Поначалу, как и у всех детей, маги вызывали интерес, но не сами по себе, а чудесами, которые показывали. Но после нескольких уроков Заркаллон понял, что волшебники скрывают тайну и не собираются ею делиться. Ни одна из попыток ученика не была успешной, а тем более сравнимой с чародейством учителя.
Заркаллон не мог согласиться с доводами о развитии в себе высших качеств Добра через неопределённо большой период времени и часто избегал ежедневных уроков...
Однажды он принимал участие в командном соревновании. Нужно было бежать по скользкой каменной дороге и, не останавливаясь, в определенном месте подбирать один из круглых камней и класть его на другой.
Скальных образований имелось несколько на выбор, легче всего было брать самое большое, оно лучше удерживалось на камне-платформе. Но за него давали мало очков команде. Если положенный камень соскальзывал с платформы, то следовало пробежать штрафной круг, прежде чем продолжить соревнование.
Несмотря на то, что Заркаллон всегда брал самый большой кусочек скалы, ему редко удавалось, не останавливаясь в беге, положить его на платформу так точно, чтобы тот удержался.
Заркаллон ощущал скрытое негодование других участников его команды, хотя плохого отношения к нему, возможно, и не было. Ученику казалось, что постоянные штрафные круги, которые он наматывал, приводили к поражению всей группы.
И вот при очередном падении камня он увидел неподалёку большой овраг и в нём туманные клубящиеся слои...
Так Заркаллон первый раз сбежал с магического урока...
Он прятался от наказов учителя, укоряющих взглядов учеников. Порой ему казалось, что бежит от некоего самого себя, а потом, становясь обратно собой, пытается догнать того невидимку, который бежал от него...
Заркаллон корил себя за пропуски уроков и обещал учителю вовремя приходить на занятия. Но снова и снова что-то отталкивало его от магов и всяческого рода обучений...
Туманы стали отдушиной, он пытался найти там кого-то, кто тоже убегал или прятался. И вскоре начал видеть образы, которые напоминали Людей и пейзажи. Они будто манили к себе и ожидали большей скорости от Человека, чтобы показать чёткие картины. Постепенно бег вошёл в привычку, а также сопутствующие ему падения в непрозрачных туманах.
Заркаллон пытался оправдать свои поступки, и когда узнал о существовании Замиев, решил, что видел именно их в густых воздушных слоях. Нерадивый ученик уверовал, что это его собственная "реальная" магия; желание и воля, о которых толковал учитель, как раз и обнаружили соседей с Прадэ Земли раньше, чем рассказы попечителя.
Но Заркаллон никому об этом не говорил, потому что в глубине внутреннего естества думал, что учитель заявит о его невежестве и ошибочном восприятии. Один раз ученик пояснил своё исчезновение перед уроком стремлением догнать образы, но маг лишь пожурил его и сказал о слабой концентрации и нежелании учиться...
В какой-то момент Заркаллон решил больше путешествовать и узрел, что в туманах далёких от поселений могут быть иные образы и, возможно, они намного отчётливей видны. Ученик не бросил общаться с учителем и не отказался от его попыток привить магические навыки, тем более, когда поговорил с Лантаннелем.
Этот маг почему-то был другим по сравнению с Васиколисионом. Он будто больше понимал желаний ученика, скрытых и явных, и пытался помочь проявить их, развить и упрочить. Этот необычный чародей объяснял, что не стоит навсегда отвергать магию, даже если она далека от практики. Говорил, что обучение может помочь Заркаллону в путешествиях и неразгаданных тайнах...
Его слова были сложны в восприятии, но маг рассказал о том, что впереди новые возможности, которые легко упустить, если бросить касаться магии навсегда...
Заркаллон подолгу отсутствовал в родном обжитом лесу и заглядывал в другие края. Но они для него были похожими друг на друга и не вызывали интереса. Хотя бывало, что отношение к магии у некоторых общин было отрицательное, и тогда Заркаллон оставался послушать рассказы бывалых Людей.
