или рассказ о том, зачем и как считают рыбу в море и потом делят ее между рыбаками
(recommended for kids as well as for adults)
1. Голубая и щедрая нива. Она же - безжалостная бездна
Голубой нивой рыбаки называют море, ежегодно, вновь и вновь производящее многочисленные поколения рыб, как правило весьма вкусных - трески, сельди, палтуса и многих - многих других.
В поговорку вошло, что моряки и рыбаки, дескать, "бороздят" эту самую ниву, хотя, признаться, за все время, которое я провел в море, ни разу не видел на нем ни одной борозды. Море, пусть оно изборожденное или нет, щедро и обильно, но вместе с тем и жестоко и безжалостно, особенно для только что вылупившихся и подрастающих личинок рыб. Например, для молоди трески естественная смертность достигает 90% ежедневно - это значит, что на следующее утро в живых остается только одна из десяти рыбок. А впереди маячит еще один такой же день... И снова одна из десяти... И снова и снова... Естественная смертность - это гибель от естественных причин - в первую очередь от голода и холода. Наверное, может быть гибель и от переедания и жары, но это встречается гораздо реже - во всяком случае среди рыб.
И такая высокая естественная смертность (смерть - это вообще естественно для всего живого, что имело счастье появиться на этот свет) действует вплоть до того времени, пока рыба не станет достаточно взрослой и сильной, чтобы самой выбирать, куда ей плыть и что ей кушать. Например, для трески это возраст около трех лет.
Вообще, я намерен больше говорить о треске. И не только потому, что это моя любимая рыба (с гастрономической точки зрения) - хотя и это тоже. Но и потому, что это - один из основных объектов промысла из тех, которые добываются в Баренцевом море. Только представьте, что ежегодно норвежские и российские рыбаки вылавливают здесь около 450 тысяч тонн этой рыбы. А ведь это почти 5 миллиардов рыбных котлеток! Страшно подумать, сколько людей можно ими накормить!
Так вот, об это важной и вкусной рыбе мы и поговорим, а на ее примере и о всем прочем, перечисленном прямо под заголовком статьи. Итак...
2. Треска как зеркало современной промысловой ихтиологии
Кто такая треска, я пояснять не буду, а вот ихтиология - это наука о рыбах. Промысловая ихтиология - соответственно наука о промысловых рыбах, то есть о тех, которых рыбакам привычно ловить, потому что остальному человечеству привычно их кушать. А зеркало треска - потому что это один из наиболее изученных видов. Пожалуй, несколько сотен ученых во всем мире изучают и изучают только ее и, несмотря на это, края такому изучению не предвидится.
Ну что, мои дорогие, все еще читаете? Тогда любо нам растекшись мыслью по древу начать о треске рассказ...
Максимальная продолжительность жизни трески - около 15 лет. Лучше сказать, что треска могла бы столько прожить, да кто же ей даст... На протяжении первого года жизни, когда она еще маленькая (до 10 см) и слабенькая, треска не может активно плавать, а переносится Гольфстримом куда попало. Ну конечно не совсем куда попало, а именно туда, куда привыкли течь ветви этого течения. А его теплые струи имеют обыкновение иссякать на окраинах Баренцева моря, где они встречаются с арктическими, холодными водами, которые для трески не очень-то...
Здесь и проявляется та самая естественная смертность, о которой говорилось выше. Тут и пища может мимо рта проплыть и саму тресочку другая злая рыба съесть. Потом, когда рыбки немного подрастут и окрепнут, они опускаются на дно - переходят к придонному образу жизни и сами начинают становиться хищниками. Получается, с манной каши сразу переходят на шашлыки. Тоже не подарок для растущего организма, а тут еще и хищники другие, от которых снова надо учиться улепетывать. И трески становится все меньше и меньше...
Треска, нерестующая в первый или второй раз, откладывает "только" 500 тысяч - миллион икринок. Более старшие рыбы отметывают до 10-15 миллионов икринок каждая. Икра, откладываемая более крупными особями - более крупная и личинки, вылупляющиеся из нее, более устойчивы к неблагоприятным факторам. Хотя и это не дает гарантии, что такие рыбки выживут в значительном количестве.
