Аннотация: Необычная по нынешним временам история проводов в армию нашего племянника, правдивая и смешная.
Год назад, ближе к Новому году, когда я решал наисложнейшие проблемы бизнеса на заседании нашей фирмы, мне позвонила Машка, моя сестра, и всхлипывая сказала, -
- Миша, наш Илюша ... в армию... весной...
- Маша, все понял, реально занят, вечером...- сказал я тихо и очень быстро и отключил телефон.
Бизнес был под угрозой, все сотрудники ерзали в офисных креслах, совершенно не понимая, как продать снегоходы зимой. Представители из Москвы твердили о планах продаж, а я мысленно уже попрощался с квартальной премией и тоскливо бросал взгляд на окно, за которым шел теплый декабрьский дождь, и снега не было в помине. Главная же сложность заключалась не в отсутствии снега в принципе, а в том, что Москва сначала увеличила план продаж, потом его урезала и забрала все снегоходы. Но при этом пообещала сокращения, если продаж не будет. А откуда им взяться, если снегоходов нет?
В общем, было не до Машки. Вспомнил я о ее звонке только вечером, когда наливал себе в широкий стакан со льдом золотистый, ароматный, и такой долгожданный виски. Безусловно, он не решал никаких проблем. Ни со снегоходами, ни с московским представительством, ни с подарками на новый год. Но, черт возьми, на час-два перед сном он отгонял от меня все эти неразрешимые вопросы поганой метлой, и я становился свободен!
Когда чудесный нектар, горячей дорожкой проник сначала в кровь, а потом в мозг, и я почувствовал первые приятные мгновения свободы, я вспомнил о Машке. Илюша - это был ее сын, мой племянник, призывного возраста. Его даже можно было бы назвать Илья Муромец, потому что он вырос почти под два метра ростом, большим и мягким. Некоторым могло бы показаться, что ему вовсе не 18 лет, а все 24. Но это только до его первых фраз! Машка его растила одна. Мне стало ее жаль. Илюша только недавно с горем пополам отучился в кулинарном техникуме, стал осваивать побелку и покраску, возможно в каком-то ближайшем будущем мог начать зарабатывать деньги, а тут бац - и армия.
Вот что Машка целый год будет делать без него ...
Я вспомнил Суворова. То есть, совершенно не исторического персонажа. Василий Суворов был моим друганом детства, и, ощущая очевидно на себе груз ответственности за имя и фамилию двух знаменитых полководцев, выбрал для себя карьеру военного, которая верой и правдой привела его в кресло военного прокурора. Суворова все знали как принципиального и жесткого начальника. Многие его боялись. Но только в стенах прокуратуры. За ее пределами, Василий поражал всех своих друзей веселым и музыкальным нравом - пел басом, как Шаляпин. Особенно, когда выпивал. И отчаянно изменял жене, совершенно убеждённый, что она не в курсе. Никто не знал, в курсе она или нет. Эта загадочная милая женщина, которой при всех своих заслугах, Васька был совершенно недостоин, была неизменно добра и иронична. У них за плечами была длинная супружеская жизнь, взрослые дети, и если они жили до сих пор вместе - значит, не мое было собачье дело лезть с моралями в их семью!.
Короче говоря, я набрал его номер.
- Слушаю, - громогласно, как главнокомандующий, ответил Василий.
- Приветствую! - сказал я и сразу перешел к делу, - пьем виски?
Я даже видел, как он отрицательно покачал головой.
- Мне презентовали отличный коньяк. Так что сегодня, извини.
Жили мы в разных концах города. Встречаться по пятницам стали реже, разве что по каким-то серьезным поводам, потому что годы брали свое, и мы с Василием были уже не те оголтелые подростки, а выпить вместе хотелось. Поэтому время от времени мы пили по телефону. Моя дочь предлагала идти в ногу со временем и выпивать по скайпу, но Суворов возражал. Дескать, по скайпу надо соответствовать, а для душевной беседы главное голос, а остальное дорисует воображение.
Обсудив ближайшие планы и дела, я заговорил об Илюше, Машке и армии.
- А я считаю, мужику надо в армию! - басом заявил Василий, - а то и до радуги не далеко!
- Я согласен. Только Машку жалко, - вздохнул я, опрокидывая очередной глоток живительного нектара.
- Что жалко? В армии ничего с ним не случится, а из дома он все равно уйдет, рано или поздно! - сказал он, - Ладно, подумаю, но, ты знаешь, я против!
На следующий день мне снова позвонила Машка.
- Короче, я почти договорился насчет племяша, - сказал я, не томя.
- О чем, - не поняла сестра.
- Чтобы от армии его откосить, ты же сама вчера звонила! - я нетерпеливо заерзал в кресле автомобиля, который мчал меня на работу.
