'ДаВно даВно лудИ предкИ жылИ на планете зИмле. ПредкИ былИ ВаИнственные. ЖлалИ забрюстИ ВелИчИе и держать еГоВ однИх рукаХ. Владеть без раздельно. БоГаством планеты. Управлять жызнямИВсех лудей.
ПредкИ зобреталИ много ВидоваружИя. АружИе пазволяет убИть срузу многа лудеЙ. ДруГИе Видят боль и соГлашаются подчИнатся.
ПредкИ страны Нтрас (здесь совсем неразборчиво) зобрел Иновый ВИд атакИ. ПыщИн скоре детя И ВсеХ на зИмле...'
Мира едва разбирала написанное. За годы ненадобности умение писать от руки начало исчезать, а почерк того человека, который записал легенду, чтобы сохранить её для потомков, был безобразен. Буквы прыгали, к краю строки волной скатывались вниз. Часть букв человек писал только строчными, а часть едва походили на себя. Буква 'к' отличалась от 'х' только размером. Буква 'ж' в разных местах имела разное количество чёрточек. Буква 'з' была едва заметна, особенно тогда, когда стояла перед 'И' - последнюю автор 'легенды' писал исключительно заглавной. Местами буквы пропадали - карандаш стёрся от времени; местами автор неумышленно пропускал их.А некоторые слова были и вовсе незнакомы Мире.
К тому же, человек, записавший 'легенду', был ужасающе безграмотен. Слова склонялись неправильно, предлоги употреблялись вразрез с нормами языка, буквы писались по звучанию на слух, а не по истинной постановке. Неудивительно: обучению письму и грамоте никогда не считалось значимым в колонии. Современные её обитатели и вовсе не обладали этим бесполезным навыком предков. Возможно, тот, кто писал 'легенду', был одним из последних носителей редкого умения. Понимая, что вскоре ручное письмо будет утрачено, боясь исчезновения и других знаний о планете зИмле, человек решил сделать записи. Всё, что было ему известно, пересказано ему отцом, дедом, или может, прадедом, поместилось в небольшом пространстве этой страницы.
Одновременно с чтением Мира думала о названии планеты. Оно употреблялось, в основном, в дательном падеже: 'зИмле'. Она смотрела на крючковатую букву 'з', в большинстве слов смазанную рукой автора, стоявшую в паре с огромной 'И'.
Смотрела и понимала, что вовсе не Имле была родной планетой обитателей Плота.
Их планетой была Земля.
Всегда и во все времена - только Земля.
За много лет название стёрлось из памяти поколений, перевралось языками неграмотных потомков, избавилось от мешавшей записывавшему 'легенду' буквы и превратилось в Имле. Позже люди соотнесли его с новыми традициями и решили, что Имле - именной набор. Вот только набором название планеты никогда не было. Планета всегда имела собственное имя: Земля.
Мира дошла до края страницы. Последняя фраза оборвалась, не дав логического завершения 'легенде'. Пришлось закончить чтение. Мира умолкла. Её сердце колотилось с неимоверной быстротой. Она дышала часто и шумно. Тряслись руки, и оттого листок с 'легендой' в её руках ходил из стороны в сторону.
- Это история войн предков Имле, которую нам преподают в сколярных классах, - сказала Хена. - Только короткая. В сколярке история длиннее. Есть продолжение.
- Это не история об Имле, Хена! - отчаянно крикнула Мира. - Это - история о Земле! Земля - моя планета. Наша с вами! Посмотри...
И она показала Оудису и Хене парадокс в написании названия, попыталась объяснить. Но жители колонии, не владевшие навыком письма от руки, не понимали Миру. Для них написанное на листке выглядело не более чем замысловатым узором. Напрасно Мира яростно объясняла свои догадки, напрасно указывала на недочёты почерка.
Наконец, она решила действовать по-другому. Девушка положила перед собой на полу чистый лист, и куском карандаша вывела посередине: 'Легенда о Земле'. Только уже своим почерком и без ошибок. Затем, чуть ниже, повторила фразу так, как написал её автор 'легенды'.
