Дармейлин подошёл к учителю. Бирюза Квивила выявлялась на небольшое расстояние. Он был сосредоточен, подавляя противное свечение.
- Скоро преодолею, не переживай, - спокойно взволновал Дармейлину учитель, заметив ускоренное движение оболочки ученика. Магический удар отступника попал в тело Виолви.
Дармейлин сам уже оправился от небольшого ранения и прекратил выявление бирюзы. А теперь, пусть и в малой степени, пытался уменьшить повреждение Квивила. Учитель ощущал его мыслительные лечебные нити; белые пятна растягивались по оболочке, поглощая враждебный Добру цвет.
- Что думаешь об этом, Дармейлин? - спросил Виолви, когда одолел бирюзу. Он показал рукой на скукоженную массу, в которой всё же можно было различить конечности, туловище и голову.
Белые пятна ученика задвигались быстрее. Помедлив с ответом, но с твёрдостью, ответил:
- Я никогда не видел раньше...такого отступника, наделённого магической силой. Он не мог её взять у Добра...
- Соглашусь, - взволновал Квивил, - врядли это один из типичных послушников, который подпал под чужое влияние. Но и такого варианта не стоит исключать.
- Я узнал в нём своего ученика, - сказал с отстранённой печалью Дармейлин. - Это потерявшийся Ивал, которого искали с тобой. Мой третий ученик.
- ...Не твоя вина, Дармейлин, - ответил с восторгом Квивилвиолви, - ты хороший наставник. Дождёмся его пробуждения от бессознания, и пусть сам всё расскажет.
Замии соорудили ложе из веток и листьев, положили на него тело поверженного иного и за растительную нить потащили ношу по земле. Груз был лёгким, оболочка предателя сильно скукожилась и уменьшилась.
Шли неторопливо и молча. Каждый погрузился в свои размышления.
Стоял НЕДЕНЬ, Замии чувствовали усталость. Попеременно отдыхали, делая остановки, потом продвигались дальше. Пользовались Корторостами. Пейзаж в ночи не полностью покрывался мраком, а содержал отблески далёкого света, спрятавшегося до наступления дня.
Квивилвиолви думал о явлении Ивала.
Откуда ученик нашёл силу? Какого она характера? Действительно ли иное проявилось не только через выявление бирюзы? Неужели теперь оно будет чаще бывать в похожей вариации?
Такую интерпретацию чужого вторжения ожидали читатели или могущество сильнее маленького Ивала? Когда приведу повреждённого Замия в магическую обитель, скажу ли о том, что поймали иного? Наверное, лишь - отступника, но немалой магической силы. Или даже...дальнего послушника, предавшего Добро. Его сила равна или даже превосходит мощь Дармейлина.
Читателям нужно понять механизм выявления иного через этот случай с учеником и приготовиться к новым приходам неведомого...
Днём послушники маскировали отступника ветками, чтобы встреченные Замии меньше расспрашивали о случившемся.
Порой Ивал дрожал и сваливался с ложа...
Послушники заговаривали с ним, он пытался отвечать, но издавал лишь неясные звуки. Его глаза на какое-то время выходили в разных местах тела, но потом снова исчезали в оболочке, которая двигалась медленно и прерывисто. Ходить Ивал не мог, как и держать равновесие на конечностях.
Он придёт в себя, вылечится, размышлял восторженно Дармейлин. Жуткое заклинание не убило его. Но неизвестно, восстановится ли тело. Возможно, иное выйдет из него навсегда, и тогда Ивал станет прежним...
Дармейлин с тяжестью осознавал свою оплошность в битве, которая привела к ранению учителя. Свою рану дальний послушник не ощущал, хотя если концентрировался сознанием на ней, то чувствовал прерывистость мысленных нитей в месте поражения. Она не затянулась, её снова и снова омывала движущаяся оболочка, пытаясь поглотить изъян.
- Ты не виноват, ученик, - говорил Виолви, ощупывая свою рану, более глубокую, чем у Дармейлина. - Иное перебороло заклятие кубатуры и настигло меня. Насколько необычное повреждение воспрепятствует познанию Добра, не знаю, но готов бороться за ценности Барадагарригаров...
Квивилвиолви ощущал внутри тела неспособность сокрыть в естественной лёгкости бирюзу. И она готова выйти за пределы оболочки в обстоятельствах, при которых ранее Замий бы не позволил. Рубец неясной глубины, размышлял Квивилвиолви, пытался забыть его, но при этом давал согласие бороться с чужим выявлением света при первой необходимости.
Дармейлин расстался с учителем недалеко от обитания близких послушников. Попросил потом сообщить о судьбе отступника.
Ивал не мог привыкнуть к давлению высоких напряжений магической обители и непрестанно дрожал. Квивил читал заклинания спокойствия и умиротворения для бывшего ученика Добра, и на какое-то время тело предателя расслаблялось.
Двигаться с Ивалом в горную обитель читателей Квивил не решился. Мысленно обращался к учителю, чтобы узнать о дальнейших шагах в вопросе искорёженного отступника. Поймал слабые волны об ожидании, не мог точно понять в истинности ли они или в иллюзии.
Вокруг ходили другие близкие послушники, удивлялись, спрашивали о пленнике и суровости наказания.
- Так было необходимо, - нехотя и немноговолново отвечал Квивил, - отступник накопил в себе много иной силы. Неведомый случай. Сражение протекало непросто. - Квивил прикрыл рукой место углубления в теле от удара противника. - Читатели разберутся с ним.
...Вдруг близкий послушник почувствовал чьё-то мысленное касание. Белые пятна непроизвольно задвигались быстрее. Вскоре после этого вдалеке показалась знакомая величавая фигура. Ещё издалека Квивил узнал Лауорауриндамионаултанаульта, тот двигался к нему.
- Я знаю, что ты знаешь меня, Квивил. Но не думай, что я в ответ не знаю тебя... - Лауор волновал проникновенно, так, словно пределы тайн для близкого послушника давно пересечены.
- Барадагарригары доверяют нам, мы не можем их подвести, иначе на кого им опираться? Если мы перейдём на иную сторону, не выйдут ли они к нам, чтобы покарать отступников? Или, быть может, бытие противное Добру уже большое наказание и явленное будущее печального конца?
И как же бороться тогда, если оно знает о нас всё, а мы о нём ничего?
Конечно, ты и сам догадываешься, что если бы иное было столь сильным, то показалось бы. Но в этом и ужас. Когда оно выявится, станет ясно, что преодоление Добра для него состоялось...
Лауор перестал волновать. Его белые пятна покрыли всё тело, иногда мерцали, в момент оболочка становилась прозрачной как у читателя.
Насколько глубоко его мысли погружались в неведомое, думал Квивил. Почему он так беспечно рассуждает об отдалении от Богов, блуждает по границе с чужим влиянием, которое затягивает его к себе...
