Ивал перешёл на бег. Замий размышлял о возможности применения ветра для ускорения. Стихии в этой части территории были спокойными, редко встречались шальные ветра, которые напоминали о неустойчивых безумных вихрях вблизи границы нерушимой могуществом.
Тень Зла пульсировала внутри тела, подгоняя к свершениям.
Ландшафт местности содержал больше каменных образований и разломов земной коры, нежели пологих равнин, Ивалу часто приходилось прыгать с одного валуна на другой или идти по оврагам и склонам.
Высшие Замии рано или поздно будут осведомлены о надвигающемся преступнике. Они обязательно подготовятся, и,...кто знает, как они смогут ограничить меня. И успеет ли Тень Зла достаточно напитать прогрессом связь нашу для решения сложных проблем?..
Но, у неё нет выбора. Есть лишь одно направление, одно решение, один ответ. А правильный он или нет, эти рассуждения касаются лишь простых оболочек Жизни, расслаивающихся в мыслях о выборе от невежества.
Ивал частенько падал, распарывал тело, но довольно легко вновь вставал на конечности, прекрасно понимая, что регенерация восстановит оболочку в короткие сроки.
И вот после непродолжительного, удивительно быстрого и проворного для любого другого Замия, путешествия приверженец нового порядка вновь повстречал группу вершителей Добра. Но на этот раз она была большая, порядка тридцати Замиев. Они находились на пологой поляне с разнообразной растительностью и в окружении скалистых гряд.
Хорошее место для проведения мероприятий по демонстрации разнообразных искусств; в избытке и камней и деревьев...
Ивал подбежал ближе. Замии показывали друг другу свою одежду, вероятно, рассказывая насколько прекрасны великолепные наряды, не сомневаясь в мастерстве творцов и высоком уровне творений.
Ивал перешёл на шаг, он не хотел резко вторгаться в предзакатное действо и помешать добрым играм по восхвалению красоты одежды. Широкий купол переливающейся бирюзы уменьшился.
Хотелось бы обойти их стороной, чувствую отсутствие здесь прогресса, но эти Замии могут знать Дармейлина и точнее указать путь к нему.
Некоторые Замии, вероятно, заметили бегущего Ивала. И когда он приблизился, уже все создатели нательных преобразований природных одежд с большим недоумением смотрели на неизвестного смутьяна.
Навстречу Ивалу вышел представитель Добра, по телу которого спереди друг за другом перемещались пять круглых камней. Один из них был красного цвета, остальные белого.
Возможно, красным камнем изображена голова, а остальные, следующие за ним элементы, это конечности, предположил Ивал. Ему самому всегда нравилась неприхотливость в одежде, а сейчас он и вовсе обходился без неё.
- Приветствую тебя, Творение Барадагарригаров! - разлился в пространстве тонкий голос, определяющий женский пол говорящего. - Меня зовут Касальтина, я наставница и сейчас провожу мероприятие по демонстрации Жизней Добра различных территорий.
Она сделала паузу, рассматривая Ивала и, возможно, ожидая каких-либо подсказок со стороны незнакомца, чтобы понять, как быть дальше,... чего ждать от него. Неприкрытое испускание бирюзы, столь сильно удивившее учеников, отразилось на наставнице в меньшей степени.
Боги Добра постарались на славу в доведении сопоставления иерархии Добра внутренним переживаниям,... хотя, я ещё мало видел и чувствовал Замиев, чтобы делать такой вывод...
- Я не знаю, кто ты и как появился здесь, но...твоё сияние тела, оно... никак не связано с Добром и ты..., не думаю, что не знаешь этого...как вижу оно для тебя не вызывает чувство вины, что довольно странно, и весьма... весьма безрассудно и необъяснимо...
Касальтина пыталась подбирать слова и объяснить для себя самой увиденное и частично понятое то, чего и быть не должно - бирюзовое сияние, которое как обычное явление для того, кто излучает его. Ведь оно в детском возрасте лишь допускается и постепенно сводится на нет, но взрослый Замий, испускающий его...Ивал видел возрастающее недоумение, которое всё же не смогла заглушить наставница.
