Аида собирала дорожную сумку. Снова. Как ни странно, она не чувствовала досады от того, что нужно снова куда-то бежать и что-то делать.
Ранее она шла к убийству Короля Теней с мыслью, что это все скоро закончится, и она наконец-то сможет пожить для себя. Ее ужасно раздражала, даже бесила мысль, что она сражается с иллефарнским Стражем потому, что должна, а не потому, что сама так решила. Разумеется, к концу она уже сама хотела убить стража, но причина была другой. Причина заключалась даже не в том, что он взбесил ее, устроил ей кучу проблем и вознамерился лишить ее жизни...
Что ж. Сама себе она уже не стеснялась признаться, что причина была в Бишопе. Она бы встала на сторону Короля Теней. Встала бы. Убивала бы по его приказу. Ее ни на секунду не смущала мысль об убийстве других людей, об уничтожении целых государств. Главное - она сама гарантированно осталась бы жива.
Но было...
"Я иду куда хочу, делаю что хочу, убиваю кого захочу. Ни один мужчина и ни одна женщина не смеют мне приказывать. Если кто-то встанет у меня на пути, то, ад ему судья, он не жилец."
Он так хотел быть свободным... Фактически - это он победил Короля Теней. Без него она просто не смогла бы все это... Если бы он не направлял ее, не останавливал ее... Она бы наделала кучу глупостей и не выжила бы.
Разве объяснишь кому-то, как она порой была напугана? Или как сильно колебалась, когда принимала решения? Или просто не знала, как поступить и стоит ли сдерживать себя?
Но рядом были ее спутники. Каждый из них говорил, что он хотел бы, чтобы она сделала. И только четверо говорили другое. Касавир говорил о том, что она должна делать. Паладин прекрасно разбирался в долге. Она никому и ничего не была должна, поэтому не слушала Касавира.
Аммон Джерро говорил о том, что надо сделать. Он знал, чем они рискуют, с кем сражаются и каким способом могут победить. Его она слушала. Пожилой мужчина никогда не раскрывал рот без необходимости.
Бишоп... не говорил и не требовал от нее ничего. Просто насмехался. Иронизировал. Оставался в стороне. Молча шел и делал то, что считал нужным. И почти никогда не ошибался. Только... эти самые насмешки заставляли думать. Презрительный взгляд заставлял поднять задницу, взять себя в руки и суметь сделать то, что казалось невозможным. А редкое, мимолетное, почти равнодушное одобрение в глазах внушало чувство покоя и уверенности. И еще... ей безумно нравилось резко поворачиваться и видеть, что он смотрит на нее. Настороженно, непроницаемо. Но смотрит. Она всегда знала, помнила, что он наблюдает за ней. Это заставляло постоянно находиться в напряжении, держать себя в руках, порой раздражало и злило, но... будоражило.
Сложнее всего было с Нишкой. Порой ее хотелось просто убить. За то, что она советовала сделать именно то, чего так хотелось самой Аиде. Забыть обо всем. Развернуться и уйти.
"- Аида, иногда мне кажется, что у вас со следопытом могло бы что-то получиться. И не смотри на меня так. То, что ты готова его сожрать я и так чувствую. Да и он не против. Но если бы вы встретились при других обстоятельствах... Вы могли бы... Эммм... Даже не знаю...
- Перегрызть друг другу глотки?
- Ха! Возможно..."
Чего хотела сама Аида? Она не имела ни малейшего понятия. Пожалуй, быть уверенной в том, что ее будущее устроено и обеспеченно. Нет. Не так. Она хотела бы путешествовать. Прекрасно понимала, что уже никогда не сможет сидеть на одном месте и жить так же замкнуто, как жила в топях. Не сможет каждый новый день смотреть на один и тот же клочок земли, где знает каждую кочку. Но знала также, что когда-нибудь, если ее не убьют раньше, она постареет. Ее руки ослабеют. Ноги начнут быстрее уставать. Глаза будут хуже видеть, она перестанет различать малейшие шорохи. Координация движений нарушиться. Сердце начнет болеть, а отдышка станет появляться от быстрой ходьбы, не то, что от бега.
Порой она с завистью смотрела на Сэнда, так же, как в детстве смотрела на Дейгуна. Все время она росла, менялась. Дейгун - оставался таким же, как и был. Сильный, молодой, здоровый.
Ей уже двадцать четыре года. Сколько еще она сможет беззаботно бегать и убивать? Тридцать лет? Сорок? А потом? Прозябать, оставшись не в состоянии заработать себе на хлеб?
Вот почему она была рада пожалованной ей крепости. Это был дом. Если ее не убьют, и она доживет до старости - она может быть уверенной в том, что не погибнет в нищете и болезнях - на улице какого-нибудь города, прося милостыню.
То же самое ей мог бы дать Король Теней. Она служила бы ему верно. А старость - не всегда означает потерю разума. Она вполне могла бы оставаться главным генералом Стража. Опытным, безжалостным военачальником. И тогда, уже другие молодые герои бегали бы, выполняя ее и его указания. Она была не против служить Королю Теней.