- Моё естество часто наполняется и мыслями читателей, но не всегда распознаю их. - Лауор, продолжил повествование. - Должен быть сознанием вместе с ними, но я уже не читатель.... Пользуюсь свойствами бывшего ранга, но не могу быть автономным.
Если бы стал полностью близким послушником, хоть это и невозможно, сильно бы ослаб, и влияние высших рангов на меня усилилось бы.
- Ты уверен, что они... влияют на нас? - спросил Квивил. Он всегда думал об этом, но явно ему никто не говорил, или, скорее всего, его память стирала информацию, выходящую за пределы его ранга. Лауор всё же был читателем, и поэтому у него остался высокий рост. Почему ранее не утвердился в этом простом отображении истины? Что-то всё время вызывало сомнения...
Лауор замолчал, вероятно, вопрос Квивила был нелёгок, или немало существовало интерпретации ответов.
- Уверенность допустима, но лишь в относительной истине, - волновал проникновенно высокий Замий. - Она значима для одного ранга, пока не знаешь возможностей следующего. Живём в иллюзии, уже следует это понять тебе, близкому послушнику. Я был читателем и знаю многое, недоступное рангу ниже. Но теперь - снова близкий послушник и лишён части влияния...
Лауор перестал волновать, его полупрозрачная оболочка усиленно вращалась. Квивил подумал, что даже если он и хочет сказать больше, то не всё примет близкий послушник от знаний читателя.
- Ты должен бороться с пределом своего уровня, - говорил неторопливо Лауор, подбирая волны. - Но и одновременно следовать течению Добра. Ранги высшие...нам помогают, как и сами Барадагарригары...
Лучше взволнуем о твоём пленнике. Я его заберу, как мне сказали читатели, у меня с ними непрестанная связь. Даже если мне хочется остаться со своими мыслями наедине, это невозможно. Хотя... иногда я убеждаю себя, что больше независим, чем есть, и когда крепнет эта иллюзия, то ощущаю, как иное замещает Добро.
Нужны осторожность и дозор в мыслях, но без приближения к иному, без касания чуждого влияния мы никогда не приблизимся к его разгадке и не сможем победить.
Я отведу его в старую подземную тюрьму и буду следить за восстановлением. Читатели сказали, что этот поверженный Замий пересёк уровни владения иной силы. И нам всем следует разобраться с неведомым ранее столь открытым чуждым выявлением.
Квивил пошёл к учителю. Расскажет ему обо всём, что тому неизвестно. Если иногда нужно будет ходить в тюрьму и наблюдать за развитием пленника, то пусть это станет развивающим Добро действием.
...Лауорауриндамионаултанаульт почувствовал желание читателей передать ему послание. И в горной магической обители они выявили близкому послушнику необходимые указания...
Лауор сразу решил определить отступника в подземную тюрьму и закрыть его там заклятием. Тогда он не знал, как тяжко выглядит противоборец Добру.
В обычной интерпретации заключения держать изуродованного оболочкой отступника нежелательно. Будет неисчислимое количество вопросов о том, что неизвестно даже высшим представителям Замиев. И новые противные Добру мысли могут появиться в неокрепших сознаниях. Поэтому изолировать форму, вобравшую необычное и опасное иное, весьма хороший вариант.
Передвигаясь в пещере, Лауор думал, что она всё время углубляется в землю. Должна была исчезнуть за ненадобностью как прошлое, с которым борются все представители Добра. И внешне тюрьма стала светлее, вышла наружу, и даже служит развитию в преобразовании отступников в дальние послушники.
Но та часть воспитательного пространства, о которой многие позабыли или даже не знают, словно ширится в своём неявном выражении. И даже Лауор посещая её, прогуливаясь и через мыслительное сознание и по обыкновению конечностями, не мог сказать, что полностью исследовал глубины территории.
Она словно библиотека казалась всегда разной, и, вероятно, в некой иллюзии увеличивалась, погружаясь в неведомые дали под землю...
Лауор нашёл разлом в скале, где содержались скрюченные уменьшенные прессами Замии, и неподалёку обнаружил отдельное замкнутое пространство, в которое и определил Ивала. Теперь если отступника придут навещать, то не увидят мелкие мёртвые оболочки.
Знает ли о них кто-либо?..
Лауор попросил принести ему больше Корторостов для пленника. Его ученики удивились, но учитель обещал многое объяснить, когда придёт необходимость. Близкий послушник рассудил, что поверженный отступник не сможет питаться как высокие рангом Замии.
Магическое заклинание по заточению пленника в пределах ограниченного пространства не мешало проходу к Ивалу посетителей.
Прошло немало времени, прежде чем отступник заговорил. Лауор разочаровался, когда услышал историю ученика. Тот просто заявил, что ничего не помнит.
- ...Бывал в различных стихиях, светился, моё тело бросало в разные стороны, - медленно, запинаясь, повествовал Ивал, - наверное, я сильно повредился в тот раз и... вот что со мной стало...
Бывший ученик Добра не знал, верил ли ему этот величавый белый Замий. Какой у него ранг? Вероятно, высокий. Но проявлять интерес не хотелось. Сейчас ему сложно было даже разобрать, сам ли он говорит или мыслит; если и чувствует Тень, то слишком слабо.
Решил, что проявить осторожность - неплохая тактика. Нет никаких преимуществ в том, чтобы говорить о своей бывшей силе, когда её нет.
Ивал, когда оставался один, выявлял органы зрения, чтобы прочувствовать изменения оболочки. Печалился, снова и снова наблюдая ужасные последствия воздействия магии Барадагарригаров.
Но давление на сознание быстро спадало, словно поражение Ивала не имело серьёзных последствий, а лишь малую необходимость в большой борьбе против Добра. Объяснить себе это Замий не мог, лишь прочувствовать, и, вероятно, через Тень...
...Лауорауриндамионаултанаульт замечал прогресс в разговоре Ивала. Иногда словно неявно его мысль преображалась, но вскоре вдруг заменялась старыми бессмысленными утверждениями.
Порой только ради необычного повествования отступника Лауор приходил в подземную тюрьму.
- Неужели ты ничего не помнишь об ином, о твоих заданиях, о противостоянии бирюзовому свету? - волновал в разнообразии Лауор. Ему хотелось реже иметь дело с младшими рангами, будучи почти читателем. Но необычное явление иного, о котором рассказали высокоуровневые собратья, удерживало его рядом с Ивалом.
- Не помню сейчас или не хочу вспоминать. Моя память подскажет нужное время. Где был, что видел, какие ценности принял, и кто есть сейчас. Мой выбор сделан, утверждён. Скажи, а твой? Знаю, что пытаешься понять происходящее неявно, но не желаешь ближе подходить, чтобы не сорваться с пропасти. Но...медлительны тогда познания, неочевидны, путаны...
