Рождая музыку печали, горестно завывал промозглый осенний ветер. Бледный лик полной луны, казалось, занимал пол неба. Мелкий дождь моросил противной влагой, забиравшейся даже под плотную кожаную куртку. Погода была под стать времени года. Никогда не любил осень, в особенности октябрь. Постоянные дожди, грязь, всё это выводило из себя. Мерзкая погода, длившаяся уже довольно давно, решил, видимо, испытать пределы моего терпения. Рубашка под курткой промокла и противно липла к телу. Зло взглянув на небо и погрозив стихии кулаком, я отправился дальше. Мой путь лежал в спальный район города.
Я шагал по тёмному мокрому асфальту, мысли неслись неудержимым потоком, заставляя сознание вспоминать прошлое, скрипеть зубами от обиды на настоящее и испытывать сладостное предвкушение будущего. Грустная усмешка искривила губы. Будущее должно закончиться сегодня под утро. Не имел далеко идущих планов по поводу своей жизни. Да и она не имела значения. Я умер ещё тогда, той жуткой ночью, когда моя жена надрывно кричала, тщетно прося о помощи. Когда клинок агонии, продолжающейся до сих пор, пронзил моё сердце. Яростной вспышкой ударила по глазам картина смерти прекрасной юной девушки, моей жены.
Ту ночь я не забуду. Свадьба закончилась, мы наконец-то остались наедине. Мои руки нежно обнимали совершенное тело, а губы шептали что-то незначащее, неуловимое. Мир восхищался нами. Мы стояли на вершине небоскрёба, балкон-терраса выдавался далеко за пределы здания. Это была волшебная, сказочная ночь... Пока не пришли они. Мощный удар выбил входные двери, силуэты одетых в черное людей заполнили комнату. Меня оторвали от моей Катти, так она любила себя называть. Проклятые вудуисты достали меня и тут, забрав единственное близкое мне существо на этой планете! Последователи Дамбаллы охотились за мной десять долгих лет, я думал, что убежал от них, это было ошибкой. Двое могучих негров держали меня за руки, прижав к стене, всей силы не хватало, чтобы вырваться и прийти на помощь любимой. Расширившимися от ужаса глазами я смотрел на бокора, который приближался к Катти. Острый нож в руке колдуна коснулся нежной кожи моей жены. Её крик разорвал тишину, в ответ запели, пританцовывая вудуисты. Ритуал начал набирать ход и уже ничто не могло остановить идолопоклонников...
Это были не те вудуисты, о которых все, наверняка, слышали. Эти люди представляли собой черное сердце Африки. Страшные ритуалы, с лёгкостью сводящие с ума непосвящённого человека, чудовищные пытки и вся та мерзость, которая открылась мне во время последнего визита на черный континент. Я много лет исследовал культ Вуду и "черных" жрецов, которые использовали человеческие жертвоприношения для вызова своего кошмарного бога Дамбаллы. В жуткие, наполненные природной магией, ночи под открытым небом и взглядом луны бокоры привязывали к столбам несчастных, терзая их тела и души. Танцы и заунывные песни, больше похожие на безумные агонии, заставляли мое сердце то замирать под дикий ритм барабанов, то разрываться на части, бешено стуча. По коже пробегал холод, крики жертв навсегда поселились в моем сердце, прочно, пустив свои корни.
Сегодня была ночь моей мести, я ждал этого пять лет! Охотился за идолопоклонниками по всей стране. Как матёрый пёс шёл по их следу, не отпуская ни на шаг. В Канаде я почти достал вудуистов. Вместе с отрядом местной полиции ворвался в старое здание театра, всё внутри было в крови несчастных, ставших жертвами культа маньяков. Измазанные кровью стены и висящие на крюках трупы людей - ужасное зрелище. Видавшие виды полицейские не выдерживали такого. Я стоял спокойно и смотрел на ещё одно пристанище служителей Дамбаллы. Сколько я их уже видел за эти годы? Сколько раз был близок к ненавистному бокору Н"гонге? Старый колдун успевал скрыться в последний момент, чуя моё приближение. Он словно насмехался надо мной, организовывал культ, набирая новых последователей. Потом приходил в город я, уничтожая всё, что создал колдун. И вот когда уже казалось, что ему не уйти, Н"гонга совершал массовое жертвоприношение, исчезая с места преступления за несколько часов до моего появления. Бокор словно ждал меня, каждый раз показывая бессилие его остановить. Демонстрируя, насколько презрительно он относится ко мне. Н"гонга был неуловим! Я лишь скрипел зубами и продолжал преследование ставшее смыслом жизни. Жалкой жизни, в которой я даже не смог защитить самого дорого мне человека.
