Шел тысяча девятьсот пятьдесят девятый год. В стране восходящего солнца уже как восемнадцать лет правил мудрый вождь Мао Цзэдун. Под его командованием Китай достиг невероятных достижений в экономике, которые не снились ни одному жителю поднебесной со времен гражданской войны. Твердой рукой он вел страну в светлое коммунистическое будущее.
В тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году вождь разработал гениальный план, получивший название "Большой скачек". Одним из важнейших пунктов этого плана была масштабная кампания по борьбе с сельскохозяйственными вредителями - крысами, мышами, комарами, мухами и воробьями. Эти твари были бичом сельского хозяйства. Они пожирали зерновые, злаки и семена в огромных количествах, причиняя непоправимый ущерб экономике. Колхозы безуспешно вели борьбу с ними, но проклятые вредители восполняли свои ряды слишком быстро, продолжая уничтожать то, что с заботой и трепетом выращено человеком.
Но их гегемонии пришел конец. Ведь мудрый и великий Мао Цзэдун сказал народу, что хватит терпеть этих мерзопакостных тварей, пора покончить с ними раз и навсегда во благо всего Китая. Горожане, крестьяне и простые школьники, воодушевленные речами вождя, пошли на борьбу с вредителями. С неистовым упорством и нещадно они истребляли этих никчемных животных, которые встали на пути великого будущего поднебесной. На протяжении трех долгих лет боролись с вредителями, и с каждым годом их численность неуклонно снижалась на радость всем жителям страны. Больше всего досталось воробьям, как самым наглым, ведь они, не стесняясь, уничтожали плоды труда человека прямо у него на глазах. Горами лежали трупы этих пернатых под ликование жителей поднебесной, не посрамившим своего мудрого вождя.
Но праздновать было рано, оставался еще целый год борьбы и граждане Китая продолжали воевать с неугомонными вредителями. Но этот рассказ не совсем об этом. Речь пойдет о событии куда менее масштабном, не оказавшим важного влияния на план коммунистического вождя, но поменявшим жизнь паре человеческих и не только душ. Да и главным героем сего произведения будет вовсе не человек, а существо гораздо меньшее.
Восток Китая славился своим густыми лесами. Они простилались далеко вдаль, и не было видно им конца и края. Но их засилье мешало человеку, ему оказалась необходима территория для ведения сельского хозяйства. Леса вырубались, а на их месте появились пшеничные, ячменные и другие зерновые поля. Заботились о них колхозы, чьи работники с утра до ночи трудились не щадя сил. Все ради того, чтобы собрать долгожданный урожай, который давал хлеб народу.
Один из таких колхозов расположился прямо у опушки леса. Широкие поля пшеницы шли далеко вперед, но заканчивались возле леса. Глава колхоза Гуауэй считал, что пора отодвинуть границы леса подальше, а на освободившемся месте посеять еще больше пшеницы.
Но пока он строил свои планы, жизнь в лесу шла своим чередом.
Здесь вили гнезда птицы, рыскали в поисках добычи хищники и кормились травоядные. А на самом краю леса, возле пшеничных полей, расположилась небольшая деревенька, жителями которой были мыши. Обычные мыши, маленькие, размером с кулак, покрытые коричневой шерсткой, с длинными усами на мордочке, и, конечно же, с оголенными хвостами. Хотя нет, мыши, жившие в этой деревне, были не совсем обычные. Они умели говорить, по крайней мере, между собой словно люди. С помощью такой способности мыши смогли организовать большую дружную семью.
Старейшина деревни Минж был очень старой мышью. Его усы длиннее, чем у любой другой мыши, а шерсть имела особый черно-коричневый оттенок. Из-за старости старейшина практически не двигался, предпочитая проводить время в своем домике. Лишь изредка он выходил наружу, используя в качестве трости маленькую веточку. В деревне Минж пользовался глубоким уважением, и к мудрой старой мыши всегда обращались за советом.