Но было одно "но". Рано или поздно, Бишоп не смог бы больше подчиняться. Это просто не в его характере. Он не следует приказам. Король Теней убил бы его. А потом заставил бы его тень служить себе и Аиде.
Девушка была уверенна, что Страж не стал бы останавливаться на территории бывшего Иллефарна. Остановился бы. На пару десятков лет. А дальше? Он мог бы начать искать кровь тех, чьи предки принадлежали Иллефарну и Нетерилу. Первых он бы "вернул домой" превратив в тени. А вторых - уничтожил бы без остатка. Это ее не пугало. Но он бы шел по живым землям. Уничтожая леса, зверей, свободу. В итоге - весь мир стал бы просто тенью. И она - в том числе. После своей смерти, естественной или насильственной, она была бы превращена в ночного охотника. Вот и все. Но Бишоп уже был бы мертв к тому моменту, давным-давно потеряв то, к чему стремился всеми силами. Свободы Страж не оставил бы никому.
А она не собиралась позволять хоть кому-нибудь отнимать что-то или вредить как-то Бишопу. Слишком много она была ему должна. Слишком она... она очень сильно хотела, чтобы он жил. Она действительно слишком сильно к нему привязалась.
Поэтому она и приняла то решение, которое приняла. Девушка знала, что не сможет жить для себя, пока не вернет ему должок. Не потому что у нее было гипертрофированное чувство долга, нет. Но его жизнь была в опасности из-за нее. Из-за указа, с ее подделанной подписью. Из-за того, что она была тем, кем была. Неудобным и нежеланным рыцарем. Слишком осмелевшим и вошедшим в силу героем.
Она должна была прогнать его давным-давно. Хотела прогнать его, когда только поняла, что его жизнь дорога для нее. Он был единственным человеком на свете, к кому она испытывала что-то вроде благодарности. Если бы она прогнала его - он не сражался бы, был бы в относительной безопасности. Но девушка не смогла заставить себя избавиться от человека, на которого полагалась. Он был нужен ей тогда. А теперь - она хотела вернуть Бишопу долг. Хотела его жизни. Жизнь за жизнь. Свободу за свободу.
А потом она просто уйдет, зная, что сделала для него все, что могла. И забудет. Забудет обо всем.
А пока... Она должна ему одну жизнь и одну свободу.
Нашер аккуратно посыпал песком свою подпись. Даже находясь на приличном расстоянии от Невервинтера его не оставляли рабочие вопросы. Гонцы сновали от Крепости-на-Перекрестке к столице и обратно. Скоро нужно будет уезжать. Но не раньше, чем будет устроена церемония награждения. Герои, спасшие их страну - должны быть признаны своим правителем.
В дверь коротко постучали. Впрочем, вошли, не дожидаясь ответа. Только хозяйка крепости имела право позволить себе такую неучтивость. И не преминула этим правом воспользоваться. Слишком нетерпимая девушка.
Нашер молча встал и поклонился вошедшей даме, как того требовал придворный этикет, украдкой разглядывая ее. Ему незазорно было раскланяться с крестьянкой, которой он сам же и дал титул и земли.
Он не испытывал к молодой женщине особой ненависти, даже не смотря на то, что она буквально излучала что-то неприятное, неуловимо гнусное...
Все же, для девушки не прошли даром последние испытания. Ему было почти жаль ее. Он по себе знал, как могут ломать дух обстоятельства, горе, смерть близких друзей... предательство... А ведь она слишком часто оглядывалась на того мальчишку...
И вот результат. Ранее - излучающая силу, уверенность, волю... Она, будучи всего лишь крестьянкой с болот - порой умудрялась выглядеть неотразимой. Не из-за внешности, разумеется, нет. Она была привлекательной молодой женщиной, но не более того. Из-за энергии бьющей через край, кровожадности... Это было в чем-то неприятно, но порой - притягательно. За ней хотелось следовать, ведь она даже мысли не допускала о проигрыше. Еще бы. Чего стоит, например, тот случай, который запомнился Нашеру. Перед битвой на стенах, когда она, торопясь, шла в Военный Штаб, у дверей его комнаты девушку задержал один из ее сержантов. Неопрятный мужчина с двумя неприметными, смертельно опасными клинками за спиной. Он быстро доложил об огромной армии, что двигалась в их сторону. Девушка широко улыбнулась, превратившись из вояки в настоящую красавицу, и хрипловато рассмеялась: "Тогда у нас появится возможность искупаться в крови. По одиночке. Или всем вместе. Это... пикантно, не находишь, Джелбун?" И совсем расхохоталась, когда мужчина смущенно отвел глаза. Судя по взгляду, которым тот проводил своего командира, он готов был купаться с ней в чем угодно. Она умела вести за собой разных людей. Завлечь такого мерзавца, как этот самый Джелбун. Убедить в своей правоте и внушить уважение к себе такой, как Кана.
