Бишоп осторожно прокрадывался к лагерю. Х-ха! Сколько народу. И все собрались ради него. Он тронут.
В данный момент рейд намеревался воскресить свои воровские умения. Он нормально не ел примерно полмесяца. А не спал нормально - еще дольше. Ему просто необходимо было украсть еды и зелий.
Палаточный лагерь раскинулся в низине, в паре километров от леса. Так вот откуда жаждущие его головы выскакивают снова и снова, словно говно из проруби! Любопытно.
Бишоп накинул плотный темно-серый плащ солдата, которого убил чуть раньше. Сейчас он не совсем доверял своему телу и инстинктам. Он слишком устал. Настолько, что голова кружилась уже непрерывно, будто он не может протрезветь несколько дней подряд. Ему нужны зелья. Срочно.
Как ни странно, в лагере царило какое-то оживление. На самого Бишопа не обращали внимания. Такой наглости просто не ожидали. Все были уверенны, что он сейчас гонит по лесу очередной рейд. Или рейд гонит его. Это как посмотреть.
Прислушиваясь и присматриваясь, Бишоп собрал кое-какую информацию. Между солдатни ходил слушок, что в лагерь пожаловало высокое начальство. Но никто не мог сказать точно - слухи это или правда.
Следопыт не постеснялся прокрасться к палаткам, расположенным в центре. Вокруг, по всему периметру, стояло оцепление. Очевидно, начальство не желало, чтобы его подслушивали. Здесь палатки были более крупными, да и само место выглядело обжитым. Палатка для штаба, палатка командира, лазарет.
Так как Бишоп крался в самых темных и неприятных углах, он лично убедился в том, что лазарет работает вовсю. Чуть дальше нужника была вырыта яма, где были в одну кучу свалены ампутированные конечности. От ямы поднималась гнилая вонь гангрены. А ничего. Неплохо он поработал. Скольких он там перестрелял не насмерть? Десять? Пятнадцать? Ну, три ноги и две руки. Нормально же.
Солдаты и офицеры маленькими кучками уходили от штабной палатки. Значит, что-то у них все же случилось?
Прокравшись вплотную к холщевой перегородке, он чуть надрезал ее снизу, удобно пристроился на земле и заглянул в палатку.
Разглядев то, что происходило внутри - замер, нахмурившись. Он... не ожидал увидеть ее... их здесь.
Аида сделала еще один глоток вина прямо из горла бутылки. Тыльной стороной ладони вытерла капли стекающие по подбородку и снова набросилась на Джелбуна:
- Ты так и не объяснил, почему свалил из крепости с половиной гарнизона, не получив приказа непосредственно от меня!
- Потому что! Потому, что с одной стороны нависал Ниваль, а с другой - Нашер. И оба пытались вбить мне в голову понятия о чести и возмездии. Предателя надо поймать, предателя надо поймать! Надо, надо!
Девушка чуть прищурилась, сложив губы в мерзкой, нарочито жалостливой улыбочке:
- Бедненький. Как тебе тяжело-то пришлось...
- Аида... ты же не считаешь, что я совсем безмозглая пропитая тварь, верно?
- Это, смотря с какой стороны посмотреть.
- Он жив, Аида. Жив. А вот девятнадцать солдат, из которых пятеро - подававшие большие надежды разведчики - нет. И еще двенадцать - ранены. Четверо - уже никогда не смогут служить. Они калеки теперь.
- Меня не особо трогает этот вопрос. Меня интересует результат.
- Как ты собираешься это объяснить? Как мне это объяснять?! Тебя-то рядом не будет.
- Оглядись. Пятьдесят три человека подтвердят, что видели меня здесь. К тебе не возникнет вопросов. Я твой командир - ты выполняешь мои команды.
- Да. Пятьдесят три - каждый из которых - находится у меня в подчинении и сделает то, что я скажу.
Девушка сверлила его бешеным взглядом какое-то время, а потом словно сдулась. Она ссутулилась и протянула немного жалобным тоном:
- Что же делать?
Джелбун, плохо скрывая свои чувства к девушке, присел рядом и взял ее ладонь в свою:
- Я... Отдам нужные приказы. Я обещаю. Хоть и не понимаю...
Аида лучезарно улыбнулась, а на лице отражалось откровенное облегчение:
- Правда? О, Джелбун, правда?! Я так рада!
Выглядела она сейчас как пятнадцатилетняя восторженная девчонка. Сержант, покрытый старыми шрамами, чуть улыбнулся:
- Но не раньше, чем ты перестанешь делать из меня идиота, прикидываясь трогательной миссионеркой. И не раньше, чем ты объяснишь мне - зачем тебе это понадобилось. Видишь ли - идти против воли правителя страны - не самая разумная идея. Я бы сказал - самоубийственная идея. И я хочу знать, почему я рискую своей головой.
Аида посерьезнела, поняв, что на Джелбуна ее уловки, как всегда, не действуют. Покосилась на Нишку, дрыхнувшую на койке сержанта. Понизила голос, но заговорила:
- Скажи мне - за тобой много охотились?
