Это место было самой древностью. Здесь все дышало замершим временем. Это место было склепом. Древней могилой древнего царя. О нем не сохранилось даже преданий. Но он все еще надеялся.
В центре огромной комнаты на каменном постаменте стоял каменный гроб. И гроб, и алтарь, и постамент были испещрены рисунками и странными закорючками и загогулинами. Древний, мертвый язык, который рассказывал о жизни царя. Вдоль стен стояло двадцать таких же гробов на постаментах пониже и менее шикарно изукрашенными. Родные и близкие царя. Жена, девять сыновей, любовница, две ее дочери, брат, жена брата, два племянника, военачальник, шаман, лучший друг. Вязь на их гробах рассказывала истории их жизни. Их великие деяния во имя царя. Три женщины - воплощение коварства и страсти. Одиннадцать юношей - идеальные воины, воплощение идеальных сыновей рода. Брат царя - воплощение идеального предательства. Две девушки - чистота юности и невинности. Шаман - скорбящая мудрость. Военачальник - суровая сдержанность. Лучший друг - идеал самопожертвования. Они все умерли во имя царя или из-за него.
Но царь был мудр. Он понимал, что его род разрастется. Его род, где рождается так много благородных сыновей, будет процветать. Возможно именно его род в итоге будет править миром. Но истинная сила их рода заключена только в перворожденном. В нем самом. И умрет вместе с ним. Ведь его сила - результат союза двух сильнейших племен. Они породили его. В нем сосредоточилась их общая сила. И этой силы было так много, что он смог передать часть ее своему роду, своим потомкам. Царь знал человеческую природу. Он знал, что когда-нибудь родится сын рода в котором будет больше силы чем у всех его предков. И он станет сильнейшим. И власть застит ему глаза. И он возгордится и станет тираном. Но он не сможет быть сильнее перворожденного. И его позовут.
Царь знал, что когда-нибудь его род взмолится о помощи и призовет его из смерти. Так бывало уже не раз. Только древние цари никогда не откликались на зов. Они умирали и не могли откликнуться. Мертвые никогда не разговаривают. И царь нашел способ переступить границу.
Его шаман помогал ему. Шаман лег в гроб еще живым. Самостоятельно. Он был двадцатым и последним. Он помог своему царю погрузится в летаргию. Соединил ментально спящего царя с девятнадцатью мертвыми детьми рода. Замуровал себя в каменном гробу и медленно умирал, до самой последней секунды концентрируясь на ментальной цепочке. Шаман умер, но оставил после себя самый великий подарок своему царю. Воля шамана была сильна, и ментальная цепь не разрушилась с его смертью. Теперь тринадцать молодых людей символизировали энергию. Три матери в роду символизировали жизненную силу. Четыре опасных мужчины символизировали силу рода. Эти три символа были смыслом жизни рода. Его девизом. Когда царь проснется весь смысл его рода будет с ним.
А пока царь спал. И не замечал как проходят века. Не знал, что о нем все забыли. Но он всегда чувствовал свой род. Он чувствовал, что с родом происходит. Он мог по одним только ощущениям рассказать, что происходило за века. Он чувствовал, как его род и род его матери - другое племя - разрастаются и рассеиваются по земле. Как дети рода создают свои племена и воюют друг с другом. Как смешиваются с неизвестными племенами и родами с других земель. Потом он чувствовал миллиардную мешанину родов. Все смешалось. Роды жили смешавшись друг с другом по всей планете. А потом начались жестокие войны. Почти все племена вымерли. Больше всего пострадал его род. Дети его рода всегда вершили справедливость, и если им приходилось воевать, то в бою они стояли в первых рядах. Вели за собой своих людей. Так было при жизни царя, так было во время его сна. Почти все его дети были уничтожены во времена войн. А теперь царь чувствовал небольшие островки жизни. Чувствовал клочки заселенной местности и почти пустую планету. После войн его дети не пошли со всеми. Они жили не с другими детьми разных племен, они были одни. Их осталось четыре сына. Всего четыре сына из миллионов сыновей. Трое умерли быстро от болезней и ран. Царь страдал смотря на это угасание. Четвертый сын выжил и породил сына. Это походило на угасание костра. Пламени нет, но угли еще тлеют. Царю было больно наблюдать за этим. И вот теперь он смотрел на последнего сына рода. Всего один. Единственный на свете. Его сын! Царь страдал потому, что не может утешить боль мальчика. Он остался один, и этого мальчика царь чувствовал особенно остро, ведь теперь ему не приходится рассеивать внимание между несколькими детьми. Только один сын. И он пришел к царю.