- Видите? - взволнованно говорила она при этом. - Я тоже умею писать курсивом. Эта легенда, Имле - Земля, многое объясняет. Теперь мне понятно, почему мы с вами говорим на одном языке, а наш алфавит состоит из одинаковых букв. Просто мы с вами жили на одной и той же планете. Как её ни назови: хоть Имле, хоть Земля - планета одна. Только я жила на ней в далёком от вас прошлом, а вы - в далёком от меня будущем.
Оудис схватился за голову. Было уже глубоко за смену суток, и глава в это время всегда спал. Из-за позднего бодрствования он соображал значительно тяжелее.
- Погоди, Мира! - остановил он девушку. - Ты спешишь делать выводы. Предки владели навыком ручного письма. Предполагаю, некто последний из владевших письмом, записал 'легенду' для потомков. Много поколений Плота не знают ручное письмо. Утратили. Писать от руки - долго и бессмысленно. Ненужный навык. Легче сразу вбить данные в нужную систему и не делать двойной работы. Теперь из-за петель, которые проведены по бумаге, ты, Мира, решила, что мы с тобой жили на общей планете? Ты понимаешь, что такое невозможно? Наша Имле давно мертва! Твоя Земля - жива, только находится в неизвестности.
С этими словами он забрал у Миры лист. Оудис внимательно вглядывался в кривые строки слов. Петли и зигзаги почерка расплывались и двоились, строчки искривлялись волнами. Главе никак не удавалось понять логику гостьи.
- Глава Оудис, мы знаем, что на Имле оставались люди, - робко сказала Хена. - Плот забрал малую часть. Те, кто остались...
- Погибли, - перебил её глава.
Лицо Хены сделалось пунцовым. Мира обратила внимание: Хена всегда краснеет, когда ей предстоит идти наперекор обстоятельствам.
- Представим, не погибли, - негромко продолжила она. - Представим, они выжили. За века прекратили вражду, наладили отношения, возродили величие Имле. Если Имле вовсе не погибла, а Мира - одна из живущих на планете?
Теперь уже Мире пришлось возражать.
- Нет, Хена, это невозможно. Во-первых, моя планета не умирала. У нас не было войн, которые охватывали бы всю землю без остатка. Не было оружия, о котором говорится в 'легенде'. Во-вторых, мой мир не настолько технически развит, как ваш. Мы ещё многие годы не сможем построить корабль, подобный Плоту.
Мира вспомнила лечебный отсек, бездвижную жидкость и переломы, которые нашли у неё врачи колонии. Вспомнила био-отсек с линиями генно-молекулярного производства различных материалов. Она никак не могла жить на возрождённой Имле, то есть, через полтысячи лет после отлёта Плота.
- Я жила задолго до катастрофы на планете, - заключила Мира. - Самое малое - за сотню лет, я думаю.
- Нет, не возможно! - сказал Оудис, складывая листок пополам.
Его внимание привлекли мелкие цифры, стоявшие на обороте, в одном из углов листа.
- Тогда как ты объяснишь моё умение читать курсив ваших предков и писать такими же, письменными, буквами? - настаивала Мира.
- Ты художница, - ответил ей глава. - Ты рисуешь лица похоже. Разве тебе будет сложно нарисовать похожие буквы? Буквы проще лиц.
- Я могу таким же образом написать любые слова! В школах моей страны все дети учатся писать курсивом, это обязательный навык для людей! И я настаиваю на общности языка. У меня нет другого объяснения. Может, оно найдётся у архивистов? - последние слова Мира произнесла с насмешкой.
- Может, - задумчиво произнёс Оудис.
Он ещё раз поглядел на код в углу: 'И011'. Или '4011', глава не был уверен, буква или цифра стояла первой.
- Нужно проверить, - сказал он задумчиво. - Заберу лист с собой. Нам пора уходить. Мы задержались лишне. Поговорим завтра. Точнее, сегодня утром.
Они поставили на место ненужные больше ящики. Мира забрала бумагу и огрызки карандашей. Хена прижала к себе подаренный портрет, окончательно смяв его. Оудис незаметно свернул лист с рисунком Миры и, вместе с 'легендой' убрал его в боковой карман своей туники.