Они винили магов в своих бедствиях, связанных с влиянием туманов. Говорили о возмездии Светоча Бога и приходе иных воздействий из прошлого, которые никогда не исчезали и всегда существовали в настоящем и проявляются в будущем. Рассказывали о неком маге, который привлёк туманы из чужой территории, а потом исчез. Многие из них открыто выражали негодование всем чародеям и прогоняли всякого волшебника со своих обжитых земель...
Заркаллон уходил и в пустынные безлюдные места. Но не забредал далеко от населённых лесов, зная об ядовитых растительных образованиях и сильном холоде.
Если туманное понижение температуры его беспокоило мало, то несъедобные плоды часто попадались на пути.
Заркаллон заметил, что поначалу их и вовсе не было.... Потом...он стал больше бегать, чтобы догнать яркость и чёткость туманных образов. Порой они что-то нашёптывали ему. Человек не мог уснуть и с утра чувствовал усталость. Но иногда ему удавалось контролировать бег и ложиться спать по своей воле...
Бродил голодным и утомлённым. Когда он находил ядовитые плоды, они всегда казались ему на вид точно такими же, какие ел ранее, и именно поэтому травился внезапно, не подозревая подвох.
Тяжело влияние различных недомоганий и онемений, но больше Заркаллон переживал об упущенных возможностях, о которых говорил Лантаннель. Ученик боялся, что длительное отсутствие его на уроках лишит необходимых знаний. Поэтому даже если желание путешествовать и устремляло Заркаллона в далёкие земли, он медлил, потому что верил Лантаннелю и дожидался проявления его слов.
Но время шло, ученик рос, мало что изменялось вокруг и в его жизни...
Но вот подошёл тот момент, когда слова мага Лантаннеля обрели реальность. В одном из редких посещений урока магии Заркаллон уловил разговоры учеников о соревновании и награде. Оказывается, существуют путешествия в далёкие земли к территориальным соседям Замиям и жителям Бога Дэ Знарха, и некоторым ученикам дают возможность поездки...
Для общения с крылатыми Дэ-Унами Васиколисион использовал волшебную воду. А рядом с ней иногда маг носил связки малых камней. Они предназначались ученикам, которые проявят себя в испытаниях. Камни заряжались магической энергией, которая помогала частично понимать речь летающих соседей.
Заркаллон сильно захотел полететь далеко за пределы изученной им территории и стал посещать занятия регулярно. В каждом из них проявлял себя в преодолении препятствий до изнеможения, крови, пота и потери сознания. Когда все ученики уже заявляли о своём поражении, и светило гасило день, Заркаллон всё ещё не терял надежды победить в сложном испытании...
Порой в НЕДНЕ, когда все спали, Заркаллон тренировался, чтобы в следующий раз быть сильнее и лучше остальных. Своим упорством ученик добивался победы в испытаниях и, в конце концов, заслужил связку магических камней и путешествие, о котором не переставал размышлять...
...Группа летела на нескольких Дэ-Унах. На земле ночевали, искали съедобные плоды. Заркаллон спал мало, большую часть времени он исследовал местность в полёте и когда устраивали привал. Иногда Человек пропадал подолгу в овраге, не в силах остановить бег. Но тщетны были попытки узреть туманные изображения, иллюзия была очень сильной, нечёткие образы на грани проявления так и оставались неясными картинами.
Заркаллона искали, а потом корили за внезапное исчезновение. Человек не сильно обращал внимание на это, он заслужил поездку, и возьмёт от неё всё по своей воле.
В путешествии проходили уроки взаимопонимания. Заркаллон плохо выделял магическую силу, чтобы через заработанные камни понимать речь крылатого соседа. Лучше шёл диалог с помощью языка жестов и мимики. Человеку казалось, что только они могут помочь ему объясниться с Дэ-Уном. Но Заркаллон также верил, что через камни мыслеобмен усиливается...
