Ты произносишь имя младшего из детей, 
Копишь в кулак надежду и продолжаешь жить.
Он - помазанник божий, вылей к чертям елей, 
Будет бессонный ангел мелкого сторожить. 

Мрачны законы стаи, нам не привыкнуть к ним, 
Словно верблюды ходим кольцами по песку. 
Ветер с улыбки Бога снегом стирает грим 
И отцветаем оба, вянем по волоску. 

Сколько седых мгновений время вплетает в жизнь,
Их не окрасишь хною рыжих ковёрных фраз. 
Неодинаков почерк в списках солёных тризн, 
Слёзы полезны вроде, раз промывают глаз. 

Якорь в твоей лагуне лапами роет грунт, 
Плотно в морскую кожу пирсингом вставлен пирс. 
Шум за стенами дома (вечно снаружи бунт...) 
Канет в стакан гранёный, что огранил Де Бирс. 

В тихой вечерней гамме спрятан ремейк игры.
Вечное - постранично... Ряба и Теремок. 
Что же тебе не спится возле моей норы? 
Там, над землёй на струнке, слышишь, поёт Суок.

Только на женском древе ветви сулят покой.
Это в гнезде из ласки, близко, лицом к лицу 
Слабнет спираль пружинки. Маленький, заводной 
Спит на руках ребёнок. 
Тянет птенца к яйцу...