А теперь... В одно из кресел осторожно, экономя движения, присела серая, уставшая, в чем-то сломленная девушка. Уже не излучала той энергии и уверенности. Но более всего... Сейчас было видно, насколько же она еще молода. Нежный овал лица давно спал. Теперь впалые щеки не оттенял румянец, а всегда воспаленные от недосыпания, но блестящие глаза - были усталыми и пустыми. Ее глаза казались почти стеклянными, бесчувственными. Худенькое тело двигалось ломано, давая представление о постоянно терзающей ее боли. Тонкие руки несколько подрагивали. Ничего странного в том, что ее молодость и уязвимость стала отчетливо видна сейчас, после тяжелой болезни.
И самое главное, неизвестно, насколько сильно ранена ее душа, и к чему приведут эти раны. И какую выгоду он сможет извлечь из всего этого.
- Аида, я очень рад, что ты, наконец, встала и находишь в себе силы не только для прогулок. Как я слышал, ты возобновила тренировки? Надеюсь, Кана не стала одолевать тебя просьбами вернуться к управлению крепостью? Я неплохо справляюсь с управлением страной. Думаю, что сумел не развалить твою крепость по камню. - Он позволил себе легкую улыбку, стараясь разговаривать с ней осторожнее. Все же она производила сильное впечатление испуганного ребенка, которого надо утешить и успокоить. Вызвать благодарность. Вызвать желание отплатить за поддержку и доброту. Тогда ему бы не пришлось идти на те меры, которых он так не хотел. Он тоже признавал, что и своей жизнью ей обязан.
Она подняла на него взгляд прозрачно-серых глаз, и уголки губ чуть дрогнули, знаменуя собой лишь тень ее былой улыбки. Ее голос был хриплым, но тусклым, будто доносящимся из другого плана:
- Я очень благодарна вам, лорд Нашер. Вы даже не представляете как. Если бы не ваша помощь в этой войне - я не смогла бы выжить...
- Мы все помогали друг другу. И не выжили бы друг без друга. В этом и заключается единство рыцарей Невервинтера. И особенно нам нужны такие, как ты и твои друзья. - Немного помолчав, он решился на один из важных шагов. В зависимости от ее ответа, он будет решать ее будущее. - Аида... Помнишь ли ты, что я просил тебя стать одним из моих телохранителей? Вступить в Девятку и стать одним из генералов Невервинтера? Тогда ты была занята войной, и я понял, почему ты мне отказала. Сейчас я хочу снова просить тебя об этом. Я действительно нуждаюсь в таких людях, и без малейших колебаний доверю тебе свою жизнь. Ты сильный и решительный человек. Я буду рад видеть тебя в своем окружении. К тому же - я буду рад, что мое окружение будет украшать леди.
Она снова поглядела на него, несколько растерянно, почти жалобно. Губы плаксиво дрогнули, но она быстро строго поджала их. Глубоко вздохнув, она размеренно заговорила:
- Я пришла сюда, чтобы поблагодарить вас, и посоветоваться с вами. Я уже поблагодарила. Но, прежде чем советоваться, я отвечу на ваш вопрос. Нет, я не могу стать вашим телохранителем. Я сама себя сейчас не в состоянии защитить, не говоря уже о другом человеке. Я слишком... По поводу совета. Выслушайте меня, прошу вас. Я хотела бы... уйти на какое-то время. Не знаю, поймете ли вы. Просто... мне невыносимо оставаться здесь. Не могу смотреть на эти стены! Не могу смотреть на стоптанные поля! Мне нужно... время. Я хочу уйти, так, чтобы вокруг не было ни знакомых лиц, ни мест, которые смогут воскресить воспоминания. Может быть, я захочу посетить Уотердип, или Мирабар. Но более всего я всегда мечтала увидеть суровую Долину ледяного ветра... Я могла бы исполнить эти мечты. А потом - вернуться и поговорить с вами вновь. Возможно тогда, когда боль уляжется, и воспоминания перестанут постоянно всплывать в голове, мы сможем вновь поговорить о вашем предложении и...
Ее голос сорвался и совсем затих. Нашер же испытывал облегчение. Она сама предложила выход для всех. И для него, и для себя. Вернувшись через год или два - она уже не будет представлять для него опасности. Совет изберет нового правителя, а народ постепенно забудет о ней. И то, право слово - о его спутниках забыли уже через год. Он ласково положил руку ей на плечо и заглянул в глаза:
- Совет? Ты хочешь услышать от меня, что я думаю по этому поводу?
- Да. И как правитель, и как человек.
- Что ж. Как правитель и твой лорд, я не хотел бы, чтобы ты покидала нас. Но, как правитель, я понимаю, что рыцарь плохо справляется со своими обязанностями, если не может полностью сосредоточиться на них. А как человек... я желаю тебе только одного - чтобы ты была счастлива. Видят боги - ты заслужила это.
- Благодарю... О, благодарю, мой лорд! - Она судорожно пожала его руку, а в глазах блеснули слезы. Да. Война меняет. Всегда. Например, из дикой, грубой, сильной и смелой, нетерпимой и опасной женщины - может выйти сломленная, нуждающаяся в поддержке девчушка. Мягкая, как глина. Из которой можно слепить все, что будет угодно.
