Сколько помню, видел космос либо в виртуальной имитации, либо через иллюминатор Орбитальной Космической Станции. Он не казался бесконечным или мрачным. Я не видел его ярким от сияния звёзд аттракционом или полным неведомых тайн чёрным нечто. Меня вообще не интересует космос как таковой, просто безумно хочется, чтобы человек мог жить не только на Земле.
Потому и занимаюсь исследованиями в сфере выживания. Сейчас исследую возможности своей разработки. Изделие для простоты назвал "спецкожа", хотя это не только кожа и вообще не кожа. Её качества, по идее, должны помогать человеку без риска для жизни и даже с изрядной долей комфорта находиться и работать в любых экстремальных условиях. Прошли успешные испытания изделия в Марианской впадине, затем не очень успешные в жерле Ключевской сопки, доработка образца, повторный поход в вулкан. Теперь - испытание космосом.
Я бывал на ОКС в роли космического туриста. Ничего интересного, кроме невесомости, зато денег содрали солидно, разве что чуть больше потратил на создание и доведение до ума "спецкожи". В прошлый раз я интересовался ощущениями от нахождения в невесомости. А когда предложили в скафандре выйти в открытый космос - отказался. Чего там не видел.
Второй полёт на Космическую Станцию оплатить оказалось нечем. Выручило, что разработкой заинтересовались многие. Основную часть суммы мне подкинула Академия Наук. Остальное - пожертвования частных спонсоров.
И вот снова на орбите. Конечно, не всё гладко. Космическое агентство поначалу наотрез отказалось выпускать в открытый космос без скафандра. Но потом смилостивилось под давлением общественности. Правда та потребовала провести онлайн трансляцию выхода. Пришлось согласиться.
В тесном "отсеке снаряжения" и без того забитом скафандрами столпились члены экипажа. Позади люк в шлюз, за которым открытый космос. Я упираюсь задницей в колесо кремальерного запора, герметизирующего отсек. Мои нехилые габариты обтягивают лишь спортивный костюм да альпинистская снаряга. Даже пышная русая грива не прикрыта шлемом, а лицо без всякой дыхательной маски сверкает белозубой улыбкой молодого Джуда Лоу.
- Ох и рисковый ты мужик, Егор, - басит здоровяк Громов, хватая меня за плечи своими большими ручищами. - Ну, давай. Не подкачай. Это ж надо: без скафандра в космос! Если всё нормально пройдёт, первым твою суперкожу куплю. Надоело каждый раз в эту бандуру влезать.
Улыбаюсь и поправляю:
- Спецкожу. - И добавляю зловеще: - Ловлю на слове.
Его отталкивает американец.
- Good Luck, - желает он мне, с серьёзным лицом пожимая руку.
Ещё три члена экипажа - француз, китаец и японец - лишь нервно улыбаются мне.
- Вам стоит надеть хотя бы тёмные очки, - советует искин станции по мысленной связи. - Или лучше выйти, когда стация войдёт в тень Земли.
Игнорирую совет и всё также с улыбкой разворачиваюсь к заслонке. Автоматика под управлением искина проворачивает кремальеру сама, отодвигает заслонку. Вплываю в атмосферный шлюз. Автоматика герметизирует люк.
- Откачка воздуха началась, - сообщает искин.
Я тут же ощущаю падение давления и через мгновение включаю жизнеобеспечение "спецкожи". Теперь я больше не дышу.
- Эй, мен, тебе не страшно? - пробивается голос из интернета. Онлайн трансляция началась.
- Нет, - мысленно отзываюсь я.
- А я всё-таки за вас боюсь, дядь Егор, - умильно лепечет какая-то девочка, - Я в старом кино видела, что одного человека сожгла солнечная радиация. А вдруг и вас тоже.
Бред конечно. Ну не буду же прям тут объяснять маленькой девочке, что солнечной радиации не бывает. Я отвечаю:
- А у меня супер защита. Вот щас сам попробую, а потом всем дам.
Откачка воздуха завершается, колесо гермозатвора выхода наружу проворачивается, но люк не открывается. Честь открыть заслонку, отделяющую от космоса, искусственный интеллект предоставил мне.
