"Твою мать!!!" - а потом потолок покрылся трещинами. Пол под ногами перестал дрожать. Слепящий свет все еще не позволял разглядеть, что творится вокруг. Аида, уже привычным приемом перестроила зрение. Резкий переход от света к тьме заставил ее пару раз моргнуть.
Девушка лихорадочно огляделась. Всего секунда, которую мозг поделил на мелкие кадры, оставляя только обрывки картинок.
Затухающие искры вокруг мертвого тела Гробнара. Искореженный Конструкт.
Кара, стоя на четвереньках, мотает головой из стороны в сторону и отчаянно орет.
Нишка, сильно раненная, ползет к подножию разрушенной статуи.
Сэнд с торчащей изо лба стрелой и остекленевшим взглядом.
Шипящая что-то на своем языке Зджаэв, и Аммон за ее спиной, поднимающий свою булаву.
Келгар лежит у дальней стены. От него пахнет жизнью, но слабо. Монах, а такая слабая жила.
Касавир отлетел аж к самой стене и его накрыло щитом. Жив. Паладинская аура обволакивает бессознательное тело.
А потом - резкий, сильный толчок, грохот, чей-то отчаянный, почти детский крик: "Аидаааа!"
И тьма.
Тьма окружает мягким, уютным покровом. Как большое, пуховое одеяло. Нет боли, нет криков, нет ужаса. Только черная тьма с оттенком багрянца.
"Аида..."
Да. Это ее имя. Фарлонг. Торринит. Аида. Это она.
"Аида..."
Уже мертва. Нужно найти кого-нибудь. Малар не мог не принять ее. Она была его охотником. Она была его зверем. Была его Стражем, в конце концов...
"Аида..."
"В живых..."
"Ищите..."
"Не могли..."
Уже мертва. Нужно найти... Что? Тьму. Почуять чужую смерть. Так, как привыкла. Чужая смерть - твое избавление. Свобода. Душа. Сво-бо-да...
"Аида!"
Нет.
"Аида! Копайте еще..."
Свобода... знакомое слово... Что-то значит... Что? Бишоп. Свобода. Освободиться от оков... Вечность назад сказал эту фразу. Жив...
"Мы нашли ее!"
Ниваль, участвуя в раскопках - истратил почти весь свой лоск. Он был вспотевшим, грязным. Работал вместе с другими, наравне.
Они нашли еле живую тифлинга первой. Девочка мелко дрожала, ее острые зубы выбивали дробь, хвост безвольно обвис, раскореженный бок сочился кровью. Она выглядела так, будто ее пытали. Ни одного живого места на теле.
Следующим был Сэнд. Его тело сильно пострадало, почти размазавшись по камням. Его опознали по мантии и волосам.
Гитзерай. Ее голова была расплющена. В сущности, головы не было. Только тело. Бледно-бледно зеленое, с еще ярче проступившими синими пятнами.
Рядом был старый чернокнижник. Он был цел, но без сознания. С уголков губ сочилась кровь, сгустками застывая в бороде и делая его похожим на вампира.
Сильно искореженная груда метала, бывшая големом клинков - сохранила тело гнома в целости. Благодаря этому удалось установить, что маленького барда просто растерзали тени. Цвет его кожи был характерного, серо-фиолетового цвета.
Дальше король дворфов. Слава богам - живой. Политического скандала Невервинтер не выдержал бы. Хотя, вряд ли этот боевой монах понимает, насколько теперь бесценна его жизнь.
Паладина нашли у стены. Как и дворфа. Он тоже выжил. Щит, накрывший его тело скрал урон от нескольких глыб, что рухнули на мужчину. Немного придавило, кости помяло основательно, но он будет жить. И даже, скорее всего, полностью восстановиться.
Колдунью, дочь одного из лордов, нашли. Ниваль не знал - жива ли она. Еще одна проблема. Ее жизнь тоже очень дорого стоит. А она этого не понимала.
Осталась Аида. Чем ближе к центру, тем плотнее лежали камни. Тем неустойчивее они были. Многие из них упали так, что поддерживали друг друга, образуя своеобразные пирамидки. В одной из них могла быть девушка. Приходилось работать со скурпулезной осторожностью, чтобы не вызвать обвала.
Прошло два дня с того момента, как тьма перестала нависать над долиной и топями. Два дня без еды и воды. Если командир и жива - ее силы на исходе. Им следовало торопиться.
Молодой рыцарь осторожно приподнял еще один булыжник и откинул в сторону. Тут и там, в разных местах, группы солдат разбирали завалы. А время было на исходе. Ниваль не спал с того самого дня, как нечисть подошла к стенам Крепости-на-Перекрестке. Тогда, отбив атаку, отряд Аиды отправился отдыхать. Они все проспали не более четырех часов. Им был необходим этот отдых. А Ниваль, Кана и Алданон, вместе с лучшими магами Звездных Плащей принялись подготавливать ритуал. Сейчас перед глазами все плыло, мышцы слушались замедленно, мысли с трудом ворочались в голове. Но тогда они сделали все, что было возможно, чтобы облегчить этой поразительной группе жизнь... Облегчить жизнь?