Со своей женой Джией они произвели на свет множество мышат, по меньшей мере, тридцать карапузиков. К сожалению, совсем недавно Джия умерла. Ее утащила в глубины леса лиса, безвозвратно. Но перед своей гибелью она родила на свет маленького мышонка. Ему дали красивое имя - Юн, то есть храбрый. И юный мышонок вправду обладал бесстрашным характером. А от матери ему досталось любопытство, которое частенько впутывало его в неприятности. Так, однажды он чуть не убежал вглубь леса за букашкой, благо несколько взрослых мышей вовремя остановили беспризорного мышонка.
Юн отличался от своих собратьев не только внутренне, но и внешне. Как и у отца, у него шерсть была не просто коричневого оттенка, а с добавлением черного. А его главной особенностью было небольшое белое пятнышко на лбу.
Недавно мышонку исполнилось пять недель, и Юн считал себя полностью взрослым. Хотя характер у него остался тот же, детский и наивный. Однако это не мешало ему хвастаться перед всей деревней.
- Ой какой хвастун, - ругали мыши Юна. - Только недавно выбрался из пеленок, а ведет себя как петух.
Гордо расхаживал по деревне молодой мышонок, выпрямив спину. Остальные смотрели на него и перешептывались между собой, тихо хихикая. Завидовали не иначе.
Задрав голову вверх, Юн бодрым шагом шел вперед. Он воображал, как обрадуется отец, узнав, что его последний сын, наконец, стал взрослым и самостоятельным. Погруженный в свои мечты, Юн резко врезался во что-то.
Он упал на землю. Мышонок поднял голову, чтобы рассмотреть, какое препятствие остановило его.
Перед ним стоял мистер Фенг.
Это была старая мышь, но не настолько как отец Юна. Он был еще в расцвете сил и мог спокойно ходить сам. Его главной особенностью был практически полностью оторванный хвост. По рассказам самого мистера Фенга, он потерял его во время схватки с лисой. Никто в деревне не знал, правда ли это, но все-таки хвост у мистера Фенга был значительно укорочен.
- Куда так спешишь мой маленький друг, - улыбнулся он Юну.
- К папе, мне уже пять недель, - сказал и улыбнулся в ответ Юн.
- О, да ты у нас уже совсем большой! - обрадовался мистер Фенг. - Не буду тебе мешать, иди скорее к папе.
Юн встал и помчался дальше. Но вдруг сзади раздался голос мистера Фенга:
- Ах да, не забудь передать отцу привет от меня.
Юн повернулся назад и кивнул мистеру Фенгу. А дальше вприпрыжку побежал к старому Минжу.
Домик старейшины был не самым большим в деревне, но зато очень красивым. Сделанный из аккуратно сложенных между собой веточек, и накрытый сверху сухой травой. Его украшало много разноцветных цветков - синие, красные, белые, желтые и даже фиолетовые. Вход в домик прикрывал иссушенный листок клена, изрядно потрепанный временем.
Юн вошел в домик, отодвинув хрустящий в лапах лист. Старый Минж сидел посередине дома. Его глаза были закрыты, а сам он сопел как ветер в плохую погоду. Двумя руками Минж опирался на трость, на которую положил свою голову.
- Папа! - радостно воскликнул юный мышонок.
Минж дернулся от неожиданности. Полусонными глазами он искал причину своего преждевременного пробуждения.
- А, это ты Юн, - заметил сына старый Минж и широко зевнул. - Ты здорово меня напугал.
- Я уже совсем, совсем взрослый, папа, мне пять недель! - подпрыгивал от счастья маленький Юн.
- О, мой последний сын наконец-то вырос! - с восхищением сказал Минж. - Это так радостно и одновременно грустно.
На его глазах появились слезы. Своей дряхлой рукой он убирал их, громко всхлипывая.
- Не плачь папа, - подбодрил Юн отца. - Ведь взрослым быть хорошо, правда?
- Конечно же, да, Юн, конечно, да, - всхлипнул старый Минж. - Давай ка я тебя обниму.
Он расправил руки. Юн прыгнул прямо в них. Старый Минж начал смеяться, гладя по голове сына. А маленький мышонок улыбался, закрыв глаза, и крепко держал в объятьях отца. Наконец то они выпустили друг друга из цепких рук. Минж потрепал по голове Юна.
- А теперь иди, мой сын, и не посрами дряхлого старика.
- Я не подведу тебя папа! - улыбнулся Юн, и выбежал из домика.