Лауорауриндамионаултанаульт завороженно слушал речь и не сразу определил, что она закончилась, а не прервалась. Ивал спокойно отошёл за Корторостами в сторону, потом восстанавливал энергию и просто сидел, будто необычного разговора не было.
Близкий послушник хотел яро расспросить обо всём, но понимал, что это бесполезно. Он уже пробовал ранее. Отступник повторял о своей прошлой неинтересной жизни ученика.
... Вааарсалламиолиолвилилла отправлял Квивилвиолви в старую тюрьму, чтобы тот сам посмотрел на отступника, поговорил с ним, понаблюдал те или иные изменения.
Неприятное место, которое довлело над близким послушником. Скальные стены словно впитали ужас прошлого. Тьма выгоняла лучи светила, утверждая повсюду атмосферу НЕДНЯ. Квивилу казалось, что оттенки, существующие здесь почти неявно, напоминают бирюзовый цвет. Неужели он ещё остался с тех времён, когда уничтожали Замиев в прессах?
Квивилвиолви ощущал давление в туловище, где до сих пор не затянулась рана, нанесённая отступником. Близкий послушник не рассказывал учителю о ней, желая, чтобы она незаметно исчезла сама.
Он усиливал сосредоточение и волю, казалось, что бирюзовый свет существует внутри тела, готовый выйти наружу; его манит окружение, пропитанное прошлым кошмаром. Белые пятна Замия усиленно вращались.
Виолви порой приходила мысль, что рана поможет снять интуитивное заклинание. Он верил, что придёт время, когда поборет иное воздействие без сдерживающей магии. Лауор говорил, нужно бывать на пределе своих сил, тогда повышаются шансы преодолеть ранг.
Конечно, нужно постепенно практиковать неявное давление на сознание. И если раньше этому не способствовали обстоятельства, и интуитивное заклинание оберегало послушника, то сейчас они появились...вместе с дырой в теле.
Квивилвиолви ничего необычного в Ивале не замечал, такого, как выявилось в битве. Даже разговаривал как обычный ученик, не протестовал против заточения, соглашался с виной, хотя представлял события лишь по рассказам послушников. И не выказывал удивления, оперевшись на мудрость высокоуровневых Замиев в разрешении трудных вопросов.
Ивал научился ходить, но с трудом, равновесие оболочки нарушалось, и он снова и снова падал. Бирюзовый свет не выявлялся, кубатура поглотила его. Но тело постепенно восстанавливалось, как показалось Квивилу.
Учитель говорил, что Лауор может скрывать нечто, что сам ещё не знает, и не поделится с читателями неявными вопросами.
- Ему сложно выявлять два ранга одновременно, Квивил, - волновал прозрачный Вааарсалламиолиолвилилла. - Та проблема, с которой он связан, уходит далеко в прошлое. И велика опасность иного. Мы, читатели, не всегда можем узнать о прогрессе его нахождений в подступах к чужому влиянию.... Поэтому отправляем тебя и других послушников следить за изменениями Ивала...
...- Как видишь сам, Квивилвиолви, - волновал Лауор, - изменений у этого отступника нет. Порой кажется, что если иное и было в нём, то ушло навсегда. И можно даже отпустить Ивала в обычную тюрьму, поближе к светилу...
- Я сам видел выявление мощной силы, Лауор! - говорил проникновенно Квивил, и ощущал, что воспоминание, совместно с волнами, пробуждает изнутри давление неприятной бирюзы. Поэтому близкий послушник старался говорить спокойно, концентрируясь и контролируя течение своих оболочек. - Не стоит отпускать противника Добра. Уверен, что чужое присутствие не покинуло его сознание...
- ...Одни, вторые, третьи... границы в сознании, постоянный голод в восприятии..., - вдруг заговорил Ивал. Лауор уже хотел было уйти за пределы тюрьмы и заняться насущными делами: встретиться с учениками, сходить в Обитель читателей и сказать, что в пещере всё по-прежнему.
Движение поверхностной формы искорёженного отступника шло вразнобой прерывисто по законам, отличным от Добра. Восстановление оболочки, если и будет, то не скоро.
- Постоянный поиск в сознании, его замещение и потеря прошлого, - продолжал Ивал. Близкий послушник сел неподалёку и слушал. - А что было в прошлом никто не скажет в истине, потому что его забыли и не хотят возвращать. Почему? Была ли победа над иным одержана полностью? Нет. Понимали, что ОНО вернётся и заявит о себе? Да.
И когда доберётся сознание до сакральных знаний, неведомых ныне, обретёт ли оно свободу для выражения и борьбы? Станет ли действительно приближено к Барадагарригарам и окажет ли помощь в противодействии иному?..
- Так расскажи, что ты знаешь об ином, кто бы ты ни был! - не выдержал Лауор, всё же опасаясь, что диалог снова прервётся, а Ивал забудется и начнёт волновать про свой малый уровень.
- Если ты опасаешься к нему прикасаться, как же узнаешь о нём? - Ивал продолжил волновать, и Лауор испытал восторг от беседы. - Чем ближе, тем яснее становится истина. Но если стоять в стороне и пытаться понять, то лишь на незначительный уровень.
- Как же сильнее приблизиться к иному? - спросил поспешно Лауор, улучив небольшой перерыв в повествовании отступника.
- Как и раньше в постоянстве и желании, не прерывая поиска прошлого, если хочешь узнать о нём глубже, - говорил Ивал. - Без активных частиц иного разве можно сильнее познать его? То далёкое, что стараетесь забыть, не прекращается. Отдаляясь от него, его не уменьшаете, не меняете и не ослабляете.
...Лауорауриндамионаултанаульт вдруг осознал, что Квивилвиолви прав, иное в малом отступнике никуда не уйдёт. Это не значит, что сразу приблизимся ко многим разгадкам вопросов прошлого бытия. Но наличие этой возможности, явной как никогда раньше, наполняло восторгом мысль близкого послушника.
Он не упустит шанс в познании, которое требуется не только Замиям, но и Людям. Недавно приходил один из их представителей, маг, но ничего, как и все мы, не разглядел противного Добру. Он обещал прибывать постоянно до каких-либо изменений.
Лауор приходил в подземную тюрьму и ощущал отсутствие времени. Мысли улетали далеко, расплываясь по тёмным скалам, выискивая спрятанные частицы бирюзы, заполняя разломы и трещины.... Он обязательно доберётся до истины, неважно, сколько минует дней и ночей.
Можно ли приблизиться и не отойти от Добра? Есть ли опасность в продвижении? Нет ли её в бездействии? Как долго будем оставаться в стороне, когда иное развивается, а мы множим ряды отступниками?
Мой учитель, пытаясь разобраться в прошлом, поднял ранг до библиотекаря. Но какие знания может выдать, чтобы увеличить прогресс в развитии Добра? Вероятно, немало запросов проходит через Обитель Богов ныне, но что вопрошают читатели? Лишь малое в пределах своего познания, а библиотекари не расскажут о том, что находится за ним.