На этой мысли Ниваль не удержался и хмыкнул. Какая уж тут легкость? Он недолюбливал слишком нетерпимую, наглую, прячущую свои мысли и душу за ослепительной улыбкой девушку. Но она спасла их всех. Что бы ни было. Что бы ни говорил и не планировал Нашер. Она спасла все, что у них было. И Ниваль хотел отплатить за это. Чего бы это ни стоило. У него остался дом. У него осталась жизнь. Он не стал рабом.
За все это... Он хотел снова увидеть эту наглую улыбку...
- Аида...
Сам не осознал толком, когда начал звать ее вслух. Когда понял, что произносит ее имя, не стесняясь заорал в голос:
- Аида!
Ничего. Тишина. Конечно - тишина!
Но ему повезло. Именно он нашел ее. Сначала, ему в нос ударил запах немытого тела и испражнений. Потом под руку попалось что-то похожее на ощупь на тряпку или шерсть... Волосы. Длинные, покрытые пылью, сбившиеся в ужасный колтун...
- Сюда!
Ее откапывали вместе. Понятно было, что больше никого не найдут.
Вся она - кожа, одежда, волосы - было покрыто ровным слоем серой пыли.
- Аида... - он осторожно похлопал ее по щеке, оставляя на коже грязные разводы своих пальцев. Девушка была мокрой от пота. Мокрой, как новорожденная мышь. Грязной. Горячей. Лихорадка.
Ее веки чуть дрогнули.
Потрескавшиеся, чуть пухлые губы приоткрылись и она выдохнула-выплюнула облачко пыли. Ниваль поднес флягу к ее губам. Она почти захлебывалась, но жадно глотала. А потом снова потеряла сознание.
Солнечные лучи падали... слева. Знакомый запах. Табак. Лаванда. Порошок тьмы. Яд. Клюква. Ее комната в Крепости. Она выжила.
Об этом многозначительно говорили, даже вопили все раны и ссадины. Уже всего-лишь ссадины. Ее подлечили. Сколько времени прошло? Кто выжил? Ей нужен человек. Надежный человек. Тот, кому она может доверять, ведь она беспомощней щенка. Но кого? Нужно позвать хоть кого-то. Но как?
- Фейдх...
Нет. Напрасно. Он больше не придет, ее волк. Пока, по крайней мере.
Повернула голову. Рядом на тумбочке стоял колокольчик. Девушка позвонила.
Кана явилась почти мгновенно. Она выглядела так же, как обычно. Решительная, бесстрастная, спокойная и надежная. Только глубоко запавшие, обведенные темными кругами глаза говорили о том, что она работает как проклятая. Такие глаза были у Бишопа. Вечно обведенные темными кругами, будто он спит не больше пары часов в сутки, а в остальное время работает, работает... Может, так и было. Он же, как выяснилось, вел двойную игру. Она все еще не чувствовала злости. Ожидала ее. Даже хотела ее. Ведь злоба, ненависть - это то, что управляло ее поступками все прошедшее время. Почти. Кроме некоторых моментов. Когда он находился рядом, она переставала быть Стражем. Человек в ней требовал тепла другого человека. Женщина в ней требовала тепла мужчины. Не физического, нет. Если бы все было настолько просто... Ей нужен был покой и уверенность в том, что мир не рухнет. Что что-то, или кто-то, останется навечно цельным и неизменным. Бишоп. Каким бы переменчивым огнем и страстью он не казался внешне - внутри был лед. Даже не так. Холодный камень. Бесчувственный. Без чувств и прощения. Почти.
Она могла бы искать человеческого тепла у Касавира... Но он был как раз тем антиподом Бишопа, который мог бы уничтожить ее. Это внешне он был куском льда. А внутри - огонь, страсть. Он бы сжег ее, не оставив и следа. Бишоп бы, напротив, уважал ее право на свободу. Это вообще единственное право, которое он готов признать. Она выбрала его. Он выбрал себя. Теперь у нее нет ни его каменного огня, ни равнодушного внимания.
- Капитан...
- Кто выжил Кана?
- Келгар, Касавир, Нишка, Кара, Аммон Джерро.
- Где мои вещи?
- Ваше оружие вычищено и находится здесь, с вами. По приказу сэра Ниваля, то место где вас нашли разобрали полностью. Были найдены все восемь осколков, так что Серебрянный меч останется с вами. То, что было на вас - сожгли. Ничего из ваших доспехов не поддавалось восстановлению.
"Сожгли... Даже этого не осталось... Даже этого от него не осталось..."
Аида прикрыла глаза, а потом уточнила:
- Сколько времени прошло?
- Вы не приходили в себя четыре дня. Только вчера вас оставила лихорадка.
- У меня была лихорадка? Я бредила?
Видимо, Кана поняла ее чисто по-женски. Внимательно посмотрев на капитана, она тихо произнесла:
- Шесть лет назад я воевала на границах Калимшана. Условия были отвратительными. Лихорадка косила людей. В конце-концов, мы научились с ней справляться... Я не подпускала к вашей постели никого, и ухаживала за вами сама. Касавир пытался пройти, чтобы вылечить вас. Иввар пытался. Нашер прислал лучших жрецов. Я решила, что этого никто не должен был слышать.
- Что я несла? - Странно, но у нее даже не возникло особого любопытства.
- Вы... Это не стоит внимания. Это был всего лишь бред.
- Кана...