- Меня зовут Ивал, я ученик, плохо познающий Добро, хотя и пытающийся...- Проводник Зла, успевший тайно от кого-либо оглядеться вокруг глазами Тени Зла, пока говорила наставница, увидел, что здесь проводится необычное мероприятие. Замии не просто показывают одежду, а действительно, как и сказала Касальтина, интерпретируют другие Жизни Добра, живущие далеко за пределами Прадэ Земли, о которых Ивал имел смутное представление. Поэтому поначалу желая лишь расспросить о Дармейлине и уйти прочь, Ивал теперь решил задержаться и впитать нужные знания о видовых представителях Добра, ему неизвестных.
- Дармейлин, мой наставник, отправил меня самостоятельно создавать движущуюся картину, а я был так неосторожен, что попал в вихрь безрассудных стихий и... со мной происходили неясные неизвестные мне явления. Лишь при помощи Барадагарригаров мне удалось выбраться из поглотивших меня вихревых потоков. После этого я начал хуже воспринимать Добро и почувствовал прерывание его внутри. Я сразу начал поиски Дармейлина, чтобы он помог мне в случившейся беде. Этот частый бег, преследующий меня... порой не могу его контролировать, меня тянет к наставнику, потому что, уверен, лишь он один способен разрешить мою проблему. Чувствую, что пренебрегаю Добром, но не по своей воле...
Ивал вдруг осознал, что без Тени Зла никогда не смог бы так просто показывать другую действительность, искажённую и в прошлом и в настоящем, и даже в будущем. Приверженец иного бытия явил себя абсолютно таким, каким был раньше, таким, каким его хотят видеть эти Замии, Ивал попытался рассеять их недоумение и показать, что и он сам не понимает случившегося.
- Добро есть самосущное явление, и оно никуда не ушло из тебя, это чувствительность твоя нарушилась, временное явление, исправимое. Я, да и все другие наставники, не сможем помочь восстановить течение Добра, но дальним послушникам, кем является Дармейлин, думаю это по силам...
Да, Касальтина без тени сомнения прониклась искривлённому бытию и пыталась поддержать заблудившегося Замия в существовании пути по возвращению утерянного восприятия Добра. Но она и близко представить себе не может ту истину, которая придаёт действительности мрачную пелену Добра, скрывая кошмар и ужас, стремящиеся прорваться чрез неё и безжалостно поглотить наивных сущностей этого мира...
- А если Дармейлин не сможет найти изъяны в каналах твоего тела, - продолжала Касальтина, - то он отведёт тебя к Замиям, что живут в извилистых горах в святых местах поблизости с самими Барадагарригарами.... Они ещё глубже и яснее узрели Добро, и уж точно тебе помогут.
Остановись здесь с нами и посмотри мероприятие, узри Жизни Добра других территорий. Я расскажу тебе о них, и быть может, случится так, что и помощь Дармейлина будет ни к чему, и ты вновь обретёшь веру и любовь, а после отдыха, на следующий день, твоё тело завибрирует всей силой Добра вместе с Барадагарригарами.
Ивал поблагодарил за приглашение и согласился напитаться образами искусства Добра.
Касальтина попросила учеников приготовиться к демонстрации Жизней, и толпа вокруг Ивала рассеялась. Многие из них были уже наряжены в причудливые одеяния. Некоторые Замии ещё доделывали творения, прилаживая к телу камни, срывая ветви растений.
Представители Добра сосредоточились каждый на своём и словно позабыли, что совсем недавно увидели нечто необычное, явление, которое вряд ли бы повторилось снова в их жизни, будь оно случайным совпадением. Они, одеваясь и позируя, угождая бессмысленностями своим Богам, которые есть где-то там далеко, которых возможно, никто из них так и не увидит, не знают, что вот перед ними маленький Ивал, настоящий Бог, пусть и другой и ещё не проявленный, но он здесь рядом, существующий во плоти и жаждущий получить не только всё их бессмысленное бытие, но и наполнить его новыми неведомыми качествами иных красок жизни...