- Миша, я не просила! Я просто переживаю за него!!!!
- То есть, ты тоже хочешь, чтобы он пошел служить?
- Не то чтобы хочу, но денег у меня отмазывать нет, да и в принципе, пусть уже мужиком становится! - ответила Машка.
- А вчера - что это было?
- Слабость, Миша, простая женская слабость, - улыбнулась сестра. - Просто представила его в казарме, в форме, не поспать, не покушать нормально. Жалко.
- Ясно. Тогда готовьтесь. Носки покупайте. Да побольше! - сказал я, а в душе порадовался за свою сестру, за племянничка, и вообще за Родину. А Суворову дал отбой, чему он был безмерно рад.
Начался весенний призыв, и выяснилось, что попасть в армию гораздо сложнее, чем от нее отмазаться.
Определили нашего призывника во флот, но для окончательного решения нужно было пройти толпу врачей, сдать кучу анализов, и приход в военкомат все откладывался и откладывался. И кончилось дело тем, что совсем отложился. До осени. Потому что наш Илья Муромец был настолько большой, что армия побоялась, что не прокормит его и - приказала худеть!
Машка пребывала в недоумении. Она уже проводила мысленно сыночка служить, приготовилась ждать его, и даже строила планы на будущую весну, а тут бац - и не берут!
О таком она еще не слышала.
- Ну что ты расстраиваешься! На полгода раньше, на полгода позже, - успокаивал я ее.
- Миша, ну как же не расстраиваться. Он же не может ни на работу устроиться, ни об учебе подумать.
- Будет он летом об учебе думать, скажешь тоже! - весело ответил я, - Брось ты, пусть еще погуляет! Дело молодое. У него до 27 лет - времени вагон.
- В смысле?
- В смысле - призывной возраст в 27 заканчивается, - ответил я.
Короче говоря, все разговоры об армии забылись на полгода. Илья устроился поваренком в детский загородный лагерь, и Машка немного успокоилась - чем болтаться без дела, хоть денежки какие заработает.
Осенью началась та же канитель с врачами и анализами. Надо сказать, что работа в летнем лагере пошла нашему богатырю на пользу - он исправно похудел на 25 килограмм и у него теперь были все шансы попасть на долгожданный флот. Коком.
До призыва оставался месяц, как вдруг моя дочь, Анастасия, прибегает ко мне с круглыми глазами и ноутбуком:
- Папа, погляди на моего братца! - заявляет она и показывает мне страничку Илюши в социальной сети.
Бросив беглый взгляд на его страничку я прямо на себе ощутил, как сильно повеяло от нее тестостероном - селфи с поцелуями, селфи в обнимку, селфи почти на грани, сопливые статусы...
- Что тебя удивляет? Мальчик взрослеет, - улыбнулся я, не понимая, что так взбудоражило мою дочь.
- Да ты посмотри кто она!!!! - Настя кликнула на страничку Илюшиной дамы сердца, и я увидел, что возлюбленная нашего призывника счастливая мать троих детей, старшему из который 16 лет.
Я удивленно поднял брови. Дама выглядела эффектно, старалась изо всех сил, но никак не тянула даже на тридцать пять. В статусе было написано, что влюблена в нашего Илюшу.
На ее страничке были такие же сопливые статусы и селфи, селфи, селфи....
- Папа, мне кажется его надо спасать! - заявила Настя.
В ее 17-летней головке совершенно не укладывалось, что каким бы ни был этот союз, все от него получали одни сплошные бонусы. Дама - молодое пылкое тело, Илюша - опыт, регулярный секс, что в его возрасте было практически на первом месте, и определенные перспективы, потому что, судя по фотографиям, дама была весьма обеспечена хорошим жильем, модным автомобилем, и даже довольно дорогими украшениями.
Удивительная вещь по нынешним временам - социальная сеть. Злые языки уверяют нас, что придумали ее только для того, чтобы мы все были под колпаком у Мюллера. А нам, собственно, все равно! Вернее им, тем, кто без нее жить не может.
Они пишут в ней, все что думают, выкладывают все свои фотографии хомячков, возлюбленных, отдыха, еды, делятся рецептами и советами, иногда учат каким-то вечным истинам - и достаточно только заглянуть на страничку любого человечка из этого мира - как на тебя выплескивается вся его жизнь. Посидев минут пять, и, листая его фотографии - ты уже можешь без ошибок решить - можно ли идти с ним в разведку, или это глупая и бесцельная личность! Выдумать такое количество информации - например, 150 фотоальбомов с различными путешествиями и пьянками - под силу только совершенно отъявленным аферистам. Они, безусловно, есть, но их немного. А остальные голубчики - все как на ладони.