В небе блеснула первая вспышка, предвещая начало грозы. Раскат грома оглушил на несколько секунд. Начиналась битва света и звука, их бесконечная схватка, которая грозила перерасти в страшную, сметающую всё на своём пути бурю. Яркие сполохи молний резали бездонную пропасть над головой, дождь хлынул нескончаемым потоком. Неожиданно на душе появилось чувство радости, первобытной и сжигающей той, что даруется нам лишь раз в жизни. Чувствуя, как новая сила наполняет мои мышцы, а разум пылает местью, я не выдержал и, подняв голову к небу, закричал. Это был крик существа, которое прокляло всё на свете и теперь радовалось своей последней ночи, которая принесёт ему кровь врагов.
Гром грянул ещё раз, вызвав ликование в моём сердце. Я уже почти бежал по безлюдным пустынным улицам, торопясь на встречу судьбе. Где-то там, впереди, был Н"гонга, приносящий свою последнюю жертву. Рука в кармане сжала гризли Магнум сорок пятого калибра. Хоть пули и не были освящены, но старому колдуну должно было хватить и этого. Мрачная усмешка блуждала по моему лицу: на этот раз верховный бокор не должен уйти. Я терпел целых пять лет. Судьба долго не давала мне подобраться незамеченным к колдуну, все эти годы защищая вудуиста. Сегодня всё было на моей стороне. Помощник Н"гонги остался умирать, зажимая руками рану в животе. Я долго пытал этого африканца, чтобы узнать про место сбора. Он был крепок и силён, а вера его нерушима. Но даже верный последователь Дамбаллы не смог удержаться против ярости и жажды мести. Мы провели целые сутки в запертой квартире. Злость выплеснулась на служителя культа, наконец, получив выход. Даже зная, что обрекаю собственную душу на вечные страдания в Аду, не мог остановиться. Под утро вудуист закричал, не выдержав пыток. Захлёбываясь собственными словами вперемешку с кровью, он рассказал мне о месте, где прятался их богомерзкий культ. Язычник умоляюще смотрел в глаза, мечтая о быстрой смерти... Я не дал ему такой надежды, оставив мучатся связанного и смертельно раненого человека. Нет! Его нельзя было причислить к людскому роду - он был накипью, идолопоклонником, который заслуживал только смерть, причём смерть мучительную.
Теперь я шёл на последнюю встречу с колдуном. То, что должен был сделать ещё пятнадцать лет назад, будет закончено сегодняшней ночью. Ради Генри, ради всех тех, кто умер на жертвенниках во славу черного Дамбаллы. И конечно ради моей Катти... Злость вонзилась в мозг раскалённой иглой. Муки совести, что были превыше всего, ударили по оголённым нервам сознания.
- Я уже близко, Н"гонга, ты чувствуешь меня?! - В ответ небо рассекла длинная ветвистая молния, и оглушающее ударил гром.
***
Огромный огненный шар вынырнул из-за горизонта, освещая красными лучами земли вокруг. Одинокие деревья, гордо подняв головы, возвышались над равниной, простирающейся в бесконечность.
Я стоял рядом со своей палаткой и любовался этой красотой, так любезно предоставленной мне природой. Еще две недели назад не мог и мечтать, что окажусь здесь. Случай решил все - на научной конференции один чудак заинтересовался моей темой и предложил щедрое финансирование, как водится с одним условием. Всего лишь взять в ассистенты его племянника, не раздумывая, я согласился. Такой шанс выпадает редко, терять его крайне глупо.
