Середина осени. Моросящие дожди, промозглый ветер, иногда утром появляется иней на голых ветках и жухлой траве. По темной аллее быстрым шагом движется одинокая женская фигура в белом плаще. Звонкие каблучки цокают по брусчатке.
Тоня совсем недавно устроилась на новую работу. Конечно, она и не думала раздеваться за деньги на публике, поступая на факультет журналистики, но таких денег ни одна газета не заплатит, да и с местом ей повезло: и коллектив дружелюбный, и в клуб, кого попало, не пускают. Один минус - приходиться поздно возвращаться на съемную квартиру.
Для родителей она работала в местной газетке, куда действительно отправляла пару своих работ. Ночью, как примерная девочка, сидит за книжками, смотрит телевизор и пьет горячий шоколад. Последнего, действительно, ей сейчас хотелось. Девушка поворачивает на неприметную тропинку между кленов.
Буквально через минуту во тьму кленов вошел молодой парень. Почти лысая голова спрятана под вязаной шапочкой, темная полуспортивная куртка, серые прямые брюки поверх "вечных" берцев. Антон тоже возвращался с работы. Его напарник задержался, и дежурство он сдал только сорок минут назад. Дома его никто не ждет, мама еще год назад покинула этот бренный мир, просто однажды заболела... Бывший вояка, видевший зверства кавказских духов, остался один на один с мирной жизнью.
Каждую ночь Тохе снились кошмары. Он вновь и вновь лежал на палящем солнце, привязанный сырыми полосками кожи к кольям. Вокруг тишина, нарушаемая клекотом пары коршунов. Помощи ждать не откуда. Он просыпался от собственного крика и дикой жажды, летел на кухню и хватал чайник. Простая вода казалась божественным нектаром. У парня не проходили синяки под глазами все эти нескончаемые месяцы. В таких условиях Антону светило вечное одиночество. Женское тепло заменяли глянцевые красавицы.
Тоня вздрогнула, когда резко с гудением вспыхнул и потух фонарь. До дома оставалось совсем чуть-чуть - повернуть за угол дома. Она ускорила шаг.
Впереди взорвалась световая граната. Антон рванул вперед, сбил тщедушного духа с ног. Под рукой не оказалось привычного ножа, но руки крепко держали противника за горло. Тот неумело сопротивлялся, перед глазами по-прежнему было темно. Где-то залаяла собака, значит Тоха в ауле, значит надо убрать часового как можно тише. Пальцы сильнее сжали горло, сопротивление прекратилось. В полной темноте Антон обшарил тело. Оружия не нашел, наверное выпало, но за-то была граната, какая это уже не важно. Он сунул лимонку за пазуху и быстрым шагом направился в лагерь.
Очнулся Антон, когда увидел свет фонарей на детской площадке. Он помотал головой, помянул духов, всю их извращенную родословную и пошел домой. Не включая свет, наскоро разделся - и в душ. Вода казалась красной, а тело липким. Этой ночью снов не было. Он вспоминал мать. Ее теплые руки, добрую улыбку и нежный, успокаивающий голос.
Утром по телевизору говорили о зверском бессмысленном убийстве молодой многообещающей журналистки. Антон равнодушно пожал плечами, схватил куртку и остановился. Во внутреннем кармане что-то было. На свет появился противный резкопахнущий кровью комок - человеческое сердце.