ПОДАРЕННАЯ ЛЮБОВЬ

РОМАН

Соболева

Юлия

Валериановна

2002

Боль наполняла душу и возрастала с каждым ее днем. Это была безнравственная, какая-то пугающая пустота, когда сутки похожи как сиамские близнецы и ни о чем больше не хотелось думать кроме последней сигареты. Что-то все время тяготило ее творческую душу, не давало вольно вздохнуть во всю грудь, что-то мешало думать о работе и зациклевало мозг на одной и той же мысли.

Она сидела на бордюре своего балкона, на седьмом этаже, но ширина его была столь мала, что девушка поразилась тому как, закрыв глаза, чувствовала невесомость и неоднозначность собственного тела между жизнью и смертью. Нет, она самая не страшила девушку, она просто принимала смерть как что-то естественное, необходимое и непреодолимое страдание жизни, или точнее, ее собственной судьбы.

Она еще ощущала ласковый южный ветер на своем теле, когда в этот самый момент, поняла, что она и есть то малейшее, малое звено большого механизма жизни и что она сейчас присутствует здесь лишь по рекомендации собственной судьбы. Она так же четко осознала всю неоткуда взявшуюся черную пустоту в своей душе. О да, - это была боль, колющая, пульсирующая, боль потери любимого человека. Не принимая всерьез слова о неразделенной любви , вдруг поразилась сходству причитаний с ее собственными переживаниями .

Нет, она ничего не хотела от него получить, взять или что-то в этом роде. Мне даже начало казаться, что она счастлива, хотя бы оттого, что страдает. Да , именно страдания мешали и забывали спокойную жизнь . Она существовала на этом свете в своей непреодолимой депрессии .

Девушка медленно развела руки и закрыла глаза. Она по-прежнему сидела на тоненькой доске, отделяющей высоту от пола. Она сидела раскинув руки и упивалась бьющим ее теплым и порывистым ветром, а из глаз ее, собирая по грамму слезы, текли ручейки по щекам, горлу и уже пропитали ее блузку, но ей было все равно. Девушка была далека сейчас от всех и от меня в частности. Она чувствовала как с каждой слезинкой иссякает ее боль, светлеет пустота и поддавшись своим новым ощущениям она реяла над бесконечным океаном, стоя на корме лайнера с ее именем ВЕРОНИКА''.

Восхищение переполняло ее душу, когда она наблюдала как жестокие и упорные волны, сине-зелёного цвета, ударялись о корпус лайнера и повержено сбивались в пузырьковую пену, а затем ветер отбрасывал их по обе стороны судна.

Она любила океан, а точнее, она восхищалась водой и всем, что с ней было связано. В детстве детей учат плавать, но ребятишки глупы и боятся воды, она вошла и самостоятельно научилась не боятся, добиться своего, не отходить, постепенно открывая для себя всё новую и непостижимую свободу.

Девушка часто представляла себя верхом на волне, как она сама согласованно стой, играет в сёрфинг, но при всём при этом, она не разу в жизни на море не была. И естественно ей снилось и мечталось именно о море, о бесконечной свободе и в этом была суть её естества, существования.

Но девушка здесь, всё ещё сидит на балконе и тихо ненавидит клеть обстоятельств, в которую она попала, а вернее зашла сама.

Он был и есть не первая её любовь, но это чувство было для неё более глубоким, более приятным и удовлетворённым, нежели в пре ведущих случаях. И только она знала то о чём он думал, когда появлялся и видел её, только он знал как у той менялось настроение и как всё звенело внутри её, как дёргалось сердце и бросало в жар, как той не хотелось никуда уходить дальше чем на пять метров,лишь смотреть на него, а вернее в него. Она любит этого мужчину до кончиков его пальцев,просто обожает его игры и томные многозначительные взгляды, боготворит его сильные мужские руки, которыми он нежно прижимал её во время танца и просто дышит за него, вдыхая и выдыхая его аромат...

Девушка глубоко втянула мятный дым сигареты, слезы отступили к тому времени, и она чувствовала свободу от них.

-,, Боже, ведь я люблю даже мысли о нём! ''- сказала она, каким-то хриплым голосом.