Генри оказался весьма подкованный в этой теме, уверенным молодым человеком, почему-то отчаянно желающим убежать из-под опеки своего всемогущего дядюшки.
Я всегда тяжело сходился с людьми, но Генри оказался исключением. Он мог появиться в нужный момент, и исчезнуть, не заставляя меня говорить это ему. Сейчас парень копался в своем рюкзаке и бурчал что-то про запасные батареи.
Прищурив глаза, я наблюдал за пробуждением жизни, радуясь и восхищаясь тем, что, наконец, смогу осуществить свою давнюю мечту. В глубине континента осталось еще много загадок, которые нужно разгадать. Одна из них уже давно не давала мне покоя: племя, поселившееся в самом дальнем уголке, сохранило свою первобытность. За всю историю побывать у них получилось только одному ученому, остальные просто не дошли до своей цели, отпустив мечту в воздух. Я - не такой, добьюсь того, чего желаю, любой ценой! Руки до боли сжались в кулаки.
За двадцать пять лет жизни ничего не доставалось мне просто так, труд и упорство были вечными моими спутниками. Казалось, что удача не задерживается надолго в моей жизни. С завистью, смотря на успехи своих товарищей, сжимал зубы и продолжал трудиться, надеясь на то, что когда-нибудь они окажутся за спиной. Первым среди выпускников колледжа своего года отправился в самостоятельную научную экспедицию.
Перед отъездом я сидел в маленьком, насквозь прокуренном, баре, медленно цедил светлое пиво и радовался своей удаче. Собранные сумки уже стояли в моей квартире, готовые к отправке.
- Не стоит так радоваться будущему страху. - Странный старик рядом, выпустив струю едкого дыма, с сочувствием посмотрел на меня.
- Извините, это вы мне? - Непонимающе заозирался я, в баре почти никого не было, лишь редкие посетители убивали здесь время.
- Тебе. - Кивнул старик, плотнее укутывая шарфом шею. - Не стоит ворошить неизвестное, иногда для человека лучше ничего не знать.
- Вы, наверное, ошиблись... - я попытался осадить назойливого старика, с ужасом заметив, что кожа на его руках была одним сплошным шрамом.
- Я никогда не ошибаюсь. - Опустил он глаза. - Ты совершил ошибку, приняв её за дар богов. Еще не поздно отказаться...
- Я никогда не отступлю! - С грохотом, вскочив с места, я выскочил из бара и побежал в сторону своей квартиры. Сердце бешено стучало в груди, перед глазами стоял образ странного старика, в голове звучало его предостережение.
На утро я, как ни в чем не бывало, отправился в аэропорт, не придав значения ночному происшествию. Как жаль, что время нельзя повернуть назад...
Горячий ветер дунул мне в лицо, глаза уже привыкшие к климату Африки, рассмотрели на горизонте очертание такой желанной для меня деревни. Проводник всю дорогу по неизвестной мне причине, отговаривал нас идти в это селение, уверяя, что там живут злые духи. Мы смеялись и шутили над ним: наивно верить в такие вещи, когда на дворе уже двадцать первый век. Проводник, нервно оглядывался по сторонам, в надежде, что наниматели одумаются и отступят назад. Я лишь представлял награды, полученные за мой бесценный труд. Они были рядом, на расстоянии нескольких километров. Ради этого я пересек океан.
Генри, стоявший рядом, положил мне на плечо руку. По его голубым глазам стало понятно, что он чувствует то же, что и я. Нам хотелось бежать наперегонки до деревни, добежав, станцевать дикий танец и упасть на красную землю Африки, радуясь жизни.
Нас уже заметили. Из деревни вышли несколько мужчин, судя по амулетам, воинов. Высокие, черные, как статуи из эбенового дерева, они осторожно приблизились к нам, остановившись, не дойдя пару десятков метров. Тяжелый вздох проводника донесся до моего слуха, мужчина медленно пошел на встречу воинам.
