Странствия Садиффа Аль'Кона
пролог
Это сага о добре и зле, которые всюду следуют
рука об руку и не могут существовать друг без друга, как не может существовать
мозг без терзающих его мыслей! Это повесть о воине без воспоминаний, который
появился из ослепляющей вспышки света и тьмы, тем самым обрекая себя на
бесконечные странствия по миру, в поисках ускользающей истины! Это рассказ об
инкрийце, чьи запястья с самого рождения
обременены загадочными, мистическими наручами из неземного материала,
которые никому из смертных не под силу было снять! Они приковали бедного воина
к его несчастной судьбе, ибо обладают странной, чудовищной силой, которая порой
толкает его на необдуманные поступки и шаги. Шаги, которые несомненно
приближают его к великой разгадке его истинной сущности, но в тоже время
неумолимо отдаляя от душевного покоя и самообладания!
В Фалламире - городе его странного рождения,
он был прозван Садиффом Аль'Коном, это имя ему дал перед смертью Фалламирский
шаман, по неосторожности попытавшийся прочесть "змеиным камнем"
судьбу воина без воспоминаний! Корчась от нестерпимой агонии он в ужасе шептал
снова и снова, - Садифф Аль'Кон, Садифф Аль'Кон..., что в переводе на язык
высших рас означало, - "добрый-и-злой"!
Так начались
странствия молодого инкрийца, по имени
Садифф Аль'Кон!
Замок радости и печали
Часть первая
Взмыленный жеребец нес обессилившего воина во всю свою
молодую прыть, но как бы то ни было, долго держать темп он бы не смог. Позади с
воплями и боевыми кличами, на "вальгорских" скакунах, неслась целая
орда преследователей молодого всадника, которого с недавних пор в Фалламире
знали под именем Садифф Аль'Кон. Варвары гнались за Садиффом с самого Вальгора
- города убийц и воров!
Спасающийся бегством
воин еле держался в седле, его искромсанные доспехи звонко побрякивали в такт
ударам копыт его коня, а на скрытом полумраком лице, читались усталость и не
желание продолжать свой путь. Полная луна распухшим оком выползала из-за
обрывков грозовых облаков, устремляя свой безразличный взгляд на седоков и
окружающую их природу этих земель. Они
безудержно неслись по зеленым лугам Нокельрифа, вдоль мрачных лесов бормочущих
деревьев, перескакивая через волшебные притоки рек Инкриллима! Вокруг клубилась
туманная дымка, мало заметная в утреннем
полумраке и звезды на небе образовывали умопомрачительные созвездия,
предчувствуя скорое наступление летнего утра.
Вот уже варвары из
Вальгора почти настигли свою жертву, громко смеясь и крича, они заносили свои
сабли и мечи над головами, дабы незамедлительно рубануть по какой-нибудь части
тела молодого Садиффа! Их лица и гнилые зубы были искажены в волчьем оскале, а
рваная одежда из шкур бескрылых леопардов, трепыхалась на ветру, обильно
покрытая чьей-то кровью. Явно не их собственной.
Но вдруг их скакуны
заржали, копыта уперлись во влажную почву, а сами всадники стали что-то
бессвязно выкрикивать на своем грубом языке. Топча землю копытами, тяжело дыша
от изнуряющего галопа и фыркая, кони стали как вкопанные, а вожак варваров приподнялся в седле. Он долгим
взглядом провожал удаляющегося воина, и
этот взгляд был полон ужаса и предостережения, каждый из них знал то место,
куда теперь направлялась их упущенная жертва, это было проклятое место...
Недолго думая, варвары развернули своих скакунов и пришпорив им бока, без
оглядки помчались обратно в свой Вальгор, наверное, заканчивать прерванные
погоней пьянство, разбой и развлекающие их - жестокие убийства!
Осознав, что его
больше не преследуют, Садифф остановил своего жеребца и спешившись, в бессилии
упал на мокрую от утренней росы траву. Наконец ему выдалась свободная минута
для отдыха, он прибывал два дня на ногах без сна, и все это время почти ничего
не ел! Освободившись от потрепанных прошлыми битвами доспехов и сняв с бедра
верный клинок, он раскинул руки в стороны и мгновенно заснул. Его и его
загнанного коня, будто легким покрывалом постепенно окутал утренний туман, в
котором купались первые лучи восходящего из-за далеких гор солнца, воздух был
свеж и опьяняющ.
Земли Сверкающего
Континента ослепляли своей неземной красотой и возбуждали желание остаться в
них навсегда. Их безбрежные поля диких цветов,
дурманили путника своим чудным
ароматом, прозрачные как слеза озера и быстрые реки манили своей свежестью,
бормочущие леса изобиловали невиданными, дикими животными и каждое время года
несло свою неповторимую палитру в общую картину этого земного великолепия!
Садифф проснулся от
легкой музыки, которую должно быть издавала флейта, в союзе с божественной
арфой, но проснувшись, он нашел себя вовсе не там где заснул! Он лежал на
мягкой, шикарной кровати, рядом с которой на резном столике, лежали его уже
подлатанные доспехи и верный меч. Оглядев себя, он понял также, что на нем отсутствует всякая одежда.
Он был полностью
обнажен!
Немного растерявшись,
Садифф закрутил головой, оценивая обстановку. Это уже успело войти в его
привычку - когда он оказывался в незнакомом месте и не знал чего ожидать от его
обитателей, он всегда искал пути к возможному отступлению или побегу. Но сейчас
он был как никогда спокойным, ему не хотелось никуда бежать или отступать.
Лежа на кровати, он
продолжал удивляться месту, в котором оказался.
Что это было, сон? -
Но он не помнил, что засыпал здесь. Может, он все еще спит? Но Садифф быстро
откинул и эту мысль, слишком уж все было реальным...
Скорее всего, он
находился в каком-то замке, причем какого-то богатого короля или герцога, об
этом говорили обрамленные золотом и платиной кровати, прекрасные гобелены на
стенах, шкуры редких животных на мраморном полу и инкрустированные жемчугом
шторы на окнах. То, что Садифф до сих пор был жив, говорило о том, что попал он
к дружественно настроенным чужакам, а может это была лишь привилегия перед
смертью?
