Он гнал от себя неявные и опасные мысли, которые цеплялись к внутреннему естеству порой с непреодолимым напором. Улыбался приходящим Рияксану, Галияну, Рамухолу, Афусу и другим собирателям Добра; записывал в листы учёта новые принесённые плоды, наблюдения исследователей. Выслушивал пожелания, давал напутствия, беседовал о настоящем, утверждался в вере в лучшее будущее.
Дни за днями проходили, но словно в мираже былой прекрасности, светлости, доступности энергий Светоча Бога. Всё изменилось, и Каривальд не мог понять источника невероятных сдвигов: в природе ли, в Людях, в творениях Дродурга Бога, или в сознании, опутанном неведомой силой, которую пробудили маги.
Он выходил из жилища, приветствовал проходящих мимо жителей деревень, шагал по каменисто-землянистым дорогам, иногда забредая в лес; пытался вдохнуть запах прошлого, почувствовать божественную силу в природе, соратниках, светиле.
Порой Каривальд ощущал тишину, но не полную умиротворения, спокойствия в равновесии порядка, а загадочную беззвучную пустоту, вытесняющую ценности Светоча Бога, накопленные Людьми с давних времён.
Простые разговоры о насущном бытии с жителями, словно пытались скрыть невидимые нити страха, натянутые глубоко внутри и вдруг нежданно звенящие, словно пробуждающие сознание от возвышенности заканчивающейся типичной жизни.
В глазах у Людей Каривальд видел немой вопрос о надежде, будущем, сохранности творчества Светоча Бога; за улыбками земляков скрывалась хмурая серьёзность, за беззаботностью - напряжённая концентрация, за опорой сил Добра - иное давление.
Каривальд крепился: пахал земли, сажал деревья и новые плоды, принесённые жителями, иногда в изнурительном труде пытаясь уничтожить в себе память о неведомом враге.
Порой он сидел в хижине и долго не мог уснуть, и тогда ему помогала успокоиться жена Лисантина. Она обнимала его, он обнимал её.
Чувствительность оболочек у Людей Четвёртого круга с неких пор повысилась, воздействие на тело разнообразилось.
Они водили друг по другу руками, иногда задерживаясь на местах, которые давали забыть о тяжести во внутреннем естестве. Потом окончательно теряли силы в слиянии, частично сбрасывая тяготящий кошмар через солёную воду и учащённое дыхание, иногда переходящее в крик иллюзорной свободы.
Люди ощущали ценности в семье больше, нежели в отношении к остальным жителям, которые отдалились во внутреннем естестве и постепенно превращались в потенциальных иных.
Родители единственных малышей чаще стали навещать их у учителей. А некоторые не хотели расставаться со своим чадом, оставляя без преподавательского надзора.
Возникали случаи, когда жёны не могли родить ребёнка. Мужья поневоле холодели к ним, недавно близкие люди становились чужими и переставали жить вместе. Такие женщины селились обычно неподалёку друг от друга, преодолевая трудности одиночества.
Вкус ягод и плодов стал глубже, зрение улавливало новые картины, на которые раньше сознание не обращало внимания из-за их маловажности. Углы, наклоны, геометрические узоры..., казалось, быстрота жизни замедлилась и заменилась насыщенностью, наполняясь многочисленными элементами скрытого ранее бытия.
Каривальд ходил к знакомым старостам, они пытались внести в существование Людей былое спокойствие, вернуть пошатнувшиеся сознания на путь веры в Светоча Бога.
Алимбор, Армухман, Дадорнон, Пахмулот, Хормытах и Каривальд обсуждали возможности сохранения прошлого и вытеснения иного воздействия.
Бывало, что через какое-то время старосты менялись, показав слабость в решении вопросов, некоторых вытесняла через битву более грубая физическая сила или огненная воля.
Каждый новый управленец хотел улучшить нынешнее бытие. Они порой добивались порядка через наказание и изгнание из деревни Людей, в которых усматривали влияние извне.
Слабые внутренним естеством Люди вдруг переставали заниматься типичной работой, редко пахали земли, находились в страхе, иногда наблюдали во снах жутких чудовищ.
Ненадолго порядок приходили поддерживать маги. Обычно рядом с высшими представителями смутьяны вели себя тихо и спокойно, но жаловались на недомогания и мрачные видения. Маги вселяли надежду и веру в слабых Людей, и на какое-то время прежний образ жизни восстанавливался.