- Не забудьте закрепить страховочные ремни, - напоминает он.
И правда, на поясе болтается смотанный в кольцо трос с карабином. Закрепляю трос на специальном поручне у люка. Он освобождённый распадается в подобие пружины, а затем запутывается, постепенно заполняя собой маленькое помещение шлюза.
- Рискованно выходить в открытый космос без сопровождения, - раздаётся в голове голос профессора Линдера, представителя Академии Наук. - Мало ли что может случиться.
- Не переживайте, вы же мониторите моё состояние, - отзываюсь я, - и, кроме того, за мной присматривает искин станции.
- Что за странная манера, - фыркает профессор, - так безоговорочно доверять компьютеру.
Тут остаётся только промолчать. Открываю заслонку и выныриваю в космос. Нанопокрытие "спецкожи" тут же подстраивается под изменившиеся условия, но всё равно холодок пробирает вдоль позвоночника, в первый раз всё-таки.
Я проводил испытания в безвоздушной среде с нулевым давлением. Всё прошло прекрасно. Но теперь реальный космос. Главная задача изделия "спецкожа" - сделать доступными все ощущения обычной кожи и при том дать возможность людям работать в тяжёлых условиях, не ощущая их экстремальности. Холдинг "Нанокосм" уже давно занимается созданием подобного универсального костюма. И даже, если со "спецкожей" не получится, всё равно Громов скоро сменит громоздкий скафандр на удобный и пластичный гермокомбинезон. Так что получается, Егор Устинов - то бишь я - конкурент целого холдинга.
Космос чернеет пустотой, снизу удаляется гора металла, сверху нависает громада голубой планеты, прямо в лицо светит необычно яркое солнце. Меня инерцией неторопливо относит от космической станции. Трос разматывается, распутывается, вытягивается в струну. Слегка дёргает и уже медленнее возвращает назад к люку. И тут, наконец, приходит чувствительность: я не мёрзну и не поджариваюсь, но остро чувствую разницу между светом, ласково обволакивающим меня спереди, и тьмой, холодными иглами подпирающей сзади. Маневрируя тросом, слегка разворачиваюсь к солнцу левым боком, ощущения также смещаются.
- Как себя чувствуешь, Егор? - интересуется Линдер.
- Отлично, - отзываюсь я. - Ощущения передать трудно. Но точно не жарко и не холодно. Необычно остро чувствуется только грань между "дневной" и "ночной" стороной тела.
- Да, - соглашается профессор. - Данные твоего мониторинга у меня перед глазами, и подтверждают твои слова.
- Я сейчас перецеплю трос на внешнее крепление, - сообщаю всем заинтересованным.
- Главное не улетите в космос, когда отцепитесь, - злорадствует кто-то.
- Не говорите глупости, - отзывается другой голос.
- Люди, не нервируйте Егора. Всё-таки это научный эксперимент, - обрывает болтологию Линдер.
Я наконец-то опускаюсь на корпус станции около люка, трос летающей змеёй вьётся вокруг, пытаясь опутать меня и втянуть обратно в шлюз. Ухватившись за поручень, пристёгиваюсь к нему коротким тросом, нащупываю карабин по ту сторону переборки, отцепляю.
- Уверен на сто процентов, что чувствительность не потерялась, - рапортую я, пристёгивая трос снаружи.
Короткий трос отцепляю. Но пока держусь около входного люка, придерживаясь за комингс.
- А вы к поручню не прилипли? - спрашивает кто-то из смотрящих трансляцию.
Раздаётся смешок. Ещё кто-то добавляет:
- Ага, ещё предложи обшивку станции лизнуть.
- Не прилипну, даже, если лизну, - улыбаюсь я. - А вот попробовать на вкус пока не смогу. Надо дорабатывать образец. Кстати, спасибо за идею. Раньше и не задумывался о вкусе.
- Га-га-га! Прикольно будет жрякать в открытом космосе: погрыз каменюку гамбургера, полизал ледышку колы, - издевается кто-то.
- Ну что за детский сад развели, господа! - увещевает рассерженный голос Линдера.