- Тогда, мне остается только узнать, когда ты желаешь отправиться в отпуск и подготовить отряд сопровождения.
- Что? Нет! Лорд Нашер, я справилась с Королем Теней. Вряд ли несколько пьяных мужчин в придорожном трактире станут мне помехой или обузой. Я хочу путешествовать одна.
- Одна? Совсем? А как же твои спутники?
- Они могут поступать так, как им вздумается. Они не присягали никому на верность. Я никого не заставляла. - Это был укол. Она уже знала об указе поймать мальчишку. Не может быть, чтобы она не хотела отомстить. Или может... Или?.. Неужели?!
- А если этот предатель, Бишоп, найдет тебя? Ты сражалась с Королем Теней в открытую. А такие как он - бьют в спину из-за угла.
- Откуда ему знать, куда я направляюсь? К тому же, поверьте мне - у него нет причин искать меня. Он будет слишком занят - уходя от погони и слежки. А я к тому времени буду уже далеко, по ту сторону моря. И я не хочу думать о нем.
- Но все же - думаешь. Убеди меня.
- В чем?
- В том, что не собираешься искать его и мстить в одиночку.
- Убедить? Я не стану этого делать. Мне все равно - что с ним, мне все равно - где он. Я читала наш указ и, хоть и не обрадовалась тому, что мою подпись подделывают, благодарна за своевременно принятые меры. Вашей милостью я стала хозяйкой крепости и командиром гарнизона. Мои люди должны знать, что предательство недопустимо. Так же я уверена, что его найдут. И уверенна, что он дождется моего возвращения здесь, в крепости. Его будут судить. Но я не желаю, чтобы суд прошел сейчас, когда народ в эйфории победы. Я просто не смогу, милорд. Я хочу, чтобы все прошло тихо и быстро. Чтобы о наказании знали лишь те, кого это касается. Я...
- Я понимаю. - Он снова потрепал ее по плечу. Мягкая, как глина. Что ж, пусть будет так, как она желает. Заключенные иногда умирают в тюрьме. А одинокое путешествие всегда таит в себе массу опасностей. Но, лорд, который был искателем приключений очень давно, уже позабыл об этом, верно? И вполне мог отпустить своего рыцаря одну. Ведь он верит в нее. Конечно, с ней ничего не случиться. Просто не может случиться.
- Тебе предстоит решить массу вопросов.
- Я уже все обдумала. Управлять крепостью будет Кана. Я буду поддерживать письменную связь. В случае мой смерти, лордом крепости станет мой отец. До моего возвращения он будет иметь право распоряжаться от моего имени. Он будет иметь на это право в любое время моего отсутствия.
Он немного помолчал, а потом тепло улыбнулся:
- Я рад, что ты сохранила трезвость мысли, рыцарь Невервинтера. Ступай. Тебе стоит отдохнуть. Ты еще недостаточно окрепла.
Она ушла из крепости через неделю после этого разговора, и на следующий день после церемонии награждения. Касавир и Нишка отказались от каких-либо почестей. Касавир решил остаться в крепости на какое-то время, пока раны не затянуться окончательно. Он пострадал едва ли не сильнее самой Аиды. Но она знала, что он собирается потом уйти. Куда и зачем - он не говорил, да Аида и не интересовалась особо. Их вечерний короткий разговор на мгновение всплыл в памяти:
"- Ты же не скажешь мне, куда ты уходишь?
- Я и сам еще толком не знаю. Пока, я останусь здесь. Но в мире всегда найдутся те, кому нужна помощь. Пока я в состоянии приносить пользу - я буду странствовать по свету. Это мой долг.
Его тон был сухим и прохладным. Как обычно. Она смотрела равнодушно и отстраненно. Как обычно. Но, она вдруг положила руку на его предплечье и быстро проговорила, понизив голос:
- Где бы ты ни был - оглядывайся через плечо всегда. Что бы ты ни делал - не позволяй убить себя. Иначе у меня появиться повод для мести, а ты бы этого не хотел, я знаю. Никогда не возвращайся в Невервинтер, если я еще не вернусь туда. Если ты будешь проходить мимо крепости, не входи в нее, если не увидишь моих черных знамен. И всегда знай - если они висят на стенах - ты можешь войти и отдохнуть. Вокруг меня творится много зла и у нас разные дороги и пути. Я уверенна, что при других обстоятельствах жаждала бы твоей крови. И убила бы тебя. Но все сложилось так, как сложилось. Я больше не вижу в тебе паладина. Ты просто мужчина, который стоял вместе со мной и защищал мою жизнь. Мой дом открыт для тебя. И твоя жизнь в опасности навсегда. Помни об этом. И живи.
Он немного помолчал, уперев взгляд в землю. А потом ответил глухим голосом, и в его тоне угадывалось сожаление о том, что не случилось:
- Я никогда больше не войду в твой дом, после того как уйду. Я не буду слышать твоего имени и не буду знать о твоих деяниях. Меня не будет рядом, если тебе будет грозить новая опасность. Для меня ты умрешь сразу же, как я пересеку границу твоих земель. Но и я сам также умру для всего Невервинтера. Навсегда.