Высшие представители Светоча Бога учили волшебству некоторых жителей, неспособных к его глубокому восприятию. Но с помощью желания помогать соратникам в преодолении расслоения внутреннего естества, бороться с неведомой и неявной сущностью, им удавалось освоить самые простые заклятия через усердные тренировки и напряжение памяти.
Одним из таких полумагов стал Вильторит, друг Вараллы и многих других жителей Южной земли. У него не было прирождённых способностей к волшебству, несмотря на то, что некоторые из его предков, возможно, жили в Центральных землях Светоча Бога.
Он имел взлохмаченные волосы, которые смачивал соком растения Валияри, и твёрдые патлы обычно торчали вокруг головы в разные стороны, сопротивляясь ветру. Маленькие круглые глаза контрастировали с длинным лицом, широким толстым носом и большими губами, которыми он часто улыбался Людям и окружающей природе.
Вильторит, добродушный житель Южной земли, не имел какой-либо хижины, потому что часто путешествовал. Своим спутникам иногда рассказывал истории, связанные с высшими представителями: о том, как сильны главные последователи Светоча Бога, что нет могущества, способного поколебать Добро.
Когда жители Южных земель прочувствовали дыхание иного, Вильторит принял предложение магов изучить некоторые заклинания и следить за порядком в Четвёртом круге.
Всегда через какое-то время память давала сбои, и Человек возвращался в Третий круг для повторения изученного материала, и, возможно, добавление новых заклятий. Иногда вербальная тональность того или иного высшего действа могла измениться по неявным для простых жителей законам.
Обычно полумаг имел лёгкий посох не больше половины своего роста, крепившийся порой на одежде.
Староста Алимбор тоже учился магии, успешно запомнив несколько защитных и атакующих заклинаний.
Если раньше Люди с чувством высокого восторга и уважения относились к магам, то узрев их слабость по отношению к иным, уже видели в них отстранённых покровителей, но не несменных защитников.
Полумагов жители принимали как ровню, хотя они и не выделялись среди Людей; применяли магию в крайнем случае, если память не подводила.
Один из старост, Армухман, изучив заклинания в Третьем круге, рьяно пользовался ими против жителей деревень, которые мало работали, подпав под влияние иных воздействий. Многие земляки заметили, как магия сказалась на старосте, он стал более агрессивен и раздражителен на местных собраниях.
Группа из нескольких Человек, переставших заниматься какой-либо деятельностью, сумела победить уверенного в себе старосту, отправившегося к ним навести порядок по жалобе соседей. Убрав ритм работы, они тратили энергию на бег и чрезмерные радости в смехе и подтрунивании над соратниками, не разделявшими иллюзорную свободу в отсутствии постоянного ежедневного труда.
Двоих напавших на него поборников ленной жизни Армухман вырубил с помощью атакующих заклинаний, которые он едва успел выявить. Но оставшиеся жители в гневе не уступавшие старосте, презрев страх, набросились на полумага. Он был сильно избит, его посох сломан.
Поправившись, Армухман отказался решить дилемму со своими обидчиками, к которым присоединились ещё несколько Человек. И жители деревни на очередном собрании поменяли старосту, а потом сами выгнали бездельников через кровопролитный бой.
Новым управителем стал Кубралум, который не желал связываться с магией. Армухману сложно было смириться с потерей репутации, и он ушёл в восточные области Южной земли.
Кубралум был удивительно добрым Человеком и въедливым относительно убеждения в непрестанном труде. Он ходил ко всем жителям в ком замечал недобрые мысли, оплетавшие их деятельность, и вёл долгие беседы, после которых на некое время сомнения покидали ослабших огнём.
Борьба с иным была тяжёлой, Кубралум часто пахал земли, своим примером демонстрируя необходимость победы над пространной паволокой иллюзорного неведомого будущего.
Его густые тёмные волосы и борода всегда были мокрыми и взлохмаченными от солёной воды трудолюбия. Иногда он работал и ночью, пренебрегая соизмеримой необходимостью; порой его руки и ноги внезапно скручивало, и Кубралум падал в бессилии.
Жители деревни любили своего старосту, и его неутомимость помогала им преодолевать давление извне, пытающееся пробраться дальше во внутреннее естество и погасить огонь ценностей Светоча Бога.
