Ее отец уехал ближе к полудню. Уехал почти украдкой, потому что по-другому как это не прискорбно было просто нельзя. Она вместе с братом проводила его несколько верст, а потом, осиротевшие в миг расставания, они вернулись в поместье. Хотя Аира отчаянно не хотела этого, но... так было нужно. Несмотря на все свое желание и дальше следовать за отцом, девушка чувствовала, что по-настоящему нужна именно здесь.
- Что скажем королевским ищейкам? - вдруг спросил ее Марн, когда показалось поместье.
- Ничего, - пожала она плечами и грустно улыбнулась: - он наш властитель - мы не могли помешать.
- Но король!
- Подвластный моего подвластного не мой подвластный, - процитировала она одну из заповедей, по которой жили все.
- Аира! Это государственная измена! - Марну было не по себе, она это точно знала.
- Нет, брат, - качнув головой из стороны в сторону, тихо вымолвила она, - и вообще, поживем - увидим. И отец поживет...
Больше они не разговаривали.
- Где барон Верад? - стоило им въехать в уже убранный двор, как к ним точно шелудивая шавка подлетел один из главных восхвалителей Эдвера, виконт Дариол Баррош. А теперь, она не сомневалась, главный обвинитель отца.
- Понятия не имею, виконт, - процедил сквозь зубы Марн. - Но скажите на милость, кто дал вам право разговаривать со мной и моей сестрой в таком тоне? - мягкие вкрадчивые интонации не в вели Барроша в заблуждение, и он счел за благо умолкнуть.
Но даже этого разговора хватило, чтобы поместье оживилось. Малочисленные сторонники борона предлагали организовать поисковую операцию, противники же требовали немедленно выслать отряд в погоню. Гомон, споры, крики. И неразбериха полная. Как же она была всем этим довольна! Пока эти влиятельным мужчины будут спорить меж собой, пройдет достаточно времени и отец успеет скрыться.
Вдруг, обычное течение времени резко изменилось. Она почувствовала приближение опасности. Это было знакомо, но такой силы предупреждений Аира еще не получала. Она только и смогла сдавленно застонать сквозь закушенную губу, боясь выпустить свою боль на волю, когда земля начала стремительно приближаться. Каким-то чудом рядом оказался брат, Мерн сумел изловить ее в полете, и Аириана с благодарностью прижалась лицом к зеленому бархатному ... на его груди.
- Нападение, - глубокий судорожный вздох. - Большое! - Еще один. - Прикажи людям укрыться, - мольба-всхлип.
- Хорошо, Аира! - кивнул он и передал ее на руки подошедшему дворецкому, распорядившись, чтобы сестру отнесли в ее покои.
Поседевший за последние пару лет Шанк служил у них дворецким столько, сколько она себя помнила. Этот удивительно благородного вида мужчина был умен, проницателен и, что самое главное, искренне предан роду Эльсин. А еще он души не чаял в Аириане, хотя был главой довольно большого семейства. Вот только дочерей супруга ему так и не подарила, вот и баловал он хозяйскую дочку, когда мог. Впрочем, Верад никогда не был против этого, по достоинству ценя своего дворецкого, да и самой Аире этот человек нравился. Было в нем что-то такое... какая-то внутренняя схожесть с отцом, которая во многом и располагала Аиру к нему.
- Вы совсем себя не бережете, баронесса, - мягко выговорил ей Шанк, петляя в лабиринте полутемных коридоров.
Аира промолчала в ответ. Оправдание: "Это не я - оно само!", ей казалось неимоверным ребячеством и глупостью, хотя это и было настоящей правдой.
Стоило двери за Шанком закрыться, как она тут же самовольно поднялась, несмотря на слабость в теле, и отправилась к окну. Аире было необходимо знать, как идет подготовка к отражению атаки, а еще... она планировала в нем поучаствовать. Она видела, как Марн споро командует ополчением. Брат, оказывается, совсем неплохо справляется. Все правильно, она это чувствует, а значит, знает. Люди пока еще волнуются, ждут какого-то знамения, но оборонять дом уже в состоянии. Эти люди, воины и укрывшиеся за каменными стенами женщины, дети, старики и большая часть сиятельных гостей, теперь все они под властью Марна. Странно это было ощущать, как власть одного мужчины рода Эльсин истончается, оставаясь лишь призраком-памятью, а другого все нарастает, становится почти ощутимой. Аира понимала, что отец уже точно не вернется сюда. Она скорбела об этом, но... так было лучше, девушка чувствовала это.