В глубине огромного каменного гроба лежал красивый, могучий мужчина. Он лежал на истлевших от времени шкурах. Тлен тронул и его одеяния, и его когда-то мощное оружие. Венец на его голове покрылся ржавчиной и деформировался от коррозии. Но тлен не тронул тела, потому что тот кто лежал в гробу не был мертв. Он пребывал в летаргическом сне. Мужчина был молод. На идеальной белой коже не было морщин, но были видны суровые складочки у губ и лучики морщинок у глаз. Черные, длинные, прямые волосы еще не тронула седина. Казалось, что он не дышит и его сердце не бьется. Все жизненные функции организма были замедленны до пределов возможного. Наверное в соответствующих шикарных одеждах древний царь выглядел бы поистине величественно. Он был очень высокого роста, крупного телосложения. Не смотря на то, что люди таких размеров предрасположены к полноте, в теле царя не было ни грамма лишнего жира. Здоровое, мускулистое тело. У царя был волевой подбородок, высокие скулы, прямой нос, тонкие губы. Образец сурового воина и правителя.
В данный момент вся комната, двадцать один гроб, алтари, тело царя - все было покрыто слоем инея. Кромешная тьма и тишина вокруг. Неожиданно комнату озарила вспышка света. Луч фонаря медленно заскользил по комнате. Веки не мертвого царя дрогнули, а грудь приподнялась от легкого вздоха.
Риций.
Риций телепортировался в древнюю усыпальницу. Вообще-то он искал останки города здесь. А наткнулся на место которое совсем не ожидал увидеть. Конечно он не мог поручиться за точность древних карт, но город здесь должен был быть совершенно точно! Можно было предположить, что он в помещении внутри города. Но в те времена из любого помещения можно было выйти пешком. Это сейчас параноики из числа знати создают себе жилье без окон, без дверей и постоянно пользуются личными телепортами. Но в древности люди ходили пешком. Причем сквозь стены проходить не умели. А эта каменная коробка была замурована намертво. "Может я промахнулся, и вместо города эпохи второго тысячелетия попал в еще более древнее место, то есть намного глубже под землю? Но я просматривал все совершенно точно. Внутренний взгляд никогда не ошибается. Я же не лопатой землю рыл, в конце концов! Я прорвался под землю волей и разумом. Нельзя обмануть то, чего по сути, в материальном мире не существует!".
Риций постоял с минуту размышляя. Он мог либо вернуться, либо продолжить отсюда. В итоге он решил снова прощупать землю и телепортироваться, если что-то найдет. Но для этого надо было сосредоточиться на ментальном восприятии. А это значило, что он не сумеет быстро отреагировать если телу будет грозить опасность. Первое правило - не расслабляться не убедившись в полной личной безопасности. А это, в свою очередь значило, что ему придется проверить каждый гроб.
"И как я буду каменные глыбы ворочать? Дилема. Либо тратить силы и энергию здесь, либо возвращаться назад. Если вернусь назад потеряю еще день. Придется восстанавливаться после прыжка. Ладно. Один то гроб открыт. Кто тут у нас?"
Риций поднялся по каменным ступенькам на постамент и заглянул в гроб:
- Твою мать! - испуганно вскрикнул он и шарахнулся назад. Оступившись он слетел с постамента и растянулся на обледеневшем полу у алтаря.
"Я только что видел свой труп!!!" - эта мысль была самой четкой в лихорадочно заметавшемся сознании. Но нет. Он быстро взял себя в руки и поднявшись приблизился к гробу.
"Жуть какая. Но это точно не я. Так я выглядел бы, если бы умудрился прожить еще лет десять. К тому же этот куда здоровее меня. Да и повыше на полголовы будет. Ни фига себе, здоровущий! Волосы намного длиннее, он крупнее, и черты лица грубее."
Рицию резко разонравилось это место. Труп был очень странным. Он был свежим. Уже остывшим, так как покрылся инеем, но даже не начал разлагаться. Странно было то, что кто-то нацепил на него истлевшую одежу. И по виду она идеально походила на древние одеяния. Очень древние одеяния на свежем трупе. Как такое может быть? Кто-то сделал это специально. И этот кто-то может вернуться.
"Надо смываться отсюда. О том, почему мы так похожи, я подумаю позже." - он уже стал настраивать телепорт, как его внимание снова привлек странный труп. Приглядевшись внимательнее Риций выхватил свой любимый пятиствольник и спрыгнул с постамента. Прижавшись к стене спиной он замер, целясь в точку чуть выше гроба.