Дадорнон - высокий жилистый, смышлёный и бесстрашный староста путешественник. Он любил вытягивать шею и всматриваться глубокими тёмными глазами в собеседника, чтобы лучше проникнуть в его внутреннее естество. Иногда за такое напряжённое воздействие он получал сразу по лицу - у Человека срабатывал инстинкт сохранения воли, но Дадорнон никогда не обижался на такое начало разговора и стойко выдерживал бой, закаляя тело и огонь Светоча Бога в себе.
Жители, избравшие Дадорнона смотрителем их территории, согласились, что он мало времени будет проводить с ними; уверовали, что многие проблемы смогут решить самостоятельно, а серьёзные - всегда продолжительны и обязательно дождутся старосту, в какой бы район тот не отправился.
Выучившись некоторым заклятиям, староста забывал атакующие и защитные действия, потому что не применял их на жителях Южных земель, считая, что справится и без них. Зато практиковался в медленном и продолжительном высвобождении энергии из посоха, чтобы перемещаться в другие области быстрее обычного.
Соорудил из коры и жил мёртвого ствола дерева прямоугольную платформу. Натёр её по поверхности соприкосновения с землёй соком растения для лучшего скольжения. Выбирал такие лесные пути, которые пролегали через густую траву. С помощью посоха, высвобождая магическую энергию, перемещался на деревянной платформе намного быстрее, нежели пешим ходом.
Прибывал в самые отдалённые пространства юго-западных и северо-западных районов Южных земель.
Жители тех областей не ужасались иным, но и не жили по-прежнему. Чаще собирались по ночам у костров, словно дня не хватало, чтобы выразить божественные любовь и веру. Люди чувствовали некую разобщённость, но старались не пропускать её глубоко внутрь, и разговоры близ огненного пламени успокаивали, насыщали надеждой на возвращение прошлого, настраивали на борьбу с неявным врагом.
Часто днём бывало стягивание сознания волнением, и тогда охваченные неясным давлением иного Люди собирались на поляне и бились друг с другом по очереди; смотрящие за сражением всегда разнимали распалённых земляков, потому что редко дерущиеся могли остановиться сами.
Молодые жители выбирали место поселения таким образом, чтобы создать семью. Но рождения мальчиков преобладало, а девушек на всех не хватало.
Бы ли битвы за будущих жён, проигравшие соискатели расстроенными покидали деревню в поисках лучшей доли. Давление иного не отпускало физически слабых жителей, многие уходили даже в Западные земли, где предавались нескончаемой безумной радости, порицаемой магами.
Пахмулот - староста отдалённых западных районов Южной земли всячески поддерживал своих собратьев. Он говорил, что никогда не женится, пока его друзья по деревне не обретут любовь и радость бытия, несмотря на чуждое влияние, отравляющее жизнь.
Он бился за жён и уступал их физически слабым жителям, которые создавали семьи, потомство, боролись с другими трудностями, неизбежно возникающими, но уже не одни, а в близком сообществе. Иногда Пахмулот ходил в другие районы, чтобы добиться победы за девушку и забирал её в свою деревню, отдавая потом земляку.
Не каждая, но большинство соглашались с возможностью создать семью не с победителем. Пахмулот убеждал, что любое близкое сообщество - это дань светилу, земле и Светочу Богу, а неоднократно побеждающий в битве не может взять в жёны всех девушек. Ожидание других кандидатов лишает значимости утверждённых побед, уменьшает необходимость соревнований, и, вероятно, сопутствует иным желаниям, против которых идёт неистовая борьба повсюду.
Он был очень силён и редко проигрывал в битве. Узкие черты лица - небольшие глаза, маленький нос и рот контрастировали с крупной головой и массивной шеей. Тёмные волосы он предпочитал срезать, чтобы не мешали. У него не было своей хижины, а спал он либо на ложе в гостях у соратников, или на траве возле дерева, если хотел остаться в одиночестве.
Каривальд жил на юге Южной земли, Алимбор - в центре, Кубралум - северо-восточнее Алимбора. В восточном районе обитал староста Хормытах.
Многие деревни после знакомства с иным воздействием обходились без руководящего деятеля, его роль выполняли жители по желанию на малое время. Частые споры решали самостоятельно или шли к ближайшему постоянному старосте. Иногда конфликты гасили полумаги.
Хормытах - староста обширного восточного района Южной земли обладал небольшим ростом, но плотным телосложением, которое, однако, не позволяло выигрывать множество битв.
