великой Богини и любовалась утренним миром. Утро было ее любимой частью дня, потом заботы, разговоры и Хранилище Знаний. Но утро - это подсыхающая роса на траве и кустах, особенная утренняя свежесть цветов, легкие облачка на светлеющем голубом и бескрайнем небе. Вот какой-то очень занятой жук, сидя на качающейся травинке, деловито поводит крылышками, готовясь к первому за сегодня полету. И птицы, птицы гомонят, поют, щелкают, приветствуя солнце и соседей по гнездам. Тихо воркуют голуби на крыше соседнего дома. Этот звук - первое, что различала девушка каждое утро. "Интересно, а теперь я буду слышать голубиные разговоры? Я же теперь на этаж ниже". Ото-Ала уже шла по мощеной плоскими камнями дорожке. Не смотря на необычную Церемонию и знание о предстоящей разлуке со всем, что знала, девушка была счастлива. Ее радовал каждый цветок, выглядывающий из зелени кустов, дремлющие на невысоких заборчиках кошки, яркий свет солнечного, розоватого утра.
  - Доброго рассвета, Ото-Ала. Позволь первым поздравить тебя с вступлением в Возраст Жена.
  - Даймос, доброго рассвета. Спасибо за поздравление.
  Ото-Ала попыталась обойти парня, но он преградил ей дорогу.
  - Поболтай со мной немного. Поделись планами.
  Ото-Ала нахмурилась.
  - Какое дело тебе, Хранитель Знаний Даймос, до моих дел? Ничего общего между нами, кроме вида работы. И ты не смеешь преграждать мне путь.
  Молодой человек сошел с дорожки, но при этом его крупное, с ярко-голубыми глазами лицо, приняло умоляющее выражение.
  - Погоди, Ото-Ала, погоди. Я не хотел грубить, прости. Ты знаешь, что люба мне? Ты же не могла не замечать этого. Ответь, Ото-Ала, могу я ждать твоего согласия быть моей половинкой?
  Девушка, наконец, подняла глаза и прямо посмотрела на парня. Крупное, даже грузное, тело обтягивала кожаная рубаха. Светлые глаза, соломенные волосы, пожалуй, чувственные, пухлые губы делали его почти красивым. Она видела, что парень в волнении сжимает пальцы, но не хотела лгать.
  - Прости, Даймос, ты не люб мне. Я не знала о твоих чувствах, до вчерашнего дня. Мне Ата-Ойя рассказала, сама я ничего не видела. Охлади свое сердце и найди себе другую половинку. Прости за боль, что причиняю, но я честна.
  Даймос опустил голову, плечи его поникли.
  - Я понял, Хранитель Знаний Ото-Ала. Прости и ты меня за недостойный Мужа поступок. - Молодой человек внезапно впился взглядом ей в лицо. - А кто люб тебе? Пожалуйста, ответь. Кто счастливее, чем оказался я?
  - Такого нет, Даймос. Никто из Будущих Мужей Рассталлы не люб мне. - Девушка чуть улыбнулась. - Мне пора домой, не грусти.
  Она медленно, танцующей походкой уходила все дальше, а молодой мужчина все смотрел ей вслед и молил Великого Бога.
  - Я редко прошу, но Великий Муж, позволь мне завоевать сердце той, что так холодна. Помоги.
  Ото-Ала не слышала этой молитвы, она снова отдалась свежести весеннего утра и в данный момент любовалась бегущей вдоль мощеной дорожки водой. Ручеек блестел в лучах солнца и играл где-то украденным у весны свежим молодым листочком. На секунду девушка загрустила: "Жаль его, все-таки. Но надеюсь, он меня скоро забудет". Она пошла быстрее, стремясь увидеть родной дом. Она не была дома неделю, а казалось, прошло много больше.
  - Сестричка! Доброго рассвета.
  Ей навстречу бежал Тамлен, широко раскинув ручонки, растрепанный, как всегда и еще в ночной рубашонке. Она подхватила братишку на руки и мальчик, прижавшись к ее плечу, взахлеб рассказывал.
  - Я проснулся, а мама сказала, что ты уже идешь. А отец сказал, что нужно тебя накормить, мама вместе с ним пошла к очагу, а я побежал встречать, а папа говорил одеться, а я не слушал - я спешил.
  Ото-Ала прикрыла ротик малыша рукой.
  - Подожди, тарахтун. На каком этаже мать и отец. У себя? - Мальчик кивнул. - Отлично, милый, по лестнице заберешься сам, а то тяжел ты стал слишком.
  Она спустила мальчика на землю и, подняв голову, посмотрела на дом. Строение состояло из трех этажей. Дом обычно принадлежал одной семье, на разных этажах которого жили разные поколения семьи. Дома принадлежали женщинам, как и все что в них, за исключением оружия, принадлежавшего мужчинам. На первом ярусе их дома жила бабушка Ото-Алы - мать ее матери, дедушка покинул мир, когда девушка была еще крошкой. Второй этаж пустовал до сегодняшнего дня, а на третьем этаже жила ее мать с отцом и Тамленом, раньше там жила и Ото-Ала. "Как давно. - Она мысленно усмехнулась. - Всего неделю назад, а, кажется целую вечность". Перед каждым этажом была большая веранда, на которой и располагались лестницы, ведущие с этажа на этаж. Ото-Ала подошла к дому и крикнула брату, который уже пританцовывал на веранде второго этажа.
  - Тамлен, а где бабушка?
  Она заглянула в полуоткрытую дверь первого этажа, но там было пусто, даже очаг был не разожжен.
  - Она еще до рассвета к нам поднялась и к тебе заходила. Я слышал от мамы, что бабушка, что-то туда заносила.
  Тамлен застучал пятками по следующей лестнице. Ото-Ала, не спеша, поднималась следом. На втором этаже девушка задержалась, было сильное желание зайти в свой новый дом и посмотреть, что же сделали ее родные. Но сверху уже раздавался нетерпеливый голосок брата и успокаивающий бас отца. Она еще раз посмотрела на дверь своего будущего жилья и пошла дальше.
  - А вот и дочь вернулась, - девушка оказалась в медвежьих объятиях отца-охотника. - Надо тебя накормить. - Отец отодвинул ее от себя и осмотрел. - И сделай милость отцу - надень сегодня платье. Прошу.
  Ото-Ала чмокнула отца в щеку и рассмеялась.
  - Хорошо, папа, но только чтобы тебя порадовать.
  Отец отошел, девушка увидела мать и бабушку - они улыбались, но глаза выдавали тревогу.
  - Пойдем, дочь. Мы с бабушкой поможем тебе причесаться. Бабушка приготовила тебе платье, чувствовала, наверное, желание зятя. - Женщина шутливо толкнула мужа. - А ты одень сына, а то он весь день может возиться, а пора завтракать.
  Ото-Ала в это время прижималась щекой к сухой, морщинистой и теплой бабушкиной руке.
  - Доброго рассвета, бабуля.
  Старческие, но по-молодому, задорные глаза смотрели на внучку ласково и встревожено.
  - Доброго, внученька. Пойдем-ка. Постараемся порадовать твоего отца и сделаем из тебя Будущую Жену. - Бабушка оглядела наряд девушки. - Ну, зачем ты ходишь в мужских штанах, когда платья гораздо красивее. Все претенденты на Мужа разбегутся.
  Девушка помогла бабушке подняться со скамьи и они, вместе с матерью, скрылись в комнате, которая принадлежала Ото-Але до Церемонии.
  Как только дверь комнаты закрылась за спиной девушки, лица матери и бабушки стали обеспокоенными. Пару минут все стояли в молчании. Первой заговорила бабушка.
  - Покажи-ка, внученька, что тебе досталась за судьба?
  Ото-Ала вынула амулет из-за горловины рубахи и, нагнувшись, вложила тяжелый цветок в бабушкину руку. Старушка какое-то время рассматривала амулет, потом сказала.
  - Спрячь и никому не показывай. Что это значит, тебе Старейшая объяснила? - девушка кивнула. - Вот и хорошо. Снимай штаны-то, смотри какое платье, я тебе приготовила.
  Ото-Ала стянула уже сапоги, когда заговорила мама. Девушка внутренне поморщилась. Она очень любила маму, но любовь той к тотальному контролю и непрошенной помощи приводила к тому, что девушка старалась держаться от матери подальше и поменьше рассказывать. Мать обладала свойством расспрашивать так, что человек, особенно близкий, рассказывал то о чем и не собирался вначале. И добро, если добытые сведения не приводили к активным и положительным, с точки зрения матери, действиям.
  - Может, расскажешь, о чем ты говорила со Старейшей Женой. Нам с бабушкой, думаю, можно и нужно знать, что с тобой произошло.
  - Моя судьба покинуть родные места. - Ровно ответила Ото-Ала, стараясь не встречаться с матерью взглядом. - Этот амулет отражает мой Путь.
  - И это все, что сказала тебе Старейшая?
  Девушка повернулась к матери и твердо ответила.
  - Я не считаю, что должна рассказывать все. Старейшая разрешила мне передать вам содержание нашего разговора, но я сейчас не хочу этого делать.
  Бабушка поспешно вмешалась в назревающую ссору. Ей периодически приходилось это делать с тех пор, как внучке исполнилось десять лет. Самым первым спором матери и дочери был выбор Области Занятий.
  - Ото-Ала, как скоро ты покинешь нас? - старушка передала внучке платье и, незаметно, кинула на нее предостерегающий взгляд.
  Ото-Ала с благодарностью посмотрела на бабушку - ругаться с матерью не хотелось, а попытка отстоять свое мнение, когда у матери другое - это скандал.
  - Никто не знает, бабуля. Старейшая сказала, что мой Путь найдет меня сам. Так было со всеми, кто получал такие амулеты.
  Мать снова открыла рот для того, чтобы задать новые вопросы, но бабушка ее прервала.
  - Ала-Ирна, пойдем-ка. А то зовем всех на завтрак, а кто ж его готовить будет?
  Ото-Ала тихонько выдохнула одними губами: "Спасибо". Старушка, однако, увидела движение губ и улыбнулась. Они обе знали, что мать теперь будет дуться на них до следующего рассвета. Но старшей женщиной в доме была бабушка и мать не могла перечить, а вот Ото-Ала теперь была с матерью равна. "Еще один плюс взросления - можно говорить матери нет". Ото-Ала еще какое-то время с некоторой грустью крутила эту мысль в голове. Потом подошла к отражателю и, нажав ногой рычажок, включила его. Платье и, правда, было красивое. Вышитое не только по рукавам и вороту, но и по всей юбке, только у бабушки получалось так хорошо вышивать. Девушка едва могла вышить традиционный узор. Свет из высокого окна отражался от белейшей ткани и переливался на нитях вышивки. Ткань была дорогая, как и нитки. Это был шелк, который привозили торговцы с юга и меняли на мед и шкурки пушных зверей. Девушка пригладила волосы расческой и снова заплела их в косу, потом скрутила ее в узел на затылке и скрепила двумя резными гребнями из оленьих рогов. Еще секунду полюбовалась своим отражением и вышла к родным.
  - Ой, сестричка, ну и красивая же ты!
  Тамлен сидел на коленях отца и во все глаза смотрел на преобразившуюся девушку, которую иначе, чем в штанах и рубахе не помнил.
  - Да, сын, ты прав. Наша Ото-Ала стала Будущей Женой.
  Ото-Ала по глазам отца поняла, что тот оценил ее наряд и тоже любуется. Отец и дочь были немногословны друг с другом, отлично понимая все и без слов.
  - Бабуля, посмотри. Спасибо за платье. Оно прекрасно.
  Бабушка вышла из дверей, ведущих на кухню, и одобрительно улыбнулась.
  - Я знала, что тебе пойдет такой наряд. А теперь марш все завтракать.
  Ото-Ала первой вбежала в кухню и, остановившись перед накрытым столом, позволила матери ее разглядеть.
  - Знаешь, я и не заметила, что ты уже выросла. - Мама смотрела на нее с улыбкой.
  - А есть мы будем? Я - голодный.
  Тамлен уже забрался на скамью и с нетерпением тянул руки к своей миске.
  
  5 глава
  
  Маленькое ровное пламя чуть трепетало на кончике указательного пальца. Ото-Ала была в своей спальне в полном одиночестве и поэтому решилась выпустить огонек и еще раз обдумать все, что произошло с ней за этот день. Солнце уже касалось горизонта оранжевым бочком, а, казалось, день начался совсем недавно. Девушка провела его с братиком за стеной селения на опушке гомонящего леса. Голосок Тамлена и сейчас доносился до нее сквозь потолок. Комната была яркой, желто-оранжевой, из-за бьющего в занавески солнца. Девушка не стала их раздвигать, ей нравилось легкое сияние деревянных стен, которые становились чуть темнее и таинственнее от этого желто-оранжевого света, казалось, сам воздух в комнате становился насыщеннее и плотнее. Так острее ощущалась тишина и даже долетающие извне звуки становились дальше и глуше. Ото-Ала разжала руку и вытянула пальцы, теперь сгущающиеся сумерки освещали уже пять огоньков. Девушка, задумавшись, сжала кулак, когда ладонь раскрылась - на ней трепетал и, распуская голубоватые язычки, переливался огненный шарик. Девушка оглядела комнату.
  - Как же мне тут нравится. Надеюсь, я проживу в своем солнечном доме подольше.
  Она встала с кровати, на которой лежала, с тех пор как вернулась с прогулки и отвела братишку к родителям, все еще бессознательно перекатывая в ладони шарик огня. Была у нее такая привычка, задумавшись, крутить что-нибудь в руках.
  В дверь постучали, девушка вздрогнула, шарик скатился с пальцев и радостно заплясал язычками все увеличивающегося пламени на досках пола.
  - Ой!
  Стук повторился, на этот раз громче. Ото-Ала лихорадочно переводила взгляд с зарождавшегося пожара на закрытую входную дверь, которую снова кто-то награждал серией ударов, и в дверной проем спальни было видно, как та, бедная сотрясается под уже совсем не деликатными прикосновениями.
  - Будущая Жена, Ото-Ала, откройте, пожалуйста. Я посыльный из Хранилища Знаний. Вас ждут в Доме Собраний.
  - Я сейчас! Секунду! - Девушка стянула с кровати покрывало и накрыла им радостно плясавшее пламя. - Подождите!
  Несколько хлопков по покрывалу хватило, чтобы сбить огонь. Ото-Ала подняла ткань и обнаружила на полу ровненький выжженный круг, еще теплый и слегка дымящийся. Для надежности еще потоптавшись по следам огня, она натянула на это место меховой коврик, лежавший у кровати, кинула испорченное покрывало под умывальник, рванула к двери, но на полпути резко затормозила и сморщила нос - из спальни ощутимо тянуло дымом. Резко повернувшись, Ото-Ала вернулась к спальне и захлопнула дверь ведущую туда. Все, теперь можно открывать гостям.
  - Доброго вечера, Будущая Жена Ото-Ала, Вас ждут в Доме Собраний.
  Перед ней стоял подросток - ученик Хранилища Знаний. Она видела его несколько раз, но имени не знала. Вот почему ее бедная входная дверь так тряслась под ударами этого ребенка - не смотря на свои неполные тринадцать лет, мальчик был выше ее на голову и имел могучее телосложение. Ото-Ала снова, как и каждый раз, при виде этого мальчика подумала: "Что он забыл в Хранителях, такой громадный, ему бы в Лесовики или Охотники". Ото-Ала чуть мотнула головой и вернулась к реальности.
  - Спасибо, ...э-э, прости, я не знаю твоего имени, Ученик Хранилища Знаний. - Девушка чуть смущенно улыбнулась, попытавшись быстрее закрыть входную дверь за спиной. - Так можно к тебе обращаться?
  - Конечно, Будущая Жена Ото-Ала, Вы и не можете меня знать. Я - Древин, Будущая Жена Ото-Ала.
  - Ой, давай просто по имени, а?
  Молодые люди уже шли по дорожке к Дому Собраний.
  - Хорошо, Будущая... ой... ну да... Ото-Ала. - Подросток смущенно повел громадными плечами.
  - Так что там случилось, Древин?
  - Чужаки приехали. Как я услышал, откуда-то совсем издалека. - Древин слегка покраснел и скосил глаза на девушку. - Я только ученик, меня не пустили в Дом Совета. Они там уже час беседуют.
  - Кто они?
  - Ну, сначала чужаков провели к Главному Хранителю Знаний Адриасу. Ты знаешь, так всегда делают. Он с двумя младшими Хранителями Знаний отвел пришлых в Гостевой Дом, но они там долго не задержались, - парень помолчал, видимо, что-то обдумывая, потом продолжил, - не знаю, что там случилось, но случилось точно. Главный Хранитель очень спешил, когда вышел из Гостевого Дома и Мужей, что его сопровождали, сразу же отослал к Старейшей Жене и Старейшему Мужу.
  Ото-Ала, не отрываясь, смотрела на лицо подростка, но тот, похоже, продолжать не собирался.
  - А дальше, Древин. Что дальше?
  - Дальше? - Парень снова скосил глаза из-под длинной челки. - Дальше все как-то быстро было. Чужаков этих провели в Дом Совета, туда же вошли все кто состоит в Правящем Совете и вот уже час как никто и носа оттуда не высунул. Послали вот только за тобой. - Древин смутился еще больше. - Простите, Будущая Жена Ото-Ала. За Вами.
  Девушка чуть скривилась и ответила.
  - Оставь ты эти официальности. А кто точно за мной послал, не знаешь?
  - Младший Хранитель Знаний Даймос сказал, что это просьба Старейшей Жены.
  - Ага.
  Ото-Ала отвернулась от парня: "Может эти чужаки и есть те, кто толкнет меня на мой Путь? О, Великая Мать, почему так быстро?" Девушка даже замедлила шаг и почти остановилась, но, увидев недоумевающий взгляд своего спутника, снова перешла на быстрый шаг. Уже видны были двери в Дом Совета, но как же не хочется туда идти. Зачем, ну зачем, так скоро Путь нашел ее? "Всегда случается так, что Одаренные покидают родные земли..." - в ушах эхом отдавался голос Старейшей Жены. Ото-Ала хотела повернуть назад, вернуться в дом, новый дом, который она только сегодня узнала и успела полюбить. Или спрятаться у бабушки под кроватью, как она делала ребенком, когда наступала пора расплачиваться за какое-нибудь совершенное баловство. Бабушка, милая бабушка, она спрячет и не предаст. Ото-Ала горько усмехнулась про себя: "Вот тебе и взрослая жизнь. Бабуля уже не спасет. Это не полушутливые порицания отца. Путь дала Великая Богиня и не свернуть с него. Может быть, я ошибаюсь? Может быть, я нужна как Хранитель Знаний?" Девушка уже чуть смелее смотрела на приближающуюся резную дверь. Она убедила себя, что нужна исключительно из-за своего рода занятий. И тоненький голосок разума, говорящий, что будь это так, то за ней бы послал Главный Хранитель, а не Старейшая, был безжалостно задушен сразу же. До двери оставалось не больше полусотни шагов, когда она открылась и явила очень озабоченного Даймоса.
  - Ото-Ала, наконец-то. Тебя уже ждут.
  Девушка почти вбежала в дверной проем, который тут же закрылся. Небольшой коридорчик был освещен шаросветами и холодный белый свет заливал небольшое пространство, не оставляя места теням. На стенах висели шелковые гобелены сотканные Мастерицами за много поколений до рождения Ото-Алы. На одном был изображен утопающий в зелени деревянный дом и солнечные лучи играли бликами на соломенной крыше, на другом стояла девочка не старше Тамлена, в руках она держала черного поросенка - на перепачканном личике светилось торжество. Ото-Ала засмотрелась на искусную вышивку, казалась, глаза девочки светятся и, из-за этих глаз, уже не замечаешь ни бедного изорванного платьица, ни перепачканного лица.
  - Ну, отдышалась?
  Ото-Ала оторвала взгляд от лучистых голубых глаз маленькой незнакомки и посмотрела на Даймоса.
  - Даймос, что проис... - зашептала девушка, но молодой человек ее прервал.
  - Ото-Ала, смотри.
  Парень потянул цепочку из-за ворота рубахи, Ото-Ала поняла, что там увидит - разноцветный цветок с восемью лепестками и двуцветной сердцевиной. Она сдавленно охнула, когда поняла, что ошиблась. На цепочке Даймоса действительно был цветок, но лепестка только два: зеленый и коричневый и сердцевина ярко-красная. Возле уха раздался взволнованный шепот:
  - У тебя тоже цветок?
  - Д-да, но...
  - Хранитель Даймос, прибыла ли Хранитель Знаний Ото-Ала?
  Голос Старейшего Мужа Рассталлы слегка дребезжал старчески, но в нем слышалось нетерпение. Даймос тут же спрятал амулет и повернулся к Ото-Але спиной.
  - Да, Старейший Муж.
  Молодой человек обернулся и кивнул головой, пропуская девушку вперед. На подрагивающих ногах Ото-Ала двинулась в Зал Правящего Совета. Она ожидала, что обстановка будет такой же, как в Зале Совета в Храме Великой Богини: ряды возвышающихся скамей и кресло в центральной части, но ошиблась. Зал Правящего Совета был квадратным, скамьи стояли вдоль стен и около длинного гладко отполированного стола. Все пространство Зала было залито светом, но гобеленов не было. Каждый сантиметр стен и потолочных балок был украшен вырезанными цветочными орнаментами, из которых то тут, то там проглядывали звери и птицы. По одну сторону стола сидел Правящий Совет Рассталлы в полном составе, со Старейшими в центре, по другую Ото-Ала обнаружила горстку чужаков. Их было пятеро, темноволосых и темноглазых. Больше девушка рассмотреть не успела, когда услышала чуть насмешливый густой баритон, сидящего в центре маленькой группы, мужчины. Ей показалось, что глаза подводят ее: Зал был освещен, но на чужеземца не падал свет. Она почему-то никак не могла его рассмотреть, а потом вдруг поняла, что он сказал, и задохнулась от возмущения.
  - Вы хотите отправить с нами эту малявку?
  - Это я - малявка?!
  
  6 глава
  
  Иноземцы зашевелились, раздались смешки.
  - Вы только посмотрите - росточку-то и не разглядишь сразу, а голосишко громкий.
  Ото-Ала стремительно приблизилась к столу и посмотрела на говорившего мужчину, который сидел по правую руку своего вождя, он действительно был великаном. Она как-то мимоходом даже задумалась, сможет ли обхватить его запястье или длины двух ее ладоней будет недостаточно.
  - А сам, я вижу, настолько огромен, - девушка прищурилась, как бы оценивая великана, - одни мускулы, а мозгом Великие Боги наградить, не забыли?
  Сбоку прозвучал возмущенный вздох.
  - Хранитель Знаний Ото-Ала! Будьте благоразумны, Вас не для этого пригласили в Дом Совета!
  Девушка не обернулась - она просто застыла. Причиной этому был не строгий окрик, а взгляд вождя иноземцев. Ото-Ала смотрела в желто-зеленые глаза незнакомца и не могла отвести взгляд. Она никогда не видела таких диких, звериных глаз на лице человека. Но глаза смотрели на нее не зло, а дружески и чуть насмешливо.
  - Не надо ругать девушку, - мужчина отвернулся, Ото-Ала поняла, что не могла вдохнуть, пока его взгляд был направлен на нее, - в конце концов, наши слова были обидными.
  Он слегка склонил голову в сторону Старейшей Жены и снова повернулся к девушке.
  - Прошу простить меня, Хранитель Знаний Ото-Ала, - девушка чувствовала, как по коже бегут мурашки от обволакивающего баритона, - я не хотел вас обидеть.
  Ото-Ала понимала, что должна что-то ответить, но боялась не справиться с голосом, да и мысли разбежались кто куда. Кое-как собрав беглянок, она смогла открыть рот:
  - Извинения приняты.
  Собственный голос показался ей хриплым и неуверенным: "Да соберись, ты - тупая овца! Тут твою судьбу решают, а ты тупеешь от чьего-то там взгляда". Таким образом, надавав себе мысленных пощечин, девушка вернулась к главному: "А что собственно происходит?"
  - Хранитель Знаний Ото-Ала, займите место рядом со Старшей Мастерицей Ото-Лейей.
  Девушка, опустив голову, чтобы не видеть укоризненных взглядов Старейших, скромно села на предложенное место. Слева от нее оказалась Старшая Мастерица, а справа неожиданно сел Даймос, который все это время бесшумно находился за спиной, она уже успела забыть, что он вообще тут присутствует.
  - Итак, вернемся к тому, почему наш Совет собрался в полном составе. Я позволю себе повториться и объясню всю ситуацию в целом, чтобы молодые Хранители Знаний понимали, для чего приглашены.
  Голос Главного Хранителя Знаний еще был полон возмущения по поводу недостойного поведения своей подопечной.
  - Э-э... Главный Хранитель Знаний, так правильно? - Удивленный старик кивнул, вожак иноземцев, чуть улыбнувшись, продолжил. - Может у меня это получится быстрее? Вы позволите мне рассказать?
  Мужчина, немного приподняв черную бровь, ждал ответа.
  - Да-да, конечно.
  Главный Хранитель Знаний выглядел несколько обиженным, Ото-Ала улыбнулась, отвернувшись от стола, старик привык, что его слушают и не прерывают.
  - Мы прибыли из-за океана, наша страна находится далеко на западе отсюда и называется Араста. Наша земля - это очень большой остров. А вас сюда позвали, потому что мы хотим забрать двух ученых ваших земель в свою страну. Мы готовы поделиться всеми знаниями, которые имеем о своей стране и землях, которые прошли на пути сюда, но просим взамен вас. Точнее - нам все равно кто из ваших ученых поедет, вас выбрали ваши старейшие.
  - А кто такие ученые?
  Даймос задал вопрос на секунду раньше Ото-Алы.
  - Ну, насколько мы поняли, это вы, - мужчина чуть нахмурился, - наши ученые собирают знания о мире и всех его проявлениях. Как я понял, Хранители Знаний занимаются тем же?
  - Да, вы правы, - Даймос кивнул и улыбнулся, - просто слово "ученый" было незнакомо мне.
  - Куда вы планируете двигаться, когда покинете Рассталлу?
  Ото-Ала, задавая вопрос, старалась не встречаться взглядом с вождем чужаков. Ответил ей худой, низкорослый, с глубоко посаженными веселыми голубыми глазами и совершенно лысым черепом юноша:
  - Обратно, ученая госпожа, мы планировали добраться до страны россов, - юноша открыто улыбнулся, - и вот мы здесь. Теперь домой, на Арасту.
  - Вы живете так далеко, что ваш путь сюда занял много месяцев. Откуда вы знаете о нашей стране, о Россе?
  Главный Хранитель Знаний, оказывается, уже держал в руках стилус и новый свиток. Вожак чужеземцев покачал головой и поднял руку:
  - Мы не будем отвечать, пока не убедимся, что два Носителя Цветка отправятся с нами.
  По Залу пронесся пораженный вздох Старейших:
  - Но откуда...?
  Старейшая Жена наклонилась над столом в сторону иноземцев - на ее лице отражалось сильнейшее потрясение. Желтоглазый снова покачал головой, на лице его играла все та же легкая улыбка. Ото-Ала поняла, что остался только один вопрос из тех, что хочется задать. Вопросы о землях уже казались неважными, а вот... Она осмелилась заглянуть в желто-зеленые, звериные и мягкие глаза и спросила:
  - Как вас зовут?
  Она увидела, что юркий, голубоглазый юноша привстал со скамьи, и перевела взгляд на него.
  - Я - Сирин, ученая госпожа. Этот неучтивый великан, не умеющий держать язык за зубами - Аскейп.
  Темноволосый, с заросшим густой бородой лицом, Аскейп протянул Ото-Але руку, когда она робко протянула свою ладошку, великан взял ее двумя пальцами и слегка потряс. Сквозь густую бороду засияла белозубая открытая улыбка. Сирин продолжил, указывая на невысокого, как будто квадратного крепыша, с плоским носом и узкими глазами.
  - Это Ислай - наш изобретатель и мастер.
  Узкие глаза почти закрылись, тонкие губы улыбнулись, потом Ислай встал со скамьи и, совершая церемонный поклон со сложенными у груди руками, как показалось Ото-Але, не открывая рта, сказал:
  - Не слушайте этого балабола, ученая госпожа, я просто кое-что умею делать руками.
  Ото-Ала заметила, что у крепыша довольно длинная иссиня-черная коса за спиной. Она вежливо поклонилась и перевела взгляд на следующего в компании иноземцев - темнокожего и темноглазого молодого мужчину с широкой улыбкой, которая не сходила с узкого лица. Голос у него оказался неожиданно певучим и тонким.
  - Сирин, сядь. Я сам представлюсь, - к Ото-Але потянулась темная рука с заметными шрамами, на двух пальцах не хватало ногтей, - я - Остер, ученая госпожа.
  Ото-Ала подала руку в ответ и почувствовала крепкое рукопожатие мозолистой, на ощупь, руки. Снова заговорил Сирин:
  - А это - Луган, наш командир и славный воин.
  Желто-зеленый взгляд снова зажегся дружелюбным огнем и Луган сказал:
  - Я должен спросить вас обоих. Идете ли вы с нами? Если вы откажетесь, мы пойдем дальше сегодня же.
  Даймос открыл рот, чтобы заговорить, но его прервал голос Старейшей Жены, она серьезно смотрела на группу иноземцев.
  - Куда дальше?
  Луган ответил:
  - Мы должны найти двух Носителей Цветка. Кажется, нам повезло и в вашем селении их двое, но я не могу заставить их идти с нами. Если понадобится, мы обойдем всю вашу землю, чтобы обменять наши знания на ваших ученых, тех, кто захочет пойти с нами.
  - Почему именно Носители Цветка?
  - Мы знаем, что только Носящие Цветы, в ваших землях, могут покидать родной край. Так записано в наших летописях. Неужели это не так?
  Черная бровь приподнялась, и вообще мужчина очень скептически смотрел на Старейшую Жену. Старая женщина отвела взгляд и Ото-Ала увидела, как под столом сжались в кулаки хрупкие, старческие руки.
  - Вы правы. Это на самом деле так. Вы же не будете отвечать на вопросы, пока эти молодые люди не дадут твердого согласия? - мужчина кивнул и Старейшая продолжила. - Вы много знаете о нашем народе и о тех таинствах, которые скрыты от всех, кроме Правящего Совета и самих получивших цветок.
  - Я объясню нашу осведомленность и отвечу на любые вопросы... после того, как получу то, что нужно мне.
  - Зачем, ну зачем вам наши дети? - в голосе Старейшей Жены слышались слезы. - Мы готовы дать вам любые сведения о наших землях, любые свитки и книги.
  На лице Лугана снова заиграла скептическая улыбка, но в глазах светились понимание и сочувствие.
  - Разве не ваши Великие Боги дают цветок, только тем, кому суждено уйти? Я понимаю ваши чувства, но не пониманию вашей обеспокоенности - ваши "дети" все равно уйдут, не с нами, так с другими или одни. Поверьте, мы не разбойники и не бандиты - с нами ваши ученые в безопасности.
  Ответил ему Главный Знающий - крепкий, седой, как лунь, старик с длинной, до пояса, бородой.
  - Вы правы, это так. Мы готовимся к тому, что Путь уведет наших детей от родного порога, но как ни готовься, а расставание навек ранит сердце сильнее любого оружия. Мы не подозреваем вас в плохих намерениях, просто близкая разлука, хоть и предвиденная, стала, ранящей сердце, неожиданностью.
  Ото-Ала встала со своего места и подошла к пожилой паре Старейших. Она решила поддаться порыву и обнять стариков, которые твердо служа заветам Великих Богов, все же не хотели расставаться с теми, кому боги посулили Путь далекий от родного дома. Когда ее ладони коснулись старческих плеч, Старейшие вздрогнули и обернулись. Не обращая внимания на удивленные лица, девушка поцеловала каждого из Старейших и сказала:
  - Я ценю вашу заботу, - она обвела взглядом сидящих стариков, которые, кто удивленно, кто растроганно следили за ней, выпрямилась и продолжила, - но предначертанного не избежать. Я могу говорить только за себя. И я скажу: "Я иду с иноземцами - таков мой Путь и я последую по нему".
  Ритуальная фраза была произнесена, Ото-Ала вычитала ее сегодня днем из самого старого свитка, который она тайком вынесла из Храма Великой Богини. Благодаря распоряжению Старейшей Жены девушка имела доступ в любые Хранилища и Архивы. Чем она не замедлила воспользоваться, правда, разрешения выносить письменные источники у Ото-Алы не было, но это же на время. Девушка улыбнулась Правящему Совету и обошла стол, теперь она стояла рядом с группой пришельцев и, встретившись глазами с Луганом, сказала:
  - Я готова идти с вами, туда, куда поведет мой Путь.
  Этой фразы не было в свитке - сама придумала, не забыть бы, вернуть все тексты на место до того, как пропажу обнаружат. Даймос тоже встал и повторил ее слова:
  - Я готов идти с вами туда, куда поведет мой Путь.
  Ото-Ала внутренне хитро улыбнулась: "А как же ритуальная фраза? Не читал - лентяй".
  