Касальтина пригласила Ивала увидеть странных и пёстрых созданий, их конечности были неестественно многочисленны; в этих образах, которые демонстрировали несколько Замиев, будто сочеталось множество Жизней. Для создания этих творений необходимо было приложить немало усилий: подготовить каменные образования, растения, соединить их вместе, разместить подобные части на своих телах и привести в движение, которое бы напоминало настоящих живых существ.
В голове Ивала представлялись ползучие, летучие, бегущие, прыгающие, большие и маленькие создания, шумные и тихие, быстрые и медленные...
Касальтина пояснила: на севере за территорией Прадэ живут разнообразные Жизни, от мала до велика размерами, называемые Зверями. Каких-то особых представителей этой Земли выделить было бы неправильно, поэтому в этом творении - попытка совместить всех жителей в одно целое. Дальние послушники рассказывают, что Бог этой территории, Живлос, состоял как раз из всех созданных им Жизней.
Теперь пришла пора Ивалу удивляться, он не ожидал, что территорий будет немало и весьма разнообразных. В каждой есть общее от Добра и совершенно различное по внешним признакам, и вероятно, образу жизни...
Очень хорошо, что я заглянул на этот праздник знаний территорий Добра. Дармейлин мало рассказывал о Землях по другую сторону Прадэ,... говорил иногда о парящих над твердью Жизнях Дэ Знарха...
Ивал вспомнил о создании последней своей картины, и чувство глубокого опустошения проникло в тело.
Это прожитое ещё до моего преображения время оказалось ненужной тратой сил, и тяжесть этого бремени была осилена за счёт невежества, умело посеянного просвещёнными Замиями. А теперь эти возникающие образы прошлого невыносимо давят на мою обновляющуюся сущность, оттеняя свет прогресса и будущих свершений.
Тень Зла, чувствуя регрессивные мыслительные процессы, сдавливающие и без того тесное пространство заключения, вспорола тело Ивала в нескольких местах.
Касальтина, увидевшая неприятное бирюзовое сияние, поспешила отвести Ивала от творений Живлоса Бога и пригласила к другому виду Добра, надеясь, что впечатления от следующей демонстрации искусства будут противоположными.
С помощью трёх Замиев, стоявших друг на друге, был изображён Мех, высший представитель, созданный Горулом Богом на территории огромных многочисленных высоких и холодных гор западнее области Прадэ.
- ...Синие тело спереди и белая густая растительность сзади, - рассказывала Касальтина, - как отличительные черты внешности этого вида, не считая огромный рост. Дальний послушник рассказывал, что их жизнедеятельность в силу обстоятельств прошлого связана со Зверями. Как вы можете видеть, эти жизни Добра чрезвычайно сильны...
Ивал ещё не успел, как следует рассмотреть мощное создание, а Замий, представлявший нижнюю часть Меха, начал испускать слабое бирюзовое сияние, не выдерживая давление сверху. И необычной иллюзии, умело созданной Замиями, пришлось исчезнуть - Касальтина попросила о прекращении демонстрации великана, ставшей противной Добру.
И как это они решились на такой вариант показа? Неужели они допустили возможность просачивания иного проявления? Или подумали, что лучший вариант для демонстрации искусства покроет маленький шанс возникновения противного свечения? Интересно, почему тогда не справился Замий: неужели просто не хватило сил? Или...или Тень Зла на тонком, мной неуловимом уровне, сама вытащила Оо из напряжённого тела, когда я отвлекся на важный рассказ Касальтины?!
Возникла пауза. Наставница успокаивала Замия, по вине которого демонстрацию Меха пришлось завершить.
- Как это могло произойти, если до этого бирюза не выходила?! - восклицал возбуждённый творец.
Касальтина спокойно ответила:
Мы все ученики Добра, и его проявления и законы ещё не можем уловить и познать полностью; в таком и других подобных случаях следует понять главное: что Добро есть, и мы часть его и стремимся к нему, чтобы ни произошло, любое другое - не мы и не наше, ни поступки, ни действия...