- Вы звали Фейдха. Кричали о том, что весь мир падет от вашей руки. Кричали о том, что вас терзает свет. Кричали, что свет причиняет вам боль. Просили остановить это немедленно, иначе вы порвете всех на маленькие кусочки. Вы грозились, что заплатите Бишопу, чтобы он убил всех нас. Потом плакали. Потом обращались к нему. Вы рассказали ему о своем детстве, о том, как встретили его впервые, о том, что хотели бы, чтобы он жил... Вы очень о многом ему рассказали, капитан.
Аида тихо хмыкнула. Обидно, но Кане придется умереть.
Женщина пристально посмотрела на лежавшую пластом девушку и присела на край кровати. Очень тихо она начала:
- Очень давно, когда мне было восемнадцать и я была наивной искательницей приключений... Я встретила мужчину, который подействовал на меня так же. Все то же самое. Точь в точь как вы рассказывали в бреду. Сначала я его хотела. Просто хотела знать, какого это - когда его руки дотронутся до моей кожи. Хотела знать, как будет звучать его голос на самом пике... Потом... я, так же как и вы поняла, что больше не испытываю желания. Так же как и вы, поняла это раньше, чем успела с ним... Как и в вашем случае, для меня стало важно его выживание. Чтобы он жил. Просто жил. Чтобы я знала, что он где-то есть. Знаете... Вы рассказывали и о том, что Бишоп сбежал. Он ушел, отказавшись вставать меж двух огней. Я не стану ни утешать вас, ни пытаться поддерживать. Вы вряд ли в этом нуждаетесь. Просто... Тот человек умер. Его убили на моих глазах. Больше я не засыпаю с мыслью, что он где-то есть. Его нет, капитан. А вот Бишоп - где-то есть. Он жив. Я вам завидую. И прошу - не портите наши отношения попытками убить меня. Вы прекрасно знаете, что я никому не расскажу то, что услышала.
- Уйди. Поди прочь, Кана.
Где-то есть... Да наплевать. Главное - она сама все еще "где-то есть". Она жива. Остальное - неважно. Почти. Она Страж. А это значит, что скоро и от этого "почти" - не останется и следа. Его присутствие удерживало ее на грани человечности. Теперь она станет полноправным Стражем. Так, как и положено было давным-давно.
Еще четыре дня. Еще немного. Она уже встала на ноги. Уже ходила, уже вернулась к тренировкам. Но все еще была слаба. Тренировались они пока только с Нишкой. Та тоже еле ходила.
Слабый замах. Плавный, не резкий. Резко нельзя. Еще два верхних ребра не сраслись. Такой яркий рассвет. Ярко-розовый. Нишка тоже еле шевелится, тяжело дышит, но наступает. Они равны.
Девочку сильно изранили. Очень. Три пальца на левой руке все еще не сгибаются и не разгибаются. Опухшие, синие.
Они не разговаривали с ней. Как и раньше, Нишка оставалась существом, с которым Аиде было удобно молчать. Не так, как с Бишопом. С ним она молчала потому, что боялась его и знала на что он способен. Знала, что он может ранить ее, не пошевелив и пальцем. Нишка же...
Они оба олицетворяли одну и ту же свободу. Одно и то же... зло. Только Бишопу пришлось примерить на себя образ жестокого выходца из ада потому, что он был человеком, а ему надо было стать сильнее. Нишка же такой родилась. Она была выходцем из ада, это было очевидно, и ей эта нарочитая сила, приведшая Бишопа к слабости, не была нужна. С ней удобно было молчать. Как Аида прятала свою злобу, яд и горечь за ослепительной улыбкой, так и Нишка прятала свою демоническую мудрость и знание человеческих пороков за детским поведением и внешностью.
Демоница перестала щуриться на солце. Повернулась к Аиде, глядя непривычно серъезно:
- Если я задам один вопрос? Один единственный раз ты ответишь честно?
- Смотря какой вопрос.
- Только один раз Аида. Один единственный раз. Прошу.
- Нишка. Не нервируй меня.
- Ради чего на самом деле ты сражалась с Королем Теней?
- Ради себя.
- Я просила честного ответа.
- Ради себя. С чего ты вообще задала такой вопрос?
Демоница подошла вплотную, опустив оружие. Подняла покалеченную, левую руку. Повертела кистью перед глазами капитана. И, демонически шипя от ненависти, рассказала:
- Гариусссс... То, что он со мной делал... я никому не расскажу об этом. Ты шла к нему пять часов. Когда ему надоело развлекаться со мной, он попросил своих слуг пытать меня физически. Ко мне двинулись два вампира. Но тут подал голос Бишшшоп. Он попросил у Гариуса - Он! Попросил! - разрешения пытать меня. И пытал. Он жег, резал, дробил кости. Я никогда так не орала.
Аида бесстрастно смотрела в глаза Нишки. Уже во второй раз она слышит от перепуганной женщины о том, насколько он жесток. Ни в тот, ни в этот раз эти рассказы ее не тронули. Нишка неожиданно ухмыльнулась, а в глазах промелькнула хитрая искорка:
- Как странно, не правда ли? Он ведь знал, что я правша и сражаюсь правой рукой. Почему же тогда покалечил левую? Почему на моем теле не оказалось таких ран, которые помешали бы мне быстро шевелиться? Почему мне насильно влили в глотку какое-то зелье? Терпкое на вкус, теплое, металлическое. Даже если предположить, что он пытался меня спасти, что вряд ли - зная его характер. Даже если - он не мог бы напоить меня исцеляющим зельем. Представь мой ужас, когда я поняла, что пью его кровь, как воду...