Он попытался
приподняться на кровати, но тело в
некоторых местах напомнило болью - это были последствия схватки с варварами в
Вальгоре. Кстати, почему они прекратили
погоню за ним? На это у Садиффа также не было ответа, да и зачем он был нужен,
ведь он остался жив и это главное.
Он напрягся и
кряхтя сел на кровати, его волосы цвета серебра, ниспали на широкие и крепкие
плечи юноши. Он был высок и красив, как бывает красив рассвет, в самый лучший
из его восходов солнца! Ровные и выточенные черты его смуглого и благородного
лица, ярко украшались чувственными губами и красивыми, раскосыми глазами цвета
бирюзовой яшмы. Они могли с легкостью
свести с ума любую красавицу, даже из числа
самых высших и благородных рас!
Когда кому-либо
доводилось видеть его обнаженный торс, внимание невольно привлекали запястья
его крепких рук, которые были обременены двумя широкими, (почти до самого
локтя) наручами неземной красоты. Сделанные не из металла, но в тоже время
обладавшие неестественной прочностью, они еще и заметно отличались друг от
друга. Наруч, что был сомкнут на запястье его левой руки, имел оттенок молочной
белизны с радужным отливом, странные руны испещряли его полукругом и почти весь
он был инкрустирован жиразолями и халцедонами. Второй наруч был полной
противоположностью своему собрату, темный как ночь и с кроваво-красным
отблеском, также испещренный мистическими рунами, но инкрустированный
червчатыми яхонтами. Именно за этой парочкой и гнались варвары из Вальгора,
желая, во что бы то ни стало завладеть этим бесценным богатством. Садифф быть может, и расстался бы с ними
добровольно и с радостью, если бы ему
удалось их когда-нибудь снять!
Он носил их
постоянно, сколько себя помнил и никто не мог освободить его от их власти, ему
казалось порой, что он родился в чреве своей - несомненно существующей матери -
в этих наручах. В добавок ко всему, они обладали странной, чудовищной силой,
которая проявлялась очень редко и порой во вред своему хозяину. Он все никак не
мог постичь их мистические свойства, хотя и чувствовал, что они таят в себе
безграничную власть...
Однажды, на хмельном
празднестве в Фалламире, Садифф так увлекся безрассудным пьянством и весельем,
что самозабвенно уединился в покоях с
женщиной, являющейся нареченной его лучшего друга. В ту же ночь, когда ссора с
ним достигла своего апогея, Садиффа обуяла дикая ярость и в развязавшейся
драке, он безжалостно убил Уркана. Немногие свидетели этого, утверждали, что во
время драки, вокруг инкрийца будто бы плясали ужасные тени демонов, а темный
артефакт на его правой руке яростно излучал красное свечение.
Сам Садифф, на утро
ничего не вспомнил о демонах и светящемся наруче, он лишь вспомнил, что душил
Уркана своей правой рукой, видел как его глаза мертвенно закатываются и как
прекращается его дыхание. Он потом долго скорбел и казнил себя за этот
поступок, а желание отсечь свою руку в знак отмщения, терзало его мозг все
сильнее, но он знал, что темный наруч не даст ему сделать этого. Он бы не
отпустил его так просто!
Вскоре после этого
случая, о Садиффе расползлись разные нехорошие слухи, подтверждающие его
необычное прозвище - "Добрый-в-Злом". Его стали бояться и избегать, а смелость
злых языков, в полной мере проявлялась лишь в оскорбляющих Садиффа песнях и
поэмах. Как бы то ни было, но инкрийцу тоже стало невмоготу находиться в городе
его странного появления, и вскоре он оседлал коня и оставил Фалламир лишь в
своих воспоминаниях, которые потом еще долго обрывали сон инкрийца, заменяя его
долгим криком скорби... Так он стал вечным странником, скитальцем по свету...
Он странствовал по
нему из города в город, от волшебника к волшебнику, от кузнеца к кузнецу и с
одной лишь целью - найти разгадку его проклятых наручей и понять, кто же он на
самом деле и какова его судьба! Иногда, как сейчас - они позволяли Садиффу
обрести желанный покой и душевное умиротворение, но эти времена наступали
весьма редко, а душевный покой был мимолетным словно видение.
Поднявшись с
высокой кровати, Садифф уверенными шагами подошел к резному столику, на котором
были аккуратно разложены его доспехи и оружие.
Взяв в руки
нагрудник, он с удивлением оценил работу мастера, который сделал ему добротную
латку. Удивительно, но швов почти не было видно!
Внезапно дверь в
комнату, в которой находился Садифф - отварилась, и в проеме показалась
худенькая фигура женщины, по всей видимости, это была прислуга, она несла на
подносе какую-то еду. Садифф все же насторожился, кладя ладонь на эфес своего
клинка, который лежал рядом с латами, на столике. У женщины было приветливое и
красивое лицо, ее длинные, иссиня-черные волосы, ниспадали на хрупкие плечи и
тянулись дальше по изящной фигурке. Она чему-то искрение улыбалась, будто долго
знала Садиффа как своего короля или хозяина.
- Где я! - задал
гость законный вопрос и вдруг понял, почему она застенчиво улыбалась, он же
стоял перед ней совершенно обнаженный!
Девушка улыбнулась и
поставила поднос на табурет, рядом с кроватью.
-
Вы в замке герцога Имма'ар'Кариффа милорд!
Садифф сдвинул брови и поспешил
сесть на кровать.
- Хорошо, но как я
здесь очутился?
-
Его слуги подобрали вас спящим на сыром лугу, когда
делали обход владений... Извините, но вы были в таком измученном состоянии, что
мы не смогли вас добудиться!
- Герцог решил приютить вас в своем замке на
столько, на сколько вы сами сочтете нужным..., а за своего коня не беспокойтесь,
- с паузой добавила она, - за ним
трепетно ухаживают придворные конюхи.
Она на секунду прервалась, видя
замешательство Садиффа.