Я, широко раскрыв глаза, старался не упустить ни одной мелочи. Каждый амулет на воинах был мне знаком. Я изучал это, надеялся, что когда-нибудь увижу собственными глазами изображенное на пожелтевшей бумаге энциклопедий и трудов других таких же, как и я ученых. Сейчас я понимал каждое слово, сказанное обеими сторонами. Генри, видимо, не был так искусен в языках, насупившись, он из-под лобья смотрел на переговоры.
Наконец, проводник вернулся, сказав, что нам позволили остаться в деревне на некоторое время. Радость медленной волной захватила мое сознание, теплом разливаясь по всему телу. Генри светился от счастья, новеньким центом, только что вышедшим из монетного станка.
- Мы смогли... - выдохнул я, когда мы вошли в деревню.
Местные жители настороженно косились в сторону незнакомых людей. Видимо, белых до этого момента они не видели. Я ликовал в душе. Африканцы с каким-то сожалением смотрели на нас, это не смогло ускользнуть от моего, ослепленного счастьем взгляда. Какое-то странное чувство тихо заскреблось в глубине души, заставляя быть осмотрительнее...
Прошла неделя, время неслось подобно дикому буйволу, не разбирая дороги и сбивая лбом все преграды. Такая желанная Африка, красиво описанная в различных путеводителях, на самом деле оказалась кровавым монстром, радостно пожирающим любого, кто посмел противиться ему. Два дня назад пропал наш проводник. Всё это время он просил, чтобы мы вернулись обратно. Я не слушал, думая, что глупые суеверия не могут помешать мне, добиться заветной мечты. Погруженный с головой в работу, я не замечал происходящего, явные вещи ускользали от моего взора. Генри пытался помочь проводнику, отпустив его обратно. Я запретил...его кровь на моих руках.
В одну из ночей он пропал, как пропадали и другие жители деревни. Никто не замечал этого, просто опускали глаза и весело болтали о насущных проблемах. Жизнь текла в привычном русле.
Тело проводника нашли в нескольких километрах от деревни. Кожа лоскутьями свисала с изуродованного тела. Мутные глаза с ужасом смотрели на голубое африканское небо, заставив меня в ужасе отступить назад. Генри тогда ничего мне не сказал, лишь посмотрел в глаза. Этого было достаточно, никогда не чувствовал себя настолько павшим человеком.
Староста деревни, древний старик, обвешанный многокилометровыми амулетами, уверял меня, что все это "проказы" львов. За всё время, проведенное в деревне, мне на глаза не попался ни один царь зверей. Казалось, что жизни вне деревни не существует. Тишина накрывала селение, не терпя посторонних...
- Ты слышал? - горячее дыхание Генри, накаляло и без того жаркий воздух. - Какие-то крики...
- Разве? - Я прислушался, где-то вдалеке раздались чьи-то торопливые шаги и шепот о помощи.
- Мы должны помочь... - не успел я понять, в чем дело, как Генри выскользнул из хижины, зачем-то прихватив с собой ружье.
- Это их проблемы. - Я вышел вслед за другом, темнота окутывала со всех сторон, скрывая всю мерзость и низость человеческих душ.
В свете полной луны за оградой промелькнуло несколько гибких фигур, заставив нас невольно пригнуться. Я, тяжело дыша, пытался рассмотреть хоть что-то, но Африка решила все за нас. Одна из фигур вырвалась из толпы, бросившись бежать, судя по всему, это была молодая девушка. Еле уловимое движение другой фигуры и убегавшая падает с тихим стоном. Генри со злостью сжимает ружье, я пытаюсь понять суть происходящего, удерживая друга за плечо. Луна вынырнула из-за облаков, осветив ровным серебряным светом грешную землю. То, что я тогда увидел, навсегда осталось в моей памяти. Воины склонились над лежавшей на земле девушкой, с легкостью поставив на ноги, потащили её в сторону пещер. Помню, туда нам ходить запретили, объяснив, что соседнее племя отличается кровожадностью.