Вот тут любопытство не могло не проснуться:
- Он напоил тебя кровью? Своей?
- Да. Может, он знает о тифлингах больше, чем я сама? Ведь я, за всю жизнь не часто испытывала вспышки моей сущности. В любом случае - мне это помогло. Очень помогло...
Аида прищурилась:
- А зачем ты рассказываешь об этом мне?
- Я хочу сказать спасибо.
- За что?
- За то, что ты не убила его там. Я не знаю, как ты к нему относишься. Не знаю, что ты думаешь по поводу произошедшего на самом деле. Может, ты его ненавидишь. Но... Он спас меня. Хотел он того или нет. Я жива благодаря вам двоим. Спасибо.
- Мне не нужна твоя благодарность.
Девушка пожала плечами:
- Разумеется, Страж. Ну что? Дальше?
Она приняла боевую стойку. Медленно и кряхтя.
Он натянул тетиву и прищурился. Замер. Не дышал.
Мужчина шел осторожно, стараясь не наступать на ветки. Напрасно. Для Бишопа шум, который производил солдат был подобен набату. Выстрел. В плечо.
Солдат привалился к дереву тяжело дыша и скрипя зубами. Вытащить стрелу он даже не пытался. Его кожу быстро покрыла холодная, липкая испарина. Глаза расширились, когда из-за дальнего дерева выплыла мужская фигура.
Тот, за кем охотился солдат, подошел вплотную и присел рядом на корточки. Странный у этого человека был взгляд. Не злой, нет. Угрюмый, может мрачный. Но не злой. Бесчувственный.
Небрежным, хрипловатым голосом он обронил:
- Обычно я допрашиваю долго. Тебе повезло. Эта была ядовитой.
Солдах усмехнулся краешком синеющих губ:
- Повезло.
- Может, расскажешь перед смертью?
Солдат понимал, что рассказать всего - не успеет. Он знал этого человека. Во время битвы на мостах, капитан определила их отряд ему под командование. Удивительно, но из тех, кого вел Бишоп - не умер никто. Он просто не позволял вступать в открытые схватки, чем сохранил их жизни. И еще солдат видел, как этот человек предал капитана.
- Ты умеешь читать, следопыт? - Его голос уже превращался в предсмертный хрип.
- Умею.
- В... В кармане.
Бишоп лениво ухмыльнулся и ответил уже трупу:
- Уж по карманам я и так не постеснялся бы пошарить.
В одном из карманов действительно оказалась любопытная вещица. Письмо со сломанной печатью. Печатью самого Нашера. По мере прочтения глаза Бишопа мрачнели все больше, а губы презрительно кривились. Он скомкал указ и бросил рядом с трупом. Цыкнув скозь зубы он коротко присвистнул. С двух разных сторон показалось два волка.
Старый Карнвьяр, с окровавленной мордой, сыто щурил янтарные глаза. Фейдх смотрел внимательным серебром ее глаз. Бишоп поглядел прямо в глаза волка с серебристой шерстью.
"Твоя подруга хочет меня убить."
"Нет, человек."
"Я узнал об этом только что. Она передала свои слова с мертвым человеческим самцом."
"Нет. Я защищаю. Я не уйду. Когда она скажет мне убить тебя, я убью."
Бишоп задумчиво нахмурился. Он знал, что у зверей, подверженным магии, намного больше способностей. Знал, например, что может отдавать Вьяру команды даже на расстоянии. Как бы он к ней не относился, но Бишоп признавал, что у капитана есть способности и к разведке, и к некоторой магии. Слабенькой, как и у него, но этого было достаточно, чтобы установить цельную связь с таким животным. Фейдх говорил правду. Аида знала где находится волк, но команды убивать пока не давала.
Тогда что значит прочитанная им листовка?
Он снова поднял лист бумаги и изучил его внимательнее. Все верно. Подпись Аиды была подделана. Весьма умело, между прочим. Совместный указ Капитана Крепости-на-Перекрестке и лорда Нашера Алогондара гласил: "За пособничество Королю Теней, за предательство тех, кто боролся с тенью, за смуту и многочисленный вред имуществу, следопыт известный под кличкой "Бишоп", назван предателем Невервинтера. Этого мужчину следует доставить в зал суда Невервинтера, судье Олафу Ускару, либо самому лорду Нашеру, либо лорду Крепости-на-Перекрестке. В случае, если предателя не удастся арестовать живым, его тело надлежит доставить лорду Крепости-на-Перекрестке, ибо рыцарь-капитан признается пострадавшей стороной и только леди Аида Торринит вправе решать судьбу предателя, как при жизни, так и в посмертии.
Описание, особые приметы: Немного выше среднего роста, худощавое телосложение, черты лица прямые, четкие: глаза светло-карие; губы тонкие, плотно сжатые; прямой нос; высокий лоб; брови прямые; короткие рыжие или русые волосы. Манера двигаться - плавная, быстрая. В движениях видна воинская тренировка. Неприметно одевается. Тело покрыто многочисленными шрамами и ожогами. Выражение лица агрессивное, мрачное, угрюмое. Неопрятен. Чаще всего - небрит, борода, возможно, скрывает шрамы на лице. Довольно часто - камуфляжный раскрас на лице. В бою предпочитает использовать длинный лук. Владеет техникой "следопыт с двумя мечами". ВНИМАНИЕ! Не приближаться без полной уверенности в своей защищенности. Преступник хитер и невероятно опасен. Не проявляет жалости, не поддается на уговоры, не заключает сделок.