-
Где моя одежда...? -
справился он.
Прислуга сдержанно рассмеялась.
-
То, что слуги сняли с вас милорд, вряд ли можно было
назвать одеждой. Это были порванные и запятнанные кровью лохмотья.
-
Что ж, другой у меня нет! - повышая голос, возразил
Садифф.
Девушка заволновалась, видя недовольство
гостя.
-
Простите мою неучтивость милорд..., для
вас уже приготовлена лучшая одежда и вскоре вам ее принесут.
-
А сейчас вам надо поесть, у вас истощенный вид, - она
сделала легкий жест рукой, в сторону подноса с едой. Садифф сразу же вспомнил о мучающем его, вот
уже целых два дня голоде и быстро
приблизившись к подносу, схватил первое, что попало ему под руку, - это был
какой-то экзотический фрукт.
На подносе кроме фруктов, было еще много
разнообразной и вкусной пищи, способной ублажить даже самый изысканный вкус.
Прислуга ушла, оставив Садиффа наедине с завтраком и мыслями, которые без
сомнения занимали его голову.
Снова зазвучала
красивая и мелодичная музыка, она шла откуда-то с улицы и Садифф теперь
искренне оценил музыкальный вкус таинственного герцога, ибо его придворным
музыкантам не было равных.
Насытившись и запив
плотный завтрак прекраснейшим вином, молодому инкрийцу захотелось развеяться и
поскорей встретиться с герцогом Иммом, который так благодушно принял Садиффа в своем прекрасном
замке. Но инкриец все-то оставался без одежды, что вызывало некоторый дискомфорт.
Снова в дверном
проеме показалась та же красивая девушка, что приносила еду.
- Милорд доволен
едой и вином? - с улыбкой поинтересовалась она.
- О да! - воскликнул
Садифф, - Еда и вино просто потрясающие,
я ничего подобного не ел и не пил, хотя долго гостил в Фалламире, городе людей
с весьма взыскательными вкусами!
- Я передам ваши
слова герцогу Имму, - игриво сказала она и стала медленно снимать с себя свое
платье, обнажая изящные плечи и грудь. Садифф в недоумении наблюдал за
действиями девушки, пока та совсем не оказалась обнаженной. Как впрочем и он
сам.
- Я что-то не
совсем понимаю... - растерянно пробормотал он, видя как она приближается к
нему.
- Герцог сказал, что
вам надо отдохнуть душой и телом милорд, - она прислонилась своей красивой,
обнаженной грудью к телу Садиффа и нежно обняла. Молодой воин, привыкший сполна
получать подобное удовольствие в силу своей, почти неземной красоты, не стал
противиться пожеланиям герцога Имма. Страстно поддавшись объятиям девушки, он
нежно положил ее на кровать и слившись в безумном поцелуе, они занялись
любовными утехами.
***
Садифф Аль'Кон шел
по изумительной красоты коридорам замка, проведенный досуг в постели с красивой
девушкой, окончательно взбодрил его и он чувствовал себя как никогда
выспавшимся и отдохнувшим. Его тело отныне украшала легкая шелковая рубашка,
прошитая местами золотыми и серебряными нитями, ноги облачились в штаны из кожи
беззубых вепрей, а на левом бедре, сверкая вычурной инкрустацией ножен и эфеса,
висел его верный клинок, из редкой инкрийской стали. Он не стал надевать свои
подлатанные тяжелые доспехи, так как намеривался немного погостить в этом
прекрасном замке.
В тронную залу,
Садиффа вел уже не молодой и чудно разодетый придворный, он оповестил инкрийца
о желании герцога встретиться с гостем. Впрочем, это желание было взаимным.
Пока они шли, Садифф не уставал удивляться причудливым
узорам на высоких потолках коридоров,
выполненных казалось, рукой безумного художника
из сверкающего рубина и ослепительной яшмы. Он поражался воображению
мастера, глядя на искусной работы вазы и статуи, стоявшие на изгибах их пути...и
еще многому другому, что так же не оставляло его равнодушным, к безумной
художественной мысли зодчих.
- В замке мало людей,
это с чем-то связано? - неожиданно спросил Садифф у придворного. Тот ответил не
оборачиваясь:
- Да милорд, многие
сейчас работают на полях и лугах, собирают летний урожай фруктов. Но к вечеру в
замке будет людно и весело, ведь у нас сегодня праздник!
- Какой же, я могу
узнать? - тактично поинтересовался Садифф.
- Дочери герцога сегодня исполняется сто
тридцать лет!
- Сколько!? - не
удержался Садифф.
Придворный широко
улыбнулся. Это было заметно, хотя он и шел впереди...
- Вы я вижу, не
знакомы с обычаями кэльмской расы, представителями которой мы все в этом замке
и являемся!
- Увы нет, но если
вы поведаете кое что о себе, я буду вам очень признателен! - благодушно
изъяснился Садифф, приостанавливая придворного.
- Видите ли милорд,
мы с самого рождения знаем предел своей жизни и поэтому наше летоисчисление
идет в обратном порядке. Вам это может показаться ужасным, знать год своей смерти, но мы имеем на это
совершенно иные взгляды.
- Какие например?
- недоверчиво осведомился Садифф, раса которого по рассказам, жила намного
дольше кэльмской.
- Ну, к примеру мы
распределяем свою жизнь, как нам вздумается, зная год своей смерти, мы всегда
можем перенести то или иное задуманное дело, на года вперед. Мы не торопимся
освоить все знания разом, наша жизнь течет медленно и будто по расписанию, если
так можно выразиться. Многие наши мудрецы, за год до своей смерти, писали
только лучшие свои трактаты, которые сейчас весьма популярны у других рас!
- Признаюсь,
интересные у вас взгляды на жизнь! - заявил Садифф, хотя так и не думал, это
был лишь вежливый комплимент гостя.
-
Да, - продолжил придворный, - хочу вас предупредить о
еще одной особенности нашей расы, дабы вы потом не удивлялись.
-
Что ж, интересно будет узнать.