С приближением границы территории Бога Дэ Знарха оврагов становилось больше, а туманов меньше. Также заканчивалась растительность, оголяя землю, которая чернела и увлажнялась.
Ходить стало тяжело, тело утягивало к земле, нижние конечности иногда вязли в чёрной тягучей массе. А уже на территории, которая представляла тёмную пластичную жижу, путешественники почти не передвигались.
Вокруг летали множество Дэ-Унов; они ходили по необычной поверхности, не беспокоясь, что потонут. Заркаллон видел, как некоторые из них проваливались до половины оболочки, но каким-то образом выходили из вязкого мрака. Цвет их тела был идентичен чёрной монотонной тьме, мало напоминающей типичную твёрдую землю. Наблюдая движения существ по поверхности, Заркаллону казалось иногда, что сама жидкость вдруг оживает и обретает внутреннее естество с помощью магии...
Люди разговаривали со старшими Дэ-Унами в стороне. Заркаллон почти не понимал речь крылатых соседей, похожую на завывание ветра и скрип гнущихся деревьев. На территории чёрной массы Люди проводили немного времени, жизненная энергия быстро кончалась, здесь не было съедобной растительной пищи.
Заркаллон представлял, что если тут так и остаться стоять даже на самой твёрдой поверхности, то она всё же разжижится, и тело медленно погрузится в бездонный вязкий мрак...
Ученик хотел дольше общаться наедине с крылатым созданием, но пока мало понимал их, а медленный несвязный разговор обязательно прерывался магом по тем или иным причинам. Заркаллон решил, что обязательно научится лучше понимать удивительных жителей Добра и разузнает всё об их бытии. Маг рассказывал немного, намекая на плохое поведение ученика. И сам Заркаллон не доверял наставнику, если только Лантаннелю, который предсказал пользу от обучения волшебством...
Со временем Человек лучше узнал язык жителей Бога Дэ Знарха, он усваивался больше внутренним естеством, нежели через память. Их наречие нельзя было интерпретировать звуковым подражанием, каждое мельчайшее давление на воздух и совокупность их произносились впервые, хотя и выражали порой повторяющееся смысловые образы. Ученик всё же старался доносить желания через жесты и мимику...
...Заркаллон вырос. В какой-то момент понял, что ждать знаний и помощи от магов больше не будет. Он бросил посещение уроков и стал путешествовать по Восточной территории, в основном за пределами обжитых земель...
Различные общины предлагали ему вступить в свои ряды, взять в жёны девушку и создать потомство. Но Заркаллон понимал, что развитие в семье, очевидно, самый лёгкий путь для него. Вокруг мир столь огромен, а он так мало его познал, что мысли о типичной жизни немага угнетали ученика...
Бесконечный бег за несуществующими чёткими образами стал его второй сущностью. А ядовитые плоды не щадили путешественника, удалившегося от своих собратьев.
Порой он так сильно травился, что сознание разделялось на несколько кусков, и сложно было найти среди них истинный, или приближённый к нему. Заркаллон должен был их склеить, чтобы вновь стать единым телом и внутренним естеством...
Человек бежал за образами, похожими на Замиев, а вдалеке, порой, замечал себя, который тоже бесконечно искал чёткости в картинах...
Отравленное сознание и разбитое о камни тело бродили по пустынным местам, подкрепляясь съедобными растениями, будто чудесным образом выраставшими на пути для восполнения последних сил.
...Однажды в сильном истощении Заркаллон искал необходимые плоды.
Нерадивый ученик, бывало, тренировал волю до потери сознания, пресекая желание восполнить силы. Но ему всегда помогало успешное попадание на пути растительной пищи. Но в этот раз будто иное воздействие коснулось всевозможных причин, немилосердно карающих беспечность...