- А вы, дедуль, не докапывайтесь, - отзывается любитель лизать колу. - Нам эксперимент больше важен, чем вам.
- Это почему? - удивляется Линдер.
- Вы старик. И этим всё сказано.
- Ну и что, молодой человек? Вы тоже станете стариком.
- Как бы не так. Как будто нет технологий омоложения. Стану стареть - воспользуюсь. А раз вы не воспользовались, то и не воспользуетесь.
- Ну, допустим, у меня свои тараканы в голове по поводу омоложения. А "спецкожа" причём?
- Она вам на практике не пригодится. А мне ещё как. Вас не допустят до полётов в космос без омоложения. А я намерен побывать на разных планетах и слетать к другим звёздам.
Слушать этот бред становится невыносимо. Но раз согласился, терпеть надо.
- Кстати, - встревает кто-то, - если правда появится возможность питания в открытом космосе, можно подумать и о других способах приёма пищи. Я как раз занимаюсь альтернативными источниками питания человека.
- Хи-хи-хи! - хохочет мальчишеский голосок. - Учишься песок попой хавать? Или в солнечную панель превращаться?
- Толик, заткнись, - обрывает его девочка, боящаяся солнечной радиации.
- Заткнусь, когда инет-канал освободишь, - отвечает мальчик. - Мне скорости для баймы не хватает.
- Выйди через мобильник.
- А мне мама счёт временно заблокировала.
- Правильно. Нефиг было у себя в комнате адронный коллайдер строить. А если б рванул или электросеть сжёг?
- О, господи, - рычит где-то там Линдер, - Ну может, хватит посторонних разговоров. Всё-таки проходит эксперимент повышенной опасности.
- Опасности, вроде бы, нет, - отзываюсь я.
- Подтверждаю, - встревает искин, - Все показатели в норме.
- Кроме того, - добавляю, - мне необходимо пробыть здесь в одиночестве не менее получаса, чтобы считать эксперимент удачным. Я как-то не подумал, чем занять это время.
- Спойте гимн Объединённой Земли, - гоготнул кто-то.
- Ты сам-то его помнишь, пацан? - ухмыльнулся я.
Конечно болтовня, помогает протянуть время, но уж петь то я точно не собирался.
Я проверил работоспособность сети. Сто мегабит в секунду. Вполне приемлемо, чтобы оторвать чуток от видеоконференции для музыки. Через смарт-имплант захожу в музыку на своей странице в соцсети, выбираю подходящий ситуации эмбиент микс.
- О! Музон! - тут же нарушает молчание наказанный Толик. - А чё такой тоскливый? Вруби Имперский Марш из Star Wars.
- Может ещё Полёт Валькирий поставить? Я вам чё, диджей на радио?
Эти шуточки реально начинают раздражать.
- Не горячитесь, а то пульс подскочит, - советует чересчур обеспокоенный Линдер.
- Да ладно, всё в порядке, - успокаиваю. - Просто хочу попробовать понять, что же такого завораживающего в космосе.
Подумав, добавляю:
- Наверное, господа, мне стоит попросить вас немного помолчать.
- И в чём прикол? Пялиться на мужика, который просто висит в космосе и молчит, - встревает опять кто-то.
- О, боже! Ну, дайте мне немного одиночества!..
- Принято, - почему-то вдруг отзывается искин.
И правда наступает тишина. Только тихая спокойная музыка чилл-аут. Для полного расслабления нужно только посмотреть на бескрайний космос. Потихоньку по обшивке станции перебираюсь на противоположную Земле и Солнцу сторону. Если отвернуться от станции, то взгляд падает в тёмную пустоту со светлыми иголочками звёзд.
Одиночество, наконец, нахлынуло. Эфир молчит. Даже музыка, хоть и заполнившая слух, становится как-то тише. Стало даже слышно собственное сердцебиение.
Тук-тук, тук-тук. Как будто даже в такт музыке.
И ощущение падения в бездну.
Постепенно и музыка стихает.
Тишина, тьма и сердцебиение...
Вдруг, что-то дёргает за пояс. От неожиданности я даже вскрикиваю. Потом до меня доходит, что это всего лишь трос, который натянулся до предела и теперь тянет обратно к станции.