  7 глава
  
  Когда Ото-Ала вышла из Дома Совета солнце уже село. Оглушительно грохотали сверчки, над острыми лесными верхушками догорала оранжево-красная полоса заката, прикрытая, как вуалью, легкими, полупрозрачными облачками.
  - Почему ты решила идти с иноземцами? Не думал, что ты так хочешь покинуть родной дом.
  Даймос стоял рядом и тоже смотрел в темнеющее небо.
  - Я не хотела покидать Рассталлу и свою семью. Великие Боги все решили за меня этим рассветом. Я надеялась, что пройдет много-много лет, прежде чем Путь найдет меня, но случилось иначе. Разве тебе не кажется, что Великие Боги направили сюда иноземцев, как только появились двое Носящих Цветок, которых они могут увести. И потом, Луган прав - не уйдем с ними, появится кто-то еще. Мы все равно уйдем, так или иначе. Ты уже год знаешь, какой Путь тебя ждет, разве ты с нетерпением ждал, когда твоя Судьба найдет тебя?
  Даймос покачал головой, не отрывая взгляда от загорающихся звезд, потом опустил голову и сказал:
  - Ты знаешь, чего я ждал с нетерпением весь этот год, - он слегка пожал плечами, - не волнуйся, я понимаю, что твой ответ не изменился. Но знаешь - я счастлив, что пройду свой Путь рядом с тобой, пусть и без надежды стать твоей половинкой.
  Ото-Ала отвела взгляд от тускнеющей на горизонте полосы, следа уходящего солнца, и посмотрела на парня.
  - Даймос, я знаю, как просто сказать - забудь, и как сложно забыть свое чувство. Но все равно постарайся это сделать. На твоем Пути, я думаю, будет очень много хороших девушек, ты полюбишь взаимно и без боли.
  Даймос грустно улыбнулся ее словам.
  - Да, я знаю, как сложно забыть, но не волнуйся, я также знаю, что заставить полюбить невозможно. Пойдем, я хочу поговорить с твоей матерью.
  - О чем?
  - Ото-Ала, наши Пути стали одной дорогой, поэтому, если не могу стать мужем, я хочу стать братом.
  - А причем тут моя мать? Ты забыл? Я сейчас равна тебе, решать могу сама. Ты хочешь провести обряд кровного слияния?
  - Да. Хочу. Завтра после объявления о нашем уходе. Надеюсь, на такой обряд между нами ты согласна?
  Ото-Ала улыбнулась и легонько стукнула кулачком по плечу парня.
  - Согласна, большой брат. Ты скажешь Старейшему Мужу?
  - Конечно.
  Даймос опустил большую ладонь девушке на голову и растрепал строгий пучок. Ото-Ала отпрыгнула от парня и успела поймать выпавшие гребни.
  - Эй! - девушка, смеясь, погрозила пальцем. - Мою прическу трогать нельзя!
  Они еще какое-то время, посмеиваясь, смотрели друг на друга.
  - Кстати, нам сейчас в разные стороны. Хорошей ночи.
   Ото-Ала церемонно поклонилась Даймосу, стараясь изобразить серьезное выражение лица. Даймос тоже склонился в поклоне и ответил:
  - Хорошей ночи. Хранитель Знаний Ото-Ала. Кстати, платье на тебе чудесное и выглядишь ты красивее любого цветка. Передай спасибо тому, кто заставил тебя его надеть.
  Девушка сделала вид. Что задумалась и хитро посмотрела не парня.
  - Это кому? Отцу или бабушке?
  Парень сделал испуганное лицо и пропищал:
  - Лучше бабуле! Почтенного Охотника Лисвана лучше не беспокоить такими пустяками.
  Они снова засмеялись и разошлись в разные стороны.
  
  - Луган, ты серьезно хочешь взять с собой этот цветочек? Ты видел, какое на ней платье? Она ничего тяжелее своей прически в жизни не делала и то я могу ошибаться - даже это делает какая-то прислуга.
  Сирин смотрел в спину Лугана, который даже головы не повернул. Аскейп отложил свой огромный топор, который осматривал, ища зазубрины, все-таки хребет последнего встреченного на пути лесного волка был на диво крепким, и заговорил так, словно еще раздумывал, стоило ли открывать рот.
  - Сирин, мне кажется, прав, твое высочество. Ручонка-то нежнее пуха, ноготочки прозрачные, а сама, как мелкая птаха - чуть сильнее сожмешь и дух вон. Куда такой-то в далекий путь? Через неделю исчахнет, если раньше не пропадет. Что же ее всю дорогу в котомке нести, так ты слышал, как говорит? Нрав, что у лесной кошки - сама малышуня, а когти распустит, так света белого не взвидишь. Может, возьмем только парня этого? Он молчун, навроде и крепкий-то на вид, а оружию научим, если не знает. Да и откуда ему - книжнику-то оружие знать?
  Остер хмыкнул из-под потолка, удобно уцепившись за потолочную балку. Он висел вниз головой. Сирин перевел взгляд на него.
  - Я тебе уже говорил, как дико смотрится летучая мышь с человеческой головой? - Остер лишь шире улыбнулся. - Будь добр, перекидывайся до конца, а то мутит меня от твоего вида.
  - А ты не смотри. - Остер повозил крыльями, укладывая их поудобнее. - А насчет девчонки - вы не правы. Она крепче, чем вам кажется. Парень тот на мои шрамы и взглянуть боялся, все глаза отводил, а она руку пожала и не поморщилась. И шагает она прямо.
  - Мы ее возьмем.
  Луган отвернулся от гобелена, который разглядывал. Гостевой Дом, куда их проводил один из правящих тут стариков, после того, как договорились о том, что следующие два дня Луган будет диктовать Хранителям все, что знает и отвечать на все вопросы, был не очень большим, но удобным. Входная дверь вела в небольшой коридор, освещенный четырьмя круглыми светильниками, стены были обшиты деревянными резными планками, получался красивый геометрический рисунок. Кроме входной в коридор выходили еще пять дверей - каждая вела в отдельные покои с двумя покрытыми шкурами кроватями. Стены комнат занавешены гобеленами с разными лесными видами. Кроме кроватей в комнате стоял стол с парой стоящих рядом скамей, шкаф и стойка для оружия. В противоположной от двери стене большое окно было занавешено простыми льняными занавесками. Мужчины сразу же проверили: окна легко открывались, как и двери - запоров или засовов не было нигде. Аскейп на это только плечами пожал:
  - Доверчивые или самоуверенные? Раз гостями назвались то и вреда не будет?
  Великан, на удивление, комфортно чувствовал себя в этом доме. Потолки высокие, так, что он, даже вытянув вверх руку, до них не достал. Двери, хоть и низковаты, приходится нагибаться, но широкие - можно прямо пройти, а не боком, как во многих домах, что он встречал.
  Луган повторил:
  - Эта девушка пойдет с нами. Остер прав - она крепкая. Их Боги не дают цветок тем, кто его недостоин. А ее цветок восемь лепестков имеет, у парня только два.
  Остер прикрыл крылом лицо и, сдерживая смех, спросил:
  - Цветы-то под одеждой были, а ты все разглядел, - из-за крыла показались смеющиеся глаза. - То-то с девчонки глаз не сводил. Может, поделишься подробностями, что еще там под платьем интересного?
  Луган нахмурился, а Ислай, покручивая кинжал, приподнял бровь и глазами указал ему сначала на мелькающее лезвие, а потом на Остера и изобразил, что бьет крылатого в лоб рукояткой. Луган слегка качнул головой.
  - Шуточки у тебя, нетопырь...
  - Я знаю - тупые, - Остер состроил рожицу полную раскаяния. - Извини. На самом деле, это не важно. Я чувствую, что мне она станет отличным другом.
  Сирин встрепенулся:
  - Что-то виделось?
  Остер отрицательно мотнул головой:
  - Нет. Видений не было. Просто чувствую это.
  Аскейп, за время этого разговора, ушел в другую комнату и оттуда раздавался скрип, великан пытался улечься поудобнее.
  - Да, а кровати у них, все же, мелковаты, - он покряхтел, поворачиваясь. - И вы ложитесь - балаболы, два дня только на отдых, выспаться надо.
  Луган кивнул:
  - Верно. Всем спать.
  
  Ото-Ала тихо приоткрыла бабушкину входную дверь. Она знала, что старушка еще не спит, а вышивает что-нибудь при свете очага или шаросвета. Действительно - старушка оторвала взгляд от шитья, как только дверь начала открываться.
  - Ну и что решил Совет? Сколько еще позволено моим старым глазам любоваться внучкой?
  Ото-Ала вошла и села на скамью рядом с бабушкой.
  - Два дня, бабуля. Третьим рассветом я, вместе с Даймосом и иноземцами, ухожу, чтобы повидать мир и стать Хранителем Знаний в их землях.
  Она положила голову старушке на колени и почувствовала, как старческие пальцы ласково перебирают волосы.
  - Даймос идет? У него тоже цветок? Не говори, я сама понимаю, что да. Я вот что хочу у тебя спросить: ты знаешь, что люба ему?
  - Да, бабуля, знаю. Но он не моя половинка и я отказала ему этим рассветом. А сейчас, у Дома Совета, мы договорились об Обряде Кровного Слияния. Пойдем по Пути, как брат и сестра.
  - Это хорошо. Правильно. Он хороший мальчик. Мне только жаль, что не увижу я твоего избранника. - Ото-Ала попыталась повернуться, чтобы увидеть бабушкино лицо, но она не позволила. - Лежи девочка. Не смотри сейчас. Не хочу, чтобы ты видела мои слезы. Просто позволь подольше погладить тебя, насладиться, хоть мало, твоим теплом. Мои руки многое помнят: как качали твою колыбель, как гладили тебя, утешая детские слезы...
  Голос бабушки прервался, но Ото-Ала не шевелилась, то ли, чтобы не смотреть на бабушкины слезы, то ли, чтобы не показывать свои текущие из глаз ручейки.
  
  8 глава
  
  Они одновременно услышали торопливые, тяжелые шаги, спускающиеся по лестнице, а следом, тоже спешащие, но более легкие. И бабушка и внучка постарались уничтожить следы слез на своих лицах и повернулись к двери. Первым вошел отец, следом, с Тамленом на руках, мать.
   - Твоя мать, только что, рассказала мне, что ты уходишь из Рассталлы. Это так?
  Ото-Ала встала со скамьи и ответила:
  - Да, отец, таков мой Путь, так повелела Великая Богиня. Сегодня пришли иноземцы, вот с ними я и ухожу через два дня.
  - Старейшие выжили из ума?! - мужчина уже почти кричал. - Ты моя дочь, я не позволю этому случиться!
  Мать опустила, хлопающего глазенками, Тамлена на пол и дотронулась до плеча мужа:
  - Лисван, послушай. Прошу, только послушай.
  Мужчина отмахнулся от жены и подошел к дочери.
  - Я не хочу, чтобы ты одна уходила неизвестно куда в компании иноземных бродяг, - он положил руку Ото-Але на плечо. - Ты слишком молода для такого. Ты то понимаешь, как опасны, могут быть, незнакомцы, знаешь, как опасна бывает кочевая жизнь.
  Девушка кивнула:
  - Знаю папа. Так может мое бродяжничество сослужит хорошую службу. И иноземцы совсем не плохи, мне кажется. Ты должен увидеть их сам. И я иду не одна. Такой же Путь определен Великим Богом для Даймоса. Он тоже идет.
  Лисван помолчал какое-то время, женщины ждали, что он скажет. Отец, как и дочь, легко вспыхивал, но быстро и успокаивался.
  - Даймос? Этот олух, который все за тобой таскается?
  - Папа, он не олух и не таскается. Завтра после объявления о нашем уходе мы хотим провести Обряд Кровного Слияния.
  Отец приподнял в удивлении брови:
  - Кровное Слияние?
  - Да, папа.
  Мужчина, сдвинув брови и заложив руки за спину, какое-то время стоял молча, покачиваясь с пятки на носок и разглядывая пол у себя под ногами так, как будто в выбеленных временем досках скрывались тайны мироздания. Было так тихо, что слышен стал плеск реки.
  - Ладно. Я думаю это не плохо. Кровный брат, я думаю, сможет тебя уберечь, но в поход его буду собирать я. - Мужчина поднял глаза на дочь, она увидела, что взгляд отца смягчился. - Его отец был славным охотником - он станет тебе братом, значит, я соберу его, как сына.
  Ото-Ала приблизилась и обняла отца.
  -Спасибо, папа.
  Лисван сжал ее в медвежьих объятиях и вздохнул:
  - Ладно, поздно уже. Нам всем нужно поспать. Будет рассвет - будет и ответ.
  Он отпустил дочь, подошел к сыну и, подхватив его на руки, вышел вслед за женой. Ото-Ала с бабушкой молча, слушали, как тихо стукнула дверь на третьем этаже.
  - Твой отец прав, девочка, иди-ка и ты спать. День был длинным, особенно для тебя.
  Ото-Ала осторожно обняла хрупкие бабушкины плечи и поцеловала старушку.
  - Хорошей ночи, бабуля.
  Осторожно прикрыв дверь, девушка окунулась в прохладную легкую весеннюю ночь, полную звезд и мелькающих то тут, то там светлячков. Медленно поднимаясь к своей двери, она вдруг поняла, что два дня - это очень мало, что ей нужно больше, много больше времени, чтобы надышаться родным воздухом и запахами близкого леса, чтобы наслушаться плеска реки и шума ветра в деревьях. Стал дорог каждый куст, каждое дерево, каждый камень в мощеных дорожках. "Я не увижу уже летних цветов, которые посадила с Тамленом. Не увижу, как братик выберет свою область занятий, какая Судьба будет определена Великим Богом для него". Слезы снова закапали на богатую вышивку бабушкиного подарка, ночь стала размытой и тусклой. Она на ощупь нашла дверь и когда вошла просто опустилась на пол и позволила слезам течь. Но, как и всегда, скоро слезы кончились. Ото-Ала встала на ноги, нашла на кухне полотенце и вытерла лицо. "Нужно подумать, что взять с собой". Девушка начала было оглядываться в поисках своей наплечной сумки, но потом поняла, что на самом деле устала. Ноги будто налились свинцом, глаза закрывались. Кое-как добравшись до кровати, она аккуратно сложила платье: "Его возьму с собой обязательно". Это было последней осознанной мыслью, едва натянув ночную рубашку, девушка уснула.
  Кто-то возился под боком и тихо всхлипывал. Ото-Ала повела рукой и наткнулась на маленькое, вздрагивающее тельце. Еще до конца не проснувшись, она погладила растрепанную головку и задохнулась - Тамлен, а это был именно он, резко подскочил и упал на нее сверху.
  - Тамлен, маленький, что случилось? - Ото-Ала никак не могла совладать с сонным телом, в глаза, после вчерашних слез, как будто песку насыпали. - Братик, почему ты плачешь?
  Сквозь судорожные всхлипы стали пробиваться отдельные звуки, но девушка никак не могла понять их смысла. Она, наконец, совладала с, нежелающим просыпаться, организмом и легла на бок, прижав мальчика поближе.
  - Тамлен, миленький, я не понимаю ни слова.
  Мальчик в ответ, обхватив сестру руками, прижался еще крепче и, среди судорожных всхлипов и поскуливаний, она разобрала только одно слово:
  - ...Уходишь...
  Ото-Ала застыла, машинально продолжая гладить и покачивать брата.
  - Э-э... Тамлен, послушай меня, Тамлен. Пожалуйста, братик, не плачь, давай поговорим.
  Ото-Ала открыла глаза, но в комнате было еще темно: "Еще даже не рассвет - глубокая ночь".
  - Тамлен, солнышко, послушай пожалуйста, ты как тут оказался? Опять сбежал?
  Мальчик сел и наклонился над Ото-Алой так, что их глаза оказались на одном уровне и, даже в темноте, было видно, что он всхлипывает, но уже не плачет. Ей всегда удавалось успокоить его слезы неожиданным вопросом.
  - Я..., я п-пр-проснулся, потому что папа шумел. Я слышал, что до рассвета два часа, это мама сказала, папа и ее разбудил. Я тихо ушел, в этот раз папа меня не видел. - Мальчик скривил личико, готовясь снова заплакать. - Почему ты снова уходишь? Ты обещала, обещала, что будешь рядом!
  Ото-Ала вытирала мокрые щечки и шептала:
  - Тамлен, миленький, ты же уже большой? - Мальчик охотно кивнул. - Ты знаешь о Великих Богах, которые следят за нашими жизнями и определяют наш Путь. Великая Богиня-Мать начертала мою Судьбу и мой Путь - это увидеть другие земли и другие народы.
  - Откажи Богине, - Тамлен нахмурил бровки и сжал кулачки, - скажи ей, что я тебя не отпускаю. Скажи - ты нужна мне.
  Девушка мучительно искала способ объяснить брату то, что и сама не до конца понимала.
  - Тамлен, тебе уже рассказывали о том, что каждый человек имеет свою Судьбу и идет по своему Пути?
  - Да. Мы с отцом были в Храме Великого Бога, там мне и другим мальчикам Старший Муж рассказывал об этом. Он говорил, что человек может избегать своей Судьбы и отвергать свой Путь, но такой человек уже не сможет жить полной счастливой жизнью, а только существовать, как животное, заботясь только о пище и ночлеге.
  Ото-Ала кивнула:
  - А теперь подумай. Наши Боги заботятся о нас и рисуют наши Судьбы, как только мы становимся взрослыми, чтобы наша жизнь была наполнена смыслом прохождения Пути, и мы были счастливы. Боги заботятся о нас и пусть мы не всегда понимаем смысл их решений, мы - я и ты тоже можем убедиться, что они не ошибаются. Ты можешь спросить у бабушки и мамы с папой: довольны ли они Судьбой, которую дали им Боги. Я уверена, что они все ответят, что Боги были правы.
  Она улыбнулась мальчику, который кивал ее словам, хотя в темноте он вряд ли способен был разглядеть улыбку: "Как хорошо, что ты еще слишком мал, чтобы искать слабину в моих словах".
  - Да, я тебя понял. Ты права, сестричка. Но мне больно, тут, - мальчик указал на свою грудь, - когда я думаю, что ты уходишь навсегда.
  - Солнышко, мне тоже очень грустно от того, что я расстанусь со всеми вами. Но знаешь? Я уверена, что ты уже большой и со всем справишься, когда меня не будет. Ты же присмотришь за бабушкой? Будешь ей помогать?
  Тамлен кивнул:
  - Конечно. Я знаю, что бабушке нужно помогать. Я буду обязательно. Я уже большой и конечно присмотрю за всеми.
  Ото-Ала чмокнула брата в нос и спросила:
  - Тамлен, так мама и папа уже не спят?
  - Нет. Они спят. Я знаю. Я ждал, пока мама заставила папу идти спать, а потом он захрапел и тогда я ушел к тебе.
  Девушка скорее почувствовала, чем увидела, как братишка широко зевнул.
  - Ложись рядом, братец. Давай поспим еще немного, а то я не выспалась совсем, да и ты, я думаю, мало спал этой ночью.
  Тамлен завозился под боком, укладываясь поудобнее. Девушка укрыла его меховым одеялом и прикрыла глаза.
  - Нет, давай еще поболтаем, я не хочу спать, - мальчик снова зевнул, - или хочу. Я еще не решил.
  Девушка улыбнулась и ответила:
  - Давай так: ты хорошо подумай над этим и если точно не хочешь - мы поболтаем.
  - Хорошо.
  Она лежала и слушала, как братик что-то шепчет, зевая все чаще. Потом шепот стих и Тамлен ровно засопел, уткнувшись лицом ей в ладонь. Под это сопение уснула и она.
  