Повторив все операции с отпиранием шлюза в стене, компания оказалась в полутёмном ответвлении коридора. Они поспешно покинули его и направились к выходу из Архива.
- Куда ведёт дверь напротив корпуса Т? - шёпотом спросила Хена, когда они ехали в лифте, ведущем на нулевой уровень.
- Склад Архива, - ответил глава и прибавил, - Доступный склад.
Прибыв на нулевой уровень, они поспешно попрощались и разошлись в направлении своих отсеков.
Когда Мира подходила к своему корпусу, она увидела Фойла, выходившего из санитарной комнаты. Карандаши лежали в кармане, а бумагу она спрятала под тунику, крепко прижав её к себе двумя руками. Фойл окинул девушку удивлённым взглядом. Мира, невесть откуда идущая среди ночи, в дневной одежде, и обнимающая себя руками, выглядела подозрительно.
'Отчего ему не спится в такой поздний час?' - подумала Мира.
Она поспешила в корпус, где, первым делом, спрятала листы среди белья в стенном шкафу. Лучшего места ей придумать не удалось. Затем быстро переоделась и упала на кровать.
Рано утром её разбудил настойчивый звонок. Мира через силу раскрыла глаза, встала и поспешила открывать. Дверь шлюза открылась, и она увидела главу Оудиса.
Выглядел он скверно, ведь эту ночь глава почти не спал. Мира тоже не выспалась. Проводив главу внутрь комнаты, она закрыла дверь и присела на стул рядом с ним.
Оудис попросил её ещё раз пересказать всё то, что девушка пыталась объяснить вчера. Мира повторила свои доводы. Разговор не занял много времени, и вскоре Оудис покинул корпус. После чего Мира смогла привести себя в порядок и переодеться.
На утреннюю физкультуру она опоздала. Она смущённо прошла в дальний конец локации успела захватить лишь две последние группы упражнений. Среди занимавшихся она разглядела Хену. Девушка находилась в переднем краю зала и выполняла упражнения с такой усердностью, словно не было у неё бессонной ночи.
После прошедшего в молчании завтрака девушки прибыли в хранилище Памяти. Оудис и Тердет уже были там. Похоже, глава пропустил и завтрак, и занятия, а также заставил прийти раньше помощницу. Они кивнули вошедшим девушкам и углубились в работу. На мониторах мелькали слова, но Тердет перемещала их настолько быстро, что Мира не успевала прочесть ни слова.
Девушки опустились в свои кресла. Им не оставалось ничего другого, кроме как ждать, когда глава и архивистка закончат работу и поделятся с ними результатами.
Наконец, Оудис сказал:
- Выводы интересны. Вся история Имле, все сведения о нашей планете, были вбиты в Память с подобных листов. Мы считали, информацию вбили предки Имле. Но не верно. Люди, жившие несколько поколений спустя, вписали данные на листы. Позже информацию вбили в Архив. Теперь вижу: листов было сорок девять, все обозначены кодом. Под кодом 'одиннадцать' находится лист с информацией, которую я нашёл, - глава выделил голосом слово 'я'. - Остальные листы, думаю, были утрачены. Убраны временем. Как произошло - теперь не узнаем.
- Значит, ты согласен с моей теорией, что Имле - это Земля? - воскликнула Мира.
Тердет резко обернулась и изумлённо посмотрела на гостью. Оудис поймал её взгляд и поспешил успокоить коллегу:
- Мира хочет сказать, что поверхность нашей Имле покрывала твёрдая оболочка. На поверхности Имле была земля. Земля, то есть, поверхность.
Голос его звучал фальшиво и слегка раздражённо. Добавив, что он забирает девушек на речевой урок, Оудис попрощался с успокоившейся после объяснения Тердет и поспешил покинуть хранилище. Мира и Хена отправились за ним.
В кабинете замещателя работал Цвеле. Оудис сказал ему что-то малопонятное о неверных данных хранения три. Цвеле побледнел и поспешно удалился.
- Не вернётся до обеда, - довольно сказал глава.