Почему же так неэффективно взаимодействие между рангами, а знания не сохраняются не только прошлой, но и нынешней жизни?.... Неужели от влияния иного? Тогда почему никак не достигнем его истинного, ведь так много разных представителей Добра, приближённых к Богам...
Сознание добиралось до мелких Замиев, посаженных в прессах. Кто они такие? Почему не погибли, как остальные? Выдержали давление прессов и кубатуры. Оболочка не распалась, но мыслительная основа, сама жизнь...отошла в сторону. Быть может, это их сознания блуждают по пещере и отсвечивают бирюзой?..
- ...Неужели мы не можем быть полезны?.. - волновал один из учеников, споря с учителями.
Лауор целый день провёл в библиотеке и беседовал с учениками, повествовал лекции о прессах, привлекая Замиев. Возвращался в горную подземную тюрьму через все отсеки наземного её отображения. Порой, как и сейчас, задерживался в самом последнем, где уровень развития учеников приближался уже к дальним послушникам, превозмогая иллюзию существования нескончаемого времени.
- ...Никак не объясняете об ином, в виде понятном для нас, - продолжал с напором маленький Замий. Лауор наблюдал со стороны, сидя на траве у дерева. - Если станем рангом выше, как вы, полубелыми, то не сможем уже выявлять бирюзу, и... вернуться в прежнее состояние. Хотим распознать иное до преобразования оболочки. Предоставьте нам возможность помочь, с готовностью пожертвовать собой, чтобы разобраться в истине.
Его поддерживали собратья, не желавшие принять ранг дальнего послушника и отказаться от бирюзового свечения навсегда. Лауору, казалось, что равновесие меняется, и Замиев, принимавших предложение воспитателей становится меньше, нежели несогласных и упорствующих в преобразовании Добра.
Лауор не хотел покидать третий отсек, его удерживало что-то, и он сосредоточился в напряжении. Постепенно день оканчивался, а близкий послушник так и не сдвинулся с места, решив не идти в подземную тюрьму, а разобраться с ускользающими мыслями.
Он понял, что разогнаться воле не дают читатели и всячески препятствуют направлению сознания в поиске приближения к иному.
Зачем сдерживать меня? Неужели знают лучше вариации? Почему не предлагают? Или это давление от общего противостояния иному, распространяющегося на меня, как на бывшего отступника?
Ближе к сумеркам Лауор почувствовал словно некую помощь в течении мыслей, и близкий послушник намеренно не испытывая восторг, чтобы не потерять желание проверить предположение, двинулся к ученикам. Его оболочка едва не светилась прозрачной белизной, усиленно вращаясь по телу.
Некоторые из них уже разбрелись, чтобы в единении поразмышлять и уйти в бессознание, когда светило полностью скроется с горизонта.
Лауора интересовали отступники, не желающие принимать ранг дальнего послушника и расставаться с бирюзой. Он волновал, чтобы те собрали подобных им Замиев на разговор.
- Вам предложили новый ранг, - начал беседу с отступниками Лауор. - Высшие представители не видят возможности развития Замиев с истечением бирюзы. Это естественно, как борьба с прошлым, в котором чужая сила проявлялась в высокой степени. Но её смогли... преобразовать, лишь пресечь деяние, возможно, на какой-то период...
Ныне ситуация повторяется, наша мощь неоспорима, только иное скрылось и не выходит в явь. И мы не можем сразиться, чтобы вновь одолеть врага. Не скажу, что борьба легче, когда противника не видно...
Вы можете повлиять на исследование иного, если желаете. Я слышал разговор одного из Замиев недавно, и он готов пойти на Жертву ради борьбы с чужим противодействием.
Я осознал, что есть польза от отступников, кто уверовал в свои силы для помощи Добру, при этом допускающих выявление бирюзы...
Замии негромко переговаривались, делились впечатлениями, некоторые испытывали восторг от своей будущей полезности. Несколько Замиев засветились бирюзой, утверждая, вероятно, значимость для Добра и в таком виде.
Лауор думал о своей мысли, и как её воспримут читатели. Пользование прессами запрещалось, но лишь при насильном удерживании в них Замиев, чтобы убрать бирюзу из тела, выдавить её обратно в неведомое чужое, откуда пришло....
Но ныне требуются новые подходы к познанию тёмного давления. И кто кроме меня возьмёт на себя бремя в поиске возможностей приближения к тайнам прошлого? Да и сама проекция Ивала намекала на малую активность и волевое решение при движении к цели.
Не буду скрывать свои деяния, пусть читатели видят мои потуги в поисках нитей отображения иного, его планов...
Мне предстоит приближаться к нему до тех пор, пока... мысль прервалась, появился обрывок противный Добру.... Лауор решил закончить размышление, ушедшее от контроля. Замии ожидали его дальнейших указаний.
- Расскажу немного истории, вероятно, вы не знаете о прессах, - взволновал Лауор, после перерыва. - Давным-давно наши предки создали рамки для уничтожения бирюзового свечения в телах Замиев. Так они боролись с ним. Но неторопливо прессы сжимали оболочки пленников, уменьшая их до несуществующих размеров...
Сейчас не пользуются ими. Но из-за этого узнать об ином стало невозможно. Я сам исследовал чужое давление, и кое-чего достигли. Всего не расскажешь, ибо сами знаете, как труден процесс познания Добра.
Скажу о вашей миссии. Если она станет успешной, тогда ваше отступничество выйдет на уровень помощи Добру. Но сталкиваясь с непознанным, нельзя учесть события будущего, тем более, если прошлое ещё не преодолели, и снова приходится к нему возвращаться.
Вы будете излучать бирюзовое сияние, находясь в...прессах. Они в подземной тюрьме неподалёку. Испытаете разное давление на сознание и оболочку. Она у вас уменьшится. Неизвестно сколько предстоит исследовать иное. Но сможете покинуть эти устройства прошлого, когда чужое давление будет невыносимым.
Замии ученики, противодействующие иллюзиям ранга, согласились на помощь. Задавали различные вопросы, на которые Лауор отвечал по мере их сознания. Они имели именно желание двигаться дальше в развитии, а не пребывать в борьбе против определённого смысла неодинакового для разных уровней Замиев.
Принимать ранг не хотели, были уверены, что не раскроют многие вопросы, а их количество даже увеличится. Они желали понять то, что волнует сейчас, а не замещать бытие покровом восприятия уровнями выше.
Запечатать тайну в себе и носить её постоянно, одновременно противодействуя ей, некоторым низкоуровневым Замиям казалось противоестественным и противным Добру.
В пещере не смогли сдерживать себя и проявляли бирюзу. Они чувствовали необычность пространства, которое усиливало вызволение света из оболочек учеников. Лауор повествовал, что смертей Замиев от прессов было много, и атмосфера НЕДОБРА присуща этому месту, сохранившаяся, несмотря на минувшее немалое время.