Путь становился длиннее и сложнее, силы заканчивались, плоды для продления Жизни отсутствовали. Заркаллон съел мякиши, замедляющие движение и потрошащие сознание. Не сразу понял, что они вредны, потому что вкус был превосходным.
И вот сознание перестало контролировать тело...
Сколько прошло времени, дней, НЕДНЕЙ... Заркаллон не ведал.
Начал воспринимать периодическое появление чёрного Дэ-Уна. Почувствовал, что силы прибавляются. Сосредотачиваясь на камнях, помогающих во взаимопонимании, Заркаллон узрел, что летун лечит его растительными травами...
Порой ещё не в силах пошевелиться, Заркаллон смотрел во все тёмные глаза помощника, пытаясь понять в какое око он заглянул сначала, в какие потом....
Едва ощущал прикосновение его конечностей, мягких и нежных, покрытых частым мелким волосом.
Заркаллон пытался задать вопросы, но пока ничего не выходило, лекарь его не понимал.
Он не всегда устойчиво стоял, для равновесия опирался крыльями о твёрдую землю...
Постепенно Заркаллон поправился. С одним из вылечивших его Дэ-Унов ученик не перестал общаться, тот иногда прилетал к Человеку путешественнику. Жестикулируя, прибегая к магическим камням, представители Добра улучшали взаимопонимание и сумели добиться того, что могли задавать друг другу вопросы и отвечать на них.
Дэ-Ун рассказывал удивительные вещи, многие из которых казались невероятными. Порой Заркаллон чувствовал, что он недопонимает "слова" друга и неоднократно просил повторить.
...В отличие от небесного Светоча Бога, Дэ Знарх "жил" в бездонной глубине мрачной жидкой земли. И этот Бог Добра постепенно насыщал знаниями свои творения через убийства! Конечно, такую деятельность их Создателя Человек никак воспринять не мог, как ни силился объяснить его спаситель.
Дэ-Ун повествовал, что каждое новое поколение перерождённых оболочек имеет изменения - у них появляются новые органы. А имена даются творениям по последнему появившемуся телесному преображению. Друга, как и многих других Дэ-Унов, звали Кауртоларионтивальф. Его имя говорило о присутствии у него дополнительных перепончатых структур, позволяющих летать плавней, затрачивать меньше усилий на любые действия крыльями.
Дэ-Ун говорил, что Жизнь их коротка, ведь они находятся в постоянном усовершенствовании, и каждое перерождение добавляет единицу развития...
В начале жизни собратья Добра изучают свои органы и части тела, узнают о Богах, учатся летать и понимать своё предназначение.
Дэ Знарх ждёт каждого глубоко под землёй, чтобы одарить совершенством, но постепенно, дабы сознание чувствовало рост и множество других факторов развития.
Странно было повествование друга, когда он говорил, что смерти нет, потому что уходит слабый и неразвитый, а возрождается тот же самый, но уже лучше, пусть и на один орган...
На вопросы Заркаллона о памяти, которая исчезает вместе с пришедшим к Богу созданием, Дэ-Ун говорил о том, что она стирается лишь своей несовершенной частью, а другая, Высшая, сохраняется, переходит от рождения к рождению, как и органы...
Конечно, Человек понимал не всё из поведанного другом.
Он рассказывал о тайне соединения с полубожественными созданиями внутри земли. Что до конца этот процесс остаётся неосознанным даже для самых старших Дэ-Унов, которые живут, возможно, без обновлений - не спускаются в глубины жижи...
Чёрные друзья помогали Людям собирать статистические данные, содействовали в перемещении магов, сотрудничали в познании Добра...
Кауртоларионтивальф брал в полёт Заркаллона на большие расстояния, высаживал в различных местах интересных Человеку.
Они даже бывали на территории Замиев и на себе ощущали снежные вихри и тяжёлые ветра. Наблюдали странных соседей, наподобие Людей, но без выраженных внешних телесных тонкостей, и, вероятно, без обилия внутренних составляющих. Но друг говорил, что Замии тоже развиваются, и их оболочка светлеет по мере восхождения внутреннего естества...