У него были средние соразмерные черты лица, тёмные обычно полуприкрытые изучающие соперника глаза. В одежде был неприхотлив и носил обычные вариации. Отличительная особенность его - хорошая память, которой он умело пользовался в битвах с противниками.
Хормытах мог проиграть несколько раз, но не признавал итогового поражения и превосходства победителя. Находил у того слабые места и уже после уверенно выигрывал, что вызывало восхищение у наблюдателей поединка, когда слабый и упрямый воин побеждал сильного оппонента.
Староста не рассказывал своих секретов, он и в ночи анализировал те или иные ситуации, раздумывая над непростыми решениями. Неоднократно проиграв Хормытаху, побеждённые соратники утверждались в скрытой силе старосты, которому, как они уверовали, помогала мощь Светоча Бога.
Территория для управления и оказания помощи нуждающимся собратьям была огромной, содержала и множество разрозненных малых деревень и даже небольшие семейные сообщества. Он заручался поддержкой разных Людей, чтобы узнавать положение в той или иной части области, основные конфликты, неоднозначные события.
Хормытах обладал неутомимой энергией, как и другие старосты, но основные затраты сил у него приходились на разносторонние размышления для уверенных завершений различных дел Добра.
На окраинах восточных районов Южных земель в удалённости от типичных деревень селились бывшие жители Восточных земель Светоча Бога. В спокойствии обрабатывали плодородную твердь, питались плодами, растущими в избытке, пытались забыть атмосферу туманов и былых трудностей прошлого: холодный воздух, странные случаи нападений в ночи, сложности восприятия бытия от давления иного через приходящую пелену воздушных масс с Прадэ земли.
Но в последнее время где-то внутри них рождалось непостоянство покоя и умиротворения, несмотря на ежедневный труд и прочее приспособление к новой жизни и обычаям жителей этой земли. На выходцев из туманных земель неявно оседало бремя иного влияния, словно они неким образом несли с собой чужое проявление и распространяли по Южной территории.
Множество людей, которым не удалось найти себе пару для семьи в других областях, селилось в восточных регионах. Порой в сильной удалённости от более сгущённых деревень скитальцы находили возможности для окончания своих мытарств, даже будучи без физической силы и других талантов.
Мелкие обособленные сообщества, отделённые друг от друга лесными массивами или полянами с небольшим количеством деревьев, в какой-то момент начали искать сближения, осознав, пусть и неявно, грозящую опасность в будущем.
Между областями западных и восточных земель Юга образовалась невидимая черта противоборства. С одной стороны утверждалось прекрасное прошлое в борьбе с тяжёлым давлением иного, в сохранении былых порядков и ценностей Светоча Бога, а с другой...в дополнение сопротивлению иного, которое оттенялось в некоторой степени, на Людей востока давила растущая недоброжелательность собратьев запада.
То, что порицалось в западной области и утверждалось как иное деяние, порой положительно проявлялось на востоке.
Хормытах понимал осуждение со стороны других старост к себе и восточным жителям, но объяснял неприятные события на территории всеобщей тяжестью бренной ноши, и не только для простых Людей, но даже для магов.
Он принимал частично сторону управителей запада, но не мог упрекать во всём своих подопечных, порой лишь напоминая им о ценностях Светоча Бога, о которых нельзя забывать ни при каких обстоятельствах.
Собрания старост проводили нечасто, но постепенно всё больше событий не приводило к доброму разрешению на уровне простых жителей.
- Собратья, вера и любовь Светоча Бога да не убудут у вас, - добродушно начинал Хормытах спокойным и размеренным голосом, хотя скрытое напряжение и хмурое выражение лица было заметно собравшимся старостам и их помощникам. - Невозможно предугадать дальнейшие события и утверждать неведомые нам истины, однозначно карать близких нам жителей...
Хормытах взял небольшую паузу, рассматривая сидящих на траве негодующе настроенных управителей деревень. Он должен защитить поселенцев своего района, которые иногда выбивались за границу типичного восприятия Добра или имели неоднозначную деятельность продолжительное время.
- Они...они тоже выразители желаний Светоча Бога, только порой увлекаются...необычным поведением, и нельзя говорить, что это всегда от иного...
- Мы ещё терпимо относимся к некоторым...мягким отступникам, к Махмамоху, например, - перебил Хормытаха Алимбор. - Хотя, ты знаешь, что жители многих районов прямо заявляют, что он питается иной силой и не боится выражать её в своих поделках.