И вдруг, в мозгу произошёл какой-то щелчок, в этот самый момент она подумала о том, что на самом деле произошло, из-за чего или из-за кого они перестали даже разговаривать. Будто они были стянуты одной верёвкой и ни как не могли убежать друг от друга.

,, Так- так, всё по порядку! С чего всё оборвалось?'' Она слезла с балкона, выкинула окурок и вошла в комнату, сев на постель.

-,, Я поняла. Да, да, точно! Какая я всё-таки ненормальная!'' - с упрёком закричала она, барабаня ни в чём не винную подушку.

Заключение своё она сделала из сказанных ею ранее нескольких слов:

,, Это только сегодня!

Это только сейчас!

И никогда больше не повторится!''

Как же она ненавидела теперь себя за эти слова. Она собственноручно подарила его Алине. Девушке без души и практически без тела. Алина никогда не нравилась Веронике, даже когда они выяснили, что обеих связывает увлечение лыжным спортом и Бог знает ещё чем. (Это уже неважно). А важно то, что она, как, оказалось, постоянно думала о Стасе, она бегала за ним, таяла как мороженное, а потом прилипала. Но Веронике была безразлична, она всё ещё грелась в лучах его внимания и любви, не замечая опасности со стороны Алины...

Это было так давно, как Веронике сейчас казалось. Столь невинно, так быстро как сменчивый апрельский день. Почему-то она вспомнила девятое марта этого года, вечер, а точнее ночь на рабочем месте в баре, когда они толпой,, гудели'', закрывшись на ,,клюшку''. Вот тогда-то и произошёл долгожданный первый поцелуй со Стасом. Как же долго он искал предлог, ухаживал и был совершенным романтиком и вот есть шанс, счастливый случай и Вероника у него в объятиях, она смотрит ему в глаза, а в них ничем не прикрытая голая любовь, нежнейшие губы, как подумал потом он.

Стас хотел прочных и долгих отношений, но Вероника сказала речь, чем приговорила себя на муки и страдания; Это только сегодня! Это только сейчас! И больше никогда не повторится...

Она легла бы в больницу на операцию и удалила больное сердце, заменив его насосом для перекачки крови, но кто сможет удалить больную душу!? Или как её вылечить.... Нет, она никогда не смирится с потерей, никогда больше она никого так сильно не полюбит.

Откуда-то снова появились слёзы. На этот раз они были солёные и холодные как звёзды. Размазав по щеке слезу, она подошла к телефону и долго, тупо смотрела на его циферблат. Затем медленно набрала телефонный номер Стаса и стала ждать:

-Да. - Отрывисто, так просто ответил его голос. Он показался ей настолько родным и знакомым, что она вообще всё забыла на свете. Её больше ничего не волновало, кроме этого Да''. Хотелось, чтобы оно никогда не кончалось, чтобы оно навсегда было с ней.

-Алло, я вас слушаю. - Повторил он нетерпеливым голосом.

Вероника положила трубку и попыталась позвонить ему вновь, но остановилась на четырёх набранных цифрах. Нет, это было слишком больно, и она снова вернулась на свою постель. Она была одинока и глубоко несчастна в своих душевных проблемах, но она и не искала себе общества. Она даже начала забывать о том, что у неё есть друзья, подруги, мать, сестра, знакомые, в конце концов, но ей было наплевать и на них тоже, как и на работу, да, в общем, и на весь свет. Она понимала, что так нельзя, надо к чему-то идти, чего-то добиваться, чего-то хотеть. Но она всё стояла одна в своей безлюдной пустыне, обнесённой горизонтом неба с песком. Это как лунатик, которого нельзя пугать или будить когда он встаёт ночью и куда-то идёт. Мне кажется, она преобладала сейчас именно в этом состоянии.

По комнате были хаотично разбросаны сотни стихов и проз, посвящённых одному и тому же мужчине. Они скрывали явный смысл, прибегая к простым вещам. Через образы, она передавала суть душ сплетённых и брошенных в пламя страстей, неразделённой и обманной любви. Влечение, как ей казалось, ошибочно ставит на путь в тупик.