  9 глава
  
  Луган резко открыл глаза и какое-то время пытался понять, что его разбудило. Что-то изменилось. Всю эту ночь небольшой гостевой дом вдали от родной земли, казался ему островком безопасности и, несмотря на отсутствие постоянных жителей и некоторое музейное запустение, домашнего уюта. Как будто он снова ребенок и прячется от первых несправедливостей мира в мягких руках матери.
  А сейчас что-то было не так. Но что? Луган не спешил двигаться, даже дыхание оставалось ровным, но слух старался уловить малейшие изменения в окружающей обстановке. Внезапно он открыл глаза и с облегчением и некоторой досадой улыбнулся: "Параноик, я просто параноик".
  По комнате разливались тусклые серые предрассветные сумерки, было очень тихо, только где-то вдалеке переливчато пела и посвистывала какая-то ранняя птаха, да на крыше тихо ворковали еще сонные голуби. То, что его разбудило, было не опасностью, просто стих громоподобный храп Аскейпа и хлопнула дверь, когда великан вышел на улицу.
  Луган снова улыбнулся и одним плавным движением встал с кровати. Зашнуровывая сапоги, он уже знал, где искать своего большого лучшего друга. Аскейп всю свою жизнь на рассвете окунался в воду, конечно, если рядом был достаточный для этого занятия водоем, что в последний год, с тех пор как они покинули Арасту, случалось не всегда. А за последние три дня в сплошном лесном буреломе, кроме маленьких ручейков и узких тропинок, они ничего не видели. Хорошо хоть от границы этой лесной страны и до самого селения шла широкая тропа, которую этот закрытый народ, наверное, считал дорогой, с установленными, через каждые пару километров, указателями с надписями на всеобщем языке. Поэтому, еще вчера, увидев реку, Аскейп решил не дожидаться всех, а совершить свое кунание, пока никто не видит. Мало ли, может река для россов, чем-то священна и если его увидят - будет скандал. Из одной пустынной деревни им пришлось быстро бежать, именно из-за его страсти к утренним купаниям. Казалось бы, если есть в таком сухом и жарком месте, как пустыня, целое озеро нужно его использовать, но местные жители воду оттуда, даже умирая от жажды, не брали, не то, что купаться. Короче от праведного гнева их тогда спасли только ноги.
  Вспоминая этот трагикомичный эпизод их путешествия, Луган вышел на свежий воздух, стараясь закрыть дверь как можно тише, пусть остальные еще поспят. Его встретил легкий ветерок, напоенный запахами близкого леса и речной тины. Он глубоко вздохнул и осмотрелся. С ближайшего заборчика, окружавшего большую еще не цветущую клумбу, на него, не мигая, смотрел ярко-зеленый взгляд - высокомерный и презрительный. Хозяйка этого взгляда была еще очень мала, но уверена в своих силах, ярко-рыжая длинная шерстка гладкими волнами обрамляла бока, пушистый хвост обвивал лапки, но напряженные ушки показывали, что их пушистая хозяйка настороже.
  - Что-то ты рано на прогулку вышла, Рыжая.
  Взгляд из презрительного стал заинтересованным, но столь же презрительным.
  - Мяу?
  Луган пожал плечами:
  - Ну, прости, на бездомную ты не похожа.
  Кошечка потянулась, из вытянутых передних лапок, на секунду, показались крохотные коготки, потом, выгнув спинку и высоко подняв пушистый хвост, подошла, крошечный носик сморщился, обнюхивая, потом глаза закрылись, ушки прижались к голове, и раздалось тихое шипение.
  - Не пугайся, милая, я не причиню вреда. Да, ты права, я - большой кот в человеческой личине, но поверь - я очень добрый.
  Продолжая тихо бормотать всякие глупости, Луган взял котенка на руки. Сначала она пыталась его оцарапать, но, услышав мурлыкающие звуки и увидев изменившиеся в кошачьи глаза на лице человека, замурлыкала в ответ и потерлась о небритый подбородок.
  - Доброго рассвета, иноземец. Уж прости, мне неведомо приветствие твоих земель.
  Луган обернулся и увидел высокого, зрелого человека с могучим телосложением.
  - Доброго рассвета, почтенный. Приветствие любого народа хорошо, если сказано от чистого сердца. Я - Луган.
  - Я - Лисван. Я отец той, что вы хотите увести от родного порога.
  Луган поклонился:
  - Прости, почтенный Лисван, но решение твоей дочери было добровольным. Я никого не хочу принуждать идти с нами. Она вольна отказаться в любой момент. Но не этого ты ждешь. Я прав? - Лисван кивнул и подошел ближе, пытливо вглядываясь в спокойный взор иноземца. Луган продолжил. - Я готов поклясться любой клятвой, которую ты захочешь, готов соблюдать клятву ценой жизни. Моей клятвой будет: я готов сопровождать твою дочь на Пути, который ей послали Боги, и оберегать от любой угрозы ценой жизни, пока не обретет она новый дом, и не будет нуждаться во мне.
  Лисван кивнул, глаза его потеплели:
  - Ты говоришь, что готов на такую клятву, но сможешь ли ты повторить ее по обычаям твоего народа, в тот рассвет, когда соберетесь уходить, перед тем, как моя дочь покинет дом?
  - Да, почтенный Лисван. Я сделаю это.
  Луган наблюдал, как брови на лице зрелого мужчины разошлись:
  - Что ж, хорошо. Я буду ждать твоей клятвы, иноземец.
  Лисван резко развернулся и пошел неторопливо к одному из зданий на площади. Насколько Луган помнил вчерашние объяснения седобородого старца - это был мужской храм. Округлое здание, казалось, стремилось вверх. Все три узкие, со шпилями, крыши были вытянуты к небу в бессильной попытке зацепить облака своими верхушками.
  - Тебе не кажется, что этот мужик слишком грубо разговаривал?
  Луган обернулся. С бороды и волос Аскейпа ручьями текла вода, простые холщовые рубаха и штаны были насквозь мокрыми. Луган слегка приподнял бровь, взглядом окидывая и мокрого великана и уже натекшие с него лужи. Аскейп приподнял руки в защитном жесте:
  - Эй, твое высочество, все в порядке. Местные нормально относятся к воде, не так, как те сумасшедшие пустынники. Я встретил нескольких рыбаков и спросил: они сказали, что река для всех, только вода ледяная, - великан ухмыльнулся, вспоминая, - видел бы ты их рожи, когда я нырнул. Честно водичка и правда холоднее некуда, но зато освежает отлично. Правда, сейчас я уже готов превратиться в ледышку. Так что за мужик?
  Луган открыл, было, рот для ответа, но к ним подошла какая-то девушка, еще почти ребенок и, не глядя на Лугана, протянула Аскейпу, какой-то сверток.
  - Отец велел передать вам это.
  Девушка буквально впихнула то, что принесла великану в руки и убежала. Луган рассмеялся и чуть не уронил киску, которая, чтобы не упасть, вцепилась ему в плечо всеми когтями и досадливо мяукнула.
  - Прости, прости, милая. Ну, успокойся, я больше не буду. Аскейп, посмотри, что тебе подарили, - великан так и стоял, вытянув руки, и озадаченно пялился на то, что ему вручили, - Чего ты застыл? Смотри уже, мне тоже интересно, чем юные девы одаривают тебя с утра пораньше.
  Аскейп поморщился:
  - Это просил передать ее отец.
  Он чуть встряхнул сверток. Это оказалось большим полотенцем. Аскейп стянул рубаху и завернулся в мягкую толстую ткань.
  - Штаны-то, я надеюсь, ты тут снимать не собираешься?
  Луган все еще посмеивался. Великан тихо зарычал, но ответил:
  - Пойдем в дом. Солнце уже показалось, скоро будет это их собрание. Помнишь, вчера, та старуха говорила.
  Луган посерьезнел и пошел следом за Аскейпом в дом.
  - Да, помню. Будет объявлено о том, кто мы такие и то, что двое молодых уходят с нами. Кстати, этот мужик, который ко мне подходил, отец пташки, что идет с нами. Я обещал ему клятву перед уходом, о том, что буду защищать его дочь.
  Луган прикрыл входную дверь и понял, что уже никто не спит. Три заспанных и одна мокрая физиономии уставились на него. Сирин, еще протирая глаза и с трудом подавляя зевки, покрутил рукой:
  - Клятва? И ты согласился?
  - Да.
  - Как клясться будешь? По их обычаям?
  - Нет. По нашим. Кровью.
  Ислай уронил кинжал, который собирался поместить в скрытые ножны в сапоге, и изумленно поднял брови, покрутив пальцем у виска.
  - Друг мой, тебе не кажется, что это несколько преждевременно? - Остер приобнял Лугана за плечи и ухмыльнулся. - Значит, я был прав? Девчонка тебе нравится? Наш котик запал на девушку?
  Луган оттолкнул скалящуюся рожу и рыкнул:
  - Не твое дело, нетопырь.
  Аскейп заправил топор в поясную петлю и, разглаживая еще влажную бороду, сказал:
  - Остер прав, твое высочество. Ты точно запал на девчонку. Но это пока твое дело, заметь, я сказал - пока, и ты знаешь, о чем я... - Луган рявкнул и Аскейп предпочел сменить тему. - Нам пора выходить. Я в окно видел - на площади уже толпа. Вот ранний народ - солнце только показалось, а деревня уже на ногах. Надеюсь кормить, тут тоже, будут скоро.
  Мужчины вышли на залитую первыми золотыми лучами площадь, где их уже ждала, тихо бормочущая, толпа. Им надо было пройти в самую середину, где, окруженные небольшим свободным пространством, стояли вчерашние старики.
  
  10 глава
  
  Ото-Ала прижимала сонного братишку к груди и смотрела на, стоящую в дверях, мать.
  - Давно он у тебя? - прошептала женщина.
  Девушка отрицательно мотнула головой:
  - Пришел перед рассветом, сказал - папа шумел.
  - Ну да, ну да. Не спалось ему - хотел тебя в путь собирать среди ночи.
  Ото-Ала хмыкнула и спросила:
  - Ты давно тут?
  - Только вошла и ты глаза открыла. Скоро покажется солнце - надо быть на площади.
  Девушка начала приподниматься, стараясь не потревожить братика, тот заворочался и распахнул глазенки:
  - Ты куда?
  Мать рассмеялась:
  - Ты что здесь делаешь, баламут?
  Мальчик быстро глянул на сестру - она чуть прищурила глаза и слегка мотнула головой.
  - Папа шумел... - почти вопросительно побормотал он.
  Ото-Ала облегченно улыбнулась и посмотрела на мать:
  - Ну вот, я же тебе говорила.
  Мать помогла мальчику выбраться из-под одеял.
  - Беги наверх - к отцу. Одевайтесь. Нам всем нужно к Дому Совета.
  Тамлен кивнул и затопал голыми пятками, куда велено. Ото-Ала встала с кровати, пальцами стараясь пригладить волосы.
  - А ты чего коврик подвинула? Давай на место положу, а то с кровати и сразу на пол.
  - Не надо! - Ото-Ала постаралась смягчить свой выкрик улыбкой, - он мне нравится там, где сейчас лежит.
  Мать, с неохотой выпрямилась, подозрительно поглядывая то на коврик, то на дочь.
  - Ладно. Я тоже пойду.
  Женщина развернулась и не спеша вышла. Ото-Ала глубоко вздохнула, как только за матерью закрылась входная дверь.
  Солнце только-только показалось из-за лесных вершин, когда девушка спустилась к бабушкиной двери. Старушка как раз выходила и встретила внучку улыбкой:
  - Доброго рассвета.
  - Доброго рассвета, бабуля.
  - Пойдем потихоньку, все остальные уже ушли.
  - Да, бабуля, я слышала.
  - Ты опять в штанах? - старушка покачала головой, - с другой стороны, ну не в платье же тебе путешествовать.
  Когда они с бабушкой вышли на площадь, то увидели небольшую толпу, окружавшую Совет Правящих, рядом, темным пятном, мелькали пятеро иноземцев.
  - Мы, кажется, опаздываем, - старушка пыталась ускорить шаги, но слабые ноги не слушались. - Ты, может, без меня поспешишь? Я уж сама, как-нибудь.
  Ото-Ала хотела ответить, но тут неуверенные старческие ноги, вынужденные поторапливаться, обо что-то споткнулись и бабушка начала заваливаться вперед. Ото-Ала обхватила бабушку, уже понимая - не удержит. Край сознания зацепил, какой-то темный вихрь рядом.
  - Позвольте помочь, почтенная, - бронзовые мускулистые руки, вернули старушку в вертикальное положение. - Простите, если я непочтителен. Доброго рассвета.
  - Что вы, молодой человек? Какая непочтительность? Благодарю вас, пусть бережет ваш Путь Великий Бог, - бабушка, наконец, заметила нездешний облик спасителя и добавила, - или те Боги, которые берегут вашу родную землю.
  Их маленькая группа медленно двигалась к центру площади. Старушка переводила взгляд с внучки на невозмутимого молодого человека и обратно, потом спросила:
  - Это значит, с тобой моя внученька отправляется? А я даже имени твоего не знаю.
  - Я - Луган, почтенная. Да, ваша внучка идет именно с нами.
  - Зови меня - бабушка, - старушка остановилась. - Остановись-ка, хочу тебе в глаза посмотреть.
  Ото-Ала, с одной стороны, была несколько смущена, с другой, было смешно наблюдать, как Луган изогнулся, чтобы лицо было там, где нужно старушке и при этом, стараясь не нависать, чтобы ей не пришлось напрягать шею. Бабушка, какое-то время, разглядывала лицо молодого мужчины и, видимо довольная увиденным, спросила:
  - Лет-то тебе сколько, внучек?
  - Двадцать один, бабушка.
  Ото-Ала видела, что Луган тоже забавлялся шутливым допросом.
  - Ладно, идите уже в центр, только вас ждут, а вы тут со мной застряли.
  Ото-Ала поняла, что на них все смотрят и ждут, когда она и Луган подойдут к Старейшему Мужу, который только что закончил говорить. Девушка проскользнула поближе к Даймосу. Как только она заняла свое место, Старейший Муж снова заговорил:
  - Итак, как я уже говорил, сейчас будет проведен Обряд Кровного Слияния между присутствующими здесь Молодыми Хранителями Знаний - Даймосом и Ото-Алой. И пусть свидетелями их кровного слияния будут все присутствующие здесь жители Рассталлы.
  Ото-Алу, на секунду, отвлек хриплый трагический шепот:
  - Это из них спутников жизни сейчас сделают? А как же...
   Глухой шлепок заставил шепот замолчать, девушка поспешила занять свое место напротив Старейшего Мужа, рядом с Даймосом. Старейший держал ритуальную чашу, а Старейшая - кинжал Великой Богини. Девушка протянула руку так, чтобы запястье было точно над чашей, Старейшая провела по нему острейшим лезвием - в темную емкость закапала кровь. Та же процедура была проделана с Даймосом.
  - Теперь соедините ваши руки так, чтобы ранки соприкоснулись - кровь ваша станет одной.
  Как только Старейшая Жена подала знак, стоящий рядом, лекарь туго перебинтовал запястья, сначала девушке, потом парню. Ото-Ала, краем глаза, успела заметить, почему-то слишком напряженное лицо Лугана и хмурые лица его друзей, но осмыслить не успела - Старейший снова заговорил:
  - Отныне вы соединены кровью и пойдете по данному вам Пути вместе, как брат и сестра.
  Ей показалось или откуда-то сбоку действительно послышался тихий облегченный вздох?
  Заговорила Старейшая Жена:
  - Жители Рассталлы, вы видели и слышали все, что случилось этим рассветом.
  Это было сигналом к тому, что можно расходиться. Небольшая толпа группами и поодиночке стала удаляться в разные стороны. Ото-Ала раскланялась со Старейшими и повернулась к Даймосу:
  - Доброго рассвета, братец.
  Парень улыбался.
  - Доброго рассвета, сестренка. Я сейчас иду с твоим отцом в Дом Охотников. Он сказал, что нужно меня подготовить. Ты с нами?
  - Нет. Мне нужно бабушку домой проводить. И потом, я вполне способна собраться самостоятельно, - девушка широко улыбнулась, - это ты у нас, кроме книжек и свитков, ничего не видел. А я в лес ходила часто и походную жизнь видела.
  Молодой человек показал ей язык:
  - Ничего. Я думаю, почтенный Лисван подготовит меня.
  Ото-Ала рассмеялась:
  - Это за два дня? Ага, конечно подготовит.
  - Даймос, пошли.
  К ним подошел Лисван с Тамленом, держащимся за его руку. У братика глазенки были, уж очень, умоляющими и девушка поняла, что мальчик, с ее помощью, хочет избавиться от чего-то для себя нежелательного. Она вопросительно посмотрела - Тамлен пальчиком указал на отца и снова скорчил умоляющую рожицу.
  - Папа, а где бабушка и мама?
  - Ала-Ирна ушла в Храм, у нее там дела накопились. А бабушка активно знакомится с иноземцами.
  Девушка посмотрела в направлении темной группы - старушка стояла, опершись на руку Сирина, и по ее лицу было видно, что общение доставляет ей удовольствие.
  - Папа, давай я заберу Тамлена домой.
  Лисван усмехнулся:
   - Ага, значит, это тебе предназначался щенячий взгляд, а я собирался его в учебные комнаты отвести.
  Тамлен отцепился от отца и запрыгал на месте:
  - Папа, я буду послушным! - Мальчик развернулся и побежал к бабушке. - Ото-Ала мы тебя ждем! - закричал он, когда взял старушку за руку и во все глаза разглядывал незнакомцев.
  - Ладно. Если Тамлен остается с тобой - я забираю Даймоса. Ты бабушку домой проводишь?
  Ото-Ала кивнула, чмокнула в щеку отца, улыбнулась Даймосу и пошла к ожидающей ее группе. Остер встретил ее широкой улыбкой.
  - А мы все идем к бабушке завтракать. Нас пригласили.
  - Отлично, - невозможно не ответить на такую открытую улыбку, - идем, будем вас кормить. Только мне кажется или вы на самом деле забыли про Хранилище Знаний.
  Луган кивнул и ответил вместо Остера:
  - Эту повинность мне отодвинули на после завтрака.
  Ото-Ала с удивлением увидела, что у него на плече лежит кошачья мордочка. Глазки котенка были закрыты - он спал. Девушка ткнула пальцем по направлению рыжего комочка:
  - А это кто?
  - Это кошка - Шаня. Ну, имя я придумал, другого у нее, вроде, нет. Мы чуть раньше сегодня познакомились - вот теперь не отходит. А ты не любишь кошек?
  - Почему? Люблю, конечно.- Ото-Ала смутилась неизвестно от чего. - Бабуля, тебе помочь?
  - Нет. Мне вот попался очень крепкий молодой человек. Он и поможет. Правда?
  Сирин удобнее переложил бабушкину руку:
  - Конечно, почтенная, для меня будет честью проводить столь замечательную женщину, как вы.
  Ото-Ала оглянулась в поисках брата и обнаружила его на огромных руках Аскейпа.
  - Ты как туда залез?
  Аскейп слегка подкинул смеющегося мальчишку:
  - Этот ребенок поедет тут.
  Девушка хотела сказать, что мальчик тяжелый, но поняла - это глупость, руки у Аскейпа были толще ее ног.
  Луган шел рядом с Ислаем и слушал, как сзади Ото-Ала разговаривает с Аскейпом. Разговор шел ни о чем, да он и не вслушивался в смысл, просто слушал ее голос и думал. Думал о том, что зря он берет эту девочку с собой, зря она ему так понравилась. У нее есть семья, он не имеет права отрывать эту девушку от дома, где ее любят. Собственная тоска по дому, временами, сводила его с ума, так сможет ли эта хрупкая девушка пережить ее, сможет ли начать новую жизнь?
  Кто-то слегка дернул его за руку. Луган повернулся. Ислай шел прямо и будто ни на что не обращал внимания, но Луган услышал голос в голове: "Прости, я случайно залез. Ты не прав. Ты забыл? Ее боги дали ей такой путь, не было бы нас, она ушла бы с кем-то другим. И то, что тебя тянет к ней тоже хорошо, Кот".
  Ислай, продолжая смотреть в никуда, слегка ухмыльнулся. Луган тоже улыбнулся.
  
  11 глава
  
  - А почему народу на площади было так мало? Селение же ого-го какое, - Сирин развел руки в стороны и едва не задел макушку Ислая, зажатым в кулаке, большим куском пирога с мясом. - Ой, прости. Так почему? Или тут так мало любопытных?
  Ото-Ала, с каким-то даже умилением, наблюдала за процессом уничтожения бабушкиных запасов. Ей сначала показалось, что бабуля перестаралась - слишком уж много было выставлено на стол, но потом поняла, что пять здоровых мужиков способны съесть гораздо больше, чем она думала. Девушка так увлеклась наблюдением за тем, как исчезала пища, что чуть сама не осталась голодной. Тамлена кормил Аскейп, который так и не выпустил ребенка из рук. Бабушка сидела между Ислаем и Остером, ребята подкладывали старушке лучшие кусочки, так что перед ней оказалась тарелка с горой, состоящей из мяса, сыра, зелени и кусков пирога. Такую гору она осилить была не в состоянии, поэтому ограничилась яблочным соком и кусочком сыра, а из ее тарелки, под одобрительным взглядом, таскал куски Луган. Проснувшуюся Шаню он посадил себе на колени, и теперь, наевшаяся кошечка мурлыкала, лежа на спине и задрав лапки вверх.
  - А зачем все селение должно бросать дела? На площади были главы разных мастерских и старшие члены селения, они расскажут остальным.
  Сирин пожал плечами и потянулся за кувшином с холодным чаем:
  - Ну, я думал, если чей-то отъезд из родных мест такая редкость, то все сбегутся на сенсацию.
  Старушка покачала головой:
  - Не сбегутся. У нас привыкли спокойно реагировать на любые события. Каждый занят своим делом. К вечеру, я думаю, весть станет известна всем, и тогда ты увидишь реакцию.
  Бабушка улыбнулась. Луган выпрямился на лавке и, поглаживая совсем разомлевшую Шаню, спросил:
  - И какой будет реакция?
  Ответила Ото-Ала:
  - Ну, я думаю, что все более или менее способные помочь со сборами меня и Даймоса в дорогу будут предлагать эту самую помощь, в чем бы она ни выражалась: продукты, лошади, одежда и другое снаряжение. Так что поедем мы основательно нагруженные.
  Аскейп удивленно хмыкнул:
  - Разве у вас есть лошади? Я не хочу никого обидеть, но вы же лесной народ, а всем известно, что лошади должны жить в степи. Чем вы их кормите?
  Бабушка, под неодобрительными взглядами Остера и Ислая, пододвинула свою тарелку, через стол Лугану, который благодарно улыбнулся и показал язык парням. Ото-Ала, наблюдая за этой сценкой, отвечала Аскейпу:
  - Наш Великий Бог позаботился об этом. Наши лошади отличаются от любых, виденных вами, - девушка улыбнулась заинтересованным взглядам мужчин, - подождите, вы все увидите.
  Тамлен, который, уже какое-то время, дремал на руках великана, открыл глаза и, дотронувшись ладошкой до его бороды, сказал:
  - Я люблю лошадей и, когда вырасту, стану Другом Животных. Я много знаю о животных и знаю, что тебе тоже достанется лошадь, хоть ты и очень большой.
  Аскейп покачал головой:
  - Малыш, настолько больших лошадей не бывает.
  Тамлен хитро рассмеялся и задрыгал ногами:
  - Бывает-бывает. Вот увидишь.
  В дверь постучали. Ото-Ала встала.
  - Я открою.
  За дверью обнаружился взъерошенный Древин.
  - Ото-Ала, приветствую.
  - Доброго рассвета, Древин, что случилось?
  - Нет, ничего, - парень замялся. - Там Главный Хранитель Знаний..., он это..., прислал меня за вождем иноземцев.
  Из-за плеча Ото-Алы заговорил теплый баритон:
  - Очень хорошо. Пойдем. - Луган поклонился Ото-Але. - Ученая госпожа, поблагодарите почтенную бабушку за радушие и хлебосольность.
  Ото-Ала успела только кивнуть и открыть рот для ответа, как Луган вышел на улицу и уже шагал чуть впереди Древина, направляясь к центру селения. Девушка пожала плечами и закрыла дверь.
  - А Луган где?
  - Ушел в Хранилище Знаний.
  Сирин, в притворном унынии, опустил руки и сгорбился.
  - А мы? А как же мы?
  Аскейп потормошил, клюющего носом, Тамлена и спросил у Ото-Алы:
  - Ученая госпожа, могу я осмотреть деревню в сопровождении вашего брата?
  Мальчик горделиво выпрямился - от недавней дремы не осталось и следа.
  - Да-да! Я знаю все вокруг и могу показать. Можно, сестричка? Пожалуйста.
  Девушка вопросительно посмотрела на бабушку - та кивнула и Ото-Ала ответила:
  - Конечно братец, нашим гостям не найти лучшего проводника.
  Остер уже встал из-за стола и склонился перед старушкой, а потом перед девушкой:
  - Благодарю сей дом и его почтенных хозяек за теплоту и гостеприимство.
  Все остальные кивнули в знак согласия. Аскейп наклонился к уху девушки:
  - С нами мальчик в безопасности. Я лично прослежу, чтобы он был в порядке и приведу домой.
  Ото-Ала только улыбнулась:
  - Я уверена в вас, будь это не так - Тамлен остался бы дома. Но я благодарна, за обещание присматривать, он такой баламут.
  Тамлен, в это время, уже подпрыгивал на веранде в нетерпении.
  - Долго не гуляйте, ждем вас к обеду, вождя своего заберите из Хранилища, а то знаю я этих Хранителей Знаний - за обед и не вспомнят. Замучают там парня вопросами, - сказала старушка.
  Ислай кивнул и согнулся в своем своеобразном поклоне со сложенными у груди руками. Бабушка покивала головой в ответ и посмотрела на выходящего уже в дверь Остера:
  - Вы хорошо запомнили мои слова? Обедаете у нас.
  Остер обернулся и вновь осиял все своей белозубой улыбкой:
  - Конечно, почтенная бабушка. Все сделаем, как было велено.
  Хлопнула дверь. Стало неожиданно тихо и просторно. Ото-Ала помогала собирать посуду и остатки завтрака, когда бабушка остановила ее руки на пути к пустому кувшину.
  - Знаешь, я рада, что смогла увидеть твою половинку, ну или, правильнее сказать, твою будущую половинку.
  - Чего-чего?! Кого ты видела? Где?
  - Рот закрой - мухи налетят.
  - Не налетят. Откуда ты взяла мою половинку? Бабуля, ты вообще, о чем это?
  - А то ты не видишь? - Старушка тихо посмеивалась, глядя на красную как рак, ошарашенную внучку. - Да не красней так - пар уже из ушей. Думала я не замечу, как ты с Лугана глаз не сводишь, а он с тебя?
  - Бабуля! Да не смотрит он на меня!
  - Ага. Ну да. Значит, я ошиблась и мне показалось.
  Старушка деланно равнодушно пожала плечами и отвернулась к бадье с водой, чтобы отправить туда последнюю грязную тарелку. Девушка глубоко вздохнула и, не дав себе задуматься, выпалила:
  - А что правда смотрит?
  - Глаз не сводит.
  Ото-Ала покраснела еще больше, хотя казалось больше некуда.
  - Ага... А я не замечала... Ну это... Чем тебе помочь? Давай посуду вымою.
  - Нет. Пойди, проветрись и в Храм сходи. Я думала ты сразу туда побежишь.
  - Зачем?
  - Ну, внученька, ты даешь, - бабушка даже головой покачала, - ты про подружку забыла что ли? Скоро уходишь и даже не попрощаешься?
  Девушка хлопнула себя ладонью по лбу.
  - Ой! Правда. Ата-Ойя же ничего не знает. Я обязательно ей все расскажу. Но, бабуля, давай после, сначала тебе с обедом помогу.
  - Ну, раз так, то вот посуда - мой. Пока управишься, я пироги поставлю, а потом из ледника мяса нужно достать и картошки. Запечем картошку с мясом. Ты права, внученька, дела и, правда, много.
  Ото-Ала взялась за грязную посуду, краем глаза наблюдая, как бабушка заводит тесто на пироги. Она знала все бабушкины рецепты и сама не раз готовила, но таких пышных и вкусных пирогов все равно не получалось, поэтому Ото-Ала каждый раз наблюдала за бабушкой пытаясь ухватить какой-то неуловимый неведомый секрет из-за которого пироги у старушки выходили такими особенными.
  