- Бывало.
- А тебе понравилось? Думаю, нет. А что бы ты почувствовал, если бы охоту за тобой начал человек, которого ты неоднократно спасал? Который обязан тебе жизнью? Наверное, злость и раздражение. Верно? Я много ему должна. Что бы не случилось - за мной должок, Джелбун. А кем мы станем, если перестанем платить долги? Я не желаю быть крысой.
- Он предал тебя.
- Нет.
- Нет?
- Нет.
- Объяснишь?
- Нет. Тебя это не касается. Никого не касается. Он не предавал.
Джелбун потер лицо ладонями, почесал обросшую щеку. Глотнул вина. Сморщился, сплюнул и достал свою флягу, из которой тоже глотнул, резко выдохнув перед этим. После довольно емкого молчания, тихо заговорил:
- У меня есть пара надежных людей. Они обязательно обнаружат следы предателя. Неоспоримые следы. Один из них - поедет докладывать об успехах Нашеру. О том, что мы видели следопыта, и о том - что мы снимаем лагерь и следуем за ним. Мой человек доложит лорду, что следопыт покинул эту местность. И попросит, официально, от моего имени, дополнительной помощи. И не уедет из Невервинтера, пока не получит эту самую помощь. Второй человек вернется в Крепость-на-Перекрестке. От парня должно было остаться хоть что-то. Что-нибудь. Одежда, не знаю... Что-нибудь. В любом случае, вещь, которая принадлежала раньше ему - послужит детонатором для преобразования. Помнишь Сидни? Общение с ней не прошло просто так. Я обзавелся и полезными знаниями, и... полезными знакомствами.
Он замолчал, задумчиво уставившись в бокал с вином. Аида прищурилась:
- Что ты задумал? Выкладывай. Больше без моего разрешения ты все равно действовать не будешь.
Он поднял на нее свои очень светлые, немного мутные голубые глаза и криво усмехнулся:
- Неужели?
- Выкладывай.
- Колдун, мой старый знакомец - заколдует другого моего знакомого так, чтобы он стал выглядеть как Бишоп. Ну и этот поддельный Бишоп уведет нас отсюда. Все просто до банальности. Он обязательно покажется пару раз на глаза, чтобы наблюдатель из Невервинтера не усомнился, что это действительно следопыт. Мы уйдем за ним. И оставим твоего дружка в покое. Одобряешь?
Аида смотрела на него, приподняв брови. Потом по ее губам поползла улыбка. Она медленно кивнула:
- Одобряю. В принципе. Только я вижу несколько сомнительных моментов. Первое - слишком у тебя много "знакомых", Джелбун. У меня тоже много знакомых. Среди них такие как - Бишоп, Нашер, Аммон Джерро. Сидни Наталь была моей знакомой. Торио Клевен. Чуешь разницу? Дерьмом попахивает.
Мужчина весело усмехнулся:
- Ну... твои знакомые может дерьмом и пахнут... Не знаю, не нюхал. А вот своим - я доверяю. Настолько, насколько это необходимо. По крайней мере - знаю, за какие ниточки подергать, чтобы получить то, что мне надо. - Он немного помолчал, смакуя очередную порцию выпивки, а потом еще раз усмехнулся, широким жестом поведя рукой в воздухе. - К тому же - это будет весело! Надуть самого Нашера... Ха! Ну а какие у тебя вопросы еще?
- Ты уверен, что из Невервинтера пришлют не конченого идиота? М-м-м?
Он досадливо крякнул:
- Ну... На каждого умника всегда найдется несколько других умников. Он будет один. В конце-концов... и от несчастных случаев никто не застрахован, верно?
- Верно. И еще один момент. Почему ты кинулся помогать мне Джелбун? Что ни говори - но меня трудно назвать милой дамой.
- Я, видишь ли, тоже не хочу быть крысой. Ты даже примерно не отдаешь себе отчет в том, что ты сделала для меня... Вернуться тогда в Лускан... поверь, ты значительно облегчила мне жизнь, предложив работать на тебя. К тому же - не мог не заметить - тебе нравятся сволочи и подонки. Ты как черт от жреца шарахалась от паладина и сторонилась церкви, что сама же и отстроила в крепости. И с нескрываемым любопытством и любознательностью общалась с Бишопом, Анкусом. Мне ни разу не нахамила... Хотя большинство представительниц прекрасного пола, нет-нет да и наорут ни за что. - Он странно спокойно улыбнулся. - А это - приятно. Ты мне нравишься, девочка. И, как ни странно, я желаю тебе добра. А это - достаточно редкое явление в моем случае.
Аида ответила на улыбку. Поболтала вино в кружке, а потом расстегнула ворот рубахи. Стянула с шеи амулет в виде сжатой в кулак ладони на тонком кожаном шнурке. Задумчиво повертела вещицу в пальцах. Ее лицо было непроницаемым, ничего не выражающим. Но Джелбун почему-то решил не говорить, не отвлекать ее.