-
Так повелось, что нашим народом правят всегда мужчины,
женщины лишь служат для вынашивания
наследников и спустя какое-то время после их рождения, они вынуждены уйти в
забвение. Поэтому не удивляйтесь, когда увидите герцога Имма одного на своем
троне.
-
А как же его
дочь? Она ведь должна быть наследницей престола? - задал логичный вопрос
Садифф, хотя все это его мало занимало.
-
Да, вы правы милорд. Когда летоисчисление герцога
исчерпает себя, она должна будет найти себе избранника и родить ему наследника.
-
Но что если она родит дочь?
-
Тогда она останется со своим избранником до тех пор,
пока не родит ему сына! - спокойно поведал придворный.
-
Но почему же тогда герцог Имм одинок на своем престоле,
ведь у него нет наследника? Или я чего-то не понял?
-
Вы все поняли милорд, просто избранница герцога умерла
родами. - окончил придворный. Садифф тоже, не желал больше ни о чем его
спрашивать, да и к тому же они уже пришли...
Придворный
остановился и указал рукой на красивую, двухстворчатую, высокую дверь.
- Герцог Имм
ожидает вас милорд! - уважительным тоном произнес он и удалился в том же
направлении, что и пришел.
Садифф решительно
отворил дверь и шагнул в залитую дневным светом тронную залу. Он был почти
ослеплен ее красотой, ведь то, что он видел до этого, не шло не в какое
сравнение с тем, что он увидел сейчас! Вокруг все сверкало в лучах яркого
солнца, которое проникало сквозь раскрытые настежь, посеребряные ставни. Амбициозные скульптуры и настенные мозаичные
рисунки, собранные из перламутровой яшмы, яхонтов и сапфиров, просто потрясали
самые потаенные и далекие уголки воображения. Гигантские шпалера, сотканные из
различных дорогих нитей, украшали высокие стены залы. На них были изображены
какие-то напыщенные люди, видимо предшественники нынешнего правителя. Огромные
столы и стулья, вырубленные из редких видов бормочущих деревьев и украшенные
жемчугом, были расставлены вдоль стен дворцовой палаты, видимо подготовленные к
вечернему празднеству в честь сто тридцатилетия дочери герцога.
Посреди залы,
олицетворяя все богатство и могущество этого замка, стоял большой адамантовый
трон, на котором величественно восседал герцог Имм'ар'Карифф, седое чело
которого украшала рубиновая диадема, с легким вкраплением ониксов и
аквамаринов. Его карие, глубоко посаженые глаза, так и сочились не дюжей
мудростью, хотя оттенок печали и тоски
также был не чужд им. Густая, седая борода герцога, лишь подчеркивала его
преклонный возраст, хотя и придавала
солидности.
По его правую руку,
облаченная в богатые одежды стояла прекрасная девушка, равной по красоте
которой, не было наверное на всем Сверкающем Континенте. Волосы цвета золота,
ниспадали на ее изящные, нежные плечи, которые в данный момент скрывало ее шелковое платье, украшенное различными
самоцветами и золотыми нитями. Плавные и почти идеальные черты ее лица,
превосходно сочетались с безупречной фигурой, некоторые части которой элегантно
подчеркивались ее легким нарядом. Садифф невольно заострил внимание на ее
ярко-голубых глазах, если и были глаза красивее чем у него самого, то только у
этой девушки. Ему даже стало немного не по себе от ее красоты и вообще от
красоты, окружающей его всюду в этом замке.
К удивлению Садиффа,
кроме безмолвной стражи и герцога с дочерью, в зале никого больше не было, быть
может, герцог хотел поговорить с инкрийцем без лишних ушей?
- Приветствую вас
доблестный воин, в моем замке! - поднимаясь с трона, с пафосом провозгласил
герцог Имм и взяв за руку свою дочь, приблизился к Садиффу, который отвешивал
элегантный поклон.
- Я благодарен вам
милорд за радушный прием и буду рад еще немного погостить в вашем прекрасном
замке!
Седая борода герцога
подернулась в улыбке.
- Ну что вы, гостите
сколько пожелаете, ведь к нам не часто захаживают странники, особенно такие
импозантные и живописные как вы! - он вежливо рассмеялся, бросая взгляд на свою
дочь, которая нетерпеливо намекала на то, что ее забыли представить.
- О, где же мои
манеры! - опомнился герцог, - Позвольте
вам представить мою дочь Фавиллию! - девушка мило и застенчиво улыбнулась, - И
мы не отстанем от вас, пока вы не расскажете нам о всех своих странствиях
господин... - произнесла она и осеклась, не зная имени молодого инкрийца.
- Мое имя Садифф,
Садифф Аль'Кон, а странствия мои так многочисленны и порой невероятны, что
боюсь, не хватит времени о них поведать! - он улыбнулся, наслаждаясь
божественной красотой Фавилии, которая оценила тонкий юмор инкрийца.
- Но я искренне
надеюсь, что вы поведаете нам о вашем последнем приключении, в результате
которого мои слуги нашли вас спящим на сыром лугу, в ужасном состоянии души и
тела? - учтиво осведомился герцог, призывая
жестом проследовать к огромному столу, на который слуги уже несли вино и
закуски. Садифф безмолвно поблагодарил герцога за приглашение и проследовал в
указанном направлении. Рассевшись полукругом с краю стола, герцог напротив
Садиффа, а Фавилия по его правую руку, - инкриец не торопясь начал свой рассказ, хотя и без
особого желания, потому как думал, что развлекать рассказами будут его:
- Волею судеб я оказался в Вальгоре - городе
убийств и жестоких варваров, я искал там
ответы на мои многочисленные вопросы! Один из них заключался в моих загадочных
наручах, которые я думаю, вы уже могли лицезреть на моих запястьях, - для
подтверждения сказанного Садифф засучил рукава, обнажая демонического вида
сокровища, по которым пробежал устрашающий отблеск.
- Действительно они
загадочны, - задумчиво произнес герцог
Имм, не сводя глаз с темного наруча, на правой руке Садиффа, - когда наши
лекари смазывали лечебными снадобьями ваше тело, обильно испещренное побоями и
ранениями, они не смогли разомкнуть лишь эти штуки..., никто из придворных не
смог!