Как-то раз после совместного возвращения на территорию Бога Дэ-Знарха друг почувствовал себя иначе...
Он постоянно говорил о том, что пришло время, и просил отнестись к событию легко и без невежества. Заркаллон не сразу понял, что произошло. Кауртоларионтивальф сказал, что липкость жижи увеличилась, и течение её поменялось. Объяснил, что чрез бесчисленные расстояния за ним пришёл Бог...
Когда друг стал тонуть, Заркаллон тут же принялся спасать Кауртоларионтивальфа, несмотря на то, что тот "скрипел" в радости и твердил о неизбежности пути совершенства.
Человек проявил все свои силы, чтобы вытащить чёрного друга из бездны мрака, и ему показалось, что огромная крылатая оболочка поддаётся, и шансы на спасение существуют. Но сила свершения божественного желания возрастала, оттаскивая творение в неведомые глубины.
Сквозь едкий пот, попавший на глаза, Заркаллон увидел, как потрескалось тело Дэ-Уна, обнажив красный огонь внутри. В какой-то момент борьбы лицо Человека оказалось рядом с трещиной, и он заглянул внутрь...
Заркаллон не смог понять, что он увидел конкретно, и как объяснить столь сильное потрясение, охватившее его.... Что с ним случилось, и как долго его сознание было отделено от рассудка.... Он будто попал в другой мир, увидел на миг... Бога, или частичку Его.
Память стёрла многие из сонма восприятий, конца которым не существовало. Последнее, что узрел Человек, это красная материя, которая выплеснулась из тела друга и задела глаза. Заркаллона парализовало, и он упал на мягкую жижу...
Возможно, сознание не раз покидало Человека, и когда оно освоилось в теле, Заркаллон лежал где-то в пределах Восточной территории, где-то неподалёку от обжитых земель. Вероятно, один из Дэ-Унов привёз его, но ученик не помнил этого...
Заркаллон вскоре восстановился и продолжил путешествовать. Он хотел разгадать тайну Бога Дэ Знарха, узнать, куда устремляются Дэ-Уны, и почему для развития нужно умирать.... Но как это сделать теперь, когда друг погиб, или... просто ушёл совершенствоваться? Просить учителя о возможности перемещения, словно маг, на Дэ-Унах по своему желанию? Ему не позволит Васиколисион.
...Заркаллон бродил по пустынным Восточным Землям, не имея чёткой цели, размышляя о друге. Неужели нельзя было просто жить, узнавая новое вокруг? Что там во мраке можно отыскать, в этой жиже? Нырять за новым органом, через смерть, чтобы возродиться уже другим без памяти о себе прежнем? Такие вопросы всё реже возникали в сознании, потому что Заркаллон убеждался в неправильном понимании своего утонувшего друга.
Бессмыслица.... коротко повторял ученик, порой не в силах узреть более глубокую мысль, часто находясь в состоянии отравления, отнимающем силы Добра в организме...
Заркаллон как-то заметил, что его зрение стало нечётким, словно одурманивающие туманные образы. Он считал, что это могло быть отравление, но оно проходило, а органы так и оставались поражёнными недугом. Ученик с кривой улыбкой помыслил о том, что теперь увидеть чёткость картин будет невозможно, даже если они чудом обретут способность явно отображаться.
Заркаллон определил, что его походка стала более осторожной. Он плохо видел и часто падал, наступая на несуществующие камни, разбивал лицо, руки, ноги, тело...
Сначала Человек ходил по обжитым землям и пытался вылечить органы у простых жителей. Накладывал на глаза множество различных трав. Порой, веря рассказам лекарей, проводя целебные процедуры, ученик чувствовал улучшение, но если оно и было, то на какое-то небольшое время. Заркаллон сильно злился и часто бегал, выкрикивая слова недовольства и безмерного желания победить терзаемую болезнь.