На нерестилищах треска отметывает миллиарды икринок и только одна из миллиона станет взрослой рыбой. Это похоже на жестокую лотерею, где только один игрок из миллиона получит приз - жизнь. Представьте - например один человек их миллионного города... Не буду продолжать!
Если личинки случайно вылупились там, где нет пищи (мелкого зоопланктона - крохотных рачков), огромное их количество погибает от голода. Или если температура воды низка, личинки медленно двигаются, становясь легкой добычей для множества хищников.
Так, ученые обнаружили, что успешное выживание личинок и мальков трески в Баренцевом море, как правило, случается в годы, когда температура вод выше своего среднемноголетнего уровня. Вообще, в северо-восточной Атлантике периоды холодного и теплого климата приходят на смену один другому приблизительно каждые пять-восемь лет.
До того, как ей исполнится три года и она станет уже мало восприимчивой к естественной смертности от естественных хищников, на ее жизненный путь приходит такой неестественный хищник как человек - с возраста трех лет треску можно, и, скажем прямо - нужно ловить. Можно потому что к этому возрасту она достигает длины примерно 45 см, то есть вполне может уместиться на сковородке, а нужно - потому что если ее не вылавливать (в разумных количествах, разумеется) - она, съев все, что ей доступно, сама начнет погибать от голода.
Поэтому задача промысловой ихтиологии (если говорить о треске) - определить сколько же можно выловить ее ежегодно, чтобы оставить достаточную часть взрослых рыб в родительском стаде. Надо определить также какова же эта достаточная часть и сколько можно в том же году можно выловить пищи трески (например мойвы и креветки), чтобы хватило и человеку, и китам, и самой треске для того чтобы не голодать. Ну и попутно, где (в каких районах), когда (ну конечно не в нерестовый сезон!) и чем (насколько мелкой ячеей сетей - чтобы зря не вылавливать мелких рыб) ловить ту треску.
А дополнительно, определить это все надо заблаговременно - на год, а то и на два вперед и учесть то, что треска (как впрочем и другие рыбы) родятся, выживают и нерестуют неодинаково год от года. Другими словами надо дать прогноз - задача, надо признать еще та по сложности! К тому же треска имеет привычку мотаться по Баренцеву морю (то есть мигрировать) на очень и очень протяженные расстояния.
В общем ученым надо знать, сколько рыбы есть в море. В разных его частях. Сейчас. Поштучно. И сколько каждой из них лет.
Невозможно? Конечно! Но именно это и приходится делать современным промысловым ихтиологам.
3. Как ученые считают треску в море
Для начала - коротенькое лирическое отступление. Как известно, первые Христовы апостолы были рыбаками. Но даже они не замахивались на то, чтобы счесть всех морских обитателей - такое знание, конечно, доступно только Творцу. Ну а дерзкие современные ученые так и пытаются уверить всех других (да и друг друга тоже), что они почти наверняка знают, сколько рыбы в море. Скажу по секрету - не знают. Во всяком случае точно. Но зато почти наверняка могут сказать больше ее стало или меньше, чем в прошлом году.
Для того чтобы сосчитать треску, разумеется надо самим идти в море. Если гора не идет к Магомету... Значит, надо грузиться на пароход, брать с собой аппаратуру, умные книжки и правильно выбрав время, отправляться в рейс. Я не зря сказал, что время рейса надо выбирать правильно. Здесь важен точный расчет - если рыба способна достаточно далеко мигрировать, то надо не упустить рыбу, которая могла уплыть очень далеко, и, с другой стороны, не посчитать одних и тех же рыб дважды.
Для этого перед рейсом на карте моря разрабатывается план предстоящего рейса, вычерчивается маршрут движения судна в соответствии с направлениями миграций рыбы - такой своеобразный "план барбаросса". На маршруте движения определяются точки, где будут выполняться траления - лов специальным орудием лова - тралом, который похож на большую рукавицу, связанную из сетей, которая на длинных веревках тянется по дну, собирая все, что встречается на пути.