- Уверяю вас герцог,
я был бы только рад проснуться и не ощутить присутствие этих штук, но
увы, снять их наверное, не под силу никому из смертных! Носить их до самой
смерти - видимо моя судьба! - Садифф расплылся в насмешливой улыбке, он
насмехался над собой и своими словами, ибо почти наверняка знал, что и смерть
не избавит его от этих оков. Его лицо на секунду приобрело угрюмый вид, а глаза
подернулись поволокой печали. Отпив из драгоценного кубка с вином, он все так
же нехотя продолжил свой рассказ:
- Вальгор принял
меня в точности, как описывали его путешественники из Фалламира - холодно и
недружелюбно! Там не долго терпят присутствие тех людей, кто хоть немного
богаче их и кто хоть чем-нибудь отличается от них внешне. Показав наручи
местному алхимику, уже спустя час после этого, за мной увязались местные
мародеры, желая наверно безо всякого труда, снять их с моих рук. Что ж, им это
не удалось... - Садифф задумчиво улыбнулся, вспоминая, как корчился в
предсмертной агонии один из тех бедняг, что алчно схватился за один из наручей
и нашел смерть на острие инкрийского клинка.
- Вы расправились с
ними милорд? - завороженно спросила Фавилия, явно проникшаяся симпатией к
молодому воину.
-
Да миледи, - устало ответил он, - мне пришлось защищать
себя, хотя это было и не просто. Четыре клинка против одного, это достаточный
перевес, чтобы без труда сложить свою голову.
-
Что же было дальше?
- Дальше? - Садифф приложился к кубку, - моя
расправа над мародерами, лишь подогрела страсти, закипающие вокруг моей
персоны. Мной и моими наручами, заинтересовался некий Хабраган - идейный
предводитель тамошнего сословия варваров, он тоже возжелал инкрийской крови! -
крепленое вино расслабило Садиффа и он уже рассказывал о своих похождениях с
долей иронии, что лишь подкрепляло интерес к нему и его рассказу.
- Я уже собирался
покинуть мрачный Вальгор, когда у главных ворот меня настигла дюжина варваров, ведомая своим
предводителем Хабраганом. Мне ничего не оставалось, как принять неравный бой, о
последствиях которого вы наверняка догадались, если конечно видели мои доспехи!
- Как же вы смогли
избежать смерти? - недоверчиво поинтересовался герцог Имм.
- Стечение
обстоятельств и больше ничего милорд! - губы Садиффа растянулись в свойственной
ему, загадочной манере, - Получилось так, что рядом находилась конюшня, и
заметив рядом с ней прыткого жеребца, я решил воспользоваться предоставленной
мне возможностью спастись бегством. Хоть я и не привык отступать, но в тот момент
это было самое разумное решение... - Садифф прервался на глоток вина, кубок с которым то и дело пополнялся
слугами герцога, не отходивших от него ни на секунду. Ему показалось, что они
тоже заинтересованы рассказом.
-
Надо сказать, задумка удалась и одураченные варвары,
(которые всегда славились силой, а далеко не умом) провожали меня яростными
взглядами, видя как жеребец уносил меня прочь из Вальгора! Но я недооценил
Хабрагана и через какое-то время, до моего слуха донеслись звуки погони.
Оглянувшись, я увидел, что к тем двенадцати воинам, которых я так неожиданно
покинул у ворот их родного города, присоединилось еще столько же. И вот уже
почти целая орда варваров, неслась за мной на вальгорских скакунах, а впереди
мчался разъяренный Хабраган, грозно размахивая одноручным "кистнем"!
-
Что же произошло? Они вас не настигли? - не унималась
Фавиллия.
-
Как видите миледи. - разведя руками, заметил Садифф.
-
Но что их остановило? - спросил герцог Имм
- Этого я не знаю... -
Садифф пожал плечами. - Может их лошади оказались не такими выносливыми, а
может просто надоело гнаться за мной..., да и не все ли равно? Я благодарен
судьбе и моему верному клинку за то, что он в который раз выцарапал мою
несчастную душу из лап смерти и познакомил с такими прекрасными и добрыми людьми
как вы! - Садифф высоко поднял кубок, отдавая тем самым дань уважения герцогу Имму и его дочери. Фавиллия и герцог
последовали примеру инкрийца, тоже подняв и не спеша осушив кубки с вином.
- Насколько я понял из вашего потрясающего
рассказа, вы не нашли в Вальгоре ответа, ни на один из интересующих вас
вопросов? - задумчиво поинтересовался герцог, глядя на Садиффа.
- К несчастью это
так. Но я не теряю надежды.
- В каких краях вы
собираетесь вновь попытать счастье?
- Я пока не решил,
но думаю посетить южную часть Светлого Континента, говорят, там живет какой-то
знаменитый, - не то мудрец, не то маг, - слава о котором простилается аж до
Яшмовых городов! - Садифф уже немного подустал от разговоров и показывал это
всем своим видом, но уважая хозяев этого замка, он вежливо отвечал на все их
вопросы, которые сыпались будто из рога изобилия.
- Отец, - вдруг
воскликнула Фавиллия, - ты наверное уже утомил нашего гостя своими расспросами,
вы еще успеете вдоволь наговориться за вечерним празднеством! - произнесла она
и многозначительным взглядом пронзила своего отца.
- Ах да, где же мои
манеры, где моя память! - воскликнул герцог, - Моей дочери сегодня исполняется
сто тридцать лет и мы с превеликим удовольствием, желали бы видеть вас на нашем
вечернем празднике! Вы стали бы отличным украшением сего пира, ведь мой народ
почти никогда не видел и не имел знакомства с представителями других рас, и не
знаком с их обычаями!
- Примите мои
поздравления миледи, я с удовольствием дополню своим присутствием общую картину
веселья, а что касается обычаев инкрийской расы, то я тоже едва с ними знаком! - Садифф иронично улыбнулся, внимая
непонимающие взгляды.