Образы Людей были смазанными, искривлёнными, непропорциональными, словно иное несовершенство смотрело из тела ученика. Туманные вибрации по ночам обретали всё более осмысленные звуковые реалии, рассказывая о предательстве Светоча Бога, о неверном пути, о возмездии предков...
Заркаллон чувствовал, что плохо контролирует своё сознание, полное гнева и боли, и, в конце концов, решил обратиться к магам. Ведь он часть Светоча Бога, и если Его Высшие представители не излечат, то некому будет уберечь от влияния иного сознания, усиливающего стирание граней различия между НИМ и Добром.
Васиколисион ничем не помог нерадивому ученику, представшему пред ним с разбитым телом, слепым и озлобленным. Надежда была только на Лантаннеля.
Учитель говорил, что изначально ученик не хотел развиваться в магии и был против советов и наказов. И даже если сейчас попечитель даст какое-либо предложение, то оно не будет принято внутренним естеством Заркаллона, как и обучение...
Васиколисион говорил, что ученик уже впустил в себя иное, контролирующее его сознание, и, возможно, давно.
Учитель также сказал о вероятном наказании Богом Дэ Знархом за препятствие совершенствованию его творения, когда Заркаллон спасал друга...
В конце концов, прежде чем ученик покинул Васиколисиона, тот предложил научиться жить с недугом и пытаться вернуть расположение Светоча Бога; просить Дэ Знарха о снисхождении, объяснить поступок невежеством и ежедневно повторять мольбу о восстановлении поражённых органов...
Заркаллон действительно почувствовал слабое воздействие советов учителя, даже если они имели хоть какой-то смысл. Ученик желал встречи с Лантаннелем.
Когда Заркаллон встретил мага, то вода внутренней боли сама потекла из глаз. Ученик, убитый горем, рассказывал ярко о своём недуге, пытаясь не упустить события своей недавней жизни.
Заркаллону казалось, что чем сильнее будет выражен искренний ужас его состояния и безысходности, тем легче чародей найдёт путь для помощи.
Но Лантаннель не сказал ничего удивительного, не предложил целебные процедуры. Заркаллон подумал, что, возможно, слова мага имеют смысл, но сознание ученика неготово ныне воспринять их.
Лантаннель предположил, что именно воздействие внутреннего естества Дэ-Уна, который проходил божественное усовершенствование, привело к повреждению зрительных органов ученика. Но точной причины, послужившей такому всплеску красной материи, маг не знал. Лантаннель не исключал иное влияние.
Волшебник говорил, что существуют способы борьбы и вероятности побед над недугом. Ученику следует выбрать вариант развития сопротивления...
- Конечно, явно неизвестны пути, о которых говорю, ведь можно лишь предположить их существование исходя из законов Добра. Ты можешь узреть Светоча Бога, попробовать познать магию, но вижу, что ты далёк от этой тропы. Но она есть всегда, и можешь встать на неё твёрдо.... Вероятно, тебя смущает продолжительность такого излечения, но не скажу о скорости приближения победы, ты сам почувствуешь расстояние по ощущениям....
Есть и другие пути, о которых знаю мало, и... появляются вскользь лишь далёкие от сознания предположения. Всегда существуют иные возможности, более быстрые. Но они очевидно будут... противоположными Добру.
И тебе решать, каким будет твой выбор...
Вижу, что ты силён, и нет сомнений, что вылечишь себя. Только есть опасения, что иное знает о тебе. ОНО бесконечно ждёт моменты для отвращения сильных представителей Светоча Бога от законов Добра.
Живи и думай о проблеме, и постепенно узреешь пути. Пусть воля твоя не сокроется, тогда и сознание поборет недуг.
Лантаннель закончил. Заркаллон был растерян, ведь помощь, на которую надеялся, так и не получил. Слова мага были столь расплывчаты, что ученик не понимал, как он сможет вылечить свои поражённые органы.