Писать - это всё что сейчас она хотела. Вероника влюбилась в строчки, жила ими и ничего не замечала перед собой. Она уже давно перестала следить за собой и вовремя обедать, она даже не испытывала жажды, но писала, а писала она много и быстро. Строчки сами шли на лист и переплетались у неё в мозгу. Вокруг была относительная тишина и одиночество. Она перестала подходить к телефону, от чего никто не знал, где она находится и жива ли вообще....

Постоянно крутилась одна и та же строка из собственного стихотворения, которое она никак не могла найти: Лишь только ты, лишь быть с тобой! В сотый раз мозги её и память перебирали строки из произведений, но она не помнила, где оно было и было ли оно, стихотворение, вообще.

И тут зазвонил телефон! Она слышала, но не собиралась даже подходить к аппарату. Но кто-то был настойчивее, и пришлось взять трубку:

- Здравствуйте, мне бы с Вероникой пообщаться! - совершено будничным тоном сообщил мужской голос.

-Её нет. - Сухо ответила она и уже собиралась положить трубку.

-Простите, а с кем я разговариваю? - виноватый тон выводил её из себя.

-Сами с собой! - просто, но строго ответила она.

-Меня Стас зовут. - Совершенно не реагируя на её тон, мужчина почему-то собирался разговаривать с невежливой особой.

-Ну и что? - скучно отреагировала она.

-А тебя Вероника. - Сопротивлялся Стас.

-Ее нет! - почти крича, сказала Вероника.

-А где она тогда? - ухмылялся он.

-Умерла. - Сухо сказала Вероника и положила трубку.

Внутри ее стало что-то происходить, качаться. Смешалось боль, восторг, любовь, зависть, ненависть и нежность. Она еще долго стояла возле телефона, не веря совпадению. Минуту назад она мечтала услышать его "да". Хотела наговорить глупостей и скрыться или не хотела, теперь просто она этого не знала. Запуталась.

Захотелось пить. Придя на кухню, Ника ничего не обнаружила, кроме вина. Вино осталось в холодильнике по предложению мамы с какого-то торжества, и не открывалось вот уже как полгода. Не долго думая, Ника проворно орудуя штопором удалила пробку и налила красную жидкость в фужер до каёмочки. Ей потребовалось две минуты, чтобы осушить бокал и налить сведущий. Через некоторое время красивая форменная бутылка, из-под вина,, Кинзмарауле'' была наполовину пуста. Вино оправдало надежды девушки, утоля её жажду и изрядно помутнив рассудок.

Теперь Вероника захотела общества, смеха и громкой музыки. Через пятнадцать минут она уже входила в ночной клуб. Для пятнадцати минут сбора она выглядела,,даже очень ничего'', уложила короткие белые волосы и подвела губы.

Очутившись в развратных объятиях безумной атмосферы, глотнув дымного воздуха и закрывая уши с непривычки от громкой музыки, она села за столик напротив сцены, на которой уже часа три изгибались и прыгали разные девушки. Естественно в откровенных нарядах. Подошёл красивый молодой человек в белом, с бантиком на шее - официант.

1 Что я для вас могу сделать?

-Шампанское и землянику. - Веронике страшно захотелось праздника. Именно торжества в свою честь. Официант удалился, унося с собой непонятные огоньки в её глазах. Она понравилась ему, он и сам не знал почему.

Музыка была разнообразной и от этого душа Вероники то наполнялось нежной тоской, то нагло металось под ритм. Ей надоело сидеть в одиночестве со своим шампанским, которое галантно откупорил милый официант, и, она выплыла на танцплощадку, впрочем, как и другие со мной вместе.

Вероника чувствовала, что слабеет от выпитого спиртного, но ей это нравилось. Музыка наполняла собой её сердце, душу и разум, а Вероника была проводником и отдавала свои импульсы в тело. Она как будто не танцевала, а плавала под водой; движения были пластичны и чертовски сексуальными. На неё стали засматриваться, а женщины ненавидеть, или завидовать. Но равнодушие и страсть движили ею сейчас. Была медленная композиция, но Вероника не удалилась за свой столик, а продолжала плавать по танцполу. Случайно она поймала себя на той мыслию; то что в молодости возьмёшь с собой, то и пронесёшь через всю жизнь.'' Это было глубокое раздумье о судьбах человеческих и своей собственной, человеческой женской судьбе. Но её отвлёк от глобальных раздумий бархатный мужской голос.