Сам такой рейс называется "съемка" - потому, что в его результате можно получить как бы "фотографию" всей акватории, на которой будет видно, где находятся наиболее плотные концентрации рыб, а где их совсем нет. Сравнивая такую "фотографию" с "фотографией" предыдущего года, можно сделать множество интересных, грустных или наоборот, оптимистических выводов. Из таких данных можно создать даже подобие "фильма" - историю моря за целый ряд лет. А чтобы такой "фильм" был правильным, "фотографировать" надо с определенными временными промежутками, то есть если решили делать съемку в октябре, то кровь из носу - будьте добры каждый год идти на пароход в октябре и... семь футов на один, два или три месяца! При этом, нельзя пропустить ни одного года, то есть ни одного "кадра" из этого "фильма", иначе весь многолетний труд и гроша стоить не будет! Смотря на такой "фильм" весь ученый мир с полным правом может кричать "Сапожник!!!" и бросаться попкорном.
Постоянно, днем и ночью, сменяя друг друга, работают ученые. Ихтиологи, вооруженные холодным оружием (не шутка! - надо же смотреть что у рыбы внутри), весами и большими линейками, анализируют полученные уловы, гидрологи и гидрохимики работают с тяжеленной точной аппаратурой, измеряющей температуру, соленость и химический состав воды на различной глубине, акустики, уткнувшись в мониторы, стараются не пропустить ничего важного из передаваемого эхолотами. Капитан зычным голосом отдает команды, палубная команда как оглашенная бегает с веревками и сетями, механики откручивают и закручивают то, что полагается. И лишь один начальник рейса с виду ничего особенного не делает, а лишь вынимая карандаш из-за уха, вычерчивает им планируемый маршрут судна, а в особо затруднительных случаях просто показывает пальцем куда плыть. Его задача - просто следить чтобы все это вертелось, обобщать всю информацию, считать, считать, считать и попутно писать отчет. Не так уж и мало!
Постоянно, днем и ночью, эхолоты, установленные на судах, посылают свои сигналы вглубь моря. Если на пути такого сигнала будут рыбы, звук, отражаясь от их плавательного пузыря, возвращается обратно к судну. Гидрофоны улавливают этот сигнал и по его силе аппаратура определяет даже размеры отдельных особей или плотность косяков.
Как я и говорил, в определенных точках ставится трал, для того чтобы по полученному улову подтвердить записи эхолотов. Улов анализируется самым внимательным образом - сортируется по видам (их может быть и более десятка), измеряется и записывается длина и биологические показатели каждой рыбы (наполнение желудка, половозрелость и т.д.). В результате ученые узнают, сколько и какая рыба были записаны эхолотом на протраленной дистанции. Остается только умножить результаты на общую дистанцию, пройденную судном от точки предыдущего траления и получить общие число и массу рыб в море и составить карты, на которых показаны основные концентрации мелкой и крупной рыбы.
Чтобы узнать каково живется мелкой тресочке (да и другим рыбам тоже), другие ученые с борта судов измеряют температуру воды. Для этого в воду, до дна, опускаются специальные термометры (которые, конечно, совсем не похожи на обычные градусники, а похожи, скорее, на железные бочонки, длиной по полметра) и измеряют температуру и соленость воды на каждом метре глубины. Поясню - соленость - это количество соли, растворенной в воде, показатель меняющийся, как, собственно, и температура, и также влияющий на рыб. Измерения проводят как можно чаще, в некоторых точках, например при движению по Кольскому меридиану на север (в определенных точках) такие работы проводят ежемесячно на протяжении уже более ста лет. Надеюсь, что и дальше будут проводить.
Вот это и есть съемка как процесс. А как результат, ученые получают карты распределения многих видов рыб и приблизительные оценки их численности и биомассы и делают предварительные выводы - больше или меньше рыбы стало в море по сравнению с предыдущим годом. Вот теперь можно побриться - и на берег!
А на берегу эти данные уже ждут другие ученые. Возможно, им просто персонально не нравятся те из них, которые были в море или их почему-то не взяли в рейс, поэтому они как могут критически, буквально под лупой рассматривают каждую цифру, каждое слово рейсового научного отчета и черкают, черкают, черкают...
Наконец и те, которые были в рейсе и те, которые нет, встречаются, выслушивают друг друга с кафедры, спорят и... принимают полученные данные к сведению.