Смотря вслед на повзрослевшего сына, старый Минж всхлипывал и вытирал с глаз слезы.
Мыши в деревне счастливо жили, и казалось, что ничто не может нарушить их идиллию. Но у судьбы были другие планы.
К лесу пришли люди. С острыми топорами и огромными машинами. Они начали рубить деревья, валя деревянных гигантов на землю. Быстро проредил человек окраину леса, и скоро должен был добраться черед до мышиной деревни. Среди мышей нарастала паника. Известно, что люди не жаловали грызунов, и при случае убивали любого из них. Жители мышиной деревни в страхе суетились, кто-то спешно собирал вещи, кто-то носился по деревне и ругал все, что только мог в случившемся. Только старый Минж сохранил здравый рассудок. Он собрал всех мышей и провел совещание. Минж знал, что люди рано или поздно доберутся до них, и им надо было скорее найти новый дом. Мало кому из мышей понравился план, никто не хотел покидать уже освоенные места, где много еды и воды. Но иного выбора не было, и мыши согласились с планом старейшины. В деревне начали готовиться к переезду.
Юн помогал, как мог, остальным мышам. Он тащил веточки и еду, поддерживал стариков.
Мышонок носился по всей деревне, пока не натолкнулся на мистера Фенга.
- О, это ты, мой ма..., то есть взрослый друг, - улыбнулся он Юну.
Мистер Фенг держал одну руку за спиной, как будто что-то прятал в ней.
- Я смотрю, ты здорово помогаешь остальным, - сказал он. - Надеюсь, ты не устал.
- Нет! - воскликнул мышонок. - Я только разогрелся.
- Тогда думаю, ты сильно проголодался, - улыбался мистер Фенг. - Я как раз принес тебе кое-что вкусненькое.
Он убрал руку из-за спины и показал Юну какой-то маленький красный предмет. Юн принюхался. От предмета исходил аппетитный, манящий запах, от которого у мышонка начали течь слюнки.
- А что это? - спросил он у мистера Фенга.
- Люди называют это колбаса, - ответил тот. - Очень вкусный продукт, просто пальчики оближешь.
Он начал вертеть кусочек колбасы у Юна перед носом. Мышонок внюхивался в соблазняющий аромат и облизывался мокрым язычком.
- Ты же хочешь его, да, - улыбался мистер Фенг.
- Да, да, очень хочу! - подпрыгнул на месте Юн.
Мистер Фенг протянул ему заветный кусочек колбасы. Юн быстро схватил его и запихнул себе в рот. Он начал медленно жевать, наслаждаясь каждой секундой. Такой вкусной еды он еще никогда не пробовал. Когда колбаса закончилась, Юн начал облизывать пальцы.
- А где вы это нашли? - поинтересовался он.
- Нет, нет, я не могу об этом говорить, - отвернулся от мышонка мистер Фенг.
- Ну, пожалуйста, - попросил его Юн.
- Нет, категорически нет, если твой отец узнает, - отказывался отвечать мистер Фенг.
- Он не узнает, скажите мистер Фенг, - жалобно умолял Юн.
- Ну, хорошо, - сказал мистер Фенг. - Я нашел это у людей.
- У них еще такого много, а еще есть кое-что и послаще, по сравнению с которым колбаса на вкус гнилое семечко.
- Ты же не собираешься идти к ним? - спросил мистер Фенг.
- Нет, папа запрещает, - ответил Юн.
- Правильно дружок, - похвалил мышонка мистер Фенг. - Ни у кого в деревне не хватит храбрости, чтобы подобраться так близко к людям. Эх, а столько вкусноты пропадает.
Слова мистера Фенга взбудоражили мышонка. Он всегда считал себя самым храбрым. И чтобы ему, храбрейшему из храбрейших, приходилось бояться каких-то неуклюжих здоровяков. Да они его даже не заметят. Воодушевленный, Юн воскликнул:
- Я, я могу!
- Неужели? - повернулся мистер Фенг.
- Я докажу, что я самый храбрый! - громко сказал мышонок и побежал за вкусняшками.
- Вперед мой друг! - закричал ему вслед мистер Фенг и злобно улыбнулся.
Юн бежал вперед по лесной опушке. Он был уверен в своей храбрости. А еще ему очень хотелось попробовать еще раз колбасу. Наконец он добрался до конца леса.