После слов наставницы сияние Замия прошло, и он вновь ощущал себя частью Добра и обычное течение его внутри тела.
Но Ивал почувствовал какое-то слабое внутреннее беспокойство Касальтины, хотя оно и не выражалось в свечении, потому что было неявным. Ивал попытался напрячь Тень Зла для поиска мыслей наставницы, но явных успехов не обнаружил. Лишь некие их предположительные обрывки, с помощью которых составил короткую неочевидную, но цельную мысль: с тех пор как появился Ивал, бирюза преследует Замиев, будто от него она передаётся моим подопечным.... Добро верни его, дай ему свою силу...
Касальтина остановилась возле одного ничем не примечательного Замия. Ивал не понял, что случилось, ведь ничего необычного тут не было, обыкновенный житель Добра, украшенный какой-то одеждой.
- Может показаться, что мудрое творение Бога Добра Светоча очень напоминает наш вид, но это не так. Ввиду удалённости границы нерушимой могуществом и более спокойной территории Бог выточил создания, которые имеют множество не размытых органов внутри и снаружи тела, о назначении которых мой уровень не позволяет знать, хотя функции некоторых самых важных из них мне понятны. Все они нужны для восприятия Добра, и их очень, очень много. И имя им Люди. Живут они к югу от Земли Горула Бога и юго-западнее нашей территории.
Ивал видел выпуклости спереди на голове, представлявшего Человека Замия, на торсе, да и сама оболочка внутри содержала множество всего сокрытого, беспощадно интересного и важного. Эти детали - приёмники Добра, были повсюду, и каждая из них могла улавливать силу Богов и воплощать её в жизни.
Ивал был потрясён. Если такое разнообразие органов воспринимает Добро, то какая же тогда может быть энергия отдачи Оо? Да намного превосходящая уровень Замия! Великолепная территория для распространения Зла, его воплощения и свершения, его глубокого прочувствования. Возможно, Человек - это идеальный инструмент для развития порождения всех видов Зла, если тонкость его создателя так высока. Мы должны поторопиться, слышишь Тень Зла, теперь, узнав о таком сокровище, каждый наш шаг будет дополнительно нагружен ответственностью за прогресс. Отставание недопустимо!
Тень Зла тоже почувствовала высокую значимость сделанного открытия через сознание Ивала, или сгустившаяся темнота предзакатного явления пробудила у неё энергию, но поверхность тела начала лопаться, высвобождая наружу бирюзовое сияние.
Нет, только не сейчас, Тень! Касальтина рассказывает о людях; что ещё может быть важнее?! Она итак чувствует, что это искусство никак не влияет на меня и не очищает каналы Добра, а ты ещё больше убеждаешь её в этом. Ну же, давай, уйди!
Замий попытался силой воли прочувствовать Тень Зла внутри себя, найти источник бирюзы, чтобы предотвратить её появление.
Где ты? Покажись! Как далеко ты прячешься внутри меня?
Ивал погрузился внутрь себя через бирюзовое сияние, и очертания внешних объектов расплылись и исчезли, осталась лишь переливчатая яркость глубочайшей бирюзы, уходившая далеко, гаснущая там во тьме, будто светило НЕДНЯ. Ивал ринулся туда со всех сил, и яркость сходила на нет, чередуясь с тускнеющими оттенками, наполняясь всё более тяжёлым и монотонным цветом, лишённым чувствительности и подвижности, переходящим в цветовой идеал бесконечного преображения единичного начала и доходящего до бескрайнего конца...
Как же при таком расстоянии Тень Зла добирается до меня, проходит наружу, влияет на мысли, учит и совершенствует? Это бездонное пространство, казавшееся раньше столь малым и тесным, теперь не имеет предела....