Близкий послушник чувствовал, что частицы, где-то в разломах скал, мелких и больших, ощущая родственный свет неподалёку, начинают сиять, постепенно и незаметно увеличивая яркость.
Прессы были разбросаны группами по немалой территории.
Они были старые, едва заметные, сливающиеся с мрачными скалами. Переплетения прочных растительных нитей подобно камням тверды. Вероятно, после того, как уменьшались, сжимая тело Замия, через какое-то время снова приобретали прежнюю форму.
Прессы до сих пор живы, подумал Лауор. Наверное, в них обитает немалая частица от Дродурга Бога. Или заклинания прошлого сгустились в этих рамках, не в силах высвободить энергию, лишь поглощать и твердеть. Быть может, всё же волшебство впитывается и в скалы...
Эти сооружения теперь сделать сложно, если не знаешь, где взять нужные растения. Лишь библиотекари могут сказать, но кто их спросит?..
Замии столпились возле одного из прессов, трогая его, волнуя о шершавости и остроте отростков. Один из них заметил углубления, словно для конечностей и головы. Разобрались с очередью, и ученик встал в рамку. Она была наклонена и облокочена на скалу. Замий не был напряжён, а скорее лежал в растительном ложе, не имеющем дна.
Он излучал бирюзовый свет по неспособности сдерживать его или даже по нежеланию. Ничего особенного не произошло, Лауор говорил, что прессы должны почувствовать оболочку Замия и его бирюзовый свет.
- Острия пройдут сквозь тело, - предупредил Лауор. - Это непростое испытание. Оболочка будет противодействовать и равномерно уменьшаться. Пройдёт немало дней. Приложу силы, чтобы обнаружить изменения иного проявления. Возможно, мне подскажет прошлое, оно ушло отсюда в меньшей степени.
Раньше мало успел отыскать, да и отступники уже не были Жертвой. В самый неподходящий момент приходилось извлекать выявителей бирюзы из рамок. Пределы, за которыми находились знания, пресекались законами о прекращении полного использования прессов.
А потом их и вовсе отменили. Мой учитель покинул меня. Иное продолжало действовать, а мы не могли приблизиться к нему. Сейчас другие обстоятельства. Многое не знаете, но, вероятно, иное само ждёт, пока мы раскроем его тайну. Нам нужно приложить силы и, скорее всего, без Жертв не обойтись. Но вашу волю никто не нарушит, как и не отнимет шанс принести пользы больше, нежели многие принявшие ранг дальнего послушника...
Постепенно ученики распределялись по растительным рамкам. Лауор сказал, что будет приносить им Корторосты для питания, но отметил, что через излучение бирюзового света тоже можно восполнять энергию, но про этот процесс знания малы.
...Лауорауриндамионаултанаульт ощущал приближение к необычной тайне. Его тело светилось белизной от восторга. Убеждал себя, что сможет достичь неявного и не отступит больше назад.
...Пещера полнилась бирюзовым свечением. Близкий послушник подходил к каждому Замию в рамке и беседовал с учениками. Ощущения у них были различными.
Некоторые легко восприняли проникновение в конечности острых отростков. В отступников впивались рамки помимо рук или ног более или менее сильно в торс или голову. Несколько Замиев уже потеряли сознание, у других оно было прерывистым, иногда волнующим в ответ на вопросы Лауора. Но в основном отступники держались стойко, принося Жертву Добру.
Как-то раз, когда близкий послушник вновь прибыл в тюрьму, услышал крик. Один Замий волновал, что хочет выбраться из рамки; он был в бессознании, очнувшись, решил прекратить участие в исследованиях иного. Лауор уговаривал его не делать этого, обещал, что узнает заклятия по облегчению давления прессов...
- Чем больше осознаёте свою Жертву, находите её естественной в своём истинном желании помощи Добру, тем легче будет в рамке, - волновал близкий послушник.
Многие читатели не осудили возобновление работы прессов в иной интерпретации, помогли с заклятиями о смягчении давления рамок.
Если приближаюсь к иному, пытаясь не отдалиться от Добра, иногда не понимая, насколько уже подошёл к чужому выявлению, то читатели рассматривают меня порой, как предавшего многие ценности Барадагарригаров.
Возможно и так, печально рассудил Лауор. Об этом волновал мой учитель, что многие собратья будут в стороне, когда исследуешь иное. И лишь Барадагарригары знают, что ты близок к ним, несмотря на иллюзорное отдаление.
Лауору казалось, что бирюзовые нити образовали направление: и по стенам скал текут незаметно к ... Ивалу. Он словно питается свечением, вбирая его в себя.
Маленький Замий чаще передвигался по своему ограниченному помещению, научился держать равновесие. Но по-прежнему оставались выкрученные в разные стороны конечности и удлинённая часть тела, связывавшая голову и туловище. Голова откинута назад, тело наклонено вперёд, нижняя часть корпуса прогибалась, словно в сторону. Опоры конечностей развёрнуты в обратном направлении.
Но всё же медленно тело отступника преобразовывалось в прежнюю форму.
- Испытываю восторг, что ты нашёл путь приближения к иному восприятию, - волновал Ивал. Лауор заметил, что маленький Замий всё больше говорит через высокий уровень, не проявлявшийся ранее.
- Без прохождения определённых испытаний, никакая тайна не станет обычным знанием. Я чувствую, что скоро многое поймёшь, поведаешь другим рангам или найдёшь способы приблизить в нужной степени к познанным тобой явлениям.
Тайна не сложная, - продолжал Ивал, - поэтому она до сих пор недоступна, хотя её понимание не имеет глубину, а лежит на поверхности. Нужно повернуть сознание в сторону, куда ранее шаги были слишком мелкими из-за скованности рангов Добра...
До сакрального смысла нужно дойти... иначе его не увидеть, несмотря на то, что он близок.
...Лауор иногда погружался в отстранённость сознания, ощущал тишину. Блуждал по пещере, окружённый бирюзовой пеленой, плавающей в воздушном пространстве.
Рамки по-разному влияли на отступников, некоторые медленно сжимали их тела. Замии проявляли стойкость в понимании своей Жертвы, одновременно не противодействуя выявлению противного Добру света.
Несколько Замиев попеременно всё же пропадали в бессознании, давление прессов на них было весомо. Лауор творил заклинания, чтобы растительные оковы не ускоряли сжимание оболочек.
Ореол бирюзового света вокруг прессов с Замиями тянулся вверх и утончался, словно высвобождая энергию, достигал прозрачности, наслаивалась на скалы, и пропадал из виду.
...Снова прибыл маг. Расспрашивал Лауора о прессах. Немало напряжения испытывал близкий послушник, чтобы понять речь представителя Светоча Бога. Но Человек узрел необходимость исследования иного, и что лишь через прессы процесс может войти в прогрессивное русло.