Сиид.
Труп в гробу судорожно вздохнул. Заледеневшие пальцы крепче сжали рукоять меча. От применения силы рукоять рассыпалась в труху в его пальцах. Глаза распахнулись, дико завращались и зажмурились от непривычного света. С губ слетел болезненный стон. Заледеневшее тело с трудом повиновалось ему. Опершись рукой о край каменного гроба, царю с трудом удалось сесть.
Царь Сиид практически не чувствовал своего тела. Было смертельно холодно. Его тело начала бить дрожь. Он снова открыл глаза и сразу встретился взглядом с сыном. Такие же точно как у него глаза. Хотя нет. Не такие. Взгляд Сиида мог быть теплым, мог становиться жестким, чаще всего он был просто суровым. Взгляд его сына был пустым и жестоким. Царь подивился этому - ведь парень был очень молод. Мальчишка стоял у стены и держал в вытянутых руках странный предмет. Царь даже представить себе не мог, что это странное устройство - оружие. Сиид радовался разглядывая идеальное воплощение своего рода. Он гордился глядя на сына. Пожалуй, из недостатков царь видел только худобу. Такое же как у него лицо. Только если лицо царя было суровым, то к худому лицу мальчишки подходило определение "мрачное". У него были впалые щеки, высокие скулы, прямой нос, тонкие губы - в данный момент сурово сжатые. Зеленые глаза. Парень тоже разглядывал его. Абсолютно бесстрастное лицо.
- Ты кто такой? - Сиид не понял вопроса, но ему понравился звук человеческого голоса. Царь был опытным воином. И хоть он и не понимал речи мальчишки, он чувствовал явную угрозу исходящую от него. По спине царя пробежали мурашки не имеющие ничего общего с холодом. Парень был опасен. Он был на полголовы ниже царя, скорее всего слабее физически, и все равно излучал угрозу. Царь не понимал почему. Ведь паренек не сможет продержаться в драке с ним. Сиид решил, что мальчишка скорее всего напуган мрачностью склепа, не видит выхода и чувствует себя загнанным зверем. Царь перекинул ноги через край гроба и встал. Ему пришлось тут же замереть, потому что глаза парня превратились в две жестокие щелочки, а странное устройство в руках тихо щелкнуло.
- Стой, где стоишь. - Сиид снова не понял слов. Но тихий, угрожающий голос, больше похожий на шипение и так все объяснил ему.
Сиид вытянул вперед руки ладонями вверх - стандартный жест мира при жизни. Ничего не дрогнуло в лице паренька. Он был так же напряжен и явно опасен. Царь стал медленно спускаться с постамента, стараясь двигаться так, чтобы расстояние между ними не сокращалось. Спустившись, он медленно опустился на пол и сел скрестив ноги. Посмотрел в глаза парню, безмолвно пытаясь передать ему свое доверие, а затем медленно закрыл глаза.
Шаман подарил своему царю не только вечный сон. Он дал ему три дара. Первый язык который царь услышит - царь будет знать. Первый раз увидев солнце после пробуждения - и царь узнает историю мира. Первое оружие которое он возьмет в руки - царь будет знать как использовать.
Сиид сосредоточился и призвал первый дар. По его телу прошла легкая дрожь, и он открыл глаза уставившись на парня:
- А теперь мы поговорим. Мой сын. - При этих словах глаза мальчишки на секунду удивленно расширились, но он отлично умел контролировать себя.
- Сын? Мой потерянный папаня? Как трогательно. Я не верю в такие совпадения. Ты кратко и ясно, прямо сейчас, объясняешь мне что происходит. В противном случае - ты умрешь. Пять минут. Время пошло.
Сииду не понравилось то, каким равнодушным, монотонным голосом говорил его сын. Так, будто он настолько привык убивать первых встречных, что уже не предает этому значения.
- Я правитель земли бурых пустошей и царь земли зеленых холмов. Царь Сиид. Перворожденный. Первый в роду. Самый сильный на все времена. Мне подарили вечный сон. До того момента пока меня не призовут для победы над тираном - выходцем из нашего рода. Если такой, конечно, появится. Тиран не появился. Род вымер весь. Кроме одного, последнего сына - тебя. Я самый первый в роду. Ты самый последний. Ты мой сын. Мое дитя. Твое появление разбудило меня. И я приветствую тебя. Как ты зовешь себя, сын?