Люди долго ещё стояли друг напротив друга в молчании.... Потом Заркаллон повернулся и пошёл, удаляясь от мага.
Лантаннель верил в него больше, чем он сам в себя, такая мысль проносилась в сознании...
Заркаллон принял кочевой образ жизни. Подолгу пребывал в пустошах, но не забывал возвращаться в обжитые земли. Он не хотел потерять равновесие жизни и стать добычей иного...
Заркаллон решил, что если маг видел в нём силу, то он должен быть мощным, как скала. Также ученик подумал о том, чтобы восстановить обучение магией, но самостоятельно, в разрезе преодоления различных испытаний. Это позволит укрепить волю и возможно приблизит к разрешению дилеммы с его органами...
Безумный бег за туманными картинами Заркаллон совмещал с преодолением препятствий из камней и растений. Он прыгал, лазил, полз; тренировал своё тело, пытался быть ловким и скоординированным. Но с плохим зрением не мог попасть камнем в цель или поймать подброшенный кусок скалы.
Поэтому Заркаллон сосредотачивался на выносливости,... часто падал от изнеможения и ночью и днём, тренируясь с небольшим перерывом на сон и еду.
Ученик не забывал о своём слабом месте и пытался всё же работать над координацией и ловкостью. Зная, что ничего не выйдет, Заркаллон не прекращал попыток, разбивая тело, спотыкаясь и падая, разрывая ткани острыми каменными и растительными образованиями. Именно желание и воля в попытках покорить заведомо неподдающиеся дисциплины дало возможности узреть подход к решению его проблемы.
Заркаллон стал замечать дрожь чёткости образов: зрение то становилось лучше на какое-то мгновение, то снова падало до обычной величины невидения. Человек выяснил, что, поранившись, восстанавливает немного зрение...на какие-то мельчайшие единицы времени. Возможно, боль улучшает видимость за счет магических неясных действий, характеризующихся силой воли и желанием вылечиться....
Значит, прав был Лантаннель, и пути победные существуют. Заркаллон уверовал в преодоление недуга.
Человек брал камень и наносил удары по телу, и, действительно, органы зрения реагировали и пытались стать прежними, чёткость картин стремилась восстановиться. Но регенерация органов была ещё слишком мала и временна, чтобы говорить о методе, который приведёт к победе...
Как-то раз Заркаллон сильно распорол руку, упав с небольшого скалистого возвышения. Вода Жизни быстро выходила из тела. Человек очень удивился одному моменту и едва успел перевязать растением рану, потеряв много крови. Его зрение стало чётким при сильном повреждении и позже снова упало. Так Человек понял, что или выход крови или сильные порезы дают возможность восстанавливать прошлую силу глаз...
Теперь Заркаллон тренировался с порезами, из которых сочилась кровь. Сначала он довольствовался небольшими повреждениями, но в дальнейшем его тело всё больше покрывалось ранами.
Человек заметил, что если он смажет их ядовитыми плодами, то зрение усиливалось и дольше сохранялось. Заркаллон постоянно испытывал боль, и это печалило его одновременно с радостью от возвращения глаз к естественной жизни. Слова Лантаннеля о том, что пути короткие к победе - удел иного, постоянно терзали внутреннее естество ученика...
Но ведь Заркаллон - творение Светоча Бога и всегда им будет и сейчас и в будущем. Он остаётся верным ему. Тогда почему тревога периодически наполняет внутреннее естество Человека, будто иное выжигает там свои законы и правила?..
Но житель Восточной территории Светоча Бога, так или иначе, должен продолжить восстанавливать зрение, причиняя боль оболочке, воскрешая органы из прошлого...
Заркаллон укрепил своё тело, оно стало упругим и мощным, словно каменное. Он старался сильнее повредить телесные ткани, чтобы дольше удержать хорошую видимость окружающего пейзажа.
