Он уходил. Он этого не говорил, но они оба знали - навсегда уходит.
Он улыбался. И она тоже улыбалась - только улыбка выходила не очень живая. Не то, чтобы она тяготилась этими последними минутами вместе... она больше запоминала. Чтоб студеной зимой, когда поземка - кажется - не только по полю вьется холодным вихрем, а по самому сердцу... чтоб в такие моменты бережно доставать эти воспоминания. По кусочку, как засушенные цветы... нежные, воздушные, нереально тонкие. Вдыхать чудом сохранившееся дыхание прошлого. И...
- Ней...
Он, конечно же, понимал. Он всегда ее понимал. Лучше матери, лучше родных, лучше даже того человека, с кем она клялась идти по жизни рука об руку - до самой гробовой доски. Даже когда не понимал - не позволял себе судить...
И вот сейчас он касается ее щеки тонкими белыми пальцами и просит:
- Ней... может, мы еще встретимся...
Сказка, сказка! В дождливый вечер рассказанная случайным прохожим... прохожему - ночлег и миска горячей каши, хозяйским детишкам - прикосновение к чуду. Потом пролетят годы, заслонят это чудо - но после, на самой грани, когда все наносное слетит легкой шелухою прочь... тогда они вспомнят.
Наиль вздохнула. Спасибо тебе, Кари. Спасибо, что согласился на мгновение побыть добрым волшебником и сотворить для маленькой кузины крохотное чудо... которое тем не менее - сейчас заслоняет для нее весь мир.
- Но когда? И где? Кари... - девушка не хотела говорить жалобно... но так уж это прозвучало. Жалобно?! Ох напрасно... Отрешенно-печальное выражение Кари медленно начало меняться...
- В слезах рассвета гаснет ночь,
В крови рассвета тонет,
В немом стремленьи - превозмочь -
Она молчит, не стонет.
Молчи и ты, душа моя,
Твой выбор пред тобою,
Попробуй жить во тьме гния...
Коль сможешь... я не спорю.
Что поднесет царица грез,
Бери, не опасайся.
Но берегись рассветных слез!
Беги их, не касайся...
- Замолчи, - резко, излишне резко приказала Наиль. По точеному белому лицу нита поползла кривая усмешка - настолько же чуждая созданию ночи, как и...
- Хорошо, замолчу, - легко согласился Кари. - Но ты знай, Ней... когда-нибудь тебе все это опостылеет, как и мне. Таиться в холодных подземельях, мрачных замках, за тяжелыми шторами... нет?
... как и лучи наступающего дня!
Нежная, погибающая ломкость прощания помалу сменялась жаркой яростью. В фиалковых глазах Кари плескалась издевка... и еще что-то. Наиль не могла, не хотела смотреть в эти глаза. Пусть лучше она запомнит их иными.
- Кари?
- Да, Ней?
- Расстегни, - попросила девушка, поворотясь к нему спиной. - Мне не достать.
Он словно окаменел. На мановение ресниц. Голова опустилась на грудь... белокурые волосы упали на лицо, рассыпались по воротнику куртки. И тут же - он вздернул подбородок, обжег Наиль свирепым взглядом.
Хотя мягкий, словно патока, голос, не вязался с тем взором...
- Вот, значит, как... милая Ней, ты решила на прощание сделать мне маленький подарок? Отдать то, что так ценят в своих невестах люди, - мне? Уходящему В Рассвет? - Белые пальцы легко легли на плечи Наиль, и Кари тихо припечатал: - Мелочно. Мелочно, Ней. Я не приму. Дала слово - так уж держи его.
Лепестки ее будущих воспоминаний. Крошились. Уже сейчас - крошились. Она пыталась их распрямить. Прижать к сердцу. Отогреть. А они падали, завивались черной стружкой и жгли, как крапива!
- Нет! - прошептала юная нита, закрывая лицо руками. - Я предлагала иное. То, что отдала бы тебе, будь моим женихом - ты... Кари!
- Ладно, Ней. - Пальцы устало соскользнули с ее плеч. - Мы оба очень затянули эти проводы... Нет, этого тоже не приму. Ломай свои крылья сама - или пусть твой муж это делает, если захочет. Извини.
Исстари. Ночь опускает на землю свой полог - тяжелого фиолетового бархата, как те фиалки, которые с приходом вечера открывают ладони навстречу свету звезд... и мотыльки-однодневки начинают свой танец. Прекрасный. Отчаянный. Обреченный и вечный. Им надо столько успеть! Им всю жизнь надо уместить в одну эту ночь...
Наиль вздохнула и оторвала взгляд от узорных плиток пола, для обычного человека - еле различимых во тьме. Кари... а Кари уже не было. Она одна стояла - на этих плитках, посреди огромного пустого зала мрачного замка.
Одна из последних нитов. Одна из тех предателей, кто выбрал долгую жизнь - в темноте.