- Я хотел бы пригласить вас на танец.

- Пригласите! - ответила Вероника и грациозно положила руку ему на шею.

- Как вас зовут? - ей вдруг захотелось поговорить с кем-то незнакомым и чужим человеком.

- Станислав Яковлев.

Вероника обомлела и остановилась.

- А вас как? - улыбался Стас Яковлевич.

Она смотрела в карие глаза собеседника и думала о том, что судьба жестока и болеет иронией.

Вероника... - опустив глаза, сухо ответила она и разжав руки пошла на свежий воздух, на улицу.

В голове явно не укладывалось это вроде бы простое имя с отчеством. Так ведь у Стаса отца Яшей величают, какой ужас, в смысле совпадения. Она нервно курила, когда кто-то подкрался сзади и накинул на её плечи пиджак.

- Извините я вас чем-то обидел?

Это был тот самый мужчина Стас Я. на которого она теперь смотрела полу придурковатым взглядом. Будто соизмеряла его рост и красоту со Стасом из прошлого.

- Нет, просто мне стало душно.

Она отвернулась, а к глазам подступали предательские слёзы. От недавнего облегчения, небывалой лёгкости не осталось и следа.

- А знаете, Вероника, вы мне нравитесь! - Якович трезво посмотрел на неё.

- А вы мне не нравитесь! - не поворачиваясь отрезала она.

- Вам не нравится моё имя, а не я сам.

- Так смените его.

- Кого? - не понял Стас Я.

- Имя!

Она рывком содрала пиджак и вошла внутрь, сев за столик. Поднося бутылку шампанского к бокалу, она вдруг заметила маленькую записку, которая сияла надеждой быть прочитанной: Я нашёл тебя Вероника. В первую минуту её зацепило лишь чёрточка над буквой О в своём имени. Она подумала, что на самом деле её имя произносили не правильно. Вероника - от слова ВЕРОНА, а это Шекспировские страсти Ромео и Джульеты. И ей понравилось как оно теперь звучало - ВЕРОООНИКА. И тут её осенило, как будто она упала с балкона и только в полёте поняла, что сейчас разобьётся! Я НАШЁЛ ТЕБЯ... нашёл, нашёл. Сердце прыгнуло и остановилось. Здесь был Стас, её Стас, родной и нежный. Здесь, но где? Она лихорадочно подняла взор и ощупала весь зал, глаза заблестели как у маньяка. Только он, Стас, любимый, мог заметить изюминку в ней. И даже в её имени, потому что он был богом в романтике и приключениях. Она знала об этом. Он тоже знал.

Стало тяжело дышать, закружилась голова. Вероника поднялась, поправила смятую юбку и вышла из ночного клуба М Ы Ш Е Л О В К А.

Его не интересует чужая жизнь, если она не может иметь к нему отношения - думала Вероника. Он плохой, он чужой, я его совсем не знаю! Может ей было обидно, что тот даже не попытался заглянуть к ней в душу, как в раскрытое окно. Ему было не интересно заново переписать её портрет на белый холст, но его точно волновала её постоянная улыбка, открытая, дерзкая. Как огонёк. Она часто смеялась и была всегда в хорошем настроении - всё было для него.

Внезапно с неба посыпались холодные капли дождя. Вначале они мерно ползли к земле, затем летели, а потом небо на что-то рассердилось и обрушило, будто стекло, стены ливня. Вероника промокла до нитки, но не прибавила шагу, и, вдруг заулыбалась. Вокруг не было ни души и только вода. Она окутала, обняла и от этого недодуманные мысли куда-то уходили, - становилось легче. Она громко смеялась, подставляя ладони крупным каплям, они сбивались в маленькие речки и текли Веронике в самую душу, унося с собой тревогу и боль. Она, как в детстве, только-только училась бегать, и, сняв босоножки помчалась по лужам, изредка поднимая глаза в небо, чтобы сказать: " СПАСИБО ТЕБЕ СТАС !