Здесь было много людей. Они били по деревьям топорами, от чего те с грохотом падали вниз. Кто-то из людей разговаривал друг с другом. Юн начал медленно пробираться через них, стараясь не привлекать внимание. Успешно проходя мимо людей, он добрался до стола. Возле него сидели два человека, которые что-то пили и хохотали, словно гиены. Юн аккуратно полез наверх. Добравшись до верха, он обомлел. Перед ним открылось великолепное зрелище. Весь стол был заставлен в разных яствах, от которых исходил сильный манящий аромат, от которого у мышонка закружилась голова. Он медленно пополз по столу, пока не добрался до нее, до заветной колбасы. Юн впился в колбасу и жадно откусывал кусок за куском, еле успевая прожевывать каждый. Когда брюхо полностью заполнилось, Юн с облегчением вздохнул. Он уже собрался идти домой, но вспомнил про остальных. Они ведь тоже захотят попробовать колбасы. К тому же, мистер Фенг лично убедится в его храбрости.
Юн оторвал от колбасы большой кусок. Зажав его во рту, он поспешил домой. Но вдруг его задняя лапка провалилась в небольшую щель в столе. Мышонок резко дернул лапку, и вытащил ее из трещины. Но при этом он ощутил сильную жгучую боль, от которой Юн громко пискнул, выронив кусок колбасы изо рта.
Человек у стола услышал писк. Повернувшись к столу, он заметил маленького мышонка.
- Мышь! - воскликнул он, замахав руками.
От страха Юн побежал как можно быстрее вперед. Задняя лапка болела, отчего мышонок бежал не так резво. В него летели различные предметы, от которых Юн с трудом успевал уворачиваться.
Сзади послышался громкий возглас:
- Он побежал туда, за ним!
Юн бежал, как только мог. Но звук сзади усиливался с каждой секундой. Вдруг что-то упало перед ним. Мышонок еле успел затормозить. Траву резко охватило пламя, и его красные языки чуть не поглотили маленького мышонка. Юн почувствовал жар, нагревший тонкую шерстяную шкурку, спалив несколько тонких волосков. Огонь поглощал деревья, кусты. Юн не слышал ничего кроме треска пламени, пересилившего гневные и дикие крики бегущих за мышонком людей.
Топот человеческих сапог увеличивался. Люди догнали мышонка, но, похоже, напрочь забыли о нем. Они неслись безумной толпой, вооруженные вилами, лопатами, граблями и факелами. А за ними шло адское пламя, поглощавшее окраину леса.
Юн бежал, увиливая от человеческих ног, стремившихся раздавить маленького мышонка. Но животная ловкость не помогла Юну. Его отбросил в сторону толстый сапог, затем еще один, и еще..., пока мышонок не влетел в дерево. Упав на рыхлую землю, Юн лег без сил. Крики людей становились все тише, в глазах потемнело, и вскоре осталась одна тьма.
Юн проснулся. Ему было больно, и не только физически. Мышонок волновался за деревню. Что если люди добрались до нее?
Мышонок встал, пошатываясь. Голова раскалывалась на части, а в глазах было мутно. Юн торопился домой, пытаясь при этом прийти в чувство. Постепенно окружающий мир стал проясняться.
Лес стал другим. Тонкую траву заменил черный покров. Вместо пышных зеленых деревьев оказались черные, как уголь, стволы, чьи ветки превратились в зловещие когти, подобные лапам ужасных монстров из легенд. Маленькие кусты потеряли былую красоту, теперь они были похожи на черные руки, искривленные в болезненной агонии и возносящиеся вверх, прося помощи у господа бога. Но тот не откликался на их молитвы.
Юн шел по углублениям, оставленными людьми. Следы вели к деревне. Вскоре она показалась вдали. Юн обрадовался, но чем ближе он приближался к дому, тем быстрее его покидала радость, пока не ушла совсем.
Мышонок стоял перед порогом деревни... точнее того, что от нее осталось. Толстый слой серого пепла на месте уютных домиков, безжизненная тишина взамен бурных разговоров мышей.
- Эй! - позвал сородичей Юн. - Есть кто-нибудь!