Она улыбнулась. Сначала тяжело и лишь слегка. А потом одарила его такой улыбкой, которой раньше улыбалась лишь Бишопу, заставляя сердце Касавира сжиматься в тревоге за нее:
- Я рада это слышать. Очень рада. - Приподнявшись на цыпочки, она чмокнула его в щеку и коротко обняла. - Удачи. Живи.
- Ты... - Он отошел на шаг, но посмотрел ей в глаза вполне искренне. Сейчас они были не паладином и темным стражем. Это были молодая женщина, и мужчина, которых действительно связывало многое. Общая борьба. - Я не хочу знать, что ты все же идешь по земле. Не хочу знать, что ты творишь. Потому что иначе я должен был бы остановить тебя. Я хотел бы, чтобы Страж умер. Но я хотел бы, чтобы Аида Торринит была счастлива, ведь она спасла столько жизней. И меня смущает то, что я желаю смерти и жизни одному и тому же человеку. Я не желаю тебе удачи, что бы ты не делала. Но я не хотел бы узнать о том, что ты умерла.
А потом они одновременно обронили:
- Прощай."
Он не вышел ее провожать и со вчерашнего дня они не виделись.
Кана заверила ее в своей преданности. Ну, конечно. Она обещала следить за крепостью. Разумеется.
В этом вопросе Аида больше полагалась на Дейгуна. Он чувствовал вину перед ней. И за ним остался должок. Ему не сложно будет потратить еще несколько лет жизни на нужды приемной дочери. Эльфы считают свои годы не так, как люди. Вся ее жизнь для него - лишь череда мгновений. Он останется ей верен. В этом сомнений не было, как и в том, что они так и не стали близки. Но остались верны друг другу. Он будет вести ее дела. Она никогда не тронет его.
С Карой тоже не было проблем. Сейчас она ехала чуть впереди, сидя в седле по-мужски, как и Аида. Она приняла дополнительное приданое, назначенное за ней короной. Теперь она могла и не доучиваться в Академии, да и сама того не желала. Ее отец назначил ей обучение на дому. Но, самое главное, эта парочка проследит за обстановкой в Невервинтере. Когда Аида сможет вернуться - первым делом она придет к ним. Камень вызова, который дал ей отец Кары, висел у нее на шее, на крепком, надежном шнурке. Когда придет время, он откроет портал, через который Аида окажется у них дома. Стартейр подтвердил, что ее не смогут найти по этому камню. Сам старый волшебник упрашивал ее вернуться поскорее, мотивировав это странными словами: "Мне нравится наблюдать за твоей судьбой. Отличный материал для работы."
Нишка решила остаться в крепости и дождаться возвращения Аиды. Судя по тому, как она бросала взгляды на Анкуса, в Крепости-на-Перекрестке предстоит появиться подпольному борделю с игровыми залами. Только бы с Экслом не связывались, и то хорошо. Пусть творят, что хотят. Нишка, в конце концов, оставалась одним из ее командиров, и вполне могла веселиться, не оглядываясь на Кану и не опасаясь того, что ее прогонят из крепости. Кажется, у нее тоже появился дом. Демоница не стала прощаться с Аидой. Только бросила странный взгляд, и проговорила:
- Надеюсь, леса не загорятся, когда ты найдешь его. Передай вот что: "Чтоб тебе руку покалечили, мерзавец". - А потом улыбнулась и подмигнула.
Проницательная хвостатая сучка. Но будет держать язык за зубами. Наверняка. А если нет... Что ж. И она может умереть.
Аммон тоже ехал рядом, теперь нося звание придворного мага. Снова. С ним она не разговаривала с момента пробуждения. Ни разу. Не о чем.
Кавалькада приближалась к развилке дорог.
Нашер и Ниваль придержали коней и поравнялись с Аидой. Лорд Невервинтера уточнил:
- Ты уверена, что не хочешь плыть из города?
- Да. Вы все уже стесняете меня. Я хочу остаться одна. Прощайте, милорд. Вернее, до встречи. Надеюсь, мы все переживем грядущие годы.
Ниваль не выдержал:
- Я понимаю все. Правда, понимаю твои эгоистичные желания. Но ты бросаешь свой дом, своих друзей, уходишь в неизвестность из прихоти...
Ее взгляд заледенел. Она впервые не сдержалась. Заставлять себя быть предельно вежливой, корчить из себя невинную, сломленную жертву - было трудно. Но с Нашером в эти игры было играть еще терпимо, а вот этого мужчину она почти ненавидела. Почувствовала, что ее сущность рвется наружу. Ощутила жизненную силу Ниваля. Казалось, видела каждую венку. Ведь, всего лишь немножко. Чуть проткнуть здесь, чуть здесь... И она увидит его кровь. Красную, густую. Сможет вдохнуть ее запах и услышать его гнев...