Ивал вдруг прервал мысли, расплывающиеся здесь как нечто материальное, и мельком успел обнаружить отсутствие себя вокруг, лишь в представлении памяти он существовал как нечто обладающее формой. Мысли тут не рождались по желанию, а плыли по каким-то другим законам, не обуславливаемые прошлым или другим временем. Они витали по своей траектории необходимости и какой-то значимости неясного бытия.
Ивал обнаружил впереди идеальный объект, который остановил его. Это была чёрная точка, чрезвычайно маленькая, которую нельзя увидеть, но понять, что она есть и является тем идеалом цвета монотонности, с которого родились остальные краски, в том числе бирюза Оо. Завораживающее представление и желание увидеть её поближе, но невозможность этого, потому что идеал доступен лишь высшему пониманию, и мой уровень сознания отображает не всю красоту его, а только ту, до которой развился. Возможно, эта точка лишь маленькая часть скрытого мира Бога Зла, доступная Ивалу, которая будет расти и выйдет за пределы тела маленького Замия, вторгаясь в область проявленного своим божественным могуществом. Нужно только сократить расстояние между бытием снаружи и Богом Зла, которое занимает Тень, нужная для того, чтобы сблизить два Мира. И для этого следует совершенствоваться, увеличивать знания и распространять вскрытие Оо по всей территории Добра...
- ... Остановившись на демонстрации Людей территории Светоча Бога, следует завершить наш день. Отдаться отдыху и дать Барадагарригарам возможность наполнить нас энергией Добра, - Ивал вернулся обратно к Замиям творцам-демонстрантам, его тело светилось бирюзой по-прежнему. Сколько прошло времени с его отсутствия, Ивал сказать не мог, но ощущал, что оно вовсе не уходило, а остановилось..., прошли какие-то мгновения путешествия Замия внутри себя.
Бог - это слишком постоянная величина, чтобы быть зависимым от изменчивости и преобразований времени, и поэтому то, что коснулось Его или было в пределах Его непосредственного влияния не подвержено этой стремительной силе...
Замии разбредались по укромным местам; ветров и других мешающих стихий вокруг не было, и многие располагались прямо на своих местах, ложились на прохладные камни, полные восторга и счастья повстречать Барадагарригаров, пусть и не осознанно, а лишь в любви и вере, что течёт внутри.
Ивал понял, что убедить Касальтину продолжить мероприятие не удастся, хотя он искал такую возможность. Свечение, наполненное безудержностью Тени Зла, теперь вряд ли уйдёт, и разговор с Касальтиной о положительном влиянии на меня демонстрации других Жизней Добра не возымеет результата и ещё больше уверует наставницу в своей беспомощности.
Мысли при наступлении НЕДНЯ обрели особую подвижность и поддержку Тени Зла, поэтому Ивал не мог просто завершить этот день как его бывшие собратья. Обретающий суть Зла не собирался уходить в бессознание, потому что Барадагарригарам нечем напитать его. Теперь другой Бог наполняет знаниями и силой, в разы превышающие возможности Добра. День с НЕДНЁМ поменялся значимостью, тьма для Ивала стала временем, когда Тень Зла наиболее активна и может легче проявляться, советовать, следить за путями прогресса. И в дальнейшем, распространяя Оо на Прадэ Земле, Ивал научит жителей новой жизни после заката светила...
Ивал обратился к наставнице, когда увидел, что она ищет место для встречи с Барадагарригарами.
- Касальтина постой, ты, вероятно, видишь, что Добро действительно так сильно отошло от меня, что даже творения искусства никак не повлияли на моё часто возникающее свечение, тем более сейчас, когда так близка встреча с нашими Богами. Мне... мне так тяжело видеть себя, окружённым порочным сиянием, и... я бы хотел тоже показать что-то из искусства, что может немного сгладить укор Богов на нас всех здесь, хотя тут кроме меня нет виноватых. Я понимаю, что с запретным истечением света у меня вряд ли что-то получится, но, чувствую, что если ничего не предприму для воплощения Добра, то Барадагарригары откажутся встретить меня в таком состоянии. И в том числе, поэтому я не могу унять этот бирюзовый свет...