В ответ отозвалась лишь тишина. Мышонок побрел вперед. Пепло захрустело под лапками, проваливающимися вниз. Юн смотрел по сторонам, пытаясь найти хоть кого-нибудь.
Вдруг Юн ощутил лапкой что-то твердое. Взглянув на это, мышонок в ужасе отскочил в сторону. В пепле лежал овальный череп... мышиный. Белый, как молоко, с пустыми глазницами и расположенными спереди резцами.
Юны стало страшно. По-настоящему. Никогда он так не пугался в своей короткой жизни.
Мышонок поспешил к месту, где стоял домик старого Минжа. Но теперь там был лишь пепел. Юн начал копаться в нем, ища лапками сам не зная что. Наконец Юн достал кое-что.
Короткую веточку, кой пользовался его отец. Она оказалась обугленной, и наполовину рассыпалась в лапках мышонка. Юн прижал остатки трости поближе к груди.
- Кто-нибудь отзовитесь! - закричал мышонок.
- Хоть кто-то!
- Эй!
Сколько ни кричал Юн, единственным ответом была только тишина. Пустая, беззвучная. Юн прижал к голове уши. Похоже, он остался совсем..., совсем один. Ни папы, ни мистера Фенга, никого. Все исчезли.
Юн еще покричал, но безрезультатно. Никто не отвечал.
Растерянный и испуганный мышонок ушел из деревни, держа в лапках трость старого Минжа.
Юн шел долго. Не зная куда, без цели и задачи. Просто вперед. Мрачные черные деревья сменились привычной зеленой растительностью. Но это нисколько не радовало Юна, сжимающего в лапках трость погибшего отца.
Птицы на деревьях пели на своем птичьем языке загадочную симфонию, может, она была о любви, а возможно пернатые просто радовалась солнечному дню.
Только Юн не разделял их радости. Боль утраты коробила его изнутри.
Устав после долгого и бессмысленного пути, Юн решил отдохнуть. Да и задняя лапка продолжала болеть. Юн присел на небольшой серый камень. Мышонок стал смотреть на трость, вертя ее в коротких коготках
Тут Юн ощутил чье то тяжелое дыхание. Он повернулся, и писк страха вырвался из его рта. Над мышонком склонилась лиса, голодным взглядом уставившись на мышонка. Юн слышал ее тихое рычание, не предвещавшее ничего хорошего...
Юн побежал. Лиса погналась за ним. Выбросив трость, Юн на четвереньках бежал, не смотря назад. А сзади за ним гналась злая и проголодавшаяся лиса. Она периодически настигала мышонка, и ее острые клыки и когти проносились рядом с Юном. Но мышонок успевал уходить, даже несмотря на больную лапку.
Юн выбежал в пшеничное поле. Лиса сзади не отставала, но, похоже, ненадолго потеряла мышонка из виду. Юн воспользовался этим и побежал еще быстрее. Поле закончилось, и впереди возвышался сарай, в котором колхозники хранили тракторы. Лиса практически догнала мышонка и была готова схватить его зубастой пастью, но в последний момент Юн проскочил в небольшую щель между досками. В досаде лиса пыталась добраться до Юна, только щель оказалась слишком маленькой и она могла просунуть туда лишь когтистую лапу. Безрезультатно поскребя когтями по сырой земле, лишившаяся еды лиса убежала обратно в чащу, подальше от людей.
Юн в страхе забился за колесо одного из тракторов. Мышонок думал, что лиса продолжает гнаться за ним и вот-вот станет рыскать по сараю. Шло время, а лиса так и не объявилась. Понемногу успокоившись и осмелев, Юн вышел из своего укрытия. Он стал оглядывался по сторонам, вдруг лиса все еще здесь. Но тут были только тракторы, точно такие Юн видел в поле, когда хотел отведать колбасы.
Мышонок после побега от лисы сильно устал, настолько много он пробежал. Найдя в углу старую грязную тряпку, Юн завалился в нее и крепко заснул.
Проснуться его заставили чьи-то громкие возгласы. Юн мигом пришел в себя и спрятался под тряпкой. Только еле светившиеся глазки виднелись под рваной тканью.