Она подняла руку в перчатке к груди и стиснула амулет в кулаке. Призвав свою волю и силу амулета, она взяла себя в руки и, ей удалось ответить вполне сносно. Человеческим голосом, а не звериным рычанием:
- Мне просто все равно.
Его бледно голубые глаза гневно сверкнули:
- Я в этом и не сомневался ни на секунду!
Нашер дернул поводья:
- Ни слова больше Ниваль. Прощай, рыцарь. Да направят тебя боги.
И они снова ускакали во главу колонны.
Кара обернулась и прошептала:
- Удачи.
Аммон лишь поднял руку и тронул коня.
Она осталась одна на дороге. Посмотрев вслед удалявшейся колонне, она повернула в сторону. Ей предстоял тяжелый путь.
"Фейдх! Отзовись. Мне нужно направление."
Нет ответа. Видимо, она еще слишком далеко.
Девушка послала коня в галоп.
Еще один рейд. Если так пойдет и дальше - его просто загонят насмерть. Лес, разумеется, был хорошим прикрытием. Но, недостаточно. У него ушло полнедели на то, чтобы разделаться с одним патрулем. И теперь - новый. Каждый из солдат - был солдатом Аиды. Они проявляли усердие и дисциплинированность. И из-за этого их было труднее убивать.
Идиоты! Хотя, они заслужили свою участь. Каждый из них знал, на что и против кого идет. Хотели бы жить - не пошли бы на это задание. Да что там говорить? Вообще не пошли бы служить.
Ядовитые стрелы закончились уже давно. Осталась, конечно, одна связка, но ее лучше приберечь на всякий случай. У него были с собой деньги, но он не имел возможности купить что-либо, пока не доберется до границ лусканских земель. Там еще оставались те, кто готов оказать ему услугу. Как вариант - Порт-Лласт. Там закупиться снаряжением, потом в Невервинтер, убить Дункана, а потом... А про "потом" он подумает позже.
Да, и еще! Переодеться. И побриться. Не было у него шрамов на лице. Ну, сильно заметных - точно не было. А без бороды его могут и не узнать. Может, прикинуться торговцем? Нет. Он слишком молод, и по нему видно, что он знает с какой стороны держаться за меч. За торговцами такого не наблюдается. Но, он может наняться в охрану к какому-нибудь торгашу. Вот это было бы удобно на первое время.
Бишоп бессознательно кивнул своим мыслям, а потом вытащил стрелу из земли. К наконечнику пристала грязь. Отлично. Прицелившись, он выстрелил в намеченную жертву. Женщина вскрикнула, и упала на руки своему сослуживцу. Двое ринулись обшаривать кусты, а другие двое бережно понесли раненную к привалу.
Сама виновата. Если бы не хотела рисковать своей жизнью - пошла бы раздвигать ноги. С нее бы не убыло, зато живая бы осталась.
Бишоп взвился вверх, сбивая с ног одного из солдат. Кинжал вошел тому в пах, как раз там, где тело не защищено кирасой и металлическими пластинами. Солдат почти взвизгнул и согнулся пополам. Бишоп уже не обращал на него особого внимания, достав меч и перехватив кинжал поудобнее.
Второй вояка был сильным и достаточно опытным. Он осторожно кружил рядом со следопытом, даже не пытаясь нападать. Внимательные синие глаза следили за редкими движениями Бишопа. Он хрипло проговорил:
- Нас слишком много. Ты не сможешь уйти. Сдавайся. Ведь ты путешествовал с леди почти год! Она женщина. Она может сжалиться. Ну же, парень! Побереги себя. Будь умнее.
Бишоп досадливо цыкнул:
- Не тяни. Скоро сюда еще орава набежит. Давай ты сдохнешь быстро, идет?
- Не глупи! Ты же молод еще. Сколько тебе? Тридцать? Тридцать пять? Улыбнись ей, попроси прощения, скажи, что был дураком и раскаиваешься. Заяви, что любишь ее, если надо! Ну! И ты, и я выживем тогда. Ну же!
- Я не раскаиваюсь, я не дурак, и я не люблю ее. Что ты можешь еще предложить?
Он раскрыл рот, но ответить уже не успел, поймав ртом кинжал. Слишком расслабился. Дурак.
Сорвавшись с места, Бишоп побежал. Как только раненную доставят в лагерь, за ним пойдут разведчики. Быстрее бы добраться до порта...
Постоянная погоня его утомила. Сколько он уже не отдыхал? Пожалуй, с битвы на мостах. Честно? Как только доберется до надежного и одинокого места - будет отсыпаться неделю! Без вариантов.
Аида осторожно повернула тушку над костром, который тут же заискрился и зашипел от закапавшего жира. Глубоко вдохнула воздух, а потом пробурчала:
- Вылезай уже. Не то слюной подавишься.
Нишка, смущенно сверкая красными глазами, подошла к костру:
- Ты не настолько внимательна, чтобы заметить такую, как я.
- Мне Билли сказал. - Аида кивнула в ту же сторону, откуда появилась Нишка. Поблескивая серебристым светом из глазниц, на поляну вышел скелет-воин и замер рядом с хозяйкой. Девушка подняла руку в странном жесте. Скелет будто растаял в воздухе. Нишка с любопытством огляделась:
- Куда ты его дела?