Некоторые Люди из восточных земель, как мне говорили, приходили на запад и разговаривали с девушками в желании забрать их с собой. Но это было приглашение без поединка; они даже не были гостями и в тот же день пропадали.
- Иногда появлялись жители с востока и даже селились на несколько дней рядом с нами, - говорила Ялиния, которую представил Алимбор. - Я проживаю в сообществе женщин, отвергнутых мужьями по причине не рождения ребёнка. И нашим гостям нет смысла создавать союз с навсегда бездетными страдалицами. Но восточные жители предложили пойти с ними на восток и попробовать всё же создать потомство.
Ялиния не смогла сдержать смех, прикрывая рот рукой, и громко расхохоталась. Немного успокоившись, девушка продолжила.
- Как вы знаете, чтобы родить, муж должен в пламени любви зажечь нутро своей избранной. Она производит ребёнка один раз, ибо сила ствола жизни погашает способность женщины к новому появлению детей.
Мужья не смогли создать необходимую атмосферу внутри своих возлюбленных, чтобы получить потомство; вероятно в попытках добиться желаемого они всё же уничтожили возможность родить.
А эти поборники иллюзорных надежд...- Ялиния снова чуть не засмеялась, - убеждали нас следовать на восток и победить безвыходную ситуацию. А потом исчезли; странно и почему они не искали себе типичную семью, хотя многое ныне необычно и всё больше растёт в непонимании.
Армухман, разгневанный событиями, отторгающими Добро, в желании восстановить репутацию тоже присутствовал на собрании; возглавлял несколько маленьких деревень где-то между территориями Алимбора и Кубралума. Он также ходил в области, граничащие с восточными регионами Юга, и там по собственному желанию следил за порядком.
- Я обязательно найду этих странных и порочащих Добро Людей и выбью из них чужое влияние, - Армухман тряс небольшим посохом, злобно глядя на неподвижное лицо Хормытаха.
Староста восточных земель Юга говорил о спокойствии и сдерживании гнева.
- Мы сами приближаем тяжёлые времена, сопутствуя деятельности иного.
Армухман был тяжеловат и грузен, но это не смущало его выходить на битвы и уповать на магию. Он часто бывал в Третьем круге и просил магов изготовить ему посох прочнее, ибо недоброжелатели легко его ломают.
Заклинания порой переставали действовать в самое неподходящее время. Армухман удивлялся, что заклятия менялись. Он записывал их на растительные листы и носил с собой. Преображалось их произношение оттого, что иное влияло через воздушное пространство, как говорили маги. А сами высшие представители Светоча Бога творили их внутренним естеством через сильную волю.
Но староста был упрям и в Третьем круге переписывал заклятия, порой как мог, указывая в листах и тональность звучания. Свою силу и уверенность Армухман полагал в основном на волшебство, а в деревнях, которыми управлял и вовсе говорил, что он маг, только ещё малых мощностей.
Его тёмные длинные волосы часто налезали на лицо, он забывал их перевязывать растительными нитями, а когда собирал сзади в пучок, часто руками невольно срывал поддерживающие крепления, когда гнев застилал видимость.
Густые, напряжённо сдвинутые к носу, брови прикрывали глаза, и нельзя было рассмотреть их цвет. Бороду он отрезал острым камнем, который носил с собой, чтобы увеличить силу в бою.
Своими речами он внушал мощь, даже не обладая ею.
Ялиния сказала, что всё же несколько девушек ушли с восточными незнакомцами. Они утверждали, что лучше иметь призрачные шансы родить, пытаться и верить, нежели бороться в одиночку, пусть и, собравшись вместе. Сейчас время перемен, молвили девушки, и в сильном желании можно достичь ранее невозможного.
- Недобрые это пути, я буду искать и найду следы чужого давления и мерзкой иллюзии, - грубо, но спокойно говорил Армухман.
- Я воспитываю ребёнка, иногда учитель забирает его у меня, да, я, к сожалению, не оставляю его надолго... - Ялиния вдруг снова взяла слово. - Восточный житель гостил у нас некоторое время, и вот однажды вдруг захотел шепнуть мне что-то. Я держала на руках маленького Килрирлрила, он всегда отличался неугомонностью и резкостью.
Гость наклонился так близко, что...я почувствовала его дыхание и губы на своей щеке; по всему телу прошла огненная волна, и на какое-то время мои движения были парализованы, я не ожидала такого поведения со стороны незнакомца.