В сарай забежал человек. Маленькая девочка годов семи, весело прыгающая сначала на одной ноге, потом на другой, будто играла в салки. На ней было одето платье в горошек, запачканное в грязи. К тому же девочка не носила обуви и потому на ее босых ногах оставались земля. Юн с любопытством наблюдал за ребенком, не издавая ни малейшего звука. В правой руке девочка сжимала тряпичную куклу с пуговицами вместо глаз, а волосами выступала солома, пучками торчащая из-под ткани. Девочка махала своей куклой и задорно смеялась.
А в левой руке девочка держала корку хлеба, где еще осталась мякушка. Периодически девочка откусывала кусочек. Именно хлеб больше всего привлек внимание юного мышонка. После пробуждения Юн сильно хотел есть, и при виде хлеба желудок усиленно бурчал, призывая к действию. Но Юн боялся высунуться даже на чуть-чуть.
Первой его заметила девочка. Она увидела под тряпкой, которой колхозники вытирают тракторы после помывки, две светящихся точки. Девочка вскрикнула и уже собиралась убежать, но неожиданно решила остаться. Девочка стала подходить к тряпке, взглядывая под нее. А Юн пятился назад.
Девочка пригнулась и внимательно посмотрела под тряпку. Там девочка увидела Юна. Вместо того, чтобы как светская дама закричать и в панике побежать прочь, она отломила крохотный кусочек мякушки хлеба и положила перед тряпкой. Но Юн ни на шаг не приближался. Тогда девочка отошла подальше. Набравшись храбрости, Юн пошел к хлебу, не отрывая взгляд от девочки. Та стояла в отдалении и широко улыбалась. Подобравшись к хлебу, Юн принюхался. Хлеб не пах. Но голод давал о себе знать, и Юн залпом проглотил хлеб. И сразу побежал обратно. А девочка засмеялась звонким детским смехом.
Юн жевал хлеб долго. Он оказался не таким вкусным как колбаса, но на голодный желудок любая еда деликатес. Насытившись, довольный и сытый Юн продолжал прятаться. Девочка, постояв немного, вскоре убежала из сарая.
Она пришла на следующий день, и на последующий и стала в итоге ходить в сарай каждый день. С собой девочка всегда приносила какую-нибудь вкусняшку. Хлеб, овощи, молоко, сено и иногда даже колбасу. Чем дольше девочка ходила, тем больше ей доверял Пим. Скоро он перестал ее бояться и позволял девочке брать себя в ладони. Та назвала мышонка Пим, в честь песенки, которую она постоянно напевала: "Пим-пирим-тирим-пипим-тим".
Однажды девочка взяла мышонка на обеденный стол, во главе которого сидел глава колхоза Гуауэй, отец девочки. Пима она спрятала в корзине, стоявшей на ее коленях.
- Надо обратиться к властям, - говорил Гуауэй. - От этих грызунов никакого спасения нет. Скоро все наше зерно сожрут, животные поганые. Потравить их надо всех.
- Неужели все так плохо? - удивлялась мать девочки.
- Да приноровились какие-то грызуны зерно понемногу таскать, чуть-чуть мешок порвут и так и тащат, твари. Как расплодятся, так и останемся мы без зерна и еды. Вот и говорю женщина, надо прибить их сейчас, пока мало их.
- А может это не мыши вовсе, - вмешалась в разговор девочка. - Вдруг кто-то из колхоза ворует?
- Не говори ерунды Мей, - грозно сказал Гуауэй. - Я всех наших знаю. Никто к зерну не притронется. А коли посмеет, так без руки останется.
Ужаснувшись, Мей побежала с корзиной из кухни. Оставшись наедине, девочка заглянула в корзину.
- Это ведь не ты воруешь папино зерно? - спросила она у смотрящего на нее Пима. - Да?
Пим одобрительно покачал головой. Но зерно продолжало пропадать, а терпение Гуауэя стремительно заканчивалось.
Естественно, Пим ни за что бы не стал воровать зерно. Наоборот, он решил самостоятельно отыскать и наказать вора.
Покараулив на складе с зерном, мышонок смог дождаться загадочного похитителя зерна. Им оказался тот, кого он меньше всего ожидал увидеть. Спрятавшийся за углом Пим, услышав громкое чавканье, резко выпрыгнул. И обомлел...