Затем он обратился к Мире:
- Ты понимаешь, что твои догадки нельзя обсуждать при посторонних? Я глава, но Архив в моей ответственности. Я смогу объяснить визит в корпус Т, мне простят. Только вас не должно быть со мной. Если узнают, плохо будет всем. Вы обе, - он перевёл взгляд с Миры на опустившую голову Хену, - должны держать визит в тайне.
- И всё же, -Мира сделала вид, что не слышит его. - Ты согласен с моей догадкой?
Оудис вздохнул и отрезал:
- Нет.
- Почему? - удивлению Миры не было предела.
Казалось, теперь сомнений не должно быть.
- Предки тоже могли звать нашу планету твердью, - объяснил Оудис. - Схожесть мыслей. Для них планета тоже была Землёй. Для нас она по-прежнему будет Имле.
- Хорошо. Как же ты объяснишь сходство языка?
- Тем же сходством мыслей, - парировал глава.
- А я верю Мире, - тихо сказала Хена. - Не могу объяснить. Просто верю.
Глава смягчился. Тон его перестал быть резким. Он присел в кресло, на котором недавно сидел замещатель, и сказал:
- Хена, ты понимаешь, что случится, если мы расскажем людям мысли гостьи?
- Понимаю, - подавлено ответила та.
Оудис продолжал:
- Потому Имле должна оставаться неизменной. Такой, как привыкли думать. А нам нужно продолжать искать.
Неожиданная догадка осенила Миру. Она поспешила поделиться ею с Хеной и Оудисом.
- Вы говорили, за отметку начала пути Плота взята Имле. Так?.. Если допустить, что наша планета - общая, мы сможем отыскать её, вернувшись в начало.
Оудис заскрежетал зубами и раздражённо произнёс:
- Ты представляешь, какое расстояние прошёл Плот за четыреста семьдесят два года пути?!
- Нет, я говорю о другом! - оборвала его Мира. - Покажите мне регистры Имле. Я увижу её и смогу окончательно понять, об одной планете мы говорим, или нет.
- Невозможно. Регистров Имле нет. Камеры Плота всегда направлены по движению. Регистрируют объекты впереди корабля. Имле осталась позади.
- Тогда предоставьте мне любые другие сведения об Имле. Что у вас сохранилось, кроме истории войн?
Оудис задумался.
- История войн, история развития вооружений, физические данные. Более ничего.
- Поразительно мало.
- Мало, - согласился глава. - В условиях срочной эвакуации, при риске гибели, становится не до сохранения истории цивилизации и ценностей культуры. Сведения о войнах и оружии предки считали важными. Они опасались, что мы можем повторить их ошибки. Потому эти данные сохранились в памяти людей, были записаны и вбиты в Память. История вооружений начинается от бомбовидных механизмов и заканчивается разломным, частичносветовым и заражающим оружием.
- На Земле нет подобных видов, - сказала Мира. - Возможно, это оружие будущего.
- Возможно, Земля и Имле не связаны. Правда, Мира? Можем ли мы переменить разговор и вернуться к поиску твоей планеты? - раздражённо завершил Оудис.
- Да, конечно, - поспешно согласилась Мира.
Она присела за стол и достала из кармана несколько листов бумаги и карандаш.
- Совсем затупился, - с сожалением сказала она, разглядывая грифель.
Хена, прежде молчавшая, поспешно извлекла из кармана завёрнутый в кусок ткани продолговатый предмет. Она положила его на стол перед Мирой и, немного смутившись, пояснила:
- С утра забежала к медицинским ч-операторам. Взяла на время.
Мира развернула ткань и увидела тонкий нож с коротким лезвием. Он отлично подходил для заточки карандашей. Оудис всплеснул руками, хотел было что-то сказать, но передумал.
Мира точными, доведёнными до автоматизма ещё в художественной школе, движениями, заточила карандаш. Хена с любопытством наблюдала, как отлетали на ткань спирали деревянной стружки, и сыпалась крошка чёрного грифеля. Когда карандаш был готов, Мира приступила к рисованию.