- Отправила снова смотреть за окрестностями. А ты - могла бы быть внимательнее. Он тебя уже полдня ведет.
- Да ладно. Это же ты.
Аида хмуро глянула на собеседницу и тихо подтвердила:
- Вот именно. Я. Зачем ты пошла за мной?
- Я... Решила, что хочу высказать Бишопу все, что о нем думаю лично.
- С чего ты взяла, что я иду за ним?
Нишка проницательно поглядела на рыцаря:
- А разве нет?
- Мне нет до него никакого дела, Нишка. Пусть подыхает где ему вздумается.
- Ага. Только...
Взгляд Аиды был вдвое мрачнее обычного. Она была очень зла на вмешательство в свои планы. Нишка вздохнула, растянулась на земле, подперев голову рукой, и уставилась в огонь. Тихо, непривычно хриплым голосом, голосом взрослой и соблазнительной женщины, она заговорила:
- Никогда не замечала, как сильно притягивает взгляд огонь? Кажется, что он бежит по венам... Когда смотришь на огонь - тянешься к нему. Знаешь, что можешь обжечься, но так же знаешь, что он может согреть, если правильно с ним обращаться. Тяга к огню и воде - просто в крови у всех разумных рас. И у людей развита более, чем у какой-либо другой расы. Я родилась из огня, и его тяга не так существенна для меня. Но я еще и человек наполовину. Поэтому, смотря на огонь - я тянусь к нему. Наблюдаю. Любуюсь. Хочу получить его тепло. Чувствую его так же, как человеческие пороки и желания. Я тебе не рассказывала, как я ощущаю представителей других рас? Нет? О, это интересно! Я не могу чувствовать всех. Это было бы чересчур. Но, тех, с кем разговариваю непосредственно лично, или с кем долго имею дело... Я всегда чувствовала, какое сильное наслаждение ты испытываешь, когда по твоим рукам течет свежая кровь. Ты всегда довольно бесстрастно убивала. Не испытывая ненависти. И знаю, что именно поэтому ты предпочитаешь пользоваться луком, а не мечами. Тебя саму смущает то, что ты испытываешь. Напомнить? Такая теплая, липкая кровь. Так вкусно пахнет. И хочется зарыться пальцами в ароматное мясо, и своей кожей чувствовать, как уходят остатки тепла. Угасание жизни. И ужасное, и красивое действо. Манит, как огонь. Лучше пользоваться стрелами и держаться от всего этого подальше. У каждого из нас есть свои причуды. Поверь мне. Просто у тебя, их немного больше чем у других. Ты просто так и не научилась сдерживать свои желания. Я считаю, что это хорошо. Это своего рода свобода. Я думаю, что в этом Бишоп тебе завидовал. И раз уж я приблизилась к сути - рассказываю - я чувствовала, как ты хочешь его. О, да! Такие ощущения трудно не почувствовать. Я до сих пор не понимаю, каким образом тебе удалось держаться от него подальше. Видимо, Зджаэв была права и у тебя действительно поразительно сильная воля. Но, точно так же я почувствовала, когда ты перестала желать его. Меня, признаться, очень удивили те ощущения, которые пришли на смену желанию. И эти ощущения лишь росли и крепли. Это не нежность, не самопожертвование... Не любовь. Я... чувствовала раньше любовь. От нее мне хочется чихать. Меня угнетает чувство любви. Но это не оно. Я до сих пор не знаю, как назвать это. Когда ты уходила из крепости - это чувство преобладало. Ты идешь к нему. Или, что вероятнее, ты хочешь ему помочь. А раз так - то я иду с тобой. Повторяю - я ему жизнью обязана. Не так как тебе. Намного большим. Свободой, жизнью, душой. Сутью своей. Он меня сохранил. И я должна ответить за это. Я не могу толком объяснить тебе, что меня связывает с ним теперь. Я и сама не до конца понимаю. И хочу узнать ответ у него. Видишь ли, вполне может статься, что я теперь... его дочь.
Аида, все время слушавшая Нишку с каменным выражением лица, услышав последнюю фразу, поперхнулась, а потом - расхохоталась. Она закатилась так, что согнулась калачиком, всхлипывала и постанывала. Через довольно приличное время, достаточно отсмеявшись, она с трудом выдавила из себя:
- Знаешь... Ты пойдешь со мной только ради того, чтобы я услышала, как ты назовешь его "папой", если наши дорожки все же пересекутся! И знать не хочу, как именно ты пришла к такомы выводу. Но оно того стоит! Ха-ха!!! А, кстати! На сколько лет ты старше "папочки"?
Нишка небрежно пожала плечами:
- Да ни на сколько. Я думаю, мы все примерно ровесники. Мне двадцать два.
- Ха-ха-ха!!! Ох, ну ты выдала...
- Хватит ржать! Я же говорила, что не знаю, как это объяснить. Это очень грубое сравнение. Ну... не дочь... может... не знаю.