У большого мешка с зерном стоял мистер Фенг. Он вытаскивал из порванного мешка зерно за зерном и жадно заглатывал.
- Мистер Фенг! - удивленно закричал Пим.
Мистер Фенг сразу прекратил трапезу и повернулся на звук. Увидев Пима, Фенг от изумления разинул рот и обронил погрызенное зерно. Он не проронил ни звука, и, похоже, не верил своим глазам.
- Это вы... мистер Фенг? - приближался к нему Пим. - Я думал, вы погибли. Как все.
Изумленный мистер Фенг пришел себя и также заговорил:
- О, мой милый мальчик, я тоже думал, что ты погиб. Но к счастью, ты сумел спастись. Какая радость.
- А как все остальные, мистер Фенг? Они все погибли. Этого ведь не может быть.
- Мой маленький Юн, боюсь, никто кроме нас не спасся. Нас застали врасплох, ни кому не удалось убежать, кроме меня. Я старался, правда старался их спасти, но не смог. Мне так стыдно.
- Не плачьте мистер Фенг, - приободрил его Пим. - С вами есть я.
- Юн, ты такой молодец, - всхлипнул мистер Фенг. Одну лапу он держал за спиной, что-то пряча.
- Как ты только смог выжить один, - продолжил мистер Фенг. - Без папы, без никого. Мой бедный мальчик.
Пим расплакался и обнял мистера Фенга. Тот тоже обнял его одной рукой, поглаживая мышонка по спине.
- Мой несчастный мальчик. Я знаю, тебе сейчас очень больно, перенести такую большую потерю. Но позволь, я избавлю тебя... от этой боли.
Пим открыл заплаканные глаза и увидел тень замахнувшейся руки, сжимающей что-то острое. Мышонок резко вырвался из рук мистера Фенга в тот миг, как тот хотел проткнуть его осколком стекла, которым порвал мешок.
Пим выпучил глаза, не веря в происходящее. Мистер Фенг сменил добродушное, полное сожаления, лицо на озлобленную, полную ненависти, гримасу. Его глаза налились кровью, а резцы плотно стиснулись, даже казалось, что они вот-вот сломаются.
- Ах ты, маленькая тварь, - свирепо прошипел мистер Фенг. - Ты должен был сдохнуть в тот день!
- Но... мистер Фенг... как... почему?
- О... мистер Фенг, как вы могли так поступить, - издевательски проговорил Фенг. - А вот так.
Мистер Фенг набросился на Пима, но он успел отскочить и осколок стекла вонзился в деревянный пол. Пим побежал наверх, а Фенг следом за ним. Они встретились на бруске, который подпирал крышу.
- Мистер Фенг, - сказал Пим. - Как вы посмели так поступить?! Мой отец доверял вам!
- Да неужели... Ты так думаешь. Давай ка я расскажу тебе небольшую историю. Однажды после бурана в деревне начался голод, и я с твоим отцом отправился в поисках еды. Мы пошли с ним туда, где всегда есть еда. К людям. Нам удалось много набрать. Но вот незадача, мне не посчастливилось угодить в мышеловку. Я просил, умолял твоего отца о помощи, но он бросил меня умирать! Но я выжил, я сумел спастись сам. Почти весь. И знаешь, в итоге роль спасителя досталась твоему поганому папаше, а не мне! Я остался в стороне, и никто не вспоминал больше о Фенге, никто! Все восхваляли Минжа, какой он добрый, какой мудрый. А я стал лишь тенью, никому не нужной, никому не видимой! Но теперь нет дурака Минжа, ни его глупых поклонников. Остался только ты!
Мистер Фенг ринулся на Пима, но осколок стекла снова попал в дерево. Пим увернулся. Но резко обернувшийся Фенг успел схватить его за загривок.
- Похоже, вот и конец, - злорадно захохотал мистер Фенг. - Последний сыночек проклятого Минжа, сейчас... ты отправишься к своему папаше.
Фенг наклонил мышонка над неаккуратно торчащим из бруска гвоздем. Фенг был готов прикончить Пима, но тот укусил Фенга за лапу. Фенг от боли вскрикнул, выпустил Пима и обронил осколок стекла, который упал на пол. Пим полез еще выше, а вконец обезумевший мистер Фенг за ним. На самом верхнем бруске их пути сошлись.