Вскоре на бумаге возникло огромное круглое Солнце - центр её планетной системы. Затем последовательно появились планеты земной группы, пояс астероидов и внешние планеты-гиганты. Мира изобразила планеты, стоящими в ряд и попыталась приблизительно соотнести их размеры. Затем, на новом листе, стала рисовать каждую планету отдельно, одновременно объясняя все известные ей особенности планеты. При необходимости она добавляла спутники, кольца, контуры ледяных шапок, метеорные кратеры, либо тенями и штриховкой старалась передать причудливые узоры, образованные поверхностными газами.
Она рисовала, одновременно оживляя в своей памяти все когда-либо увиденные фотографии планет. Соотносила их с увиденным на регистрах в хранилище. Мысли не могли удержаться в голове, и вскоре сорвались с языка.
- Я вновь рискую показаться странной, - сказала Мира. - Либо все планетные системы похожи и не имеют большого разнообразия, либо мы вновь имеем дело с подлогом. Намеренным или случайным - пока не знаю. Сейчас у меня такое впечатление, что всё время, проведённое в Хранилище, я смотрела на уже знакомые мне планеты. Планеты моей Солнечной системы. Сфотографированные с разных ракурсов, под разным освещением, но одни и те же планеты. За исключением нескольких - лавовой планеты, пунцовой облачной, планеты-снежка и ещё некоторых - все прочие планеты странно похожи. Вам не кажется странным такое совпадение?
- Не кажется, - ответил ей Оудис. - Потому что мы не можем заглянуть в твою голову. Увидеть твои представления твоими глазами. Не можем сравнить так, как ты в своей голове.
- Справедливо, - согласилась Мира.
- Ты рисуешь много планет, - возразила Хена. - На системах, которые есть на регистрах Хранилища, не бывает столько планет.
- Плот мог не обнаружить все, как я говорила.
И Мира наглядно изобразила свою догадку. Корабль движется по прямой, с минимальными изменениями курса. Он пересекает только часть системы, находясь только в одном ей секторе. Многие планеты могли оказаться далеко от корабля, в совсем другой части системы. Потому Плот мог не обнаружить их.
- Быть не может! - громко сказал Оудис. - Нет смысла. Мира, ты ведёшь в неверную сторону. Лучше подумай, что ты могла не сказать о своей системе. Нужно знать всё. Иначе вернёшься к просмотру регистров.
Мира вздохнула и принялась дополнять рисунки деталями и подписями. Когда она закончила, глава забрал у неё листы. Он спрятал их в карман туники. Пообещав, что попробует найти способ сделать выборку из Архива, Оудис удалился.
Девушки вернулись в хранилище Памяти и до вечера помогали Тердет пересматривать клошки.
- Глава Оудис - мудр не по годам, - приговаривала архивистка за работой. - Другие главы не додумались проверить записи предков. Теперь перепроверим порядок по номерам. Составим новый каталог. Занесём на единую клошку. Работы много.
Она говорила с нескрываемым удовольствием. Мира давно поняла, что Тердет любит работу и вверенное ей хранилище, хотя самой гостье казалось, что ничего скучнее и придумать нельзя.
Да, все жители Плота любили свои профессии: Чрево трудилось не зря. Любили, а также подходили к работе ответственно, стараясь выполнять хорошо, без сбоев. Опять же, благодаря Чреву.
Вечером, уставшая после нелёгкого дня, Мира вернулась к себе в корпус. Она принялась приводить себя в порядок, желая лечь пораньше. Звонок в дверь не был для неё неожиданностью. Решив, что к ней в гости пришла Хена, она открыла шлюз.
К её большому удивлению, в коридоре стоял глава Нуз. Он кивнул в знак приветствия и без приглашения вошёл внутрь. Оглядел корпус, словно прежде не видел подобных комнат или искал что-то неуловимое. Мира заволновалась. Она хотела начать разговор и обратиться к главе, но никак не могла решить, на 'ты' или на 'вы' следует к нему обращаться. Нуз был значительно старше неё, язык не поворачивался обращаться к нему, как к ровеснику.
Глава начал разговор сам.
- Пришёл узнать, как ты, Мира. В последнее время тревожно. Странные события случаются.