  12 глава
  
  Теплый весенний день уже закончился, но и в остывающем прозрачном воздухе и в тающем следе ушедшего солнца чувствовался неповторимый аромат нагретых солнцем молодых клейких листочков и исходящей влажным паром земли. Темнеющее все больше небо, медленно являло миру одну за другой, пока еще бледные но, с каждой минутой, ярче загорающиеся звезды. Темный притихший лес, с удивлением, всматривался, настороженными глазами, в невиданного зверя, который просто прогуливался без цели, иногда выбирая в качестве пути не тропинки, а ветки деревьев. Лесная живность замирала, когда огромные круглые лапы приближались к их ночным убежищам. Лес никогда не видел таких огромных кошек. Вдруг откуда-то с опушки донесся звонкий девичий смех и отголоски разговора, огромное животное, немного повернув голову, какое-то время вслушивалось в эти звуки, потом зверь фыркнул, дернул ушами и бесшумно заскользил по остаткам прошлогодней листвы в сторону голосов.
  Луган брел, сам не зная куда, вдыхая незнакомые мягкие и холодно-влажные запахи. Такой холодный, наполовину хвойный лес был в новинку для него. Жаркий, истекающий влагой, и резкими запахами цветущих растений родной край был так невыносимо далеко, что временами Луган бродил по незнакомым лесам и холмам, которые их отряд проезжал в путешествии, в своей звериной ипостаси, чтобы, хоть немного, заглушить тоску по дому. Громадные лапы смяли мягкую землю. Начинать такое путешествие вдвоем с Аскейпом, в спешке, без раздумий, ухватившись за робкую просьбу, высказанную в королевском зале одним из ученых мужей, было глупостью, но тогда он не видел другого выхода - только бегство. Сейчас он понимал, что вполне мог просто выгнать Ариссу из дворца, да и вообще из столицы - Араста, хоть и остров, но выслать надоедливую невесту его величины хватило бы. А тогда он видел только один выход - уехать так далеко, как только возможно. Со дня своего девятнадцатилетия родной дом - королевский дворец Арасты, казавшийся необъятным, с массой потайных местечек стал для Лугана меньше ореховой скорлупы. Во дворце воцарилась его нареченная невеста дочь первого советника его величества Василевса - Арисса. Луган был в шоке, когда обнаружил, что помолвлен с ней с рождения, попробовал поговорить с отцом, но тот, посмеиваясь, только уверил сына, что, несмотря на давнюю помолвку, никто не станет женить его насильно. Луган, услышав от отца такие новости, сначала обрадовался и потребовал расторжения этого, кабального для молодого человека, договора. Помолвку расторгли, но легче жизнь не стала.
  От дальнейших воспоминаний его отвлекли звонкие девичьи голоса, доносящиеся с опушки. Досадливо фыркнув и удивившись бесстрашию девушек, которые не побоялись после наступления темноты выходить за ограду селения, Луган, вдруг, узнал голос одной из говоривших. Слов он, конечно, не разобрал, но голос, ему мнилось, отличил бы и в огромной толпе. Нужно было разузнать, что делает тут эта бесстрашная птаха в такое время. Пока он занимался размышлениями о причинах такого поведения, начиная от: "Может тут принято гулять по ночам?", до: "Они с ума сошли что ли?", ноги уже несли его в нужном направлении.
  - Как же ты умудрилась вытащить меня из Храма, да еще ночью?
  В ответ раздались переливчатые трели смеха:
  - Поверь, это было не трудно. Сейчас Старейшая Жена выполнит и не такую мою просьбу.
  С высоты разлапистой старой ели на самой тонкой ветке, которой (конечно способной выдержать его вес) расположился Луган, был виден практически весь, окаймленный деревьями и полого спускавшийся к реке, луг. Сейчас трава на нем выглядела темной с серебристыми вершинками там, где ее касались лунные лучи. Он помнил, что еще днем слышал об этом месте от малыша Тамлена, как о любимом для прогулок с сестрой. Значит, слух его не обманул, как и зрение - девушка привела сюда подругу. Но что значит "вытащить из Храма?" Другая девушка была в заточении? Кошачьи глаза позволяли видеть даже в неверном свете, невысокой еще, луны и молодой человек пристальнее присмотрелся к незнакомке, пытаясь найти признаки, говорящие о правдивости его предположений, но таких просто не было, он решил более внимательно прислушаться, чтобы, возможно, услышать причину такого высказывания.
  - Ото-Ала, не томи, что случилось? Почему это Старейшая выполнит любую твою просьбу?
  - Ты с Тианом, когда последний раз говорила?
  - Вчера. Он рассказывал о чужеземных гостях.
  Луган, хоть и видел только две светлые макушки на фоне сероватых в свете луны платьев и серебрящейся травы, но ему показалось, по чуть заметному движению плеч, что Ото-Ала улыбается.
  - Вот с этими чужаками и связана моя новость. Дело в том, что послезавтра на рассвете я и Даймос уходим с этими чужеземцами из Рассталлы для того, чтобы в их родных землях стать Хранителями Знаний.
  Вторая девушка охнула, всплеснув руками, но Ото-Ала движением руки остановила подругу.
  - Подожди, я еще не договорила. Вот когда я закончу - можешь ругаться. Эти люди пришли к нам специально, чтобы два Молодых Хранителя Знаний ушли с ними. Никого не принуждали, мы с Даймосом вызвались сами. И еще сегодня был проведен обряд кровного слияния между нами, так что теперь мы брат и сестра.
  Ата-Ойя опустила голову, плечи ее поникли.
  - Так вот почему меня выпустили, хотя перед Церемонией Вступления В Возраст я не должна покидать Храм. Ох, Подружка, разве так можно? Это получается, мы сейчас прощаемся?
  - Прости.
  Луган осторожно, чтобы ни качнувшейся веткой, ни упавшей иглой не выдать себя, спускался в густую, непроглядную, покрытую душистыми прошлогодними иглами темень возле корней ели, на ветке которой только что сидел - хотелось не только хорошо слышать, но и видеть лица собеседниц, а не только макушки. Конечно, он понимал то, что он делает - неправильно, следует уйти и не слушать больше. Подслушивать нехорошо, но... Он просто не мог уйти, не мог, потому что его зверь с первой секунды, как только она вошла в дверь той залы, где велись переговоры со здешними старцами, хотел только одного - быть, как можно ближе к этой златовласой, такой хрупкой и такой твердой девушке. Да и без инстинктов зверя... Никогда еще Луган не испытывал таких чувств, но от отца знал что это значит. Весь этот путь длинною в год показался прогулкой, когда Ото-Ала посмотрела ему в глаза, и молодой человек согласился бы еще десять раз пройти столько же, если бы в конце его ждала она. Отец назвал это - найти Ту, Что Бережет Сердце.
  Девушки молчали. Как будто каждая забыла о присутствии подруги и ушла в свои мысли. Луган успел спуститься и удобно устроиться между корней лесного исполина, откуда подруг было видно, как на ладони, когда рыжеватая, Луган вспомнил имя - Ата-Ойя, прервала затянувшуюся тишину.
  - Ты знаешь, мне больно думать, что расставание навсегда. Ты была рядом, сколько я себя помню. Ото-Ала я понимаю и принимаю твой выбор, только есть кое-что, чего я не понимаю. Объяснишь?
  Ото-Ала кивнула и чуть склонила голову.
  - Спрашивай, конечно, но что-то ты спокойно реагируешь, я ждала что-то вроде бурного скандала по поводу моей глупости и любви лезть туда, куда остальные и не сунулись бы. Ты же всегда так поступала.
  Ата-Ойя усмехнулась:
  - Ну да, ну да. Любопытство твое меры не знает и стоит ему о себе заявить, как ты готова сунуться медведю в пасть, не оглядываясь. Только, думается мне, сейчас все совсем не так. Вас с Даймосом отпустил Совет, а уж они твоей любознательностью точно не страдают. Я не могу не понимать, что столь желанный, в данную минуту, скулеж на тему: "И на кого же ты меня покидаешь?" тоже не имеет смысла. Я, в конце концов, остаюсь дома и у меня есть Тиан. Но вот кое-чего я не понимаю совершенно и хочу услышать объяснения.
  Девушка выпрямилась и шутливо изобразила торжественность, для достоверности, сложив руки на груди и постаравшись придать лицу обличающее и подозрительное выражение.
  - Готова ли ты отвечать на вопросы, Хранитель Знаний Ото-Ала?
  - Готова.
  Торжественный кивок, сопровождавший этот ответ, был испорчен взрывом смеха. Отсмеявшись, Ото-Ала сказала:
  - Давай уже свои вопросы, а то нас отпустили только до середины ночи.
  - Ладно, - Ата-Ойя пару раз глубоко вздохнула, - вот объясни мне, дорогая подружка, почему вы с Даймосом идете, как брат и сестра, а не как спутники жизни? Он же влюблен в тебя до звездочек в глазах.
  - Но я в него не влюблена и никогда не буду влюблена.
  Сидящий в глубокой тьме, большой кот шумно выдохнул, спугнув засыпающую под корнем семейку лесных мышей, и серое семейство, только сейчас поняв, какой сосед у них появился, поспешило уйти в поисках ночлега побезопаснее.
  - Значит, Даймос уже обращался к тебе с предложением и ты отказала?
  - Ага. - Ото-Ала недовольно скривилась, вспоминая. - Не успела я отойти от Храма после Церемонии, как он преградил мне дорогу. Хорошо хоть после моего отказа не стал упорствовать, так что неудобных недоразумений между нами больше не было.
  Ата-Ойя смотрела на подругу с каким-то даже страхом в глазах:
  - Знаешь, даже не представляю, как ты могла согласиться куда-то ехать. С другой стороны...
  Ото-Ала довольно улыбнулась:
  - Ты же знаешь: с головой в самое немыслимое и опасное - это про меня. Но видишь теперь то, что я с детства ходила с Лесовиками в долгие походы очень пригодятся. Спасибо папе за поддержку тогда. Я же тебе рассказывала, помнишь, как он у мамы меня отстаивал. Но, знаешь, мне кажется, что я на все согласилась совсем по другой причине.
  Ото-Ала хитро улыбнулась, увидев, как заинтересовалась подруга. Луган слегка подался вперед движимый тем же любопытством, что и Ата-Ойя.
  - Эй! Вот вы где, а мы уже голову сломали, пытаясь додуматься, куда сбежали две подружки.
  Луган досадливо фыркнул. От реки, к сидящим девушкам, поднимались две массивные мужские фигуры. Луган без труда опознал Даймоса по чуть ссутуленным плечам и переваливающейся походке, второй мужчина был ему незнаком, кошачьи глаза отметили только светло-каштановые волосы и кожу чуть более темную, чем у остальных. Девушки повернулись к подходившим мужчинам, заговорила Ата-Ойя:
  - Тиан, Даймос, что-то случилось?
  Ответил Даймос:
  - Да это я сглупил. Сказал вот этому горячему сердцу, что Ото-Ала выпросила для тебя прогулку, и он тут же помчался тебя искать.
  Большой кот мотнул головой и одним текучим движением выбрался из-под нависших ветвей - ничего интересного тут больше не услышать, а смотреть, как его Хранящая Сердце общается с другим, любящим ее, не хочется - еще насмотрится, когда они вместе будут идти одной дорогой. И пусть он не имеет права на ревность и девушка не подозревает о его чувствах, он - кот Луган постарается, чтобы счастлива она была именно с ним.
  
  13 глава
  
  Аскейп не испытывал такого удивления ни разу за свою немалую жизнь - на уровне его шеи трепетал несоизмеримый лошадиный круп. Как? Откуда? Ну не бывает настолько больших лошадей! Но собственные глаза доказывали обратное. Лошадь, а точнее конь, ровной коричневой окраски спокойно осматривал своего нового хозяина и, время от времени, чуть насмешливо фыркал в ошарашенное бородатое лицо. Рядом подпрыгивал, смеющийся Тамлен:
  - Я говорил тебе, говорил - бывают лошади и для тебя!
  Аскейп осмелился протянуть руку и погладить горделиво изогнутую шею с длинной колечками гривой, чтобы осязание подтвердило то, во что никак не могли поверить глаза.
  - Гм... Э... Ну да. Вот видишь ты. Как, оказывается, бывает... - Аскейп заглянул в умные лошадиные глаза, - есть на свете и для меня конь. Как зовут-то тебя, чудо-зверь?
  - Арки, его зовут - Арки. Тамлен, хватит прыгать, иди к бабушке, скажи, что мы скоро придем обедать.
  - Ну, Ото-Ала, ну еще немножечко можно?
  - Нет. Делай, что сказано, ты с рассвета носишься, не евши и не одевшись, как следует.
  Тамлен удивленно оглядел свои нехитрые одежды, которые состояли только из коротких штанишек.
  - Ой... Я забыл...
  Девушка потрепала густые волосики и подтолкнула брата по направлению к дому:
  - Иди, баламут.
  Тамлен умчался.
  - Ну как, господин Аскейп, нравится Арки?
  - Да... Конечно, ученая госпожа. Очень.
  Великан благоговейно оглаживал бока спокойно стоящего коня.
  - Зовите меня по имени, господин Аскейп, не люблю официальности в свой адрес.
  - Хорошо, но мне тоже непривычно быть "господином Аскейпом", птичка, зови просто по имени.
  - Ладно. Но, ты знаешь, у меня в голове возникает проблема - конь есть, но ты же никогда на лошади не сидел, а завтра мы выдвигаемся. Может Луган отсрочить отъезд, чтобы ты хоть сидеть на Арки научился.
  Великан улыбнулся:
  - В этом нет необходимости, девочка, я могу ездить верхом, так что, думаю, и к коню быстро прилажусь, - видя вопрос на лице девушки, Аскейп пояснил, - На моей родине - Островах Хребта, а это западнее Арасты, мы летаем на драгоноидах.
  Количество вопросов в зеленых, под золотистыми ресницами, глазах только увеличилось и великан, с удовольствием, принялся рассказывать:
  - Моя родина - острова, которые тянутся с севера на юг почти прямой линией, больших-то островов почти и нет. Но главная примета моей родины - это отсутствие пологих морских берегов, чтобы добраться до самого низкого плато на моем острове, а это пятый остров от Головы Хребта, нужно прямо из морской воды карабкаться вверх от рассвета до полудня. Но если ты сумеешь одолеть этот путь, перед тобой откроется широкое покрытое изумрудной травой плато с красивейшим водопадом вдалеке. Вот в этом чудесном месте и стоит моя деревня. Сама понимаешь, дороги на моей родине не в чести, зато у нас есть драгоноиды. Это... Как бы тебе рассказать... - Аскейп запнулся, но посмотрел в зачарованное девичье лицо, она будто видела все, о чем он рассказывал, и решил напрячься. - Вот гуси у вас плавают? Плавают. Драгоноид очертаниями тела напоминает гуся, но перьев у него нет - чешуя, как у большой ящерицы. Длинная гибкая шея с плоской полной зубов головой. Крылья у них, что у летучей мыши - перепончатые... Нет... Лучше не расскажу... Еще у них длинные хвосты и желтые кошачьи глаза. Живут они стаями на самых высоких уступах скал, выше облаков. Наш народ дружит с их племенем, мы делимся с ними рыбой, пойманной в горных озерах и прочей добычей, а они возят нас на спинах из поселка в поселок и между островами.
  - Как у вас красиво, наверное... - Ото-Ала вздохнула. - Как же ты оказался на Арасте?
  Аскейп слегка пожал плечами и отвернулся:
  - Не время сейчас об этом.
  Девушка дотронулась до локтя великана, выше не дотянулась бы.
  - Я задела твои чувства? Прости, прости, пожалуйста. Я не хотела обидеть...
  - Ты не обидела, нет. Просто...
  Ото-Ала замотала головой:
  - Нет. Не говори ничего. Давай забудем, что я спрашивала. Лучше продолжим твое знакомство с Арки. Ты не против?
  Аскейп кивнул:
  - Конечно не против. Только вот как на него садиться? Седло на этого красавца есть?
  - Будет вечером. Как ты можешь догадаться, мы на таких лошадях верхом не ездим.
  - А кстати, откуда у вас такие чудо-кони?
  Аскейп благоговейно потрепал коня по холке.
  - Наш Великий Бог умел общаться с животными и менять их облик. Конечно, невозможно было, даже ему, сделать из червя медведя, но вот так изменить лошадь он мог. Мы не знаем, зачем он так поступил, но, мне кажется, Великий Бог испытывал те же нужды, что и мы сейчас и для чего такие кони подходят лучше обычных: перетягивать очень большие грузы и не бояться никаких лесных хищников.
  - Послушай, Ото-Ала, но чем лошади у вас питаются, я видел луга, но их недостаточно для прокорма табунов.
  - Ты прав. У нас много лошадей и обычных и богатырской породы. - Ото-Ала кивнула на, млеющего от ласки великана, Арки. - Я не знаю, что означает это слово, возможно "богатырский", на языке великих богов, значит "большой". Так вот, все наши лошади всеядны, посмотри на зубы.
  Аскейп осторожно дотронулся до губ коня и тот охотно выщерил острые зубы с острыми хищными клыками.
  - Ого!
  Ото-Ала рассмеялась:
  - Ага.
  Сзади раздался пораженный возглас:
  - Ого-го! Это что? Лошадь?
  - Присмотрись, лысый, это конь. Но размерчик и правда... как бы выразиться... поражает.
  Ото-Ала обернулась - за ее спиной стояли Остер и Сирин, которые еще с утра, казалось окончательно, потерялись на складе Дома Охотников. Сейчас эти двое изображали просто памятник сильнейшему удивлению. Остер, первым совладал с собой и, вернув на место упавшую челюсть, решил задать вопрос:
  - Это же невозможное чудовище и у него даже клыки есть. Оно не опасно?
  Аскейп немедленно бросился на защиту своего новоприобретенного питомца:
  - Он не чудовище, просто хорошо мне подходит. И сначала ты своей лошади в рот загляни, прежде чем на Арки пенять.
  Ото-Ала снова засмеялась, увидев, как Остер беспомощно водит руками, пытаясь выразить всю глубину чувств, но озвучил их Сирин:
  - У наших тоже такие зубы?! Они же сожрут нас и не подавятся. Это точно лошади?
  В Ото-Алу уперлись два выразительных взгляда, требовавших объяснений, но сказать она ничего не успела - в этот момент подошел Луган.
  - Хватит выпучивать глаза. Это, на самом деле, лошади. Я около часа пробыл на конюшнях и лично выбрал нам по животному.
  Теперь наполовину удивленные, наполовину возмущенные взгляды были направлены на него. Сирин отрицательно помотал головой.
  - Я ни за какие блага не залезу на такого гиганта, да еще с такими зубами.
  Остер кивнул и добавил:
  - Они же, наверняка, хищники.
  Ото-Ала усмехнулась:
  - Они всеядны. И потом, никто не даст вам таких же лошадей, как Арки. Вам достанутся обычные, ну то есть, обычного размера.
  - А у них тоже такие зубы?
  - Здесь у всех лошадей такие зубы, у нас же нет подходящих пастбищ - леса кругом.
  Луган смотрел на ошарашенных парней:
  - Я не пойму, чего вы так удивляетесь. Видели зверушек и почуднее, неужели не помните?
  Остер кивнул, по-прежнему с некоторой опаской поглядывая на могучего коня:
  - Видеть- то конечно видели и не такое, но никто не предлагал ездить верхом ни на одном. Лошадь должна быть лошадью, а с такими зубами... таких размеров...
  -Да это для Аскейпа такой размер. Не пойму от чего вы так реагируете - кони, как кони, пусть и с необычной диетой. Нам это даже очень удобно, не по травке поедем. Мне кажется спокойные и очень достойные животные. Только вот я одного не понял, - Луган посмотрел на Ото-Алу, - как мне объяснили те, кто дружит с животными...
  Ото-Ала поправила:
  -Друзья Животных.
  Луган кивнул:
  - Ну да. Так вот, они сказали, что такими их сделал ваш Великий Бог. Точнее он изменил обычных лошадей, чтобы те не умерли с голоду в лесу.
  - Так и было.
  - Разве по вашей религии.... Вы считаете, что не ваши боги создали весь белый свет? Кто были эти ваши боги, откуда взялись? У нас дома, да и везде, где мы были настолько долго, чтобы познакомиться с тем, во что люди верят, говорят, что Бог или Боги создали наш мир таким, каким мы его знаем.
  - Мы так не считаем. Наш народ знаком с религиями наших соседей, но то во что верят другие народы - это только вера и предположения, часто не подкрепленные ничем кроме устных преданий. У нашего народа есть факты, и мы точно знаем - наши Великие Боги были людьми, пусть и с необычными способностями, но все же людьми. Только время и их деяния сделали из них богов.
  - А ты не религиозна.
  - Нет. Я - Хранитель Знаний, мне нужны факты. И потом, скажем так, в силу моей необычности, я знаю сейчас больше, чем те, кто носит листок.
  - Носящая Цветок - пробормотал Луган.
  Ото-Ала смутилась.
  - Ну да.
  - Ты расскажешь...
  - Не сейчас и не сегодня.
  Луган понял, что большего не добьется. Но хотел услышать хоть какие-то ответы, поэтому собрался спрашивать дальше, девушка не дала ему этого сделать простым замечанием:
  -У вас тоже есть тайны, которые вы никому пока не открыли, но которые станут известны в совместном путешествии, так что оставим рассказы о богах для вечеров отдыха.
  Молодой человек напрягся.
  - С чего ты взяла, что у нас есть свои тайны? Я рассказал вашим ученым все, что знал и ответил на все их вопросы.
  Ото-Ала, улыбнувшись, заметила:
  - Не думаю, что наши Хранители Знаний догадались задать нужный вопрос. Я тоже его не задам, ответ мне известен, Кот.
  У Лугана отвисла челюсть, а парни удивленно вздохнули. Девушка уже откровенно смеялась, глядя на их физиономии.
  - Не волнуйтесь так, я никому не скажу. Думаю, время для разговоров еще не настало. Я все расскажу и объясню потом, а сейчас пора обедать. Ислай уже у бабушки.
  Девушка развернулась и двинулась по направлению к дому, за ней молча переглядываясь, потянулись все остальные. Арки послушно шел рядом с великаном, который держал руку на его холке.
  
  14 глава
  
  Утро выдалось на удивление хмурым. Солнце еще не показалось над горизонтом. Но было понятно - этот день не озарится его золотистыми лучами. Небо было затянуто плотным покрывалом серо-голубых облаков. В безветренной, какой-то густой тишине любые звуки, казалось, становятся громче и разносятся дальше.
  Два человека, вроде бы случайно, встретились на берегу неспешно катившей свои темные воды реки.
  - Доброго рассвета, почтенный Лисван.
  - Доброго рассвета, иноземец. Готов исполнить обещанное?
  - Готов.
  Вынутый из-за пояса кинжал тускло блеснул металлом, прежде чем лезвие вспороло кожу запястья, не успев окраситься кровью - таким стремительным было движение. Под капающую кровь подставили ритуальный сосуд из прозрачного горного хрусталя, и пока сосуд заполнялся - звучали слова:
  - Этой отданной добровольно кровью клянусь Лисвану - Охотнику в том, что буду сопровождать его дочь - Хранителя Знаний Ото-Алу на Пути, который послали ей Боги и оберегать от любой угрозы ценой жизни. Клянусь.
  Рану быстро зажали и забинтовали. Запечатанный сосуд один из мужчин бережно спрятал на груди.
  - Ты не договорил.
  - Я надеюсь - случится так, что она будет нуждаться во мне всю жизнь.
  - Такого может и не случиться.
  - Может. Но я не хочу освобождаться от этой клятвы.
  - Молодость - плохой советчик. Хотя, конечно, дело твое. Ты знаешь ее только два дня - это мало.
  - Достаточно. Я был уверен в своих намерениях, как только увидел вашу дочь. С того момента... Ото-Ала - это все, что держит меня в мире.
  - Странно звучит. Это повадка твоего народа?
  - Да. Не каждый находит Ту, Что Бережет Сердце. Мне повезло.
  - Мда. Хоть и не очень понятно, но я понял, кажется. Надеюсь, ты будешь добр к ней.
  - Буду обязательно и спасибо за благословление, если это было оно.
  - Оно и было. Ладно, до встречи у околицы.
  Еще пару секунд постояв рядом, мужчины разошлись.
  
  - Мы собрались, чтобы проводить в дальний путь двух детей нашего народа.
  Старейшая Жена смотрела в никуда, держалась отстраненно и только тем, кто хорошо ее знал было видно, как горестно она свела брови и каких трудов стоит прямая спина и спокойный голос.
  - Мы прощаемся с вами и просим Великих Богов: пусть то, что предначертано, будет пройдено с легкостью и без потерь. Мы же будем помнить о вас, пока жива память нашего народа, и существует он на земле.
  Даймос не смотрел на собравшихся. Сейчас для него главным было впитать в себя то, на что раньше не обращал внимания - бревенчатые стены селения, красоту окружающей природы и необъятность родного неба. Он жалел, жалел о том, что мало смотрел по сторонам и никогда не умел видеть близкую красоту родного края.
  Он чувствовал объятия матери, но не замечал их, будто уже попрощался, и она стала далекой - только воспоминанием о теплых руках и ласковом голосе.
  - Как же я теперь без тебя, сынок?
  - Прости, мама.
  Лисван услышал и подошел:
  - Не беспокойся о матери. Одна не останется.
  - Спасибо.
  Даймос краем глаза привычно наблюдал за Ото-Алой, как наблюдал всегда, с тех пор, как первый раз увидел девочку с золотыми волосами, важно шагающую рядом с матерью в Храм Великой Богини. Она теперь ему сестра, но никакой обряд не изменит чувства. Он помнил, как хватались за голову Старшие Жены Храма, когда Ото-Ала, с разрешения отца, убегала с Лесовиками в недельные походы по окружавшим Рассталлу буреломьям и топям, презрев занятия с Хранителями Знаний. Вспоминалась сейчас и попытка Старейшей Жены запретить Лисвану потакать таким опасным дочерним увлечениям. Женщина пыталась привлечь к разговору Старейшего, но тот только рукой махнул. И Лисван недолго слушал, ответил спокойно и тихо, на том и кончилось - Ото-Ала продолжала пропадать с учебы, когда вздумается. При этом она была лучшей из будущих Хранителей, когда только успевала?
  Чмокнув мать в мокрую от слез щеку, подошел в свой черед попрощаться со Старейшими и видел - Ото-Ала уже не здесь, не рядом. Задорно блестят глаза для темных иноземцев, да они теперь спутники, но для Даймоса все равно чужаки, а ей уже, как будто, близкие люди. Когда девушка наклонилась, а потом и присела, Даймос, не задумываясь, вытянул шею, чтобы увидеть. Увидел. Лучше было не смотреть, продолжать думать, что уж Ото-Але расставание не в тягость. Поздно. Уже все разглядел. Маленькие ручки в безнадежной надежде удержать, обнимающие ногу и зеленые глаза, смотрящие с необычайной нежностью на русую головку. А когда они встретились взглядами, Даймос задохнулся - такая бездна отчаяния, тоски и боли смотрела на него любимыми глазами. Лучше было не тянуть шею, не видеть. Теперь уже не вытравишь из памяти этот больной от тоски взгляд.
  Но долгие проводы не к добру и уже сидят в седлах чужаки. Их главарь хотел помочь Ото-Але, но та одним стремительным движением оказалась в седле - Луган только брови поднял и пошел к своему коню.
  Они не стали брать лишних коней для поклажи. Большая часть вещей прекрасно уместилась за спиной Аскейпа - Арки не возражал, словно и не заметил дополнительной тяжести. Остальные лошади, кроме седоков, несли еще по небольшому тюку с продуктами, водой и личными вещами.
  Кожаные, клепанные металлом, одежды чужаков дополнились широкими плащами из толстой непромокаемой кожи с глубокими капюшонами. Ото-Ала предпочла свой обычный костюм из льняных штанов и жилета, только сейчас ткань была густо простегана кожаными полосами. Даймос, по совету Лисвана, был одет в наряд Охотника, состоящий из обтягивающих матерчатых штанов и длинной рубахи, поверх всего этого его покрывал такой же плащ, как у остальных.
  Парень оказался единственным безоружным, и ему было неловко за это. У Ото-Алы над обоими плечами торчали рукояти парных мечей, сначала Даймос удивился, а потом понял - раз уж девушка ходила с Лесовиками, то и к оружию ее приучили. У Лугана и Аскейпа к седлам были приторочены ножны. У Лугана - меч, у Аскейпа - топор. Сирин и Остер имели по большому кривому ятагану и обвешаны метательными кинжалами. Ислай был снаряжен бичом, обмотанным поверх пояса и шипастыми перчатками, из которых, при необходимости выскакивали довольно длинные узкие лезвия.
  Аскейп оглядел с высоты своего коня неловко и напряженно сидевшего в седле Даймоса.
  - А ты что к лошадям не приучен? И оружие нужно, хоть какое, даже если не умеешь - в дороге научим.
  - Меня учили ездить верхом. Просто практики маловато, но я наверстаю, - молодой человек совсем смутился. - А оружие... есть лук. Мне его дал почтенный Лисван... я его засунул там... думал не скоро понадобится.
  Аскейп в ответ только буркнул что-то в бороду и отвернулся.
  Они уже ехали по лесной дороге. Луган с Ото-Алой впереди, за ними Ислай и Остер, следом, на своем огромном коне - Аскейп и последними Сирин и Даймос.
  Молодой человек втянул голову в плечи и закрыл глаза. Не у дел он в этой компании. Но кто же знал, что будет так и ему понадобятся умения к которым он не питал склонности, да и чего таиться - уважения. Даймос зажмурился еще сильнее от мысли - он не прав. Ведь знал, знал уже год, что Носящий Цветок покидает родные края, мог бы готовиться, а не просиживать в пыльных книгохранилищах. Надеясь, что уж в тишине и покое, среди свитков минует его Путь начертанный Великим Богом. И теперь вот стыдно, неизгладимо стыдно за эти мысли...
  Над ухом ветерком зашелестел еле слышный шепот, показавшийся, в окружающей тишине громче крика, бряцанье оружия и скрип сбруи не в счет.
  - Не вини себя. Ты быстро всему научишься.
  На него смотрели лучистые голубые глаза со смуглого лысого лица. Сирин даже покивал, подтверждая свои слова.
  - На лошади - согласен. Меня учили этому с детства. У нас все учатся ездить верхом. Я просто давно не сидел в седле. А вот оружие... Я никогда... Мне всегда казалось, что оружие - это пустая трата времени, забава. Я и сейчас думаю... Скажи, зачем это? Кто будет на нас нападать? Зачем кому-то желать нам зла?
  Спереди и сверху зарокотал густой бас великана:
  - Охо-хо, парень. Сначала ответь мне: твоя подруга - ученая госпожа, она умная девушка?
  - Да. Она была лучшей ученицей Хранилища Знаний. Да и вообще, даже Главный Хранитель Знаний говорил, что она уже знает больше него. Ото-Ала через год должна была сменить Главного Хранителя Знаний Адриаса - старик мечтал уйти на покой.
  Аскейп кивнул:
  - Вот-вот. Теперь ответ на твои глупые вопросы должен прийти в твою голову, если поразмыслишь: твоя подруга умнее тебя, так почему она обучилась оружию? Зачем ей это, если некому желать нам зла?
  Звонкий девичий голос прервал назидательные речи.
  - Аскейп, не надо. Даймос - умный. Просто я бродяжка, не могу сидеть на одном месте, а он дальше лугов не ходил и леса не видел. Еще увидит и не только лес. Тебе, Даймос, правда придется научиться.
  Над небольшим отрядом снова воцарилась тишина, а потом Луган пустил своего коня галопом, и стало не до разговоров.
  Часа через три стремительной гонки по неровной лесной дороге, когда Даймос уже готов был просить пощады, Луган приостановил коня и маленький отряд поехал шагом.
  - Когда мы шли в Рассталлу путь от границы до селения занял три дня, и шли мы довольно медленно...
  Остер тут же откоментировал:
  - Ага. Медленно шли. Скажи уже сразу: не очень быстро ползли.
  Аскейп хохотнул:
  - Ну-ну. Мы же не знали, что эта дорога настолько... безопасна.
  Луган вмешался:
  - Хватит. Сейчас мы верхом и можем двигаться очень быстро. Вопрос: сколько ехать до границы, и какой темп выдержат лошади до вечера?
  Ото-Ала ответила:
  - Галопом будем на сторожевом посту после заката. Там можно будет заночевать. И о лошадях не беспокойся - полные сутки быстрой скачки и они, может быть, устанут.
  - Отлично. А про какой пост ты говоришь? Мы шли этой же дорогой, но ничего, кроме шильды с надписью о том, что это граница, не увидели.
  - Значит, вас решено было пропустить.
  Ото-Ала пожала плечами и пустила свою белоснежную Баску в галоп.
  Даймос стиснул зубы и пришпорил коня - главное не отстать. Мелькнула и пропала мысль: что он будет чувствовать вечером после целого дня на коне?
  Сумерки готовы были уступить место ночной темноте, когда Ото-Ала остановила лошадь. Поджидая чуть отставших спутников. Луган очутился рядом почти мгновенно.
  - Что?
  - Мы почти на месте.
  - Но я ничего особенного не чувствую и не вижу.
  - Ты и не должен. Постарайся почувствовать не все вокруг, а место, в котором ничего не чувствуешь.
  Луган замер и прикрыл глаза. Спустя пару мгновений темноту пронизывал желтый кошачий взгляд.
  - Да... Я что-то чувствую, точнее не чувствую, как будто в лесу есть место где ничего нет, ни животных, ни растений, абсолютная пустота. Но для этого пришлось напрячь все мои... хм... животные инстинкты.
  Желтые глаза с вертикальными зрачками уставились на девушку.
  - Да, я знаю. Если не знать заранее, где искать, то найти пограничный пост невозможно. Все ищут место, где есть скопление живого, и никто не ищет пустоту.
  В этот момент к ним присоединились Ислай и Остер, спустя еще секунду Аскейп. Великан потирал поясницу и морщился.
  - Я, знаете ли, не так молод, чтобы целый день качаться в седле без остановки. Ох, моя спина. Где этот твой пост, девочка, далеко еще? Моим костям срочно нужен отдых. А твой приятель, кстати, вообще последние пару-тройку часов больше похож на мешок с... неясным содержимым, болтающийся на лошадиной спине, чем на всадника.
  Ото-Ала всплеснула руками:
  - Простите. Я совсем не подумала, что вы не так привычны к езде, как я. Нужно было двигаться помедленнее
  Остер, разминая собственные бедра, проговорил:
  - Ничего страшного, если мы добрались до этого твоего поста, а иначе я упаду прямо тут.
  Луган хмыкнул:
  - Не упадешь. Вон и Даймос с Сирином. Ото-Ала, что нужно сделать, чтобы нас пустили?
  Услышавший последние слова Сирин, завертел головой:
  - Куда нас должны пустить?
  Сзади ему ответил ломкий от усталости голос Даймоса:
  - Нас должны встретить Стражи с поста. Сейчас я подам знак и к нам выйдут.
  Молодой человек тяжело выпрямился и снял с руки простой деревянный браслет с двумя отверстиями. В них он вставил палочку и начал раскручивать, получившуюся конструкцию. Когда браслет превратился в почти незаметную тень, вращающуюся вокруг оси-палочки, все услышали тоненький свист. Не прошло и полминуты, как из лесной тени заговорил густой тихий голос:
  - Хорошей ночи, путники.
  Ото-Ала соскочила с лошади и повернулась лицом к голосу.
  - Хорошей ночи, Страж. Я Хранитель Знаний Ото-Ала, Носящая Цветок. Мне и моим спутникам нужен ночлег, позвольте быть гостями вашего поста.
  Из тени деревьев вышел высокий мужчина, его голова серебрилась сединой, а лицо было покрыто сеткой шрамов, но даже в остатках сумеречного света было видно, что он еще не стар.
  - Мы с радостью предоставим ночлег и пищу тебе и твоим спутникам. Я провожу. Вам лучше спешиться и вести коней в поводу.
  - Спасибо, Страж.
  Мужчина повернулся и отошел к началу невидимой в темноте тропы. Луган пошел первым.
  