- Я согласна, что сейчас совсем не то время и у тебя не то состояние, чтобы касаться какого-либо дела, связанного с Добром. Но, ты говоришь, что твои попытки дадут возможность уйти в бессознание, чтобы Барадагарригары не отказали во встрече, что очень важно и совершенно необходимо для уверенности в возможности восстановления качеств Добра.
Ивал чувствовал, что наставница превозмогала себя и тратила резервы энергии, чтобы не засветиться, НЕДЕНЬ влиял на неё, склоняя отдаться бессознательности, но Касальтина не могла отказать Ивалу в помощи, если появился шанс отыскать тропу Добра, на которую мог бы встать заблудший Замий.
- Нам нужно найти дерево, - говорил Ивал, приглашая Касальтину пройтись, - которое было бы подобно мне, частично утерявшее связь с Добром и стремящееся восстановить каналы течения его.
Касальтина задумалась, в голове промелькали неясные мысли, рассеиваемые тьмой; прекратив собирать их в ясную цепочку, наставница просто шла рядом, решив, что если задержится во благо заблудшего собрата, то Боги поймут её.
Одна из мыслей в голове держалась прочно: о восторженной победе над недугом Ивала, и совместный бессознательный отход в светлые чертоги Барадагарригаров.
- Я путешествовал, и всюду попадались природные явления, которые временно теряли связь с Добром; но важно то, что я не знал, сколько продолжается "это временно", и как долго та или иная сущность уже обходится без него. И как такое возможно, что Барадагарригары не могут решить их проблемы в какой-то, скажем, быстрый срок? Хотя, конечно, Богам лучше известно, когда и что делать, зачем и почему и для чего вершить те или иные деяния, но всё же не уходит мысль о том, что наши Боги не успевают прикрывать дыры, которые прерывают Добро. И будто подражая своим невидимым Богам, их Творения также не замечают тех созданий, которые нуждаются в помощи. Вот я ищу как раз такое, и уверен, их слишком много, чтобы не найти. И какое беспокойство должно было бы одолевать Представителей Добра, зная они, что многие из творений, пусть и неживой или полуживой природы давно привыкли к своему существованию в борьбе за то, чтобы оставаться частью Добра и ждать своих Богов. Дождутся ли они?! А есть ли такие сущности, которые уже не считают себя частью Добра...?
Конечно, Боги не допустят этого, и моё предположение не может быть явным, но, если существуют те, кого наполовину не касается Добро, в ком оно прерывается, то и время придёт такое, когда появятся те, что отринут Богов Добра и найдут других, к сожалению. Многие слышали о границе нерушимой могуществом; может быть за ней ТО, что поможет покинутым Добром сущностям осознать свою значимость сейчас и не ждать помощи Барадагарригаров?!..
Касальтина держалась, Ивал всё сильнее чувствовал желание Оо просочиться через тело наставницы, и эта сущность Зла, узрев зов своего Бога и подходящие возможности, искала пути выхода и стремилась стать отделённой от власти Добра энергией. Тень Зла воздействовала на наставницу, бирюзовое сияние Ивала временами увеличивалось, касаясь Представителя Барадагарригаров, и Касальтина ощущала уколы самостоятельности внутри потоков Добра, которые рождали ряд гнетущих непонятных чувств, противных её Богам.
Её конечности начали подрагивать, а мысли окончательно запутались.
Ивал всё дальше отводил наставницу от других Замиев, и чувствовал внутри себя возрастающее приближение нового явления, которое жаждет проявления Оо именно сейчас, и которое обязательно получит необходимое. Бирюзовое свечение будто стало тускнее, наполняясь едва заметными тёмными красками, и казалось, это просто НЕДЕНЬ оттеняет бирюзу, но Ивал узрел, что это некий идеальный отблеск Бога Зла медленно выходит наружу, притупляя его чувство осознанности, своей беспощадной постоянностью проникая в любые мысли и обволакивая их божественной бесчувственностью...
Ивал, наконец, увидел то, что хотел, и указал Касальтине на дерево, выросшее у горы. Замии подошли к нему.