И это только первый этап того, что творится с полученными данными! Разумеется, что вся полученная информация интересна и сама по себе, но здесь вполне резонно задать автору вопрос - на что потрачены столько денег и времени? Удовольствие месяцами работать на пароходе не из дешевых! Наберитесь терпения - ответ - в следующей главе.
4. Мертвые цифры и живая рыба
Снова сделаем отступление и начнем вовсе не с цифр.
Жан Батист Ламарк в свое время высказал мысль, что всю рыбу в море выловить невозможно по двум причинам - во-первых ее слишком много, а во-вторых рыбы слишком хитры чтобы попадаться рыбакам в сети. История показала, что рыбы не так уж и много и не такая она и хитрая. Есть бездна примеров рыб, которых уже извели или почти извели под корень. Это и атлантический осетр, который во времена оные заходил в Темзу, да и наши российские осетровые медленно, но верно приближающиеся к величине ничтожно малой...
Но пока еще остались и достаточно хитрые рыбы, которые не то чтобы процветают, но и не катастрофически исчезают с лона земли, а вернее - воды. Такова баренцевоморская треска - живет и живет несмотря на то, что ловят ее вот уже на протяжении нескольких столетий.
Для того чтобы по-быстрому и без ума не исчерпать это изобилие, его эксплуатация человеком должна быть такой, чтобы совместно с получением максимального вылова в море оставалось достаточное количество рыб-родителей для восполнения живых запасов, для того, чтобы будущие поколения людей были не обделены богатствами океана. Другими словами, чтобы крошка - сын, придя к отцу мог смело попросить на ужин котлеток из трески и чтобы не было как в Канаде... Это там, крошка сын уже пришел и спрашивает: "Как же так, канадский папа? Где же наша канадская треска, которой еще при твоем поколении было просто завались? Где котлетки-то, наконец?". А папа, наверное, отвечает: "Что ж делать сына.... Будем кушать генетически модифицированную сою, ведь треску-то нашу канадскую... того... выловили - только в музее и осталась...".
А такая политика управления запасами морских рыб называется ведущейся на поддерживающем (он же приемлемый или устойчивый) уровне. Слов то много разных, а суть проста - сыну надо оставить рыбки, ну и, если получиться, и его научить оставить внуку. Помимо обеспечения возобновляемости ресурсов эта политика (которая и не политика вовсе, а просто здравый смысл) подразумевает и обеспечение защиты морей от загрязнений.
А теперь и о том, куда и зачем идут дальше данные, собранные учеными.
Как правило, морские рыбы живут в водах принадлежащих не одному, а нескольким государствам, а значит и сами принадлежат этим государствам. Почти все морское пространство мира разделено на зоны между странами и границы эти узаконены ООН и национальными правительствами. В чужой зоне без разрешения ловить рыбу нельзя.
Каждое из этих государств вносит свою посильную лепту в изучение запасов рыб, то есть снаряжает и отправляет свои экспедиции и получает свои данные. Поэтому ученым разных стран приходится встречаться и обсуждать, чьи же результаты точнее и кто лучше посчитал рыб.
Затем все эти цифры передаются в город Копенгаген, в Данию, где находится штаб-квартира Международного совета по изучению морей (International Council for the Exploration of the Sea (ICES)). При этом это скорее штаб, чем квартира. Ученые там не живут, а лишь съезжаются по звуку боевой трубы, чтобы обсудить самые горячие, по их мнению, проблемы и, пообщавшись, дать рекомендации всем странам, которые ловят разных рыб, по наиболее рациональному использованию их запасов.
5. Про ICES (ИКЕС) - немного заумно
ИКЕС - организация стран, омываемых Северной частью Атлантического океана. В настоящее время в него входят 19 государств (Бельгия, Канада, Дания, Финляндия, Франция, Германия, Ирландия, Исландия, Латвия, Нидерланды, Норвегия, Польша, Португалия, Испания, Швеция, Великобритания, Эстония и США). Сам ИКЕС не собирает первичные данные, не проводит исследовательских рейсов (там вообще рыбой в прямом смысле даже не пахнет - если только кулинарно обработанной для снабжения фосфором разгоряченных умов) но является местом встреч ученых из всех этих стран. Здесь ученые сравнивают, обрабатывают и оценивают свои собственные данные, привезенные с собой. В финале - рекомендуют квоты (допустимый вылов) рыб, поддержанных столь авторитетным органом. Подготавливаются также рекомендации относительно мер управления морскими запасами - разрешенных орудий лова, сроков, количества судов и т.п.