Генри, двинулся вслед за ними, я не отставал. Тяжелый горячий воздух давил на грудь, пот лился с моего лица, волосы прилипли к шее. Пещеры оказались ближе, чем я думал. Красный камень был исполосован в черные рисунки, чьей-то не очень искусной рукой. Я сразу же узнал эти символы. По коже пробежал холод. Никогда не думал, что и в наше время, кто-то приносит человеческие жертвы, задабривая богов горячей кровью.
Староста (я его узнал сразу же, он так и звенел своими амулетами) подойдя к девушке, что-то прошептал ей на ухо. Жертва задрожала, пытаясь вырваться из железной хватки воинов, державших её за плечи подобно каменным изваяниям. Я передернул плечами, Генри, не понимая, что происходит, смотрел на развернувшеюся перед ним картину.
Девушку привязали ремнями к подобию алтаря, староста бережно достал старинный кинжал, что-то запел над ним, бережно качая, словно ребенка. Жертва в ужасе молчала, не отрывая взгляд от своего убийцы. Воины затянули какую-то странную мелодию. Перед глазами поплыло, я облокотился рукой об горячий камень, чувствуя, как ноги становятся ватными.
Песнь ударяла по нервам, заставляя нейроны танцевать какой-то невиданный танец, все вокруг пульсировало под этот ритм. Схватив ружье, Генри выстрелил в воздух, оборвав песню.
Староста со злостью посмотрел в нашу сторону, ноги меня уже не слушались. Опомнившись первым, Генри взяв меня под руку, побежал куда-то в темноту. Остальное я помню плохо. Мы куда-то бежали, воины нас преследовали...
Генри так и не смог уйти, один из африканцев все-таки сумел убить моего друга. Он погиб на моих руках, захлебнувшись в собственной крови. Я бросил тело на растерзание диким зверям, по крайней мере, тогда мне хотелось в это верить. Меня подобрал автобус с туристами, тогда когда я уже совсем отчаялся и смирился со скорой смертью. Значит, еще для чего-то нужен этому проклятому миру, если он сохранил мне жизнь...
***
Смех мерзкого Н"гонги до сих пор стоял в ушах. Этот старческий хохот сопровождал меня с момента побега из той пещеры. Он стихнет только когда остановится моё сердце. Я был уже близок к своей цели. Чувствовал это всеми фибрами души. Ещё квартал и впереди показалось старое заброшенное здание. Обветшалость стен, полуразрушенная крыша, по которой хлестал сейчас дождь. В грудь толкнуло чувство тревоги. Стоя перед входом в здание, под проливным дождём, подставлял воде лицо. Холодные струи били по разгорячённой голове, даря успокоение. Я никуда не торопился, что-то во мне подсказывало, на этот раз Н"гонга не уйдёт. Это было тоже чувство, что вело меня все эти пять лет по следу бокора. Сейчас я просто стоял и наслаждался последним дождём в жизни. Не было иллюзий по поводу исхода этой ночи: только пожертвовав собой, я мог уничтожить колдуна. Отбросить все мысли, оставив только желание мести, спрятать глубоко в себе чувство самосохранения, растоптать его. Я отворил дверь.
Полутёмный коридор и редкие вспышки мигающей тусклой лампочки впереди. Полнейшая тьма, только слышен дождь, бьющий по земле. Я сжал в руке пистолет, молча пробираясь по коридору. Левая рука держала костяную рукоять ножа, моего сувенира, подарка, который Африка оставила мне.
Ободранная со стен штукатурка, кое-где до самой кирпичной кладки. Разбросанный по полу мусор, пыль и гряз, говорили о старости и заброшенности здания. Н"гонга всегда выбирал именно такие укрытия. Старого бокора тянула древность, ветхость и обречённость зданий. Как мерзкий жирный паук, он устраивал своё логово, обвивая паутиной всё помещение, раскидывал свои сети, ожидая жертву. В этот раз добыча слишком сильна! Единственное, что не давало мне покоя - это осознание бегства Н"гонги. Почему старый колдун не убил меня там, в Африке? Почему не сделал этого, когда убивал мою Катти? Воспоминания вновь заставили меня заскрипеть зубами. Я одёрнул себя и крадучись двинулся дальше.