- Зря стараешься, малявка, - злобно хихикал мистер Фенг. - Бежать больше некуда! Дальше только смерть.
Пим осмотрелся. Путей для отступления не было. И тогда мышонок решился на отчаянный шаг...
Он резко набросился на мистера Фенга. Тот растерялся от неожиданного нападения и старался отцепить от себя Пима. Не удержавшись на бруске, мистер Фенг сорвался вниз, но успел зацепиться когтями за брусок. Пим также схватился за брусок и с помощью хвоста забрался на него. Мистер Фенг тоже попытался уцепиться хвостом, но того не было. Не сумев удержаться, Фенг с истошным криком полетел вниз, прямо на тот гвоздь, которым хотел убить Пима.
Мышонок закрыл глаза и не увидел мучительную гибель мистера Фенга. Через минуту Пим открыл их. Он еще не оправился от потрясения после всего произошедшего. Успокоившись, Пим полез вниз. Он спустился на пыльный деревянный пол, где недалеко лежал труп мистера Фенга. Тот лежал на животе, а его лицо навечно застыло в гримасе ужаса.
Растерянный и испуганный Пим пошел из склада. Но на выходе его уже ждали.
Кто-то лопатой ударил Пима, и его отбросило в сторону. Человек поднял лопату над головой и был готов прибить беспомощного мышонка. Когда лопата стала опускаться, вбежавшая на склад Мей прикрыла Пима своим телом.
- Мей?! - удивленно воскликнул Гуауэй, успев остановить удар. - Что ты делаешь?
- Не бей его папа! - замолила Мей. - Он хороший.
- Не неси ерунды Мей. Это просто мышь. Дай мне, наконец, закончить дело.
Гуауэй снова замахнулся лопатой. Но Мей не отступила и продолжала прятать мышонка.
- Отойди! - грозно закричал Гуауэй и плотно стиснул зубы. Его глаза потемнели от нахлынувшей злобы.
Мей не подчинилась. Злобное лицо Гуауэя, чей взгляд устремился прямо на дочь, постепенно добрело. В конце концов, Гуауэй вздохнул и бросил лопату на пол, не устояв перед полными мольбы глазами дочери.
- Так и быть, - протяжно сказал Гуауэй. - Оставляй этого мышонка себе. Но чтобы я его на складе не видел.
Гуауэй покинул склад. А Мей открыла ладошки, в которых прятала от отца Пима.
- Кажется, все обошлось, - радостно сказала она, улыбнулась, и погладила мышонка по мягкой головке. Пим удовлетворенно пискнул.
Уже повзрослевшая Мей на машине доехала до колхоза, где когда-то работал ее отец. Колхоз десять лет как был заброшен. Только остатки полей пшеницы колыхались от тихого ветра.
В руках Мей держала маленький красный цветок сливы мэйхуа. Она бережно прижимала его к груди, оберегая от медленно усиливавшегося ветра. Мей обошла склад колхоза и остановилась возле небольшого ряда подсолнухов. Их семечки были еще зелеными и в пищу не годились.
Мей присела. Перед ней была невысокая горка земли, на которой торчал крест сделанный из двух привязанных друг к другу палочек.
- Спи спокойно, мой друг, - проговорила Мей и положила на бугорок цветок. Немного постояв, она пошла к машине и уехала.
На бугорке маленькими камешками была составлена надпись - "Пим".
Эпилог
В тысяча девятьсот шестидесятом году завершилась грандиозная борьба китайского борьба с вредителями. Но, к удивлению жителей страны восходящего солнца и их мудрого вождя, результаты двухлетнего истребления не дали ожидаемых результатов. Ведь на место погибших воробьев и грызунов пришли саранча с гусеницами. Они пожрали и уничтожили урожаи за считанные недели. Никто не мог их остановить. Не было больше воробьев, чьей пищей выступали эти насекомые. В стране начался голод, жертвами которого стали десятки миллионов жителей поднебесной. Такова цена за грубое вмешательство в гармоничную систему природы, где каждое звено важно и не существует просто так. И более никто в Китае не смел посягать на созданий природы.