Это обстоятельство в определенном смысле меня, как отца, радовало. В конце концов, когда моя Настя приведет в дом жениха, мне не придется задавать ему много вопросов. Все найду в интернете.
Так случилось и с возлюбленной Илюши. Из предоставленной информации я понял, что дама одинока, что все дети, включая нашего мальчика - это главное в ее жизни, что она обеспечена и деловита. Повода для беспокойства я не нашел.
- Ну как ты не понимаешь, - не унималась Настя, - ведь она же старуха!!!!!
- Я бы попросил, - перебил я с улыбкой, - в моем присутствии неприличными словами в адрес моих ровесниц не выражаться!
- Папа, - разозлилась она, понимая, что я над ней издеваюсь, - ты прекрасно знаешь, что я имею ввиду!
Я рассмеялся.
Подошел день проводов нашего богатыря в армию. На это знаменательное событие собралась вся семья. Илья сидел на почетном месте во главе стола и хитро улыбался. Машка хлопотала на кухне и очевидно была взвинчена. Я предположил, что о даме она тоже знает.
Открыли водку и вино, положили в тарелки закуски - и начались тосты. За столом все, включая бабушек и троюродных теток, единодушно считали, что каждому мальчику необходима армия, что она его воспитает или перевоспитает, что он вернется из нее настоящим мужчиной, тем более, что служить всего-то годик и тот на камбузе.
Спустя два часа Илюша заерзал, а в глазах Машки появилась тревога.
А я разглядывал нашего богатыря и совершенно не находил, в каком месте он похудел на 25 килограммов, которыми несомненно он был обязан своему страстному роману. По мне же, каким он был, таким и остался - могучим и мягким медведем.
Когда тетушки и бабушки засобирались восвояси - Илюша мгновенно воспользовался этим поводом, чтобы побыстрее улизнуть из дома. Сдерживать его было бессмысленно.
За столом остались только мы с Машкой. Настя сидела в соседней комнате в своей такой близкой и любимой социальной сети.
- Как хорошо, Миша, что он уходит в армию! - вздохнула Машка, и мы чокнулись, - ведь ты подумай, он говорит мне, что ему неважно, сколько ей лет!
- Кто бы сомневался, - усмехнулся я.
- Не шути так, я, правда, не понимаю, зачем ей-то он нужен. Баба при деньгах, в матери ему годится.
- Ну, это даже более очевидно! Вот с кем ты день рождения отмечала? - спросил я.
- С Леной и Викой, ты их знаешь, мои одноклассницы.
- Ну и о чем вы говорили в ваши сорок с лишним лет, когда выпили? Вспомни? Шмотки, телевизор, работа, еще не дай Бог, болячки! А спроси ее - о чем она говорит с Илюшей? - я усмехнулся, - и вообще говорят ли они. Да и потом, взрослая женщина юнца может научить только хорошему, зря ты беспокоишься, - я обнял ее, а Машка заплакала.
- Он же вообще дома не бывает. Все время там, мать вообще забыл! - всхлипывала она.
- С армией будет такая же фигня! - заметил я.
- Ну что ты сравниваешь! - возмутилась Машка.
Я пожал плечами.
- Когда с вещами в военкомат? - спросил я.
- Во вторник, - вздохнула она и принялась убирать посуду со стола.
Все эти дни до призыва мысли невольно возвращались к Илюше и Машке.
А как бы я отреагировал, если бы моя Настасья стала встречаться с взрослым мужчиной? Стоп! Эти вещи нельзя сравнивать! Одно дело тестостерон и никаких последствий, а другое дело, еще не дай Бог, в подоле принесет! Конечно, у нормального человека совершенно не укладывалось в голове, как можно иметь такую разницу в возрасте. Сразу вспоминались все телевизионные персонажи. Но они в моем сознании проходили со скидкой - мир шоу-бизнеса, что с них взять, все напоказ. Сегодня один, завтра другой. А тут реальная лав стори. Ведь чего Машка-то завелась - у ее сына был не просто секс...
Наступил вторник. Можно сказать, долгожданный. Могу себе представить, сколько слез-соплей вылилось в ночь на этот злополучный день у влюбленных. Но все было предопределено.
Вечером позвонил Машке. Трубку она не взяла.
На всякий случай звоню Илюхе. Он почти сразу ответил и живо и радостно стал мне рассказывать, что в армию его снова не взяли. Разнарядки что ли не пришло на флот. Теперь до весны! Фоном слышался счастливый женский смех.
Я от души рассмеялся!
Машке звонить сам побоялся - даже на расстоянии чувствовал ее страшный гнев.