- Это долгая
история, скажу лишь, что я не помню ничего, что касается моего появления на
свет, и кто были мои отец и мать! Один шаман из Фалламира, нашел в моей
внешности сходство с инкрийской расой, которая странствовала по этому миру века
тому назад, а потом загадочным образом исчезла. Так я и прослыл Садиффом
Аль'Коном - представителем инкрийской расы из Фалламира, быть может последним
представителем... Но прошу вас милорд, не спрашивайте меня впредь об этом, это
не доставляет мне удовольствия.
- Что ж, слово гостя для меня закон! А сейчас,
не хотите ли перед началом праздника изучить великолепную архитектуру моего
замка и ознакомиться с его окрестностями? Моя дочь с удовольствием покажет вам
самые красивые уголки моих владений!
Фавиллия радостно
улыбнулась и взглянула на Садиффа, который был несомненно рад тому, что
утомляющий его допрос, наконец был окончен.
-
С превеликим удовольствием милорд. - сдержано произнес
он, поднимаясь из-за стола и благодаря за изысканный стол.
Фавиллия тоже последовала его
примеру и спустя какое-то время, она уже не спеша уводила Садиффа прочь из
тронной залы, оставляя герцога Имма наедине с мыслями о предстоящем
празднестве.
-
Пойдемте милорд, я покажу вам все самые прекрасные
уголки нашего замка! Поверьте, здесь есть на что посмотреть и чему удивиться,
ведь если верить легендам нашей расы, то он создан необычными зодчими.
-
Это вполне объясняет его неземную красоту, которой я
все не перестаю удивляться. И как мне кажется, не перестану! - с улыбкой
добавил Садифф, чувствуя как тоненькая и изящная рука Фавиллии, осторожно
проскальзывает под его локоть.
Они миновали арочный проем, оказываясь в мраморном
коридоре с перламутровыми стенами, в конце которого виднелась ведущая наверх
винтовая лестница. Подойдя к ней поближе, Садифф поразился ее нерукотворной
красоте, венцом которой были ступени, сотворенные из сверкающего всеми цветами
радуги, хрусталя.
Но когда они стали подниматься по этим
ступеням, то удивление Садиффа и вовсе не нашло своих границ, ибо внезапно
и отовсюду стали сочиться необычной
красоты звуки и мелодии. Фавиллия от души смеялась, видя как молодой инкриец,
удивленно озирается по сторонам, пытаясь найти источник божественной арии. С каждым их шагом, музыка приобретала
различные оттенки звуков, наполняясь изяществом и непередаваемой красотой,
повторить которую не смог бы ни один из земных инструментов. Она то наполнялась
такими высокими тонами, от которых сердце и душа наливались непреодолимой
скорбью и жалостью к чему-то несуществующему в самой природе, то опускалась до
такой унисонной ноты, что хотелось расправить несуществующие крылья и полететь!
Садифф конечно знал, что музыка способна расслаблять, завораживать или
веселить, но он не мог себе и представить, что она может обладать такой
властью! Властью, которая будет посильнее власти слова, какого-нибудь искренне
уважаемого короля или безжалостного узурпатора. Эта музыка могла бы воскресить
падший боевой дух, отступающих или осаждаемых в замке воинов, которые уже
утратили надежду на победу или спасение. Но так же она могла и подавить его,
делая из самого храброго военачальника - жалкого и трусливого ягненка!
Оказавшись на
следующем ярусе замка, Садифф невольно оглянулся назад, слушая затихающую
мелодию, которая своими плавными переходами тонов, сыграла на его душе, как на
струнах.
-
В древних рукописях сказано, - стала унимать заметный
интерес Садиффа Фавиллия, - что когда
зодчие строили эту лестницу, то они прибегали к помощи каких-то рунических
заклятий, дабы вдохнуть в нее музыку демонов-музыкантов, - закончила она и увлекла Садиффа за собой,
вдоль по прекрасной галереи.
-
Действительно,
в ней есть что-то демоническое, -
задумчиво согласился Садифф и принялся рассматривать представшие перед
его взором красоты.
Высокие колонны одной из продольных стен галереи, вздымались ввысь и
упирались в свод необычной архитектуры, над ними располагался еще один ярус
замка, но лестницы к нему нигде не было видно. Каждая колонна была возведена в
неповторимой манере и каждая заметно отличалась друг от друга, хотя и все они
казались одинаковыми. Начиная от самой базы
и заканчивая капителью, колонны были оплетены красивыми, вьющимися
растениями с большими красными цветками на стебле и помимо их великолепной
красоты, они еще и выделяли сладкий, дурманящий аромат. Мраморный пол галереи, по которому не спеша ступали Садифф и Фавиллия, также не
оставил инкрийца равнодушным к его
неписаной красоте. Его заворожили чудные узоры, изображенные будто внутри
мраморных плит и которые вдобавок ко всему, тускло мерцали разными цветами.
- Не правда
ли они великолепны? - не отрывая взгляда от мраморного пола и от его узоров,
произнесла красавица Фавиллия.
-
Вы просто читаете мои мысли миледи!
Она остановилась и казалось о
чем-то задумалась.
-
Когда я была совсем маленькой, - все так же задумчиво стала говорить
она, - то очень любила здесь гулять. Я пропадала в этом месте целыми днями, а
когда солнце закатывалось за горизонт, я долго любовалась этими рисунками в
мраморе, ведь на закате они меняют свой узор и сверкают так ярко, что порой
захватывает дух. Отец всегда оставлял все свои важные дела и выходил любоваться
этим чудом вместе со мной. - она вдруг повернулась лицом к Садиффу и робко
произнесла:
-
Прошу вас
милорд, зовите меня просто Фавиллия.
Садиффу вздрогнул от неожиданности. Подобная любезность ему ничего не
стоила, да и к тому же девушка ему все больше и больше нравилась.