  15 глава
  
  Сразу за первыми древесными стволами на отряд резко обрушилась непроглядная, прохладная, без единого звука тьма, такая густая, что Луган лишился сразу и зрения и слуха. Он продолжил шагать только из упрямства, но на четвертом шаге, глаза стали замечать шевеление светлых пятен впереди. Пятна оказались Стражем. Тот уверенно шел вперед, но так тихо - призрак, еле заметный, лишь неверные мелькания, намек на очертания светлых волос и рубахи. Как он видел тропу? Потом под ногами стали заметны крошечные светящиеся точки, вспыхивающие то тут, то там, складывающиеся на мгновение в дорожку бегущую вперед, и снова пропадающие. Лугану стало интересно, как такое возможно, он даже слегка наклонился разглядывая:
  - Это мох, мы тревожим его ногами, вот он и отвечает.
  Голос Ото-Алы был тихим, но четким.
  - Откуда ты знаешь, что я делаю? Тут же не зги не видно.
  Ото-Ала хмыкнула:
  - Догадалась. Сама когда первый раз попала на сторожевой пост шла, разглядывая огоньки, мне и объяснили. Если хочешь, я могу добавить света.
  Впереди заговорил Страж:
  - Простите, я так привык к этим тропам, что забываю об удобстве гостей.
  Из темноты донеслись два неясных и глухих шлепка. В следующую секунду над головами мягко засветились скопления каких-то цветочков на гибких древесных ветвях. Ото-Ала не дожидаясь вопросов, пояснила:
  - Эти цветочки, по сути, древесный паразит. Они питаются соками деревьев, на которых растут, но питания им много не нужно и если хлопнуть по ближайшему стволу цветочки растрачивают излишки энергии на свечение, пока рядом хоть кто-то находится. Все скопления связаны между собой, поэтому если начинает светиться одно, загораются и все остальные.
  Остер хмыкнул и пробурчал:
  - Снова ваш Великий Бог постарался?
  Ото-Ала услышала и хихикнула:
  -Ага.
  Еще через сотню шагов тропа расширилась, превратившись в полянку. Над головами шумела листва, между листьями мелькало затянутое тучами небо. Те же скопления цветочков освещали все вокруг мягким, чуть зеленоватым светом. В противоположном конце поляны между стволов-исполинов была видна площадка побольше с горевшим в центре костром.
  Луган не сразу заметил, что их ждут. Двое мужчин и женщина стояли чуть в стороне и спокойно разглядывали прибывших.
  - Вы можете здесь оставить коней, о животных позаботятся. А вас ждет ужин и ночлег.
  Даймос первым снял со своей рыжей Ралис котомку и отдал повод одному из ожидающих мужчин.
  Луган отстегнул от передней луки корзинку, в которой сидела Шаня. Приподняв крышку, он посмотрел в мутные кошачьи глаза и услышал неуверенное: "Мяу".
  - Прости, милая, совсем забыл про тебя.
  Он достал из корзинки одуревшую от долгой скачки кошку, похоже ее не на шутку укачало, и посадил на траву подальше от лошадиных копыт. Пока замученный зверек приходил в себя, он снял с коня меч и передал животное на попечение ожидающих Стражей.
  Последним с коня слез Аскейп, охая и беззлобно ругаясь на тех, кто придумал такие скачки. Свой верный топор он сунул в поясную петлю и огляделся, оказывается все уже ушли и только Луган еще возился с кошкой, которая никак не могла твердо встать на все четыре лапы. Остер вдруг вынырнул из, светящегося костром, проема.
  - Чего вы тут застряли. Пойдем. Луган, хватай свою рыжую подружку и перебирайтесь к костру.
  Луган помотал головой и тихо зашипел:
  - Отвали. Шаньке, похоже, совсем плохо.
  Остер отвалить и не подумал, только голову повернул и крикнул:
  - Ото-Ала!
  Девушка тут же появилась, вытирая руки куском белоснежного полотна, и деловито спросила:
  - Чего орешь?
  Остер ткнул пальцем в склоненного над кошкой Лугана:
  - Да вот. Пострадавшая от лошадиного галопа никак не очухается.
  Девушка присела перед лежащим зверьком. Маленькое тельце бессильно обмякло, и только чуть шевелящаяся в такт дыханию шерстка говорила о том, что кошечка еще жива.
  - Луган! Как ты мог? Зачем ты взял Шаню на лошадь, да еще и не предупредил?
  Молодой человек пожал плечами и ответил:
  - Не подумал. Как-то в голову не пришло, что ей так плохо будет.
  Ото-Ала только головой помотала. Потом повернулась к Остеру и Аскейпу:
  - Прикройте... Не хочу, чтобы видели...
  Аскейп тут же бухнулся на землю, его широкая спина прикрывала получше иной стены, а Луган и Остер встали с двух сторон от великана, оглядывая окружающее пространство на предмет неожиданных зрителей.
  - Зачем прикрывать-то, что такого...
  Не договорив, великан удивленно охнул, вслед за ним синхронно вздохнули парни. Из ладоней, которые Ото-Ала держала над кошачьим тельцем, заструились лучи яркого голубого света. Прикасаясь к кошачьей шерстке, лучи распадались мириадами искорок, которые проникали в тельце, освещая его изнутри. Спустя несколько мгновений каждая кошачья шерстинка уже переливалась всеми оттенками голубого. Шаня открыла глаза, встала на лапы, и с удовольствием потянувшись, мурлыкнула Лугану и пошла в темноту по своим, несомненно, важным кошачьим делам, теряя с каждым шагом осыпающуюся яркость голубого света.
  Когда кошка ушла Ото-Ала погасила ладони и как-то судорожно вздохнула. Остер подхватил, заваливающуюся на бок, девушку.
  - Эй, подруга, ты чего?
  Ото-Ала вытерла пот со лба и улыбнулась:
  - Ничего страшного. Я просто не сильна в этом. Плохо умею лечить. Может способность слабая, а может просто тренироваться нужно. - Она еще пару раз тяжело вздохнула.
  Остер хотел было подвинуть ее к себе поплотнее, но его намерению не суждено было случиться - Луган внезапно выхватил девушку из его рук и прижал к себе. Находящаяся в полуобморочном состоянии Ото-Ала даже не заметила такого резкого перемещения в пространстве. Луган одарил Остера взглядом полным бешенства, тот ответил нахальной улыбкой, но во взгляде сквозило понимание и извинение. Девушка была еще очень бледной, на лбу и висках блестели бисеринки пота.
  - Ты же знала, что так будет? Что тебе будет плохо?
  Она слабо кивнула и удобнее устроила свою голову у парня на плече. Остер и Аскейп, переглянувшись, постарались, как можно тише покинуть полутемную поляну.
  - Зачем же ты это сделала? Я думаю Шаня и так пришла бы в себя, просто полежала бы дольше.
  - Ты волновался, я чувствовала. Шане действительно было плохо, она могла заболеть, а теперь все хорошо. И у меня все пройдет сейчас, ты уже можешь меня отпустить.
  Луган отрицательно мотнул головой:
  - Нет, не могу.
  Ото-Ала пошевелилась и спросила:
  - Почему это? Я не такая слабая - стоять смогу.
  Молодой человек только крепче прижал ее к себе и чуть слышно прошептал:
  - Не хочется.
  Девушка оторвала голову от удобного плеча и в упор посмотрела в желтые глаза, светившиеся сейчас от нежности.
  - Что?
  - Не хочется.
  Луган видел, как щеки девушки заливает краска. Она опустила взгляд и уперлась ладошками ему в грудь - хотелось почувствовать землю под ногами. Молодой человек аккуратно опустил Ото-Алу, но не спешил убирать руки с ее талии. Так они и стояли: ее руки на его груди, а его обнимают ее, как самое драгоценное и хрупкое, что только может быть в мире.
  - Как-то слишком быстро, - прошептала девушка, - я знаю тебя всего несколько дней.
  Зеленые глаза смотрели вопрошающе и смущенно.
  - Ты против?
  Желтые глаза мягко посверкивали, но лицо было полно ожиданием ответа.
  - Я не ожидала, не ожидала, что бывает так... Так быстро. Только я тебя узнала и уже... Нет, я не против.
  Лицо Лугана озарилось торжеством, и он еще крепче прижал к себе девушку.
  - Мяу!
  Шаня требовала внимания. В два прыжка пушистый комок добрался до входа на поляну, с которой доносились голоса и дразнящий аромат жарящегося мяса. И такими же скачками вернулась обратно, весь вид кошки говорил о нетерпении - она нервно примяукивала и дергала хвостом.
  Луган хмыкнул:
  - Да идем мы, идем, и не волнуйся - на твою долю мяса точно хватит.
  Ото-Ала отстранилась и спросила:
  - Ты ее понимаешь?
  - Конечно. В конце концов, я той же породы, что и она, но ты же об этом знаешь. Откуда, кстати?
  - Не знаю, как объяснить... Вы первые у кого я такое вижу. Сначала даже не понимала, что такого отличает вашу компанию от других людей, а потом... Это как тень рядом, как туман, дымка и каждая такая тень имеет свою форму. Поэтому я назвала тебя котом. Я же не ошиблась?
  - Нет. Все верно, я - кот.
  - Вы люди и одновременно звери? Почему? Вы такими родились? На востоке Россы ниши соседи люди-олени, но они сразу и человек и животное.
  Увидев непонимающий взгляд Лугана, Ото-Ала пояснила:
  - Их народ люди только до пояса, ниже олени, вместо ног копыта.
  Черные брови на смуглом лице поднялись выше, девушка отодвинулась и эмоционально задвигала руками, пытаясь жестами дополнить слова.
  - Ты оленей видел лесных, пятнистых?
  Кивок.
  - Ну вот, представь себе оленя, только от лопаток начинается не шея животного, а торс человека от бедер и выше. У них, кстати, очень необычные лица и на голове рога, но только у взрослых. - Девушка перевела дух и продолжила. - Я часто встречалась с представителями этого народа, но у них я не видела таких теней рядом. Вот поэтому мне интересно... Ты, Остер и...
  Маленькие ладошки замелькали в попытке помочь их хозяйке выразить мысль.
  - Короче все вы имеете тень в форме животного, которая ходит рядом, но внешних черт этих животных в вас нет.
  - У каждого из нас своя животная ипостась, мы перекидываемся в животных. Имеем, можно сказать, два облика - человека и животного.
  Ото-Ала восхищенно приоткрыла рот:
  - Покажи.
  Луган замялся:
  - Я не уверен...
  Но его прервали:
  - Долго вы тут дискуссии будете устраивать? - Остер хитровато на них посматривал. - Потом поболтаете, поздно уже и сейчас без вас все съедят.
  Его последние слова больше всех взволновали кошку, которая до этого момента спокойно ждала, а теперь с громким мяуканьем бросилась к костру.
  
  16 глава
  
  - Смотри ты, выехали на дорогу и хлоп - нет сторожевого поста рядом. Не знал бы, что есть, опять мимо прошел и не заметил.
  - Верно. Это еще одно свойство тех цветочков, которые вы вчера видели. Находясь вне сети из сомниусов (это цветочки так называются) невозможно ни услышать, ни почувствовать никаким чутьем, что происходит внутри. Зарослями этого растения окружены все посты.
  Остер жмурился на поднимающееся солнце и сцеживал зевоту в кулак. Однако последние слова Ото-Алы без внимания не оставил:
  - А если кто-то решит попользоваться полезным паразитом, чтобы прикрыть, скажем, убежище разбойников?
  Ото-Ала, сидя на лошади, доплетала косу, во рту был зажат кожаный шнурок, которым она готовилась завязать прическу, поэтому ничего, кроме негодующего мычания, Остер не услышал. Ему ответил Даймос:
  - Никакой разбойник не имеет такого количества терпения. Чтобы сомниусы разрослись в цепь и полностью скрыли от слуха и чутья хотя бы те две полянки, на которых располагается пост нужно не меньше семидесяти лет и в течении всех этих лет нужно ухаживать за растущей сетью и правильно направлять ее рост.
  Отряд неспешным шагом приближался к последней пограничной доске, когда из леса полилось многоголосое пение. Множество голосов медленно и торжественно выплетали вязь незнакомых, тягучих слов на неизвестном языке.
  Аскейп склонился на лошади и как можно тише спросил у Ото-Алы:
  - Что это? О чем они поют? И какой это язык?
  Таким же тихим шепотом девушка ответила:
  - Это древний язык нашего народа. На самом деле я почти не знаю его, но перевод примерно такой:
  Новый рассвет покажет вам путь.
  На новые земли судьба взглянуть.
  Сколько дорог, Носящим Цветок,
  Нарисовали Великие Боги.
  Лицо Ото-Алы стало отрешенным:
  - Это Стражи провожают нас.
  Аскейп положил огромную ладонь девушке на голову и неловко погладил:
  - Не грусти, птичка. Все к лучшему.
  Они медленно приближались к границе, которая была обозначена, кроме доски с надписями, широкой полосой вырубленного леса. Лес вырублен был так давно, что просека заросла разнообразными травами и только виднеющиеся кое-где трухлявые остовы пней напоминали о том, что когда-то и здесь шумели могучие лесные великаны. Было заметно, что о вырубленной полосе заботятся - трава была выкошена и прикрывала только лошадиные копыта, а молодую древесную поросль безжалостно срубали, местами даже виднелись слабые следы давней потравы огнем.
  Как только задние копыта Барода - коня Сирина, который ехал последним, переступили с лесной дороги на срезанную траву пограничной полосы - печальная песня смолкла и резче обозначились птичьи трели и скрип седел.
  Ото-Ала сидела очень прямо и бездумно разглядывала приближающуюся стену чужого леса. Он ничем не отличался от того, который остался позади. Все - деревья, птицы и кусты было таким же, как дома и все равно было чужим, незнакомым. В голове, как тревожный огонек вспыхивала и гасла мысль: "Росса кончилась. Осталась позади".
  Их отряд уже двигался по неширокой тропе, огибавшей мощные стволы. Временами, тропа терялась в неглубоких впадинах и овражках заполненных молодой зеленью так, что невозможно было различить землю под кустами и травами. Лошади, кажется, были искренне рады такому разнообразию и, не сбиваясь с шага, то одна, то другая срывали мягкими губами особенно симпатичный листик или цветок, чтобы не спеша насладиться вкусом.
  Ехали молча, отчасти из-за того, что неудобно вести беседу растянувшись по узкой тропе цепочкой, а отчасти из-за уважения спутников к той грусти, которую испытывали Даймос и Ото-Ала, навсегда покидая родные места.
  Луган - его конь двигался сразу за лошадкой Ото-Алы, привычно направил свои звериные инстинкты на выискивание возможной опасности в окружающих зарослях. Глаза в это время были прикованы к чуть опущенной голове и поникшим плечам девушки. Утихнет ли когда-нибудь эта грусть и боль от расставания с родным домом? Молодой человек понимал, что любовь к родному дому не пройдет никогда, но сможет ли боль от расставания стать менее острой? Взгляд с золотистой макушки перескочил на медленно проплывающие мимо стволы. Он дал клятву и получил благословление, но хватит ли его любви, чтобы сделать ее счастливой? Вчера Ото-Ала сказала, что не против его чувств и позволила себя обнять, но вдруг боль от потери дома затмит все? Луган вспомнил ноющую тоску по дому, которая пожирала его самого. Тоска отступила только когда появилась Ото-Ала. Или тоска ушла, потому что он знал, что теперь он возвращается? Луган тряхнул головой и фыркнул. Что за мысли? Откуда такая неуверенность в себе? Он посмотрел на девушку еще раз и понял, что уже какое-то время она его разглядывает, сидя на лошади задом наперед. А он даже не заметил ее маневров, занятый своими мыслями.
  - И на что такое ты фыркнул?
  - Да так, глупости всякие в голову лезут.
  Ото-Ала чуть улыбнулась и прищурила глаза, пытаясь разглядеть за высокими кронами поднимающееся все выше солнце. Там, над деревьями, было яркое по летнему теплое утро - солнечный свет свободно дарил свои лучи миру, не заслоняемый никаким случайным облачком. А здесь под густой сенью вековых деревьев царил влажный полумрак, больше похожий на туманные сумерки и только пробивающиеся кое-где яркие лучи говорили о том, что даже до полудня еще далеко.
  Внезапно тишину леса нарушил вопль:
  - Ой-ой-ой! Что же ты наделала, Аска? Выплюнь сейчас же!
  Ото-Ала резко выпрямилась и вытянула шею, Даймос оглянулся, а Луган просто спрыгнул с коня и в два прыжка оказался возле Остера, который спрыгнул с лошади и горестно причитал возле своей черно-белой кобылы:
  - Что же ты наделала, безумное животное?!
  Девушка соскользнула с остановившейся Баски и спокойно подошла поближе. Молодая и спокойная лошадь Остера с укоризной поглядывала на шумящего хозяина и что-то дожевывала, на ее морде прямо возле одной из ноздрей красовались две пары кровавых точек. Девушка достала из кармашка припасенный платок и, промокнув ранки, слегка придавила. Из ранок вместе с кровью начала сочиться молочно-белая с голубым отливом густая жидкость. Луган тут же отвел руки девушки и стал придавливать кожу так, как это делала она.
  -Что это?
  Остер, замолчавший при виде таких манипуляций, тихо трагичным шепотом заговорил:
  - Эта безумная зверюга, наверное, решила совершить самоубийство. Не думал, что я ей настолько не нравлюсь. Она схватила вместе с листком змею и та два раза успела укусить, прежде чем лошадь выплюнула эту гадость. Она теперь умрет?
  Закончил Остер свою речь уже почти не слышно, и так горестно осматривая кобылу, будто та уже испустила дух.
  Луган по лицу девушки видел, что та еле сдерживает смех, но ее голос был серьезен, когда она ответила:
  - Остер ничего страшного не случилось. Посмотри, Луган выдавил почти весь яд. Еще немного и от него следа не останется, а ранки быстро заживут. Даже если бы мы ей не помогли - ничего не случилось бы, просто яд выходил бы дольше. Аска могла легко съесть эту змею, думаю, она ее не выплюнула, а выронила от неожиданности, когда ты закричал.
  Остер растерянно открывал и закрывал рот, Аскейп уже смеялся в голос, уткнувшись в шею Арки. Ото-Ала, разглядывая и срывая какие-то травки, продолжила объяснения:
  - Понимаешь, наши лошади невосприимчивы к яду, к любому яду. Когда я говорила, что они всеядны, я буквально это и имела в виду.
  Стоящий сзади Лугана и наблюдающий за его манипуляциями Сирин, спросил:
  - Так что они выходит бессмертные?
  Даймос, который так и сидел на лошади ответил:
  - Нет. Они могут умереть, как и все остальные, исключая отравление.
  Луган как раз закончил выдавливать яд и стер остатки все тем же платком, который теперь представлял собой скорее пропитанную кровью и ядом грязную тряпку. Ото-Ала тут же сунула ему в руки какие-то мясистые листья со следами вырванных крупных колючек и скомандовала:
  - Раздави и тщательно соком вытри руки, яд ашшахасса очень едкий.
  Голос Ото-Алы стал напряженным и нервным, движения дерганными и отрывистыми, мужчины, силясь понять причину такой внезапной перемены, смотрели на девушку во все глаза. Отброшенный в сторону платок девушка аккуратно, стараясь не прикасаться, завернула в другие какие-то крупные круглые листья и, перевязав получившийся узелок травой, засунула в карман. На озадаченные взгляды парней, не поняв их причины, она, чуть пожимая плечами, ответила:
  - Пригодится.
  Ранки на морде лошади были промыты соком еще одной, сорванной Ото-Алой, травки. Остер, который уже совладал со своими эмоциями, спросил:
  - Откуда ты знаешь, что и чем лечить? Ты же не лекарь.
  Голос девушки был почти сердитым, обычно мягкое выражение лица стало суровым и сосредоточенным.
  - Я - Хранитель Знаний, всю жизнь читаю все, что попадет в руки. К тому же я часто уходила с Лесовиками, так что знания о лечебных и просто полезных травах пришли сами собой вместе с опытом в походах.
  Даймос, будто сам себе, пробормотал:
  - Чего тебя носило по буеракам непонятно.
  Ото-Ала, однако, услышала, лицо ее стало злым, и ответ получился рычащим:
  - Я, знаешь ли, дорогой братец, с детства не выносила крови, тошнило меня от одной капли. Вот поэтому и "носило меня", как ты выражаешься в походы. Я хотела преодолеть это отвращение. Конечно, равнодушно на кровь и раны я смотреть так и не научилась, но, по крайней мере, теперь я способна сначала спокойно оказать помощь, а потом уже в обморок падать.
  Даймос поднял руки в шутливом жесте защиты:
  - Спокойно, сестренка, я не хотел обидеть.
  Ото-Ала расслабилась, выражение лица стало виноватым:
  - Это ты извини. Просто, - она беспомощно провела ладонью по лицу, - теперь вот я так реагирую на кровавые сцены.
  Аскейп, нахмурившись, спросил:
  - А как же ты мечами машешь? Это занятие тоже без крови не обходится.
  - Я никогда не убивала, даже не ранила никого. Не знаю смогу ли драться в настоящем бою. Единственное что могу обещать - я постараюсь, очень постараюсь вас не подвести.
  Остер слегка приобнял девушку за плечи и потормошил:
  - Не бойся ничего заранее, подруга. Я думаю, с нами тебе даже не придется достать твоих красавцев из ножен. Мы можем тебя защитить, поверь.
  Ото-Ала благодарно кивнула парню и пошла к лошади, на ходу доставая из кармана травяной узелок, чтобы спрятать его в седельную сумку.
  