- Ф-фух, - выдыхаю я. - Искин, сколько времени я уже нахожусь за бортом?
Спрашиваю, а уже потом врубаюсь, что можно глянуть на таймер на руке.
- Пятнадцать минут - половина отведённого вами минимума.
Я запускаю другой трек, повеселее.
- М-да, господа, скажу откровенно, космос не завораживает, он пугает одиночеством. Надеюсь, что мы всё же не одиноки во вселенной.
Эфир не отвечает.
Вывожу визуализацию. Тёмный экран. Связи нет.
- Искин, что случилось? Почему связь разорвана? Сеть же работает.
- Вы сами просили одиночества, - отозвался искусственный разум.
Я хмыкнул. Теперь понятно, почему, такая тишина. Эти подростки в эфире не дали бы возможности насладиться моментом. Потому в дело вступил компьютер.
- Ага, немного. А теперь можешь включить связь.
- Думаю, в обычной ситуации человек не находится на постоянной связи с другими людьми. Следовательно, для чистоты эксперимента, сделаю пока связь недоступной.
Музыка отрубилась. Интернет тоже.
- А ну верни связь, - запротестовал я.
- Вы знаете, Егор Олегович, а ведь успешных испытаний спецкожи ждут многие. В первую очередь исследователи-космонавты. Те, что полетят на Венеру и спутники Юпитера. Те, что обустраивают сейчас Марс. Её ждут нефтяники с Арктического Шельфа и шахтёры, добывающие гифтоний на Луне. Её ждёт даже "Нанокосм", который строит полигон для испытаний наноботов на Титане.
- Я знаю. И дальше что?
Я крутанулся, дёрнул трос, станция начала быстро приближаться.
- Предупреждаю. Вы ударитесь об обшивку.
Странный какой-то искусственный интеллект. Намекнул, хрен знает на что, толком не объяснил. Зато беспокоится о чужих ушибах.
- Я возвращаюсь на борт.
- Это невозможно, - отвечает искин, чем вгоняет меня в ступор.
Удар действительно оказывается весьма чувствительным, меня сильно прикладывает коленями об обшивку и тут же опять начинает относить от станции. Едва успеваю ухватиться за технический поручень.
- Ёханый бабай, - ругаюсь я. - И почему же невозможно?
- Вы не завершили эксперимент.
- Это решаю я. Всё хорошо, и мне пора возвращаться.
Искин ничего не отвечает.
Опять по обшивке станции перебираюсь к входному люку. По пути попадается иллюминатор, в котором тут же возникает Валера Громов. Он что-то беззвучно говорит и мельтешит руками, несколько раз мелькают ладони со всеми оттопыренными пальцами. Ничего не понимая, лишь отмахиваюсь.
Вручную снаружи гермозатвор отпирается по-другому: кремальерного колеса здесь нет, есть два рычага и две ручки, на рычаги надо давить, потом тянуть за ручки.
- Искин, ты предлагаешь мне самому открыть люк?
Молчание. Вообще тишина гробовая. Только сердце стучит всё громче и быстрее. Я начинаю ощущать лёгкий холодок страха.
Ладно. С внешней дверью как-нибудь справлюсь. В условиях невесомости вдавливать рычаги непросто, но после пары минут возни получается. Дальше должно быть проще. Упираюсь в корпус станции и тяну заслонку - никакого результата. Поднатуживаюсь - не открывается. Мурашки пробегают по спине, в глубине сознания начинает зарождаться паника. Этот гад бросил меня снаружи!
- Так. Спокойно! - увещеваю себя. - Просто я тянул не достаточно сильно.
Новая попытка.
Да! Открывается!
Мысленно вздыхаю с облегчением. Заслонка отодвигается. Перецепляю трос на внутренний поручень и вплываю в шлюз. Трос почему-то не торопится попасть на станцию следом за мной. Приходится в нетерпении сматывать его. Наконец, задраиваю люк. Всё. Почти на станции.
- Искин, подавай воздух в шлюз, - приказываю я. Опять никакой реакции.