-
Как пожелаешь..., Фавиллия, тогда и меня зови просто -
Садифф. - они оба улыбнулись друг другу,
и молодой инкриец вдруг почувствовал, что его непреодолимо тянет к этой
женщине. Ему захотелось прижаться к ней всем
телом и страстно поцеловать, но лишь более чем недолгое знакомство с ней
и ее отцом, остановили его страстный порыв. Он невольно удивился, ведь в городе его странного рождения - Фалламире,
где Садифф успел свести с ума почти всех
знатных особ тамошнего высшего сословия, это его никогда не останавливало.
Видимо что-то особенное было в этой женщине, что-то, что порой заставляет
мужчин идти на предательство своих
друзей, лишь ради одного их взгляда,
слепо подвергаться смерти, лишь ради одного их поцелуя! И повергнуть весь мир в
безбрежный хаос, лишь ради одной проведенной ночи с ними! Не многие храбрецы могли бы устоять перед
чарами таких женщин, а тех, кто смог бы устоять перед чарами такой красавицы
как Фавиллия, вообще можно было бы сосчитать по пальцам одной лишь руки. Садифф
был не исключением, он хотел эту женщину и он чувствовал, что она хотела его,
но сейчас было не время и не место, чтобы поддаваться любовному соблазну.
Переборов нахлынувшие чувства и тактично освободившись от руки кэльмской
красавицы, Садифф продолжил любоваться красотами галереи. На вечно прекрасном
лице Фавиллии прочиталось легкое недоумение, будто она не ожидала от инкрийца
подобного поведения.
***
Оставив за спиной
галерею второго яруса, Фавиллия проводила Садиффа по винтовой лестнице на
третий, не менее прекрасный и амбициозный по своей архитектуре. Приблизившись к
смотровому балкону, обрамленному причудливыми перилами из небесно-голубого
камня, Садиффу открылся умопомрачительный вид на окружающие замок просторы.
Если и можно было представить вид более прекрасный и завораживающий, то он был
бы наверняка порождением чьего-нибудь прекрасного сна.
Садифф глядел на
цветущие луга Нокельрифа, уходящие далеко за горизонт и переливающиеся всеми
цветами радуги. Их палитру составляли разнообразные полевые цветы, аромат
которых был таким насыщенным и приторно-легким, что улавливался даже здесь, в
замке герцога Имма, хотя луга простилались на расстоянии в несколько миль от
него. Он глядел на сверкающую реку Инкриллим, притоки которой серебристыми
венами опутывали загадочные земли, лежащие под началом Сверкающего Континента.
Он слушал непонятные речи бормочущих деревьев, которые наполняли своим
таинственным шепотом одноименные леса. Ему вдруг вспомнился город его
загадочного появления - Фалламир, красоты которому, тоже было не занимать. Но
волей неволей, это воспоминание принесло не только красоту улиц, расписных
башен и необыкновенных просторов того города, но и ужас утрат. Ему вспомнилась
ужасная смерть Фалламирского шамана, который долгое время был Садиффу вместо
отца. Вспомнилось умоляющее лицо Уркана, который принял ужасную смерть от руки
его лучшего друга...
Воспоминания больно укололи, и застлали взгляд Садиффа поволокой бесконечной печали и
бессмысленного раскаянья, от которых по его щеке, одна за другой стали
скатываться слезы. Он ничего не мог с собой поделать, чувства будто гнались за
ним все это время и вот, наконец настигли. Он не знал, но может, так
действовало на него это место, этот замок?
-
Что с тобой Садифф? - заметив слезы, взволновалась Фавиллия.
- Почему ты плачешь?
Он не ответил, отстраняясь от
нежного прикосновения девушки.
-
Это как-то связано с твоим прошлым?
-
Да, - резко ответил он, - я же просил, чтобы меня не тревожили
вопросами о нем! - тон Садиффа был угрожающе-грубым и Фавиллия вынуждена была
отступить.
Утерев слезы рукавом рубахи,
инкриец глубоко вдохнул свежий воздух, приобретая прежний взгляд и
самообладание.
-
Прости меня за грубость Фавиллия, - начал он
примирительным тоном, - но вопросы о моем несчастном прошлом, лишь изредка навивают
мне желание поведать о нем. Может быть в другой раз...
Она приняла его извинения все
понимающим взглядом, и осторожно взяв под локоть, повлекла за собой.
Садифф не изъявил желания
продолжать осмотр самых верхних ярусов и прекрасных башен замка, он просто
хотел прогуляться по окружающим его
садам. С высоты они выглядели умиротворяющими и прекрасными, они манили своей
свежестью и изяществом форм высадки цветов и деревьев. В Фалламире, Садифф
всегда любил уединяться в подобных местах с какими-нибудь красотками из знатных
семей, но и когда он был один, тамошняя живность и тишина, нарушаемая лишь
щебетом птиц и шумом ветра, всегда расслабляли его и заставляли забывать о странных оковах души и тела.
Когда они спускались вниз по винтовой лестнице, навстречу им попалась
служанка, она несла в сосудах для полива цветов, речную воду. Садифф сразу же
узнал эту стройную фигуру с изящными чертами лица и иссиня-черными волосами,
ведь это с ней он придавался любовным утехам этим утром, но вида не подал.
Впрочем, она тоже никак не отреагировала, завидев молодого инкрийца со
странными наручами на запястьях.
-
Скажи Фавиллия, - будто вспомнив про давно забытый
вопрос, разразился Садифф, останавливая девушку посреди лестницы, - нет ли у
вас в замке человека, который был бы сведущ в колдовстве или подобных учениях?
Она словно ожидала подобного
вопроса и не была удивленна, когда услышала его.
-
Есть у нас один придворный колдун - Уль, но получилось
так...ээ, в общем отцу пришлось заточить его в башне!
-
Что же случилось?
-
Он свихнулся на почве любви...- иронично ответила она.
Садифф усмехнулся.
-
Любви?
-
Да, на почве любви ко мне. - Теперь усмехнулась она и
прерывисто начала объяснять:
- Сперва, он стал разными способами привлекать
мое внимание, на праздниках из кожи вон лез, чтобы удивить меня каким-нибудь
новым фокусом или иллюзией, старался все время быть ближе ко мне, сопровождал
на прогулках... - Садиффу на секунду
показалось, что Фавиллия хвастается тем, что ее возжелал придворный колдун.