- Да ладно! Признайся, это синдром сиротки!
- Да ну тебя! Лучше вообще ничего тебе не говорить.
- Да уж действительно - лучше помолчи. - Аида все еще улыбалась. Нишка сумела поднять ей настроение, и привела бывшего командира в довольно радужное настроение. Заметив это, демоница уточнила:
- Так что ты собираешься делать? Я была права? Ты идешь к нему?
Аида внимательно глядела на девушку, раздумывая, стоит ей доверять или нет. Стоит, пожалуй. Свою преданность Нишка уже доказала. К тому же... у нее нет никого, кроме Аиды. Никого. Аида даже за собой признавала потребность в том, чтобы в ее жизни был кто-то. Необязательно рядом. Просто - был. Девушка предпочитала одиночество, но хотела бы знать, что она кому-то небезразлична. И, что на свете есть кто-то, кто небезразличен ей. Почему-то она этого хотела.
У нее был Бишоп. Он был небезразличен ей. И ему вовсе необязательно быть рядом, чтобы она чувствовала себя прекрасно. А у Нишки нет никого. Аида могла понять ее. Но вовсе не это понимание послужило причиной, по которой она согласилась взять воровку с собой. Просто, в одиночку ей будет очень трудно справиться со своим планом. Аида не выжила бы, если бы переоценивала собственные силы. А выживать она умела. И признавать, что ее сил может не хватить - тоже умела. Глотнув их фляги, она принялась набивать трубку и пробурчала:
- Ладно. Ты снова в команде. Но я не ищу его. С ним мы не увидимся. Скорее всего - уже никогда. Или, возможно, только один раз. После того, как закончим.
- Но... я не понимаю.
- Ты же хочешь вернуть ему должок?
- Да, конечно...
- Вот и я хочу того же. И за мной есть должок.
Нишка выглядела так, будто колеблется. А потом резко выдохнула, будто боялась взять свои слова обратно:
- Что бы ни было - он предал тебя. Я все понимаю, но вы в расчете.
- Нишка, я не брала с него клятву в верности. Когда он присоединился к нам, я сказала, что он может уйти когда ему угодно. Он пробыл с нами намного дольше, чем я рассчитывала. Он изначально предупреждал, что может поступить так. Мне плевать, как он общался с другими. Мне он не соврал ни разу. Все, что он говорил, оказалось правдой.
- Или полуправдой. Намеками.
- И я сама виновата в том, что не успела вовремя их разгадать. Он давал мне шансы разбежаться с ним мирно. Я сама виновата в том, что он встал на сторону врага.
Нишка задумчиво наклонила голову, отчего блики огня заиграли на рожках, а потом протянула:
- У тебя странно работает голова... Но я никогда не смотрела на ситуацию с этой точки зрения.
- Никто не смотрел. Вы все привыкли видеть только то, что он хотел показать. Не утруждались попытками разгадать, что же именно он за человек. А он всегда был предельно честен. И эта честность оказалась более действенным оружием, чем все, что я встречала. Кто бы мог подумать, что, такой как он, говорит правду? Никто. Вот он и говорил правду. И выигрывал всегда. Один из самых действенных уроков, что я вынесла для себя - правда - лучшая дезинформация. Ею можно прикрыть все, что угодно.
Нишка хитро прищурилась:
- Значит, теперь ты всегда говоришь только правду?
Ответная улыбка была не менее хитрой:
- Разумеется. Я вообще никогда не лгала.
Девушки рассмеялись, а потом Нишка снова уточнила:
- Так в чем твой план?
- Пока тебе не нужно знать всего. Иначе ты стукнешь меня ночью по голове, свяжешь и отволочешь обратно в крепость. И вы с Каной начнете лечить меня от безумия. Скажу только одно. Сейчас мы ищем Джелбуна. Он же у нас спец по особым заданиям. Кана отправила его за Бишопом, и тот уволок с собой половину гарнизона. Я слишком долго собирала этих солдат, чтобы позволить им так просто погибнуть.
- Верно. Бишоп снимет их по одному.
- Да. Или они все же снимут его. Всего один человек. Хитрый, опасный, опытный. Но один. А это нехорошо.
- Как скажешь. Все лучше, чем загибаться от скуки в крепости.
- А я-то думала, что ты решила открыть бордель. Или еще что-нибудь этакое учудить.
- Эй! Я обсудила бы это с тобой!
- Ну... я крепостью-то еле управляла. Да и в шлюшьем деле не очень разбираюсь...
- Неужели?..
- Эй! В глаз дам. В карты тоже не играю. Что ж там Анкус учудит?!
- Расслабься. Там Кана и твой отец. А больших зануд я в жизни не встречала.
- Ха! - Поджаристая тушка была разделена поровну и поглощена в процессе такой же ленивой, дружелюбной беседы. Странное было у Аиды ощущение. Легкое и спокойное. У нее была цель. У нее были средства. У нее была помощь теперь. Она попытается справиться. Получится или нет... У нее была цель. Новая дорога. Намного лучше, чем безделье в крепости.