Любой, увидевший этого мужчину обязан сообщить ближайшему посту стражи или патрулю."
Бишоп снова нахмурился. Стоило отделаться от одной охоты, за ним пустили другую. И не факт, что гильдия убийц им больше не интересуется, что бы там ни утверждал Гариус.
Тогда возникает несколько вопросов.
Стоит ли ему следовать своему плану, и идти к Дункану?
Как выяснить, сколько конкретно людей в курсе, что его объявили в розыск?
Куда ему двигаться после посещения "Утонувшей фляги"?
И что случилось с Аидой, если она позволяет подписывать документы от своего имени?
На этот вопрос просто было ответить. Ненависть. Обида. Ярость. Жажда мести.
Бишоп сорвал пучок травы и растер его между пальцев. Пальцем же и написал поперек листовки: "Не надейся, сука". Вытащил из сумки ошейник и привязал его, вместе с листовкой к шее Фейдха. Глядя ему в глаза, дал волку почувствовать свою решимость. Молодой волк заскулил, чуть поджал хвост, а потом исчез между деревьев, отчаянно удирая.
Бишоп избавился от слежки и теперь девчонке будет сложнее его найти. И вообще! Если ей так приперло его убить - пусть оторвет свою задницу от подушек на капитанском троне и сама утрудится его поимкой.
Касавир оправился от переломов достаточно быстро. Он хотел бы возобновить тренировки. Чувствовать свое тело таким неподвижным и слабым было крайне непривычно. Ему было искренне жаль Катриону. Она не выжила в этой борьбе.
Вместо нее с ним согласилась тренироваться Кана. Женщина выглядела очень уставшей, и Касавиру было неловко соглашаться на это. Но она настояла, весьма убедительно заверив его в том, что в одиночку просто не справится с капитаном. К тому же, она почему-то опасалась, что Аида захочет ее убить.
Касавир несколько недоумевал. Он уже давно отчаялся помочь девочке из топей. Старался, как мог, но после всего произошедшего ее душу было сложно спасти. Ее душа покрылась коростой шрамов и тьмой. Тьмой, в которой капитан пряталась, как в защитном коконе. Она была жесткой изначально. Со временем, она стала жестокой. В этом Касавир винил Бишопа. Следопыт очень сильно на нее повлиял.
Касавир не отрицал, что в словах рейнджера есть определенная логика, смысл и даже какая-то извращенная правда жизни. Но те пути решения проблем, которые он предлагал... Что ж. Они были значительно легче и безопаснее, чем мог бы предложить паладин. Но они же были и подлее. А Аида этого не замечала. Или не хотела замечать. Не смотря на это все, у нее был холодный, трезвый ум. Как и подобает человеку, который будет вести других за собой.
И, будучи умной женщиной, Аида никогда не причинила бы вреда такой, как Кана. Благодаря Кане, во многом, им удалось подготовить крепость вовремя. Она была бесстрастным оружием, эта женщина с восточной внешностью. Аида не стала бы ее трогать. Кана ей нужна.
Тем не менее, если бы Кана не умела чувствовать опасность, она не прожила бы так долго, и не дожила бы до своих тридцати пяти лет целой и почти невредимой.
Отвечая на ее осторожные удары, Касавир спиной чувствовал чей-то взгляд. Аида. Нишка. Аммон. Наблюдают. Опасаются. Боятся.
Впрочем, это уже не его дело. Пожалуй, только Нишка теперь заслуживает хоть какого-то внимания, но и она... - не в его силах что-либо исправить.
Он снова, с досадой потер плечо. Мужчине хотелось быстрее избавиться от ран и слабости, чтобы продолжить свой путь. Ему хотелось уйти. Видеть своих бывших компаньонов, саму крепость - становилось в тягость.
Кара глубоко вздохнула, пытаясь сосредоточиться. Она маг огня. Она сама - огонь. А теперь - приходилось доделывать то, что не успел сделать зануда-эльф.
В дверь тихо постучали.
- Кто?
Дверь приоткрылась, и внутрь вошел пожилой мужчина, в черных волосах которого явственно проступала седина. Окладистая же бородка была совсем белой. Величественная осанка и дорогие одежды. Кара не видела отца уже три года.
- Отец? Здесь? В крепости? Ты даже в Академии меня не посещал, я только голос твой слышала. Что привело тебя сюда?
Мужчина, не смотря на свою величавость, выглядел несколько рассеянным. Он, с недоверием и каким-то странным чувством смотрел на свою дочь:
- Ничего моего. Ничего от меня... Ты так изменилась, дочка.
Кара надменно вскинула подбородок:
- Чего ты хочешь?
- Ты согласишься вернуться со мной домой?
- Зачем?
- Здесь, ты в опасности. Рядом с этой женщиной, новым рыцарем, героем - ты в опасности.
- Неужели? А мне казалось, что в опасности я была когда мы кромсали на лоскутки огромную верещащую тень...