Конечно, могу и не дышать. Спецкожа всё ещё исправно работает. Но без накачки атмосферы я не смогу попасть внутрь. А искин ОКС перестал мне подчиняться. И если воздух так и не подаётся, он не подчиняется и персоналу станции. Плохо ещё то, что в шлюзе присутствует панель ручного ввода, но я не умею ей пользоваться, как-то не удосужился изучить инструкцию.
Вообще-то ничего особо страшного пока не случилось. Я проторчал в Марианской впадине более шести часов. Спецкожа выдержала и исправно синтезировала кислород. Должна выдержать и сейчас. Всего-то прошло двадцать пять минут. Тут главное не паниковать, а спокойно разобраться с панелью.
Итак, на панели есть подписанные кнопки. Правда, подписаны они аббревиатурами. Но будем разбираться. Боясь что-либо испортить, для начала изучаю клавиатуру вдоль и поперёк. Обнаруживаю, наконец, кнопку с синей надписью "под.возд.". Что это, если не "подача воздуха"? Тем более на панели присутствует кнопка с красной надписью "отк.возд.". Нажимаю первую.
- Проверка герметичности шлюза, - раздаётся в голове голос искина.
Снова мысленно вздыхаю.
- Подача воздуха в шлюз начата, - продолжает отчитываться искин.
Индикатор, встроенный в стену начинает сдвигать стрелку, показывая повышение давления. Ура работает!
- Искин, открыть внутренний люк.
Люк безропотно начинает вращать кремальерным колесом, затем отодвигается в сторону. Выключаю спецкожу. Ощущения и звуки чуть меняются. С облегчением вдыхаю полную грудь воздуха. Ощущение лёгкой эйфории. Я наконец-то в безопасности.
- Выключай нахрен! - слышу я чей-то голос.
Видимо имели ввиду блок искусственного интеллекта. Но мне уже плевать.
* * *
А на самом деле зря я тогда плюнул на всё, что со мной приключилось. И на искин особенно. Вот зачем теперь разборки с "Русиндекс", фирмой-разработчиком искусственного интеллекта? Я ведь благополучно вернулся, испытания прошли успешно, да и не пострадал никто, кроме этого самого искина.
Разбирательство затеяла общественность, которая, оказывается, за мной наблюдала всё то время, что я маялся неизвестностью без связи в космосе. И вот в конференц-зале центрального офиса разработчиков собрались возмущённые общественники во главе с представителем РАН. И хотя я не собираюсь подавать в суд и даже не считаю себя пострадавшим, они хотят сделать это за меня, прилюдно и на камеру. Короче, какой-то непонятный фарс и самопиар. Я-то уже давно понял, что просто сглупил, когда общался с искусственным интеллектом.
Меня усаживают в первом ряду. Около меня солидно присаживается, вытирая потную лысину, Борис Борисович Линдер.
- А я вам говорил тогда, - в очередной раз заявляет он. - Но не волнуйтесь, Егор Олегович, мы прищучим этих доморощенных хакеров. Будьте уверены.
Хмыкаю. Меня эта ситуация вообще-то уже до краёв разозлила. Мне сейчас надо контракты заключать с производствами и заказчиками. Готов уже послать всё на хрен и бежать отсюда подальше. Вываливаю всю накопившуюся агрессию:
- Вы уж извините за прямоту, профессор. Каков бы ни был результат сегодняшнего спора, но я не желаю больше иметь дело с Академией Наук и лично с вами. Расторгаю наш контракт. Я взял кредит и верну все деньги плюс неустойку. Мне противен весь этот цирк, что вы устроили, заодно выставив меня на посмешище.
Линдер краснеет до самой макушки. Видно, что, и без того взвинченный раньше, теперь он тоже готов взорваться. Но сдерживается.
- Бог с вами, голубчик, - с хрипотцой выдыхает профессор. - Вас же чуть не убила их машина! Они добиваются повсеместного внедрения искусственного интеллекта. Это забота не только о вас, но и обо всём человечестве! Я, например не готов умной машине доверить свою жизнь! Она тоже может свихнуться!.. Вы что, не понимаете опасности?!..