Широкую спину огромного негра увидел еще, как только шагнул в небольшое помещение, откуда наверх вёл лестничный проход. Идолопоклонник явно скучал, прохаживаясь взад и вперёд, насвистывая какую-то мелодию. Я выбрал подходящий момент, ринувшись через всё помещение, негр успел обернуться, расширившимися от ужаса глазами взглянуть на меня. В следующее мгновение нож вонзился ему в грудь. Зажав рукой рот вудуиста, медленно опустил его на пол. Негр хрипел и отчаянно хватал ртом воздух, пытаясь наполнить им пробитые лёгкие. С усмешкой посмотрел на его отчаянные попытки жить, проследил за агонией умирающего идолопоклонника. Нужно было идти дальше, меня ждал сам бокор!
На втором лестничном пролёте меня уже ждали: два негра и один белый. Мы схватились на небольшой площадке, которая разделяла этажи. Мощным ударом рукоятки пистолета, я отправил на пол идолопоклонника. Увернувшись от удара другого, я полоснул ножом по горлу белого, захрипев, он упал на колени, зажимая рану, из которой хлынула алая кровь. Последний вудуист оказался сильным и быстрым противником. Бросившись вперёд, он слегка приподнял меня, мощно приложив спиной к стене. Превозмогая боль, наотмашь ударил его локтём, ломая нос. Негр схватился за лицо, заливаемое кровью, а мой нож мягко вошёл в его горло, оборвав жизнь приспешника Дамбаллы. Стоял и хватал воздух ртом, пытаясь отдышаться. Это нападение значило, что Н"гонга знает обо мне, проклятый колдун опять почувствовал приближение опасности своим змеиным чутьём. Мысль подбросила меня на месте. Нужно было спешить, сегодня бокор должен умереть, во что бы то ни стало.
Лестница вывела меня на верхний этаж. По пути пришлось убить ещё одного идолопоклонника. Я подкрался к нему незаметно, погрузив в его черное сердце нож. Меня словно вела судьба, помогая расправляться с вудуистами. Заунывное пение было слышно даже через перегородку потолка: язычники собрались на крыше, творя черное колдовство и вызывая в наш мир Дамбаллу. Жадно усмехнувшись своей удаче, я открыл люк, ведущий на крышу. Сверху хлынул мутный поток воды - ливень продолжался. На крыше собралось человек десять, все они сейчас танцевали под струями дождя, били два тамтама, в ответ им гремел гром. Молнии освещали пространство. Посреди крыши был укреплён толстый шест, к которому привязана молодая девушка. Вудуисты уже ввели ей яд, потому она даже не пыталась вырваться, а наоборот, плавно извивалась в путах, отвечая ритму тамтама. В центре всего этого хаоса стоял Н"гонга. Он совсем не изменился за пятнадцать лет. Всё та же фигура, вроде бы старика, но не сгорбившегося, неподвластного времени. В руках его были амулеты, которыми он тряс, взывая к Дамбалле.
Меня охватило непередаваемое чувство. Цель была передо мной, и я мог свершить свою месть. Выхватил Магнум и отправил одного из негров с простреленной головой лететь на встречу асфальту. Вудуисты обернулись ко мне, их глаза были застланы пеленой безумства и ярости. Я спокойно навёл пистолет на ближайшего ко мне негра и выстрелил ему в грудь. Пуля сорок пятого калибра отшвырнула с моего пути тело вудуиста. Я начал смеяться. Паника, которая охватила идолопоклонников, отзывалась музыкой в моём сердце. Выстрелы сопровождались взрывами хохота, безумие овладевало мной всё больше. Я дал волю мести, убивая язычников. Негра, который попытался проскользнуть мимо меня, убил, вонзив нож прямо в глазницу, с хрустом погрузил лезвие по самую рукоять. Краем глаза увидел, что Н"гонга подбежал к девушке, прошептал что-то и широко размахнувшись, погрузил свой кривой жертвенный кинжал в её обнажённую грудь. Пусть, она всё равно была обречена, я отомщу колдуну, забрав его жизнь. Выстрелив, убил последнего приспешника Дамбаллы, наступила тишина. Медленно перезаряжая обойму, приближался к бокору.