Ивал не удивлялся приходящим неожиданным мыслям, рождённым из потаённых пространств сознания Тени Зла, которые в любое время примешиваются к рассуждению Замия. Его прошлое восприятие жизни исчезает, а наступающее будущее порой столь разнообразно и многолико, что его сознание не вмещает могучий поток Бога Зла, сдерживаемый Его Тенью. И уже становится не столь важно, чьё сознание проявлено в той или иной ситуации, Ивала или Тени Зла, главное, что путь Зла ширится, и время приближения нескончаемых потоков Оо неизбежно сокращается.
- Посмотри на это создание Добра и на скалу, которую она обнимает. Его ствол раздвоился, и своей большей частью виден всем, - и светилу и нам с тобой, но меньшей, - уходит в небольшую пещеру внутри скалы.
Ивал склонился и пролез вглубь полой области, одной рукой держась за ствол дерева, а другой, увлекая за собой Касальтину, крепко ухватив за руку. В пещере было темно, Касальтина вся дрожала, руками бесполезно пытаясь прикрыть порезы, возникшие от высвобождения Оо. Она не верила и не хотела осознавать, что у неё нарушилось течение Добра, у неё, у наставницы, которая учила сдержанности многие несмышлёные Жизни. Но сейчас, при этих странных обстоятельствах, которые она допустила, согласившись с Ивалом на затянувшийся поход в неподходящее время, пренебрегая встречею с Барадагарригарами, наставница стала не в силах избежать отхода от Добра и новых чувств, противных вере и любви. Оо уже растроилось в её сознании, как прежде у Ивала, и сопутствующие чувства начали повторяться: О - от пореза тела, потом Ъ - будоражащее сознание следствие этого и Ø неизбежная повторяемость и чередование процесса.
Бирюза заполнила и осветила всю пещеру, когда Ивал насадил свой торс на острый конец части ствола.
- Ты видишь, Касальтина, эта часть дерева, забытая всеми, и даже собственной родственницей по ту сторону пещеры. Никто, ни один из Барадагарригаров не пришёл на помощь ей, и она здесь томится всеми покинутая в одиночестве вечной тьмы и безумного покоя. Ты, наверное, скажешь, что этой части дерева уже давно нет, и этот сухой ствол не существует и бесчувственен. Но это не так! И я докажу и покажу тебе, и ты почувствуешь кошмар, который превратит мои слова в реальность.
Мы дадим этому дереву силу, давно покинувшую её, и восстановим справедливость, утраченную ещё в раннем детстве. И оно зацветёт и почувствует снова жизнь, полную и настоящую, а не блёклую, которую многие уже сочли за несуществующую.
Мы с тобой отринем невежество и заглянем глубже в знания, которые помогут спасти этот бесконечно гибнущий ствол.
Касальтина уже не чувствовала усталость, как ранее, а глубокое оцепенение неподконтрольного тела, там и тут рвущегося от Оо. Мыслям хватало места лишь на сосредоточение деяния Ивала.
Яркое бирюзовое свечение наставницы пересекалось с сиянием Ивала, уже потускневшим от тонких нитей, совершенно идеальной черноты. Они постепенно входили в ореол бирюзы, излучаемой представительницей Добра.
Ивал продолжал идти и насаживать тело на горизонтальный ствол пока не упёрся головой в скалу на выходе.
- А теперь, Касальтина, мы... попросим безотказно у наружной части её жизненную энергию, которая потребуется для насыщения умирающего ствола.
Ивал почувствовал через Тень Зла, как тёмные нити, ушедшие сквозь ствол, вышли за пределы пещеры и вторглись в наполненную соком Жизни родственницу сухой части дерева. И энергия Добра потекла через канал тьмы, нагнетаемая желанием Зла. Ивал чувствовал этот великий прекрасный момент: принудительной Жертвы и помощи одновременно, справедливости восторжествовавшей и власти решающей, предъявленного доказательства Жизни сухого ствола и изумления Касальтины.