Они сравниваются и обрабатываются для создания отчетов, подготавливаемых несколькими Рабочими группами, как правило, нацеленными на один запас или район обитания морских животных (например Рабочая группа по Северо-Восточной Арктической треске). Отчеты затем используются различными рекомендательными органами ИКЕС, такими как Консультативный комитет по управлению рыболовством (The Advisory Committee on Fisheries Management (ACFM)) как основа их пожеланий межгосударственным рыболовным комиссиям и странам-участницам.
ИКЕС - межгосударственная научная организация, она не имеет обязательств предоставлять схемы распределения квот и не должна вовлекаться в споры хозяйственного свойства между странами-участницами. Роль ИКЕС - подготовка "чистых" рекомендаций по величине ежегодного общего допустимого улова промысловых объектов и стратегиями их дальнейшего использования. При дальнейшем разделе квот мигрирующих запасов на меж- и внутригосударственном уровне такие рекомендации имеют значительно больший "вес".
Другими словами, ИКЕС - неполитическая организация. Научные и только научные данные являются основой для ее рекомендаций. В идеале, у стран-участниц не должно быть сомнений в какой-либо политической ангажированности советов ИЕКС.
И вот такой рассчитанный общий ежегодный допустимый улов всякой морской твари (то есть, конечно только его цифра, а не весь улов) передается странам - владельцам этих запасов, они его делят между собой и внутри каждой страны вплоть до каждого отдельного рыбака - кому сколько можно выловить. Ну да это уже не научные дела, особенно что касается дележки внутри страны. Слышали про рыбную мафию?
Вот вкратце и весь путь данных от съемки до промыслового судна и рыбного магазина. А дальше автор попытается ответить на вопросы, которые неизбежно возникли у читателя (ну я очень надеюсь, что возникли!).
6. Рыба, сколько тебе лет?
Выше уже говорилось о том, что рыбу в море считают не просто так, всю скопом, а разделяя ее по поколениям - возрастным группам. Рыбы, в отличие от человека, производят потомство, то есть нерестятся, как правило, раз в год. Так и формируются их поколения. Каждое поколение может быть много- или малочисленным и живет в разных условиях. Зная условия среды, можно спрогнозировать, сколько из рыб такого поколения останется в море к следующему году. Вот для этого и надо сначала узнать ее возраст.
В голове каждой рыбы есть три пары слуховых косточек - отолитов. Это часть органа равновесия рыб, растущая, как и все прочие части ее тела. Ежегодно, как правило зимой, когда холодно и голодно, рыба растет медленнее, а летом, когда больше корма - быстрее. Соответственно растет и отолит - медленно зимой, когда на нем появляется узкое темное плотное кольцо, и быстро - летом, когда формируется широкое и светлое. Препарируя пойманную рыбу, у нее берутся отолиты, разламываются, и на них, как на спиле дерева можно сосчитать годовые кольца - определить возраст. Откровенно говоря, такие годовые кольца состоят каждое из 365 тонких колец, закладывающихся ежедневно. То есть, ученые, анализируя их, могут даже определить день рождения рыбы.
Сопоставляя эти данные с размерами рыбы можно определить темп ее роста и, в конечном счете, возрастной состав запаса. Такие данные берутся ежегодно и добавляются и сравниваются с ранее полученными и помогают ответить на вопрос, ответ на который до сих пор является весьма туманным - почему же численность рыб может так сильно изменяться год от года.
--
Многовидовые исследования
Что же ест треска, кто ест ее и как много они друг друга поедают? Это очень важные вопросы как для ученых так и для тех, кто управляет рыболовством. К сожалению, следует признать, что знания в этой области до сих пор не полны.