- Думаешь, что победил меня? - Впервые Н"гонга обратился ко мне. Его хриплый голос не содержал в себе страха, а наоборот полнился торжеством. - Ты глуп, как и все подобные тебе. Как мог ты думать, что одолеешь великого Дамбаллу?!
- Молчи, бокор, ты умрёшь подобно собаке. - Ярость душила меня, не давая возможности что-то сказать.
Я направил Магнум на колдуна, и ещё раз пожелав ему счастливого путешествия в ад, выстрелил, прямо в голову. Пуля разорвала череп Н"гонги. Моя Катти была отомщена! Меня охватила пустота, ярость медленно истаивала, уходя из сознания. Только одна мысль продолжала крутиться в голове. Неужели великий колдун так просто был побеждён? Я шёл на смерть, желая лишь захватить с собой в адское пламя ещё и Н"гонгу. Опустив оружие, усталым шагом подошёл к трупу. Наклонившись над мёртвым бокором, с ужасом смотрел на колдуна: по всему его телу были нанесены красной краской ритуальные знаки жертвы. Страшная догадка пронзила мозг. Я взглянул на небо, оттуда на крышу спускалось чернильное густое пятно мрака. Ужас сковал, парализуя тело: в наш мир вступил сам Дамбалла. Никогда не верил в результаты этих заклинаний, проводимых колдунами, но они оказались правдой. Великое воплощение зла получило возможность материализоваться, пусть на короткое время, но оказаться в нашем мире.
Всё-таки судьба решила взять с меня самую высокую цену: не просто уничтожить тело, но и отдать душу на растерзание демону вечной ночи. Передёрнув затвор пистолета, я навёл его на князя тьмы, который уже почти коснулся крыши, спустившись с неба. В черном облаке проявились рубиновые глаза древнего змея. Бросив взгляд на безбрежное тёмное небо, я прошептал молитву богу, прося сил на последнюю битву с порождением Мрака. Сгусток тьмы стал приобретать очертания, туманные извивы огромного извивающегося тела завораживали сознание. Ужас охватывал меня всё больше, я думал, что смог пережить страх, оставив его там в нашем с Катти доме. Призрачные кольца свернулись тугим клубком, а огромная пасть разверзлась перед моим лицом. Направив пистолет на демона, выстрелил, раз, другой, третий... Пули исчезали в теле создания ночи, не причиняя никакого вреда Дамбалле.
Выпустив всю обойму, я отбросил бесполезный Магнум в сторону. Извивы змеиного тела оказались уже вокруг меня, медленно обволакивая тело. Змею нужна была последняя жертва, что же я готов. Сжав судорожным движением в руке нож, с трудом сделал шаг вперёд, словно продираясь сквозь вязкую массу. Пасть Дамбаллы расширилась ещё больше, я взглянул в кровавые глаза, криво усмехнувшись самому Князю тьмы, схватил свободной рукой его за основание шеи, уже почти материализовавшейся, и широко размахнувшись, всадил нож по самую рукоять в плоть демона. По крыше хлестнул могучий хвост создания, высекая искры, вспыхивающие под проливным дождём. Дамбалла издал из змеиной пасти рёв - никогда ещё мир не слышал голоса демона. Тугие кольца сдавили меня, я слышал, как захрустели собственные кости. Уже почти теряя сознание от страшной боли, пронзившей тело, хватило сил ещё раз посмотреть в глаза демону:
- На моё место придут другие, ты будешь уничтожен, Дамбалла! Твой мир будет разрушен, а ты забыт навсегда, наслаждайся своей последней жертвой, я ухожу с чувством победы над тобой.
Страшный грохот грома заглушил мои последние слова, яркий разряд молнии ударил в крышу позади демона, выбив из железной конструкции сноп ослепительных искр, которые рассыпались вокруг. Голова Змея на миг замерла, неподвижно внимая пророческим словам, раскрылась пасть и на меня навалилась тьма, сокрушая барьеры сознания.