  17 глава
  
  - Смотрите, какое местечко для ночлега подходящее. Заночуем тут?
  Сирин остановил коня на границе совершенно круглой большой поляны. Покрытая разнотравьем земля поднималась пологим, но довольно высоким холмиком. Больше не давали рассмотреть сгущающиеся сумерки.
  Луган кивнул и спешился. Но стоило ему переступить невидимую границу, отделявшую полянку от густого леса, сзади одновременно раздалось громкое шипение и звонкий окрик:
  - Стоять! Быстро назад!
  Луган, не задумываясь, повиновался - прыгнул спиной вперед и только потом оглянулся. Ислай и Ото-Ала были от него в двух шагах. Аскейп помогал Даймосу успокоить лошадь, которая испугавшись шипения, сбросила парня и теперь нервно переступала на одном месте и скалилась в сторону Ислая - он все еще шипел. Остер уже успел привязать повод Аски к ближайшей ветке и вместе с Сирином подскочил к застывшей Ото-Але, готовясь защитить от чего угодно.
  Луган был удивлен видом девушки: бледная до синевы, глаза заволокло чернотой. Он попытался дотронуться, но девушка, не замечая ничего вокруг, одним текучим движением оказалась на поляне, забирая вправо. Ислай повторял все ее движения, только двигался влево.
  - Стойте, где стоите и ведите себя тихо, - звонкий девичий голосок стал неузнаваемо глухим и гулким.
  Луган резко обернулся, краем глаза уловив движение, но успел увидеть только резко толчками поднимающуюся в небо громадную летучую мышь. Бросился было вслед за девушкой, но понял, что опоздал - между ним и ровной травой, такой на первый взгляд симпатичной полянки, поднялась из земли полупрозрачная кровавого цвета стена. Остер в последний момент успел камнем упасть в затягивающуюся дыру - стена стала куполом. Луган ударил по колышущейся пленке - его отбросило назад. Даймос медленно подошел, провел рукой вдоль чуть дрожащей стены и прошептал:
  - Нежить...
  Луган уже вскочил на ноги и вместе с Аскейпом и Сирином вглядывался в сгущающиеся сумерки - фигуры друзей стали почти неразличимы.
  - Что за нежить?
  Аскейп примеривался к кроваво-бурому пологу топором. Даймос слегка качнул головой:
  - Не губи топор - бесполезно. Это древний курган. Кого в нем схоронили - не знаю, но как видите, этот кто-то не упокоился навеки, а стал одним из видов нежити.
  Луган, до боли в глазах, стараясь разглядеть светловолосую фигурку сквозь красное марево, прорычал сквозь зубы:
  - Какой вид нежити?
  Даймос пожал плечами:
  - Не знаю. Но я могу постараться приподнять завесу. Не уверен, что получится - такой плотной я еще не видел.
  - Поднимай.
  Даймос приблизил открытые ладони к подрагивающей поверхности. Сначала купол вздрогнул от основания до верхушки, потом кровавое марево пошло волнами. Там где купола касались ярко-зеленые лучи, бьющие из ладоней Даймоса, красноты не было. Постепенно прозрачное пятно становилось все больше, пока не стало высотой в половину человеческого роста и шириной с дверь. Аскейп крякнул:
  - Маловата дырочка.
  - Для меня в самый раз, - Сирин рыбкой нырнул в отверстие.
  В тот же момент прозрачное пятно схлопнулось бурыми дрожащими сгустками, а Даймос упал - из носа и ушей текла кровь. Луган успел подхватить парня у самой земли.
  - Он без сознания.
  - Да уж понял.
  Аскейп подал Лугану бурдючок с водой и пару платков. Они постарались уложить упавшего как можно удобнее и вернулись к дрожащему куполу.
  - Как-то мы с тобой сегодня медленно соображаем... Что делать-то будем, твое высочество?
  - Надо было не слушать ее, - Луган вздохнул, - надо было идти вперед.
  - Глупости говоришь, твое высочество. Из нас всех она да Ислай почуяли, что неладно с этим холмиком. Я так думаю, что Ото-Ала поболе нашего знает, как с такой напастью бороться. А не послушал, то, может, и сгинуть было не долго.
  - Лучше я, чем она. Я клялся.
  - Ну и что сталось бы с твоей клятвой, если бы ты сейчас помер? Ты носа-то не вешай, твое высочество. Там парни - защитят если что.
  Луган прислушивался до звона в ушах, но не слышал ни звука из-за тонкой мутной преграды. Попробовал снова ударить мечем, и его снова отбросило на несколько шагов. Меч тихонько звенел и вибрировал после удара и будто нагрелся. Аскейп не двигался, только вздыхал и краем глаза следил, как молодой человек безуспешно пытается пробиться сквозь непонятную, как будто живую пленку. И вдруг, с легким хлопком, купол пропал. Луган не успел остановиться и вылетел к самому подножию холма. В подступающей темноте полянка уже не казалась такой симпатичной. Холм больше не был покрыт травой и состоял из множества скелетов плотно спрессованных и выбеленных временем.
  Ото-Ала стояла впереди, под самым боком костяной насыпи, коса расплелась и волосы окружали ее золотистым нимбом. Слева от нее, готовясь к броску, чуть покачивался громадный, толщиной с мужское бедро, змей - Ислай. Остер и Сирин застыли почти возле деревьев, у них под ногами сохранился пятачок нетронутой земли - все остальное пространство представляло собой кем-то гигантским перепаханную землю. Все это чудовищное месиво было усыпано полусгнившими человеческими останками, молодой человек машинально попытался сосчитать, сколько целых трупов можно собрать из этих фрагментов, но почти сразу же сбился. Довершали картину то тут, то там зияющие глубокие ямины, из которых светил голубовато-фиолетовый мертвенный свет.
  Луган махнул Аскейпу на застывших парней, а сам подошел и встал справа от девушки.
  - Сказала же не соваться, - на него смотрели затянутые чернотой глаза.
  Он хотел ответить, но в этот момент костяная стена подалась назад - из получившегося провала засияло тускло уныло и мертво. Ото-Ала схватила Лугана за руку и, не отрывая взгляда от горы костей, потянула на несколько шагов назад. Ислай и в змеином обличье умудрился повторить каждое движение девушки. Как только они остановились, льющийся и из костяных дверей, свет загородила массивная фигура.
  - А ты сильна, ведьма.
  - Я не ведьма, я - сверх.
  Ей ответил шипящий смешок.
  - Ну да. Я вижу. Ты - потомок Великой Видящей. Она тоже была сильной и была ведьмой. Не только сверхом, но и ведьмой. Ты не знала? Что ж это даже забавно. Твоя прародительница не смогла меня победить. Не думаю, что ты так же сильна, как твоя праматерь. Тебе со мной не справиться. Я впитаю твою силу, а твоих дружков будет приятно иметь в подчинении. Давай заключим сделку: ты не сопротивляешься и добровольно идешь в мои руки, а я постараюсь убить тебя быстро.
  Луган попробовал было открыть рот, но получил змеиным хвостом по голове и чуть не прикусил язык. Возмущенный взгляд поверх головы девушки наткнулся на не менее возмущенный и предупреждающий змеиный взор. В голове тихо прошипело: "Молчи, идиот".
  - Сделок не будет. Я не веду торгов с нежитью.
  - Ты глупа, ведьма. Ты молода и необучена.
  - Я рискну.
  С возмущенным шипением фигура ринулась вперед - Луган прижал ладонь ко рту, чтобы сдержать крик. Сзади не донеслось ни звука, и он оглянулся - Аскейп застыл, так же как и парни. Не дав себе труда рассмотреть, что же их держит мужчина снова, на этот раз подробнее, принялся рассматривать того, кто хотел их смерти. Около двух метров ростом создание это, несомненно, когда-то было человеком. Теперь же это был громадный горбун в черном истлевшем саване. То, что не прикрывала ткань, бугрилось синевато-серыми мышцами. Единственный глаз, второй закрывала наплывшая гнилая и шевелящаяся червями плоть, смотрел на них молочно-белым зрачком без век. Безгубый рот скалился острыми черными клыками.
  Ото-Ала даже не шелохнулась, когда гнилая смрадная пасть заклацала зубами, выплевывая слова, в миллиметрах от лица:
  - Ты слишком самоуверенна, ведьма! Что ты запоешь, когда лишишься своих помощников?
  В тот же момент Лугана окутало что-то темное, выворачивающее внутренности наизнанку. Из ушей и глаз потекло теплое и тягучее. Спина выгнулась дугой, а из сжатых губ вырвался глухой стон боли. Но мучения закончились так же быстро, как и начались - голубой светящийся кокон залечил раны и прояснил зрение, Лугана охватило чувство полета. В себя он пришел уже за пределами вспученной обезображенной земли под темной древесной сенью. Рядом оказались застывшие друзья, они только-только пришли в сознание.
  - Какого нечистого тут происходит?
  Луган не ответил возмущенному Остеру, он пытался пробиться через прозрачный барьер, который теперь окружал исковерканную поляну. Моментом позже к нему присоединились Остер и Аскейп, но толку от этого все равно не было. Сирин остановил их бесплодные попытки возгласом:
  - Смотрите, Ислай остался с ней!
  Темноту наступившей ночи рассеивал блеклый свет, исходящий от развороченной земли и костяного холма, так что все происходящее было видно как на ладони. Ислай, по-прежнему в облике змея, с зеркальной точностью повторял все движения девушки. Ото-Ала отражала атаки чудовища двумя излучающими холод клинками.
  - Она сделала ледяные мечи, - пришедший в сознание Даймос подошел к барьеру. - Она и это может. Интересно сколько же лепестков у нее...?
  Луган сквозь зубы пробормотал:
  - Восемь.
  Даймос нахмурился, но оставил свои мысли при себе.
  В это время Ото-Ала пошла в наступление. Клинки мелькали с бешеной скоростью. Луган видел - монстр уже был не раз ранен, но все ранения, подернувшись льдистой коркой, тем не менее, сразу затягивались, выплеснув немного черной с копошащимися червями крови. Он сжал кулаки так, что ногти впились в ладонь, когда увидел, как на белой рубашке девушки сразу в трех местах проступили кровавые пятна, а он даже не заметил, когда черные длинные когти ее задели. В следующий момент монстр резко толкнул Ото-Алу в грудь тем, что когда-то было рукой, а теперь представляло собой бугристый отросток с когтями. Она отлетела назад с протяжным всхлипом, переходящим в хрип, а Ислай ринулся вперед и, головой врезавшись в чудовище, тут же отполз.
  - А ты хитра, ведьма. Кто тебе помогает?
  Ото-Ала не ответила, только сплюнула кровь, заполнившую рот после удара. Она уже стояла на ногах и тех секунд, что понадобились противнику, чтобы подняться хватило, чтобы льдистая корка на мечах запылала огнем. Девушка развела руки и, молниеносно взмахнув кистями, послала пылающие лезвия, как показалось Лугану, в полет. Он успел испугаться такого маневра - остаться без оружия, что может быть хуже. Потом его глаза расширились от удивления - от пылающих лезвий тянулись тонкие цепи прямо к рукоятям в руках девушки. Лезвия одновременно впились в уродливую грудь, и монстр взвыл, а в воздухе запахло паленой гнилью. Теперь уже ей не нужна была помощь - мечи мелькали с такой скоростью, что вокруг вспыхивали огненные круги. Наблюдавшим мужчинам казалось, что Ото-Ала танцует с двумя горящими лентами, на концах которых сияют языками пламени цветы. Барьер исчез и только погибающее, горящее чудовище выло на одной ноте. Луган рванул было вперед, но его остановил Ислай уже в человеческой ипостаси. Остальные остановились сами, как только осознали - подойдешь ближе, чем нужно и окажешься изрубленным. Нечеловеческий, надсадный вой скоро стих, а девушка продолжала свой танец пока разрубленные куски гниющей плоти не занялись пламенем. Когда же и гора костей вдруг вспыхнула и запылала громадным костром - мечи погасли, а Ото-Ала пошатываясь, сделала несколько шагов и упала подбежавшему Лугану на руки.
  
  18 глава
  
  - Давайте обойдем этот могильник, дальше в лесу заночуем, может, на ручей наткнемся.
  Луган, не выпуская девушку, осторожно двигался по границе изрытой поляны, в центре которой полыхал громадный костер. Земля, казалось, стонет под ногами и чуть шевелится, проседая. Он стал замечать то тут, то там из ямин и рытвин вырывающиеся дымки, а кое-где даже языки пламени. Озадаченно пригляделся - да, так и есть, чтобы ни было под землей, но огонь добрался и туда.
  - Смотри-ка, умные звери. Такой переполох был, и хоть бы одна убежала, - Аскейп, поглаживая Арки по шее, переступал след в след за Луганом и ведя в поводу кроме Арки лошадей Ото-Алы и Даймоса. - А ты сиди спокойно, небось, умаялся, пока дырочку-то открывал, упал вон даже. Да не куксись, ничего в этом постыдного нет. Кровь-то идет еще?
  Даймос ссутулившись, сидел в седле и прижимал к носу уже порядком окровавленный платок, но на вопрос Аскейпа постарался ответить как можно бодрее:
  - Уже почти нет. Это не страшно, пройдет. Перенапрягся просто и то зря - помочь не получилось.
  Сирин забурчал откуда-то сзади из темноты:
  - Тут ты не прав. Все отлично вышло, да вот на той стороне я и попался.
  Лугану стало интересно и он, чуть оглянувшись, спросил:
  - А чего вы, кстати, застыли там? Что это было?
  Ответил Остер:
  - Это Ото-Ала сделала. Я проскочил. На них с Ислаем как раз мертвяки лезли полуободранные все не то пять, не то шесть. Я на ноги встал да тут видно ей и попался, только рукой махнула - меня отшвырнуло на край и прикрыло не шевельнуться, только дышать и мог.
  Сирин продолжил:
  - Я тоже дуралей. Проскочил и первым делом к Остеру. Мне почему-то показалось, что ему больше помощь нужна. Как только ближе подошел - скрутило.
  - Ото-Ала сделала ловушку и кинула ее на Остера, а вы попались, потому что близко подошли. - Слова Даймоса вышли невнятными из-за прижатого к носу платка.
  Аскейп хмыкнул:
  - Не маленькая видать получилась ловушка-то. И я влип, что муха в мед.
  Даймос убрал платок от лица и огляделся:
  - Темно и луны не видно. Зайдем под деревья и собственной руки не разглядим, как бы ноги не переломать.
  Луган ответил:
  - Это ты человечьим взглядом не видишь, а мы все видим в темноте, так же как при солнце.
  - Вы все? Вы что все как Ислай - змеи?
  - Нет. А ты не видишь кто мы? Ото-Ала вот у всех видит вторую личину, если она есть, конечно.
  - Она видит? - Даймос помолчал, снова зажимая нос. - Я нет. Думал вы обычные люди.
  Луган в ответ ухмыльнулся:
  - Подожди, вот остановимся - поговорим.
  Они вошли уже под деревья, когда Ислай, что-то коротко прошипев, бесшумной тенью скрылся впереди. Даймос зашептал, наклонившись как можно ближе к Аскейпу:
  - Ты понимаешь, что он шипит?
  Аскейп в ответ мотнул головой и Даймос продолжил, вытерев текущую из носа кровь:
  - Он, я вижу, по-человечески говорить совсем не может, как же вы его понимаете?
  Великан обернулся и забормотал:
  - Мы и не понимаем. Луган говорит, что Ислай общается тели..., тяле..., тили..., тьфу ты пропасть, не помню это слово. Короче мысли из головы прямо в голову другому говорит, выходит как бы разговор мыслями. Я вот только чую, что он разговаривает - вроде шума в голове, а что говорит, не разберу. Сирин с Остером и этого не слышат, а Луган вот и слышит, и отвечать может так. Этот дар у кого есть, а у кого и нет, - он чуть помолчал и закончил возмущенно, - вот голова с дырой, не помню, видишь ты, как это слово правильно говорить. По-хитрому как-то.
  Впереди идущий Луган тихо рассмеялся:
  - Телепатия. Это называется телепатия. Ото-Ала тоже это умеет, только она, кажется, не поняла еще, что болтает с Ислаем, не открывая рта. Они весь день пока ехали, трещали не замолкая. Я не разобрал о чем, потому что если не ко мне обращаются, то я могу слышать, как Аскейп сказал, только шум в голове.
  В этот момент из темноты вынырнула змеиная голова с горящими желтыми глазами. Луган приостановился, потом кивнул и сказал:
  - Там чуть дальше овражек с полянкой и ручьем. Туда пошли.
  В траве зашуршало - змей пополз вперед, показывая дорогу.
  Ручей оказался довольно широким - не перепрыгнуть, но не глубоким и усеянным округлой мелкой галькой, а на поляне хватило места и людям и лошадям.
  Даймос полоскал в темноте платок и временами прикладывал мокрую ледяную ткань к лицу.
  - Смотрите какие хорошие дровишки обнаружил как раз в костерок и дымить не будут, - Остер складывал в шалашик тополевую кору и мелкие веточки. - Аскейп, доставай припасы, кашеварить твоя работа.
  Великан кивнул, он как раз закончил растягивать небольшую палатку для Ото-Алы - ее Луган по-прежнему держал на руках. Сирин разложил, один на одном, два спальных мешка и расстелил сверху одеяло, махнул рукой:
  - Ложи ее сюда, я пока воды наберу.
  Луган уложил на получившуюся постель бессознательную девушку и с тревогой осмотрел расплывшиеся по ее рубахе кровавые пятна.
  - Кто-нибудь может мне объяснить, почему она до сих пор не пришла в себя. Крови вроде немного вытекло и я не вижу, чтобы сейчас текла.
  - У нее просто небольшое истощение, я думаю. Ни я, ни Ото-Ала никогда не тратили столько сил. Хотя с ней ни в чем нельзя быть уверенным, - Даймос продолжал полоскаться в ручье, - лекарей среди нас нет. Не знаю... Хорошо бы ее осмотреть - нет ли травм.
  Луган рыкнул.
  - Я, между прочим, теперь ее брат. Мог бы...
  - Только сунься - без рук останешься.
  - А ты, я смотрю, уже совался, раз знаешь, сколько лепесточков на амулете...
  Звук резкого шлепка прервал высказывание Даймоса, а сам он очутился лежащим на животе посреди ручья. Над ним стоял Сирин и очень недобро скалился:
  - Ты говори, да не заговаривайся. Ты ей может теперь и брат, а в такие вещи без спросу носа не суй.
  - Сирин, не нужно, в конце концов, он любит ее дольше, чем я и ответа на свои чувства не получил. - Луган повернул голову, прислушался, кивнул и сказал, - ты прав. Мы отойдем к ручью. Если что не так - зови.
  После этих слов все, как по команде, расселись вдоль ручья спиной к девушке, кроме Даймоса, озадаченно хлопающего глазами на сидящих парней и Ислая, который, деловито склонившись, расстегивал на Ото-Але рубашку. Аскейп без слов схватил Даймоса за шкирку, вынул из ручья, слегка встряхнул и посадил рядом с собой. Потом сжалился над задыхающимся парнем, тому воротом рубахи зажатой в великаньем кулаке сдавило горло, объяснил:
  - Ислай может ее осматривать. Он, понимаешь, меньше человек, чем скажем ты или я.
  - Как понимать меньше человек? - парень еще сипел, растирая горло. - А он не обижается, что мы о нем говорим?
  Великан мотнул головой и вопросительно покосился на Лугана, тот улыбнулся:
  - Нет. Ему это не обидно. Ислай родом с востока, там, где живет его народ людей немного и его соплеменники, имея человеческую форму, предпочитают жить в том облике, который считают первоначальным, то есть в виде змей.
  - Ясно. А он в человеческих повреждениях разбирается?
  - Да. Он уже очень давно путешествует по миру и много видел.
  - Но он довольно молодо выглядит, вряд ли ему больше тридцати.
  Из-за спин раздалось прерывистое шипение, Даймос готов был поклясться, что слышит змеиный смех. Луган тоже усмехнулся:
  - Понимаешь Ислай, благодаря своей природе, живет намного дольше нашего. В прошлом году, когда мы встретились, а это было около полугода назад, Ислай уже давно отметил свой трехсотпятидесятый юбилей.
  Неожиданно сзади Лугана поправил еще слабый, но четкий голос Ото-Алы:
  - Вообще-то нынешней зимой Ислаю исполнилось триста семьдесят четыре.
  Молодые люди дернулись, оборачиваясь, но их остановило предупреждающее шипение. Ото-Ала снова заговорила:
  - Нет-нет, поворачиваться пока рано. Ислай, подай, пожалуйста, вон ту сумку. Спасибо. - Послышалось шуршание. - Да. Отнеси это все и брось в огонь.
  Еще немного пошуршало, было понятно, что девушка что-то ищет в сумке. Потом, ставший почему-то очень чутким, слух парней уловил шелест одеваемой одежды.
  - Ну вот и все. Хватит созерцать лесную тьму. Спасибо, что подождали. И, кстати, почему это вы обсуждаете Ислая, как будто его нет? Это невежливо.
  - Но он же не может разговаривать по человечески, - сказал Даймос, поднимаясь на ноги, - Хотя Луган сказал, что ты об этом не догадываешься.
  - Он не прав. Я знаю, что общаюсь с Ислаем мысленно. Но сути дела это не меняет. То, что ты его не слышишь, не значит, что ты не можешь спросить прямо, а тот, кто владеет телепатией - переведет ответ.
  Луган подошел к девушке, вытянув руки:
  - Как ты себя чувствуешь? Зачем встала? Тебе еще нужно лежать. И куда ты отослала Ислая?
  Ото-Ала охотно оперлась на подставленные руки, не отрывая взгляда от помрачневшего Даймоса, и ответила Лугану:
  - Уже все хорошо. Лежать не буду, но посижу где-нибудь с удовольствием. А Ислай унес мою испачканную одежду на курган, чтобы сжечь. Ее уже не отстирать от налипшей гнуси и гадости, так что лучшее средство - огонь.
  Аскейп в котелке уже заваривал кашу, Остер свернул спальные мешки и одеяла так, чтобы получилось мягкое удобное сиденье, а Даймос все не отрывал ревнивых глаз от стоящей у костра пары. Удобно усевшись, Ото-Ала не выдержала:
  - Даймос, прекрати! Я не собираюсь стыдливо прятать глаза. Луган мне люб, а к тебе я не испытываю ничего, кроме сестринской привязанности.
  - Ты уже дала ему ответ?
  Луган попытался было открыть рот, но девушка остановила его взмахом руки.
  - Помолчи. Я сама разберусь с дорогим братцем, - она особенно выделила последние два слова и повернулась к Даймосу, - нет, не дала, но разрешила за собой ухаживать. Я понимаю, что тебе трудно сдерживать свои чувства, но прошу, очень прошу их сдерживать. Я не хочу ссориться, поэтому больше не хочу видеть твои демонстрации ревности.
  Глаза Даймоса потухли, он повернулся в сторону леса и, не отрывая взгляда от чернильной тьмы за пределами костра, тихо сказал:
  - Я понял. Я постараюсь. Прости за это, ведь я уже обещал... Говорил тебе, что пройду свой Путь, как твой брат, - потоптавшись на одном месте, он закончил, - я буду ниже по течению - выкупаю коней.
  После того, как Даймос скрылся в зарослях над маленьким лагерем, какое-то время царила неловкая тишина.
  
  
  