Нападение началось как по-писанному. Странно, почему степняки, так желающие захватить их имение, не пробуют начать по-другому? Ведь тогда у них было бы больше шансов. Но нет. Враги вновь вскидывают приставные лестницы к крепостной стене, которой обнесено поместье. Вновь у них три острия-направления атаки, равных меж собой. Аира привычно целится, ловит в движении особо рьяного захватчика и нажимает на спуск. Девушка чувствует, как вырывается из шента пуля, а из нее сила, ее направляющая. Что-то кричит Марн, подгоняя их воинов. А она вновь целится, ведь должен же кто-то присматривать за спиной брата... Марн, он же теперь глава ее рода... Еще один выстрел, и голова начинает кружиться, но Аира не дает себе права расслабиться. Не сейчас! Вот закончится все... тогда и отдохнет.
Она знала, что на много выстрелов ее сил не хватит, поэтому старалась быть расчетливо-экономной, и стрелять только в случае крайней нужды. Ведь это разумно. А еще... меньший грех для и так не слишком-то чисто совести. Надо будет сходить в храм - покаяться, может быть легче станет...
В этот раз нападение было каким-то особенно долгим. Кто знает, в чем причина? Может быть в неуверенном еще командовании Марна, а может быть из-за особого рвения степняков. Кто знает... Но все же им удалось отбиться, а значит, можно закрывать ставни. Мягкий полумрак воцарившийся в ее комнате, осторожно обнял ее за плечи, дал уставшим нервам небольшую передышку. Она не стала зажигать свеч: в полумраке было уютно. Время, казалось, замедлилось, довольным сытым котом задремало у нее на коленях. Аира любила такие минуты, когда кот-время позволял ей запускать пальцы в свою густую шерстку и узнавать о том, что когда-то было...
Род Эльсин не так уж давно стал благородным, всего лишь три поколения назад, когда прадед ее отца завоевал для Динтара еще один выход к морю, который раньше принадлежал степнякам. Во многом благодаря везению, уму и смелости Вардану выходцу из богатой семьи Эльсин удалось то, над чем безуспешно бились благородные Верховные маршалы в течение почти полутора столетий. Капелька хитрости, мешок золота и благословение самого Светлого - вот он секрет успеха. Вердану, как потомственному представителю купечества, была от рождения дана деловая хватка, она и пригодилась ему на поле брани. Первый барон Эльсин ловко сыграл на противоречиях внутри Верховного Совета степняков, не жалея истратив на это баснословную сумму собственных средств, зато перед армией Динтара ослабленный изнутри противник устоять не смог.
Вернад получил за эту победу титул барона и земли Шанского предгорья, которые сам и захватил для короны. Владения были весьма обширны и богаты, но, разумеется, поначалу приносили больше убытка, чем прибыли. Первым делом Вердану пришлось полностью передать торговые дела младшему брату, на которого, стоит заметить, его титул не распространялся, а самому заняться обустройством территорий. В кротчайшие сроки было выстроено имение новоявленного барона, впрочем, родовая усадьба была скорее форпостом обороны, чем крикливым местом отдыха столичных аристократов. Целесообразность такого выбора была очевидна: все-таки пришедшие к единству степняки не желали прощать динтарцам ни поражения, ни земельных потерь...
Аира вернулась к реальности. В комнате стало совсем темно, и девушка все же зажгла свечу. Сердце гулко билось в ее груди, как всегда бывало после "путешествий в прошлое". О! Они всегда были непредсказуемыми, порой она "слышала" лишь сухие, как военные донесения, сводки, говорящие о произошедшем когда-то. Порой "видела" все происходящее глазами одного из участников событий, а бывало вот как в этот раз "глядела" на все со стороны. А однажды... однажды она "читала" дневник!
Она помнила эту запись почти дословно, хотя прошла уже пара лет с тех пор.