Паренек похлопал глазами переваривая информацию. А потом усмехнулся довольно поганой улыбочкой:
- Значица так. Ты мне соврал. Но это понятно. Непонятно вот что - откуда ты так хорошо знаешь, как должны разговаривать древние люди. У тебя явно есть представление о том, как примерно развивалась история. Но с этим мы тоже разберемся. Ты, естественно, пойдешь со мной. Потому что ваш "коварный план" явно касается меня. Я выясню что вы задумали и кто вы такие. Да, и называй меня Рицием. Еще раз назовешь сыном - лишишься пальца. По одному за каждый раз.
- Значит Риций. Хорошо. Как скажешь, мальчик. - По губам царя скользнула мягкая загадочная улыбка.
- За мальчика, мальчишку, паренька и "дитя мое" - два пальца. - Риций убрал странную штуку под одежду и достал какой-то другой предмет похожий на гладкий камешек размером с палец. Когда он дотронулся до него, камешек засветился зелеными и синими цветами, а над ним появилась маленькая картинка с незнакомым пейзажем. Царь в шоке уставился на парня.
- Сы... Риций! Ты шаман? - Сиид боялся ответа. Их род и так достаточно силен. Две огромных силы не должны сосредотачиваться в одном человеке. Это противоестественно и опасно. Но его сын и без того, похоже, был опаснее некуда. Сиид нахмурился. Мальчик жесток, равнодушен, уверен в своих силах. Его род должен нести добро и славу. Вершить правое дело. А этот его потомок - всего лишь головорез. Он ведет себя как разбойник, которых царь, в юности, с такой страстью и ненавистью истреблял. Ему было тревожно. Но царь был умен. Он будет делать так, как говорит мальчишка. Пока.
- Значит будешь придерживаться своего вранья? Хорошо. - Риций еще более мерзко оскалился - мне нравится выбивать правду из врагов. И чем упорнее они молчат - тем лучше! - Парень широко и искренне улыбнулся.
- Подойди ко мне, неандерталец ты наш. - Риций протянул мужчине руку.
- Как так? Даже не боишься приблизиться к такому загадочному мне? - Сиид начинал сердиться.
- Нет. Без шуток мужик. Поверь, ты мне не соперник. Не вздумай сделать ошибку взбесив меня. Ближайшее время ты будешь очень занят. Со мной. А когда я выясню кто ты, тебе скорее всего придется умереть. Но сначала я получу информацию. Молись, чтобы все что ты можешь мне сказать было интересным.
Сиид почувствовал легкое отчаянье. Этот человек непробиваем! В голос Риция опять вернулось смертельное равнодушие. Когда он вел себя так - как ангел неизбежности - он становился действительно страшным.
"Что же сделало тебя таким, дитя? Кто заставил тебя предать свою кровь? Ведь кровь тоже имеет голос. Это она требует от тебя поступать правильно. Делать то, что должно. Она, и еще совесть. Если она, конечно, у тебя есть." Сиид покачал головой и протянул сыну руку.
Риций.
Телепортировавшись к месту стоянки молодой человек тут же стряхнул с себя руки "царя", который судорожно вцепился в его одежду и, кажется, пребывал в шоке. Прищурившись посмотрев как расширились глаза мужчины, на то как его полуодетое тело бьет крупная дрожь, с каким изумлением он осматривает обледенелую пещеру, Риций злобно рыкнув развернулся и направился к своим вещам. Достав запасной плащ он кинул его мужчине:
- Одень, а то сдохнешь раньше времени.
Направив ладонь на остатки утреннего костра, Риций щелкнул рычагом на среднюю мощность и включил огнемет. Из его ладони вырвалась струя пламени и костер весело заполыхал. Молодой человек услышал за спиной судорожный вздох. Развернувшись к мужчине он вопросительно приподнял брови.
- Ты так и не ответил. Ты шаман? - Во взгляде Сиида сквозила странная, непонятная Рицию напряженность. Парень предположил, что он просто боится переиграть и поэтому нервничает.
- Нет! И учти - ты начинаешь напрягать меня. Лучше помолчи. - Риций постарался добавить в голос побольше рыка и стали. Нельзя, чтобы мужчина узнал, как он слаб сейчас, после телепортации. Парню оставалось только блефовать.