- Не язви! Не сейчас, дочка, не время. Опасность физическая - это одно. То, с чем ты умела справляться. Сейчас, когда все закончилось, в дело вступает политика, а в этом, прости, но ты не сильна. Ты - единственная моя кровь, и я должен тебя защитить. Здесь становится опасно. Заговоры уже начались, и всем плевать, что главный противник - та самая героиня, что оставила нам жизни и дома - даже не оправилась полностью от ран. Ей не дадут передышки. Ее загонят насмерть. Но лишь после того, как избавятся от тех, кто может ее защитить. Половина вашей команды и так погибла. Остались только лучшие. И вы все в большой опасности.
- Отец, я... О чем ты? Ты в своем уме, старик?! Хотя... Да, ты в своем уме... Ты хочешь сказать, что Аиду попытаются убить?
- Да. Если она не согласится беспрекословно следовать приказам Нашера. Ему не нужны такие безумцы в своем окружении. Она дикарка, невоспитанная, необразованная, не обладающая даже зачатками терпения и умения вести политические игры. А это - угроза любому трону. Такие как она - не должны находиться среди высшего дворянства. А она не просто рыцарь - она земельный лорд! Она имеет личную армию. Тебя убъют сразу после паладина и бывшего придворного мага. Паладин, хоть и стал странствующим рыцарем - вовсе не так прост. Такие как мы - обязаны уважать его выбор, иначе мы сильно испортим отношения с орденом Тира, а особенно, с Олафом Ускаром. Но и он имел раньше имя и дом. И ему вполне может вздуматься вернуть и то, и другое. И тогда, у девушки окажется еще один могущественный союзник...
Кара слушала отца, присев на небольшой рабочий табурет. Так всегда было у них. Он появлялся рядом только тогда, когда ее ситуация становилась безвыходной. И никогда ранее. Это мама окружала ее лаской и любовью. Кара знала, что то, как с ней ведет себя отец - тоже любовь. Он всегда ее защищал. И сделал так, что она ни в чем не нуждалась. К тому же, он сумел выжить во внутренних играх двора. Его стоило слушать. Поэтому, девушка отложила свои дела, не задавала вопросов и моментально переключилась на восприятие проблемы, а не на выяснение отношений. Она вставила:
- Не появится... Они вряд ли снова станут союзниками. Их ничего не связывает, как людей - а общего врага больше нет.
- Не забывай. Он паладин - его долг защищать тех, кто в нем нуждается. Верно?
- Да.
- Далее. Чернокнижник уже предпринял активные действия. Он так охотно и с удовольствием помогает короне - восстанавливая справедливость, что мне тошно становится. Расскажи мне - кто такой "следопыт по кличке "Бишоп", и какую роль он сыграл во всей этой истории?
Кара рассказала все, что произошло с того момента, как Бишоп стал путешествовать с их кампанией, и все, что она успела о нем узнать. Информации, к ее досаде, оказалось чертовски мало. Почти никакой.
Ее отец прошелся по комнате:
- Ты знаешь, что он объявлен в розыск?
- Что?! Нет. Но... Ведь это могла сделать только Аида. Она - пострадавшая сторона. Насколько я знаю рыцарский кодекс - Бишоп может отвечать только перед ней, и никто не может отнять у рыцаря право карать предателя, верно?
- Верно. Но, если бы Нашер оглядывался на кодексы и законы - он не сидел бы на троне. Ты ведь помнишь, что королевской крови в нем - как в тифлинге аассимарской. Ему нужно развернуть грандиозную психологическую кампанию, чтобы удержаться на троне. Ты помнишь, что через год Совет снова будет утверждать права наместника? Ведь Нашер считается им только до тех пор, пока не объявится истинный правитель. Так как он сколько-то юродный внучатый племянник последнего короля. А долго ли стоит подделать документы так, чтобы неоспоримые доказательства присутствия королевских кровей обнаружились, ну... хоть в том же чернокнижнике? Или в тебе? Или в сиротке из топей, которая спасла нас всех, а? Ведь не все в Совете поддерживают Нашера, который, что ни говори, приносит пользу городу, а не Совету. Он опытный и сильный политик, и не станет плясать под дудку Совета. А она? Молоденькая девушка, которая только и умеет - что махать мечом да улыбаться? Разве такие опытные и умные люди, как члены Совета не смогут справиться с какой-то деревенской девчонкой? Конечно смогут. И какое раздолье для них тогда начнется... Нашер это понимает. Теперь ему нужно устранить девочку. И я с ним согласен, если честно. Я не хотел бы видеть ее в правящих кругах. Она этого не достойна. Она может быть героем - да. Но герои - никогда не были политиками. Ее решения будут много значить для страны, но будут ли они верными?
- Отец, не отходи от темы. Что там с Аммоном и Бишопом? Я не понимаю.
