Инга и Игнат познакомились уже в рабочем посёлке "Летний". Немногие приезжали сюда с детьми, но встречались и такие, почему нет, правда? Они познакомились в лесу, Инга рассматривала поляну, поросшую подасфальниками, а Игнат с мальчиками играл в войну. Игнату было скучно играть за белых, но выбор был или так, или отдать щелбан Носовкому. Носовкий щелбаны ставил просто таки королевские, и наблюдать за ними приятнее было со стороны.
Щелбан всё равно пришлось отдавать, потому что Инга зачем-то понравилась больше, чем игра в войну. Вообще-то, конечно, в его 17 лет играть в войну - уже как-то не к лицу, но чем ещё можно заняться здесь?
Восстановление вокзала всё не начиналось. Здание обнесли забором, и даже не поставили серьёзной вахты - кто мог туда сунуться, зачем? Инга была пацанка, и предложила как-нибудь побродить по нему. Игнату было страшно, но он всё-таки согласился.
И вот, среди ночи, пока ребята жарят в лесу картошку, они обходят вокзал по причудливой дуге, что бы перелазить забор на стороне, противоположной городу - что бы точно никто не увидел.
Входят в здание.
На стенах следы пуль, а так ничего интересного. Игнат с досадой вздыхает, хотя - чего он ожидал увидеть, спрашивается?
Вдруг кто-то окликает их.
- Эй, вы что тут делаете?
Они, конечно, бросаются наутёк - по хитрым коридорам, внутрь вокзала. За ними кто-то бежит, молодые сердца отчаянно стучатся, и - наконец, на развилке они забираются на второй этаж, и замирают, стараясь не дышать. Тень внизу решает что они пошли в другом направлении - на удачу там пробегает какой-то дикий зверь, крыса там, или ещё что-то подобное, создавая шум.
- Узнал - Спрашивает Игнат.
- Не думаю - Отвечает Инга - Да ладно, не дрейфь. Скажешь, я виновата.
- Вот ещё. Буду девчонкой прикрываться. Пусть карман держат. Сама скажешь, что я предложил, поняла?
- А и ладно - говорит беззаботно Инга, и Игнату даже как-то обидно, что она не упорствует. Всё-таки девчонки, они и есть девчонки. Даже если такие симпатичные. Интересно, меня тоже так штаны обтягивают? Никогда не задумывался. Её это, впрочем, очень идёт.
- Давай выбираться, или всё-таки, раз уж пришли... - Говорит он, и понимает, что не уверен как лучше закончить фразу.
- Выбраться. Но через какой-нибудь другой путь - Озадаченно отвечает Инга.
- Само собой. Всё-таки если никому не придется никого выгораживать, это лучше.
- Прямо рыцарь - Заводит вверх глаза Инга.
- Да ладно ты - бурчит Игнат - если всё-таки узнали, или увидят, скажешь, как я сказал.
- Я в шутку. Не обижайся, рыцарь.
Они идут по второму этажу, стараясь не шуметь, и вдруг Игнат видит зелёный фургон.
- Ух ты - говорит он - Ничего себе! Ты знаешь что это?
- Нет.
- В таких белый возили страшное оружие. Гиперболоиды.
- Гиперболоиды?
- Да.
Игнат делает несколько шагов по направлению к машине, но тут его хватает за плечо её ручка.
- Не ходи туда.
- Я только посмотрю.
- Время.
- Я быстренько - упрямо говорит он, освобождаясь от касания. В голове мелькает смутное сожаление о сделанном выборе.
"Ничего - говорит он себе - ничего страшного. Ей я и так всё время уступаю, уже смеются все. Да и она никуда не денется, а сюда когда мы ещё пойдём. Вообще надо бы ребят сводить, пока реконструкция не началась, уберут ведь. Странно, что ещё не убрали".
- Пошли отсюда - Инга испугалась не на шутку - Или я одна пойду. И потом, слышишь, я с тобой разговаривать не буду вообще. Слышишь? Знать тебя не захочу.
- Ну что ты - боишься что ли? Я вот не боюсь, и ты не бойся.
- Игнат - Просяще говорит она - пошли отсюда.
- Ну сейчас - Он зачарован находкой. Он обходит фургон, и залазит в кузов.
- Ничего себе! Смотри! Ну иди сюда - это же гиперболоид!
Инга подходит.
- Только.... Ты им не выстрелишь нечаянно?
- Нет. Они сложны в обращении - говорит Игнат.
- Ну выбирайся.
- Хо-хо! Вот с таким бы в войну поиграть, а?
- Вылазь!
Игнат зачем-то пытается забраться на сам гиперболоид - в его голове это выглядит неплохо, но падает с него.
- А все уже здесь - раздаётся давишний голос. Это Прокопенко.