Мира поёжилась. Она мучительно размышляла, что Нуз имеет в виду.
Старший глава продолжал:
- Я не стал приглашать официально. Не желаю, чтобы было известно всем. Хочу поговорить с тобой одной, - он на миг замолчал. - Появились вредные настроения. Вредные мысли в головах людей. Превышают пределы чувств. Твоя соседка, молодая девушка, попала на Проработку.
- Лояя, - хрипло сказала Мира.
- Верно, - кивнул Нуз. - Мне сказали, с тобой не связано. Я верю. Я верю, что не ты - источник вредных мыслей. В колонии случаются периоды общего упадка блага. Но я хочу предостеречь тебя. Ты должна быть внимательна.
Он замолчал и пристально посмотрел Мире в глаза. В их глубине таился тёплый огонёк. Нуз действительно переживал за судьбу гостьи.
- Не все добры к тебе, - продолжал он. - Не все желали твоей жизни в колонии. Тебе не доверяют, как другим. Потому что ты - иная. Случится внезапное горе - обвинят тебя. Даже если вины не будет. Обвинить иную проще. Потому не спорь. Будь как все. Постарайся слиться с колонией. Мне говорили, ты стараешься. Но нужно большее: перестать отличаться до конца. Даже в мыслях.
- Не могу, - сокрушённо ответила Мира. - Я не могу отличаться в мыслях. Слишком разная жизнь была у нас прежде.
- Постарайся, - настаивал Нуз. - Слышал, обучение главы Оудиса имеет результат. Радостно. Думаю предложить обучение и тебе. Курс внутреннего контроля. Тебе будет полезно познакомиться. Связь без роста почти готова. Скоро ч-операторы смогут провести операцию. После никто не сможет сказать, что ты - иная. Но будет тяжело. Обучение позволит лучше научиться контролю.
Мира нахмурилась.
- Я могу как-то избежать операции? - спросила она.
- Связь должна быть у каждого. Чрево - основа блага колонии.
- Но если я не дам согласие?
- Тебя отправят на Проработку, - холодно ответил Нуз. - Будут убеждать. Отторжение Чрева - основание для того, чтобы убрать человека. Не думаю, что ты хочешь. И я не хочу.
И Нуз вновь посмотрел на неё с теплом, и Мира поняла, что он говорит искренне. Старший глава порой бывал совершенно разным. В один момент - мудрым и заботливым наставником. В другой - угрюмым и безвольным человеком, который прячется за спиной главицы Умайнис.
- Что же мне делать? - спросила Мира растерянно.
Она не могла допустить, чтобы ей провели эту жуткую операцию и вживили противоестественную организму связь.
- Зависит от того, что ты желаешь.
- Если честно, - робко ответила Мира, - Больше всего я хочу вернуться домой.
- Благое желание, - согласился Нуз. - Только мало возможное. Мне сказали, работа в Архиве не даёт результатов.
- Вообще-то, даёт, - сказала Мира и осеклась.
Она колебалась: стоит ли говорить Нузу о её догадках? Оудис запретил. Но ведь Нуз - не чужой. Он - старший глава, и к тому же, не первый раз вступается за гостью, рискуя своим авторитетом. Нуз должен понять и поддержать её идею.
И Мира рассказала. Она поведала главе о визите в корпус Т, о найденной записи на листе и о том, почему она считает, что у жителей Плота и у неё была общая планета. Она умолчала лишь о двух вещах: о присутствии Хены в корпусе Т и об авторстве идеи. Мира сказала, что это она уговорила Оудиса отвести её в тайное хранилище вещей предков. Она боялась, что Нуз спросит, откуда ей известно о корпусе Т, потому что правдоподобной лжи в ответ не имелось.
Но Нуз не спросил. Он ни в чём не упрекнул Миру и даже, казалось, поверил ей. Задал несколько уточняющих вопросов. Затем сказал, что её мысль интересна, нужно обсудить идею на совете. На прощание ещё раз попросил Миру быть осторожной и намекнул, что корпус Т не стоит обсуждать с соседями по отсеку.
Мира заперла дверь за главой. На душе у неё было легко.