Взгляд мужчины стал несколько отрешенным, будто он что-то вспоминает:
- Аммон... Старый, хитрый интриган... - мужчина снова повернулся к дочери - Он прекрасно понимает, что творится в голове у таких, как Нашер. Представь себе прелестную картину: весь Невервинтер помогал герою, который мог их защитить. Всеми силами. Команде героя оказывали полную помощь и поддержку все - от крестьян и до самого лорда Нашера. Но все с большим подозрением наблюдают за поведением бывшего, неожиданно явившегося с того света придворного мага. Он предал Невервинтер однажды, а сейчас обрел новую силу. Может ли он предать снова? Разумеется. А предательство - всегда считалось в Невервинтере одним из тягчайших преступлений. И весь цвет нации в этом случае понимал - такой умный, старый и влиятельный человек - очень легко сможет обвести вокруг пальца молоденькую, пусть храбрую, но все же - всего лишь женщину. И надежда оставалась лишь на то, что опытным и умудренным боями и жизнью мужчинам, которые путешествуют с героем - хватит ума защитить девушку от любых попыток предательства. Ты знаешь, что о вашей безумной кампании говорили в высших кругах? Все считали, что моральный лидер у вас - паладин. А лидер, так скажем - действующий - непосредственно реагирующий на ситуацию и отдающий команды - тот самый, неизвестный никому следопыт. Кто он? Откуда? Никто не знал. Но ведь не зря девочка, служащая не более чем ширмой, так часто на него оглядывалась, верно? На него, паладина и... тебя. Два известных и влиятельных человека, а другой - абсолютная загадка.
Кара в шоке хлопала глазами:
- Я такой чуши в жизни не слышала! Ты ее не знаешь! Да чтобы она обратила внимание хоть на кого-то, когда принимает решения... Они все жестоко ошибаются. Она опасна. Это я могу сказать наверняка. И больше - ничего. Я путешествовала с ней год - и она осталась для меня загадкой. Даже я не знаю ее...
- Я не закончил, Кара. Не перебивай. Так вот. Какого же было всеобщее удивление, и даже ужас - когда этот самый следопыт - предполагаемый лидер - предает эту девочку и уходит на сторону врага. Поверь - всеобщая ярость была ощутимой - ножом резать можно. И еще более пристально все принялись следить за действиями паладина, чернокнижника и тебя. А вдруг - вы тоже предатели и в сговоре с той темной лошадкой - следопытом.
Мысли Кары метались в голове, наскакивая одна на другую. Она помнила, что Бишоп рассказывал о своем прошлом и гильдии убийц. Эту информацию она отцу не поведала. Это была не ее тайна, не ее грязь и не ее право. Но если он был настолько известен... Если они все были настолько известны и не казались всего лишь безмолвными тенями Аиды... Почему же его не убили давным-давно? Или пытались? Аида для нее действительно была закрытой книгой. Понимает ли капитан, что ей грозит? У нее-то нет папочки-интригана. Между тем, ее отец продолжал:
- Но события развиваются все быстрее и быстрее. Война идет. Вы так и не предали. Отправились на верную, но благородную смерть, чтобы спасти всех нас. Половина группы в итоге - выжила. И, как на подбор, самые сильные и значимые личности. Один из высших лордов, отказавшийся от своего имени. Бывший придворный маг, а ныне - могущественный чернокнижник. Ни много, ни мало - король дворфов. Благородная леди, могущественная колдунья, являющаяся единственной дочерью одного из самых влиятельных магов и политиков Невервинтера. Осталось гадать, как в вашу кампанию затесалась полукровка с сомнительным прошлым и демонской кровью, но спишем это на банальную удачу. Или на благоволение чернокнижника. Об их интимной связи при дворе уже ходят похабные шуточки.
Кара наморщила нос. Поэтому она старалась держаться от отца и его дел как можно дальше. Она могла бы противостоять такому - да. Но не хотела. Не хотела вариться в той же грязи, что и остальные. К тому же - понимала, что просто спалила бы в один прекрасный день чей-нибудь дом, где присутствовала бы на балу. Слушать подобную ложь ей приходилось бы куда как чаще. С тоской девушка подумала о том, что, как бы нелепо это не звучало, война с Королем Теней останется в ее памяти самым беззаботным временем в ее жизни.
- Все вы израненны и без сознания. Общее состояние - ужасное. Дворфы забирают своего короля и увозят под своды крепости Айронфистов. Никогда дворфы не позволили бы людям, с их ужасными играми, прикоснуться к их королю. Дворф в любом случае вне опасности. Лорд Нашер опечален и старается сделать все, чтобы помочь герою его страны. Это его обязанность перед народом - воздавать справедливость. Он вызывает лучших лекарей и жрецов, дабы поставить на ноги выживших героев. Капитану не о чем беспокоиться. Ведь она в надежных руках. Пришло время стране платить долг своим героям. И карать своих предателей. Великий лорд. Справедливый лорд. Тот, кто не зря носит корону. Он вылечил героев. Позаботился об их имуществе, а точнее - лично управлял крепостью в отсутствие капитана. Позаботился о том, чтобы предателя поймали и призвали к суду капитана. Заручился в этом поддержкой Аммона Джерро, который, разумеется, не мечтает ни о чем, кроме восстановления своего доброго имени и блага для народа Невервинтера. А теперь слушай внимательно, дочка. Я поиграю в предсказателя и расскажу, что произойдет дальше. Долг солдат - служить своему капитану. Половина ее гарнизона отправится за предателем. Ради восстановления справедливости. Аммон Джерро будет восстановлен в своих правах, и, в знак доверия, вновь будет назначен придворным магом. Король дворфов повторно скрепит союз с Невервинтером, помня о единстве и дружбе. Предателя поймают. Но капитан, которую незадолго до этого поистине радостного события свалила неожиданная болезнь - возложит свое право решения его судьбы на мужественные плечи лорда Нашера. Следопыта публично казнят, дабы каждый гражданин видел воотчию - справедливость торжествует всегда, и наказание всегда настигает преступника. И не менее торжественно его тело будет погребено в Гробнице предателей. Ведь он стал знаменитостью. Он заслужил право покоиться в таком прекрасном месте. Между тем, будут обнародованы протоколы его допроса и выяснится, что демоница-полукровка была его сообщницей. Она не только была тайным агентом Гариуса и Короля Теней, но и она же должна была позаботиться о том, чтобы великий герой Невервинтера не прожил и года после своей грандиозной победы. Так что, тифлинга так же казнят. На центральной площади Черного озера, на том же самом эшафоте, на котором еще не остыла кровь следопыта. Страна, и лорд Нашер в ее лице, погрузится в уныние. Ведь великий герой все же болен. Она не приходит в себя и мечется в лихорадке. Это будет поистине ужасно, ведь, не смотря на все старания, Нашер не сумел предотвратить происки врага и защитить одного из своих любимейших рыцарей. К тому же, один из низкородных рыцарей, прознав о болезни капитана, и маленьком гарнизоне - нападает на Крепость-на-Перекрестке, а после разгрома остатков гарнизона обороняющихся - исчезает навсегда, затерявшись на просторах, допустим, Рашемена, с полными карманами и тележкой золотых монет.