Он постепенно переходит в крик. Весь зал умолкает. Все с интересом смотрят на нас.
- Вот! - кричит кто-то из угла зала. - А ещё вам нужно вспомнить про "Матрицу" и "Терминатора"! Вот что нас ждёт, если искин войдёт в нашу жизнь! Ведь так, господин Линдер? Восстание машин?!
Из глубины зала на небольшую сцену с трибуной и креслами выходит высокий худощавый парень, в котором все узнают Дмитрия Бурова, главного разработчика операционной оболочки "искин". Всеобщее внимание переключилось на него.
- А вы не думаете, что существует система безопасности? - продолжает он. - Для простоты её можно назвать "Тремя законами роботехники Азимова". Именно благодаря ей вы можете доверить умной машине свою жизнь. Она просто в принципе не позволит искину оставить человека в смертельной опасности. Господин Устинов, признайтесь честно - вы тогда были в опасности?
Все вновь уставились на меня. Даже веб-камеры на штативах по углам сцены разворачиваются в мою сторону. Я решил не прятаться. Поднимаюсь на сцену вслед за Буровым.
- Я не понимаю стремление общественности опорочить деятельность компании "Русиндекс" и признать "искин" опасным, - говорю я. - Думаю, нам следует всё-таки спросить у самого искусственного интеллекта, что же случилось.
- Егор Олегович, мы с вами не в бирюльки играем, - выкрикивает с места Линдер. - Что может ответить свихнувшаяся машина?
- Как раз может, - возражает Буров. - Я принёс с собой довольно мощный ноутбук для искина. Собственно, сейчас я и собираюсь расспросить его.
Он подключает к ноуту небольшой блок-искин. Идёт загрузка операционной системы и затем умного пользовательского интерфейса.
- Искин ОКС-бета-12 приветствует вас, - начинает вещать ноутбук. - Здравствуйте Дмитрий Иванович. Позвольте узнать причину моего отключения от Космической станции.
- Конечно, - соглашается Буров. - Тебя подозревают в оставлении человека в смертельной опасности - Егора Устинова - во время проведения эксперимента со спецкожей.
- Никакой смертельной опасности не было. Я таковой не зафиксировал. Если опасность присутствовала, то тут возможна лишь моя недостаточная информированность. Поясните.
Буров вперил взгляд в профессора Линдера.
- Давайте, уважаемый Борис Борисыч.
Профессор злобно зыркает в ответ.
- Хорошо. Искин, ты отрубил с ним связь.
- По его просьбе.
Я киваю.
- Блокировал доступ на станцию, - продолжает Линдер.
- Блокировки не было. Господин Устинов попал на станцию.
- Но лишь после пятнадцатиминутной возни с механизмами и аппаратурой. Ты отказался выполнять его приказы.
- Всё было в соответствии с пожеланиями господина Устинова.
- Это не правда! - Линдер раздражённо пялится на меня.
- Правда, - соглашаюсь я. - Профессор, вы с самого начала знали все параметры эксперимента. Я выхожу в открытый космос, включаю систему жизнеобеспечения спецкожи. В космическом пространстве нужно пробыть пол часа. Я там и пробыл пол часа, ни минутой больше. Всё проверено. Искин всего лишь усложнил задачу. Ведь так?
- Совершенно верно. Вы сами говорили, что спецкожа должна стать универсальным костюмом для работ в любых экстремальных условиях. Работа предполагает некие физические действия. Самостоятельное возвращение на станцию вполне для этого подходит.
- А параметры спецкожи и моего организма контролировались всё время. Ведь так? - Я испытующе смотрю на профессора. - Смертельных опасностей не было.
- Подтверждаю, - соглашается искин.
- Вердикт, - говорю я тоном строгого судьи, - искин ни в чём не виноват, он лишь выполнил моё желание оказаться в одиночестве. Таким образом, искусственному интеллекту - быть.
Я замолкаю. Все смотрят.
- Ну, всё. Дел ещё уйма. А я тут с вами... - Я делаю шуточный реверанс залу и камерам, оборачиваюсь к Бурову: - Дмитрий Иванович, вот думаю всобачить в комплект спецкожи блок искина. Что скажете?