После его слов к Сииду как будто вернулась какая-то внутренняя сила. Он снова тепло улыбнулся и постарался закутаться в полученный плащ, который подходил ему по длине, но не мог застегнуться. Сиид сел поближе к костру и поглядел на вход в пещеру. Одинокий солнечный луч пробивался внутрь. Мужчина скрестил ноги и закрыл глаза. По его телу прошла легкая дрожь. Некоторое время его взгляд был неосмысленным, как у дебила. Потом он заморгал и чем более осмысленным становился взгляд, тем больше ужаса читалось на его лице. Он медленно повернулся к Рицию. Взгляды двух мужчин встретились. В глазах Сиида застыла... мука:
- Как же... О боги! Как вы допустили такое? - В его голосе звучала боль.
- Что? - Риций ничего не понимал. До этого он видел плачущих мужчин только когда пытал кого-либо. А глаза этого - подозрительно повлажнели ни с чего.
- Вы создали такой прекрасный мир. И позволили его уничтожить! Ты! Ты слуга Державы? Отвечай!!! За что ты борешься? Ибо если ты служишь Державе, я убью тебя прямо здесь, и начну возрождение рода заново! - Сиид встал и угрожающе двинулся в сторону Риция. Его голос сорвался на крик. Кулаки сжались, а в зеленых глазах сверкало гневное обещание немедленной смерти. Риций не отвечал. Он выглядел расслабленным и скучающим. Только расчетливый блеск в глазах выдавал, что он внимательно и напряженно анализирует ситуацию.
Его молчание перевесило чашу терпения царя. Сиид с приглушенным рыком попытался ударить парня. Риций легко ушел в сторону и за спину противника, подставив ему подножку и ударив ребром ладони по затылку. Увлекаемый собственным весом мужчина растянулся на полу пещеры. Риций уперся коленом ему между лопатками и приподнял за волосы голову царя. Наклонившись к нему он прошипел в самое ухо:
- Я велел тебе не бесить меня. Я обдумаю каждое твое слово и интонацию. А пока... отдохни. - И Риций с силой приложил царя лбом об каменный пол. Сиид потерял сознание и обмяк.
"Ну и что все это значит?" - Риций недоуменно пожал плечами и отошел к своим вещам. Нужно отдохнуть. А точнее - быстро восстановить силы для следующего прыжка.
Риций телепортировался к замку спустя еще день. Грубо толкнув мужчину он безмолвно предложил ему идти вперед. Сиид заозирался с потрясенным видом. Его очень впечатлил величественный замок. Получив дополнительный тычок в плечо, он все же двинулся к едва приоткрытым воротам.
Протиснувшись сквозь узкую щель ворот, Риций положил руку на плечо царя заставив того остановиться. Сиид обернулся к парню, желая узнать, почему они стоят. Риций внимательно осматривал периметр внутреннего двора уперев пятиствольник царю под ребра. Царь уже понял, что эта странная штука является оружием, а потому стоял не шевелясь. Внезапно у них за спиной раздался женский голос:
- Приветствую, Учитель. Вы привели друга или врага?
Мужчины обернулись на голос и Риций с очаровательной улыбкой произнес:
- Врага. Устрой его поуютнее, а потом поднимись ко мне.
С этими словами Риций развернулся и ушел в сторону замка, оставив Сиида наедине с хрупкой девушкой.
Арола.
Поглядев в спину удаляющего Риция, она почувствовала, как сердце сжимается от жалости. Он выглядел замученным. Неумытый, обросший щетиной, напряженно выпрямившийся, с тенями под глазами и упрямо сжатыми губами. Она не совсем понимала, что за чувство терзает ее. Слишком сильно хотелось утешить его. Хотя она понимала, что он не нуждается в ее жалости. По сути - ему вообще никто не нужен.
Она обернулась к врагу с чарующей улыбочкой и попыталась спрятать свое удивление от его внешности. Очень похож на Риция. Почти его копия, только старше и намного крупнее. Риция можно было назвать сильным, высоким, красивым. Этот был шкафом. Шкаф и все тут. Но симпатичный. Был бы красивым, если бы не был таким большим. Встреть она его год назад, влюбилась бы до беспамятства. Но каждый, кто видел Риция, на такую внешность уже и внимания не обратит. По крайней мере, так думала она.
- Следуйте за мной. И, пожалуйста, не пытайтесь сопротивляться, сбежать, сделать любую другу глупость... Учитель может расстроиться, и тогда вам будет еще хуже.
Девушка направилась легкой и беззаботной походкой к замку. Мужчина пошел следом, все еще озираясь. Он следовал за ней по темным коридорам и лестницам. Наконец они очутились в довольно мрачном месте в подвальных помещениях замка. Приоткрыв прочную стальную дверь, девушка посторонилась, пропуская его.