Такую черту характера он замечал у совсем юных и избалованных особ, которые
желали выделиться среди своих подружек. Впрочем, Фавиллия была далеко не зрелой женщиной.
-
Когда он понял
что все это бесполезно, - продолжала она, - Уль избрал другой способ заполучить
меня. Он стал варить в своих покоях какие-то странные отвары, вонь от которых,
будто просачивалась сквозь стены и морила цветы на втором ярусе замка. Целыми
днями он шептал что-то себе под нос, и вот однажды ночью, ворвался в мои покои,
пытаясь одурманить и овладеть моим телом...
-
Что же ему помешало? - лоб Садиффа перечеркнули
морщины, а губы подернулись в едва заметной улыбке.
-
К счастью, стража оказалась рядом, и его схватили. Отец
приказал заточить его в одинокой башне до тех пор, пока он не образумиться. Я
ни разу не навещала его с тех пор, да и не горю желанием, а отец мне кажется,
совсем позабыл про него.
Садифф на секунду задумался,
любовь колдуна к Фавилии его ничуть не удивила, он даже где-то сочувствовал
ему, ведь всегда больно воспылать безответной любовью. Инкрийца занимали мысли
о другом, - может ли магия Уля, снять его проклятые наручи?
-
Как ты думаешь, насколько он силен в своих познаниях?
Она пожала плечами.
- Не знаю! Я думаю, он силен лишь
в своей болтовне, ведь он так и не смог завладеть моим сердцем и оно все еще
свободно, - она нежно и многозначительно заглянула в глаза Садиффа, понять что
она имела в виду, смог бы и дурак.
-
Но все же? - будто не заметив намеков, продолжил
инкриец.
-
Когда его тащили в башню, он нес какой-то бред
напоследок, что-то о том, что его время еще придет, и темные силы помогут ему
украсть мое сердце! Но я думаю, что он
не так могущественен, чтобы призвать такие силы. Телекинез, телепатия
или создание нехитрой иллюзии - вот его придел, но чтобы призвать кого-то из
потустороннего мира...
-
Но все же я хотел бы поговорить с ним! - настойчиво
заявил Садифф. - Быть может он не снимет
эти штуки, - руки инкрийца отрешенно согнулись в локтях, - но вдруг он знает кто сможет? Если есть хоть
какая-то надежда, я не хочу упускать ее.
Фавиллия понимающе кивнула.
-
Хорошо, я поговорю с отцом. Но Садифф, это ведь может
подождать до утра, скоро мой праздник и я не хочу омрачать его общением, с этим
взбалмошным колдуном?
Садифф неохотно согласился.
***
Когда они покинули приделы замка и оказались на залитой солнечным светом
улице, их сразу же окутал теплый летний ветерок, он играл с их длинными
волосами, трепал одежду и навязывал свое радостное настроение.
Садифф запрокинул голову, обводя взглядом массивные надстройки и грациозные башни и
башенки покинутого ими замка, все сверкало и переливалось бирюзовым, с оттенком
морской волны цветом. Инкриец неожиданно
отметил себе, что снаружи замок походил на чудовищного монстра, выползшего на
сушу из глубин непокорного океана, дабы понежиться в лучах летнего солнца. Самая
его высокая, шпилевая башня, напоминала огромную, одноглазую голову страшного
гиганта, остальные надстройки и башенки со шпилями на концах - щупальца или
когтистые лапы дракона, а открытые, главные ворота - разверзнувшуюся в жутком
оскале пасть.
Чудовище снаружи, а сама красота и изящество внутри!
Зодчие действительно были очень умными и
необычными людьми, быть может и не людьми вовсе, вспомнить только демоническую
музыку хрустальных лестниц! Фавиллия
сама не ведала, кем были те загадочные строители и кому принадлежал замок до
его отца, каждое поколение их расы держало в тайне историю своего
возникновения. Единственное, что осталось от их предков, сказала она Садиффу,
так это хранящиеся в библиотеках, загадочные
руны на древнем языке духов, частично понимал который, лишь колдун Уль. Он и
самозабвенно изучал их, пока это и его страсть к Фавиллии, не довели
влюбленного колдуна до заточения в одинокой башне!
Погрузившись в благоухание цветущих садов, Садифф сразу же вспомнил
забытое ощущение умиротворения и спокойствия, которого ему так не хватало в
последние дни его странствий. Бесконечные и безрезультатные путешествия из
города в город, кровавые стычки с мародерами и ворами, все это наложило на
Садиффа яркую печать усталости и обреченности. Но сейчас, отдыхая в тенистом
саду и вдыхая дурманящий аромат изысканных цветов, он был умиротворен и весел
как никогда. Может Фавиллия оказывала на него такое влияние, которая уже не
пыталась скрыть своей привязанности к молодому инкрийцу, а может все потому, что
проклятые оковы уже давно не беспокоили его разум.
Уняв воспоминания, Садифф фривольно раскинулся на резной скамье и
наблюдал за красивыми птицами, что купались в изумрудных фонтанах. Фавиллия
сидела рядом, робко накрыв своей ладонью, ладонь Садиффа и рассказывала о своем
детстве и забавных историях ее расы. Она изо всех сил старалась заслужить
внимание инкрийца, что искренне забавляло и возбуждало страсть последнего, хотя
этого он внешне почти никак не проявлял.
Сидя в тени густо сплетенных виноградных лоз, они с легкостью находили
тему для разговора: Садифф рассказывал о своих недавних странствиях и
сражениях, Фавиллия о своем отце и красотах их замка. И с каждым сказанным
словом, их страсть друг к другу становилась все более необузданной, а общая симпатия все более несдержанной. Вот
она рассказывая о обычаях кэльмской расы, все ближе стала придвигаться к
Садиффу, а ее тоненькая, теплая ладонь
скользнула по его руке и осторожно, будто опасаясь запрета проникла под
шелковую рубашку... Садифф поддался дурману любви и спустя секунду, заключив друг
друга в объятия, они слились в одном безумном поцелуе!