Девушка тряхнула головой, будто отгоняя от себя какие-то мысли, а потом протянула амулет Джелбуну:
- Не надо никого посылать в крепость. Слишком рискованно. Держи. Это принадлежало ему.
Мужчина подавил улыбку. Все же - она была еще очень молоденькой девушкой. Он бы даже мог назвать ее девочкой. Она была младше него лет на пятнадцать. И, не смотря на то, что она действовала довольно разумно, жестко и решительно - в ней все еще угадывалась излишняя порывистость, вера в собственную непобедимость. Юность.
Джелбун забрал амулет, заглянув девушке в глаза. Но она отвела взгляд и отвернулась. Хмыкнув, мужчина спрятал вещицу в карман куртки. Кашлянул и добавил:
- А у меня, кстати, есть для тебя сюрприз.
Аида смешливо прищурилась, пряча настороженность во взгляде:
- Серьезно? Не очень люблю сюрпризы.
- Этот тебе понравится. - Он сощурился с пьяной хитрецой. - Позови-ка своего волка.
- Фейдха? О чем ты?...
Но она даже не успела договорить фразу. Снаружи, там, где стояло оцепление солдат, вдалеке, послышались испуганные или изумленные вскрики. Потом дробное, очень тихое топанье лап. Глухое рычание.
В палатку ворвался ее Фейдх. Грязный, замызганный. Но целый и невредимый. Аида изумленно вскрикнула. Девушка не ожидала увидеть его здесь. И, хоть зверь и давал ей примерное направление через их ментальную связь, он воспринимался с таким трудом, будто был очень далеко.
Девушка опустилась на одно колено, глядя в такие же, как у нее серые глаза:
- Милый, что ты делаешь здесь?
Волк подошел ближе и ткнулся лбом в ее плечо, а потом подставил шею ее рукам. Почесывая его за ухом, второй рукой Аида отстегнула ошейник. Кто осмелился надеть ошейник на ее зверя?! К ошейнику были привязаны браслет призыва и какая-то записка.
Значит?... Девушка была рада, что Джелбун не видит ее лица. Она сидела лицом к задней части палатки. Длинные волосы падали на глаза, пряча их выражение. И было что прятать. Девушка прикрыла глаза, слегка нахмурилась и закусила нижнюю губу. А браслет сжала в кулаке так, что костяшки побелели. Почему он отказался!?! Почему этот упрямый, жестокий и непримиримый человек не желает принять хоть малейшую помощь?! Неужели всего, что было - недостаточно, чтобы понять, что она не желает ему зла. Только не ему. Гад и... Гад!
Едва сдерживая раздражение и обиду, Аида развернула записку. Это оказался приказ о поимке предателя. А поперек пергамента красно-зеленым соком травы было выведено три коротких слова. Девушка с первого же взгляда поняла, что это писал Бишоп. Его невозможные закорючки нельзя было не признать. Только смысла она как-то не уловила. Вертела записку и вверх тормашками, и обратно. Но получалось одно и то же: "Те сашкйся, сгка". Ну и что это значит?
За общим недоумением даже злость на него слегка отступила. Джелбун, молча наблюдавший за девушкой, не выдержал и хохотнул:
- Ты сейчас выглядишь как необразованный несмышленыш, который глядит в книгу и ни фига не видит.
Аида молча протянула записку, глядя круглыми глазами. Джелбун пробежал взглядом по строчке, нахмурился, тоже повертел ее и так и этак. А потом его глаза округлились:
- А? А-а-а... Ха-ха!
Девушка угрюмо покосилась на него:
- Чего ржешь?
- Смотри. На общем наречии буква "н" произносится так, как пишется. А на лусканском к ней прибавляется мягкий "е". В таком сочетании на лусканском это будет читаться как "хе", а на общем - как "н". Ну, это к примеру. Здесь написано: "Не надейся, сука."
Девушка хлопнула глазами, переваривая информацию. Джелбун ждал вспышки раздражения от смысла послания, но девушка его удивила. Она странно спокойным голосом, с очень плохо скрываемыми искрами веселья уточнила:
- То есть он вроде бы на двух языках писал?
- Видимо не мог определиться. А может, по-другому просто не умеет.
- Умеет. А это - оттого, что с трудом соображает. - Веселье пропало и из глаз и из голоса. - Вы загоните его, Джелбун. Я хочу, чтобы ты быстрее провернул свою задумку. Как можно быстрее. А! И еще один вопрос - как бы дать ему знать, что ему пора сваливать в ровно противоположную от вас сторону? И даже не особо напрягаясь при этом.
Джелбун насмешливо фыркнул:
- Ну-ну. Он уже большой мальчик. Позволь ему хоть с чем-то разобраться самому.
Мягкая насмешка попала точно в цель. Аида снова замерла, немного не донеся кружку до рта. А потом улыбнулась. Поразительно красивой и приятной улыбкой. Она редко улыбалась именно так, в последнее время.
- Я веду себя, как ненормальная, да?
- Ну... Да.