"Отец желает, чтобы я женился. Он даже выбрал для меня подходящую партию. Девушка образована и благородных кровей, ее род намного старше нашего, но главное, как считает отец, это то, что она неприменно согласиться. Еще бы, даже я знаю, во сколько золотых обойдется отцу моя невеста.
Смешно! Отец так заботящийся о чести, о благородстве и чистоте крови, покупает мне супругу, точно драгоценный товар. А ведь ее родственники тоже хороши: они продают! Сколько таких вот древних родов, которые цепляясь за остатки своего былого могущества, растраченного вместе с состоянием, идут на крайние меры - продают своих дочерей замуж или выгодно женят своих сыновей... Словно они и не люди, не наследники этих самых разорившихся, но древних родов. Словно эти невесты и женихи товар. Редкая роскошь не иначе, а так же повышение статуса для рода-покупателя. Впрочем, это их право. Мне же остается лишь смириться: неподчинение главе своего рода... Я пока до этого не дошел. А жаль, пожалуй..."
Страница эта была исписана таким знакомым почерком... Аире тогда не понадобилось много времени, чтобы понять, кто же писал столь дерзкое в своем дневнике - отец.
А дверь постучали. Мальна проскользнула в ее комнату и, низко поклонившись, сообщила, что до ужина остается чуть более часа. Что ж, значит, пора собираться. Как же ей не хотелось идти туда! Опять видеть эти блистательных аристократов, которые вместо того, чтобы заниматься делом тратят время на поездки друг к другу да балы! Даже она понимала, что последний год аристократия и власть Динтара слишком расслабились, полностью полагаясь на избранного! А теперь что? Теперь паника, хаос и пустые обвинения в адрес ее отца. Эдвер погиб, хотя... она была почти уверена, что не случайно! А это, значит, все: крах удобным надеждам и пугающие перспективы. Аира мысленно застонала от собственных мыслей, потому что вдруг почувствовала, что этим дело не кончится! Будет еще хуже, намного хуже...
Служанка тем временем, помогла ей сделать достойную прическу и облачиться в траурные одежды. Аириана чувствовала себя нелепо, особенно, когда осторожно цепляла между верхней и одной из нижних юбок шенты - выходить из комнаты безоружной баронесса опасалась.
- Какая вы красивая и печальная, госпожа, - шепнула Мальна, кланяясь, когда туалет перед выходом у к ужину был закончен.
- Спасибо, - слабо улыбнулась она девушке, чувствуя беспокойство и заботу служанки.
В огромном обеденном зале было многолюдно, когда она спустилась. Люди шумели, переговаривались, ожидая, когда подадут еду. Жаль, что не получится, даже закрыв глаза, поверить, что все как обычно! Место во главе стола занял Марн, всем своим видом указывая, что отец не вернется. Два места по правую от него руку пустовали, раньше, когда Эдвер был жив, там, подле отца, сидели оба ее брата. Сейчас же пустота. По левую руку от Марна восседала их мать, а рядом с ней по-прежнему было ее место.
Аира взглянула на мать и вынуждена была до крови прикусить губу, чтобы бранные слова не сорвались с ее уст. Как же больно видеть в глазах родительницы лишь злость и обиду. И эти чувства были предназначены Вераду и Эдверу, которых ей уже не вернуть, а раз так... то все они доставались Аириане. Ламина никогда не питала к дочери теплых чувств, еще бы! Ведь Аириана была ее самым большим разочарованием. Дочь мало того, что не желала понимать ее стремлений, для полного счастья была так похожа на ненавистного мужа! Так и теперь, она не сомневалась, что Верад сбежал от правосудия стараниями этой маленькой твари!
Девушка опустила глаза и проследовала к своему месту, внутренне сгорая от стыда и отвращения! Как же противно было чувствовать то, о чем думает ее мать. В такие моменты Аира готова была возненавидеть свою способность иногда (чаще всего в самый неподходящий момент) чувствовать-знать больше, чем люди. И сейчас кроме чувств ее настигло знание о будущем - грядет семейная война. Мать будет стараться заполучить побольше власти и влияния, а Марну придется отстаивать свою самостоятельность и свое право властелина. Как же ей не хотелось быть свидетельницей всего этого!