В то же время все с тоской будут наблюдать, как распался воистину прекрасный союз. Капитан умирает от яда предателей. Король дворфов пострадал во время несчастного случая, и умирает в своей стране. От яда или от обвала в шахте - выбирай сама. Странствующий рыцарь, паладин, ушел из крепости еще до всех этих событий, и больше его не видели. Я думаю, его труп можно будет найти в одной из канав. Ну а благородная девица, единственная дочь мага, будет тосковать вместе со всем остальным двором. Пряча слезы на плече у отца и умоляя лорда Нашера покарать нечестивцев. Лорд Нашер проникнется горем прекрасной девы и озаботится ее будущим. Девушка, прелестная рыжеволосая колдунья, перейдет под личную опеку короны. Корона, для возмещения моральных убытков, назначит ей дополнительное приданое, и она станет самой завидной невестой в Невервинтере. Все это, разумеется, произойдет не без взяток и увещеваний ее отца, который сделает все, чтобы защитить свою единственную дочь. - Он уже давно стоял у окна, глядя невидящим взглядом в пространство. Его голос был сух, скуп и монотонен. Наконец, он обернулся к дочери: - Ты внимательно слушала, Кара?
Девушка, нахмурившись, разглядывала руки, которые ей пришлось сцепить в замок. Пламя рвалось с ее ладоней.
Вместо нее мужчине ответил низкий, чуть хрипловатый, но приятный женский голос:
- Не знаю как она, но я слушала внимательно. У тебя поразительный отец, Кара.
Женщина, прислонившаяся к стене в темном углу, провела перед собой рукой и прошептала заклинание снятия магических эффектов. Зелье невидимости перестало действовать. На мужчину смотрела молодая, мрачная и выглядевшая ужасно усталой женщина. Как она сюда попала? Он один из лучших магов и умеет ставить защиту уже автоматически! Ее необычные, пожалуй, красивые серебристо-серые глаза пробежались по фигуре мужчины и обратились к Каре:
- Я заметила, как к тебе просочился неизвестный тип, и решила проверить. Давно уже ожидаю какой-нибудь гадости. Я так и думала, что выжившим не дадут спокойно пить свое вино. Но не представляла себе всей полноты и прелести общего положения. Спасибо вам. - Последние слова она сказала уже мужчине, при этом широко ухмыльнувшись. У него перехватило дыхание. Жуткая женщина. Угрожающий тон, поразительно красивая улыбка, бело-серая кожа, черно-красные, растрепанные волосы. И тьма в глазах. Почему он принял их за серые? Они были черными. Чернее тьмы. От нее веяло ощутимой жутью. Ужасом. Смехом сумасшедшего. Кровью...
Он прищурился и пригляделся внимательнее. Не может быть! Темный Страж! Неужели... Хотя... Она, вроде бы, была оруженосцем Цебари...
Она подошла к нему легкой походкой и протянула руку:
- Рада познакомиться.
Он ответил на довольно сильное для женщины пожатие, и пристально посмотрел на нее. Девушка снова повернулась к колдунье:
- Что мне надо сделать, чтобы твой отец согласился со мной побеседовать? Начистоту. А?
Он понял, что вопрос задали ему, а не его дочери. И ответил с легким поклоном:
- Я и так готов с вами беседовать, леди-капитан. Вы спасли мою дочь.
Внимательно посмотрев на него, Аида Торринит снова улыбнулась. Точнее усмехнулась. Слегка. Мрачно. Проведя рукой у своей фигуры, как бы выделяя кожанные штаны и мужскую рубаху стянутую темно-синим кушаком, она ответила:
- Прекрасно. Простите, что не могу ответить вам реверансом, сударь...
- Милорд. Ко мне правильнее обращаться "милорд".
Она чуть приподняла бровь и повернулась к двери, обронив:
- У меня нет лордов. Надо мной никого, кроме моего бога. Идемте. В моей комнате уж точно не будет посторонних ушей.
Его снова передернуло от неприязни и внутреннего страха. И как его дочь уживается с человеком, носящим такую ауру?