Они оба тихо рассмеялись, замолчав, когда Нишка перевернулась на другой бок, что-то пробормотав во сне детским голоском. Аида, глядя на своего сержанта лучезарным, невинным взглядом, почесывая за ухом разомлевшего волка и вертя в другой руке походную кружку с вином, мило улыбнулась и протянула:
- Ну а теперь, когда мы решили второстепенные вопросы, поговорим о том, что нужно мне самой. Что беспокоит и касается только и исключительно меня. Итак... Джелбун, друг мой, расскажи-ка мне все, что ты только можешь рассказать о Лускане.
- Что? Зачем тебе... о Лускане? - Он мигом насторожился и угрюмо глядел на своего капитана.
- А это не твое дело. Ты просто рассказывай. А я задам уточняющие вопросы, если они понадобятся.
- Ты же не собралась совершить какую-нибудь глупость?..
- Скажу больше - я собралась совершить абсолютно безумный, ненормальный поступок. И чертовски опасный, к тому же. Так надо мне. Лично мне, Джелбун. Рассказывай.
- Ну... Лускан - портовый город. Считается пиратским городом. Даже до сих пор, хотя пираты уже не имеют своей воли и той власти, что у них была когда-то. Там всем правят архимаги - хозяева четырех главных башен...
Проводив Джелбуна, Аида вернулась в кресло, которое облюбовала ранее. Натянула на себя плащ и свернулась калачиком. У ее ног спал Фейдх. Надо его помыть.
Джелбун рассказал, что ее волк появился в лагере пару дней назад. Он обосновался у палатки Джелбуна и просто игнорировал всех вокруг. Но никого не подпускал к себе, рыча и скалясь. На следующий день его, массовыми усилиями загнали к гончим псам. Там и оставили, подкармливая, но не трогая.
Девушка была очень обеспокоена. Он все еще не отзывался. В смысле - передавал ей некоторые эмоции, ощущения. Но не разговаривал с нею. Так у них было только в первые три года их общения.
Что Бишоп сделал с ним? Ответ на этот вопрос она, скорее всего, никогда не узнает. Она только надеялась, что это пройдет и ей удастся разговорить Фейдха. В конце концов - он к ней был привязан. И то, что она отказалась от него почти месяц назад - не должно было ничего поменять. Бишоп просто не мог серьезно навредить ему. Да и не стал бы. Вернее - если бы следопыт ненавидел ее, хотел бы причинить вред - убить ее волка было бы вполне разумным шагом. Она сама бы так поступила. Да и он на такое способен. Ведь он хотел убить ее саму, чтобы причинить боль Дункану.
Но он сам сказал, что не испытывает к ней ненависти. Не то чтобы она безоговорочно доверяла тому, что он говорит... Но когда слова идут вкупе с поступками - истина становится яснее. Даже она не может скрывать истину при таком раскладе.
Он ушел. Мог бы - но не стал сражаться. Он, конечно, мог уйти, потому что понимал, что Гариус и его прихвостни - скоро подохнут. Но он мог вернуться и присоединиться к Королю Теней. Он много чего мог бы сделать, если бы у него была цель. Но он не стал. Значит цели, его изначальной цели - больше не было.
Боги, и почему все не может быть проще?!
"Эти твои ворота долго не продержаться! Понимаешь?!"...
Девушка тряхнула головой, но его голос снова и снова звучал в голове.
"Я могу вывести нас отсюда"...
Прости... Черт! Прости.
"Знаешь, что самое обидное? Я думал, что возненавижу тебя так же легко, как Дункана. Но этого не случилось. Совсем"...
Действительно обидно.
"Я не буду привязан ни к чему и ни к кому. Даже к такой как ты".
А вот, пожалуй, единственная проблема. Привязанность. Он не будет привязан. Никогда. Даже если он и привязался к ней против воли - он вытравит это чувство любыми способами. Ведь для него, черт его возьми, это смерти подобно, верно!?
А она... просто не в состоянии вытравить это из себя. Пока. Не получается.
Да она и не возражает. Ее все устраивает. Правда? Ведь, правда же?! Все в порядке. Все нормально.
Бишоп воскресил не только свои навыки вора, но и конокрада. В данный момент он, спокойно покачиваясь в седле, жевал полоску мяса, запивая вином из фляги. Зелье выносливости сделало свое дело и в голове несколько прояснилось.
Достаточно прояснилось, чтобы он начал испытывать не просто глухое раздражение, а все более нарастающую злость.
Будь проклята, девка! Кто ее просил вмешиваться? Мелкая, своевольная, наглая, грубая и невежественная! Дикарка и фанатичка.
Он говорил, что не испытывает к ней ненависти? Говорил. А она, видимо, решила это исправить.
Нет, он конечно, был тронут ее безумным, почти маниакальным стремлением уберечь его от проблем. До того тронут, что снова готов был убить. Но лучше так, чем те образы, что преследовали его до этого. В липкой, тяжелой полудреме, когда он даже костра не мог развести... Когда воспоминания, фантазии и реальность переплелись в одно целое. Даже там она преследовала его. То хотела отомстить, то пыталась защитить. То просто проходила мимо с равнодушным взглядом.
