Аннотация: Глава из книги "САМООРГАНИЗАЦИЯ СОЦИУМА общие закономерности" https://andronum.com/product/sokolan-aleksandr-samoorganizatsiya-sotsiuma-obshchie-zakonomernosti/
Как пример одного из последних военных конфликтов, где в действиях воюющих сторон и их симпатиков легко просматриваются не только интересы, но и скрытые мотивы ментального противоборства, можно вспомнить войну НАТО против Югославии в 1999-м году.
Показателем воздействия этой невидимой силы, направляющей ход событий, может быть вовлеченность внешних сторон в этнические конфликты на территории бывшей Югославии. В этих конфликтах, по сути дела войнах за землю, на которой Бог не провёл границ, в принципе нельзя найти объективных критериев справедливости притязаний сторон. Тем не менее, внешние стороны, несмотря на декларируемую беспристрастность, чётко занимали позицию в соответствии логикой ментального противостояния: Западный мир - против сербов, Россия - за сербов.
Череда войн, в конце концов, завершилась массированными бомбардировками Югославии авиацией НАТО. Действия стран Запада со стороны России оцениваются как использование ими ситуации для достижения свои эгоистичных национальных интересов под прикрытием гуманных целей. В пользу такой оценки говорит строительство американской военной базы Бондстил на отторгнутой у Сербии территории. И всё же эта оценка не вполне адекватно отражает ситуацию. Нельзя сбрасывать со счетов возмущение зверствами, случавшимися в ходе длившихся уже не один год конфликтов. Оно подталкивало внешние стороны к действиям и вызывало соответствующий эмоциональный настрой у тех, кто принимал решения. Однако при этом также нельзя не учитывать и различное эмоциональное восприятие действий конфликтующих сторон в зависимости от их разделения, часто подсознательного, на "своих" и "чужих". Это различие в восприятии было существенным обстоятельством, влиявшим на принятие решений, поскольку действия "чужаков" воспринимаются как проявление их ущербной сущности, что даёт моральное право на проявление к ним необходимой жестокости.
Не смотря на то, что статистика зверств и количество беженцев с разных сторон не позволяют оправдать какую либо из них, именно сербов общественное мнение Западных стран воспринимало как главных злодеев. Западное общество, которое может быть растрогано поймавшимся в ледовую ловушку китом, с пониманием отнеслось к массированной бомбардировке Сербии в течение почти трёх месяцев. В этих бомбардировках кроме прочих жертв погибли сотни детей. Беспрецедентное разрушение химических заводов, которое, наряду с применением кассетных бомб и боеприпасов с обеднённым ураном, оставляющих радиоактивное загрязнение, привело к экологической катастрофе огромных масштабов.
Нельзя, конечно же, исключать из причин этой интервенции и личные или корпоративные интересы, которые кто-то преследовал, паразитируя на чувстве справедливости общества. Доказательством этому может служить и военная база Бондстил, и вскрывшиеся впоследствии случаи манипуляции общественным мнением, о которых можно прочитать, например, в книге Петера Брока "Media Cleansing, Dirty Reporting: Journalism and Tragedy in Yugoslavia", GM Books, Los Angeles, 2005. Но, как мы пытаемся здесь показать, этот факт нельзя ставить во главу угла, видеть в нём определяющую первопричину. Решающую роль сыграл психологический фундамент, на котором развались эти события. Сербы подсознательно воспринимались как представители конкурирующей общности. Западное общество было предрасположено верить подобным манипуляциям, потому что они отвечал его глубинным интересам - защите и расширению ментального пространства. Негативному Западному восприятию сербов не помешало даже то, что это одна из немногих наций Европы, и это особенно заметно на фоне её соседей, которая не встала на путь коллаборационизма и не побоялась вести неравную борьбу с гитлеровской Германией. Это восприятие сформировало в странах Запада из множества мотиваций ту равнодействующую силу, которая растерзала и унизила сербский дух.
Такие конфликты нельзя объяснять лишь проявлением личного и национального эгоизма, в чём стороны обвиняют друг друга, или рафинированной борьбой за идеалы, чем стороны оправдывают свою агрессию. Даже когда речь идёт о прямом силовом подчинении, экспансию социума вовне нельзя представить лишь как совокупность эгоистических устремлений всех его членов. Ни рыцарей-крестоносцев, ни солдат Вермахта, ни всадников Чингисхана, ни легионеров Рима нельзя представить без культа героизма и одухотворённости своей борьбы и самоотдачи. Объявляя обычный человеческий эгоизм (как правило - эгоизм элиты) в качестве первопричины экспансии, ставя его во главу угла, полагая остальные факторы вторичными, тем самым упускают из виду ту психическую основу, ту мощь духа социума, которую этот эгоизм должен поставить себе на службу, прежде чем добиваться своих целей.
Для событий исторического прошлого, когда мораль приветствовала или хотя бы допускала внешнюю агрессию, такое упрощение можно считать вполне адекватным. Согласованность инстинкта распространения ментальной среды с ростом дивиденда - основной целью эгоизма, позволяла не замечать эту основу и объяснять экспансию вовне лишь рациональными мотивами - личным и национальным эгоизмом, позволяла говорить об обычной захватнической войне, не прибегая к понятию ментального противостояния. Когда же моральная основа социума, в данном случае христианство, запрещает насильственное подчинение и агрессию, уже нельзя не учитывать механизм, с помощью которого эгрегор социума всё равно изыскивает способы добиваться своих целей.
При помощи инстинкта сохранения и распространения ментальной среды эгоизм эгрегора подавляет непосредственный человеческий эгоизм, ставит его себе на службу, вызывает эмоции и ощущения, заставляющие человека действовать за рамками его рациональных интересов, подталкивает к действиям, направленным на расширение зоны его влияния. Безотчётное, неосознанное желание укрепить и распространить свой способ жизни, свою культуру, проистекающее из необходимости получать извне подтверждение состоятельности и ценности своей общности, правильности выбранных ею идеалов (получать подтверждение опорного прогноза), не только движет десятками тысяч волонтеров и проповедников, разъезжающихся из своих стран по всему миру, и заставляет жертвовать миллиарды долларов в различные фонды и неправительственные организации. Оно порождает ревность к успеху - единственному объективному подтверждению состоятельности. Это приводит к тому, что к конкурирующей общности всегда есть дело. Всегда есть интерес к её явным и придуманным порокам, всегда есть желание указывать на её недостатки, объявлять её успехи следствием аморальности, требовать от неё признания своих пороков, тем самым разрушая у неё положительное представление о себе (разрушая её опорный прогноз).
Подсознательная или осознаваемая неприязнь актуализирует (выпячивает, подчёркивает) угрозу от конкурирующей общности, выявляет и объявляет её пороки нетерпимыми с точки зрения собственной морали. Ответная враждебная реакция превращает изначально может быть выдуманную угрозу во вполне реальную. Таким способом эгрегор как бы из-ниоткуда материализует проблему, чтобы уже потом направить на неё всю силу духа общества и дать ему действовать в полном, как теперь кажется, соответствии со своими моральными установками. Собственная агрессивность теперь уже представляется вынужденными действиями. В результате мы можем наблюдать, как убивают во имя добра, воюют во имя мира, закрепощают во имя свободы.
Обобщая, можем сказать: сосуществование двух конкурирующих эгрегоров (двух конкурирующих за влияние общностей) содержит в себе механизм самовоспроизводящегося конфликта. Это значит, что вы можете иметь реального врага лишь потому, что считаете его своим врагом. При этом у вас будет полная иллюзия правильности собственных предубеждений.