Мой сын впился своими острыми зубками в шею чужака. Он не задел серьёзные кровяные протоки, но вырвал кусок кожи; даже я поразилась его хватке. Этот человек приложил силу и оттолкнул его от себя, оставив три вмятины на лице Килрирлрила.
Потом он ушёл, но улыбаясь, без гнева, несмотря на тёкшую кровь с шеи.
Армухман снова начал угрожать восточным землям, как скопищу иного проявления, но Хормытах перебил его, заявив, что ничего ужасного не произошло, Человеку понравилась Ялиния, а как объясниться он не знал, в этом нет никакой странности, вредящей Добру.
Алимбор призвал к уважению и поведению достойному старосты.
Он ходил с голым торсом, часть волос на голове срезал, чтобы не налезали на глаза, а другую - укреплял сзади, только если выходил на бой. Его большие глаза контрастировали с малыми носом и ртом. Алимбор был достаточно высок и крепок, чтобы побеждать сильных противников.
Каривальд сидел угрюмый и молчал, задумчиво размышляя о неком отдалённом бытии, которого ещё нет, но которое будет... поверх всех собраний, противлений, битв и подготовок. Порой наступала тишина, хотя он видел, как шевелились губы говорящих соратников, и где-то далеко в пространстве ли, в сознании, нарастал плохо слышимый гул, тревожный и неведомый.
Собрание обычно длилось несколько дней, кто-то приходил на него позже, а некоторые покидали его раньше.
Но никакие попытки привести в равновесие разобщающие энергии не являли полную победу, а лишь на небольшой срок. Атмосфера в жизни Людей быстро напитывалась волнениями, страхом за детей, жён и слабых жителей, не способных на битвы.
Увеличивались убийства.
Поначалу они происходили в тренировочных битвах и были случайностями. Жители, которые лишали жизни своих собратьев, переживали; но к таким событиям многие относились понимающе.
Но для жены погибшего бытие порой окрашивалось в тоскливые тона, которые она пыталась с переменным усердием изменить через веру и любовь к Светочу Богу. Ставшие одинокими женщины уходили жить к Ялинии и там старались обрести спокойствие, отталкивая в сознании грусть и воспоминания прошлых радостей с мужем.
Убивали друг друга собратья и за возможность взять в жёны девушку. Такие смерти тоже относили к категории случайностей, но уже неявно вина ложилась на тех, кто не уследил за агонией битвы и не разнял вовремя обезумевших земляков.
Тела сжигали, а потом в ночи вспоминали о погибшем, старались придать ему больше прекрасных черт, а если Человека плохо знали, то сказать о его хорошем будущем..., если бы оно было.
Убивали из-за ссоры, нескончаемого спора, мнений, которые не могли согласовать разгневанные жители. Смерти стали частым явлением. Если раньше маги приходили, чтобы разобраться в причинах или следствиях необычного происшествия, то ныне и в будущем лишение жизни стало распространённым и неудивительным событием.
Запахи горелой плоти всё меньше тревожили жителей, которые привыкали к тому, что убийства теперь неотъемлемая часть борьбы с иным.
Желание уничтожить собрата порой захватывало внутреннее естество так сильно, что иные варианты для решения проблем уже не рассматривались. Но всё же случалось, что Люди вдруг осознавали своё безумие и ценность Человеческой жизни. Это было удивительно, трогательно и неожиданно, но таких событий примирения не становилось больше.
И никто не мог повлиять на гнев, поглощающий жизни, убийцы не наказывались, а поступки объяснялись борьбой с иным влиянием, захватившим сознание собрата. Маги говорили, что весьма неправильно оправдывать своё несовершенство борьбой с неведомым противником, и тем самым ещё больше подпадать под его воздействие.
Постепенно в западных районах Южной земли, если находили отступников Добра, то изгоняли их в восточную часть.
Появлялись поборники истинных ценностей Светоча Бога, которые ходили в области переселения Людей, подпавших под иное влияние, и иногда устраивали им расправу, не придя к мирным решениям важнейших вопросов.
Защищаясь, восточные жители Юга порой строили дома из тяжёлых брёвен, принося в Жертву Жизни Дродурга Бога для спасения своих.
Особенно преуспел в каре за отход от божественных ценностей Армухман. Он бороздил обширные земли на востоке в поисках Людей, изменивших законам Добра.