В этих полубредовых, поистине безумных снах он попеременно то спасал ее, то убивал ее, то они снова убивали вместе... В любом случае, в каждом из этих снов было слишком много... страсти, пожалуй. Липкого, неприятного огня. Он не привык к таким эмоциям. Они вызывали у него дискомфорт и желание уйти от этого подальше.
Но нет! Едва у него получилось избавиться от нее, как она снова появилась в его жизни. Вернее, бездумно ворвалась, пытаясь перекроить его судьбу так, как ей будет угодно! Властная, самовлюбленная сука. Он не желал ее помощи. Ее именем на него открыли охоту. Она попыталась это исправить? Молодец, конечно. Пожалуй, именно за это он не особо сердится.
Тогда из-за чего он злится так, будто она, как минимум попыталась его убить?
А из-за ее расспросов. Конечно, она не лезет к нему. Насколько Бишоп успел понять, девчонка не собиралась искать его, и не рассчитывала с ним увидеться. Хотя хотела бы. Явно хотела. Только для чего? Тоже порасспросить его о Лускане? Или все же отомстить за предательство? С ней нельзя было говорить наверняка ни о чем. В этом он убедился за год их совместной работы. Она говорила и делала одно - а в результате всегда получала то, что хотела, и чего никто не ожидал.
Лускан...
"Скажи-ка Джелбун... "Круг клинков"... Он где располагается? А как туда попасть? А как связаться с их главарем? А как..."
Сука. Что ей надо от гильдии убийц? Ее с ними ничего не связывает. Ни-че-го. Кроме одного момента. Гильдия охотится за ним. Девчонка жаждет мести. Но она отозвала свои войска вопреки воле Нашера. Следовательно - она слишком сильно хочет сделать все сама. Контролировать, наблюдать... Если она объединится с гильдией...
Зла не хватает! Теперь ему придется пойти за ней. И, желательно, прирезать где-то на подходах к Лускану. А это было бы обидно. Зря он, что ли, помогал ей выжить? С другой стороны, если теперь кто и имеет право убить ее - так это он.
Мысли так и крутились вокруг девки, как он не пытался увести их в другое русло.
Видать, ей порядком досталось от Короля Теней. Выглядела она паршиво. Сильно похудела, став почти тощей. Кожа, ранее будто светящаяся изнутри, теперь посерела, и казалось, просто обтягивает череп. Из-за сильно ввалившихся щек и заметных темных кругов глаза стали казаться больше. Но это не придало ей прелести, а каким-то невероятным образом сделало еще мрачнее, чем она была. Сухие, потрескавшиеся губы. Она выглядела как труп. Но какая-то искра жизни еще оставалась. Та самая искра, что заставляла забыть о тусклых нечесаных волосах, мешком висящей одежде и сухой, мраморной коже. Видеть жизнь.
Все же она вызывала...
Ну, хотелось дотронуться до нее, чтобы убедиться, что это по-настоящему. Что это именно она. Что она жива. Что это именно тот самый человек, отправившийся сражаться с тенью. Что она выжила. А для этого надо было ощутить ее тепло под своими ладонями. Сжать, смять, давить.
Провести пальцем по коже, чтобы убедиться, что она не треснет от нажатия. Что она вся не рассыплется в его руках.
В конце концов... Если уж ему суждено иметь с ней дело, то он хотел иметь дело именно с тем человеком, которого знал и помнил. Ему не было нужды возиться с чем-то новым.
И это было желание... Снова, бездна побери! И в данном случае это было вообще необъяснимо.
Раньше ее можно было с чистой совестью назвать красивой девкой. По-животному привлекательной. Скажем так, гм... подходящая самка.
Но сейчас... Кем надо быть, чтобы захотеть... это? То, во что она превратилась? Хотя, если быть честным с самим собой... Она раздражала и дергала, заставляя обращать на себя внимание.
Она нравилась Бишопу. Но тогда, когда находилась в состоянии относительного покоя. А не участвовала в очередной раз в какой-то безумной свистопляске...
Так. От этого внутреннего зуда можно избавиться довольно простым способом. Главное добраться до города. Или деревни. Да куда угодно, где можно затащить в постель нормальную женщину. Такую, у которой не будут кости выпирать. И которая будет смотреть ласковым, коровьим, кротким взглядом. Зовущим, а не насмешливым. Теплую и податливую. И уж конечно такую, которая будет делать то, что он хочет. А не брать то, что нужно ей. Такую, с которой не придется делиться самим собой.
А капитан... Сдохнет по дороге к Лускану. Из девки мог бы получиться толк. Ну, это уже не его проблемы. Он сделал все, что мог для нее.
Девушка свесилась с седла:
- Джелбун...
Он потрепал ее ладонью по колену:
- Ты правильно делаешь, что не доверяешь никому. Что я могу сказать? В сложившейся ситуации тебе просто придется на меня положиться. И, что-то мне подсказывает, что эта неопределенность для тебя предпочтительнее, чем уверения в преданности. Я прав? - Он хитро прищурился, вдруг став довольно... милым. Обаятельным.