...Ужас приходил к нему в НЕДНЕ вместе с чёткостью туманных образов. Теперь Человек хорошо видел размытые картины, но лучше бы эта способность проявлялась днём. Искорёженные непропорциональные тела с безумными мимикой и жестами, с перепутанными внешними частями тела, обезображенными и неестественными.
Эти создания толкали, кололи, били Заркаллона, и Человек не мог понять, какие из ран нанесли ему чудовища, а какие он сам .... Возможно ли, что все эти образы и воздействия - лишь иллюзия иного, пытающегося отделить сознание Человека от Добра?
...Заркаллон заметил, что съедобная пища в далёких Восточных землях словно исчезла. Человек питался ядовитой травой и плодами, которые всё меньше попадались вкусные и сочные. Но они давали ему энергию, и Заркаллон продолжал путешествовать.
Яд теперь слабо влиял на функциональность его органов или частей тела. А по прошествии какого-то времени Человек стал думать, что ядовитые плоды и вовсе исчезли, а он питается только съедобными видами, хотя вкус их был отвратительный.
Превозмогание осторожности, когда зрение снижалось от регенерации тела, возможно, привело к тому, что Заркаллон приобрёл необычную походку. Он шёл, выдвигая одну из ног вперёд и подтягивая затем вторую, будто она была сломана. Заркаллон привык к своей крадущейся походке, она не мешала ему вдруг сильно ускориться - побежать или резко прыгнуть вперёд.
Его глаза увеличились от постоянного желания видеть чёткие образы. Органы зрения от натуги хозяина часто наливались кровью, иногда высвобождая её из каналов. Заркаллон не щадил тело, добиваясь продолжительного времени на обзор окружающего пространства. Он искал такую формулу, чтобы восстановить повреждённые органы навсегда, и верил, что она существует...
Человек намеревался спросить совета у магов, но всё время откладывал визит к Васиколисиону или Лантаннелю. Он давно не видел их. Заркаллон думал, что они не просто откажут, а начнут толковать о неприемлемости способа лечения, и после таких мыслей Человека пробирал гнев. Он бил кулаками по скале, пока чёткие образы не успокаивали внутреннее естество...
Некоторые мысли волновали Заркаллона. Он чувствовал, что если будет прилагать слабые усилия к повреждению тела, то глаза, осознавая это, не станут помогать своему хозяину. Он сравнивал воздействия боли и ощущал, что требуется больше крови и истязаний чем раньше, чтобы продолжительность хорошего зрения была немаленькой.
Ночные монстры вопрошали Человека о том, нравится ли ему быть частью иного, хочет ли он вернуть зрение, не кажется ли, что Добро теперь ему не помощник.... Такие и похожие реплики исторгались из толпищ, их гул порой не давал понимания сказанного. И лишь сознание узревало смысл посыла неведомых чудовищ.
Заркаллону казалось, что те монстры, что в стороне, стремятся всеми силами просочиться поближе к Человеку и уколоть, ударить, откусить, или хотя бы поцарапать плоть, ставшую твёрдой как камень. Скулящая, шипящая, невнятная и захлёбывающаяся безмерными терзаниями речь окутывала пространство вокруг Человека...
Днём, порой, проскальзывала мысль, что Заркаллон недопонимает что-то и, возможно, Добро выпаривается иным сознанием незаметно, но постепенно увеличивая скорость. И он подумывал всё же обратиться к магам, и через них приложить усилия к борьбе с чужой волей. Если он не начнёт сопротивляться, то...может сгинуть, как...некий маг прошлого, пытавшийся помочь, но принёсший беду...
Заркаллон долго раздумывал и всё же решился. Он не знал, что скажет, как бороться с иным, против кого конкретно, но понимал внутренним естеством, что нужно единение с теми из Людей, кто более мудр и может вытащить неявное невежество из внутреннего естества собратьев.
Нерадивый ученик отправился к магам Восточных Земель.