Маг сложно воспринимал действительную Жертву отступников. Возможно, его вера в свободную помощь Замиев не была истинна, тем более, когда видел, что некоторые ученики находились без сознания, излучая недоброе свечение.
Лауор не смог объяснить, как выявление бирюзы способствует пониманию иного. Конечно, это неизвестно. Неведомую связь только предстоит открыть, воспринять, осознать...
Лауор не хотел, чтобы представитель Светоча Бога разговаривал с Ивалом, но тот настоял.
Отступник не понимал речь мага, и близкий послушник переводил. Малыш отказался скрывать своё сакральное существование и волновал Человеку загадочно и неоднозначно.
- Вопросы бытия непросты и моё существование тоже, - волновал Ивал. Маг задал вопрос не в частности, а в общем, словно догадываясь, что по ответу можно воспринять уровень противодействия.
- Я не есть что-то необычно проявленное, а всегда существовавшее ранее, несмотря на то, что вы не замечали. И главное, что вы знаете, сколько бы раз ни пытались уничтожить, этого не выйдет...
Наше существование естественно и необходимо для развития. К противостоянию всегда готовы, но не вы...
Лауор наблюдал за Человеком, он выглядел задумчивым и напряжённым. Близкий послушник научился распознавать выражение движущихся частей на передней части головы у представителей Светоча Бога. Хотя они порой скрывали их нитями, растущими из головы как густая трава в лесу.
Лауор ощущал внутреннюю силу мага, вероятно, тот имел немало знаний и возможностей их применить. Вдруг он захочет...уничтожить иного. Не только он, но и многие читатели тоже. А Лауор так и не приблизится к тайне чужого бытия...
Человек ушёл. Наверное, поговорит с читателями. Но что они ему поведают нового? Всем им остаётся пока лишь наблюдать, если не решат убить маленького ученика.
...Квивил удивился, когда снова посетил в подземную тюрьму.
Он пришёл один. Прежде ходили вместе с Лауором, близким послушником,...у него очень высокий рост для своего ранга.
Постоянные мысли о некоторых тайнах, словно уже ясных и знакомых, вовсе не являющихся неведомым бытием, бередили сознание Виолви. Такого рода борьба всегда разгоняла белые пятна близкого послушника, которые желали полностью окружить синюю оболочку Замия.
Тюрьма расположена в надземном пространстве, но Квивил как то не догадывался, что она имеет множество отсеков. Вероятно, сопротивление временной иллюзии учеников бывает разным, и методы воспитания их касаются не только дальних послушников, но и близких.
Квивил не любил посещать её пространство, потому что ощущал неприятные и неясные волнения внутри, в которых разобраться не мог, и возможно вскоре забывал их вовсе.
В прошлый раз не заметил, в каких отсеках были вместе с Лауором; о чём-то беседовали и не обращали внимания на окружающих Замиев: отступников и их учителей-воспитателей. Хотя порой разговор близких послушников, идущих в подземную тюрьму, нарушали громкие волнения спорящих друг с другом Замиев, во множестве находящихся в открытых пространствах тюрьмы.
В этот раз Квивилвиолви, проходя через группу отступников, соревнующихся в различных играх с камнями, услышал необычные волнения.
Он хотел подойти и расспросить, но необычное напряжение удержало его. Квивил ощутил, что может засветиться магической белизной, а это нежелательно делать перед отступниками, хотя они в своём положении уже многое узнали из недопустимого для их ранга. Но если они снова встанут на путь Добра, то память сотрёт наслоения, превышающие их степень познания.
Они говорили о необычной возможности преобразования в высший ранг, который ускорит их развитие. Квивил думал об этом и убеждал себя, что неправильно понял их волны. Потом вдруг вспомнил, что его ученик Дармейлин словно говорил нечто похожее раньше..., ещё совсем недавно...
Мыслей внутри было много; Квивил, порой, не знал, каким отдать предпочтение, когда новые вариации внезапно возникали из обстоятельств бытия. Его учитель сказал являть осторожность и не потерять сосредоточение сознания, когда будет в подземной тюрьме. Намекнул, что изменения, связанные с Ивалом, уже настали, и нужно их воспринять в русле Добра.
Вот Виолви зашёл в обитель прошлого, скальное образование, где раньше практиковали прессы.
Вокруг было светлее обычного, но это не светило заглянуло в пещеру лучевыми изломами. Бирюзовое сияние неровными вытянутыми порой полупрозрачными сгустками растекалось во тьме...
Что же здесь случилось,...откуда его так много? Давление извне усилилось на Замия, незатянувшаяся рана захотела тоже выявить иной свет, но близкий послушник контролировал свою оболочку, находясь в напряжении.
Он излучал белый свет, но вскоре, чтобы не тратить энергию, вобрал его в себя, не уменьшая концентрацию.
В глубоком сосредоточении шёл по пещере в поисках источников противного сияния. Так вскоре обнаружил один из прессов, и в нём...запутавшегося Замия.
Квивил волновал, но пленник не отзывался; превозмогая бирюзу, исходившую от Замия, тряс его за тело. Вытащить отступника не получалось, рамка плотно удерживала оболочку.
Наконец, тот пробудился и рассказал о причинах появления здесь и неясном близкому послушнику свечении.
Квивил его больше ни о чём не спрашивал. Отступник волновал об отказе нежелательного для него высшего ранга и Жертве, которая поможет Добру. Неявно Виолви понимал о тайне, которая желает приблизиться к нему, но в силу несовершенства ранга недоступна близкому послушнику. Его оболочка усиленно вращалась, едва не выявляя прозрачное свечение...
- Мы обязательно подступим к тому, что неведомо и многое поймём, - волновал Лауор. - Я теперь верю, что иное действительно внутри маленького Замия. По его волнам становится явно несвойственное младшему рангу сознание...
Читатели не против прессов для изучения иного влияния. Отступники согласились на Жертву, на помощь в развитии приближения к всеобщему противнику Добра.
...Есть такая практика в тюрьме, - с трудом волновал Лауор, - в преобразовании отступников, придания им элементов белого свечения, вместо бирюзы. Это распространено издавна...
Квивилвиолви видел, как сложно говорить бывшему читателю о тайнах, которые не дано знать порой даже близким послушникам. На некоторые вопросы ответы лучше искать самому, иначе не получить нового ранга, подумал Виолви. Необходимо собственное преодоление пределов, за которыми раскрываются новые знания.
Пока шли к Ивалу, Квивил поведал Лауору о желании перестать пользоваться интуитивным заклинанием; рассказал о появлении необычной раны, которая, возможно, рассеет на какую-то часть давление извне.