Девушка только коснулась рукой его плеча, а потом развернула коня, послав того трусцой к Нишке, уже ожидавшей чуть дальше по дороге.
Они направлялись в Невервинтер.
Город встретил их осенней моросью. Даже плотные кожаные плащи и капюшоны не спасали от всепроникающей липкой дряни, пленочкой оседавшей на коже.
От коней они избавились чуть ранее, и теперь без особых неудобств смогли проникнуть в город незаметно, минуя городские ворота и стражу.
Люди уже вернулись в город. Местные кабаки и таверны работали вовсю. Город вернулся к своей привычной жизни удивительно легко и быстро. Войны не было. Не было ничего...
Бордель Офалы, как всегда, был освещен дополнительными факелами. Из особняка лилась музыка, и изредка слышался женский смех. Все как всегда. Благопристойный разврат на высшем уровне.
В качестве привратницы стояла новая бабища. По-другому ее назвать язык бы не повернулся.
Миновав варваршу с грозным взглядом, девушки приблизились к барной стойке, так же, не снимая капюшонов. О чем-то переговорив с раздатчицей, Нишка махнула Аиде рукой, увлекая ее в неприметный закуток. Сразу за маленькой, темной дверцей начинались лестницы ведущие в подвалы.
Не без любопытства Аида отметила, что под особняком скрывается еще один особняк, только подземный. И поймала себя на мысли, что ей не очень интересно, чем занимаются здесь, если все шлюхи остались наверху.
Нишка уверенно вошла в одну из дальних комнат, после того, как они миновали несколько коридоров.
Офала, по своему обыкновению свежая и собранная, подняла глаза от документов. Она сделала странное движение, будто хотела почесать ногу. Вспомнив разрезы на ее платье, как открывающие довольно красивые бедра, так и обеспечивающие свободный доступ к целому арсеналу оружия, который можно было спрятать под юбками, Аида шагнула вперед и стянула капюшон.
Офала убрала руки от своих юбок, удивленно округлив глаза:
- Ты с ума сошла? Тебе нельзя появляться в Невервинтере. Я думала, что у тебя больше мозгов.
Аида дружелюбно улыбнулась:
- Что такое? Не скрываешь, что твой бывший компаньон может быть настоящим засранцем?
Женщина фыркнула:
- Сам факт того, что он правит городом, а я - борделем - уже говорит о том, что я ничего не скрывала.
- Твоя правда. Мило у тебя тут.
- Я знаю, спасибо. Не люблю вести беседы ни о чем. Зачем ты пришла в город?
- Мне нужен Эксл. И, как ты понимаешь, тайна. Меня не должны увидеть. Мы пролезли в город всего двадцать минут назад. И я не уйду из города, пока не получу то, что мне нужно.
- Ты облекаешь свои просьбы в странную, почти приказную форму, девочка.
Аида моргнула и тепло улыбнулась:
- Тебе так правда показалось? Очень зря. Ведь ты мне ничего не должна, верно?
За ее спиной заклубились тени. Они не казались чем-то неестественным или лишним. Просто появились. Просто тени, отбрасываемые свечами. Из которых вынырнула человеческая фигура. Только когда тени исчезли, стало видно что это... ну, действительно фигура человека. Скелета, если точнее. Крупного, с мощной, крепкой костью. Создавалось странное впечатление, что его глазницы светятся. Легким, серебристым светом. Но это было лишь игрой воображения.
Офала смерила Аиду внимательным взглядом, а потом наставническим, глубокомысленным тоном произнесла:
- Если ты будешь угрожать каждому человеку, способному тебе помочь - на свете не останется никого, способного оказать тебе хоть малейшую услугу.
Аида презрительно фыркнула, на что Офала отреагировала довольно бурно. Хлопнув ладонью по столу, глядя строгим и рассерженным взглядом, она рявкнула на девушку:
- Да, именно так, девчонка! Ты еще не готова сражаться со всем миром разом. И ты не готова тягаться с Нашером. А это значит, что тебе нужна помощь, хочешь ты того или нет. Тебе придется с этим смириться. И, так же, тебе придется научиться не злить тех, кто все еще считает, что из тебя может выйти толк и польза. Будь умнее и слушай, что тебе говорят более опытные люди.
Аида изогнула бровь, прислонившись спиной к ребрам скелета, и опираясь локтями на его руки, обхватившие ее за талию. Жуткая пародия на любовные объятья. Офала только вздохнула, отведя взгляд и машинально поправляя стопки документов:
- Я знаю цену борьбе. Я помогу тебе. Мне будет очень приятно знать, что Нашер в очередной раз лишился своего триумфа.
Девушка ухмыльнулась и обронила:
- Помыться бы.
Офала кивнула:
- Да. Вас проводят в ваши комнаты. Я приставлю к вам надежную, верную мне девушку. И еще. Я пришлю одежду. Моя девушка поможет тебе привести себя в порядок. Когда придет Эксл, ты должна встретить его как леди и рыцарь Невервинтера. Играй по-крупному Аида. У тебя просто не остается другого выхода, раз ты здесь. Я помогу. Только тем, чем смогу, не больше.