  19 глава
  
  Лугана разбудил ритмичный свист и шелест падающих веток. Приподнявшись на локте, он огляделся. Солнце только-только показало свой край над лесными верхушками, так что в укромной впадинке служившей лагерем еще было почти темно. Тлеющий костер, прикрытый большими листьями, наполнял воздух еле заметным благоуханием вянущей зелени. Листья эти, после неловкой ссоры и купания коней, принес Даймос, сказав, что они избавят от ночных кровососов. Так и оказалось - ни один комар даже не звенел в пределах завесы из легкого, приятно пахнущего дыма.
  Рядом с собой Луган обнаружил теплую кружку с ягодным чаем, накрытую куском лепешки с мясом. Поднявшись на ноги и прихватив свой нехитрый завтрак, молодой человек отправился в сторону разбудивших его звуков, догадываясь, что остальные уже там, ибо возле костра никого не было. Аккуратно пробравшись сквозь заросли густого кустарника, он оказался за широкой спиной Аскейпа, а обойдя великана, разглядел причину, заставившую их небольшой отряд подняться в такую рань.
  На небольшой прогалине со своими мечами танцевала Ото-Ала. Листовидные клинки мелькали тусклыми бликами металла, хрупкая фигурка изгибалась и взлетала в воздух. Луган остановился, забыв об остывающей кружке в руках и как все остальные замер, наблюдая за согласным танцем мечей вокруг извивающейся и кружащейся девушки. Вот она выбросила руки вперед, и свистящее железо устремилось к давно высохшему, но еще стоящему дереву, лезвия вспыхнули, ствол, с глухим треском подался и упал разрубленный надвое, а разрубившая его сталь уже вернулась к хозяйке, завиваясь спиральными кругами вокруг уязвимой плоти не в силах ослушаться повелевающей руки. Еще через пару мгновений слегка запыхавшаяся девушка остановилась, и в ее руках мирно покоились два, с виду, безопасных слишком коротких и широких меча.
  - Да-а, подруга, вот удивила, так удивила. Спасибо за прекрасное представление.
  - Не за что. Хочешь, завтра с рассветом вместе потренируемся.
  Остер замотал головой:
  - Неа. Я еще поживу.
  - Ты посмотри, - девушка обвела взглядом стоящих парней, - мы с тобой, вроде, потихоньку ушли, а все уже здесь.
  Сирин кашлянул:
  - Я услышал, как вы уходили и с самого начала тут стоял.
  Луган, вспомнив о чае, отпил глоток остывшей жидкости и сказал:
  - Я оказался самым крепко спящим - все почти пропустил.
  Ото-Ала рассмеялась:
  - Зато завтрак ты первый углядел.
  Когда все расселись кому, где удобно, Аскейп спросил:
  - Я вот не пойму, что вчера с нами случилось. Объясните неграмотному, а?
  - А что тут непонятного? - Ото-Ала пожала плечами. - Наткнулись на древний курган с нежитью. Я, кстати, удивляюсь, как вы его пропустили, когда еще к границе шли.
  - А мы шли не так. Мы пришли в Россу с запада, от моря. - Луган удобнее перехватил, скользнувшую было из руки кружку. - А теперь вот идем прямо на юг. Мы когда пересекли море и высадились в порту Острикса... Ты карты хорошо представляешь?
  Ото-Ала кивнула:
  - Да. Острикс - город-порт на море, которое называется Мелкая Лужа. Море имеет два выхода: один - на западный океан Бурь, второй - на восточный океан Цветущей Воды.
  - Верно. Араста как раз находится в океане Бурь. Когда мы добрались до Острикса, то единственное что могли разузнать - это то, что полумифическая Росса находится в северных лесах. Вот прямо на север мы и отправились. И на восток повернули еще не скоро. Уже у западных ваших соседей - скуаргов узнали, что граница Россы - это полоса вырубленного леса шириной в два полета стрелы и что прямиком через лес идти нельзя, а нужно искать дорогу, которая идет от вырубки и на входе должна висеть шильда с надписями на всеобщем языке. Так мы к вам и попали. Поэтому по поводу курганов, нежити и прочей гадости тут все неграмотные, не один Аскейп.
  - Ну, мы тоже в этом отношении, можно сказать, только прочитанными текстами и сильны. Я, может, чуть поболе знаю, чем он, - Ото-Ала кивнула на Даймоса, - только потому, что бродила с Лесовиками до границ и не раз общалась со Стражами. Говорят, что эти курганы появились три тысячи лет назад, когда не было Россы. В наших древнейших хрониках эти курганы названы Схронами Ядовитого Зла. Тогда были еще живы наши Великие Боги, вот они-то и запечатали это зло, но уничтожить совсем не смогли. Почему? Не знаю. Стражи наткнулись на такой курган лет триста назад. Отряд погиб, но уничтожил живущую под землей нежить огнем. Я вчера не сразу об этом вспомнила.
  Ото-Ала замолчала, устремив взгляд в никуда. Остер дотянулся до плеча девушки и слегка потряс, а когда она обернулась, спросил:
  - Могу я задать вопрос о ваших богах?
  - Конечно.
  - Помнишь, ты говорила: вы знаете, что мир был создан не вашими богами и существовал задолго до их появления?
  - Помню.
  - Но я слышал, как в поселке старушка сказала, что-то вроде: "Великая Мать создательница всего существующего".
  Ото-Ала улыбнулась:
  - Да. Так иногда называют Великую Богиню. Ты, конечно, не знаешь что Великая Богиня, так же как и Великий Бог - это собирательный образ? - Остер помотал головой и она продолжила. - На самом деле было, если так можно выразиться, семь Богов и семь Богинь. Просто эти четырнадцать мужчин и женщин были теми, кто положил начало нашему существованию. Они спаслись после Великой Катастрофы. Вела их та, которую сейчас называют Великой Видящей. В древнейших хрониках написано, что она предвидела конец существующего для них мира, того мира в котором они жили который знали. Когда предвиденное ею произошло она сумела собрать и спасти, по некоторым хроникам, тридцать человек. Те самые четырнадцать были взрослыми, остальные - дети. Там где сейчас находится наша столица - Тайнолл была построена первая хижина, в которой они жили, когда, как написано в хрониках, мир перестал разваливаться на куски. Вот поэтому Великая Богиня - Создательница Всего Существующего. Если бы не эта древняя женщина, то того, что мы знаем, то, что существует для нас, не было бы. Понимаешь? К созданию мира это никак не относится.
  Остер кивнул:
  - Ясно.
  - А почему вчерашний злыдень назвал тебя ведьмой? - спросил Луган, болтая в кружке остатки чая. - Чем ведьма отличается от сверха?
  Ото-Ала пожала плечами:
  - Не знаю, - она посмотрела на Даймоса, - а вот ты мне, кажется, знаешь.
  - Я читал об этом, уж не знаю, как эти свитки прошли мимо твоего внимания. - Ото-Ала скривилась и показала парню язык, он усмехнулся. - Сверх или Одаренный - это человек от природы наделенный какой-либо необычной способностью. Чаще всего это управление стихиями: огонь, вода, земля, воздух, растения, животные и энергия жизни - способность лечить или способность влиять на создания нежити, то есть энергия смерти, как я вчера пытался прорвать кровавый купол. Ведьмы же обладают неоформленной силой, которую могут направлять, на что угодно от огненного дождя до ледяного вихря. Также в свитках было написано, что ведьмы тоже в некоторой степени зависят от стихий, но меньше. Заключенная в ведьме энергия - это магия и направлять эту самую магию они могут только в том случае, если знают нужные слова или целый ритуал. Я, честно сказать, толком не понял ничего. Но основных видов тоже не очень много: предметная, рунная, ритуальная, направленного слова. Было еще разделение на черную и белую. Ну и совсем отдельный вид - это магия настроения. Вот тут я окончательно запутался. Больше ничего не знаю.
  Даймос развел руки в стороны, как бы показывая, что рассказал все. Сирин покрутил головой из стороны в сторону:
  - Да, сложновато это все для понимания, но по мне так - пользу приносит и ладно. А лезть в эти научные бредни - голову сломать можно. Вон хоть тот же Луган - раз и уже кот.
  Луган рассмеялся:
  - А ты тогда - раз и уже воробей?
  Тут засмеялись уже все, а Даймос напомнил:
  - Кстати, Луган, ты вчера говорил, что расскажешь о ваших способностях, - он повернулся к Ото-Але, - еще мне сказали, что ты способна видеть вторую личину.
  Девушка кивнула, и заинтересованные парни повернулись к ней.
  - Я не знаю, как объяснить. Я говорила Лугану: вторая ипостась - это, как тень, дымка рядом с каждым из вас. И каждая тень имеет свою форму.
  Остер спросил:
  - Ты поэтому назвала Лугана котом? Потому что рядом с ним ходит тень кота?
  - Нет, она не ходит рядом, просто иногда становится видно, как будто едва заметный намек на очертания фигуры. Но ты прав я, поэтому назвала его котом. - Она повернулась и повторила свою недавнюю просьбу. - Покажи.
  Луган кивнул, отставил кружку в сторону, замер на секунду, а в следующий момент с легким хлопком на месте молодого человека сидел громадный черный, как сама темнота, кот.
  - Здоров однако, - протянул Даймос.
  Луган даже ухом не повел - он напряженно следил за реакцией девушки. Ото-Ала, прижав руки к лицу, медленно приблизилась и, вздохнув, зарылась пальцами в густую шерсть.
  - Ты - красавец. У тебя такие уши, - девушка дотронулась до мягкого уха и слегка почесала, в ответ кот басовито замурлыкал. - Твоя шерсть переливается всеми оттенками черного. Даже описать не могу...
  Ото-Ала потерлась щекой о кошачье плечо и чмокнула пушистого красавца в нос - мурлыканье стало громче.
  - Хватит его наглаживать, а то того и гляди растечется тут лужицей. Давай возвращайся обратно - моя очередь.
  Кот зашипел, встопорщив роскошные усы на подошедшего Остера, мелькнули белоснежные клыки, а в следующий момент роскошная кошачья шуба сменилась на человеческие одежды. Мускулистые руки обняли девушку, и она спрятала смущенное лицо на широкой мужской груди, пробурчав:
  - А тебе завидно?
  Остер только хохотнул:
  - Конечно, завидно. Вот сейчас посмотришь на меня, и мигом этот красавец из головы вылетит.
  Ото-Ала повернулась и демонстративно похлопала в ладоши:
  - Просим-просим.
  Спустя мгновение на земле, неловко раскинув крылья, полулежала темно-серая с черными крыльями летучая мышь. Не успела Ото-Ала и рта раскрыть, как Остер вернулся в человеческий облик и, оглядываясь, заговорил:
  - Не подумал как-то. С моим строением на земле неудобно. В полете вы меня не разглядите. Как же? Ага! - Он повернулся к девушке и указал на низко растущую ветку могучего дуба. - Я там повисну. Вам будет удобно разглядывать и мне привычнее. Хорошо?
  Ото-Ала кивнула. Хлопок, пара взмахов крыльями и летучая мышь зацепившись хваткими лапами за толстый сук, замерла, распустив крылья.
  - Знаешь, я никогда не видел летучих мышей вблизи, а уж таких громадных тем более. - Даймос осторожно притронулся к кожаному крылу, оно было гладким и прохладным на ощупь. - Тебе не больно? Я хочу сказать, что кости в твоих крыльях кажутся очень хрупкими.
  Нетопырь пискнул что-то потом сообразил, что так его не поймут и выразительно повертел головой, изобразив на морде максимально презрительное выражение, конечно, насколько это было возможно, имея плоский листовидный нос с вывернутыми ноздрями и широкую клыкастую пасть.
  - Извини, я не хотел обидеть.
  Черные губы растянулись в улыбке, круглые выпуклые глаза прищурились, а мягкое крыло пошлепало молодого человека по спине в знак того, что извинения приняты.
  - Ой, я думала это мех у тебя такой короткий, а ты пухом покрыт. Ага! Ты боишься щекотки.
  Ото-Ала азартно погрузила руки в теплый темно-серый пух и, найдя пальцами ребра, стала изводить бедного Остера щекоткой. Нетопырь пищал, извивался, пытался отогнать девушку взмахами крыльев и, в конце концов, не выдержав, цепкие задние лапы ослабли, он мешком свалился на землю. Ото-Ала смеясь, упала рядом на колени. Остер преобразовавшись и пытаясь отдышаться, заговорил:
  - Ну ты... Ты садистка... Я же чуть не умер со смеху. Но теперь моя очередь тебя щекотать.
  Но как только Остер начал подниматься Ото-Ала, смеясь, отбежала за спину хохотавшего Лугана. Тогда он, уже поднявшись на ноги, пошел в сторону Даймоса.
  - Ага, сестричка твоя спряталась, но тебе деваться некуда. Ты почему позволил ей меня мучить? Рядом же стоял!
  - Да ты бы видел себя со стороны! Извивался, как червяк на крючке.
  Говоря эти слова, Даймос постарался отбежать, как можно дальше, но ослабевшие от смеха ноги плохо его слушались.
  - Ха-ха-ха! - изобразил смех Остер. - Смейтесь-смейтесь, я вам припомню.
  Но угроза вышла уж очень неубедительной из-за душившего его смеха. Ото-Ала, отсмеявшись, повернулась к Сирину.
  - А ты покажешь?
  Сирин кивнул и на плечо девушке опустился крупный коричневый воробей с остреньким клювом и черными перьями в хвосте и на крыльях. Она подставила палец, воробушек перескочил на новую опору, два раза чирикнул и, взмахнув крыльями, вернулся в человеческий облик.
  - Как видите, моя вторая ипостась незатейлива и безобидна, - молодой человек смущенно пожал плечами и развел руки в растерянном жесте.
  Даймос потрепал его по плечу и сказал:
  - Я бы на твоем месте гордился больше чем эти великаны, потому что их из-за трех холмов видно, а ты пролетишь, никто не заметит.
  Луган покивал на эти слова и добавил:
  - Вот и я ему говорю то же самое.
  Сирин приободрился и посмотрел на Ото-Алу, она с тихой улыбкой сказала:
  - Знаешь, а ведь у твоего воробья, как у тебя голубые глаза.
  Сирин улыбнулся в ответ и кивнул в сторону задремавшего Аскейпа:
  - Медведя будить будем?
  Ото-Ала кивнула, Луган пронзительно свистнул, заложив два пальца в рот. Сначала великан как будто не услышал, потом приоткрыл один глаз и пробурчал:
  - Чего шумишь-то? Моя очередь?
  Луган торжественно кивнул и Аскейп поднялся с пенька, на котором сидел и, сделав пару шагов, покрывшись искрами, предстал уже медведем. Зверь открыл зубастую пасть и оглушительно, на весь лес, заревел, потом подпрыгнул передними лапами и с силой топнул так, что под ногами наблюдателей ощутимо дрогнула земля.
  - Ого-го, да ты чуть не больше своего коня! - Воскликнул Даймос.
  Медведь фыркнул в ответ, сел на задние лапы, сложив передние на животе, и, забавно поворачивая лохматую башку, переводил взгляд черных глаз-бусин с Даймоса на Ото-Алу. Девушка подошла поближе и задрала голову.
  - А ты не мог бы лечь?
  Аскейп охотно исполнил просьбу, улегшись на бок. Ото-Ала погладила выпуклый лоб, потом приблизила губы к мягкому округлому уху и прошептала:
  - Покатай, пожалуйста.
  Зверь повернулся на живот и подставил громадную лапу, чтобы было удобнее. Ото-Ала осторожно вскарабкалась на широкую спину и буквально утонула в длинной густой шерсти. Медведь пару раз переступил на месте, проверяя, надежно ли уселась всадница, а потом, с необычайной для такого большого зверя скоростью, устремился между деревьями и скоро пропал из виду, даже топота ног и шелеста приминаемой лапами травы не было слышно.
  - И куда это он ее повез? - Даймос еще пытался разглядеть между стволов темно-коричневую медвежью шубу.
  Луган махнул рукой.
  - Догоним. Он на юг побежал, а нам туда и надо. Сворачиваемся и едем следом. Думаю, где-то недалеко есть озеро или река, там их и отыщем.
  Остер, на непонимающий взгляд Даймоса, прошептал:
  - Наш мишка ну очень любит купаться каждый день, а нюх у медведей ого-го, вот он воду и почуял.
  
  20 глава
  
  - Ох, и сколько же можно?! Третий день лес, лес и ничего кроме леса. - Аскейп тоскливо оглядывал бесконечные стволы со всех сторон. - Сирин, сделай милость, слетай наверх, посмотри, есть ли граница у этого древесного царства?
  Коротко чирикнув, воробей стрелой мелькнул в зеленом пологе и пропал. Барод - чалый конь Сирина даже не обернулся проверить, куда делся седок, продолжал спокойно переставлять копыта по густым зарослям папоротника.
  Остер проворчал:
  - Коня бросил без присмотра, еще отстанет.
  Ото-Ала помотала головой и сказала:
  - Не отстанет.
  Ее Баска шла рядышком с Батором, конем Лугана. Троп тут не было, но лесная земля была ровной, так что отряд, растянувшись редкой цепью, шагом двигался по-прежнему на юг. Сплошной лесной полог не давал ни одному, даже самому юркому ветерку проникнуть под свою сень. Где-то высоко над головами шумевшая листва свидетельствовала о том, что на свете еще существуют такие вещи, как ветер и простор, но у корней могучих покрытых шершавой корой великанов было очень тихо, сумрачно и, пожалуй, душно.
  Луган тихонько спросил:
  - Ты хорошо помнишь, что с тобой было на древнем кургане?
  Одной рукой он поглаживал мурчащую Шаню, кошка уже привыкла к путешествию верхом и отлично его переносила, а другой держал повод, не столько для управления конем, который и без этого отлично справлялся, сколько по привычке.
  Ото-Ала удивленно кивнула.
  - Ты можешь рассказать, что с тобой было? - На озадаченный взгляд девушки Луган пояснил. - Ты очень побледнела и глаза твои... Их затянуло чернотой... И голос изменился.
  С каждым его словом Ото-Ала выглядела все более и более недоуменной, потом на секунду задумалась и позвала:
  - Даймос, иди сюда!
  Молодой человек направил коня в ее сторону.
  - Что случилось?
  - Даймос, ты хорошо меня разглядел, когда мы наткнулись на курган?
  Парень пожал плечами:
  - Разглядел. Ты - боевой трансер. Я думал ты в курсе. Если бы не цветочек, быть тебе Стражем. - Вдруг он увидел, с каким лицом его слушала девушка и ахнул. - Ты не знала? Но как? Хотя подожди, если бы это обнаружилось в одном из твоих походов, то ты уже не вернулась бы в селение - Стражи потребовали бы права призыва.
  Теперь они уже смотрели друг на друга удивленно и недоумевающе, потом их лица одинаково изменились став сосредоточенными и деловыми.
  - Выдай все, что знаешь о боевом трансе, - отрывисто скомандовал Даймос.
  Ото-Ала заговорила, похоже, эти двое попали в какое-то свое пространство и не замечают ничего вокруг. Лошади по-прежнему неторопливо шли. Но уже под управлением седоков не разрозненно, а тесной группой, даже Барод влился в общую кучу, несмотря на отсутствие Сирина. Все внимательно слушали.
  - Боевой трансер - разумное существо, имеющее природную способность к борьбе с разными видами опасных тварей. Впадает в боевое безумие, находясь рядом с объектом транса. Наступивший транс выражается, прежде всего, изменениями во внешности трансера - это сильная бледность и изменение цвета глаз с естественного на черный или красный. Цвет меняется не только у зрачка, а также у белка глаза, то есть глаза полностью затягивает чернотой или краснотой. Трансеры так же имеют способность на расстоянии чувствовать объекты, на которые эта способность направлена. Так же один из видов боевых трансеров - это берсерки, впадающие в боевое безумие - транс в любом бою с кем угодно. У них нет ярко выраженных изменений во внешности в состоянии транса.
  Аскейп покачал головой:
  - О-хо-хо, девочка, получается, ты кроме цветочка этого еще и это умеешь. Не многовато ли?
  Ото-Ала вздохнула:
  - Много. Я ничего такого не хотела. Книги, свитки, буквы, все, что можно прочитать - это то, что я люблю, а то, что я получила мне не нужно.
  Остер пожал плечами:
  - Радуйся тому, что есть. Роптать на жизнь и на то, в какие условия она тебя ставит не самое умное занятие.
  - Я не жалею и не обижаюсь на жизнь. Я благодарна. Что бы ни происходило - все к лучшему, по крайней мере, я в это верю.
  Даймос сосредоточенно смотрел в никуда.
  - Отставьте вы эту философию. Ото-Ала, я так понимаю, ты первый раз встретилась с нежитью.
  - Да.
  - Значит ты - трансер на нежить. - Даймос повернулся к Ислаю. - Ты тоже трансер на нежить?
  Мужчина отрицательно мотнул головой и посмотрел на Ото-Алу, та заговорила:
  - Нет. Он обычный трансер - берсерк.
  Аскейп спросил:
  - А как тогда ты одновременно с Ото-Алой почуял неладное? И что вы вдвоем делали? Ты же повторял все ее движения.
  Ислай тяжко вздохнул и умоляюще посмотрел на девушку, она усмехнулась и объяснила парням:
  - Ему не очень привычно то, что вы стали обращаться к нему прямо - ворчит, что раз я вас на это подвигла, то мне и быть переводчиком. Впрочем, на твои вопросы я могу ответить и без Ислая, а он меня поправит, если в чем-то ошибусь. Так вот: мы не одновременно почувствовали опасность, просто Ислай благодаря телепатии раньше меня понял, что именно со мной происходит. А то, что мы делали вдвоем - это зеркальная схема боя. Мне ее показали наши Стражи, и мы с Ислаем как раз ее и обсуждали когда ехали с поста Стражей. Оказывается благодаря этой схеме в бою с нежитью, разумеется, при условии полной телепатической связи партнеров, можно достичь неплохих результатов.
  Даймос покивал, а Луган спросил:
  - А причем тут телепатическая связь?
  Ото-Ала объяснила:
  - Нежить чует телепатию. Понимаешь любое разумное существо постоянно испускает некий фон из своих мыслей. Вот этот фон и чует нежить, а так как у каждого существа фон свой отличный от других, то и нежить без телепатической связки в схеме зеркального боя почует двоих, а не одного.
  Луган задумчиво потер переносицу:
  - Получается, эта схема боя ваших Стражей направлена именно на нежить?
  Ото-Ала кивнула:
  - Верно. Только вот сами Стражи об этом не догадываются и мне ее показывали, как красивый танец. Схема зеркального боя - древнее изобретение и видимо со временем наш народ забыл против кого она направлена и для чего существует.
  Даймос пробормотал:
  - А уж о необходимой телепатической связке и речи нет. Видимо когда эту схему придумали, в нашем народе было много телепатов - воинов.
  Ото-Ала снова кивнула:
  - Мне кажется, точнее будет сказать: Стражей - телепатов.
  - Угу. - Даймос вздохнул. - Теперь мы даже не можем передать нашим то, что узнали.
  Остер замахал руками и, стараясь отвлечь ребят от грустных мыслей, поспешил задать вопрос:
  - Подождите. Вы говорите так, как будто вся нежить слепа. Но я точно видел глаза у тех молодцов, которые на вас лезли, были на месте.
  - Всякий представитель нежити имеет зрение, но видят они не так, как живое существо. - Ото-Ала улыбнулась. - Любой представитель нежити он, понимаешь ли, тем и отличается от живого, что уже умер и часто уже почти сгнил, поэтому и видят они несколько иначе. Ты видишь меня как совокупность внешних признаков: глаза, цвет волос, цвет кожи, а нежить видит мысленный фон плюс, если конечно это есть что-то вроде свечения силы сверха или ведьмы.
  Остер кивнул:
  - Кажется, понял. А чем ты нас поймала?
  Ото-Ала озадаченно приподняла брови:
  - Ты о чем?
  Остер уже открыл рот - ответить, но она его прервала взмахом руки и повернулась к Ислаю, посмотрев тому в глаза, замерла. Аскейп прошептал Лугану:
  - А чего это они делают?
  Луган пожал плечами и прошептал в ответ:
  - Не уверен. Не говорят точно - я шума не слышу. Но я будто вижу какие-то вспышки, мелькание.
  Ото-Ала глубоко вздохнула и заговорила:
  - Оказывается, я не все помню, как сказала. Ислай сейчас показал то, что наблюдал на кургане. Я видела все его глазами. И я понятия не имею, что я сделала и как.
  - Даймос сказал, что это была ловушка, и ты ее на ребят кинула, точнее, кинула на Остера. А ребята попались, потому что близко подошли.
  Луган закончил говорить и как все остальные посмотрел на Даймоса.
  - Откуда ты вообще так много знаешь о таких вещах? - чуть ли не обвиняюще проворчала Ото-Ала.
  Даймос пожал плечами и задал свой вопрос:
  - Ты хоть раз заходила в комнату для обучения сверхов в вашем Храме? Старейший сказал эти комнаты в обоих храмах идентичны.
  - Нет. Времени не было. А что?
  Юноша усмехнулся:
  - Зря. Тебе бы понравилось. Комната обучения - интересное место. Там можно определить все виды способностей, которые в тебе заложены и их силу. А когда все определено - можно тренироваться. Поэтому я знал, что и как делать, чтобы приоткрыть барьер на кургане - делал это, правда, тренировочные барьеры были гораздо слабее.
  - Ты так говоришь, как будто комната живая, - недоверчиво сказал Аскейп.
  Даймос помотал головой:
  - Нет. Не живая. Понимаешь, я понятия не имею, как объяснить действие комнаты обучения. Там все стены в маленьких дверцах, а посередине что-то вроде стола, на котором есть нажимные панельки. Самая большая панелька снабжена отпечатком руки. Я когда туда вошел в первый раз, светилась только эта рука и небольшой экран над столом, что-то вроде экранов-отражателей, только он не отражал, а показывал что нужно делать. Я когда разобрался что к чему, то обнаружил много всякой разной справочной информации о сверхах и ведьмах.
  Ото-Ала пробурчала:
  - Я уже жалею, что не нашла времени там побывать, хотя Старейшая мне и говорила. Так ты объяснишь, что именно я сотворила с Остером и остальными?
  - Больше всего это похоже на магическую ловушку, которая парализует и прячет парализованное существо. Ведь после того как ребят парализовало нежить их не видела?
  Ислай кивнул, а Ото-Ала перевела:
  - Да. Монстр сумел выкинуть их за пределы барьера только потому, что ориентировался на место, где они пропали, а навредить совсем не сумел. Под удар попал только Луган, но я все исправила, - закончила она уже растерянно, - но как я это проделала? Я же не училась...
  Луган пожал плечами:
  - Сложная и опасная ситуация. Многие в таких обстоятельствах творят такое, на что не считали себя способными.
  Аскейп легонько потрепал девушку по волосам:
  - Главное сработало. Смотри вон, какой я большой, а спеленало - не двинешься.
  Ото-Ала рассмеялась:
  - Большой-большой. А лес вон больше тебя. Я не пойму чего ты взмолился, вы же уже давно в лесу, в Рассталлу же по лесу шли.
  Аскейп повертел головой и раскинул руки.
  - Мы когда за вами шли в лесу то поселки, то прогалинки встречались, а тут, - он сморщил бородатое лицо так, что нос и рот утонули в жестких волосах, - одни деревья и духота.
  Остер задумчиво согласно кивнул и пробормотал себе под нос:
  - Еще пара дней и придется выслеживать добычу, а это не большая, но потеря времени.
  Даймос удивился:
  - Зачем выслеживать? Будет нужно мясо само придет.
  Луган вскинул брови:
  - Это как?
  - А так. Вторая моя способность - это управление животными. Я их чувствую на расстоянии и могу просто приманить ужин при необходимости.
  Ото-Ала пробормотала:
  - Надо было мне не игнорировать эту комнату обучения в Храме. А то я даже не знаю, что конкретно умею.
  Остер ухмыльнулся:
  - Одно ты знаешь точно - стоит тебе затанцевать с мечами и все окружающие уберутся подальше, если конечно достанет мозгов. Откуда, кстати, у тебя такое необычное оружие?
  - Отец дал, когда я вернулась из своего первого похода. Мечи древние. Принадлежали какому-то нашему предку. Они должны были достаться Тамлену, но он решил подарить их мне. А обращаться с ними меня научили Стражи. Отец сказал, что эти мечи - единственное в своем роде оружие. Я спрашивала у Стражей, но ничего нового о мечах не узнала, хотя техника владения ими и сохранилась, ей меня и научили, история этого оружия утеряна. Собственно даже техника боя моими мечами была сохранена как ритуальный танец, так же как зеркальный бой.
  Даймос вздохнул:
  - Как же много наш народ потерял и забыл из того что знали и умели наши предки.
  Остер шутливо понурился и пробурчал:
  - Ото-Ала, я должен извиниться.
  - За что?
  - Ты помнишь, я обещал, что мы сможем тебя защитить, так вот - не выполнил я обещания. И суток не прошло, как ты нас всех спасла, - на девушку смотрели веселые черные умоляющие глаза над широкой проказливой улыбкой, - ты меня простишь?
  Ото-Ала дотянулась до курчавой головы и слегка стукнула кулачком по лбу парня.
  - Ты прощен.
  В это время Луган пожал плечами и сказал:
  - Не знаю, спроси у наших ученых. Думаю, они знают ответ.
  Даймос встрепенулся:
  - Ты это о чем?
  Ответила Ото-Ала:
  - Это не он, это Ислай.
  - И какой вопрос я пропустил?
  - Ему интересно, что это были за барьеры, кто ими управлял, и чем они отличались, кроме цвета. Я ответа не знаю, может ты в курсе?
  Даймос кивнул и узкие пронзительные глаза в упор посмотрели на него.
  - Первый барьер был создан самим большим мертвяком, остальные, которые на вас лезли - это прежние жертвы большого, он их превращал в простых зомби. А второй барьер - прозрачный, сделала ты, - молодой человек ткнул пальцем в Ото-Алу, - я думаю, ребята сильно тебя разозлили своим непослушанием, вот ты и оградила все, чтобы не мешали.
  - Опять я?!
  Ото-Ала была в шоке, Луган ухмыльнулся, а Даймос покивал:
  - Я считаю твой транс включает все твои способности вне зависимости от желания и от того училась ты с ними обращаться или нет.
  Девушка энергично замотала головой:
  - Этого не может быть! Это не я! Ты ошибся.
  Луган наклонился в седле и приобнял ее:
  - Не нужно так реагировать. Успокойся. Мне кажется, что твои умения - это просто здорово. Подумай, может все эти замечательные штуки, ты делаешь только в состоянии боевого транса, а в нормальной обстановке - ты нормальный человек. Не думаю, что нежить будет часто встречаться, мы год уже путешествуем, а с такими чудовищами встретились первый раз.
  Ото-Ала пару раз глубоко вздохнула и сказала:
  - Все верно. Извините. Просто так много всего сразу навалилось.
  - Не за что извиняться, ты вот лучше объясни кое-что. - Аскейп серьезно смотрел на девушку с высоты своего коня.
  - Конечно. Что объяснять?
  - Ты почему в крови была? Я так понял Ислай ран на тебе не нашел, но я видел на одежде кровь.
  Луган кивнул:
  - Верно. Я не видел, чтобы тот монстр тебя задел, но на рубашке появлялась кровь и раны потом, я так понимаю, быстро зажили.
  Ото-Ала задумалась на секунду, потом ответила:
  - На самом деле задел, трижды. Что до того, как зажило, - она еще чуть помолчала, - у трансеров скорость заживления ран гораздо выше, чем у обычных людей, особенно в состоянии транса.
  Аскейп кивнул:
  - Понятно, - он задрал голову и оглядел высокие древесные кроны. - Никому не кажется странным, что нашего воробья до сих пор не видно?
  
  21 глава
  
  Сирин взлетел над самыми высокими деревьями, и полуденное солнце вмиг окутало теплом маленькое тельце, проникая под оперение. Воробей счастливо чирикнул и выписал в воздухе пару замысловатых пируэтов не в силах сдержать восторг от окружавшего простора и нежного тепла. После того как зеленые кроны и голубое бесконечное небо с редкими облачками заняли положенные им места: зелень внизу, а голубизна наверху, Сирин оглядел бесконечный зеленый ковер под крыльями и стремительно полетел на юг, выискивая границу этого ковра.
  Последние вершины горного хребта находились восточнее их пути, поэтому на них воробей не обратил внимания, как и на то, что обитатели последней в длинной цепи горы весьма заинтересовались небольшой птичкой и даже выслали разведчика следом.
  