Это оказалась каменная комната, без окон. Без мебели. Пустая. Он молча вошел внутрь. Дверь за ним захлопнулась. Послышались удаляющиеся шаги. Девушка ушла, не сказав ему ни слова.
Арола постучала в дверь комнаты Риция. Не дождавшись ответа, она осторожно заглянула внутрь. Непосредственно в комнате Риция не было. Она прошла к ванне. За закрытой дверью не было слышно ни звука. Она постучалась громче. Опять без ответа. Приоткрыв дверь она заглянула внутрь. И тут же захлопнула дверь. Она отскочила на середину комнаты и прижала ладони к покрасневшему лицу.
Он настолько устал, что заснул прямо в ванной. Его одежда грудой валялась неподалеку. Подумав, она достала телефон и, отключив функцию видеосвязи, набрала его номер. За дверью ванной раздался звонок. Легкий плеск воды. И его хриплый голос в трубке:
- Ты чего звонишь? Я же сказал зайти.
- Так я и зашла! На свою голову.
Секундное молчание:
- Куда зашла?
- Ты туго соображаешь. Наверное от усталости. Вылазь оттуда, мы поговорим, а потом ты наконец-то сможешь поспать.
- Нет. Я уже отдохнул достаточно. Сейчас буду.
Связь оборвалась. Девушка огляделась. Как можно так жить? Стол, стул и огромная кровать. Все. Пожав плечами, она растянулась на кровати, заложив руки за голову.
Спустя пять минут дверь ванной распахнулась и вышел Риций. По комнате разнесся запах моря и свежести. С удовольствием принюхавшись, Арола села свесив ноги и смущенно уставившись в пол. Риций молча смотрел на нее несколько мгновений, а потом уточнил:
- Ну и чего ты смущаешься, как девственница?
- Ну... Ты же не клиент. Ты это ты. Друг. И вообще... Ближе к делу.
- Ну да. Ближе к делу. Довольно странная история... - и Риций подробно рассказал, как встретился с Сиидом. - В итоге - нужно установить в какой степени родства мы находимся. Он слишком молод, чтобы быть моим отцом. Может дядя или брат. В любом случае мы не можем быть более близкими родственниками, чем через второе колено. Потом приступим к выяснению того, что ему нужно. Пока все. Пошли в лабораторию.
Риций сел на кровати где до этого лежал, прикрыв глаза и рассказывая свою историю. Арола взяла его за руку и остановила:
- Незачем. Я возьму у тебя кровь сейчас. Потом спущусь к мужику и возьму кровь у него. Потом установлю связь между вами. Пока я буду с этим возиться пройдет около трех часов. Не мог бы ты поспать в это время? Пожалуйста.
Риций помолчал переведя взгляд с ее лица на их сплетенные пальцы. Девушка проследила за его взглядом и резко отдернула руку. Риций сказал как ни в чем не бывало:
- Нет. Надо просмотреть последние данные от сопротивления. Да и вообще целая куча дел. Пойдем.
Девушка возмущенно вскочила на ноги:
- Риций. Ты устал. В конце концов! Восемь прыжков за четыре дня! Я вообще поражаюсь, как ты на ногах стоишь! Отдохни! Я уже все сделала. Вещи упакованы и готовы к эвакуации. Вестей от сопротивления пока не поступало. Сейчас я ищу места для запасных баз. Я все сделала. Я хранитель. Я не беспомощная. Тебе осталось только проверить и принять работу. Не будь упрямым. Отдохни, а потом, на свежую голову, тебе будет проще разобраться с мужиком.
Риций смотрел на нее какое-то время, а потом улыбнулся. Не мерзко, как он привык делать, а тепло и открыто:
- Хорошо. Как скажешь, девочка. Я буду белым, пушистым и покорным. - И его улыбка из теплой превратилась в саркастическую.
- Не называй меня девочкой. И не язви. Я о тебе забочусь, раз уж ты сам этого сделать не в состоянии. И еще: ты не в состоянии быть белым и пушистым, даже если очень сильно постараешься.
- Да? Ну, ладно. Тебе, наверное, лучше знать.
Девушка проигнорировала сарказм, взяв у него кровь. Спрятав колбу в карман, она скрестила руки на груди и молча уставилась на парня. Он перевернулся на бок, спиной к ней и, пряча улыбку, сварливо пробурчал:
- Сплю я уже, отстань.
Арола кивнула и вышла из комнаты очень тихо закрыв за собой дверь.