- Вот, понимаешь, проездом в одну деревеньку, заехал сюда, решил осмотреть достопримечательность, а тут дети гуляют.
- Дяденька, мы уже не гуляем - заливается слезами Инга.
- Что такое?
Инга показывает на дверь
- Он полез.. И упал.. А оно вот так...
- Успокойся - поледеневшим тоном говорит Прокопенко. - Кто внутри?
- Игнат я.
- Там есть такая кнопка, где-нибудь ближе к полу? Синяя.
- Да. Я её нажал, когда упал.
- Зачем?
- Рука дёрнулась.
Прокопенко чувствует слабость и садится.
- Он даже должна быть под стеклом.
- Да. Я порезался.
- Это пройдёт - рассеянно говорит Прокопенко - Всё проходит и это пройёдт. Тебе там лето сколько?
- 17.
- Вот что, парень. Ты здорово влип. И многих потащил за собой.
- Игнат - Ноет Инга, Прокопенко спокойно, по-отцовски обнимает её, она уткнувшись лицом в его грудь, плачет.
- Что такое? - Спрашивает испуганный Игнат - Как отсюда выбраться?
- Никак. Мы не успеем подкатить сюда ничего, чем можно было бы вскрыть кузов. У нас десять-пятнадцать минут, потом фургон взорвется. Взрыв будет сильным. Учитывая, что здесь внизу нефть... Городку точно придёт конец. Ещё лес сгорит основательно.
- Как отсюда вылезти!
- Оттуда нельзя вылезти. Если белый раздумает взрывать фургон и себя, ему придется принять наказание. Я не буду врать тебе. Ты всё равно умрёшь.
- Нет - начинает пинаться и царапаться Инга - вы врёте, вы всё врёте, мы всё поняли, мы больше так не будем...
- Нет, я не вру.
- А взрыв... Он будет сильным?
- Я же говорю, парень. Город накроет.
- Так не бывает.
- Уж поверь.
- Я понял. А что делать, что бы его отменить?
Прокопенко вдруг понимает, что надо было сначала послать девочку как будто за подмогой. Поздно.
- Ту же кнопку. Нажми со всей силы. Очень сильно надо нажать её. Надо продавить середину. Пальцами - иначе не сработает.
- Будет же больно...
- Да.
- А потом?
- Потом то, что сейчас смешивается в машине, что должно взорваться, испарится внутрь кузова.
- И я...
- Да.
- Это быстро?
- Да. Ты не успеешь ничего понять.
- Честно?
- Да.
- Я не хочу.
- Я знаю.
- Уведите Ингу.
- Пошли - Он тащит за руку девочку, та вырывается, бросается к кузову.
- Игнатик, прости меня, Игнатик, это я виновата.
- Нет - слабо доносится из кузова - Ты не виновата. Уходи. Прощай.
- Да пошли же! - Подхватывает отбивающуюся девочку на плечо Прокопенко. Та вырывается, падает, разбивая лицо. Тут же вскакивает, и снова бросается к кузову.
Из кузова раздаётся кашель.
- Почему он кашляет - Кидается на Прокопенко Инга - Он сделал это?
- Да.
Из кузова раздаются стоны.
- Надо его спасти.
- Ну пошли.
- Куда?
- В город. Может, успеем.
- Как успеем... Вы же сказали что он ничего не успеет...
- Я соврал. Это очень мучительная смерть.
- Но его можно спаси?
- Да - снова врёт он.
- Это я виновата... Это я решила сюда лезть...
- Не вини себя. Пошли.
Позже, когда парня всё-таки извлекли из кузова, ещё живого, и даже начали лечить - может и правда, вылечат? Всё-таки в мирное время у медицины несколько развязаны руки, может быть, у парня крепкий организм? Когда отгремело небольшое разбирательство, и действия Прокопенко были признаны соответствующими обстановке, он сидел в телеге, между кабачками и морковью, и кабачки и морковь, и Прокопенко везли туда, где Вокзалы работают, где у них целые рельсы, и откуда можно будет сначала отбыть в Москву, к Петру Львовичу, а потом и в деревеньку, к которой его приставили, так вот в это самое время он сидел в телеге и думал.
Думал о том, как страшен и тернист этот путь, который избрала от имени человечества Россия - и сколько ещё прошлое будет запускать свои ядовитые щупальца, в завтрашний день? Будущее всегда маячит за горизонтом, что бы там не снилось миллиардам и мириадам Вер Павловных, будущее всегда остаётся впереди, и каждый раз наступает всё тоже, привычное до блевоты прошлое, лишь притворяющееся, как будто что-то меняется, что бы обмануть своих подопечных, и не дать им уйти из рабства. Когда рабу есть что терять - а им всем есть, что терять, ему трудно поднимать руку на порядок вещей, но они подняли - и значит, главное не сдаваться, что бы всё было не напрасно.