Женщина вышла из кабинета. Аида и Нишка переглянулись, не скрывая облегчения. С того самого момента, как они ушли из крепости, обе играли по-крупному. Да, у них действительно не было другого выхода. Умереть по приказу Нашера, или выторговать, выцарапать, выбить себе право на жизнь. А для этого надо было перехитрить таких как Нашер, Эксл... Им нужна была фора, помощь, деньги и... удача.
Черт! Порой, когда кровь вот так вот кипела в жилах... когда мир смотрит зверем и ты скалишься в ответ... Жизнь не казалась Аиде такой уж поганой. По крайней мере, ей намного веселее, чем кому-либо. Гонка. Охота. Два зверя. Она и целый мир. Ну... здорово. И первый на арене - Эксл.
Офала действительно обеспечила ее необходимым. Аида выглядела так, как и подобает леди-рыцарю. В данный момент она сидела в уютной комнате для приемов, потягивая вино из кубка с тонкой огранкой.
Эксл появился неслышно, будто вынырнув из тени. Он заговорил первым:
- Прекрасно выглядишь. Жаль, что это не продлится долго.
- Почему?
- Потому, что трупы редко бывают привлекательными. А когда Нашер хочет кого-то сделать трупом - он добивается своего.
Девушка тут же уточнила:
- Так это наверняка? Он уже раздал необходимые указания?
- Да. Поэтому, я советую тебе быстрее делать то, зачем ты пожаловала в Невервинтер и убираться отсюда. Зачем тебе понадобился я?
Девушка молча протянула Экслу свиток. Прочитав его, мужчина чуть приподнял бровь.
- Щедро. Даже любопытно, что ты потребуешь взамен.
- О, сущую мелочь. Твою поддержку.
- У тебя и так есть моя поддержка. Кем бы мы были, если бы нарушали договоры?
- Я думаю - именно теми, кем мы уже являемся.
По его губам скользнула улыбка, в которой не было ни намека на одобрение:
- Хороший ответ.
- Спасибо. Итак, поговорим обо мне. Я - уникальный случай. Я являюсь как лордом крепости, от которой ты получаешь немалый доход, так и продолжаю оставаться талантливым наемником. К тому же - я вор теней. Могу делать что хочу, как хочу и когда хочу. И я - твой деловой партнер. Рад ли ты такому сотрудничеству?
- Столько гонору не идет на пользу, но позабавить ты меня все еще можешь. Это хорошо для тебя, но ненадолго.
- Брось, Эксл. Не язви.
- Чего конкретно ты хочешь?
- Я? Боги, с чего ты решил, что я собираюсь что-то просить?
- Кажется, я начинаю теряться в хитросплетениях твоего гениального разума.
- Присядь. Налей себе, расслабься немного. Итак - мы деловые партнеры, причем, согласись, не плохие. И, как хороший партнер, я пришла уточнить, не могу ли я помочь тебе чем-то? Видишь ли, как я уже говорила, я хотела бы, чтобы наше сотрудничество процветало. А для того, чтобы со мной хотели иметь дело, надо делать что-то, что будет приятно и выгодно моим партнерам. В данный момент, как ты понимаешь, я вынуждена убраться из города и из Крепости. Это вовсе не означает, что я бросила свой дом. Я по-прежнему хозяйка в Крепости и наши договоры останутся в силе. Где бы я ни была, ты всегда сможешь найти меня, если я понадоблюсь, верно?
Эксл просто кивнул, пригубив вино из такого же кубка. Девушка улыбнулась, поправила пряжку наруча, и продолжила:
- Так вот - где бы я ни была, наша связь не прервется. Сейчас я собираюсь в сторону Лускана. В сам Лускан. - Она улыбнулась в ответ на холодный взгляд мужчины. - Тебе в Лускане что-нибудь нужно? Согласись, что я - намного предпочтительнее, чем какой-нибудь курьер новобранец. Если есть какие-либо вопросы, у меня будет неделька-другая, чтобы решить их.
Эксл приподнял кубок в безмолвном тосте, и какое-то время обдумывал ее слова. Потом протянул, чуть откинувшись в кресле:
- Ну, вопросы есть всегда. Только раньше, за решение вопросов я платил тебе деньги и оказывал услугу. Какой платы за работу ты захочешь теперь?
- А ничего, в принципе, не меняется. Деньги и услуга. Всего-то.
- Что за услуга?
- Если ты поможешь мне в одном вопросе, ты поможешь еще и себе. Ты уже говорил, что для тебя выгодно иметь такого друга, как я. Ты же не хочешь потерять эту выгоду?
- Ты слишком много говоришь. Чем я должен помочь?
- Мне нужно, чтобы ты поддерживал со мной связь, и давал знать, кто и когда идет по моему следу. Нашер будет посылать за мной ищеек. Я уверенна, что у тебя будет возможность получить нужную информацию. Я права? Почему ты так странно улыбаешься?