Некоторых коснулись лишь суровые предупреждения старосты: говорил о том, что необходимо обязательно пахать землю и выращивать плоды, сажать прекрасные цветы.
- Хижине не стоит прятаться в лесу, её должна окружать деятельность Человека, утверждающего путь Добра в усилиях и устремлениях. Если каждый будет только потреблять плоды, растущие ныне повсюду, то их не останется вовсе, а Человек превратится в подобие, отдалённое от божественного представления, выражающее нечто иное, с которым мы и боремся, если вы ещё не знаете тяжёлую ситуацию, наблюдаемую повсюду.
Также необходимо заниматься полезной работой для общего блага, которую может указать ваш староста Хормытах.
Некоторых жителей востока угнетала речь гневного Армухмана. Человек высказывал ошибочность рассуждений старосты, несогласие с ним, и вызывал в итоге на бой.
- Ты являешь иное, и в поведении твоём нет нитей Добра, с пути сошёл ты, не ведая этого, - мощно заявлял староста малых деревень. - И никак не можешь тягаться с представителем магов, чтобы утверждать себя на стороне Светоча Бога! Я волен наказать тебя и дать через страдание узреть своё несовершенство, постичь ужас и кошмар, проникший во внутреннее естество.
Потрясённый представлением себя как поборника иного, борец не мог выявить все силы для сражения с Армухманом.
Поражение отступника западных ценностей иногда заканчивалось смертью, если он яро сопротивлялся и утверждался в своей преданности Добру, указывая на предательство безумного старосты.
Один из молодых жителей далёких западных обиталищ Юга, Лапорларей, никак не мог жениться. Проигрывал каждый бой, тяжело восстанавливаясь после жёстких поединков. Он был слишком худ и слаб, чтобы бороться с типичными тяжёлыми и крупными представителями Светоча Бога. Он не имел знакомства с Пахмулотом, чтобы ему подарили возможность для создания семьи, да и хотел по собственной воле найти себе жену.
В итоге в отчаянии Лапорларей ушёл в Западные земли и предавался без времени и тяжёлых мыслей нескончаемой радости в любви и удовольствиях, которые дарило окружение безмерно счастливое, смеющееся и озорное.
Но где-то во внутреннем естестве в тишине ночи перед сном, когда спокойствие могло охладить зноя безудержный день и судороги конечностей всё меньше уявлялись ритму, Лапорларей ощущал тоску, необходимость борьбы с иным, которое пеленой безмятежности окутало его нынешнее бытие.
И через какое-то время, преодолевая притягательность текущей жизни, её не отпускающее влияние сладости любовных близостей, Лапорларей вернулся на Юг.
Человек изменился; частицы Западного чувственного давления остались во внутреннем естестве и дали некоторое сопротивление типичному иному воздействию на Южных землях.
Улыбка не сходила с его лица.
Лапорларей призывал девушек идти за ним без ненужных битв, а по желанию, чтобы вместе радоваться по-новому в выявлении любви к Светочу Богу. Он не находил согласия ни у предполагаемых будущих жён ни у не понимавших его сильных соратников, которые прогоняли безумца со своих районов.
Неунывающий Лапорларей добрался до деревень Ялинии и забрал оттуда двух девушек, которых обрадовал его яркий смех, необычные надежды на будущее и не типичные призывы к Светочу Богу.
Вместе с ними Лапорларей забирался на самые высокие Жизни Дродурга Бога; там они грелись, напитываясь божественными лучами светила, и много смеялись, оставляя на земле тяжести влияния иного.
Учитывая неспокойную обстановку во многих районах Юга, неприятие тройственного союза в близости, да и само изменённое сознание Лапорларея, обретшие счастье Люди решили уйти на восток.
Они поселились возле холма, на поляне где не росли деревья, её заполняла густая трава и цветы. Вокруг было пустынно, тишина разбавлялась иногда лёгким тёплым ветром, бередившим кроны больших деревьев, обступавших ту небольшую область невысокой растительности.
Молодые Люди не стали строить себе хижину, а предавались радостям близости прямо перед гладким небом и ярким светилом. Они бегали друг за другом, шутили и смеялись; когда уставали, то находили вкусные плоды в лесу для восполнения сил. Изнемогая к концу дня, просто валились на нагретую мягкую траву и безмятежно спали.
Случайно ли, но счастливых молодых Людей нашёл серьёзный и печальный староста Хормытах; он застал их полностью голыми, гревшимися на поляне после хорошего перекуса сладкими плодами, клонившими в сон.