Лауор поддержал соратника:
- Уверен, что приблизился к решению многих проблем своего ранга, которые уже собрались вместе для преодоления границ сознания. И звено, которое кажется отдаляющим от Добра, не является таковым. Оно приблизит к Барадагарригарам, усилит в концентрации и воле.
Некоторые из моих учеников являют противостояние стихиям иного без интуитивного заклятия. Им тяжело, но справляются, постепенно возвращая былую силу. Но тебе удастся, вероятно, много легче принять будущую необходимость с необычным ранением.
Лауор вдруг замолчал и глубоко задумался. Виолви почувствовал, как оболочка его соратника едва не светится...
Ивал действительно волновал необычно и сказал о том, что сужденное преодоление невозможно отстрочить навсегда.... Квивил заметил, что его маленькая комната полнилась бирюзовым сиянием, которое сгустилось до непрозрачной пелены. Ивал уже мог ходить, искорёженная оболочка легче поддавалась управлению.
Квивилвиолви ощущал, что его словно затягивает в тесное обиталище отступника. Послушник почувствовал, что рана, сдерживаемая в выявлении бирюзы волей Квивила, продавливается внутрь тела, увеличиваясь в размере.
Близкий послушник пытался высмотреть глубину дыры в теле, отдалённо понимая, что видимость будет иллюзорной. Неприятные ощущения перебарывал сиянием белизны.
... Лауорауриндамионаултанаульт собирал своих учеников: кто-то был в библиотеке, некоторые находились в магической обители, встречались с дальними послушниками.... Бывший читатель через мысль пытался связаться с ними, чтобы быстрее увидеться.
Но именно с теми, кто прекратил пользоваться интуитивными заклинаниями. Их было немного. Они согласились с предложением своего учителя посетить подземную тюрьму, посмотреть работу прессов, но главное - ощутить на себе давление бирюзового сияния, прочувствовать противодействие Добру через концентрацию и волю.
Лауор не ведал, откуда ему пришли такие мысли, возможно, их помог выявить Квивил, когда беседовали, но нельзя исключить, что повлияло воздействие иного сознания...
...В какой-то момент путешествия по бирюзовой тюрьме Лауор растерялся. Он вдруг ощутил, что окружающие его ученики, с которыми он разговаривал, объясняя про прессы и находящихся в них отступниках, перестали воспринимать волны.
Скопление бирюзовой пелены вокруг них стало больше. Лауору самому пришлось едва не засветиться, чтобы сбросить с себя налипание противных частиц. Но его ученики высвободили из себя бирюзу, спокойно без волнения, словно делали это неосознанно.
Лауор не знал, что предпринять, в сомнениях отошёл в сторону и расположился на камне. Он решил сознанием проследить путь своих учеников, не справившихся с иным давлением. Интересно, что они потом скажут об этом, насколько опечалятся своей слабостью? Как отреагируют читатели?
Мои соратники без интуитивного заклятия пришли в тюрьму по своей воле, чтобы противодействовать чужому давлению. К сожалению, они не справились...
Лауорауриндамионаултанаульт встретился с учениками, когда они покинули пещеру. Прежде чем вопрошать их, услышал разговор о преодолении препятствий. Они волновали о победе, высоком давлении иного и положительном исходе борьбы.
Поговорив с ними, Лауор убедился, его ученики действительно не помнят, что выявляли бирюзу из тела. И он об этом им не сказал. Не мог колебать их уверенности в сохранении белизны. Их воля укрепилась, хотя и при иллюзии сознания.
Лауор поздравил своих последователей, волновал о подвиге:
- Исследование иного очень важно ныне. Ваше участие и успешное противоборство бирюзовому сиянию и прошлому даст немалое понимание о враге Добра...
Близкий послушник предложил им не прерывать борьбу в подземной тюрьме и усиливать сосредоточение в ежедневных путешествиях, с чем они и согласились...
Вероятно, действие заклинания по удержанию Ивала в его помещении закончилось, потому что Лауор увидел его как-то гуляющим по пещере. Близкий послушник ничего не предпринял, чтобы ограничить движение отступника.
Его окружал уже мощный ореол бирюзы, хотя нельзя было увидеть, что он исходит именно от тела Ивала, а не собирается из окружения от работы прессов...
Многие читатели были против того, что Лауор не сказал своим ученикам о выявлении ими бирюзы, об иллюзии преодоления иного. Но близкий послушник ответил, что не может им представить истину, так как она не принесёт пользы Добру, не поможет исследованию чужого влияния.
- Они в иллюзии, как ученики, находящиеся в беспредельности временных рамок - волновал бывший читатель, - Жертвуют своим сознанием, пусть это и неявно для них...
Некоторые читатели мыслили, что пришлют своих учеников, близких послушников, для уничтожения Ивала, как яркого выражения иного, выявленного достаточно для нанесения удара. Лауор ничего не ответил...
Сила давления прессов стала преобладать над учениками и их волей в свободной отдаче бирюзы. Растительные аппараты сжимали Замиев, заклинания противодействия не помогали. Но процесс уменьшения оболочек шёл не быстрыми темпами.
Ученики частично были за гранью обычного сознания, и если в некоторой степени реагировали на вопросы Лауора, то редко и без доли индивидуальности, присущей именно этому Замию.
Лауорауриндамионаултанаульт замечал, что время преобразования Ивала шло хоть и медленно, но события за пределами подземной тюрьмы ускорялись.
Ученики и их наставники впадали в сомнения о бесконечности времени и не могли повысить свой ранг. Наблюдался регресс в развитии малых уровней. Тюрьма была полна Замиями, отвернувшимися от ценностей Добра, впавшими в неясности бытия. Её внешнюю часть значительно расширили.
Лауор не мог не воспользоваться возможностью в предложении ученикам, презревшим ранг дальнего послушника, выявлять бирюзу через прессы.
Раньше близкий послушник думал, что в подземной тюрьме мало растительных рамок. Но оказалось, что многие прессы маскировались под скалы и были не замечены. Они выявились от наслоения бирюзовых частиц парящих в воздушном пространстве.
Оболочка Ивала почти воссоздала прежний вид и иногда выявляла собственное иное свечение. Лауор понимал, что вскоре узнает нечто необычное...
- Наверное, ты понимаешь, Лауор, что прошлое содержит неведомые тайны, которые знают лишь те, кто приближён к Богам? - Ивал волновал, когда они прогуливались в пещере, где-то в глубоком разломе. Тьма окружения замещалась бирюзовым свечением отступника и белизной близкого послушника. Порой в сильном сосредоточении Лауор высвобождал энергию, которая отгоняла прилипающие частицы иного света.
- Победа над иным хоть и случилась, но неполная. И кто сейчас скажет, не обернулось ли поражением уничтожение жизни прошлого, если реализация Добра до конца так и не состоялась?..
Хоть иное и побороли в яви, но в истинной ли жизни оно находилось тогда? Быть может, в невидимости оно существует ярче и естественнее, а представленное в типичном бытии имеет пелену иллюзии? Не с ней ли боролись представители Добра, так и не разобрав истины?