Сок Жизни обволакивал каналы Добра сухого ствола, и он оживал, наполняясь зелёными оттенками растительного цвета.
- А теперь мне понадобится твоя помощь, Касальтина, - голосовые волны Ивала сковали волю наставницы, безудержно изливавшую бирюзу.
- Пройди ко мне моими шагами и пропусти сквозь себя ствол, ты тоже должна восстановить справедливость и наполнить энергией Жизнь этой части дерева...я один не справляюсь. Ты окажешь помощь, и это станет твоим оправданием Барадагарригарам за всё-то нечестивое, что случилось с тобой, за все законы Добра, нарушенные тобой...
Касальтина шла, распарывая тело, и чувства, связанные с высвобождением Оо, накалились до немыслимых для неё пределов. Наставница повторяла и удерживала в слабом гаснущем сознании только слова о помощи, о Добре, что несёт она сейчас.
Чёрные нити Зла уже вошли в её тело и выкачивали из неё энергию жизни.
Ивал шёл назад к Касальтине, наполненный чувствами необходимости и свершающейся справедливости, глубокого единства с Богом Зла и творящимися законами Его, которые ещё предстоит понять.
Так может вершиться Жертва Зла, один из законов Бога Зла, - промелькнул в сознании Ивала голос Тени, давно уже не слышимой, да и умела ли она говорить, или это лишь её сознание иногда накладывается на звуковые волны от моего тела?
Отдаём часть Жизни подконтрольной, чтобы получить ещё больше вражеских Жизней. Отдаёшь одно - даёшь Жертву, получаешь большее, нежели отдал. Так вершиться закон Зла Бога, Знающего Лучше Остальных...
Форма Касальтины начала искажаться и выходить за пределы, созданные её Творцом. Энергия Жизни Добра, поддерживающая состояние тела, без остатка уходила к Ивалу, - в его бездонное жаждущее нутро, откуда вышла темнота, дарующая одну и забирающая другую более ценную жизнь.
Сухая скукожившаяся потрескавшаяся оболочка Касальтины лежала на пышущем жизнью стволе, покрытым молодой порослью с зелёными листочками, внутри которых отчётливо виднелись мелкие прожилины.
Ивал вышел из пещеры уже с затянувшимися ранами и рьяно побежал дальше искать Дармейлина, окружённый обычной бирюзой без проблесков темноты, ушедшей далеко в глубины тела в ожидании следующей необходимости воплотиться.
Когда выбегал из пещеры, Замий успел увидеть покосившийся родственный ствол дерева, отдавший свою энергию для свершения справедливости. Смогут ли восстановить его Барадагарригары, когда наступит день, не попросят ли они энергии у пещерного ствола, наслаждающегося жизнью, не видевшей ее с детства? И не откажет ли им пещерный ствол, узнавший справедливость Бога Зла?
- Добро, что знаем мы, лишь малый круг, который содержится в большем. К нему стремиться надо. Знать твёрдо малый круг, но быть готовым, разорвать его, принять законы большего, другие, быть может, отличающиеся от законов малого. Но тогда и Добро покажется в кругах различное. Сказать и так можно, но лишь сознанием малого круга. Но большего - что Добро одно, но оттенки имеет, имеет оно глубину. Готова будешь возвыситься над своим текущим уровнем, если начнёшь ощущать грань между кругами и почувствуешь, как она стирается, а законы двух кругов дополняют друг друга...
Таковы были последние напутствия Дармейлина Касальтине в последней встрече, о которых рассказала Ивалу память наставницы, навсегда ушедшей к своим Богам.
Смогла ли бы Касальтина перейти уровень наставницы, не повстречав меня? - размышлял Ивал, перепрыгивая огромные валуны и всё больше задерживаясь в воздухе, прежде чем приземлиться на твердь.
Или может быть, она завершила бы не один, как говорил ей Дармейлин круг, а несколько? Это неизвестно. Но именно сейчас, она увековечила себя, исполнив роль Жертвы, подарив мне новые знания о законах и принципах Зла.