Спустя два дня она позвонила мне сама. Вся залитая горючими слезами.
- Мишенька, спасай! Так же нельзя! Он прямо из военкомата к ней уехал. И не звонит, гад! Чем она его околдовала?!! - голос срывался на крик.
- Ну, ты уж не перегибай! Если ты рычишь на него, а там со слезами ждут - то не удивительно, куда он поедет!
- Неужели так трудно его в армию отправить!!!!! - взмолилась Машка в полном отчаянии.
Действительно, анекдот, подумал я. Сколько приходило на память историй прямо противоположных нашей - с различными сценариями, деньгами и действующими лицами - сколько усилий прилагалось, чтобы любимое чадо никогда не надевало кирзовые сапоги, и вдруг выясняется, что иногда и делать-то ничего не надо, армия сама не нуждается в бойцах!
Я успокаивал ее, как мог, и пообещал сделать все возможное, чтобы разлучить эту 'развратную особу' с нашим неискушенным ангелом.
И конечно, снова вспомнил про Суворова.
Учитывая деликатность положения, я купил хорошего рома и сам к нему нагрянул.
Василий чуял, что неспроста я сам явился к нему на другой конец города, но терпеливо ждал и не задавал лишних вопросов до поры до времени.
Когда полбутылки рома были освоены, Василий поинтересовался:
- Кстати, как там твой племянничек поживает? Сколько ему служить осталось?
- Все так же - год, - ответил я, - пока еще сроки службы в амии не менялись.
- В смысле? - не понял тот.
- В смысле, что пока еще мы даже не начинали! Тут такая история закрутилась. Поэтому я к тебе и приехал!
Василий закряхтел, как-то весь сконфузился и почти виновато ответил:
- Слушай, вот сейчас вообще неподходящее время. Полгода назад еще легко можно было отмазать. Долго объяснять, но либо ему надо сильно заболеть на два-три месяца, либо я пока бессилен.
Я улыбнулся.
- Ты не понял! - сказал я и сделал торжественную паузу - Никого отмазывать не надо! Нужно наоборот отправить его в армию как можно быстрее!!!
И я рассказал ему про все Илюшины походы в военкомат.
Он долго смеялся и матерился, иногда выпивая ром залпом, даже не чокаясь.
- Ладно, завтра поговорю с нужными людьми, - подытожил он, - ну, Миха, ты меня удивил! Но отправить парня в армию - наш священный долг!
И он снова рассмеялся.
Я и не ожидал, что долг настолько священный.
Меньше, чем через неделю приходит мне от сестренки смс-ка:
'Сегодня день ракетных войск! Теперь для нас это семейный праздник! Поздравим новобранца! :)'
Вся смс-ка была пронизана радостью. Словно бы Машка выиграла.
Суворов сработал оперативно - послал нашего ребенка к черту на куличики - в оренбургскую область, на границу с Казахстаном.
Все произошло слишком быстро, я бы даже сказал молниеносно, если вспомнить год анализов и ожиданий, и уже на следующий день мы с сестренкой ехали провожать новобранца на московский вокзал. Теперь уже окончательно.
Машка ехала в машине и нервничала. Чего она добилась? Именно в этот момент куда-то улетучились все лозунги о доблести и славе, все мысли о мезальянсе, осталась только неутешительная действительность - поезд, который вез нашего мальчика сначала до Москвы, а потом уже далеко-далеко на Урал.
Илюша стоял в казенной форме, по уставу, с рассеянным и глубоко несчастным взглядом. Машка была не лучше. И рядом с нами мы увидели ту самую даму сердца, на которой вообще не было лица.
Самое последнее дело - эти проводы, ей Богу!
Машка, еле сдерживая слезы, обняла своего богатыря и передала ему иконку и еду в дорогу. Он тоже обнял ее...
Какие-то важные слова, какие-то необходимые просьбы, отрывистые поцелуи, долгие объятия, последние фото на перроне, и Илюшенька поехал в совершенно для нас далекий и холодный поселок Ясный на краю земли, в доблестную Ракетную дивизию Российской армии на целый год.....
Поезд тронулся и дама зарыдала. Прям безудержно. Даже Машка лучше держалась.
Она и вправду оказалась моей ровесницей. Глядя на ее искреннее горе, я с легкой завистью подумал, что уже давно не испытывал таких неистовых эмоций, уж лет двадцать как.
А она продолжала рыдать, и становилось очевидно, что армия не только не разлучит - а наоборот разожжет их чувства еще сильнее.
Машка не выдержала и подошла к ней...
Тяжелые и волнительные проводы закончились, и когда я наконец-то ехал домой, доставив обеих женщин по своим квартирам, то думал только об одном - как хорошо, что девочек не берут в армию!