- Пожалуй, я смогу устроить твою встречу с Эдмундом.
- С Эдмудом? Причем здесь он?
- Подумай. Двор Невервинтера. Благородный, благочестивый. И рыцарь - выходец из низов, с темным, преступным прошлым. До сих пор, каким-то образом разгуливает на свободе, имеет право заседать в суде, входит в Совет. Много ли у Нашера людей, кому он доверит выполнение самой грязной работы? И, согласись, убийство национального героя - довольно грязная работа. И сложная.
- Так за мной послали Эдмунда? Да быть того не может! Не представляю его, продирающегося по лесам и дорогам вслед за мной...
- Ну, что ты... Он всего лишь руководит процессом.
Девушка улыбалась. Эксл кашлянул и расправил недавно полученный свиток:
- Ну а пока, давай-ка вернемся к вопросу поставок и подставных лиц. - он постучал длинным пальцем по пергаменту.
Невервинтер. Зачем она сунулась в Невервинтер, если собиралась в Лускан? И куда она подевалась? Почему прячется? Неужели соображает, что Нашеру не нужна под боком выскочка вроде нее?
Если так, то она вряд ли направилась к Дункану. Он просто не смог бы обеспечить ей безопасность. Если она и сделала какие-то выводы из его истории, так это те, что ее дяде не стоит доверять.
Кстати на счет Дункана...
Бишоп так и не вернул тому долг. Ну, он человек честный, долги возвращает всегда. Так или иначе.
Дункан осторожно оперся о стену рукой. Мостовая норовила прыгнуть ему навстречу. А стены отодвигались в стороны, не желая помогать полуэльфу.
Кабатчик находился на заднем дворе таверны. Там, где между стеной здания и городской стеной было узкое расстояние. Как он тут оказался и зачем - он не помнил. Да это было и не очень важно. Главное, что он не очнулся на корабле, плывущем в Уотердип.
Он ухмыльнулся, вспомнив свои похождения.
Однажды ведь так и случилось. Сэл гадал, куда запропастился его хозяин, а пьянющий Дункан в это время плыл в Мирабар. С чего в его пьяную голову взбрело, что это будет чудесной идеей, Дункан так и не вспомнил. В итоге, он потратил почти месяц на это путешествие. У него не было денег и, к тому же, ему пришлось дожидаться корабль, который вез товар в Невервинтер.
Дункан, не смотря на свое неблаговидное состояние, все же нес в себе эльфийскую кровь. Тело, казалось, само по себе резко отпрыгнуло в сторону, когда за бочкой что-то щелкнуло, и мимо Дункана пролетел арбалетный болт. Спасибо предкам за реакцию. За то, что не пропьешь, как ни старайся. Если бы не она...
Ад и все черти, чтобы Аида споткнулась, где бы она не была! Взять и вот так, без предупреждения понаставить ловушек на заднем дворе. Дункан до сих пор не обезвредил все. Просто потому, что не знал расположение некоторых из них.
Хотя, ему казалось, что он избавился от всех. Ну, право слово! Двадцать штук он обезвредил лично, еще на две нарвались глупые воришки. Хватит уже.
Дункан прислонился спиной к стене. Сплюнул густую, вязкую слюну. Во рту будто полк ночевал.
Какая-то мысль пыталась пробиться к затуманенному сознанию. Что-то... шорох... что-то было не так. Дункан замер, попытавшись собраться и сосредоточиться. Он медленно огляделся. Ничего. Ночь и тени. Все в порядке.
Удавка мягко обхватила горло. Бишоп. Ну конечно. Он был бесшумным даже для эльфийского восприятия. Дункан не сомневался, что мальчишка как-нибудь, да навредит ему. Но он не думал, что следопыт, этот вечный неудачник и недотепа, наберется смелости убить его.
Веревка еще плотнее впилась в кожу. Не было возможности дышать. Как и возможности закричать. Силен, мерзавец.
Дункан всем телом впечатался спиной в стену. Точнее, он впечатал своей спиной в стену Бишопа. Потом еще и еще раз, понимая, что его силы слабеют.
Спокойнее. Не впервой.
Нож скользнул в руку. Движения были четкими. Перед глазами плясали черные точки.
Он резко пырнул ножом себе за спину. Лезвие не встретило сопротивления, но хватка удавки ненамного, почти незаметно, но ослабла. Одной рукой Дункан потянулся к ней, стараясь просунуть пальцы между веревкой и своим горлом. Второй он снова и снова наугад бил за спину, так же стараясь сажать Бишопа между стеной и собой.
Он все еще не видел ни лица, ни фигуры нападавшего. Но в том, что это Бишоп - он не сомневался ни на секунду. Да и кому, кроме него желать Дункану смерти?
Наконец лезвие воткнулось во что-то твердое. Не в человеческую плоть. Отнюдь.
Кабатчик судорожно, отчаянно дернулся.
Кто-то зажег свечу на втором этаже.
Дункана поволокли в тень. Странно, но он не слышал ни дыхания, ни малейшего шороха. Ничего. Только глухое ругательство где-то сбоку.