  - Сирин! Сири-ин! Как считаете, он вообще способен нас услышать?
  - Не знаю. Надо искать.
  - Ох, это я виноват. Не надо было его просить...
  - Перестань, мы же не знали, что так случиться. Даймос попробуй почуять его. Как далеко ты можешь чувствовать? Ты вообще ощущал нас, когда мы становились животными?
  - Да. В пределах пяти километров я способен почувствовать все, что крупнее жука. А вы имеете уникальную ауру, так что будь Сирин воробьем и не дальше этого расстояния мы его уже нашли бы.
  - Что же делать?
  Громкое отчаянное шипение заставило замереть всех, даже листья на деревьях вздрогнули от этого звука.
  - Ислай, что... - не договорив, Ото-Ала провалилась в чужую память.
  Океанский берег не радовал ни теплом, ни лаской. Небо хмурилось, косматые тучи спешили куда-то за горизонт и в этой спешке наталкивались друг на друга, одаривая землю вспышками молний и раскатами грома.
  Соленый воздух обжигал и травил открытые раны. Воспаленные глаза уже не могли выносить режущего ветра, но человек с длинной черной косой упрямо вглядывался в окружающий голый и нерадостный пейзаж. Ноги двигались медленно, готовясь вот-вот предать своего обладателя, но ведомые остатками упрямства шаг за шагом преодолевали бескрайнюю песчаную ширь с вкраплениями жесткого и недружелюбного кустарника. Пошатывающийся человек, наконец, углядел то, что так упрямо искал - растянутые для просушки рыбацкие сети. Поселок, нужно добраться туда. В этот момент израненный обескровленный организм не выдержал, ноги подкосились и человек упал на колени. Мутнеющие глаза еще успели увидеть приближающуюся маленькую и тонкую фигурку, потом закрылись.
  
  - Господин, вы должны это выпить. Нужно поставить вас на ноги.
  Пляшущие язычки пламени, темные стены, бледное лицо истощенного мальчишки и жесткий глиняный край чашки с теплым питьем, проникающим в горло, вот и все что он успел увидеть и почувствовать, когда вернулось сознание. Беспамятство снова окутало толстым покрывалом, и тело не могло с ним бороться.
  В следующий раз он мягко вынырнул из темноты, будто проснулся. От слабости и следа не осталось. Какое-то время слух, как нечто постороннее фиксировал только глухие звуки ударов, поскуливание и плачь щенка. Потом резкий крик выдернул из этого состояния полудремы и, повернув голову, он понял - плакал вовсе не щенок.
  - Ты маленький мерзкий оборвыш будешь мне перечить? - Невысокий обрюзгший мужик в засаленной кожаной рубахе пинал ногами давешнего изможденного мальчишку и то, что он принял за скулеж, было плачем ребенка. - Я пущу на приманку для рыб и тебя и этот вонючий труп, который ты защищаешь. Живой он, видишь ты, каменюкой по голове и уже не дернется.
  - Я не позволю, - окровавленные губы кривились от боли, глаза совсем заплыли, по тельцу с выпирающими костями текла кровь, но мальчик цепко держался за ногу мучителя и с хрипом выдавливал только одну фразу. - Я не позволю.
  Садист еще раз лениво пнул мальчика и хрипло рассмеялся, но мерзкий хохот неожиданно оборвался - сальную шею все сильнее сжимал толстый змеиный хвост. Над засаленным плечом поднялась плоская желтоглазая голова.
  - Нет. Не убивай его, прошу, - мальчик совсем не испугался неожиданного защитника. - Его нельзя убивать.
  Змей рассержено зашипел и сжал мускулы - мужик захрипел, руками пытаясь отодрать от шеи страшную гладкую плоть. В следующую секунду змей исчез - на его месте стоял узкоглазый темноволосый крепыш.
  - Господин, не убивайте его! - мальчик подполз к ногам. - Загреб - староста, если вы причините ему вред - меня убьют.
  Мужчина брезгливо разжал пальцы - полузадохнувшаяся туша рухнула на земляной пол.
  Мальчик с трудом поднялся на ноги. Громадные голубые глаза на маленьком залитом кровью личике казались еще больше, не смотря на наливающиеся синяки и припухлости. Мужчина зашипел, потом хмуро огляделся и, не увидев ничего примечательного в пустой маленькой хибарке, снова пристально вгляделся в голубые глаза. Какое-то время мужчина и мальчик смотрели друг на друга, как будто играя в игру - кто кого переглядит. Мальчик не выдержал первым:
  - Чем я могу еще помочь, господин?
  Мужчина тряхнул головой, схватил головню из чадящего очажка и, двумя ударами сбив с нее пламя, коряво изобразил обгоревшим концом на глиняной стене солнце и две схематичные человеческие фигурки - одну побольше, другую поменьше. Показал на себя и на большую фигурку, потом на мальчика и на маленькую фигурку, после этого потопал на одном месте, показывая, что уходит и приглашающее протянул руку.
  - Вы уходите? - Узкие глаза прищурились. Мальчик продолжил. - И хотите, чтобы я ушел с вами?
  Мужчина энергично закивал и улыбнулся.
  Картинка оборвалась и Ото-Ала недоуменно завертела головой, а потом картинки замелькали одна за другой.
  Мужчина и мальчик бредут по стылой степи.
  Яркие голубые глаза мальчика - Сирина восхищенно расширились над первой в жизни полной тарелкой еды.
  Мужчина - Ислай будит подростка.
  Мгновения чужой жизни все мелькали и мелькали перед глазами. Ото-Ала зачарованно наблюдала, как Ислай и Сирин встретили Лугана, Аскейпа и Остера. В этот момент все закончилось и в голове тяжело вздохнуло: "Он мне сын, пусть и не по крови. И я должен ему жизнь". Девушка тряхнула головой и вытерла капающие слезы.
  - Мы найдем его. Обещаю. - Только сейчас она заметила обнимающие руки Лугана, тревожный взгляд Даймоса и покачала головой. - Со мной все хорошо, не волнуйтесь. Надо найти Сирина.
  
  Воробей легко порхал над каменными стенами города и размышлял о том, сколько понадобится отряду, чтобы добраться сюда. В итоге решив, что никак не больше двух неторопливых дневных переходов, птица резко развернулась и устремилась назад. Опушку леса так и не нашел, но и это неплохо. День уже клонился к вечеру и Сирин не заметил осыпающихся стен и странного безлюдья на улицах.
  
  - Так что мы решили?
  - Ислай сказал, что нужно двигаться вперед. К тебе, Даймос, просьба: не отключай чутье, пожалуйста.
  - Конечно, я буду стараться его найти.
  Лошадей пустили галопом. Где-то далеко садилось за горизонт солнце, над головами шумели птичьи семьи. Лесные создания спешили убраться с дороги куда-то спешащих хмурых всадников.
  
  Сначала воробей за ворохом человеческих мыслей и стремлением как можно скорее вернуться к друзьям не замечал еле слышного трепетания чужих крыльев сзади. Но когда неожиданный порыв ветра дернул обоих летунов, маленькая птичка за шорохом собственных перьев уловила хлопанье чужих крыл. Сирин оглянулся и из воробьиного горла вырвался практически человеческий крик. Юноше преследующее чудовище виделось огромным, крылья заработали со всей возможной скоростью, стремясь оторваться от хищно блестевших глаз и зубастой пасти.
  На самом деле его преследователь был размером с крупную крысу, да и внешностью походил на этого зверька. За исключением конечно крыльев покрытых грязно-серыми перьями, кисточек на ушах и плоского пушистого хвоста.
  Какое-то время воробей и неопознанный летун стремительно двигались на север, потом, не меняя курса, птица попыталась скрыться в верхних ветвях какого-то дерева, но это не помогло, а только добавило догоняющему монстру энтузиазма. Сирин выбивался из сил стараясь уйти от погони неожиданными пируэтами, но все маневры только раззадоривали летающую крысу. Затем молодого человека настигла обжигающая душная волна - перья загорелись, и он начал падать. Ударившись о несколько веток Сирин, лихорадочно дергая обгоревшими крыльями и цепляясь клювом, добрался до маленького дупла на вершине старой ели. Уже теряя сознание от боли парень понял - только вход маленький, а дальше широко и глубоко, но падения уже не заметил - мозг милосердно отключился.
  
  - Сколько мы уже проехали? Сирин мог остаться где-то позади?
  - Ислай сказал: нет. Сирин очень быстро летает.
  - А если он просто нас потерял?
  - Такого быть не может. Он не первый раз летает в разведку - никогда такого не было.
  - Ислай говорит: у него есть амулет, на который летит Сирин. Даже если потеряется - к амулету прилетит как по веревке...
  В этот момент по лесу прокатилась волна торжествующего визга. Впереди затрещало кем-то ломаемое дерево, и отряд ринулся на шум, каким-то чутьем уловив, что такой переполох не обошелся без их друга.
  В тот момент, когда трещало уже над головами и, иногда, на волосы сыпалась древесная труха, пробивая плотный еловый полог, Луган скомандовал:
  - Все наверх.
  Первым по толстенному стволу метнулось змеиное тело, большой кот с седла перепрыгнул на разлапистую ветку, усыпав коня еловыми иглами. Чуть погодя с легким свистом вверх прянул нетопырь, кругами поднимаясь все выше и выше.
  - Все наверх, видишь ты. Я по деревьям не лазаю, - ворчал Аскейп, вытряхивая из бороды и волос прошлогодние иголки.
  Даймос подозрительно смотрел наверх:
  - Сирин там - это точно. Только вот что с ним я не пойму. Еще там множество каких-то некрупных, но злобных тварей.
  Ото-Ала удивленно спросила:
  - Ты не знаешь что за твари?
  Даймос покачал головой:
  - Нет. Их там просто туча. Ощущаются мною как крысы, но ведь крысы не летают.
  Девушка нахмурилась:
  - Летающие крысы говоришь?
  - Ага.
  - Берем лошадей и отводим от этого деревца, нужно их как-то спрятать.
  Аскейп, не задавая вопросов, быстро собрал уздечки и пошел за удаляющейся Ото-Алой, а Даймос, хоть и спешился, продолжал топтаться на одном месте.
  - Даймос, двигайся! Нам нужно спрятать лошадей до того как стая нас почует.
  - Но почему?
  - Потому что я знаю, что происходит. Летающие крысы - это горные трупоеды. Живут эти твари действительно в горах, но едят не только трупы. На самом деле они жрут все что движется. Сбиваются в сотенные стаи - так легче откапывать жертвы лавин и горных обвалов. Такая стая съедает всадника вместе с лошадью за несколько минут. Местные птицы не летают выше древесных крон, а Сирин, видимо, взлетел повыше, чтобы все видеть. Я думала, что мы уже миновали горную цепь, а то предупредила бы. Но сейчас не это важно. Нужно сделать из лошадей приманку и спрятать их.
  Аскейп хмыкнул:
  - А как одно с другим-то совместить?
  - Легко. Эти твари, заприметив одинокую добычу, отправляют разведчика. Летают они бесшумно, поэтому разведчик обычно выслеживает добычу до гнезда или логова и, только обнаружив искомое, зовет остальных. Тот визг, который мы слышали, и был зовом. Там сейчас наверху вся стая. Судя по щепкам и словам Даймоса - Сирин спрятался в дереве, так что сразу его они достать не смогли. Тупые монстры думают там гнездо. Надеюсь, у ребят хватит ума не ввязываться в драку, а схватить Сирина и бежать. Мы за это время должны обложить лошадей ветками так чтобы их не порвали сразу. Трупоеды считают, что спрятанное мясо вкуснее, поэтому будут рваться в основном к лошадям - у нас появится шанс перебить уродов.
  Аскейп еще, когда Ото-Ала только начала говорить, поставил животных кружком морда к морде. К тому моменту, когда девушка закончила, над конскими головами были связаны верхушки пяти удачно стоящих молодых сосенок, а могучая медвежья лапа с хрустом обламывала все ветки, до которых мог дотянуться хозяин. Даймос волоком подтягивал все это к остову будущего шалаша, а Ото-Ала лихорадочно разматывала канатные бухты и благодарила Стражей за то, что они уложили так необходимую сейчас веревку с запасом. Шалаш Аскейп, перекинувшись человеком, собрал за несколько минут. Ветки были плотно уложены и переплетены веревками. Снова оборотившись медведем, мужчина, повернувшись к получившейся конструкции задом, стал забрасывать ее землей. Довести это дело до конца ему не дал соскочивший на землю кот с диким воем кинувшийся к девушке. Следом за котом об землю ударилась летучая мышь, тут же на ее месте подскочил на ноги Остер. Ото-Ала, уже стискивая в руках рукоятки мечей, скороговоркой пробормотала застывшему рядом взъерошенному коту:
  - Советую перекинуться, - на озадаченный взгляд, пояснила, - с мечом в руках от этих тварей удобнее отбиваться, поверь.
  Не успела она договорить, как Луган уже метнулся к своему коню, угрем проскользнув в низкий лаз, оставленный Аскейпом. Вернулся уже вооруженный и с топором великана. Медведь рыкнул, но преобразовался и оружие взял.
  В этот момент на землю мешком свалился змей свернувшийся клубком. Пружинистое тело развернулось и одним, еле заметным быстрым и текучим, движением приблизился к ощетинившейся лезвиями группе. В голове у Ото-Алы прошипело: "Подставь руки". Она повиновалась, спрятав мечи, змей приоткрыл пасть - в ладони скатилось обгоревшее птичье тельце. Воробей был жив - сердечко колотилось как бешенное. Змей что-то прошипел, а Луган, ни к кому не обращаясь, перевел:
  - Сейчас эти твари будут здесь.
  Девушка бросилась в шалаш - положить Сирина, чтобы освободить руки, но когда она нашла для него место, выйти ей не позволили - низкий лаз загородил толстый кусок дубовой коры. А она еще гадала, зачем он Аскейпу - приволок, а в дело не пустил.
  
  22 глава
  
  Кони храпели и беспокойно переступали копытами. Аска с Ралис - самые молодые лошади их маленького табуна иногда тоненько повизгивали. За древесными стенками ненадежного убежища свистело оружие, что-то восклицали парни, шипел Ислай и порыкивал Аскейп. Оружие он бросил как только налетела стая, Ото-Ала видела в отверстие между ветками как топор на лету зло сверкнув лезвием перерубил подлетавшую к шалашу тварь и врезался в дерево, негодующе и дрожа наблюдал как хозяин медвежьими лапами стряхивает с себя серое крылатое мерзко пищащее месиво.
  Девушку мелко трусило непонятно от чего, чувств было столько, что сразу и не разобрать. Страшно было так, что хотелось выть, но боялась не за себя, а за тех кто остался снаружи. Злилась до темноты в глазах на Аскейпа, на Лугана, да на каждого из этих самоуверенных мужиков, которые закрыли ее здесь будто она беззащитна. Вот же гады!
  Еще больше бесилась на себя, когда пущенные дрожащей рукой небольшие огненные шарики не попадали по оскаленным мордам добравшихся до шалаша трупоедов, а расплескивались по стенкам и приходилось тушить загоревшиеся ветки льдом.
  Девушка старалась успокоится - мешанина мыслей и эмоций мешала целится. Гнусные серые морды с алчно горящими красными глазами все чаще протискивались внутрь, она пускала огоньки уже двумя руками и все равно не успевала: уже примерно половина добравшихся до шалаша монстров хватали ее огонь не просто засунув голову, а уже почти забравшись целиком.
  Что-то закричал Луган, Ото-Ала на секунду отвлеклась и сверху на плечо упала бешено бившая крыльями и клацающая зубами тварь. Ее спас Арки - клыкастая морда опустилась, мощные челюсти схватили бешено верещавшего зверька и меланхолично пережевали, похрустывая костями и отплевываясь от перьев. Девушка застывшая столбом от неожиданности увидев такую картину истерически рассмеялась и похлопала коня по груди.
  - Спасибо, Арки. Что-то я сильно нервничаю, а надо успокоится правда?
  Собственный голос показался слишком громким и резким - девушка замолчала. Вздрогнула от клацанья собственных зубов, сцепила челюсть и на дрожащих подгибающихся ногах прошла между лошадями и приникла к отверстию в стене - трупоеды почему-то перестали рваться в шалаш, появилась передышка.
  В довольно большую дырку со следами зубов и зацепившимися за края клоками серой шерсти оставленную каким-то из уже сгоревших монстров Ото-Ала увидела что мужчины стоят спинами друг к другу. На земле в получившемся кругу что-то лежало, но разобрать что же парни так отчаянно защищают было невозможно - мелькание крыльев, падающие трупики, кружащиеся перья и окровавленное неутомимое оружие сбивали взгляд.
  Сначала Ото-Ала в каком-то оцепенении, даже дрожать перестала, наблюдала за боем, потом вдруг все распалось на отдельные фрагменты: обожженная рука Лугана с болтающимися остатками рукава, перечеркнутое одной большой и глубокой царапиной лицо Ислая, плечо Аскейпа с вцепившейся в него в последнем усилии и теперь болтающейся в такт взмахам лапы тварью. Не сразу разглядела в этом хаосе пронзительно вопящего Остера. Он был лыс - волосы сгорели, и теперь закопченный с остатками волос затылок почти и не видно было. Тварей осталось немного. Все пространство вокруг было усыпано трупиками, но оставшиеся остервенело бросались к тому, что лежало между мужчинами и что Ото-Ала никак не могла разглядеть.
  Девушка в каком-то лихорадочном отупении метнулась по шалашу, проскользнув между лошадьми туда-сюда. Потом вскрикнула и бросилась к тряпице на которой оставила чуть дышащего воробья - тот был жив. Осветила Сирина голубым светом из ладоней, отстраненно понаблюдала как затягиваются ожоги и тельце на глазах обрастает перьями. Вдруг вспомнила, что выход есть нужно лишь отодвинуть кору от входа. Руки чуждо и непослушно уперлись в преграду - не поддается. В голове далеким эхом визжали добиваемые монстры и свистело оружие. Тряхнула головой, уперлась снова, потом догадалась посмотреть наружу через подходящее отверстие - кора была приперта бревном. Недобро и криво ухмыльнулась - щеку засаднило, удивленно провела пальцем - кровит, значит оцарапала все же тварь. Еще раз благодарно посмотрела на спокойно подбиравшего обгоревшие тушки коня - спасибо. Потом надежно села на землю и уперлась ногами в преграду - бревно с той стороны старчески и недовольно проскрипело и поддалось. С трудом миллиметр за миллиметром кора отодвигалась освобождая лаз.
  Уже оказавшись снаружи поняла что чего-то не хватает, потом догадалась - оружие больше не свистит и в воздухе нет ни одной твари. Облегченно выдохнула и тут же насторожилась - мужчины стояли опустив головы и смотрели на то что защищали. Тут же удивилась: "А Даймос где?" Огляделась и пошла к Лугану, пытаясь разглядеть среди трех взлохмаченных и одного обгоревшего затылков пятый, досадуя на себя и зрение: ну почему не видно пятого?
  Луган услышал шаги, обернулся и прыжком преодолев разделяющее его с девушкой расстояние, обхватил не давая подойти ближе к остальным.
  - Нет, нет, нет, милая. Не ходи туда.
  Она в ответ что-то прохрипела и удивленно посмотрела на него, потом прокашлялась и повторила:
  - Почему? И где Даймос?
  Из-за спины заговорил Остер:
  - Луган, пусти ее. Может еще можно помочь.
  Ото-Ала удивилась еще больше:
  - Кому помочь? О чем вы?
  Луган опустил руки и она обойдя его подошла к Остеру.
  - Это же не Даймос, верно? - вопрос прозвучал жалобно.
  Ото-Ала никак не могла отвести взгляд от лежащего тела, и вместе с тем мозг отказывался воспринимать реальность в целом, выхватывая только отдельные куски. Ото-Ала заговорила, понимала что говорит глупости, но эти глупости не давали страшному сбыться.
  - Почему он так улыбается? - в разорванной до уха щеке были видны зубы.
  - Его переодеть нужно, - остатки рубахи не прикрывали торчащие ребра - трупоеды сорвали с груди всю плоть.
  Ото-Ала смотрела на лучшего друга и не хотела, не могла позволить себе осознать его смерть, иначе неотвратимость осознания доведет ее до безумия. Взгляд цеплялся за детали: нет пальцев на левой руке, почти содран скальп и там где должен быть нос невообразимо страшная оборванная дыра. Это стало последней каплей - девушка начала раскачиваться из стороны в сторону. Луган упал на колени с ней рядом, обхватил. Она вцепилась пальцами ему в плечи, ногти впились в обгоревшую руку, уткнулась лбом ему в грудь и вдруг завыла громко по-волчьи, потом закричала что-то неразборчиво страшное. Молодой человек изо всех сил держал бьющееся тело, а когда она попыталась расцарапать себе лицо, обхватил хрупкие запястья, не давая вредить самой себе. Остер сел рядом - девушка выворачивалась так, что и вдвоем непросто было удержать. Постепенно вой затихал, Ото-Ала расслабилась и неожиданно спокойно сказала:
  - Нужно его обмыть и переодеть, - выбралась из объятий парней и повернулась к медведю, - воду найдешь? Есть недалеко? - Аскейп кивнул. - Хорошо. Сейчас принесу ведра. Там должны быть кожаные ведра. Идите с Ислаем. И отдерите кто-нибудь ему эту гадость от плеча.
  Остер подскочил и осторожно отцепил от медвежьей плоти мертвые зубы.
  Ото-Ала уже скрылась в шалаше когда Луган пробормотал:
  - Не плачет.
  Остер откликнулся:
  - Да. Плохо. Лучше бы сейчас.
  Луган мотнул головой:
  - Будет в себе держать пока не вырвется все сразу. Ладно давай соберем эту падаль.
  Девушка выбралась из низенького лаза прижав к груди сложенные ведра и стопку чистой одежды для Даймоса. Ислай взял емкости, забрался на медведя и скоро они скрылись из виду. Ото-Ала молча помогала парням собирать тушки и, не выпуская прижатую одной рукой к груди одежду. Когда все собрали Остер с сомнением глядя на внушительную кучу спросил:
  - Сожжем?
  Девушка ответила:
  - Нет. Лошадям отдадим, они съедят. Только нужно как-то их вывести и шалаш не обрушить. Будем в нем жить пока я Сирина на ноги не поставлю.
  Луган спросил тихонько:
  - Он жив?
  - Да. Я пока мало чем смогла помочь, так подлатала. Он видимо не может стать человеком из-за того что сильно обожжен, но в сознание пришел. Я хорошо его устроила.
  Вернувшиеся с водой Аскейп и Ислай принесли так же грубо сплетенные из речного тростника носилки с ручками из дубовых веток. Мужчины прогнали Ото-Алу в шалаш и сами обмыли и переодели погибшего парня. Когда они закончили девушка выползла из шалаша и протянула Лугану большое вышитое цветами полотенце.
  - Положено лицо накрывать, а это бабушка вышивала, - голос прервался и она заговорила о другом, - и пожалуйста сделайте что-нибудь с входом - надоело ползать.
  Аскейп согласно забурчал:
  - Да. Я прямо сейчас все устрою.
  Остер подошел к девушке:
  - Уже почти ночь. - Ото-Ала удивленно огляделась, Остер продолжил, - Хоронить завтра?
  Она кивнула:
  - Да. Странно, если ночь, то почему же светло?
  Остер махнул рукой:
  - Сомниусы везде, только высоко растут.
  - Неужели? Странно. А хоронить... Завтра утром. Сейчас нужно что-то съесть, обработать ваши раны и спать. Вы без Ислая справитесь? Мне просто для вас травки кое-какие собрать нужно, его с собой возьму.
  Остер ответил:
  - Далеко только не уходите.
  Девушка сопровождаемая змеем скрылась за пределами освещенного пятна.
  Аскейп кинжалом распутывал узлы на веревках и тихонько бормотал молитву по усопшему на древнем языке медвежьего народа. Остер осторожно отодвигал ветки которые успел освободить Аскейп, когда великан закончил бормотать и сказал:
  - Ты сильно не двигай. Я сейчас иначе перевяжу. Дверь будет.
  Остер кивнул и продолжил сдвигать ветки уже по другому.
  Луган быстро собрал костер и поджаривал остатки вяленого мяса, неожиданно пришла мысль: "Бедная птичка - Даймос был единственной связью с домом, а теперь..." Мысль прервалась.
  Даймоса они положили на носилки и подвесили их повыше, обвязав оставшимися веревками. Полотенцем сначала хотели, как сказала Ото-Ала укрыть только лицо, но оно оказалось неожиданно длинным хоть и узким - накрыли парня целиком.
  Луган отвернулся от костра и спросил:
  - Могилу копать когда? - Помолчал. - А самое главное где?
  Аскейп пожал плечами:
  - Подождем Ото-Алу. Она укажет. А может по их обычаям и в могилу не укладывают. Может по другому хоронят.
  - Верно. Спросим ее.
  Когда мясо прожарилось, молодой человек поставил на огонь три небольших котелка с водой, догадываясь, что когда девушка вернется ей понадобится кипяток для трав. Эти небольшие металлические посудинки к седлам еще в деревне привязала мать Даймоса, по одному на каждого уезжающего, теперь ее сын погиб, а котелки еще будут служить. Плохая благодарность седеющей тихой женщине за прощальный подарок - сына не уберег. Сзади зашелестела трава, он обернулся - из темноты вынырнули Ото-Ала и Ислай. Оба в руках несли какие-то травы.
  Луган указал девушке на сложенный спальный мешок и когда она села положил ей на колени небольшой кусок коры покрытый чистым платком и небольшой нож. Извиняясь пробормотал:
  - Я тут подумал... Это для трав. Так же удобнее должно быть, разбирать там... Резать.
  Ото-Ала бесцветно и монотонно ответила:
  - Верно. Спасибо. Ислай ложи все сюда. Луган ты и воду почти вскипятил. Хорошо. А холодной воды нет больше?
  Остер молча поставил рядом с девушкой полное ведро. Так же серьезно и монотонно она кивнула:
  - Спасибо, - и взялась разбирать принесенное.
  Остер схватил Лугана и Ислая за локти и отволок за шалаш. Ткнул пальцем в Ислая:
  - Ты мозгокопатель отвечай, - палец указал на Лугана, - а ты переводи. Вы оба в курсе, что люди после смерти близких так с ума сходят?
  Луган ответил:
  - Да. Мы об этом знаем.
  Остер посмотрел в упор на Ислая:
  - Что у нее в голове?
  Ислай поморщился, а Луган заговорил:
  - Она в тумане сейчас. Ты паникуешь раньше времени. Дай ей осознать все и прийти в себя.
  Остер задумался, потом кивнул:
  - Ладно.
  В это время от костра монотонно заговорила Ото-Ала:
  - Ислай, у тебя рана на лице - ты первый.
  Крепыш чуть зашипел и подошел к девушке демонстрируя целое лицо. Снова монотонно и без удивления она ответила:
  - Да. Извини. Я забыла, что трансеры регенерируют быстрее. Значит Остер, потом Аскейп и Луган.
  Пока девушка обрабатывала и зашептывала раны, мужчины выводили лошадей и обустраивали шалаш для ночлега. Ужинали стараясь не вслушиваться в треск костей - лошади добрались до кучи безобразных трупиков и теперь упоенно ее уничтожали.
  После Аскейп убирал остатки ужина, Остер и Ислай договаривались о том, кто дежурит первый, а Луган отвел Ото-Алу в сторону и тихонько спросил:
  - Как Сирин?
  - Уже лучше, но вот в человека так и не перекинулся. Нужно подождать. Может я смогу его подлечить еще своей силой, но уже не сегодня.
  - Я положил твой спальник рядом с моим. Ты не против?
  - Нет. - Она вдруг сгорбилась и прошептала. - Ты знаешь, я больше не могу держаться. Отведи меня туда, где я должна спать, пожалуйста.
  Молодой человек взял девушку на руки и, цыкнув парням, занес в шалаш. Укутав обессиленную Ото-Алу в одеяла прилег на свое место и не заметил как заснул. Аскейп проследил за удалившейся парой, что-то подсчитал, глядя сквозь просветы в листьях на крупные звезды, хмыкнул Ислаю и Остеру, чтобы перестали жестикулировать и обратили на него внимание. Когда они повернулись, великан указующе сложил три пальца и показал сначала на себя, потом на Ислая и на Остера. Остер скривил умоляющую рожицу и показал, что меняется с Аскейпом местами. Великан подумал и кивнул. Когда обмен жестами закончился Остер оборотился мышью, у которой местами отсутствовал пух и проплешины красно блестели ожогами. Ислай и Аскейп, жестами пожелав ему спокойной вахты, скрылись в шалаше.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"