Насколько приблизились к Богам и как собираются побеждать воспрявшего неведомого врага?
...Лауор в беседе терял ощущение пространства и времени. Мыслительная деятельность была в глубоком сосредоточении на восприятии волнений Ивала. Он повествовал так, словно окончание разговора если и будет через немалый промежуток времени, то не в полной сакральности, а в частичной, но такой, которая заменит многие знания Добра.
- Прежнее бытие было взаимопроникающее, непохожее на нынешнее. От него остался лишь рост Жизней Дродурга Бога повсюду на территории Добра. Но этого мало для развития прогресса.... Да, без растительного мира сложно представить себе красоту окружения, поэтому новые управители магии оставили его. Но и сомневались также, а некоторые находили в таком совокуплении предательство Барадагарригаров.
Смешивание территорий даёт развитие всем сразу, но и Жертва должна быть соответствующей - уменьшение времени естественной жизни. А зачем она нужна в большой продолжительности без прогрессивного насыщения сознания?!..
О чём тут волновать! - вдруг внезапно сказал громко Ивал, - впереди война иного против Добра и уменьшение количества Жизней Замиев будет вне зависимости от какого-либо смешения территорий. Но оно всё же состоится...
Далее Ивал (или неведомая внутренняя проекция, как называл его иногда про себя Лауор) продолжал спокойно.
- Конечно, не можете себе представить такое положение, о котором вскоре взволную... - Лауор почувствовал глубокое напряжение в пространстве, возможно из-за собственной усилившейся сосредоточенности или от влияния говорившего Замия.
- Если Барадагарригары существовали прежде, чем иное пришло, то и жизнь развивалась путём Добра, - говорил неторопливо Ивал. - А выявление бирюзы, а не белого свечения, было естественным явлением...
Лауор на какое-то время пропал в бессознание мыслительного предела. Он метался по пространствам неведомых библиотек в поисках выхода, но упирался в тупики, хотя ему и казалось, что видит впереди свет светила. Множество образов Замиев, Людей, каких-то обстоятельств пробегало без удержания их памятью...
Лауор вернулся к диалогу с отступником, который вероятно почувствовал, что его волны не воспринимают, и сделал перерыв...
- О чём волновал ранее и расскажу далее... - продолжила неведомая проекция маленького Замия, - это вовсе не тайна, если не отдалить от неё устремление.
Не стараюсь убедить тебя, каждый принимает свою истину по сознанию. Но уничтожать её яркие всполохи в себе - значит лишиться возможности восприятия сокрытого бытия.
Жизнь была прекрасна в далёком прошлом, но сомнения в её истинной направленности помогли иному давлению изменить равновесие сил и пресечь выявление бирюзы...
Лауор хотел остановить рассказчика, прервать его чуждый свет и отдалить от себя, забыть о том, что тот поведал. Но любое из этих действий могло выбить сознание из равновесия белизны, его естественного восприятия нового мира на которое он променял когда-то бирюзовое отступническое истечение.
...Бессознание порой наведывалось к Лауору, и он снова бродил по неведомым путям в поисках выхода, который загораживали препятствия, плохо осознаваемые, туманные, непроявленные...
- Предлагаю ближе подойти к тайне... - Ивал нескончаемо волновал. Передвигался ещё не ровно, а раскачиваясь, но, вероятно, движение не беспокоило Замия.
- Или... можешь вновь отдалиться и искать в иллюзии понимание иного где-то, где его нет...
Представь, хоть это и трудно, что иное это не бирюзовое сияние, а белое. И давным-давно Замии и Люди стали на сторону чужого влияния и приостановили прогресс Добра...
Лауор почувствовал, что сила его сияния выросла, купол белизны увеличился так, что Ивал отошёл в сторону, но не прекратил волновать. Было сложно воспринимать себя как иного или отступника, хотя...он им и являлся, ранее,... если учитывать типичные ценности Добра.
Близкий послушник понимал, что проекция Ивала может завлечь его на другую сторону, противную Барадагарригарам, но если откажется, то не приблизится к тайнам чужого Бога...
- Белая магия, что излучаете, никогда не поймёт до конца прошлое, потому что в истинной мере знания находятся только у его источников. Конечно, на самых верхних уровнях восприятия, может это и достижимо, но никак не на нижних и средних.
Они опасаются уничтожать похожих на меня Замиев из-за связи с бирюзой через её отрицание и предотвращение; ибо в этом обретают силы и возможности своего зависимого бытия. Вариации пресечь противное свечение через прессы когда-то плохо закончились для представителей изменённого существования - ещё больше выявили "иное".
Хотят убрать бирюзу из жизни Замиев; но высшие представители понимают, что это невозможно.
Лауор всё больше проникался рассказом, и, казалось, забывал о своей концентрации, его мысли желали глубокого понимания сказанного Ивалом, но сдерживал их, пытаясь воспринимать поверхностно.
- Выявление бирюзы будет повсеместным, раньше или позже, - продолжал Ивал. - Этого не избежать. Мир преображается. Сам не знаешь, что узнал много, не хочешь принимать за истину. Теперь всё зависит от тебя.
Если хочешь и дальше следовать познанию, как ни назови его, то надо стать ещё ближе. Хотя бы в восприятии сказанного мною.
...Ты видел, что сюда приходил Человек? Я ощущал его силу. Он понял, что иное пробудилось, другого истинного знания ему не нужно. Они будут готовиться к войне против Замиев. Как-нибудь можешь полететь на Дэ-Уне и увидеть...
- Что же, и Люди стали иными, а раньше...ими не были? - вдруг спросил Лауор.
- В желании помочь представителям Замиев в далёкой войне прошлого они навсегда изменились, и теперь пришла пора борьбы с самими собой. Многие из их расы против бытия магов. Знаешь или нет, но на их территории неспокойно, повсюду противодействия и немало смертей.
Посеянное прошлое дало всходы в будущее ныне. Теперь не сдержать бирюзовое бытие. Даже если ты или другой высший Замий уничтожат меня, это ничего не изменит, только отсрочит противостояние, но уже с более трудными условиями.
...Можешь не принимать за истину, но истечение бирюзы идёт от самих Драг Тогэ. Это божественная энергия.
Говорили, что она должна вся преобразоваться в реализацию по пророчеству, иначе иное легко проникнет повсюду.... Но разве могли правильно понять пророчество Богов те, кто сами являются их творением?
Равномерности действительно нет и чёткой границы тоже. Кому-то из Богов было труднее творить, если так можно волновать. Люди и Замии иллюзорно думали, что сами в силах завершить эволюцию Высших Созданий. Реализация - это не могущество. Да и каким путём решились на преобразование? Войною. Взяли силу магии, чтобы потом... не освободиться от неё.