Для большого запаса трески, например, необходимы сотни тысяч тонн пищи. Предпочитаемая ей пища - мойва. Исходя из этого, количество необходимой для питания трески мойвы также должно быть принято во внимание когда человек устанавливает квоту последней. В то же время треска, когда для нее мало доступной пищи, переходит на питание своей молодью - становится каннибалом. Иногда около 400 - 500 тысяч тонн мелкой трески может быть потреблено более крупными особями. Сотни миллионов особей трески могут исчезнуть за очень короткое время и годовой класс, ранее оцененный как богатый, в следующем году переоценивается на бедный по численности. Каннибализм и другие источники естественной смертности изменяются в очень широких пределах от года к году. Несмотря на это ученые должны спрогнозировать их масштабы и включить их в свои рекомендации.
Другими словами запасы трески, пикши, мойвы, сайды и других рыб не должны рассматриваться как что-то изолированное друг от друга. Они взаимодействуют многими путями, являются и жертвами и хищниками и конкурентами.
Сейчас ученые уделяют много внимания определению и точной оценке таких взаимодействий, для того чтобы выработать научные основы многовидового промысла и управления им. Они ежегодно анализируют тысячи желудков трески, изучая их содержимое и темп роста хищника в зависимости от потребляемой пищи. Основная цель таких исследований - оценить индивидуальный рост рыб в будущем году.
8. Достаточно ли только данных со съемок?
Конечно нет! Все данные по промыслу записываются в специальных журналах на каждом добывающем судне. Затем вес уловов каждого вида суммируется по флотам и, наконец, по государствам. Но для ученых и этих данных недостаточно. Им надо знать структуру уловов, сколько рыб определенной длины и возраста выловлено в каком либо году. Для этого они работают не только на научных судах, но и на промысловых, рука об руку с рыбаками, измеряя, взвешивая и определяя длину и возраст пойманных здесь рыб. Затем, точно так же как и на научных судах, они интерполируются на весь улов. Теперь ученые могут проверить и настроить данные, полученные на съемках.
В прошлом, до того как ученые начали проводить свои съемки, данные о промысловых уловах были единственными данными для выработки рекомендаций и установления квот. Использовалась также и дополнительная промысловая информация (уловы на усилие - то есть на сутки лова и т.д.). Затем, постоянное улучшение орудий лова, увеличение мощности добывающих судов сделали промысловую информацию не столь важной, как промысловая статистика.
9. Как еще можно посчитать рыбу?
Это, в первую очередь, мечение рыбы и учет отложенной ими икры. Как рассказывалось выше, ученые - промысловые ихтиологи в настоящее время при сборе данных, как правило, используют акустическую аппаратуру - эхолоты и сонары, в комбинации с тралениями. В то же время для некоторых видов рыб ученые применяют и другие методы. Так, например, некоторые виды рыб не имеют плавательного пузыря, и при современной технике, не могут быть "увидены" акустической аппаратурой. Примером такой рыбы является скумбрия. Поэтому подсчет отметанной икры в настоящее время является наиболее подходящим методом для оценки ее запаса.
Но как же подсчитать огромное количество икринок, переносимых океанскими течениями? Объяснить метод можно достаточно просто: Ученые собирают икру в определенных точках ее нерестилищ и вычисляют примерное общее количество отложенной в этом году икры. Следующий шаг - специалисты отбирают достаточное количество преднерестовой скумбрии, для того, чтобы узнать возрастную структуру ее нерестового запаса, плодовитость, жирность и т.. Теперь, имея перечисленные данные, можно вычислить, сколько особей нерестилось в этом году.
При оценке запаса скумбрии ученые также используют метод мечения. Они ловят и оставляют живой большое количество рыб, прикрепляют к ним легко заметные метки и выпускают обратно в море. Теоретически, помеченные особи должны равномерно перемешаться со всеми остальными, выжить и быть вновь пойманными промысловым судном. Затем ученые берут пробу, состоящую из пойманных рыб, определяют в ней число помеченных и вычисляют сколько из них выжило, интерполируя данные на весь запас. Чем больше помеченных особей будет в пробе, тем меньше ее общий запас.
10. Знание - сила!
Знания о рыбных запасах и условиях среды очень и очень нужны для успешного управления рыболовством. Для того, чтобы у рыбаков была работа, а у всех прочих - рыба на столах. Обладание такой информацией способствует достижению основной цели - иметь максимально возможный устойчивый улов того или иного вида на протяжении бесконечно долгого времени. Forever.