Весёлый Лапорларей сорвал несколько пучков травы и повязал ими тазовую область. Люди отошли от женщин, которые в дрёме расслабления даже не заметили появление Хормытаха.
- Ох, как мы набегались, наелись, и...где-то потеряли свою одежду, - смеялся Лапорларей, подмигивая старосте, который совсем не выражал эмоций. - Как ты нас нашёл?
- Вы ведёте образ жизни, не соответствующий обстоятельствам нынешнего бытия, - начал Хормытах.
- И что? - засмеялся, перебивая, Лапорларей. - Ты нас убьёшь? Или накажешь сначала?
- Я...ваш заступник, но и мне порой непонятно такое поведение! - Люди смотрели друг на друга, но серьёзность полуголого жителя едва выражалась на лице, черты которого постоянно удерживали улыбку, переходящую в лёгкий смех.
- Да я хотел жениться, обычную жизнь вести, - отвечал Лапорларей и вдруг начал прыгать, будто желая стряхнуть с себя наслоения грусти и напряжения, которые липли к внутреннему естеству от старосты. - Но никак не выходило, телом я не задался, худ и немощен, но потом нашёл... прелестных жён, мне словно это снится..., а ты тут пришёл, словно ночь, пожирающая светило.
Лапорларей смеялся в лицо Хормытаху искренне и дружелюбно.
- Когда сюда нагрянет Армухман, он будет говорить по-другому. Вы бы хоть в лес ушли, построили хижину, или даже дом, как некоторые отступники, прячущиеся от гнева Людей, яро изгоняющих иных, а лучше пахали бы землю, занимались исследованиями...
- Мы никуда не уйдём, Хормытах! Не надо лишать нас счастья и радости! Это вы впитали в себя иное и сами его и изгоняйте из себя!
Лапорларей легко перешёл от небольшого крика недовольства к смеху над угрюмым неэмоциональным, напряжённым старостой.
Хормытах пошёл прочь и постепенно скрылся в лесу.
Через какое-то время много дней спустя идиллию, казалось бы, нескончаемой радости нарушил злобный Армухман. Насколько черты лица Лапорларея были приятными и приподнятыми, настолько у старосты оно было скукоженное от гнева и невыносимого негодования.
Предатель ценностей Светоча Бога успел сказать своим любящим женщинам, чтобы не забывали его, шли жить к Ялинии и, если получится, отыскали себе другого дарителя радостного бытия.
Предзакатное небо окрасилось в оранжевые и бордовые оттенки уходящего светила.
- Ты предатель Светоча Бога! - горящие глаза Армухмана и захлёбывающийся от гнева тяжёлый голос давали понять, что он ощутил весь кошмар противостояния Добру от жалкого худого жителя, впитывающего иллюзорные радости иного представления.
Лапорларей улыбался и смеялся, стоя напротив большого и высокого старосты; но страх неизбежной потери чудной жизни всё же попеременно перекатывался из одной части лица в другую, являя грустную сложновыразимую гримасу с множеством противоречивых чувств.
- Нет, сам ты предатель, уничтожитель прекрасных мгновений, - перебил полумага, подсмеиваясь, юноша. - Разитель Творений Светоча Бога, мерзкий и глупый! Путь твой, в любом случае, не лучше будет моего.
И Лапорларей закатился глубоким смехом, от которого Армухман побагровел под стать краскам неба от уходящего потускневшего светила.
Женщины застыли неподалёку, предчувствуя скорую расправу; страх и ужас легко проникли в их внутреннее естество и лишили воли.
Староста малых деревень подошёл к иному вплотную и легко поднял за голову, погрузив большие пальцы в рот. Под хриплые звуки Лапорларея и истошные безумные крики женщин, Армухман сдавливал лицо иного, пальцами проникая в ткани и разрывая их.
Тело упало на траву, из обезображенного лица текла кровь, Лапорларей корчился в страданиях почти без сознания. Армухман с отвращением и проснувшейся вдруг брезгливостью выбросил в стороны куски оторванных мышц.
Женщины нашли в себе силы бежать подальше от неведомой ранее жути. Армухман наступил ногой на горло Лапорларея и вскоре закончил мучения иного.
Потом убийца лёг рядом с недвижимым телом и, пока не уснул, спокойно смотрел как во владения неба и земли входит поглощающая свет тьма.